- Сдаешься? - крикнул ему укротитель. Вслух ответить Комфри не смог в стиснутых легких не было воздуха. Матрос отчаянно закивал головой...
      - Пусти его, Солнышко. Пусти, говорю! - приказал дрессировщик, и медведь, бросив Комфри, вперевалочку отступил прочь. Послушно уселся в уголке площадки - и принялся кивать мордой, поворачиваясь туда и сюда, словно в самом деле принимая поздравления зрителей.
      Вот только поздравлять его никто не спешил.
      - А я-то, блин, все деньги поставил! - возмущенно завопил какой-то матрос. И сопроводил эти слова пространным замечанием о мужских достоинствах Комфри, как если бы они имели какое-то отношения к медведеборству.
      - Нечестно!.. - крикнул другой и тем выразил общую мысль проигравшихся. Уинтроу про себя отметил, что никто из недовольных не выдвинул обоснованных доводов - почему, дескать, нечестно. У него самого зародились некие подозрения, но он решил не высказывать их вслух. Вместо болтовни он поспешил к Комфри, чтобы помочь ему подняться: Майлд и остальные были слишком заняты, соболезнуя один другому по поводу утраченных денег.
      - Комфри, ослиная задница! - орал Торк с того края площади. - Мимо ручного медведя в кандалах и то проскочить не способен!..
      Последовали еще и другие подобные высказывания. Матросы с "Проказницы" были не единственными, кто проигрался.
      Комфри, кашляя, кое-как встал... потом согнулся и выплюнул добрую пригоршню крови. И только тут заметил и узнал Уинтроу.
      - Я почти... - прохрипел он. - Почти прошел... Совсем... Ох, проклятье. Все просадил, что только что выиграл. Ох, холера... Если бы мне двигаться чуть-чуть побыстрей... - Комфри снова закашлялся, потом рыгнул. В воздухе повис густой пивной выхлоп. - Я почти выиграл...
      - Не думаю, - тихо заметил Уинтроу больше про себя, чем для ушей Комфри. Однако матрос расслышал.
      - Да нет! Говорю тебе, я почти его сделал! Будь я всего чуток поменьше да побыстрей, все бы мы пошли на корабль с во-от такими кошелями!..
      И тыльной стороной кисти он вытер с лица кровь.
      - Я все же не думаю, - повторил Уинтроу. И добавил, чтобы утешить матроса: - Я полагаю, все с самого начала было подстроено. Тот малый, что выиграл, скорее всего в сговоре с дрессировщиком. Они и исполнили трюк, чтобы все думали: надо сделать так-то и так-то - и медведь сдастся. А он и не думал, он просто ученый и знает, как поступать. Потом ты выходишь попробовать и пытаешься повторить то, что только что видел, но медведь как раз этого и ждет - и перехватывает тебя как миленького. Так что не переживай, Комфри, твоей вины никакой нет в том, что ты проиграл. Все было подстроено. Ну, пошли на корабль.
      И обхватил моряка за пояс, помогая идти. Но Комфри вырвался и, крутанувшись, устремился прочь.
      - Эй, ты! Ты там, с медведем! Ты обманываешь! Ты надул меня и моих друзей! - Повисла потрясенная тишина, и Комфри во всеуслышание объявил: Отдавай деньги немедленно!
      Дрессировщик как раз собирал выигрыш, готовясь уходить. Он не стал отвечать, просто потянул медведя за цепь. Невзирая на выпады Комфри, он готовился спокойно уйти - но тут дорогу ему заступило сразу несколько матросов с другого корабля.
      - Верно, что ли? - требовательно поинтересовались они. - Обманываешь добрых людей?
      Укротитель оглядел свирепеющих зрителей. Потом фыркнул:
      - Еще не хватало! Да как я мог обмануть? Вы сами видели и матроса, и Солнышко. Они были на площадке одни. Он заплатил за возможность потаскаться с медведем и проиграл. Чего вам еще?
