Власть стала не персонифицированной, а, следовательно, и малоуязвимой. Не за горами был и следующий этап этой эволюции. Невооруженным глазом было видно, что само существование народов становится Власти в тягость. От людей одни проблемы! Приходится расходовать на них ресурсы, а они бузят, что-то там требуют. Зачем все это? Какой смысл иметь виллу у теплого моря, когда волны выбрасывают на берег мазутные комки и пластиковую тару, а воздух загрязнен промышленными выбросами? Решение очевидно. Необходимо существенно сократить население планеты, а оставшихся поставить под прямой контроль. Чисто информационное зомбирование населения не обеспечит нужный эффект? Нет проблем! Современная наука может предоставить Власти новые возможности: генетически запрограммированная покорность, вживленные кибернетические системы, психотропные препараты и тому подобное. Ясно, что подобное развитие событий быстро приведет к исчезновению человека как биологического вида. Но Власти плевать, она всегда жила только сегодняшним днем.

— Похоже, что ты не слишком благоволишь Власти? — до этого момента собеседник только внимательно слушал. — Если я правильно понял, по твоему мнению… власть порочна по своей сути?

— Именно! Я специально интересовалась этим вопросом. Долгое время теория данной проблемы топталась на месте. По ходу писаной истории накапливались тысячи и десятки тысяч биографий конкретных исторических личностей оказавших влияние на развитие истории, культуры и науки. Можно, конечно, рассуждать о степени достоверности всей этой информации, но материал для анализа был накоплен колоссальный. Тем более куцыми казались выводы. Вымученное историками и философами обобщение, что есть люди созданные для власти, а есть, соответственно, люди для власти не созданные — ничего не проясняло. Выработанный на основе анализа большого количества биографий набор личных качеств (крайне малоприятных!) необходимых для успешной политической карьеры тоже не давал ответа на поставленный вопрос. Только появление таких наук как психология, генетика и дочерняя ей дегенералогия — позволило найти нужную теоретическую базу.

Обозначились контуры того, что Лев Гумилев красиво назвал «избытком пассионарной энергии», а Григорий Климов менее поэтично, но более точно обозвал «комплексом власти». Выяснилось что всепоглощающая жажда власти, известности и неограниченного накопления материальных благ, по сути, является генетической аномалией. Внимательный повторный анализ имеющегося исторического материала (уже с позиций генетики), привел ученых к интересному выводу. Подавляющее большинство, так называемых «исторических личностей», на поверку оказались ярко выраженными вырожденцами с серьезными отклонениями в физической, психической и сексуальной сферах. Достигнутый успех подвигнул ученых на медико-статистические исследования среди ныне живущих. Результаты были просто потрясающими. Оказалось что действующие политические, деловые, интеллектуальные и культурные элиты чуть ли не на 100 % состоят из бионегативных индивидуумов страдающих различными психическим заболеваниями, обуреваемых различными проявлениями садо-мазохистского комплекса и имеющих весьма нетрадиционные сексуальные предпочтения. Удалось найти и приемлемое объяснение этого феномена. Мощный половой тормоз — мозг, в процессе эволюции человека был уравновешен не менее мощной, не имеющей аналогов в животном мире системой половой гормональной регулировки. Дозы вырабатываемых нашими организмами половых гормонов просто чудовищны и этот механизм не подлежит отключению. С другой стороны, природа, кроме естественного отбора предусмотрела дополнительный механизм устранения из процесса неполноценных (с точки зрения природы) особей — своеобразный самоликвидатор. Этот механизм предусматривает два варианта решения задачи: суицид и снижение вероятности появления потомства. Для реализации второго варианта, при очевидной невозможности полного отключения гипертрофированной системы половой гормональной регулировки, природа пошла по пути переключения объекта внимании. Речь идет об однополой любви, которая кроме человека встречается и у некоторых других высших млекопитающих. Но у человека с его мощной половой системой, способностью к абстрактному мышлению и некоторыми другими эволюционными новинками проявились некоторые неожиданные побочные последствия.

