Геннадий вернулся в полк уставший, злой, весь в пыли, в форме пропитанной потом. Сима его появлению явно обрадовалась. — Как, ты? Устал?

— Устал, это еще слабо сказано. Ситуация, вроде, постепенно стабилизируется. Основная зачистка подходит к концу, некоторым, правда, удалось скрыться. Но их не так много. Народ смотрит на нас без особого обожания, но, в общем-то, довольно спокойно. Ожидал худшего. Это здесь, в долине. А как обстоят дела в республике, в целом?

Сима неопределенно пожала плечами. — По разному. У нас тут побывали представители некоторых «оккупационных» частей. По обмену, так сказать, передовым опытом. Там, где командиры были порешительней — особых проблем нет. В конце концов — Ферганский регион был самый сложный. Вот только в Ташкенте возникли довольно неприятные осложнения. Тамошний комендант, видимо страдающий пережитками интернационализма в сознании, решил поиграть в дружбу народов и народную демократию. Нашел где, умник. В столице! В самом рассаднике махровой субпассионарной элиты. Доигрался, разумеется. Пока догадались сменить, каша заварилась. Теперь другие расхлебывают, город порядком пострадал. У нас, кстати, обошлось еще без лишней крови и серьезных разрушений. Впрочем, может оно и к лучшему. Чем круче заваруха, тем более глубокую чистку можно провести, под шумок. Вот, такие дела.

Геннадий вздохнул. — Понятно, могло быть и хуже. Честно говоря, я думал, что последствия твоих «экспериментов» выльются в полный хаос. Рад, что ошибся.

— А уж как я рада…. Да, начальству ты уже доложился? Тогда, с учетом обстановки, мы можем устроить себе небольшой выходной день. Точнее, вечер. Поехали домой, отмоешься, переоденешься, приготовим что-нибудь вкусненькое.

— А охрана там еще осталась? — поинтересовался Геннадий с задним прицелом.

— Осталась, но людей не хватает, поэтому, сторожат поодиночке. Меняются раз в сутки.

Геннадий долго плескался в душе, отскребая застарелую грязь, переоделся в чистое, хорошенько побрился. Когда он, наконец, выбрался на двор, стол уже был накрыт.

— Садись, обсохни, а я пока тоже сполоснусь.

Солнце зашло, а они все сидели за столом, прихлебывали хозяйское вино и говорили о разном. Вот Григорий Григорьевич извинился и отправился спать. Остался только десантник, который занял удобную позицию, позволяющую держать под присмотром и ворота и выход в сад.

— Пойдем в дом? — предложила Сима. — Посуду я утром уберу.

Они зашли в дом. В коридоре Сима обернулась к нему и обняла. — Знаешь, — шепнула она тихо, — у нашего любвеобильного многоженца в спальне стоит прекрасная кровать, в половину футбольного поля. Надо бы ее опробовать.

— Надо, — согласился Геннадий и подхватил Симу на руки. — Я тебя туда отнесу.

— Идет, — сообщила Сима и игриво куснула его за мочку уха….

Проснулся он от поцелуя и сразу открыл глаза. — Сима, это ты? — Девушка немедленно уселась на него верхом и суровым голосом начала. — Нет, я инспектор Службы Социальной Профилактики. Застукала тебя на месте должностного преступления. Что можешь сказать в свое оправдание?

— Я тебя люблю! — Геннадий притянул ее к себе для поцелуя. На поцелуй девушка ответила, а потом отстранилась.

— Веский аргумент. Вставай, нарушитель морального кодекса, труба зовет. Через пятнадцать минут должна состоятся смена караула и сюда явятся с докладом. Я удаляюсь, во избежание…. — Сима соскочила с постели и принялась быстро одеваться. — Все, меня нет! — И выскользнула в дверь.

