– И что же делать?
      – А не надо ее искать, эту самую дорогу. Живи достойно, старайся сделать мир лучше, заботься о людях, человечестве и Бог, если он есть, сам тебя найдет.
      Результатами разговора Сима осталась недовольна. Была мысль создать по примеру Хаббарда новую религию и использовать в своих целях. Жаль, но от этой идеи придется отказаться.
      У Симы прибавилось забот. Ей и еще четырем братьям предстоял экзамен на очередную спецгруппу. Из Вильнюса должен был приехать наставник – проповедник. Приходилось тренироваться несколько часов в день. Да и теорию следовало подогнать. Например, выучить наизусть несколько текстов на санскрите. А еще инструктор записал ее на республиканские соревнования по Муай – Тай (тайскому боксу). Его в клубе преподавали параллельно, чтобы можно было поспарринговаться с реальными противниками. По Кун-Фу соревнований не было – там все приемы на поражение. Муай-Тай Симе не нравился. Особенно раздражала необходимость напяливать на себя шлем и разные доспехи. В них она чувствовала себя пугалом. Но спорить с инструктором, было не принято. Спасало то, что шли зимние каникулы. Иначе можно было зашиться. После тренировок хватало сил только доползти до дому. Светка скучала и возмущалась ее редкими визитами. Соревнования проходили в Тарту. В советское время бывший город Юрьев был славен старым университетом и базой стратегических бомбардировщиков, которой командовал Джахар Дудаев. После распада СССР бомбардировщики улетели, а университет остался. Сима добиралась туда на обычном рейсовом автобусе вместе с другими братьями. В ее весовой категории заявили всего двух девиц с весьма сомнительной подготовкой. Сима отключила защиту браслета – все должно быть честно. Несмотря на это, бои прошли легко: оба боя она выиграла вчистую. Не хуже выступили и остальные братья. Посмеиваясь над своим эстонским чемпионством, веселая компания отправилась обратно в Таллин.
      Добираться пришлось долго. Тартуское шоссе перекрыла колонна тракторов, на которых окрестные хуторяне направлялись в Таллин – сказать правительству, что они о нем думают. Хуторян можно было понять. Сельское хозяйство Эстонии переживало далеко не лучшие времена. За годы прошедшие с объявления независимости, центральные усадьбы некогда процветающих колхозов пришли в запустение. Дома остались без отопления. Работы не было. Кто подался в Таллин на заработки, кто просто спился. Резко сократилось мясное и молочное животноводство. Его продукция не выдержала конкуренции с импортной. Оно и понятно – в Европе на каждый гектар шло в среднем по 1000 долларов государственных дотаций. Трудно конкурировать в таких условиях, да и климат пожестче. Уцелевшие мясокомбинаты перешли на привозное сырье. Треть земель просто не возделывалось. Горожане, получившие по реституции дедовы хутора, не спешили там работать. Просто использовали их под дачи. Плюс масса проблем при вступлении в Евросоюз. Выяснилось, что овощи и фрукты, произрастающие в Эстонии, не соответствуют тамошним нормам, и не будут соответствовать, хоть разбейся в лепешку. Соответственно их нельзя продавать в магазинах, пусть даже и у себя в стране. Европейские комиссии замордовали переработчиков сельхозпродукции, выдвигая совершенно невыносимые требования к оборудованию и технологиям. Квоты же на поставку этой продукции в Европу выделили смехотворные. Доступ на восточные рынки был перекрыт дискриминационными пошлинами, появившимися вследствие политики конфронтации с Россией и русским населением Эстонии. Правительство резонно напоминало, что выполняло волю народа. Мол, сами не хотели быть российским свинарником. «Будем голодные, но свободные!» – такие ведь лозунги были на митингах и в цепочках. Теперь же когда Европа и сама влетела в неприятности, эстонская продукция вообще зависла в воздухе. Никому она была не нужна. Даже внутри страны некому стало ее покупать. Просто не было денег. Промышленности пришлось еще хуже, чем сельскому хозяйству. Российский транзит иссяк, а подтянувшая животы Европа перестала покупать эстонский лес, который в последние годы непрерывным потоком шел к ближайшим портам. Да и леса оставалось совсем немного, слишком лихо принялись его рубить. Шах и мат! От колонны фермеров явственно попахивало навозом, который они заботливо приготовили в подарок родной власти. Везли, сей пахучий продукт на нескольких полуприцепах-самосвалах. Так, тащась за благоухающей процессией, автобус и въехал в Таллин.
