Глава 10

УДАРЫ ИЗ ТЕМНОТЫ

Едва мы спустились на палубу, как второй помощник отдал приказ:

— На гитовы бизань-мачты! Спускать крюсс-бомбрамсель!

Сам он направился на ют, где первым взялся за канат, приготовившись убавить паруса. Направляясь к гитову по правому борту, я заметил появившегося на палубе капитана, а чуть позже услышал, как он отдает второму помощнику команду:

— Свистать всех наверх, убавить паруса!

— Слушаюсь, сэр, — откликнулся второй помощник и, уже обращаясь ко мне, сказал. — Джессоп, бегом на бак, зови всех сюда.

— Есть, сэр! — крикнул я в ответ и побежал на нос.

Убегая, я услышал, как он приказывает Тамми спуститься в каюту и позвать старпома.

Добежав до кубрика, я открыл дверь и увидел, что часть матросов собирается укладываться по койкам. Я крикнул:

— Всем наверх, убавляем паруса!

Я переступил через порог. Один из матросов проворчал:

— Так я и знал!

— Надеюсь, они не думают, что кто-то полезет на реи после того, что сегодня случилось, — сказал второй.

— Мы уже лазили на грот-мачту, — ответил я. — Кстати, второй помощник лазил с нами.

— Не может быть! — воскликнул первый матрос.

— Может, — ответил я. — Вся вахта лазила, черт возьми.

— Ну, и как там? — спросил он.

— Никак, — сказал я. — Ничего страшного. Сползали туда-сюда, размялись, вот и все дела.

Второй матрос заметил:

— Все равно, что-то не испытываю особого желания лезть наверх.

— Ну, да дело не в желании, — ответил я. — Надо спустить парус на бизани — иначе будут неприятности. Барометр падает.

— Пошли, ребята. Приказ есть приказ, — подал голос один из матросов постарше, поднимаясь с сундучка. — Как там с погодой, приятель?

— Дождь, — ответил я. — Захватите плащи.

Я помедлил секунду, прежде чем выйти на палубу. Мне показалось, что с одной из коек в передней части кубрика донесся стон.

«Бедняга!» — подумал я.

На что тот пожилой матрос, который спрашивал про погоду, явно превратно истолковав мое поведение, довольно раздраженно сказал:

— Все будет в порядке, приятель. Не надо ждать нас. Мы через минуту будем.

— Не обращай внимания, я думал совсем о другом, — ответил я и подошел к койке Джейкобса. Джейкобс за несколько дней до этого смастерил для своей раздвижные занавески, выкроив их из старого мешка; теперь их ктото задернул, и мне, чтобы взглянуть на парня, пришлось раздвинуть их. Он лежал на спине; дышал прерывисто точно задыхался. Я не мог ясно различить его лицо, но мне оно показалось в полутьме очень бледным.

— Джейкобс, — позвал я. — Джейкобс, как ты?

Ответа не последовало. Более того, я даже не знал, слышал ли он меня. Поэтому, немного постояв у койки, я снова задвинул занавески, оставляя его в покое.

— Как он? — спросил один из парней.

— Выглядит плохо, — ответил я, направляясь к двери. — Очень плохо. Наверно, нужно позвать стюарда, пусть посмотрит парня. Я скажу второму помощнику.

Я выбрался на палубу и побежал на ют, чтобы помочь убирать паруса. Мы спустили верхний парус на бизани, а затем перешли на нос, чтобы заняться верхним фор-брамселем. Минутой позже на палубе появились вахтенные из смены старпома, они занялись парусами гротмачты.

К моменту, как было поначалу с грот-трюмселем, мы уже убрали свой парус, так что теперь все три паруса на брам-стеньгах[19] были спущены и оставалось только принайтовить их к реям. Был отдан приказ:

— Всем на рее — крепить паруса!

— На ванты, ребята, — сказал второй помощник. — И чтобы на этот раз никаких задержек!

Я бросил взгляд в сторону кормы: похоже, матросы из вахты старпома не торопились выполнять приказ, но было слишком темно, и я толком не мог разглядеть. Я услышал, как старпом начал было ругаться, последовал недовольный ропот, и он замолчал.

— Побыстрее, парни! Шевелись! — прокричал второй помощник.

