Глава 1

Знак опасно покачнулся на резком октябрьском ветру. Трос натянулся, и знак замер, затем снова начал подниматься к самой верхушке высотного здания.

Флинт Фэлкон стоял на великолепном деревянном настиле, ведущем к отелю, подставив свою широкую спину холодному ветру, дующему с Атлантики. Его прямые черные волосы обвевали его продолговатое скуластое лицо. Прищурив темно-серые глаза, он наблюдал, как плещется подхваченное порывом ветра полотнище знака. Ветер развернул символ его заведения — темную птицу с распростертыми крыльями на голубом фоне, парящую навстречу бесконечному дню.

Тонкие, но прекрасно очерченные губы Фэлкона едва заметно шевельнулись в мимолетной улыбке. Вид развевающегося знака доставил ему удовольствие. Птица была соколом. Ее полет и голубизна неба символизировали бесконечность времени. В казино времени не существует — разве что, может быть, для игры.

Фэлкон оторвал взгляд от закрепленного рабочими знака; теперь его прищуренные глаза выискивали огрехи всей конструкции, но их, разумеется, не было.

Со своего широкого многоэтажного фундамента башня величественно поднималась в затянутое туманом небо; стройная, прямая, она была самым высоким зданием, чей силуэт был выгравирован на небе Атлантик-Сити, в штате Нью-Джерси.

Для Фэлкона эта элегантная конструкция была не символом каприза, но олицетворением упорства и отличной напряженной работы. Для него это был долгий путь, отнюдь не усыпанный розами. Выдержанная в бежевых тонах башня доказывала, что вопреки непреодолимым обстоятельствам Флинт Фэлкон предстал высоким и сильным, не только не сломленным, но и не склонившим головы. Он победил. И доказательство его победы во всем своем величии поднялось в небо на всеобщее обозрение.

— Вот он, мистер Фэлкон. — Бригадир рабочих приветствовал Флинта с другой стороны настила. — Знак надежно укреплен. «Полет Сокола» готов к взлету.

— Благодарю, Морриси. — Усмешка оживила мрачное лицо Флинта. Он приветственно поднял руку, затем его взгляд скользнул по высокому шпилю вверх, к знаку.

Последние отделочные работы в здании были закончены в начале недели. Все службы предприятия Флинга могли начать работу намного раньше, но он наотрез отказался рассматривать эту возможность. Задержка была за знаком — его личной печатью на сооружении. Дело могло начаться только после того, как знак будет надежно установлен.

Сегодня вечером Флинт давал второй, и последний, прием. Как и вчерашний, этот прием предназначался исключительно для служащих. Поскольку в отеле-казино на постоянной работе занято огромное количество людей и почти столько же на временной, он решил устроить два приема, чтобы все могли попасть на торжество. Праздновавшие вчера вечером в прекрасном настроении обслужат сегодня своих коллег.

Флинт знал толк в своем деле. Главное — клиенты, и их полагалось обслужить по высшему классу — или насколько позволял закон. Вопросы морали Флинт предоставил каждому решать в индивидуальном порядке. Общие проблемы оставил для теологов. Его совесть была чиста. Он понимал, что интересы клиентов стоят на первом месте, но без служащих ни о каком бизнесе не может быть и речи.

Как и предыдущим вечером, все было продумано и предусмотрено на высшем уровне. Так же как и прошлым вечером, Флинт собирался чисто символически показаться своим сотрудникам, а затем исчезнуть. Он не любил приемы, даже те, которые устраивал сам.

Флинт быстро прошел по деревянному настилу в отель. Работник службы безопасности средних лет распахнул перед ним широкую стеклянную дверь. Он не был одет в специальную форму заведения, но и в своем штатском костюме выглядел подтянутым и моложе своих лет. Как и большинство других сотрудников этой службы, он был отставным офицером исполнительной власти и работал до этого в патрульных войсках на дорогах одного из западных штатов. В службе безопасности Флинта работали только профессионалы, мужчины или женщины.

Охранник уважительно наклонил голову, пока Флинт придирчиво осматривал до блеска начищенную черно-серебряную отделку широкого фойе. Дымчатая стеклянная дверь холла отделяла его от расположенного за посеребренными дверями просторного казино.

— Знак в порядке, мистер Фэлкон? Намек на улыбку тронул сурово сомкнутые губы Флинта, расслышавшего ноту озабоченности в вопросе охранника. Число его постоянных служащих доходило до нескольких тысяч. Невероятно, что большинство из них понимали, как важен знак для их работодателя.

— Знак на месте, — ответил Флинт, берясь за одну из длинных полированных ручек входной двери. — Почему бы вам не выйти и не взглянуть на него? — спросил он, распахивая массивную дверь.

— Обязательно, сэр, — ответил охранник, усмехнувшись. Хоть ему и хотелось взглянуть на знак, но без разрешения Флинта он ни на секунду не покинул бы своего поста.

Едва заметно кивнув головой. Флинт вошел в безмолвное казино, разместившееся на площади в сорок тысяч квадратных футов. Ничто не могло укрыться от его прищуренных глаз. Флинт прошел по широкому центральному проходу, идущему вдоль просторного зала и переходящему в регистрационный холл отеля.

Черно-серебряные тона холла и казино соответствовали указаниям Флинта; кое-где эту суровость оживляли пятна сияющего пурпурного цвета. Эти же краски повторялись в униформе служащих, в ней доминировал красный цвет с серебряной и черной отделкой. Флинт хотел, чтобы дизайн интерьера и всего комплекса производил строгое, элегантное впечатление по сравнению с роскошью многочисленных казино отеля, расположенных вдоль всей линии деревянного настила. В то же время отделка отеля «Полет Сокола» была простой и изысканной.

Перед тем как свернуть в коридор холла, Флинт задержался, чтобы бросить последний взгляд на большое безмолвное помещение казино и насладиться охватившим его чувством завершенности. В течение ближайших суток этот зал претерпит существенную перемену. Молчание будет нарушено смешанным гулом голосов азартных игроков — новичков и опытных. К этой какофонии добавятся щелчки игровых автоматов, низкие, хорошо поставленные голоса дилеров и крупье и музыка, доносящаяся из расположенных по всему периметру казино салонов-баров. Предвкушение всего этого вызвало удовлетворение в глазах Флинта, и он зашагал по коридору, затем повернул направо по более короткому проходу. Там, в тупике, была едва заметная дверь без ручки. Вытащив из кармана тонкую пластмассовую пластинку, он вложил ее в узкую щель в дверной раме. Несколько мягких щелчков, и замаскированная дверь бесшумно отъехала в сторону, открыв небольшой лифт. Войдя в него, Флинт нажал на панели единственную безымянную кнопку из шести рядов пронумерованных.

Дверь лифта закрылась, и Флинт поднял трубку черного телефона, укрепленного на стенке лифта.

— Это Фэлкон, — произнес он, услышав голос своей секретарши. — Я буду в своем офисе.

— Да, сэр, — прозвучал по-мужски быстрый и короткий ответ.

Положив трубку на рычаг, Флинт наблюдал за мельканием цифр этажей в маленьком окошечке над дверью лифта. На табло появились буквы ЛА, и лифт бесшумно остановился. Двери открылись, и Флинт ступил на толстый ковер, устилавший просторную площадку перед лифтом, затем прошел по другому коридору, в котором было два окна: одно — напротив лифта, второе — в конце коридора.

Флинт опять вынул из кармана пластмассовую пластинку и вставил ее в щель на ярко-красной двери, затем скользнул взглядом по двум блестящим черно-серебряным вазам, стоящим на полу. Отметив про себя, что ему нужно будет поблагодарить заведующего хозяйственным отделом за прекрасно выполненную работу, Флинт толкнул дверь и вошел в свои личные апартаменты.

Это огромное помещение располагалось на двух уровнях. Здесь было четыре спальни с ванными, просторная гостиная с примыкающей к ней роскошной дамской туалетной комнатой, столовая для приемов и личная столовая, большая кухня-столовая и офис Флинта, к которому также относились просторная ванная комната и небольшая гардеробная.

Каждый раз, входя сюда. Флинт мрачно улыбался. Всего несколько лет назад его жилая площадь состояла из тюремной камеры, которая была меньше ванной комнаты при офисе Флинта, и он делил эту камеру с еще одним человеком. Тогда Флинт мечтал о своем собственном жилье. Теперь это забавляло его.

Закрыв за собой дверь, Флинт остановился у входа. Он не замечал роскошного пушистого ковра под своими двухсотдолларовыми ботинками, который был расстелен до трех ступенек, ведущих в элегантную, строго отделанную гостиную. Флинт жил в этих апартаментах месяц и уже привык к черно-серебряно-красным тонам комнаты. Но то, к чему Флинт не мог привыкнуть, и то, что заставляло его каждый раз останавливаться у входа, был потрясающий вид, открывавшийся из огромного, расположенного напротив входной двери окна-стены.

С этой высоты Флинт не мог видеть городских улиц, деревянного настила, ведущего к его отелю, или бежевого пляжа. Его глаза темнели, становясь почти черными от переполнявшего чувства. Взгляд вбирал в себя панораму океана и неба, во всем своем величии простирающуюся до горизонта.

Свобода. Пространство. Этот вид утолял две страсти его души. Отбывая срок в камере, вызывавшей у него клаустрофобию, Флинт поклялся себе, что он скорее умрет, чем даст снова отнять у него свободу. Флинт также дал себе клятву создать собственное пространство, где бы он мог, выражаясь метафорически, расправить крылья и парить подобно соколу, чье имя он носил.

Флинт понятия не имел, как долго он любовался этим завораживающим зрелищем. В эти минуты он не думал о времени. Его ждала работа, деловые звонки, контракты, которые нужно было изучить. Мимолетная удовлетворенная улыбка промелькнула на его сосредоточенном лице. Работа будет сделана тогда, когда он решит ее сделать.

Флинту Фэлкону принадлежало пятьдесят пять процентов пая в отеле-казино, строительство которого обошлось в двести восемьдесят миллионов долларов. Флинт Фэлкон ни от кого не получал распоряжений.

— У тебя совершенно вымотанный вид, Лесли.

Откинувшись на спинку стула, Лесли Фэйрфилд рассеянно улыбнулась официанту, который налил ей еще кофе. Когда молодой человек отвернулся от их стола, Лесли перевела взгляд на женщину, сидевшую напротив нее.

— Ты говоришь словно мать, — пожурила Лесли свою любимую подругу.

— Я и есть мать, — отпарировала несколько располневшая женщина. Поставленная ею на блюдце изящная чайная чашечка слегка звякнула, выдав ее волнение. — К тому же я твоя лучшая подруга, и я беспокоюсь о тебе. — Она нахмурилась, и тоненькие морщинки собрались вокруг ее добрых карих глаз.

Зеленые глаза самой Лесли потемнели от переполнявших ее чувств, когда она перегнулась через стол и взяла свою подругу за руку.

— Я не хочу, чтобы ты волновалась из-за меня, Мэри. Я даю тебе слово, что я в полном порядке. — В глазах Лесли проскочила веселая искорка. — Тебе хватает забот с этим трехлетним моторчиком, твоим сыном, и с его отцом, не говоря обо всем списке твоих забот. — Лесли слегка прикрыла свои сияющие глаза. — Между прочим, как Тони-старший?

— Тони-старший прекрасно. — Мэри Феррини нахмурилась. — Но слушай, я действительно обеспокоена твоим состоянием. — Ее полные губы недовольно сжались. — Ты выглядишь ужасно. Тебе нужно расслабиться.

— Знаю, — ответила Лесли. Она глотнула горячего кофе из чашки, прежде чем продолжить. — Мне еще осталось четыре спектакля, и на этом я покончу с этой пьесой.

— Публика будет скучать по тебе, — тепло заметила Мэри. — Критика была в полном восторге. «Со времен удивительной Кэтрин подмостки не знали такой рыжеволосой красавицы», — выразительно процитировала Мэри высказывание одного из желчных критиков.

— Гм, — пробормотала Лесли и удовлетворенно улыбнулась. — Мерси за хорошие отзывы, но я знаю, когда наступает время откланяться. — Улыбка погасла на ее лице. — Я выдохлась. Я уже не живу в образе. Я играю роль.

Мэри понимающе кивнула. Она сама была актрисой, и ей легко было понять отсутствие энтузиазма у своей подруги. Лесли играла эту роль уже десять месяцев, не пропустив ни одного спектакля. Пьеса была посвящена двум женщинам, которые помогают друг другу пережить разрушительные последствия развода, и Лесли участвовала почти в каждой сцене. К тому же ее подогревали личные чувства, так как ей самой пришлось пережить развод. Мысленно отправив бывшего мужа Лесли туда, где он должен был находиться по заслугам, — в преисподнюю, Мэри весело улыбнулась.

— Итак, каковы твои планы? Но прежде чем Лесли успела ответить, она наставительно добавила:

— Надеюсь, у тебя и в мыслях нет еще одной долгоиграющей пьесы?

Отрицательно покачав головой, Лесли вытащила из пачки золотого цвета длинную сигарету и, прежде чем ответить, закурила.

— Нет. — Она выдохнула дым. — Я думаю о долгоиграющем отпуске.

— Он тебе необходим, — заметила Мэри, с неодобрением глядя, как Лесли нервно курит. Хотя из-за развода Лесли удалось достоверно трактовать образ ее героини, но, по мнению Мэри, это стоило ей слишком многих физических и моральных усилий.

— Да, я знаю.

Лесли погасила сигарету и тут же закурила новую.

— Хотя эта роль и увлекла меня, но в то же время и измотала. Я устала. — Улыбка скривила ее губы. — Я постоянно ощущаю беспокойство, неустроенность, странную неудовлетворенность… — Голос ее ослабел, и она вздохнула.

Мэри вздохнула вслед за ней.

— Самое время тебе отдохнуть. Может, поедешь в круиз?

— Нет. — Лесли сделала гримасу. — Хоть я и люблю смотреть на океан, у меня нет никакого желания оказаться в нем. — Она мягко улыбнулась. — Но при этом я все же увижу океан. Я заказала номер в отеле-казино, и на следующий день после моей лебединой песни на сцене я уеду в Атлантик-Сити.

— Ты что, собралась на побережье в октябре?

Недоверчивое выражение лица Мэри вызвало взрыв смеха у Лесли.

— Я собираюсь погрузиться в игру на столе, а не в океан, — проворчала она.

Мэри не разделяла оптимизма Лесли. Она недовольно поджала губы.

— Ты же провела целых три ночи за игрой в Лас-Вегасе, у своего кузена Логана в Неваде прошлой осенью? — подозрительно спросила она.

— Да, — спокойно ответила Лесли. — Ну и что?

— Ну, видишь ли… — протянула Мэри.

— Что? — спросила Лесли, зажигая еще одну сигарету.

— Ты же несколько раз ездила в Атлантик-Сити с тех пор? — настаивала Мэри. Лесли мрачно усмехнулась.

— Более чем несколько… Ну и что с того? — нетерпеливо спросила она.

— Значит… — Мэри облизнула губы, потом выпалила:

— Просто я надеюсь, что это увлечение игрой не станет твоей страстью.

— Страстью? — На секунду Лесли растерялась, затем раздался ее очаровательный глуховатый смех. — О Мэри! — задохнулась она. — Что бы я делала без тебя?

— Думаю, что ты бы прекрасно обошлась без меня, — проворчала в ответ Мэри, вспыхнув от удовольствия.

Мягкая улыбка появилась на губах Лесли.

— Дорогая подруга, уверяю тебя, что мне не грозит превратиться в заядлого игрока с безумным взглядом… — Посерьезнев, она погасила сигарету и допила свой уже остывший кофе. — Деньги, которые я трачу в казино, ничего не значат для меня, ты же прекрасно это знаешь. — Ее тонкие, красиво очерченные брови вопросительно поднялись.

Мэри ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Всем друзьям Лесли было известно ее отношение к деньгам, и все они извлекали из него ту или иную пользу. Лесли ценила в деньгах только то удовольствие, которое они могли ей доставить, независимо от того, тратила ли она их на себя или на друзей, осыпая их подарками и давая взаймы. Когда ее бранили за это или подсмеивались над тем, что она не бережет деньги и не думает о будущем, она всегда отвечала: «Жизнь на самом деле очень коротка, а в саване нет карманов».

Как большинство людей, которым трудно смириться со своей будущей смертью, Мэри расстраивалась из-за отношения Лесли к деньгам и приберегала каждый свободный доллар в надежде, что он поможет ей встретить загадочное завтра. И она продолжала упрекать Лесли за ее расточительный образ жизни.

— Не пили меня, — умоляюще сказала Лесли, будучи не в силах скрыть хитрую усмешку. — Тебе легче будет, если я признаюсь, что не так уж много и трачу на игру?

Мэри продолжала скептически смотреть на нее, и Лесли утвердительно кивнула головой.

— Поверь мне, это на самом деле так, — произнесла Лесли настойчиво, усмешка исчезла с ее губ. — Верь мне или нет, но я довольно часто выигрываю. И ничья у меня бывает чаще проигрыша. — Она беззаботно пожала плечами, и ее роскошная копна темно-рыжих волос вспыхнула искрами настоящего пламени. — По моим подсчетам, я трачу на игру не больше, чем мне стоил бы хороший психоаналитик. — Она улыбнулась. — Но это меня развлекает гораздо больше.

— Да? — воскликнула Мэри, от волнения ее зрачки расширились. — Я не знала, что ты собираешься сходить к психоаналитику.

— Нет, не собираюсь, — успокоила ее Лесли.

— Но ты же только что сказала…

— Я сказала, что гораздо больше развлекаюсь в казино, чем у психоаналитика, — пояснила Лесли.

Мэри вздохнула.

— Я просто не поняла тебя. Лес.

— Я вижу, — улыбнулась Лесли. — Но ты не волнуйся. Я-то себя прекрасно понимаю.

— А ты уверена, что не обманываешь себя? — продолжала настаивать Мэри. — Ведь большинство маньяков утверждают, что на самом деле они не нуждаются в объектах своих маний.

— Но я же никогда не говорила, что мне это не нужно, — ответила Лесли. — Мне необходимо это, и я это знаю.

— Но… — начала Мэри.

— Но не игра нужна мне, — сказала Лесли, снова прерывая ее. — Мне нужно отключиться. — Губы ее упрямо сжались, когда она увидела, как нахмурилась Мэри. — Это сама обстановка казино, его атмосфера, — пояснила она. — По какой-то непонятной причине я обо всем там забываю, независимо от того, играю ли я сама или просто слоняюсь, наблюдая за игрой других. — Она тихо засмеялась. — Возможно, я не очень хорошо объясняю, но, когда я в казино, я не ощущаю депрессии, стресса, у меня пропадает ощущение времени — уходящего между пальцами или настигающего меня. Когда я там, я испытываю облегчение… — Она помедлила минуту, потом пробормотала:

— Чувствую себя свободной. — Зеленые глаза Лесли засияли, когда она взглянула на Мэри. — Понятия не имею, как долго это будет действовать, но пока что казино — мое прибежище, мое укрытие. Мне нужно это бегство. Ты даже не можешь себе представить, как я ценю твое отношение, Мэри. — Ее глаза предательски блеснули. — Но на сегодняшний день мои периодические бегства — это единственное, что поддерживает мои силы.

— Тогда поезжай туда! И к черту побережье!

Смех Лесли обрушился на них как поток солнечного света. Этот совет полностью противоречил характеру ее бережливой подруги, и именно поэтому он особенно согрел душу Лесли. Вновь схватив руку Мэри, Лесли улыбнулась, глядя прямо в ее серьезные карие глаза.

— Спасибо тебе, дружок, — пробормотала она, потому что от волнения ком застрял у нее в горле.

— За что? — Голос Мэри тоже прозвучал глухо.

— За твою поддержку, хотя ты и не уверена, что я поступаю правильно.

Пятью днями позже Лесли забросила свой багаж в небольшую машину, которой не часто пользовалась, и наконец-то применила на практике уроки вождения, маневрируя в плотном потоке машин в Манхэттене. Выбравшись из города, она расслабилась и вздохнула свободно, надеясь получить удовольствие от сравнительно короткой дороги до Атлантик-Сити. Машин на шоссе было немного, и они плавно неслись по Нью-Джерси Гарден Стейт Паркуэй, предоставляя Лесли некоторую свободу действий и возможность обдумать вчерашние события.

Несмотря на то что роль, которую она так давно играла, начала тяготить Лесли, свой последний спектакль она провела с таким блеском, что публика приветствовала ее стоя, после того как опустился занавес. Ей подарили четыре букета роз, множество цветов были брошены к ее ногам. Смеясь и плача, Лесли трижды выходила на бис и после спектакля приняла поздравления целой орды доброжелателей у своей уборной.

Восторженная толпа наконец рассеялась. Лесли едва успела снять грим и переодеться перед тем, как ее на руках вынесли к машине и отвезли в ночное заведение, где в ее честь труппа и продюсеры устроили прием.

Мэри с мужем уже ждали ее там вместе с большинством других ее друзей. Там была музыка и много еды, еще немного слез и много смеха, и только под утро вечеринка закончилась. Поскольку это был прощальный ужин, было много людей, просивших Лесли не забывать их, масса теплых рукопожатий и еще больше теплых объятий и опять немножко слез. А потом Лесли поехала домой… одна.

Мигая из-за подступивших слез, Лесли въехала на скоростную дорогу в Атлантик-Сити. Как только она увидела первые небоскребы на фоне неба над городом, тут же вспомнила последние слова телефонного разговора с Мэри перед отъездом, и лукавая улыбка коснулась ее губ.

— Развлекайся, но все-таки и отдохни немного, — как наседка, наставляла ее Мэри. — Я не желаю видеть ни одной морщинки на твоем лице, когда ты вернешься.

— Я займусь этим, — пообещала Лесли. А затем полушутя-полусерьезно добавила:

— Кто знает?.. Если мне невзначай доведется встретить высокого, темноволосого, дьявольски красивого мужчину, я, возможно, закручу безумный роман.

Припарковывая машину на стоянке у отеля «Полет Сокола», Лесли улыбнулась, вспомнив, как одобрительно засмеялась Мэри.

Глава 2

Игнорируя мужчин, разглядывающих ее длинные ноги, Лесли вылезла из машины, словно пелерину, накинула на плечи пальто, одарила швейцара сияющей улыбкой и щедрыми чаевыми, потом по-хозяйски проплыла через вход в холл. Бросив мимолетный взгляд через плечо — несут ли за ней ее багаж, — Лесли натолкнулась на широкую, твердую, как камень, грудь мужчины, который действительно владел этим отелем.

Покачнувшись от удара, она почувствовала, что сильные руки держат ее за плечи. Удивленное восклицание застряло глубоко в ее горле, когда взгляд ее широко раскрытых глаз уперся в мрачное, без выражения лицо мужчины, вызвавшего у нее безотчетный страх.

— Я, ах… я… — Лесли очень редко терялась… до этого момента. Что-то в этом мужчине было странное, и она с трудом могла собраться с мыслями. Вместо обычной для нее четкой речи с ее губ слетело неловкое подобие извинения:

— Я, мне… ну, мне очень жаль!

— Весьма сожалею слышать это. Мне очень приятно.

На каменном лице мужчины не дрогнул ни один мускул, намек на улыбку не смягчил его сурово сомкнутые губы. В его прищуренных серых глазах не мелькнуло и тени эмоций. И если бы не прекрасно различимая в его низком голосе чувственность и не ласковое прикосновение его пальцев к ее плечам, Лесли могла бы не правильно истолковать его слова.

Но именно звучащая в его голосе чувственная нота собрала растрепанные мысли Лесли. Она вдруг осознала, что верхняя половина ее тела крепко прижата к его твердой груди. Это ощущение как бы взорвалось в ее сознании, и по всему ее телу рассыпались крошечные огоньки желания.

Ее словно обдало жаром, она покраснела, все ее тело напряглось. Он выпустил ее плечи в тот самый момент, когда она собралась сделать шаг назад. И в эту же минуту Лесли вновь обрела свой голос.

— Прошу прощения, — произнесла она, стараясь, чтобы ее ответ прозвучал как можно холоднее. — Боюсь, что я не видела, куда иду. — Внутренне сжавшись оттого, что ее низкий, с хрипотцой голос прозвучал несколько сдавленно, Лесли заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.

Он не улыбнулся ей в ответ и не отвел свой взгляд от ее глаз. Но его губы слегка шевельнулись.

— Нет никакой необходимости извиняться. — Теперь его голос звучал отчужденно. — Боюсь, что я сам не видел, куда иду.

Сделав еще один шаг назад, Лесли прищурила свои ярко-зеленые глаза, интуитивно почувствовав, что он лжет. Внутренний голос подсказал ей, что именно этот человек всегда видит, куда он идет. Она с удивлением отметила про себя, что, когда отходила от него, почувствовала острый запах одеколона и чистого мужского тела. Почувствовав себя неловко, Лесли бросила беспокойный взгляд на зал регистрации.

— Вы собираетесь зарегистрироваться? — спросил он бесстрастно, приподняв одну из почти прямых черных бровей.

— Да. — Голос Лесли прозвучал глухо, почти как шепот.

— Позвольте мне.

Сделав легкий жест рукой, предлагающий ей следовать за ним, он развернулся и направился к регистрационной стойке, не обращая внимания на беспокойно толпящихся около нее людей.

Невольно подчиняясь его диктату, Лесли пошла следом за ним и остановилась у одной из стоек. За ней работали три регистратора: очень красивый мужчина средних лет, приятный привлекательный молодой человек и очаровательная молоденькая негритянка. Служащие исполняли свои обязанности спокойно и профессионально, сознавая, что уже несколько секунд мужчина молча наблюдает за их работой. Затем, словно почувствовав его напряженный взгляд, молодая женщина подняла голову. Ее ресницы дрогнули, когда она узнала его, и через секунду обворожительная белозубая улыбка осветила ее лицо и сделала его еще красивее.

— Добрый день. Далия, — вежливо произнес он.

Затем, не дожидаясь, когда она ответит на его приветствие, он повернулся, чтобы взять Лесли за руку и подвести ее к стойке рядом с собой.

— Эта дама — моя гостья. Будьте любезны, дайте мне карточку Испанского номера, — продолжал он, — я выполню формальности и подпишу ее позже. — И, еще не кончив говорить, неулыбчивый мужчина царственным жестом протянул к ней правую руку.

Растерявшись и все отчетливее ощущая на себе любопытные взгляды окружающих, Лесли выпрямилась, собираясь заявить ему и всем остальным, что она намерена ждать своей очереди. Регистратор заговорила прежде, чем Лесли успела вставить хоть слово:

— Конечно, мистер Фэлкон.

Имя отдалось в голове Лесли. Отель назывался «Полет Сокола». Лесли едва сдержала стон. Она нарвалась на владельца проклятого отеля! Лесли собралась придумать какое-нибудь извинение, когда в ее голове мелькнула другая мысль. Царственный мистер Фэлкон оповестил всех и вся, что она его гостья и что он выполнит соответствующие формальности позже! Кем же она после этого выглядела?

Занятая своими размышлениями, Лесли не заметила, как два пластмассовых жетона с компьютерным кодом перешли из рук в руки. Низкий вежливый голос Фэлкона вернул ее к действительности:

— Не будете ли вы так любезны следовать за мной?

Обойдя ее, Фэлкон ринулся прямо в толпу. Учитывая его внушительную внешность, все стоявшие на его пути расступились.

Лесли последовала за ним, для того чтобы избавиться от неприятного чувства, что ее оценивают, измеряют глазами, чуть ли не взвешивают. Высоко подняв голову и отведя плечи назад, она тряхнула своей огненной гривой и направилась вслед за мужчиной, плавные движения которого напоминали парящую птицу.

У лифтов Фэлкон прошел мимо ожидающих людей и направился к самой крайней паре дверей, с надписью «Личный». Фэлкон извлек маленькую пластмассовую карточку из кармана. Когда Лесли остановилась около него, он вставил карточку в щель в стене, и двери бесшумно открылись. Легким кивком головы он предложил ей зайти в лифт.

К моменту, когда лифт начал подниматься, Лесли кипела от замешательства, унижения и гнева. Она чувствовала себя его содержанкой, и ей это претило.

В напряженном молчании они поднялись на пятнадцатый этаж, и лифт мягко остановился. Когда двери раскрылись, Фэлкон жестом предложил ей следовать за ним в широкий, устланный ковром коридор. Лицо его было бесстрастно, холодные глаза тоже не выдавали его чувств, губы едва шевелились, когда он лаконично показывал ей, куда идти.

— Номер расположен налево от вас, третья дверь по коридору.

Проплыв мимо него, Лесли направилась по коридору. Ее пальто развевалось вокруг нес словно королевская мантия, она плотно сжала губы, чтобы сдержать гневные слова, которые жгли ей язык. Около третьей двери она резко остановилась и внимательно всмотрелась в золотую надпись «Испанский номер» на ярко-красном фоне двери. Кричащий красный цвет, словно искры, разжег ее гнев до ярости. Красный цвет, который ассоциировался с…

— Надеюсь, вам здесь будет удобно, — сказал Фэлкон, раскрывая дверь и снова приглашая ее следовать за ним.

Его низкий вежливый голос вывел ее из себя.

Вздрагивая от сдерживаемой ярости, Лесли сделала несколько шагов в комнату, затем повернулась.

— Вы специально столкнулись со мной, не так ли? — сквозь зубы произнесла она, когда он спокойно закрыл дверь.

— Да.

Холодок прошел по ее позвоночнику от его совершенно бесстрастного тона. Полное отсутствие какого-либо выражения на его словно высеченном из камня лице вызывало у нее дрожь. Лесли напомнила себе, что она взрослая, уверенная в себе женщина. За исключением одного недолгого периода в ее жизни, когда она была совершенно не в себе из-за развода, она прекрасно справлялась с собой на протяжении многих лет. Конечно же, она не боится этого темноволосого молчаливого мужчину! Однако, ощутив, что у нее словно что-то оборвалось внутри, Лесли призналась себе, что ее охватывает страх.

— Но зачем? — спросила она, замешательство в ее тоне скрыло панику.

— Причина очевидна, — с самоиронией улыбнулся Фэлкон. — Вы шествовали по залу как королева. Эти фантастические волосы рассыпались по плечам и вокруг вашего прекрасного лица так надменно. А здесь я король, — закончил Фэлкон.

Король! Лесли с трудом справлялась со своим прерывистым дыханием. Гораздо правильнее было бы назвать этого человека дьяволом! Она замерла, как только это слово напомнило ей несколько бездумных слов, сказанных на прощанье Мэри.

Если мне вдруг случится повстречать высокого, темноволосого, дьявольски красивого мужчину, я, вполне возможно, закручу безумный роман.

Что ж, этот мужчина высокий и темноволосый. Но красивый?.. Прикрыв свои сияющие зеленые глаза, Лесли последовательно рассмотрела точеные черты лица Фэлкона. Хорошо вылепленная голова, изящные уши. Его широкий лоб обрамляли густые шелковистые волосы. Нос несколько длинноват, но тонкий, с точеной линией ноздрей. Необычно высокие скулы кажутся столь же суровыми, как и выдающаяся вперед линия квадратного подбородка. Тонкие губы плотно сжаты. Темная, хорошо ухоженная, с легким медным оттенком кожа туго натянута на этом каменном лице.

Да, решила Лесли, чувствуя, как внутри у нее разгорается странное волнение. Этот мужчина без сомнения красив — именно дьявольски красив. Этот вывод был одновременно манящим и пугающим.

— Не совсем то лицо, которое благовоспитанные девушки показывают своей маме, чтобы она одобрила их выбор? — сухо заметил Фэлкон.

Лесли впервые отметила присутствие чувства в его словах.

— Заботливая мать схватила бы свою дочь в охапку и позвала бы полицию, — сухо ответила Лесли. Его реакция удивила и смутила ее.

Лицо Фэлкона стало непроницаемым, а в глазах промелькнула горечь. Он вдруг показался ей очень большим и очень опасным. Лесли в страхе отступила, готовая бежать, если он сделает к ней еще шаг. Его зоркие глаза заметили ее состояние, и выражение его лица смягчилось.

— Не паникуйте, я не собираюсь прикасаться к вам, — сказал он мягким, успокаивающим тоном.

Затем он улыбнулся, и его улыбка просияла, подобно потоку теплых солнечных лучей после холодного ливня.

— Пока, — добавил он таким многозначительным тоном, что у Лесли по всему телу вихрем пронеслись мурашки. — Но я сделаю это скоро, очень скоро, — пообещал он. — И вы будете наслаждаться каждым мгновением…

Этот человек совершенно безумен, с ужасом подумала Лесли. И в то же время она поверила ему!

Стараясь подавить в себе ощущение неизбежности, которое медленно затопляло ее сознание, Лесли глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и напомнила себе, что она известная актриса. И если ей когда-либо и предстоит сыграть трудную роль — это как раз здесь и сейчас. Ее игра должна помочь ей выйти из этой ситуации. Она царственно подняла голову и изобразила на лице презрительную мину.

— У меня есть на этот счет серьезные сомнения, — наконец произнесла она уничтожающим тоном, который привел бы в восторг всех ее бывших режиссеров. — Думаю, что я уеду сейчас, если вы не возражаете, — продолжала она безразлично. — Я предпочитаю другой, не столь переполненный отель.

— Но я возражаю.

На этот раз Фэлкон улыбнулся особенно чувственно.

У Лесли было полное ощущение, что она слышала звук маленьких разрядов на каждом нервном окончании своего тела.

— Вам совершенно нечего бояться, мисс ..? — Он вопросительно поднял бровь.

Лесли заколебалась, но решила, что ему легко будет выяснить, кто она, сделав несколько звонков. Она пожала плечами, положась на судьбу.