      С экзаменом на спецгруппу все прошло нормально. Наставник-проповедник Симе даже понравился, несмотря на определенную въедливость. Правда, до окончания каникул осталось всего два дня. Заскучавшая Светка предложила посмотреть, что делается в ее штатовской ссылке.
      – Как Дик с ребятами? Судя по тому, что я вижу по ящику – там ужас что творится.
      – Забавно! Похоже, что Светка к этому Дику неровно дышит, – подумала Сима с толикой ревности. – Парень, в самом деле, ничего, только туповат малость.
      – Ладно, поглядим. Мне тоже интересно.
      Сима включила поисковый режим и быстро нашла нужное место. – Ничего себе! Тут, похоже, Мамай прошел. – Светкин городок явно изменился не в лучшую сторону. На месте почти половины домов виднелись пепелища. Улицы были завалены мусором, окна в домах заделаны фанерой. По улицам бродили вооруженные люди. Не было видно ни одной едущей машины.
      – Похоже, что им тут не сладко пришлось, – Светка оторопело смотрела в поисковое окно. – А мой дом?
      Сима изменила ракурс. … Светкиного дома тоже не было, только груда обгоревших деревяшек. – Сгорел, вовремя я тебя отсюда вытащила.
      – Теперь давай посмотрим, что с домом Дика. Он на окраине у южного въезда в город. Я покажу.
      На южной дороге маячило нечто похожее на блокпост. В поле были отрыты окопы.
      – Сурово! С кем это они тут воюют? Ага! Вон его дом – целехонек. Посмотрим внутри?
      Сима кивнула и перевела изображение. Дик был дома, точнее, в гараже. Пилил какую-то железяку.
      – Заглянем? – спросила Светка. – Только надо с собой подарок захватить. Недавно был новый год. Что бы ему такое подарить?
      – Никаких проблем: ручной пулемет, пару автоматов, десяток гранат, запас патронов, канистру-другую солярки и еще еды, – перечислила Сима первоочередные потребности свободного гражданина США.
      – Ты приготовь еду, а я все остальное.
      В каминный зал она вернулась, катя за собой тяжелую ручную тележку. На тележке позвякивало.
      – У меня все готово. Складывай продукты в сумку. И надень вот эту штуку.
      – А что это?
      – Бронежилет. Дорогой, но очень легкий. Не спорь, под курткой его не будет видно. Я еще таких четыре прихватила. Для Дика и компании. – Сима внимательно проследила за облачением подруги в доспехи. – Теперь можно отправляться.
      Пройдя через переход, постучались прямо в дверь гаража. – Кто там? – спросил знакомый голос.
      – Запоздавший Санта Клаус! Не мог прийти раньше… у вас тут с транспортом проблемы. А олени объявили забастовку. Требуют прибавки ягеля за риск.
      В гараже скрипнул засов. Дверь открылась. На пороге стоял Дик в довольно затрапезном виде.
      – Привет! Вот уж не ожидал вас больше увидеть. Как ты Сима всегда неожиданно появляешься.
      – Это мы умеем, не буду спорить. Помоги втащить барахло внутрь.
      – Это ваши вещи? Вы беженки?
      – Нет, мы просто заскочили в гости. А на тележке подарки к рождеству. Я же говорила.
      Совместными усилиями тележку закатили в гараж. Сима открыла сумки, и начала выкладывать на длинный верстак, принесенный арсенал. – Что это? Где ты взяла?
