Глава 23

Когда огромный жеребец Стоука, замедлив бег, остановился по правую руку от Ларк, у нее перехватило дыхание. Элен и леди Элизабет отступили к повозке, чтобы не попасть ненароком под копыта огромного животного. Следом за Стоуком подъехала и его свита. Среди людей графа были Роуленд и отец Амори. В скором времени в сопровождении шести воинов в черном подкатила повозка, в которой сидели Далия и Варик.

— Лалк! Лалк! — закричал Варик.

Девушка помахала мальчику рукой:

— Приветствую тебя, мой добрый сэр Варик!

— Я соскучился!

— Поезжайте вперед! — распорядился Стоук. Повозка тронулась с места и покатила к воротам королевской резиденции.

Варик высунул голову в окошко и помахал Ларк на прощание. Вслед за повозкой, кивнув Ларк, к замку двинулись Роуленд и Амори.

Заметив в заднем окошке повозки ушастую голову Балтазара, Ларк улыбнулась своему старому приятелю. Стоило ей, однако, взглянуть на Стоука, как улыбка с ее лица испарилась. Внешне, впрочем, Стоук выглядел совершенно спокойным. Снедавшее его волнение выдавали лишь блеск черных глаз да желваки на скулах.

Не сказав Ларк ни слова, Стоук обратился к ее отцу, лорду Уильяму:

— Хочу поставить тебя в известность, сэр Уильям, что твоя дочь Ларк вышла за меня замуж.

При этом известии леди Элизабет всплеснула руками, а из глаз Элен потекли слезы. Ларк боялась посмотреть на сестру.

— Я не стану интересоваться причинами, побудившими тебя жениться на моей дочери, не спросив моего согласия, поскольку уже знаю о них, — промолвил Уильям.

— Так ты что же, знал обо всем с самого начала? — Взгляд, которым наградил отца Эвел, казалось, был способен прожечь металл.

Уильям кивнул:

— Да, я знал, что Стоук переспал с ней.

— Тогда какого черта мы бродили по округе, разыскивая твою дочь? — спросил Эвенел. — Почему ты не отозвал нас?

— У меня были на то свои причины, — небрежно бросил Уильям и повернулся к Эвенелу спиной.

— Если ты, Уильям, догадался, что я переспал с Ларк, ты должен был также знать, что после этого я возьму ее в жены, — заявил Стоук.

— Ты поступил благородно, как и подобает дворянину, — заметила леди Элизабет, и ее лицо просветлело.

— Как ты могла дать согласие на этот брак? — прошипел Эвенел, устремив на Ларк осуждающий взгляд.

— Моего согласия никто не спрашивал, — взволнованно ответила Ларк.

— Сейчас эти тонкости уже не имеют значения. Теперь она моя, — холодно бросил Стоук, но в глазах его полыхнул гнев.

— Как ты смеешь говорить такое в моем присутствии? — вскричал Эвенел, но Ларк, вскинув руку, заставила его замолчать.

— Словесные баталии не имеют смысла. — Ларк не понимала, какой черт вселился в мягкого, доброго Эвенела. Снедавшая его злоба грозила вылиться наружу, а это ничего хорошего ему не сулило. — Как говорится, дело сделано, и тут уже ничего не изменишь.

— Все еще можно изменить! — Эвенел явно не собирался помалкивать. — Этот человек не имел права затаскивать тебя в свою постель, а потом силком вести к алтарю.

— Я не желаю вступать с тобой в спор, Эвенел. Давай закончим на этом. Так будет лучше для всех — и для тебя в том числе, — процедил сквозь зубы Стоук, положив ладонь на рукоять своего меча.

— Нет, на этом мы не закончим! Ларк не убежала бы от меня накануне свадьбы, это ты похитил ее! Клянусь Богом и всеми святыми, я позабочусь о том, чтобы это не сошло тебе с рук. Ты умрешь, Стоук, умрешь, вот увидишь! — Эвенел замахнулся на Стоука кулаком.