Геннадий поднялся с трудом, даже шатнуло. — Ну, еще бы. Ночью-то, считай, глаз не сомкнули. Такого у меня не было, пожалуй, с момента первого опыта на этой стезе. Да и тогда…. — Геннадий оделся, побрился, что позволило принять рапорт караульного при относительном параде. Спустился во двор, где уже был приготовлен легкий завтрак. Сима сидела за столом свеженькая, будто только с курорта. Геннадий вежливо пожелал ей и хозяину доброго утра и тоже сел за стол. Когда с едой было покончено, а хозяин отправился по делам, Геннадий поинтересовался у Симы, которая принялась убирать со стола. — От меня этой ночью осталась одна тень, а вот ты, как я смотрю, совершенно не устала? — Н-у-у, я, чтобы ты знал, очень выносливая. Так что, на легкую жизнь не рассчитывай! Придется поднапрячься, если хочешь соответствовать!

— Понял, постараюсь. Что у нас сегодня в планах?

— В каких именно планах? — ехидным голосом спросила Сима. — В служебных или…?

— В служебных!

— Ничего особенного. Скучная подборка хвостов после первого этапа операции.

Геннадий насторожился. — А у тебя, случайно, план второго этапа уже не готов? И что это, собственно говоря, за этап?

— Не волнуйся, ничего брутального. Мирную жизнь населения налаживать надо? Надо! Интересы России в регионе соблюсти надо? Надо! Вопрос в том, как это совместить, чтобы опять глотки резать не начали?

— Ну, и как ты собираешь сделать, чтобы и волки были сыты и овцы целы?

— Варианты есть. Первым делом надо восстановить систему апартеида, которая была тут при Союзе….

— Стоп! Ты ничего не путаешь? Какой еще апартеид… в СССР?

Во взгляде Симы читалось осуждение. — Геннадий, мужик ты умный, книжки разные читал, в отличие от большинства в нашем поколении, военной историей увлекался, но в некоторых делах, прости, дуб дубом. Нельзя быть таким серым, не то время.

— Я увлекался историей оружия и военной техники. Так что ты там про апартеид?

— Апартеид, в смысле, раздельное существование двух разных этносов на одной территории. Такое сожительство всегда чревато проблемами и надо сделать так, чтобы экономические интересы общин не пересекались. Да и сами они поменьше мозолили глаза друг другу. Меньше будет поводов для конфликтов. При Союзе так и было. Узбеки работали в сельском хозяйстве, пищевой промышленности, на ткацких мануфактурах. То есть, в тех отраслях, к которым испытывали склонность. А русские, соответственно, в машиностроении, на транспорте и так далее. Все конфликты, которые возникали, происходили больше в сфере управления, которая была единой. Межэлитная грызня, по сути дела, вызванная «политикой национальных кадров». В этот раз подобных коллизий следует избегать. Смешанная управленческая элита нам не нужна, она вырождается в рекордные сроки. В узбекских предприятиях и организация должны командовать узбеки, а в русских — русские. Тоже самое и в науке. Если это отраслевой НИИ, допустим, хлопководства, то начальник узбек. А если авиастроения…, сам понимаешь. И в образовании, в Союзе апартеид заканчивался на уровне средней школы, надо распространить его на высшую.

— Мда, рациональное зерно есть. А как с высшим руководством?

— Ну, статуса союзной республики Узбекистан, в этот раз, не получит, только губернский. Плюс, культурная автономия. А уж кого Верховный губернатором назначит….

— А армия, милиция, прокуратура?

— Что касается армии, то имеется прекрасный опыт советского стройбата. В местах компактного проживания русских, а только таковые и должны быть, и милиция должна быть соответствующая. А уж прокуратуру точно надо оставить за собой. Отношение к власти тут специфическое. Традиционная система управления построена на клановых связях, взятках и презрении к нижестоящим. Вот, пусть перед своими щеки и надувают, раз так больше нравится. Мы ведь не обязаны силой тащить местное народонаселение в светлое будущее? Пусть живут, как привыкли. Необходимо только давать окорот особо зарвавшимся туземным начальникам, а то они своих же соотечественников до ручки доведут, и обеспечивать свои интересы. Задачка сложная, в разложении советской элиты инспекционные поездки в эти края сыграли далеко не последнюю роль. Эта зараза прилипчивая. Важно помнить, что колонию мы тут устраивать не собираемся и грабить никого не собираемся тоже. Взаимовыгодное, так сказать, сотрудничество. Не особо мозоля, друг другу глаза. Меньше контактов — меньше конфликтов.

