Джо Холдеман
      Подлежит расследованию
      В искусственной гравитации все дороги вели вверх. Доктор философии Айзек Кроуэлл остановился, чтобы отдышаться, откинул со лба влажные волосы и постучался и каюту психиатра. Дверь скользнула в сторону.
      - А-а, доктор Кроуэлл... - Психиатр Нимиц был столь же худ, насколько Кроуэлл тучен. - Проходите, пожалуйста. Садитесь.
      - Благодарю. - Кроуэлл опустился в самое прочное на вид кресло.
      Психиатр пристально посмотрел на него и поднял руку.
      Кроуэлл медленно закрыл и открыл глаза. Потом перевел взгляд на свой объемистый живот и в изумлении покачал головой. Он обхватил большим и указательным пальцами жирную складку и сдавил.
      - О-о!
      - Хорошая работа, - сказал психиатр.
      - Замечательная. Неужели нельзя было для начала заставить старичка сбросить вес? А уж потом загонять в него меня?
      - Необходимо для полноты образа, Отто.
      - Отто... да... Все возвращается... Я Отто Макгэвин, премьер-оператор. Работаю на Конфедерацию.
      Нимиц вытащил из внутреннего кармана накидки узкий конверт, сломал пластиковую печать и передал Отто. "Пятиминутная паста", - предупредил он.
      Отто быстро зафиксировал в памяти три страницы текста, потом медленно перечитал от начала до конца и отдал Нимицу как раз в тот момент, когда строчки начали бледнеть.
      - Вопросы есть?
      - По-моему, все ясно. Я теперь стал этим старым толстяком - профессором Кроуэллом. Точнее, стану им, когда вы снова загипнотизируете меня. Я владею языком так же хорошо, как и он?
      - Видимо, так. Вы пять недель находились под двусторонним гипнозом, постигая язык.
      - Это мое назначение потребует особых активных действий. Похоже, пластиплоть, которую я ношу на себе, равна моему собственному весу?
      - Практически так оно и есть.
      - В задании говорится, что Кроуэлл не был на планете одиннадцать лет. Разве нельзя устроить так, будто он сбросил вес, сидя на диете?
      - Нельзя. Вы можете случайно наткнуться на кого-нибудь из его недавних знакомых. Кроме того, особые условия задания требуют, чтобы вы казались этаким безобидным рохлей. Сейчас я вас усыплю, а когда вы проснетесь, то станете на десять процентов Отто Макгэвином и на девяносто - искусственно калькированной личностью - профессором Айзеком Кроуэллом. Вы будете помнить о задании, предстоящем расследовании, о тренировках, о вашем базисе премьера, но первоначальная реакция в любой обычной ситуации будет соответствовать характеру и знаниям Кроуэлла. Только в стрессовых ситуациях вы станете реагировать как премьер-оператор...
      - Черт знает что такое! Оскорбительно! Молодой человек, вам известно, кто я такой?!
      Таможенный чиновник напустил на себя вид одновременно скучающий и непримиримый. Он снова заложил капсулу личного знака Кроуэлла в микропроектор и долго ее разглядывал.
      - Судя по данным, вы Айзек Кроуэлл, житель Макробастии, уроженец Земли. Вам шестьдесят, но выглядите вы на семьдесят. И это тем более не освобождает вас от медицинского осмотра.
      - Я требую вышестоящего начальника!
      - Отказ. Его сегодня нет. Можете подождать вон в той маленькой комнате.
      - Но вы...
      - Не годится беспокоить шефа в его единственный свободный день из-за какого-то стыдливого инопланетного Пузана! Можете подождать в комнате.
      - Ну-ка, ну-ка... - К ним важно приблизился коренастый, маленького роста человек с пышной копной кудреватых напомаженных волос. - Ба, Айзек! Айзек Кроуэлл! Каким ветром тебя снова занесло сюда?
      Кроуэлл стиснул ладонь человека - она была влажной и теплой - и за долю секунды переворошил искусственную память, пока лицо и имя не соединились со щелчком в одно целое.
      - Джонатан Линдэм! Очень рад тебя видеть. Особенно сейчас.
