Глава 12

Гиббертон-Холл звенел от фальшивых звуков баритона, французская песенка неслась сверху в холл. Ник остановился и отдал Уиггзу шляпу и перчатки.

Помедлив в задумчивости несколько мгновений, престарелый дворецкий заметил:

– Мне кажется, граф очень талантлив для француза.

Голос стал еще более зычным.

Ник поморщился.

– Я бы назвал его пение громким, но не стал бы определять как талантливое.

– Да, милорд. – Дворецкий взял у Ника редингот и собрался уходить.

– Уиггз, – окликнул его Ник, – мне кажется, я должен вам десять гиней.

Престарелый дворецкий выпрямился.

– Да, милорд. Слуги усердно трудились, чтобы выполнить ваши поручения. Было очень приятно наблюдать за столь дружной работой.

– Я велю Пратту выдать вам деньги сегодня. Надеюсь, слуги уладили недоразумение по поводу мокрого пятна в гостиной?

Уиггз вздохнул:

– Боюсь, мы никогда не решим этот вопрос, милорд. Теперь, после ремонта в этой комнате, пятна уже не видно. Но я рискну предположить, что десять гиней заставят их больше сосредоточиться на своих обязанностях.

– Благодарю вас, Уиггз. Пожалуйста, передайте мою благодарность слугам.

Дворецкий поклонился и заковылял прочь.

Радовало то, как усердие слуг выросло одновременно со всеми улучшениями в Гиббертон-Холле. Подобно Уиггзу, они выпрямились, держались горделиво, быстро и с охотой выполняли свои обязанности. Так как все больше отремонтированных комнат появлялось в доме, Ник приказал Пратту нанять еще горничных и несколько лакеев. Появление новых лиц привело в восторг старых слуг, у которых вдруг появился целый отряд подчиненных, которыми можно было командовать.

Ник прошел в библиотеку и сел в кресло за большой письменный стол. В нем жарко горело воспоминание о поцелуе. Он еще никогда не встречал женщину, похожую на Сару Лоренс. Ее эмоции всегда готовы били вылиться на поверхность; однако это была женщина, которая умела глубоко чувствовать.

Эта мысль волновала его больше, чем ему хотелось признать.

Дверь в библиотеку открылась.

– А, вот вы где! – Анри вплыл в комнату и бросился в кресло напротив стола. – Прекрасный нынче день!

– Действительно, – согласился Ник. Солнце сияло, затруднения со слугами, кажется, уладились, а женщина, которая станет его любовницей, сама позвала его. В общем, день был чертовски хорошим для хозяина Гиббертон-Холла.

Анри бросил на него задумчивый взгляд.

– Кажется, сегодня вы чувствуете себя гораздо лучше.

Ник пожал плечами. Он не любил говорить о своей болезни, особенно сейчас, когда день сверкал золотом, а на сердце стало неожиданно легко. Придет время, когда болезнь окончательно схватит его и он не сможет бороться с болью без помощи маленьких коричневых пузырьков, которые привели его мать к гибели. Но сегодня думать о подобных вещах не хотелось.

Граф радостно вздохнул.

– Сегодня не по сезону тепло, не так ли? Вы нынче рано выезжали из дома, mon ami. Куда вы ездили?

– В парк.

– Но вы же его терпеть не можете! Вы говорили, что он слишком маленький и полон народу.

– Я ошибался. – Ник подтянул к себе стопку бумаг, которые просил подписать мистер Пратт. – Мне все больше нравится этот парк. Он становится одним из моих любимых мест.

– О нет! – воскликнул Анри, глаза его горели, кончик носа подрагивал от любопытства. – Здесь замешана женщина?

Ник проигнорировал его.

– Наверное, это так. Что еще могло заставить вас так сиять? – Граф встал, подошел и присел на край стола. – Вы мне все расскажете? Или мне придется вытягивать из вас эти сведения?

Ник откинулся на спинку стула.

