Бет пришлось признать: виконт нашел верное определение ее поклонникам. Ничего, кроме назойливой сутолоки. Новый кабриолет Беатрис предназначался для быстрой езды, а они были вынуждены еле-еле тащиться, окруженные целым эскадроном. Как будто они ехали в игрушечной повозке, запряженной пони!

Уэстервилл ободряюще улыбнулся, словно почувствовав ее разочарование. Бет не могла не ответить. Странно, этот человек раздражал ее своей излишней самоуверенностью, но в то же время и ободрял и дразнил ее.

Уэстервилл оглянулся на немногих оставшихся кавалеров. Они, кажется, были настроены держаться до конца, не отставая от экипажа. С минуту поразмыслив, он кивнул, словно принимая решение, и снова наклонился в седле, так низко, что его бледно-зеленые глаза в частоколе черных ресниц оказались почти на уровне ее глаз.

– Миледи, – промурлыкал он низким голосом, – прошу вас, сдвиньтесь в сторону.

– В сторону? – Брови Бет удивленно поползли вверх.

Беатрис толкнула ее лодыжку кончиком туфли. Бет захлопала ресницами, а потом сказала на удивление бесцветным голосом:

– В-в с-сторону? Ч-т-то в-вы хотите с-сказать?

Глаза виконта весело блеснули, но он тут же опустил ресницы. Бет скорчила гримаску. Дурацкое заикание. Едва этот мужчина оказывается рядом, она совершенно забывает про свой дефект речи. А когда наконец вспоминает, он не выказывает ни малейшего удивления, воспринимая заикание как должное. Не то что эти болваны, изображающие влюбленных.

Если честно, то ни один из знакомых ей джентльменов не вел себя так безупречно. Она украдкой бросила на него взгляд. Он, оказывается, рассматривал ее – в открытую и без жеманства. У него был такой взгляд… веселый и понимающий. Словно он неожиданно узнал о ней что-то… Неужели догадался?

Он подмигнул девушке, медленно и значительно, и ее вдруг обдало жаром. Бет не могла отвести от него глаз. Неужели он понял, что она притворяется? Но если так, это ее собственная вина. Ей следовало бы расстроиться… Вместо этого она подмигнула ему в ответ.

Последовала напряженная пауза, совсем короткая, но её хватило виконту, чтобы изумиться. Потом он откинул голову назад и весело рассмеялся.

Он смеялся долго и от души. Беатрис переводила взгляде Бет на виконта и обратно.

– Что такое? Я пропустила что-то забавное?

Бет кусала губу, пытаясь не рассмеяться вместе с Уэстервиллом. Помоги ей Бог, этот мужчина опасен по тысяче причин, и не в последнюю очередь из-за отличного чувства юмора – просто зеркального отражения ее собственного. Разумная женщина бежала бы от него как от огня.

Однако сегодня она смотрела на него не отрываясь. Вот он легко гарцует на прекрасной лошади, блеск зеленых глаз затеняют поля шляпы. Линию широких плеч подчеркивает превосходно сшитый сюртук для верховой езды. Прекрасно очерченные губы улыбаются… Увидятся ли они вновь, спрашивала себя Бет снова и снова.

– Итак, подвиньтесь же, – предложил он с веселым вызовом в глазах.

– Она не может, – сказала Беатрис, придвигаясь ближе к кузине всей массой своих юбок.

– Да нет же, могу, – вдруг возразила Бет, улыбнувшись. Видела бы эту улыбку Анни, непременно посоветовала бы Беатрис смотреть в оба! Горничная знала: когда хозяйка улыбается вот так, медленно и решительно, она что-то задумала. А если леди Элизабет пришло что в голову, непременно добьется своего. Но Анни в парке не было, дай вряд ли Беатрис стала бы слушать горничную.

Она настойчиво повторила:

– Ни в коем случае, Бет. Тебе нельзя никуда двигаться. Я не разрешаю.

– Беатрис добилась как раз противоположного. С застывшей улыбкой на лице Бет подобрала юбки и чуть посторонилась. Бет не успела понять, что собирается делать виконт, как он грациозно соскользнул с лошади и аккуратно устроился возле девушки. Лошадь продолжала бежать рядом, ни разу не сбившись с ритма.

– Ничего себе! – сказала Беатрис, изумленно глядя на Бет. Ее щеки пылали.

Чувствуя себя немного виноватой, Бет наклонилась к спутнице и взяла ее за руку.

– Прости. Но ты разозлила меня немного.

Уэстервилл передал поводья лошади сопровождающему кабриолет верховому. Тот подхватил их и намотал на специальный выступ. Теперь Люцифер мирно трусил позади кабриолета.