      – Автоматы АКМ, – начала перечислять Сима тоном агента сетевого маркетинга. – Не китайская подделка, а оригинал. Ижевского оружейного завода. Ручной пулемет ПК – надежная вещь. Противопехотные осколочные гранаты Ф-1. Конструкция не новая, но проверенная временем. Все, правда, российского производства. Где теперь возьмешь американское? Надеюсь, ты не настолько патриот, чтобы из-за этого отказаться от подарка? А вот бронежилеты made in USA, элитные. В канистрах дизтопливо высшего сорта.
      – Ты умеешь выбирать подарки. Очень кстати. Я как раз себе самодельное ружье мастерил. Одноразовое. – Дик кивнул на зажатый в тисках обрезок трубы. – Где ты только все это раздобыла? И почему даришь мне?
      – Места надо знать! Кстати, в сумке еда и напитки. Может, пригласим Сэма с Генри и устроим небольшой пир?
      Дик помрачнел. – Сэм и его родители уехали. На ферму …к родственникам … их дом сгорел. А Генри … он погиб. Тут у нас такие дела творятся.
      Печально, – Сима расстроилась. – Я видела город. Очень похоже на зону боевых действий. С кем вы тут воюете?
      – С бандами из больших городов. В основном негры и всякая шваль. Когда прекратилась выплата по велферам, они совсем озверели. Сбились в стаи, вооружились. Грабят фермы и небольшие городки вроде нашего.
      – А что ты хотел? У вас на этих пособиях десятки миллионов сидели, а умирать с голоду никому не хочется.
      – Так ты их оправдываешь? Жалеешь этих ублюдков?
      – Ваших субпассионариев? Нисколечко! Можете хоть всех перестрелять – спокойнее жить будет.
      – Кого, кого? – с изумлением переспросил Дик.
      – Субпассионариев. Это научный термин. Долго рассказывать.
      – Не надо умничать! Ты лучше объясни, откуда вы тут взялись? Да еще в таком цветущем виде как будто только из ресторана вышли. На вертолете прилетели? И не пудри мне мозги своими марийцами! Ты русская, мне Света рассказывала.
      – Страна у нас большая и многонациональная. Трудно различить кто русский, а кто татарин. Лично я родилась в городе Йошкар-Ола – славной столице марийского народа. Посему с полным правом могу называть себя марийкой… хоть и русская.
      – Да ладно вам спорить, – вмешалась в разговор Светка. – Ты, Дик, лучше расскажи как вы тут живете?
      – Нет! Пусть она ответит на мой вопрос. Я слышал по радио выступление президента. Он говорил, что все это устроили русские. Нанесли нам коварный удар, уничтожили нашу экономику и хотят захватить нашу страну. Может быть, вторжение уже началось? Иначе откуда бы вы тут взялись? Груда оружия, ведете себя как дома. Предупреждаю, американский народ не потерпит этого.
      Сима громко расхохоталась. – Не корчи из себя Люка Скайуокера! Голливудских фильмов насмотрелся? «Красный рассвет» и тому подобная дребедень? Если бы вторжение организовывала я, то заставила бы всех командиров оккупационных частей просмотреть этот бред. Они бы организовали несколько подстав, на которые, как бабочки на огонь, слетались бы тупорылые придурки вроде тебя. Вы тут все как инкубаторские, своих мыслей нет, только киношные.
      Дик взвился. – Так ты признаешься? Вторжение уже началось?
      – Остынь! Кому вы нужны, чтобы к вам вторгаться? Хотя если подумать не мешало бы взять под контроль некоторые объекты. Атомные электростанции, например. Одна уже рванула. Только всем сейчас не до этого, своих проблем хватает. И еще, вашу экономику никто не уничтожал. Никто не сносил бомбами электростанции, мосты и водокачки, как вы делали в Югославии. Не поливал поля дефолиантами, как было во Вьетнаме. Все целехонько! Кроме армии и военных производств больше ничего не пострадало. Какие тогда претензии?