– Не имею желания обсуждать свою личную жизнь с таким бездельником, как вы.

– А! Вы играете в рыцаря? – Анри нахмурил брови. – Это может оказаться серьезным. Вы уверены, что не нашли будущую леди Бриджтон?

Юмор Ника улетучился.

– Женитьба не для меня, Анри. Вам это известно.

– Тогда к чему вся эта таинственность?

– Она не позволяет таким людям, как вы, совать нос в мои дела.

– Ба! Так можно было сказать, будь вы настолько незначительной фигурой, что никто бы не обратил внимания на ваши дела. Быть анонимом – неудобное положение, я не пожелал бы его даже злейшему врагу.

– Поверьте, Анри, я был бы рад неизвестности. Анри нахмурился.

– Возможно, и были бы. Я вас не понимаю, но в этом-то и есть очарование нашей дружбы. – Он встал и расправил жилет. – Я пришел просить вас об одолжении. Вы помните тот маленький коттедж привратника, в котором мы остановились, когда приехали сюда?

– Конечно. А что?

– Ну, есть одна женщина, которую я бы хотел... – Граф деликатно замолчал. – Она очень застенчива, эта дама. И я ухаживал за ней так осторожно! Как маленькая мышка, она подходит и отщипывает по крошке. Но я не могу заставить ее откусить большой кусок.

Ник поднял брови.

– Звучит жестоко.

– О, это не те укусы. Единственная боль, которую я почувствую, будет страдание невыносимого наслаждения. – Анри глубоко вздохнул, лицо его стало мечтательным. – Поэтому мне нужно уединенное место, где я мог бы уговорить ее отведать меня.

На мгновение Ник подумал, что граф все еще ухаживает за тетушкой Сары, но быстро отбросил эту мысль. Прошло уже больше недели с тех пор, как он видел их беседующими друг с другом на публике.

– Воспользуйтесь коттеджем. Попросите Уиггза прислать туда слуг, чтобы все устроить по вашему желанию. Но предупреждаю, понадобится несколько недель, чтобы сделать его пригодным для обитания.

– Вот и славно. Эту даму нельзя торопить. – Граф просиял улыбкой. – Она колеблется, но я знаю, что она испытывает искушение. Дело лишь во времени.

Ник невольно улыбнулся уверенности Анри.

– Желаю удачи.

– Возможно, я поеду туда сейчас и посмотрю, что нужно сделать. До второго завтрака, mon ami. – Насвистывая веселую мелодию, Анри вышел из комнаты.

Ник смотрел ему вслед, испытывая легкую зависть. Он никогда не встречал человека, который был бы так способен жить настоящим. Анри никогда не заботился о будущем, не волновался о том, что может случиться завтра. В этой неопределенности, в том, чтобы не ведать своей судьбы, было свое очарование. Но Ник хорошо знал, что ему предстоит, и хотя это уже не приводило его в ужас, он не мог сбросить с себя груз предвидения.

Ник встал из-за стола и вышел из комнаты. Он слишком много думает о своей болезни и по опыту знает, что такое поведение лишь усиливает ее. Ему необходимо отвлечься.

Вероятно, он присоединится к графу, и они вместе осмотрят домик. У него еще несколько дней до следующей встречи с Сарой, и он не может провести все это время, гадая, какой будет ее реакция на мужчину, которого он выбрал для нее в мужья.

Обычно он предпочитал крутить романы с замужними женщинами, так как они не требовали от их отношений больше, чем он готов был дать. Но теперь он не хотел тратить и части своего ограниченного времени на смехотворные интрижки такого рода. Потому что, хотя Сара считала, что замужество даст ей свободу действий, Ник понимал, что это не так. Муж будет глупцом, если предоставит хоть толику свободы такой красивой жене, как Сара, особенно если она каждым своим вздохом бросает вызов мужчинам.

Но Ник не дурак. Он сделает ее своей любовницей до конца этой недели. И будь он проклят, если позволит другому мужчине прикоснуться к ней, пока сам не откажется от нее.