В свете вышеизложенного действие «механизма власти» видится следующим образом: сознание человеком собственной физической или сексуальной неполноценности требует психологической компенсации. Этой компенсацией обычно является возможность получить власть над телами или умами других людей (накопление материальных благ, в конечном счете, тоже конвертируется во власть). Подавленные в результате известных социальных условностей гомосексуальные наклонности, позволяют сосредоточить огромную сексуальную нерастраченную энергию на решении поставленной задачи. Причем действующим (открытым) гомосексуалистам редко удается серьезно прославиться. Подобный же механизм достижения неких интеллектуальных высот через аскетизм и половое воздержание применяется и в школе йоги. И в том и в другом случая речь идет о почти маниакальном желании достичь определенных целей. Накал этого желания практически недостижим для нормального (гармонично развитого) человека, который не видит большого удовольствия в процессе покорения вершин власти и славы по головам и трупам себе подобных, а поэтому вполне сознательно уклоняется от участия в забеге.

Понятно, что кроме острого желания необходимы также определенный талант, связи и изрядная доля удачи. К реальным же вершинам пробиваются только единицы. Не следует, правда, сбрасывать со счетов определенную солидарность и протекционизм, существующие в среде действующих элит. Некоторые не в меру ехидные аналитики, утверждают даже, что в высшие элитарные слои людям с нормальной сексуальной ориентацией вообще не пробиться. Дошло до того, что появилась даже теория параллельного существования внутри человечества двух разных цивилизаций: цивилизации вырожденцев (ныне главенствующей) и цивилизации нормальных людей (ныне, соответственно, подчиненной). Шутки шутками, а конечные выводы действительно оказываются малоутешительными. Наша цивилизация: ее история, культура и наука созданы, в основном, людьми бионегативными. Действующие механизмы власти, искусство и юриспруденция преимущественно направлены на обслуживание именно их интересов. Стоит ли удивляться возрастанию инфернальных тенденций в человеческом обществе?

— Похоже, что вы, девушка, действительно серьезно задумывались о сущности Власти. Хочу только спросить, а на какие такие исследования вы все время ссылаетесь?

Сима споткнулась на полуслове. — Щ-е-е-т, вот ведь раздухарилась. Так и влипнуть не долго. — Я имею в виду последние материалы исследовательского центра в Кампинасе. Они опубликовали очень интересные результаты. Вот только перевода на русский язык пока нет.

— Хм, очень любопытно. Я постараюсь найти эти публикации. А что вы думаете о деньгах?

— О просто деньгах или о Больших Деньгах?

— А есть разница? — собеседник явно наслаждался разговором.

— Разумеется! Не трудно понять, что такое экономика вообще. Если имеющиеся материальные ресурсы конечны и ограничены, то их использование с максимальной пользой для общества представляет собой важную и нужную задачу. Что такое рыночная экономика и для чего, собственно, нужны деньги, понять гораздо сложнее. Известно, что товарно-денежные отношения — это сложная наука. Исписаны горы бумаги, создана масса теорий. Каждый божий день умные дяди на телеэкране с превосходством специалистов растолковывают народу тонкости и нюансы этой науки. Правда каждый толкует по-своему, что поделать, видимо разные школы. Весь этот антураж, наверное, призван внушать человечеству уважение к столь сложной и полезной для общества дисциплине. Но мне почему-то не внушает. Ведь и допросы третьей степени тоже являются сложной наукой, с множеством тонкостей и нюансов, известными национальными школами, писаными трудами (начиная с " Молота ведьм ") и высококвалифицированными специалистами. Актуальность же этой «науки» — весьма и весьма сомнительна. Еще в школе нас учили, что деньги были придуманы человечеством для облегчения товарообмена и несут чисто служебные функции некоего всеобщего эквивалента, универсального мерила полезного вклада каждого человека в жизнь общества. Но с момента своего появления деньги зажили собственной жизнью и именно они во многом определяли пути развития человеческого общества. Создается впечатление, что именно ради них создавались империи, начинались войны, отправлялись в плавание корабли Колумба и Магеллана. Видимо это именно тот случай, когда хвост вертит собакой. Причину этого феномена понять не трудно. Эволюция любого живого организма направлена на обеспечение его максимальной независимости от окружающей среды. Деньги и власть повышают степень этой независимости (чаще иллюзорной) для конкретного индивидуума, а, следовательно, для многих являются желанной целью. Причем отделить деньги от власти и власть от денег практически невозможно. Власть легко конвертируется в деньги, деньги не менее легко конвертируются во власть. Следует признать, что официально декларируемую функцию мерила человеческого труда деньги выполняют из рук вон плохо. Возможно, на самых низких уровнях иерархического общества это еще и работает, но там где просто деньги становятся Большими Деньгами и неизбежно смыкаются с Властью, начинают действовать совершенно другие механизмы. И каких бы хитро-мудрых теорий не наплодили послушные реальным правящим элитам ученые, методологически правильно рассматривать Деньги (богатство), как один из многих ликов Власти.