      – Но экономика-то рухнула.
      – А почему, собственно говоря? Ты можешь сказать? Нет? Тогда я отвечу, а ты послушаешь. У вас была бандитская экономика. Вы грабили большую часть мира, изымая у нее реальные ресурсы, а рассчитывались зелеными бумажками, которые ничего не стоили. А если кто отказывался их брать, то посылали авианосцы. А теперь, когда авианосцев не стало, все сразу и рухнуло. Нет больше вашей хваленой экономики. Лопнула как мыльный пузырь. Оказалось что без военной мощи она просто ноль.
      – Все просто завидовали нам, завидовали нашему богатству. А мы несли демократию всему миру.
      – Кто завидовал, а кто просто возмущался вашим беспардонным хамством, жадностью и выкручиванием рук. Вы кого-нибудь спрашивали, а нужна им ваша демократия? С чего вы взяли, что это идеальное устройство общества? Например, древнегреческий философ Платон еще более двух тысяч лет назад писал, что считает ее наихудшей из всех возможных форм правления. И еще, вы собирались применить ядерное оружие и уничтожить четыре миллиарда человек. Вас просто упредили и нейтрализовали. По-моему сделали это очень гуманно.
      – Сима, Дик! Хватит вам спорить о политике. Вам больше заняться нечем? – не выдержала Светка. Но Дика было не унять. Видно жизнь его основательно достала.
      – Президент сказал, что порядок будет наведен. Мы восстановим нашу страну.
      – Флаг вам в руки. Дерзайте! Правда, если хочешь знать мое мнение, то белым штатам конец. На ваше место придут латиносы. Суперэтнос молодой, перспективный, у них еще все впереди. А ваша песенка спета. Печально, но вполне естественно. Конец приходит всему.
      – А какое ты имеешь отношение ко всему этому? Говори!
      – Если скажу, что я лично все организовала, то ты поверишь? Нет? Так я и думала. Тогда можешь считать меня просто наблюдателем. У нас тут есть скрытые базы, приглядываем за развитием ситуации. В ваши дела не вмешиваемся. Вот только тебе решила помочь по старой дружбе. И не смотри на меня, как на врага. Да, твою страну я не любила. А кто ее в мире любил? Теперь она не представляет для нас опасности, а русские не имеют вашей привычки топтать поверженных врагов. Посему, кончай нудить, бери эту сумку и тащи ее на кухню. Устроим пир.
      Дик потянулся к сумке. – Я тебе не верю – вечно ты врешь, но спорить больше не буду. Пошли в дом … а эта твоя база … она далеко?
      – Так я тебе и сказала, хитрюга.
      Пока накрывали на стол, все успокоились. Оказалось, что Светка положила в сумку бутылку сухого вина. Вино разлили по бокалам, и выпили за встречу. Дик рассказывал, как городок защищался от мародеров, как погибла семья Генри. Светкин отчим тоже погиб – застрелили на улице.
      – Когда обнаружили тело Полсона с дыркой в голове, то тебя, Света, искали. Командир минитменов был другом этого типа. Настоящую облаву по окрестностям организовал. А вас и след простыл. Меня с ребятами тоже допрашивали, но мы сказали, что ничего не знаем. Тогда он убил твоего Джека – в отместку.
      – А как он сейчас поживает… этот ваш Крутой Защитник? – поинтересовалась Сима.
      – Хочешь и ему отомстить? Можешь не трудиться, он уже словил свою пулю во время первого нападения на город.
      – Приятно слышать! Баба с возу – кобыле легче.
      – Сима, – Дик замялся. – Можно тебя попросить? Отец говорил матери, что еще одного нападения нам не выдержать. Оружия маловато, патронов почти не осталось. Нам нечем защищаться. Может у тебя, на твоей базе, найдется немного лишнего. Город заплатит: деньгами или продуктами. Пойми, мы все погибнем.