      - Что, какие-то трудности?
      - Ну, Джонатан, уж и не знаю. Этот... джентльмен не хочет пропускать меня через турникет. До тех пор, пока я не устрою перед ним что-то вроде стриптиза.
      Линдэм поджал губы и уставился на чиновника.
      - Смайз, вы знаете, кто этот человек?
      - Он... Нет, сэр.
      - Это доктор Айзек Себастиан Кроуэлл, - Линдэм кое-как перегнулся через барьер и положил руку на плечо Кроуэлла. - Автор "Разгаданной аномалии" той самой книги, благодаря которой наша планета оказалась на трассе регулярных космических сообщений. Дайте-ка мне бумаги! Я беру на себя всю ответственность.
      Таможенник нажал на кнопку. Турникет зажужжал.
      - Пойдем, Айзек, выпьем. За счет Компании.
      Кроуэлл протиснулся сквозь узкий проход и поплелся за Линдэмом в бар космопорта. Помещение украшали поделки туземных кустарей. Столы и стулья были вырезаны из твердейшего черного железного дерева, похожего на земной обсидиан.
      Кроуэлл с трудом вытянул из-под стола тяжелый стул, шлепнулся на него и вытер лицо огромным носовым платком.
      - Джонатан... Не знаю, смогу ли выдержать здешнее тяготение. Я давно не молод и... Вроде бы немного распустился...
      Десять процентов Макгэвина напомнили о себе: "Мне тридцать два года: и в великолепной физической форме".
      - Ничего, Айзек, со временем привыкнешь. Дан срок запишу тебя в клуб здоровья, и мы в дна счета сгоним лишние фунты.
      - Было бы прекрасно, - поспешно отозвался Кроуэлл. (Пластиплоть не сгонишь никакими упражнениями!) - Только сомневаюсь, будет ли у меня время. Издатель послал меня сюда собирать материал для нового, осовремененного издания "Аномалии". Я пробуду здесь, вероятно, месяц, не больше.
      - Жаль! Впрочем, полагаю, ты убедишься, насколько все здесь изменилось, и без труда добьешься разрешения продлить командировку.
      Подошла женщина и принесла два бренди.
      - Изменилось? Видишь ли, у нас на Макробастии не очень-то говорят о Бруухе. Кое-что новое я заметил, - он обвел помещение рукой. - Когда я уезжал, здесь, в порту, была лишь утрамбованная площадка да металлический барак. Но вообще-то мне интересней бруухиане, чем вы, колонисты. У них все по-старому?
      - Хм... Не совсем. Ты слышал, что у них упала средняя продолжительность жизни?
      Отто Макгэвин знал об этом, но Кроуэлл покачал головой:
      - Нет.
      - За последние шесть лет приблизительно на двадцать пять процентов. Средняя продолжительность жизни особи мужского пола теперь примерно шестнадцать лет. Правда, им, кажется, до этого и дела нет.
      - Разумеется, нет, задумчиво сказал Кроуэлл. - Для них это все равно что дар божий. Чем ты объясняешь ситуацию?
      - Большинство особей мужского пола работают в шахтах. Месторождениям редкоземельных металлов сопутствует висмут, а это мощный кумулятивный яд для их внутренних систем. Но минералоги клянутся, что в пыли, которую вдыхают бруухиане, висмута ничтожно мало. Настолько мало, что это не может вызвать каких-то резких изменений. Ну и, само собой, туземцы не позволяют нам забирать трупы для аутопсии. Щекотливая ситуация. Компания не разрабатывает висмут, - продолжал Линдэм, - и к тому же он в списке товаров, запрещенных к ввозу. Нет, гипотеза об отравлении висмутом ложный ход.
      Кроуэлл забарабанил пальцами по столу, собираясь с мыслями.
      - Бруухиане весьма выносливый народ. Может быть, причина в перенапряжении?
      - Исключено, абсолютно исключено. Как только вышла твоя книга, сюда прибыл наблюдатель Конфедерации - ксенобиолог. Он призван следить за аборигенами. На ноге у каждого, кто работает на руднике, вытатуирован серийный номер. Их регистрируют на входе и выходе, и никому не позволено проводить в шахте более восьми часов в день...