— Фэйрфилд, — четко произнесла она. — Лесли Фэйрфилд.

Невозможно было точно определить, оскорбление или признательность почувствовала она, когда он не узнал ее имени. Очевидно, она была уязвлена, потому что ее низкий голос прозвучал намеренно резко:

— Вас еще что-то интересует, мистер Фэлкон?

— Все, — ответил он мягко.

Неожиданно он повернулся и направился к двери, удивив ее бесшумной быстротой своих движений.

— Я оставляю вас, чтобы вы могли устроиться, — сказал он, открывая дверь. — Сию минуту доставят ваш багаж. Не стесняйтесь звонить мне, если вас не устроит обслуживание.

— А нет ли у вас случайно имени, мистер Фэлкон? — окликнула его Лесли, когда он уже был в коридоре.

— Да, Лесли. — Он повернулся, чтобы одарить ее короткой, но сияющей улыбкой. — Меня зовут Флинт[1].

— Ну что же, подходящее имя.

Хотя она произнесла это тихо, все же услышала звук его одобрительного смеха, когда он закрывал за собой дверь, оставляя Лесли в этом элегантном номере, отделанном в красных, черных и серебряных тонах.

Эта женщина опасна.

Эта мысль заставила Фэлкона похолодеть, когда он вставлял пластмассовую карточку в щель в стене. Опасна? Для него? Задумчивая улыбка заиграла на его губах. Нет, такой женщины не существует…

Двери лифта мягко открылись, прервав мысли Фэлкона. В лифте он отодвинул манжету своей белой французской рубашки и взглянул на золотые часы, измеряя свой пульс. Пульс был учащенным.

Поморщившись, Фэлкон нажал нужную ему кнопку и проследил, как закрылись двери лифта. Он направлялся на совещание, когда заметил, как Лесли стремительно вошла в зал. Ее царственная осанка ошеломила его, так сильно было впечатление от ее очаровательного, изящно вылепленного лица, обрамленного копной рыжих волос.

На секунду, которая показалась ему вечностью, Флинт остановился и замер. Пристально вглядывался в ее лицо, захваченный властной жаждой… чего? Хоть и несколько бледная, кожа у нее была прекрасной. Ее живые, ненакрашенные губы вызвали в нем трепет. Ее волосы вспыхивали, словно пламя, и его руки тянулись к ним, желая ощутить их шелковистое тепло. А ее глаза! Молчаливый стон сдавил ему горло. Ее глаза были цвета летней лужайки, такой зовущей, манящей…

Это бесконечное мгновение, растворенное во времени, заставило Флинта пережить дотоле неведомое ему ощущение. Он совершенно забыл о совещании, которое он назначил. Без колебаний он ринулся, чтобы перехватить Лесли, намеренно заставив ее столкнуться с ним. Его до сих пор охватывала дрожь при воспоминании о кратком прикосновении к ее телу.

Пульс резко опередил размеренное тиканье золотых часов. Губы Флинта сложились в мрачную линию. Проклятье! Он желал эту рыжеволосую ведьму! Его тело напряглось от возбуждения. Он почувствовал горячий и стремительный ток своей крови. Он хотел, он жаждал…

Флинт сжал свои длинные, тонкие пальцы, втиснув их в ладони с такой силой, что костяшки побелели под его медной кожей. Спокойно. Спокойно. Флинт заставил себя дышать медленно, глубоко, как заклятие повторяя про себя одно это слово. И он успокоился еще до того, как двери лифта распахнулись на этаже, где был расположен конференц-зал.

На его губах появилась удовлетворенная улыбка, он вышел из лифта и зашагал по широкому коридору. Еще не родилась женщина, которая смогла бы поймать этого Сокола, заверил он себя.

Воспоминание о его глазах преследовало ее.

Лесли вздрогнула. Флинт. Что такое было в его глазах? — подумала она, беспокойно направляясь к окну. Глаза Фэлкона видели слишком много, не выдавая ничего. Цвет — какого они цвета? Лесли нахмурилась. Серые, решила она. Глаза у Фэлкона серые, темно-серые… за исключением тех странных моментов, когда они кажутся синими, темно-синими или почти черными.

Лесли улыбнулась уголками рта. Глаза Фэлкона не поддавались определению — во всяком случае, сейчас. Возможно, позже, когда она лучше узнает его…

От этих мыслей она чуть не задохнулась. О чем она думает? Она не намерена узнавать Фэлкона! Этот мужчина похож на хищника. Лесли вздрогнула, представив его себе. Однако, как она ни старалась убедить себя, что ее дрожь вызвана его пугающей внешностью, она не могла не признать, что в ее реакции присутствует немалая доля чувственного возбуждения.

Смущаясь от таких мыслей, Лесли резко повернулась и почувствовала, что ее позвоночник одеревенел. Ей необходимо убраться не только из этого номера, но и из самого отеля. Но сначала ей нужно найти свой багаж.

В поисках телефона ее взгляд остановился на красном с золотом аппарате, стоящем на черном лакированном столике у роскошной, обтянутой бархатом тахты. Номер вызывающе декадентский, подумала она, нахмурившись. С презрительной гримасой Лесли направилась к столику. Она потянулась к красной трубке, когда в дверь мягко постучали и спокойный голос проник через ее панель:

— Портье, мадам.

— И ни минутой раньше, — пробормотала Лесли. Выпрямившись, она отвернулась от столика как раз в ту минуту, когда телефон зазвонил. Черт возьми! Лесли взглянула на телефон, потом на дверь, потом снова на телефон, который продолжал звонить. Потом она с досадой вздохнула.

— Войдите! — прокричала она портье. Дверь открылась в тот момент, когда она подняла трубку.

— Да? — нетерпеливо сказала она в трубку, делая знаки портье, чтобы он подождал.

— Вам доставили ваши чемоданы? При звуке мягкого голоса Фэлкона Лесли потеряла способность соображать. Дрожь пробежала по ее спине. Хотя вопрос был совершенно житейским, его волнующий тон, казалось, намекал на столь изысканные наслаждения, что о них нельзя было говорить вслух.

— Да, только что. — Лесли тщательно старалась скрыть дрожь в голосе и не услышала, как дверь за портье закрылась.

— Хорошо.

Лесли вцепилась в трубку. Как это ему удалось вложить столько чувственности в такое простое слово, как «хорошо»? — подумала она, облизывая вдруг пересохшие губы. Боль в пальцах, судорожно сжимающих телефонную трубку, привела ее в чувство.

— Мистер Фэлкон, я…

— Флинт, — прервал он ее своим мягким, вкрадчивым голосом. — Прошу вас.

Под этим вежливым тоном скрывалась его чувственность.

Сердце Лесли учащенно забилось, дыхание стало поверхностным. Конвульсивно сглотнув, она открыла рот, чтобы сказать ему, что она немедленно покидает отель. Фэлкон опередил ее:

— Лесли? — Его голос прозвучал уже не так мягко и ровно.

— Да? — Лесли сделала паузу, чтобы набраться смелости. — Флинт, я уезжаю… Опять он перебил ее:

— Хорошо. Большую часть дня я буду занят встречами. Шесть тридцать подойдет для обеда?

Лесли была так потрясена этим властным тоном, что все мысли вылетели у нее из головы. Его самоуверенность была невероятной. По мере того как она приходила в себя, бешенство охватывало ее. Неужели этот человек воображает, что ему достаточно дышать, чтобы привлечь ее внимание? Хуже того, он, похоже, убежден, что ее можно проглотить, как лакомый кусочек, просто из-за того, что он поместил ее в роскошный номер! Эти размышления подхлестнули огненный темперамент Лесли и разбудили в ней актрису.

— Обедайте тогда, когда вам удобно, мистер Фэлкон, — высокомерно произнесла Лесли своим хорошо поставленным голосом. — Меня здесь не будет. Я уезжаю не для того, чтобы провести день за игрой или в магазинах, как вы, очевидно, заключили. Я покидаю этот отель, и точка. Я уверена, что найду номер в…

Флинт снова применил свой вызывающий бешенство талант прерывать говорящего.

— Почему вы бежите? — спросил он все так же вежливо. — Вы боитесь меня, Лесли?

Не больше чем крадущуюся пантеру, мелькнула у Лесли безумная мысль. Но она не могла не признать, что испытывает не простой, а возбуждающий страх.

— Боюсь? Вас? — Лесли постаралась вложить в эти слова почти британскую надменность. — Вряд ли, мистер Фэлкон.

Мужчина рассмеялся.

— Вы боитесь, — вежливо пожурил он. — Или вы разыгрываете вариацию на тему застенчивости?

— Застенчивости? — Голос Лесли сорвался почти на крик. — Я была застенчивой в шесть лет!

— Я счастлив, что мое первое впечатление о вас подтвердилось, — пробормотал Флинт. — Ну и как насчет обеда…

— Я же только что сказала вам, что меня здесь не будет к обеду! — воскликнула Лесли, благодарная за возможность перебить его. — Я покидаю этот проклятый отель, чтобы найти номер, который не выглядит как салон куртизанки.

На этот раз Флинт удовлетворился низким смешком.

— Номер вызывает желание подебоширить, так я вас понял? Я сейчас же переведу вас в другой номер, — продолжал он оживленно.

У Лесли появилось чувство, что она пытается ухватить туман.

— Мистер Фэлкон… Флинт… послушайте очень внимательно, — медленно произнесла Лесли. — Я не хочу оставаться в этом отеле. Теперь я ясно выразилась?

— Конечно, — с растяжкой произнес он. — Вы напуганы до смерти.

— Я не напугана, — запротестовала она сквозь стиснутые зубы.

— Ах, моя дорогая, вам и следует быть напуганной.

Сердце у Лесли заколотилось в безумном ритме. Низкий сексуальный голос Фэлкона вызывал у нее ассоциации столь эротические, что она вынуждена была сесть или упасть, если бы стояла.

— Вы… вы что, угрожаете мне? — спросила она, заведомо зная ответ, но с каким-то извращенным чувством желая услышать его.

— Только наслаждением, дорогая. — Мягкий голос Флинта словно ласкал ее. — Только наслаждением.

Сильное волнение сотрясло тело Лесли, и она закрыла глаза. Этот человек чародей, подумала она, отодвигая от себя трубку. Если всего лишь звук этого таинственного голоса, назвавшего ее «дорогая», низводит ее до состояния такой чувственности, каково же тогда заниматься с ним любовью? Настоятельный всплеск предвкушения был ответом на ее молчаливый вопрос. Внезапно она захотела испытать наслаждение, которым он ей угрожал, и сила этого желания поразила ее. Дрожащей рукой она медленно поднесла трубку к уху и услышала, что он назвал ее по имени.

— Фэлкон, я… — Не заметив, что назвала его по фамилии, Лесли запнулась, чтобы сделать вдох и успокоиться. Флинт воспользовался паузой:

— Рад слышать это, дорогая. — Его голос прозвучал приглушенно, и Лесли показалось, что у нее тают кости.

В ответ она только тихо простонала.

— Я сейчас же переведу вас в другой номер, — сказал он, повторяя свое обещание. Затем сразу спросил:

— Хорошо?

Лесли не могла говорить, что всегда случалось с ней, когда у нее перехватывало дыхание. Она хотела возразить. Она хотела быть твердой в своем решении переехать в другой отель. Она хотела звонко ответить ему нет. Вместо всего этого она растаяла, как подогретое желе.

— А как насчет обеда в шесть тридцать? — настаивал Флинт. Теперь его голос звучал обольстительно.

— Да.

Долгие мгновения после того, как он повесил трубку, Лесли внимательно разглядывала телефон, который она держала в руке, осознавая свое согласие. Она давно вышла из детского возраста и не была наивной. Ясно, что ее согласие означало гораздо больше, чем просто смена комнат и обед. По каким-то неясным причинам Флинт Фэлкон решил не только разделить с ней обед, но и постель. Ей предстояло стать десертом Фэлкона. Лесли знала это, и сам факт этого шокировал ее.

Едва Лесли успела положить трубку на аппарат, как тот же портье вернулся, чтобы забрать ее и багаж. Следуя по коридору за человеком в черно-серебряной форме, Лесли нахмурилась, когда они миновали тупик, где располагались лифты для гостей. Скрывая свое замешательство, она шествовала за ним, размышляя, куда же, черт возьми, он ее ведет.

Портье направился к маленькому, почти незаметному лифту в конце небольшого холла в стороне от главного коридора. Лесли начала догадываться о том, что ей следует ожидать, когда она вошла в небольшой лифт. Простой черный телефон, висящий на его стене, укрепил ее подозрения.

Лифт мягко остановился, двери бесшумно открылись, и Лесли проследовала за портье по роскошному ковру к алой двери, по обеим сторонам которой стояли высокие черно-серебряные вазы. Вставив маленькую пластмассовую карточку в щель на двери, портье отступил назад, жестом предложив ей войти. С растущим, но скрываемым беспокойством Лесли переступила порог широкого холла, который, как она теперь была убеждена, представлял собой часть квартиры Флинта Фэлкона.

Слово «квартира» едва ли соответствовало этим апартаментам. У нее перехватило дыхание, когда ее широко раскрытым глазам предстала стена из стекла, расположенная напротив входа. Панорама неба и океана казалась бескрайней, и этот вид волновал и пугал. Обстановка в духе самого Флинта Фэлкона, заметила она про себя. Ее взгляд ненадолго оторвался от окна и обвел лакированные столы и дорогую обивку.

— Не будете ли вы так любезны следовать за мной? — спросил портье, выводя Лесли из ее задумчивости.

Она холодно кивнула, и он пересек три широкие ступени, ведущие в гостиную, и направился к витой лестнице с красивыми металлическими перилами, которая вела на второй этаж.

Поднимаясь по лестнице, Лесли ощутила, что мышцы ее живота сводит все больше и больше. Увидев комнату, в которую проводил ее портье, Лесли с облегчением вздохнула, облизнув пересохшие губы. Она была просторной, в приглушенных красных тонах, а отделка напоминала старинную позолоту. Совершенно очевидно, что комната предназначалась для гостей. Намеренно заставляя себя не спешить, Лесли осмотрела холлы и роскошные, примыкающие к ним ванные комнаты, которые предупредительно показал ей портье, прежде чем уйти, с улыбкой отказавшись от чаевых.

Оставшись наконец одна, Лесли неподвижно застыла в центре комнаты. Ее задумчивый взгляд медленно скользил по отделанной золотом, белой мебели к двуспальной, покрытой шифоновым покрывалом, кровати-канапе. Она вспомнила, как несколько часов назад сделала Мэри свое легкомысленное заявление.

Да, Флинт Фэлкон высокий, темноволосый и красивый, но неужели она серьезно думает о романе с ним? Лесли подавила дрожь предвкушения. Этот мужчина опасен, напомнила она себе, это акула, которая будет довольно ухмыляться, откусывая большие куски ее самоуверенности.

В ее воображении вспыхнула белозубая улыбка Фэлкона, и восхитительный трепет прошел по нервным окончаниям Лесли. Сексапильность Флинта обещала многое… Лесли ощущала ее воздействие в самых интимных частях своего тела. Губы ее горели, грудь покалывало от возбуждения, внутри что-то таяло.

Это было безумно и нелепо, но Лесли была вынуждена признать, что в эту самую минуту она желала Флинта Фэлкона, и никаких сомнений здесь быть не могло. Дрожь прошла по ее телу, внезапно нахлынула слабость. Прерывисто дыша, Лесли прошла к краю обтянутой шифоном постели и с благодарностью присела на краешек матраса.

В замешательстве от своих будоражащих мыслей Лесли устремила свой невидящий взгляд на богатую отделку комнаты. Сейчас это не имело для нее значения, она просто не замечала ее. Взгляд Лесли был устремлен внутрь себя: она видела тридцатисемилетнюю зрелую женщину, уверенную в себе, добившуюся успеха на выбранном ею пути и жаждущую незнакомого мужчину, которого она встретила меньше двух часов назад. Смешно? Просто безумие!

И все-таки это факт. И если для Флинта Фэлкона это — не развлечение, то он жаждет ее так же, как и она его.

Этот вывод заставил Лесли усмехнуться. О чем, интересно, сейчас думает этот неприрученный Сокол?

Изумруд, окруженный бриллиантами. Огонь в кольце льда. Эта идея понравилась чувствующему красоту и юмор Фэлкону. Придя к решению, он приступил к его осуществлению в обычной для него стремительной манере:

— Давайте быстро подведем итоги, господа. Взгляд почти черных прищуренных глаз Флинта скользнул по настороженным лицам людей, сидящих вокруг длинного стола в конференц-зале. Он был нетерпим к подчиненным, которые не могли угнаться за его мыслями, и они знали об этом. Флинт Фэлкон достиг своего нынешнего положения благодаря расторопности и сообразительности, и это им тоже было известно.

— Подведите итоги, пожалуйста. — Острый взгляд Фэлкона остановился на светловолосом человеке, сидящем справа от него.

В то время как щеголеватый секретарь молниеносно записывал каждое его слово, люди за столом лаконично обрисовывали суть ситуации в каждой из вверенных им областей работы отеля-казино. Выслушав последнего из выступающих, Флинт кивнул и отодвинул от стола свой стул.

— Примите мои поздравления, господа. Теперь мы готовы к полету.

Встав, Флинт снова одарил каждого из сидящих взглядом.

— Вы хорошо поработали вместе и сформировали слаженную, замечательную команду. — Его тонкие губы изогнулись в улыбке. — Я рад, что каждый из вас является частью «Полета Сокола».

Выражение лиц присутствующих говорило о том, что похвала их нанимателя была редкой и от этого особенно ценной.

— Совещание закончено. — Кивнув всем, он повернулся и направился к выходу из конференц-зала.

Несколькими минутами позже Флинт кивком ответил на приветствие охранника и, пройдя через дверь, которую распахнул перед ним сотрудник, ступил на деревянный настил перед отелем.

Флинт целеустремленно шел быстрым легким шагом. Его острый взгляд мгновенно пробегал по лицам проходящих людей, не упуская ни малейшей детали, однако по его виду можно было подумать, что он погружен в собственные мысли.

Ненавязчиво, но столь же зорко наблюдая за окружающими, за Фэлконом на почтительном расстоянии следовали два хорошо одетых человека.

Глава 3

Нахмурившись, Лесли в нерешительности стояла у кровати. Недовольная мина грозила испортить тщательно наложенный макияж. Было 6.05. За те часы, что прошли с момента, когда портье перенес ее вещи в эти апартаменты, она приготовила себе чашку чая на удобной кухне, где имелись все необходимые продукты, распаковала чемоданы, приняла долгую расслабляющую ванну и подготовилась к предстоящему вечеру. Ее роскошные волосы отливали пламенем в хорошо освещенных зеркалах гардеробной. Ее стройная, поджарая фигура была затянута в шелковое белье, длинные ноги облегали тонкие прозрачные колготки. Складка между бровями выражала ее сомнения по поводу того, что надеть.

Уперев руки в бедра, Лесли размышляла, какое из двух платьев, разложенных на кровати, ей выбрать — шерстяное белое с кремовым оттенком или облегающее фигуру ярко-синее с зеленоватым отливом. Поскольку она не имела ни малейшего представления о том, какие у Флинта планы на вечер, ей было очень трудно выбрать соответствующий туалет. Лесли прикусила ноготь на указательном пальце и молча отругала себя за то, что она делает проблему из всех этих приготовлений.

— Наденьте белое и сохраните маникюр. Лесли сдавленно вскрикнула от удивления и повернулась лицом к входной двери и человеку, стоявшему в дверях. Вихрь смутных чувств поднялся в ней при виде его. Он выглядел столь же опасным, каким она и запомнила его, но Флинт Фэлкон был совершенно неотразим в роскошном вечернем костюме и сияющей белизной рубашке в мелкую складку. Растерявшись, Лесли совсем забыла, что едва прикрыта шелком.

— Вы напугали меня! — сказала она обиженно, не замечая, что грудь ее взволнованно поднимается. — Как вы сюда попали?

Лесли поняла, что ее вопрос прозвучал смешно, в ту же минуту, как он сорвался с ее губ. Кривая усмешка на губах Фэлкона была лишним тому подтверждением.

— Я живу здесь. Разве вы еще не поняли этого?

— Конечно, поняла. — Внутри у Лесли все сжалось, когда он отделился от дверного проема и направился к ней. — Я не дурочка, мистер Фэлкон.

Скрыть реакцию ее тела на его присутствие было невозможно. Лесли мысленно простонала, когда его взгляд остановился на ее твердых сосках, обозначившихся под шелком лифчика.

— Я так и не думаю, мисс Фэйрфилд. — Его темная бровь вопросительно поднялась. — Я правильно сказал — мисс Фэйрфилд?

— Да. Совершенно верно. Мисс Фэйрфилд, — ответила Лесли, стараясь, чтобы голос не выдал ее. Никогда ранее в своей жизни ей не было так трудно просто дышать. И это состояние приводило ее в ярость.

Фэлкон усмехнулся.

— Наденьте белое, — повторил он, вытаскивая из кармана длинный черный бархатный футляр. — А вместе с ним — вот это. — Он нажал на кнопку и, открыв крышку, протянул ей футляр.

Лесли знала толк в драгоценностях, но при виде изумрудов и бриллиантов ахнула, глаза ее расширились. Ансамбль состоял из четырех предметов: колье, тонкого браслета и пары серег в форме клипсов, каждая размером с монетку в 25 центов. Дизайн был простым и элегантным, а камни — великолепной работы. Лесли неподвижно глядела на камни, потеряв дар речи.

— Они не нравятся вам? — спросил Фэлкон.

Его мягкий голос вывел ее из задумчивости.

— Они великолепны, но…

— Вы предпочитаете другие камни? Лесли отрицательно покачала головой:

— Нет! Просто…

Фэлкон вновь прервал ее смущенную речь:

— Я выбрал изумруды, потому что они подходят к вашим глазам, и бриллианты, потому что они соответствуют вашей холодной маске.

Его слова заставили ее оторваться от своих мыслей.

— Холодной маске? — Бессознательно Лесли выпрямилась в полный рост. — Что вы имеете в виду? — Ее ресницы прикрыли глаза, которые засияли так же ярко, как камни в бархатном футляре.

Фэлкон усмехнулся.

— Маску, которую вы только что надели для меня, — сказал он, растягивая слова, и, повернувшись, пошел к двери. — Наденьте белое и эти безделушки, дорогая. — Он задержался в дверях, чтобы окинуть ее потемневшим взглядом. — Если только вам не хочется утолить мое желание увидеть, как эти камни ласкают ваше обнаженное тело.

Лесли была одновременно возмущена и взволнована. Не обращая внимания на его слова, она захлопнула футляр.

— Я не могу принять их, — сказала она, как ей показалось, с похвальной твердостью.

Было не заметно, чтобы ее слова произвели впечатление на Фэлкона.

— Конечно, можете.

Его тонкие губы сложились в соблазнительную улыбку.

— А теперь одевайтесь, дорогая, пока я не начал испытывать более сильный голод; иначе придется отменить заказ на наш обед.

Дверь за ним закрылась, когда он произнес последнее слово.

Этот человек абсолютно безумен! Это обвинение присоединилось к сонму противоречивых чувств, кружившихся в смущенной душе Лесли. Неужели он действительно верит… Она тут же оборвала эту мысль. Конечно же, он верит. И она вынуждена была честно признать, что у Флинта Фэлкона есть все основания полагать, что она не только примет его подарок, но также и заработает его! Она покорно разрешила устроить ее в его апартаментах. Что же еще должен думать этот человек?

Разжав пальцы, Лесли внимательно всмотрелась в сияющие камни. У этого мужчины есть вкус, надо отдать ему должное. И потом, не мог же он знать, что она не интересуется драгоценностями. Улыбнувшись, Лесли бросила футляр на кровать. Какого черта, подумала она, беря в руки белое платье. Она обрекла себя на роман с Фэлконом, когда переступила порог его квартиры, и теперь ей нужно смотреть правде в глаза.

Повернувшись спиной к комнате, Флинт всматривался в ночной горизонт, простиравшийся перед ним за полосой искусственного освещения над деревянным настилом у отеля.

Несмотря на то что его ленивая поза создавала впечатление внутреннего спокойствия, в его душе шла борьба с самим собой. Молчаливая битва разгорелась между «за» и «против» связи с Лесли Фэйрфилд.

Предстояло еще многое сделать для запуска отеля-казино, и меньше всего сейчас ему нужно было связываться с женщиной, любой, тем более — с белой женщиной.

Но эта бледнолицая рыжеволосая, несомненно, вызвала мгновенный отзвук в самой глубине его души.

С другой стороны, у него не было времени на действительно интересный роман.

Но что касается именно этой женщины, любое, даже очень небольшое, время, проведенное с ней, стоит усилий.

Жгучая вспышка желания положила конец душевной борьбе Флинта. В любом случае аргументы «за» и «против» носили чисто умозрительный характер. Фэлкон знал, что теперь ничто не сможет заставить его отклониться от намеченного им курса. Он желал Лесли Фэйрфилд, хотел обладать ею с такой ураганной силой, которая почти шокировала его, и он был полон решимости осуществить свое желание.

Звук легких шагов Лесли, спускающейся по лестнице, вывел Флинта из задумчивости. Приняв решение, он отбросил свои размышления о возможных последствиях связи с ней. Раздумывая над тем, согласилась ли она надеть его подарок, и заготовив на всякий случай сухую улыбку. Флинт отвернулся от окна.

От зрелища, ожидавшего его в гостиной, у него перехватило дыхание. Не скрывая восхищения, он смотрел на женщину, которая остановилась, слегка покачнувшись, у основания лестницы. Белое платье светилось, резко контрастируя с тициановской роскошью ее волос, задрапированный лиф платья обрисовывал пышную линию груди, а юбка завихрилась у стройных икр. В ее глазах отражался блеск драгоценных камней. Но и платье, и драгоценности служили лишь оправой для великолепия самой Лесли. По мнению Флинта, она была драгоценным камнем, которому нет цены.

— Восхитительно. — Фэлкон не заметил ни того, как произнес этот комплимент вслух, ни той ноты благоговения, которая прозвучала в его сказанных тихим голосом словах.

— Благодарю вас. — Лесли проглотила внезапный комок в горле. — Эти камни — редкой красоты.

Флинт нахмурился. Потом он направился к ней, игривая улыбка тронула его губы.

— Я имел в виду вас, — произнес он и, протянув руку, легко коснулся колье, охватывающего ее гладкую шею. — Они — лишь камни, холодные и неодушевленные.

Кончик его пальца скользнул с колье на шелковистую кожу ее шеи.

— Тепло вашего тела дает им огонь и жизнь. — Его палец, точно перышко, прочертил линию до края ее платья, где оно прикрывало ее грудь.

Лесли ощутила цепную реакцию крохотных взрывов от того места, где остановился его палец, до самых потаенных уголков ее тела. Ей и раньше делали комплименты, к ней и раньше прикасались, но она никогда не чувствовала такой моментальной, такой сильной ответной реакции. Холодок пробежал по ее спине. И ее губы выдохнули слова:

— Флинт, я… — Ее голос замер под огнем его потемневших от страсти глаз.

Очень медленно Флинт провел пальцем вверх, к ее шее. Он опустил голову, когда его рука обвилась вокруг ее затылка. Словно загипнотизированная, Лесли смотрела на свои крошечные отражения в его глазах, губы ее раскрылись. Ей показалось, что издалека она услышала низкое, хищное рычание.

— Я сотру вашу краску.

Он приблизился к ее губам, и она ощутила его жаркое дыхание.

— Мне все равно. — Голос ее прозвучал слабо.

— Я велел мэтру ждать нас к шести тридцати.

Он повернул голову, и его губы коснулись ее губ.

— Мне все равно. — Она подняла голову в напрасной попытке поймать его губы.

— Позже, дорогая, — пообещал Флинт чувственным голосом. — Сегодня прием для служащих, и мне нужно там показаться. — В его голосе звучала задумчивая игривость. — И если я не уведу вас отсюда в ближайшие несколько секунд, у меня возникнет искушение послать к чертям обед, прием и весь мир.

Убрав свою руку с ее затылка. Флинт сделал шаг назад. У него вырвался стон, когда его взгляд поймал зеленый огонь ее глаз.

— Если будете смотреть на меня так, я откажусь от своих благих намерений повести вас обедать, — предупредил он, делая еще один шаг назад.

Лесли вздохнула и пришла в себя. Очарование было нарушено, но расплавляющий кости жар продолжал согревать ее тело.

— Я голодна, — добавила Лесли, коротко и трезво рассмеявшись.

— Вам хочется меня? — Он усмехнулся ей одной из своих дьявольских улыбок.

— Флинт! — протестующе взмолилась Лесли.

Быстрым шагом он снова подошел к ней. Нагнувшись, он прильнул к ямке у ее шеи.

— Мне нравится, как вы называете меня Соколом. Это будит во мне нечто атавистическое.

Нежно укусив ее, он быстро отошел, плавным движением указав на дверь.

— Позже я буду претендовать на нечто более существенное, — пробормотал он, мягко засмеявшись и пропуская мимо себя царственно проплывшую Лесли.

Ресторан, расположенный на третьем этаже, был элегантно отделан и освещен скрытыми светильниками и мигающими свечами, стоящими в центре каждого стола. Кухня была французской.

Галантный, словно один из королевских мушкетеров, метрдотель провел их к укромному столику, предназначенному только для Флинта. Отказавшись от аперитива, они начали обед с лукового супа с крошечными гренками, плавающими под густым слоем сыра. От супа они перешли к коронному блюду шеф-повара — нежным медальонам из телятины в соусе из бургундского с мелко нарезанным подрумяненным картофелем и толстыми стеблями белой спаржи. Конечно, им был предложен и салат Цезаря, который тут же с большой помпой приготовил на их столе хлопотливый метрдотель.

Разговор ограничивался общими замечаниями, связанными с едой, что устраивало Лесли, которая использовала это время, чтобы собраться с мыслями. Почувствовав себя более уверенно, она позволила себе расслабиться за чашкой крепкого кофе и рюмкой огненного ликера, который Флинт заказал для них двоих.

— Вы упомянули о приеме для служащих? — спросила она, поднося к губам рюмку и делая глоток. Жидкость приятно обожгла ее горло.

— Да.

Подняв свою рюмку. Флинт молча чокнулся с ней, прежде чем попробовать ликер.

— Их слишком много для одного вечера, поэтому я разделил их пополам. Первый прием был у нас вчера. — Красивая шерстяная материя его костюма слегка сморщилась, когда он пожал плечами. — Этим я приветствую их всех в качестве служащих «Полета Сокола».

— Это очень предусмотрительно с вашей стороны, — искренне заметила Лесли. Флинт сухо усмехнулся.

— Меня называли по-разному, но среди всех этих характеристик «предусмотрительный» не было. — Он допил остатки ликера, потом поставил рюмку на стол. — Как бы там ни было, они отработают это. — Его улыбка стала мрачной. — Не примите меня по ошибке за предусмотрительного белого рыцаря. Уверяю вас, что я не такой.

Сменив свою рюмку на остывающий кофе, Лесли, играя чашечкой с позолоченным краем, поднесла ее к губам, посмотрела на Флинта и укоризненно улыбнулась.

— Прекрасно. Вы сказали мне, чем вы не являетесь, а теперь скажите мне, какой вы.

— Жесткий, безжалостный и целеустремленный, — без колебаний ответил он.

Его вызывающая искренность заставила ее похолодеть, но Лесли взяла себя в руки.

— Мне понятны амбиции, я сама тщеславна. — Она отпила кофе, ощутив его густой вкус, прежде чем продолжить. — Возможно, мне следовало спросить, кто вы, а не какой вы?

Флинт взглянул на часы.

— Нам нужно скоро уходить, — сказал он. — У нас не очень много времени, чтобы рассказывать друг другу истории своей жизни. Лесли подняла изящно очерченную бровь.

— А вы рассказали бы мне что-нибудь о себе, если бы у нас было время?

— Вы всегда можете попробовать узнать что-то обо мне, когда мы будем одни, — предложил он ей тихо. Затем игриво добавил:

— Я полон решимости узнать вас поближе.

— Фэлкон. — В голосе Лесли прозвучало предупреждение, неверной рукой она поставила чашку на блюдце.

— Знаете, когда вы называете меня так, мне в голову приходят совершенно безумные мысли и самые странные чувства охватывают меня.

Его тихий смех противоречил его утверждениям. Он встал и подошел к ее стулу сзади.

— Вы готовы? — прошептал он, заботливо наклоняясь над ней. — К приему и ко всему остальному, что приходит в голову?

Медленно поднимаясь, пока он отодвигал ее стул, Лесли наклонила голову и холодно взглянула на него.

— Мне в голову приходит игра, мистер Фэлкон. Я приехала в Атлантик-Сити играть.

С высоко поднятой головой она выплыла из ресторана, молча поздравив себя, что ей благополучно удалось выйти, не запутавшись в собственных неожиданно ослабевших ногах. Она едва устояла, когда Флинт прошептал у самого ее уха:

— Игры бывают разные, мисс Фэйрфилд. — Его рука легла на ее талию. — Вы какие предпочитаете?

Слегка подталкивая, он повел ее к эскалатору, который должен был доставить их на второй этаж отеля.

Двигаясь с видом королевы, но в душе трепеща, словно девочка, решившая флиртовать со взрослым мужчиной, Лесли ступила на металлическую ступеньку. Повернув голову, она посмотрела на него широко раскрытыми, невинными, задорно искрящимися глазами.

— У меня нет особых предпочтений, мистер Фэлкон. — Ее темные ресницы, трепеща, опустились, затем поднялись. — Видите ли, я весьма искусна во всех играх.

Когда она отвернулась, чтобы сойти с эскалатора, он засмеялся ей вслед.

