1

Эсти Дагоберт должна была покинуть дом еще два часа назад, но все еще сидела в спальне на кровати, хотя маленькая стрелка стоящего на тумбочке будильника, которым пользовался Гейб, быстро приближалась к десяти.

Иными словами, время неумолимо утекало, сокращая период задуманной поездки и пребывания в Колумбусе. Разумеется, осознание этого не прибавляло хорошего настроения, которое и так находилось у Эсти почти на нуле.

А ведь с утра все так замечательно начиналось…

Когда за завтраком она сказала Гейбу, что хочет съездить в Колумбус, тот заметно удивился, но даже не подумал возражать.

— Постараюсь вернуться поскорее, — обронила Эсти, словно спеша загладить свою вину.

Впрочем, она действительно чувствовала себя виноватой, хотя для этого не было никаких оснований. Но одна только мысль, что Гейб на какое-то время останется без привычного ухода, порождала в душе какое-то неуютное ощущение. Эсти еще не знала, как тот отнесется к ее задумке, но уже испытывала укоры совести, будто совершила некий неблаговидный поступок или просто сделала нечто неуместное.

Действительно, Гейб вернется вечером, после полного забот трудового дня, в пустую квартиру, но его не будет ожидать милая улыбка, вкусный горячий ужин, домашняя атмосфера. Каково ему будет? Не почувствует ли он себя покинутым, одиноким, лишенным внимания? Ведь Гейб привык к совершенно иному обращению.

Правда, Эсти позаботилась о том, чтобы ее любимый не голодал. В холодильнике на одной полке стоял сотейник с рагу, на другой возвышалась на блюде запеченная в фольге курица. Кроме того, здесь же находились свежие или консервированные овощи. Гейбу достаточно было приготовить салат или разогреть рагу, а также нарезать мясо — курятину он предпочитал есть холодной.

И все-таки Эсти делалось как-то не по себе при мысли, что Гейб сам станет заниматься всем этим. За все время их совместной жизни — хотя та измерялась не таким уж и долгим отрезком времени — Гейб ни разу не снизошел до возни на кухне. Они не обсуждали этот вопрос, но Эсти и так понимала, что кроется за подобным отношением к упомянутым вещам — Гейб считал их не мужским делом.

С другой стороны, разве для того он весь день напролет занимается бизнесом, чтобы вечером жарить мясо, чистить картошку, резать салат? А ведь после ужина, как правило, остается еще и гора грязной посуды, которую непременно следует перемыть, чтобы она не громоздилась в мойке до утра!

Эсти всегда удивляло, почему после вечерней трапезы остается столько замаранных тарелок, ведь за столом сидят только двое — она сама и Гейб. Тем не менее ей всегда приходилось надолго задерживаться на кухне после того, как Гейб удалялся в гостиную, на диван.

Усилием воли Эсти подавила порыв, побуждавший ее извиниться за желание прокатиться в родной город. В конце концов, может же она позволить себе небольшое развлечение!

Словно поняв, о чем она думает, Гейб сдержанно произнес:

— Ладно уж, не торопись с возвращением. Как-нибудь обойдусь тут без тебя. — Затем, после некоторой паузы, будто сообразив, что его слова могут быть неправильно истолкованы, добавил: — Хотя мне будет очень тебя не хватать. Ведь мы всегда ужинаем вдвоем…

— Если только ты бываешь дома, — не удержалась Эсти. Впрочем, она тут же прикусила язык, потому что ей абсолютно не улыбалась перспектива поссориться с Гейбом перед отъездом. Пусть она уезжает ненадолго — все равно.

Вероятно, Гейб тоже подумал о чем-то подобном, потому что пропустил замечание мимо ушей и вместо этого сказал:

— Не волнуйся, поезжай спокойно, со мной все будет в порядке.

— Едой ты обеспечен, тебе лишь придется ее разогреть, но в этом нет ничего сложного, — заверила его Эсти. — Все найдешь в холодильнике.

Гейб улыбнулся.

— Замечательно. Тем более ты не должна ни о чем беспокоиться.

Я и не беспокоюсь, — произнесла Эсти, озабоченно хмурясь. Минутку подумав, она поднялась со стула и распахнула дверцу холодильника. — Смотри. Здесь, в фольге, курица, в той кастрюльке найдешь рагу, только не разогревай все сразу, положи сколько нужно на тарелку и поставь в микроволновую печь. Переключатель установишь вот на это деление, видишь?

— На какое? — Гейб тоже встал из-за стола. — А, понятно. Вроде бы ничего сложного.

Эсти с еще большей тревогой сморщила лоб.

— Постой, разве ты ни разу не пользовался микроволновой печкой?

Он покачал головой.

— Необходимости не возникало. С тех пор как ты ее приобрела, ты же ею и пользуешься.

— Ну ничего, — после некоторой паузы обронила Эсти, — научишься. Сейчас с подобными печками умеют обращаться даже малые дети. — Однако в ее голосе сквозило сомнение.

Словно уловив его, Гейб преувеличенно бодро произнес:

— В крайнем случае разогрею еду на газовой плите.

— Правильно, — кивнула Эсти. — Только не вздумай голодать.

— Что ты! — усмехнулся он. — Я себе не враг.

— Хорошо. А в этом контейнере найдешь помидоры, огурцы и салатный перец. Здесь, в целлофановом пакете, свежая зелень. Тут, на боковых полочках, салатные заправки, майонез и…

— Ты на сколько дней собралась в Колумбус? — вдруг подозрительно взглянул на нее Гейб.

Она смутилась, опустила взгляд, но тут же подняла его вновь.

— Я туда и сразу обратно, ты даже соскучиться не успеешь, мне просто хочется…

— Эсти, Эсти! — со смехом воскликнул Гейб. — Я пошутил! Что с тобой? Ты разучилась различать юмор?

Последняя фраза сконфузила Эсти еще больше. Этим на первый взгляд невинным вопросом Гейб окончательно выбил ее из колеи.

Все дело было в том, что он попал прямо в точку. С некоторых пор Эсти и сама начала подумывать о том, что с ней происходит что-то неладное. А уж если это заметил даже вечно занятой Гейб, дело совсем плохо.

Неужели перемены зашли так далеко? — промчалось в мозгу Эсти, пока она отчаянно пыталась взять себя в руки. Ох как скверно…

— Н-нет, не разучилась, — с запинкой произнесла она. — Просто хочу, чтобы в мое отсутствие все было в порядке.

— Так и будет, — заверил ее Гейб. — В конце концов, здесь, в Чарлстоне, полно ресторанов, так что голодная смерть мне не угрожает. Ты поезжай, развейся немного, а то и правда сидишь здесь взаперти…

Эсти улыбнулась.

— Хорошо, дорогой.

На этом они расстались. Гейб поцеловал ее на прощание и поспешил на улицу, где находился его арендованный «форд», — пора было возвращаться к работе, ради которой он и приехал в этот город.

Эсти же, оставшись в одиночестве, отметила, что ее настроение заметно улучшилось. И даже досаждавшее большую часть утра чувство вины быстро улетучилось.

Она направилась в спальню и, предвкушая приятное путешествие, открыла дверцу шкафа, чтобы выбрать приличествующую случаю одежду — удобную, но одновременно элегантную. Ведь ей предстояло встретиться в Колумбусе с людьми, которые ее отлично знали. Поэтому выглядеть она должна была не просто хорошо, а замечательно, чтобы ни у кого даже мысли не возникло, будто ее пребывание в Чарлстоне оказалось менее плодотворным, чем ожидалось.

Эсти собиралась выйти из дому через полчаса — в крайнем случае минут через сорок, — однако ее планам не суждено было осуществиться. Вместо того чтобы покинуть квартиру в восемь часов, она по-прежнему находилась в спальне, хотя уже минуло десять.

Разумеется, причина тому была, причем весьма неприятного свойства. Заключалась она в следующем: к своему ужасу, Эсти обнаружила, что не влезает ни в одно платье.

С подавленным видом сидела она на кровати, растерянно глядя на разложенные вокруг вещи. Все платья без исключения оказались тесными. И если даже в них удавалось втиснуться, то пуговицы грозились отлететь. Молнии же расходились сами собой, стоило лишь сделать движение.

К сожалению, с другой одеждой дела обстояли ничуть не лучше. В джинсы Эсти еще кое-как влезала, особенно в те, которые носила постоянно, но ей не хотелось появляться перед знакомыми в столь затрапезном виде.

Как жаль, что у меня нет ни одной юбки на резинке, с досадой думала она. Сейчас это было бы спасением. Хотя… Ведь проблема не только с одеждой, но и с обувью тоже. Все туфли словно уменьшились в размере!

Впрочем, Эсти прекрасно понимала в чем дело. Просто здесь, в Чарлстоне, она привыкла ходить в мягкой обуви наподобие кроссовок и сейчас пожинала плоды легкомысленного пристрастия к удобству. Ее ступни привыкли к свободе и не хотели заново приспосабливаться к узким модельным туфлям.

Нельзя было вести себя настолько безрассудно! — хмурилась она. Все это время я жила так, будто мне больше никогда не придется появляться на людях.

Поднявшись с кровати, Эсти подошла к трюмо и посмотрела в зеркало. Разумеется, она делала это и раньше, по нескольку раз в день, но сейчас оглядела себя с особой придирчивостью. Увиденное не просто огорчило ее, а привело в состояние, близкое к панике. Эсти даже поймала себя на том, что готова запустить в зеркало чем-нибудь тяжелым.

Через минуту-другую она с вздохом подумала, что трюмо здесь ни при чем. И нечего на него пенять, когда сама во всем виновата. Пристрастие к домашней выпечке не проходит даром. И вообще, постоянная готовка — вещь весьма опасная. Ведь все блюда нужно попробовать, как же иначе! В противном случае не узнаешь, получился у тебя задуманный кулинарный шедевр или нет.

И вот результат. Как» говорится, налицо. Глаза б мои не глядели. Я стала похожа на пышку. Плечи стали покатыми, талия почти исчезла, бедра расширились раза в два. А омерзительные складки на спине, пониже застежки бюстгальтера? Никогда не думала, что они появятся у меня — у меня, которую подружки всегда считали эталоном изящества и элегантности! Вот к чему приводит внезапная перемена образа жизни.

Не столько жизни, сколько мышления, тихо возразил внутренний голос. Если бы ты не изменила себе, ничего этого не было бы и в помине. И твоя грациозность по сей день оставалась бы при тебе. Что с тобой случилось, детка? Почему ты вдруг решила сдать позиции? Отказаться от всего, чем дорожила? Переиначить себя на новый лад? Загляни поглубже в свою душу и попробуй понять, нужно ли тебе подобное существование…

Эсти прикусила губу. Она давно уже не испытывала восторга от своей нынешней жизни, но как-то все боялась признаться себе в этом. А тут, столкнувшись с проблемой выбора одежды и пристальнее взглянув на себя в зеркало, вдруг отчетливо осознала весь объем произошедших с ней перемен. И ужаснулась.

Боже мой! Куда подевалась моя давняя знакомая — изящная как тростинка и элегантная как топ-модель — Эсти Дагоберт? Почему вместо нее отражается в зеркале эта безобразно растолстевшая тетка? — с испугом подумала она.

Кошмар! Что подумают мои коллеги, увидев меня такой раздобревшей!

Коллеги… Дейзи, Сирил, остальные…

Эсти невольно улыбнулась, вспоминая всех тех, с кем не так давно работала в одном отделе. Но очень скоро улыбка увяла на ее губах. В том-то и дело, что коллеги сейчас превратились в бывших, хотя еще несколько месяцев назад являлись самыми что ни на есть настоящими. Эсти тоже сейчас «бывшая» для них, но винить ей в этом некого, кроме себя самой.

Никто не подталкивал ее к принятию решения покинуть Колумбус и уехать с Гейбом в Чарлстон, она лично сделала выбор. Собственно, даже Гейб не сумел скрыть удивление, когда Эсти сообщила, что готова все бросить и отправиться с ним в другой штат. Ей даже показалось, что он вот-вот начнет уговаривать ее не делать глупостей… Но в конечном итоге этого не произошло. Ведь на самом деле Гейб был очень рад, что в течение всего времени его пребывания в Чарлстоне Эсти будет находиться рядом.

И вот чем все кончилось, вновь заявил о себе внутренний голос. Ты стала сама на себя не похожа. Стоило ли ради этого отказываться от всего, что прежде представляло для тебя ценность?

Эсти мрачно взглянула в глаза своему зеркальному отражению. Вопрос был задан прямо, и ответ выглядел очевидным — не стоило.

Прерывисто вздохнув, она отвернулась от трюмо и побрела обратно к кровати. Затем снова села на хрустящую свежими простынями постель и устремила взгляд прямо перед собой…

2

Эсти Дагоберт была специалистом по компьютерному дизайну и работала в бюро, оказывавшем услуги в этой области, причем по разным направлениям. По первой же специальности она являлась художником.

Но так как людям искусства во все времена трудно было заработать на жизнь собственным ремеслом, а влачить жалкое существование Эсти не хотела, то освоила вторую профессию, которая, впрочем, была довольно тесно связана с первой.

Главным же было то, что второе занятие нравилось Эсти не меньше первого. Компьютерный дизайн так захватил ее, что несколько лет она посвятила исключительно ему, добившись на этом поприще немалых успехов. Правда, кисти и краски на тот период были заброшены. Зато благодаря образному мышлению и нестандартному подходу к делу Эсти снискала себе благосклонность начальства и обеспечила материальный достаток. Кроме того, до нее доходили слухи, что ее хотят поставить во главе отдела, в котором она работает, но прямых предложений пока не поступало.

Впрочем, с назначениями на более высокие должности в бюро компьютерного дизайна «Виртуал арт вижн» дела обстояли непросто. Поговаривали, что топ-менеджер Лесли Кнолл имеет особенную точку зрения на эти вещи. Заключалась она в следующем: если речь шла о сотруднике-мужчине, вопрос о назначении на вакантную должность решался исключительно исходя из профессиональных качеств претендента, если же речь заходила о женщине, то на первый план выступали личные пристрастия мистера Кнолла. Но и здесь существовала своя градация. Если сотрудница была не первой молодости или обременена семьей, Лесли Кнолл принимал решение так же, как в случае с мужчиной, но если дело касалось хорошенькой незамужней девушки…

Гуляющая по бюро сплетня утверждала, что одна из прежних сотрудниц, Лора Вренч, не случайно получила в свое время должность главы отдела, которую сейчас занимал Сирил и которую прочили Эсти. Будто бы однажды вечером, когда рабочий день завершился и служащие расходились по домам, Лесли Кнолл зазвал Лору в свой кабинет и, после того как та вошла, плотно закрыл дверь. Дальнейшее оставалось тайной, за исключением подслушанных одной из уборщиц странных шумов и скрипов, словно передвигали мебель, а также похожих на стоны звуков.

Как бы то ни было, но не далее чем на следующий же день секретарь Лесли Кнолла положила на стол Лоры Вренч копию приказа о назначении той главой отдела. Лора лишь едва заметно усмехнулась, не выказав при этом ни малейшего удивления.

Через три года она по какой-то причине уволилась и на ее место был назначен Сирил Терн. Он проработал гораздо дольше Лоры, но в начале декабря поставил руководство организации в известность, что не намерен продлевать контракт, который истекает у него в октябре следующего года. Эсти была известна причина подобного решения. Во время одной из бесед Сирил обмолвился, что ему предлагают высокооплачиваемую работу в Филадельфии. Собственно, вскоре после разговора Сирила с руководством по бюро и поползли слухи о возможном назначении Эсти на место главы отдела.

— Ну готовься! — сказала ей Дейзи, лукаво усмехаясь.

Дело было во время небольшого перерыва, который они с Эсти устроили себе, чтобы выпить по чашке кофе.

— К чему? — удивленно взглянула та на приятельницу.

— Как? Ты ведь знаешь историю Лоры Вренч? А сейчас, похоже, перед тобой открываются аналогичные перспективы.

— Возглавить отдел? — сморщила Эсти лоб. — Ну, это еще бабушка надвое сказала. Так, одни разговоры. Нужно же нашим о чем-то посудачить, — кивнула она на соседнее помещение, где работали сотрудники рангом пониже. — Вот они и…

— Э-э, не скажи, — помахала Дейзи пальцем. — Разговоры просто так не возникают. Какая-то информация должна была просочиться. Возможно, Мэг проведала что-нибудь и поделилась с кем-то.

Речь шла о нынешнем секретаре Лесли Кнолла, Мэг Брайтли, действительно не умевшей держать язык за зубами, зато обладавшей множеством других полезных качеств — включая способность варить изумительный кофе, — благодаря которым она слыла хорошей сотрудницей. Впрочем, не исключено, что большего Лесли Кноллу и не требовалось.

— Ну не знаю… — протянула Эсти.

— Да что здесь знать? Сама посуди, разве подобные слухи могли возникнуть на ровном месте? Ведь называют именно твое имя, и больше ничье. Следовательно, где-то этот вопрос обсуждался. — Дейзи многозначительно возвела глаза к потолку, тем самым давая понять, что подразумевает начальство.

Машинально проследив за ее взглядом, Эсти пожала плечами. Ее жест словно говорил: «мало ли что, все это не более чем догадки». Однако Дейзи не обратила на ее беззвучное возражение никакого внимания.

— Вот потому я и говорю: готовься, — добавила она.

Эсти нахмурилась.

— По-твоему, Кнолл попытается подкатиться ко мне?

Дейзи задумчиво отпила глоток кофе.

— Понимаешь, дело ведь не только в давней истории с Лорой Вренч — Кнолл проявляет особое внимание и к другим сотрудницам. К примеру, краем уха я слышала, что последним объектом его ухаживаний была девушка из отдела маркетинга.

— В самом деле? — встрепенулась Эсти.

Дейзи кивнула.

— По слухам, там тоже должна была вскоре образоваться вакансия, что, наверное, и послужило для Кнолла сигналом к действиям. Вот он и стал подбивать к девчонке клинья.

— А кто такая? Я ее знаю?

Дейзи ответила новым кивком.

— Вера Уолпорт.

В глазах Эсти промелькнуло удивление.

— Так ведь ее уволили!

— В том-то и дело. Поговаривают, что Вера отвергла ухаживания Кнолла, в результате чего вакансию занял тот молодой человек с буйной шевелюрой… Забыла его имя.

— В очках?

— Да.

— Фрэнки.

— Точно! Он самый.

— Надеюсь, от него Кнолл не требовал таких же услуг, как от Лоры Вренч и Веры Уолпорт? — хохотнула Эсти.

В свою очередь усмехнувшись, Дейзи покачала головой.

— Нет, мистер Кнолл не замечен в подобных пристрастиях. У него традиционная ориентация. — Потом она слегка нахмурилась. — И все-таки на твоем месте я бы не проявляла легкомыслия. Отнесись к проблеме серьезнее, ведь дело касается твоей работы. Насколько мне известно, иных источников существования у тебя нет, так что… — Она замолчала.

— Постой, ты что, всерьез рассматриваешь вариант, при котором я соглашусь ублажить Кнолла в надежде получить за это повышение?

— Ну-у… — неопределенно протянула Дейзи, глядя в сторону.

С минуту Эсти сверлила ее пристальным взглядом.

— Нет, подружка, уж договаривай до конца!

Дейзи пожала плечами.

— Собственно, мне до этого нет никакого дела. Наверное, вообще не следовало начинать подобный разговор…

— Так почему начала?

— Просто услышала, как девчонки обсуждали тему твоего возможного назначения, и…

В глазах Эсти промелькнула тревога.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что весь наш отдел заранее смакует то, как Лесли Кнолл будет меня обихаживать?

Дейзи смутилась и даже заерзала на стуле.

— Смакует — слишком сильно сказано. Вслух о твоих возможных взаимоотношениях с Кноллом вообще никто не говорит.

— Но это витает в воздухе?

— Вот! — почему-то обрадовалась Дейзи. — Очень удачное определение.

Эсти на миг зажмурилась.

— Кошмар… Я хожу на работу, ни о чем не подозреваю, а за моей спиной плетется заговор.

Дейзи вновь конфузливо пошевелилась на стуле.

— Ну зачем ты преувеличиваешь… Какой-то заговор выдумала. Ничего подобного нет и в помине. Просто человеческая природа такова, что изменения в судьбе ближнего — к тому же носящие интимный характер — вызывают живейший интерес у окружающих.

— Тебе хорошо философствовать, — вздохнула Эсти. — Тебя все это не касается. А мне как быть, если Кнолл в самом деле решит… так сказать, проверить меня на прочность?

— Об этом-то я тебе и толкую! — воскликнула Дейзи. — А ты обижаешься. Подумай лучше, как поступишь, когда Кнолл зазовет тебя в свой кабинет и сделает, как прежде говорили, непристойное предложение.

Эсти стиснула зубы.

— Дам ему отлуп.

— А он не даст тебе места главы отдела! — парировала Дейзи. Несколько мгновений она наблюдала за выражением лица Эсти, потом удивленно протянула: — Что, тебя не прельщает повышение?

— Но не такой же ценой! — запальчиво произнесла Эсти, дернув плечом.

— Судя по тому, что ты даже не задумалась над ответом, тебе и впрямь не очень хочется руководить отделом, — констатировала Дейзи.

На этот раз Эсти глубокомысленно сморщила лоб и некоторое время размышляла, прежде чем ответить:

— Да нет, почему? Хочется. Пост руководителя дает больше свободы и заключает в себе неплохие творческие перспективы.

— А, так все-таки ты не прочь занять это место? — улыбнулась Дейзи.

Эсти повела бровью.

— Говорю же тебе, не такой ценой.

Некоторое время обе молчали, потом Дейзи обронила с вздохом:

— Твоей принципиальности можно позавидовать…

— Брось, — отмахнулась Эсти. — Можно подумать, все женщины получают выгодные должности через постель своего шефа!

— Нет, конечно. Но… Словом, тебе легко говорить, ты у нас талант. А что делать менее одаренным?

— И все-таки не я одна придерживаюсь подобного мнения, — возразила Эсти. — Вера Уолпорт тоже так думала.

— И чем все кончилось? — хмыкнула Дейзи.

Эсти скрипнула зубами.

— Лесли Кнолл не посмеет меня уволить! Хоть он и топ-менеджер, но есть люди повыше его рангом. Генеральный директор, например. Или сам хозяин бюро, наконец. Если понадобится, я обращусь к кому-нибудь из них. Расскажу, чем занимается Лесли Кнолл.

Дейзи медленно покачала головой.

— Ничего у тебя не выйдет.

— Почему это?

— Сама подумай: ну поведаешь ты кому-нибудь из названных персон историю того, как тебя пытался соблазнить Лесли Кнолл, и дальше что?

Эсти мстительно усмехнулась.

— Дальше начальство вызовет его пред свои светлые очи и устроит грандиозный разнос.

— Ты полагаешь? — с сомнением взглянула на нее Дейзи.

— Разумеется! Тут и думать нечего.

— А по-моему, хорошенько подумать никогда не помешает.

Эсти внимательно посмотрела на приятельницу.

— К чему ты клонишь?

— Сама могла бы догадаться, — пробормотала та. — Ты ведь у нас умница.

— Ну не тяни! — нетерпеливо произнесла Эсти. — Говори прямо, что у тебя на уме.

Дейзи пожала плечами.

— Все настолько просто, что и объяснять нечего.

— И все-таки объясни, пожалуйста.

— Ну, ты придешь к нашему высокому начальству и расскажешь о проделках Лесли Кнолла. Начальство вызовет его, чтобы устроить разнос, а он возьми да и скажи, мол, знать ничего не знаю, выдумки все. Померещилось Эсти Дагоберт, что я ее домогаюсь. У меня и в мыслях этого не было, я человек порядочный. И вообще, она выдает желаемое за действительное. Понимаешь? Кому начальство должно верить — тебе или Кноллу? Ситуация получается тупиковая: твое слово против слова Лесли Кнолла. Кто из вас врет, определить невозможно, если только у тебя не будет свидетеля, а лучше двух. Но их у тебя не будет, это я сразу могу сказать. Лесли Кнолл не такой дурак, чтобы обтяпывать свои делишки при посторонних.

Эсти задумчиво потерла переносицу.

— Какую мрачную картину ты нарисовала!

— Ну извини… Я тебя расстроила? Но лучше как следует обдумать возможные варианты развития событий, подготовиться и встретить неприятности во всеоружии, чем оказаться застигнутой врасплох. Разве я не права?

— Почему, даже очень, — сказала Эсти, думая о чем-то своем.

— Ты не собираешься идти навстречу притязаниям Лесли Кнолла, значит, должна обдумать свою дальнейшую тактику.

— Да-да, конечно… — рассеянно обронила Эсти.

Некоторое время Дейзи продолжала развивать свою мысль, потом заметила, что Эсти с отсутствующим видом вертит в руках чашку с остывающим кофе.

— Ты меня не слушаешь?

Эсти подняла глаза.

— Что? А… прости. Я поняла твою идею. Все, что ты говоришь, правильно, только неясно, как вести себя, если Лесли Кноллу и впрямь вздумается использовать служебное положение в личных целях. Получается, что перспектива карьерного роста оборачивается для меня вероятностью потери работы. Если я откажу Кноллу, он наверняка пожелает отомстить мне. И тогда я лишусь места в фирме.

Дейзи сочувственно вздохнула.

— Может, он не посмеет уволить тебя. Ты на хорошем счету и вообще талант. А работников, подобных Вере Уолпорт, хоть отбавляй. Кроме приятной внешности, она никакими особыми достоинствами не обладала. Ты же совсем другое дело…

— Благодарю за комплимент, — вяло улыбнулась Эсти. — Все это замечательно с одной оговоркой: к сожалению, Лесли Кнолл не является владельцем фирмы.

— Думаешь, тогда он не воспользовался бы ситуацией? — рассмеялась Дейзи.

— Во всяком случае у меня появился бы шанс остаться на работе. Будь Лесли Кнолл хозяином, он задумался бы, стоит ли из-за какой-то безделицы лишаться ценного сотрудника и тем самым прибыли, которую тот способен принести.

— А так Лесли Кноллу безразлично, продолжишь ли ты работать в бюро, — подхватила Дейзи. — Он сам здесь нанятый работник.

Эсти кивнула.

— Вот именно. Ему бы потешить свои амбиции и заодно позабавиться с девушкой… Кстати, не знаешь, он женат?

— Как будто разведен.

— Ничего удивительного, этого следовало ожидать.

— Само собой, — согласилась Дейзи. — Ясное дело, какая жена станет терпеть такого гуляку.

— Может, он только здесь ведет себя подобным образом, а дома играет роль примерного семьянина.

— Всякое может быть. Как говорится, чужая душа потемки. Кстати, лично я не замечала, чтобы Лесли Кнолл волочился за нашими красавицами просто так. Похоже, у него какая-то странная мания: в качестве объекта для ухаживаний он выбирает именно ту сотрудницу, которая вскоре должна пойти на повышение. — Дейзи прищурилась. — С чего бы это, интересно? И какая тайна за этим всем скрывается?

Немного подумав, Эсти произнесла:

— Трудно сказать, но мне кажется, что подобная привычка выработалась у него из-за неуверенности в себе.

Дейзи удивленно вскинула бровь.

— Ты действительно так думаешь?

По-моему, этот вывод напрашивается сам собой. Просто так флиртовать с девушкой Лесли Кнолл не рискует из опасения, что в решающий момент та откажет ему. А если для его избранницы на кону стоит профессиональный рост, она поневоле внимательнее отнесется к ухаживаниям человека, от которого зависит ее продвижение по службе. И тогда шансы Лесли Кнолла возрастают почти до ста процентов. Можно смело начинать игру.

— М-да… — протянула Дейзи. — Очень может быть, что ты права. Но все это не делает чести мистеру Кноллу.

— Да уж. Только в этой истории Кнолл интересует меня меньше всего. Что делать мне — вот вопрос, на который я до сих пор не нашла ответа.

— Лично я вижу только два способа решения проблемы, — кривя губы в усмешке, произнесла Дейзи. — Первый — вариант Лоры Вренч — положителен в смысле карьерного роста, второй — вариант Веры Уолпорт — перечеркнет все, чего тебе удалось достичь в нашем бюро за минувшие годы. Но, как я понимаю, вариант Лоры тебя не устраивает.

Эсти медленно покачала головой.

— Ты ведь знаешь, с некоторых пор для меня существует только один мужчина — Гейб.

Дейзи прекрасно знала, о ком идет речь, потому что Гейб и Эсти познакомились друг с другом здесь же, в бюро компьютерного дизайна «Виртуал арт вижн». Гейб пришел, чтобы сделать заказ на оформление сайта в Интернете для одного из своих клиентов. Отдел, в котором трудилась Эсти, занимался именно этими вопросами.

Гейб Филби работал в фирме «Криейтив адвайс», предоставлявшей услуги в сфере связей с общественностью, то есть занимавшейся тем, что принято называть пиаром. Гейб был ведущим политтехнологом фирмы.

Обычно он не снисходил до таких вещей, как заказ оформить персональную интернетовскую страничку какого-нибудь клиента, — для этого у него существовал целый штат сотрудников. Но тут выдался особый случай, и Гейбу пришлось самому отправиться в бюро компьютерного дизайна, чтобы лично изложить требования к содержанию будущего сайта.

Филби направили к нынешнему главе отдела Сирилу, который вызвал к себе в кабинет Эсти, чтобы поручить нового клиента ее заботам. Так началось их знакомство.

Позже Эсти частенько вспоминала первый момент встречи. Войдя в кабинет Сирила, она застала его беседующим с молодым мужчиной в элегантном деловом костюме и дорогих модельных туфлях ручной работы.

Почему-то именно туфли привлекли внимание Эсти в первую очередь. Возможно, потому, что Гейб сидел в низком и широком кожаном кресле, закинув одну ногу за другую и слегка покачивая той в воздухе. Но в следующую минуту Гейб повернулся в сторону входа, где появилась Эсти, и их глаза встретились.

Для нее это явилось классическим примером любви с первого взгляда. Увидев собеседника Сирила, Эсти почувствовала, что ей трудно заставить себя посмотреть на что-либо иное. Даже когда заговорил Сирил, она не сразу переключила внимание на него.

— Познакомьтесь, пожалуйста, это наш ведущий сотрудник Эсти Дагоберт. Она займется вашим делом. — Сирил перевел взгляд на Эсти. — Мистер Филби желает, чтобы мы оформили персональную интернет-страничку для его клиента. Займись этим. Мистер Филби объяснит тебе что и как.

— Можно просто Гейб, — сказал тот, поднимаясь с кресла и не сводя искрящихся глаз с Эсти.

Она слегка смутилась, но не из-за того, что была так уж конфузлива от природы, а потому что обнаружила взаимность их интереса. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и улыбнулась.

— Очень приятно. В таком случае и меня можете называть просто Эсти.

Губы Гейба тоже изогнулись в широкой улыбке, глаза вспыхнули.

— Замечательно. Думаю, мы быстро найдем общий язык.

Последние слова заставили Эсти пристальнее взглянуть на него. Только что прозвучавшую фразу можно было толковать двояко. Она в равной степени могла относиться как к работе, как и к сфере личного общения. Последняя вероятность показалась Эсти заманчивой, однако она постаралась не показать этого, тем более в присутствии Сирила, с которым хоть и была в прекрасных отношениях, но все-таки не забывала, что он является ее непосредственным начальником.

— Конечно. Вам только остается посвятить меня в детали вашего замысла. Остальное, как говорится, дело техники.

Услышав такой ответ, Гейб в свою очередь внимательнее пригляделся к Эсти. Но она вновь изобразила улыбку, на этот раз профессиональную, и пригласила его в соседнее, уставленное компьютерами помещение, где, собственно, и производилась вся работа.

Потом наступило время ланча, и обсуждение заказа последовало в кафе на углу двух улиц, где Эсти была завсегдатаем.

— Превратим ваш перерыв в деловой ланч, — предложил Гейб, и Эсти не стала возражать.