— Как вы их! Последний вопрос. Если уж вы так относитесь к Власти что готовы всех стремящихся к ней расстреливать на месте… почему сами поступаете на Общественную Службу. Вам не кажется, что тут имеется некоторое… хм, противоречие?

— Я реалистка. Да, мне очень многое не нравится в иерархических структурах, которые создает человечество. Но другого человечества у нас нет.

Надо разобраться с проблемой власти в критериях добра и зла. Для этого попробуем представить возможную историю человечества, исключив (мысленно) из нее «пассионарную» составляющую. Не вызывает никаких сомнений что состоящие только из гармоничных особей человеческие общины так и остались бы на уровне характерном для позднего неолита. Социальный и технический прогресс, естественно, не начались бы. Во взаимоотношениях человека с природой установился бы режим гомеостаза (равновесия). Биологическая же эволюция человека естественным образом продолжалась бы в направлении обеспечения большей гармонии с природой. Теоретически этот путь мог даже привести к созданию биологической цивилизации, то есть полному подчинению биосферы мысли и воле человека напрямую, без промежуточных механизмов (вроде техники). Эта идиллия продолжалась бы до тех пор, пока очередной космический катаклизм не покончил бы с человечеством, биосферой или с самой планетой. Тупиковость подобного сценария развития… очевидна. Поэтому приходится признать, что бионегативная составляющая человечества на протяжении многих веков стимулировавшая его социальный и технический прогресс являлась объективным добром и подарила человеку шанс на выход из инферно. Цена этого шанса оказалась очень велика. Бездна страданий и горя, океаны слез, реки пролитой крови, разрушенная экологии, опасное отставание темпов развития технологии от темпов эволюции социальных форм и самого человека, реальная перспектива конечного социального тупика.

Но все эти издержки не были напрасными. Человечеством накоплен огромный теоретический и практический опыт. Если повторить мысленный эксперимент с исключением бионегативной составляющей, но уже на ныне достигнутом уровне развития человечества, то результат будет прямо противоположным. Такое общество отнюдь не утратит потенциал своего развития. Научный и технический прогресс будут продолжены, возможно, и не такими быстрыми темпами, зато более надежно и без опасных перекосов. Вполне достаточным стимулом для этого могут служить неуемное любопытство и жажда нового, свойственные человеческой расе. Прогресс социальных форм тоже будет продолжаться, но уже не на стихийной основе, а путем постепенной выработки эффективных антиэнтропийных механизмов обеспечивающих стабильность и развитие общества. Таким образом, можно констатировать, что в настоящий момент исторического пути интересы правящих элит вступили в противоречие с базовыми интересами самого человечества. Само их существование в нынешнем виде стало объективным злом, а, следовательно, настала пора коренным образом пересмотреть принципы их формирования. Параллельно следует предпринять серьезные усилия в направлении уменьшения бионегативной составляющей в обществе. Мавр сделал свое дело — мавр должен уйти.

— Это вас теперь в Университете таким вещам учат? Любопытно.

— Я и самообразованию уделяла много времени, — скромно ответила Сима.