— Осторожно. — В его шепоте прозвучала нескромная ласка. Он игриво спросил:

— Вы отдаете себе отчет, что играете с огнем?

Лесли улыбнулась.

— Я чувствую его жар.

Белые зубы блеснули. Фэлкон громко рассмеялся.

— Уверяю вас, еще до конца этого вечера он разгорится намного жарче.

Лесли остановилась. Перед глазами у нее стоял высокий, темноволосый мужчина, и она не замечала ни магазинов, выстроившихся вдоль широкого холла, ни многочисленных гостей отеля.

— Не поручусь за это, мистер Фэлкон.

Ее холодный тон ясно говорил о том, что время флирта прошло. Флинт задел ее, и она платила ему тем же.

— Я не люблю, когда решают за меня. — Браслет, обхватывающий ее узкое запястье, брызнул в него яростными искрами, когда она подняла руку, чтобы прикоснуться пальцами к колье и серьгам. — Не вообразите, пожалуйста, что этими камнями вы купили хоть секунду моего времени. — Ее улыбка была осуждающей и холодной. — Я прекрасно зарабатываю и не продаюсь.

— Если бы я так считал, я не был бы сейчас здесь с вами. — Глаза Флинта стали такими же холодными, как и ее тон, теперь они были почти черными. — Мне не нравится, когда меня принимают за дурака, мисс Фэйрфилд. — Он тоже не замечал прилива и отлива толпы вокруг них. Поймав ее руку, он медленно поднес ее к своим твердым на вид губам. Легкого прикосновения его губ к ее пальцам было достаточно, чтобы Лесли ощутила паническую слабость. Прищурившись, Флинт наблюдал, как по ее телу прошла дрожь, когда кончик его языка коснулся ее ладони. — Между нами существует взрывчатая связь. Мне известно это так же, как и вам. Так что давайте забудем об играх. — Его язык снова быстро коснулся ее ладони, вызвав у Лесли сдавленный стон. — Я хочу вас. И вы тоже хотите меня… я знаю это.

Испытывая то жар, то холод, Лесли вдруг вспомнила, где она, оглянулась вокруг и прошептала:

— Фэлкон! Вас могут услышать.

— Пусть услышат. — То, как он пожал плечами, красноречиво свидетельствовало о его уверенности в себе и надменности. — Мне некогда заботиться о том, что подумают обо мне другие. В настоящий момент вы — моя главная забота. — Откровенно чувственная улыбка тронула его губы. — Мне нравится флирт, дорогая, — он делает предвкушение более острым. Но у меня нет терпения для игр.

У Лесли перехватило дыхание. Она не на шутку растерялась, но при этом прекрасно поняла, что он ей сказал. А Флинт сказал, что она — главная его забота в настоящий момент. А так как менее всего ей хотелось, чтобы их отношения носили постоянный характер, его подход вполне устраивал ее. Ей стало не по себе от этих мыслей, и, высвободив свою руку, она вызывающе подняла подбородок.

— Я не собиралась вести игру, — сказала она, — или испытывать ваше терпение.

— Но вы и сейчас играете, — пожурил ее Флинт. — Насколько я понимаю, это называется «обмануть противника».

Он снова взял ее руку и надежно прижал ее к своему бедру, переплетя свои пальцы с ее пальцами.

— Флиртуйте, дорогая, дразните меня, дорогая, но не уходите в тень, моя дорогая, — пробормотал он капризно. — Мы собираемся завести роман. Мы оба знаем это. — Блеснула его дьявольская ухмылка. — Черт возьми, он уже начался.

Он погладил пальцем тыльную сторону ее руки, и его улыбка стала шире, когда он почувствовал ее ответную дрожь.

— Давайте обойдемся без разговора о купле-продаже и продолжим гораздо более важную тему взаимной отдачи. Идет?

Озадаченная, Лесли внимательно наблюдала, как его черные брови вопросительно изогнулись. Высказав без обиняков то, что думает, Флинт заставил и ее признать правду. И хотя Лесли несколько раздражала его прямолинейность, она не могла отрицать, что его слова позабавили ее. Да, тонкостью Флинт не отличался, но и уклончивым не был.

Лесли выглядела недовольной и лишь грустно рассмеялась в ответ:

— Идет.

Услышав, как засмеялась Лесли, Флинт облегченно вздохнул.

— Прием, — сказал он, увлекая ее за собой по коридору, — уже начался.

Сдерживаясь, чтобы не смотреть на Лесли, Флинт направился к широким двойным дверям в конце прохода. Она ничего не значит для него, убеждал он себя, она не представляет для него ничего существенного. Его интерес к ней — чисто физический, пусть волнующий, чувственный, но чисто физический. Он может позволить ей удержать его на мгновение, но, черт возьми, нет такого способа, который бы позволил ей посадить его в клетку. В тот момент, когда он сознательно протянул руку к большой ручке на широкой двери, подсознательно он крепче сжал тонкие пальцы, переплетенные с его пальцами.

Когда Флинт распахнул широкие двери, Лесли показалось, что в нее ударила волна звуков. Лесли не чувствовала себя на приемах как рыба в воде. Но сейчас она была рада суете, толкотне и собственному присутствию на этом торжестве. Ей вдруг захотелось танцевать, она с готовностью подумала о выпивке, но более всего ей было необходимо отойти на некоторое время от Флинта Фэлкона.

В первые несколько минут Лесли практически не видела шансов освободиться от его руки. С благосклонным, но отчужденным выражением лица он обошел большую бальную залу, отвечая на некоторые приветствия, но лишь немногим представляя Лесли.

Возможность улизнуть представилась Лесли в лице двух джентльменов, приблизившихся к Флинту с разных сторон. С одним из них Лесли была незнакома, в другом она узнала дилера блэкджека, с которым познакомилась в Лас-Вегасе прошлой осенью. Незнакомец тихо заговорил с Флинтом, а дилер нерешительно обратился к Лесли:

— Мисс Фэйрфилд, если не ошибаюсь? Вы, наверное, не помните меня, но… — Его голос замер, когда Флинт бросил на него пронзительный вопросительный взгляд.

— Конечно, я помню вас, — сказала Лесли. — Дейл Коллинз, верно?

— Да. — Дейл улыбнулся, обрадовавшись как мальчик, и с опаской взглянул на нахмурившегося Флинта.

Ощутив себя собственностью Флинта и сопротивляясь этому чувству, Лесли внутренне ощетинилась, но улыбнулась сияющей улыбкой.

— Приятно вновь встретиться с вами, Дейл. Вы теперь работаете здесь? — Когда он ответил утвердительно, она продолжала:

— Как вам нравится жизнь на западном побережье?

Дейл пожал плечами.

— У меня еще не было времени, чтобы ответить на этот вопрос. — Он грустно рассмеялся. — Но моей жене очень нравится быть вблизи от всего, что может предложить Нью-Йорк. — Вдруг глаза его вспыхнули. — Мы были на вашем последнем выступлении. Это было потрясающе, моя жена плакала.

— Благодарю вас. — Лесли туманно усмехнулась. — Я тоже плакала.

— Я знаю. — Дейл поколебался, потом сказал:

— Я уверен, что Джен будет счастлива познакомиться с вами. Я Не думаю, что вы…

— Ваша жена сегодня здесь? — прервала его Лесли.

— Да, — кивнул Дейл и указал на небольшую группу людей, сидящих за столиком в дальнем конце зала. — Не согласитесь ли вы выпить с нами?

Если у Флинта свои приоритеты, решила Лесли, у нее есть свои. Она понимала важность личных контактов со своими почитателями. Не колеблясь, она ответила:

— Я с удовольствием сделаю это. — Повернувшись, чтобы извиниться перед Флинтом, она почувствовала, что у нее перехватило дыхание под пристальным жгучим взглядом его прищуренных глаз.

— Вы куда-то собираетесь? — спросил Флинт.

Лесли не обманул его мягкий голос. Флинту были неприятны предложение Дейла и ее согласие.

Реакция Флинта на возможный интерес подошедшего к ней человека была ей неприятна. Она не привыкла, чтобы ее поведение контролировали. Лесли ответила на его взгляд ярко вспыхнувшими искрами своих зеленых глаз.

— Да. — Она вложила в это короткое слово всю свою досаду. Она собиралась вежливо извиниться и сказать, что сейчас же вернется. Вместо этого в адрес Флинта была послана улыбка, и Лесли пошла с Дейлом к его столу.

Рассматривая мягкую линию ее покачивающихся бедер, Флинт переживал в глубине души сложное и незнакомое ему чувство. Он как будто лишился чего-то дорогого. Но было здесь и еще одно ощущение, смутившее его. Он пусть и неохотно, но признал, что желал физического обладания Лесли. Для него же самым ценным была его яростно охраняемая свобода. Не углубляясь в свои чувства, Флинт неохотно обратил свое внимание на человека, терпеливо стоявшего около него.

Флинт слышал все, что говорил ему человек, оказавшийся главой службы безопасности отеля. В то же время, сохраняя суровое и непроницаемое лицо, Флинт внимательно следил за каждым движением Лесли.

Словно огонь пробежал по его губам, когда, сделав глоток вина, она слизнула его капельку со своих губ. Мышцы его живота напряглись, когда она засмеялась в ответ на чьи-то слова. Ему словно сдавило грудь, когда она откинула с плеча массу своих огненных волос. Но, как оказалось, худшее ждало его впереди.

Напряженно слушая шефа своей охраны и, как всегда, коротко отвечая ему, Флинт ощутил, как все его мускулы напряглись, когда Лесли последовала за одним из знакомых Дейла на танцевальную площадку. Его оскорбила улыбка на ее губах, в нем поднялось желание убивать, когда он увидел, как она позволила партнеру заключить себя в слишком тесные объятия.

Когда Лесли наконец вернулась к нему, Флинт был почти мокрым от пота.

— Развлекаетесь? — спросил он приятным голосом, сдерживаясь, чтобы не сжать ее запястье своими сильными пальцами.

— Да, они приятные люди, — сказала Лесли, поднимая брови и глядя по сторонам. — А где ваш приятель?

— Это мой работник, — лаконично закрыл Флинт тему. — А о чем говорил мистер Коллинз? — предложил он другую.

— Когда? — холодно спросила Лесли, неприятно задетая его пренебрежением к служащему.

Отчужденный тон Лесли подогрел Флинта. Поражаясь, как трудно ему держать себя в руках, Флинт добавил заинтересованно:

— Когда он сказал, что был с женой среди публики во время вашего последнего выступления.

— Я актриса, Флинт, — ответила она. — Я решила прекратить выступать в пьесе, когда поняла, что она уже не волнует меня. Дейл и его жена были в театре на моем последнем спектакле.

— Как долго вы были в труппе? — с интересом спросил Флинт.

— Неполных десять месяцев, — улыбнулась Лесли в ответ. — Мне очень нравилась пьеса, но я почувствовала себя усталой, физически усталой, и я решила красиво уйти, прежде чем мое состояние сказалось бы на моей игре.

Флинт внимательно и напряженно смотрел на нее.

— А сейчас вы хорошо себя чувствуете? — Его тихий голос прозвучал настороженно. — Вы не больны?

Даже себе самому Флинт не смог бы объяснить своего беспокойства.

— Я прекрасно себя чувствую, — засмеялась Лесли. — Я очень напряженно работала, и мне нужно было сделать перерыв, вот и все.

Она перестала смеяться и прямо взглянула на него.

— Я приехала в Атлантик-Сити играть. Вы ведь, кажется, говорили, что вам нужно ненадолго появиться на этом приеме?

Усмешка смягчила напряженное выражение лица Флинта.

— Казино откроется только завтра вечером, — сказал он. — Но я думаю, что сумею найти другой вид игры, который развлечет вас.

— Да, я не сомневаюсь.

Подавляя в себе волнение, вызванное его игривым замечанием, Лесли бросила на него чопорный взгляд и, отвернувшись, направилась к дверям. Он тут же нагнал ее. Его рука легла на ее талию как на свою собственность.

— Куда вы направляетесь. Рыжая? — прошептал он ей на ухо.

Почувствовав себя вдруг молодой и возбужденной и сгорая от нетерпения, Лесли дождалась, когда они вышли из бального зала, и повернула голову, чтобы бросить на него сияющий взгляд своих удлиненных глаз. Потом ее губы почти коснулись его подбородка, и она прошептала:

— Ваша игра — не единственная в городе, мистер Фэлкон.

Глава 4

Порыв холодного ветра налетел с океана, чтобы вымести деревянный настил, подняв обрывки бумаги в воздух. Одной рукой прижимая разметавшиеся волосы, Лесли спрятала подбородок в воротник и мысленно поблагодарила Флинта за то, что он настоял, чтобы перед тем, как выйти из отеля, они зашли в его номер за ее пальто.

Решив, что после духоты прокуренного бального зала ей необходимо пройтись и подышать свежим воздухом, Лесли остановила свой выбор на казино, расположенном в самом конце деревянного настила. Холодный ночной ветер обжигал ее, и она пожалела, что решила прогуляться. Одна ее рука грелась в теплом кармане, другая, которой она придерживала волосы, ее уши и нос мерзли. Они с Фэлконом шли медленно, так как ей беспрестанно приходилось вытаскивать один из тонких каблуков ее туфель из щелей между досками настила. Лесли раздумывала над тем, не зайти ли им в ближайшее казино, когда Флинт взял ее за плечо и повернул к себе.

— Подождите минутку, — сказал он, снимая со своей шеи белый шелковый шарф. Когда Лесли иронически усомнилась, согреет ли ее тонкий шелк. Флинт пожал плечами и ответил:

— Я никогда не мерзну.

Лесли была готова поверить ему: Флинт не выглядел ни замерзшим, ни даже чувствующим холод. Она ощутила, как его теплые пальцы мягко коснулись ее подбородка, когда он завязал концы шарфа и бережно заправил их за воротник.

— Вот так. — Отступив, Флинт поднял голову, чтобы оценить свою работу. — Теперь ваши волосы перестанут разлетаться, а уши будут в тепле.

— Благодарю вас, но теперь вам нужно защити… — Голос Лесли оборвался, когда краешком глаза она заметила двух мужчин. Самому по себе присутствию двух людей на деревянном тротуаре она не придала бы значения — масса людей двигалась в обоих направлениях по настилу в любое время дня и ночи, — но Лесли уже заметила именно этих двух мужчин, как только они с Флинтом вышли из «Полета Сокола».

— Лесли! — В голосе Флинта прозвучало удивление. — Что случилось?

— Возможно, я слишком впечатлительна, но… — неуверенно улыбнулась Лесли и понизила голос:

— Флинт, поверьте мне, эти двое мужчин, которые маячат там, идут за нами.

Движением головы она указала в их сторону. Ее глаза недоверчиво раскрылись, когда она услышала его мягкий смех.

— Мне следует поговорить с шефом моей службы безопасности, они должны работать незаметно.

— Вы хотите сказать, что они действительно следуют за нами? — сдавленным голосом спросила Лесли.

— Угу. — Он кивнул, потом отвернулся от нее и пошел дальше, увлекая ее за собой. — Это мои телохранители, — объяснил он, когда она открыла рот, чтобы задать вопрос.

— Телохранители? — повторила Лесли в растерянности, почувствовав вдруг неловкость. — Зачем они вам?

— Чтобы охранять мое тело, — ответил Флинт. — Мою спину в первую очередь.

— От чего? — спросила она, сознавая глупость своего вопроса.

— Нападения. Ранения. — Флинт пожал плечами. — Чего угодно.

Этого еще не хватало! Лесли затрясло от обрушившихся на нее мыслей. Из всех мужчин, которые наезжают в Атлантик-Сити в это время года, она выбрала именно того, кто нуждается в услугах телохранителей! Фантастика. Конечно, Лесли тут же поспешила напомнить себе, что не она его выбрала. Флинт Фэлкон подчинил ее себе!

— Не стоит устраивать сцен, — заметил Флинт, проницательно взглянув на ее сосредоточенное лицо.

— Я никогда не устраиваю сцен. — Голос Лесли был сдержанным.

— Отлично, — он мягко отступил, — таким образом, вам не из-за чего беспокоиться.

Резко остановившись, Лесли повернулась, чтобы видеть его лицо.

— Неужели? — с вызовом бросила она. — Поскольку вы оплачиваете их услуги, я полагаю, у вас есть нужда в телохранителях. И раз так, я вынуждена признать, что мне есть о чем беспокоиться.

Она заспешила прочь от него, к отелю, куда они шли. Рука Флинта легла на ее ладонь, когда она схватилась за ледяную металлическую ручку вращающейся двери.

— Вы можете выслушать меня? — процедил он сквозь зубы, прижимая свою грудь к ее спине в тесном треугольнике, предназначенном для одного человека. — Меня это не беспокоит, — продолжал он, когда они вдвоем вступили в просторный холл. — Это шеф моей службы безопасности настоял на этом.

Направляясь к эскалатору, который вел к казино, Лесли бросила через плечо гневный взгляд.

— Наверное, у шефа вашей охраны есть причины настаивать на телохранителях, — сказала она, недовольно поджав губы.

— Ну конечно, есть. — Флинт заметно терял терпение. — Лесли, пошевелите мозгами. Я занят очень рискованным бизнесом. Вы с самого начала знали об этом.

Его взгляд был таким властным, что Лесли чуть не оступилась, сходя с эскалатора. Руки Флинта устремились, чтобы подхватить ее.

— Благодарю вас, — раздраженно процедила она, уклоняясь от него.

Ей это не нравилось, совсем не нравилось. Мысль о телохранителях расстроила и напугала ее.

Она замедлила свои быстрые шаги, когда приблизилась к ряду игровых долларовых автоматов. Лесли почувствовала, что Флинт остановился рядом с ней, когда у нее заел замок ее вечерней сумочки. Она зацепила ноготь и тихо выругалась. Проклятье! Сначала эскалатор, теперь этот дурацкий замок! Как он посмел сказать, что она с самого начала знала, что он занимается рискованным бизнесом? Он же начал этот… ну, как его там назвать… не она!

— Вы собираетесь играть на этих автоматах? — В голосе Флинта прозвучало явное недоумение, которое лишь подлило масла в огонь.

— Ваш вопрос неостроумен, — откровенно огрызнулась она, — поскольку я стою непосредственно перед одним из них.

Последовавшее молчание было гораздо более пугающим, чем новость насчет телохранителей. Сожалея о своем язвительном замечании и резком тоне, Лесли переживала его холодное молчание.

— Не испытывайте судьбу, милочка. — Холодная мягкость голоса Флинта таила угрозу.

Чувствуя, что у нее холодеют кончики пальцев на ногах, Лесли отлично поняла, что он имеет в виду не игральные автоматы или азартные игры. Нервы ее напряглись, противное чувство страха охватило ее, и невидящими глазами она уставилась на треугольное окошко автомата с тремя застывшими катушками в нем. Она пришла к заключению, что для нее Фэлкон — самая большая ставка в этом городе. Лесли не заметила, что ее пальцы автоматически шарят в сумочке.

— О, ради Бога! — Вытащив руку Лесли из сумочки, Флинт шлепнул стодолларовую бумажку на ее ладонь. — Где вы взяли эту сумку, в «Уэллс Фарго»?

— Мне не нужны ваши деньги, Фэлкон! Флинт не обратил внимания на ее раздраженный голос и бумажку, которую она протянула ему.

— Я расстроил вас.

Стараясь взять себя в руки, Лесли скомкала купюру.

— С чего вы взяли? — спросила она слащаво.

— Лесли, я сожалею, я…

— Я приехала сюда играть, помните? — прервала его Лесли просто потому, что в его голосе не было никакого сожаления. — И именно этим я и собираюсь заняться.

Она подняла купюру, чтобы привлечь внимание служащего.

Разменяв у него деньги на долларовые фишки, Лесли бросила четыре упаковки в поднос для монет под машиной и резко ударила по краю пятой. Когда большие фишки высыпались из разорванной обертки, она моментально отправила три из них в прорезь автомата, потом резко дернула ручку, чувствуя, как стоящий рядом мужчина прислонился к машине.

Катушка вздрогнула, потом остановилась — клик, клик, клик. Ничего. Лесли несколько раз повторила операцию с тем же результатом. Жадная машина сожрала первую партию фишек и три четверти следующей, не вернув и малой их доли. Лесли уже без энтузиазма скормила ненасытной машине еще три фишки.

— Боже, как интересно, — заметил Флинт, зевая, когда она в очередной раз дернула ручку.

Стиснув зубы, чтобы не наговорить ему гадостей, Лесли жадно наблюдала за вращающимися катушками. Зубы ее разжались, когда первая катушка остановилась на двойной отметке центральной линии. Ее дыхание убыстрилось, когда вторая катушка замерла на той же отметке. На ее лице появилось выражение превосходства, когда и третья катушка заняла то же положение. Прозвонил звонок, и свет на верху автомата загорелся, когда машина начала выплевывать выигрыш в полтораста долларов. Небрежно повернувшись, Лесли улыбнулась Флинту.

— Мне это на самом деле нравится, но если вам скучно, можете свободно заняться чем-нибудь более интересным. — При этом она указала на зал.

Флинт не был лишен чувства юмора.

— Намек понял, — со смехом сказал он, выпрямляясь. — Вот что мы сделаем, — продолжил он, — пока вы будете играть на автоматах, я поговорю с одним человеком, хотя не могу сказать, чтоб это было более увлекательно. — Он вопросительно посмотрел на нее.

Лесли улыбнулась.

— Да, я собираюсь играть.

— О'кей, тогда встретимся в кафе через, скажем, полтора часа?

— Отлично. — Лесли сверила свои часы. Потом автоматически сгребла фишки с подноса, наблюдая, как Флинт удаляется от нее. Да, на Флинта Фэлкона стоило посмотреть, решила она, провожая взглядом его прямую спину и надменно поднятую голову. Вздохнув, она снова повернулась к автомату.

Как правило, Лесли могла полностью отключиться, погрузившись в игру в казино. Но по какой-то причине этот вечер оказался исключением. Однажды начав, машина, кажется, приняла адское решение выбрасывать все опущенные в ее прорезь фишки на поднос с выигрышем. Любые предложенные ей комбинации выстраивались на выигрышных отметках. Раньше подобное везение очень обрадовало бы Лесли. Но сегодня до краев наполненный выигравшими фишками поднос не вдохновлял ее.

Это все из-за Фэлкона, уныло подумала она, перекладывая фишки в большой пластмассовый контейнер, который дал ей кассир. Она приехала в Атлантик-Сити развеяться, а мысли о Флинте закомплексовывали ее так, как никогда в жизни!

Телохранители, Господи помилуй! — думала Лесли, неся тяжелый контейнер к окну обменной кассы и едва замечая снующих вокруг людей. Что она делает с мужчиной, которого охраняют телохранители? — спрашивала она себя, безучастно наблюдая за тем, как кассир опустил ее фишки в счетную машину и цифры побежали на экране счетчика. Даже когда они остановились на окончательной сумме в шестьсот семьдесят два доллара, Лесли смогла выдавить лишь слабую улыбку. Тем не менее она вежливо поблагодарила кассира, когда он поздравил ее с выигрышем и выдал ей хрустящие банкноты, которые очень внимательно пересчитал, прежде чем пододвинуть к ней по прилавку кассы.

Что ж теперь? — безразлично подумала Лесли, запихивая купюры в сумочку. Взглянув на часы, она вздохнула и замерла, пока их тихое тиканье не дошло до ее сознания. Ей было скучно! Ей, Лесли Фэйрфилд, женщине, известной тем, что она получает удовольствие и снимает стресс, играя в азартные игры, стало скучно, а ведь она только начала! И все из-за мужчины! Эта мысль угнетала ее.

Лесли брела по проходу в секции игральных автоматов, то и дело обходя группы людей, собравшихся возле них, размышляя о волнующей ее проблеме — имя которой было Флинт Фэлкон — и более всего о том, как это она ухитрилась попасть в такое затруднительное положение.

Какое-то время Лесли старалась снять с себя ответственность, убеждая себя в том, что у нее не было выбора. Флинт буквально спикировал на нее, как только она вошла в этот проклятый отель. Но совесть подсказала ей, что у нее был выбор и она могла уйти от Фэлкона.

А что, собственно, мешает ей сделать это сейчас? — спросила себя Лесли, направляясь к игорным столам.

Она быстро ответила себе на этот мысленный вопрос. Флинт Фэлкон — самый интересный мужчина, который встретился ей за многие годы, не говоря уже о том, что он самый сексуально привлекательный из всех, кого она когда-либо знала! Лесли снова вздохнула и признала тот факт, что она хочет быть с Флинтом во всех смыслах.

Прекрасно, тогда принимай все как есть, посоветовала себе Лесли, задержавшись на несколько минут у окруженных людьми шумных карточных столов. Принимай его властную манеру поведения, мрачную ауру силы, окружающую его, ощущение пугающего волнения, которое исходит от него, и… проклятых телохранителей.

Отходя от стола, Лесли не услышала торжествующего крика игрока, которому выпал крупный выигрыш. Она была слишком поглощена нарастающим звуком ударов собственного сердца, потому что, еще раз бросив взгляд на часы, увидела, что пришло время встретиться со своей судьбой в мрачном обличье Флинта Фэлкона.

Флинт ждал ее, прислонившись в нарочито небрежной позе к стене кафе. Он ждал уже битых тридцать минут. Нетерпение превратило его в комок обнаженных нервов, он все больше и больше жаждал обладать Лесли, и это неутолимое желание изнуряло его.

Разговор с нужным человеком занял не более десяти минут. Флинт заполнил долгий перерыв, бродя с непроницаемым лицом по огромному казино. В то время в его душе шла борьба с самим собой. Неким неуловимым образом все его чувства заняла Лесли Фэйрфилд. И как он ни старался все свести к чисто физическому желанию, его настороженные чувства мешали ему сделать это.

Переходя от рядов автоматов к игорным столам и обратно, Флинт убеждал себя, что Лесли — лишь еще одна в длинной цепочке его увлечений. Его зоркий взгляд скользил по лицам присутствовавших в казино женщин, но он не признавался себе, что ищет среди них конкретное женское лицо.

Когда Флинт прислонился к стенке кафе, он был готов признать, что испытывает выводящее его из состояния равновесия нетерпение. А когда он заметил Лесли, направляющуюся в его сторону, такую изысканную и желанную, словно оазис в выжженной пустыне, он готов был признать, что Лесли — не просто увлечение.

Личная свобода Флинта возглавляла список ценностей в его жизни. В случае необходимости Флинт был готов сражаться, даже умереть, отстаивая свою свободу. Однако с того момента, как он встретил Лесли, с того момента, как он стал желать Лесли, его чувство абсолютной свободы каким-то образом оказалось под угрозой. Туг и крылась причина душевного конфликта Флинта. Флинт не хотел терять свою свободу и в то же время желал Лесли. В конце концов Флинт решил, что сможет иметь свою свободу всегда и Лесли — временно, и приветствовал Лесли улыбкой.

— Вы выиграли?

— Да. А вы нашли человека, с которым хотели поговорить?

— Да. — Флинт повернул голову, указывая ей на кафе:

— Хотите чашечку кофе? Когда Лесли отказалась, он спросил:

— Вам не хочется пойти в один из салонов выпить чего-нибудь?

— Нет. Благодарю вас, — ответила она в ожидании следующих его предложений. Глаза Флинта слегка прищурились.

— Вам бы хотелось пойти в другое казино?

— Нет.

Лесли выжидательно улыбнулась, чувствуя, как нарастающее волнение заставило ее кровь быстрее побежать по венам, когда она увидела задумчивое выражение, появившееся на его лице.

— Не хотите ли вы вернуться в «Полет Сокола»?

И хотя он не добавил «в мои апартаменты» и «в мою спальню», это предложение прозвучало в его низком, чувственном голосе.

Лесли ни минуты не колебалась.

— Да, — сказала она, утомленная играми. И лишь когда она остановилась перед стеклянной стеной в номере Флинта, затаив дыхание рассматривая открывшуюся перед ней звездную панораму ночного неба, она вспомнила о телохранителях.

— А где ваши тени? — спросила Лесли, и ее сердце вновь учащенно забилось, потому что Флинт запер дверь.

— Я велел им поймать какую-нибудь другую машину, — сказал он, подойдя к ней сзади и запуская руку под тяжелую массу ее волос.

— Держу пари, что они очень обрадовались. Лесли вздрогнула от щекочущих прикосновений его пальцев. Дрожь усилилась от звука его смешка.

— Возможно, и нет, но я, черт возьми, вовсе не собирался предложить им ехать в нашей машине.

Его свободная рука обвила талию женщины, притянув ее наэлектризованный позвоночник к своей твердой груди.

— Забудьте о них, дорогая. Они специалисты своего дела. Они не побеспокоят нас.

— Одно сознание того, что они рядом, беспокоит меня. — Лесли вздохнула, отдаваясь его ласке и позволив своей голове опуститься на его надежную грудь.

— Их здесь нет, — прошептал Флинт ей на ухо. — Мы совершенно одни. — Кончик его языка коснулся ее виска. — Или это беспокоит вас еще больше?

Лесли была слишком искренней, чтобы не признаться откровенно.

— Я не хочу притворяться перед вами, Флинт. — Она снова вздрогнула, когда его язык быстро коснулся ее кожи на границе волос. — Меня… — она подавила восклицание, когда его ладонь медленно скользнула по ее ребрам, — беспокоит эта ситуация.

— Почему? — В голосе Флинта слышалось искреннее замешательство. Его рука дошла до уже налившейся груди и коснулась твердого соска. — Мы оба зрелые, опытные люди, — возразил он. — Что вас может волновать в этой ситуации?

Лесли закрыла глаза, когда его рука подняла ее волосы, чтобы обнажить основание шеи, ! тихо простонала, когда его язык коснулся чувствительной кожи.

— Я… я не привыкла к любовным связям. — Она задохнулась, отвечая на движения его пальцев, ласкающих натянутую материю на ее груди. — Кроме того, я не была с мужчиной почти год, — призналась она. — И я не совсем понимаю, что я здесь делаю.

Флинт на минуту замер, прежде чем, отступив назад, повернул ее лицо к себе.

— Почему? — Удивление и любопытство прозвучали в его вопросе.

Полагая, что его вопрос касается последней части ее объяснения, она ответила:

— Я сказала вам, что я не привыкла… — Голос ее оборвался, когда он покачал головой.

— Я имел в виду не это, — не дал он ей продолжить объяснения. — Почему вы не были с мужчиной почти год?

Удивленная напряженным, взволнованным звучанием его голоса, Лесли в замешательстве разглядывала его. Нетерпеливое:

— Отвечайте мне! — привело ее в чувство.

— Потому что год назад я прошла через довольно неприятный развод. — Она быстро отвернулась от него и спустилась по ступенькам в гостиную.

Когда она вышла на середину просторной комнаты и почувствовала, что он догнал ее, она повернулась лицом к нему.

— Я вообще не испытывала к мужчинам особой доброты за прошедший год, — сказала Лесли с потаенной горечью, беззаботно пожала плечами и грустно закончила:

— Недобрые мысли не способствуют любовным увлечениям, к которым, впрочем, я не привыкла.

Чувственная атмосфера была нарушена. Лесли и Флинт оба ощутили это. Кривая усмешка тронула его губы, и он направился к скрытой декоративной резьбой двери.

— Могу я предложить вам выпить? — спросил он, открывая длинный шкаф с заполненным баром и холодильником.

— Мне это понадобится?

За вопрос Флинт наградил ее вспышкой столь чувственной улыбки, что Лесли вдруг снова насторожилась в ожидании.

— Если в качестве защиты от того, что определенно случится позже, то нет, это вам не нужно. — Улыбка появилась на губах Флинта. — Нет никакой спешки, Лесли. У нас столько времени, сколько вам нужно. А теперь могу я предложить вам выпить?

— Вы присоединитесь ко мне?

— Конечно.

— Тогда да, пожалуйста. Я выпила бы стакан белого вина.

Налив два стакана вина, Флинт отвел Лесли на длинный диван перед стеклянной стеной. Он подождал, когда она удобно уселась, потом подал ей стакан с вином, сел с ней рядом и положил ей руку на плечи. Потягивая вино, Лесли собралась с духом для ответов на вопросы о ее замужестве и потом о разводе, которые, полагала она, сейчас последуют. Она чуть не захлебнулась, когда Флинт наконец заговорил.

— Итак, скажите мне, — предложил он тихо, — что вы думаете об открывающейся отсюда панораме?

Давясь от смеха, Лесли крепче сжала бокал с вином и внимательно посмотрела в его сияющие глаза. Он дьявол, решила она, переводя дыхание, обольстительный дьявол в облике человека. И оттого еще более опасный!

— Панорама впечатляет, и вам это известно. — В голосе Лесли прозвучало восхищение им.

Но Флинт был несомненно взволнован. Низкий, возбуждающий звук его одобрительного смеха почти полностью снял ее напряжение.

— Естественно, я знаю, что вид производит впечатление, — признался он, — но этот вопрос разрядил обстановку, правда?

— О'кей, я сдаюсь. — Изобразив драматический вздох, она приготовилась к допросу. — Что бы вы хотели узнать?

— Все, — мгновенно ответил Флинт, удивив себя самого больше, чем ее. — Начинайте с самого начала.

Бросив на него надменный взгляд, Лесли приняла вид молодой девушки, готовой к своему первому прослушиванию.

— Я родилась тридцать семь лет назад в маленьком городке…

Дальше он не дал ей продолжать:

— Лесли.

Голос Флинта говорил о том, что она позабавила его, но одновременно в нем прозвучало предупреждение. Лесли благоразумно поняла намек.