Следуя приказанию, Стаббинс прыгнул на ванты.

— За мной! — крикнул он. — Быстро приладим этот чертов парус и сразу назад, пока те копаются!

Пламмер последовал за ним, затем Джаскетт, я и Квойн, которого сняли с поста впередсмотрящего, чтобы он помог управиться с парусами.

— Приятно смотреть, ребята! — прокричал второй помощник, подбадривая нас. Затем он побежал в сторону кормы к вахтенным старпома. Я слышал, как он вместе со старпомом разговаривал с моряками, и вскоре, когда мы достигли марса, те тоже начали забираться на ванты; я видел в темноте их фигуры.

Позже я узнал, что, отправив их наверх, второй помощник сразу побежал на ют и полез на брам-стеньгу бизань-мачты вместе с четырьмя практикантами.

Что касается нас, то мы медленно взбирались на реи, и каждый молча молился, за себя и за корабль. Таким образом мы достигли салинга — по крайне мере, Стаббинс, шедший впереди, был уже там, как вдруг он вскрикнул и секундой позже, повернув голову, обрушил град проклятий в адрес Пламмера.

— Ты чуть не сдернул меня вниз, идиот! Я едва не сорвался! — кричал Стаббинс. — Если тебе хочется пошутить, делай это на ком-нибудь друго м…

— Я ничего тебе не делал! — оборвал его Пламмер. — Я не дотрагивался до тебя. На кого ты орешь?

Я успел услышать, как тот ответил:

— На тебя!..

Все остальное, что он говорил, заглушили громкие вопли Пламмера. Я прокричал:

— Что случилось, Пламмер? Ради всех святых, только без драки, ребята, не хватало нам всем сорваться вниз!

Ответом была только громкая ругань и испуганные крики. Пламмер завопил еще громче. В короткие паузы между его воплями я слышал голос изрыгающего проклятья Стаббинса.

— Они сейчас поубивают друг друга! — прокричал я в растерянности и схватил Джаскетта за ботинок.

— Что они делают? Что они делают? — кричал я. — Тебе видно? — Я дернул его за ногу. Почувствовав мое прикосновение, этот старый идиот именно таковым он казался мне в тот момент — начал визгливо кричать:

— Нет, не надо! Помогите!

— Заткнись! — рассвирепел я. — Заткнись, идиот! Или двигайся выше, или пропусти меня!

А Джаскетт на все мои проклятия отвечал лишь еще более истошным криком. А затем до моего слуха донесся гомон сразу многих испуганных голосов, они раздавались где-то в стороне и чуть ниже нас, в районе гротмарса — проклятия, крики ужаса, даже пронзительный визг, но все перекрывал чей-то голос, приказывающий всем спускаться на палубу:

— Спускайтесь! Спускайтесь! Все вниз! Вниз! Черт… — Остальное потонуло в новом взрыве отчаянных воплей.

Я попытался пробраться наверх мимо Джаскетта, но старик вцепился в ванты мертвой хваткой, буквально распростерся на них — лучше слова, пожалуй и не подыскать для описания его позы. Над нами Стаббинс и Пламмер продолжали ругаться и кричать, ванты ходили ходуном, как будто те двое затеяли меж собой ожесточенную драку.

Осознавая свою беспомощность, я разозлился и стал трясти и подталкивать Джаскетта, заставляя его сдвинуться с места.

— Джаскетт, черт тебя побери! — взревел я. — Черт тебя побери, старый трусливый осел! Дай мне пройти! Дай пройти, идиот!

Однако, вместо того чтобы дать мне дорогу, он начал спускаться. Видя такое дело, я ухватился правой рукой за его брючину чуть ниже «кормы», а левой дотянулся до перекладины над его левым бедром; можно сказать, я оседлал старика. Потом я вытянул правую руку и взялся за перекладину над его правым плечом; крепко вцепившись в нее, я подтащил и левую руку; в то же время я смог поставить ногу на выбленку[20], что дало мне хорошую опору для дальнейшего подъема. Задержавшись на секунду, я взглянул вверх и позвал:

— Стаббинс! Стаббинс! Пламмер! Пламмер!