Они продолжали беседовать об оформлении сайта, с аппетитом поглощая отбивные, которые превосходно готовили в этом заведении. За едой он много и удачно шутил и вообще держался так, словно они давние знакомые, в силу обстоятельств давно не общавшиеся, но наконец встретившиеся. Неудивительно, что и Эсти вскоре почувствовала себя так, будто беседует со старым приятелем. А когда разговор плавно перетек в область изобразительного искусства, ей и вовсе почудилось, будто она беседует с одним из своих бывших однокурсников по художественному колледжу.

Тем временем сидевшая за соседним столиком Дейзи подмигивала Эсти, поднимала большой палец и вообще всячески показывала, что Гейб парень очень даже ничего и к нему стоит присмотреться.

Эсти в подобных советах не нуждалась. Она с первого взгляда поняла, что Гейб Филби полностью соответствует образу мужчины, которого она в мечтах видела рядом с собой. Разумеется, тот, о ком грезила Эсти, был высоким, широкоплечим, с правильными чертами лица, развитой мускулатурой… Словом, в вопросе внешности потенциального избранника Эсти не проявляла особой оригинальности. Единственное, чего ей хотелось, это чтобы мужчина ее мечты, так же как она сама, имел тяготение к живописи.

Гейб Филби даже превзошел перечисленные требования. Что касается наружности, он был без преувеличения красив. Темные, коротко стриженные волосы, выразительные синие глаза, высокие скулы, прямой нос, твердые, но чувственные губы — Эсти с первого взгляда отметила все это. Однако позже, за импровизированным бизнес-ланчем, она с приятным удивлением узнала, что Гейбу присущ не только живой ум, но также интерес к искусству, в частности живописи.

Данное обстоятельство очень оживило обсуждение художественного оформления виртуального портала, который — после его создания — будет принадлежать клиенту Гейба. Эсти настолько увлеклась разговором, что даже перестала обращать внимание на сигнализацию Дейзи. А между тем та успела сменить направление мыслей и вместо одобрительных жестов в адрес Гейба принялась постукивать ногтем по циферблату наручных часов, подсказывая, что время ланча истекает.

3

Эсти заметила жестикуляцию Дейзи случайно, оглянувшись в поисках официантки, которая должна была принести им с Гейбом кофе. Едва заметно улыбнувшись, она кивнула, мол, понимаю, но ничего страшного не произойдет, если я задержусь в кафе с клиентом фирмы, тем более что мы обсуждаем дела.

Дейзи насмешливо вскинула бровь по поводу столь необычного служебного рвения, затем кивнула и поднялась из-за стола. Захватив сумочку и висевший на спинке стула плащ, она двинулась к выходу, но по дороге перехватила спешившую куда-то официантку.

Эсти видела, как Дейзи что-то сказала той, указывая глазами на их столик, и, только добившись взаимопонимания, покинула кафе. Вскоре после этого официантка принесла им с Гейбом кофе.

— Простите за задержку, столько народу сегодня, а я одна, верчусь как белка в колесе. Моя напарница подхватила грипп, вот мне и приходится отдуваться за двоих. Что-нибудь еще желаете?

Эсти взглянула на Гейба, который отрицательно качнул головой. Тогда она посмотрела на официантку.

— Спасибо, больше ничего не нужно. Принесите счет, пожалуйста.

— Можно общий, — включился в разговор Гейб. — Я заплачу.

Эсти удивленно взглянула на него.

— С какой стати?

— Просто так, — улыбнулся он. — Мне было бы приятно угостить вас ланчем.

— Благодарю, но я предпочитаю сама оплачивать свои счета.

Гейб понимающе кивнул.

— Это дает вам ощущение независимости? Эсти чуть приподняла подбородок.

— Именно.

Он рассмеялся.

— Не волнуйтесь, на нее никто не посягает. Платите сами, если вам так нравится.

— Что я и сделаю.

В конце концов нетерпеливо дожидавшаяся результата беседы официантка выписала два отдельных счета, по которым Эсти и Гейб расплатились наличными, включив обычные чаевые.

Выйдя из кафе, они еще немного постояли на тротуаре, у входа в бизнес-центр, где размещалось бюро компьютерного дизайна, в котором работала Эсти. Начатая в офисе, а затем продолженная в кафе беседа все не кончалась, хотя, казалось, были обговорены мельчайшие детали предстоящего заказа. Наверное, дело было в том, что Эсти и Гейбу просто не хотелось расставаться. Это ощущение словно витало в воздухе, и оба осознавали его присутствие.

Но Эсти нужно было возвращаться к работе, да и Гейбу еще предстояли какие-то дела, так что им поневоле пришлось попрощаться и разойтись.

Однако не далее чем на следующий же день Гейб вновь приехал в бюро. Основанием для визита послужило то, что он якобы забыл обговорить сроки исполнения заказа. Но интуиция подсказывала Эсти, что не только это привело Гейба к ним в отдел. Пока они разговаривали, в его глазах не раз и не два возникало выражение неприкрытого мужского интереса.

Заметив это, Эсти испытала ощутимый душевный подъем. Выходит, не одна она испытывает чувство влечения к новому знакомому, но и сам он переживает нечто подобное. Эта мысль доставила ей большое удовольствие.

Встреча закончилась тем, что Гейб осторожно выяснил, не занята ли Эсти в ближайший уик-энд, а затем подчеркнуто вежливо пригласил ее поужинать с ним в ресторане. Услышав до старомодности изысканные выражения, которые он для этого использовал, Эсти едва сдержала улыбку. Но в целом ей даже понравились манеры Гейба. В них ощущалась основательность. Вообще, он производил впечатление человека, на которого можно положиться.

Странно, что такого интересного мужика до сих пор не заарканила какая-нибудь дамочка или девица, промелькнуло в голове Эсти, пока она смотрела во внимательные синие глаза Гейба, предварительно бросив взгляд на его левую руку, не блеснет ли там случайно обручальное кольцо.

К счастью, такового не оказалось, и Эсти подавила вздох облегчения. Разумеется, она понимала, что отсутствие обручального кольца абсолютно ничего не означает — многие мужчины не считают нужным его носить, — но все равно ей было приятно данное обстоятельство.

— Хорошо, — медленно произнесла она. — Я поужинаю с вами.

Гейб удовлетворенно улыбнулся, правда едва заметно, но все-таки!

— Надеюсь, на этот раз вы позволите мне оплатить нашу трапезу?

Эсти изобразила раздумье, затем с легкой лукавой усмешкой произнесла:

— Там видно будет.

— О, значит, у меня все-таки есть шанс?

Эсти чуть смущенно отвела взгляд в сторону.

Этот человек порождал у нее чувство потери равновесия — что при общении с другими людьми случалось довольно редко, — но подобное ощущение отнюдь не воспринималось ею как неприятное.

— Надежду нельзя терять никогда.

— Весьма оптимистический взгляд на вещи, — заметил Гейб.

Затем они договорились о времени и месте встречи.

Так начался их роман — тихо, спокойно, без бурных всплесков и страстей. Для Эсти такое развитие событий было непривычно. Большинство ее предыдущих любовных историй представляло полную противоположность, однако она находила ее очень волнующей. Возможно, именно в силу необычности.

Правда, целоваться они начали в первый же вечер, и поначалу Эсти думала, что дальше все будет как всегда. Однако она ошибалась. После ужина в ресторане Гейб подвез ее до дома, где на последнем этаже находилась принадлежавшая ей квартира, часть которой была занята картинами, натянутыми на подрамники холстами, а также прочими подобными предметами, и служила студией. Всю дорогу, пока они ехали, Эсти ломала голову над тем, стоит ли позволить Гейбу подняться к ней в первую же ночь, не истолкует ли он это превратно, но, к ее удивлению, тот не выказал даже намека на желание продолжить вечер в более интимной обстановке.

Остановив «вольво» у кромки тротуара, Гейб встал с водительского сиденья, открыл дверцу со стороны Эсти и помог ей выйти. Затем, поддерживая под локоток, проводил к подъезду и там запечатлел на ее губах второй за вечер поцелуй — первый раз он поцеловал ее, когда они покинули ресторан, в автомобиле.

Этот второй поцелуй поразил Эсти явно сдерживаемой страстью. Он наполнил ее тело трепетом желания, и она уже почти решилась пригласить Гейба к себе, однако он по какой-то причине не стал углублять поцелуй. В самый неподходящий, по мнению Эсти, момент он отстранился и стал прощаться.

Заинтригованная до крайности, Эсти поднялась к себе с желанием большего. А потом оно стало привычным. Они с Гейбом начали встречаться, но за два месяца он ни разу не позволил себе зайти за установленные им самим рамки. Впрочем, его ласки постепенно становились все более смелыми, только происходило это безумно медленно. Эсти давно созрела для интимной близости, однако Гейб все медлил. Причем было абсолютно ясно, что он точно так же пылает страстью, как и она сама.

Не раз и не два Эсти спрашивала себя, в чем кроются причины столь необычной сдержанности, и долго не находила ответа. А потом он вдруг возник в ее голове, простой до гениальности.

После очередного свидания Эсти лежала в постели, прокручивая в мозгу события еще одного замечательно проведенного в обществе Гейба вечера, и неожиданно ее осенило. Она даже тихонько рассмеялась, такой незатейливой, несмотря на истинность, показалась ей внезапная догадка.

Да, да, разумеется, как это я раньше не додумалась! — радостно промчалось в ее голове. Все предельно просто: Гейб сознательно тянет время, чтобы мне стало невмоготу. Упорно движется к намеченной цели, чтобы затем действовать без сомнений, наверняка. Выбрал меня в качестве объекта желаний и планомерно добивается своего… даже несмотря на то, что я давно готова. Вероятно, ему хочется достичь в отношениях со мной такой точки, когда я сожгу за собой мосты и отдамся ему безоглядно. Она улыбнулась в темноте. Надо же, никогда еще такого не было. Никто так основательно не добивался меня. Следующая пришедшая в голову мысль наполнила ее душу теплом. А может, Гейб влюбился в меня?

Сама того не осознавая, Эсти взволнованно скомкала одеяло. Она чувствовала, что и сама успела прикипеть сердцем к человеку, около двух месяцев назад вошедшему в ее жизнь. Неизвестно, возымела ли успех тактика Гейба, но в глубине души Эсти понимала, что, в случае если произойдет разрыв или что-либо в этом роде, ей придется жить с ощущением потери.

Как бы то ни было, она решила не торопить событий, набраться терпения и ждать. Пусть Гейб спокойно следует избранному плану действий. Не нужно ему мешать или помогать.

Подобная пассивность была совершенно не в духе Эсти, но в данном случае она сочла за благо умерить пыл, опасаясь все испортить. Ведь ей еще не удалось как следует изучить Гейба, следовательно, она пока не могла добиваться собственных целей, воздействуя на те ли иные струнки его характера.

Ухаживание продолжалось, постепенно Эсти включилась в игру и даже начала испытывать удовольствие от самого предвкушения будущих интимных утех. Ее состояние походило на эйфорию, и, когда долгожданный момент наконец наступил, она не разочаровалась — о нет! Напротив, такой сказочной близости у нее никогда не было. Действительность превзошла все ожидания. Между Эсти и Гейбом обнаружилось такое взаимопонимание, что просто дух захватывало. Если и существовали на свете идеальные партнеры, то это были они.

Вдобавок у них во многом совпадали вкусы. И в области живописи — оба любили импрессионистов, — и в сфере литературы, и в том, что касалось кино, музыки. Они частенько устраивались в обнимку на диване и слушали диски с записями современных рок-групп. Кроме того, Гейбу нравился традиционный джаз, в частности стиль бибоп, и он заслушивался руладами трубача Диззи Гилеспи, против чего Эсти совершенно не возражала. Она же любила так называемую музыку для релаксации, где присутствовал саксофон. И Гейб слушал это вместе с ней. Вернее, под такие мелодии они чаще всего занимались любовью.

С момента их знакомства прошло не так уж много времени, но они стали так близки, что Эсти с трудом вспоминала, как же она жила без Гейба. Да и тот стремился проводить с ней как можно больше времени.

Правда, с его работой это не всегда удавалось. Часто Гейбу приходилось уезжать в командировки, порой на несколько дней, и тогда Эсти ходила как в воду опущенная, несмотря на то что он звонил ей каждый день.

Но в конце концов Гейб приезжал обратно в Колумбус, и Эсти словно оживала. К ней будто возвращалась радость бытия, и она вновь обретала смысл жизни.

Им было удивительно хорошо вдвоем. Ни один из них никогда не принуждал другого делать что-нибудь такое, чего тому не хотелось. Гейб был неизменно внимателен, предупреждал любое желание Эсти, которая очень это ценила.

Он приводил ее в восторг. Что бы он ни сделал, это вызывало у нее восхищение. Порой, когда Гейб не видел, она скользила взглядом по его фигуре и с оттенком изумления спрашивала себя, неужели этот стройный красавец принадлежит ей.

Строго говоря, он Эсти не принадлежал, но временами его взгляд светился такой любовью, что странно было даже думать о том, будто его мысли текут в ином направлении.

Сама же она полностью уверилась в своей любви к Гейбу, только не могла определить момент, когда восхищение переросло в любовь. Ей казалось, что она любила Гейба всегда. И что все предыдущие увлечения являлись лишь своеобразной подготовкой души к тому, чтобы в ней расцвело чувство настоящей любви.

Когда случалось так, что утром Эсти просыпалась раньше, чем Гейб, она подолгу рассматривала его, и ее сердце таяло от умиления и восторга.

— Мое сокровище… — шептала Эсти едва слышно, чтобы не разбудить. — Самое драгоценное существо на свете…

Она удивлялась себе — тому, что способна так сильно любить. Это явилось неожиданностью для нее самой.

Гейб как будто затмил собою всех остальных мужчин, и они словно перестали для Эсти существовать. Поэтому она и сказала Дейзи, что ни о какой интрижке с Лесли Кноллом не может быть и речи — будь он хоть трижды начальником, так как единственным мужчиной в мире для нее сейчас является Гейб.

— Вы еще не определились со своим дальнейшим существованием? — спросила Дейзи, одним глотком допивая кофе.

— Что? — спросила погруженная в размышления Эсти.

— Я имею в виду, не собираетесь ли съезжаться и жить вместе? — пояснила Дейзи.

Эсти пожала плечами.

— Такого разговора не было. Пока нас все устраивает, а дальше… Я как-то даже не думала о будущем. А сейчас ты загадала мне загадку с Лесли Кноллом и его посягательствами, так что придется поломать голову над этим.

— Поломай, дорогая моя, поломай, — кивнула Дейзи. — Лучше найти решение сейчас, еще до того, как возникла проблема.

Эсти поднесла чашку к губам, но тут же состроила недовольную гримасу: кофе совсем остыл.

— Согласна, лучше — если бы только оно нашлось. — Она поставила чашку на стол. — Однако пока с этим туго. И просвета не видно.

— Просто ты задумалась только что, — бодро произнесла Дейзи. — У тебя не было времени как следует пораскинуть мозгами. Но позже, я уверена, решение непременно найдется. — Она едва заметно усмехнулась. — Главное, чтобы не было слишком поздно.

— Может быть, Гейб что-нибудь подскажет… — протянула Эсти.

Ресницы Дейзи изумленно взлетели.

— Неужели вы обсуждаете такие темы?

— Не знаю… Пока не было повода. — Эсти с досадой стукнула себя по коленке кулаком. — Вот дьявол! И откуда только взялся на мою голову этот Лесли Кнолл! Впору отказаться от повышения и жить спокойно.

— Что я слышу?! А куда же подевался дух здорового карьеризма? Из-за какого-то мерзавца, которому мнительность мешает установить нормальную связь с женщиной, отказываться от возможности занять более высокую должность?! Ведь ты потом сама перестанешь себя уважать.

— Да, — понуро кивнула Эсти. — Перестану.

— Значит, нужно что-нибудь придумать, — констатировала Дейзи.

Неожиданно Эсти улыбнулась.

— Я придумаю. Обязательно. Только не забывай, что новой должности мне пока еще никто не предлагал.

— Предложат, — уверенно произнесла Дейзи.

Ее заявление оказалось пророческим.

Спустя примерно неделю после этого разговора глава отдела Сирил спросил у Эсти по окончании обсуждения текущих вопросов:

— Скажи, как ты смотришь на то, чтобы занять этот кабинет после того, как закончится срок действия моего контракта?

Эсти на миг застыла. Она надеялась, что у нее еще есть время, что еще можно не спеша обдумывать потенциальное предложение о служебном повышении, и вдруг такой поворот!

— Этот кабинет? — пролепетала она, облизнув губы и скользя взглядом по стенам.

Сирил усмехнулся.

— Ясное дело, речь идет не о том, чтобы ты просто заняла это помещение. Подразумевается, что тебе передадут мою нынешнюю должность. Начальство попросило меня подобрать кандидатуру на это место, и я решил, что ты самый подходящий человек.

— Спасибо, — сдержанно улыбнулась Эсти.

Этот разговор не был для нее неожиданностью, но она никак не думала, что Сирил заведет его именно сегодня. Поэтому неудивительно, что она растерялась.

— Если ты не возражаешь, я назову в качестве своей преемницы тебя и тогда Лесли Кноллу лишь останется утвердить твою кандидатуру, — добавил Сирил.

Эсти взглянула на него с некоторым даже испугом.

— Утвердить?

Сирил удивленно поднял бровь.

— Ну да, таков порядок. Разве ты не знала?

Она пробормотала в ответ что-то маловразумительное. Ей ли было не знать, как именно Лесли Кнолл утверждает молоденьких сотрудниц на ту или иную должность! Интересно, известно ли об этом Сирилу. Не исключено, что информация о шалостях Лесли Кнолла распространяется исключительно среди женской половины сотрудников.

— Но как бы то ни было, Главное — твое решение, — сказал Сирил. — Если не захочешь, насиловать тебя никто не станет.

Насиловать?!

Эсти внутренне сжалась, услышав это слово. Разумеется, Сирил употребил его в переносном смысле, но, вероятно, он даже не догадывался, насколько близко подобрался к истине. Нет, конечно же Лесли Кнолл не насилует девушек в буквальном смысле, однако принуждение к интимному общению с ним определенно имеет место. То есть речь идет о моральном насилии, а не о физическом, но еще неизвестно, что хуже.

— Ответ нужен тебе немедленно? — спросила Эсти.

Сирил поднял ладони.

— Нет, что ты! Спешка ни к чему. Тем более что до конца моего контракта еще уйма времени.

Она облегченно вздохнула.

— Хорошо.

— Но все-таки слишком не тяни, потому что желающих возглавить отдел найдется немало.

Эсти кивнула.

— Спасибо тебе, Сирил. Но… э-э… все-таки мне нужно подумать.

Тот вдруг пристально взглянул на нее.

— Постой, уж не сделал ли тебе кто-нибудь более выгодного предложения?

Она рассмеялась.

— Нет.

— Просто я думал, что ты обрадуешься, — медленно произнес Сирил. — А ты выглядишь… растерянной, что ли.

Неужели это так заметно? — промчалось в мозгу Эсти. Вот досада!

— Не каждый ведь день приходится слышать подобные предложения, — заметила она подчеркнуто беспечным тоном.

Нужно было как-то выкручиваться, потому что сказать Сирилу правду не представлялось возможным. Если бы он был женщиной, тогда другое дело. А так не поймет, решит, что все это бабьи выдумки, чушь, на которую не стоит обращать внимания. Чего доброго, Лесли Кноллу передаст по простоте душевной, чтобы вместе с шефом посмеяться над фантазиями сотрудниц бюро.

— Ладно, подумай как следует и дай мне знать. — Сирил усмехнулся. — А посторонние предложения принимай лишь в том случае, если какое-нибудь из них покажется тебе более выгодным, чем мое.

На этом разговор завершился, и — странное дело! — Сирил оказался не меньшим пророком, чем Дейзи, потому что в ближайший уик-энд произошло нечто такое, к чему Эсти совсем не была готова.

Гейб сделал ей предложение.

4

Они находились в спальне Эсти, лежали в постели, отдыхая после бурного соития. Голова Эсти покоилась на груди Гейба, покрывающие его торс темные волоски щекотали ей щеку, аромат кожи дразнил ноздри, и это были упоительные ощущения. Они порождали волшебное чувство обладания. В подобные минуты Эсти особенно отчетливо осознавала, что Гейб принадлежит ей.

Впрочем, и она всецело принадлежала ему — хотя бы на то время, пока они находились в постели.

Ее пышные каштановые волосы разметались по плечу и руке Гейба, которой тот нежно обнимал ее, поглаживая пальцами по спине.

Оба молчали, наслаждаясь ощущением единства. Период после завершения вспышки страсти порой казался обоим даже лучше самого соития, потому что был наполнен упоительным умиротворением.

Спустя некоторое время Эсти пошевелилась, устраиваясь удобнее. Гейб чуть ослабил объятия, чтобы не мешать, потом вновь прижал ее к себе. В спальне стояла тишина — слышалось лишь дыхание любовников.

Через несколько минут Гейб негромко произнес:

— Я хотел бы поговорить о нас с тобой. Не возражаешь?

— Нет, — промурлыкала Эсти, — если только это приятный разговор. Мне сейчас так хорошо…

Гейб минутку подумал.

— По-моему, приятный, хотя допускаю, что это лишь моя субъективная точка зрения.

— Ничего, я доверяю твоему мнению, — вновь невнятно произнесла Эсти.

Она не видела, но чувствовала, что Гейб улыбнулся в темноте. Последовала новая пауза, затем он произнес:

— В таком случае, солнышко, предлагаю тебе стать моей женой.

Реакция Эсти явилась для него неожиданностью. Она резко поднялась на локте, ее взгляд почти ощутимо уперся в его лицо.

— Женой?! — воскликнула она, пытаясь различить выражение глаз Гейба. — Ты сказал — женой?!

— Да, — удивленно протянул он.

Эсти прикусила губу. Брак! Нечто обыденное, скучное, банальное… Такой она представляла себе семейную жизнь, и у нее не было ни малейшего желания вступать в подобные отношения. Она слишком любила Гейба, чтобы, если можно так выразиться, унизить свои возвышенные чувства браком. Кому-то подобное мнение о супружестве могло показаться странным, кому-то — нелогичным, однако сама Эсти считала его абсолютно естественным. Короче, она пока не готова была к вступлению в брак.

Только как объяснить это Гейбу? Как сказать, что жить с ним она может, а замуж выходить не желает? Что ей претит сама мысль о превращении в погрязшую в быте домохозяйку?

Гейб смотрел на нее, и удивление смешивалось в его взгляде с немым вопросом. Пора было что-то ответить ему.

— Видишь ли, — с некоторым смущением начала Эсти. — Даже не знаю, как тебе объяснить…

Он мгновенно помрачнел.

— Ты не хочешь выходить за меня замуж. — Это была констатация факта.

Сердце Эсти сжалось, ведь больше всего на свете она боялась потерять Гейба.

— Нет-нет, что ты! — вырвалось у нее, после чего она склонилась над ним и принялась покрывать поцелуями его лицо. — Все совсем не так. Уж если мне выходить замуж, то именно за тебя, дорогой.

Он взял ее за плечи и немного отстранил от себя.

— Дальше, как я понимаю, последует «но».

Эсти вздохнула.

— Верно. Только относится оно не к тебе и не к нашим с тобой отношениям.

— А к чему же? — поднял Гейб бровь.

— К браку как таковому. Повисло молчание.

— Ты не хочешь выходить замуж? — наконец с еще большим удивлением спросил Гейб.

Она улыбнулась.

— Понимаю твое изумление. Нечасто встретишь девушку, которая не стремилась бы выскочить замуж.

— Признаться, меня пока судьба с такими не сводила. То есть я не хочу сказать, что направо и налево рассыпал предложения о замужестве, — быстро уточнил Гейб. — Собственно, этот случай первый в моей жизни, до тебя я ни единой девушке не предлагал стать моей женой. Но бывало, что добивались меня. — Он усмехнулся. — Только не подумай, что я хвастаю или что-то в этом роде. Просто действительно раза два я обнаруживал себя в таких обстоятельствах, когда мне приходилось отстаивать право на холостяцкий образ жизни.

— В таком случае ты должен понять меня! — поспешно произнесла Эсти. — Я тоже сейчас отстаиваю подобное право.

Гейб задумался.

— Да? Ты так ставишь вопрос?

— Милый! — воскликнула Эсти, пылко поцеловав его в губы. — Ты самое дорогое, что у меня есть. Именно поэтому я и не тороплюсь превратить наши отношения в нечто привычное, обыденное, не содержащее сюрпризов и прочих приятных мелочей. По-моему, для этого еще не настало время.

— А мне казалось, что тебе нравится домашний уют, — медленно произнес Гейб. — Ведь мы не раз сидели в обнимку на диване. Неважно, где это происходило — у тебя или у меня, — все равно нам было приятно. Не только мне, но и тебе. И не говори, что я ошибаюсь, это чувствовалось физически.

Она двинула плечом.

— Смешно мне было бы отрицать столь очевидный факт! Но ты только что сказал нечто значимое…

— А, так уют тебе все-таки нравится! — не удержался Гейб.

— Да, но не это я имела в виду. Ты отметил, что нам было приятно вне зависимости от того, где мы находились. Для нас это было неважно.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что лично мне точно так же неважно, оформлены наши отношения официально или нет. Я прекрасно чувствую себя с тобой, невзирая ни на что.

— А вот тут я тебя и поймал! — вдруг воскликнул Гейб.

Эсти молча взглянула на него.

— Не понимаешь? — усмехнулся он.

Она качнула годовой.

— Ну, если тебе настолько все равно, состоим мы в браке или нет, то почему бы нам не пожениться?

— Как это? — пробормотала Эсти, сморщив лоб.

Все очень просто. Если тебе безразлично, то мы в равной степени можем или быть супругами, или не быть ими. Так почему ты выбираешь именно отрицательный вариант, если он способен быть положительным?

Эсти открыла рот, но тут же закрыла его, не найдя контраргументов.

— Разве я не прав? — негромко произнес Гейб.

— С логической точки зрения — да. Но…

— Снова «но», — разочарованно пробормотал он.

— Дорогой, ну не готова я пока к замужеству! — воскликнула Эсти. — Если бы ты согласился подождать…

— Сколько? Она вздохнула.

— Не знаю.

— Ну хотя бы приблизительно. Два года, три, пять?

— Что ты! Через пять лет я буду старуха. — Эсти осеклась, сообразив, что брякнула лишнее. Не стоит в беседе с мужчиной затрагивать тему возраста, даже если это самый близкий человек на свете. — Э-э… то есть я хотела сказать, что… Словом, о пяти годах речь не идет.

— Тогда какой срок ты подразумеваешь?

— Так годик или около того. Надеюсь, этого времени будет достаточно для того, чтобы я привыкла к мысли о супружестве.

Гейб притянул ее к себе, ворчливо заметив:

— Ну и выдумщица ты!

— Да! — легким тоном подхватила Эсти, радуясь, что разговор, кажется, перевалил через критическую точку. — Может, за год я найду способ сделать наш будущий брак более оригинальным, чем у известных мне супружеских пар.

Гейб чуть переместил голову и заглянул Эсти в лицо.

— Иными словами, ты не отказываешь мне? Прежде чем ответить, она помедлила — недолго, всего секунду.

— Конечно нет, дорогой. Э-э… если тебе будет так удобнее, считай, что мы помолвлены.

— Вот как? Ну, если ты настаиваешь… Хотя, по мне, лучше сразу пожениться, и на том конец.

Вот именно, проплыло в голове Эсти. Конец всему, чем я дорожу, и прежде всего нашим нынешним свободным отношениям. Далее вступят в силу так называемые супружеские обязанности и начнется скукотища.

— Дорогой, давай не будем спешить! — умоляющим тоном произнесла она. — Ведь мы все равно видимся почти каждый день, а уик-энды практически всегда проводим вместе. Зачем торопиться с улаживанием формальной стороны дела, если мы и так вдвоем?

Гейб протяжно вздохнул.

— Видишь ли, я ведь неспроста начал этот разговор именно сейчас.

Эсти улыбнулась, прижимаясь щекой к его груди.

— Понимаю, мы знакомы уже вечность — почти два с половиной месяца! — и тебе не терпится жениться на мне. Кажется, мы поменялись ролями. Обычно женщины пекутся о замужестве, а не наоборот.

Гейб усмехнулся, но потом совершено серьезно произнес:

— Не в этом дело. Нас ждут кое-какие перемены.

— Не пугай меня, все равно я не изменю решения относительно… э-э… как бы это выразиться… периода отсрочки брака.

— И все-таки надеюсь, что новость, которую я сообщу, заставит тебя задуматься, — заметил он.

После этих слов Эсти ощутимо напряглась. Несколько мгновений она молчала, словно раздумывая, что бы это значило, потом вновь приподнялась на локте и произнесла несколько натянутым тоном:

— Только не говори, пожалуйста, что мой отказ выйти за тебя замуж немедленно послужит причиной для разрыва наших отношений!

Гейб нежно провел кончиками пальцев по ее спине, вдоль позвоночника.

— Я не настолько глуп, чтобы допустить подобное.

Она вздохнула с облегчением, даже не пытаясь этого скрыть.

— Очень хорошо! А я уж было подумала…

— Напрасно. И вообще, мне бы хотелось, чтобы ты была уверена во мне. В моих чувствах и в том, что они всегда останутся неизменными.

Эсти молча кивнула, но потом встрепенулась.

— А ты — в моих! Мы оба должны быть уверены, что ни при каких обстоятельствах не изменим отношения друг к другу.

— Не возражаю, — вновь усмехнулся Гейб.

— Значит, договорились! Что бы ни случилось, между нами все должно оставаться по-прежнему. Как говорится, в горе и в радости…

Не удержавшись, Гейб негромко рассмеялся.

— О, похоже на слова, произносимые священником во время венчания!

— Что поделаешь, если в них заложена та же мысль, которую я пытаюсь донести до тебя.

— По-моему, мы говорим об одном и том же, только смотрим на вещи с разных позиций.

Эсти улыбнулась.

— Наверное, так и есть, но я ничего не могу с собой поделать. — После короткой паузы она спросила: — Так что ты хотел мне сказать?

— Я уезжаю.

Гейб произнес это так тихо, что в первую минуту смысл его слов ускользнул от Эсти. Потом, вникнув в суть сказанного, она вскинула бровь.

— Уезжаешь?

Гейб кивнул. Его сдержанность почему-то вызвала у Эсти тревогу.

— Новая командировка? — осторожно произнесла она.

— Да. Только…

— Что?

Гейб вздохнул.

— Она очень продолжительная. Собственно, я даже не знаю, сколько продлится мое отсутствие.

— Выходит, это какая-то особенная командировка? — с едва заметной дрожью в голосе спросила Эсти.

Он медленно покачал головой.

— Я бы не сказал. Просто дела моего нового клиента требуют длительной подготовки. Он выдвигается в кандидаты на предстоящих выборах в конгресс, и у него очень сильная конкуренция. Мне предстоит провернуть немалую работу, чтобы убедить избирателей голосовать именно за моего клиента и ни за кого другого.

— Но, если не ошибаюсь, до выборов еще очень далеко? — неуверенно заметила Эсти.

— Времени впереди предостаточно, — согласился Гейб. — Однако начинать нужно заранее, задолго до старта предвыборной кампании. Но заниматься этим, находясь вдали от места событий, довольно трудно. Поэтому я и отправлюсь туда. Разумеется, не один, а с целой командой, и буду управлять процессом.

— А я? — вырвалось у Эсти.

— Как всегда, — улыбнулся Гейб. — Будешь ждать моего возвращения.

— Сколько? — спросила Эсти, мрачнея с каждой минутой.

— На этот раз затрудняюсь назвать точный срок.

— Ну хотя бы примерно. Месяц, два?

— Что ты, гораздо дольше! Может быть, полгода…

— Полгода?! — с ужасом воскликнула Эсти.

Гейб пристально взглянул на нее.

— Теперь понимаешь, почему я заговорил о браке?

Она прерывисто вздохнула.

— Да, но это не было бы выходом из ситуации. Даже если бы мы поженились, все равно… У меня работа, да и вообще… — Ее голос задрожал, и она шмыгнула носом. — А где находится место, которое… то есть… я хочу спросить, куда ты поедешь?

— В Чарлстон. — Произнося это, Гейб не удержался от улыбки.

