Глава 8

Девон Сент-Джон бросил карты на покрытый зеленым сукном стол.

– Я проиграл, – произнес он самым что ни на есть любезным тоном, обращаясь сквозь клубы табачного дыма, заполнившего игорный зал, к своему оппоненту, мистеру Лоуренсу Паунду.

Известный в светских кругах не только своими близкими связями с семейством Бессингтон, но также изысканными манерами и привычкой безукоризненно одеваться, Паунд вяло вздохнул и тоже бросил карты.

– Как легко вы принимаете проигрыш, это просто оскорбительно! – жалобно произнес он.

Девон удивленно вскинул брови:

– А вы хотите, чтобы я плакался вам в жилетку, тяжко вздыхал и вопил о неудачной сдаче или угрожал пустить себе пулю в лоб?

Хотя оба спорщика были худощавы и хорошо сложены, Девон Сент-Джон отличался более широкими плечами и изящно очерченными руками, что вкупе с характерным сочетанием черных волос и голубых глаз заявляло о его происхождении так ясно, словно герб Сент-Джонов был вышит у него на кармане сюртука.

Паунд задумчиво почесал висок:

– Мне, конечно, по душе последний сценарий, ведь я всегда любил поиграть с пистолетом. Может быть, в следующий раз...

– Может быть, но только если я снова проиграю, в чем у меня очень большие сомнения.

Паунд пожал плечами:

– Мне следовало бы лучше знать это, прежде чем садиться за карты с Сент-Джоном. От выигрыша не получаешь удовольствия, когда знаешь, что он случаен, что просто на очень короткое время так расположились звезды.

Девон откинулся в кресле и усмехнулся:

– Это была ваша идея – сыграть в карты, я же хотел всего лишь поговорить с вами.

– Ну, да, – подытожил Паунд с задумчивым видом, – это обычная ошибка, свойственная нашему семейству, – беспорядочно нестись на всех парах к собственному крушению. Так уж мы дурно воспитаны.

– Чепуха, вы вовсе не спешили. Иногда вы слишком долго тянули с ходом, и я даже опасался, что вы выдохлись...

Паунд скривился:

– Я пытался захватить инициативу. С вами не так-то легко играть, и в некоторые моменты я отнюдь не был уверен в исходе игры. При том, что мы играли больше четырех часов, подобное положение мне кажется просто мерзким. Девон хмыкнул:

– Вам все кажется мерзким – все, кроме портвейна; так что позвольте мне заказать еще бутылку выигравшему...

– Девон Сент-Джон! – раздался бодрый голос справа от них. – Вы-то мне и нужны.

Девон поднял свой бокал; его взгляд по-прежнему был устремлен на партнера.

– Ну как, сгоняем еще партию?

Паунд открыл было рот для ответа, но настойчивый голос опередил его:

– Мистер Сент-Джон, мы с вами не знакомы, но я...

– Вот хам, – буркнул Паунд и, подняв монокль, закрепленный ленточкой на жилетке, в упор посмотрел на человека, стоявшего рядом с их столиком.

Девон допил свой бокал.

– И что вы там видите?

Увеличенный моноклем глаз Паунда показался ему слегка жутковатым.

– Нет. Я его не знаю. – Паунд подлил портвейна в бокал. – Могу только сказать, что они не слишком-то разборчивы в этом клубе. Пожалуй, придется перейти в «Уэйтерс».

– Послушайте, мистер Сент-Джон... – Явно раздраженный тип сдвинулся, загораживая Девону обзор. – Не уделите ли вы мне всего минутку вашего времени?

Одетый по последней моде Гарри Эннесли выглядел как любой другой напыщенный оболтус: воротник его рубашки был накрахмален до такой степени, что не позволял подбородку занять нормальное положение, а его галстук являл собой сложную комбинацию узлов и наворотов, скрепленных огромным аляповатым рубином весьма сомнительной подлинности.

Бросив на него короткий взгляд, Девон отметил в этом человеке что-то... невкусное что ли, что-то неопределенное, словно, несмотря на начищенные туфли, от него за версту несло простолюдином.

– Ну ладно. Говорите быстро, что вам нужно?

Девону было отлично известно о знакомстве Эннесли с Чейзом, и он не раз задавался вопросом, как его брат мог выносить этого человека. Обычно Чейз был гораздо разборчивее в выборе друзей, но в какой-то момент он словно отсек семью от своей жизни, резко и безжалостно, как хирург скальпелем, и от этой мысли у Девона стало тяжело на душе. Он догадывался, что падение Чейза каким-то образом связано с этим человеком.

Внезапно Эннесли улыбнулся самоуничижительной улыбкой, за которой Девон почувствовал плохо скрываемое превосходство.