— Боюсь, что новая национальная элита, которая подрастет на месте той, которую мы только что грохнули, будет иметь на этот счет иное мнение. Они по твоему сценарию тут феодализм устроят, в своих бандустанах.

— На то и существует прокуратура. Расстреливать надо почаще… особо продвинутых. Элиту, вообще, полезно держать в ежовых рукавицах. И не только здесь, а везде….

— Понятно. Ты как? Очередной план составлять будешь, или сходу в галоп?

Сима довольно улыбнулась. Тут и без меня обойдутся. Ты читал выступление Верховного на научно-практической конференции в Петрограде? На тему нашей новой национальной политики? Сами материалы этой конференции?

— Ну, на телевидении был небольшой сюжет….

— Ну, я и говорю, что ты дуб! Нашел источник информации — телевидение. Хоть его вычистили до предела, но журналамеры… журналамерами и остались. Что можно узнать из полуминутного сюжета? А речь, на этой самой конференции, шла как раз о тех вещах, которые мы с тобой сейчас обсуждаем. Верховный, как я поняла из его выступления, видит ситуацию совершенно правильно.

— Приятно слышать! И насколько «правильно»? Значит ли это, что под трибунал нас не отдадут, за все эти «эксперименты»?

— Не боись, не отдадут! По сути, мы действовали в русле официальной доктрины, ну, с небольшими купюрами, но из лучших, заметь, побуждений.

— С «купюрами», говоришь? Этого я и боялся! Лучше бы не в «русле», а в «рамках». Как бы эти «купюры» на высшую меру не потянули!

— Но результаты-то говорят сами за себя! Чем нас в расход пускать, лучше воспользоваться полученным положительным опытом и, соответственно, подкорректировать политику. Таким образом, мы скорее получим по ордену, чем ВМН. Шансы — четыре к одному.

— Успокоила, называется, — проворчал Геннадий. — Ладно, отправляемся на службу. Подчищать, как ты выразилась, хвосты.

Подчистка хвостов оказалась делом рутинным и малоинтересным. Впрочем, бывали и светлые моменты. Командование решило провести рейд по местам, где, предположительно, могли укрыться сбежавшие подрывные элементы. В качестве превентивной меры, пока, дескать, не обустроились.

— Вполне разумный ход, — заявила Сима, когда Геннадий предложил ей присоединиться к данной экспедиции. — Но мы-то тут причем? У нас и других дел хватает.

— Понимаешь, в числе прочего, предполагается обшарить несколько пещер в горах, в том числе и в районе Оша. В третьем батальоне есть один парень, так он на гражданке увлекался спелеологией. Составил список наиболее удобных «точек». Облетим на вертолете, пока они эти пещеры в крепости не превратили.

— Любопытно, в пещерах я пока не бывала. Согласна!

— Ты так и не поняла, — сожалением отметил Геннадий. — Мраморный оникс!

— Ага, мраморный оникс. Горная порода натечного происхождения, состоящая из кальцита и арагонита. В пещерах южной Ферганы встречается в виде натеках на стенах, сталактитов и сталагмитов. Среди них особенно красивы самоцветы чувашского и хайдарского типов — голубоватых, розовых и желтых оттенков.

— Точно, энциклопедия ты моя ходячая! Никакой в тебе романтики!

— Романтики, значит, захотел? А ты знаешь, что местные оникс не любили? Разве только в усыпальницах и использовали. Считали его несчастливым камнем, символизирующим печаль. А в Индии, кстати, рекомендовали носить любовникам, вступившим в незаконную или порочную связь. Чтобы умерить их любовный пыл. Точно! Теперь я поняла, для чего он тебе понадобился! Умучался, бедненький, за последние дни?

— Я не это…, — начал Геннадий, но осекся. — Язва, ты, Сима! Предрассудки это! К тому же, относятся они только к амулетам, которые носят на теле. Греки, кстати, таких предрассудков не разделяли и широко использовали камень в разных поделках.