Стоук молниеносным движением перехватил руку Эвенела, а затем взмахнул рукой. В следующее мгновение Эвенел вылетел из седла и распростерся в пыли у ног своей лошади. Не успела Ларк соскочить с коня и подбежать к своему бывшему жениху, как к нему устремилась Элен. Опустившись перед Эвенелом, она склонилась над ним.

— Эвенел, ты жив? Скажи хоть что-нибудь! — Элен нежно коснулась рукой его щеки.

Эвенел открыл глаза. С минуту он растерянно смотрел на Элен, а затем смущенно улыбнулся. Потом приподнялся на локте и помотал головой. Присев и потрогав ушибленную челюсть, Эвенел вздохнул и сказал:

— Кажется, жив… — Бросив взгляд на Стоука, он добавил: — Мы продолжим этот разговор на ристалище.

— Не смей вызывать его! — вскричала Элен, впиваясь пальцами в плечо Эвенела. — Прошу тебя, возьми свои слова назад. Ведь ты погибнешь!

— Стоук — негодяй! Сначала он причинил боль тебе, а потом надругался над Ларк. Я обязан бросить ему перчатку.

Элен посмотрела на Стоука, и в ее глазах заблестели слезы.

— Прошу тебя, откажись от боя с Эвенелом.

— Буду я с ним биться или нет, зависит прежде всего от него самого, миледи.

Эвел соскочил с коня и помог Эвенелу подняться.

— Элен права, ты не можешь вызвать на бой Черного Дракона.

— Могу и сделаю это. Обязательно.

Ларк никак не ожидала обнаружить в душе Эвенела такие запасы нерастраченной страсти. «Неужели он все еще любит меня?» — подумала она. Правда, долго рассуждать об этом Ларк не пришлось, поскольку Стоук подхватил ее за талию и в мгновение ока пересадил на своего Шехема. Однако прежде чем Стоук успел пришпорить коня, ему пришлось выслушать напутствие Уильяма:

— Смотри, Дракон, обращайся с девочкой хорошо. Если она будет счастлива, я, так и быть, закрою глаза на то, что брак состоялся без родительского благословения. Но если будешь обижать ее, тебе придется за это ответить.

Уильям всем своим видом давал понять Стоуку, что не шутит.

— Я счастлива, отец.

Уильям всмотрелся в дочь, желая понять, правду она говорит или лукавит. Особого счастья у нее на лице он не заметил, поморщился, словно от зубной боли, и отвел глаза в сторону.

— Не изволь беспокоиться, лорд Мэндвил. Твою дочь никто обижать не станет.

Стоук прижал Ларк к себе и направил коня к воротам королевской резиденции.

Ларк чувствовала, что Стоук злится на нее, а потому, чтобы не выслушивать упреков в свой адрес, решила первой броситься в атаку.

— Надеюсь, ты не собираешься колотить меня за то, что я уехала из Кенилворта, не дождавшись твоего возвращения?

— Нет, колотить тебя я не собираюсь. Я поколочу Джеймиса.

— Прошу тебя, не делай этого! — Ларк попыталась повернуть голову и подкрепить просьбу умоляющим взглядом. — Это я вынудила его взять меня с собой, поскольку не была уверена, что он сможет один вести наблюдение за лордом Тревелином.

— Я-то как раз хотел, чтобы ты не приближалась к Тревелину даже на расстояние полета стрелы. Потому-то и отрядил за ним Джеймиса, а тебя оставил в замке. Впрочем, мне следовало догадаться, что ты все сделаешь наоборот.

— А что тебе удалось разузнать в аббатстве?

— Я выяснил, что тому, кто хочет убить меня, помогала Эбба.

— Ты разговаривал с ней?

— Нет. Когда я вернулся в Кенилворт, ее уже там не было.

— Стоук, прошу тебя, будь осторожен. Особенно здесь, в Виндзоре. Когда кругом столько людей, убийце легче будет подобраться к тебе.