      – Кому теперь нужны ваши зеленые бумажки? А продуктов у вас самих не хватает. Ладно, подумаю, что можно сделать. Десяток пулеметов, сотню автоматов, пяток гранатометов с запасом снарядов, патронов – по две тысячи выстрелов на ствол, тысячу ручных гранат, несколько ноктовизоров – пригодятся при ночных атаках. Все, я не верблюд! Этого хватит?
      – У тебя тут что? Арсенал? – оторопел Дик.
      – Старые запасы. Еще со времен холодной войны. Тогда не понадобились, а вот теперь пригодились.
      – Ты все это ко мне привезешь? Когда?
      – Через пару дней. Сброшу в окрестностях, а потом позвоню тебе и сообщу место.
      – Это невозможно – телефон не работает.
      – А-а-а, совсем забыла. Я же специально взяла для тебя аппарат. – Сима достала из кармана заранее приготовленный мобильник, главной деталью которого служил Контактеров разведчик. – Этот работает, можешь по нему мне звонить или Светке. Номера записаны в памяти.
      – Спасибо, извини, что наорал на тебя. Мы можем по городу золото собрать, чтобы расплатиться.
      – Сразу видно американца. Вы все на деньги меряете. Считай что это гуманитарная помощь. Только, Дик, а как ты собираешься объяснить появление оружия своим землякам? У тебя проблем не возникнет?
      – Совру, что случайно нашел.
      – Хм. Гулял, значит, гулял и нашел? Не слишком удачная версия. Хотя возможно и сойдет.
      Напряжение улеглось, и разговор вошел в мирную колею. Светка с Диком мыли косточки одноклассникам и знакомым. Сима вставляла короткие реплики. Допили остатки вина.
      – Ладно, нам пора! И не надо нас провожать мы и сами доберемся. Жди звонка. Если будет совсем худо – то звони сам, может, удастся помочь.
      Таскать тяжелые ящики с оружием Сима не стала. Просто приказала Контактеру достать все необходимое и через день переместить в выбранное место, сложив в подвесную вертолетную сетку. Потом она позвонила Дику и сообщила, что груз доставлен. Указала и его координаты.
      Российский флот продолжал контролировать Средиземное море, а сухопутные силы, вместе с украинскими, занимали спешно построенные укрепрайоны в Греции и Болгарии. Армению с Грузией защищать никто не собирался. Не помогли даже быстро принятые петиции о добровольном вхождении в состав России на правах областей и напоминания о давней дружбе перемежаемые с клятвами будущей верности. Не помогло и специальное обращение Патриарха, призывающего помочь христианским народам. Мало того, были оперативно перекрыты границы для беженцев с Кавказа. Правительство понимало, что несколько десятков миллионов горячих джигитов с чадами и домочадцами, оказавшись в России, вряд ли поднимут его рейтинг. Тем более, что незадолго до этого пришлось принять львиную долю американских евреев оперативно покинувших заокеанскую цитадель мировой демократии. В Индии объявили о мобилизации, а в Эстонии о предоставлении русскому языку статуса второго государственного. Одним словом жизнь кипела. А у Симы были свои дела. В последний день каникул она вырвалась на Урал и вдоволь накаталась на лыжах. Светка от лыж категорически отказалась, предпочтя им снегоход. Потом обе всласть напарились в бане, напились горячего чая с вареньем и удобно устроились у камина.
      – Сим, а, Сим, можно тебя спросить?
      Сима вышла из блаженной полудремы. – Да, а в чем дело?
      – Что ты собираешься делать дальше со всем этим?
      – Что? С чем этим? Сформулируй точнее, а то у меня голова плохо работает после бани.
      – Хорошо, я попробую. Вот ты получила в свое распоряжение большую силу. У тебя реальная власть, которая превосходит возможности руководителей крупных стран. Есть этот дом, возможность путешествовать, любые вещи, гарантированное здоровье. А ты как дура продолжаешь ходить в школу. В университет собираешься поступать. Зачем тебе эта морока?