— Шучу я, шучу, можешь не оправдываться. Когда летим?

— Завтра, с утра пораньше. А сейчас пойдем, нам, за заслуги перед отечеством, обещали выдать форму и прочею амуницию. Чтобы было в чем по горам лазить.

Утром они прибыли на полковой аэродром. Боевая группа десантников уже была там.

— Вовремя, — встретил их командир группы, тот самый старший лейтенант, который возглавлял охрану дома. — Давайте на посадку. Только полетим мы не на вертолете.

— А на чем? — недоуменно спросил Геннадий. — Насколько я понимаю, посадочных полос в горах нет. Мы с парашютами прыгать собрались?

— Сам увидишь, — улыбнулся десантник. — Группа, бегом… марш.

Бежать пришлось до ангара, который находился на краю летного поля. В ангаре стоял странный аппарат, обводами и двумя воздушными винтами на корме напоминающий корабли на воздушной подушке. Только «юбки», которая является неотъемлемой принадлежностью таких судов, не было видно. Вместо нее по периметру тянулся резиновый валик, как у детских машинок в парке. Возле аппарата стояли часовые. — Антиграв? — догадался Геннадий. — Начали, таки, производство.

— Точно! — подтвердил лейтенант, любовно оглядывая машину. — Нам два таких пригнали, специально для действий в горах. Сормовского завода производство. Вес для них особого значения не имеет, поэтому, бронирование, как на танке. Смотри, борта и днище даже активной броней усилили. На тот случай, если из гранатомета саданут. Сбить эту штуку весьма непросто. А сесть она может везде.

— А если самонаводящейся ракетой в двигатель? Потеряет ход или загорится.

— Инфракрасной головке самонаведения тут не за что зацепиться. Двигатели электрические, работают от сверхмощных, новых аккумуляторов. Они практически не излучают тепла. Тоже, кстати, прикрыты броней. Самое уязвимое место — воздушные винты. Правда, в корпусе укрыт резервный двигатель, со скрытым винтом. Большого хода на нем не дать, но уползти с поля боя можно. Пока антиграв работает, разумеется. Ну, и вооружением не обидели, сам видишь. Зависнет такая машина в нужном месте….

Геннадий посмотрел на внушительные подвески и согласно кивнул. — А резиновый валик зачем?

— Чтобы можно было приткнуться к отвесной скале или стене высотного здания. Скорость у этой лайбы, конечно, не очень. Аэродинамика еще та…. Но ведь это и не истребитель. Зато летит практически бесшумно. Ага, вот и экипаж идет. Будем загружаться.

Забравшись в десантный отсек через откидную аппарель на корме, Геннадий с интересом огляделся и понимающе хмыкнул. — Родная армия, она и на космический корабль металлические сидения поставит. Иллюминаторов нет, и бойниц не видно. — В отсеке есть два перископа, — сообщил лейтенант на его вопрос. А что бойниц нет, так бортовых пушек хватает. Управление ими вынесено на консоль операторов систем вооружения, их тут двое. Вы располагайтесь, а я в кабину пойду. — В группе, кроме Геннадия с Симой, было двадцать человек, но в отсек, при желании, могло вместиться и тридцать. Все расселись, снаряжение сложили в специальные контейнеры. Машина чуть дрогнула и двинулась. Подъем напоминал поездку в скоростном лифте, просто слегка придавило к полу. Геннадий прильнул к перископу, чтобы полюбоваться на удаляющуюся землю. Появился шелестящий звук, видно начали набирать обороты маршевые двигатели. — Действительно, это тебе не вертолет, где от шума оглохнуть можно, — заметил Геннадий. В пассажирских перевозках ей цены не будет. Да и не только там. Геликоптеры можно смело списывать в музей. Признаться, эти машины всегда внушали мне недоверие. Как мы только на них летали? — Сидящий напротив сержант ухмыльнулся. — Один знакомый пилот говорил, что если нежно гладить его по головке и одновременно пинать ногами в живот, то летать на вертолетах все-таки можно.