Улыбаясь про себя, он приказал подать коня и пошел переодеваться.

Сара чуть не уронила бокал с пуншем.

– Он?

Ник спрятал улыбку. Она пришла в такую ярость, как он и хотел, глаза ее широко раскрылись от изумления, подбородок мгновенно мятежно вздернулся.

– Я считаю лорда Келтентона идеальным кандидатом.

Она открыла рот. Лорд Келтентон пользовался славой плохо воспитанного, развратного, похотливого негодяя, имеющего дурную привычку рыгать в обществе. Но, как заметил Ник, этот человек был всегда готов ухватить несколько запретных мгновений, во всяком случае, был готов до того, пока возраст и старческое слабоумие не настигли его.

Теперь Келтентон опустился настолько, что украдкой щипал ни о чем не подозревающих дам, которые подходили слишком близко к столику с пуншем, где он притаился в засаде.

– Он полностью соответствует вашим целям, – сказал Ник.

– Он слишком старый! Не протянет и недели.

– Полагаю, это может быть преимуществом.

– Почему? Как только он умрет, братья снова начнут выдавать меня замуж!

Ник задумчиво посмотрел на Келтентона, чья сгорбленная спина выделялась на фоне пышных складок красного бархата, украшавшего стены театра.

– Но вы хотя бы получите передышку. Они не могут выдать вас замуж до конца годового траура.

Она наградила его возмущенным взглядом.

Ник прищелкнул языком.

– Что случилось с вашей страстью к приключениям? С вашей способностью радоваться жизни?

– При одной мысли о том, чтобы обнять этого, – она махнула рукой в сторону лорда Келтентона, – я излечилась от всякой склонности к авантюрам.

– Он не так уж плох, – возразил Ник, подходя к Саре. К его насмешливому удивлению, этот развратный старик, неуверенно держась за столик с напитками, похожими на пуговки глазками оценивал каждое красивое личико в поле своего зрения. Иногда он впивался в них взглядом, и его пальцы сгибались, как когти, словно он воображал, как ощупывает нежную плоть проходящих мимо женщин.

– Он напоминает мне деда по матери, – сказал Ник.

– Да? Сгорбленной спиной?

– Нет, своим фраком. Моего деда похоронили точно и таком же. Он был большим щеголем. Конечно, это было двадцать лет назад.

Она повернулась и гневно посмотрела на него.

– И вы хотите, чтобы я вышла замуж за ЭТО?

– Почему бы и нет?

Сара смотрела на него неуверенными, широко раскрытыми глазами.

– Вы шутите!

– Вовсе нет; он единственный, кто подходит. Я изучил всех потенциальных мужей в Бате, и в каждом нашел какой-то недостаток, кроме него. Некоторые были слишком честолюбивыми, другие чересчур ревнивыми, и ни один не был красив.

– И что делает его таким... идеальным?

Это было просто: лорд Келтентон был единственным распутником в Бате, неспособным на физиологический акт любви. Ник хорошо заплатил его камердинеру, чтобы проверить эти слухи. Но хорошенькой Саре ни к чему знать о таких пустяках.

– Он богат, поэтому ему будет все равно, есть у вас деньги или нет.

– Да, но...

– И он вел совершенно беспутную жизнь, поэтому не будет противиться тому, чтобы предоставить вам свободу, которой вы так жаждете после свадьбы. Вам надо будет лишь прислонять его к столику с напитками несколько раз в месяц на вечеринках и балах, и он будет совершенно счастлив.

Сара теребила один из своих сапфировых браслетов. Она и не думала, что Ник выберет самый отвратительный, развратный образчик рода человеческого из всех существующих в Бате. Правда, лорд Келтентон, кажется, отвечал ее требованиям, но все же... Она бросила на него взгляд и едва сдержала очередной приступ дрожи. Но возможно Ник прав. Ведь ее предыдущий выбор не дал никакого результата..