Присягу она приняла через неделю, а еще через день получила назначение. Ей предписывалось для прохождения Общественной Службы прибыть в учебно-тренировочный лагерь под Карагандой. Билеты на поезд прилагались. Поезд отходил вечером следующего дня. Сима заехала попрощаться с бабушкой и выслушать ее оханья по поводу этой затеи. С родителями было проще — им она отправила сообщение по электронной почте. Последний день в Питере был посвящен сборам в дорогу и изучению обстановки в бывшем Казахстане. Обстановка была — не сахар. Казахстан присоединился к России менее двух лет назад и не без проблем. Официальная российская пропаганда, утверждающая, что на то имелась добрая воля народа Казахстана, была, разумеется, права. Но у правящих этой страной кланов и поддерживающих их криминальных группировок — имелось иное мнение. Они прекрасно знали о весьма печальной судьбе своих российских коллег и не собирались подписывать себе смертный приговор. Аншлюс был результатом военного переворота подобного тому, что произошел в России. Правда если там была импровизация, то в Казахстане не обошлось без помощи российских спецслужб. Случись нечто подобное десятком лет раньше, то дело кончилось бы крупным международным скандалом и вводом американских войск. Но, увы и ах, в данных исторических реалиях это было проблематично. Чистка властной вертикали и криминала была, разумеется, проведена. Но с учетом местных реалий не такая всеобъемлющая как у северных соседей. Недовольных, потерявших привычные кормушки, осталась масса. Дополнительное недовольство вызывал избранный вариант интеграции. Казахстан вошел в состав России не целиком, а как несколько отдельных областей, получивших статус полноправных губерний. В результате на улицах городов частенько постреливали, а в провинции появились банды новоявленных басмачей. По информации Контактера, инсургентам активно помогали китайцы, не слишком довольные усилением соперника.

— Похоже, что скучать не придется, — сделала заключение Сима.

Вагон был плацкартный. Баловать своих сотрудников Служба не собиралась. Симе досталась верхняя полка. Она забросила сумку с барахлом повыше и устроилась за столиком. Ее соседями по отсеку оказались: пожилая чета и молодой парень путяжного вида. Поезд тронулся. Рассчитавшись за белье, соседи, по старой русской традиции вытянули из сумок еду и приступили к ужину. Перекусить предложили и Симе, но та вежливо отказалась, сказав, что недавно поужинала и забралась на свою полку. Под стук колес хорошо думалось. Сима лежала и размышляла о возможных последствиях авантюры с поступлением на Службу. Свой характер она знала — на нее где сядешь… там и слезешь. В казарме, с такими повадками ей придется туго. С другой стороны раз уж она берет на себя ответственность решать судьбы других людей, то стоит ради разнообразия побыть в шкуре человека получающего приказы. Это должен быть полезный опыт. Убаюканная этими мыслями, Сима заснула.

Проснулась уже утром. Поезд двигался. Несколько минут Сима смотрела в окно на пролетающий мимо пейзаж, потом потянулась и спрыгнула с полки. Посетив туалет и приведя себя в порядок, направилась в вагон-ресторан, где со вкусом позавтракала. Когда она вернулась в вагон, соседи уже убирали со стола остатки еды. Как водится, завязался дорожный разговор. Пожилая пара ехала в гости к сыну, работавшему мастером на металлургическом комбинате. Молодой парень тоже ехал на этот комбинат, получив туда распределение после училища. Когда Сима сообщила, куда едет она, то заполучила в ответ три одинаково недоумевающих взгляда.

— Да ты просто рехнулась! Делать тебе нечего? — Выпускник ПТУ был явно возмущен. — Только полный идиот может добровольно сунуть голову в этот хомут!

Сима доброжелательно кивнула. — Вот я и есть та самая идиотка. Впрочем, как ты сам сказал, дело это сугубо добровольное. Никто никого не заставляет тянуть эту лямку.

— Нет, ты ответь! Зачем тебе это надо?

— Сама пожала плечами. — Каждому свое. Если тебя устраивает, что за тебя все будут решать другие, то нет проблем. А я вот хочу участвовать в принятии решений. Это дело вкуса, согласись.

— Не соглашусь! — парень явно не собирался отступать. — Почему отменили всеобщее избирательное право? Ведь это проверенный механизм, учитывающий интересы всех слоев общества. Почему небольшая группа людей будет принимать решения за всех? У других ведь тоже есть свои интересы.

— Не надо песен! Всеобщее избирательное право это проверенная фикция. Всем вешали лапшу на уши по телевизору, а решения принимала именно небольшая группа. И далеко не самая лучшая. Человек еще должен заработать право на принятие решений. Так будет куда справедливее.

Разговор плавно перешел на последний указ Верховного, изменивший систему социальной защиты и наделавший много шуму в стране. Согласно этому указу пенсии, отныне, должны были формироваться преимущественно за счет процентных отчислений с заплаты собственных детей пенсионеров. Указ делал исключение только для родителей потерявших детей на государственной службе.