В первых четырех точках ничего не обнаружили. Действовали по одной схеме. Антиграв бесшумно, на малых оборотах подходил к цели и высаживал группу поодаль. Десантники осторожно, опасаясь растяжек и засад, приближались и осматривали землю на входе, выискивая следы пребывания людей. Если таковых не оказывалось, то пещеру не исследовали, а просто грузились обратно в машину и летели дальше. А вот с пятой дело обернулось иначе. По приближающимся десантникам ударили автоматные очереди. Передовые залегли, а остальные, в том числе и Геннадий с Симой, оттянулись в безопасное место. — Есть, мышка в норке, — обрадовался лейтенант. — Сейчас мы им устроим. — Он поднес к губам рацию и отдал команду командиру антиграва. Тот подлетел поближе, занял позицию напротив входа в пещеру и открыл огонь из своих скорострельных пушек. Автоматные очереди сразу прекратились. Только, спустя секунд пятнадцать, из зева пещеры ударил ручной гранатомет. — Промах! — констатировал лейтенант, проследив взглядом полет ракеты. — Стреляли наугад, нервы играют, так попасть трудно. Да и попали бы… броня солидная. — Передовые десантники, под прикрытием огня с воздуха, подобрались к входу и метнули внутрь гранаты. Потом надвинули на глаза приборы ночного видения и скользнули внутрь.

— Отступать им некуда, эта пещера не слишком удачна для обороны. Один вход и всего два зала. Дилетанты, наверное, профессионалы бы в такую ловушку не полезли. Видели, на какой дистанции они открыли огонь? Ясно ведь, что надо было подпустить нас поближе.

На входе появился один из бойцов передовой группы и махнул рукой. — Готово! — констатировал старлей. — Пойдем, посмотрим, с кем нам пришлось иметь дело. — Пещера, как сразу понял Геннадий, особого интереса не представляла. Ни с точки зрения спелеологии, ни для охотников за камнями. Да и с профессиональной точки зрения тоже. Местный бай с нукерами и семейством, тем более что в живых никого не осталось. Гранат штурмовая группа не пожалела. Десантники быстро собрали оружие, документы и кое-какие ценности, оказавшиеся у убитых. Трупы решили оставить на месте. — Будем считать эту пещеру фамильной усыпальницей, — заявил командир. — Да и для других урок. Зайдут, посмотрят… задумаются. А нам дальше лететь надо. Еще одна точка.

— С этой сложнее, — сообщил лейтенант, который командовал передовым отрядом. Тот самый специалист по спелеологии, о котором шла речь ранее. — Пещера многоуровневая. Имеет два входа. Плохо то, что я не знаю, где точно находится второй. Запросил ребят в России, но точной схемы ни у кого не нашлось. Так, мемуары многолетней давности. И еще, главный вход в узком ущелье. Чистые Фермопилы. Если на вертолете — рискованно, лопасти зацепятся. На этой игрушке можно попробовать. Только толку… там такая расщелина… с воздуха не достать. Одним словом, если там есть «жильцы» — трудно нам придется. И еще этот второй вход, прижмем их — все равно уйдут.

— Мда, — старший лейтенант задумался. — Сюда бы боеприпас объемного взрыва, не было бы проблем. Но на полковых складах нет, а пока доставят….

— У меня есть предложение, — вмешалась Сима, которая скромно молчала все время операции. — Мы подлетим поближе, зависнем, а я прощупаю окрестности на предмет наличия биополей. Вы же знаете, что я могу почувствовать такие вещи.

— И через горные породы тоже? — недоверчиво спросил лейтенант-спелеолог.

— Без разницы! — уверенно заявила Сима.

— Класс! — без тени сомнения воскликнул командир. Видно рыбалка и другие эпизоды совместной деятельности произвели на него определенное впечатление. Так и сделаем.

Их штурмовой корабль подошел к точке на большой высоте, остановился, затем начал опускаться практически вертикально. Все офицеры собрались в пилотской кабине. — Еще полсотни метров, — попросила Сима. — Так, стоп, зависаем. Дайте мне минут пять. — Она отвернулась к борту и застыла. — И не смотрите на меня, отвлекает. — Все послушно отвели взгляды.

