Глава 11

Харриет вернулась в свою со вкусом, хотя и довольно скромно обставленную спальню на втором этаже, где находились старая, но еще вполне прочная кровать, потемневшие от времени и частого натирания туалетный столик и умывальник да громоздкий комод. Зато ковер был толстый и пушистый, а гардины на окнах совсем новые – их на прошлое Рождество подарили ей Офелия и София.

Обычно в спальне Харриет чувствовала себя вполне комфортно, но в этот раз сердце ее учащенно билось, когда она стрелой пронеслась по коридору, прыгнула в постель и улеглась на спину, не снимая покрывала.

Капитан Фрекенхем, или как там его... оказался самым высокомерным и самоуверенным мужчиной, когда-либо встречавшимся на ее пути. К тому же он был превосходным актером и с поразительной легкостью играл роль капитана Фрекенхема.

Кое в чем он, конечно, переигрывал, но в целом «капитан» выглядел вполне достоверно.

Харриет со вздохом закинула руки за голову и уставилась в потолок. Незнакомец мог и не быть капитаном Фрекенхемом, но играл он эту роль убедительно. Высокий, темноволосый, широкоплечий... Почему-то вымышленного капитана она представляла себе именно таким. А когда перед ее глазами возник «капитан», возлежавший на кушетке и одним своим присутствием словно заполнявший всю комнату, это привело ее в полнейшую растерянность. Кто бы он ни был, он не походил на безродного простолюдина. Произношение его было безукоризненным, а одежда явно от дорогого портного. И вообще в «капитане» чувствовалась неосознанная, безотчетная властность, как у человека, привыкшего, что любые его прихоти и капризы выполняются неукоснительно. Этот почти осязаемый налет превосходства словно витал вокруг него.

Так кто же он, этот человек? Разгадка должна была находиться где-то рядом.

Харриет вытащила из кармана кольцо. На какую-то секунду ей показалось, что «капитан» узнал его и в его глазах промелькнул блеск заинтересованности.

Проведя пальцем по серебряной поверхности, девушка почувствовала тонкие бороздки по краям. Это, конечно же, простенькая вещица, а не дорогая безделушка, которая могла бы заинтересовать человека вроде него.

Знает ли он, кем является на самом деле, или это игра ее воображения нарушила привычный и логичный ход рассуждений? Харриет вздохнула. Так или иначе, ей и всей ее семье было отчаянно необходимо, чтобы он остался капитаном Фрекенхемом хотя бы ненадолго.

Надев кольцо на палец, она с удивлением ощутила, как излучаемое металлом тепло распространилось по руке от кольца до запястья. Странно...

Лучик солнца из окна отразился в колечке, и Харриет вдруг почувствовала, что беспричинно улыбается. Простенькое колечко оказалось прелестной вещицей.

Что ж, оно будет очень хорошо смотреться под замком, в шкатулке для драгоценностей. Она не станет оставлять его на виду, где оно может пропасть, особенно если «капитан» вдруг обретет память и решит, что кольцо принадлежит ему.

Харриет задумчиво поджала губы. Иногда он казался таким потерянным, одиноким... Может, он действительно утратил память? Зачем бы иначе ему соглашаться выдавать себя за капитана? Загадка.

Она потерла колечко пальцем, потом повернула его так, что оно блеснуло в солнечном луче. Пора было найти Эльвиру и решить, как дальше быть с незнакомцем. Им хватило бы еще одной – ну, может, двух недель, и «капитан» вполне мог играть свою роль в течение этого времени.

Решив снять кольцо, Харриет потянула его... но кольцо не сдвинулось с места.

Вздохнув, она встала и откинула волосы назад. Чудесно, этого ей как раз и не хватало. Она взялась за кольцо покрепче и, с силой дернув, поморщилась от боли: кольцо как будто прилипло к пальцу.

– Ну же! – нетерпеливо вскрикнула Харриет; подойдя к умывальнику, она намылила палец и снова дернула. Все было бесполезно.

Через полчаса безуспешных усилий Харриет признала невероятное – проклятое кольцо застряло намертво. Присев на край постели, Харриет уставилась на свой покрасневший палец. Кольцо не выглядело слишком тесным; мало того, оно легко проворачивалось на месте. Но всякий раз, как она пыталась стянуть его, казалось, кольцо сжималось, словно змея...