— А чему вы удивляетесь? — спросила Сима. — Рождаемость-то надо повышать. Люди должны понять, что дети это лучшее вложение капитала. А кто брал от жизни все, тому придется ограничиться минимумом, позволяющим только не положить зубы на полку.

— Все равно это очень жестоко, — сказала пожилая соседка. — Не все могут иметь детей. Некоторым здоровье не позволяет. Им теперь на старости лет… с голоду помирать?

— Могли усыновить из детдома. В чем проблема?

— Не так все просто. Далеко не каждому дают право на усыновление. Если, например, алкоголики…

— А почему, собственно, у общества должна болеть душа об алкоголиках? Если они умрут с голоду, то лично я плакать не буду.

— Но они тоже ЛЮДИ, как ты не понимаешь? — возмутилась соседка по отсеку. — Нельзя быть такой жестокой, ты же женщина, будущая мать.

— Именно как будущая мать и говорю. Алкоголики — это не люди! У человека должен быть разум, а они свой разум пропили, пропили добровольно. Это относится и к наркоманам. Их тоже нельзя считать людьми.

— Но ведь это просто болезнь, нельзя же наказывать человека за то, что он болен!

— Можно и нужно! — отрезала Сима. — Такие болезни следует лечить изоляцией от общества и принудительными работами. И это будет правильно и справедливо.

— Представляю, — заметил супруг спорщицы, — что будет, когда подобные тебе дорвутся до власти. У тебя нет никакого уважения к человеческой жизни. Вы всю страну концлагерями покроете.

— Возможно, — не стала оправдываться Сима. — Но, согласитесь, разве я обязана уважать ценность жизни ВСЕХ людей? Кто доказал что ВСЕ они достойны уважения и представляют ценность для человечества? Все эти миллиарды, из которых большая часть просто служит машинами по переработке пищи в дерьмо? А часть… и того хуже, — добавила она подумав.

Спор заглох. Под прицелом осуждающих взглядов Сима забралась на свою полку.

— М-да, придется поднапрячься чтобы преодолеть инерцию сознания масс. А сделать это необходимо. Человечество в явном тупике. Если пустить дело на самотек, то дело кончится полной катастрофой. Надо изменить приоритеты, которые глубоко въелись в это самое сознание. Все эти бредни про безусловную самоценность человеческой жизни и прочее. Можно подумать, что все собрались жить вечно.

В течение всего дня с Симой больше никто не заговаривал. Отводили взгляды. — Не хотят пачкаться, общаясь с фашисткой и людоедкой. Понятненько!

Время шло, поезд пересек границу России и ехал по территории бывшего Казахстана. Пейзаж за окном навевал легкую тоску. Сима, большую часть своей жизни проведшая в лесных краях, с сомнением взирала на степные просторы.

— Хм, не думаю, что мне тут понравится: ни в лесу погулять, ни за грибами не сходить. Даже уединиться за кустиком — тоже проблема. Как тут только люди живут? Ладно, говорят, что человек может ко всему привыкнуть. Вот и проверим!

Проснулась она от непонятного шума. С минуту лежала прислушиваясь. В поезде явно происходило нечто странное. Не слезая с полки Сима создала небольшое поисковое окно и ознакомилась с ситуацией.

— Вот это да! — Состав летел в ночи, а по вагонам перемещались группы вооруженных автоматами граждан и сноровисто освобождали сонных пассажиров от излишков собственности. Экспроприаторы были разбиты на две пятерки. Одна двигалась с головы поезда, другая, ясное дело, с его хвоста. В уже обслуженных вагонах часть пассажиров пыталась задействовать чудом уцелевшие мобильные телефоны и сообщить о налете куда следует. Пустая затея — явно имела место быть мертвая зона. Действовали не дураки. Она из групп налетчиков уже шуровала в Симином вагоне. Двое из них заняли позиции в тамбурах, чтобы никто не побеспокоил троицу которая, собственно, и осуществляла основное действо. Один скучающим тоном таможенника осведомляющегося о наличии незадекларированной валюты, предлагал выложить на бочку бумажники и другие ценные вещи, а двое других подкрепляли его слова направленными на пассажиров стволами.