И в этот самый момент, когда я выкрикивал их имена, нога Пламмера, появившись из темноты, опустилась прямо мне на голову. Мне пришлось разжать правую руку и выпустить перекладину. Потом я изо всех сил ударил Пламмера по ноге, ругая его за неуклюжесть. Он отдернул ногу, и в то самое мгновение одна из фраз, которые выкрикивал Стаббинс, с поразительной четкостью всплыла в моем сознании: "Ради всех святых, скажи им, пусть спускаются на палубу!»

Мне вспомнились эти слова и в ту же секунду что-то уцепилось в темноте за мой пояс. Я ухватился в панике за ванты правой свободной рукой и сделал это очень своевременно, поскольку уже в следующее мгновение меня рвануло в пустоту со зверской жестокостью, вселившей в меня ужас. Я сжал зубы и левой ногой пнул в темноту. Не буду утверждать, что мой удар достиг какой-то цели; так же, как и скрывать того, что я просто обезумел в ту минуту от страха; и все же, пусть это покажется стран ним, но у меня тогда было такое ощущение, что мой ботинок попал во что-то мягкое, поддавшееся под ударом. Возможно, это ощущение было порождением моей фантазии; однако я склонен думать иначе, поскольку мое тело сразу освободилось от захвата и я устремился вниз, с бешеной скоростью, перехватывая руками перекладины.

У меня сохранились очень смутные воспоминания о том, что было дальше.

То ли я соскользнул по спине Дэскетта, то ли он уступил мне дорогу, не могу сказать. Знаю только, что я благополучно добрался до палубы и, охваченный слепым страхом, присоединился к толпе вопящих и полуобезумевших от ужаса матросов.

Глава 11

ПОИСКИ СТАББИНСА

Капитан и его помощники находились там же в толпе, пытаясь хоть как-то успокоить нас. В конце концов это им удалось, и нам было приказано идти на корму в кают-компанию, куда мы все и направились. Там капитан лично выдал каждому добрую порцию рома. Затем по его приказу второй помощник сделал общую перекличку.

Сначала он зачитал список вахтенных из смены старпома; все были на месте. Потом он перешел к нам; должно быть, он сильно нервничал, так как первым он выкрикнул имя Джока.

На секунду среди нас воцарилась мертвая тишина, и я услышал вой и стоны ветра над реями и звучное хлопанье трех незакрепленных парусов на брам-стеньгах.

Второй помощник торопливо выкликнул следующее имя:

— Джаскетт.

— Здесь, — ответил тот.

— Квийн.

— Здесь, сэр.

— Джессоп.

— Здесь, — ответил я.

— Стаббинс.

Ответа не последовало.

— Стаббинс, — повторил второй помощник.

И снова — тишина.

— Стаббинс здесь? Кто знает? — В голосе второго помощника чувствовалась заметная тревога.

С минуту длилось молчание, затем один из матросов ответил:

— Его здесь нет, сэр.

— Кто последний видел его? — спросил второй помощник.

Пламмер выступил вперед в пятно света, падающего из двери кают-компании. Он был в рваной рубахе, на нем не было ни куртки, ни фуражки.

— Я, сэр, — сказал он.

Капитан, стоявший рядом со вторым помощником, сделал шаг в его сторону и остановился, разглядывая матроса; но первым заговорил не он, а второй помощник.

— Где? — спросил он.

— Он был прямо надо мной, на салинге, когда… Когда… — Матрос умолк.

— Ясно! — коротко сказал второй помощник и, повернувшись, обратился к капитану: — Придется послать кого-то наверх, сэр, надо искать…

— Но… — начал было капитан, но тут же замолчал.

— Я полезу первым, сэр, — тихо произнес второй помощник.

Он снова повернулся к нам и приказал:

— Тамми, принеси пару фонарей из рундука.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Тамми и бросился выполнять приказание.

— Итак, — продолжил второй помощник, — нужны двое, чтобы подняться вместе со мной на мачту и поискать там Стаббинса.

Никто не откликнулся. В других обстоятельствах я бы вызвался с охотой, но воспоминания о тех ужасных руках, схвативших меня в темноте, лишили меня всякого мужества.

— Ну что ж вы, парни! — взывал к нам второй помощник. — Нельзя же оставлять его там. Ну, кто со мной?

И я выступил вперед. Мне не стало менее страшно, но невыносимый стыд жег меня; я не мог больше оставаться в стороне.