      – Понимаешь, власть как таковая меня совершенно не колышет. Карьера Наполеона не прельщает. Скучное это дело и очень противное. Я вообще не собиралась вмешиваться в политику. Это чертов Контактер выбил меня из равновесия своими прогнозами о конце света. Я порядком перетрусила и влезла в эту кашу. Получилось не слишком удачно, если бы не отец, то не кататься нам по белому снежку. Он бы уже был радиоактивным. Сейчас мне тоже много чего не нравится в мире, но я и не дергаюсь. Боюсь хуже сделать. А этот кибернетический долдон кудахчет, что, мол, критерии оптимизации человечества вне его компетенции. Предлагает самой разбираться. Для этого мне и нужно образование. Конечно, хотелось бы плюнуть на все это и жить в свое удовольствие. Но дело в том, что жить я собираюсь долго. И детей собираюсь иметь. И мне не все равно, в каком мире они будут жить.
      – А если сказать твоему отцу, он у тебя с головой. Подсказал бы чего и тебе спокойнее.
      – С головой, это ты верно сказала. Только … тут есть пара моментов. Мать говорила, что за последние годы он здорово переменился. А она тонкий психолог, я всегда завидовала. Считает, что отец очень плохо перенес все эти реформы, что в нем плещется целый океан ярости. Он умный, видит причины и вычисляет следствия, но от этого только хуже. Все знать и не иметь возможности исправить – это тяжело. Не может примириться, что его оторвали от науки, вынудили заниматься бизнесом, который ненавидит. Плюс разрушение страны, всего, что ему дорого. Думаю, что окажись он на моем месте, то наломал дров еще больше. Например, когда с США разбиралась я, то дело ограничилось только армией и военной промышленностью. А если бы он, … то остатки штатов уложили в стандартную урну для пепла из крематория.
      – Странно, я часто бывала у тебя и общалась с твоим отцом. Всегда спокойный, с чувством юмора. И бизнес у него успешный.
      – Он такой… и перед смертью будет спокойный … и с юмором. Все держит в себе. Только мать не обмануть, она слишком хорошо его знает. Дай ему волю… он половину населения планеты угробит и глазом не моргнет. Мужчина! Нам женщинам надо быть мудрее, на нас больше ответственности перед будущим. Он мне, кстати, сам об этом говорил. И что мужчин следует придерживать за хвост. Лучше я сама во всем разберусь. А с отцом, в самом деле, надо посоветоваться. Не раскрывая всех карт, разумеется.
      С отцом Симе удалось переговорить только через два дня, когда тот вернулся из очередной командировки. Разговор опять происходил на кухне. Отец, когда находился дома, всегда готовил сам. Утверждал, что мать к кулинарии нельзя на выстрел подпускать.
      – Привет, Пап. Кашеваришь?
      – Ага! Здравствуй, котенок. Очень рад тебя видеть.
      – И я рада. Как командировка? Без проблем?
      – Нормально! Что со мной сделается?
      – Хотела спросить, вот ты часто говоришь, что многое в мире тебе не нравится. А что нужно сделать, чтобы людям было хорошо? Чтобы все были счастливы?
      – Странные ты вопросы задаешь, киска. С чего бы это? Опять на философию потянуло? Более естественно было бы мальчиками интересоваться.
      – Ты не юли, а ответь. Мне просто интересно.
      – Ладно, если действительно интересно. С всеобщим счастьем никаких теоретических проблем нет. Читал, что американцы опыты над крысами проводили. Вживили электрод в центр удовольствия, а управление им вывели на специальный рычажок, чтобы можно было лапкой нажать. Крыса все жала и жала на этот рычажок, не пила, не ела. Кормушка стояла рядом, но она не отвлекалась, все жала. Так и подохла у этого рычажка. Счастливой! Вполне можно поставить на поток и у людей. Тебе подходит?