– Мистер Сент-Джон, простите, что я беспокою вас и вашего приятеля, мистера Паунда...

– А, так ему известно мое имя. – Брови Паунда удивленно выгнулись. – И что – теперь я должен чувствовать себя польщенным?

– Нет. – Девон со стуком поставил бокал на стол. – Это вовсе не должно льстить вам.

Лицо Гарри стало пунцово-красным, рот на мгновение скривился, но он быстро взял себя в руки, и на его лице вновь появилась привычная фальшивая улыбка.

Пожалуй, Девон предпочел бы открытую ярость этой натянутой улыбке.

– Ладно, – коротко бросил он. – Так что вы хотите? Улыбка Эннесли стала еще более натянутой.

– Я разыскивал вашего брата Чейза, но в последнее время о нем ничего не слышно...

Девон сумел сохранить бесстрастное выражение лица, хотя это и оказалось для него довольно трудным делом. Зловредная гнида явно собирается выманить у него деньги, для таких типов это была обычная практика. Необычным было то, что Чейз последнее время не разлучался с Гарри Эннесли, и если уж этот тип не знает, куда он делся, то кому еще это может быть известно?

Неожиданно Девон ощутил острое беспокойство.

– Я не видел брата вот уже почти две недели – со дня свадьбы нашего брата Брендона он словно сквозь землю провалился.

– Не видели? – Искусственную улыбку Гарри сменило столь же фальшивое выражение озабоченности. – Но куда же он мог подеваться?

Девон пожал плечами:

– Рискну предположить, что у него очередное амурное приключение – он ведь, как пчелка, перелетает от одной женщины к другой...

– Да уж, с таким-то жалом... – Паунд осуждающе покачал головой. – Не самое удачное сравнение, Сент-Джон.

Девон изобразил понимающую улыбку: юмор Паунда вполне отвечал его собственному настроению.

– В следующий раз постараюсь быть более остроумным.

Когда Гарри оперся о стол и наклонился ближе, запах его одеколона ударил в нос Девону.

– Я не знаю, стоит ли говорить это... – Он запнулся, словно ему было неловко продолжать.

Девон прищурился. Какого еще черта хочет этот деляга? И нельзя ли ближе к делу? Да, куда, черт возьми, подевался Чейз?

Девон еще раз перетасовал карты и сдал их.

– Ну, Эннесли, вперед, выкладывайте...

– Я не хотел ничего говорить вам, но ваш брат... – Гарри остановился и бросил косой взгляд на Паунда. – Послушайте, мистер Сент-Джон, может, нам лучше поговорить без свидетелей?

Паунд оторвал взгляд от своих карт:

– Ага, тайна, верно? Тогда прошу не прогонять меня. Обожаю тайны...

Девон заколебался: при всем его несомненном чувстве юмора Паунд был большим любителем сплетен. Впрочем, тут уж ничего не поделаешь: Эннесли сказал слишком много, и любая попытка отстранить Паунда была бы обречена на провал.

– Говорите, Эннесли, довольно мямлить!

– Мистер Сент-Джон, мне так жаль. Это так не похоже на вашего брата – не прийти на встречу. – Эннесли запнулся и бросил быстрый взгляд на Паунда. – Особенно когда встреча является делом чести.

Заметив заинтересованный блеск во внешне невозмутимом взгляде Паунда, Девон выругался про себя. Теперь, что бы ни сказал Эннесли, еще до наступления вечера это станет известно всему городу.

– Я уверен, здесь просто какое-то недопонимание. Возможно, он перепутал место или время...

– Я так не думаю. – Губы Эннесли сжались. – Ваш брат должен мне солидную сумму. – Сунув руку в карман, он вытащил скомканную бумажку и, разгладив, положил ее на стол. Взглянув на листок, Девон нахмурился – это было обещание уплатить Гарри Эннесли двадцать тысяч фунтов. Внизу стояла витиеватая подпись Чейза.

И тут же смутная тревога охватила его. Что-то здесь не так. Все же он заставил себя не тронуть бумажку на столе, хотя ему ужасно хотелось схватить ее и тут же разорвать.

– Если это дело чести, я уверен, мой брат решит его к полному вашему удовлетворению. Он, несомненно, огорчится, что не встретился с вами.

– О, я надеюсь на это, – уныло произнес Эннесли и тут же спрятал бумажку. – Чейз действительно был слегка расстроен, когда мы виделись в последний раз.

– Рискну предположить, что всему виной алкоголь. Чейз приобрел привычку много пить с тех пор, как стал общаться с вами.

– Туше, – буркнул Паунд.

Эннесли недовольно скривился и похлопал себя по карману, где лежала бумажка.

– Я лишь надеюсь, что ваш брат исчез не слишком надолго и мне не придется снова интересоваться...