— Я с вами, сэр, — сказал я не очень громко, чувствуя, как меня буквально скручивает от нервного напряжения.

— Отлично, Джессоп! — отозвался он на мои слова, и мне стало чертовски приятно за свой поступок.

Тут подошел Тамми с лампами. Второй помощник взял одну лампу сам, а вторую велел отдать мне. Потом он поднял свою лампу над головой и оглядел толпу охваченных нерешительностью матросов. — Ну, ребята! — обратился он. — Разве вы допустите, чтобы Джессоп и я лезли туда вдвоем? Смелее, нужно еще пару человек! Черт подери, неужели в команде одни трусы!

Квойн сделал шаг вперед.

— Не знаю, сэр, кто тут смельчак, а кто трус, но посмотрите на Пламмера, — сказал он, показывая на матроса, который продолжал стоять, освещенный льющимся из кают-компании светом. — Кто его так отделал, сэр? Что вы на это скажете? И после этого вы хотите, чтобы мы лезли на реи! Второй помощник посмотрел на Пламмера, и, должен сказать, бедняга действительно представлял собой довольно жалкое зрелище: сквозняк, идущий из дверного проема, развевал полы его разодранной рубахи. Установившееся было молчание неожиданно нарушил сам Пламмер.

— Я пойду с вами, сэр, — сказал он. — Только надо взять побольше фонарей, одних этих ламп не хватит. Нужно как можно больше света, иначе все будет впустую.

У парня имелось мужество. Я был крайне удивлен тем, что он вызвался идти с нами после того, что испытал на себе. Однако мое удивление стало еще сильнее, когда капитан, проронивший за все это время не больше двухтрех слов, вдруг сделал шаг вперед и, положив руку на плечо второго помощника, произнес:

— Я тоже иду с вами, мистер Тулипсон.

Второй помощник повернул голову и несколько секунд удивленно смотрел на него. Затем он пришел в себя и сказал:

— Нет, сэр, я не думаю, что…

— Отставить, мистер Тулипсон, — оборвал его Старик. — Здесь я принимаю решения.

Он обратился к стоявшему рядом старпому:

— Мистер Грейндж, возьмите с собой двух практикантов и принесите снизу ящик фальшфейеров и сигнальных патронов. Старпом что-то сказал в ответ и скрылся в кают-компании с двумя практикантами из своей вахты. Затем Старик обратился к матросам:

— Послушайте, парни! Сейчас нам всем не до шуток. Второй помощник и я идем наверх, и мне необходимо с полдюжины матросов, которые пойдут с нами и будут освещать дорогу. Двое — Пламмер и Джессоп — вызвались добровольно. Еще нужно четыре или пять человек. Кто согласен, делает шаг вперед!

На этот раз матросы не заставили себя долго упрашивать, и первым, кто вышел вперед, был Квойн. За ним последовали трое парней из вахты старпома, а затем — старина Джаскетт.

— Хватит! Больше не надо! — сказал капитан и, обратившись ко второму помощнику, раздраженно спросил:

— Где мистер Грейндж? Почему он так долго?

— Я здесь, сэр, — раздался голос появившегося в дверях кают-компании старпома. У него в руках был ящик фальшфейеров; показавшиеся за его спиной двое практикантов несли осветительные патроны.

Капитан забрал у старпома ящик и быстрым движением открыл его.

— Кто-нибудь, подойдите сюда! — приказал он.

Один из матросов старпомовской вахты подбежал к нему.

Капитан достал из ящика несколько фальшфейеров и передал матросу.

— Слушай внимательно, — сказал он. — Когда поднимемся наверх, ты заберешься под клотик фок-мачты и будешь зажигать фальшфейеры один за другим, чтобы все время был свет, понял?

— Да, сэр, — ответил матрос.

— Знаешь, как их зажигать? — спросил коротко капитан.

— Да, сэр, — ответил матрос.

Капитан крикнул второму помощнику:

— Мистер Тулипсон, где этот ваш парнишка — Тамми?

— Я здесь, сэр, — подал голос сам Тамми.

Старик вынул еще один фальшфейер из ящика и сказал:

— Послушай, паренек! Держи эту штуку; забирайся на крышу носовой рубки и стой там. Когда мы полезем наверх, будешь светить нам, пока тот матрос не доберется до марса. Ты понял?

