– Где ты была, черт возьми?

– Поправляла платье. Хочешь посмотреть, где я его заколола?

Он стиснул зубы.

– Не выводи меня из себя, Сара. У тетушки Делфи болит голова, и она хочет ехать домой.

Сара увидела тетушку за спиной Энтони. Дельфиния казалась взволнованной. Ее тонкие губы были плотно сжаты, руки нервно теребили край шали, глаза рассеянно бегали по залу. Сара прошла мимо брата и положила ладонь на руку тети:

– О, дорогая! Мне так жаль, что вам нехорошо. Поедем?

На лице Делфи мелькнуло выражение благодарности.

– Да, пожалуйста.

Они простились с хозяевами и вскоре благополучно ехали в карете. Но если Сара надеялась на передышку, то она ошибалась. Энтони едва дождался, пока лакей захлопнет дверцу, и тут же уперся в нее пронизывающим взглядом;

– Было слишком холодно для прогулки на террасе. Сара хотела было отрицать свое местонахождение, но потом решила, что не стоит. Энтони нелегко провести.

– Было холодно, но не так уж сильно, – ответила она.

Особенно когда губы графа Бриджтона прижимались к се губам. Как жаль, что она больше не окажется в объятиях этого мужчины. – Где Маркус?

– Занимается делами. Он вложил деньги в морские перевозки, и корабли только что вернулись.

У Маркуса было несколько десятков служащих, и маловероятно, чтобы он лично отправился в док считать прибыль. Нет, Сара хорошо знала братьев, и было известно, что они решают все споры при помощи колоды карт.

– Ты проиграл, и пришлось ехать сюда, да? – с сочувствием спросила она.

В ответ глаза Энтони блеснули.

– Да, но Маркус словчил. Я поймал его на том, что о сдавал карты с низа колоды.

– Если ты его поймал, почему приехал не он?

Энтони нехотя усмехнулся. Сара была слишком умной.

– Потому что я тоже ловчил, и он это знал. – Тем не менее они оба старались проиграть. Сара была их единственной сестрой и поэтому занимала в их сердцах огромное место. Особенно в сердце Энтони. Он понимал Сар лучше всех своих сводных братьев.

Она мрачно посмотрела на него и сказала:

– Я сделана не из фарфора, Энтони. И меня не надо заворачивать в вату и хранить в коробке. Я терпеть не могу тесного пространства, никогда этого не любила.

Энтони прищурился. Что-то произошло сегодня вечером, очень важное. Сара так и сияла. Кожа ее порозовела, глаза блестели даже в тусклом свете уличных фонарей. Единственное, что его успокаивало, – это то, что ее рот сжат в такую тонкую линию. Что бы ни произошло, о недовольна результатом.

Сейчас она вздохнула и откинулась на подушки, глядя на него сквозь ресницы.

– Не хочу спорить, Энтони. Я устала.

– Это заметно, – сухо ответил он.

Ее губы слегка дрогнули.

– Но все равно я рада тебя видеть.

Он поднял брови, выражая вежливое сомнение:

– Правда?

– Конечно. Теперь ты сможешь вернуться домой завтра утром и доложить Маркусу, что я надежно устроилась глуши и скучаю до смерти. Погребена заживо, как он планировал.

– Он не этого хотел, Сара. Мы только желали дать те шанс найти свое счастье. И сюда не входят долгие прогулки по саду без компаньонки.

Тетушка Делфи тихонько кашлянула.

– У Сары была компаньонка. С ней была мисс Тракстон, так что они никакие вышли за рамки приличий.

Если честно, рыжеволосая подруга Сары внушала Энтони больше беспокойства, чем все остальное. Высокая, с точеной фигурой, с сияющими серыми глазами, обрамленными густыми черными ресницами, Анна Тракстон была слишком привлекательна, чтобы следить за соблюдением приличий, тем более если речь идет о его упрямой сестре. И то, что она солгала ему насчет местонахождения Сары, улыбаясь так мило, что он почти поверил ей, еще больше раздражало его.

– Эта девчонка-сорванец – неподходящая компаньонка. Она сама еще почти ребенок.

Сара подняла брови.

– Ей двадцать четыре года, идеально подходящая спутница.

– Мисс Тракстон лжива, упряма, и она ошибается, – убежденно заявил он.

– Ошибается? В чем?

Энтони заерзал на сиденье.