Эсти сморщила лоб.

— Постой, ведь это, кажется, твой родной город? — Как мало мы еще знаем друг о друге! — попутно промелькнуло в ее голове.

Гейб довольно кивнул.

— Да.

— Наверное, у тебя там много родственников? — спросила Эсти. — Родители?

Он покачал головой.

— Когда-то они действительно жили в Чарлстоне, но потом переехали в Балтимор. А в родительском доме сейчас живет со своей семьей мой старший брат.

— У вас большая разница в возрасте?

— Два года.

— Понятно, — протянула Эсти. — А другая родня есть? Тетушки, дядюшки?

— Никого, кроме замужней кузины.

— Она тоже старше тебя?

— Наоборот, младше.

Эсти отвела взгляд в сторону.

— Что ж, как говорится, нет худа без добра, повидаешься в Чарлстоне с братом и сестрой.

Произнеся эту фразу, она вновь шмыгнула носом.

— Что такое? Ты плачешь? — с беспокойством спросил Гейб.

— Пока нет, но обязательно разревусь, если мы и дальше станем продолжать разговор в том же духе.

— Тогда лучше прервемся.

— Да. Мне нужна передышка. Я должна прийти в себя и все как следует обдумать.

Гейбу не оставалось ничего иного, как согласиться, и на этом грустная беседа прекратилась.

Затем на несколько дней наступило затишье. Эсти ходила задумчивая, невпопад отвечала на вопросы, и все сотрудники отдела заметили, что с ней происходит что-то непонятное.

— Скажи, пожалуйста, — осторожно спросила Дейзи во время очередного ланча, — у тебя все в порядке?

Эсти пожала плечами.

— Да, вполне. А что?

— Ты какая-то не такая. Все наши ломают голову над вопросом, что с тобой произошло.

— Лучше бы они делами занимались, — хмуро буркнула Эсти.

Дейзи улыбнулась.

— Из тебя получится строгий начальник отдела, не в пример — Сирилу. — Увидев, что Эсти помрачнела еще больше, она быстро добавила: — Они и занимаются делами, просто ты обращаешь на себя внимание. Тебя будто подменили. Не шутишь, не смеешься, даже не улыбаешься. Сама на себя не похожа. Вот я и рискнула спросить, все ли у тебя в порядке. Уж не обижайся.

Эсти старательно изобразила улыбку.

— Нет, что ты… Наоборот, я благодарна тебе за беспокойство.

— В таком случае, может, все-таки расскажешь, что с тобой творится?

— У меня все хорошо. Правда Гейб сказал, что скоро уезжает на полгода или даже больше.

— Ничего себе! — воскликнула Дейзи. — На полгода?!

Эсти сокрушенно покачала головой, всем своим видом показывая, что подобная ситуация не приводит ее в восторг.

— Он говорит, что это еще минимум. А сколько продлится командировка на самом деле, ему неизвестно.

Дейзи сочувственно вздохнула. Она знала, что в последнее время Эсти и Гейб стали очень близки.

— Что же ты будешь делать?

Вновь пожав плечами, Эсти наколола вилкой кусочек омлета с грибами и ветчиной и поднесла ко рту. Но потом опустила руку с вилкой.

— Честно говоря, ума не приложу. Постоянно думаю над этим, но до сих пор ничего стоящего в голову не пришло.

— Смотри, дорогая моя, полгода долгий срок. Всякое может случиться.

— Знаю, — хмуро буркнула Эсти.

— Я подразумеваю Гейба, — негромко уточнила Дейзи. — Мужчины легко отбиваются от рук. За ними вообще нужен глаз да глаз, а уж если парень уезжает далеко и надолго… Кстати, куда Гейб собрался ехать?

С губ Эсти слетел новый вздох.

— В Чарлстон.

— А! Так ведь это недалеко. Вы сможете навещать друг друга, верно?

— Да, — мрачно кивнула Эсти. — Мы еще не обсуждали, как будем жить в период разлуки.

У Дейзи вырвался хохоток.

— Ну и дела! Вы, ребята, большие оригиналы. Вместо того чтобы обговорить детали своего существования во время вынужденной разлуки, вы… гм… Впрочем, это ваше дело. Меня это вообще не касается. — Она вдруг смутилась, сообразив, что зашла за рамки дозволенного, пусть даже дело касается приятельницы, дружба с которой насчитывает несколько лет.

Однако Эсти не обратила на конфуз Дейзи никакого внимания. Она вдруг улыбнулась.

— Могу рассказать, что мы обсуждали: предложение Гейба о супружестве.

Дейзи вернула на стол стакан, от удивления забыв отхлебнуть из него минералки.

— Гейб сделал тебе предложение?

Эсти молча кивнула.

— И ты молчишь?! — Казалось, Дейзи не на шутку возмутило данное обстоятельство.

— Ну почему же… Вот, говорю. Дейзи нетерпеливо заерзала на стуле.

— И что дальше?

— Так, ничего особенного, — уклончиво ответила Эсти.

— Боже правый, из тебя слова клещами приходится вытаскивать. Впервые встречаю подобный феномен: парень предложил девушке руку и сердце, а она никому об этом ни звука. Как будто это страшная тайна!

— Просто особо нечего рассказывать, — обронила Эсти.

Как это нечего? — Дейзи возбужденно схватила стакан, залпом отпила половину минералки, затем со стуком поставила его на стол. — Как это нечего? В том, что касается свадьбы, интересно все.

Эсти улыбнулась ее горячности.

— Например?

— Ну… дата венчания, если только вы решили именно обвенчаться, а не оформить брак в мэрии. Потом — насколько пышным будет торжество, где состоится, количество приглашенных и тому подобное. Но самое главное… — Дейзи сделала паузу, глаза ее поблескивали.

— Да? — не без интереса произнесла Эсти.

— Самое главное — наряд невесты! — провозгласила Дейзи. — Конечно, он может быть каким угодно, но если это традиционное пышное платье с фатой и флердоранжем… мм… прелесть! — Она даже глаза закрыла, представляя то, о чем говорила, и на ее лице появилось мечтательное выражение.

Эсти наблюдала за ней с удивлением. Прежде они никогда не говорили о свадьбах, и сегодня Дейзи открылась ей с неожиданной стороны.

— А у тебя какое будет платье? — спустя минуту спросила Дейзи.

Эсти покачала головой.

— Ничем порадовать не могу.

— То есть как? Ведь ты должна выглядеть празднично. Такое событие, как свадьба, запоминается навсегда.

— Да, наверное, — с изрядной долей безразличия согласилась Эсти.

А, понимаю! Пышное платье не в твоем стиле. Что ж, в этом случае можно подобрать что-нибудь менее роскошное, отдав предпочтение элегантности. Ты еще не заглядывала в салоны свадебных нарядов?

— Нет.

— Когда пойдешь, возьми меня с собой, ладно? — с мечтательной улыбкой попросила Дейзи.

Эсти двинула плечами.

— Не знаю, когда это будет, но уж если отправлюсь выбирать свадебное платье, непременно возьму тебя с собой.

— Слишком не тяни, потому что, когда приблизится дата свадьбы и начнется суета, труднее будет выкроить время для подобного похода. Я клоню к тому, что с таким отношением к делу ты рискуешь остаться без платья до последнего дня, а потом тебе придется выбирать наряд в спешке.

Дейзи так разволновалась, что Эсти пришлось сказать:

— Не беспокойся, в спешке нет необходимости. В свадьбе, кстати, тоже.

5

Дейзи недоуменно уставилась на нее.

— Как это? Ничего не понимаю… Ты меня разыгрываешь, что ли?

Выражение ее лица было таким потешным, что, несмотря на свое пасмурное душевное состояние, Эсти рассмеялась.

— Даже в мыслях не было!

— Зачем же тогда ты сказала, что Гейб сделал тебе предложение?

— Но он действительно его сделал.

— Значит, нужно готовиться к свадьбе.

— Нет. Свадьбы не будет.

Несколько мгновений Дейзи усиленно соображала, затем ее лицо просветлело.

— А! Вы решили обойтись без торжественного приема. Просто поженитесь и все, да?

— Нет.

Дейзи обиженно поджала губы.

— Ладно, не хочешь говорить — не нужно. Сказала бы сразу, что это не мое дело, я и отстала бы от тебя.

— Брось, не дуйся. — Эсти сейчас пребывала не в том настроении, чтобы кого-то успокаивать. — Дело в том, что мы с Гейбом не поженимся.

Дейзи тихо ахнула.

— Ты отказала ему?!

Поморщившись, Эсти отправила в рот кусочек омлета, проглотила и лишь затем произнесла:

— Возможно, со стороны это выглядит именно так, но в действительности я… как бы это сказать… попросила некоторой отсрочки.

— Помолвка? — быстро сообразила Дейзи.

— Что-то вроде того.

— Но у вас такие горячие отношения. Не понимаю, зачем ждать?

Снова я должна что-то объяснять! — с досадой подумала Эсти. Подавив вздох, она взглянула на Дейзи.

— Мы поженимся, но позже. Сейчас я не готова к браку.

На этот раз Дейзи удивилась по-настоящему.

— Что за чушь? Что значит «не готова»? Ведь вы с Гейбом давно близки.

— И что дальше? — усмехнулась Эсти.

— Как? Дальше само собой разумеется. Если люди устраивают друг друга, то…

— То это еще не является основанием для вступления в брак, — завершила Эсти фразу вместо Дейзи.

— А что же еще нужно? — растерянно произнесла та.

— Как минимум желание жить семейной жизнью.

— Ты меня вконец запутала, — проворчала Дейзи. — Получается, ты не хочешь жить с Гейбом?

— Почему, хочу. — Заметив посреди наступившей паузы, что Дейзи начала закипать, Эсти улыбнулась. — На самом деле все очень просто. Жить с Гейбом я хочу, а выходить за него замуж — нет. По крайней мере сейчас.

— Как-то все это странно, — повела Дейзи бровью.

— Ни капельки! — вдруг воскликнула Эсти, в глубине души удивившись своей запальчивости. — Все совершенно естественно.

— А по-моему, ты сама себе противоречишь. Как можно хотеть жить с мужчиной и одновременно не желать, чтобы он стал твоим мужем?

Эсти вновь пожала плечами.

— Если ты потрудишься вникнуть в смысл того, что сама же только что сказала, то обнаружишь уйму логики.

— Даже пытаться не стану. У меня иной взгляд на подобные вещи.

— Ну да, — кивнула Эсти. — Такой, как у наших бабушек.

— Почему это? — осторожно спросила Дейзи.

— Потому что в их времена почти невозможно было себе представить, чтобы влюбленные открыто жили вместе.

— Ну это ты хватила через край.

— Почему? В области отношений между полами нравы изменились сравнительно недавно.

— А тебе, как я понимаю, хочется обогнать всех в этой сфере? — не удержалась Дейзи от колкости.

На сей раз Эсти недовольно поджала губы.

— Нет. Просто я пытаюсь жить так, как хочется мне, а не кому-то. По собственным представлениям.

— Даже если этот кто-то — Гейб?

Эсти с независимым видом подняла подбородок.

— К твоему сведению, Гейбу нравится моя независимость. И умение отстаивать свою точку зрения. А также мой профессионализм в том, чем мы занимаемся в нашем компьютерном бюро. Гейб ценит во мне все перечисленные качества. И понимает, что без них я не была бы той Эсти Дагоберт, которую он знает.

Пока она говорила, Дейзи успела прикончить последний блинчик с мясом, остававшийся на ее тарелке. Отправив в рот оставленный на закуску самый аппетитный ломтик, она произнесла-.

— Уточним еще раз: жить с Гейбом ты не прочь, а замуж за него идти не желаешь. Правильно я поняла?

— Нет, я хочу, чтобы Гейб был моим мужем.

Услышав это, Дейзи положила вилку и нож на тарелку с таким звоном, что на нее стали оглядываться другие посетители кафе.

— Тише, не нервничай! — рассмеялась Эсти.

— Ты снова за свое? — яростным шепотом произнесла Дейзи. — Тебе нравится морочить мне голову?

— Да нет же! Пойми наконец: никакой другой мужчина в качестве супруга мне не нужен. Если я и выйду замуж, то только за Гейба.

— Бред какой-то… — пробормотала Дейзи. — По-моему, наш разговор пошел по кругу.

Эсти усмехнулась.

— Не знаю, Тебе виднее.

Дейзи в упор посмотрела на нее.

— Ведь ты минуту назад сказала, что не желаешь выходить замуж за Гейба!

— Возможно, я не совсем точно выразилась, — невозмутимо произнесла Эсти. — Меня пока не устраивает замужество как таковое. Сама идея кажется мне невыразимо скучной. Пока влюбленные живут без оформления отношений, им интересно вдвоем. Но стоит только обвенчаться — все, конец романтике! Начинаются серые будни. А когда еще и дети появятся… — Не договорив, она махнула рукой. — Вот я и решила максимально оттянуть неприятный момент. Конечно, рано или поздно придется создать семью, но лучше позже, чем сейчас. Я еще не созрела для брака. Но жить с Гейбом могу.

Глаза Дейзи победно блеснули.

— Вот ты и попалась!

Сказано это было точно таким тоном, каким Гейб недавно произнес «А вот тут я тебя и поймал!».

Почему это всем доставляет удовольствие подлавливать меня на чем-то? — промелькнуло в голове у Эсти.

— Как это? — устало спросила она.

— Ты говоришь, что можешь жить с Гейбом, верно?

— Конечно.

— Но сейчас, не будучи женатыми, вы вместе не живете! — с триумфом воскликнула Дейзи. — Вот тебе первый минус подобных отношений.

Эсти задумалась. Подобная мысль как-то не приходила ей в голову. Однако она быстро нашлась с ответом.

— Зато мы в любой момент можем увидеться, стоит только созвониться.

— Понятно, — кивнула Дейзи. — Однако, когда Гейб уедет, у вас исчезнет возможность встретиться, как ты говоришь, в любой момент.

— Ты ведь сама недавно радовалась, что Гейб уезжает недалеко и мы с ним сможем встречаться, — усмехнулась Эсти. — Так что я тоже тебя поймала!

— Да, я говорила так, и, разумеется, вы будете видеться, но это будет сопряжено с некоторыми трудностями. Тебе придется добираться отсюда в Чарлстон, а Гейбу — из Чарлстона сюда, в Колумбус.

— Ничего, как-нибудь доберемся, — хмуро ответила Эсти. Разумеется, ей вовсе не улыбалась перспектива вдруг очутиться на расстоянии от Гейба.

— Кроме того, для свидания с учетом ночлега вам придется выкраивать два-три свободных дня.

Действительно, подумала Эсти. Как это раньше мне не пришло в голову?

— Что, подобное не приходило тебе на ум? — сказала Дейзи, будто прочтя ее мысли.

Эсти развела руками.

— Увы! — Она чуть помедлила, прежде чем продолжить: — Но я найду какой-нибудь выход. Обязательно. И спасибо за идею, которую ты мне подала. Возможно, я ее использую.

— Какую идею? — удивилась Дейзи.

— Э-э… сначала мне нужно все как следует взвесить, — задумчиво произнесла Эсти. — А потом я посвящу тебя в детали своего плана, если только решусь его осуществить.

— Какого плана? — с любопытством спросила Дейзи.

Однако Эсти покачала головой.

— Он еще не созрел. Собственно, замысел только вырисовывается. Так что наберись терпения.

— Хорошо, — несколько разочарованно протянула Дейзи. — Но, знай, ты меня заинтриговала.

— Я и сама в том же состоянии. Благодаря тебе мои мысли приняли новый оборот. Так что мне теперь есть над чем поразмыслить…

Дополнительный повод для раздумий вскоре дал ей Лесли Кнолл.

После короткого собрания сотрудников бюро, как правило проводившегося раз в неделю, он подошел к Эсти.

— Пожалуйста, задержитесь на минутку, мисс Дагоберт.

Она мгновенно напряглась. К тому же несколько девушек, ставших невольными свидетельницами этого обращения, внимательно взглянули на нее.

Эсти не помнила случая, когда бы Лесли Кнолл прямо обратился к ней. На собраниях, подобных завершившемуся минуту назад, она присутствовала регулярно, но в таких случаях Лесли Кнолл развивал какую-нибудь мысль перед всеми сотрудниками. А тут вдруг ему понадобилась Эсти.

Все это сразу ей не понравилось, но не могла же она ответить отказом представителю руководства бюро «Виртуал арт вижн»!

— Конечно, мистер Кнолл, — сказала Эсти, не подав виду, что ей не очень-то по душе предстоящий тет-а-тет.

Пока сотрудники покидали совещательную комнату, Лесли Кнолл перебирал на столе бумаги. Когда за последним работником закрылась дверь, он направился к Эсти.

— Простите, что задерживаю вас, но считаю необходимым кое-что с вами обговорить.

— Внимательно слушаю вас, — сдержанно произнесла Эсти, машинально отступая на шаг, чтобы между ней и Кноллом оставалось расстояние.

К сожалению, ее уловка не удалась, потому что тот сразу свел на нет ее ухищрения, в свою очередь шагнув вперед.

— Вчера я перекинулся словечком с Сирилом, главой вашего отдела, — обронил он и умолк, пристально глядя на Эсти.

Я знаю, что Сирил возглавляет наш отдел, промелькнула в голове Эсти саркастическая мысль. Можно было не уточнять. Тем более что второго человека, который носил бы имя Сирил, в нашем бюро нет.

— Да, мистер Кнолл?

— Он рекомендует вас на свое место. Ведь вам известно, что по истечении контракта Сирил уходит из нашего бюро?

— Да, мы говорили об этом.

Кнолл кивнул.

— Мне бы хотелось знать, как вы сами относитесь к этому назначению, мисс Дагоберт.

Эсти подумала, что ей следует быть острожной, отвечая на этот вопрос.

— Я не возражаю против идеи возглавить отдел вместо Сирила. Лично для меня это откроет новые творческие перспективы. — На миг умолкнув, она добавила: — Что, разумеется, благотворно отразится на деле, которым мы все занимаемся.

Кнолл расплылся в улыбке. Было заметно, что ответ ему понравился.

— Мне нравится направление ваших мыслей… Эсти. Не возражаете, если я буду так вас называть?

Она неопределенно повела плечом. Инициатива Кнолла не пришлась ей по нраву, однако сказать об этом не представлялось возможным.

— Замечательно, — довольным тоном продолжил тот. — Сирил предупредил меня, что вы пока не дали окончательного согласия, но, думаю, за этим дело не станет, верно? — Его губы изогнулись в тонкой улыбке.

Заметив это, Эсти тоже вынуждена была улыбнуться, чтобы у Кнолла не создалось о ней впечатления как о человеке некоммуникабельном.

— С вашего позволения, я еще немного подумаю, а потом сообщу о своем решении, — сказала она, постаравшись придать своим словам изрядную долю весомости.

— Конечно, подумайте, — согласился Кнолл. — Только… как бы это выразиться… пусть ваши мысли текут в позитивном русле. Мне нравятся инициативные сотрудники. — Произнося последнюю фразу, он окинул Эсти плотоядным взглядом с головы до ног.

— Благодарю, мистер Кнолл, — вновь улыбнулась она, внутренне сжавшись, потому что у нее возникло ощущение, будто по коже пробежала сороконожка.

— Не за что, Эсти, не за что. Пока, — добавил он, многозначительно поблескивая глазами. — Поблагодарите потом, когда я утвержу вас в должности начальника отдела. А теперь… возвращайтесь на свое рабочее место.

Эсти молча повернулась, чтобы уйти, но у самого порога вынуждена была остановиться, потому что сзади прозвучало:

— Да, пока вы не ушли… Скажите, у вас есть какие-нибудь дела завтра после работы?

— Не-ет… — удивленно протянула Эсти.

— В таком случае приглашаю вас на деловой ужин.

Она вздрогнула. Вот оно, начинается! Сейчас он называет это деловым ужином, а что скажет потом?

— По окончании рабочего дня заходите ко мне, и мы отправимся в ближайший ресторан, — как ни в чем не бывало продолжил Кнолл. — За едой обсудим ваши творческие планы. Мне интересно, каких перемен можно ожидать, если вы действительно возглавите отдел.

Он даже не спросил, согласна ли Эсти отправиться с ним на этот ужин! Ему и не требуется моего согласия, хмуро подумала она. Видимо, он не привык церемониться с сотрудницами, которых ожидает повышение.

— Хорошо, мистер Кнолл.

— Можете называть меня Лесли, — улыбнулся он. — Я не принадлежу к числу начальников, настаивающих на официозе в общении с подчиненными.

Ну уж нет! — вспыхнуло в мозгу Эсти. Этому не бывать. Сначала я стану называть его по имени, позже он пожелает еще чего-нибудь… Собственно, известно чего!

Пробормотав нечто невнятное, она поспешила выйти.

Разговор с Лесли Кноллом ошеломил ее.

Вернее, не сам разговор, а тот факт, что не успела она еще дать согласия занять вакансию, которая образуется после ухода Сирила, как события стали развиваться по сценарию, описанному Дейзи.

Сначала Кнолл попросил ее остаться в совещательной комнате после того, как оттуда ушли все сотрудники. Затем последовало приглашение в ресторан. Вопрос: чего ждать дальше?

Того же, что было с Лорой Вренч и Верой Уолпорт, мрачно подумала Эсти. Приглашения разделить с ним постельные утехи.

Лесли Кнолл был на особом счету у хозяина компьютерного бюро. Он слыл прекрасным профессионалом, а о его деловой энергии ходили легенды. Однажды хозяин бюро оказался в очень сложном положении из-за невыполнения договорных обязательств. И только благодаря смекалке Лесли ему удалось избежать судебного иска и связанных с ним расходов.

Зато личная жизнь Лесли Кнолла оставалась тайной за семью печатями. Известно было только, что он не женат, да еще ходили сплетни о его пристрастии к совращению ожидавших повышения молодых сотрудниц. Впрочем, не исключено, что эти слухи являлись преувеличением, потому что Эсти знала только две подобные истории.

Что касается внешности Кнолла, то какой-то особенной привлекательности в нем не наблюдалось. Напротив, он выглядел вполне заурядно и в чем-то типично для мужчины его возраста: переваливающееся через брючный ремень брюхо, набрякшие нижние веки, намечающаяся проплешина на макушке, узкие плечи и наверняка дряблые мышцы.

Зато в общении с подчиненными Лесли Кнолл держался орлом. И напрасно он уверял Эсти в том, что ему претит служебный официоз. При общении с сотрудниками бюро его голос неизменно был преисполнен властных интонаций, само наличие которых исключало всякое панибратство. Те, с кем Лесли Кнолл разговаривал, чувствовали это, реагировали соответственно и не обращали внимания на его неказистую внешность.

Можно представить себе, что испытывали сотрудницы, на которых Лесли Кнолл положил глаз, ведь от него зависело их дальнейшее продвижение по службе, а возможно, и вся дальнейшая жизнь — разумеется, если ее смысл виделся им в карьерном росте;

Эсти сейчас словно встала на место Лоры Вренч и Веры Уолпорт, и уж ей-то не нужно было объяснять, что те чувствовали, неожиданно став объектом сексуальных притязаний Лесли Кнолла. Все это можно было выразить одним словом: ужасно!

Таковым было состояние Эсти, когда она покинула совещательную комнату. Да и потом, когда вернулась на рабочее место, ее настроение ничуть не улучшилось. Принимая приглашение Лесли Кнолла поужинать в ресторане, она больше всего на свете хотела послать его к дьяволу, но ответить отказом было по крайней мере неразумно.

Если я хочу занять место Сирила — а я действительно хочу его занять, — то мне придется получить одобрение Лесли Кнолла, хмуро размышляла она. Однако у меня нет ни малейшего желания повторять отчаянный поступок Лоры Вренч или печальную судьбу Веры Уолпорт. Значит, придется морочить Кноллу голову, играть с ним в кошки-мышки и всячески оттягивать время до тех пор, пока не истечет срок действия подписанного Сирилом контракта, то есть до самого октября! Зато, когда это произойдет, Кноллу поневоле придется подписать приказ о назначении меня на место начальника отдела, иначе вышестоящее руководство не поймет причин задержки.

Эсти вздохнула. Это сколько же еще времени до октября!

Она начала подсчитывать в уме. Сейчас январь, значит… Какой кошмар! Получается восемь месяцев с хвостиком. И столько времени мне предстоит водить Лесли Кнолла за нос! Эсти ужаснулась. Из этого ничего не выйдет. Уже через пару недель он поймет, что я играю с ним в прятки, и тогда плакало мое повышение.

Она прикусила губу с досады. Вечно одно и то же! Только замаячит на горизонте что-то интересное, как откуда ни возьмись появляются какие-то препятствия для достижения заманчивой цели. И ладно бы они были чисто технического свойства — так нет же, приплетается моральный аспект!

Ну с какой радости, скажите на милость, я должна забраться в постель к начальнику, чтобы получить должность, которой и так заслуживаю по всем статьям? Наши сотрудники твердят, что я лучшая кандидатура на место Сирила! Так что это вовсе не мои фантазии. Но только из-за того, что я женщина, а человек, от которого зависит назначение меня на должность, мужчина, мне приходится сейчас ломать голову над вопросом, как выкрутиться из создавшейся ситуации! Если бы на моем месте был парень, у него не возникло бы подобных проблем. Вот оно, пресловутое равноправие полов!

Эсти провела ладонью по лицу жестом запутавшегося в проблемах человека. Больше всего ей хотелось уладить внезапно возникший конфликт без скандала. Но как это сделать, она не знала.

Гейба бы спросить, с тоской подумала она. Он специалист по связям с общественностью, то есть с людьми. В его прямые служебные обязанности входит предугадывать и улаживать разного рода конфликты. Мою проблему он, наверное, решил бы в два счета. Это я безуспешно бьюсь с ней, не находя выхода, а Гейб на таких делах, как говорится, собаку съел.

Однако обсуждать подобные вещи с Гейбом она не могла. Ну не могла — и все!

Возможно, кому-то это показалось бы странным, но Эсти не желала впутывать Гейба в свои служебные проблемы. Это было для нее унизительно, что ли. Как будто она недостаточно самостоятельный человек, чтобы справиться со сложностями без посторонней помощи.

До сих пор мне как-то удавалось преодолевать разного рода препятствия независимо от того, относились ли они к компьютерной сфере или к области личных отношений. Постараюсь обойтись своими силами и сейчас. Тем более что скоро Гейб и вовсе уедет из города.

6

Не успела она подумать об этом, как в комнату влетела Дейзи.

— Ой что делается! — с порога начала она громким шепотом, как будто опасалась, что кто-то подслушивает их разговор.

— Что? — с отсутствующим видом спросила Эсти, мысли которой были заняты личными делами.

— Все только об этом и говорят! — сделав круглые глаза, тихо, как великую тайну, сообщила Дейзи. — Работа остановилась.

Эсти наконец взглянула на нее внимательнее.

— Что-то случилось? — Только сейчас она сообразила, что, пока искала способ решения своей проблемы, в бюро произошло что-то важное.

Брови Дейзи изумленно взлетели.

— И ты еще спрашиваешь?!

Что за манера отвечать вопросом на вопрос, подумала Эсти, испытав прилив легкого раздражения.

— Разумеется! Если бы знала, не спрашивала бы…

Дейзи прищурилась.

— Можно подумать, ты не знаешь!

— Откуда? Последнюю четверть часа я провела здесь и ни с кем не общалась. Так что, если у вас что-то стряслось, рассказывай.

— У вас?! — воскликнула Дейзи, как показалось Эсти, возмущенно. — У тебя, а не у нас!

Эсти сморщила лоб.

— У меня?

— Да брось, все наше бюро гудит от обсуждаемой новости — у Лесли Кнолла начался новый роман.

На миг сердце Эсти радостно замерло. У Лесли Кнолла роман! Так, может, он и не строит никаких планов на мой счет?

— С кем? — спросила она и, затаив дыхание, стала ждать ответа.

— Да с тобой же, с тобой! — громко прошептала Дейзи, зачем-то оглянувшись на дверь. — Ведь все в курсе того, что Лесли попросил тебя остаться после собрания с ним наедине. Наверное, не мог дождаться, бедолага, пока все выйдут из совещательной комнаты.

— А… — разочарованно протянула Эсти. — Я-то думала…

Дейзи пропустила ее слова мимо ушей.

— Наши только и говорят, что о предложении, которое сделал тебе Лесли Кнолл, — возбужденно заметила она, пристально вглядываясь в лицо Эсти.

— О каком?

— Ну, он же пригласил тебя в ресторан?

— Да, — растерянно кивнула Эсти. — А откуда это стало известно? Я никому не говорила, и Лесли Кнолл, думаю, тоже.

— О таких вещах и говорить незачем. Они становятся известны сами собой. Всегда найдется кто-то, услышавший что-то краем уха и передавший информацию другому.

— Не представляю, кто бы это мог быть, — протянула Эсти, все еще не освоившись с мыслью, что сотрудникам бюро известно содержание ее беседы с Кноллом.

Дейзи подмигнула ей.

— Не исключено, что некто особенно любопытный просто задержался под дверями совещательной комнаты. И ушки у него были на макушке.

— Но я никого не заметила, выйдя в коридор… Впрочем, какое это имеет значение…

— Вот именно. Главное не то, что всем стало известно о твоем разговоре с Лесли, а его суть.

Эсти пожала плечами.

— Не понимаю, почему все так всполошились. Какой-то роман выдумали… Речь идет всего лишь о деловом ужине, не более того. — Произнося это, она сама чувствовала, что ее слова звучат неубедительно.

Вероятно, и Дейзи ощутила то же самое, потому что покачала головой, с сожалением глядя на Эсти.

— Это ты так себя успокаиваешь, да? Стараешься убедить, что ничего страшного не происходит и можно спокойно ждать момента, когда Лесли Кнолл подпишет приказ о твоем назначении на место Сирила?

— Ошибаешься, ни о каком самоуспокоении нет даже речи, — возразила Эсти. — А знаешь почему?

В глазах Дейзи промелькнуло скептическое выражение, но все-таки она спросила:

— Почему?

— Потому что мне незачем себя успокаивать, я не собираюсь заводить шашни с Лесли Кноллом. — Выдержав короткую паузу, Эсти добавила: — Кстати, если тебе еще случится принимать участие в общем обсуждении моих отношений с боссом, пожалуйста, постарайся убедить собеседников, что все это существует лишь в их воображении. Если тебе это удастся, буду очень признательна.

— Ладно, мне нетрудно, — усмехнулась Дейзи. — Но сомневаюсь, что кто-то этому поверит.

— Хотя бы попытайся, а там видно будет. Дейзи кивнула, потом, в очередной раз воровато оглянувшись на дверь, спросила:

— Что же ты будешь делать, если после ужина в ресторане Лесли Кнолл сделает тебе… э-э… недвусмысленное предложение?

— Какие у тебя выражения! — в свою очередь улыбнулась Эсти. — Прямо как в книгах.

— Не уходи от ответа, — хмыкнула Дейзи.

— Относительно моих планов насчет Лесли Кнолла не беспокойся. Я улажу эту проблему.

— Как?

Эсти на миг задумалась, потом серьезно произнесла:

— Потерпи до завтра, ладно? Тогда и узнаешь…

Утром она нежно поцеловала ночевавшего у нее Гейба — ему сегодня некуда было спешить — и поправила напоследок волосы перед зеркалом.

— Ты твердо решила? — спросил Гейб.

Помедлив долю секунды, Эсти кивнула.

— Я ведь не вчера это придумала. С того дня, как ты сообщил о своем отъезде в Чарлстон, я только и делаю, что ломаю голову над вопросом: как бы нам так сделать, чтобы не разлучаться на столь длительный срок.

Гейб улыбнулся, но в следующую минуту его брови озабоченно сошлись у переносицы.

— Только ты должна знать, я не подталкиваю тебя к этому шагу. Речь идет о работе, и я не могу требовать…

— Что ты, дорогой, с твой стороны не было никакого нажима, — сказала Эсти, обращаясь к его зеркальному отражению. — Напротив, ты проявляешь чудеса терпения и лояльности.

Губы Гейба вновь на миг изогнулись в улыбке, на сей раз довольной.

— Не в моих правилах оказывать давление на женщину.