– Чушь, – произнесла Харриет вслух, словно пытаясь убедить кого-то, кто мог услышать ее. – Просто у меня немного распух палец, вот и все.

Эти слова сразу успокоили ее, придав происходящему хоть какой-то смысл. И все равно она не могла отвести глаз от бороздок на колечке, собиравших солнечный свет, задаваясь вопросом, что может случиться дальше в ее жизни. Сначала она нашла незнакомца, который очень скоро стал целовать ее, затем последовало столь неожиданное заявление Гауэра, потом выступление разозлившегося «капитана»... а теперь еще и это странное кольцо, застрявшее на пальце.

Харриет укоризненно взглянула на кольцо:

– Довольно, с меня хватит.

Может, кухарка сумеет снять это чертово кольцо? Кусочек масла – и проблема решена.

Подойдя к кухне, Харриет толкнула дверь и оказалась в окружении теплого послеполуденного света, струившегося из открытых окон, смешивавшегося с запахами сушеных трав.

– А, вот и вы, мисс! – Кухарка трудилась за большим деревянным столом посреди кухни, ее фартук был щедро посыпан мукой. – А я как раз думала о вас.

– Правда? – Вкусные запахи не отпускали Харриет. – М-м, как пахнет. Что это?

Кухарка довольно ухмыльнулась и кивнула в сторону дымящихся горшков:

– Ничего особенного, просто ужин.

Харриет пересчитала горшки. Семь. Накануне на ужин у них была тушеная баранина с горошком и любимое детище кухарки – хрустящие хлебцы, однако это выглядело как подготовка к большому торжеству. Харриет подошла к горшкам, спиной чувствуя, что повариха украдкой смотрит на нее. Одну за другой она стала поднимать крышки, и кухня наполнилась ароматами, от которых у нее потекли слюнки.

– Тушеная утка, жареное седло барашка в мятном соусе, перепелиные яйца в желе, горошек, спаржа... Великий Боже! Мы что, снова празднуем Рождество?

Польщенная кухарка чмокнула губами и бросила на девушку многозначительный взгляд:

– Не смейтесь надо мной, мисс Харриет! Сами знаете, какой сегодня день.

Харриет опустила последнюю крышку, ее звон отозвался приятным эхом, перекрывшим журчание пузырьков тушившейся утки.

– Ну конечно, знаю: приехал новый пастор, и матушка пригласила его на ужин.

Кухарка слегка приподняла брови:

– Ну, это вам придется спросить у матушки. Мне велено приготовить шикарный ужин, вот я и делаю. Вы, должно быть, ужасно рады, мисс Харриет?

– Я? Чему я должна радоваться? Впрочем, понятно. Капитан.

Черт, об этом она совсем не подумала. Слуги, которые не были в курсе того, что капитан – всего лишь плод коллективного воображения семейства Уордов, – верят в выдумку матушки и искренне радуются.

– Я тоже думаю, что всему причиной капитан! – Кухарка склонилась к Харриет. – И для кого мне так стараться, если не для вашего суженого? Красивый мужчина, я вам доложу. Я ведь даже чуть обиделась, что вы мне сразу не сказали.

– Да... но я хотела преподнести сюрприз матушке. Кухарка довольно улыбнулась:

– Я так много слышала о капитане и вот теперь смогла увидеть его наяву.

– И где наш славный капитан сейчас?

– В своей комнате. Хозяйка решила, что ему надо немного полежать, и я считаю, это хорошая мысль – после беседы с банкиром он выглядел как-то бледновато. – Кухарка вытерла руки о фартук. – Вот. Все готово. Как вы думаете, капитану на десерт к ужину понравится желе с ликером, ну, который «Мараскин»? У меня была заначка для особой оказии, и лучше случая мне не дождаться.

Харриет пожала плечами:

– Понятия не имею, что может ему понравиться. Пусть матушка это выяснит.

– Уж лучше бы вы сами разузнали, мисс, – ведь это вы выходите за него замуж, – заявила кухарка, отдирая тесто со дна глиняной миски и раскатывая его с таким усердием, словно от этого зависела вся ее жизнь. – Надеюсь, вашему молодому человеку придутся по вкусу лимонные кексики – свеженькие, хрустящие, точно такие, как любите вы.

– Я люблю их в любом виде, когда ты их делаешь, – искренне ответила Харриет. Даже если они сделаны в честь капитана. – Кстати, я полагала, мы приберегали лимоны для обеда с дамами из «Комитета помощи бедным белошвейкам»?