– Во всем, – в конце концов ответил он. Но раньше, чем Сара смогла отреагировать на его непонятный ответ, он повернулся к тетушке Делфи. – Вы знаете, на какую литературу подписывается дедушка мисс Тракстон?

– А! Гм, да, – неуверенно ответила тетушка Делфи, теребя пальцами бахрому шали. – Что-то насчет налогообложения. И торговли, как мне кажется.

– Сэр Тракстон на волосок оттого, чтобы стать анархистом. Если бы он добился большего успеха, он бы уже висел на виселице в Тайберне с клеймом предателя.

– Не знаю насчет анархии, – возразила тетушка Делфи, – но Тракстон хорошо знаком с Веллингтоном, а это много значит. А что касается Анны, то я никогда не видела, чтобы она вела себя хоть сколько-нибудь неосмотрительно.

Энтони открыл было рот для ответа, но вмешалась Сара, послав ему раздраженный взгляд:

– Тетушка Делфи, как вам бал? Вы выиграли в карты?

– Нет. – Пальцы тетушки Делфи запутались в шали, но она не пыталась их освободить. Ее взгляд устремился в окно. – Я проиграла.

Сара нахмурилась.

– Никогда не видела вас такой расстроенной из-за карточной игры. Случилось еще что-то?

Делфи с видимым усилием попыталась справиться с собой.

– Я прекрасно провела время. А ты, дорогая? – Она тут же принялась оживленно болтать, явно через силу.

Наконец они приехали домой, и Энтони прошел в библиотеку, а Делфи и Сара удалились в свои спальни. С удовольствием освободившись от общества женщин, Энтони упал в широкое кожаное кресло. Снял фрак, бросил его на стул у двери, расстегнул жилет, развязал галстук на шее. Вытянул ноги вперед и стал размышлять о событиях этого вечера.

Что-то определенно происходит. Сара слишком уж напускала таинственности, а ее длительное отсутствие в бальном зале было грозным признаком. Вздохнув, он откинул голову на высокую спинку кресла и стал разглядывать затейливый лепной потолок.

С того дня, когда родилась Сара, она стала его особой подопечной. Хотя отчим всегда обращался с Энтони как с собственным сыном, он всегда чувствовал, что; отличается от сводных братьев. Это понимание не делало его одиноким или обиженным; оно лишь давало ему решимость следовать собственной дорогой, куда бы она ни вела.

Энтони держался отчужденно до того дня, когда его позвали в комнату матери спустя примерно десять лет, чтобы посмотреть на новорожденную сестру – Сарафину Элизу Сент-Джон, первую девочку, родившуюся в семье Сент-Джонов за три поколения. Энтони, уже и так смущенный тем, что он крупнее любого из своих братьев, почувствовал себя великаном, когда отец вручил ему крохотную новорожденную.

Широко раскрыв глаза, он смотрел на маленькое личико в форме сердечка и на улыбку в голубых глазах. Он гак боялся причинить малышке неудобство, что не дышал все время, пока держал ее на руках. Но она чувствовала себя вполне комфортно. Она протянула ручку, сунула маленький пальчик ему в нос и громко запищала.

С этого дня Энтони назначил себя покровителем Сары. Он любил ее свирепо и защищал от диких выходок остальных братьев. Когда Бренд помог Саре залезть на дерево и тут же забыл о ней, погрузившись в интересную игру в пиратский корабль, именно Энтони услышал ее крики и спас ее. Когда Чейз, проверяя, насколько опасно прыгать с чердака в стог сена, бросил через перила одну из драгоценных кукол Сары, а потом толкнул и ее, едва она перегнулась вниз, чтобы посмотреть, где приземлилась кукла, именно Энтони подхватил ее прямо в воздухе и спас. После он хорошенько поколотил Чейза, чтобы такого больше никогда не случалось.

Теперь Энтони защищал свою веселую сестру от себя самой.

Энтони провел рукой по лицу, потом потянулся за портвейном. Ему не следовало разрешать Саре выходить замуж за Джулиуса Лоренса. Он выступал против этого брака с самого начала, но Сара была так влюблена, что он уступил ее мольбам вопреки здравому смыслу. Губы Энтони сжались при воспоминании о том, как Сара изменилась за этот бесконечный год, как исчез смех в ее глазах – испарился в никуда.