      "Исчезновения", - безмолвно напомнила о себе та часть мозга Кроуэлла, которая принадлежала Отто.
      - Ты говорил что-то о переменах, произошедших в последнее время?
      - Мм-да... - Джонатан всплеснул руками и звучно глотнул из стакана. Весьма печальная ситуация. Ты же знаешь, нас всего около пятисот человек на планете. Я имею в виду постоянный персонал.
      - Серьезно? Я полагал, вас теперь должно быть больше.
      - Компания не поощряет иммиграцию - нет рабочих мест. Все как у нас дома, в Штатах. Так вот... В последние несколько месяцев люди стали пропадать. Исчезать. Должно быть, они уже мертвы, потому что человек не может выжить на местной пище, а наши собственные запасы строю контролируются. Люди исчезли без следа. На сегодняшний день пропали трое, включая управляющего рудника. Честно говоря, по единодушному мнению, их погубили эти местные, преследуя...
      - Невероятно!
      - ...какие-то свои цели. И, как ты можешь представить, растут дурные настроения. Э-э... несколько аборигенов были убиты...
      - Но... - Сердце Кроуэлла забилось угрожающе быстро. Он заставил себя откинуться на спинку стула, глубоко вздохнул и заговорил спокойнее: Бруухианин органически не способен лишить человека жизни. У них нет понятия "убийство", они никогда не... не ускоряют процесс.
      - Согласен. Обвинение действительно абсурдное, - произнес Линдэм. - Но они очень сильны физически. Кроме того, альтернативный вариант означает, что убийца среди нас.
      - Может быть, и нет, - сказал Кроуэлл. - Может быть, есть что-то в природных условиях планеты. Что-то, что мы проглядели раньше. Какая-нибудь скрытая опасность. Вы искали в пыльных ямах?
      - Ничего не нашли.
      Они беседовали об этом еще с полчаса, потом перешли к вопросам менее мрачным, но Кроуэлл-Макгэвин так ничего и не узнал нового.
      Линдэма вызвали по системе общественной связи. Он поднялся, прощаясь.
      - Может быть, Айзек, назначить кого-нибудь, кто проводил бы тебя до "Отеля"? Я некоторое время буду загружен: надо внести товары и каталоги.
      - Не надо, я найду дорогу. А ты по-прежнему занимаешься экспортом-импортом?
      - Да, по-прежнему. Только теперь я на самом верху, - Линдэм улыбнулся. - Начальник отдела импорта. Так что раз в неделю занят выше головы сортирую все, что к нам поступает.
      - От всей души поздравляю, - сказал Кроуэлл.
      А Макгэвин передвинул собеседника на одну строчку выше в списке подозреваемых...
      Двуколка, накренившись, остановилась, и Кроуэлл грузно выбрался наружу. Туземцу, протащившему его больше километра, он дал мелкую монету чеканки Компании и сказал:
      - За работу - вот награда.
      Туземец принял ее огромной трехпалой рукой и засунул в рот. Он пробормотал ритуальный ответ, потом сгреб багаж в охапку и понес к дому. На распахнутой двери было написано: "Отель N I".
      Кроуэлл тяжело нес свое большое тело по дорожке, завидуя легкой трусце туземца. Бруухианин был покрыт короткой коричневой шерсткой, сейчас слегка увлажненной потом. Сзади он походил на большую земную бесхвостую обезьяну. Ноги, по форме ничем не отличавшиеся от рук, были непропорционально коротки относительно тела. Эта особенность придавала походке бруухиан несколько карикатурный характер.
      Впрочем, если смотреть спереди, то в туземцах не было ничего комического. Два громадных, сверкающих немигающих ока (век у бруухиан не было, но каждые несколько секунд на глаза опускалась и поднималась прозрачная мигательная перепонка, как у птиц), на лбу - скопление нечетких зрительных пятен, чувствительных к инфракрасному излучению, которые позволяли ориентироваться в кромешной темноте.