Она обратила взгляд на свои руки, на которых сверкало множество сапфиров. Она надела все украшения Лоренсов – ожерелье, серьги, брошь, браслеты и даже тиару, а на ее пальцах сверкали три кольца. Подарки от Джулиуса, по одному на каждый год их брака.

Когда она узнала истинные подробности его смерти, то решила было выбросить их. Но чем больше она смотрела на них, тем более важными они ей казались. Она их заработала. А теперь они служили ей броней в грядущей битве.

Она сошла с ума, попросив Ника о помощи.

– Не знаю, получится ли у меня.

Почему-то этот ответ понравился Нику, так как улыбка его потеплела и стала почти ласкающей. Сара вспыхнула и чопорно сказала:

– Дело тут не в легкомыслии. Энтони стал очень подозрительным, а мой брат Маркус приедет завтра. – Если бы у тетушки Делфи не разболелась голова и она не попросила Энтони отвезти ее домой, Саре не удалось бы улучить даже минутку, чтобы поговорить с Ником.

– Сара, вам надо спешить, если вы хотите сделать свое предложение до возвращения Энтони.

Сара скорчила гримасу, глядя на Келтентона. У нее наступало нечто вроде шока, когда она переводила взгляд с золотистого красавца Ника на сгорбленного старика. Большие мешки под глазами, провисшие складки кожи на шее, лысая макушка – все это делало его похожим на индюка. Казалось, ему не шестьдесят два года, а все двести лет.

Ник вздохнул:

– Возможно, вы правы. Мне придется найти вам другого кандидата. – Он задумчиво поджал губы. – На это может уйти несколько дней, но я уверен...

– Несколько дней! У меня их нет... – Сара сделала глубокий вдох. У нее заболело в груди. – Наверное, это будет лорд Келтентон или никто. – Она прикусила губу. – Вы... вы думаете, я должна сделать ему предложение здесь? Или выманить его в холл?

Глядя на ее голубое, как лед, платье, идеально оттеняющее глаза, на ее черные волосы, заколотые высоко на голове, и несколько локонов, загадочно прикрывающих уши, Ник подумал, что ей следует выманить в холл его самого.

– Здесь есть отдельные комнаты, многие с задернутыми шторами, что гарантирует уединение.

Она расправила плечи.

– Очень хорошо. Я попытаюсь убедить его проводить меня в одну из них.

– Он распутник, Сара. Вам ничего не придется делать, только посмотрите на него и улыбнитесь. А потом позвольте ему увести вас.

Она вцепилась в его рукав.

– Где вы будете?

– Поблизости. Если вам что-то понадобится, только позовите.

– Спасибо. – Она выпустила его рукав, нахмурилась. – Если у меня получится, вы захотите получить свою плату.

– Конечно, – непринужденно ответил он. – Один поцелуй – когда и где я потребую.

– Очень хорошо. Я это сделаю. – Храбро надев на лицо улыбку, она зашагала к лорду Келтентону.

Келтентон отодвинул штору, прикрывающую нишу, и похотливо посмотрел на Сару:

– После вас, моя дорогая.

Сара поискала глазами Ника. Собрав все свое мужество, она выдавила неуверенную улыбку и скользнула за штору.

Ниша оказалась на удивление большой, просторнее многих гостиных. Ее использовали в качестве личной приемной, она была роскошно отделана в сочных красных тонах. Посреди комнаты стоял маленький диванчик, заваленный подушечками.

Сара пригладила ладонями юбку, скользя пальцами по бледно-голубому атласу. Платье было тяжелое, по подолу расшитое желтыми розами. Воротник представлял собой волну широких кружев, которыми были отделаны также и перчатки. Искусно вырезанное декольте должно было привлекать внимание, а пышная юбка подчеркивала изгиб ее бедер.

Лорд Келтентон задернул шторы, потом подошел к ней, пожирая ее взглядом с головы до ног. Сара обнаружила, что от него пахнет старым бельем и лакрицей.