— Так, тут человек тридцать. Большая часть глубоко внизу. У главного входа — четверо. Ниже по ущелью — трое на поверхности, заслон, возможно. А метрах в ста выше по ущелью еще люди, может там и есть второй вход? Подлетим поближе, я скажу точно. — Командир кивнул пилоту. — Давай, двигай, только тихо, на мягких лапах. Будем надеяться, что вверх никто не посмотрит. — Машина двинулась. — Стоп, достаточно. Ага, это точно второй вход. — Сима повернулась и посмотрела через блистер кабины. — Вон, среди тех камней. Видите, там еще кустики такие? Охраняют двое, нас не видят и не беспокоятся.

— Поднимаемся, пока не засекли, — скомандовал командир пилоту.

— Правильно, — поддержал Геннадий. — Отлетим в сторону и спокойно все обсудим.

— Товарищ старший лейтенант, — не выдержал бывший спелеолог. — Вы что? На самом деле собираетесь планировать операцию, опираясь на этот бр… хм, на эти сомнительные данные?

— А у тебя есть другие? — весело поинтересовался командир. — Думаешь, что я просто так эту даму с собой взял? Высадимся за выступом, в пятидесяти метрах от запасного выхода, попробуем тихо снять часовых и проникнуть в пещеру с тыла. Когда начнется бой, вы, — глянул на пилота, — уничтожите с воздуха заслон ниже по ущелью и займете позицию у главного входа. Стреляйте в тех, которые попытаются улизнуть. Мы выдавим их на вас. Сами выходить не будем. До сигнала по рации, разумеется. Все ясно?

— Давайте я часовых сниму, — предложила Сима. — Там сорок метров открытого пространства — вас заметят. А меня нет, гарантирую.

— Глаза отведешь? — понимающе спросил старлей.

— Нечто вроде того. Не беспокойтесь, все будет сделано в лучшем виде. Рацию только дайте. Подам сигнал, когда закончу.

— Ладно, попробуй. Я тебе доверяю.

— Ноктовизор проверь, — посоветовал Геннадий. — Он там может понадобиться.

— Я слышал, что все ведьмы и так прекрасно видят в темноте, — не преминул добавить командир. И сразу поднял руки под неласковым взглядом Симы. — Шутка, шутка!

Антиграв неслышно опустился на дно ущелья, прижимаясь к самому его краю. Группа высадилась, стараясь не шуметь, и залегла. — Ну, все, я пошла, — тихо сказала Сима, проводив взглядом поднимающуюся машину. — Не высовывайтесь, ждите сигнала. — Скользнула в расщелину между камней. — Через десять минут прозвучал приглушенный до минимума вызов. Если бы Геннадий не лежал рядом с командиром, то и не услышал.

— Все в порядке, — сказал тот, выслушав сообщение. — Можно двигать. — Встал, махнул рукой своим людям. Десантники двинулись вперед. Геннадий тоже.

Когда они приблизились к входу, то увидели тела двух часовых и Симу, которая скромно сидела на камушке и задумчиво листала документы убитых.

— Киргизы, если верить паспортам. Они-то что тут делают?

— Так мы в Киргизии и находимся, — пояснил лейтенант. — В Ошской области. Пограничье. Немного вышли… за рамки, но это необходимо.

— Я знаю, но до Киргизии мы, вроде, еще не добрались. В Бишкеке пока национальное правительство сидит. Чего они в горы-то рванули.

— Если кого возьмем живьем, то обязательно спросим, — пообещал десантник. — А сейчас пора заняться делом. Надо найти дорогу в главные помещения. Лейтенант Завьялов, как специалист по пещерным делам, пойдет впереди. А мы в паре десятков метров за ним. — Сима в сомнении покачала головой. — Может он и специалист, но в этой пещере не был. И схемы ходов у него нет. Мы не можем идти наобум, опасно.

— Если бы ты сохранила жизнь одному из этих, — кивнул командир на трупы, — у нас бы проводник.