– Я тоже так думала, но ваша матушка сказала приготовить сегодня, – вот я и сделала, что положено.

Это была явная ложь. Харриет уже не помнила, сколько раз она просила кухарку не давать Стивену булочки и печенье между обедом и ужином, но все ее призывы игнорировались обеими заинтересованными сторонами.

И все же больше всего обеспокоило Харриет, что именно мать заказала пирожки и кексики. Ох, не к добру все это.

– А где матушка?

– В библиотеке, трудится над счетами; во всяком случае, так она мне сказала.

Кивнув, Харриет направилась к двери, по пути к библиотеке вдруг вспомнила о кольце и, со злостью на него посмотрев, дернула изо всей силы. Чертово кольцо не сдвинулось ни на йоту. Что ж, с этим придется подождать. Открыв дверь в библиотеку, Харриет замерла, когда перед ней предстало все семейство Уордов в полном составе.

Эльвира сидела за письменным столом мореного дуба и неторопливо водила пером по бумаге.

– А вот и ты! Я как раз собиралась послать за тобой Деррика. Мы тут собрались по поводу капитана.

– Так что хорошо, что ты пришла сама. – Деррик тут же открыл книгу, лежавшую у него на коленях, и устроился поудобнее в просторном мягком кресле.

– Мамочка только что рассказала нам о капитане! – От восторга София сделала пируэт на каблуках, так что ее юбки закружились, обнажив прелестные лодыжки, – Такое и придумать невозможно. Просто ангел-хранитель послал его нам! А теперь еще нам всем придется играть в этой пьесе.

Харриет обернулась к матери:

– В пьесе?

– Ну конечно, – невозмутимо подтвердила Эльвира и обмакнула перо в чернильницу. – Нам надо убедить всех, что незнакомец и есть настоящий капитан Фрекенхем. В особенности это касается челяди.

Харриет прижала ладони к вискам.

– Зачем заходить так далеко? Пока Гауэр верит, что капитан...

– Харриет, – произнесла Эльвира с легким упреком в голосе. – Ты прекрасно знаешь, что в последнее время некоторые вещи вышли из-под контроля. Стоило мне упомянуть о женихе, как меня стали расспрашивать о подробностях, а я по неосторожности тут же придумывала их.

Харриет вздохнула:

– Да, я знаю.

– Я надеялась, что эта история не выйдет за стены банка, и ничего не сделала, чтобы пресечь слухи. На этот раз надо действовать более продуманно и без спешки.

– Что ты имеешь в виду?

– Поначалу, поскольку о капитане было слишком мало информации, люди сами стали придумывать небылицы и самые невероятные детали. Теперь мы должны взять мельницу слухов под наш контроль.

Стивен согласно кивнул; он стоял, облокотившись на каминную полку, прислонив временно ненужные костыли к стене.

– Мама права, Харри. Вернувшись в банк, Гауэр все расскажет, и нарыв тут же прорвется. Люди пойдут сюда косяками, задавая массу дурацких вопросов и пытаясь хоть одним глазком взглянуть на капитана.

Офелия с размаху плюхнулась на кожаный диванчик.

– Все получится точно так же, как в тот раз, когда мистер Уилкинсон рассказал про свою корову, родившую близнецов. Даже престарелая миссис Крамплтон приехала посмотреть, да так и осталась у него на пару лет по причине больных коленей.

Харриет молчала. Как ни обидно, она не могла не признать их правоту. Соседи и знакомые начнут приходить под самыми безобидными предлогами, а на самом деле с одной лишь целью – поглазеть на капитана.

– Упаси Господь! – не выдержав, воскликнула она.

– Согласен, – кивнул Стивен. – Мне тоже это совсем не нравится, но у нас нет выбора.

– И все же должен быть другой вариант, – попыталась сопротивляться Харриет. – Мне очень не нравится этот план.

София часто заморгала:

– А почему бы и нет? По мне, так просто отличный план, а у тебя так вообще лучшая роль – этакая «влюбленная невеста».

– А я не желаю быть «влюбленной невестой»!

– Ну вот, началось! – София перевела горящие глаза на мать. – Я же говорила, что Харриет не пойдет на это! Может, мы лучше скажем, что на самом деле капитан обручен со мной и что именно меня он и...