— Знаю, милый. Ни о чем не думай. Решение приняла я сама. Ты здесь ни при чем… Хотя все это имеет к тебе самое непосредственно отношение. — Она взглянула на наручные часы. — Ой, опаздываю! До свидания, дорогой. Пожалуйста, уходя как следует захлопни дверь.

Приехав на работу, Эсти прямиком направилась в кабинет Сирила.

— А, заходи, заходи! — сказал он, когда она перешагнула порог. — Бьюсь об заклад, у тебя есть для меня новости.

Эсти кивнула, и даже это короткое движение было окрашено оттенком нервозности.

— Верно. — Только ты не догадываешься, какую новость я тебе принесла! — подумала она.

Ну присаживайся, поговорим. — Сирил указал на кресло. — У меня сейчас есть немного свободного времени, так что можешь не спешить.

— Хорошо, — пробормотала Эсти, устраиваясь в кресле.

— А я как раз собирался идти за кофе, — заметил Сирил. — Думаю, и ты не откажешься от стаканчика.

В коридоре бюро находился автомат, производивший довольно сносный кофе. По утрам к нему выстраивалась очередь.

— Ну… если все равно собирался, то…

Договорить Эсти не успела, потому что после короткого стука дверь открылась и в кабинет заглянула Дейзи.

— Простите, если помешала, — сказала она, переводя с Эсти на Сирила любопытный взгляд, — но у меня есть два стаканчика кофе. Не желаете?

— Очень даже желаем! — обрадовался Сирил. — Давай-ка их сюда.

— Один мне, — произнесла Эсти, насмешливо взглянув на Дейзи. Ей было абсолютно ясно, что привело подругу сюда — желание первой узнать новости, что же еще? Все-таки какой нетерпеливый человечек эта Дейзи! Тем не менее ее появление благотворно повлияло на состояние Эсти в том смысле, что она смогла немного расслабиться перед предстоящим нелегким разговором с Сирилом.

В глазах Дейзи промелькнуло такое выражение, будто она хотела сказать: «Ну и что такого? Подумаешь, большая важность!». Не спеша, явно не торопясь уходить, она поставила по стаканчику кофе перед ними, потом замешкалась и, лишь поймав вопросительный взгляд Сирила, наконец двинулась к выходу.

— Вот теперь мы можем беседовать с комфортом, — сказал он, когда они с Эсти остались наедине.

Эсти отпила глоток кофе, надеясь, что это придаст ей сил.

— Да.

— Ну и что ты хотела мне сказать? — спросил Сирил, в свою очередь отхлебывая из пластикового стаканчика. — Мм… горячий!

— Скажу, что мне нужен отпуск за свой счет до октября.

Сирил едва не поперхнулся.

— Что?!

Разумеется, он ожидал иного и к заявлению Эсти был совсем не готов. Зато она предвидела подобную реакцию.

— Отпуск наподобие творческого, — пояснила она. — Собственно, не наподобие, а именно творческий отпуск мне и нужен. Ведь я художник, ты знаешь. У меня масса творческих планов, но я никак не могу осуществить хотя бы часть из них, потому что для этого требуется определенная свобода. А необходимость ходить на работу мешает сосредоточиться на моих собственных делах. Вот я и решила: сейчас или никогда. Ведь если я возглавлю отдел вместо тебя, у меня тем более не будет времени для творчества. — Эсти сделала паузу, но так как Сирил изумленно молчал, добавила: — Стыдно признаться, но еще три года назад я начала картину, которую считаю главным полотном своей жизни, и она до сих пор не только не окончена, а просто застопорилась на одной точке. — Умолкнув, она принялась пить кофе мелкими глотками в ожидании реакции Сирила.

В конце концов та последовала, однако ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.

— Какой неожиданный поворот… — пробормотал он, озабоченно сморщив лоб. — Однако, насколько я понял, в конце сентября ты вернешься на работу, чтобы после моего ухода возглавить отдел?

Эсти с тонкой улыбкой кивнула.

— Ты правильно понял. Здоровый карьеризм мне не чужд.

— Постой, — сказал Сирил, потирая лоб пальцами, — но кто же будет работать вместо тебя все это время? Если ты не уволишься, я не смогу взять другого сотрудника… К тому же быстро не найти тебе достойную замену.

Она чуть склонила голову, показывая, что оценила завуалированный комплимент.

— А я, напротив, не вижу проблемы. Дейзи достаточно компетентна, чтобы принимать самостоятельные решения, а в мелочах ей помогут Сандра и Джейн. — Затем в голову Эсти пришла одна мысль, и она прямо взглянула на Сирила. — Учти, если бы я хотела уволиться, то так прямо бы и сказала.

— Ясно. Что ж, если так… К тому же, если вдруг возникнет необходимость, ты ведь всегда можешь помочь Дейзи советом, верно?

Э-э… в общем да, но консультации придется проводить по телефону. — Заметив промелькнувший во взгляде Сирила вопрос, Эсти пояснила: — На период моего творческого отпуска я перееду в другой город.

— Вот как? — вскинул Сирил бровь. — Куда же, если не секрет?

— В Чарлстон, — ответила Эсти, улыбкой показывая, что не намерена делать тайны из своего будущего местопребывания.

— Гм… почему именно туда?

— Потому что в этот город отправляется мой… — Она замялась, не зная, как назвать Гейба, потом произнесла, внутренне поморщившись из-за того, что приходится употреблять подобное слово, — жених.

— Ах вот оно в чем дело! — сразу заулыбался Сирил. — Ситуация проясняется. — Однако в следующую минуту он вновь озабоченно потер лоб. — А… гм… Лесли Кнолл знает, что у тебя есть жених?

И он туда же! — с досадой подумала Эсти. Тоже наслушался сплетен.

— Откуда же ему знать? Кроме того, я не понимаю, какое отношение мистер Кнолл имеет к этому делу?

Озабоченное выражение все еще не покинуло физиономии Сирила.

— В общем и целом, конечно, да… с одной стороны. А с другой — ведь именно за Лесли последнее слово в вопросе предоставления тебе столь длительного отпуска.

Эсти поставила опустевший стаканчик на стол и с нажимом произнесла:

— За свой счет. И потом, если ты убедишь его, что мое отсутствие не причинит делу большого вреда — тем более что я всегда подскажу Дейзи выход из сложного положения, — то у него просто не будет повода возражать.

— Ну хорошо, — вздохнул Сирил. — Если уж ты так решила… Когда бы тебе хотелось уйти в отпуск?

— Завтра, — твердо произнесла она.

В первое мгновение брови Сирила изумленно взлетели, однако потом он с обреченным видом кивнул, будто понимая, что спорить с Эсти бесполезно — она все тщательно обдумала и с намеченного пути ее не сбить.

— Хорошо, пиши заявление.

— Значит, это и есть твой способ решить проблему с Лесли Кноллом? — сказала Дейзи, восхищенно поблескивая глазами.

— Прочие варианты мне не подходят, — ответила Эсти. — А этот позволяет одним выстрелом убить двух зайцев, вернее даже трех: во-первых, до самого октября не видеться с Лесли Кноллом, во-вторых, находиться вместе с Гейбом и, в-третьих, я действительно хочу дописать ту картину, помнишь, я рассказывала?

Дейзи кивнула.

— Желаю успеха. Вообще-то ты молодец — нашла практически идеальный выход из положения. На следующий же день пошла на Лесли в контратаку! Или это Гейб подбросил тебе идею?

— Нет, что ты! — испуганно воскликнула Эсти. — Гейбу про притязания Лесли Кнолла ничего не известно.

Дейзи хихикнула.

— Представляю, как у Лесли вытянется физиономия, когда Сирил положит ему на стол твое заявление с просьбой предоставить длительный отпуск да еще с завтрашнего дня! Ведь это означает не что иное, как отмену вашего сегодняшнего ужина в ресторане. Не говоря уже обо всем остальном, что Лесли наверняка наметил на оставшуюся часть вечера.

— Только бы он не заартачился! — с плохо скрываемой тревогой произнесла Эсти.

— Не волнуйся, думаю, Сирил сумеет его уломать. Во всяком случае, аргументов у него предостаточно.

— Если дело выгорит, мы с Гейбом на той неделе поедем в Чарлстон искать квартиру, — мечтательно произнесла Эсти. — У Гейба в Чарлстоне родня и друзья юности. Многие зовут его к себе, но он не хочет останавливаться у кого-то, тем более на длительный срок. В этом всегда есть нечто… Ну ты понимаешь. В какой-то момент между людьми возникает напряжение и все такое… Словом, мы с Гейбом решили снять квартиру — чтобы никого не обременять. Да и самим нам так удобнее. Мы будем полностью принадлежать друг другу.

Внимательно выслушав ее, Дейзи покачала головой.

— И после всего этого ты станешь утверждать, что не готова к браку? Влюблена в Гейба по уши, но замуж за него почему-то не идешь. Все чего-то выжидаешь, а чего именно — непонятно. С моей точки зрения, ты сама ставишь себя в двусмысленное положение. Вот подумай, как Гейбу представить тебя своим родственникам и знакомым? Кем ты ему приходишься? Если бы ваши отношения были оформлены официально, тогда все просто. Гейб сказал бы, что ты его жена, и на том конец. Не понимаю, зачем такие сложности, если вы не можете жить друг без друга?

Она пристально взглянула на Эсти, однако та молчала, задумчиво глядя в пол.

Не дождавшись ответа, Дейзи продолжила:

— Тебе что-нибудь известно о родственниках Гейба? Что они за люди, как смотрят на вопросы брака и семьи? И как отнесутся к вашим с Гейбом отношениям? Не забывай, что ты можешь как угодно игнорировать мнение окружающих, однако, когда речь заходит о родственниках твоего любимого мужчины, нужно быть предельно осторожной. Суждение о тебе какой-нибудь тетушки или сестры Гейба может сыграть роковую роль в ваших отношениях. А ведь тебе обязательно придется общаться с кем-либо из родственников Гейба. Сейчас ты видишься только с ним, но ведь давно известно, что мужчина это одно, а его близкие — совсем другое. — Неожиданно Дейзи улыбнулась. — Впрочем, наверное, напрасно я беспокоюсь. Ты принадлежишь к категории людей, которым, как говорится, пальца в рот не клади! К тому же ума и тонкости тебе не занимать, так что при необходимости ты всякого поставишь на место.

— Благодарю, — усмехнулась Эсти. — Почему-то сегодня мне все делают комплименты.

Наверное, потому что ты их заслуживаешь, — ответила Дейзи. Затем она слегка нахмурилась. — Но все равно тебе следует помнить, что жизнь в Чарлстоне окажется своего рода пробой на прочность не только для тебя, но и для Гейба. И ты должна будешь думать не только о себе, но и о нем. — Дейзи на миг задумалась. — Знаешь, на твоем месте я постаралась бы все устроить таким образом, чтобы в случае необходимости выйти из игры.

Эсти кивнула, потом произнесла тоном, полным добродушной иронии:

— Благодарю за лекцию, доктор. Постараюсь следовать вашим советам.

— Эх ты! — вновь покачала Дейзи головой. — Тебе бы все шутить. А я от чистого сердца желаю, чтобы у тебя все было хорошо.

— Спасибо, Дейзи. Ты настоящий друг. — На этот раз Эсти говорила совершенно серьезно. — Только не думай, что я действую необдуманно. Это только внешне все так выглядит. В действительности же я все хорошо продумала. Гейбу известна моя точка зрения на брак. Он получил мое предварительное согласие и не возражает против того, чтобы подождать с окончательным оформлением отношений. Что же касается родственников Гейба, то сначала мне нужно встретиться с ними и составить о них собственное мнение, исходя из которого я и стану впоследствии действовать. Однако плясать под чью-то дудку я не намерена. Это в равной степени относится как к работе, так и к прочим сферам жизни. Если у меня возникнут проблемы с близкими Гейбу людьми, я стану искать способ их решения.

— Точно так, как решила проблему с Лесли Кноллом? — со смехом произнесла Дейзи.

— Ну, этот вопрос еще решен не до конца, но, надеюсь, победа останется за мной. Только бы он подписал мое заявление об отпуске. В любом случае я ничего не теряю. Даже если за время моего отпуска подыщут нового кандидата на место начальника отдела, то, вернувшись, я просто возобновлю работу. Если же другого человека не найдут, возглавлю отдел сама. Зато в предстоящие месяцы уж точно буду избавлена от домогательств Лесли Кнолла.

— Думаю, они и искать не станут, — сказала Дейзи. — Зачем тратить время на поиски, если всего-то нужно подождать до октября.

Эсти кивнула.

— Ну и хорошо. Пусть все идет своим чередом. Мы с Гейбом любим друг друга, и в то же время мне хочется немного продвинуться вверх по карьерной лестнице. Но еще я хочу завершить работу над картиной или даже написать несколько холстов, если удастся.

— У тебя все получится, — уверенно произнесла Дейзи. — Вот увидишь.

— Посмотрим, — ответила Эсти тоном человека, боящегося сглазить удачно складывающуюся ситуацию.

— А ты не боишься на столь длительный срок остаться без средств к существованию? Или Гейб будет содержать тебя?

На губах Эсти возникла чуть снисходительная улыбка.

— Вот еще! Я пока сама в состоянии о себе позаботиться. Кстати, вчера вечером села за компьютер и прикинула свои финансовые возможности. Результат оказался довольно приятным. Целый год я могу жить в собственное удовольствие, ни в чем себе не отказывая. А до октября меньше года. Так что беспокоиться мне не о чем-. В крайнем случае прерву отпуск и вернусь на работу.

— Почему-то мне кажется, что необходимости в этом не возникнет, — заметила Дейзи.

— Я тоже надеюсь, что…

Со стороны двери донесся какой-то шум. Повернувшись в том направлении, Эсти и Дейзи увидели входящего в комнату Лесли Кнолла. Обе вздрогнули от неожиданности — еще не было случая, чтобы он сам пришел к кому-то из сотрудников, обычно его секретарь вызывала к нему.

В руке Леси Кнолла белел листок бумаги. Даже на расстоянии Эсти узнала в нем свое заявление об отпуске.

Ее сердце тревожно сжалось.

7

— Дейзи, вы позволите нам с Эсти перекинуться словечком? — негромко произнес Кнолл.

Однако его взгляд был направлен отнюдь не на Дейзи, он скользил по фигуре Эсти, которая очень неуютно почувствовала себя от этой визуальной инспекции.

Какой фамильярный тон! — промелькнуло в ее голове. Всякий, кто услышал бы его сейчас, решил бы, что между нами уже было все, что только возможно.

Тем временем Дейзи поднялась с вращающегося стула и двинулась к выходу.

— Да, мистер Кнолл.

Как только за ней закрылась дверь, Лесли Кнолл двинулся к Эсти, которая тоже встала из-за компьютера.

— Какая неожиданность! — с тонкой улыбкой заметил он, легонько взмахнув в воздухе ее заявлением. Затем, приблизившись к Эсти, неожиданно обнял ее за плечи, причем сделал это так, будто подобные вольности были ему с ней не впервой. — Ты полна загадок.

Когда это мы перешли на «ты»? — подумала Эсти.

Жест Лесли Кнолла показался ей очень наигранным, но в то же время окрашенным этакой начальственностью. Все вместе выглядело как странноватая властно-покровительственная фамильярность.

Она заметила, что Лесли Кнолл вновь, теперь уже с близкого расстояния, беззастенчиво разглядывает ее лицо, плечи, грудь, талию, бедра и ноги — ради этого он даже немного отодвинулся от нее, чтобы удобнее было смотреть. Через мгновение его глаза вспыхнули, его взгляд словно говорил: дьявол, как это я раньше не обратил внимания на эту красавицу! Оказывается, она чертовски хороша, эта девица, которую Сирил рекомендует на свое место.

Эсти знала, что Кнолл видит сейчас перед собой идеально сложенную, хорошо одетую, следящую за собой молодую преуспевающую женщину. Ей было прекрасно известно, что мужчины заглядываются на нее на улице. Даже видавшие виды таксисты улыбаются ей, когда она останавливает машину, чтобы поскорее добраться куда-нибудь.

В следующее мгновение Эсти увидела в глазах Кнолла выражение, которое ей очень не понравилось.

Представляю, о чем он сейчас думает, промелькнуло в ее мозгу: «Ну, держись, цыпочка! Теперь ты в моей власти, и я от тебя не отстану, пока не добьюсь своего». Эти слова словно написаны в его масленых глазках. Как мерзко! Неужели мистера Кнолла устраивает близость с женщиной, обретенная столь сомнительным способом? Или его дела настолько плохи, что проявить себя как настоящий мужчина он уже не в состоянии? Что ж, как говорится, весьма сожалею, но ничем помочь не могу.

Очень деликатно, но в то же время решительно Эсти высвободилась из начальственных объятий, сделав вид, что ей нужно задать какую-то команду работающей в данный момент на компьютере программе.

— Как неожиданно ты решила уйти в отпуск, — заметил Кнолл, ловя взглядом каждое ее грациозное движение.

Это вам только кажется, мистер Кнолл, — сдержанно ответила Эсти. — На самом деле я давно вынашиваю идею устроить себе большой перерыв и осуществить некоторые творческие проекты. Возможно, вам неизвестно, но по первой специальности я художник. И, как у многих моих коллег, у меня накопились кое-какие нереализованные замыслы. Однако, если я и дальше буду каждый божий день ходить на работу, мои личные задумки так и останутся в виде известных мне одной образов. Но, как любой художник, я хочу показать их людям. А для этого нужен холст, краски и свободное время. Понимаете?

Она взглянула на стоящего рядом Лесли Кнолла и поняла, что с каждой минутой тот все меньше нравится ей.

Зато он откровенно любовался ею.

— Красиво говоришь, — заметил он. — У тебя приятный голос, можно слушать бесконечно.

Еще один комплимент! — с внутренней усмешкой отметила Эсти. Интересный нынче день, все, будто сговорившись, норовят сказать мне что-то ласкающее слух.

— Только я хотел бы услышать нечто такое, что относилось бы к перспективе нашего долгого и плодотворного сотрудничества, — добавил Кнолл. — И не называй меня мистером. Ведь мы, кажется, договорились.

Ясное дело, мои творческие планы тебя не интересуют, вновь усмехнулась про себя Эсти. У тебя другое на уме. Тебе хочется, чтобы я называла тебя ласковыми именами и выполняла в постели все твои капризы.

— Видите ли, мистер Кнолл, у меня всегда была эта проблема: не могу сразу перейти с человеком на «ты». А что касается сотрудничества… Я ведь уезжаю. У меня свои планы, и мысли вертятся вокруг них. Так что в настоящий момент я просто не в состоянии сказать, насколько плодотворным станет наше будущее сотрудничество.

Внешне Эсти держалась спокойно, однако от сильного внутреннего напряжения у нее пересохло в горле. Она надеялась, что ей не придется встречаться с Кноллом и все вопросы уладит Сирил, но дело обернулось иначе. Однако, несмотря на волнение, ее не покидало ощущение уверенности в собственных силах — более приятное, чем все услышанные за сегодня комплименты.

— Вот когда я вернусь, тогда можно будет обсудить тему сотрудничества предметнее, — добавила она. Затем усмехнулась и произнесла, желая немного поиграть у Кнолла на нервах: — Вернее, не когда, а если вернусь. Потому что всякое ведь может случиться…

По лицу Кнолла скользнула тень, но в следующее мгновение его глаза вновь заблестели.

— Вернешься. Почему ты не должна вернуться? Разве тебе не нравится работать в нашем бюро? Или кто-то плохо здесь к тебе относится? По-моему, наоборот. Тебя ценят, уважают и… любят.

Боже правый, что я слышу! Эсти едва удержалась от смеха. Бабник Лесли Кнолл заговорил о любви!

К счастью, ей удалось скрыть свою реакцию и изобразить на лице живой интерес.

— Как тебе известно, я здесь не последний человек, — продолжал тем временем Кнолл, по-видимому решив заодно осыпать комплиментами и себя самого. — Меня тоже уважают. И мое слово много значит. Так что ни о чем не беспокойся, твое будущее зависит лишь от меня одного.

Успокоил, называется, хмуро подумала Эсти. Тебя-то я и опасаюсь больше всего.

И словно спеша подтвердить ее страхи, Кнолл сказал:

— По сути, ты находишься у меня в кармане. — В следующую минуту он сообразил, что чересчур откровенно выразил свои тайные мысли, и поправился: — Э-э… я хочу сказать, что твоя дальнейшая карьера у меня в кармане. То есть не в кармане, а… Тьфу! Что-то я не то говорю… Но ты поняла, да? Ты ведь девочка сообразительная… Вот и Сирил тебя хвалит. Да я и сам вижу твои превосходные… — он вновь скользнул взглядом по фигуре Эсти, — деловые качества. Когда вернешься, мы с тобой составим замечательную… команду единомышленников. — Глаза Кнолла плотоядно поблескивали, он явно предвкушал будущее «сотрудничество» с Эсти.

— Честно говоря, меня немного удивляет ваш внезапный интерес ко мне, — не удержавшись, заметила она. — Прежде вы, наверное, даже не замечали меня.

— О чем сейчас сожалею, — искренне произнес Кнолл. — Но я всегда занят, у меня множество дел, это для тебя я выкроил минутку… Кроме того, сама знаешь, сколько в нашем бюро сотрудников. С некоторыми я встречался всего дважды: когда принимал на работу и когда увольнял. — Он самодовольно хохотнул, потом наклонился к Эсти и доверительно произнес: — Я ведь имею право уволить, понимаешь?

Понятнее не бывает. Кажется, начинается прямой шантаж, поняла Эсти.

Так как Кнолл пристально смотрел в глаза Эсти, словно пытаясь выяснить, действительно ли она уловила суть его последней фразы, ей не осталось ничего иного, как просто улыбнуться.

Добившись желаемого подтверждения, он удовлетворенно кашлянул.

— Так-то вот. С другой стороны, я могу быть очень полезен. Ведь стоит мне замолвить словечко перед владельцем бюро — и чьей-то карьере обеспечен взлет. Разумеется, не ради всякого я готов стараться, — с усмешкой произнес Кнолл. — Но ради тебя сделаю все, что будет в моих силах.

Эсти прищурилась. Он говорил так, будто без его помощи она не в состоянии добиться даже малозначительного успеха, то есть давал понять, что она представляет собой полное ничтожество. А как же тогда все те профессиональные качества, за которые ее так ценят непосредственно работающие с ней коллеги? Ведь не проходит и дня, чтобы кто-нибудь не обратился к ней за советом!

— Мистер Кнолл, вы действительно считаете, что я ни на что не способна и нуждаюсь в протежировании? — произнесла Эсти с плохо скрываемой обидой. У нее даже голос дрогнул, так она разволновалась.

— Что ты, дорогая! — воскликнул Кнолл. — У меня нет ни малейшего сомнения в твоих способностях, тем более что Сирил только о них и говорит. Сегодня, явившись в мой кабинет с этим заявлением, — Кнолл помахал в воздухе листком бумаги, который держал в руке, — он мне все уши прожужжал о том, какие интересные идеи ты порой подаешь.

— Тогда почему вы так говорите, будто я…

— Прелесть моя! Я ведь вижу, что ты заинтересована в карьерном росте. А с моей помощью твое продвижение по служебной лестнице станет происходить гораздо быстрее, чем если бы ты старалась в одиночку.

Эсти прикусила губу. Слова Кнолла содержали горькую истину. Но неужели же из-за этого она должна поступаться своими принципами!

Эта мысль настолько возмутила Эсти, что она решилась играть в открытую.

— Полагаю, мистер Кнолл, ваше желание помочь мне далеко не бескорыстно? — произнесла она, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

В его взгляде промелькнуло удивление. По всей вероятности, он не ожидал подобного вопроса.

Эсти усмехнулась.

— Мы ведь взрослые люди, верно? Зачем ходить вокруг да около?

Губы Кнолла медленно изогнулись в улыбке.

— Гм, а ты действительно не похожа на остальных… Молодец! Что ж, если желаешь, будем говорить прямо.

Эсти скрипнула зубами.

— Да, мистер Кнолл, игры в кошки-мышки ни к чему!

Его улыбка стала еще шире.

— Почему же? Я вовсе не прочь поиграть с тобой в эту милую игру, только при одном условии: действие должно происходить в спальне. — Он вдруг умолк, и в его глазах промелькнуло странное диковатое выражение. — Впрочем, что это я? Почему только в спальне? Ведь найдется немало мест, где двое понимающих друг друга людей могут затеять подобную игру.

Кнолл внимательно посмотрел на Эсти, но она подавленно молчала — сбывались ее наихудшие опасения, причем все происходит очень быстро.

Нет, нужно бежать отсюда! — пролетело в ее голове. В течение всего периода до октября мне здесь нечего делать. Лесли Кнолл меня со свету сживет. Поскорее бы выпроводить его из комнаты — и прочь отсюда. К Гейбу. А затем еще дальше, в Чарлстон!

— Молчишь? Может, ты в постели не так сноровиста, как на работе?

— Еще сноровистее! — гневно произнесла Эсти. Ей не верилось, что это происходит на самом деле. Прежде ей даже в кошмарном сне не виделось подобной картины — ее пытается соблазнить начальник. Впрочем, о соблазнении как таковом речи не шло. Лесли Кнолл просто старался довести до сведения Эсти, что в ее же интересах осуществить его маленькие прихоти. В противном случае ей придется пожинать неприятные последствия собственной несговорчивости.

— Что это ты? Рассердилась, что ли? — ухмыльнулся он. — Разве я тебя чем-то обидел?

— Нет, но кое-что кажется мне странным.

— Интересно послушать.

— С чего вы взяли, что я настолько держусь за эту работу, чтобы… э-э… ну, вы понимаете? Специалист по компьютерному дизайну без работы не останется. И бюро, подобных этому, в городе несколько.

— Правильно. Но в общем-то их не так уж и много. Более того, я знаком с менеджерами каждого из них. Понимаешь?

Эсти похолодела. Намек Кнолла был прозрачен, как майское небо. Подразумевалось, что он в любой момент может обзвонить всех главных управляющих таких же бюро и в небрежной беседе отсоветовать брать на работу сотрудницу по имени Эсти Дагоберт.

Боже мой! — с испугом подумала она. Да он может дать мне такие рекомендации, что ни один менеджер не станет со мной связываться! Нет, с этим мерзавцем нельзя играть честно. Какая я дура! Нужно водить его за нос до того момента, пока у меня в руках не окажется подписанное заявление о предоставлении мне длительного отпуска без сохранения содержания. А уж потом можно не церемониться.

— Каким скучным стал наш разговор, — поморщилась она, изобразив лукавую улыбку. — Начало было веселее.

— Я тоже так думаю, — подхватил Кнолл, предприняв попытку вновь обнять ее за плечи.

Однако она с коротким — и довольно искусственным, на ее взгляд, — смешком увернулась.

— Не рановато ли затевать игру в кошки-мышки? Ведь сюда в любой момент могут войти!

Двинувшийся было за ней Кнолл остановился.

— Гм… ты права. — Он вздохнул. — Ох как некстати ты в отпуск собралась! Может, передумаешь? Ну зачем тебе куда-то уезжать?

— Нет-нет, что вы! — воскликнула Эсти с наигранно удивленным видом. — Ведь я все объяснила: у меня творческие планы, требуется свободное время и вообще…

— Далось тебе это творчество! — проворчал Кнолл. — А нельзя ли как-нибудь без него?

— Что вы! — вновь воскликнула Эсти. — Творческому человеку без творчества никак нельзя. В числе прочего это сказывается и на моей здешней работе. Меня ведь ценят именно за творческий подход к делу, а вовсе не за красивые глаза.

Чуть помедлив, Кнолл положил заявление Эсти на стол и вынул из нагрудного кармана пиджака авторучку.

— Глаза у тебя действительно красивые.

Он поднес авторучку к листку бумаги, и Эсти затаила дыхание: вот-вот должно было произойти то, ради чего она здесь валяла дурака с этим мерзавцем. Однако тот все тянул время, не ставил подпись.

— Так как ты смотришь на наше будущее деловое сотрудничество?

Только не ошибись! — приказала себе Эсти.

— На наше? — повторила она, игриво сверкнув глазами.

Глядя на ее оживленное лицо, Кнолл машинально облизнул губы.

— Да.

— Я смотрю на него, — грудным, окрашенным томностью голосом произнесла Эсти, — по-деловому! — Ей стоило огромных усилий, чтобы не рассмеяться.

Однако ее труды того стоили: взволнованно сглотнув, Лесли Кнолл размашисто поставил на заявлении свою подпись.

В следующую секунду Эсти сдернула бумагу со стола — почти из-под золотого паркеровского пера. Все, она практически в отпуске! Ох, поскорее бы оказаться рядом с Гейбом, мелькнула мысль.

— А как же наш ужин в ресторане? — вдруг спросил Кнолл.

Ужин! Эсти успела забыть про него. На миг она растерялась, но, к счастью, быстро взяла себя в руки. Мысль о том, что заявление подписано, придала ей уверенности.

— Я буду думать о нем все время, пока нахожусь в отъезде, — все тем же томным голосом произнесла она. — Мысль о нашем предстоящем ужине будет вдохновлять меня во время работы над картиной.

Несколько мгновений Кнолл смотрел на нее, пытаясь усвоить сказанное.

— Значит, сегодня мы в ресторан не пойдем? — наконец разочарованно протянул он.

Эсти картинно вздохнула.

— Увы! Вы ведь сами знаете, какая суета бывает перед отъездом. Нужно уложить вещи, упаковать кое-какие необходимые предметы… И потом, мыслями я уже далеко отсюда. Сами посудите, зачем нужен такой ужин, когда один из сидящих за столом словно витает в облаках?

С губ Кнолла тоже слетел разочарованный вздох.

— Наверное, ты права.

— Конечно! — поспешно произнесла Эсти. — Лучше отложим посещение ресторана до октября.

— Что ж, похоже, ничего не поделаешь. Думаю…

Однако Эсти так и не удалось узнать, о чем думал Лесли Кнолл, потому что в эту минуту дверь распахнулась.

— Мистер Кнолл! — шагнув в комнату, воскликнула его секретарша. — А вас везде ищу, с ног сбилась. Там шеф срочно требует вас к телефону!

Лесли Кнолл с сожалением оторвал взгляд от Эсти.

— Иду. — Он резко повернулся и вышел в коридор.

Секретарша последовала за ним, напоследок с любопытством посмотрев на Эсти. Как только они вышли, вернулась Дейзи.

— Ну что? — с тревогой спросила она, в свою очередь окидывая Эсти внимательным взглядом.

— Все! — радостно рассмеялась та, взмахнув подписанным заявлением. — Свобода!

— А он что? — мотнула Дейзи головой в сторону двери. — Не приставал?

— Попытался было, но я не далась ему в руки, завела с ним игру. Правда, был момент, когда я чуть все не испортила, начав говорить серьезно, но затем вернулась к игривому тону и все пошло как по маслу. Так что принимай дела, дорогая моя. Теперь ты будешь здесь за все отдуваться!

— А вот смотри, какой миленький коттедж! — воскликнула Эсти, на миг сильнее сжав руку Гейба.

Они шли по улочке тихого района Чарлстона, возвращаясь после осмотра сдававшейся квартиры, адрес которой им дали в местной риелторской конторе.

— Да, симпатичный, — невнимательно пробормотал Гейб.

Эсти знала, что его мысли уже заняты предстоящим делом, ради которого, собственно, ему и нужно было на время переместиться в этот город. Она не обижалась на Гейба — работа есть работа. Такие вещи были ей понятны, хотя легкое, едва ощутимое чувство досады она все-таки испытывала. Эсти казалось, что в такой день Гейб мог бы хоть на время забыть о делах и всецело отдаться общению с ней.

Впрочем, пока они осматривали квартиру, он немного оживился, но, когда вышли на улицу, вновь погрузился в свои мысли.

Квартира не особенно понравилась Эсти: маленькая — гостиная и спальня — да еще на последнем, четвертом, этаже дома старой постройки, в котором не был предусмотрен лифт. Гейба же как будто все это не смущало. С другой стороны, чего ему волноваться, ведь речь идет о временном жилье. Так он Эсти и сказал:

— Дорогая, нам предстоит прожить здесь всего несколько месяцев, зачем же искать хоромы?