Наконец у Стэндвича появилась возможность подъехать поближе. Ему, однако, пришлось довольствоваться созерцанием спины Кристиана.

– Итак, любовь моя? – промолвил Уэстервилл, пытаясь поудобнее устроить свои длинные ноги в довольно тесном кабриолете. – Может быть, разогнать этот прекрасный экипаж и посмотреть, на что он способен?

Беатрис отняла руку у Бет и раздраженно взглянула на виконта:

– Прошу вас, милорд. Не стоит обращаться к леди Элизабет «любовь моя». Это совершенно неприлично, уверена, вы и сами знаете.

Он искоса взглянул на Беатрис, уголки его губ растянулись в неспешной улыбке, в глазах заплясали огоньки.

– Мадам, может быть, я веду себя не совсем по правилам хорошего тона. Однако могу заверить, что… вам и леди Элизабет скучно не будет. Вряд ли вы можете сказать то же о ком-нибудь из этих ходячих манекенов, что не отстают от нас даже сейчас.

– Какое нахальство! – воскликнул Стэндвич в жалкой попытке возмутиться. Он ехал сбоку, с трудом улавливая обрывки разговора.

– Что он сказал? – крикнул француз, который тоже скакал рядом с кабриолетом.

Кристиан взглянул на Беатрис:

– Почему бы вам не приказать кучеру прибавить ход? Не вы ли говорили, что хотите проверить, на что годится ваш новый экипаж?

Беатрис колебалась недолго. Они с Бет переглянулись, и девушка ободряюще кивнула. В самом деле, отчего не порадоваться скачке? После многих недель нудного, отупляющего существования было бы чудесно вновь почувствовать, как ветер развевает волосы!

Словно угадав ее мысли, виконт осторожно шевельнул ногой, коснувшись ее ножки под покровом многочисленных юбок. Простое движение, к тому же ограниченное складками одежды. Бет, однако, была потрясена. Она изо всех сил сцепила руки, пытаясь овладеть собой. Ей хотелось бежать от этого мужчины. Он угрожал обратить в ничто ее душевный покой.

Беатрис ничего не заметила. Она жарко спорила с кучером. Через минуту-другую она повернулась к ним лицом, ее глаза метали молнии.

– Наш кучер заявляет, что не может ехать быстрее! И мы тащимся, как старухи в деревенской телеге. Я сказала, что Гарри купил кабриолет, чтобы я могла поездить всласть, чтобы все завидовали, и именно этого я требую.

– Везет тебе, – ответила Бет. Она хотела бы сказать кузине еще что-нибудь приятное, но тут возница решил, что пора дать волю лошадям. Вскоре они летели, едва касаясь колесами земли, гораздо быстрее, чем было допустимо правилами хорошего тона.

Беатрис вцепилась рукой в крыло экипажа, когда они на бешеной скорости миновали поворот, другой рукой придерживая шляпку. Она подставила лицо свежему ветру и солнцу и засмеялась, оглянувшись назад:

– Бет, твои поклонники не могут за нами угнаться!

Бет повернулась, чтобы посмотреть, но тут кабриолет занесло на повороте, и ее бросило прямо на виконта. Он весело покосился на нее сверху вниз, загадочно улыбаясь.

– Куда это вас понесло?

Бет с усилием вернулась на свое место, обеими руками хватаясь за шляпку, которую порыв ветра грозил сорвать с головы. Она хотела было что-то сказать в оправдание, но… Что за волшебное мгновение ей довелось испытать! Вместо того чтобы рассердиться, девушка просияла улыбкой. Виконт, казалось, обрадовался, потому что улыбнулся ей в ответ. Из-под полей шляпы лукаво блеснули его глаза.

Действительно, думала она, как чудесно! Ленты ее шляпки – тонкие голубые полоски – развевались за плечами, свежий ветер – шелестел юбками, играл волосами. Беатрис, тоже выглядела доильной, хотя ветер дул ей прямо в лицо и совсем растрепал прическу. Кудрявые пряди взмывали вверх, делая их обладательницу похожей на Медузу.

– Ох ты Господи! – воскликнула Беатрис, когда они на полном ходу описали угол. Ее глаза светились озорством. – У Гарри случится удар, если я расскажу ему, как мы носились по парку!

Они объехали вокруг парка. Виконт коварно пользовался тем, что кабриолет то и дело бросало из стороны в сторону, и прижимал к себе Бет. Это не укрылось от девушки. Вместо того чтобы любоваться восхитительными клумбами, она украдкой бросала взгляды на виконта: И каждый раз замечала, что он не сводит с нее глаз. Бет поймала себя на мысли, что любуется линиями его мужественного рта, широких плеч. Контраст между смуглой кожей и светлыми глазами приводили ее в восторг.