– Ну уж нет, – решительно оборвала ее Эльвира. – Я ведь уже сказала тебе, что это не сработает. Мы должны придерживаться уже известной истории.

София недовольно фыркнула:

– Ну ладно, пусть так, хотя я и боюсь, что Харриет не вытянет эту роль, потому что она ужасно скованна на сцене. Помнишь, в прошлом году мы предложили ей сыграть совершенно прелестную роль, а она умудрилась загубить ее – никто так ни разу и не засмеялся.

Стивен прыснул:

– Харриет ничто в сравнении с тобой. Вспомни, как ужасно ты выглядела в роли Офелии на прошлую Пасху... Настоящая трагедия.

– А я считаю – отличная работа, даже миссис Стрикли подтвердила это.

Харриет прервала спорящих нетерпеливым жестом:

– Сейчас все это не имеет никакого значения. Ну и как мы собираемся все это делать?

– . Очень просто. – Эльвира пожала плечами. – Сперва мы просто подтвердим уже заявленные факты.

– Например?

– Ну, капитан приехал, чтобы повидаться с тобой, но совсем ненадолго: самое большее – на пару недель. Как только будет готов его корабль, он уедет.

– И что дальше? Эльвира вскинула брови:

– Этого будет более чем достаточно.

– А как насчет того, что капитан сказал сегодня в гостиной мистеру Гауэру? Его корабль называется... ну, как там, я уже не помню... Он стоит на ремонте в Уитби? Как нам придется подтверждать это? Или то, что он был ранен в сражении с пиратами?

София и Офелия смотрели на сестру как зачарованные.

– Капитан – смелый человек, – наконец выдохнула София.

– Он просто притворяется! – Харриет сжала кулаки. Офелия покачала головой:

– Он настолько смел, что даже готов сыграть эту ложь, и все для того, чтобы помочь нам. Хотя... Хотела бы я знать, помнит ли он что-нибудь на самом деле. Может, он настоящий капитан и...

– Бога ради! – взорвалась Харриет. – Нет, и никогда не было ни капитана Фрекенхема, ни корабля, ни пиратов!

В комнате повисло молчание.

– В общем, так, Харриет, – заявила София, пристально рассматривая сестру, словно у нее вдруг выросла вторая голова, – я не вижу причин, по которым ты могла бы чувствовать себя такой уж уязвленной.

– И то верно. – Стивен явно старался выглядеть хозяином в доме, и эта раздражающая всех привычка с каждым днем становилась все заметнее. – Я полагаю, тебе следовало бы извиниться перед Офелией.

Харриет сделала глубокий вдох.

– Ладно, прошу простить меня за то, что повысила голос, но, похоже, никто из вас не осознает всей серьезности ситуации. Если нас разоблачат, банк не замедлит потребовать свои деньги, которых у нас нет. И потом, что мы будем делать, если незнакомец вдруг вспомнит свое имя?

Чтобы чернила поскорее высохли, Эльвира посыпала письмо песком.

– Мы будем действовать сообразно обстоятельствам. Обратите внимание: миссис Биллингсворт так никогда и не вспомнила своего имени. Какая жалость, что она умерла!

– О, это было бы чудесно! – мечтательно воскликнула София.

– Что было бы чудесно? – поинтересовался Деррик, с растерянным видом высунувшись из-за книги. – Чтобы кто-нибудь умер?

– Да нет, если бы наш гость так и не вспомнил, кто он такой, и, навсегда оставшись капитаном Фрекенхемом, женился бы на Харри!

Пять пар глаз уставились на Харриет.

– Черта с два!

– Фу, как грубо! – Эльвира нахмурилась и, сложив записку, засунула ее в конверт.

– Простите. Дело в том, что вы все стоите на краю бездны и радуетесь, что скоро нам придется прыгнуть вниз. Похоже, вы даже не осознаете, во что мы можем вляпаться.

– Ого! – воскликнул Стивен. – И что же может случиться?

– А если незнакомец вспомнит, кто он на самом деле, где мы тогда окажемся?

Офелия поправила очки.

– Нам придется постоянно быть с ним, чтобы в случае чего увести его прочь.

– Хорошая мысль. Впрочем, если он действительно вспомнит, кем является, то тут же сам покинет нас.