— Я всегда мечтала играть на сцене, — коротко сказала она. — Мне так этого хотелось, что временами я ощущала себя актрисой. — Она сделала паузу, на тот случай, если он что-то скажет, но Флинт только кивнул.

Ей было смешно, что она почему-то благодарна за его понимание. Смочив пересохшее горло вином, она продолжала:

— Я никогда не упускала случая пожертвовать чем-то ради своей мечты. Я редко ходила на свидания, я редко бывала на вечеринках или других светских мероприятиях, я не стала тратить время на колледж и никогда даже не задумывалась о замужестве, пока мне не исполнилось тридцать два года.

Она снова подождала его комментария, но Флинт опять ничего не сказал.

— К моменту, когда я встретила его, у меня была хорошая работа, устойчивая репутация, финансовая свобода; и я стала очень легкой добычей для златокудрого, богоподобного актера, чье исполнение монолога Гамлета выжимало у публики слезу.

На этот раз, когда Лесли сделала паузу, у Флинта нашлось замечание, состоявшее из одного слова:

— Его?

— Брэдфорда Куэррелза, театрального баловня Нью-Йорка и Лондона, — сухо ответила Лесли. — И чудо-мальчика в спальнях почти всех дам, — смеясь над собой, заметила она. — Первое обстоятельство было известно мне до того, как я с ним познакомилась.

— А второе? — вставил Флинт.

— Я отказывалась признать до того дня, когда он сообщил, что уходит от меня. — Лесли хмуро посмотрела в свой стакан.

Вино стало действовать на нее, включая и тяжесть во всем теле и в веках. Она изящно зевнула, прежде чем добавить:

— Признание Брэда в неверности было завершающим в серии ударов.

— Ударов?

Лесли моргнула. Она удивилась тому, как Флинт сумел вложить столько сдержанной ярости в одно короткое слово. Ответ пришел ей на ум в то же мгновение, что прозвучал вопрос.

— О! Я не имела в виду физические удары, — поспешила заверить она его. — Брэд никогда не поднял на меня руку. — Она вяло улыбнулась. — Возможно, если бы он сделал это, мне было бы не так больно… синяки заживают довольно быстро.

Флинт прищурился.

— Мне бы хотелось, чтобы вы пояснили вашу мысль.

Лесли устала, и ей хотелось спать. Ей было неприятно бередить все это, оживлять болезненные воспоминания, но Флинт выжидательно, вернее, свирепо ждал ее ответа, и она знала, что он будет настаивать, пока она не скажет ему все. Она тихо, но от души вздохнула.

— Знаете, он действительно прекрасный актер. Он сказал мне, что я бываю интересной и привлекательной только тогда, когда играю роль на сцене. Он сказал мне, что меня трудно вдохновить в постели, я не зажигательный партнер, поэтому он и искал вдохновения повсюду начиная со второго дня нашего медового месяца.

Лесли попыталась улыбнуться, но улыбка у нее не получилась.

— И вы поверили ему? — Голос Флинта стал грубым, исполненным недоумения и гнева.

— В то время да.

Флинт открыл рот, но Лесли предупредила его протест.

— Пожалуйста, попытайтесь понять, — взмолилась она. — Я любила его и верила ему. Я внушила себе, что мы идеальная пара — единение умов, талантов и чувств. Я полностью поверила той роли, которую он решил играть со мной, — очаровательного, интеллигентного, преданного друга и любовника. Я отказывалась верить намекам, которые от случая к случаю появлялись в театральной печати, считая их злобными сплетнями. И хотя большинство моих друзей знали, какой на самом деле Брэд потаскун, они щадили меня и хранили молчание. Так что, Флинт, я верила каждому его слову и какое-то время была совершенно раздавлена.

— И что вы сделали? — Голос Флинта прозвучал так тепло и нежно, что у Лесли на глаза навернулись слезы.

— Я развалилась на куски и убежала. — Глаза у Лесли закрывались.

— И куда вы побежали?

— Туда и к тому, к кому я всегда убегала, когда мне нужна была помощь. — Лесли улыбнулась устало, но искренне. — У меня есть кузен, старше меня. Он всегда был моим другом и защитником. — Она тихо засмеялась своим воспоминаниям. — Он предложил поехать в Нью-Йорк и спустить с Брэда шкуру.

— Мне кажется, ваш кузен не привык скрывать своих принципов, — сухо заметил Флинт. — Но вы, конечно, не разрешили этого сделать?

— Конечно, нет, — согласилась Лесли, откидывая голову на спинку дивана. — Но я должна сознаться, что искушение было сильным. — Ее голос перешел на сонный шепот.

— Должен признаться, у меня тоже.

— Он не стоит беспокойства. Вы только испачкаете руки об этого мерзкого придурка.

Лесли не могла более бороться со своими отяжелевшими веками. Тихий вздох слетел с ее губ, когда все ее тело ослабело. Бокал в ее пальцах опасно наклонился.

— Я слышала, что исповеди благотворны для души, — пробормотала она. — Но я не имела понятия, что они так изматывают.

— Осторожно, Рыжая, — пробормотал Флинт, вынимая стакан из ее обмякшей руки, — вы ведь не хотите запачкать это платье.

Лесли медленно покачивало на грани сна. У нее было смутное чувство, что ей нужно быть начеку, только она не помнила — зачем. Флинт разрешил ее дилемму самым удобным образом: он заключил ее в оберегающее тепло своих объятий. Его голос доходил к ней издалека, а она все глубже погружалась в сон.

— Спите, дорогая. Здесь ничто не причинит вам боли, — прошептал Флинт в ее шелковые волосы. — Даже я.

Глава 5

Лесли медленно открыла глаза, чувствуя восхитительное тепло и дразнящий запах свежесваренного кофе. Глубоко вздохнув, она выпростала руки из-под одеяла и вытянула их за головой, промурлыкав довольное «Ум-м».

— Доброе утро.

Ласковое приветствие полностью разбудило Лесли. Моргая, она остановила взгляд на высоком мужчине, стоящем у незнакомой ей постели, его длинные пальцы сжимали две чашки, от которых шел пар. Ее сердце затрепетало, она отвела взгляд от мрачной усмешки Флинта и осмотрела огромную комнату.

Где она? — удивилась Лесли. Вернее, как она попала сюда, чем бы ни было это место? Ответ на первый вопрос был очевиден даже для сонной головы Лесли. Ее взгляд быстро вернулся к Флинту.

— Вы в моей постели, в моей комнате, — сказал он, подтверждая ее мысли.

— Но… как… — Голос Лесли пропал, когда он подошел к кровати и протянул ей одну из чашек кофе.

— Вы не собираетесь сесть?

— Да, но… — начала она, глядя на винтовую лестницу.

— Сначала выпейте кофе, потом все скажете. — Мрачная усмешка Флинта растворилась в искренней, подкупающей сердце доброте. — А чтобы вы успокоились и могли выпить кофе, я вас заверю, что вы остались такой же целомудренной, как и тогда, когда заснули в моих объятиях прошлой ночью.

Поверив ему, Лесли сделала движение, чтобы сесть. Одеяло сползло до ее талии, обнажив шелковый лифчик. Она вопросительно подняла бровь, взглянув на него и протянув руку к чашке.

Флинт ответил вопросом на ее молчаливое недоумение:

— Вы предпочли бы спать в платье? — Усевшись рядом с ней, он откровенно стал рассматривать ее едва прикрытую грудь.

Лесли казалось, что она физически чувствует его взгляд, она знала, что этот взгляд обжигал всю ее нестерпимым огнем.

— Конечно, нет, — ответила она наконец сухим, ломким голосом. Подняв чашечку, она быстро глотнула горячего кофе.

— Ваш бывший муж — дурак, — сказал Флинт, поднимая глаза, чтобы поймать ее бегающий взгляд. — Вы прекрасная женщина, Лесли. — Он улыбнулся и поднял свою чашечку, молча салютуя ей.

Его похвала озарила се, румянец стал ярче, а ярко-зеленые глаза засияли.

— Благодарю, Флинт, — пробормотала Лесли. — Вы тоже очень красивый.

Смех Флинта разлился по комнате, словно искрящиеся лучи солнца.

— Нет, Лесли. Я не красивый. — Его зубы обнажились в дьявольской улыбке. — Каждое утро я вижу в зеркале зверя, а теперь мне довелось встретиться с красавицей. — Он покачал головой, когда она попробовала возразить. — Однако мне было приятно услышать это, — добавил он, явно польщенный. — А теперь пейте кофе, пока он не остыл.

Лесли не привыкла, чтобы ею командовали, и, посмотрев на него с минуту, опустила взгляд, чтобы изучить его тело с откровенным удовольствием. Ее сразу обдало жаром от порыва чувственности, охватившего ее при взгляде на мужественную внешность Флинта. Одетый в простой свитер, облегавший его плоскую мускулистую грудь, и замшевые брюки, Фэлкон Флинт с головы до ног выглядел воплощением настоящего мужчины. Одного его вида было достаточно, чтобы смутить ее чувства и развязать ее язык.

— Вы ошибаетесь, — выдохнула она, поднимая на него задумчивый взгляд. — Вы — образец красивого мужчины. — Ее взгляд встретился с его, и у Лесли мгновенно перехватило дыхание. Его удивительные глаза стали почти черными. Сильные пальцы, сжимавшие чашечку с кофе, дрожали. Лесли насторожилась, когда он осторожно поставил чашечку на украшенный искусной резьбой ночной столик, и перестала дышать, когда он взял у нее из рук ее чашечку и поставил рядом со своей.

— Флинт? — Голос, который был так прекрасно слышен с любой сцены, сейчас звучал совсем тихо.

— Не бойтесь. Я не сделаю вам больно. — Он взял ее за плечи, его пальцы нежно гладили ее. Движения его были медленными, неспешными, когда он привлек ее к себе. — Я знаю, вы отвыкли от этого. — Его низкий, волнующий голос действовал на нее возбуждающе. — Ваша невинная лесть разожгла меня, — пробормотал он, гладя ее щеку своими раскрытыми губами. — Я хочу ласкать губы, которые сделали мне этот комплимент.

— Флинт.

Он властно прильнул к раскрытым губам Лесли и разбудил в ней чувство, не похожее на все, что она когда-либо переживала. Ощутив вдруг жгучее желание целовать этого удивительного мужчину, она обвила руками его шею. Когда его язык скользнул по ее нижней губе, она крепче сжала руки и затрепетала в ожидании. Лесли услышала тихий стон Флинта всем своим существом и ощутила пронизывающее проникновение его языка.

Когда он прервал поцелуй, она слабо запротестовала.

— Я знаю, я тоже хочу еще. — Дыхание его было неровным, он отстранил ее от себя и заглянул ей в глаза. — Я хочу все без остатка. — Его хриплый голос резко контрастировал с нежными прикосновениями его пальцев к ее теплой коже. — Если вы не уверены, скажите мне сейчас, пока я еще могу остановиться.

Руки Лесли лежали на его плечах. Молча отвечая ему, она плавно опустила их вниз по его груди и коснулась края его свитера. Фэлкону не нужны были другие приглашения. За секунды пол оказался усеянным его одеждой, и Флинт скользнул в постель, вытянувшись рядом с ней.

Дрожа от неуверенности и предвкушения, Лесли тихо простонала, когда Флинт заставил ее соски упруго налиться, быстро касаясь их языком. Крик наслаждения вырвался у нее, когда он прильнул к одному из них.

Лесли хотелось касаться его, и она ласкала его гладкую кожу от плеч до упругих бедер. Ее наслаждение возрастало с каждым его ответным резким вздохом и стоном. С каждым разом он целовал ее все более требовательно и жадно. Лесли отвечала на его поцелуи, ее тело страстно извивалось.

Флинт, стремясь избежать малейшего неудобства, наконец нежно принял ее приглашение. Он двигался осторожно, его взгляд неотрывно наблюдал за выражением ее лица; их тела слились воедино. Затем он подождал, когда она привыкнет к ощущению его налитой плоти внутри себя. Нагнувшись к ней, он поцеловал ее и продолжал целовать до тех пор, пока, сгорая от страсти к нему, Лесли не начала двигаться, выгнув свои бедра и прижав их к его бедрам.

Напряжение сжималось в пружину внутри Лесли, тугой спиралью поднимаясь вверх и делая ее дыхание прерывистым. Флинт, словно расплавленная лава, заливал все ее тело жгучей страстью.

Его тело сжимало то же пружинистое напряжение, доводя его до неистовства. Он еще не хотел, чтобы это напряжение ослабло, хотя его тело содрогалось в предвкушении радостного освобождения. Тихие вскрики Лесли невыносимо возбуждали его, вызывая дикое желание дать ей большее наслаждение, чем получал он сам. Его тело покрылось испариной, мышцы напряглись, когда он почувствовал, как тело Лесли сжалось вокруг него за мгновение до того, как она выкрикнула его имя. С незнакомым чувством благоговения Флинт вбирал в себя пульсирующую дрожь, волнами сотрясавшую ее тело.

Но Флинт все еще сдерживал себя. Он стремился отодвинуть кульминацию, чтобы продлить ее наслаждение и доказать ей, насколько она чувственна. Набрав воздуху в свои горящие легкие, он из последних сил вонзил в нее свои бедра. Флинт был вознагражден вдвойне: тело Лесли вновь сократилось и ее длинные ногти впились в его спину, когда она простонала его имя. Звук ее голоса словно взорвал его на мельчайшие частицы невероятным, почти болезненным наслаждением. Будучи не в состоянии думать, дышать или даже двигаться, Флинт пережил фантастическое ощущение полета. В какой-то момент это ощущение свободного парения было совершенным. Затем, медленно и плавно, он приземлился на мягкой вздымающейся груди Лесли.

Лесли едва чувствовала тяжесть тела Флинта, она была потрясена. Никогда раньше она бы не поверила в возможность такого мучительного наслаждения или в собственную способность ощутить его. Она осознала это, когда ее дыхание выровнялось и взволнованный ритм сердца замедлился. Все еще вздрагивая, Лесли подняла руки, чтобы приласкать мужчину, который дважды заставил ее пережить взрывной экстаз. Как и ее собственные, мышцы Флинта сокращались, сбрасывая напряжение. Ее руки успокаивающе гладили его влажную кожу. Она вздохнула, когда Флинт нежно провел рукой по всему ее телу. Успокоенная, переполненная, но очень уставшая, она вздохнула снова. Веки Лесли опустились и плотно закрылись под колыбельную нежного шепота Флинта.

— Ты самая большая соня в мире, самая наиспящая, — вывел ее из полудремы поддразнивающий голос Флинта.

На губах Лесли появилась довольная улыбка.

— Сколько сейчас времени? — пробормотала она, оттягивая момент, когда ей придется открыть глаза.

— Уже больше часа, и ты проспала, — он сделал красноречивую паузу, — больше тринадцати часов. Уже прошло время ленча, а мы и не завтракали.

Лесли прикрыла рот и зевнула.

— Ты голоден?

— Да. А ты?

— Угу, но я так хотела спать. — Лесли снова зевнула. — А что, есть такое слово, «наиспящая», или ты его только что придумал?

Она открыла глаза ради удовольствия посмотреть на него. Флинт лежал на боку, приподнявшись на одном локте, его голова лежала на согнутой руке.

— Какая разница? — Он улыбнулся ей и слегка повел плечом. — Но ты не только самая наиспящая женщина, — продолжал он, понизив голос, — ты потрясающая женщина.

— О Флинт! — Лесли не смогла сказать ничего больше, чувства переполняли ее. Она несколько раз сглотнула, потом начала опять:

— Это же не я, это ты…

— Я передумал, — прервал он ее попытку передать свои чувства словами. — Твой бывший муж не просто дурак, он законченный идиот и враль до мозга костей.

Глаза Лесли наполнились слезами. Ничего не нужно было объяснять. Она все поняла и была благодарна ему за то, что он хотел сказать. Брэд оправдывал свое непотребное поведение ее фригидностью, которую Флинт сейчас отрицал. Она доставила Флинту Фэлкону удовольствие. Душа Лесли пела, сознавая это. Подняв руку, она провела пальцами по туго натянутой коже на его лице.

— Спасибо тебе, — прошептала она, не обращая внимания на слезы, стекающие по ее вискам. — Но ведь это благодаря тебе, Флинт! Это ты дал мне ощутить, как это потрясающе.

Судорога пробежала по лицу Флинта — мимолетное выражение, похожее на страх. Потом оно исчезло, и он улыбнулся ей.

— Я никогда не переживал такого наслаждения ни с одной женщиной, Лесли, — признался он неуверенным, странно хриплым голосом.

Переполненная восторгом от его признания, Лесли запустила пальцы в его темные волосы и притянула его лицо к своему.

— Это я должна благодарить вас за наслаждение, мистер Фэлкон, — пробормотала она, приникая к его рту.

Его поцелуй оказался долгим, властным и таким же волнующим, как и в первый раз. Руки его были теплыми, его пальцы вызывали ответную реакцию в каждом чувственном уголке ее тела. Поразительно, но Лесли достигла возбуждения за несколько минут безумной, самозабвенной страсти. Теперь она жадно целовала его, ее руки ласкали его длинное, прекрасно выточенное тело.

— Да, да, — стонал Флинт, когда ее пальцы ласкали его тугие бедра. — О Лесли, да! — вскрикнул он, когда ее руки обхватили его.

Лесли переполняло ощущение власти над ним. Ласкать его, дразнить его, бросать ему вызов не просто волновало се, но и наполняло радостью жизни. Раскованная реакция Флинта побуждала ее к еще более интимной свободе.

— Хватит! — Обхватив ее за талию, Флинт притянул ее к себе. Его губы ласкали ее лицо. Медленно, осторожно он приподнял ее. — Видишь, что ты наделала? — прошептал он, покусывая ее губы, шею, плечи. Потом так же медленно, бережно он опустил ее вниз, проникнув в нее. Удерживая ее за бедра, он начал ритмичные, раскачивающие движения. — Покажи мне свое великолепие, Лесли, — простонал он, выгибая свое тело и погружаясь в нее. — Дай мне насладиться тобой. И насладись мною сама…

Это случилось снова. Широко раскрытыми глазами Флинт смотрел в высокий покачнувшийся потолок и размышлял. Он вновь пережил это фантастическое ощущение парения и экстаза. К этому легко пристраститься, подумал Флинт. Весьма странно, подумал он, что никогда еще за свои сорок лет не переживал он этого ощущения с другими женщинами.

Шепот рядом с ним прервал его размышления. Улыбка смягчила его обычно суровое лицо. Он повернулся, чтобы встретить подернутый дымкой взгляд.

— Ты что, опять собираешься спать?

— Нет. — Лесли удовлетворенно вздохнула. — Я бы не прочь, но мне нужно в ванную. — Она развратно взглянула на него. — Хочешь присоединиться ко мне?

— Ты пытаешься убить меня, женщина? — Флинт сердито посмотрел на нее. — Сейчас уже третий час. Я ничего не ел со вчерашнего обеда. Я есть хочу! — прорычал он.

— О'кей, но не говори потом, что тебе не предложили.

Лесли выскользнула из постели. Она прошла три шага и спросила:

— А где ванная?

— Как выйдешь — налево. — Флинт указал на зеркальную дверь небрежным движением руки, в то время как его прищуренные глаза медленно осматривали ее соблазнительное тело. Он сел и спустил ноги на пол. — Возможно, я передумаю и приду к тебе в ванную.

Лесли рванулась с места.

— Поздно! — крикнула она ему, вбегая в ванную и запирая за собой дверь. — А ты можешь пока распорядиться насчет еды! — прокричала она, чтобы он услышал ее через толстую деревянную панель двери.

— В постели ты великолепна, но зануда страшная! — прокричал Флинт ей в ответ, и она услышала волнующий звук мужского смеха.

Великолепна в постели. Лесли самодовольно улыбнулась своему отражению. Но улыбка вскоре погасла. В качестве комплимента в устах такого несомненно опытного мужчины, как Флинт, «великолепна в постели» — хорошо, подумала она. Но что он думает о ней как о человеке?

Лесли нахмурилась, подошла к огромной ванне и нагнулась, чтобы повернуть золотой кран. Неужели золото? На ее лице отразилось крайнее удивление, Лесли пригляделась к замысловатой форме кнопок на кране. Они напоминали голову сокола и, похоже, были отлиты из золота!

— Господи помилуй! — прошептала Лесли восхищенно. Забыв свои противоречивые чувства, связанные с его сомнительным комплиментом, она принялась осматривать комнату.

А комната была действительно интересной. Комната сибарита. Определение пришло в голову Лесли, когда она рассматривала черную мраморную с золотыми прожилками ванну, стены и потолок. Для контраста стена над роскошными шкафами с раковинами, которые шли вдоль всей длины ванной комнаты, была белой с золотыми прожилками. Золото окаймляло стекло с морозным узором, отделявшее душевую, в которой могли свободно мыться по меньшей мере полдюжины людей.

Похоже, Флинт Фэлкон наслаждается комфортом гораздо большим, чем хватило бы одному человеку, размышляла Лесли, предпочтя роскошной ванне новизну открытого ею душа.

Выйдя из-под пульсирующих струй душа, Лесли вспомнила, что ее одежда находится в другом месте.

— О черт! — вскрикнула она, протянув руку к самому огромному белому махровому полотенцу. Недовольно вздохнув, она вытерлась, потом завернулась в махровую простыню, как в саронг. Она собиралась выйти, когда услышала легкий стук в дверь.

— Лесли, завтрак прибыл, — позвал Флинт. — И у меня для тебя халат.

Приоткрыв дверь на несколько дюймов, Лесли просунула руку в узкую щель и пошевелила пальцами. Она услышала смешок Флинта до того, как мягкая материя коснулась ее руки.

— Трусиха… — сказал он с издевкой, когда она убрала руку и захлопнула дверь.

Кривая усмешка тронула ее губы, когда она посмотрела на халат. Он был из бархата изумрудно-зеленого цвета. Явно женским и дорогим. Его не было среди вещей, которые она видела в шкафу комнаты для гостей. Может быть, он принадлежал бывшей любовнице Флинта, размышляла она. Или у него просто были такие вещи на случай, если что-то понадобится женщине, которая случайно осталась на ночь?

Присмотревшись более внимательно, Лесли поняла, что халат совершенно новый, — не потому, что обладала фантастическими способностями к дедукции, а просто потому, что он забыл оторвать крошечный ярлычок внутри правого рукава. Размер был ее.

Сначала драгоценности, теперь одежда, подумала она, удержавшись, чтоб не выругаться. Традиционные подарки, которые делают… Лесли стиснула зубы.

Размотав полотенце, она бросила его на пол и свирепо посмотрела на халат, прежде чем нырнуть в обволакивающее тепло тонкого бархата. Широкий воротник и рукава были отделаны шелковой вышивкой, прорезные карманы — в швах просторной юбки, концы широкого пояса обшиты шелком. Халат был тяжелым, изысканным, роскошным. Лесли влюбилась в него.

Флинт сказал, что она великолепна в постели, вспомнила Лесли, усмехнувшись своему отражению в зеркале. Может быть, халат идет в оплату за оказанные услуги? От этих несносных мыслей на ее лице появилась кислая гримаса. Надо сорвать эту тряпку со своего тела и швырнуть ему в лицо, кипятилась она. Она не нуждается в компенсациях за полученное удовольствие!

Но халат подчеркивал красоту ее глаз и волос. Наклонив голову, Лесли посмотрела на свое изящное отражение в зеркале. Этот халат шел ей. Возможно, она и не станет швырять его ему в лицо.

— Лесли! — В недовольном голосе Флинта слышалось нетерпение.

— Да! — крикнула в ответ Лесли, состроив гримасу своему отражению. — Я выхожу через минуту.

Кивнув себе, она туго завязала пояс, потом потянулась к ручке двери. Она решила взять халат — во всяком случае, пока она останется в его апартаментах.

Помедлив секунду, она сердито посмотрела в зеркало: волосы ее были в полном беспорядке, напоминая о недавних мгновениях страсти. Но разве она не пообещала себе бурного романа во время отпуска? — пожурила себя Лесли, запуская пальцы в огненную копну своих волос. Да, призналась она себе, она обещала это не только себе, но и Мэри. Она даже ухитрилась найти высокого, темноволосого дьявола в человеческом облике. Впрочем, дьявол нашел ее сам.

В конце концов Лесли пришла к выводу, что у нее нет причин обижаться. Флинт Фэлкон знал привила любовной игры, даже если ей они были неизвестны. А поскольку Флинт проявил себя гениальным партнером в развлечениях и дьявольски волнующим любовником, она будет играть по его правилам, пока не кончится ее отпуск.

Расправив плечи, Лесли распахнула дверь и величественно вошла в спальню, одетая в халат и улыбку. Но под улыбкой она ощутила укол чего-то, странно похожего на сожаление. Она желала быть с Флинтом почти с первого момента их встречи. Почему же она чувствует себя как ребенок, которому запретили играть на солнце?

Видимо, из-за обожания, написанного на лице Флинта. Рано или поздно игра закончится, и ей придется оставить его. Но она ведь хотела этого, не так ли? Никаких обязательств! Никаких привязанностей! Именно так, заверила себя Лесли. Она скользнула в кресло напротив Флинта, у стола перед стеклянной стеной. Она уже раз связала себя обязательствами и знает, что из этого вышло.

Так почему же чувство, что ее лишили солнца, не проходило? Встряхнув салфеткой, Лесли аккуратно расправила ее на коленях и постаралась успокоиться: она уехала из дома, чтобы отдохнуть и поиграть, и она полна решимости заняться и тем и другим.

— Ты собираешься завтракать или будешь продолжать свирепо смотреть на тарелки? Лесли вздернула подбородок.

— Что?

Флинт криво усмехнулся.

— Твоя еда, — пояснил он, наклонив голову и указывая ей на завтрак. — Ты даже не сняла крышки с блюд, а смотрела на них с такой яростью, точно они оскорбили тебя.

— Прости, я… задумалась. — Улыбка Лесли получилась неестественной, когда она подняла самую большую из высоких крышек. — Выглядит изумительно.

— Так оно и есть. — Флинт показал на свою почти пустую тарелку. — Во всяком случае, в горячем виде это было очень вкусно.

Он помолчал недолго, потом спросил:

— О чем ты думала?

Рот у Лесли был занят пышным омлетом, она дожевала, на ходу придумывая подходящий ответ.

— О казино. Оно ведь должно открыться сегодня?

— Оно уже открылось.

— И ты пропустил великое событие? — Лесли вздохнула, чувствуя, как ни странно, себя виноватой.

Флинт отрицательно покачал головой.

— Нет, Лесли, я не пропустил его. Я был там, когда казино официально открылось для посетителей.

— Но… как? — нахмурилась Лесли. — Я думала, ты был здесь. — Она посмотрела на смятую постель, потом опять на него.

Флинт поднял стеклянный кофейник и долил ей и себе кофе, перед тем как ответить.

— Я ночной человек, Лесли, ночной по своей природе. — Его губы скривила мрачная улыбка. — Я совсем не чувствовал усталости, когда ты заснула прошлой ночью. Поэтому, когда я уложил тебя в постель, я отправился в свой офис. — Он указал головой на дверь в стене, напротив ванной комнаты. — Я работал до трех, а потом присоединился к тебе в постели.

— Но разве казино открылось не в десять? Флинт кивнул.

— Именно. Я спал свои обычные четыре часа, потом вернулся в офис и провел там время до официального открытия.

— Понятно, — сказала она, начиная верить, что перед ней действительно целеустремленный человек. Лесли отодвинула тарелку с наполовину съеденным омлетом и удивленно подняла брови, отхлебнув горячего кофе. — А ты всегда спишь не больше четырех часов?

— Обычно. — Флинт двусмысленно улыбнулся. — Для каждого правила есть исключения. — Его тон в сочетании с улыбкой практически не оставил у Лесли сомнений относительно характера этих исключений.

— Ну да, конечно, — сухо пробормотала она.

Улыбка Флинта стала шире.

— Есть еще вопросы?

— Да. — Лесли провела рукой по бархату халата. — Насчет этого халата, который ты вручил мне…

— В чем дело? — Одна темная бровь надменно поднялась.

— Это не мой халат, — мягко запротестовала она.

— Теперь твой. — Голос Флинта предупреждающе окреп, но Лесли предпочла не заметить этого.

— Я не нуждаюсь в оплате, Флинт, — сказала она, ощетинившись. — Я думала, что дала это понять прошлым вечером.

Флинт сидел развалившись на крутящемся стуле. Пока она говорила, он медленно выпрямился.

— Я не покупал драгоценности или халат в качестве оплаты, Лесли. — Его голос вонзился в нее, как холодная сталь. — Я никогда не плачу за оказанные услуги. — В наклоне его головы было нескрываемое мужское превосходство. — И я никогда никому не даю отчета в своих поступках. — Его улыбка была холодной и отчужденной. — На этот раз я сделаю исключение, но только лишь один раз. Я купил эти подарки потому, что это доставило мне удовольствие. Кажется, я все ясно объяснил!

Лесли ни за что не смогла бы убедить себя, что она не испугалась его слов и пронизывающего взгляда, от которого у нее побежали мурашки по телу. Но она не призналась бы в этом даже под пытками.

— Да, вполне, — ответила она кратко, тоже царственно подняв голову.

— Ну хорошо, — заметил он в ответ. — Хочешь еще что-нибудь сказать, прежде чем мы закроем эту тему?

Лесли минутку подумала, быстро соображая, что бы ответить ему в тон. Потом ее зеленые глаза вспыхнули, и она кивнула.

— Ты великолепен в постели, Фэлкон, — заметила она, криво усмехнувшись, — но на самом деле ты — надменный ублюдок.

Глава 6

В постели ты великолепен, но на самом деле ты — ублюдок.

Улыбка смягчила неизменно жесткую линию губ Флинта. Прошло полторы недели с тех пор, как Лесли сухо сказала это, бросив ему в лицо его же слова, но тень улыбки каждый раз пробегала по его губам, когда эхо ее голоса дразнило его память.

Лесли даже не осознавала, насколько точным было ее замечание. Флинт откинулся на спинку стула, его губы шевельнулись от беззвучного смеха. Полторы недели. Лесли сказала ему, что она собирается провести в Атлантик-Сити две недели, и теперь эти две недели почти прошли. Если ему не удастся убедить ее продолжить свое пребывание здесь, через три дня Лесли вернется в Нью-Йорк.

Тревога пронзила Флинта, удивив его и вызвав раздражение. Он полагал, что пресытится Лесли гораздо раньше конца первой недели. Но одна неделя пролетела, сменившись другой, а, к его огорчению, он не пресытился и не заскучал. Как раз наоборот. Флинту не надоело ни тело Лесли, ни ее общество.

Флинт встал, словно желая стряхнуть непривычное чувство. Он бы предпочел не испытывать каких-либо эмоций в связи с ее отъездом. Но больше всего его раздражало это неловкое чувство тревоги. Флинт Фэлкон считал свою жизнь полной — он ни в ком не нуждался и не собирался создавать ненужную эмоциональную зависимость от другого человека, ведь это связало бы его личную свободу. А Флинт Фэлкон давным-давно поклялся, что ничто и никогда больше не свяжет его свободы.

Увлечение женщиной мешало мужчине работать и не являлось для Флинта подходящим занятием. Нахмурившись, Флинт посмотрел на список отмененных встреч, который лежал на его обычно свободном от бумаг столе. Он отложил эти дела в тот день, когда встретил Лесли, потому что эти встречи мешали ему проводить время с ней.

Презирая себя. Флинт попросил своего секретаря перенести эти встречи. Несколькими минутами позже он отменил собственные распоряжения, окончательно смутив в высшей степени исполнительного человека, преданного Флинту.

Непристойно выругавшись сквозь зубы, Флинт развернул свое кресло к широкой панораме за окном у себя за спиной. Море и небо лежали перед ним. Они были всем, что было нужно Флинту, во всяком случае до настоящего времени.

— Проклятье!

Оттолкнув кресло, Флинт вскочил на ноги и подошел к окну. Яркое осеннее солнце плясало на колышущихся волнах, подобно золотым монетам, брошенным на Землю благосклонным божеством. Над водой простиралось бесконечное, невероятно голубое небо, лишь кое-где запятнанное облачками. Это была свобода. И она принадлежала ему. Однако он чувствовал себя опутанным завораживающей личностью Лесли и ее притягательным, отзывчивым телом.

Брови Флинта почти соединились на переносице, когда до него донеслись негромкие звуки из комнаты рядом с его офисом. Лесли! Чувство, похожее на счастье, охватило его. Не желая признаваться себе в том, как дорого ему это ощущение. Флинт заставил себя оставаться совершенно неподвижным, в то время как на самом деле ему безумно хотелось кинуться в спальню и заключить Лесли в свои объятия.

Да, это полное безумие! Инстинкт самосохранения предостерег Флинта от уступки захватившим эмоциям. Безумие — позволить себе так нервничать всего лишь из-за женщины.

Да, но какой женщины! Даже в тот момент, когда его разум восставал против этого, Флинт напряженно прислушивался к тихим звукам ее движений в спальне. Образ этой женщины вызывал томление в его теле. Еще четыре часа пополудни, а он жаждет ее. Флинт уже начал привыкать к состоянию почти постоянного сексуального возбуждения.

Решив отнестись к этому спокойно, Флинт передернул плечами. Мысленно он перебирал воспоминания, которые их теперь связывали, и предвкушал наслаждения, которые добавятся к этим воспоминаниям. Он справится со своими взбунтовавшимися чувствами, когда Лесли уедет, уверенно сказал себе Флинт.

Всего три дня. Эта фраза застряла в сознании Флинта, как отравленный дротик. Внезапно он резко повернулся спиной к окну и направился к двери в спальню длинными, решительными шагами.

Осталось еще три дня.