Она с отвращением отвернулась.

– О, какая красивая комната!

– Не такая красивая, как вы, – ответил лорд Келтентон скрипучим голосом старика. Он смотрел на нее с нечестивым блеском в глазах. Она испуганно попятилась.

– Удивлена, что вы знаете об этой комнате.

– Я довольно часто бываю в театре. – Он взял с диванчика подушку и с намеком взбил ее. – Я люблю вес мягкое. Мягкое и молодое.

О Боже! Сара покрепче сжала свой ридикюль.

Лорд Келтентон двинулся к ней, и она заметила его искусственные зубы, когда его губы растянулись в похотливой улыбке. Почему-то ей вспомнился стальной, жесткий взгляд Ника, и Сара поняла, что не может продолжать выполнять свой план. Она повернулась к двери, но лорд Келтентон, явно возбужденный неожиданной удачей, встал между ней и выходом, расставив руки, словно намеревался схватить ее и повалить на пол.

– Я затащу вас в постель, моя прелесть. – Он осклабился. – Такой лакомый кусочек.

Сара в изумлении смотрела на него. Сделав быстрый прыжок, она забежала за диванчик, по дороге схватив подушку.

В глазах престарелого развратника зажегся восторг.

– А, так вы хотите поиграть? Я люблю игры.

Сара выставила перед собой подушку, как щит.

– Не приближайтесь!

Он захихикал и потер руки.

– Правильно! Вы будете испуганной девственницей, а я – насильником! – Он сделал еще шаг к ней, потом остановился. Глаза его широко раскрылись, и он с изумлением воззрился на свои панталоны.

Сара проследила за его взглядом. Там, еле заметный под свободными панталонами, вырисовывался его возбужденный орган.

– Клянусь Богом, это здорово! – воскликнул он. В его глазах вспыхнула решимость. – Погоди, моя милочка! У старого Гарольда есть для тебя подарочек!

Сара изо всех сил запустила в него подушкой и попала ему прямо в грудь. Не задерживаясь, чтобы увидеть результат, она одной рукой подобрала юбку и перепрыгнула через спинку диванчика, аккуратно приземлившись на обе ноги.

– Ник! – позвала она, с надеждой взглянув в сторону двери.

Но Ник не появился. А вот лорд Келтентон обежал вокруг дивана. Каким-то образом ему удалось расстегнуть пуговицы на своих панталонах, и теперь они болтались вокруг его узких бедер, открывая нижнее белье, под которым виднелся крохотный бугорок.

«Господи, помоги мне теперь». Сара бросилась мимо дивана и обогнула маленький столик, схватив с него по дороге тяжелую металлическую статуэтку.

Лорд Келтентон бросился за ней, приплясывая боком, будто краб.

– Хи-хи! Какая красотка!

Сара обернулась и замахнулась статуэткой.

– Не вынуждайте меня применить это, лорд Келтентон. Я не хочу делать вам больно.

Он трусливо ухмыльнулся:

– Может, Гарольду нравится, когда ему причиняют боль. Особенно молодые дамы с красивой грудью, как у тебя. – Он расплылся в улыбке. – Послушай, хочешь выпороть меня кнутом?

Эта идея ей понравилась.

– Лорд Келтентон, кажется, вы сделали ошибку, как и я. Я думала, что смогу, но – нет. Я просто не могу.

Ее отчаяние, кажется, дошло до него, так как он остановился и его лицо смягчилось.

– Сомневаешься, а? Никто не сможет сказать, что старый Гарольд силой затащил девушку в постель.

Сара облегченно расслабилась.

– Большое спасибо. Я думала...

Он попытался схватить ее, дико хихикая.

– Я тебя обманул, красотка!

Отчаянно ругаясь, Сара уронила статуэтку и побежала к двери. Лорд Келтентон споткнулся о брошенную фигурку и тяжело рухнул, вцепившись руками в подол ее юбки.

Это остановило ее, и она стояла, изо всех сил порываясь вперед.