– Тогда в дело вступлю я. На прощание я скажу ему пару теплых слов, и ничего больше, – заявил Деррик и тут вновь уткнулся в свою книгу.

– Именно так, – подтвердил Стивен. – А пока что благодаря присутствию «капитана» банк отсрочит наш последний платеж, а мы закончим стрижку овец.

Эльвира что-то написала на конверте:

– Вот, София, отнеси это письмо леди Кэбот-Уэллс с моими наилучшими пожеланиями и постарайся вернуться домой к пяти часам.

София с надеждой взглянула на брата:

– Ты сходишь со мной?

– Куда это? – Деррик неохотно оторвал глаза от книги.

– Навестить леди Кэбот-Уэллс.

Он поморщился:

– Прошлый раз, когда мы были у нее, она назвала меня Дональдом и спросила, как себя чувствует моя лошадь.

– Кэбот-Уэллс – старая женщина, Деррик. – Стивен бросил сердитый взгляд на брата. – За последние десять лет она ни разу не смогла вспомнить, как меня зовут.

– Короче, мне она не нравится, и я к ней не пойду. Стивен нахмурился:

– От тебя не убудет, если ты оторвешь свой зад от...

– А ну прекратите! – прикрикнула на сыновей Эльвира.

– Извини, мама; просто я терпеть не могу сачков, а Деррик стал одним из них.

– Все ты врешь! – Лицо Деррика запылало. – Просто я все утро и полдня работал в хлеве, а ты просто болтун...

– Ваша сестра не может одна разгуливать по деревне, так что кому-то из вас все равно придется пойти с ней.

Словно не замечая выразительного взгляда матери, Деррик снова упал в кресло и закрылся книгой.

Стивен долго молчал, а затем сокрушенно вздохнул:

– Ладно, я пойду. – Он подобрал свои костыли и поковылял к сестре.

Харриет повернулась к Эльвире:

– Что в этом конверте?

– Приглашение на ужин. Полагаю, леди Кэбот-Уэллс должна первой увидеть «капитана».

– Это будет сегодня?

– Нет. Думаю, сегодняшний вечер мы должны посвятить «капитану» и окончательно уверить его, что он именно тот, кем мы его назвали. Я пригласила леди Кэбот-Уэллс отужинать с нами на будущей неделе.

– Но ведь она самая большая сплетница в мире!

Эльвира улыбнулась:

– Именно на это я и рассчитываю. Нам надо начать с вершины и постепенно прокладывать путь вниз.

– Ну, мы скоро вернемся. – София помахала рукой и скрылась за дверью. Стивен поковылял за ней, но вдруг остановился на пороге с выражением задумчивости на лице.

– Знаешь, Харриет, если мы проработаем это должным образом, то сможем использовать нашего драгоценного «капитана» не только для получения отсрочки в банке, но и кое для чего еще.

– Это для чего же?

– К примеру, если рана у него не слишком серьезная, он мог бы помочь нам со стрижкой овец...

Великий Боже, вот было бы здорово! В это время года очень трудно найти надежных работников, и положение могло оказаться просто безвыходным. Харриет улыбнулась.

Это была первая хорошая идея, которую она услышала за весь день. Еще одна пара сильных мужских рук окажет неоценимую помощь в их нелегкой ситуации.

– Все, что от нас требуется, – это убедить «капитана», что настоящий капитан обязательно помог бы нам со стрижкой.

Харриет кивнула в знак согласия.

– Пошли, Стивен, – заторопилась София, – я хочу еще успеть переодеться к ужину и уложить волосы, а если мы будем заниматься болтовней, мне уж точно не успеть.

Стивен вздохнул:

– Ладно, сейчас иду. – Он бросил на прощание многозначительный взгляд Харриет и последовал за сестрой.

Эльвира просияла:

– Кажется, все складывается как нельзя лучше. Мы не только нашли капитана Фрекенхема, но еще получили помощника для стрижки овец, на такое я не могла и надеяться. – Она улыбнулась детям. – Иногда Бог слышит наши молитвы!

Однако Харриет отнюдь не была уверена, что ей захочется назвать темноволосого незнакомца «чудом». Впрочем, оставалось лишь смириться, терпеть его и притворяться на людях.

В то же время идея Стивена пришлась ей по душе. Если они ухитрятся заставить незнакомца помочь им со стрижкой, в конце концов, все эти передряги могут обернуться им на пользу, а значит, особо роптать пока нет никакого смысла.