      Данный индивидуум щеголял двумя украшениями, позаимствованными у землян: замечательными сережками и набедренной повязкой.
      Прежде чем Кроуэлл добрел до середины дорожки, бруухианин уже выскочил из дома, молча обогнул Кроуэлла, впрягся в повозку и был таков.
      Кроуэлл ввалился в комнату и устало опустился на шаткую койку спартанского образца. Он обдумывал, стоит ли ложиться (уверенности в том, что потом удастся подняться, не было), как вдруг в дверь кто-то постучал.
      - Войдите, - сказал он с усилием.
      В комнату робко заглянул долговязый молодой человек с едва пробивающейся бородкой. На нем были рубашка и шорты цвета хаки, в руках он держал две бутылки пива.
      - Я Уолдо Штрукхаймер, - сказал он, как будто это что-то объясняло.
      - Добро пожаловать. - Кроуэлл не мог отвести глаз от пива. В дороге он пропылил себе все внутренности.
      - Полагаю, вы не откажетесь чего-нибудь выпить, - сказал молодой человек. Он пересек комнату в два гигантских шага, осторожно откупорил бутылку.
      - Прошу... - Кроуэлл махнул в сторону туземного стула и поспешил сделать жадный глоток. - Тоже постоялец?
      - Кто? Я? О, нет. - Уолдо откупорил вторую бутылку, сунул обе пробки в нагрудный карман. - Я ксенобиолог, забочусь о благосостоянии коренного населения. А вы доктор Айзек Кроуэлл. Очень приятно, что наконец-то с вами повстречался.
      - Доктор Штрукхаймер, с момента приземления я успел побеседовать только с одним человеком... И он сообщил мне весьма тревожные новости.
      - Вы имеете в виду исчезновения?
      - И это тоже. Но прежде всего резкое падение средней продолжительности жизни бруухиан.
      - Вы об этом не знали?
      - Нет, не знал.
      Уолдо покачал головой.
      - Два года назад я написал статью для "Журнала внеземных цивилизаций". Значит, она до сих пор не увидела свет... С кем вы разговаривали?
      - С Джонатаном Линдэмом. Он говорил о висмуте.
      Уолдо сложил длинные пальцы шатром.
      - Ну да, это первое, что пришло и мне в голову. У бруухиан действительно налицо все клинические симптомы отравления. Я бы и впредь подозревал висмут, но едва мы узнали, насколько он ядовит для туземцев, как тут же строго-настрого запретили ввозить на планету.
      - Может быть, в последнее время изменилась их... э-э... диета? Например, включение в рацион земной пищи?
      - Нет, они живут только за счет своих млекорептилий. На человеческую еду даже смотреть не хотят. Я долгое время брал пробы мясных стручков, которые они снимают с рептилий и едят. Ничего необычного. Определенно никаких следов висмута.
      Некоторое время оба ученых сидели в глубокой задумчивости.
      - Похоже, работы больше, чем я ожидал, - наконец сказал Кроуэлл. - Я рассчитывал только получить свежие статистические данные и восстановить старые дружеские связи. - Он потер глаза кулаком. - Если начистоту, меня пугает перспектива ходить пешком. Я далеко не юноша, и во мне на двадцать килограммов больше, чем в прошлый приезд. А ведь даже тогда мне требовался гравитол, чтобы чувствовать себя более или менее комфортно.
      - У вас нет его с собой?
      - Нет, не пришло в голову запастись. Что, Вилли Норман до сих пор работает врачом Компании?
      - Да. Возьмите. - Штрукхаймер расстегнул карман и вынул маленький флакончик. - Примите сразу две. Я получаю их бесплатно.
      - Премного благодарен. - Кроуэлл положил две таблетки на язык и запил пивом. Он тут же ощутил легкость и прилив жизненных сил.
      - А! Сильная штука! - впервые с тех пор, как он стал Айзеком Кроуэллом, он поднялся на ноги без затруднений. - Разрешите навязаться к вам в гости? Я хочу осмотреть вашу лабораторию. По-моему, самый резон начать с этого.
      Шахта "А" располагалась в трех километрах от "Отеля". Дорога сильно пылила, но все же поездка не показалась Кроуэллу особенно тяжкой.