— Да, сэр, — ответил Тамми и взял фальшфейер.

— Погоди! — приказал капитан и, нагнувшись, достал из ящика еще один. — Это на тот случай, если первый фальшфейер потухнет у тебя, прежде чем мы успеем подняться.

Тамми взял второй фальшфейер и отошел в сторону.

— Мистер Грейндж, готовы сигнальные патроны? — спросил капитан.

— Да, сэр, — ответил старпом.

Капитан сунул один фальшфейер в карман кителя и выпрямился.

— Отлично, — сказал он. — Раздайте каждому матросу по патрону. И проверьте, чтобы у всех с собой были спички.

Затем он обратился к матросам:

— Как только мы будем готовы, двое матросов из вахты старпома забираются на кран-балку и зажигают там свои патроны. Захватите с собой жестянки с парафином. Когда мы доберемся до верхнего топселя, Квойн и Джагкетт должны будут дойти до концов рея и там тоже выставить своими сигнальными патронами освещение. Только держите огонь подальше от парусов! Пламмер и Джессоп поднимаются вместе со мной и вторым помощником. Всем все понятно?

— Да, сэр, — ответил хор голосов. Вдруг, похоже, какая-то новая мысль пришла в голову капитану: он резко рванулся и скрылся в кают-компании. Примерно через минуту он вернулся и передал чтото второму помощнику — какой-то предмет, блеснувший в свете фонарей. Я разглядел ствол револьвера; в другой руке капитан держал еще один точно такой же револьвер. Мгновением позже он убрал оружие в боковой карман.

Второй помощник взял пистолет и несколько секунд задумчиво смотрел на него, явно охваченный сомнениями.

— Мне кажется, сэр, что не стоит… — начал было он.

Но капитан оборвал его:

— Мне лучше знать! Положите его в карман.

Затем он обратился к старпому:

— Вы отвечаете за порядок на палубе, пока мы будем наверху.

— Слушаюсь, сэр, — ответил старпом и закричал одному из своих практикантов, чтобы тот отнес ящик изпод фальшфейеров обратно в каюту.

Капитан первым направился на бак. Мы двинулись следом; фонари освещали палубу, выхватывая из темноты обломки брам-стеньги с оснасткой. Все снасти перепутались; канаты переплелись. Я полагаю, это было следствием той дикой паники и суеты, что случились на корабле часом раньше. И эта картина как будто встряхнула мое сознание; я вдруг очень отчетливо представил себе весь ужас нашего положения. Меня охватило отчаяние, и я спросил себя, чем это все может кончиться. Надеюсь, вы понимаете мое тогдашнее состояние?

Я услышал резкий голос капитана впереди на носу. Он приказывал Тамми лезть на носовую надстройку и приготовить фальшфейер. Мы остановились у вант фокмачты, и в то же мгновение ослепительный — яркий, мертвенный во всяком случае таковым он мне тогда показался — огонь вспыхнул в руке Тамми, залив все вокруг жутковатым мертвенно-синим светом.

Я увидел, что второй помощник уже поднимается по вантам с правого борта. Он кричал Тамми, чтобы тот был поосторожней и не капнул горючей смесью из своего фальшфейера на стаксель[21], хранившийся в уложенном виде на крыше надстройки. Затем откуда-то с левого борта донесся голос капитана.

— Живее, ребята! — торопил он нас. — Живее!

Матрос, которому было приказано занять позицию на марсе фок-мачты, догонял второго помощника. Пламмер отставал от него на несколько выбленок.

До моего слуха снова донесся голос капитана:

— Где Джессоп со вторым фонарем?

— Я здесь, сэр! — крикнул я в ответ.

— Неси фонарь на этот борт, — приказал он.

Обогнув надстройку, я помчался на его голос. Затем я увидел его самого. Он уже был на вантах и быстро продвигаются наверх. Матрос из вахты старпома и Квойн сопровождали его. Забежав за угол надстройки, я подпрыгнул, ухватился за одну из нижних железных перекладин и, подтянувшись, встал на поручни борта. И тут вдруг погас фальшфейер Тамми; наступила темнота, показавшаяся мне — по контрасту — воистину могильным мраком. Я замер на месте — одна нога на поручнях, колено другой упирается в перекладину. Свет от моего фонаря был лишь жалким желтым пятном в окружающей темноте. Все тонуло в кромешном мраке. А затем сверху, с самого клотика, до меня донесся жуткий всхлипывающий крик. Я не знаю, кто это кричал, но звук был ужасным.