— Ты рассуждаешь, как до смерти напуганная бабенка, — заметил Стоук, после чего, взглянув ей в глаза, спросил: — Скажи лучше, ты скучала по мне?

— Нет, — соврала Ларк.

«Пусть помучается, — решила она, — как мучилась эти два дня я, ежеминутно вспоминая его объятия и жаркие поцелуи. Он никогда не узнает о моих страданиях, как не узнает и о том, что я люблю его. Да и с какой стати? — сказала она себе. — Он-то не любит меня».

Из многолетнего опыта общения с Элизабет девушка знала, что заставить полюбить нельзя. Можно только отомстить тому, кто не любит тебя. Так, самую малость, хотя бы для того, чтобы немного потешить свою гордыню…

Во внутреннем дворе Виндзорского замка было настоящее столпотворение. Лорды и рыцари спешивались, дамы вылезали из повозок, во всех направлениях сновали слуги, перетаскивая багаж своих господ в отведенные для них комнаты.

К Стоуку подбежал один из суетившихся во дворе грумов и взял Шехема под уздцы. Стоук заметил, как удивился парень, взглянув на вооруженную Ларк.

Стоук спрыгнул с коня и протянул к Ларк руки, однако она оттолкнула их:

— Мне не нужна твоя помощь.

— А я думаю, что очень нужна.

Несмотря на протесты девушки, Стоук обхватил ее за талию, снял со спины Шехема и поставил на вымощенный булыжником двор.

Она вскинула на него глаза, в которых затаились боль и обида.

«Ларк злится, — подумал Стоук, — что ее принудили, идти под венец. Кроме того, она уверила себя, что любит этого щенка Эвенела, и из упрямства не хочет признать, что ошиблась».

— Бонжур, Дракон! — прозвучал откуда-то сверху напоминавший громовой раскат зычный мужской голос.

— Сир? — воскликнул Стоук, вскинув глаза.

Король Ричард стоял у окна жилого покоя и доброжелательно поглядывал на своего вассала яркими, как васильки, голубыми глазами.

— Кого это ты нам привез?

— Жену, сир.

Стоук сорвал с головы Ларк шлем, чтобы его величеств имел возможность оценить ее роскошные золотистые волосы, ниспадавшие до бедер. Ларк так смутилась, что у нее из глаз брызнули слезы. Она сделала попытку отвернуться, но Стоук не позволил ей этого сделать. Выставив жену перед собой, он подвел ее к окнам королевских покоев.

Ричард от души расхохотался:

— На покорную супругу она мало похожа. Однако я хочу познакомиться с этой воительницей. Поднимись с ней ко мне в покои. — Ричард отошел от окна.

Ларк посмотрела на Стоука.

— Я не пойду с тобой. Мне нужно отыскать Джеймиса и расспросить его о лорде Тревелине.

— Незачем тебе лезть в это дело. Мои люди следят за каждым шагом Тревелина.

— Но…

— Ни слова больше. Мы сейчас же пойдем в покои Ричарда.

— Но я не могу предстать перед королем в кольчуге! Разве ты не слышал, что сказала моя мать? Я навлеку позор на всю семью, если явлюсь в королевские покои в доспехах.

— Король разгневается куда больше, если мы заставим ждать. Придется тебе идти в таком виде.

— Но…

— Никаких «но». Раньше надо было думать — когда ты напяливала на себя доспехи. Придется мне, представляя тебя королю, назвать тебя «моя строптивая женушка».

— Ты был бы не прочь выставить меня дурой, верно? Даже перед королем? А между тем у меня была веская причина надеть воинское снаряжение. Если бы возникла необходимость, я вступила бы с Тревелином в бой. А доспехи, как известно, куда лучше защищают от меча, нежели шелковое или бархатное платье!

— Теперь, если возникнет необходимость, ты сможешь вступить в бой с самим королем, — хмыкнул Стоук.