Больше никогда никчемный сукин сын не разрушит счастья его сестры. Они все надеялись, что отъезд в Бат даст Саре время опомниться, восстановить чувство собственного достоинства. Но оказалось, что она по-прежнему полна решимости выбросить на ветер свою жизнь, и в этом ей помогает высокая рыжеволосая красавица, которая заслуживает, чтобы ее вздули как следует. Если что-нибудь случится с Сарой, Энтони будет знать, кто в этом отчасти виноват. Мисс Анне Тракстон лучше поостеречься.

Выпив одним глотком последние капли портвейна, он встал. Утром он пошлет письмо Маркусу, расскажет о своих подозрениях, вопреки всему надеясь, что он ошибается.

Наверху Сара едва сумела дождаться, когда ее плечи окутает ночная сорочка, потом отпустила служанку, схватила халат и отправилась по коридору в комнату тетушки Делфи.

Она была рада застать тетю одну, уже одетую для сна. Та сидела у туалетного столика и рассеянно расчесывала волосы. Сара не стала ждать ни минуты. Она пододвинула низкую табуретку и крепко схватила Делфи за руку.

– Что тебя так расстроило?

По лицу Делфи пробежала дрожь, но она быстро справилась с собой.

– Со мной все хорошо, Сара, правда.

– Чепуха, – ответила Сара. – Если ты не расстроена, почему халат надет наизнанку?

Делфи заморгала, глядя на рукава: швы на манжетах смотрели наружу.

– О Боже. Я даже не заметила. – Она вздохнула, плечи ее опустились.

– Извини, я сама не своя.

– Чепуха. Я все время не в себе, почему ты должна быть другой?

На губах Делфи задрожала улыбка.

– Это правда. – Она опустила взгляд на туалетный столик и рассеянно потрогала ручку щетки, оправленной в серебро.

Сара терпеливо ждала, наблюдая за игрой чувств на лице этой зрелой женщины. Наконец Делфи подняла взгляд, и ее карие глаза сверкнули так гневно, что Сара была поражена.

– Сегодня вечером со мной очень грубо обошлись.

– В карточном салоне?

– Да. Один мужчина. – Она почти выплюнула эти слова.

– Боже мой! Что случилось? Он обвинил тебя в мошенничестве?

Делфи опустила взгляд на щетку.

– Нет.

– Он сказал тебе что-то неприятное?

– Нет. – Губы Делфи задрожали, и она выпалила: – Он совсем ничего не сказал. Вот в чем проблема.

Господи! Это оказалось гораздо серьезнее, чем думала Сара. Она ломала голову над тем, кто тот мужчина, который оказывал Делфи особое внимание, и ей в голову приходило несколько имен. В конце концов Делфи имела значительное состояние и была еще привлекательной женщиной.

– Расскажи мне об этом мужчине.

Щеки Делфи залил нежданный румянец. При ее светлых волосах, заплетенных в косу, где едва виднелась седина, она выглядела гораздо моложе своих лет и такой же беззащитной, как новорожденный младенец.

– Он никто. Я хочу сказать, он француз, и он граф, вернее, так себя называет.

А, граф дю Лак, компаньон Бриджтона. Он сопровождал его несколько раз во время утренних прогулок и казался очень обаятельным человеком, просто обворожительным. Сара покачала головой, виня себя в слепоте. Она была так поглощена собственными делами, что не замерила растущего увлечения Делфи.

Делфи прикусила губу.

– Сара, я спросила леди Дюпре о графе, ты же знаешь, какие у нее связи в посольстве. Она никогда не слышала о нем и думает, что он вполне может оказаться самозванцем. После войны появилось много людей, присвоивших себе титул, на который не имеют права.

Сара едва могла сдержать ярость. Конечно, компаньон Бриджтона – самозванец. И Сара готова держать пари, что Бриджтон знает об этом и считает забавным ввести «графа» в ничего не подозревающее общество Бата.

– Тебе следует держаться от него подальше.

– Но я невольно думаю, что Анри должен быть в ужасном положении, если решился на подобный обман. – Делфи схватила Сару за руки. – Что, если он беглец? Если его настоящий титул заставил его скрываться? Ты же знаешь, как обстоят дела во Франции. Возможно, он просто боится сказать людям свое настоящее имя?

– Да, но не исключено, что он из тех людей, которые продвигаются по жизни, охотясь за душами одиноких женщин, – втираются к ним в доверие, а потом похищают их деньги. Тетушка Делфи, ты должна быть осторожна.

Делфи расправила плечи, к удивлению Сары, снова повернулась к туалетному столику и сурово сказала:

– Ты не знаешь графа, как я, Сара. Он никогда бы так не поступил.