Позади нее не раздавалось ни звука. Ни вздоха, ни дыхания. Тишина становилась гнетущей.

– Лорд Келтентон?

Никакого ответа. Сара обернулась. Он лежал на полу с приспущенными панталонами, вцепившись пальцами в ее юбку. Его глаза были широко раскрыты, язык вывалился изо рта.

Проклятие, неужели каждый мужчина, которого она пытается соблазнить/должен обязательно упасть в обморок? Она дернула юбку, но пальцы лорда Келтентона по-прежнему сжимали ее подол, словно он цеплялся за нее, как за последнюю надежду.

Сара нахмурилась:

– Лорд Келтентон, отпустите мою юбку! Он не отвечал. Не двигался. Даже не моргал.

Сара нагнулась ниже. Невидящие глаза старика смотрели на нее будто из потустороннего мира.

– Лорд Келтентон? – произнесла она громче, се голос разорвал мучительное безмолвие.

Она ткнула носком туфельки в его руку, и истина медленно проникла в ее сознание.

– О Господи, – прошептала она, охваченная паникой. – Я его убила.

Занавес внезапно отодвинулся, и появился Ник. Высокий, широкоплечий, волосы блестят в приглушенном свете лампы – он был похож на рыцаря из книжки с картинками.

Ник сделал два шага в комнату, его взгляд упал на пол. Он замер.

– Боже, что случилось на этот раз?

Сара не могла говорить. Она только махнула рукой. Ник выругался, потом подошел к лежащему лорду Келтентону.

– Черт возьми! Трое подряд? Я начинаю опасаться за свою жизнь.

– Я ничего не сделала! Он погнался за мной и упал. Ник нагнулся и посмотрел на лорда Келтентона, который лежал на боку. Грудь его медленно вздымалась.

– Он не умер.

– Слава Богу! – с облегчением вымолвила Сара. Взгляд Ника спустился ниже и там остановился.

– Боже мой, он... – Он посмотрел на Сару. Ее голубые глаза были широко раскрыты, волосы упали на лицо. Она казалась юной, невинной и чертовски соблазнительной. Ник непроизвольно улыбнулся.

– Поздравляю, дорогая. Вы обладаете способностью поднимать мертвых.

Она нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Лорд Келтентон возбудился. По словам его камердинера, он не способен на такой подвиг уже более десяти лет. – Ник встал и отряхнул колени.

– Когда это вы разговаривали с его камердинером? – в растерянности спросила Сара.

– На прошлой неделе. Я хотел убедиться, что эти слухи правдивы.

Лицо ее прояснилось, и на нем появился намек на улыбку.

– Вот почему вы сказали, что он – идеальный кандидат?

Ник коротко кивнул.

– По-видимому, с ним случился удар, но он все еще дышит, а щеки начали розоветь. Мне необходимо...

Занавес резко отодвинули, и граф Грейлей ворвался в комнату. Его стальной взгляд нашел сначала Сару, а потом Ника.

. – Что, к дьяволу, здесь происходит?

– Проклятие, – пробормотала Сара, дергая юбку.

И правда, невезение преследовало их. Ник искренне надеялся, что они будут избавлены от присутствия ее брата, до тех пор пока этот небольшой инцидент не будет улажен. Он опустился на колени и оторвал одну из рук Келтентона от подола Сары.

– С лордом Келтентоном произошел несчастный случай.

Грейлей подошел и мрачно уставился на упавшего лорда. Морщины вокруг его губ побелели.

– Он мертв?

– Я думала, мертв, – сообщила ему Сара.

Он послал ей тяжелый взгляд.

– Почему он вцепился в твои юбки?

Ник отцепил вторую руку.

– У лорда Келтентона случился приступ, и ваша сестра любезно пыталась ему помочь. Боюсь, он схватился за ее юбки, когда падал.

Грейлей бросил на него взгляд, полный подозрения.

– У него приспущены брюки.