— Иногда ты бываешь просто несносен!

— Только иногда? Даже обидно как-то. Я-то думал, что ты меня на дух не переносишь… — Стоук схватил Ларк за руку и потащил к двери, ведущей в покои короля.

Ларк ступила на богатые ковры, застилавшие полы в королевских покоях. Высокий куполообразный потолок поддерживали толстые прочные стропила, а каменные стены были сплошь завешаны гобеленами с изображением сражений крестоносцев с сарацинами. У окна располагалась конторка из резного дуба, а рядом с ней на возвышении — огромная кровать из красного дерева под балдахином. Король стоял, облокотившись о мраморную каминную полку, и смотрел на Ларк проницательными глазами сапфирового цвета. Лицо Ричарда Плантагенета с правильными, но резкими чертами было обрамлено золотистыми локонами, а огромный рост и могучее сложение придавали ему сходство с титанами древности.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Ларк обернулась и увидела лорда Тревелина. Расположившись в кресле сбоку от входа, он улыбнулся и даже подмигнул ей, хотя у него на коленях сидела женщина, и, надо сказать, очень красивая. Правда, выглядела она на несколько лет старше Тревелина и была на вид одних лет с отцом Ларк. Ее белокурые волосы, заплетенные в две толстые косы, свешивались ниже пояса. Ларк решила, что перед ней куртизанка, поскольку женщина была в алом платье, а благородные дамы такую одежду не носили. Впрочем, если она и была куртизанкой, то очень дорогой: у нее на руках красовались массивные золотые браслеты, а на шее — драгоценное ожерелье.

— Итак, кого же мы имеем счастье лицезреть?

Услышав голос короля, Ларк торопливо перевела на него взгляд. От напряжения лоб у нее покрылся испариной, а в ушах эхом отозвались слова леди Элизабет: «Из-за тебя нас лишат баронской короны». Девушка так волновалась, что не могла говорить.

Между тем Ричард, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, удивленно выгнул золотистую бровь.

— Позволь, государь, представить тебе леди Ларк, — сказал Стоук, придя на помощь жене. Потом, склонившись к ее уху, прошептал: — Тебя что, удар хватил? Приветствуй же его величество!

Ларк осознала наконец, что уже несколько минут стоит перед королем Англии и молча, как деревенская дурочка, взирает на него широко раскрытыми глазами. Следовало поклониться, но у Ларк от страха ноги будто налились свинцом, и она понимала, что при попытке присесть в придворном поклоне тяжесть вооружения потянет ее вниз и она с позором распластается перед королем на полу. Ларк опустилась на одно колено.

— Прости мне, мой король, эту вольность, — пробормотала она, — но я еще не научилась делать придворный поклон в доспехах.

— Когда научишься, я хочу быть первым, кто это увидит. — Король расплылся в улыбке, подошел к Ларк и протянул ей руку: — Позволь мне помочь женщине в доспехах подняться.

Ларк подчинилась и вложила свои холодные пальцы в огромную ладонь Ричарда. В следующее мгновение она уже стояла на ногах, а его величество король, приподняв ее подбородок, внимательно рассматривал лицо девушки.

— Ты уже бывала при дворе? Уверен, что нет, иначе я запомнил бы тебя. У тебя интересная внешность, а твои черты полны жизни и говорят о сильном характере. — Король провел пальцем по ее щеке. — Подумать только, какая линия подбородка… Должно быть, ты чертовски упряма. Подобное качество наверняка придется по вкусу некоторым сеньорам — из тех, что любят укрощать строптивых девиц. Или тебя уже укротили? — Ричард со значением посмотрел на Стоука.

Стоук, который все это время не сводил глаз с длинного пальца короля, совершавшего путешествие по лицу Ларк, шагнул вперед, схватил жену за руку и потянул к себе — подальше от загребущих рук Ричарда. Король разгадал маневр Стоука и устремил на него пронзительный взгляд, в котором мелькнула угроза.