— Миленько, — подумала Сима. — Как на диком западе или в России во времена революции. — Что будем делать? Еще два отсека и я удостоюсь личной беседы с этими интересными людьми. С одной стороны я тут под своим именем и не хочу лишний раз светиться, но с другой стороны спускать подобной хамство тоже не след. А, где наша не пропадала! Главное не дать им выстрелить — могут пострадать посторонние.

Когда троица налетчиков нарисовалась в проеме ее отсека, а один, с пистолетом в руке, начал свою стандартную песню, она внимательно рассмотрела оружие остальных.

— Так и есть, автоматы-то на предохранителях. Да здравствует техника безопасности при обращении с оружием! Понятное дело: поезд может дернуться, перед ними маячит соратник, а эти амбалы не отмечены печатью интеллекта на челе. Опасен только один, тот, который с пистолетом. Его оружие явно на боевом взводе, да и выглядит он поумнее.

Не слезая с верхней полки Сима копалась в барахле в поисках кошелька. Ствол пистолета был направлен на нее. — Соображает, мало ли что она извлечет из сумочки. — Достав кошелек, она сбросила его на столик внизу и снова легла на полку, демонстрируя полную беззащитность. Выждав момент, когда налетчик отвлекся на сбор добычи, Сима нанесла ему резкий удар ногой в висок и соскользнула с полки. Пока двое других пытались нащупать скобы предохранителей, успела подхватить пистолет и два раза выстрелить.

— Черт! Стрелять из Макарова в голову — получается не слишком эстетично. Не даром я всегда предпочитала меньший калибр. Бедолагам с боковых плацкарт явно потребуются срочные услуги прачечной и бани… да и психиатра тоже. Что делать. У них под камуфляжем могли быть бронежилеты. Ладно, с этим потом.

Не обращая внимания на поднявшийся хай Сима метнулась к ближайшему тамбуру. Вовремя! Привлеченный звуками выстрелов бандит явно собирался посмотреть, что же произошло. Получив свою пулю, он мешком повалился на пол.

— Остается еще один … в другом тамбуре, точнее уже входит в вагон.

Бежать ему навстречу она не собиралась — вдруг полоснет очередью вдоль вагона? Сима открыла пространственное окно и без затей застрелила его в упор. — Пассажиры, надеюсь, не заметили этой неувязки. Может я такой снайпер, что могу попасть из Макарова с такой дистанции.

Сима вернулась к своей плацкарте, сделала контрольный выстрел в голову умнику, с которого все и началось — не стоит нагружать лишней работой суды. Покопалась в его карманах в поисках запасной обоймы — только в кино пистолеты стреляют без конца. Перезарядила оружие. — Кто знает, сколько зарядов понадобиться? — В дополнение прихватила и финский нож, тоже обнаружившийся у покойника в карманах.

— Так, теперь вторая пятерка. — Сима вздохнула и направилась в хвост поезда. У первого тамбурного стража она просто перерезала горло, неожиданно появившись из-за спины через портал. Потом четырьмя выстрелами, еще раз воспользовавшись порталом, покончила с остальными.

— Вот и все, дело сделано! — Сима вернулась в свой вагон. Там возбужденно гомонили пассажиры, плакали женщины и дети, а кое-кто и блевал — в вагоне стоял противный запах крови. При Симином появлении — многие примолкли. Она молча прошла к своему месту, бросила на пол нож и пистолет и залезла на свою полку.

Очнувшаяся не без помощи ударной дозы валидола от пережитого шока соседка, пыталась, было начать читать мораль об опасности, которой Сима подвергла окружающих из-за каких-то паршивых денег.

Сима хмыкнула, вспомнив о своем тощем кошельке, и демонстративно отвернулась к стенке, не желая вступать в бесплодный спор. Разошедшуюся соседку одернули другие пассажиры. Постепенно все более-менее успокоились. Большая часть пассажиров перебралась подальше от трупов и луж крови на полу. Сима осталась в одиночестве в своем отсеке.

Выспаться ей, правда, не пришлось. На ближайшей станции в поезде появилась бригада транспортной милиции, которая принялась переписывать свидетелей и снимать предварительные показания. — Что делать, ни одно доброе дело не остается безнаказанным, — философствовала Сима, которой пришлось отдуваться больше всех. Она подробно изложила свою версию событий, умолчав, ясно дело, о тонкостях с использованием порталов. Больше напирала на то, что является инструктором по Кун-Фу.