— Пустяки, я прекрасно найду дорогу и сама. Верите?

— Верю! Ладно, идите вдвоем. И под ноги смотреть не забывайте, растяжки могут быть. Вперед! — Лейтенант Завьялов сделал пару шагов, а затем обернулся. — Вы, ребята, того, осторожнее с гранатами. Это ведь не железобетонный бункер. Завалит всех нах… ну, вы поняли, о чем я.

Фонарей не включали, у всех были приборы ночного видения. Геннадий двигался в середине цепочки, осторожно ставя ноги, чтобы не оступиться на неровном полу пещеры. Любоваться красотами или искать камни было некогда. Да и трудно это делать в ноктовизоре. Сначала спускались вниз, потом шлепали по ледяной воде, потом карабкались вверх по каким-то осыпям. Начало казаться, что они уже несколько часов так идут. Но часы на руке утверждали, что еще и часа не прошло. Группа остановилась в небольшом подземном зале. Стояли минут пятнадцать, потом по цепочке передали, что ему следует подойти к командиру. Там же оказалась и Сима, которую он узнал больше по голосу. — До зала, где они расположились, совсем близко. Мы глянули осторожненько. Помещение освещают четыре керосиновые лампы. Одни мужики, нет ни женщин, ни детей. Все вооружены. Говорят на киргизском языке, много не понять. Поняла только, что это какие-то местные инсургенты. Что-то там с правительством своего Киргизстана не поделили. Или не поделились, что будет вернее. Вот и скрываются тут. Лейтенант остался наблюдать, а я вернулась для доклада.

— Х-м, — в сомнении протянул старлей, — это не совсем то, что мы ожидали. Может, пока не поздно, отступим, погрузимся и улетим? Пусть они тут между собой цапаются. Эта война нас не касается. Пока… не касается!

— Правильно, — поддержал его Геннадий. — Когда вопрос с Киргизией решиться, то вполне можно наведаться сюда второй раз. Благо, что дорогу теперь узнали.

Сима тоже спорить не стала. — Присоединяюсь. Вот только оникса мы так и не нашли, жалко.

— Ничего, — успокоил командир, — обратно пойдем с фонарями. Если попадется по дороге, прихватим. Ты, Сима, сходи и позови нашего спелеолога. Только осторожно. Скажи, что мы отходим.

Обратная дорога заняла меньше времени. Идти со светом оказалось легче. На ходу Геннадий внимательно оглядывал стены пещеры. Повезло, ониксовых натеков тут хватало. Не теряя темпа, он сбил несколько подходящих сталактитов и сунул их в приготовленный мешок. Отряд вернулся к выходу и командир достал рацию, чтобы вызвать их воздушный корабль. Распорядился прихватить с собой трупы. — Пусть думают, что они дезертировали, — пояснил он свои действия. — Отлетим подальше и сбросим в горах. — Погрузка на борт много времени не заняла, и уже через пятнадцать минут они уже были высоко в воздухе.

— На сегодня достаточно, домой полетим, — сообщил командир группы. — Удачно поучилось, что я вас с собой прихватил. Как чувствовал. Сунулись бы мы сдуру в эту дыру, могли людей потерять совершенно зазря. Вам, мадмуазель, особая благодарность. Что пожелаете в награду?

— В награду? Меньше языками чешите о сегодняшних делах. Мне лишняя известность противопоказана.

— Ладно, попробую. Бойцы мало чего слышали, а лейтенанта Завьялов болтать не будет. Правда, лейтенант? И экипаж я предупрежу. Только, если выдастся еще похожий случай, могу я рассчитывать на вашу благосклонную помощь?

— Можете, — пообещала Сима. А Геннадий согласно кивнул.

Обещания эти, как оказалось, выполнить было не суждено. Уже на аэродроме к ним подошел вестовой и передал приказ явиться к командиру полка. — Получена шифрограмма, — сообщил тот с довольно мрачным видом. — Вас отзывают назад. Даже жаль, честное слово. Приятно было работать с такими решительными и компетентными офицерами. Уж не знаю, как оценит ваши действия ваше собственное командование, а я в своих рапортах дал им самую высокую оценку. Завтра в одиннадцать утра пойдет транспортник на Казань, я распоряжусь, чтобы вас приняли на борт. Так быстрее доберетесь, чем через Ташкент. И безопаснее. Хотя, как я уже понял, опасаться надо тем, кто окажется на вашем пути.