      – Нет! Опять ты виляешь, а я серьезно спрашиваю.
      – А я серьезно отвечаю! Изволь точнее сформулировать вопрос.
      – Меня интересуют критерии оптимизации жизни человеческих сообществ. Точнее, по каким критериям их лучше оптимизировать.
      – Вот, другое дело. Приятно сознавать, что у дочери работает голова. Только с ответом есть проблемы. Чтобы выбрать правильные критерии оптимизации предварительно надо найти ответ на один простенький вопрос. В чем смысл жизни?
      – Смысл жизни? А причем тут это? Какая связь?
      – Наипрямейшая! Нет ответа – нет критериев. Все очень просто. Плохо только то, что на сей счет, существуют разные мнения…
      – Стоп! Стоп! Опять ты за свое. Мне ответ нужен, а не обзор мнений основных философских школ.
      – А что ты хочешь? Чтобы я … вот так… походя… дал тебе ответ на один из «проклятых» вопросов? Если желаешь, то могу сообщить основные версии и свое мнение. Большего… не жди!
      – Ладно, ладно. Уговорил. Давай свою лекцию.
      – Сама напросилась! Так вот, над данной проблемой ломали голову многие и многие из числа тех, кого принято называть «лучшими умами человечества». Как и при решении других задач такого класса (так называемые «проклятые вопросы») мнения разделились на диаметрально противоположные. Как следствие, исторически сложилось две базовых концепции мировосприятия: положительная и отрицательная.
      Истоки мироотрицательной базовой концепции восходят к началу времен. История христианства помнит александрийских гностиков, персидских последователей учения Мани, византийских павликан, балканских богомилов, французских катаров, современных сатанистов. Мусульманский мир имел массу кровавых неприятностей от многочисленных последователей учения исмаилитов, чьи отдельные секты действуют и в наши дни. В Индии существовали и существуют служители богини Кали прославившиеся жестокими ритуальными убийствами. В европейской традиции последователей всех перечисленных мироотрицающих учений именуют гностиками. При всем разнообразии доктрин гностицизма (некоторые из них очень красивы и логичны) все они сходятся в одном.
      Окружающий нас мир плохо устроен, жесток, несправедлив и является причиной бесконечных страданий. Против этого, конечно, трудно возражать. Но гностики предложили довольно оригинальный способ избавления от этих страданий. Они считают, что для прекращения вечных мучений необходимо по мере возможности уничтожить: лично себя, человечество, биосферу, весь реальный мир (хотя некоторые доктрины гностиков вообще не признают существование реального мира, считая его плодом своего воображения). Большая часть учений гностиков признает переселение душ. Самоубийство не считается оптимальным выходом из круга страданий, ибо, пройдя очередное перевоплощение, душа вернется в мир, и мучения будут продолжены. Поэтому недостаточно убить тело – носитель, необходимо уничтожить саму душу, сделать ее неспособной к последующему воплощению. Для этого нужно как можно больше лгать, убивать, предаваться всем мыслимым и немыслимым порокам, отказаться от любви и продолжения рода (но не от сексуальных оргий), а в результате испакостить душу до такой степени, что некие высшие силы махнут на нее рукой и не используют для дальнейших перевоплощений. Таким образом, круг страданий будет разорван. Во все времена находилось немало людей, которым такая философия представлялась довольно симпатичной, ибо оправдывала любые их антиобщественные действия. В моменты истории, когда адепты подобных мироотрицающих доктрин умножались в числе, они создавали окружающим немало проблем.
      На этом фоне более безобидно смотрятся менее радикальные разновидности гностицизма, например буддизм. Конечная цель последователей Будды – достижение нирваны (полного небытия, растворения в ничто) тоже предполагает окончательное прекращения круга страданий и перевоплощений. Правда, пути достижения этого несколько отличны. Будда учил что все страдания происходят от невыполненных желаний, а полный отказ от всех земных желаний может вывести душу из порочного круга бытия в ничто, убить ее. Хотя буддизм и отрицает насилие, но по сути своей ставит задачу уничтожения человека как биологического вида, хотя и ненасильственным путем.