Милиция, впрочем, разговаривала с ней весьма благожелательно и уважительно. Не мудрено, ведь двое их коллег сопровождавших состав были найдены убитыми. Вся эта бодяга продолжалась до самой Караганды, да и по прибытии на место Симу не оставили в покое. Отвезли в соответствующее учреждение, где заставили повторить все по новому кругу. Раздраженная и теряющая терпение она заявила, что в результате опоздает с прибытием к месту службы, и ее могут взгреть за это дело. Данный аргумент частично подействовал. Беседа, правда, не прекратилась, но по ее окончании Симе выделили милицейскую машину, которая и доставила ее на место. Учебно-тренировочный лагерь Службы расположился в десятке километров от города на территории бывшей военной части. Об этом недвусмысленно говорили ворота КПП по традиции украшенные звездой. Никакой вывески, что характерно, не наблюдалось.

Распрощавшись с водителем, Сима направилась к КПП где и предъявила свои документы парню в камуфляже. Тот вызвал по телефону сопровождающего, который отвел ее к начальству, где пришлось представляться по полной форме. Начальнику лагеря было ближе к пятидесяти, но выглядел он еще вполне… — Похоже, что бывший спецназовец, — подумалось Симе. — Головорез в отставке, судя по манере держаться.

— Итак, товарищ младший лейтенант таможенной службы, придется вам некоторое время побыть простым курсантом, — сообщил бывший головорез с явным сарказмом.

Сима хмыкнула… про себя, естественно. Род войск она не выбирала. Военная кафедра университета, на которую она подала заявление еще в начале учебы, готовила ее именно по этой военно-учетной специальности. — Довольно логично, если подумать.

— Не совсем понимаю, зачем тебя сюда прислали, но начальству, как известно, виднее. Ты уже вторая …хм, женщина в моем лагере. Так вот, никаких там особых условий я вам обеспечить не могу. Спать будете в общей казарме со всеми остальными. Не нравиться? Ваши проблемы. В конце концов, сами напросились. Поблажек — тоже не ждите.

— С тобой все ясно, — подумала Сима стоя навытяжку. — Было бы дело в приснопамятных США, стукнула бы я на тебя в ближайший офис феминисток, и поперли бы бравого вояку со службы за неполиткорректное поведение и мужской шовинизм.

— И еще… у нас тут служба точно по уставу, — с улыбкой акулы сообщил головорез.

Сима понимающе кивнула и улыбнулась. Кто интересуется, тот знает, что это такое. А она специально интересовалась. Это вам не безобидная дедовщина и тому подобные армейские прелести. Точно по уставу служат в дисбате, что, согласитесь, не сахар.

Собеседник, похоже, сообразил, что она правильно поняла его слова и по его лицу скользнула тень удивления.

Несколько следующих месяцев составили один нескончаемый кошмар. Невзирая на приличную физическую подготовку и помощь браслета, неплохо восстанавливающего силы, Симе пришлось туго. Несмотря на то, что, на вербовочном пункте в Питере превалировал народ средних лет, в данном конкретном лагере собрали молодежь и гоняли ее на всю катушку. Похоже, что намеки Симы на «орден меченосцев» запали Верховному в голову. Программа обучения представляла собой нечто среднее между подготовкой армейского спецназа и новой редакцией Высшей Партийной Школы. Идеологическое наполнение, впрочем, было совсем другим. Да и методы отличались. Большая часть материалов давалась на видео. Сделаны они были на довольно высоком уровне.

После некоторого размышления Сима решила, что так даже лучше. Не возрождать же институт политработников. Страшно подумать, как могут опошлить хорошее дело недалекие, но шибко активные личности. Дед рассказывал, как в советское время их замполит пытался спорить с местным попиком на религиозные темы. Эрудированный попик бил его цитатами знаменитых философов и классиков марксизма-ленинизма. А пентюх политрук, из хохлов, только блеял — «Бога нет, бога нет». Жалкое, надо думать, было зрелище. Со всей этой теорией, естественно, у Симы проблем не было. На политзанятиях она отдыхала. А вот со всем остальным…. Командование лагеря явно задалось целью показать курсантам, какую роковою ошибку они совершили, записавшись на Службу. Бесконечная муштра, кроссы до потери пульса, ночные тревоги и, как водится, садюга-сержант.