Разумеется, он прав, только речь ведь шла о том, что весь этот период времени они проживут вдвоем. Ей хотелось, чтобы их совместная жизнь была похожа на сказку. Об этом Эсти и думала, пока Гейб вел ее по тихой улочке к автобусной остановке, откуда они намеревались вернуться к себе в гостиницу.

— Смотри, там и садик есть, — сказала Эсти, продолжая рассматривать приглянувшийся коттедж. — Представляешь, как мило здесь будет весной, когда все зацветет! А летом… — Она вдруг умолкла. — Взгляни-ка, на калитке какая-то табличка. Неужели коттедж сдается? Идем посмотрим, а? Пожалуйста!

— Ну идем, идем, — пробормотал Гейб.

Приблизившись к решетчатой чугунной калитке, они действительно увидели надпись: «Сдается». Ниже был приведен телефонный номер.

— Надо же! — удивленно воскликнула Эсти. — Мы ищем, где бы поселиться, и нам по пути попадается такой прелестный домик.

— Да, но зачем он нам? — невозмутимо произнес Гейб. — Мы ведь сюда всего на несколько месяцев…

— Знаю, знаю! — махнула Эсти рукой, тем не менее продолжая с интересом рассматривать коттедж с закрытыми деревянными ставнями, черепичной крышей и изящным полукруглым крыльцом, над которым нависал повторяющий ту же форму козырек.

— Прелесть! — вновь вырвалось у нее.

— Что? Ах да… Прости, дорогая, мне пришла в голову одна мысль. Ты пока полюбуйся домиком, а я кое-кому позвоню.

— Конечно, милый.

Пока Гейб беседовал по сотовому телефону, она прогулялась вдоль витой чугунной ограды, рассматривая двор. Тот был аккуратно прибран, но иных следов присутствия людей Эсти не заметила.

Она вернулась к прикрепленному к калитке объявлению и еще раз внимательно изучила его содержание. Собственно, оно было очень коротким — самой важной частью информации являлся телефонный номер.

— Все, можем идти, — прозвучало сзади. Обернувшись, Эсти увидела, что Гейб кладет мобильник во внутренний карман пальто.

— Постой, — сказала она с плутоватой улыбкой. — Теперь я поговорю по телефону. — И, щелкнув замочком изящной кожаной сумочки, достала свою трубку.

— У тебя тоже есть здесь дела? — удивился Гейб. — Это для меня новость.

Эсти кивнула на объявление.

— Есть одно дельце. Хочу снять для нас жилье.

— Этот коттедж? — Брови Гейба поползли вверх. — Зачем? Мы прекрасно обойдемся квартирой. Это будет гораздо рациональнее. И разумнее. Ведь аренда квартиры обойдется гораздо дешевле той суммы, которую запросят за этот коттедж.

— Ну и что? В кои-то веки можно себе позволить маленькую роскошь…

— В принципе да, но… Я всегда рассматривал подобные поездки просто как командировки.

— Но прежде ты ездил без меня, дорогой, — многозначительно произнесла Эсти.

— Верно, только как-то это все… — Гейб поскреб в затылке, — неразумно.

— Зато очень романтично, — вновь лукаво улыбнулась Эсти. — Я хотя бы узнаю, каковы условия аренды, хорошо?

Он развел руками: мол, что с тобой поделаешь, узнавай!

Телефонный разговор оказался коротким. Откликнувшись на звонок, некая дама сообщила Эсти, что проживающие в другом городе хозяева сдают коттедж на срок не менее полугода при арендной плате тысяча двести долларов в месяц. На вопрос, когда можно осмотреть дом, ответила, что хоть сейчас, потому что она живет в пяти минутах ходьбы от коттеджа.

В этом месте беседы Эсти сделала паузу, чтобы сказать Гейбу:

— Я хочу заглянуть внутрь. Если не возражаешь, через несколько минут нам покажут дом.

Тот пожал плечами.

— Ну раз уж тебе так хочется…

После этого Эсти сказала собеседнице, что они ждут ее.

8

Ждать пришлось недолго. Правда, прошло не пять минут, а все десять, но они пролетели быстро. Едва Эсти успела рассказать Гейбу одну приключившуюся с ней в юности веселую историю, как к ним скорым шагом приблизилась дама в возрасте, но бодрого вида.

— Добрый день, я миссис Кресс. Сейчас открою вам коттедж. Пойдемте.

Осмотрев помещение, Эсти поняла: этот дом словно предназначен для них с Гейбом. Просторная прихожая, большие гостиная и кухня, две спальни — одна хозяйская, другая, поменьше, для гостей. Но самое главное, маленькая спальня благодаря находившемуся здесь эркеру была залита естественным светом, столь ценимым художниками. Едва перешагнув порог этой комнаты, Эсти поняла, что устроит тут свою мастерскую.

Однако в следующую минуту она опомнилась.

Как же я ее устрою, если Гейб не хочет арендовать этот дом? — промчалось в мозгу Эсти. Квартира, которую мы только что осмотрели, сдается за четыреста долларов в месяц, что, разумеется, значительно меньше, чем тысяча двести.

— Ну, вы тут еще сами походите по дому, а я посижу на кухне, — сказала миссис Кресс тоном бывалого риелтора. — Может, вам нужно что-нибудь обсудить, то да се…

После ее ухода Эсти — в молчаливом сопровождении Гейба — вновь принялась кружить по коттеджу. С каждой минутой он нравился ей все больше. Судя по всему, здесь недавно производился косметический ремонт. Из комнат еще не полностью выветрился запах краски, и, как ни странно, это делало его для Эсти еще более уютным — наверное, потому что порождало ассоциации с другими красками, теми, которые она наносила на холст.

Оконные стекла в коттедже были вымыты и блестели, ковровое покрытие на полу в гостиной тоже недавно чистили. В спальне, которую Эсти назвала про себя супружеской, стояла широкая кровать, застеленная и накрытая покрывалом. Кроме того, здесь находились два кресла и один стул. Вообще, мебель в коттедже была лишь самая необходимая.

Разумеется, Эсти заглянула в ванную и была приятно удивлена царящим там сиянием белого кафеля и сверканием никеля. Помещение было похоже скорее на кабинет дантиста, чем на ванную.

Тем не менее, когда Эсти представила себя и Гейба совместно моющимися в застекленной душевой кабинке, ей не только понравился этот образ, но и пришлось бороться с внезапно участившимся дыханием.

Она покосилась на стоявшего сзади Гейба, однако он, похоже, вновь думал о каких-то делах, а не о том, на что смотрел.

И снова Эсти испытала легкий прилив досады. Ясно, что Гейб не заинтересован в этом жилье, но мог бы осмотреть его с чуть большим вниманием, хотя бы для развлечения. Ведь они сейчас вдвоем и то, что происходит, похоже на маленькое приключение. Во всяком случае, сама она склонна рассматривать это именно так.

— Славный домик, правда? — через некоторое время произнесла Эсти, закидывая удочку.

Гейб прекрасно понял, к чему она клонит.

— Вижу, вижу, — усмехнулся он, — что тебе здесь определенно нравится.

Она пожала плечами.

— Что ж, не буду скрывать, мне действительно больше по вкусу этот миленький коттедж, чем квартира, в которой мы только что побывали.

— Дорогая, я не рассчитывал снимать дом. Кстати, мы еще не выяснили, во сколько обойдется аренда.

— Почему же, мне это известно. Миссис Кресс сообщила еще в телефонном разговоре.

— Гм, а мне ты ничего не сказала. Полагаю, чтобы не спугнуть?

Эсти негромко рассмеялась.

— Вроде того.

— Ну и что хотят хозяева за этот миленький коттедж?

Она отвела взгляд.

— Ну, сумма, конечно, повыше той, которую запрашивают за квартиру…

Гейб вновь усмехнулся.

— Догадываюсь. А все-таки сколько?

— Ну…

— Тысячи полторы?

Эсти обрадовалась, что он назвал сумму большую, чем требуемая.

— Нет! Гораздо меньше: тысяча двести долларов.

Гейб поморщился.

— Ты называешь это «гораздо меньше»?

— Да-а, — протянула она. — На триста долларов.

— Это в три раза больше арендной платы за квартиру. Ведь у нас нет никакой необходимости снимать целый дом. Вот если бы мы были семьей с детьми, собаками, кошками, морскими свинками и прочими хомячками, тогда другое дело, нам действительно понадобилось бы нечто вроде этого коттеджа. Но нас всего двое. Зачем нам столько свободного пространства?

— Лично мне нужна отдельная комната, в которой я оборудую художественную мастерскую, — заметила Эсти. — Она есть у меня в Колумбусе, и я не вижу причин менять свой стиль жизни здесь, в Чарлстоне. Тем более что мы проведем в этом городе не один месяц.

— А может, согласишься довольствоваться частью гостиной в квартире за четыреста долларов? Лучшей частью, возле самого окна.

Эсти прищурилась.

— Знаешь, что ты мне предлагаешь?

— Конечно. Разумное решение.

Она медленно покачала головой.

— Нет, вариант наподобие дешевой гостиницы в китайском квартале.

Гейб рассмеялся.

— Ну и сравнения у тебя! Эсти пожала плечами.

— Что чувствую, то и говорю.

— Хорошо, а теперь я скажу, что предлагаешь ты — расточительство.

— Небольшое. Зато оно обеспечит нам комфорт и уют.

— А по-моему, так — квартира ничуть не хуже, — возразил Гейб.

— Для одного человека — да. Но нас будет двое. — Произнося эти слова, Эсти не удержалась от мечтательной улыбки. — Я понимаю, дорогой, что ты не собирался снимать подобное жилье. Это моя прихоть, и, если ты согласишься арендовать этот коттедж, я готова разделить с тобой расходы.

Гейб удивленно заморгал.

— Ты? — Было ясно, что он этого совершенно не ожидал. — Но как ты себе это представляешь? Находясь в продолжительном отпуске, не получая зарплаты…

— О на этот счет не беспокойся! Я вовсе не собиралась сидеть у тебя на шее. У меня есть сбережения, так что я вполне способна позволить себе небольшой каприз в виде аренды приглянувшегося коттеджа. Вдобавок я ведь не просто так взяла отпуск, у меня действительно есть творческие планы, для осуществления которых требуется отдельное помещение под мастерскую… Что ты улыбаешься? Я говорю вполне серьезно. Когда человек создает какое-либо произведение — из области живописи, музыки или литературы, — ему необходимо уединение. Иначе ничего не получится.

— Шедевра он не создаст? — произнес Гейб, любуясь ею.

— Какое там! Не только шедевра, но вообще ничего более или менее значимого. — Она слегка вздохнула. — Поэтому твоя идея относительно лучшего угла в гостиной меня не устраивает. Ведь тебе, к примеру, захочется посмотреть по телевизору бейсбол или кино, а мне, скажем, в это время нужно будет писать картину. Для этого требуется особый настрой, творческое вдохновение, но откуда взяться подобным вещам, если рядом звучит голос спортивного комментатора или несутся крики, выстрелы, визг тормозов и тому подобные киношные шумы. Согласись, сосредоточиться в такой атмосфере очень сложно.

— Я и не спорю. Более того, все это мне очень понятно, но…

— Что? — нетерпеливо произнесла Эсти, не отрывая пристального взгляда от лица Гейба.

— Ты тоже должна кое-что понять.

— Да что тут понимать, все и так ясно… — начала было Эсти, однако Гейб прервал ее.

— Нет, послушай. Как ты знаешь, я с радостью воспринял твое решение отправиться со мной в эту длительную командировку. Однако у меня даже в мыслях не было, что ты станешь участвовать в оплате жилья.

— Что же здесь особенного? Как тебе известно, в Колумбусе я тоже арендую квартиру и плачу за нее сама.

— То другое дело. Пока живешь одна, ты вольна поступать, как считаешь нужным. Но здесь мы поселимся вместе, и поэтому я не могу согласиться, чтобы ты вносила половину арендной платы.

— Боже мой, но почему же? — воскликнула Эсти, искренне не понимавшая, почему Гейб настолько все усложняет.

— Потому что так не делается. Если я не в состоянии платить за жилье, то, значит, не вправе создавать семью, просить тебя стать моей женой, ну и все такое.

— Но… — сказала Эсти и умолкла. В словах Гейба присутствовала своя логика, против которой трудно было что-либо возразить.

Повисла пауза. Впрочем, продолжалась она недолго, потому что Эсти быстро сообразила, что следует сказать в данной ситуации.

— Разве ты действительно не способен осилить ежемесячную плату в тысячу двести долларов?

В глазах Гейба возник оттенок удивления.

— Почему, способен. Просто я не собирался снимать дорогое жилье. Ведь это всего лишь очередная командировка. Правда, благодаря твоему присутствию не совсем обычная и гораздо более приятная, чем прежние, но все же…

Тут в голову Эсти пришла одна мысль, и она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. А, милый мой, сейчас я поддену тебя на крючок! — подумала она.

— Постой, а ты часом не намекаешь, что раз уж у меня возникла такая блажь, то мне и следует раскошеливаться?

Гейб даже не сразу постиг суть произнесенной ею фразы, но потом его брови хмуро сошлись у переносицы.

— Надеюсь, ты шутишь?

— Не знаю, до шуток ли тут, — с деланной озабоченностью обронила Эсти.

С минуту Гейб всматривался в ее лицо, потом со смешком погрозил пальцем.

— Ну погоди, я тебя тоже когда-нибудь прижму к стенке! — Он огляделся по сторонам и с вздохом произнес: — Ладно уж, вижу, по душе тебе этот коттедж… И откуда он только взялся на мою голову! Но так и быть, если ты твердо решила, арендуем его.

— С условием, что я беру на себя половину месячной суммы, — быстро добавила Эсти. — Иначе я не согласна.

Ей вовсе не хотелось ставить Гейба в неловкое положение, ведь она практически навязала ему этот дорогостоящий вариант. Кроме того, Эсти не хотела ни от кого зависеть, даже от Гейба. Тем более от Гейба! Это противоречило ее взглядам на отношения с мужчиной.

— Не согласна?! — воскликнул тот. — Выходит, мне же еще придется тебя уговаривать?

— Не трудись, дорогой, — миролюбиво улыбнулась Эсти. — Просто давай снимем этот коттедж на моих условиях, и все. Ведь мы пока не женаты. Вот когда станем мужем и женой и мне придется заниматься ребенком, который у нас наверняка появится, тогда содержать семью будешь ты.

Ее слова содержали изрядную долю чисто женского коварства и были нацелены именно на те струны мужской души, которые в случае с Гейбом не могли не отозваться на подобное воздействие.

— Хорошо, убедила, — проворчал он, порывисто обнимая Эсти и целуя ее в висок. — Идем сообщим о нашем решении миссис… э-э… Кресс, если не ошибаюсь?

— Да, — счастливо улыбнулась Эсти. Она чуть потянулась вверх и поцеловала Гейба в губы. — Спасибо, дорогой. Уверена, ты не пожалеешь о том, что согласился. Только представь, что можно делать по вечерам на этом ковре перед камином, в котором потрескивают дрова…

— А что можно делать? — прошептал Гейб. Эсти посмотрела ему в глаза.

— Все, что угодно!

— Ах ты, маленькая плутовка! — воскликнул он, на миг крепче прижав ее к своей груди.

Тем не менее, когда миссис Кресс сказала, что первая выплата производится сразу за два месяца, в его глазах невольно возникло слегка обескураженное выражение. Заметив это, Эсти полезла было в сумочку за чековой книжкой, однако Гейб сделал упреждающий жест.

— Потом, — произнес он одними губами, после чего достал свою чековую книжку.

Указав сумму в две тысячи четыреста долларов, он несколько нервозно черкнул роспись, после чего вырвал чек и протянул миссис Кресс.

— Очень хорошо, очень хорошо, — заворковала та, быстро пряча чек в черный лаковый ридикюль, заметив который Эсти с усмешкой подумала, что он, наверное, принадлежал еще бабушке миссис Кресс. — Хозяева коттеджа будут довольны. Сию же минуту отправлюсь в банк и переведу деньги на их счет.

— Полагаю, предварительно забрав свой процент за посредничество? — обронил Гейб.

Миссис Кресс расплылась в улыбке.

— Разумеется, молодой человек, разумеется. Кто же станет работать бесплатно? Вот вам ключи от входной двери. С этого момента коттедж в вашем распоряжении.

— Следующий взнос плачу я, — сказала Эсти, когда они вышли на улицу, чтобы отправиться в гостиницу.

Гейб промолчал, из чего она сделала вывод, что мгновенная утрата почти двух с половиной тысяч долларов выбила его из колеи.

Наверное, он уже жалеет, что согласился на предложенную мною авантюру, промелькнуло в мозгу Эсти. Нужно как-то отвлечь его от этих мыслей. А может, я и впрямь погорячилась с этим коттеджем? — вдруг подумала она, оглянувшись на дом, из которого они только что вышли.

В этот момент двигавшаяся по той же стороне тротуара, но в противоположном направлении миссис Кресс тоже обернулась и приветливо помахала рукой, решив, что Эсти смотрит на нее. Эсти повторила жест.

Нет, я все сделала правильно. Начало нашей с Гейбом совместной жизни должно быть знаменательным. Уверена, нам очень уютно будет в этом коттедже.

Через минуту Эсти подумала о том, что за нынешний день ни разу не вспомнила ни о своей работе, ни о домогательствах Лесли Кнолла. Это был хороший признак.

— Дорогой, давай прямо сейчас заберем вещи из гостиницы и переедем, — сказала она, беря Гейба под руку и прижимаясь к его боку. — Мне не терпится поскорее начать осваивать наше первое совместное жилье. Пусть временное, все равно. Ведь мы заживем там вдвоем. Ну улыбнись, пожалуйста! Все будет замечательно, вот увидишь.

Гейб выполнил ее просьбу, скупо улыбнувшись, но тут же с некоторой озабоченностью заметил:

— Нам ведь еще сегодня предстоит отправиться на ужин к Джону и Хенни. — Речь шла о старшем брате Гейба и его жене. — Будет также Доррис со своим парнем, — добавил он, подразумевая свою тридцатилетнюю кузину и ее приятеля.

Эсти успела забыть об этом ужине. В мыслях она уже обустраивала комнаты коттеджа, украшая их растениями и абсолютно бесполезными, но ласкающими взгляд безделушками. Переключаться с приятных раздумий на ужин с незнакомыми людьми — пусть они даже являлись родственниками Гейба — было не очень приятно, однако Эсти все-таки сумела внутренне перестроиться, хотя для этого ей пришлось сделать над собой определенное усилие.

— Что ж, ужин так ужин, — сказала она, спускаясь с небес на землю.

Гейб внимательно посмотрел на нее.

— Вижу, тебе не очень хочется идти в гости…

Она подавила вздох.

— Не буду скрывать, я с большей охотой осталась бы в коттедже.

Слегка нахмурившись, Гейб спросил:

— Тебе не хочется встречаться с моей родней?

Эсти поспешно улыбнулась.

— Что ты, дорогой! Напротив, мне очень интересно взглянуть на твоего брата… и сестру тоже… Жаль только, что ужин назначен именно на сегодня.

Он кивнул.

— Тут я с тобой согласен. Лучше бы он состоялся завтра или в какой-нибудь из ближайших дней. Но завтра понедельник, и все, кроме Хенни, отправятся на работу. А между тем всем интересно с тобой познакомиться. Не ждать же целую неделю до новых выходных!

По мнению Эсти, вполне можно было бы и подождать, ничего от этого не изменилось бы. Сама она отнюдь не сгорала от желания знакомиться с родственниками Гейба. Пока ей вполне хватало и его одного.

Вообще, направляясь в Чарлстон, Эсти с трепетом ожидала той минуты, когда они с Гейбом останутся наедине в своей первой общей квартире. На это мгновение она возлагала большие надежды, причем весьма романтического свойства. Сейчас этот вожделенный миг близился, но получалось так, что, едва оказавшись наедине в уютном, только что арендованном коттедже, они с Гейбом вынуждены будут быстренько собраться и отбыть на семейный ужин.

— Да, конечно, — пробормотала она, подавив вздох.

События разворачивались не так, как хотелось бы, но, пока они ехали в гостиницу, Эсти почти успокоилась. В конце концов, нет худа без добра. Возможно, действительно лучше сразу перетерпеть знакомство с родней, чтобы потом больше не возвращаться к этому вопросу. Никто ведь не говорит, что подобные встречи будут частыми. Вдруг этот ужин окажется первым и последним?

С другой стороны, кто сказал, что мне не понравятся родственники Гейба? — размышляла Эсти. Откуда взялось подобное предубеждение? А, понимаю! Это Дейзи вселила в меня мысль, что родня Гейба воспримет наш с ним союз враждебно якобы на том основании, что мы не оформили отношения официально. Но вот я слышу, что Доррис, кузина Гейба, придет на ужин со «своим парнем». Выходит, эта семья не придерживается пуританских взглядов на мораль. Во всяком случае, Доррис точно их лишена. А это в свою очередь означает, что у нас с Гейбом будет хотя бы один союзник. Или не у нас, а у меня, так как Гейб придерживается общепринятых взглядов на брак.

Что ты так разволновалась из-за пустяков? — сказал ей голос ее второго я. Не исключено, что брат и сестра Гейба так тебе понравятся, что ты сама начнешь зазывать их на ужин!

Усмехнувшись, Эсти оставила размышления и стала более внимательно смотреть в окно автобуса на город, по улицам которого они двигались в сторону центра.

В гостинице пробыли недолго. Гейб расплатился за номер, затем швейцар вызвал такси и вместе с коридорным погрузил в багажник дорожные сумки. Подрамники с натянутыми на них холстами положили на заднее сиденье, так что там едва хватило места для Эсти.

Пока ехали обратно к коттеджу, она предвкушала мгновение, когда они с Гейбом останутся наедине. День нынче выдался такой, что у них почти не было подобной возможности. Утро они провели в поисках подходящей квартиры и все время находились на людях. Сейчас Эсти уже казалось, что прошло не меньше месяца с того момента, как они покинули Колумбус. На самом же деле не минуло еще и двух суток.

В течение всего этого, кажущегося долгим периода Гейб вел себя очень сдержанно, не предпринимал попыток к близости и даже на поцелуи отвечал как-то небывало спокойно. Вероятно, потому что параллельно с поисками жилья он обдумывал какие-то свои дела и время от времени звонил разным людям по сотовому телефону.

Наконец терпение Эсти было вознаграждено: вещи были внесены в коттедж, водитель, получив плату за проезд и щедрые чаевые, удалился. Они с Гейбом остались наедине, причем не просто наедине, а в спальне.

— Вот и началась наша совместная жизнь, — тихо произнесла Эсти, чуть приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать Гейба.

— Да, — ответил он, как-то небрежно, как ей показалось, ответив на прикосновение ее губ. Наверное, он просто устал, решила Эсти, наблюдая, как Гейб присел на кровать.

В следующую минуту он сбросил туфли и лег. Увидев это, Эсти испытала острое желание очутиться в его объятиях. Но ей как-то неловко было приближаться к нему, когда он так безучастен.

С минуту она стояла напротив кровати, разглядывая распростершегося поверх покрывала Гейба и чувствуя, что эта картина задевает ее самолюбие.

Эсти думала, что Гейб относится к этой поездке, поискам квартиры и всему остальному точно так же, как и она, то есть не может дождаться, когда их замысел осуществится, они окажутся наедине и… Ее воображение рисовало столь соблазнительные картины, что захватывало дух. Разумеется, Эсти и Гейб и прежде не раз оставались наедине со всеми вытекающими из этого последствиями, но сейчас-то случай был особый! Начало совместной жизни. Можно сказать, торжественный момент.

Сама виновата, вновь заговорило ее второе я. Если хотела торжеств, нужно было сразу устраивать свадьбу, а не ждать неизвестно чего.

Люди для того и женятся, чтобы подобные мгновения не просто навсегда оставались в памяти, но одновременно были приятными. Ты же вообразила, что умнее всех, вот и пожинай плоды собственного самомнения. Вместо жарких объятий, пламенных эмоций, обжигающей страсти стой теперь и смотри, как отдыхает твой усталый возлюбленный. И это не он виноват, что все так получилось, а ты, золотце, только ты. Не он устроил так, что этот день вместо праздничного оказался абсолютно будничным, что ему пришлось заниматься привычными делами, звонить, решать вопросы, улаживать проблемы. Неудивительно, что он устал. А ты только и думаешь, что об удовольствиях.

В спальне было так тихо, что собственный прерывистый вздох показался Эсти чересчур громким. Она украдкой посмотрела на наручные часы. До ужина у Джона и Хенни еще оставалось время — немного, однако достаточно для… хм… для того, чтобы этот день все-таки стал запоминающимся!

— Еще только четыре часа, — тихо, но многозначительно произнесла Эсти.

— Мм? — пробормотал Гейб, не открывая глаз. — Хорошо. Есть время отдохнуть.

Она прикусила губу. Разочарование было так велико, что на глаза навернулись слезы.

Постояв еще немного, Эсти — которой никак не хотелось сдаваться — предприняла последнюю попытку.

— А может, примем душ? — вкрадчиво произнесла она. — Проверим, насколько хороша здесь ванная? Мы могли бы сделать это вдвоем…

Несколько мгновений было тихо, потом с кровати донеслось:

— Что? А, душ… Сполоснись, если хочешь, а я пока немного вздремну…

Эсти растерянно взглянула на дверь ванной, потом вновь на Гейба и вдруг поняла, что он спит. В ту же минуту ей стало стыдно за свои тайные мысли. Кроме того, вид спящего Гейба настолько растрогал ее, что она тихо приблизилась к кровати и долго смотрела на того.

В конце концов, Эсти сбросила туфли и тоже забралась на постель, под бок к Гейбу.

Привыкай! — проплыло в ее голове. Совместная жизнь — это не только бурные ночи, но и такие вот минуты. Мужчинам тоже требуется отдых, несмотря на то что некоторые из них кажутся очень выносливыми.

Все время, пока Гейб спал, Эсти лежала рядом, прислушиваясь к его размеренному дыханию, и думала о том, как сделать их временное пристанище еще уютнее…

9

Полтора часа сна вернули Гейбу бодрость. Проснувшись, он нежно поцеловал Эсти и сказал, что пора собираться в гости.

— По дороге нужно купить пару бутылок вина и каких-нибудь сладостей, неудобно являться с пустыми руками.

— Что же ты раньше не сказал! — всплеснула руками Эсти. — Я бы сходила за всем этим, пока ты спал.

Как она ни старалась, в ее тоне проскользнул упрек, но такой легкий, что Гейб его даже не заметил.

— Ты ведь еще ничего не знаешь здесь, — резонно заметил он. — Вот заблудилась бы, что бы я тогда делал?

— Почему ты? — усмехнулась Эсти, доставая одежду из дорожной сумки и развешивая в шкафу. — Я заблудилась бы, следовательно, мне же и пришлось бы искать дорогу домой. Я привыкла самостоятельно решать возникающие в моей жизни проблемы.

От одной, например, я просто уехала, мысленно добавила она, имея в виду историю с Кноллом.

— А как же я? — спросил Гейб с улыбкой, заставившей сердце Эсти сладко сжаться. — Ведь я должен о тебе заботиться даже несмотря на то, что ты пока не торопишься стать моей женой.

В его словах упрек ощущался гораздо отчетливее, но, как ни странно, слышать его было приятно.

Они поймали такси, заехали в ближайший супермаркет за вином и шоколадными конфетами — высказанную Эсти идею купить торт или пирожные Гейб с ходу отмел, сказав, что подобные сладости Хенни печет сама, — и меньше чем через четверть часа подкатили к дому, хоть и не такому красивому, как арендованный ими коттедж, но тоже вполне симпатичному. По дороге Эсти успела выяснить, что Джон работает инженером на фирме, производящей оборудование для хлебопекарен. А Хенни, его жена, занимается домом и детьми.

— Причем делает это отменно, — заметил Гейб, пока они быстро шли по дорожке к дому. Припустил мелкий дождь, и им хотелось поскорее попасть под козырек крыльца. — Хенни вообще молодчина. Женщина каких мало.

Неизвестно почему, но это заявление вызвало у Эсти скептическую усмешку. Она и сама не смогла бы объяснить, в чем тут дело, ведь она еще даже не видела жены Джона. Однако уголки ее губ сами собой поползли вверх, и тут она ничего не могла поделать.

Дверь им открыл мальчик лет пяти-шести.

— Дядя Гейб! — радостно воскликнул он, увидев, кто пришел. — А с ним еще тетя! — Последнюю фразу мальчик выкрикнул куда-то в глубь дома.

Пока Гейб хохоча здоровался с повисшим на нем племянником, в небольшой холл вышли хозяева. При взгляде на Джона можно было безошибочно сказать, что он брат Гейба. Внешнее сходство было очень велико.

Позади него стояла Хенни — миловидная, светленькая, с вьющимися волосами длиной до плеч. Впрочем, завивка скорее всего имела искусственное происхождение. У Хенни были небесно-голубые глаза и чуть припухшие розовые губы. Никаких следов макияжа Эсти не заметила. Хенни держала за руку девчушку лет трех в нарядном голубом платье в мелкий белый цветочек. Такие же светлые, как у матери, волосики малышки были замысловато заплетены и закреплены на голове множеством крошечных пластмассовых зажимов.

Сколько же времени требуется на столь сложную прическу! — не без удивления подумала Эсти.

Но все это было, так сказать, вторично, потому что прежде всего ее взгляд упал на огромных размеров живот, который Хенни слегка — и совершенно неосознанно — поддерживала свободной рукой. Его трудно было не заметить, потому что в отличие от женщин, пытающихся замаскировать изменения в фигуре, Хенни как будто нарочно подчеркивала беременность. На ней было обтягивающее трикотажное платье модного в минувшем летнем сезоне салатного цвета. Запястья Хенни украшали плетеные из ремешков браслеты, на груди болталась на шелковом шнурке какая-то круглая бляшка тисненой кожи. А шею Хенни обвивали бусы из разноцветных натуральных камней.

— Познакомься, дорогая, — сказал Гейб. — Это мой брат Джон с супругой Хенни и детишками. Вот этого разбойника зовут Джонни-младший, в честь отца. А эту юную красавицу величают Мэри-Энн. — Он обвел всех взглядом и добавил: — А вам позвольте представить мою Эсти.

Она отметила про себя, как Гейб ее назвал — моя Эсти, — не уточняя, кем она ему приходится. Ей на ум сразу пришло пророчество Дейзи, обещавшей, что у Гейба непременно возникнут сложности, когда он начнет представлять ее родне.

Дейзи как в воду глядела! — с неудовольствием подумала Эсти, тем не менее изображая самую лучезарную улыбку, на какую только была способна.

И опять же во всем виновата только ты одна, шепнул ей знакомый голос. Если бы не твое дурацкое упрямство, Гейб сейчас спокойно мог бы назвать тебя невестой или даже женой. Ну зачем, спрашивается, тебе понадобился этот, с позволения сказать, испытательный срок, если вы с Гейбом все равно поженитесь? Просто блажь — и все!

Эсти стойко выдержала этот укор, улыбка даже не дрогнула на ее губах.

— Очень рада познакомиться, — произнесла она со всем дружелюбием, на какое только была способна.

— Мы тоже очень рады, — сказал Джон, осторожно пожимая ее протянутую руку. Затем он хлопнул Гейба по плечу. — Привет, младшенький!

— Здорово, старик, — расплылся тот в улыбке, после чего они обнялись.

— Очень рада, — в свою очередь произнесла Хенни, заключая Эсти в нежные объятия.

Эсти ощутила прикосновение огромного живота, а когда отстранилась, ее взгляд сам собой устремился на него.

— В марте, — сказала Хенни.

Эсти недоуменно посмотрела на нее.

— Что?

В следующее мгновение она сообразила, что Хенни говорит о родах. Вероятно, это было первое, о чем ту спрашивали в последнее время, поэтому, предвидя вопрос, она ответила сразу.

— А, понятно… — протянула Эсти и улыбнулась. — Желаю, чтобы все прошло благополучно.