— Благодарю, товарищ полковник, нам тоже было приятно с вами взаимодействовать. — Геннадий чуть замялся. — У меня есть личная просьба….

— Знаю, что ты хочешь попросить, — махнул рукой полковник, — за вашим стариком мы присмотрим. Обещаю! Удачи вам! — Геннадий с Симой отдали честь и покинули кабинет. Там дожидался своей очереди на доклад командир их сегодняшней, боевой группы. В глазах его был вопрос. — Отзывают нас, Сергей, завтра отчаливаем, — сообщил Геннадий. — Вот тебе и раз, — расстроился старший лейтенант. — Ладно, потом поговорим, не вздумайте зажать отвальную!

До Казани долетели без проблем. Если, конечно, не считать проблемой жуткое похмелье, которым Геннадий мучался после неумеренных возлияний накануне. Добрались до железнодорожного вокзала. Билетов, как водится, в кассах не оказалось. — Безобразие, — возмутился Геннадий, — поездов на восток идет миллион, а билетов нет! При «демократах», кстати, с этим делом было проще.

— Так и люди ездить стали больше, — мягко возразила Сима. — Пассажирские перевозки снова дотируются, чтобы мобильность населения повысить. Бабульки всякие получили возможность ездить в гости к внукам. Что лучше… облизываться возле касс на недоступные билеты или давиться за ними в очереди?

— Лучше поездов добавить! — ворчливо заметил Геннадий.

Сима пожала плечами. — В этом теперь нет никакого смысла. Когда в серию пойдут грузовые и пассажирские антигравы — железные дороги умрут своей смертью. Энергозатраты на них существенно выше, да и содержание инфраструктуры обходится в копеечку. Подождем, какие наши годы….

— Наверное, ты права. Но ехать нам надо сейчас. Ладно, зайдем к военному коменданту вокзала. Надеюсь, что наши удостоверения произведут на него впечатление.

Пусть и со скрипом, но удалось выжать из военкома два билета на утро следующего дня. — В гостинице на ночь устроимся? — поинтересовалась Сима, оглядывая привокзальную площадь. — Одну я вижу.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Геннадий. — У меня в городе кое-какие знакомые есть. Служил я тут. Сделаю пару звонков, а там видно будет. Подожди меня здесь…. — Все в порядке, — сообщил он Симе, вернувшись от таксофона.

— Приятель сейчас на работе, но вечером нас будет ждать. Мы в одном полку служили, тут, под Казанью. Сейчас он в каком-то НИИ работает. Адрес есть, это в микрорайоне Дербышки. От вокзала идет автобус, доберемся легко. А пока по городу погуляем. И надо сдать часть барахла в камеру хранения, эти дыни мне уже руки оттянули.

— Для начала надо перекусить, — предложила Сима, когда они избавились от лишнего груза. — Есть в этом городе приличные рестораны?

— Я знаю несколько, точнее знал. Сейчас, наверное, многое переменилось. Впрочем, можно пойти на улицу Баумана, это местный Бродвей. Там наверняка найдется хоть один. Только рестораны нынче кусаются, тем более тут, в вечно голодном Поволжье…. Ладно, пошли, кутить так, кутить. Послезавтра уже дома будем, жалование получим.

Через полчаса они уже сидели за столиком на втором этаже ресторана и дожидались официанта. Тот, как водится, не слишком спешил к ним подойти. Геннадий раза три пытался привлечь его внимание, но тщетно. Зал был заполнен наполовину. В конце концов, официант подошел и небрежно бросил на стол книжечку меню. — Что будете заказывать? — Геннадий открыл меню и вопросительно посмотрел на Симу. — Все что угодно, кроме баранины. Мне она успела поднадоесть, — ответила та. Геннадий кивнул и углубился в чтение.