      Гумилев, как ты помнишь, считал, что мироотрицающие концепции получали наибольшее распространение в зонах так называемых этнических «химер», то есть в ареалах столкновений этносов, чьи поведенческие стереотипы неприемлемы для обеих сторон. В этих условиях жизнь людей теряет естественные цели, люди начинают метаться в поисках смысла жизни и не находят его. В результате верх одерживают различные варианты гностицизма. При этом надо заметить, что отнюдь не все этносы являются антагонистическими. Зачастую этносы, относящиеся к различным расам, исповедующие различные религии и говорящие на различных языках вполне комфортно и без особых проблем могут сосуществовать.
      Гумилев выделял два основных источника создания этнических химер: насильственное объединение нескольких антагонистических этносов под единым управлением и международную торговлю тоже создающую условия для ежедневного вынужденного общения представителей различных народов не питающих друг к другу особых симпатий. Таким образом в наш век, век глобализации экономики и перспектив создания всемирного правительства, слава богу теперь отложенного, вполне следовало ожидать широкого повсеместного распространения крайне негативных явлений, которые ранее имели место только в ограниченных регионах и в течение небольших (с исторической точки зрения) временных интервалов.
      Мироположительная базовая концепция к счастью всегда имела и имеет большее число приверженцев. И это не удивительно, ибо на ее стороне играют стержневые инстинкты человека – самосохранения и продолжения рода. Попытки же научного или хотя бы философского обоснования необходимости продолжать жизнь, несмотря на все невзгоды и страдания индивидуума в реальном мире на протяжении долгих веков заходили в тупик. Религиозные учения пытались найти выход из этого тупика в обещаниях, что за все мучения и боль праведникам воздастся – либо в ином мире, либо в будущих жизнях. Знаменитая восточная формула «Вырастить сына, посадить дерево, убить змею» (т.е. продолжить род человеческий, увеличить количество добра и уменьшить количество зла на земле) при всей своей правильности и доходчивости опять-таки не давала ответа на вопрос «Зачем?». Определенный прогресс в решении данной проблемы, наметился только с появлением эволюционных представлений, ибо именно на их основе была разработана теория « постепенного подъема из инферно». Это дало возможность некоторым романтически настроенным ученым допустить, что процесс биологической эволюции и последующее возникновение разума является попыткой мертвой вселенной познать самою себя. Конечно, строгое доказательство подобной концепции видимо так же сложно, как и доказательство существования бога. Но известно что число возможных связей между нейронами головного мозга человека, определяющее его конечный потенциал, примерно равно количеству атомов во вселенной. То есть – вселенная теоретически является познаваемой. В кратком изложении теория подъема из инферно выглядит следующим образом. Три миллиарда лет продолжается биологическая эволюция на земле. Три миллиарда лет бесконечного взаимного пожирания, страданий и мучений живой плоти. Три миллиарда лет рок естественного отбора, в основе которого лежит жестокая и слепая игра случая довлеет над биосферой планеты. Тупиковые ветви эволюции, переполненные экологические ниши, жестокая и бессмысленная гибель бесчисленного количества живых существ. Главное направление естественного отбора – это обеспечение максимальной независимости организма от окружающей среды. Как следствие этого усложнение и развитие нервной системы, остроты восприятия окружающего мира. Развитие же мозга и чувств соответственно приводило к увеличению количества страданий и мучений, выпадающих на долю живого организма. Появление все большего количества, все более высокоорганизованных животных приводило к тому, что степень инфернальности в биосфере постепенно усиливалась. Появившийся человек с его высокоразвитым мозгом, способностью к абстрактному мышлению и ярким, образным восприятием окружающего мира, оказался в особо высокой степени инферно.