Беатрис и виконт обменивались бессвязными репликами. Бет говорила мало, заикаясь совсем чуть-чуть, только чтобы избежать тычков Беатрис. Минут через пятнадцать она вдруг всполошилась. Разговор шел о ее деде, и виконт задавал вопрос за вопросом.

Где-то на задворках сознания зазвенел тревожный колокольчик. С чего бы виконту интересоваться дедушкой? Никакой ошибки не было. Уэстервилл с неподдельным вниманием ловил каждое слово Беатрис, как будто не было на свете ничего важнее.

Кабриолет наконец замедлил ход. Они вернулись туда, откуда началось их путешествие. К радости Бет, поклонники исчезли. Впрочем, ей сейчас хватало, о чем поразмыслить.

– Отлично, – заявила счастливая Беатрис. Ее лицо пылало. Она пыталась спрятать разметавшиеся кудри под шляпку. – Славно прокатились. Надеюсь, ваша лошадка не слишком устала.

– Уверен, ему понравилась эта маленькая пробежка. Здесь, в городе, ему скучновато. – Виконт встал, открыл дверцу кабриолета и легко спрыгнул на землю. Повернулся к дамам, захлопнул за собой дверцу, приподнял шляпу. – Миссис Тисл-Бриджтон, леди Элизабет. Благодарю, что позволили составить вам компанию.

– П-п-пожалуйста, – ответила Бете грустью в сердце. Нет слов, виконт очарователен. Но тем не менее она никак не могла назвать его своим поклонником. Чего-то не хватало в его обращении. Подозрительно… И зачем ему вдруг понадобилось расспрашивать о дедушке?

Уэстервилл принял у кучера поводья своего коня, но, прежде чем вскочить в седло, взял руку Бет и прижал ее пальцы к губам. Дрожь пробежала по ее руке вверх, в груди сладко защемило. Потом он выпустил ее ладонь, шагнул назад и взлетел в седло. Напоследок он улыбнулся, блестя зелеными глазами из-под полей шляпы:

– Доброго дня, миссис Тисл-Бриджтон, леди Элизабет! Надеюсь, еще увидимся.

Беатрис вздохнула:

– Такая чудесная вышла прогулка! Благодарю за компанию! Бет стояла, сжав руку в кулак, не говоря ни слова. Впрочем, виконта, казалось, это нисколько не волновало. Он слегка улыбнулся, развернул лошадь и поскакал прочь. Беатрис следила, как он уезжает, а потом сказала:

– Ну и красавец!

Голос у нее был хрипловатый. Бет взглянула на кузину, вопросительно подняв брови. Беатрис покраснела.

– Ну, – принялась она оправдываться, – красив просто до неприличия.

Бет покачала головой:

– Ты дурочка. Стоит мужчине улыбнуться, и вот пожалуйста – Ты растаяла и растеклась лужицей у его ног.

– Твоя правда. Гарри говорит, что отчаянно боится уезжать куда-нибудь без меня. Весьма вероятно, что к его возвращению я буду по уши влюблена в какого-нибудь нового лакея.

– Ты никогда не оставишь Гарри.

– Знаю, – согласилась Беатрис, не сводя восхищенных глаз с удаляющейся фигуры всадника.

Бет наконец смогла разжать ладонь – нужно было привести в порядок растрепанную ветром юбку. К ее ногам упал сложенный кусочек бумаги. Она быстро нагнулась и схватила записку, пока Беатрис, запятая своими кудрями, не успела ничего заметить.

Она украдкой развернула ее. Четкий, летящий почерк. Бет прочитала:

– Приходите в Британский музей завтра в десять. Если не боитесь.

Она обернулась вслед виконту. Как уверенно он держится в седле! Никто в парке не мог с ним сравниться. И всадник, и конь притягивали глаз. Многие дамы из числа гуляющих бросали томные взгляды вслед удаляющейся фигуре в черном на прекрасной лошади. Бет вцепилась в лежащий на коленях ридикюль. Этот мужчина такой… лакомый кусочек. Да, как бы странно ни звучало – пальчики оближешь! Как клубничное мороженое или конфетка из кондитерской лавки. Никогда прежде не приходило ей в голову думать о мужчине таким вот образом. Бет украдкой взглянула на кузину. Беатрис не отрываясь смотрела вслед Уэстерпиллу так, словно хотела его съесть.

– Беатрис!

Та виновато покраснела.

– Если я замужем, это не значит, что мне нельзя полюбоваться красивым мужчиной, если он попадется на пути. Особенно человеком с такими глазами и улыбкой. Ах, Бет! В нем есть что-то ангельское.

– Ангельское? Я бы скорее предположила, что это сам сатана.