Прикусив нижнюю губу, Лесли прервала свой беспокойный обход спальни и внимательно посмотрела на дверь в офис Флинта. Она испытывала странное чувство, совсем непохожее на чувства женщины, которая цинично смеялась по поводу затеи с бурным романом.

Что ж, она на самом деле буквально столкнулась именно с таким мужчиной, и пребывание с ним оказало странное воздействие на нее. Одной только мысли о том, что Флинт находится по другую сторону этой двери, хватило для того, чтобы дрожь прошла по ее спине.

Да этот же мужчина ненасытен! Ее дыхание стало затрудненным и неровным, и Лесли опустилась на край постели. Саркастическая улыбка скривила ее губы, когда она вспомнила о собственном агрессивном поведении в его постели. Фэлкон оказал на нее поразительное воздействие. Она никогда не брала на себя инициативу в занятиях любовью и не наслаждалась игрой в распущенность. Улыбка Лесли стала шире, когда она подумала, что, доводись ей теперь сыграть Саломею, она наверняка получила бы премию за эту роль.

Живые воспоминания заставили ее тело изогнуться. Лесли легла на спину на огромной постели. Вздохнув, она закрыла глаза. Флинт вобрал в себя ее всю, безраздельно, не оставив места ни для чего другого. Она плохо ела, плохо спала, чувствовала себя истощенной и в то же время наполненной жизнью. И точно этого ее душевного и физического состояния было мало, мысли о Флинте мешали ей использовать казино как свое убежище — она там больше не могла отключиться.

Если бы она могла вообще поверить в такую возможность, то решила бы, что влюбилась в этого загадочного, обескураживающего мужчину, такого пылкого и нежного… Но Лесли отказывалась даже думать о возможности влюбиться в Фэлкона. Как часто утверждала сама Лесли, любовь вредна для здоровья и разума женщины. Но ей так нравилось быть с ним!

Задумавшись, Лесли не услышала ни того, как открылась дверь офиса, ни его шагов. Неровное, резкое дыхание Флинта выдало его присутствие в спальне.

— Опять спишь? — Голос его был тихим, чтобы не разбудить ее, если она задремала.

Лесли открыла глаза, и у нее захватило дух, когда она увидела, каким импозантным выглядел Флинт. На нем был серый консервативный костюм-тройка, но, несмотря на это, Лесли пришло в голову, что Флинт скорее похож на идола шоу-бизнеса, чем на администратора высокого ранга. Отчужденность Флинта временами пугает ее, и отрицать это было бы бесполезно. Лесли инстинктивно чувствовала, что Флинт способен причинить боль практически любому, кому захочет, а ей более, чем кому-либо. И сознание этого вызывало в ней смутную сдержанность.

— Я так понимаю, что ты собираешься работать весь день? — сказала она, вспомнив его собственные слова и отчужденный тон за завтраком.

Он сказал ей, чтобы она нашла себе развлечение на этот день, поскольку он собирается провести его в своем офисе, куда ей был закрыт доступ с самого первого дня.

Флинт не ответил, во всяком случае словами. Откровенно чувственная улыбка смягчала суровость его тонких губ. Точными и сдержанными движениями он начал раздеваться. Одна из его темных бровей изогнулась, побуждая ее последовать его примеру.

Лесли должна была бы рассердиться. Она должна была бы почувствовать себя оскорбленной. Вместо этого она рассмеялась и поднялась, подчинившись его молчаливой команде.

— Разве ты никогда не устаешь? — спросила она, не спеша, потому что уже была наполовину раздета.

Флинт поднял глаза от пуговиц своей рубашки и задумчиво посмотрел на нее. Его плечи и грудь были обнажены, и она видела твердые мышцы и тугие завитки черных волос на его груди; в остальном тело Флинта было гладким и безволосым, кроме мужественного, покрытого шелковистыми волосами низа живота.

— Не часто, — совершенно серьезно ответил он. — Я очень вынослив и неутомим.

— Да уж, — пробормотала Лесли, вызвав у него один из редких раскатов смеха.

— Я работаю над этим, — добавил он, отбрасывая рубашку в сторону.

— Правда? — Лесли нахмурилась. — И когда же?

Флинт переступил через брюки и бросил их поверх рубашки, прежде чем взглянуть на нее.

— Каждое утро, до того как ты проснешься. Присев на край постели, он нагнулся, чтобы снять ботинки.

Лесли с трудом удержалась, чтобы не провести пальцами по его соблазнительно согнутому длинному позвоночнику.

— Но как? — спросила она, совершенно забыв, что тоже должна раздеваться.

— Я бегаю каждое утро по берегу и плаваю в бассейне отеля.

Флинт запустил пальцы под эластичный пояс своих трусов, спуская их по своим узким и крепким бедрам. Потом он коротким взглядом окинул Лесли, все еще одетую в белье.

— Я выигрываю это соревнование! — сказал он.

— А что, нужно спешить? — невинно спросила Лесли.

— Ты, видимо, не обратила внимания, дорогая, — сказал он, выпрямляясь во весь рост и демонстрируя полноту своего сексуального возбуждения, — иначе бы ты знала, что спешить нужно.

Шагнув к кровати, он встал на колено около нее и протянул руки, чтобы расстегнуть ей лифчик. Его теплые пальцы заняли место шелка, поддерживавшего ее грудь.

— Флинт? — пробормотала Лесли, когда он уложил ее на спину и накрыл своим телом.

— Угу? — прошептал он, прикасаясь к ее плечу губами и языком.

— На мне еще трусики. — Она почти задохнулась от наслаждения, когда его губы проделали путь от ее плеча до соска одной из грудей.

— Знаю, — шепотом ответил он, соединив свои бедра с ее. — Возбуждает, не правда ли? — спросил он, останавливая свои губы на одном из изнывающих сосков и вдавливая свое тело в ее.

Лесли резко вдохнула и выдохнула:.

— Да!

Он был так близко и все же отделен от нее скользким кусочком шелка. Флинт снова выгнулся, все его тело настоятельно требовало впустить его в ее лоно. Внезапно Лесли охватило острое желание этого проникновения, потребность ощутить его внутри себя, чтобы он заполнил ее пустоту, утолил ее жажду. Ее тонкие дрожащие пальцы постарались убрать эфемерную преграду из тонкой материи.

— Флинт, — взмолилась она, когда его прижатое к ней тело помешало ее попыткам, — пожалуйста, подними бедра!

— Еще рано. — Он подтянулся до ее запястий и заключил их в свои сильные пальцы, потом поднял ее руки и положил их за голову. Он начал медленно вращать своими бедрами и одновременно ласкать ее соски.

Он сводил ее с ума, это было самое эротическое ощущение из всех, что довелось пережить Лесли. Через несколько секунд она начала стонать, потеряла власть над собой от неуклонно возрастающего напряжения и лишь беспомощно отвечала на ритм, заданный движениями Флинта. Чувственная струна, пронизывающая ее тело, свернулась в тугую пружину.

— Фэлкон! — выкрикнула Лесли, пытаясь освободить свои руки из его сильных, но осторожных пальцев.

— Да, дорогая? — пробормотал Флинт, еще раз коснувшись языком ее соска, прежде чем поднять голову.

Наблюдая за напряженным выражением ее лица, он продолжал ритмичное движение своих бедер.

— Отпусти мои руки! Я хочу прикоснуться к тебе! — Она задохнулась, подчиняясь диктату его тела и изгибаясь навстречу его толчкам. — Пожалуйста, Фэлкон, я хочу почувствовать тебя в… — Глухой голос Лесли сорвался на сдавленный крик, когда сжатая спираль распрямилась, отбросив ее в потрясший все ее тело экстаз:

— Фэлкон!

Флинт успокоил ее тихими словами и ласкающими руками, но не дал пламени погаснуть. С ее первым легким вздохом он освободил ее от трусиков.

— А теперь это становится еще более волнующим, — прошептал он, проникая в нее. Сначала медленно, потом быстрее, внедряясь все глубже и глубже, он превратил огонь в ее лоне в яростно пылающее пламя.

Прильнув к нему, едва дыша, Лесли была поглощена этим приливом чувственности Флинта, пока он не взорвался где-то в глубине ее извивающегося от страсти тела.

Закат простер над землей свою золотую мантию, когда Лесли наконец пришла в себя, почувствовав, что рука Флинта гладит внутреннюю сторону ее бедра. Подняв отяжелевшие веки, она посмотрела в его глаза.

— Я думал, ты опять заснула, — прошептал он, скользнул рукой вверх и овладев одной из ее грудей.

— Нет. — Лесли улыбнулась и теснее прижалась к его руке. — Я просто старалась успокоить дыхание.

Повинуясь безошибочному инстинкту, Лесли слегка сжала его член пальцами. У Флинта перехватило дыхание от ее тут же вознагражденной смелости. И хотя она чувствовала его ответную реакцию, Флинт отодвинулся от нее.

— Позже, дорогая, — пообещал он, наклонившись, чтобы коснуться ее рта своими губами. — А сейчас я умираю с голоду, и ты, должно быть, тоже.

— Думаешь? — Лесли удивило то, что она не была голодна. — Да, наверное, — быстро ответила она, когда увидела, что Флинт нахмурился. — Но лучше бы я немного поспала.

Флинт вздохнул, но уступил.

— Ладно. — Он снова коснулся ее губ своими губами, затем откатился от нее. — Я перекушу, чтобы продержаться до обеда. — Он лениво вытянулся, предоставив ей для обозрения свое мускулистое тело. — Я потрясающе себя чувствую, — сказал он, подмигнув ей. — Наверное, я поплаваю, пока ты вздремнешь.

Он пошел в ванную, но задержался в дверях.

— Кончай бросать на меня страстные взгляды и спи, — укоризненно посмотрел он на нее. Голос у него был таким же упрямым, как и взгляд. — В твоем распоряжении час, Лесли. — Не дожидаясь ее ответа, он направился в ванную.

Страстные взгляды, размышляла Лесли сонно. Разве она страстно рассматривала его тело? Да, конечно, признала она бесстыдно. Но ведь тело Флинта заслуживало того, чтобы женщина смотрела на него страстно! Чувствуя плотское удовлетворение, Лесли зевнула, закрыла глаза и тут же провалилась в сон.

Для буднего дня казино было необычно переполнено. Стоя у включенного игрального долларового автомата, Лесли скормила ему последние пять монет, потом потянула за ручку и стала наблюдать за движением четырех катушек. Две из них остановились у начальной отметки, а потом и две другие показали «пусто». Отворачиваясь от автомата, Лесли посмотрела на свои руки. Она скормила жадной машине пять полдолларовых рулончиков, а получила назад выигрыш в пятьдесят монет, то есть двадцать пять долларов. Ей было безразлично, везет ей или нет, а вот почерневшие от монет пальцы волновали.

Остановившись, чтобы закурить сигарету, Лесли улыбнулась и отрицательно покачала головой в ответ незнакомцу, вежливо спросившему ее, будет ли она еще играть на этом автомате. Уступив ему место, Лесли направилась в дамскую комнату. Она неспешно шла по казино, пробегая взглядом по лицам мужчин в надежде увидеть Флинта, который был где-то в большом зале, хотя и не участвовал в предлагаемых здесь разнообразных играх.

Мягкая улыбка появилась на ее губах, когда он подумала о том, что в этом мужчине много противоречивого. Лесли с самого начала обнаружила, что Флинт не играет в азартные игры; во всяком случае, не в казино. И с самого же начала она убедилась, что, несмотря на неприступный и грозный вид, Флинт был нежен и добр. При внешней холодности Флинт мог расплавить ее как лаву, целиком отдаваясь любви.

У этого человека много лиц, и половина из них спрятана, пришла к заключению Лесли. Разочарованно вздохнув, что не нашла его, она подошла к крану. Смыв следы монет со своих рук, Лесли перешла к длинному зеркалу над туалетным столиком. Она наносила кисточкой яркую красную помаду на нижнюю губу, когда в салон зашли две красивые молодые женщины.

— Ты видела его? — взволнованно спросила одна из них, натуральная блондинка.

— О ком ты? — равнодушно ответила вторая, брюнетка.

— О небезызвестном Фэлконе!

Восхищение в голосе блондинки привлекло внимание брюнетки. Лесли внезапно тоже почувствовала живой интерес.

Реакцию брюнетки никак нельзя было назвать скучающей.

— Флинт здесь? — почти выкрикнула она. Флинт? Лесли прищурилась, как бы рассматривая свой макияж.

— Флинт? — повторила блондинка, широко раскрыв глаза. — Ты что, знаешь его?

Хороший вопрос, подумала Лесли с видом глухонемой, напряженно ожидая ответа брюнетки.

— Я встречала его.

Улыбка женщины была достаточно самодовольной, чтобы удовлетворить ненавязчиво подслушивающую их разговор Лесли.

В постели? — размышляла Лесли, начиная закипать, пока ждала, что этот вопрос будет задан вслух.

Но блондинку спальня не волновала.

— Это правда, что он бывший заключенный? — спросила она с явным любопытством.

Лесли чуть не выронила кисточку с красной помадой. Бывший заключенный! Флинт? Она вспыхнула от гнева. Как смеет эта дурочка инсинуировать…

— Да, это правда, — совершенно убежденно ответила брюнетка. — Он отсидел три года из тюремного срока в двадцать лет, в Нью-Мехико.

Двадцать лет! Эти проклятые слова засели в мозгу у Лесли, она собрала свою косметику и поспешно вышла из дамской комнаты.

Закрыв за собой дверь, она прислонилась к стене и попыталась глубоко вздохнуть, чтобы снять охватившую все ее тело дрожь. Какое же преступление совершил Флинт, чтобы получить двадцать лет тюрьмы, поражение размышляла Лесли, скользя взглядом по лицам проходящих мимо нее людей. Несколько женщин, но больше мужчин с участием посмотрели на нее, но лишь один отделился от толпы, чтобы подойти к ней.

— Тебе плохо? — Темные брови Флинта сошлись на переносице, когда он всмотрелся в ее лицо.

Лесли молча посмотрела на его озабоченное лицо и медленно покачала головой.

— Лесли, что случилось? — властно спросил он, беря ее за плечо.

Лесли сглотнула.

— Я… мне нужно выпить. — Она опять сглотнула, пытаясь избавиться от солоноватого вкуса во рту. — Мы можем где-нибудь сесть?

Флинт еще больше нахмурился и сразу же ответил:

— Конечно. — Крепко держа ее за плечи, он повернулся и повел ее к эскалатору. — Мы спустимся в ресторан. — Досада в его голосе перекрывала озабоченность. — Ты едва прикоснулась к обеду, — сказал он. — Наверное, это от голода.

Лесли меньше всего думала о еде, но не поправила его. Потрясенная настолько, что ее тошнило, она позволила ему отвести себя в ресторан. Поскольку она уже больше не удивлялась тому, что Флинта знают все метрдотели во всех ресторанах всех отелей в Атлантик-Сити, то приняла подчеркнутое внимание к ним и этого мэтра, сопровождавшего их до стола. Ее даже не удивило и то, что стол этот оказался сравнительно обособленным, — Флинт неизменно сидел за отдельными столами.

Флинт заказал для Лесли сандвич, а когда она отрицательно покачала головой, отказавшись взять предложенное метрдотелем меню, он заказал вино. И хотя Флинт продолжал пристально изучать ее, она не проронила ни слова, пока метрдотель не принес им вино.

— Проклятье, Лесли, скажи же что-нибудь, — потребовал Флинт сквозь стиснутые зубы, когда молчание, казалось, начало вибрировать от создавшегося между ними напряжения. — Скажи мне, что случилось. Лесли отхлебнула вина.

— Я… услышала разговор двух женщин в туалетной комнате, — произнесла она тихим, тонким голосом.

— И что же? — настаивал Флинт. Подняв голову, она встретилась с его прищуренным взглядом.

— Они говорили о тебе.

— И что же? — повторил он надменно. — Что они сказали?

Он смотрел ей в глаза.

Лесли медленно вздохнула, потом отбросила смущение в сторону — она должна знать, правду ли они сказали.

— Одна женщина спросила другую, которая, между прочим, утверждала, что знает тебя, правда ли, что ты сидел в тюрьме.

Флинт замер, лицо его окаменело, но голос остался таким же ровным:

— Продолжай.

Лесли с тревогой ожидала услышать страшную новость.

— Это правда, да? — Лесли не была уверена в его ответе, но никак не ожидала, что он улыбнется.

— Да, Лесли, — заметил он холодно, — это правда.

Чувство, предвещавшее дурные вести, усилилось…

— Но… почему? — выкрикнула она сдавленным шепотом.

Взгляд Флинта остался твердым.

— Я был приговорен за насилие. Насилие! Мгновение Лесли смотрела на него в ужасе, горло у нее перехватило, мысли смешались. Потом здравый смысл взял верх, и ее сознание прервало драматический настрой. Насилие, думала она, и ее сомнение росло. Она почти две недели делила с ним постель, она знала его силу и искушенность. Флинту Фэлкону никогда не было нужды силой навязывать себя любой женщине!

Когда в голове у Лесли прояснилось, она смогла внимательней посмотреть на него. Его лицо стало непроницаемым. Флинт наблюдал за ней, ожидая, что она скажет в ответ. На самом деле он ждал всего несколько секунд.

— Но я не верю! — Поразительно, но, как только она произнесла эти слова, весь ее шок прошел.

— Это правда, — сказал он, все еще наблюдая за ней. — Я был приговорен и отсидел в тюрьме три года.

Лесли покачала головой и помахала пальцами, точно желая отмести его утверждение.

— Я не верю, чтобы ты когда-нибудь кого-то изнасиловал.

— Спасибо тебе. — Флинт улыбнулся, и щеки Лесли порозовели. — И ты права, я никогда никого не насиловал — ни физически, ни каким-либо другим образом. — Он надменно наклонил голову. — Это не мой стиль.

— Но кто же обвинил тебя в таком ужасном преступлении? — Лесли нахмурилась.

Прежде чем он успел ответить, она заявила:

— Почему какой-то женщине понадобилось обвинить тебя?

Флинт откинулся на своем стуле, выражение его лица стало задумчивым. Ему не нужно говорить Лесли, что он не привык объяснять свое поведение кому бы то ни было, — она уже знала это. Однако, к ее удивлению, он продолжал оправдываться перед ней:

— Женщина, которая предъявила мне обвинение, была… невестой моего лучшего друга. — Пауза Флинта перед последними словами была красноречивой, как и усмешка, которая скривила его губы. — Она сделала это, стремясь, и довольно успешно, скрыть собственные грехи. — Он сухо улыбнулся.

Лесли было трудно уяснить для себя тот факт, что жена его друга вообще могла решиться обвинить его. Она раздраженно закатила глаза.

— Этим ты ничего не сказал, — настаивала она. — Как ей пришло с голову… — Лесли замолчала, потому что официант принес им еду. Когда официант отошел, Лесли сделала движение, чтобы отодвинуть от себя тарелку. Тихий голос Флинта остановил ее, когда ее пальцы коснулись тарелки.

— Я заключу с тобой соглашение, — сказал он. — Если ты съешь этот сандвич до последней крошки, я объясню тебе мотивы той женщины. Идет? — При этом его бровь взлетела.

— Идет, — согласилась Лесли, беря половину сандвича и надкусывая его.

Флинт озарил ее одной из своих обворожительных улыбок.

— О'кей, ты ешь, а я буду говорить. Не прерывай меня. — Его улыбка вспыхнула опять. — Все это было достаточно глупо, — начал он почти скучающим тоном. — Случилось так, что через шесть месяцев после их свадьбы жена моего друга обнаружила, что она беременна, что само по себе должно было бы очень обрадовать моего друга. — Он сделал паузу, чтобы отпить вина, а Лесли тем временем заметила, что он ни разу не назвал своего друга по имени. Наконец Флинт заговорил снова, его тон был исполнен цинизма:

— Но, естественно, мой друг не был счастлив, поскольку в то время, когда он, как предполагалось, должен был способствовать беременности жены, он находился за полмира от нее, выполняя специальное поручение нефтяной компании, которая наняла его.

— Поэтому эта… — воскликнула Лесли.

— Именно, — согласился Флинт, — и ты услышала еще только половину этой истории. Когда ее разгневанный муж стал задавать ей вопросы, очаровательная молоденькая жена раскололась и призналась, что ее изнасиловали.

— И он купился на это? Флинт мрачно засмеялся.

— Сначала нет. Но при дальнейших расспросах милая женщина, рыдая, назвала насильника.

— Тебя.

— Да-а. — Флинт резко выдохнул это слово. — Он сначала не хотел верить, но все обстоятельства, которые этому сопутствовали, подтверждали ее историю. Я несколько раз навещал ее во время его отсутствия. Все наши друзья прекрасно знали, что еще до того, как мой друг вообще познакомился с ней, мы несколько раз встречались. — Губы его скривились. — Она очень убедительно выглядела на суде, рыдала и сокрушалась о том, что была дружна со мной, хотя и не совсем невинным образом. — Он торжественно кивнул. — Она прекрасно сыграла. Присяжные удалились не более чем на двадцать минут. — Он усмехнулся. — И двадцать оказалось магическим числом. Они дали мне двадцать лет.

— О Флинт. — Губы у Лесли пересохли, но глаза увлажнились.

Флинт покачал головой.

— Это прошло и не стоит твоих слез. Лесли глотнула вина и смахнула слезы пальцами.

— Тебя отпустили на поруки?

— Я был оправдан. — Он улыбнулся. В его улыбке мелькнула жалость. — Я отсидел три года из своего приговора, когда мой друг застал свою жену с другим мужчиной. Он в конце концов заставил ее сказать правду, потом отвез ее в суд, чтобы она повторила свое признание официально. — Он передернул плечами. — И вот я здесь, — он кивнул головой в сторону ее тарелки, — в ожидании того, что ты доешь сандвич.

Лесли послушно подняла оставшуюся половину сандвича.

— Твой друг пробовал поговорить с тобой? — спросила она.

— Он пробовал, — растягивая слова, ответил Флинт.

— А ты не захотел с ним встретиться?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, ты очень строг к нему. На этот раз в смехе Флинта прозвучало желание укусить.

— Не без оснований, моя дорогая, не без оснований.

— Я знаю. — Она вздохнула. — Но хоть он и должен был поверить тебе, — продолжала настаивать она, сама не понимая, зачем пытается оправдать зло, — он любил ее, Флинт. Она предала вас обоих.

— Любовь. — Флинт фыркнул. — Если это то, что делает она с мозгами мужчины, — благодарю покорно, я лучше подставлю голову под дождь. И как бы там ни было, зачем взывать к любви? Ясно же, что тебе она не принесла ничего, кроме горя.

— Что правда, то правда, — с улыбкой согласилась она с его аргументом, в то же время чувствуя себя такой опустошенной.

Она доела свой сандвич и допила вино, потом бросила салфетку на стол. Ей вдруг захотелось оказаться среди людей, безликих людей, и необходимо было действие, игра, свое убежище. Откинув одной рукой волосы на спину, она очаровательно улыбнулась Флинту.

— Теперь, когда поела, я прекрасно себя чувствую, — солгала она. — И сейчас я хочу играть, до тех пор, пока они не выкинут меня, до закрытия!

Глава 7

Проклятье! Это больше не срабатывает! — подумала Лесли, равнодушно глядя на свои карты на столе. Она сидела за блэкджеком уже около двух часов и даже выиграла изрядную сумму денег. А ей все равно было скучно.

Расстроенная, автоматически реагируя на игру за столом, Лесли сдала две десятидолларовые фишки. А вечер обещал быть таким удачным, вспомнила она, подавив вздох.

Флинт разрешил ей проспать на полчаса больше положенного им срока и разбудил ее нежными поцелуями и шутливым «Надевай форму, женщина».

Он задал настроение, и Лесли была счастлива поддерживать его. Они болтали и подтрунивали друг над другом, одеваясь и потом, во время обеда. Несмотря на то что обвинение Флинта в том, что она едва дотронулась до еды во время обеда, было справедливым, она прекрасно провела время, смеясь над его остроумными замечаниями относительно туалетов посетителей ресторана.

Из ресторана они пошли на шоу в театре отеля «Полет Сокола», присоединившись к публике, которая умирала со смеху, слушая выступление молодого юмориста, которого сменил певец средних лет. В прекрасном расположении духа они отправились после шоу пройтись по казино. Спад в настроении Лесли начался, когда эти две женщины зашли в туалетную комнату.

— Дилер выплачивает за девятнадцать. Лесли моргнула и посмотрела на свои карты — двойка и туз. Пора уходить. Она даже забыла спросить еще карту! Наблюдая, как дилер аккуратно собирает в кучку ее выигравшие чипы, Лесли погасила сигарету, не помня, зажигала ли она ее, тем более не припоминая — курила ли. Да, решила она, определенно пора уходить — и сделала дилеру знак рукой, что больше не участвует в игре.

Сгребая чипы в свою расшитую бисером шелковую вечернюю сумочку, Лесли улыбнулась дилеру и отвернулась от стола. Флинт нашел ее у обменной кассы, как раз когда кассир отсчитывал ей семь хрустящих стодолларовых банкнотов.

— Эй, красотка, — прошептал он ей в ухо. — Тебе везет, может, наймешь меня на остаток ночи?

Словно по мановению волшебной палочки, настроение Лесли взлетело. Смеясь, она посмотрела на кассира. Если молодой человек и слышал предложение Флинта, то хорошо скрыл свою реакцию за непроницаемой маской. Засовывая деньги в сумочку, она повернулась к Флинту. Его брови слегка поднялись, словно ожидая ее ответа.

Лесли окинула его длинное, великолепное тело оценивающим взглядом.

— А вы на что-нибудь годитесь? — спросила она высокомерно.

— Нет, — игриво ухмыльнулся Флинт. — Я не подарок.

— А дорого вы стоите? — промурлыкала Лесли.

— Нет. — Глаза Флинта дьявольски блеснули. — Но у меня большие запросы.

Лесли медленно улыбнулась ему и подарила таинственный взгляд своих сияющих глаз.

— Продано, — сказала она глухим голосом, беря его под руку. — К вам или к вам?

— Ты действительно готова уйти? — Флинт постарался изобразить изумление. — За целых сорок пять минут до закрытия?

— Я действительно готова уйти, — ответила Лесли, подражая его голосу. — За целых сорок пять минут до закрытия. — Она подождала, пока ее слова окажут свое действие. — Если ты будешь так любезен и заберешь мой палантин из раздевалки.

— Идет, — ответил он, отходя от нее. — Встретимся у главного входа.

— Нет, Флинт! У входа, где деревянный тротуар! — крикнула Лесли ему вслед.

Флинт остановился, чтобы взглянуть на нее.

— Ты хочешь идти пешком так рано утром?

— Я хочу пройтись, — Лесли повела плечами, — кроме того, мне нужно немножко подышать свежим воздухом. О'кей?

Флинт улыбнулся.

— Как угодно. Короткая прогулка по холодку всегда стимулирует мой, э-э-э, аппетит.

Воздух был холодным. Лесли спокойно стояла на деревянном тротуаре и вдыхала запах моря.

— Хм, — пробормотала она, улыбаясь Флинту. — Я люблю морской берег, его атмосферу, запах, даже шумных морских птиц. Но больше всего я люблю чувство умиротворенности и свободы, которое я всегда испытываю, глядя на волнующийся океан.

— Я знаю, о чем ты говоришь. — Флинт отвел взгляд, чтобы посмотреть на темные, с белыми гребнями волны. — Несмотря на всю свою мощь, океан вселяет в тех, кто смотрит на него, чувство умиротворения.

Долгие минуты они молчали, каждый был погружен в свои мысли, упиваясь этой ночью и простором Атлантики. Лесли вздрогнула, и молчание было нарушено.

— Ты замерзла, — быстро сказал Флинт, обнимая ее за плечи левой рукой и притягивая ее к своему теплому телу. — Давай, женщина. Пошли домой, в постель.

— Знаешь, Фэлкон, ты такой самоуверенный, что дальше некуда, — ответила она со смехом, обнимая его рукой за талию и стараясь идти с ним в ногу.

Флинт не ответил, но на ходу нагнулся и поймал ее губы своим ртом. Поглощенные друг другом, ни Лесли, ни Флинт не заметили тени, отделившейся от утопленной в стене двери закрытого магазина с темными окнами. Первым знаком опасности был низкий, хриплый мужской голос.

— Как романтично, — насмешливо произнес он. — Если тебе хочется жить, чтобы получить все, что обещают эти поцелуйчики, давай сюда бумажник и не изображай героя.

Ноги у Лесли примерзли к тротуару, когда ее взгляд скользнул по едва различимой фигуре молодого нечесаного парня, наступающего на Флинта справа. На нем были джинсы и поплиновая ветровка с прорезными боковыми карманами. Правая рука его была в кармане ветровки, и Лесли с ужасом разглядела что-то, похожее очертаниями на пистолет. Лица парня не было видно под тенью низко надвинутой на лоб шляпы. В лунном свете поблескивало золотое колечко, продетое в его торчащее ухо.

Флинт не произнес ни слова. Прошло несколько секунд, и вдруг правая рука Флинта мгновенно оказалась на уровне челюсти растерявшегося молодого парня. В лунном свете блеснуло лезвие ножа, который, казалось, небрежно держали пальцы Флинта. Запястье Флинта мелькнуло, и нож пронзил позолоченную стальную серьгу в его ухе.

Вор издал сдавленный крик, когда неуловимым движением запястье Флинта вновь напряглось и нож отсек серьгу от его уха. Лесли видела, как золотое колечко спиралью опустилось на землю. Незадачливый хулиган попытался что-то сказать, до того как серьга приземлилась на доски настила.

— Эй, мужик, не режь меня! — сдавленным голосом выговорил он, отступая от Флинта, передвинувшего кончик ножа с уха парня к его горлу. Хотя кончик ножа уперся в кожу, крови не было видно.

— Слово мужик предполагает действие, парень. — Голос Флинта был тихим и таким ледяным, что у Лесли мороз прошел по спине. — Позволь мне предложить тебе бесплатный совет, — добавил он тем же тоном. — Лучше не валяй дурака с метисом, у которого спрятан нож в рукаве.

— Парень хватал воздух ртом, когда возникли две высокие фигуры, встав по бокам Флинта.

— Вы в порядке, мистер Фэлкон? Узнав телохранителей Флинта, Лесли с облегчением выдохнула тот небольшой запас воздуха, который остался в ее легких. Она не успела моргнуть, как нож исчез на свое обычное место, под рукой Флинта.

— Да, — процедил Флинт и, взяв Лесли за плечи, пошел прочь. — Позаботьтесь об этом дерьмовом дилетанте.

— Да, сэр! — крикнул охранник вслед Флинту.

Лесли замерзла насквозь. Инцидент ужасно напугал ее, но еще больше напугал Флинт. Лесли знала совершенно точно, что Флинт не был напуган, что, похоже, он испытал только ледяную ярость. Озноб прошел по вздрагивающему телу Лесли.

— Все кончилось, Лесли. Забудь об этом. — Его холодность отметала это незначительное нападение.

Забудь это! — молча прокричала Лесли. Она никогда этого не забудет! И она никогда не забудет мелькнувшего ей на мгновение его внутреннего облика. Человек, который открылся ей в эти короткие мгновения, был холодным, бесчувственным, не способным испытывать присущий людям страх или другие чувства! Лесли пришла к дикому выводу, что Флинт Фэлкон действительно дьявол во плоти. Ее опять затрясло.

Тепло апартаментов Флинта не согрело женщину. Флинт прищурил глаза, разглядывая ее побелевшее лицо. Он выпустил ее из объятий лишь для того, чтобы спустить собачку на замке, потом снова привлек ее к себе.

— Лесли, расслабься, — прошептал он в ее волосы. — Ты здесь в безопасности.

В ответ она истерически рассмеялась. В безопасности? О Господи! Закрыв глаза, Лесли заставила себя вспомнить, что она актриса.

— Прости, но со мной такого никогда не случалось. Я… я знаю, такие происшествия — обычное дело, — возбужденно продолжала болтать она. — Не только здесь, в Атлантик-Сити, но и в больших и маленьких городах по всему миру. Просто это никогда не случалось со мной!

Широкая ладонь Флинта погладила ее дрожащую спину.

— На самом деле тебе ничего не грозило ни одной минуты, — сказал он мягко. — Чтобы добраться до тебя, ему нужно было пройти через меня.

Надменная уверенность в себе, которая прозвучала в его мягком голосе, лишила Лесли последней способности контролировать себя. Боясь, что в конце концов проговорится, она отстранилась от него.

— Я… я хочу принять горячий душ, — выпалила она, когда он нахмурился. — Может быть, он снимет озноб, во всяком случае снаружи. — Схватив бархатный халат, лежавший в ногах кровати, она кинулась в ванную.

— Я налью тебе рюмку бренди, — крикнул ей вдогонку Флинт, — чтобы ты согрелась изнутри.

Рюмка бренди? Рюмка бренди? — повторяла про себя Лесли, подставляя свое тело под горячие струи душа… Она боялась, что и целая бутылка бренди не сможет изгнать холод из ее тела.

Но душ сделал свое дело, как и рюмка бренди. Успокоившись и взяв себя в руки, Лесли допила остатки жидкого огня. Избегая пристального взгляда Флинта, она отставила рюмку и встала.

— Тебе лучше? — спросил Флинт напряженным, неестественным голосом.

— Да, спасибо, — ответила Лесли вежливо, как хорошо воспитанная девочка. — Думаю, теперь я лягу в постель.

Она сбрасывала халат, когда услышала, как он ответил шепотом:

— Да, я думаю, мы ляжем.