— Спасибо. Надеюсь, ничего непредвиденного не случится, все будет как всегда. — Хенни взглянула на мужа. — Джон поможет мне. Раньше мы справлялись прекрасно, думаю, справимся и на этот раз.

Не успела Эсти переварить новую порцию информации, как рядом раздалось:

— Хенни у нас большой оригинал: врачам не доверяет, рожает дома, в ванне. Уверена, что лучше всего это делать в воде.

Повернувшись, Эсти увидела молодую женщину — темноволосую, коротко стриженную, в синих джинсах и розовом кашемировом свитере. В ней тоже ощущалась принадлежность к роду Филби — нечто такое присутствовало в чертах лица, фигуре, выражении глаз.

Наверное, это и есть кузина Гейба, поняла Эсти.

В ту же минуту Гейб произнес:

— Дорогая, познакомься с Доррис, моей самой любимой двоюродной сестрой.

— Самой любимой? — сморщила лоб Доррис. — Разве у тебя есть еще какие-то двоюродные сестры?

— Нет, — рассмеялся Гейб, притягивая Доррис к себе и чмокая в щеку. — Других нет, именно по этой причине ты самая любимая.

— Ах ты… — Не договорив, Доррис тоже поцеловала Гейба.

Затем она повернулась к Эсти, которая с улыбкой сделала шаг вперед. Они слегка обнялись, два раза поочередно соприкоснувшись щеками.

— Очень рада, — сказала Эсти. Улыбнувшись в ответ, Доррис произнесла:

— А это Уилл.

Только сейчас Эсти заметила стоявшего позади всех долговязого, спортивного вида парня, как ей показалось, лет на пять моложе самой Доррис.

— Иди сюда, — позвала та, после чего Уилл приблизился и обменялся вежливым рукопожатием сначала с Эсти, потом с Гейбом.

Гейб спросил его о чем-то, и, пока они беседовали, Эсти обратилась к Доррис:

— Я что-то не поняла про роды в ванне. Это шутка?

Доррис лукаво ухмыльнулась, затем подмигнула загадочно заулыбавшейся Хенни.

— Какое там! Серьезнее некуда. Видишь этих малышей, — кивнула она на Джонни и Мэри-Энн, которые, оставшись без внимания взрослых, взялись за руки и устроили нечто вроде хоровода. — Оба родились в этом самом доме, в ванне.

У Эсти округлились глаза.

— В ванне? — Она все не могла поверить, что ее не разыгрывают.

— Я бы предпочла рожать в море, — невозмутимо произнесла Хенни, легонько поглаживая живот ладонью. — Но где же найдешь такой уголок, где бы не было посторонних? И потом, вода должна быть достаточно теплой, чтобы младенец не простудился и не испытал потрясения, попав из комфортной среды в чужую и неприятную.

— Снова ты за свое! — поморщилась Доррис насмешливо-взглянув на Хенни. Потом она повернулась к Эсти. — То же самое она делает даже на улице или в магазине. И присутствие посторонних ее не смущает.

— Что делает? — вновь недоуменно спросила Эсти.

— Вот это, — кивнула Доррис на Хенни. — Поглаживает живот. Отвратительно! — Она воззрилась на Доррис. Сколько можно говорить, ты ведешь себя по меньшей мере некрасиво. Знаю, тебя радует твоя беременность, но не все находят эстетичным вид женщины с таким вот пузом!

Услышав это, Эсти замерла. Ей казалось, что со стороны Хенни сейчас последует самая бурная реакция, какую только можно вообразить, ведь Доррис не постеснялась в выражениях. Однако, к ее изумлению, Хенни лишь снисходительно улыбнулась, как ни в чем не бывало продолжая скользить ладонью по обтянутому трикотажем животу.

Эсти покосилась на Гейба — они привыкли обмениваться взглядами, если происходило что-то необычное, — однако и тут ее ждал сюрприз: Гейб не посмотрел на нее, как частенько бывало в подобных случаях, его взгляд был устремлен на Хенни. Точнее, на ее огромный живот. И в глазах у него застыло странное выражение.

Восторг — вот как Эсти охарактеризовала бы его. Словно забыв о необходимости дышать, Гейб следил за рукой Хенни, любовно поглаживающей участок повыше пупка.

Взглянув на Джона, Эсти увидела почти такое же выражение, только с оттенком горделивого удовлетворения — ведь он имел прямое отношение к зарождению этой новой жизни.

Зато Уилл — самый молодой из присутствующих мужчин, — лишь мельком взглянув на Хенни, наклонился к Доррис и что-то тихо произнес.

— Да ладно! — откликнулась та. — Здесь все свои. И потом, я ничего особенного не сказала Лишь то, что и так известно. Правда, толку от моих слов никакого, — хмыкнула она, вновь взглянув на Хенни.

На губах Хенни играла блаженная улыбка. Разумеется, она понимала, что оказалась в центре всеобщего внимания, но это вызывало у нее только положительные эмоции. Судя по всему, она была счастлива своим положением, более того — упивалась им. Вот она повернулась к Джону, их взгляды встретились и засияли любовью.

Кажется, мне выпал редкий случай лично убедиться в том, что идеальные семьи существуют, подумала Эсти.

Спустя минуту Хенни словно опомнилась. Встрепенувшись, она машинально погладила по голове подвернувшегося под руку Джонни-младшего, затем обвела всех взглядом.

— Что же мы до сих пор стоим здесь, в холле? Прошу в гостиную!

— Добро пожаловать в дружную компанию родственников, — добавила Доррис, на ходу подмигнув Эсти.

В гостиной Джон взял на себя обязанности хозяина — каковым, впрочем, и являлся, — и предложил собравшимся аперитив.

— Думаю, не помешает немного выпить перед ужином, — с непонятной усмешкой произнес он, обходя гостей с уставленным бокалами подносом.

Правда, Гейб тут же все прояснил, чуть наклонившись к Эсти — они сидели рядом на диване — и произнеся:

— Хенни обычно готовит обильное угощение, так что промочить горло перед едой действительно не помешает.

— А где же она сама? — спросила Эсти, беря бокал.

Джон кивнул куда-то вверх.

— Укладывает детей спать.

— Детишки у вас здорово выросли, — заметил Гейб.

Доррис почему-то рассмеялась, и все повернулись к ней, ожидая объяснения. Заметив направленные на нее взгляды, Доррис сказала:

— Почему же детишкам не расти, когда их так пичкают!

Так разговор перешел на детей. Участвовали в нем все, кроме Эсти, которая со скучающим видом рассматривала развешанные на стенах изготовленные способом шелкографии копии некоторых известных полотен.

Интересно, во сколько раз цена рам превышает стоимость вставленных в них картинок? — промелькнуло в ее голове.

Вскоре вернулась Хенни. Она вошла в гостиную не спеша, той особенной походкой, которая присуща почти всякой готовящейся стать матерью женщине.

— Сейчас достану из духовки жаркое и сядем за стол, — объявила она. — Доррис, не поможешь мне немного на кухне? Впрочем, нет, лучше не нужно, оставайся здесь.

Да уж, лучше не нужно, — подхватила та, даже не шевельнувшись в кресле, где сидела. Только повернула голову в ту сторону, где стояла Хенни, продолжая играть пальцами сидящего рядом на стуле Уилла. — Еще, чего доброго, расколочу там у тебя что-нибудь, потом будешь дуться полгода…

Хенни пропустила колкость мимо ушей.

По-видимому, эта женщина обладает удивительной способностью слышать только то, что ей приятно, и полностью игнорирует остальное, подумала Эсти.

Затем у нее возникла мысль, что, наверное, нужно предложить Хенни свою помощь. Но ей так не хотелось подниматься с дивана… Она согрелась, расслабилась, да и Гейб так нежно обнимал ее за плечи, сидя с ней бок о бок…

Словом, Эсти промолчала, пойдя у собственного эгоизма на поводу, то есть поступив почти так же, как Доррис. При этом она успокаивала себя мыслью, что, возможно, Хенни и не захотела бы воспользоваться ее помощью. Не исключено, что та вообще очень трепетно относится к своей кухне и всему, что там находится. Не зря ведь Доррис опасается там что-то разбить. Вероятно, прецеденты уже были.

Тем временем Хенни обратила сияющий взгляд на мужа.

— Джон, дорогой, идем со мной.

— Да, мое сокровище, иду, — произнес тот, ставя поднос на столик и направляясь к ней. — Дети легли?

Подобное обращение к жене, будь оно произнесено каким-нибудь другим мужчиной, прозвучало бы фальшиво, однако в устах Джона оно казалось абсолютно органичным.

— Мэри-Энн пришлось уговаривать, — ответила Хенни. — Она немного капризничает сегодня, но это не страшно. Так бывает всегда, когда я занята чем-то и не уделяю ей такого внимания, к которому она привыкла…

Негромко беседуя, Джон и Хенни удалились на кухню. Эсти глядела им вслед, пока они не скрылись из поля зрения. Затем она почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. На нее смотрела Доррис.

— Не удивляйся, — иронично кривя губы, произнесла она. — Эта парочка словно претендует на место в Книге рекордов Гиннесса. В номинации «Счастливый брак, здоровая семья». Иной раз посмотришь на них и хочется поскорей съесть чего-нибудь кислого, потому что сладко до невозможности. — Доррис пожала плечами. — Но им нравится, так что пусть живут. Как говорится, имеют полное право…

Эсти взглянула на Гейба, но тот тоже двинул плечом — мол, незачем даже обсуждать эту тему. Однако у Эсти возникло ощущение, будто на самом деле ему очень нравится стиль отношений Джона и Хенни.

Наверное, это у них в роду. Может, родители так же нежно обращались друг с другом…

Пока Эсти размышляла, те, о ком она думала, вернулись, неся жаркое в красивом стеклянном сотейнике и еще какие-то блюда. Доррис с лукавой улыбкой захлопала в ладоши, взглядом приглашая остальных присоединиться. Что те и сделали, устроив маленькую овацию.

— Ну все, все, довольно! — с тихим смешком сказала Хенни. — Прошу к столу.

Если похвалишь десерт, Хенни будет на седьмом небе от счастья, — успел шепнуть Гейб на ухо Эсти, пока они шли к красиво сервированному столу, на котором кроме тонкого фарфора и сверкающего столового серебра горели свечи и стояли в низких вазочках живые цветы. — Сладкое — предмет ее особой гордости. Мы все уже много раз пробовали торты и пирожные, которые Хенни готовила собственноручно, а ты человек новый, поэтому твоя похвала будет ей особенно приятна.

Эсти слегка нахмурилась.

Только и разговоров, что о Хенни. Еще немного — и меня стошнит от избытка всей этой патоки. Впрочем, Доррис выражается довольно скептично. Наверное, ей давно надоело всеобщее сюсюканье вокруг этой миленькой мамочки. И немудрено: трудно выслушивать от мужчин восторженные отзывы, которые не имеют к тебе ни малейшего отношения. А если те еще ставят Хенни в пример… Уж мне бы это точно не понравилось! Гм, а все-таки как мужчины предсказуемы… Практически всем нравится одно и то же: чтобы жена была милой, отзывчивой, умела готовить — это непременно! — содержала дом в чистоте и рожала им детей. Ох и скукотища! Но Гейбу, похоже, все это по душе…

Вечер шел своим чередом. Поданные к ужину блюда действительно были отменно вкусны — тут нужно отдать Хенни должное. Кроме жаркого из баранины она приготовила несколько салатов, блинчики с мясом и рисом, а также с грибами и ветчиной, пирог с почками, пирог с капустой и еще третий — Эсти так и не узнала с чем, потому что для него у нее уже не нашлось места в желудке.

Ее еще никогда не кормили так в гостях. Если она навещала кого-то, то чтобы пообщаться, а чем ее при этом угощали, часто даже не замечала. Главным была не еда, а возможность поговорить, обсудить какие-то дела или просто вспомнить что-то приятное. Здесь же еда словно была самоцелью.

Теперь я понимаю, почему Доррис подтрунивает над пристрастием Хенни ко всякого рода кухонным занятиям, подумала Эсти, вежливо отклоняя попытку Джона положить ей на тарелку порцию печеночного паштета. Вероятно, в этой семье именно Хенни превратила еду в подобие культа. Джону же, как любому мужчине, нравится вкусно поесть.

Впрочем, справедливости ради нужно признать, что разговоры за столом все-таки были. Только у Эсти они не вызвали особого интереса.

Сначала, отвечая на вопрос Гейба о том, как продвигаются дела на службе, Джон долго рассказывал о каком-то принципиально новом типе цифрового оборудования, которое позволяет задавать абсолютно все параметры изготовления хлебопекарной продукции, начиная от замеса теста и заканчивая выпечкой изделий.

Доррис раза два демонстративно зевнула, однако на Джона это не произвело ни малейшего впечатления. Он был поглощен собственным рассказом.

Интересно, что было бы, если бы я пустилась в рассуждения о своей компьютерной рутине? — усмехнулась про себя Эсти. Наверное, зевала бы не одна только Доррис.

Однако, когда Джон завершил рассказ, беседа не свернула в более веселом направлении, потому что «развлекать» гостей принялась Хенни. Иначе как в кавычках употребить это слово было невозможно, так как она принялась рассказывать о трудностях, связанных с выведением стойких пятен с детской одежды.

— Ни одно хваленое средство не справляется со штанишками, после того как Джонни или Мэри-Энн повозятся в них на траве, — жаловалась она. — Чего я только не перепробовала! Все бесполезно. Вот и верь после этого рекламе!

Доррис закатила глаза.

— Что ты сокрушаешься? Сейчас зима, какая может быть возня на траве?

— Ну и что с того, — спокойно произнесла Хенни. — Я про лето говорю. Скоро оно настанет, и тогда у меня начнутся проблемы со стиркой.

— Начнутся проблемы! — хохотнула Доррис. — Как будто сейчас их нет. — Она повернулась к Эсти. — Представляешь, Хенни сама стирает постельное белье для всей семьи и утверждает, что это не так уж трудно.

Эсти удивленно взглянула на Хенни.

— Правда? Но зачем это нужно? Не проще ли сдать белье в прачечную?

— Вот-вот! — подхватила Доррис. — Об этом я ей все время и толкую.

Хенни улыбнулась Эсти и произнесла, обращаясь к Доррис:

— Ты не понимаешь. Прачечная есть прачечная. Подход к делу там формальный. Отношение к моему белью будет таким же, как и ко всякому другому, а меня это не устраивает.

— Ну да, — прищурилась Доррис. — У тебя ведь белье особенное, не такое, как у всех остальных.

— Можешь сколько угодно иронизировать, — мягко произнесла Хенни, — но я отношусь к таким вещам серьезно. В отличие от тебя.

Подобной невозмутимости можно позавидовать, наблюдая за Хенни, подумала Эсти. И как это ей удается сохранять спокойствие? За этот вечер в ее адрес было столько выпадов, а она хоть бы хны! Интересно, это природное качество или результат многолетней тренировки?

— Да, я не склонна задумываться над вопросами стирки. По мне, так лишь бы спать на чистых простынях, а до остального мне и дела нет. И потом, что такого особенного в твоем белье, что ты с ним так носишься?

Пока Доррис говорила, Эсти украдкой взглянула на сидящих за столом мужчин, пытаясь выяснить их отношение к развиваемой теме. Она увидела, что Джон больше занят тем, что находится в его тарелке, чем текущей беседой. Уилл смотрел на экран телевизора, у которого был приглушен звук. Что касается Гейба, то, к своему удивлению, Эсти заметила в его глазах некоторый интерес к разговору. Впрочем, не исключено, что он просто хотел узнать, кто окажется победителем в споре.

— Постельное белье у меня дорогое, поэтому требует к себе бережного отношения, — с достоинством произнесла Хенни.

Доррис презрительно пожала плечами.

— Зачем покупать такое белье, над которым потом приходится дрожать!

— Затем, что оно прослужит гораздо дольше дешевого. Разумеется, если соблюдать некоторые несложные правила стирки.

10

В наступившей паузе Хенни отпила глоток морковного сока и проглотила ломтик намазанного печеночным паштетом хлеба. Кстати, Эсти заметила, что, наготовив столько всего, сама Хенни ела очень мало. Ее совсем нельзя было назвать полной. Вероятно, после родов, когда исчезнет живот, она станет очень стройной.

Зато Доррис ела с аппетитом. Она отдала должное каждому поданному на стол блюду и отнюдь не выглядела пресытившейся. Наблюдая за ней, Эсти решила было, что разговор себя исчерпал, как вдруг Хенни произнесла:

— С детскими вещами тоже не все так просто.

О боже! — простонала про себя Эсти. Еще не конец!

— Слышали уже, — взмахнула Доррис вилкой. — Пятна от зелени!

Не только, — с обычной невозмутимостью заметила Хенни. — Есть множество всяких других пятен: от соков, фруктов, йода, разного рода кремов, мазей, а также микстур и тому подобных жидкостей. А когда появляется малыш… — она взглянула на свой живот и ласково провела по нему ладонью, — тогда стирки прибавляется. Конечно, с тех пор как были изобретены памперсы, никто не пользуется пеленками, но все равно. Случается, содержимое памперса просочится на ползунки и тогда…

Доррис со звоном швырнула вилку на тарелку.

— Хенни! Я тебя умоляю… Мы ведь сидим за столом!

— Что? А, ну да, конечно, мы сидим за столом, где же еще? — все с той же блаженной улыбкой сказала Хенни, не поднимая взгляда от живота. — Думаешь, заведя речь о детях, я забыла, где мы находимся?

— Так, может, не будем говорить о пеленках? — нетерпеливо произнесла Доррис.

— Да что толку о них говорить, если они давно вышли из употребления? — рассудительно заметила Хенни. — Я о памперсах толкую! Они тоже не всегда себя оправдывают, пачкают ползунки и…

— Господи ты боже мой! — крикнула Доррис вне себя от негодования. — Ты уймешься наконец? Я давно все поняла про твои дурацкие памперсы — равно как и все присутствующие, — а ты все талдычишь про эти штуки. Прекрати портить людям аппетит! Собрала гостей, наготовила всего и издеваешься!

Хенни заморгала, постепенно выплывая из своего блаженно-разнеженного состояния.

— Да что я такого сказала? Памперсы действительно порой пропускают… Что? — Последнее слово было обращено к Джону, который, наклонившись, что-то быстро сказал ей на ухо. — Ах в этом смысле! Ну, простите, если что не так. Когда говоришь о детях, все кажется таким естественным. Я забыла, что… Словом, извините.

— Дорогой, умоляю, вернемся домой! — Эсти устремила на Гейба просящий взгляд.

В его глазах промелькнуло растерянное выражение, в котором читалось: «Да, дорогая, только нельзя же прямо так встать из-за стола и уйти!».

Эсти подавила разочарованный вздох. Однако в следующую минуту ее настроение несколько улучшилось, потому что она почувствовала на своих пальцах руку Гейба. Его ободряющее пожатие словно придало ей сил, и она подумала, что, пожалуй, сможет потерпеть еще немного.

— А теперь, дорогие мои, приготовьтесь к самому приятному! — произнесла Хенни, поднимаясь из-за стола. Это действие потребовало некоторого времени, однако, справившись с задачей, она бодро объявила: — Десерт!

Ох, еще и десерт! — вздохнула Эсти, на сей раз по-настоящему.

Она совсем забыла о сладком, а ведь Гейб просил похвалить стряпню Хенни. Но, чтобы выполнить его просьбу, нужно попробовать кусочек этого самого десерта, а у нее в желудке не найдется места даже для горошины!

— Где же он? — раздался голос Доррис.

Эсти взглянула на нее. Минуту назад Доррис возмущалась, что ей испортили аппетит, но стоило прозвучать заветному слову, как все стало на свои места.

— Здесь, — хитро улыбнулась Хенни. — Сейчас подам на стол. — Ступая немного вперевалочку, она подошла к бару и извлекла из обнаружившегося там встроенного холодильника тяжелый трехъярусный торт. — Вот! — с гордостью произнесла Хенни, ставя произведение своего кулинарного искусства на стол. — Прошу! Угощайтесь, пожалуйста.

— Я не смогу! — одними губами произнесла Эсти, вновь устремив взгляд на Гейба.

Вздохнув, тот слегка пожал плечами.

— Ну-ка, ну-ка… — пробормотала тем временем Доррис, жадно исследуя взглядом кремовые розы, завитушки из безе, разноцветные цукаты, шоколадные листочки и ореховую россыпь. — Можно мне ломтик вот отсюда, где эта симпатичная розочка?

Хенни расплылась в улыбке.

— Разумеется, дорогая! Какая розочка, желтенькая?

— Нет, малиновая, вот с этой стороны.

— Любишь малину? — произнесла Хенни, берясь за специальную лопатку.

Доррис на миг задумалась.

— Ну… в общем, да. А что?

— Просто у малиновой розочки и вкус соответственный, — пояснила Хенни.

— Выходит, они все разные? — с новым интересом посмотрела Доррис на торт.

Хенни самодовольно ухмыльнулась.

— Конечно. Видишь ли, для крема я использую только натуральные красители. Скажем, здесь малиновый сироп и немного свекольного сока.

— Как интересно! — живо отозвалась Доррис. — А это какой крем? — указала она на желтую розу.

— Персиковый. Плюс морковь.

— Морковный сок?

— Нет, там другая технология приготовления. Если хочешь, я тебя научу, как это делается.

— Э-э… — По лицу Доррис скользнула тень сомнения. — Лучше сначала положи мне ломтик торта на тарелку, а там посмотрим. Спасибо. А ты, Уилл, возьми себе персиковую розочку, потом дашь мне попробовать, ладно?

— Только мне очень маленький кусочек, пожалуйста, — произнес почти весь вечер молчавший Уилл. — Большой я не съем.

— Не волнуйся, я тебе помогу, — успокоила его Доррис.

Пока шла эта беседа, Гейб наклонился к Эсти и тихо произнес:

— Если не хочешь есть торт, попроси ломтик с собой, Хенни это обожает.

Эсти поблагодарила его взглядом за подсказку. По крайней мере, теперь она знала, как отказаться от угощения, не обидев Хенни.

Вообще же она смотрела на шикарный торт и пыталась вычислить, сколько времени требуется на его приготовление. Сама она не имела опыта в , подобных делах, поэтому ей казалось, что самостоятельно испечь торт — да еще такой! — невозможная вещь. Если бы Эсти не знала, что этот кулинарный шедевр принадлежит Хенни, она решила бы, что над ним трудился какой-нибудь кондитерский цех в полном составе.

— …Держи свою порцию. Надеюсь, тебе понравится, — донеслось до слуха Эсти.

Задумавшись, она перестала следить за тем, что происходит за столом, в результате чего Хенни опередила ее, положив на тарелку внушительный кусок торта.

— Нет-нет! — испуганно выставила Эсти ладони. — Что ты! Я вообще не осилю десерт. После такого обильного ужина…

Самодовольная усмешка Хенни стала еще шире.

— Не спеши отказываться, — сказала она, продолжая держать тарелку перед Эсти. — Подумай как следует, может, и найдется местечко для сладкого.

— Что ты! — повторила Эсти. — Если я даже подумаю, это ничего не изменит. — Выдержав короткую паузу, она добавила: — А вот если ты позволишь мне забрать этот кусок с собой, я буду очень тебе благодарна.

— Конечно! — воскликнула Хенни. — У меня и коробочка пластиковая найдется ради такого случая.

Тут в разговор включился Гейб.

— Уж ради такого случая, — произнес он с улыбкой, — пожалуйста, положи в эту коробочку кусочек и для меня, хорошо? И не стесняйся, режь ломоть побольше, чтобы мы с Эсти во всей полноте оценили твое мастерство. То есть я-то давно его оценил, а Эсти только предстоит это сделать.

Хенни в ответ лишь кивнула, тихо сияя от удовольствия.

Ну все, подумала Эсти, осталось совсем немного. Когда будет покончено с десертом, мы сразу отправимся домой.

Она даже слегка заерзала на стуле, так ей не терпелось поскорее вернуться в миленький уютный коттедж, самой заманчивой комнатой которого являлась спальня.

— Ну как? — спросила Хенни, выждав некоторое время.

Доррис с набитым ртом молча подняла большой палец. Уилл кивнул, показывая, что присоединяется к ее мнению. Джон пробормотал что-то одобрительное, тоже уплетая торт за обе щеки. Хенни вновь удовлетворенно улыбнулась. По-видимому, по ее собственным меркам, вечер удался. Сама она торт не ела, лишь время от времени пила минералку и машинально поглаживала живот.

Наконец прием завершился. Все переместились в холл, где гости стали одеваться. Хенни приготовила не одну коробку с ломтями торта, а две. Вторая предназначалась для Доррис и Уилла.

— Спасибо, дорогая, — сказала та, на прощание прижимаясь щекой к ее щеке.

— Спасибо за все, — вежливо улыбнулся Уилл.

— Рада, что вам понравилось, — церемонно произнесла Хенни, а затем вдруг на миг застыла с взглядом, словно обращенным внутрь себя. — Ой… Он снова шевелится… — Она положила ладонь на живот и оглянулась на Джона.

Тот шагнул к ней.

— Правда? Хенни кивнула.

— Прижми руку вот к этому месту…

— Сюда?

— Нет, ниже. Чувствуешь?

— Джон тоже на минуту застыл, и его лицо расплылось в глуповато-счастливой улыбке. Глядя на эту картину, Доррис в очередной раз возвела глаза к потолку, всем своим видом показывая презрение к происходящему.

Эсти усмехнулась. По духу Доррис была ей гораздо ближе, чем Хенни.

Не успела она подумать об этом, как Хенни неожиданно повернулась к Гейбу.

— Хочешь потрогать?

Брови Эсти удивленно поползли вверх, но не успела еще она опомниться, как Гейб произнес со странной дрожью волнения в голосе:

— А можно?

— Конечно, глупый, ведь я же сама тебе предлагаю.

И на глазах изумленной Эсти Гейб приблизился к Хенни и прижал ладонь к тому самому месту, где только что находилась рука отодвинувшегося Джона.

— Чувствуешь? — выждав несколько мгновений, спросила Хенни.

— Не-ет, — разочарованно протянул Гейб.

— Сейчас, минутку, он просто… Вот! Почувствовал?

Гейб медленно расплылся в улыбке, точь-в-точь как это только что сделал Джон.

— Да… О, снова!

Совершенно растерявшись, Эсти машинально оглянулась на Доррис, словно ища поддержки. Та по-прежнему с презрением наблюдала за происходящим, держа Уилла под руку. Поймав взгляд Эсти, она недоуменно пожала плечами, словно говоря: «Это выше моего понимания, все эти телячьи нежности, да и вообще…».

Эсти вновь перевела взгляд на Хенни и Гейба, с таинственным выражением на лицах прислушивающихся к движению плода в чреве, и у нее возникло какое-то странное, плохо поддающееся описанию, но точно неприятное ощущение. Во всем этом присутствовало столько откровенной физиологии, что становилось не по себе.

Нет, я не хочу быть похожей на Хенни! — решительно подумала Эсти.

Рядом Доррис произнесла с коротким смешком:

— Милый, идем отсюда поскорей! — И сразу же потянула Уилла к выходу, не забыв, впрочем, захватить со стоящего под зеркалом столика пластиковую коробку с кусками торта. — Всем привет! Спасибо за ужин… — Последние слова она произнесла уже на крыльце. В следующее мгновение за парочкой захлопнулась входная дверь.

Тут Джон встрепенулся, шагнул вперед и оттеснил Гейба от Хенни.

— Все, достаточно, — ворчливо произнес он обнимая ее за плечи. — Это моя жена! Обзаведись своей, и пусть она рожает тебе детишек.

На Эсти Джон не смотрел, однако все, включая ее саму, прекрасно поняли, о ком идет речь.

— Постараюсь последовать твоему совету, — усмехнулся Гейб, но как-то сдержанно.

Вероятно, только что пережитые ощущения оставили в его душе глубокий след.

Далее последовало прощание, и наконец Эсти и Гейб покинули гостеприимный дом супругов Филби.

— Давай немного пройдемся, — предложил; Эсти, когда они оказались на улице. — Хотя бы вон до того перекрестка. А там остановим такси/

Гейб не возражал, и они медленно двинулись по улице, вдыхая свежий воздух. В эту ми нуту, будто специально для них, в воздухе закружились редкие снежинки.

— Ну как тебе нынешний вечер? — спустя некоторое время спросил Гейб.

«Как тебе мои родственники?» — следовало понимать.

Эсти неуверенно улыбнулась.

— По-моему, все было очень мило. Завтра я надеюсь попробовать еще вот это, — приподняла она обвязанную шпагатом пластиковую коробку с куском торта, почти вдвое большим, чем тот, что достался Доррис и Уиллу.

Гейб рассмеялся.

— Брось, можешь особо не деликатничать. Все достоинства и недостатки своей родни я знаю наперечет. Так что обидеть меня ты не сумеешь даже при большом желании.

На миг Эсти плотнее прижалась к его боку.

— Я и не собираюсь. Мне действительно понравился и твой брат, и сестра… с которой у меня, похоже, есть что-то общее.

— Да, пожалуй, — согласился Гейб, мимоходом поцеловав ее в висок. — Тебе не холодно?

— Что ты! После приема такого количества калорий я, наверное, могу обогревать небольшое помещение.

С губ Гейба вновь сорвался смешок.

— Что поделаешь, Джон и Хенни очень хлебосольные хозяева.

— Особенно Хенни, я полагаю?

— О, с ней не сравнится никто! — восторженно отозвался Гейб. — То есть, возможно, и есть где-нибудь еще такие женщины, даже наверняка, но в нашей семье их точно нет. Во всяком случае, пока.

Он посмотрел на Эсти, как ей показалось, с надеждой, и она сразу внутренне напряглась.

Вот оно что! Выходит, Хенни для Гейба идеал женщины. Но это же прямая противоположность моим представлениям! Она снизу вверх покосилась на него. Наверное, и наш будущий брак представляется ему очень похожим на то, что создали Джон и Хенни. М-да. Какое неприятное открытие. Впрочем, Джон, судя по всему, нормальный мужчина. Это в Хенни присутствуют странности, которые сводят мужчин с ума. Не всех, разумеется, потому что на Уилла она вроде бы не произвела особого впечатления — он увлечен Доррис, — но мужчины рода Филби определенно тяготеют к подобному типу женщин. Им нравятся такие мягкие, домашние, уютные и… вечно беременные женщины!

В ее душе поднималось раздражение. Она все никак не могла поверить, что влюбилась в человека, обладающего столь банальными представлениями о семье.

И как же теперь быть? — размышляла Эсти, шагая рядом с Гейбом. Что-либо менять поздно — я люблю его и не могу без него жить. Но, похоже, и с ним тоже не смогу, если он придерживается таких взглядов на брак. Вот так положение…

Следом в ее мозг закралась беспокойная мысль: а не напрасно ли она сюда приехала? Не зря ли рискнула работой, карьерой, творческими перспективами? Может, бросить все и вернуться к себе в бюро, пока не поздно? Не сумасбродство ли укатить в другой город и начать почти семейную жизнь с человеком, мировоззрение которого разительно отличается от твоего собственного.

Нет, упрямо подумала Эсти. Не сумасбродство. Потому что я люблю Гейба, а он любит меня. И, кроме того, дело не в разнице мировоззрений — они у нас довольно схожие, — просто взгляды на брак различаются. Но я переделаю Гейба. Да, именно! Постепенно, тактично, не оказывая давления, перетяну его на свою точку зрения. И все у нас будет хорошо. Ведь мы созданы друг для друга, это же очевидно!

Тебе просто не хочется после стольких усилий возвращаться туда, где тебя поджидает Лесли Кнолл, насмешливо сказал ей голос ее второго я. О, твой шеф примет тебя с распростертыми объятиями, только появись в бюро!

Да я не хочу возвращаться. По-моему, это вполне естественно. Зачем мне Лесли Кнолл, если у меня есть Гейб?

Она вновь подняла на него взгляд. Он неспешно и уверенно двигался вперед, посматривая по сторонам и провожая глазами сверкающие в свете уличных фонарей снежинки. Затем, словно почувствовав, что Эсти смотрит на него, повернул голову и улыбнулся.