Сара чуть не лишилась дара речи. Робкая и застенчивая, Делфи всегда предпочитала соглашаться, а не возражать, какого бы мнения ни придерживалась. Возможно, все-таки хорошо, что Энтони приехал в Бат.

– Делфи, расскажи мне побольше об Анри. Наверное, я предубеждена против него.

– О, он настоящий джентльмен, Сара. Во всяком случае, был, пока... – Глаза Делфи наполнились слезами.

– Что? – спросила Сара, наклоняясь вперед, полная негодования за свою мягкую тетушку.

Делфи подавила рыдание.

– Ох, Сара, он весь вечер провел за беседой с леди Прюдом и миссис Уолтон и ни разу даже не посмотрел в мою сторону!

Сара порывисто обняла тетю.

– Несомненно, это грубо, но это же не повод лить слезы!

Делфи отстранилась, нашла платок и вытерла глаза.

– Нет-нет. Правда. Просто я встретила Анри и думала... О, не важно, что я думала. Я ошибалась. Теперь я это вижу. – Она грустно рассмеялась. – Он больше никогда со мной не заговорит. Смею сказать, я вообразила, что нравлюсь ему.

– Возможно, это и к лучшему, – тихо произнесла Сара. Вот что она получила за то, что сосредоточилась исключительно на своих проблемах. Ну, этого больше не будет. Сара отныне будет присматривать и за графом, и за Делфи.

После минуты напряженного молчания Делфи глубоко вздохнула, потом покачала головой и слегка улыбнулась.

– Я просто очень устала, вот и все. Господи, смотри, как поздно. Тебе лучше лечь спать, дорогая.

Сара на прощание обняла тетушку.

– Если я могу что-нибудь сделать...

– Я тебе дам знать. – Делфи улыбнулась и нежно заправила прядку волос за ухо Сары. – Я всегда восхищалась тем, как ты принимаешь жизнь, Сара. Ты не знаешь поражений.

Образ графа Бриджтона вес еще стоял перед ее глазами, ее губы ощущали тепло его поцелуя. Сара скорчила гримасу.

– О, я очень часто терплю поражения.

– Возможно, разочарования, но не поражения. Хотела бы я иметь твое мужество.

– Энтони не назвал бы это мужеством. Он думает, что это всего лишь упрямство.

– Вероятно, это одно и то же, – сказала Делфи. – Как бы оно ни называлось, я хотела бы иметь его побольше. Ты выросла и стала удивительной женщиной, Сара. Точно как твоя мать.

Неожиданное одобрение тетушки согрело Сару. Она снова крепко поцеловала Делфи и молча поклялась сделать все, что в ее силах, чтобы держать щеголеватого графа дю Лака подальше от тетушки. Она вернулась в свою комнату, полная тревоги.

Сара не могла уснуть и лежала на постели, заложив руки за голову, а ее мысли постепенно вернулись к графу Бриджтону и его соблазнительной угрозе.

В действительности это не было угрозой. Больше обещанием, волнующим, опасным и пугающим. Сара обняла подушку и стала рассматривать загадочные тени на потолке, которые отбрасывало пламя свечи.

Каким бы заманчивым ни было невероятное предложение графа, Сара не могла отказаться от своего плана. Теперь, когда здесь Энтони, время сократилось в десять раз. Она заставила себя отбросить все мысли о соблазнительном Нике и размышлять о других мужчинах Бата. Она медленно перебрала мужчин, которых видела сегодня вечером. Она уже готова была сдаться, но тут мысленно насторожилась. Сэр Фрэнсис Баутон.

Сара чуть не вздрогнула при этой мысли. Его светлости было всего двадцать два года, он имел пугающе неподвижный взгляд и печальную склонность носить кружева. Но он был холост, обладал неправдоподобно толстой шкурой, которая защитит его от колючек ее братьев, и он обожал светские мероприятия до потери здравого смысла, что гарантирует ей достаточно свободы после брачной церемонии.

Поразмыслив с полчаса, Сара решила, что он подойдет, хоть и далек от совершенства. Был только один идеально подходящий муж, но он уже вычеркнул себя из ее списка. Скрипнув зубами, Сара перевернулась на бок, прижала к себе подушку и наконец стала засыпать. Ей снился красивый мужчина, принц, с холодной, циничной улыбкой и горящим взглядом голубых глаз. Мужчина, который манил ее из тени, обещая научить запретному искусству любви.

Поглубже зарывшись в подушки, Сара улыбнулась во сне.