Раздался нервный оклик капитана:

— Живее, парень, зажигай огонь!

И синее пламя вспыхнуло снова. Я смотрел на капитана. На моих глазах он снова начал подниматься. Я бросил взгляд на другой борт. Джаскетт и второй матрос из вахты старпома были примерно на полпути от палубы к марсу. Их лица выглядели жутко бледными в мертвенном свете фальшфейера. Еще выше я увидел второго помощника, добравшегося уже почти до самой кромки марса. Совсем скоро он перевалил за нее и исчез из виду. Следовавший за ним матрос с фальшфейерами скрылся тоже. По левому, борту, если смотреть прямо вверх, виднелись ботинки капитана, переступающие с перекладины на перекладину на путенс-вантах. Все это заставило меня поторопиться.

Затем, когда я уже был недалеко от марса, в темноте над моей головой ярко вспыхнул синий свет фальшфейера и почти в ту же секунду потух огонь у Тамми.

Я взглянул вниз. Фантастические зыбкие тени метались по баку и главной палубе, порожденные рассыпающим искры огнем на марсе. Группа матросов стояла у дверей камбуза; их лица, обращенные вверх, казались мертвенными, нереальными в мерцании фальшфейера. Затем я перебрался на ванты футтокса и секундой позже уже стоял на марсе рядом с капитаном. Матросы зажгли сигнальные патроны и фальшфейеры, и мы приготовились лезть дальше по вантам стеньги. Однако прежде капитан свесился с марса и прокричал вниз старпому, чтобы тот послал матроса с сигнальным патроном на бак. Старпом откликнулся, и мы продолжили подъем.

Дождь, к счастью, прекратился, и не чувствовалось усиления ветра; казалось, что он даже немного утих, но и при таком ветре пламя сигнальных патронов металось и вытягивалось порой извивающимся змеиным языком по меньшей мере на целый ярд.

Примерно на середине стеньги нас окликнул второй помощник — он спрашивал у капитана, не пора ли Пламмеру зажигать свой сигнальный патрон; капитан ответил, что еще рано и пусть Пламмер немного повременит, пока мы не достигнем салинга, иначе велика опасность возникновения пожара из-за близости парусов и канатов. И вот мы добрались до салинга. Капитан остановился и велел мне передать ему через Квойна фонарь. Он поднялся еще на несколько выбленок и остановился. Почти одновременно с ним до салинга добрался и второй помощник.

— Где он может быть? Вы что-нибудь видите, мистер Тулипсон? — спросил его Старик, подняв над головой фонарь и пристально вглядываясь в темноту.

— Нет, — ответил второй помощник. — Ничего.

Капитан начал кричать:

— Стаббинс! Стаббинс!

Мы прислушались, но ничего не было слышно, кроме воя ветра и хлопанья распущенного паруса на брамстеньге.

Второй помощник перелез через салинг; Пламмер последовал за ним. Матрос продвинулся на несколько шагов от мачты к бакштагу и зажег сигнальный патрон. В его свете все стало хорошо различимым: Стаббинса нигде не было.

— Выдвиньтесь к концам рея со своими патронами! — закричал второй помощник двум матросам. — Живо, ребята! И держите пламя подальше от паруса!

Матросы ступили на порты под реем: Квойн — с левого борта, а Джаскетт — с правого. При свете патрона я хорошо видел их обоих, видел, как они продвигаются вдоль рея. В их движениях чувствовалась явная нерешительность — что, в общем-то, как вы понимаете, было неудивительно. Прошло несколько секунд, и вспыхнул сигнальный патрон Квойна; Джаскетт же никак не заявлял о себе и по прошествии минуты.

Затем из полумрака с конца рея по правому борту послышались его проклятия, и почти сразу за этим раздался приглушенный вибрирующий шум.

— Что случилось? — крикнул второй помощник. — В чем дело, Джаскетт?

— Чертовы порты, сэр! — ответил тот срывающимся голосом.