Они лежали бок о бок на огромной постели, не засыпая, не разговаривая, не касаясь друг друга. Лесли боролась с раздиравшими ее противоречивыми чувствами. Одна ее половина хотела бежать от этого бесчувственного человека, бежать, как можно быстрей, в безопасный Нью-Йорк, в свою квартиру, к своим друзьям. Другая — страстно желала повернуться к нему, прижаться к его телу, снова ощутить радостное волнение от его поцелуя, его прикосновения, отдаваясь ему. Когда он вдруг заговорил с ней, резкий звук его голоса заставил ее вздрогнуть.

— Ты почувствовала разницу? Она оттолкнула тебя?

— Что? — Повернув голову на подушке, чтобы посмотреть на него, Лесли в смятении нахмурилась, увидев, какое напряженное у него лицо. — О чем ты говоришь? — Она была уверена, что он понял ее реакцию на холодного человека.

— Ты узнала, что я метис, и твое отношение изменилось, так? — процедил он сквозь зубы. — Тебе больше не хочется прикоснуться ко мне?

— Это не правда! — оскорбление заявила Лесли. — Я ни секунды не думала об этом! — искренне сказала она.

— Докажи это, — с издевкой ответил Флинт.

— Как? — закричала она. — Что я могу сказать, чтобы…

— Поцелуй меня, приласкай это тело, в котором кровь белого смешана с кровью индианки из племени навахо.

— О Флинт, — вздохнула Лесли, чувствуя боль, скрытую за его нарочито грубым тоном. Возможно, временами он был способен на какие-то чувства.

— Сделай это! — приказал он резко. Поскольку именно это ей вес равно хотелось сделать, Лесли подчинилась, повернувшись к нему, чтобы прильнуть своими трепещущими губами к его губам. Флинта нелегко было убедить, но Лесли с удовольствием старалась стереть сомнение. Долгие поцелуи и нежные ласки растворили противоречивые чувства в душе Лесли и напряжение между нею и Флинтом. Их любовная игра только разгоралась, когда Флинт вдруг прижался к ней грудью и пристально посмотрел ей в глаза своими дразнящими блестящими глазами.

— Хочешь, чтобы я разыграл для тебя дикаря? — Одна темная бровь вопросительно поднялась.

— Как это? — спросила Лесли в замешательстве.

— Я спрашиваю: хочешь ли ты, чтобы я разыграл для тебя дикаря? — повторил Флинт. — Большинство женщин любят это. Может быть, и тебе понравится.

Он так придавил ей грудь, что Лесли едва могла дышать, однако ухитрилась слегка повысить голос.

— Флинт, пожалуйста, немножко полегче — ты раздавишь меня! — Когда он приподнялся на локте, она облегченно вздохнула. — Спасибо. А теперь объясни, черт побери, о чем это ты говорил? И не сравнивай меня с большинством женщин!

Губы Флинта на минуту скривились в усмешке, но когда он заговорил, она пропала.

— Когда я учился в начальных классах колледжа, восточного колледжа, пронесся слух, что я — полукровка. И хотя у меня никогда не возникало проблем с девушками, я вдруг стал необычайно популярен, покорителем дамских сердец. — Презрение в его голосе вызвало боль в сердце Лесли. — Поскольку я был умным мальчиком, мне не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что, начитавшись книг и насмотревшись дурацких фильмов, девицы просто задыхались от желания подвергнуться нападению дикаря.

— А ты был счастлив выполнить их желания, — сухо заметила Лесли.

— Дураком я никогда не был, — ответил Флинт в точности так же сухо. — Но я был разборчивым уже тогда, — закончил он, медленно выговаривая слова.

— И ты научился терзать, как дикарь? — безразлично спросила Лесли.

— О да, я научился, — ответил он. — Они меня научили.

— Как? — спросила она, заранее зная ответ.

— Эти милые, невинные, хихикающие скромницы вылепили этого дикаря, стегая, кусая, колотя меня и оставляя глубокие кровавые следы от своих когтей на моей спине. И знаешь, что я усвоил с тех пор?

Лесли закусила губу и покачала головой.

— У этих девочек из колледжа были сестры-подростки, по всей округе, включая и невесту моего друга.

— Флинт, ты не… — начала она.

— Ты права, черт возьми, я не делал этого, — прервал он ее. — Но не потому, что она недостаточно старалась. Он попросил меня присмотреть за ней, пока его нет, и в первый же раз, когда я оказался рядом, чтобы проведать ее, она начала охотиться за мной. — Поднявшись, верхняя губа Флинта обнажила белые зубы. — На самом деле она просто просила меня. И она не была первой. — Лесли чувствовала, что его презрение заполняет разделявшее их пространство. — И она не была последней.

Лесли подобралась, спина ее стала такой прямой, что у нее свело позвоночник.

— И теперь ты ждешь, что я буду просить тебя так же, как они? — Ее голос прозвучал холодно и отчужденно.

— Нет, Лесли. — Флинт чувственно улыбнулся. — Но я надеялся, что тебе захочется посмотреть на дикаря.

— О, прекрати, вы ведь не дикарь, мистер Фэлкон, забыли? — напомнила Лесли нежно. — Ты ублюдок.

Смеясь, Флинт наклонил голову к ней, потом со смехом выдохнул ей в рот.

— Я разрешаю тебе кусать, и бить меня, и даже царапать сколько хочешь, — прорычал он. — Но только в ответ на мою дикую страсть.

— Не собираюсь! — Лесли задохнулась, дрожь пробежала по ее телу от огня, который зажгло в ней его прикосновение.

Но, к ее собственному несказанному удивлению, она проделала все это.

В течение последних двух дней ее отпуска Флинт редко отходил от Лесли. Он почти не находился вне постели. Он часто и безраздельно обладал ею, но, похоже, не мог насытиться, и его ласки неуклонно становились все более необузданными, почти безумными.

Лесли отвечала на его страсть, сама начиная чувствовать нечто близкое к помешательству. И когда они время от времени выходили из апартаментов, чтобы пойти обедать или в казино, она ощущала тревогу и подавленность, пока они не возвращались назад.

Эта ситуация тревожила Лесли. С каждым уходящим часом, с каждой минутой Флинт все больше значил для нее. И сознание того, как много он для нее значит, невероятно пугало ее. Ей будет очень больно, и она знала это. Она поняла его характер и определила его для себя. Флинт сам себе закон — высокомерный, компетентный, уверенный в себе, величественный и спокойный в своем одиночестве. И в страсти он оставался холодным. И, проявляя доброту, он был отчужденным. И, занимаясь любовью, он не испытывал чувств.

Проведя две недели в его обществе, Лесли пришла к убийственному заключению, что Флинт Фэлкон вообще с трудом переносит женщин. Его опыт общения с женщинами наполнил его горечью и цинизмом. Немного зная о его жизни, Лесли и понимала, и жалела его.

Она знала, что, если не уберется из его жизни так быстро, как только сможет уехать на своей машине, она дойдет до того, что станет умолять его… о чем? Лесли сосредоточилась на этом решающем вопросе.

В то утро, когда Лесли собиралась уехать, она стояла в спальне. Раскрытый чемодан лежал перед ней на постели, а она внимательно осматривала комнату, проверяя, не осталось ли что-нибудь. Ее взгляд остановился на окне, и она тихо вздохнула. У нее был бурный роман, который она, смеясь, пообещала себе. Однако теперь ей было не до смеха.

Солнечный свет слепил ее. Убеждая себя, что это от солнца, Лесли заморгала увлажнившимися глазами и отвернулась от окна.

Как прощаются с любовником? — размышляла она, пытаясь справиться с комом, застрявшим в ее горле. Она такой новичок в этой интимнейшей из игр и, судя по тому, в каком ужасном состоянии она пребывает, так и останется новичком. Она чувствовала легкую тошноту и напряженность внутри, и ей хотелось броситься в постель и разрыдаться. Но более всего на свете ей хотелось остаться с Флинтом. Лесли вздрогнула, когда произнесенные им слова продолжили ее мысль.

— Ты можешь остаться до второй половины дня, — тихо предложил он из-за ее спины.

Борясь с охватившим ее желанием повернуться и упасть в его объятия, Лесли сжала зубы и покачала головой.

— Нет. Я хочу успеть до часа пик. — Она закрыла глаза и закусила губу, когда его руки обняли ее талию.

— А я хочу тебя, — пробормотал он, поворачивая ее к себе. — Еще один раз.

Его прищуренный взгляд скользнул по ее губам, когда он медленно опустил голову.

— Уже нет времени! — запротестовала Лесли в ужасе от мысли, что, если он поцелует ее, она будет униженно просить его разрешения остаться с ним.

— Время всегда есть, — возразил он. Флинт поцеловал ее горячо, крепко, яростно, как собственник. Его руки действовали быстро и уверенно. В течение нескольких минут ее чемодан оказался в углу, наглаженные брюки и блузка, которые за минуту до этого аккуратно сидели на ней, небрежной грудой лежали на полу, а она, обнаженная, распростерлась с ним на постели.

В бешенстве на него, на себя и горя невыносимым желанием, Лесли смотрела на Флинта.

— Ты же даже не любишь женщин! — срывающимся голосом выкрикнула она свое обвинение.

Мгновение Флинт удивленно смотрел на нее. Потом он улыбнулся.

— Мне стали нравиться рыжие, — поддразнил он.

— В городе дюжины рыжих, — ответила Лесли.

— Но мне стали нравиться рыжие актрисы, — засмеялся он.

— В мире сотни рыжих актрис, — отрезала она, желая его и ненавидя себя за это.

— Но я хочу конкретную рыжую актрису, — прошептал он, закрывая ей рот поцелуем.

Лесли ответила на его поцелуй. Ее руки лихорадочно ласкали его тело, словно стараясь запечатлеть эти ощущения на своей коже, а Флинт отодвинул ее от себя, пристально вглядываясь в нее, словно желая запечатлеть каждый дюйм ее образа в своей памяти. Его губы проследили путь, намеченный его взглядом.

— Целуй меня, касайся меня, лю… — Его слова потонули в глубине ее горла, и Лесли уже ничего не слышала, кроме его тоскующего голоса, зовущего ее по имени.

Лесли была измучена. Полувздох-полурыдание слетело с ее губ, когда она вырулила на Линкольн Тьюрел. Пробки в городе были ужасающими, как всегда после пяти вечера. Она так устала, так устала. Смахивая слезы с глаз, Лесли пропустила зеленый свет и услышала, как засигналила машина и едущий за ней водитель непристойно обругал ее.

Лесли, Лесли.

Эхо голоса Флинта гудело в ее больной голове. Губы Лесли скривила циничная усмешка. Как быстро изменился его голос, когда он получил то, что хотел.

Флинт встал с постели, как только его дыхание выровнялось. Бросив свои рубашку и брюки, он вышел из комнаты, оставив ванную ей. Чувствуя, что она нужна ему не больше, чем брошенная одежда, Лесли выбралась из постели и пошла в душ.

Однако женщина, с которой встретился Флинт, вернувшись в спальню через полчаса, не позволила себе показать свою боль. Лесли выглядела королевой. С прямой спиной, с высоко поднятой головой, с грудой своих волос, прикрывающих плечи как огненный шлем, Лесли сыграла самый лучший спектакль в своей жизни. Внутри она чувствовала себя так, словно что-то в ней умирало, и она молилась, чтобы холодный, проницательный взгляд Флинта не смог проникнуть за этот тонкий лоск ее игры.

— Я отправила чемоданы вниз, — холодно сказала она, подчеркивая отсутствие своих вещей изящным движением руки. — И попросила подать машину к входу.

— Я бы это сделал, — ответил Флинт сдержанно.

— Не нужно, — сказала она, поводя плечами. — Мне пора ехать.

Схватив свое пальто со спинки стула, куда она его положила, она направилась к двери.

Флинт остановил ее, когда она взялась за ручку двери.

— Ты не поцелуешь меня на прощанье, Лесли?

— Насколько я поняла, ты простился со мной в постели, Фэлкон, — с издевкой ответила она, держась на одной силе воли.

— Всего еще один поцелуй, — прошептал он ей в волосы. — Дружеский поцелуй.

— Разве мы друзья? — Лесли обернулась, чтобы взглянуть на него.

— Конечно. — Отчужденный тон Флинта и его вялая улыбка причинили ей боль.

Изображая такую же отчужденность, Лесли подняла голову, подставив ему сомкнутые губы. Его поцелуй был почти целомудренным, и это чуть было не заставило ее расплакаться. Не обращая внимания на ее протесты, Флинт проводил ее до машины и держал дверцу, пока она не проскользнула внутрь.

— До свидания, Фэлкон, — сказала она, когда, закрыв дверцу машины, он отделил ее от себя.

— Я как-нибудь позвоню тебе, мой друг. — В голосе Флинта прозвучали ноты отчужденности и, как показалось Лесли, освобождения.

Хотя все внутри у нее сжалось, она ухитрилась плавно отъехать от отеля. На протяжении всего пути обратно в Нью-Йорк она продержалась на смешанном чувстве гнева и унижения.

Я позвоню тебе как-нибудь, мой друг.

Он забыл сказать: но не жди у телефона затаив дыхание, подумала Лесли. Она поморщилась, когда чуть не врезалась в бордюрный камень, ставя машину в гараж. Лесли не будет обманывать себя. Она отслужила ему, и теперь их отношения для него стали историей. Ее выгнали. Флинт больше не позвонит.

Дом… Позже, когда закрыла за собой дверь своей квартиры, она неохотно осмотрелась. Ей показалось, что она отсутствовала очень долго. Что такое дом, раздумывала она, безучастно направляясь в спальню. Несколько стен, мебельный гарнитур, телефон, зарегистрированный на твое имя? Понятие «дом» предполагает любовь и тепло, общие воспоминания и смех. У нее нет дома. У нее есть карьера.

Она так устала. Бросив чемоданы на пол, Лесли разделась и нырнула в постель. Она не станет ни думать, ни чувствовать, она отдохнет и забудет его, бодро заверила себя Лесли. Потом, свернувшись в тугой комок, она выплакала свое горе в подушку.

Глава 8

— Ты выглядишь просто ужасно, хуже, чем до отъезда в Атлантик-Сити.

— Спасибо. — Лесли косо посмотрела на Мэри и глубоко затянулась сигаретой. — Приятно знать, что твои друзья всегда скажут тебе правду. — Она сделала гримасу. Правда же состояла в том, что она чувствовала себя еще хуже, чем выглядела.

— Что же делать, Лесли, это так, и я очень беспокоюсь за тебя. — Мэри нахмурилась и вгляделась в лицо Лесли. — У тебя темные круги под глазами, плохой цвет лица, очень похудела… — перечислила она волнующие ее моменты. — Мне казалось, что ты поехала в отпуск, чтобы расслабиться, а сейчас ты в худшем состоянии, чем во время развода. — Мэри сделала паузу, чтобы перевести дыхание. — Ты ничего не ешь, но постоянно дымишь. — Перегнувшись через кухонный стол, Мэри взяла Лесли за руку. — Ты же моя лучшая подруга, и я очень серьезно обеспокоена. Не хочешь сказать мне, что тебя мучает?

У Лесли сдавило горло, на глаза навернулись слезы. Она была тронута искренней заботой подруги. Каждое слово, сказанное Мэри, было правдой. То, как она выглядит и как себя чувствует, можно было выразить одним словом — паршиво. Она все время хотела спать и при этом страдала бессонницей. Она чувствовала себя очень утомленной, болело все тело. Она была угнетена. И горло у нее саднило почти с того дня, как она вернулась из Атлантик-Сити. Она была в ужасном состоянии и отдавала себе в этом отчет. Но говорить об этом…

— Может, у тебя финансовые проблемы? — спросила Мэри, когда Лесли не ответила ей.

Лесли слабо улыбнулась. Мэри всегда в первую очередь вспоминает о деньгах как о причине ее проблем, подумала она.

— Нет, Мэри. — Она покачала головой и напряглась из-за боли в горле. — С этим все в порядке.

— Так в чем же тогда дело? — воскликнула Мэри. Ее зрачки расширились от волнения. — Ты больна?

— Нет. — Лесли снова отрицательно замотала головой, но приступ боли остановил ее. Ее красивые брови слегка изогнулись. — Во всяком случае, я так не думаю, — поправилась она. — Только меня очень беспокоит постоянная боль в горле, — призналась она.

У Мэри сработал материнский инстинкт.

— Ты была у врача? — властно спросила она и обошла стол, чтобы приложить ладонь ко лбу Лесли.

— Нет, Мэри, я…

— Да, я знаю, — Мэри сделала ей гримасу, — ты не любишь врачей. — Она прищурилась. — По-моему, у тебя температура.

— Мэри… — Лесли безуспешно попыталась вставить слово.

Отвернувшись от нее, Мэри быстро пошла из кухни.

— Я принесу аспирин.

Лесли вздохнула, сдаваясь, когда голос Мэри донесся до нее уже из другой комнаты. Через несколько минут Мэри влетела в кухню с бутылочкой в руке.

— Слава Богу, маленький Тони наконец уснул, — пробормотала она, вытряхивая две таблетки на ладонь. — А Тони-большой прилип к телевизору. — Подойдя к раковине, она налила в стакан воды, потом повернулась и протянула стакан и таблетки Лесли. — Прими это, — бодро приказала она. — А потом мы с тобой серьезно поговорим.

Зная, что спорить бесполезно, Лесли покорно проглотила аспирин, сморщившись, когда таблетки оцарапали ей воспаленное горло. Никто, кроме Мэри, не пригласит ее на обед, который завершится лечением, весело подумала Лесли. Она улыбнулась своей любимой подруге, когда вернула ей стакан.

— Спасибо тебе.

— Я делаю это с радостью. — Мэри улыбнулась в ответ. — Может, хочешь еще чего-нибудь? Чашку чаю, например? — добавила она, пока Лесли не успела ее перебить.

— Мэри, ты же знаешь, что я терпеть не могу чай! — пожурила ее Лесли, сухо квакнув из-за боли в горле. — Но я с удовольствием выпила бы еще стакан вина, надеюсь, у Тони это не последняя бутылка? — Ее брови вопросительно поднялись.

Мэри одарила ее, как Лесли называла это про себя, своим взглядом и протестующе махнула рукой.

— Не последняя, но даже если и так — неважно.

Она достала вино из холодильника и два стакана из шкафа.

— Пойдем, — сказала она, направляясь к двери. — Устроимся поудобней.

— А посуда?

Мэри пожала плечами.

— Я потом уберу, никуда это не денется. Лесли пораженно посмотрела на нее. Мэри, очевидно, действительно обеспокоена, раз она готова бросить кухню неубранной. Лесли была тронута: Мэри всегда была такой чистюлей. От волнения у Лесли опять сдавило горло, и она покорно пошла за Мэри в маленькую уютную гостиную.

— О'кей. Я вся внимание, — категорично объявила Мэри. — Только не говори, что это из-за твоего больного горла: со мной это не пройдет. — При этом Мэри сурово посмотрела на нее.

Чувствуя себя глупо и не зная, что сказать, Лесли уставилась на золотистое вино в стакане. Чувствовала она себя отвратительно, но еще более отвратительна была причина. Сходить с ума, подобно тоскующей от любви героине романа, из-за мужчины, пусть даже самого незаурядного мужчины, — это сводило на нет имидж независимой, уверенной в себе зрелой женщины, над созданием которого Лесли столько работала.

— Лесли! — взмолилась Мэри. — Ты доверялась мне во время развода с Брэдом. Почему же ты не можешь сказать мне, в чем дело сейчас? — Добрые карие глаза сочувствующе смотрели на Лесли.

— Это другое дело, — пробормотала Лесли. — Тут моя собственная вина.

— В чем твоя вина? — раздраженно крикнула Мэри.

Лесли выиграла время, сделав большой глоток вина. Затем, убедившись по лицу Мэри, что она, словно бульдог, мертвой хваткой вцепилась в нее, Лесли, вздохнув, сдалась.

— Помнишь, что я говорила тебе перед отъездом в Атлантик-Сити? — спросила она натянутым голосом.

Мэри нахмурилась, потом зрачки ее расширились. Она кивнула в знак согласия, словно подтверждая собственные мысли.

— Ты встретила мужчину! — заявила она.

— Да, я встретила мужчину. — Во вздохе Лесли прозвучала усталость.

Мэри помолчала с минуту, потом ее глаза раскрылись еще шире.

— Ты что, действительно завела роман? — Она задохнулась от недоверия.

— Да. — Голос Лесли прозвучал глухо не только из-за ее больного горла. — Я встретила его сразу же, как приехала в отель «Полет Сокола».

— Но… — Мэри замотала головой, словно желая разъяснить все себе, — кто он?

Лесли выпила еще вина, сделав на этот раз еще больший глоток, потом снова вздохнула.

— Его зовут Флинт Фэлкон. Он владелец отеля.

— У тебя был роман с Флинтом Фэлконом? — почти выкрикнула Мэри.

— Ты слышала о нем? — нахмурилась Лесли.

— Ну конечно. Кто же о нем не слышал? — простонала Мэри и закатила глаза. — Ты что, ничего о нем не знала до того, как встретила его?

— Нет. — Лесли еще больше нахмурилась. — Откуда я могла знать?

Мэри посмотрела на нее долгим страдальческим взглядом.

— Ты могла бы хоть иногда читать газеты или включать телевизор, чтобы послушать новости.

— О Флинте что-то писали в газетах? — вяло спросила Лесли.

— И прожужжали уши по телевидению, — ответила Мэри.

Наверняка в передачах рассказывалось о его осуждении. Лесли вдруг стало дурно. Разве мало перенес Флинт, когда его посадили в тюрьму за преступление, которого он не совершал, гневно подумала она, так нужно еще было, чтобы его имя трепали в каждой бульварной газетенке. Лесли не замечала, что ее пальцы нервно теребят обивку кресла. Она посмотрела Мэри в глаза.

— И что о нем говорили?

— Ничего хорошего. — Мэри сделала ей гримасу. — Поскольку это происходило несколько месяцев назад, когда еще строился отель, я не все хорошо помню.

— Репортаж был об отеле? — с надеждой спросила Лесли.

Дрожь прошла по ее телу, и она расслабилась, когда Мэри неопределенно кивнула.

— Ну, это был один из репортажей из рубрики «Проводники професса и разрушители основ». — Когда Лесли кивнула, Мэри добавила:

— Характер Флинта Фэлкона в их интерпретации нельзя назвать очень притягательным, и я не представляю себе, как это именно ты ухитрилась связаться с ним.

— Он… Флинт очень внушительный, — процедила Лесли.

— И если верить этим репортажам, — сказала Мэри, — Флинт — холодный, бесчувственный, ловкий и целеустремленный в своем желании преуспеть. — Выражение ее лица стало задумчивым. — Создается впечатление, что никто не знает, как за последние пять лет он ухитрился сколотить достаточный капитал, чтобы купить или построить ряд казино и отелей-казино. — Мэри сделала паузу, чтобы глубоко вздохнуть, прежде чем добавила:

— За ним также водится слава дьявола-обольстителя.

Лесли поняла ее мысль. Сказанное Мэри ранило ее в самое сердце. Ей ужасно хотелось опровергнуть каждое слово Мэри, направленное против Флинта, но не кривя душой она не могла это сделать. Разве она не обвиняла его в тех же грехах? И несмотря на это, она горела желанием защитить Флинта перед своей подругой.

— Флинт совсем не плохой человек, — сказала она, и в ее глазах впервые за многие недели вспыхнула жизнь.

Мэри проигнорировала ее слова.

— Похоже, он произвел на тебя сильное впечатление, — заметила она, изучая вспыхнувшее лицо Лесли. — Я бы показала этому сук… — Мэри оборвала себя, она никогда не ругалась.

— Флинта не в чем винить! — резко запротестовала Лесли. — Я сама завела этот роман.

— О Лесли. — Тяжело вздохнув, Мэри покачала головой. — У тебя просто дар выбирать мужчин.

Лесли воспользовалась возможностью переменить тему.

— Зато у меня настоящий талант выбирать себе роли, — сказала она сухо. — И только что я прочла пьесу с такой главной женской ролью, что у меня просто слюнки потекли, так мне захотелось сыграть ее.

— Ты уже собираешься вернуться к работе? — Мэри была явно растерянна.

— Я уже возвращаюсь на работу, — поправила ее Лесли. — И дала согласие играть в этой пьесе. Мой агент занимается контрактом.

— Вместо того чтобы возвращаться на работу, тебе бы нужно было сходить к врачу, — пожурила ее Мэри.

Лесли упрямо сжала губы.

— Я возвращаюсь на работу.

Но еще до конца недели Лесли обнаружила, что одно дело — сказать, что она возвращается на работу, а другое — сделать это. Она чувствовала себя хуже с каждым днем. Горло у нее было воспалено, гланды распухли, все тело ломило, и, независимо от того, сколько часов спала, она чувствовала себя усталой. Из-за все усиливающейся депрессии глаза постоянно были на мокром месте. Поскольку Лесли давно поняла, что депрессия и слезы только расшатывают нервы и уродуют внешность, она всячески старалась держать себя в руках. Однако, несмотря на все усилия, она чувствовала себя все более угнетенной и плакала все чаще. К концу недели Лесли сдалась и записалась на прием к своему врачу.

Доктор отругал Лесли за то, что она так долго собиралась к нему, осмотрел ее и сказал, что ему нужно сделать несколько анализов крови. До того как будут готовы их результаты, он велел Лесли соблюдать максимальный покой. Когда результаты были получены, Лесли вздохнула и смирилась с фактом, что некоторое время ей придется не работать. Анализы решили все. Неизвестно где и как Лесли заразилась мононуклеозом.

Казино гудело от наплыва посетителей. Неприметно стоя возле одной из черных колонн, Флинт осматривал зал бесстрастными, прищуренными глазами. Дела шли не просто хорошо, а блестяще. Со дня своего открытия пять недель назад и отель и казино были переполнены довольными посетителями. Хоть он и был рад успеху, который сопутствовал ему, все же не испытывал полного удовлетворения.

Слева от Флинта замигал свет и зазвонил звонок на долларовом игровом автомате. С тем же безразличным выражением лица Флинт взглянул на пару, стоявшую перед ним. Они смеялись и обменивались взглядами, а тем временем долларовые фишки сыпались в поднос под автоматом. Что-то в этой сцене оживило воспоминания Флинта, и его сжатые губы смягчились в улыбке.

Лесли тоже повезло в вечер ее приезда в Атлантик-Сити. Внезапно Флинт увидел ее лицо, услышал ее голос, почувствовал только ей присущий запах, словно она стояла рядом с ним. Это ощущение стало уже привычным для него. В таких случаях Флинт уже не оглядывался вокруг в поисках ее с забившимся от радости сердцем.

Оттолкнувшись от колонны, Флинт прошел через огромный зал, на ходу кивая распорядителям в партере и менеджерам на площадке, прямо к личному лифту.

Как всегда, войдя в свои апартаменты, Флинт задержался на широкой площадке, хотя в последнее время его взгляд, как бывало раньше, и не обращался неосознанно к стеклянной стене. Подчиняясь не зависящей от него силе, темные задумчивые глаза Флинта осматривали комнату. Ее здесь нет, он знал это — и все же искал ее.

Он задержался на площадке какие-то секунды. Подавив вздох, в котором можно было расслышать отголоски чувств, которые он не желал анализировать, он направился к винтовой лестнице и поднялся по ней прямо в свой офис.

Как всегда, на его рабочем столе лежала груда американских и иностранных газет. Флинт рухнул в кресло и взял верхнюю в стопке газету. Быстро читая интересующие его статьи и опуская остальное, Флинт ознакомился с новостями, как он неизменно делал каждый день.

Он уже просмотрел половину кипы, когда выхватил одну из них, порвав ее неосторожным движением. Это была «Нью-Йорк Дейли». Имя Лесли Фэйрфилд точно выскочило на него из середины колонки сплетен. Черты лица Флинта стали напряженными, он внимательно прочел, три предложения светской хроники:

К сожалению, стало известно, что несравненная Лесли Фэйрфилд в связи с болезнью вынуждена была отказаться от участия в новой пьесе — «Перекрестки». Выздоравливайте и скорее возвращайтесь, мисс Фэйрфилд. Бродвею недостает Вас.

В связи с болезнью. Флинт снова и снова перечитывал эти три слова. Лесли больна? Отвратительное чувство, почти паника, парализовало его мозг. Лесли больна! Откинув газету в сторону, Флинт схватился за телефон. Ему нужно поговорить с ней, выяснить, что… Нет! Флинт решительно покачал головой. Он должен видеть ее.

Нажав кнопку, чтобы отменить междугородный звонок, он перенес палец на другую, которая соединяла его с офисом секретаря, этажом ниже.

Меньше чем через час Флинт вышел через стеклянные двери главного входа в отель и прошел по забрызганному дождем тротуару к длинному черному лимузину, ожидавшему его с включенным мотором.

Считается, что звук дождя, барабанящего по карнизу окна, должен успокаивать, подумала Лесли, следя за одной из струек, стекающих по подоконнику. Но ее он не успокаивал. Ей было тревожно, хотелось капризничать и… она скучала по Флинту — больше, гораздо больше, чем могла себе вообразить, что возможно так скучать по кому бы то ни было.

Что он сейчас делает? — думала она, глядя невидящими глазами на серое небо за окном своей спальни. Скучает ли он по ней когда-нибудь? Губы Лесли скривились от острой боли, пронзившей ее грудь. Конечно, он не скучает по ней. Если бы скучал, то позвонил бы, как и обещал. Однако Флинт не позвонил и не сделал какой-либо попытки связаться с ней. У Флинта был роман, он получил удовольствие от упоительных двух недель, которые они провели вместе. Но своим отчужденным прощанием в то утро, когда она уехала из отеля, он недвусмысленно дал понять, что их отношения закончены.

Подступившие слезы жгли ей глаза, и, нетерпеливо откинув одеяло, Лесли с трудом поднялась с постели. Проклятье, она ненавидела свое состояние! Она молча выругалась, потянувшись за изумрудным халатом, который лежал в ногах ее кровати. Она ненавидела болезнь, изнурявшую ее, она ненавидела депрессию и слезливость, приобретенные вместе с вирусом. Она ненавидела заточение в собственной квартире, где пребывала в маленьком драгоценном обществе собственных жалостливых мыслей. Она ненавидела Флинта Фэлкона. И она ненавидела этот проклятый халат!

Но вопреки своим гневным мыслям Лесли прижала халат к своей груди и потерлась щекой о мягкий бархатный ворот. Нет, поправила она себя, шмыгая носом, она не ненавидит халат, она любит его. Как любит и человека, который купил халат просто потому, что он цветом напоминал ее глаза. И Лесли знала, что именно потому, что так сильно любит Флинта Фэлкона, она временами ненавидит его.

Дрожа, Лесли натянула халат и безучастно потащилась в гостиную. Полчаса спустя, уже обессиленная, она все еще продолжала слоняться из комнаты в комнату, слишком беспокойная, чтобы посидеть на одном месте больше нескольких секунд.

Лесли стояла у окна в гостиной, едва замечая, что дождь усиливается, когда замок входной двери щелкнул и в комнату вошла Мэри. Увидев Лесли, она изумленно спросила, отстраняя от себя мокрый зонтик:

— Почему ты встала?

— Я устала лежать, — пробормотала Лесли, внутренне сжавшись от раздраженного голоса Мэри. — Мэри, я сойду с ума, если мне придется еще валяться в этой постели!

— Но прошла же всего одна неделя, Лесли! — Мэри вздохнула, но выражение ее лица смягчилось. — Я знаю, что тебя больше всего бесит бездеятельность. Ты же всегда в движении, — сказала Мэри сочувственно. — Но, Лесли, пойми. Ты же только отодвигаешь свое выздоровление.

— Да, я знаю, — пробурчала Лесли, признавая справедливость совета своей подруги. — Извини меня, что я причиняю тебе столько беспокойства и неприятностей.

Мэри сердито посмотрела на нее.

— О чем ты говоришь?

Лесли встретила ее сердитый взгляд мягкой улыбкой.

— Ты уже третий раз на этой неделе заглядываешь ко мне.

— Ну и что. — Мэри нахмурилась. — Моя свекровь очень этому рада. Она в это время напропалую портит маленького Тони, делает из него сущего дьявола. — Мэри недовольно передернула плечами, и от этого движения вода с ее мокрого зонта брызнула ей на ноги. Она поморщилась. — Я лучше поставлю его в раковину, — направляясь к маленькой кухне, сказала Мэри. — Принести тебе что-нибудь?

«Сущего дьявола». Эта фраза прыгала в мозгу Лесли, и горькая улыбка тенью промелькнула на ее губах. Она встретила сущего дьявола. И его звали Фэлкон. Дрожь прошла по ее телу.

— Лесли?

Тревожный голос Мэри донесся до Лесли сквозь ее спутанные мысли.

— Да? — Мигая, она остановила взгляд на Мэри, которая встревоженно суетилась на кухне.

— Что с тобой? — настаивала Мэри. Лесли закусила нижнюю губу. Она вела себя непозволительно с Мэри, все время трепала ей нервы. Она пересекла кухню и взяла Мэри за руку.

— Не волнуйся, моя дорогая, я в порядке. Я упивалась жалостью к себе, извини меня.

— Как раз ты менее всех склонна жалеть себя, насколько я знаю, — запротестовала Мэри подозрительно глухим голосом. — Ладно, — добавила она решительно, — а как насчет того, чтобы перекусить и выпить кофе?

— О'кей, — прошептала Лесли, быстро заморгав, чтобы скрыть вновь подкатившие слезы. — Только если ты позволишь мне остаться на кухне, а не в этой проклятой постели, — тянула она время, улыбаясь и шмыгая носом одновременно.

Мэри осуждающе покачала головой и коротко пожала Лесли руку, прежде чем выпустить ее из своей и выйти из кухни.