– Друг мой, – произнес Девон с угрожающим спокойствием, – чем вы собираетесь интересоваться? Или вы хотите оклеветать имя Сент-Джонов?

В комнате стало тихо; один лишь Паунд явно забавлялся ситуацией.

Губы Эннесли задрожали; казалось, он подбирал слова для того, чтобы забрать назад свое утверждение или успокоить Девона.

Девон, не выдержав, отвернулся:

– Это все, Эннесли. Я уверен, когда мой брат вернется в город, вы получите свои деньги.

На лице Гарри застыла гримаса, весьма резко контрастировавшая с недавней располагающей улыбкой; видимо, он понял наконец, что ему не остается ничего другого, кроме как откланяться и направиться к двери.

Несколько минут Девон и Паунд продолжали играть в полном безмолвии. Хотя мысли Девона витали где-то далеко, удача сопутствовала ему, и он выиграл партию.

– Ага, удача вернулась-таки к Сент-Джонам. – Паунд снова потянулся к портвейну. – Ну а теперь скажите, что вы думаете об Эннесли.

– О ком?

Во взгляде Паунда засветилось невольное уважение.

– Об Эннесли, – повторил он мягко.

– Я вообще о нем не думаю.

– Хм... И вам совсем неинтересно, где же все-таки сейчас ваш брат? Последнее время он частенько оказывался в проигрыше, не так ли?

Девон промолчал.

– В последние шесть месяцев Чейз Сент-Джон вел себя не как... ну, скажем, не как Сент-Джон.

– Бросьте фантазировать; с моим братом все в порядке, и он такой же Сент-Джон, как и я.

Паунд больше не задавал вопросов, и они возобновили игру, однако Девон чувствовал, что никак не может сконцентрироваться. Странное ощущение тревоги не оставляло его. Куда мог деться Чейз? И какое отношение к его исчезновению может иметь Эннесли? Прошло уже больше года, а Чейз по-прежнему оставался загадкой для всех: он периодически исчезал на какое-то время, обычно в компании какой-нибудь актрисы или другой столь же недостойной особы, а затем снова появлялся в обществе как ни в чем не бывало.

Единственным исключением можно было считать случай, когда он закрутил роман с виконтессой Уэксфорд. Эта связь сама по себе не походила ни на какие другие – этакая попытка настоящей дружбы, – хотя никто из родных так и не понял этого, пока они не отправили Брендона, старшего брата Девона, чтобы откупиться от леди.

Результатом этого визита стало то, что по прошествии короткого времени Брендон сам женился на ней. При мысли о невестке Девон улыбнулся. Верена обладала столь же сильным характером и умом, что и Сент-Джоны, к тому же была по уши влюблена в Брендона, как, впрочем, и он в нее. Все говорило о том, что этот брак самый удачный из всех заключенных за последнее время.

Какая жалость, что Чейз не обзавелся подобной невестой! Впрочем, с того момента, как Брендон хитростью заставил Чейза принять пресловутое кольцо-талисман Сент-Джонов, появились хорошие шансы на то, что его брат сможет найти свою истинную любовь. Вот только вряд ли ему стоило позволять Гарри Эннесли расхаживать по городу и рассказывать любому, кто захочет его слушать, что Чейз Сент-Джон отказался заплатить долг.

Когда, к собственному удивлению, Девон выиграл еще одну партию, он с досадой бросил карты на стол и велел принести ему счет.

Проклятие, куда пропал Чейз? И почему он уехал из города, оставив расписку Эннесли?

Глава 9

Харриет в недоумении уставилась на мистера Гауэра. Не мог же он всерьез предполагать, что когда-нибудь она бы... то есть что однажды...

– Вы, должно быть, шутите!

Глаза мистера Гауэра неприятно сузились.

– Я сказал именно то, что хотел, и готов ответить за каждое свое слово. Я тщательно продумал все имеющиеся варианты и пришел к выводу, что вы могли бы стать самой подходящей невестой для человека моего положения. Ваши связи будут очень полезны для моей карьеры.

Харриет не верила своим ушам.

– Ноя не желаю...

– Пожалуйста, не отвечайте... пока. Я вижу, что испугал вас, но когда вы все хорошенько взвесите, уверен, вы согласитесь, что наш брак весьма выгоден для нас обоих.

– Послушайте, мистер Гауэр, я вовсе не желаю выходить замуж ни за кого!

Гауэр удивленно вскинул брови:

– Нет? А как же пресловутый капитан Фрекенхем?

– О, черт! – От неожиданности мозги Харриет на мгновение превратились в бесполезный кусок льда. – Я хотела сказать, что не желаю выходить замуж за вас, – поправилась она, – а капитан Фрекенхем – совсем другое дело. Конечно же, я хочу выйти за него замуж, ведь я же обручена с ним.