У Эсти сразу потеплело на душе.

Какая сказочная сегодня ночь! — подумала она через несколько мгновений, переведя взгляд с лица возлюбленного на круговерть искрящихся снежинок. В такое время не хочется думать о плохом и строить мрачные прогнозы. И вообще, почему мы говорим о Хенни? Давно пора перевести беседу на другое.

— Скажи, а вот Доррис… — начала Эсти и умолкла, не зная, о чем спросить.

Гейб вновь повернулся к ней. На его губах застыла легкая улыбка.

— Да?

— Она… мм… чем занимается?

— Разве я не говорил? — удивился Гейб. — Доррис спортивный обозреватель одного местного телеканала.

— Вот как? Выходит, она каким-то образом связана со спортом?

Гейб усмехнулся.

— Каким-то! Доррис сама в прошлом спортсменка, мастер спорта по теннису.

— А… — протянула Эсти. — Понятно… Он внимательно взглянул на нее.

— Что тебе понятно?

Почему Доррис на дух не переносит все эти типично дамские штучки, мысленно ответила Эсти. Ведь спорт всегда подразумевал определенную жесткость. Если человек стремится к победе, мягкость ему только помеха.

Вслух же она произнесла:

— Почему Доррис так резко разговаривала с Хенни. Впрочем, возможно, мне только показалось, — поспешно добавила она из опасения, что Гейба может оскорбить подобный отзыв о его сестре, пусть и двоюродной.

Но тот лишь покачал головой.

— Это еще что! Раньше Доррис вообще задирала Хенни по любому поводу. Однако той хватало мудрости пропускать колкости мимо ушей, и мало-помалу Доррис утихомирилась. — Немного помолчав, он произнес: — Вообще-то она неплохой человек. Я имею в виду Доррис. С ней интересно поболтать, ну и все такое… Если бы в ней не было некой изюминки, вряд ли бы она вызывала интерес парней вроде Уилла.

— У меня создалось впечатление, что Уилл моложе Доррис, — осторожно произнесла Эсти.

— Намного! — хохотнул Гейб. — Он тоже из спортивного мира, именно там Доррис и находит себе мальчиков для тренировок.

— То есть она еще и тренер? — вскинула Эсти бровь.

Тут уж Гейб рассмеялся от души.

— В каком-то смысле, — произнес он сквозь смех, затем добавил: — Извини, просто я так называю интрижки Доррис со спортивными мальчиками. Она частенько меняет ухажеров. К примеру, я всякий раз вижу ее с новым парнем. Хотя справедливости ради нужно признать, что до сих пор мы виделись в лучшем случае раз в году, и всегда у Джона и Хенни.

— Почему? — спросила Эсти и тут же спрятала подбородок в меховой воротник пальто, потому что ее понемногу начала пробирать февральская стужа.

— Потому что Доррис отвратительно готовит. Однажды я побывал у нее в гостях, кстати вместе с Хенни и Джоном, и с тех пор предпочитаю избегать этого сомнительного удовольствия. Да она и не очень-то стремится устраивать приемы. Говорит, что это не ее стиль жизни.

— Охотно верю. Если ты еще скажешь, что кроме стряпни Доррис не любит и прочие домашние дела, я тоже не удивлюсь.

— Ты попала в самую точку. Только «не любит» еще мягко сказано. Доррис вообще почти ничего не делает в доме сама, у нее работает прислуга. И в этом ее главное отличие от Хенни.

Эсти поневоле усмехнулась. Она только сегодня познакомилась с Хенни, однако представить, что та допустит к своему дому каких-то посторонних работников, не могла.

— Зато Хенни, по-моему, живет только ради семьи, — сказала она, бросив взгляд по сторонам. Они уже приближались к ярко освещенному перекрестку, где сияли рекламой два больших магазина и легко было поймать такси.

— Верно, — кивнул Гейб. — Более преданной семье женщины, чем Хенни, я не встречал. Муж, дети и дом составляют все ее существование. — И снова в его голосе появились ненавистные Эсти одобрительные нотки. — Собственно, Джон в этом отношении мало чем отличается от Хенни, — продолжил Гейб. — Оба они живут друг для друга. И для семьи. Каждый вносит посильный вклад. Джон зарабатывает деньги, а Хенни… Ох, чего только она не делает!

Представляю себе! — усмехнулась про себя Эсти.

— Ну, что она любит и умеет готовить, ты уже, конечно, поняла, так?

— Это увидел бы даже слепой.

— Между прочим, — произнес Гейб таким тоном, будто открывал какую-то тайну, — Хенни сама варит варенье и даже умеет делать овощные соленья и маринады!

— Уму непостижимо, — обронила Эсти.

Однако Гейб не уловил иронии.

— Правда, здорово? — Он был полон воодушевления. Вероятно, в эту минуту ему представился собственный дом, которым управляла такая же хорошая хозяйка, как Хенни. И судя по тому, какой сияющий взор он обратил на Эсти, в этой роли ему виделась именно она. — А еще Хенни вяжет свитера, носки и всякие детские мелочи.

— И обшивает всю семью, — вновь насмешливо произнесла Эсти.

11

Но, как и в прошлый раз, Гейб воспринял ее слова совершенно серьезно. Судя по всему, он вообще не в состоянии был по-иному воспринимать все, что имело отношение к Хенни. Или, может, к его собственной воображаемой семье?

Этого Эсти не знала. Гейб так отзывался о Хенни, что на месте Эсти любая женщина задалась бы вопросом: уж не влюблен ли он случайно в жену своего старшего брата?

Однако Эсти была уверена, что чувства Гейба нацелены исключительно на нее.

— Пока не обшивает, — качнул он головой. — Но в мой прошлый приезд сказала, что приобрела несколько хороших книжек по кройке и шитью и уже усердно их штудирует. Так что не за горами и это.

Боже правый, ну и клуша же эта Хенни! И Гейб всерьез ожидает, что я стану ей подражать?

— Знаешь, о чем я только что подумал? — вдруг весело произнес он.

— О чем? — с опаской спросила она.

С некоторых пор у нее появился повод опасаться идей Гейба.

— Хенни наверняка предложит тебе свою помощь в обустройстве нашего коттеджа. Ну хотя бы в плане совета.

Эсти улыбнулась: «в обустройстве нашего коттеджа»… Как замечательно Гейб это произнес! Однако относительно всего остального он ошибается.

Я на пушечный выстрел не подпущу умницу Хенни к обустройству нашего коттеджа! — твердо решила она. С чего Гейб взял, что я нуждаюсь в чьих-то советах? Между прочим, я художник. К тому же работаю дизайнером. Правда, компьютерным, но все равно. А тут какая-то Хенни! У нее небось и образования-то сколько-нибудь существенного нет. Наверное, выскочила замуж сразу после окончания школы и начала рожать детей.

— Что ж, заранее ей благодарна, — сказала Эсти, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком хмуро.

Они уже подошли к самому перекрестку.

— Да, чуть не забыл! — неожиданно воскликнул Гейб.

Что еще? — мрачно подумала Эсти. Хенни изъявляет желание научить меня рожать в воде? А что, с нее станется…

К счастью, Гейб подразумевал не это.

— Между прочим, должен тебе сказать, что ты произвела на всех большое впечатление. Джон даже поздравил меня с тем, что мне удалось отыскать такую красавицу. А Доррис выбрала момент и потихоньку спросила, неужели такие платья, как на тебе, продаются у нас в Колумбусе или ты выписываешь их по какому-нибудь каталогу из Нью-Йорка, Вашингтона или из самого Парижа…

Тихонько рассмеявшись, Эсти покачала головой.

— Это платье я купила в бутике по соседству со своим домом. Зато меня уверяли, что оно существует в единственном экземпляре и мне не угрожает перспектива столкнуться на какой-нибудь вечеринке с дамой, одетой точь-в-точь как я сама.

— Вот как, — протянул Гейб. — Надо будет сказать об этом Доррис. Она, похоже, немного тебе завидует. Во всяком случае, ей очень понравилось, как ты выглядишь. Как на картинке, так она сказала. Я и сам подумал примерно то же, когда ты спустилась в гостиную, переодевшись, чтобы ехать на ужин к моим родственникам, но забыл тебе сказать. — Он поскреб в затылке. — Ты уж прости…

Ну наконец-то! — радостно подумала Эсти. Оказывается, мне тоже можно делать комплименты, а не осыпать ими с головы до ног одну лишь Хенни.

— Прощу, но при одном условии, — сказала она.

— Все, что угодно!

— О, выполнить мое пожелание не составит тебе труда… надеюсь. Словом, поцелуй меня, тогда прощу.

Солнышко! Об этом я мечтаю весь вечер. — С этими словами Гейб нежно обнял Эсти прямо посреди улицы, на виду у редких прохожих, и прильнул к губам в поцелуе, преисполненном сдерживаемой страсти.

Она сразу почувствовала себя очень хорошо. Так бывало всегда, когда она оказывалась в объятиях Гейба. Лучше этого для нее не существовало ничего на свете.

— Поедем домой! — срывающимся от избытка чувств шепотом произнес Гейб, с неохотой оторвавшись от ее губ.

Домой! Снова ласкающее слух слово.

— Да, дорогой. Об этом я мечтала весь вечер, — с тихим счастливым смехом призналась она.

— А, так ты все-таки скучала в обществе моей родни!

Эсти лукаво улыбнулась.

— Не то чтобы скучала, а просто все время вспоминала наш миленький коттедж, как он стоит там, сиротливо, без света в окнах, без человеческого тепла… Мне хочется поскорее придать ему жилой вид, повесить белые ажурные занавески и…

— Как же ты управишься со всем этим? — с беспокойством прервал ее Гейб.

— С чем, дорогой?

— Ты ведь собиралась писать картины, — напомнил он. — Разве у тебя хватит времени и на это, и на домашнее хозяйство?

Эсти вновь внутренне напряглась.

Все-таки Гейб ожидает, что я стану заниматься домашним хозяйством! Вероятно, иной он себе совместную жизнь с женщиной не представляет. Вот бы взять и спросить, жена ему нужна или горничная и кухарка в одном лице!

Разумеется, ни о чем таком спрашивать она не стала, а просто улыбнулась и сказала:

— Думаю, времени у меня будет предостаточно, дорогой, ведь мне не нужно будет ходить на работу. И потом, нас всего двое. Мы пока не составляем такую большую семью, как Джон, Хенни и ребятишки, верно?

Последняя фраза была своего рода проверкой. Услышав про большую семью, Гейб расплылся в улыбке, и Эсти поняла, что он вовсе не прочь последовать примеру старшего брата и обзавестись несколькими детьми.

Чем дальше, тем занятнее, подумала Эсти, стараясь не допустить того, чтобы ее мысли отразились на лице. За нынешний вечер я выяснила, что Гейб обожает женщин, всецело посвятивших себя домашнему очагу, что Хенни он воспринимает как своего рода идеал и втайне лелеет мечту обзавестись многочисленным потомством. Интересно, что еще мне предстоит узнать?

— Вот когда у нас появится такая семья, тогда, конечно, домашней работы будет больше, — сказала она. — А два человека не создадут большого беспорядка. Каждый из нас будет убирать после себя, вот и все. Ведь до недавних пор, живя отдельно, мы занимались тем же — убирали за собой постель, мыли посуду и тому подобное, — а сейчас просто продолжится все прежнее. — Эсти обезоруживающе улыбнулась. — По-моему, беспокоиться не о чем. Что, хочешь что-то сказать? Нет? — Ее улыбка стала шире. — Замечательно. Рада, что ты со мной согласен.

И все-таки у нее создалось впечатление, что Гейб собирался что-то сказать, но в последний момент передумал. Настаивать, однако, она не стала. Это было не в ее интересах. Перед ней стояла задача постепенно вытеснить из головы Гейба все ветхозаветные идеи относительно брака и семьи, заменяя их своими, более современными.

И все-таки Эсти не чувствовала абсолютной уверенности в том, что все будет так, как она задумала. В глубине ее души гнездилось беспокойство. Возможно, если бы они не переехали сюда, в Чарлстон, а остались в Колумбусе, все было бы иначе. Как говорится, дома и стены помогают. Здесь же, в незнакомом городе, непривычной обстановке, среди посторонних людей, которые, как ни странно это кажется на первый взгляд, скоро — после свадьбы с Гейбом — станут ее родственниками, она была словно не в своей тарелке. Ведь ей еще предстояло столько всего узнать — для начала хотя бы где местонахождение ближайшей булочной.

Успокойся, не все сразу, твердо сказала она себе. Ты не на месяц сюда приехала. Со временем все выяснишь: и где продаются свежие овощи, и где лучше покупать мясо, и где пекут самую вкусную сдобу. Главное, что мы с Гейбом вместе, а остальное мелочи.

— Смотри! — воскликнула Эсти. — Вон такси! Оно как нарочно появилось, чтобы мы поскорей отправились на нем домой.

Гейб обернулся.

— Где? Алло, такси!

Через минуту Эсти уже сидела на заднем сиденье теплого салона такси, рядом с Гейбом, который обнимал ее за плечи. Они ехали по ночному, полному огней городу, и это было здорово.

— Кажется, мне нравится Чарлстон, — шепнула Эсти, кладя голову Гейбу на плечо. — А еще больше — то, что мы вместе. Ты рад этому?

Он на миг стиснул ее крепче.

— Больше, чем ты можешь себе вообразить!

В его голосе явственно прозвучали хорошо знакомые Эсти чувственные нотки. Она закрыла глаза в предвкушении. Кажется, Гейб стремительно становится самим собой.

Отпустив такси, они закрыли за собой калитку и двинулись по дорожке к коттеджу, поминутно останавливаясь, чтобы поцеловаться. Вокруг было тихо, светились окна в соседних домах, где-то далеко лаяла собака. Наверное, летом здесь все утопает в садах, подумала Эсти в промежутке между поцелуями.

Было странно и немного жутковато войти в темный дом, арендованный только сегодня днем и поэтому остававшийся незнакомым. Они даже еще не знали, где находятся выключатели, так что им пришлось долго шарить по стенам прихожей.

— Брось, не нужно искать, — в конце концов сказала Эсти. — Достаточно и лунного света. Во всяком случае, дорогу к спальне мы найдем.

Гейб огляделся.

— Действительно! Ну-ка иди сюда…

Он вдруг подхватил Эсти на руки прямо в том, в чем она была — в длинном кашемировом пальто и сапожках, — и двинулся с ней к лестнице.

— Что ты?! Зачем?! — смущенно восклицала она, пока Гейб поднимался по ступенькам.

— Молчи, — шептал он в ответ. — Мне давно хотелось чего-нибудь этакого…

Услышав подобные слова, Эсти расслабилась и обвила шею Гейба руками. Ей пришло в голову, что происходящее сейчас очень романтично и нужно наслаждаться редкостным моментом, а не противиться ему.

В спальне Гейб поставил Эсти на пол и принялся быстро раздевать. Очень скоро она осталась обнаженной до пояса, зато в колготках и сапожках на высоком каблуке.

— Боже, как ты красива! — воскликнул Гейб. Он смотрел на Эсти снизу вверх, потому что опустился на колено, чтобы помочь ей снять сапоги.

Она ответила ему страстным взглядом. Глаза ее мерцали в лунном свете, высокая, темнеющая на фоне более светлого окна грудь вздымалась от волнения.

— Я хочу тебя… — прошептала Эсти.

Они ласкали друг друга будто впервые. Каждое их движение было окрашено такой жадной лихорадочностью, словно им не терпелось поскорее узнать друг друга.

Какой странный нынче день! — промчалось в мозгу Эсти, пока Гейб покрывал ее грудь частыми поцелуями. Насыщенный и разнообразный. А какая ночь!

Но вскоре пламя желания сожгло все мысли в ее голове, и сознание стало реагировать лишь на чувственные импульсы.

Между тем их натиск нарастал, и под его воздействием объятая огнем страсти плоть трепетала. Внимание Эсти было всецело сосредоточено на остром наслаждении, распространявшемся от тех участков тела, к которым прикасались губы или руки Гейба.

— Я больше не выдержу, — хрипло простонала Эсти, когда он легонько стиснул ее давно отвердевший сосок зубами. — Пожалуйста… Я хочу тебя…

Не успела она договорить, как Гейб властно раздвинул ее бедра. В следующую минуту он прильнул к губам Эсти. А еще через мгновение она ощутила одновременное проникновение языка Гейба в ее рот и интимной плоти — в ее лоно.

Она издала новый сдавленный стон. Ему вторил Гейб.

Спустя некоторое время уверенные ритмичные движения Гейба подвели Эсти к пику блаженства. Но она подошла к этой точке не в одиночестве. Гейб тоже достиг апогея. Взрыв наслаждения накрыл их почти в одну и ту же секунду, и стены спальни отразили два слившихся воедино вскрика наслаждения…

Когда утром Эсти проснулась, Гейба рядом не было.

Его не оказалось не только в постели, но нигде в доме. Зато на кухне обнаружилась прижатая магнитом к холодильнику записка. Взяв ее, Эсти прочла: «Благодарю за сказочную ночь. Вынужден ехать по делам. Вернусь часов в семь вечера. Люблю, целую. Гейб».

Эсти приложила записку к губам.

В ее теле до сих пор оставалась сладкая чувственная истома, и коротенькое послание Гейба словно заново всколыхнуло дремлющие ощущения.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она.

После завтрака Эсти вдруг обнаружила, что ей предстоит множество дел.

Кстати, на завтрак у нее был ломтик полученного вчера от Хенни торта и чашка кипятка. Какая-нибудь другая еда в доме отсутствовала, потому что никто не побеспокоился ее приобрести.

Гейб завтракал точно так же — Эсти определила это по теплому чайнику и по уменьшившемуся куску торта.

А Хенни, наверное, подает своим домочадцам горячие завтраки, подумала Эсти с невольным чувством зависти к расторопности, которая была присуща жене брата Гейба.

Ее саму завтрак не удовлетворил, хотя торт оказался превосходным. Но Эсти не привыкла с самого утра есть сладкое. Гейб — тоже, насколько она успела изучить его гастрономические привычки.

С губ Эсти слетел прерывистый вздох. Нелегко ей придется в Чарлстоне, ведь Гейбу здесь есть с кем ее сравнивать — разумеется, с Хенни, идеальной домохозяйкой!

Ну да ничего! — бодро сказала себе Эсти, стараясь подавить прилив раздражения. До вечера времени много, успею наполнить холодильник продуктами. Ужинать тортом нам с Гейбом не придется. А вот после ужина, на сладкое, мы непременно съедим по кусочку.

Слизнув с чайной ложечки остатки крема, Эсти отправилась к раковине мыть посуду. Кстати, несмотря на вчерашний уговор о том, что каждый будет убирать за собой, Гейб оставил свою тарелку грязной, так что Эсти пришлось вымыть и ее.

Ничего страшного, решила она. Мне ведь не нужно спешить на работу, а Гейб, наверное, опаздывал.

Впрочем, ей тоже пора было приниматься за дела. Во время своего необычного завтрака она перебрала в уме задачи, требовавшие скорейшего решения. Первое, что нужно было сделать, это превратить меньшую спальню в художественную мастерскую.

Пока этого не будет сделано, размышляла Эсти, я не смогу возобновить работу над картиной, ради которой, собственно, и приехала сюда. Не считая Гейба, конечно. Это само собой подразумевается. Если бы не Гейб, мне даже в голову не пришло бы ехать куда-то, чтобы там продолжить наконец трудиться над начатым невесть когда холстом.

Но сначала она решила вновь осмотреть дом — на этот раз гораздо внимательнее, ведь торопиться некуда. Следует решить, каким образом и с помощью чего следует его обустраивать.

С этой мыслью Эсти покинула кухню и отправилась на прогулку по коттеджу.

Коттедж нравился ей бесконечно! Эсти не могла объяснить, почему вдруг воспылала любовью к этому дому, но чувствовала, что не прочь навсегда обосноваться в таком замечательном жилище. Жаль только, что коттедж находится не в Колумбусе, а в Чарлстоне и его нельзя перенести в другой город по мановению волшебной палочки. С другой стороны, возможно, и в Колумбусе найдется не менее симпатичный коттедж — Эсти ведь не занималась поисками. До сих пор у нее не было такой цели, да и денег, чтобы сразу прибрести подобную недвижимость, тоже.

Может, в будущем, когда мы с Гейбом поженимся, объединенные капиталы позволят нам приобрести какой-нибудь миленький коттедж наподобие этого, Эсти мечтательно улыбалась, переходя из одной комнаты в другую.

Строго говоря, в настоящее время им с Гейбом не нужен был такой большой дом — с библиотекой, столовой и несколькими служебными помещениями. Эсти уже сейчас догадывалась, что в течение своего пребывания они будут пользоваться в основном спальней и гостиной. И, конечно, сама она большую часть времени станет проводить в переоборудованной под мастерскую малой спальне.

Мастерская ладно, а вот гостиной и спальне следует придать уютный вид, подумала Эсти, не удержавшись от улыбки при воспоминании о минувшей бурной ночи, проведенной в той самой спальне, которую она собиралась облагородить. Для начала нужно хотя бы повесить гардины, благо карнизы на окнах есть. А вот сами гардины придется купить.

Подобная проблема решилась бы быстро, если бы дело происходило в Колумбусе, где Эсти знала почти все магазины, торгующие такими товарами. Здесь же, в Чарлстоне, приходилось все начинать с нуля.

У кого же узнать, где здесь можно купить занавески? Эсти устремила задумчивый взгляд на окно гостиной, за которым кружили снежинки.

Снег как начал идти вчера вечером, так до сих пор и не перестал.

Позвоню Доррис, решила Эсти. Она должна знать, где в Чарлстоне находятся подобные магазины.

Вчера Джон, Хенни и Доррис сообщили Эсти свои номера телефонов и велели звонить, если возникнет необходимость. Вот этот момент настал, но конечно же обращаться к Джону по поводу покупки гардин не имело смысла. Лучше всего было бы задать подобный вопрос Хенни, однако мысль о разговоре с ней вызывала у Эсти внутренний дискомфорт.

Наверное, я несправедлива к Хенни, но почему-то мне не хочется спрашивать у нее совета, проплыло в ее мозгу. Уж лучше побеседую с Доррис.

Взглянув на часы, она подумала, что Доррис, наверное, уже встала. Эсти отыскала в своей записной книжке требуемый номер и набрала его. Ждала долго, но трубку никто не снимал. И только спустя несколько минут она сообразила, что Доррис давно нет дома.

Ведь сегодня понедельник! Все, кому положено ходить на работу, давно туда отправились. Только я одна бездельничаю…

Вздохнув, она набрала номер домашнего телефона Хенни и Джона. Хенни была на месте и после приветствия начала разговор с того, что пригласила Эсти на ланч. Та вежливо отказалась, но зато ей пришлось развить тему торта, которым они с Гейбом завтракали. Узнав, что, кроме вчерашнего сладкого угощения, им нечего было есть, Хенни пришла в ужас, однако Эсти быстро успокоила ее, сообщив, что прямо сейчас отправляется по магазинам.

— Кстати, поэтому я и звоню, — сказала она. — Как добраться до ближайшего супермаркета, мне известно, а не подскажешь ли, где находится магазин, в котором можно купить гардины?

— Гардины? — удивленно протянула Хенни.

— Да, хочу повесить на окна, — пояснила Эсти, — потому что здесь нет ни единой занавески.

— Ах вот в чем дело! Понимаю… Конечно, без занавесок неуютно. А приобрести их лучше всего в мебельном салоне, там большой выбор. Знаешь что? Давай я к тебе подъеду, и мы вместе отправимся туда. Только я возьму с собой Мэри-Энн, потому что она боится оставаться дома одна…

Этого Эсти опасалась больше всего. У нее не было никакого желания совершать покупки в обществе Хенни, которая не только замучает ее советами, но вдобавок станет таскать за собой капризничающую и хныкающую — как это часто бывает с быстро устающими в магазинах детьми — дочурку.

— Э-э… спасибо, Хенни, но мне неловко беспокоить тебя, — начала она, однако та тут же ее перебила:

— Что ты, никакого беспокойства. И потом, я просто обязана помочь тебе в…

— Нет, Хенни, благодарю, но ты наверняка занята, поэтому просто скажи, где находится мебельный салон, а с остальным я прекрасно справлюсь сама.

— Вообще-то я только начала готовить ужин, — с некоторым смущением призналась Хенни. — Но если ты хочешь…

Пользуясь тем, что та ее не видит, Эсти закатила глаза к потолку, точь-в-точь как Доррис.

— Говорю же тебе, дорогая, не беспокойся!

— Ну, если так…

В конце концов Хенни назвала требуемый адрес, и, попрощавшись с ней, Эсти стала готовиться к выходу. Много времени это не заняло. Не более чем через четверть часа она уже спешила к остановке, чтобы на автобусе добраться до мебельного салона. Покупки Эсти решила начать с занавесок.

12

В отделе гардин у нее разбежались глаза. Здесь было столько всего, что от открывающихся возможностей захватывало дух.

Минут сорок побродив между рядами выставленных напоказ экземпляров, Эсти приказала себе успокоиться и четко определиться с тем, что ей действительно нужно. Это помогло сосредоточиться. В результате еще минут через десять она приобрела отрезы чудных кружевных гардин двух видов — более нежные и вычурные предназначались для спальни, а те, что построже, — для гостиной.

Пока продавщица заворачивала покупки, Эсти вдруг пришло в голову, что по возвращении домой она не сможет сразу повесить занавески, ведь в настоящий момент те представляли собой всего лишь необработанные куски ткани — неподшитые и без петель. Впрочем, Эсти даже не знала, нужны ли петли вообще, потому что впопыхах, увлеченная идеей, забыла посмотреть, какого типа ползунки находятся на карнизах — с крючками или с зажимами.

Значит, сюрприза для Гейба не получится, удрученно подумала она. Придется отложить развешивание на неопределенный срок. А как хотелось управиться с этим до возвращения Гейба!

— Что-то не так? — спросила продавщица, заметив растерянное выражение на ее лице.

Эсти вкратце рассказала ей о своей проблеме.

— О, не беда! У нас здесь все для вас сделают. Обратитесь вон к той светленькой девушке, она вам поможет.

— Какой длины должны быть шторы? — Это было первое, о чем спросила светленькая девушка.

Эсти прикусила губу. Этого она тоже не знала.

— Ничего страшного, — заверила ее светленькая. — Повесите пока как есть, а нижний край можно подшить позже. Между прочим, сейчас даже модно, чтобы шторы ниспадали на пол. Относительно петель тоже не беспокойтесь: к верхнему краю мы пришьем ленту для штор, в которой уже предусмотрены петли. Если они понадобятся, воспользуетесь ими. Через полчасика все будет готово. Да-да, не удивляйтесь, мы работаем быстро. Скорость — наш девиз. А вы пройдитесь пока по салону, посмотрите на мебель…

Эсти так и поступила — отправилась бродить по огромному соседнему залу, сплошь уставленному мебелью.

Лучше бы она этого не делала. Лучше бы пошла в какой-нибудь другой магазин или прогулялась по находившемуся рядом заснеженному скверику.

Потому что всего минут через десять кружения среди ненужных ей спальных и гостиных гарнитуров она остановилась как вкопанная перед изысканным комплектом мягкой мебели, представлявшим собой традиционный вариант — диван и два кресла. Едва взгляд Эсти упал на эти предметы, как она поняла, что хочет видеть их в своем миленьком коттедже. А именно в гостиной. Кроме круглого стола со стульями, там ничего не было — если не считать пушистого коврового покрытия на полу.

Эсти мысленно поставила диван у стены напротив окон, а кресла по бокам камина, и ее душа запела — до того получилась уютная картина.

Нет-нет, ничего этого мне не нужно, мы ведь просто арендуем наш миленький коттедж. Глупо покупать такую мебель только для того, чтобы с комфортом прожить в доме полгода. А потом что с ней делать? Да и цена у этого комплекта, наверное… Ого! Даже больше, чем я думала. Конечно, средства позволяют мне сделать подобную покупку, но зачем? Только для того, чтобы, вернувшись вечером домой, Гейб ахнул от удивления: «Что это? Откуда такая красота? Белоснежные шторы на окнах, шикарный мягкий диван, кресла у камина… Так и хочется расположиться между ними на ковре и заняться любовью!».

Кашлянув, Эсти бегло взглянула по сторонам, будто кто-то мог прочесть ее нескромные мысли. Желание переместить приглянувшийся комплект из этого салона в гостиную коттеджа нарастало в ней с каждой минутой.

Нет, все-таки это безрассудство — приобретать мягкую мебель на такой короткий срок, увещевала она себя.

А сама уже шарила взглядом по залу в поисках продавца или менеджера…

Наконец грузчики расставили все по местам, после чего сели в мебельный фургон и укатили.

Эсти прошлась по преобразившейся гостиной, осознавая, что сияющая на ее физиономии улыбка со стороны может показаться довольно глупой.

Ну и пусть! — подумала она, присаживаясь на диван и проводя ладонью по его бархатистой поверхности.

Ей все представлялось изумление Гейба. Она так и видела, как у него сам собой откроется рот, а глаза заискрятся веселым удивлением. Ради подобного момента не жаль было выложить сумму вдесятеро большую, чем та, которую Эсти заплатила за гарнитур.

С дивана она пересела на стоящее у камина кресло. Немного погодя переместилась на другое, расположенное симметрично первому. А спустя еще некоторое время раскинулась на ковре между обоими креслами. В ее мыслях компанию ей составил Гейб, голову наводнили соблазнительные образы…

Из грез Эсти выплыла, заметив, что день за окнами будто посерел.

Боже мой, скоро вечер, а я еще гардины не повесила! — спохватилась она. Пора съездить за ними, наверное, они уже готовы.

Минутку подумав, Эсти измерила расстояние от карнизов до пола — так, на всякий случай. Затем накинула пальто и поспешила обратно в мебельный салон.

Там ее измерения пригодились, но вновь пришлось ждать — на этот раз пока подошьют занавески. В соседний зал Эсти больше не пошла, опасаясь, что понравится еще что-нибудь. Соблазнов там было много.

Все перечисленное заняло немало времени. Достаточно сказать, что гардины Эсти вешала уже при электрическом свете.

Она любовалась получившейся картиной, когда хлопнула входная дверь.

Гейб! — радостно вспыхнуло в мозгу Эсти. Наконец-то! Ужинать усажу его в обновленной гостиной.

И тут она в одно мгновение вернулась с небес на землю. Даже правильнее было бы сказать — шлепнулась на земную твердь, похолодев от ужаса.

Ужин! Эсти совсем забыла про него в радостной суматохе нынешнего дня. Пока думала об уюте временного жилища, у нее напрочь вылетело из головы, чем она станет кормить Гейба. Тем самым она поставила себя в глупейшее положение. Мало того что на завтрак был испеченный Хенни торт, так на ужин вообще ничего нет.

Впрочем, кусок торта еще остался, но предлагать его Гейбу вместо задуманной Эсти с утра сочной отбивной было бы слишком…

Словом, встреча получилась совсем не такой, как Эсти надеялась. Перешагнув порог гостиной, Гейб потянул носом воздух, явно ожидая ощутить доносящиеся из кухни ароматы вкусной еды… которых не оказалось.

Его лицо удивленно вытянулось, однако поводом для этого явилось вовсе не то, на что рассчитывала Эсти. В следующую минуту он обвел недоуменным взглядом преобразившуюся гостиную.

— Здравствуй, дорогая… Что это здесь происходит?

— Милый, я… хотела сделать тебе сюрприз, — растерянно пробормотала Эсти. — Вот, приобрела кое-что для нас. И… и… знаешь что? Давай отметим покупку. Я приглашаю тебя в ресторан!

Это была чистая импровизация. Самым паршивым было то, что Гейб понял: ужина она не готовила. Разочарование его было так велико, что он не сумел скрыть своих чувств.

Повисла пауза, посреди которой раздался дверной звонок. Оба вздрогнули.

— Кто это может быть? — пробормотала Эсти.

— Может, кто-нибудь из моих ребят, — так же растерянно откликнулся Гейб.

Посетителем оказалась… Хенни!