      Лаборатория скрывалась под большим серебристым куполом возле подъемника шахты.
      - Удачно расположились, - заметил Кроуэлл, отряхиваясь от пыли.
      Площадка между дорогой и куполом была испещрена веревочными кольцами.
      - Пыльные ямы?
      - Да. Небольшие.
      Как правило, пыльные ямы были мелкие - глубиной до метра. Но стоило кому-то оступиться и попасть в крупную яму - бедняге приходил конец. Туземцы четко различали ямы - и днем и ночью, поскольку их инфракрасные зрительные пятна ощущали разность температур между почвой и ямами. Но для человеческого глаза все было едино - ровный слой порошка, мелкого, как тальк.
      Приблизившись к лаборатории, Кроуэлл услышал пыхтенье компрессора. Оказалось, купол был не из металла, а из алюминизированного пластика. Жесткую форму ему придавал подпор воздуха. Айзек и Уолдо вошли через шлюзовую камеру.
      - Компрессор гонит холодный воздух через увлажнитель и целую систему противопылевых фильтров, - пояснил Штрукхаймер. - В обмен за удобства мы все сверхурочное время работаем бесплатно на Компанию.
      Лаборатория являла собой любопытную комбинацию сельского стиля и ультрамодерна. Вся без исключения мебель была знакомого образца сработанная руками бруухиан, но Кроуэлл тут же узрел гофрированный серый ящик дорогостоящего универсального компьютера, теплоблок, электронный микроскоп с большим экраном и массу каких-то сложных стеклянных изделий, явно импортного характера. Были тут и несколько таинственных приборов, назначения которых он так и не смог определить.
      - Впечатляет. Как вам удалось расколоть Компанию на всю эту музыку?
      Штрукхаймер покачал головой.
      - Они оплатили только постройку здания - и то с невеликой охотой. Все остальное приобретено на субсидии Конфедерации по линии Комиссии здравоохранения. Таким образом, восемь часов в сутки я "ветеринар" Компании, а все прочее время веду исследования физиологии бруухиан. Точнее, пытаюсь вести исследования. Это очень трудно. Нет трупов, нет анатомички...
      - Но вы могли бы прибегнуть к рентгену. Нейтронное сканирование...
      - А много это даст? - Штрукхаймер дернул себя за жиденькую бороденку. Что вам известно о бруухианской анатомии?
      - Ну... - Кроуэлл проковылял к стулу и тяжело сел на него. Стул затрещал. - Первичные исследования были не очень...
      - Не очень! Я и сейчас знаю не больше, чем тогда. - Штрукхаймер ударил кулаком по ладони. - Если бы только удалось раздобыть тело! Вы слышали, что случилось в прошлом месяце? Насчет лазера?
      - Нет, ничего.
      - Говорят, несчастный случай. Я сомневаюсь. Так или иначе, абориген попал под луч проходческого лазера. Или его толкнули. Перерезало пополам.
      - Боже!
      - Я примчался пулей. Мне потребовалось меньше десяти минут, чтобы спуститься к месту происшествия. Но родственники успели унести тело. Я со всех ног пустился в деревню. Нашел дом. Сказал... сказал, что могу сшить тело, могу оживить и вылечить несчастного. Господи, чего я только тогда не наговорил. - Штрукхаймер потер пальцами лоб. - Мне поверили. И извинились передо мной за спешку. Но, добавили они, парня посчитали уже готовым к "тихому миру" и... "отправили туда"! Туземцы показали мне новенького. Он ничем не отличался от остальных, если не считать безволосой, словно гладко выбритой, полосы поперек туловища - в том месте, куда пришелся луч лазера. Я пригляделся к этому кольцу чистой кожи: там не было абсолютно никакого рубца, никакого шрама! Я проверил серийный номер на ноге. Точно - тот самый. А его доставили в хижину минут на десять раньше, чем туда попал я... Для такого зарастания шрама требуется длительная форсированная регенерация кожи. В конце концов, с мертвым такое вообще невозможно проделать! Но попытайтесь только выяснить, как им это удалось... С таким же успехом можно спросить человека, как он заставляет биться сердце. Я думаю, туземцы вообще вряд ли поймут такой вопрос.