— Черт возьми, ты все упрямишься, — пожурила она ее, ставя свой зонтик в раковину. Повернувшись, она взглянула на бледное лицо Лесли. — Да сядешь ты, наконец! — вскрикнула она, сбрасывая плащ.

Лесли была уверена, что Мэри станет настаивать, чтобы она немедленно легла в постель, как только кончит есть, и поэтому нарочно тянула время, ковыряясь с едой и подбрасывая разные темы для разговора. Когда она исчерпала возможность болтать, то решила попросить еще кофе.

Выражение лица Мэри свидетельствовало о том, что она поняла ее уловку. Однако еще несколько минут она продолжала подыгрывать ей.

— Я забегу в следующий четверг, чтобы принести тебе обед, — сказала она, вставая, чтобы вновь наполнить ее чашку, а потом начала убирать со стола.

— В следующий четверг? — безучастно повторила Лесли.

Мэри округлила глаза.

— День благодарения, — ясно произнесла она. — Ты помнишь День благодарения, а? Лесли нахмурилась.

— Это в следующий четверг, да? — Но прежде чем Мэри успела ответить, Лесли с горячностью замотала головой:

— Нет, Мэри, не нужно. У тебя и без меня будет забот по горло. — Она протестующе вытянула руку, когда Мэри хотела возразить ей. — У тебя на праздники всегда полон дом родственников. Ты и так с ног сбиваешься. Кроме того, я решила позвонить в агентство по найму и попросить прислать кого-то, кто будет готовить но время этой проклятой болезни.

— Но…

— Мэри, со мной все будет в порядке, — настаивала Лесли. — А ты просто празднуй со своей семьей.

Мэри успокоилась, закончив мыть посуду.

Тарелки стояли в сушке, и кухня была в порядке. Мэри взглянула на Лесли.

— Кстати, о семье, — сказала она. — Ты сообщила своему кузену Логану о своей болезни?

— Нет! — воскликнула Лесли. — Я знаю Логана Маккитрика. Если я ему позвоню, он и его жена Кит, весьма возможно, пулей примчатся из Невады в Нью-Йорк.

— Ну так позвони ему! — настойчиво сказала Мэри. — Он твой единственный родственник, а тебе сейчас нужна семья.

— Нет. — Голос Лесли был твердым как алмаз. — Я достаточно обременила Логана, когда прибежала к нему во время своего развода. Еще и года не прошло, как они с Кит поженились, и у них на руках ранчо. — Ее губы сжались. — Я не хочу навешивать на них свои неприятности, Мэри.

Зная, что спорить с подругой бесполезно, Мэри отступилась со вздохом сожаления.

— Какая же ты упрямая, черт побери, — проворчала она, потом усмехнулась:

— Но я могу быть такой же настырной. — Она указала на дверь. — Забирайся в постель, — приказала она настойчивым родительским голосом, которым привыкла разговаривать со своим полуторагодовалым сыном.

Лесли театрально вздохнула, но тем не менее подчинилась.

— Хорошо, мама, — процедила она, поднимаясь и идя в гостиную. Она подходила к короткому коридору, ведущему в ее спальню, когда зазвонил звонок у входной двери.

— Я открою! — крикнула Мэри, выбегая из кухни.

Лесли устала, но ей было любопытно посмотреть, кто пришел, и она остановилась в дверях коридора, ухватившись за дверную раму. Все похолодело у нее внутри, когда Мэри открыла дверь и она услышала голос:

— Я бы хотел видеть мисс Фэйрфилд. Мое имя Фэлкон. флинт бесстрастно смотрел на молодую женщину, добрые карие глаза которой широко раскрылись от удивления. Сдерживая сухую улыбку и нетерпение, он молча ждал ответа.

— А… Лесли?

Запинающийся ответ вызвал раздражение Флинта.

— Да, Лесли, — произнес он ровным голосом. — Она здесь? — Подняв одну темную бровь, он подавил взрыв тревоги. Лесли должна быть здесь!

— Да, она здесь, но она больна.

Флинт с облегчением беззвучно вздохнул.

— Я знаю, что она больна, — ответил он. — Именно поэтому я и хочу ее видеть. — Флинт очень сосредоточенно прищурился. — Можно мне зайти? — Его холодный тон не предвещал ничего хорошего в случае отрицательного ответа. Он удовлетворенно просиял, когда молодая женщина отступила и открыла дверь.

— Хорошо, я… да, думаю, да.

Когда он переступил порог, она обернулась и посмотрела через плечо.

— Лесли, мистер Фэлкон здесь, чтобы увидеть… — Голос ее оборвался, когда он прошел мимо нее.

Флинт решительно вошел в комнату и остановился, похолодев. Взгляд его прищуренных глаз был прикован к женщине, которая, казалось, прильнула к двери, ведущей из гостиной.

Лесли! Флинт внимательно разглядывал бледное подобие полной жизни женщины, образ которой мучил его ежечасно во сне и наяву, с тех пор как она уехала в своей машине пять недель назад. Цветущая красота Лесли казалась теперь затуманенной, как ясный день, который внезапно затмила тучка. Кожа с кремовым оттенком, которую так хорошо помнил Флинт, теперь выглядела слишком прозрачной, а губы — бесцветными. Удлиненные сияющие зеленые глаза, которые смущали его память, теперь были тусклыми и безжизненными. Роскошная пламенная грива, шелком скользившая между его пальцев, потеряла свой блеск.

Господи, что же с ней случилось? — размышлял он, и настоящий страх сдавил ему горло. На мгновение Флинт замер, охваченный отчаянием, которого он не переживал со времен своего процесса, когда, стоя перед присяжными, выслушал свой приговор. В то далекое время отчаяние очень быстро пересилил яростный гнев. Теперь отчаяние уступило место решительным действиям.

Быстро подойдя к Лесли, Флинт бережно взял ее за подбородок нежными пальцами.

— Что, черт возьми, с тобой случилось? — спросил он намеренно резко, чтобы скрыть терзающий его страх.

Лесли медленно подняла подбородок, освободившись от его пальцев.

— У меня мононуклеоз, — ответила она сдавленным голосом. — И, пожалуйста, не спрашивай меня, с каким студентом колледжа я целовалась.

Задетый более, чем он мог предполагать, ее нежеланием, чтобы он прикасался к ней, Флинт ответил ей еще более резко, чем раньше:

— Я не дурак, Лесли. Сейчас всем подряд ставят диагноз мононуклеоз. — Он сурово нахмурился. — Но почему ты не в больнице? Ты ужасно выглядишь.

— Спасибо, — раздраженно процедила Лесли.

— Ее доктор хотел госпитализировать ее, — сообщила кареглазая женщина, — но она отказалась.

Флинт посмотрел на маленькую женщину, потом опять на Лесли, его брови вопросительно поднялись. Лесли быстро вмешалась:

— Мэри, как ты уже знаешь, это Флинт Фэлкон. — Глядя ему прямо в глаза, она сказала:

— Флинт, а это моя самая близкая подруга Мэри Феррини.

Знакомство, казалось, исчерпало ее силы. Флинта охватило смятение, но он это скрыл.

— Вы заботитесь о Лесли, Мэри? — спросил он, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

— Нет, — отрицательно покачала головой Мэри. — Я просто зашла проведать ее.

Губы Флинта плотно сжались, когда он снова повернулся к Лесли, но, прежде чем он успел что-то сказать, Лесли кинулась защищать свою подругу:

— У Мэри есть своя семья, о которой ей нужно заботиться.

Она с минуту гневно смотрела на него, напомнив ему Лесли, которая делила с ним постель. Потом блеск ее зеленых глаз угас, ресницы опустились, затрепетав, и она бессильно облокотилась на дверную раму.

— Ты здесь одна? — спросил Флинт вкрадчиво.

Мэри, стоя за его спиной, сказала:

— Да, а ей нельзя быть одной. Она не хочет отдыхать. Клянусь, ей нужен человек, который бы заботился о ней.

— Теперь он у нее есть, — сказал Флинт тоном, не терпящим возражений. Лесли широко раскрыла глаза.

— Я сама могу позаботиться о себе!

— Ну конечно, — возразил Флинт сквозь зубы, — примерно с тем же успехом, как только что родившийся младенец. — Его губы скривились. — Господи, Лесли, взгляни на себя. Краше в гроб кладут. — Он отвернулся от нее, когда она открыла рот, чтобы возразить. — Я забираю ее с собой, — сообщил он Мэри ровным голосом. — И буду признателен, если вы поможете ей собрать кое-что.

— Нет!

Протест Лесли не был услышан мужчиной и женщиной, которые пристально смотрели друг на друга.

— Вы позаботитесь о ней, заставите ее отдыхать? — спросила наконец Мэри, явно удовлетворенная тем, что она прочла в его лице.

— Нет, — снова было начала Лесли, но на нее опять не обратили внимания.

— Я вам обещаю, — твердо сказал Флинт. Потом на его губах появилось подобие улыбки. — И еще, если вы дадите мне свой номер телефона, я буду держать вас в курсе, как идет ее выздоровление.

— Нет, — простонала Лесли, поворачиваясь лицом к дверной раме.

— Я помогу ей собраться, — сказала Мэри, обходя Флинта, чтобы подойти к Лесли.

Глава 9

Ты выглядишь ужасно. Окутанная роскошным теплом на заднем сиденье лимузина, Лесли прислушивалась к свистящему пению шин на умытом дождем шоссе, тщетно пытаясь отделаться от навязчивого звука глухого голоса Флинта в ее усталом мозгу.

Зачем он приехал к ней теперь? — вопрошала она себя, зарываясь в шелковистый мех полости, которую Флинт так заботливо подоткнул вокруг нее. Мех! Ее пальцы, ухватившиеся за мех, сжались, погружаясь в пушистый ворс. И не простой мех или искусственный, с неприязнью подумала Лесли. Флинту для комфорта во время путешествия не подошел бы простой мех. Его доха, которой он прикрывал колени, была сшита из русской рыси — серебристой, конечно, которая подходила к черному интерьеру лимузина.

Зачем он приехал к ней сейчас, когда она выглядит ужасно? И зачем он увез ее из Нью-Йорка, торжественно пообещав Мэри позаботиться о ней? Ни разу с тех пор, как кончился их роман, Флинт не дал себе труда позвонить ей. Зачем же он беспокоится сейчас, когда она выглядит и чувствует себя ужасно? Этот вопрос, перемежаясь с глухим голосом Флинта, лишал ее последних сил.

Жалость. Ненавистное слово вонзилось в сознание Лесли, и она поежилась, словно от удара. Она не выносила жалости к себе!

— Тебе больно?

Лесли опять поежилась, на этот раз от голоса Флинта. Он сидел рядом с ней в просторной машине и был так близко, что через толстую складку меха она могла чувствовать его бедро. Из-за его близости она не открывала глаз.

— Лесли, тебе больно?

Низкий голос Флинта настаивал на ответе, а она была слишком слаба, чтобы противостоять его требованию. Не желая смотреть на него или говорить с ним, Лесли отрицательно помотала головой на спинке сиденья, молча отвергая его присутствие или сочувствие, ясно прозвучавшее в его голосе. Она не хотела и не нуждалась в его проклятой жалости, в его сочувствии или в этом элегантном черном лимузине и шикарной меховой накидке. Не сейчас, когда она не могла общаться с ним на равных.

Почему Мэри отдала ее ему? Этот крик звенел в голове Лесли, как встревоженный плач брошенного ребенка. Наедине с Мэри в своей спальне она плакала, умоляя ту отослать Флинта. Но Мэри суетилась вокруг нее, бормоча утешительные слова, а тем временем паковала ее чемодан, настояла на том, чтобы Лесли надела брюки и свитер, и не обращала внимания на ее мольбы. Она прекратила плакать, когда Мэри открыла двери спальни и крикнула Флинту:

— Она готова.

Задетая предательством подруги, возмущенная надменным поведением Флинта, выбившаяся из последних сил, Лесли замкнулась в отчужденном молчании, не ответив на жаркие объятия Мэри и на ее сказанное со слезами «до свидания», когда лимузин плавно подкатил к входу в квартиру Лесли. С тех пор в течение часа Лесли выдерживала эту молчаливую дистанцию, хотя в душе она протестующе кричала.

— Я знаю, что ты не спишь. — Спокойный голос Флинта звучал терпеливо. — И я знаю, что ты сердишься на меня за то, что я так распорядился тобой. — Он едва слышно вздохнул, но Лесли расслышала в его тихом вздохе сдержанное страдание, и на душе у нее стало немного легче. — Но, черт возьми, Лесли, что же мне было делать?

Лесли не расслышала странной испуганной ноты в голосе Флинта. Чувствуя себя совсем разбитой, она подумала, что он злится на нее оттого, что попал в западню.

— Никто не просил тебя что-либо делать, — сказала она самым холодным тоном, на какой была способна. — И прямо сейчас ты можешь приказать своему шоферу, чтобы он отвез меня домой. — Лесли даже не открыла глаз, пока говорила, и, чтобы подчеркнуть оскорбление, отвернулась от него.

— Я не могу это сделать, — ответил Флинт упавшим голосом. — Нам еще долго ехать. Попробуй уснуть.

Ярость охватила Лесли и придала ей сил. Ресницы ее взлетели, в зеленых глазах вспыхнул огонь. Ее голос был исполнен презрения, когда она крикнула:

— Катитесь к черту, мистер Фэлкон!

— Я уже был там. — Его лицо осталось непроницаемым, лишь сдержанная улыбка скривила его тонкие губы. — Это маленькое пространство, — продолжал он мягко, — ограниченное тремя толстыми стенами и четвертой — из стальных прутьев.

Лесли тут же стало стыдно, и она извинилась бы, но он сказал:

— Спи, Лесли. — Быстрым движением руки он показал ей пространство между ними, которое образовалось, когда он отодвинулся:

— Здесь хватит места, ложись и расслабься.

Глотая комок унизительной жалости к себе, застрявший в ее воспаленном горле, Лесли снова отвернулась. И все же борьба с его высокомерной услужливостью продолжала сжигать ее и мешала принять его приглашение устроиться удобно. Бежали минуты и мили, а Лесли старалась преодолеть нарастающую тяжесть в веках, но сон наконец победил, унося ее сознание и боль прочь.

Движение прервалось, Лесли проснулась. Тело ее затекло, а мысли были в смятении, когда она вгляделась во тьму за окном машины.

Где она? Попытавшись собрать свои разбежавшиеся мысли, она осмотрелась. Чувство облегчения и настоящей радости расцвело у нее в душе, когда она увидела Флинта.

— Привет, — сказал он, ласково улыбнувшись. — Мы на месте.

На месте? Где? — подумала Лесли. Потом вдруг ее мысли прояснились, она сосредоточилась, и реальность ворвалась в ее радость, пустив в ней пронизывающие ростки разочарования.

— А где это, — спросила она болезненно, — на месте?

— Я потом объясню, — коротко ответил Флинт, распахивая дверь. — В данный момент я хочу перенести тебя в дом и в постель. — Он вышел из машины, отдав краткие распоряжения, которые она не могла слышать, человеку, которого она не могла видеть.

Через минуту дверь, где она сидела, открылась, и Флинт осторожно взял ее на руки вместе с меховой полостью. Потом так же осторожно он вынес ее из машины. Зная, что все равно бесполезно возражать, Лесли не вырывалась и не протестовала.

Было темно, и все еще шел дождь, и Лесли широко раскрыла глаза, когда шофер Флинта пошел рядом с ними, прикрывая ее от дождя большим зонтом для гольфа. Располагаясь между ними, Лесли разглядела только очертания здания. Но она смогла расслышать шум прибоя и различить запах, отчетливый запах, морского берега. В этот момент Лесли поняла, что они где-то на побережье Джерси и, по всей вероятности, недалеко от Атлантик-Сити. Флинт подтвердил ее предположение, когда, переступив порог дома, он отпустил шофера.

— Благодарю, Род, — сказал он, взглянув на него через голову Лесли. — Сегодня вы мне уже не понадобитесь. Вы можете вернуться в «Полет Сокола».

Лесли не слышала, что тихо ответил шофер, слишком поглощенная мужчиной и женщиной, которые стояли в глубине небольшой прихожей. Мужчина был невысокого роста, стройный, с умными глазами за стеклами очков в темной оправе, сидящих на переносице его длинного, тонкого носа. Женщина была высокой, дородной, с ясными светло-карими глазами, сияющими на ее гладком, привлекательном лице.

— Все готово? — спросил Флинт мужчину.

— В точности как вы распорядились, Флинт, — сразу же ответил мужчина. — Миссис Нокс контролирует ситуацию, — сказал он, повернувшись к женщине.

— Миссис Нокс, — Флинт кивнул ей, — благодарю вас, что вы так быстро пришли.

— Я рада помочь вам, мистер Флинт. — Миссис Нокс улыбнулась и посмотрела на Лесли. — Если вы перенесете мисс Фэйрфилд вот сюда, — она указала на гостиную рядом с прихожей, — я удобно устрою ее, а потом принесу обед.

Лесли очень удобно чувствовала себя в сильных руках Флинта, а от его запаха и близости у нее все сводило внутри. Неуверенно улыбнувшись миссис Нокс, она пробормотала:

— Я хочу есть.

После ее короткого заявления трио перешло к активным действиям. Миссис Нокс поспешила впереди них в гостиную. Флинт пошел за ней. Маленький мужчина последовал за Флинтом. Миссис Нокс остановилась в конце длинного дивана, превращенного в постель. Флинт остановился у дивана и поставил Лесли на ноги. Маленький человечек стоял рядом, его лицо выражало готовность.

— Ты хоть немножко отдохнула, поспав в машине? — тихо спросил Флинт, снимая с нее сначала полость, потом пальто.

Лесли сердито посмотрела на него, но честно ответила:

— Да, немного. — Ее брови сдвинулись еще ближе, когда она огляделась. — Где мы?

— Я все объясню за обедом, — пробормотал Флинт, взглянув на пожилую женщину. — Как ты слышала, Лесли, это миссис Нокс, моя домоправительница. — Он отвернулся от Лесли, когда она выжидательно посмотрела на женщину. — Вы устраивайте мисс Фэйрфилд, а я переоденусь и вернусь через несколько минут. — Женщина кивнула, он перевел свой взгляд на маленького человечка. — Пойдем со мной, Кейт.

Миссис Нокс засуетилась вокруг Лесли в тот же момент, как мужчины вышли из комнаты. За считанные мгновения женщина стянула с Лесли ее одежду и туфли и начала осторожно надевать на нее ночную рубашку и изумрудный халат. Она улыбнулась Лесли, собрав снятую одежду.

— А сейчас забирайтесь под одеяла там, на диване, мисс Фэйрфилд, — произнесла она приятным голосом. — Я принесу вам ваш обед сразу же, как уберу эти вещи.

У Лесли возникла масса вопросов, но некому было отвечать на них. Покорившись судьбе, она недоуменно повела плечами и сделала так, как ей сказали.

Она вытягивала свои длинные ноги во всю длину дивана, когда в комнату вернулся Флинт, сопровождаемый своей маленькой тенью.

— Так лучше? — спросил он, взглянув на нее, когда остановился у дивана.

Флинт сменил свой темный костюм-тройку на домашние брюки и свитер, который обрисовывал его стройную фигуру и смутно волновал ее.

— Да, — выдохнула она. Потом тихо добавила:

— Спасибо тебе.

— К твоим услугам, — так же тихо ответил он, смягчаясь. — И с этой минуты тебе будет становиться все лучше, — заверил он ее. — Я прослежу за этим. — Он наклонил голову, чтобы взглянуть на маленького человечка. — Вернее, мы проследим. Правильно, Кейт?

— Правильно, Флинт. — Торжественное выражение лица Кейта сменила очаровательная улыбка. — Начиная с визита к специалисту завтра утром.

— Специалисту? — повторила Лесли. — Какому специалисту?

— Тому, что собирается осмотреть тебя завтра утром, — пояснил Флинт. — И не спорь, — предупредил он. Затем, вспомнив свой просчет, он сказал:

— Между прочим, Лесли, это мой секретарь, Кейт Бауэре. Он следит за тем, чтобы колеса моего дела были всегда смазаны. — Он сделал знак рукой, чтобы человечек подошел. — Кейт, скажи «здрасьте» мисс Фэйрфилд.

— Лесли, — уточнила она, прежде чем он успел ответить. — Привет, Кейт. А вы хорошо смазываете колеса Флинта?

— Ну, скажем так: я бегаю вокруг него с масленкой. Привет, Лесли. — Нагнувшись, он протянул ей руку. Пожатие Кейта было крепким, улыбка дружеской. — Я некоторое время с восхищением следил за вашей работой, очень рад наконец познакомиться с вами.

— О, благодарю вас, Кейт. Я…

— Обед, — объявил Флинт, прервав их. — Кейт, проваливай отсюда. И передай мои извинения твоей подружке за то, что я задержал тебя так поздно. Я позвоню утром.

Пока Флинт это говорил, он накрыл на стол и устроился на стуле у дивана. Кейт выходил в одну дверь, в то время как домоправительница вошла через другую.

Миссис Нокс разложила еду по тарелкам, потом исчезла на кухне. У Лесли было столько вопросов к Флинту, но тонкий запах ростбифа и йоркширского пудинга заставил позабыть обо всем.

Сидя на краю дивана, она занялась обедом, но очень быстро ей пришлось замедлить темп, когда она с удивлением обнаружила, каким ужасно утомительным стал для нее простой процесс еды. К счастью, ей удалось скрыть свою слабость от Флинта.

Флинт молчал, пока миссис Нокс не убрала тарелки, не накрыла кофе и снова не исчезла. Когда он заговорил, то первым делом пожурил Лесли за пренебрежение указаниями своего врача.

— Я думал, ты разумнее, — заключил он, явно раздосадованный.

Глаза Лесли наполнились слезами, которые она нетерпеливо смахнула.

— Я все делала! О, я не знаю!.. — удрученно выкрикнула она.

— Понятно, теперь все ясно, — с расстановкой произнес Флинт, сдерживая усмешку.

— Ты смеешься надо мной? — возмутилась Лесли.

— Я? — Брови Флинта поднялись. — И не смею мечтать об этом. — Его губы дернулись заметнее.

Хоть Лесли и старалась не улыбаться, покорная улыбка тронула и ее губы.

— Я вела себя безответственно, да?

— Вот именно, — согласился Флинт, смягчая суровые слова улыбкой. — Поэтому я и решил заняться тобой. Ты ведь понимаешь, что этим только оттягивала свое выздоровление, — продолжал он ласково.

Лесли отвела глаза от его внимательных глаз.

— Да, — признала она шепотом. — Но это потому, что мне так хотелось сыграть в этой пьесе, — добавила она со вздохом.

— Еще будут другие пьесы, Лесли, — пробормотал Флинт. — Но сначала тебе нужно поправиться. — Он сделал короткую паузу. — Можно я тебе помогу?

Теперь он меня спрашивает! — подумала Лесли, сознавая, что она бы твердо отказала ему, если бы он спросил об этом раньше. Подняв глаза, она встретила его напряженный взгляд.

— Да, Флинт, — покорно ответила она и в доказательство своей готовности отставила чашку в сторону и снова вытянулась на диване.

— Хорошо. — Флинт вновь налил себе кофе и развалился на стуле. Он повел рукой вокруг:

— Мы в Лонгпорте, примерно в пятнадцати минутах езды к югу от Атлантик-Сити. Этот дом принадлежит мне, я унаследовал его от деда с отцовской стороны. — Его губы сжались. — Ты будешь здесь, пока совершенно не избавишься от этой инфекции, — независимо от того, сколько времени на это потребуется.

— Почему? — спросила Лесли, не будучи уверена, хочет ли она в действительности услышать ответ. Но она услышала совсем не то, что ожидала.

— Почему? — Флинт усмехнулся, а у нее перехватило дыхание. — Потому что, как совершенно правильно сказала Мэри, тебе нужно, чтобы тебя кто-то опекал.

Лесли была подавлена. Она не хотела, чтобы ее кто-то опекал. Она сама хотела постоянно опекать, быть той самой женщиной для Фэлкона, с которой он хотел бы жить бок о бок всю жизнь. Но если Лесли и поняла что-нибудь за прошедшие недели, то это то, что этот Сокол превыше всего на свете ценит свою свободу. Смириться с этим фактом Лесли было нелегко — она любила его. Но главное — это то, что, когда она выздоровеет. Флинт отвезет ее обратно в Нью-Йорк, а потом улетит от нее.

— Лесли? — позвал ее Флинт тихо, чтобы не разбудить, если она заснула.

— Да? — Лесли подняла на него глаза. Флинт не правильно истолковал отразившуюся в них боль.

— Я знаю, как ты ценишь свою независимость, и мне это в тебе очень нравится, — сказал он, — но ты же понимаешь, что сейчас тебе нельзя быть одной?

— Да. — Лесли снова опустила глаза.

— Ты бы предпочла лечь в больницу? — В его голосе прозвучала какая-то странная натянутость.

— Нет, — быстро ответила она.

— 1 — О'кей. — Напряженность исчезла, сменившись еще более странным удовлетворением. — Мы будем хорошо ухаживать за тобой, миссис Нокс и я, — пообещал он.

И Лесли потребовалось не очень много времени, чтобы увидеть, как хорошо держит Флинт свои обещания.

— Ну вот, так лучше? — спросил Флинт, отходя от дивана.

— Да. — Лесли потупилась. — Спасибо тебе.

Десять дней отдыха вызвали разительные перемены в Лесли. Она уже не выглядела такой бледной и изможденной, и приступы депрессии стали реже. Ее холили и лелеяли вдвоем Флинт и миссис Нокс, и результаты их заботы были налицо.

Утонув в подушках, которые Флинт подложил ей под голову, Лесли с интересом осматривалась. Она была слишком больна и рассеянна в тот первый вечер, чтобы как следует увидеть дом, кроме спальни для гостей, куда Флинт отнес ее сразу после обеда. На следующее утро Флинт укутал ее, и они съездили на его лимузине в Атлантик-Сити к врачу. После внимательного осмотра и анализов крови специалист подтвердил диагноз доктора Лесли. Он прописал то же самое лечение, постельный режим, антибиотики и аспирин, чтобы снять жар и неприятные ощущения. Специалист также предложил Лесли стимул для соблюдения его предписаний.

— Если вы будете строго следовать моим советам, мисс Фэйрфилд, вы сможете поправиться к Рождеству, — внушительно сказал он.

Его слова продолжали звучать в ушах Лесли, и, вернувшись от врача, она послушно разрешила миссис Нокс уложить себя в постель. С этого дня она все время проводила в постели.

— Ну? — Сидя на стуле, который пододвинул близко к дивану. Флинт усмехнулся, заметив, что Лесли внимательно смотрит на портрет над камином.

— Это твой отец? — спросила Лесли, сдвинув брови и переводя взгляд с портрета на Флинта, а потом опять на портрет.

Сходство было очевидным, и, если бы не разница в цвете волос, Лесли подумала бы, что это портрет Флинта.

— Это мой дедушка, — ответил Флинт, выражение его лица смягчилось, пока он смотрел на портрет. — Он практически воспитал меня.

Пока Флинт смотрел на портрет, Лесли смотрела на него. Изменения, происшедшие в его обычно суровом лице, поразили ее. С лица Флинта исчезло напряжение, его глаза потемнели. Пропала пугающая мрачная аура. На его лице Лесли прочла примирение. Наблюдая за ним, Лесли почувствовала прилив любви и сочувствия к одинокому человеку, который смотрел на портрет глазами неукротимого Флинта Фэлкона.

— Ты очень любил его, — пробормотала Лесли, мигая от подступивших слез, которые не имели никакого отношения к ее болезни.

— Да, я очень любил его. — На губах Флинта появилась горькая, но нежная улыбка. — Он умер три года назад, и я думаю, что частичка меня умерла вместе с ним. — Тихий вздох слетел с его губ, и он продолжал говорить так, словно забыл о ее присутствии:

— Все, чем я стал, все, чего я достиг, — результат его любви и заботы, его мудрых советов. — Он сделал резкий вдох. — А я даже не ношу его имени.

— Но почему же? — спросила Лесли. И прежде чем он смог ответить, она воскликнула:

— О! Это отец твоей матери?

— Нет. — Флинт неохотно отвел свой взгляд от портрета и взглянул на Лесли; более знакомая ей кривая усмешка появилась на его губах. — Это длинная история.

— Я никуда не тороплюсь, — сухо заметила Лесли.

Губы Флинта дрогнули. Лесли полулежала на диване, и его взгляд скользнул по вытянутому телу.

— Да уж! — ухмыльнулся он.

— Ну так сделай мне одолжение. — Лесли надменно изогнула брови. — Расскажи мне все.

Его усмешка стала шире, и в глазах вспыхнул озорной огонек.

— Итак, давным-давно… — начал он освященным веками зачином.

— Фэлкон. — В голосе Лесли послышалось предупреждение. Она села и спустила ноги с дивана.

— Лесли, не смей вставать! — Вскочив со стула. Флинт схватил ее ноги и уложил обратно на диван. — Ты же обещала хорошо вести себя, если я отнесу тебя вниз. — Он сурово смотрел на нее. — Ты что, хочешь свести на нет все свои успехи?

— Нет, — покачала головой Лесли. — Извини, Флинт. — Ее глаза наполнились слезами, которые, как она думала, уже отошли в прошлое.

— Лесли, не плачь! — Встав около нее на колени, Флинт обнял ее. — Я не хотел расстраивать тебя, — пробормотал он, гладя ее волосы. — Я так хочу, чтобы ты выздоровела.

— О Флинт! — Спрятав лицо на его плече, Лесли тихо заплакала. — Я ненавижу это! Я ненавижу эти слезы, и слабость, и депрессию. И я ненавижу себя за то, что отрываю тебя от работы и что я тебе обуза.

— Ну, хватит! — Флинт поднял ее голову и посмотрел ей в глаза. — Ты не отрываешь меня от работы, я прекрасно справляюсь со своими делами по телефону и периодически наезжая в Атлантик-Сити. — Он наклонил голову и поймал губами одну из ее слез. — И ты мне не обуза, — пробормотал он, наклонившись к ее щеке. Отклонившись назад, он игриво улыбнулся ей. — Единственное бремя — это находиться рядом и не быть с тобой.

Глаза Лесли опять наполнились слезами.

— Я отвратительно выгляжу, — простонала она. — Ты не можешь хотеть меня такой!

— Я хочу тебя несмотря ни на что. — Флинт властно прильнул к ее губам. Лесли поразилась и заволновалась.

— Флинт! — вскрикнула она, отстраняясь от него. — Может быть, я еще заразная! Флинт засмеялся.

— Послушай, если я заражусь, мы будем выздоравливать вместе. Во всяком случае, хоть будем спать в одной постели.

— Ты чудовище, — засмеялась Лесли.

— И тебе это очень нравится, — ответил он.

— Да, нравится, — признала она, ее улыбка погасла. — Потому что я тебя люблю.

Признание вырвалось у нее неожиданно. В ужасе от своих слов Лесли внимательно посмотрела на Флинта, ожидая, что он снова станет отчужденным. Она не поверила своим глазам и совсем сбилась с толку, когда Флинт улыбнулся.

— Ты нарочно говоришь мне это сейчас, зная, что я не могу утащить тебя в постель?

— Нет. — Лесли опустила глаза. — Я хочу, чтобы ты утащил меня в постель.

— Ах ты, рыжая ведьма! — Выпустив ее из своих объятий, Флинт снова опустился на стул, смех вырвался из его груди. — Я вижу, что ты действительно стараешься свести меня с ума. — Он внезапно перестал смеяться. — И проклятье состоит в том, что тебе это удается.

— Правда? — Хоть она очень постаралась, но все-таки надежда прозвучала в ее голосе.

— Не дави на меня, дорогая, дай мне самому справиться с этим. О'кей?

Лесли кивнула. В этом вопросе у нее не было выбора, в его голосе и в лице опять появилась осторожность.

— О'кей, Флинт. — Вздохнув, она устроилась на подушках. — Я обещала, что буду хорошей.

— Ты уже хорошая, в том-то и дело, — процедил Флинт. Потом его голос стал бодрым:

— И чтобы помочь тебе отдохнуть, вместо колыбельной я расскажу тебе историю. — Он усмехнулся. — Она такая скучная, что, может быть, убаюкает тебя.

— Попробуй! — предложила Лесли.

— Ты попала в точку, — начал он, вытянув перед собой свои длинные ноги, — когда назвала меня ублюдком. Формально я незаконнорожденный. Вот почему я никогда не носил имени моего деда.

— О Флинт, мне так жаль! — тихо произнесла Лесли.

— Мне тоже было бы очень жаль, если бы я не сделал это для него, — кивнул на портрет Флинт. — Я лучше начну сначала. Мой отец был геологом и по делам компании ездил по всему миру. Он встретил и полюбил мою мать, когда был в командировке в Нью-Мексико. — Он остановился и улыбнулся. — Моя мать индианка из племени навахо, и я горжусь этим.

— Понятно, — пробормотала Лесли.

— Не перебивай, — пожурил ее Флинт. — Как бы там ни было, они полюбили друг друга и стали любовниками. Он сделал ей предложение. Она согласилась. Но, раньше чем они успели все обдумать, мой отец получил другое, очень важное назначение. Через несколько дней он был уже на пути в Южную Америку. Во время страшной бури самолет их компании разбился о скалу. Он так никогда и не узнал, что моя мать носит его ребенка.

— Твоя мать больше ни разу его не видела?

— Нет, — вздохнул Флинт. — Она получила письмо, которое он написал ей в тот вечер, когда сел на этот самолет до Рио. И это могло быть последним известием от него, если бы он не написал также своим родителям. И вот тут-то появляется мой дед.