Глава 12

До ужина оставался всего час. Чейз сделал последний глоток бренди и, чувствуя, как напиток согревает горло и желудок, прикрыл глаза. Голова еще болела, нос каждым глотком боль утихала.

Хорошо еще, что ему удалось найти графинчик бренди в библиотеке, иначе его ждала бы бессонная ночь: в Лондоне он никогда не засыпал без солидной дозы спиртного, с тех пор как...

Он закрыл глаза, его сердце болезненно сжалось. «Нет. Не думай об этом. Никогда не думай об этом».

Постепенно ощущение безнадежности отступило, а затем за спиной раздался мягкий бой часов. Рука молодого человека чуть дрожала, когда он наливал себе еще стакан. Последний раз он пил спиртное как раз в тот день, когда на него напали.

Поднеся стакан к губам, Чейз внезапно замер. Не это ли послужило причиной недавней передряги – ведь тогда он был пьян как сапожник. Вот грабители и решили, что он будет легкой добычей. А разве Эннесли поступал не тем же образом?

Чейз поставил стакан на поднос, и мысли вдруг обрели ясность. Нет уж, больше он никогда не станет легкой добычей. И пожалуй, ему лучше одеться к ужину – ведь в семействе фермеров-овцеводов наверняка ужинают рано.

Вздохнув, Чейз обернулся и увидел свой галстук в зеркале. Точнее, это когда-то было галстуком: поскольку большая часть его одежды была безжалостным образом затоптана и разодрана, ему пришлось смириться и взять то, что осталось.

Закрепить ненакрахмаленный галстук без помощи приличной булавки оказалось задачей почти невыполнимой, и мысль о навсегда утерянной коллекции заколок – золотых, с алмазом, рубином, сапфиром – заставила его вздохнуть. Это было невыносимо, но, к счастью, он сохранил кольцо матери.

При мысли о кольце и кармане, в котором оно осталось, Чейз скрипнул зубами. Все равно кольцо он вернет, даже если это будет последним, что ему суждено совершить в этой жизни.

Утешившись этой мыслью, он взглянул в зеркало. Всего полчаса назад он снял наконец унизительную повязку с головы, и теперь огромный разноцветный синяк закрывал добрую половину его лба. В центре синяк был почти черным, а по краям сквозь оттенки красного проглядывали желтоватые пятна.

– Да я просто сияю всеми цветами радуги! – Он мрачно ухмыльнулся и поглядел в сторону графинчика, однако не сделал ни малейшего движения в его сторону. Вместо этого Чейз представил себе неодобрительный взгляд карих глаз мисс Харриет Уорд, ее удивленно вскинутые брови, вопрошающие, как он посмел появиться перед ней в таком виде, словно пьяный безмозглый идиот, и ему стало не по себе.

Оказаться идиотом в присутствии женщины, которая, как он начал подозревать, обладала невероятно острым умом, – самое последнее дело...

Громкий стук в дверь прервал его размышления, женщина, появившаяся вслед за тем в комнате, имела вид столь же радушный и доброжелательный, как холодный каменный пол в разгар зимы. Она строго посмотрела на Чейза, и тут же ее неодобрительный взгляд обнаружил графин с бренди, после чего выражение ее лица стало еще более кислым.

– Позвольте сообщить вам, сэр, что ужин готов. Вот уже десять минут, как все ждут вас в гостиной.

Чейз с удивлением взглянул на часы над камином:

– Еще только семь с небольшим. Вряд ли ужин подадут раньше восьми.

Даже для провинции ужинать в восемь часов было не по сезону рано, однако женщина тут же насупилась, словно он нанес оскорбление всем ее родственникам до седьмого колена.

– Мы в Гаррет-Парке кушаем ровно в семь и не собираемся менять расписание ради вас.

Очень мило. Он застрял в доме, где не только старшая дочь, но и прислуга его ни в грош не ставит.

Обычно, когда Чейз гостил денек-другой у кого-либо в загородном имении, хозяева были просто счастливы, ибо он был неженатым наследником одного из богатейших семейств Англии. Люди не то чтобы лебезили перед ним, но выказывали ему максимум уважения и охотно смеялись его шуткам. Что же касается прислуги, ей он был известен своей щедростью, и это приносило ему добавочные очки. Однако хозяевам этого дома Чейз не мог сообщить о своем происхождении, да и наличные его оказались в карманах грабителей. Короче, он был просто обречен на скромное существование, что отнюдь не вызывало у него энтузиазма.