      Кроуэлл кивнул.
      - Когда я писал свою книгу, мне пришлось удовлетвориться простым описанием феномена. Все, что удалось узнать, - это то, что происходит какой-то ритуальный обряд с участием самого старого и самого молодого членов семьи. И никто не учит их, что нужно делать. Для них это естественно, как сама жизнь. Но объяснить они не в силах.
      Штрукхаймер подошел к большому холодильнику в уголке и достал две бутылки пива.
      - По одной?
      Кроуэлл кивнул, и Штрукхаймер сорвал пробки.
      - Я его сам делаю. Варить помогает один местный паренек. К сожалению, через несколько месяцев я лишусь помощника: он уже достаточно взрослый, чтобы работать в шахте.
      Уолдо протянул Кроуэллу пиво и уселся на низкий стул.
      - Полагаю, вы знаете, у них нет ничего похожего на медицину. Ни шаманов нет, ни знахарей. Если кто-нибудь заболевает, родственники просто садятся вокруг и принимаются утешать, а если бруухианин выздоравливает, все выражают свои соболезнования.
      - Знаю, - отозвался Кроуэлл. - А как вы вообще ухитряетесь завлекать их на лечение? И, между прочим, откуда вам известно, что надо делать, когда они все-таки приходят?
      - Видите ли, мои помощники осматривают каждого аборигена и перед спуском в шахту, и после окончания работы. Инженеры из Комиссии здравоохранения сконструировали дистанционную диагностическую машину, подобную тем, что используют земные доктора. Таких машин у меня четыре, все задействованы на лабораторный компьютер. Пока туземец добирается до лаборатории, компьютер выдает мне историю его болезни, и я могу составить эмпирически какое-нибудь снадобье, основываясь на клиническом опыте и проведенных ранее физиологических экспериментах. Как правило, я понятия не имею, подействует лекарство или нет. Например, один может излечиться полностью, а следующий, наоборот, будет чувствовать себя все хуже и хуже, пока его не скрутит окончательно и он умрет. Вы знаете, что они говорят на это...
      - Да-а... "Он готовится стать тихим".
      - Точно. Бруухиане позволяют лечить себя только потому, что это входит в условия найма. По своей воле они ни за что не пришли бы ко мне.
      - А диагностические машины не дали никаких ключей к проблеме: почему они стали умирать в более раннем возрасте?
      - Ну, кое-что, конечно, вырисовывается. Симптомы... Статистика... Например, с тех пор как мы стали снимать показания, средняя частота дыхания возросла более чем на десять процентов. Средняя температура тела поднялась почти на градус. И то и другое возвращает меня к первоначальному заключению об отравлении. Помимо всего прочего, причина должна быть связана с шахтами. Выяснилось, что средняя продолжительность жизни тех, кто не работает в шахтах, не изменилась.
      - Это что-то новенькое!
      - Компания не приветствует распространение подобных сведений...
      Уже почти стемнело, когда Кроуэлл дотащился до дорожки, ведущей к дому амбулатории. Действие гравитола кончилось, и он вновь чувствовал себя разбитым.
      В приемной врача Кроуэлл впервые увидел современную мебель хромированный металл, пластик - и неожиданно узрел привлекательную женщину.
      - Вам назначено, сэр?
      - Хм... Нет, мадам. Но я старый друг доктора и...
      - Айзек... Айзек Кроуэлл! С возвращением, старина! Заходи и скажи, наконец, мне "здравствуй!" - закричал голос из маленького селектора на столе.
      - Последняя дверь по коридору направо, мистер Кроуэлл.
      Впрочем, доктор Норман встретил Айзека в коридоре.
      - Сколько лет, сколько зим, Айзек!.. Я узнал, что ты вернулся, и, честно говоря, удивился. Эта планета не самое подходящее место для таких старичков, как мы.