Не успел Энтони больше ничего прибавить, как Ник сказал:

– Помогите мне положить его на диван, Грейлей. Мы можем обсудить это позже.

Тот на мгновение напрягся, потом кивнул головой. Они вдвоем быстро подняли лорда Келтентона на диван и довольно резко бросили на подушки, потом натянули ему брюки.

Ник стоял, глядя вниз на бесчувственного человека.

– Полагаю, одному из нас следует сходить за помощью.

Грейлей мрачно кивнул, но не тронулся с места.

Ник усмехнулся:

– Или, может быть, он сам придет в себя?

– О, ради Бога! Я схожу! – Сара мрачно взглянула на них обоих и пошла к занавесу. Отодвинула в сторону тяжелый бархат и исчезла в коридоре.

Грейлей подошел к Нику вплотную.

– Я знаю, что в этом как-то виноваты вы, Бриджтон. Сара уже один раз пострадала; я не позволю снова причинить ей боль.

– Она взрослая женщина. Может принимать решения самостоятельно.

– Только не тогда, когда вы рядом. Я слишком много о вас знаю. Поэтому держитесь подальше от моей сестры.

Если бы у Ника была хоть капля здравого смысла, он бы согласился и пошел своей дорогой. Но то, что этот громадный бык осмеливается диктовать ему, что он может делать, а что – нет, привело его в ярость. Он дерзко посмотрел на Грейлея.

– Вы не смеете диктовать свою волю ни мне, ни Саре. Грейлей поджал губы.

– Черт вас возьми, Бриджтон. Я позабочусь, чтобы вас никогда больше не принимали в Бате.

Ник рисковал всем из-за упрямства, но почему-то мысль о том, чтобы вернуть себе место в обществе, бледнела по сравнению с желанием заполучить Сару в свою постель. Он слегка улыбнулся в ответ.

– Посмотрим.

Занавес снова распахнулся.

– Что случилось? – Анри вошел в комнату, вслед за ним тетушка Делфи и другие люди. – Произошел несчастный случай?

– Пока нет, – пробормотал Энтони.

Тетушка Сары бросилась к дивану.

– Господи! Это лорд Келтентон!

Полная дама в светло-зеленом атласном платье покачала головой, и ее неестественно желтые локоны запрыгали от этого движения.

– У него бывают припадки, это точно. Лучше развяжите ему галстук.

После того как этот совет был выполнен, одного угрюмого джентльмена послали за доктором. Еще больше народу появилось в комнате, и Ник с радостью отступил в сторону. Вся эта сцена вызвала у него еще большее раздражение.

Его план катастрофически провалился. Он подставил Сару ухаживаниям мужчины, которого считал неспособным на подобные действия, и разоблачил их отношения перед ее братом.

– Может быть, нам следует полить его водой? – раздался сквозь шум голос Анри.

Его предложение было встречено одобрительным гулом, двух женщин послали за водой.

Сара стояла в сторонке, нервно сжав перед собой руки.

Ник смотрел на нее, и сердце у него сжималось при виде ее отчаяния.

– Бриджтон, это все ваша вина.

Ник вздохнул.

– Вы начинаете повторяться, Грейлей. Я нахожу это утомительным.

– Ну все, хватит. – Лицо Энтони потемнело, а губы побелели от гнева. – Я сыт вами по горло. Назовите вашего секунданта.

– Нет.

– Назовите вашего секунданта. – Голос Энтони перекрыл шум в комнате, и тут же воцарилась тишина.

Сара сделала полшага вперед, потом остановилась, глаза ее потемнели от тревоги.

Ник повернулся к Энтони.

– Я не стану с вами драться. Для дуэли нет повода.

– Боитесь умереть, Бриджтон? Обещаю, что убью вас быстро.

Будь проклят этот высокомерный ублюдок!

– Анри!

– Мой Бог! Опять? – Он взглянул на тетушку Сары и сказал: – Мы едем, он дерется, убивает, мы завтракаем... всегда одно и то же.