Второй помощник быстро нагнулся, подняв руку с фонарем. Я выглянул из-за мачты, пытаясь разглядеть, что же там происходит.

— В чем дело, мистер Тулипсон? — донесся голос капитана.

Тут Джаскетт начал звать на помощь, и в свете фонаря, который был в руке второго помощника, я вдруг увидел, что перты на верхней марс-рес сильно трясутся, если не сказать больше. Второй помощник в одно мгновение перехватил фонарь левой рукой, правую же сунул в карман и вытащил револьвер. Он вытянул руку, целясь во что-то чуть ниже рея. Ослепительная вспышка пронзила темноту, за ней последовал резкий, звучный хлопок. В тот же момент я увидел, что порты перестали трястись.

— Зажигай патрон! Зажигай патрон, Джаскетт! — закричал второй помощник. — Живее, парень!

С конца рея послышалось чирканье спички, и тут же вспыхнул патрон, выбросив огромный шлейф пламени.

— Так-то лучше, Джаскетт. Теперь все будет в порядке! — крикнул второй помощник.

Я услышал вопрос капитана:

— Что это было, мистер Тулипсон?

Я взглянул вверх и увидел, что Старик перепрыгнул туда, где стоял второй помощник. Тот стал ему что-то объяснять, но говорил он не очень громко, и я ничего не расслышал.

Меня поразила поза Джаскетта, в которой он предстал нашему взору. Он лежал, скорчившись на рее, обхватив его руками и поставив на него правое колено: его левая нога свисала между реем и портами. В таком положении он зажег патрон. Теперь он опустил обе ноги на перты и навалился животом на рей, вынося патрон чуть ниже верхней кромки паруса. Благодаря тому, что пламя теперь освещало парус спереди, я увидел маленькую дырку чуть ниже леера, сквозь которую пробивался луч света. Несомненно, это было отверстие, проделанное в парусе пулей, выпущенной из револьвера второго помощника.

Затем я услышал, как Старик кричит Джаскстту:

— Эй, осторожней с патроном! Сейчас искры попаду; на парус!

Он оставил второго помощника на марсе, а сам вернулся на ванты по левому борту.

Сигнальный патрон Пламмера справа от меня, похоже, угасал. Я с трудом различал его лицо сквозь густой дым. Он же не обращал на это никакого внимания, уставившись куда-то вверх.

— Добавь парафина в патрон, Пламмер, — крикнул я ему. — А то он у тебя сейчас потухнет!

Пламмер быстро взглянул на огонь и последовал моему совету. Потом он вытянул руку с патроном вверх и опять уперся взглядом в темноту.

— Что-нибудь видишь? — неожиданно спросил капитан, заметив, видимо, его странную позу.

Пламмер вздрогнул и перевел взгляд на Старика.

— Посмотрите на фор-бом-брамсель, сэр, — сказал он. — Парус болтается на ветру.

— Что?! — воскликнул капитан.

Он стоял на вантах брам-стеньги и, чтобы лучше видеть, теперь выгнулся, запрокинув голову и ухватившись за выбленку.

— Мистер Тулипсон! — крикнул он. — Вам известно, что фор-бом-брамсель не закреплен?

— Нет, сэр, — ответил второй помощник. — Но если это действительно так, значит, и там какой-то дьявол поработал!

— Его мотает ветром, никаких сомнений, — сказал капитан, и они вместе со вторым помощником поднялись еще на несколько выбленок.

Я к тому времени перелез через салинг и мог при желании достать рукой до ботинок капитана.

Вдруг он закричал:

— Вон он! Стаббинс! Стаббинс!

— Где, сэр? — забеспокоился второй помощник. — Я не вижу его!

— Вон! Вон! — повторял капитан, показывая пальцем.

Я откинулся на вантах и посмотрел в том направлении, куда указывал его палец. Сначала я ничего не увидел, а затем, постепенно, как это обычно бывает, мой взгляд разглядел нечеткие очертания какой-то темной фигуры, скорчившейся на середине бом-брам-рея и частично скрытой от нас мачтой. Я напряг зрение и увидел, что фигур было две; и более того, еще дальше к концу рея я заметил некую темную массу с расплывчатыми очертаниями, едва просматривающуюся за болтающимся краем паруса.