— У вас калитка открыта. Простите, что без предупреждения, я на минутку, — сказала она, вразвалочку входя в холл, слегка отдуваясь и протягивая Эсти наполненный чем-то пластиковый пакет. — Тут найдете кое-что перекусить. Так, ничего особенного: запеченный в тесте окорок и салат из отварных овощей с майонезом. Когда ты сказала, что отправляешься за гардинами, я подумала, что у тебя не останется времени на приготовление еды. А так как я все равно стряпала… Словом, угощайтесь, пожалуйста, а мне пора. — Она взглянула на часы. — Через полчаса Джон приедет с совещания, нужно его накормить.

С этими словами, улыбнувшись глядевшему на нее сияющими глазами Гейбу, Хенни помахала ручкой и словно растаяла во мраке. Через минуту снаружи донесся звук отъезжающего автомобиля.

Ничего не говоря, совершенно посрамленная Эсти принялась накрывать на стол. Хенни здорово выручила их сегодня, но то, как Гейб смотрел на нее… О, такое долго не забудешь!

Этот случай словно что-то перевернул в душе Эсти. Она резко изменилась: накупила кулинарных книг, целыми днями возилась на кухне, все готовила, готовила… С того дня стол у них всегда ломился от еды и их существование стало очень походить на жизнь Джона и Хенни.

Постепенно Эсти научилась хорошо стирать — Хенни немало помогла ей советами, — сама убирала комнаты и занималась прочими подобными вещами. Домашние дела забирали у нее столько времени, что она постоянно откладывала Обустройство своей мастерской. Подрамники с холстами так до сих пор и стояли в холле, как их поставили. Время от времени Гейб удивленно поглядывал в ту сторону, и в конце концов Эсти унесла неоконченные картины наверх, в маленькую спальню, при этом дав себе слово, что завтра же начнет работать над своим главным произведением.

Но… на следующий день все началось сначала: завтрак, обед, ужин, прибрать, постирать, погладить… Порой Эсти за день уставала так, что ночью не имела сил приласкать Гейба. Это угнетало ее, однако способа изменить установившийся распорядок она не видела. Ведь Гейб тоже много работал, порой целыми днями разъезжал, хотя бы вечером его должен был ждать домашний уют и вкусная еда.

Через два месяца он осторожно напомнил, что настал черед Эсти платить за квартиру, как они и уговаривались.

Это явилось для нее своего рода потрясением. Разумеется, она помнила про уговор, к тому же идея арендовать коттедж принадлежала ей. Но она считала, что и без того тратит немало денег. Например, купила мягкую мебель, гардины, да и продукты тоже стоят недешево. Правда, для них Гейб давал часть средств. Но когда Эсти хотелось приготовить что-то выдающееся или даже экзотическое, она тратила свои деньги, не требуя от Гейба дополнительных взносов в совместную казну. Исходя из всех этих соображений, по мнению Эсти, он мог бы выплатить арендную сумму сам.

Однако Гейб придерживался в этом вопросе иных, весьма прагматических взглядов, суть которых можно было выразить просто: уговор дороже денег. В итоге Эсти все-таки пришлось выписать чек явившейся за очередным взносом миссис Кресс. Дальше так и повелось: каждый платил через месяц.

Хенни и Джон часто приглашали их к себе, не забывая также и Доррис. Благодаря этим визитам Эсти постепенно стала привыкать к странноватым манерам Хенни. С Доррис же вообще она очень быстро нашла общий язык. Правда, виделась Эсти с Доррис реже, потому что та часто была занята на работе или уезжала в командировки к месту проведения спортивных мероприятий.

В марте Хенни родила сынишку. Эсти трудно было поверить, но роды действительно проходили в наполненной теплой водой ванне, в присутствии Джона, без помощи которого Хенни не могла обойтись. Мало того, Джон снимал весь процесс на цифровую видеокамеру, и впоследствии супруги устроили просмотр для членов своеобразного клуба под названием «Натура» — таких же приверженцев естественного отношения к жизни, как Хенни. Гейба и Эсти тоже приглашали, однако те под благовидным предлогом отговорились от визита. Эсти не чувствовала в себе моральной готовности к подобного рода зрелищам.

Жизнь у Эсти и Гейба постепенно наладилась, они притерлись друг к другу, научились понимать и прощать мелкие слабости. И хотя порой Эсти мысленно подтрунивала над собой, осознавая, что затея по-своему перекроить взгляды Гейба на семейную жизнь провалилась — скорее, все произошло с точностью до наоборот, — но в общем жизнь в Чарлстоне ей нравилась. Единственное, что беспокоило, это застой в творчестве.

Давно прошла весна, лето почти в разгаре, а я до сих пор не только не закончила работу над картиной, но даже не оборудовала себе мастерскую, как-то раз подумала Эсти хмурым дождливым днем. Хорошо, что Гейб не заглядывает в ту комнату, иначе я просто не знала бы, что сказать.

Впрочем, он периодически справлялся, как продвигается работа над картиной, и даже просил показать ее. Тогда Эсти приходилось выкручиваться. Она отвечала, что дело хоть и медленно, но идет вперед. Показать же картину — которая не была даже распакована! — отказывалась наотрез, мотивируя это якобы присущим всем художникам суеверным страхом, что представленная на суд зрителя незавершенная картина в конечном итоге не получится. К счастью, Гейб ни на чем не настаивал и на этом очередной неприятный для Эсти разговор завершался.

Однако, как Эсти ни старалась делать перед собой вид, что все у нее в порядке, досада по поводу того, что домашние дела отнимают слишком много времени, продолжала нарастать. А вместе с ней — ощущение какой-то неуместности происходящего. Ведь с самого начала Эсти планировала для себя в Чарлстоне совсем другую жизнь. А тот образ существования, который она вела сейчас, будто был навязан ей… хотя никто нарочно этого не делал, участь прилежной домохозяйки она выбрала сама. Просто ей очень хотелось, чтобы Гейбу было хорошо!

Но дело в том, что он как будто тоже начал тяготиться тем, что происходило между ними в стенах миленького коттеджа. Нет, Эсти не могла пожаловаться на то, что Гейб стал невнимателен к ней — ничего этого не было и в помине. Напротив, он всячески старался доставить ей радость: делал приятные вещи, говорил правильные слова. Однако все это оставляло на сердце непонятный осадок. Ощущения приподнятости, так часто гостившего в душе Эсти в начале знакомства с Гейбом, сейчас не возникало. Вместо него появлялось беспричинное беспокойство.

Эсти старалась убедить себя, что причин для волнения нет. В глубине же души она осознавала их присутствие. И порой даже ловила себя на том, что завидует Доррис. Ей отношения с каким-нибудь очередным спортсменом не мешают вести образ жизни, который нравится, к которому она привыкла и в котором чувствует себя комфортно. Доррис в глазах Эсти была свободным человеком, и именно это и составляло особый предмет ее зависти.

А ведь я была такой, с горечью вспоминала Эсти. Боже мой, ведь еще не так давно я тоже была свободной, независимой, интересной женщиной! Куда все это подевалось? Ау, где ты, прежняя Эсти Дагоберт?

Но даже думая так, она старалась успокоить себя соображением, что Гейб получает все, что, по его мнению, должна давать женщина.

Тем болезненнее оказался удар, непроизвольно нанесенный ей Гейбом. Случилось это в десятых числах сентября, того самого месяца, в котором она должна была окончательно решить, возвращаться ей на работу — в объятия Лесли Кнолла, как насмешливо уточнял ее внутренний голос, — или окончательно оставить бюро компьютерного дизайна «Виртуал арт вижн» под предлогом замужества. Впрочем, может, и не под предлогом, а действительно выйти замуж за Гейба, расставив таким образом точки над «i» и доведя дело до логического конца.

И вот как-то, когда Эсти размышляла над этим вопросом, Гейб вернулся домой и сказал, что, пожалуй, не будет ужинать — случай доселе небывалый.

— Как? Почему? — всполошилась Эсти. — Дорогой, ты не заболел?

— Нет, просто примерно полтора часа назад мы с моим ближайшим помощником перекусили в кафе. Так что я просто не хочу есть. И вообще… — Он помедлил, но потом все-таки произнес с некоторым смущением: — Ты не хочешь немного пересмотреть свои привычки?

— Какие? — удивленно спросила она.

— Я подразумеваю питание.

Эсти изумилась еще больше. Прилагая столько усилий к приготовлению пищи, она никак не ожидала нареканий.

— Тебе не нравится моя стряпня? Усмехнувшись, Гейб обнял ее и чмокнул в нос.

— Очень нравится! Как и сама стряпуха.

— Так в чем же дело? — спросила Эсти, немного успокоившись. — Ты мог бы предупредить меня по телефону. Ведь я уже накрыла на стол и…

Где, в гостиной? — Она кивнула, и Гейб продолжил: — Ну идем посмотрим. — Через минуту, перешагнув порог гостиной, он вздохнул. — Вот видишь, именно то, о чем я пытаюсь тебе сказать. Стол ломится от еды! И так каждый вечер.

Эсти снова нахмурилась.

— Не понимаю… Тебе ведь любишь поесть. И потом, ты с самого начала ставил мне в пример Хенни, которая очень вкусно готовит!

— Дорогая, все хорошо в меру. Я обнаружил, что мне трудно наклоняться, чтобы завязать шнурки на туфлях. И пояс брюк едва застегивается. Поэтому прошу: пожалуйста, умерь пыл! Давай научимся обходиться без кулинарных излишеств.

Тем вечером Эсти ужинала в одиночестве, потому что, извинившись и сославшись на накопившуюся за последние дни усталость, Гейб почти сразу же отправился спать.

Мрачно сидя над порцией картофельной запеканки с мясом и грибами, она размышляла над тем, что сказал Гейб. Первая ее реакция была ужасной, она едва сдержала слезы. Да и любая на ее месте расстроилась бы.

Действительно, Эсти жертвовала ради домашних дел своим временем, деньгами, махнула рукой на творческие планы, и вдруг выясняется, что ее усердие никому не нужно.

Спрашивается, зачем я день-деньской верчусь как белка в колесе? — думала она, жуя и через силу глотая кусочки запеканки. А еще стараюсь быть милой, приветливой, не расстраивать и уж тем более не сердить Гейба. Наоборот, из кожи вон лезу, чтобы окружить его заботой. Поднимаюсь ни свет ни заря, чтобы приготовить горячий завтрак, потом полдня чищу, драю и мою, наводя в доме лоск. Затем готовлю ужин, при этом стараясь не повторяться и каждый раз придумывая что-то новенькое. И все только для того, чтобы угодить Гейбу. Чтобы он гордился нашим союзом, тем, как хорошо мы устроили свою жизнь в Чарлстоне. Эсти положила вилку и закрыла ладонью глаза. Подумать только, ради этого я пожертвовала своими творческими планами! Забыла про свои интересы, только бы Гейбу было хорошо. Да что там, я просто переступила через себя, стараясь угодить ему. Можно сказать, вытерла ноги о свое самолюбие, характер, женское естество, наконец. В результате мы даже сексом сейчас занимаемся не так, как прежде!

Тот вечер стал очередным поворотным пунктом в жизни Эсти. Она вдруг почувствовала себя абсолютно раздавленной. В какой-то момент ей даже почудилось, что у нее началось раздвоение личности — что настоящая она осталась в своей квартире, в Колумбусе, а она же, но другая, не похожая на себя, поселилась в этом коттедже.

Каких трудов мне стоило в угоду Гейбу переделать себя, а он даже не оценил этого, потому что все воспринимает как должное. Я прилежно старалась сделаться такой, как женщины, которые всегда раздражали меня, а Гейб остался прежним. С другой стороны, зачем ему меняться, если эту роль добровольно взяла на себя я? Теперь понятно, почему Гейб порой так смотрел на меня, словно видел перед собой незнакомую женщину. Он-то полюбил в Колумбусе другую! Ту, которая после переезда в Чарлстон перестала быть самой собой. Превратилась в подобие прислуги. Внезапно она похолодела. Получается, руководствуясь наилучшими побуждениями, я предала и себя, и Гейба.

Эсти прерывисто вздохнула, взволнованная этой мыслью. Ей вдруг стало совершенно ясно, что пора что-то срочно предпринимать. Собственно, тут и думать особо было не над чем, потому что ее долгий отпуск приближался к концу. Дальше она или должна была уволиться, или выйти на работу в новом качестве — главы отдела.

Прислушавшись к себе, Эсти поняла, что не жалеет о жизни в Чарлстоне, но… настала пора вернуться в Колумбус. Не исключено, что все дело было в том, что они с Гейбом начали совместную жизнь в непривычной обстановке, в чужом городе. Хотя для него-то он был родным! А вот Эсти никого и ничего здесь не знала. Так что ей поневоле пришлось общаться с Хенни и Доррис. С Хенни больше — наверное, поэтому та и оказала на Эсти сильное влияние. Да еще ей помогал Гейб, который сейчас жалуется на то, что растолстел.

Сам виноват, нечего было моделировать наши отношения по типу тех, что существуют между Хенни и Джоном! — не без злорадства подумала Эсти. Послушался бы меня, остался бы стройным. С другой стороны, человек не может понять, нужно ли ему что-то, пока не попробует этого лично. Вот я попробовала и теперь вижу, что пора возвращаться к своей настоящей жизни.

Как ни странно, в этой мысли ее укрепила Хенни.

Через три дня после памятного вечера, когда Гейб отказался от ужина, она пригласила Эсти к себе на ланч, пообещав угостить умопомрачительным морковным пирогом.

— Приезжай, не пожалеешь, — сказала она по телефону. — Я сама привезла бы тебе кусок этого лакомства, но днем малютка Никки должен спать.

К этому времени родившемуся в марте Никки уже исполнилось шесть с половиной месяцев.

— Не понимаю, что такого особенного может быть в морковном пироге? — усмехнулась Эсти.

— А! Он с сюрпризом: внутри у него банановая начинка. Я поделюсь с тобой рецептом.

— Банановая, говоришь? Как интересно! Хорошо, приеду.

Разумеется, можно было бы попросить Хенни продиктовать рецепт по телефону, но Эсти решила навестить ее, подумав о том, что скоро покинет Чарлстон и кто знает, когда они с Хенни увидятся в следующий раз.

Как и следовало ожидать, морковный пирог был у Хенни на сладкое, сначала же она угостила Эсти заливным из тунца.

— Вообще-то мне не мешало бы сесть на диету, — заметила Эсти. — Но от тунца отказаться не могу. Кстати, вижу, себе ты положила совсем крошечный кусочек.

Хенни улыбнулась, как показалось Эсти, грустно.

— Я должна поддерживать фигуру в нормальном состоянии. Часто рожающая женщина обязана постоянно помнить о своей внешности, иначе она быстро скатится на обочину. А ее мужчину завлечет какая-нибудь юная вертихвостка.

Последняя фраза была произнесена почти шепотом, и это обстоятельство заставило Эсти пристально взглянуть на Хенни. Она казалась спокойной, как обычно, но вместе с тем в ней ощущалась едва уловимая напряженность. Да еще легкие тени залегли вокруг небесно-голубых глаз, из-за чего те казались огромными.

— Что-то случилось? — спросила Эсти.

Изобразив улыбку, Хенни качнула головой, но в следующую минуту уголки ее губ опустились и она провела ладонью по лицу.

— Джон начал задерживаться после работы.

— Ну и что? — беззаботно произнесла было Эсти, однако потом вникла в суть сказанного и замерла. — Ты полагаешь, что Джон…

Хенни печально вздохнула.

— Это у нас не впервые. Примерно через полгода после нашей свадьбы он стал поздно возвращаться домой, все рассказывал о каких-то деловых ужинах, на которых ему якобы обязательно нужно было присутствовать. А потом я обнаружила следы губной помады у него на рубашке.

— Не может быть… — протянула Эсти. В ее сознании не укладывалось, что такой примерный семьянин, как Джон, способен иметь связи на стороне.

К сожалению, мне пришлось убедиться в обратном, — уныло произнесла Хенни. — Окольными путями я выведала, что Джон встречается с сотрудницей той же фирмы, где работает сам.

— И как ты поступила? — спросила Эсти, не в силах скрыть интереса.

С губ Хенни слетел новый вздох.

— Для меня наступил тяжелый период, но я не стала устраивать скандалов, предъявлять претензии, выяснять отношения. Зачем? Что это изменило бы? Нужно было найти более радикальное средство. Я долго ломала голову над его поисками, а потом сделала то, что напрашивалось само.

— Что? — с любопытством взглянула на нее Эсти.

Губы Хенни изогнулись в тихой улыбке.

— Постаралась забеременеть. Известие о том, что у нас будет ребенок, подействовало на Джона отрезвляюще.

— Он прекратил связь с той женщиной?

Хенни кивнула.

— Очень скоро после того, как я сообщила о беременности. А потом у нас родился Джонни-младший, и мы зажили счастливо. — Она мечтательно улыбнулась. — Джон оказался хорошим отцом. Больше двух лет я жила как в раю. А потом… У Джона вновь начались долгие совещания после работы. Во всяком случае, так он говорил. Однако я была научена горьким опытом и не верила ни единому его слову. Да и не нужно было слушать, что говорит Джон, достаточно было посмотреть в его глаза. Он ведь по натуре честный человек, ничего не может скрыть. — Хенни взглянула на Эсти, и ее собственные глаза отразили внутреннюю муку. — В конце концов я прибегла к испытанному средству.

Брови Эсти удивленно взлетели.

— Снова забеременела?

— Да. А что мне оставалось делать? Не разводиться же с Джоном. Я его люблю, у нас растет сын… Джон меня тоже любит, ты не думай, — вдруг горячо произнесла Хенни. — А его увлечения — это так…

— Значит, Мэри-Энн тоже обязана появлением на свет любовной интрижке Джона?

— Да, зато какая она симпатичная получилась!

— Верно, — согласилась Эсти, — Мэри-Энн у вас просто красавица. — Несколько мгновений она о чем-то усиленно размышляла, затем обескураженно взглянула на Хенни. — Постой, может, я ошибаюсь, но после твоего рассказа напрашивается вывод, что Никки тоже…

Хенни опустила глаза.

— К сожалению, ты угадала. Никки тоже. История его рождения как две капли воды повторяет обе предыдущие.

Несколько мгновений Эсти смотрела на Хенни, забыв о еде, хотя порция тунца на стоявшей перед ней тарелке выглядела весьма аппетитно.

Боже мой! — вертелось в ее голове. Выходит, всех троих детей Хенни родила только ради того, чтобы удержать возле себя Джона? Но это же кошмар! И ее энтузиазм по поводу семейной жизни, эти вечные кулинарные рецепты, ужины, стирка, украшение дома — все это лишь внешняя мишура, прикрывающая страх остаться ни с чем. Вот почему меня все время не покидало ощущение, будто Хенни старательно убеждает не только окружающих, но и себя саму, что их с Джоном брак великолепен и подобному союзу можно лишь позавидовать. Теперь понятно, в чем кроется причина стремления Хенни при всех беременностях и родах во что бы то ни стало сохранить стройность фигуры — ей приходится выдерживать постоянную конкуренцию со всеми действительными и потенциальными пассиями супруга. Оттого-то она почти ничего не ест по сравнению с тем, каким количеством еды потчует гостей и домашних. И косметикой, наверное, не пользуется по той же причине — чтобы угодить Джону. Вероятно, он относится к типу мужчин, которых раздражает помада на губах женщины. Но не ошибка ли это — подобное отношение к своему браку вообще и мужу в частности? По сути, Хенни прячет проблему вглубь, вместо того чтобы попытаться решить ее. В конце концов, существуют семейные психологи и, говорят, некоторым они помогают.

Наверное, в мозгу Хенни вертелись подобные же мысли, потому что она вдруг всхлипнула.

— Я так старалась создать хорошую семью! Ну почему, почему он такой? Чего ему не хватает дома? Что дают ему все эти женщины, чего не могу дать я? Мне и так приходится выполнять в постели любую его прихоть, только бы он не искал удовольствий на стороне. — Хенни утерла скатившуюся по щеке слезинку. — И после всех своих усилий я обнаруживаю, что ситуация двинулась по очередному кругу.

Эсти с сочувствием и даже жалостью смотрела на нее, не представляя, какой совет можно дать.

— А может… — начала она и остановилась, не зная, стоит ли продолжать.

— Да? — с надеждой взглянула на нее Хенни.

— Ну, я подумала, может, тебе как-то обсудить с Джоном эту проблему. Вдруг он согласится сделать над собой усилие — или пожертвовать ради семьи своими привычками, если угодно, — и перестанет заглядываться на юбки?

Вспыхнувший было взгляд Хенни потух. Она медленно покачала головой.

— Нет, я не могу завести подобный разговор.

— Но почему? — воскликнула Эсти. — Сколько ты еще будешь мучиться?

Хенни вздохнула.

— Видишь ли, Джон не знает, что мне известно о его похождениях. Если я заговорю об этом, мне придется открыть карты. И что тогда будет, одному Богу известно… Пусть уж лучше все идет своим чередом.

Эсти осталось лишь сокрушенно покачать головой. Она поняла, что Хенни намерена и дальше являть собой образец терпения и стойкости. По-прежнему будет делать вид, будто ничего особенного в ее семье не происходит. А потом сообщит Джону о новой беременности, четвертой по счету.

Это похоже на анекдот, подумала Эсти. Только почему-то не смешно…

После того разговора с Хенни она и приняла решение съездить в Колумбус. Ей нужно было развеяться. Ее душа требовала перемен. И, кроме того, нужно было определиться с тем, намерена она возобновлять работу в бюро или нет. А Гейб… Что ж, некоторое время он побудет без привычного обхождения. В конце концов, ничего страшного в этом нет.

И вот намеченный час выхода из дома давно настал, а Эсти все еще сидела в спальне своего миленького коттеджа, злясь на себя за то, что растолстела и не влезает ни в одно платье.

И как только бедняжка Хенни переносит свои беременности! — промелькнуло в ее голове. Я просто пополнела, и то тяжко…

В этот момент Эсти вдруг осенило. Она вспомнила, что впервые увидела Хенни в трикотажном платье, в котором та, по-видимому, чувствовала себя комфортно.

А ведь у меня тоже есть нечто наподобие, радостно подумала она. Правда, платье темное, но это даже лучше — замаскирует мою полноту.

Через пятнадцать минут Эсти закрыла калитку и взглянула на коттедж с таким чувством, будто покидает его навсегда. Она знала, что это не так, но ничего не могла с собой поделать.

В бюро ее сразу окружили спешившие поздороваться сотрудники.

— Как ты похорошела! — доносилось с разных сторон. Как расцвела!

— Скажите лучше, растолстела, — смеясь отмахивалась Эсти.

Пропустите же меня наконец! — раздалось сзади, и в следующую минуту Эсти оказалась в объятиях Дейзи. — Безумно рада тебя видеть, — сказала та после поцелуев. — Кстати, очень хорошо, что ты зашла. У меня тут возникла проблема, с которой только ты можешь справиться…

— Эсти! Здравствуй, дорогая. Решила завершить отпуск раньше срока?

Обернувшись, Эсти увидела улыбающегося Сирила.

— Почти, — сказала она, чувствуя, как радостно сжимается ее сердце: наконец-то она очутилась в родной обстановке. Прочь сомнения, ее место здесь, и только здесь!

— А я уже собираю чемоданы, — заметил Сирил. — Займешь мое место или как?

Она кивнула.

— Да. Решение окончательное. Можешь сообщить о нем Лесли Кноллу.

— Его сейчас нет, но я передам твои слова, — пообещал Сирил.

Вдоволь наговорившись с Дейзи и попутно решив возникшие у той рабочие проблемы, Эсти отправилась к себе домой.

Как чудесно было войти в квартиру, где все знакомо, каждая мелочь находится на своем месте и даже запах долго не проветривавшихся помещений кажется приятным! Эсти прошлась по комнатам, открывая форточки, а затем и балконную дверь.

Дома! Она снова здесь, у себя. В эту минуту находившийся в тихом районе Чарлстона миленький коттедж казался ей нереальным образом из сновидения. Тут она оставила настоящую жизнь, а та, прежняя, была словно участием в чужом, навязанном ей спектакле.

Вечером, ругая себя за малодушие, Эсти позвонила Гейбу в Чарлстон. Конечно, подобный разговор следовало провести глядя друг другу в глаза, но… она не ощущала в себе для этого сил.

— Значит, ты решила вернуться на работу, — тускло произнес Гейб, выслушав ее. — Что ж, у тебя ведь с самого начала было подобное намерение. Хотя, признаться, я думал, что мы… Впрочем, ладно, не будем об этом. Я понимаю, что твои помыслы сейчас сосредоточены на другом.

Конечно, Эсти поняла, что Гейб подразумевает женитьбу, но сейчас ей меньше всего хотелось обсуждать этот вопрос.

— Да, дорогой, — просто сказала она.

— То есть ты приедешь за вещами, — констатировал Гейб.

Эсти натужно рассмеялась.

— Зачем же так мрачно?! Ведь твои дела в Чарлстоне тоже скоро завершатся и ты вернешься сюда.

— Да, конечно, — отозвался он без всякого энтузиазма. Потом вдруг спросил: — Постой, а когда ты намерена вернуться в Чарлстон?

Эсти задумалась.

— Завтра у меня ланч с Дейзи, мы еще не наговорились за сегодня. Пожалуй, послезавтра приеду. А на следующее утро уеду вновь.

— Но ведь до окончания твоего отпуска еще неделя, — напомнил ей Гейб.

Чуть замявшись, Эсти пояснила:

— Мне хочется перед выходом на работу привести себя в порядок. Посидеть несколько дней на диете, пройти хотя бы короткий курс массажа, посетить парикмахерский салон…

Гейб немного помолчал, прежде чем произнести:

— Значит, мы не увидимся.

— Почему? Говорю же тебе, весь вечер и ночь до утра я пробуду в…

— Завтра я уезжаю, чтобы проинспектировать деятельность своих работников в избирательном округе. Это займет дня три, не меньше. Так что если мы и сможем пообщаться, то только по телефону.

Эсти прикусила губу.

— Ну… тогда увидимся, когда кончится твоя командировка и ты вернешься в Колумбус.

Разговор получился невеселым. Положив трубку, Эсти немножко поплакала, но потом заставила себя успокоиться. Отныне никто — даже Гейб — не будет влиять на ее жизнь. И точка!

Первого октября, приведя себя в порядок, она захватила из холодильника собственноручно испеченный морковный пирог с банановой начинкой и отправилась на работу. И первым же, кто повстречался ей в коридоре компьютерного бюро, оказался Лесли Кнолл.

— О, золотце, ты уже здесь? — воскликнул он, молниеносно оглядев Эсти с головы до ног. При виде ее округлившейся фигуры глаза его вспыхнули. — Правду сказали, что ты похорошела. Ну, идем ко мне. Приказ о твоем назначении на место главы отдела готов, сейчас подпишу его и приступай к новым обязанностям. — Открыв дверь своего кабинета, он вошел первым, прямиком двинулся к столу, придвинул к себе лист бумаги с отпечатанным текстом и застыл над ним с ручкой в руке. — Надеюсь, сегодня мы наконец сможем поужинать? Эсти подготовилась к подобному вопросу.

— Мистер Кнолл, должна предупредить вас, что не вижу причин переводить наши служебные отношения в иную плоскость. Ужинать мне с вами незачем.

Тот усмехнулся.

— Хорошо, можем обойтись и без ужина. Собственно, меня ведь интересует другое, сама понимаешь. — И он игриво подмигнул Эсти.

— Должна вас разочаровать, — произнесла она, втайне удивляясь своему спокойствию. — Ничего другого между нами не будет. Если же вам вздумается настаивать, я подам на вас в суд за сексуальные домогательства. И мне абсолютно безразлично, подпишете вы приказ или нет, — добавила Эсти, предвосхищая выпад Кнолла. — Если не подпишете, вам придется долго искать мне достойную замену, параллельно объясняя владельцу бюро, по какой причине место главы отдела до сих пор пустует. И учтите, любой ваш аргумент окажется неубедительным.

Прищурившись, Кнолл с минуту рассматривал Эсти, на его лице отражалась напряженная работа мысли. По-видимому, он взвешивал про себя, стоит ли рассматривать угрозу всерьез. Затем пробормотал что-то невразумительное и… подписал приказ.

— Ступай, умница. Работай!

Эсти так и сделала.

Октябрь пролетел незаметно, начался ноябрь, зачастили дожди, и Эсти все чаще стала вспоминать, как бывало они с Гейбом замечательно проводили время в ее гостиной, сидя в обнимку на диване, слушая музыку или беседуя об искусстве. Сейчас они периодически беседовали по телефону, но, конечно, это не могло заменить живого общения. А до завершения командировки Гейба оставалось еще не меньше месяца.

Но однажды вечером раздался звонок домофона. Эсти никого не ждала и решила, что кто-то ошибся квартирой. Однако из динамика устройства донеслось:

— Дорогая, это я. Впусти меня, пожалуйста!

— Гейб!

Через минуту он перешагнул порог квартиры, держа в руках охапку лиловых хризантем.

— Солнышко…

Одной рукой притянув Эсти к себе, он с жадностью припал к ее губам. Хризантемы оказались между ними, и поцелуй получился пропитанным чудесным осенним ароматом, слегка терпким и тревожным.

— Ты нужна мне… — прошептал Гейб, касаясь губами мочки уха Эсти. — Я безумно соскучился по тебе…

Она уже трепетала от внезапно вспыхнувшего желания.

— Идем!

Забрав у Гейба хризантемы и роняя их на пол, она повела его в спальню. Мимоходом свалила цветы на туалетный столик, увлекая Гейба дальше, на кровать. Там они сплелись в объятиях и слились в новом поцелуе.

— Я люблю тебя, — слетел с губ Эсти лихорадочный шепот, после чего она принялась порывисто раздевать Гейба, который в свою очередь то же самое делал с ней.

Затем, уже полностью обнаженные, они вновь сплелись в объятиях. Их любовь была наполнена неистовой страстью и одновременно пронизана нежностью.

И посреди бешеного взрыва эмоций Гейб внезапно почувствовал, что с ним та, прежняя Эсти, в которую он влюбился с первого взгляда и с которой ему было так хорошо, как ни с одной другой женщиной. Только с такой Эсти он остро ощущал себя мужчиной. И сейчас, утопая в сладостном чувственном мареве, уголком сознания отметил, что, кажется, вновь обретает душевное равновесие, которого был лишен несколько последних месяцев.

— Мне нужно кое-что сказать тебе, дорогой, — прошептала Эсти, уютно устроившаяся в объятиях Гейба в полумраке спальни. Вспышка страсти завершилась, и оба успели немного успокоиться. — Кажется, я созрела для брака.

Гейб замер, не произнося ни слова, будто опасаясь голосом спугнуть важный момент.

— Только ты должен учесть: если мы поженимся, наша жизнь ничем не будет напоминать ту, что была в Чарлстоне. Видишь ли…

Быстро приподнявшись на локте, Гейб нежно прижал пальцы к ее губам.

— Знаю, — взволнованно шепнул он. — Не нужно ничего объяснять. Роль домохозяйки не для тебя, ты… другая. И не должна себя насиловать. Кроме того, больше всего я люблю тебя такой, какая ты сейчас.

— Правда? — Эсти как будто боялась поверить, что все оборачивается так просто. — Ты… не обманываешь меня, чтобы утешить?

Гейб порывисто сгреб ее в охапку.

— Глупенькая! Мне без тебя жизни нет…

Они слились в долгом поцелуе, а когда он завершился, Эсти вдруг усмехнулась.

— Сколько же я наделала бессмысленных вещей! К примеру, что теперь делать с диваном и креслами, которые остались в коттедже?

— Они уже здесь, у меня дома, ждут твоего решения.

— Как?! — изумилась Эсти. — Когда же ты перевез их?

— Сегодня, на трейлере. И сразу отправился к тебе. Так что решай проблему, дорогая.

Ее губы сами собой изогнулись в довольной улыбке.

— Ну разве это проблема! Главное, мы снова вместе. И теперь уже навсегда.

Они поженились перед Рождеством, пригласив на свадьбу всех друзей, коллег и родственников с обеих сторон. На торжестве отсутствовала только Хенни, которая плохо себя чувствовала в этот период из-за начала новой беременности…