      Доктор, гигантского роста, краснолицый и седовласый, затащил его в жилой блок - двухкомнатную квартиру с вытертым ковром на полу и множеством старомодных книг на стеллажах по стенам. Едва друзья ступили внутрь, как автоматически включилась музыка. Кроуэлл не знал ее, но зато Отто знал.
      - Вивальди, - сказал он, не подумав.
      Доктор поразился.
      - Что, Айзек, под старость немного набираемся образования? Я помню время, когда ты считал, что Бах - это сорт пива.
      - Теперь меня на многое хватает, Вилли. - Кроуэлл тяжело опустился в кресло. - На все, что позволяет вести сидячий образ жизни.
      Доктор хохотнул и шагнул в маленькую кухоньку. Он бросил в два стакана лед, отмерил в каждый бренди, в один плеснул содовую, во второй обыкновенную воду.
      Бренди с содовой он протянул Кроуэллу.
      - Всегда помню вкусы своих пациентов.
      - Между прочим, я заглянул сюда и как пациент тоже, - Кроуэлл отхлебнул из стакана. - Мне нужен месячный запас гравитола.
      Улыбка сошла с лица доктора.
      - Нет, Айзек, так дело не пойдет. Гравитол противопоказан при ожирении. Во всяком случае, никогда не прописываю его тем, кому за пятьдесят пять. Я и сам его больше не принимаю. Чересчур большая нагрузка для наших изношенных насосов.
      "У меня сердце тридцатидвухлетнего человека, - подумал Макгэвин, - но я таскаю на себе лишние пятьдесят килограммов. Соображай. Соображай!"
      - Может быть, найдется менее сильное средство, которое помогло бы справиться с этой чертовой гравитацией? Мне ведь надо много работать.
      - Ммм... пожалуй. Пандроксин не так опасен, и относительный комфорт он тебе обеспечит. - Норман вытащил из ящика стола рецептурную книжку и что-то быстро начеркал на бланке. - Пожалуйста. Но держись подальше от гравитола. Для тебя он чистый яд.
      - Спасибо. Завтра получу.
      - Можешь и сегодня. Аптечный отдел магазина Компании теперь открыт круглосуточно... Но каким же ветром тебя занесло в нашу провинцию, Айзек? Исследуешь причины возросшей смертности бруухиан?
      - Я всего лишь собирался обновить материал для нового издания книги. Но смертность меня действительно взволновала. Что ты думаешь о висмуте?
      Вилли махнул рукой.
      - Бред сивой кобылы! Я считаю: причина - в перенапряжении. Ясно и просто. Эти наивные аборигены целыми днями вкалывают в шахтах. Потом отправляются домой и до изнеможения режут свое железное дерево. Других причин и искать-то не нужно. Отправляйся-ка на шахту. Чудо, как они даже неделю выдерживают. По сравнению с шахтерами все остальные выглядят попросту лентяями.
      - Завтра же и отправлюсь.
      "Как теперь перевести разговор на исчезновения?"
      - А что касается землян... Многое изменилось с тех пор, как я уехал?
      - Пожалуй, нет. Большинство из нас повязано контрактами на двадцать лет. Все те же люди вокруг... За билет до Земли вынь да положь годовой заработок. К тому же нам гарантирована пенсия в сто процентов оклада, а если нарушишь контракт, то пенсия тю-тю. Вот и приходится торчать здесь. Всего четверо сдались и купили билеты до Земли - вряд ли они тебе знакомы. Прибыл новый посол Конфедерации. Как и трем его предшественникам, делать ему здесь нечего. Но по закону колонии полагается посол. Понятное дело. Дипломатический корпус считает Бруух худшим из миров. Назначение сюда либо свидетельствует о признании полной некомпетентности, либо подразумевает наказание за какой-то проступок. Для нашего Стью Фиц-Джонса это уж точно наказание. Ты к нему как-нибудь загляни, поговори. Только заходи утром, когда он только начинает опохмеляться... Что еще? Родились шесть детишек, половина - незаконнорожденные. Восемнадцать смертельных случаев, - Вилли нахмурился. - Точнее, пятнадцать умерли и трое пропали. Все исчезновения за последний год. Двое из исчезнувших - новички, вероятно, агенты Конфедерации. (Отто вздрогнул: так оно и было.) Видишь ли, первым пропал старый Малатеста, управляющий рудника. Полагаю, именно это и вызвало появление агентов. Они якобы занимались изысканиями полезных ископаемых, но на Компанию не работали. Кто мог оплатить им дорогу? Ведь, кроме Компании, никто не имеет права ковыряться в недрах планеты.