Флинт перевел взгляд на портрет. Он долго молчал, а когда заговорил снова, казалось, что он разговаривает с человеком, которого, очевидно, так сильно любил.

— В своем письме отец рассказал своим родителям, что он встретил прекрасную молодую женщину, в которую влюбился и на которой собирается жениться как можно быстрей. И поэтому, получив известие о его смерти, мой дед вылетел в Нью-Мексико. Он назвал мою мать своей дочерью. Они плакали друг у друга в объятиях. Моя мать любила и почитала его до своего последнего дня.

— Твоя мать тоже умерла? Сочувствие в голосе Лесли отвлекло внимание Флинта от портрета.

— Да. Но она прожила достаточно долго, чтобы увидеть, как я окончил колледж. Она умерла, любя моего отца. — Его взгляд снова вернулся к портрету. — И его отца.

— Как и ты его любил и любишь, — тихо сказала Лесли.

— Да. — Флинт посмотрел на нее и улыбнулся. — Каждую зиму я проводил здесь, в Нью-Джерси, с моими дедушкой и бабушкой. А летом я уезжал к матери в Нью-Мексико. — Он улыбнулся шире. — Отец моей матери назвал меня Флинтом из-за необычного цвета моих глаз. — Он засмеялся. — Он также дал мне имя Фэлкон — Сокол. Он говорил, что во мне было что-то яростно-неприрученное, как только я открыл глаза.

— Можно удержать Сокола? — напряженно спросила Лесли.

Губы Флинта скривились в знакомой ей усмешке.

— Сокол дикая птица, ты же знаешь. А ты уверена, что хочешь удержать его?

— Еще как уверена, — тут же ответила она. — Просто я не знаю, как это сделать.

— Как и любую птицу, которая любит парить в небе, — пробормотал он, — его можно удержать, только раскрыв руки.

Глава 10

— Готовишься к выходу? Лесли оторвалась от пьесы, которую читала, сияющая улыбка осветила ее лицо.

— Флинт! — Румянец окрасил ее еще слегка бледные щеки. — Я не слышала, как ты поднялся по лестнице.

— Вижу, — заметил Флинт сухо, подходя к изножью кровати. — Собралась куда-то? — спросил он, внимательно разглядывая ее. Волосы Лесли переливались под верхним светом, ногти были покрашены в ярко-розовый цвет, губы блестели от свежей помады. Флинт полагал, что накрашенные губы доказывают, что Лесли быстро поправляется.

— Видишь ли, я собиралась пойти на ленч с Дональдом Трампом, — в тон ему ответила Лесли, бросив красноречивый взгляд на свое распростертое на постели тело в ночной рубашке. — Но потом от моего агента принесли эту пьесу, — она подняла папку, демонстрируя ее Флинту, — и я просто забыла о ленче. — Лесли вздохнула. — Уверена, что он сокрушается.

Лукавая улыбка тронула губы Флинта.

— И поделом ему, будет знать, что нечего приглашать на ленч мою даму, — заметил Флинт, несколько удивленный собственной реакцией на обычную болтовню. Он не привык к неприятному чувству, называемому ревностью, однако безошибочно узнал это ощущение. Ревнует! Он? Да это просто смешно. Отбросив саму мысль о себе как о ревнивом любовнике, Флинт подошел к постели и положил около Лесли большой плотный конверт.

— Что это? — Лесли подняла брови и отложила пьесу.

— Почта, которая накопилась в твоей квартире. Мэри переслала ее в мой офис. — Флинт пожал плечами. — Я хотел с кем-нибудь передать ее тебе, но поскольку я все равно собирался приехать сам, то захватил ее с собой.

Флинт успокоил себя тем, что хотя бы часть этого вежливого комментария соответствует действительности. Полная же правда состояла в том, что он ломал голову в поисках предлога заехать к ней. В сущности, зачем ему предлог, это же, в конце концов, его дом. Но на протяжении последних семнадцати дней, с того момента, как Лесли призналась ему в любви, Флинт держался на расстоянии. Не то чтобы он прятался в своем «высокогорном гнезде» в Атлантик-Сити, уговаривал он себя, просто ему нужно было какое-то время, чтобы привыкнуть к новой фазе их отношений. Эти переживания усугублялись тем, что его мучила самая настоящая неодолимая жажда по Лесли, возрастающая с каждым днем. Флинт решил, что будет достойнее держаться на расстоянии, чем унизиться до того, чтобы разделить с ней ее «больничную койку».

Сейчас, наблюдая, как она разбирается со своей корреспонденцией, Флинт испытал приятное ощущение тепла на душе. Лесли почти выздоровела. Он мог различить признаки ее прежней веселости и жизнерадостности. Жизнь вернулась в ее зеленые глаза. И лишь теперь, почти месяц спустя после того, как он кинулся к ней, прочитав сообщение о ее болезни в колонке сплетен, Флинт смог признать, как сильно встревожила она его.

Он чувствовал, как шелковые путы оплетают его, постепенно превращаясь в клетку, но, к его удивлению, он не боялся западни. Лесли внимательно прочитала какое-то приглашение, и Флинт чувствовал облегчение оттого, что она поправляется, и странное, но очень приятное удовлетворение.

— Дж. Б, женится!

Восклицание Лесли нарушило ход его мыслей.

— Это прекрасно! А кто такой Дж. Б.? — улыбнулся он в ответ на ее просиявший взгляд.

— Очень заботливый и внимательный друг, — пробормотала она, и ее глаза затуманились воспоминаниями. — Я встретила его в Лас-Вегасе в прошлом году. Как хорошо, что он кого-то нашел. Надеюсь, она стоит его.

Флинт почувствовал, как «перья» на его шее поднялись от зависти к этому заботливому и внимательному другу Лесли. Сдерживая себя, Флинт постарался удержать на губах улыбку.

— Насколько я понимаю, это приглашение на свадьбу? — Он наклонил голову, указывая на конверт в ее руке.

— Да. — Лесли протянула ему конверт. — Это приглашение на рождественскую свадьбу. Должно быть, будет очень красиво, — с надеждой сказала она.

— Угу, — пробормотал Флинт, опустив глаза, чтобы прочесть красиво отпечатанный текст. В приглашении Лесли просили оказать честь своим присутствием в канун Рождества на свадебной церемонии со свечами, которая состоится в церкви в Филадельфии. — Наверное, это будет очень красиво, — согласился Флинт, возвращая ей приглашение.

— Я хочу поехать. — Флинт замер, но, прежде чем он успел ответить, она схватила его руку и добавила:

— Флинт, пожалуйста, мы можем поехать?

Произнесенное ею «мы» успокоило его. Как ни смешно, но ему было приятно, что она сказала о них как о паре, он почувствовал, что его напряжение ушло, и улыбнулся ей.

— Мы спросим доктора, когда ты будешь у него. Если он скажет, что тебе можно поехать, я отвезу тебя в Филадельфию.

— О Флинт, спасибо тебе! — воскликнула Лесли, отбрасывая одеяло и бросаясь в его объятия.

Хорошее вознаграждение, подумал Флинт, крепко прижимая ее теплое тело к своей груди.

Вот это настоящий рождественский подарок! Дрожа от возбуждения, Лесли едва могла усидеть на заднем сиденье лимузина. Несколько минут назад, выйдя из приемной врача, она буквально впорхнула в машину. Этот чудесный человек объявил ее здоровой! Она не желала сидеть в царственной позе в длинном черном лимузине, ей хотелось бегать и играть!

— Я хочу поехать в казино, — величественно произнесла она, специально отбрасывая просительный тон, который преобладал в ее голосе, когда она была больной и слабой. Отныне ее отношения с Флинтом будут строиться только на равных. Наклонив голову, Лесли бросила на него лукавый взгляд. Все равно от Флинта Фэлкона у нее сбивалось дыхание.

— Неужели? — врастяжку произнес он, его темная бровь поднялась. — Куда именно?

Несмотря на все старания, Лесли не смогла сохранить свою отчужденность. Она просто чувствовала себя слишком здоровой.

— О Флинт, я так хорошо себя чувствую! — Она засмеялась. — Я хочу побывать во всех казино, но больше всего в твоем.

Подняв руку, Флинт запустил пальцы в ее шелковые волосы и нежно потянул за них.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — сказал он, наклоняясь, чтобы коснуться губами ее сияющей щеки. — Но не забывай, что доктор предупредил, чтобы ты не переутомлялась. Умеренность, Лесли! Ты должна беречь силы. Нам нужно ехать в Филадельфию в конце этой недели.

— Знаю. — Вздрогнув, Лесли прижалась к его твердому и сильному телу. Подняв голову, она посмотрела в его необычные глаза и утонула в их сине-серой глубине. — О'кей, — пробормотала она мечтательно, — с меня хватит и полутора часов в твоем казино. Идет?

Его мягкий смех внес элемент предвкушения в ее возбуждение.

— Решено, — согласился он, целуя ее. — А когда ты закончишь играть, у нас будет длинный, успокаивающий обед… — он сделал паузу, чтобы медленно улыбнуться ей, — у меня.

Еще не было двух часов дня, а в казино было полно народу. Бесцельно бродя по большому залу, Лесли удивлялась своему равнодушию к игре. Куда девалось ее всегдашнее волнение! Ей всегда удавалось избавиться от стресса, лишь переступив порог казино. И, несмотря на то что снова чувствовала себя сильной и здоровой, она ощущала напряжение. Лесли прекрасно понимала, что, когда врач признал ее здоровой, он, следовательно, освободил ее и от покровительства Флинта.

Настало время ехать домой и возвращаться к работе. Она достаточно долго посягала на Флинта. Лесли окинула взглядом казино, ее казино, и улыбнулась. Ей больше не нужно это убежище, подумала она, поворачивая к выходу. Она в чем-то стала мудрее за прошедший год, главным образом за те недели, что была прикована к постели. Она любила Флинта всем сердцем, но, даже если у них ничего не получится, знала, что не погибнет. Будет больно, да, но она выживет, несмотря ни на что.

Охваченная внезапным желанием жить, Лесли вышла из казино в холл, где Флинт обещал ждать ее. Ей нужно позвонить Мэри и своему агенту; и ей нужно быть с Флинтом, потому что неизвестно, сколько еще времени она сможет быть с ним. Она решила, что было бы очень глупо с ее стороны потерять драгоценные минуты, развлекаясь играми…

Флинт ждал ее именно там, где обещал. Он встретил ее улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание.

— Уже проиграла все свои деньги?

— Нет. — Лесли улыбнулась ему в ответ и взяла его под руку. — Я хотела бы сделать несколько личных звонков, а потом перейти к обещанному обеду. — Она потянула его за руку, подталкивая к эскалатору. — Кроме того, здесь слишком много людей.

— Прикуси свой язык, женщина, — сказал он. — С моей точки зрения, в моем казино никогда не может быть слишком много людей.

Лесли окинула взглядом элегантный интерьер и множество людей, которые занимали очередь к регистратору.

— Дела у тебя идут потрясающе, не так ли? — спросила она, переводя взгляд на Флинта.

— Да, — ответил Флинт безразличным тоном. Он улыбнулся Лесли, и она почувствовала, что он доволен. Она улыбнулась ясно и искренне в ответ.

— Я рада.

И она действительно была рада, хотя знала, что «Полет Сокола» гораздо опаснее для нее, чем самая очаровательная из женщин.

Переступив порог апартаментов Флинта, Лесли ощутила радость возвращения домой гораздо больше, чем она когда-либо чувствовала, возвращаясь в свою квартиру. Борясь с подступающей меланхолией, она постаралась сохранить веселую улыбку и легкую походку. Бросив сумку на стул, она прошла прямо к телефону и, берясь за трубку, вопросительно подняла брови, глядя на Флинта.

— Я позвоню?

Направляясь к лестнице. Флинт задержался.

— Конечно, — ответил он, перескакивая через две ступеньки. — Я закажу нам обед из офиса.

Мэри была счастлива слышать, что Лесли совершенно поправилась. Ее агент был счастлив узнать, что Лесли возвращается к работе и что ей понравилась пьеса, которую он ей послал. Лесли была счастлива, что все счастливы. В глубине души она боролась с депрессией, которая грозила испортить ей настроение.

Обед был долгим, спокойным и необыкновенно вкусным. Вино было живительным, оно вернуло ей силы. Глаза Флинта потемнели от невысказанных обещаний, из-за чего по всему телу Лесли разгорались огоньки.

Глядя в его лицо, Лесли вздохнула и протянула к нему руки. В эту минуту она так сильно любила его, что у нее ломило все тело.

— Если ты сейчас же не поцелуешь меня, — прошептала она, — боюсь, что моя болезнь вернется.

— Я не хотел бы быть причиной этого. — Флинт вскочил со стула и нагнулся к ней, еще не успев договорить. — Когда ты больна, ты ведешь себя как капризный ребенок, — пошутил он, ласково поднимая ее со стула и обнимая. — И хотя этот ребенок очарователен, — пробормотал он, наклоняясь к ней, — я больше предпочитаю женщину.

Губы Флинта нежно, но жадно прильнули к ее губам. Его руки легко, но лихорадочно скользили по ее извивающемуся телу. Его сердце отзывалось в ее груди. Он подхватил ее и направился к лестнице.

— Я поклялся, что не буду торопить тебя, — сказал он натянутым голосом, переступив порог своей спальни и закрыв дверь ногой. — Мне меньше всего хотелось бы расстроить тебя, — процедил он, сажая ее на середину постели. — Но, Господи, Лесли, уже прошло два месяца, и я обнаружил, что плохо переношу воздержание, — простонал он у ее губ.

Два месяца! Настроение Лесли вспорхнуло на крыльях надежды. Флинт ни с кем не был со дня окончания их романа! И она знала, что причиной его воздержания не было отсутствие возможностей, Лесли видела, какое впечатление он производит на женщин. Радость вскипала в ней, она таяла от любви к нему. Лесли схватила его голову обеими руками и притянула к своим губам.

— Хочешь знать секрет? — прошептала она, касаясь губами его губ. — Я недавно обнаружила, что тоже плохо переношу воздержание.

Мягкий, чувственный смех Флинта наэлектризовал все ее тело, его ласковые прикосновения воспламенили ее, его поцелуй помрачил ее сознание. Все, что было Лесли, стало Флинтом.

Раскованно, радостно Лесли помогала Флинту отбросить барьер разделявшей их одежды. Потом, вздохнув, отдаваясь наслаждению, она помогла ему соединить их тела в древнем, самом священном празднике жизни.

Двенадцатифутовая голубая ель, сияющая сотнями крошечных огоньков, величественно возвышалась около хоров. Освещенный свечами алтарь утопал в желто-красных цветах. Орган оглашал церковь аккордами традиционной песни о любви и преданности. Вся обстановка идеально соответствовала торжественным клятвам, которыми должны были обменяться мужчина и женщина. Глаза Лесли были словно в тумане от слез.

Великолепная старая церковь в Филадельфии быстро заполнялась элегантно одетыми гостями, но ни один из них не мог сравниться с мужчиной, который сидел рядом с Лесли. Ее любовь к Флинту росла с каждым днем, и сейчас она была необычайно взволнована окружающей атмосферой и тем событием, по случаю которого они здесь присутствовали.

Тихий шепот, пронесшийся между гостями, привлек ее внимание. Моргая, чтобы лучше видеть происходящее своими увлажнившимися глазами, она огляделась вокруг. Мягкая улыбка коснулась ее губ и осветила все ее лицо, когда ее взгляд остановился на знакомом ей лице высокой очаровательной молодой женщины с волосами серебристого оттенка. Беременность светилась во всем ее облике. Высокий, крепкий мужчина рядом с ней сиял от гордости.

— Ого, будь я!.. — приглушенно воскликнул Флинт.

— Ты их знаешь? — спросила Лесли, потрясенная.

— Не очень хорошо, — ответил Флинт, глядя на приближающуюся пару. — У этой женщины я купил все казино на озере Тахо. Ее мужу я не представлен. — Флинт нахмурился. — Ты знаешь их?

— Да, — прошептала Лесли. — Гордый будущий отец — мой кузен Логан Маккитрик. Женщина — его жена и моя подруга Кит.

— Имена мне знакомы, — врастяжку ответил Флинт. — Похоже, что они очень счастливы, — добавил он медленно, почти неохотно. — Когда они поженились?

— Год назад, — прошептала она, помахав рукой в знак того, что она их видит.

Удивление на их лицах свидетельствовало о том, что они узнали и Флинта. Распорядитель посадил пару на скамью прямо перед Лесли, и она нагнулась, чтобы прошептать им приветствия, когда среди гостей прошел еще более сильный гул. Лесли с любопытством оглянулась, и теплая улыбка снова тронула ее губы.

Вошедшие мужчина и женщина вызвали бы движение в любой толпе. Мужчина был необычайно высоким и красивым, с бронзовой кожей и шапкой золотых волос, твердую линию его подбородка подчеркивала узкая золотистая бородка. Женщина была гораздо ниже его, ее изысканная красота была оправлена в длинную, до пояса, копну блестящих агатово-черных волос. Но умиленные вздохи женщин были вызваны двумя как две капли воды похожими черноволосыми малышами, торжественно разглядывающими собрание широко раскрытыми темно-карими глазами.

— Их ты тоже знаешь? — пробормотал Флинт, заметив ее приветственный кивок.

— Мужчину, — сказала Лесли. — Он сводный брат Логана, Зэкери Шарп. Я незнакома с его женой. Ее зовут Обри.

— Очаровательно.

Лесли повернула к нему лицо, брови ее поднялись.

— Женщина или ее имя?

— И то, и то. — Губы Флинта скривились. — Похоже, что и они очень счастливы в браке.

— Потрясающе, правда? — в тон ему заметила Лесли.

И прежде чем Флинт успел ответить, Кит повернулась и прошептала Лесли:

— Мужчина, который сидит по другую сторону, — брат невесты. Его жена исполняет обязанности почетной матроны, — тихо сказала она, мило улыбнувшись Флинту. Лесли заметила, что Флинт улыбнулся ей в ответ, когда Кит повернулась, чтобы взглянуть на вновь прибывших.

Высокий темноволосый мужчина очень походил на Флинта своей царственной мрачностью. Он был красив аристократической патрицианской красотой.

— Еще одна счастливая пара? — удивился Флинт вслух.

— Он, безусловно, выглядит самодовольным и удовлетворенным, — ласково прошептала Лесли.

— Угу, — пробормотал он, отводя взгляд. — А это кто? — спросил он через минуту. — Молодая дама без мужа на буксире?

Лесли перевела заинтересованный взгляд на прекрасную женщину с темно-русыми волосами, которая шла по проходу со спокойно спящим на ее руках младенцем примерно месяцев шести. Женщина постарше шла рядом, держась преувеличенно прямо.

Очевидно расслышав замечание Флинта, Кит повернулась на скамье, чтобы дать пояснения и мягко пожурить его.

— Ее зовут Барбара, мистер Фэлкон. Вторая женщина — ее тетка, Рита. А муж не «на буксире», потому что он шафер. Он одновременно приходится мне сводным братом и второй половинкой удачной пары близнецов — он брат-близнец Зэкери — Тэкери, друг жениха. — Оставив поле битвы, чтобы улыбнуться своему мужу, который тихо засмеялся, Кит грациозно уселась на скамье.

— Зэкери и Тэкери, — повторил Флинт. — Боже правый!

Перед Флинтом раздался захлебывающийся звук, потом плечи Логана затряслись от сдавленного смеха. Через несколько секунд плечи Флинта повторили это движение. Лесли и Кит одновременно тихо накинулись на них:

— Флинт!

— Логан!

По счастью, в этот момент мать невесты уже уселась, и жених с шафером вышли из боковой двери и прошли в конец прохода, откуда два человека быстро раскатывали белую дорожку.

— Джошуа Барнет, насколько я понимаю? — спросил Флинт, повторив имя, которое было отпечатано на свадебном приглашении.

— Да, Дж. Б. — Лесли улыбнулась, изучая резкие черты лица мужчины, который был ей незаменимым другом, когда она приходила в себя после развода. Само собой, такая же мягкая улыбка появилась и на лице Кит.

Хотя и ниже своего шафера на несколько дюймов, Дж. Б, оказался интересным брюнетом, стройным и прямым. Он совсем не проигрывал светловолосому гиганту, стоявшему рядом.

— Вторая половинка удачной пары щеголяет усами вместо тонкой бородки, — заметил Флинт. — А твой друг Дж. Б, производит впечатление весьма крутого клиента. Стоит его завести, — проницательно подметил Флинт.

Лесли открыла рот, чтобы вступиться за своего друга, но в эту минуту орган заиграл первые такты свадебного марша. Как один гости поднялись. Размеренным, царственным шагом в проход вплыла высокая, прекрасная матрона; ее светло-зеленое платье служило прекрасной оправой холодной красоте блондинки. Когда она приблизилась к середине прохода, тихие «ах» и «ох» смешались с музыкой. Глаза всех присутствующих были прикованы к паре, которая вошла в проход.

Идя рука об руку со своим представительным отцом, невеста Николь Вансан шествовала по проходу словно королева, ее ясный взгляд был устремлен на загорелое лицо жениха. Платье невесты было произведением искусства из шелка и кружев ручной работы. Отделанный жемчугом венец украшал ее темные волосы. Струящаяся вуаль, закрывающая лицо, не могла скрыть красоту ее черт.

Медленно повернувшись вслед молодым, Лесли почувствовала, как комок застрял у нее в горле, когда она увидела лицо Дж. Б. На нем было написано чувство, близкое к поклонению женщине, которая шла ему навстречу по проходу. Неприкрытая любовь сияла в его темных глазах.

Лесли не заметила, как из ее глаз потекли слезы, когда молодые обменивались клятвами. Она чувствовала, как в ее душу проникает глубокое значение этих слов.

— Этим кольцом я обручаю тебя. Потом голоса растаяли, и Лесли показалось, что сердце у нее перестало биться, когда рука Флинта легла на ее руку и он нежно переплел их пальцы, символически соединив их в тот самый момент, когда голос пастора проник сквозь ее мысли:

— Что соединил Господь, да не разъединит человек.

Уже по приезде стало ясно, что свадебный прием спланирован как заурядное событие. К счастью, сделанный женихом выбор родственников и друзей быстро превратил его в гостеприимное веселое торжество.

Вместе с Флинтом Лесли обходила гостей, представляя его своей семье и друзьям. Лесли было странно наблюдать, что Флинт был в высшей степени очарователен со всеми, а с мужчинами обменивался холодными и настороженными взглядами. Испытывая замешательство, Лесли в то же время забавлялась этой ситуацией, с живым интересом наблюдая, как мужчины оценивают друг друга.

Логан Маккитрик вел себя сдержанно, но не враждебно. Флинт отвечал ему тем же.

Белокурые близнецы Тэк и Зэк Шарпы сверлили его пронзительными, прищуренными глазами, Флинт столь же внимательно разглядывал их, оставаясь отчужденным и безразличным. Даже брат Николь Питер Вансан с головы до ног оглядел безупречно одетого Флинта надменным и оценивающим взглядом, и точно так же глаза Флинта блеснули, оценивая его. Но наиболее тщательный и очевидный осмотр учинил Флинту жених, на вид крепкий орешек, капитан полиции Дж. Б. Барнет. Флинт выдержал это визуальное исследование в течение целой минуты. Затем, медленно обведя взглядом враждебные лица стоящих вокруг него мужчин, он непринужденно сломал лед, отделявший его от Дж. Б, и всех остальных.

— Вы предусмотрительно выступите группой или по одному? — растягивая слова, с мрачной усмешкой произнес Флинт.

Логан заговорил первым. Он открыто, по-мужски, усмехнулся.

— Если кто-то из вас собирается принять его вызов, — сказал он с расстановкой, повторяя манеру Флинта, — я советую вам взять свое оружие. — Он резанул Флинта веселым взглядом. — Я видел, как этот человек владеет ножом.

Для Лесли этот прием был грандиозным успехом. Ко времени, когда он закончился, ее семья и ее друзья, старые и новые, полностью приняли Флинта. Любой со стороны мог бы принять Флинта, Логана, Дж. Б., Тэка и Зэка и даже Питера за старых дружков-собутыльников. Лесли была счастлива, она была благодарна Флинту за то, что он настоял, чтобы их отвезли в Филадельфию на лимузине.

В два часа рождественского утра лимузин доставил их к подъезду дома в Манхэттене, где жила Лесли. Флинт отослал шофера в отель, а потом поднялся за ней в квартиру, в одной руке неся чемодан, а в другой сжимая ее пальцы.

В течение двух дней Лесли и Флинт не делали ничего другого, как только ели, спали и занимались любовью. Ели и спали они очень немного… и казалось, что занятие любовью — единственное питание и отдых, которые им нужны. Без слов Лесли знала, что Флинт не останется с ней надолго. Ей не нужно было услышать эти слова, он сказал ей об этом своей неутолимой страстью. Она закалила себя, готовясь принять эти слова, и наконец они были произнесены поздно вечером второго дня, проведенного ими вместе:

— Мне нужно уехать завтра утром. У меня назначены неотложные встречи. — Голос Флинта был тихим, но твердым как скала. — Машина придет за мной в семь. — Он поколебался, потом мягко добавил:

— Мне бы хотелось, чтобы ты в это время спала.

— Хорошо, — согласилась она, уткнувшись лицом в его плечо. Лесли знала, почему он ее об этом попросил: Флинт боялся, что в последнюю минуту она попросит его остаться с ней. Лесли хотела это сделать, но она не забывала ни вопроса, который задала ему, — как удержать Сокола, — ни того, что он ей на него ответил.

Лесли не пришлось нарушить обещание, данное Флинту, просто потому, что они вообще не спали. Но она осталась в постели, наблюдая за каждым его движением, когда он собирался уходить. Ровно в семь он выглянул в окно, потом повернулся и подошел к постели. Он поцеловал ее так нежно, что у нее слезы навернулись на глаза.

— На этот раз я тебе позвоню, — прошептал он, отрываясь от ее дрожащих губ. — Обещаю тебе это.

— Я знаю, что позвонишь. — Улыбаясь ему, Лесли специально развела руки, выпуская из них его лицо. И он ушел.

Флинт неподвижно стоял у застекленной стены в своем офисе. Все было тихо кругом, звуки веселья из оставшихся далеко внизу отеля и казино не могли долететь до его личного «высокогорного гнезда». Флинт знал, что шум и веселье наполняют казино и каждый салон, бальный зал, личные номера и комнаты во всем отеле. Он знал это, но его это не волновало. За окном перед собой он видел проносящиеся по черному зимнему небу облака и широкую серебряную дорожку, проложенную луной в неспокойном океане. И это принадлежало ему, но чего-то здесь недоставало.

Флинт Фэлкон понял, что значит быть одному и быть одиноким. Прищурившись, Флинт представлял себе образы на фоне этой черной панорамы. Он видел церковь, сияющую рождественским великолепием, и женщину в блестящем белом платье, идущую навстречу мужчине, в глазах которого светилась любовь. Он видел великолепно украшенный бальный зал и пять соединенных пар, готовых встретить вместе все, даже циничного Флинта Фэлкона.

Флинт закрыл глаза и увидел самый желанный для него образ: смеющуюся Лесли, искоса поглядывающую на него своими удлиненными зелеными глазами. Лесли, обвивающую его своими руками и притягивающую к шелковому теплу своего тела. Лесли, поднимающую подбородок и не желающую плакать, когда он отошел от кровати, чтобы оставить ее. Лесли.

Ему был отвратителен этот момент — он так боялся, что она заплачет и попросит его остаться. Флинт волновался, потому что не знал, что сделают с ним ее слезы и звук ее умоляющего голоса. Но Лесли не заплакала, она не стала молить его. Она его отпустила, улыбнулась ему спокойной улыбкой, веря его обещанию позвонить. Лесли не захлопнула дверцу шелковой клетки, она растворила ее.

Подняв голову, долгие секунды Флинт вглядывался в свой образ свободы. Потом он решительно повернулся спиной к нему и целеустремленно подошел к своему столу. Протянув руку к телефону, он набрал междугородный номер. Когда он услышал первый гудок, его взгляд обратился на маленькие часы на столе. Секундная стрелка быстро подвинулась вверх от цифры девять.

— Алло? — сказала Лесли в тот момент, когда секундная стрелка поравнялась с двумя другими стрелками на часах.

— С Новым годом, дорогая. Я люблю тебя. — Голос Флинта прозвучал мягко, но решительно. — Ты выйдешь за меня замуж?

— Потому что, в сущности, разве любовь не самое важное в жизни?

Наступила трепетная тишина, а потом зал взорвался от аплодисментов и одобрительных возгласов и публика поднялась, чтобы приветствовать актрису.

Стоя среди этого гула. Флинт глядел наверх, на сцену, в то время как актриса, принимая восторги зрителей, склонилась в изящном поклоне. Наблюдая, как она выходит кланяться, Флинт чувствовал, как гордость согревает все его тело. Игра Лесли была просто блестящей. Глаза Флинта наполнились слезами, и он моргнул, чтобы они не мешали ему видеть, равнодушный к тому, что кто-то может увидеть его слезы. Он простоял так все время, пока восемь раз поднимался занавес, и продолжал стоять, когда публика медленно покинула театр. Когда в зале остались только несколько воздыхателей, он прошел за кулисы.

Флинт не приблизился к уборной, окруженной смеющимися, щебечущими людьми. Вместо этого он отправился к двери на сцену, чтобы скоротать время за разговором со сторожем. Лениво прислонившись к стене, Флинт остался не замеченным уходящими доброжелателями. Правда, несколько любопытных взглядов бросили на него проходящие мимо женщины.

Флинт ждал долго, но когда наконец звезда вышла, она направилась прямо к нему.

— Я хорошо сыграла? — спросила Лесли скромно, взглянув на него и взмахнув ресницами.

Сторож усмехнулся. Флинт нахмурился.

— Чтобы тебе было любопытно, — ответил он холодно, продевая ее руку в свою, — я намерен заставить тебя подождать, пока мы вернемся домой, и тогда я скажу тебе свое мнение. — Прокричав «до свидания» сторожу, он увлек ее к выходу, к ожидающему их лимузину.

— Ты насмешник, — сообщила ему Лесли, приглаживая волосы свободной рукой. — И зануда тоже.

— Высоко летаем на адреналине, а? — вежливо спросил Флинт.

— Да. — Лесли провела рукой по волосам и опустила ее по рукаву своей норковой шубы, наброшенной на плечи. — И я хочу на банкет.

Флинт тихо засмеялся.

— Мне ужасно не хотелось бы показаться банальным, но, дорогая моя, у меня готов для тебя банкет. — Он все еще продолжал обещающе улыбаться, когда лимузин подкатил к подъезду роскошного дома в центре. — Выходи, женщина, — приказал он, когда шофер открыл дверь. — Мне не терпится приступить к обещанному банкету.

Как подобает звезде, Лесли пронесла себя от машины к подъезду и вошла в элегантно украшенный холл большого здания. Обняв Флинта за талию одной рукой и взяв его руку другой, Лесли провальсировала к лифту, и, будучи джентльменом, Флинт уступил ей. В лифте она ограничилась тем, что держала его за руки и раскачивалась взад-вперед. Она в буквальном смысле дотанцевала по широкому коридору до двери их квартиры.

— Я собираюсь придумать что-нибудь, чтобы ты унялась и спустилась с седьмого неба, — заметил Флинт, следуя за ее танцующим телом в причудливо украшенную прихожую. Шагом танго Лесли прошла в устланную белым ковром гостиную, потом повернула к нему лицо.

— Я известна тем, что очень быстро унимаюсь от жгучего поцелуя, — промурлыкала она кокетливо.

— Чьего? — Подняв бровь, Флинт медленно направился к ней.

Когда он подошел вплотную, эйфория на ее лице сменилась сомнением.

— Тебе действительно понравилась моя игра, Флинт?

— В чем дело? — Обняв ее, Флинт слегка притянул ее к себе. — Ты была блистательна, великолепна, — сказал он с искренним обожанием и гордостью. — И тебе не нужно слышать это от меня, чтобы узнать, что это правда.

— Ты не прав, Флинт. — Не замечая, что норковая шуба соскользнула с ее плеч на пол, Лесли посмотрела на него снизу любящими глазами. — Ты единственный, от кого мне нужно это услышать. Мне нравится, когда мне говорят это другие, — улыбнувшись, призналась она, — но мне нужно, чтобы это сказал мне ты.

— О'кей, я скажу тебе. — Флинт пристально посмотрел ей в глаза. — Когда я стоял среди остальной хлопающей публики, слезы гордости текли по моему лицу.

Глаза Лесли широко раскрылись, когда до нее дошло значение признания ее мужа. Флинт Фэлкон плакал! Сама мысль об этом ошеломила ее. Она вызвала слезы на глазах Фэлкона! Невероятно!

— Флинт. — Лесли не знала точно, поражена она или испугана.

— Ты была так хороша, дорогая, и я до боли люблю тебя. — Его губы растянулись в медленной улыбке. — Но мне хотелось бы знать, кто это, черт возьми, дарит тебе жгучие поцелуи?

Снова придя в восторг, Лесли взглянула на него.

— Ну, видишь ли, есть тут один такой потрясающе сексуальный игрок из Атлантик-Сити и… Флинт! — взвизгнула она, смеясь, когда он подхватил ее на руки и большими шагами направился к спальне.

— Потрясающе сексуальный, а? — пробормотал Флинт, торопливо раздевая ее.

— О да, — вздохнула Лесли, оказывая ему ту же услугу.

— А этот игрок предъявляет права и на другое? — спросил он, спокойно укладывая ее в постель.

— На многое, — прошептала Лесли, гладя рукой его теплую кожу. — Но самое важное — что он может предъявить права на меня.

— И предъявит. Что он и сделал.

1

Кремень (англ.).