Взглянув на женщину с некоторой опаской, Чейз смиренно произнес:

– Пожалуй, я могу спуститься вниз, мисс...

– Миссис, – оборвала суровая дама, словно опасаясь, что он попытается флиртовать с ней. – Я здешняя экономка миссис Мэйпл.

– Ага. Позволю себе заметить, что Гаррет-Парк просто прелестное местечко. Наверное, тяжело поддерживать в порядке такое большое хозяйство?

Взгляд миссис Мэйпл ни на йоту не смягчился.

– Попрошу вас отныне спускаться к ужину вовремя: неприлично заставлять ждать столько людей, и в особенности мисс Харриет. – Сделав это весьма справедливое замечание, экономка развернулась и вышла из комнаты.

Чейз проводил ее покаянной улыбкой. Похоже, в этом доме не только мисс Уорд обладала колючим характером. Тем не менее ему не оставалось ничего другого, как только последовать за суровой миссис Мэйпл.

Экономка остановилась у двери той самой комнаты, в которой утром Чейз встречался с мистером Гауэром; оглянувшись на гостя, она распахнула дверь и громовым голосом объявила его имя, а затем, отступив в сторону, жестом приказала ему войти.

Не успел Чейз сделать и пары шагов от порога, как дверь захлопнулась, едва не ударив его. И тут же все головы разом повернулись в его сторону; шум голосов смолк, и наступила мертвая тишина.

Впервые Чейз был удостоен чести созерцать семью Уорд в полном составе. На каждом из ее членов лежал отпечаток породы, грации и здоровья. И с чего ему пришло в голову посчитать их фермерами-овцеводами? Они явно этого не заслуживали.

Когда он вошел, Харриет взглянула на него с прелестной улыбкой на губах; в глазах ее горел совсем другой огонь, не имевший ничего общего с раздражением или подозрительностью, – это был взгляд ничем не омраченной радости. Ее губы чуть приоткрылись, обнажив белые зубы, а в карих глазах светилась жизнь, и вся она выглядела необычайно привлекательно.

В свою очередь, и миссис Уорд показалась ему теперь этакой миловидной матроной в небесно-голубом платье, украшенном на груди скромными кружевами.

– Капитан Фрекенхем, надеюсь, вас устроила ваша комната? – любезно произнесла она, выйдя из-за стола.

Чейз поклонился:

– Более чем устроила. Совершенно прелестный уголок. Миссис Уорд улыбнулась:

– Я рада, что вам у нас понравилось. Поскольку пока что у вас не все в порядке с памятью, полагаю, мне следует вновь представить вам членов нашей семьи.

Чейз обвел взглядом присутствующих.

– Как я вижу, у вас много детей.

– У меня их пятеро.

У Чейза было четыре брата и одна сестра, но он благоразумно решил не сообщать этого хозяевам.

– О, это просто великолепно!

Эльвира похлопала его по плечу.

– Итак, вот Стивен, мой старший сын. – Она указала рукой на высокого стройного молодого человека, опиравшегося на костыли.

Стивен широко улыбнулся и кивнул в знак приветствия. У него были очень широкие плечи и длинные мускулистые руки. Чейз также заметил, что кожа его была такой же загорелой, как и у Харриет.

– А этого, – продолжала миссис Уорд, показывая на другого сына, – зовут Деррик. Вы с ним уже виделись.

– Ну конечно. – Чейз наклонил голову.

Оторвав глаза от книги, которую продолжал листать даже за столом, Деррик слегка кивнул Чейзу и тут же вновь погрузился в чтение.

– Деррик – настоящий книжный червь, – с гордостью пояснила миссис Уорд и затем повернулась к двум девушкам, сидевшим рядом на кушетке. – Это мои младшие дочери, София и Офелия.

Сестры с любопытством разглядывали его, а одна из них даже отважилась кокетливо улыбнуться. Из всех Уордов, по мнению Чейза, София и Стивен в наибольшей степени отвечали общепринятым понятиям красоты: с золотисто-каштановыми волосами и голубыми глазами они были бы заметны на любом светском рауте в Лондоне. Остальные больше привлекали взгляд своей индивидуальностью, вроде интригующей Харриет или кокетливой Офелии.