      - Возможно, их субсидировал какой-нибудь университет? Ведь и я попал сюда в первый раз подобным образом.
      Доктор кивнул.
      - Так они и заявили. Но тебе скажу напрямик: не были они научниками. Нет, не были... Я, во всяком случае, думаю, что эти ребята были агентами. Их научили ходить, говорить и действовать, как подобает геологам. Но ходили-то они не туда! Ходили они на шахты, а там все изучено до последней молекулы, и результаты давно опубликованы. И эти двое никогда долго не задерживались на одном месте, как того требует серьезная работа.
      - Может, ты и прав.
      - Ты тоже так думаешь? Выпей еще. В шахматы по-прежнему играешь?
      - Лучше, чем когда-либо. (Особенно с помощью Отто.)
      - Загляни как-нибудь вечерком. Сыграем партию-другую.
      - Обязательно зайду. И тогда - берегись!..
      Прежде чем пойти в аптеку, Айзек зашел к себе. Он вытряхнул чемодан и вскрыл двойное дно. Порывшись в содержимом тайника, извлек обыкновенную на вид шариковую ручку. Точнее, это только с одного конца была шариковая ручка, в другом же конце был спрятан ультразвуковой стиратель чернил.
      Кроуэлл потренировался в написании, затем стер рецепт на пандроксин и вывел новый текст выше подписи врача: "Гравитол. Суточная доза х30 дн.".
      На следующее утро, едва взошло солнце, Кроуэлл, снова чувствуя себя человеком, отправился на рудник.
      У входа на шахту выстроилась длинная очередь бруухиан. Они приплясывали и размахивали руками, словно старались согреться. По мере того как Кроуэлл подходил к голове очереди, их оживленные разговоры становились все громче и громче.
      Человек в белом комбинезоне осматривал первого бруухианина. Он не заметил Кроуэлла, даже когда тот подошел вплотную.
      - Привет! - прокричал Кроуэлл, перекрывая шум.
      Человек в изумлении поднял голову.
      - Кто вы такой, черт подери?
      - Меня зовут Кроуэлл. Айзек Кроуэлл.
      - Ах, да... Я был еще малышом, когда вы уехали. Сейчас мы наведем порядок.
      Он поднял мегафон и закричал по-бруухиански:
      - Ваше поведение портит мне настроение, замедляет продвижение и к "тихому миру" приближение.
      Шум стих и сменился слабым бормотанием.
      - Я читал вашу книгу. - Человек продолжал водить вдоль тела бруухианина поблескивающим металлическим щупом.
      - Это диагностическая машина? - спросил Кроуэлл, указав на прикрепленную к поясу человека неброскую черную коробку, соединенную со щупом проводом.
      - Да. Она выясняет, все ли в порядке у них, и сообщает свое мнение доку Штрукхаймеру. - Он шлепнул бруухианина по плечу, и тот резво помчался в шахту.
      Подошел следующий туземец и поднял ногу, согнув ее в колене.
      - В щуп еще и встроен микрофон, - сказал человек в комбинезоне, вглядываясь в номер, вытатуированный на ноге бруухианина. Он медленно, отчетливо прочитал номер для компьютера и стал водить щупом над коричневой шерстью туземца в определенной последовательности.
      - Невозможно представить, чтобы кто-то удрал с этой планеты, а потом захотел сюда вернуться. Сколько вам заплатили?
      - Собственно говоря, готовится новое издание моей книги. Издатель захотел, чтобы я освежил материал.
      Человек пожал плечами.
      - Что ж... Если обратный билет в кармане... Хотите спуститься в шахту? Тогда вперед. Но внизу глядите в оба - они носятся как угорелые. Держитесь подальше от подъемника, и, если повезет, вас не затопчут.