– Нуда, от дьявола ему тоже кое-что перепало, уж будь уверена. Но когда он улыбается и… – Беатрис вздохнула, слегка взмахнув веером. – Все это делает его еще опаснее. Вот почему я собираюсь разузнать все, что только смогу.

– Что именно?

– Все о нем, разумеется. Мне известно кое-что, но этого явно недостаточно. Такой красавец, и пользуется огромным успехом, с тех пор как появился в Лондоне! Думаю, наверняка найдутся сотни дам, которым удалось заставить его рассказать о себе хоть что-нибудь. Начну с вдовствующих особ, потом перейду к падшим женщинам. Буду сплетничать без конца. С ними со всеми, пока кто-нибудь не заговорит!

– Ты приносишь себя в жертву, дорогая.

Беатрис похлопала Бет по руке:

– Ради тебя я готова на все.

– Не сомневаюсь.

– Разумеется, у этого мужчины в шкафах хранится немало скелетов. От него так и веет опасностью, соблазном и… – Беатрис поежилась. – Мне нужно ехать домой, как можно скорее увидеться с Гарри. Тем временем, – она вдруг значительно посмотрела на Бет, – я хочу, чтобы ты пообещала не видеться больше с Уэстервиллом. Хотя бы пока я не наведу справки. Возможно – я говорю, возможно, имей в виду, – я ошиблась. Я хочу сказать, все, что мне достоверно известно, – это его сомнительное происхождение. Остальное, – Беатрис пожала плечами, – должно быть, всего лишь слухи.

Бет напряглась.

– Какие слухи?

– Ну… – Беатрис огляделась по сторонам, как будто кто-то мог подслушать их разговор в ее же собственном кабриолете, а затем, наклонившись к подруге, громко зашептала: – Как ты знаешь, титул он получил совсем недавно. Говорят, что раньше виконт был разбойником с большой дороги. Поговаривают даже, что он замешан кое в чем и похуже. Контрабанда, торговля алмазами в Африке. Что бы то ни было, думаю, он занимался этим, чтобы заработать на жизнь. Незаконный сын… его путь явно не был усыпан розами. Разумеется, теперь он так богат, что просто возмутительно. Леди Чилтендон уверена, что он едва ли не богаче принца. – Беатрис вздохнула. – Какая жалость, что он сомнительного происхождения! Твой дед ни за что не согласился бы на такой союз. В Бет посмотрела вниз, на собственную руку, на которой все еще горел поцелуй виконта. Кожу чуть покалывало, а рука слегка онемела, словно она слишком долго держала ее над головой. Так он богат? Значит, он преследует ее не потому, что охотится за приданым. Бет вздохнула с облегчением. Она даже не предполагала, какая гора вдруг свалится с ее плеч!

Тогда зачем он донимает ее? Зажатая в кулаке записка обжигала пальцы. Какое странное лицо было у виконта, когда он расспрашивал про дедушку! Никто из тех мужчин, что встречались Бет за последние несколько недель, не интересовался ее дедом. Ни единая душа. Тем более поразительным казалось ей любопытство виконта.

– Бет! Ты меня слышишь?

– Прости. Я немного задумалась.

Беатрис с озабоченным видом склонилась к подруге.

– Ты обещаешь не видеться с ним, пока я не узнаю побольше? Не стала бы я тебя просить, не будь он так привлекателен. Даже я сижу и думаю, как бы это увидеться с ним еще разок.

Беатрис скорчила жалобную гримаску, и Бет рассмеялась.

– Он очень опасен. – Бет открыла ридикюль и быстро сунула туда записку. – По правде говоря, чем реже мы будем с ним видеться, по крайней мере пока не узнаем о нем побольше, тем нам обеим будет лучше.

Беатрис облегченно вздохнула:

– Спасибо! Конечно, это трудно принять, но лучше уж узнать горькую правду сейчас, чем потом кусать локти. В конце концов, ты – наследница огромного состояния, а слухи о его богатстве могут быть сильно преувеличены.

– Ты ведь в это не веришь.

– Нет, – признала Беатрис. – Но кое-что в этом виконте меня очень озадачивает. Мне многое непонятно.

Бет деланно улыбнулась и завела разговор о кабриолете. Какой у него отличный ход! Беатрис не могла устоять. Она с жаром принялась рассказывать, какой душка ее Гарри, сделал ей роскошный подарок! Чем же она, Беатрис, может его отблагодарить?

Бет слушала вполуха, думая об Уэстрвилле. Она даст кузине неделю на то, чтобы узнать намерения виконта. Если ничего не разъяснится, Бет самой придется решать загадку.

Ей всегда нравились тайны. Вот почему, кстати, она так любила читать. Если виконту есть что скрывать, она его разоблачит.

Как говаривал дедушка, для пытливого ума невозможного нет.