— Ты прав, государь, — затараторила Ларк, приходя на помощь Стоуку — король слыл человеком вспыльчивым, хотя и отходчивым. — Я никогда не бывала при дворе. В тех случаях, когда ты приезжал в Англию и собирал вокруг себя придворных, я оставалась дома и вела хозяйство. Зато мой отец Уильям Мэндвил, барон Сент-Вейль, всякий раз ездил в Виндзор, чтобы засвидетельствовать тебе свое почтение. Ты наверняка знаешь его, государь. Барон — один из самых преданных твоих вассалов.

— Как же, как же, я помню твоего отца. Он хороший человек.

Ларк услышала, как женщина, сидевшая на коленях у лорда Тревелина, тихо вскрикнула. Девушка заметила, что куртизанка мертвенно побледнела. Более того, она смотрела на Ларк с таким видом, будто перед ней появилось привидение. Потом она поднялась с колен лорда Тревелина, но покачнулась и ухватилась за спинку кресла.

Ричард проследил за взглядом Ларк.

— Кстати, позволь представить тебе только что прибывшего лорда Тревелина и его хм… подругу. Ее зовут Кармия. Как ты, наверное, догадываешься, лорд Тревелин и Кармия знакомы уже довольно давно.

— Чему я несказанно рад, — ухмыльнулся Тревелин и наградил Кармию ласковым взглядом.

Кармия, однако, не обращала на него ни малейшего внимания и продолжала во все глаза смотреть на Ларк.

— Скажи, — снова обратился к девушке Ричард, — ты умеешь управляться с оружием? Кольчугу, во всяком случае, ты носишь лихо.

— Да, государь. Мечом и копьем я владею.

— А луком? — Казалось, удивлению короля не было предела.

— Увы, нет. Я так и не научилась посылать стрелу точно в цель, хотя очень хотела овладеть этим искусством.

— При всем том ты владеешь копьем?

— Да, государь.

— Может, в таком случае примешь участие в турнире?

— Нет, государь, она не станет биться на ристалище, — вмешался Стоук.

— Можно узнать почему? — спросила Ларк, устремив на него холодный взгляд.

— Никаких «почему». Нет — и все тут.

— Ах да… Я на минутку упустила из виду, что теперь я — твоя жена и ты имеешь полное право отдавать мне приказания. Прости меня, милорд, за легкомыслие, — саркастически проговорила Ларк и отвесила Стоуку поклон.

— Очень рад, что ты наконец поняла, где твое место.

Медовые глаза Ларк и черные Стоука встретились. Ричард властно потребовал внимания к собственной персоне.

— Нет так нет. Решено, Но в таком случае, леди Ларк, ты, надеюсь, составишь мне компанию, пока твой муж будет предаваться ратным трудам на ристалище? Мы с тобой всласть поболтаем о разных видах вооружения.

— С большим удовольствием, государь.

В следующее мгновение улыбка исчезла с лица Ричарда, словно ее и не было.

— Стоук, лорд Тревелин сообщил мне о многочисленных покушениях на твою жизнь.

— Не могу взять в толк, откуда у него такие введения, — сухо заметил Стоук и искоса взглянул на кузена.

Тот ответил ему широкой улыбкой:

— Ну как же? Мне твоя служанка Эбба об этом рассказала. Если помнишь, в Кенилворте мы с ней подружились и много времени проводили вместе.

— Это покушения тревожат меня. — Ричард нахмурился. — Пожалуй, мне следует поручить защищать свои цвета на ристалище лорду Тревелину.

Луи просиял, как именинник, откинулся на спинку кресла и принялся выбивать пальцами дробь по подлокотнику.

— Я никому не уступлю этой чести, сир, — решительно заявил Стоук.

— Что ж, если ты уверен, что твоей жизни ничто не угрожает, тогда выходи на ристалище, — помолчав, сказал Ричард.