– Конечно?

Одно лишь слово, но в него мистер Гауэр вложил столько недоверия, что Харриет растерялась. Боже, только не это! Если мистер Гауэр сумеет доказать, что капитана Фрекенхема не существует в природе, все пойдет насмарку. Мысль о том, что они могут потерять Гаррет-Парк именно сейчас, когда осталось сделать последний платеж, казалась ей невыносимой.

Харриет нервно разгладила юбки.

– Кстати, о капитане Фрекенхеме. Разве я не говорила, что он прислал отрез шелка для матушки?

Гауэр насмешливо вскинул брови:

– Неужели? Как это мило с его стороны.

– Довольно большой отрез. Еще он прислал мне несколько жемчужин, а для Софии и Офелии пару нитей бисерных бус.

– Хм. Отчего бы нам не взглянуть на эти вещицы... Не могли бы вы послать за ними?

Черт возьми, как же теперь поступить? Харриет не ожидала от банкира подобной невоспитанности, но, похоже, сегодня на мистера Гауэра что-то нашло.

– Ну конечно, вы можете посмотреть на все это. Правда, не помню, куда матушка положила шелк, а вот жемчуга она точно упрятала под замок. Обещаю в следующий ваш визит предложить их вашему вниманию...

Гауэр с улыбкой покачал головой:

– Кажется, не зря я с самого начала интересовался этим капитаном Фрекенхемом.

Харриет вздрогнула.

– И зачем же вы им интересовались?

– Что-то мне не верится, что вы обручены с капитаном Фрекенхемом, который в один прекрасный момент вдруг объявится с кучей монет и спасет ваше семейство от всех напастей. – Улыбка банкира показалась ей оскорбительной. – Остальные служащие банка могут верить во что угодно, зато я не столь наивен.

– Мистер Гауэр, уверяю вас... Я действительно обручена с капитаном Фрекенхемом.

– Чушь. Давайте будем откровенны: капитана Фрекенхема не существует и, насколько мне удалось выяснить, никогда не существовало.

– Вы обвиняете меня во лжи?

– О нет, я полагаю, этот обман затеяла ваша мать. С самого начала я проявил любознательность и навел справки в Лондоне: ни капитан Фрекенхем, ни его корабль нигде не зарегистрированы.

– Ваше расследование ошибочно, ибо я могу убедить вас, что...

– Вы ни в чем не можете меня убедить. – Гауэр крепко схватил руку Харриет. – До сих пор я был достаточно терпелив с вами и вашей семьей, и, поверьте, именно я убедил свое начальство принять на веру вашу шитую белыми нитками историю насчет бравого капитана.

Харриет содрогнулась.

– Не понимаю, о чем вы говорите. – Она попыталась выдернуть руку, но Гауэр лишь сильнее сжал ее. Боже, что же делать? Может быть, ей закричать или выпрыгнуть в окно и убежать в сад?

– Харриет, послушайте. – Он придвинулся ближе. – Может, я и не родился джентльменом, но непременно стану им, прежде чем умру. Я предлагаю вам выйти за меня замуж. От этой сделки вы только выиграете.

– Мне от вас ничего не нужно. Через месяц Гаррет-Парк будет полностью принадлежать нам.

– Да, но что вы будете делать потом? Как вы предполагаете содержать семью?

Харриет вновь попыталась ослабить его хватку:

– Пожалуйста, мистер Гауэр...

– У вас есть благородное происхождение и связи, необходимые мне, чтобы обрести дворянство, и я готов закрыть глаза на тот факт, что ваша семья несостоятельна в финансовом отношении, а поведение ваших братьев достойно самого строгого осуждения...

В этот момент раздражение Харриет переросло в ярость.

– А как насчет моих сестер? О них вы тоже можете сказать какую-нибудь гадость?

Мистер Гауэр удивленно посмотрел на нее:

– Я уверен, что под хорошим руководством они обретут соответствующие манеры. Всему свое время.

Харриет была на грани взрыва. Как смеет этот человек являться в ее дом и оскорблять ее семью, да еще после того как весь прошлый год он приставал с требованиями платежей, проявляя такую назойливость, что один вид его экипажа у подъезда заставлял бедную матушку дрожать от страха?!

Харриет сделала последний рывок и высвободила руку из влажной ладони банкира.

– Мистер Гауэр, я не хотела, но вы вынудили меня. Полагаю, сэр, вам пора...

Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась, шурша шелками и кружевами, миссис Уорд. Ее глаза на секунду остановились на Харриет, а затем она, задыхаясь, выпалила:

– Вот ты где, милочка! А я-то разыскиваю тебя повсюду!