      В некотором смысле он сказал чистую правду, и Уинтроу наполовину ждал, что моряки поворчат-поворчат - и нехотя согласятся. К сожалению, юный мыслитель не учел ни сколько пива они выхлебали, ни сколько денег просадили. Таких, если уж зашла речь об обмане, одними словами не угомонишь.
      Один из них, более сообразительный, завертел головой:
      - Погодите, а где тот пентюх, который выиграл? Он что, приятель твой? И медведю знакомец?
      - А я почем знаю, где он? - огрызнулся укротитель. - Небось уже пропивает денежки, которые я ему отдал!
      Однако по лицу его пробежала тень беспокойства, и он обвел глазами толпу, словно высматривая кого-то.
      - Не, медведь точно дрессированный! Как раз на такое натаскан! сердито закричали зрители. "Какое очевидное предположение, - восхитился Уинтроу. - И какое противоречивое!"
      - Состязание было нечестным! Деньги назад! - звучали все новые голоса. Хозяин медведя снова завертел головой, но союзников не находилось.
      - Эй, ты! Мы, кажется, ясно сказали: деньги назад! - Торк вразвалку подошел к укротителю и встал с ним нос к носу. - Комфри с моего корабля, и тут со мной еще другие ребята. Думаешь, мы будем просто так стоять и смотреть, как его колошматят, а потом еще у нас денежки, тяжким трудом заработанные, выманивают за здорово живешь? Ты нашего товарища хотел осрамить, и, клянусь волосатыми яйцами Всеотца Са, мы этого так не оставим! - Как все закоперщики драк, он отлично умел раскачать толпу и привлечь ее на свою сторону: требовалось лишь доходчиво объяснить людям, что в этом деле интерес у них общий. Торк оглядел смотревших на него моряков и вновь обратился к владельцу медведя, многозначительно осведомившись: - А ты, значит, думаешь, что вот так и уйдешь с нашими денежками, коли тебе, вишь, неохота их возвернуть?
      Толпа ответила гулом согласия.
      Сила была не на стороне укротителя, и он это понял. Его мысль заметалась в поисках компромисса, Уинтроу почти физически это ощутил.
      - Ну вот что, ребята, - сказал укротитель наконец. - Я никого не обманывал. Ни я, ни, если уж на то пошло, медведь. Вам самим это отлично известно. Но раз уж всем так приспичило, что ж, давайте рассудим по справедливости. Пусть выйдет желающий, и я дам ему задарма помучить медведя. Если он выиграет, клянусь, я выплачу ваши ставки так, как будто выиграл тот матрос. А проиграет ваш человек, значит, денежки останутся у меня. Как? Справедливо? Я вам даю возможность отыграться - и даром!
      Стало тихо. Потом начало раздаваться одобрительное бормотание. Уинтроу задумался, найдется ли сумасшедший, желающий испытать на себе силу медведя.
      - Давай, Уин, иди уделай его! - предложил Комфри. И подтолкнул юнгу вперед: - Ты маленький, шустренький. А надо-то всего-навсего за спину ему заскочить!
      - Нет уж. Спасибо большое. - Уинтроу шагнул назад столь же быстро, как и был выпихнут. Однако слова матроса оказались услышаны, и их подхватил моряк с другого корабля:
      - Точно! Пущай ихний юнга попробует! Он у них маленький, шустренький! Бьюсь об заклад, с него станется проскочить мимо медведя и отвоевать наши денежки!
      - Нет! - повторил Уинтроу уже громче, но согласный рев толпы похоронил его голос. Теперь его подзуживали не только товарищи по команде, но и все собравшиеся.
      Торк подошел, по-прежнему этак вразвалочку, и смерил Уинтроу взглядом. Пивом от него разило попросту наповал.
      - Ну, сосунок? - фыркнул он. - Думаешь, выйдет у тебя отбить наши денежки? Ох, сомневаюсь я что-то! Но так и быть, попытайся! - И, сграбастав Уинтроу за плечо, он поволок его к огороженной площадке, где дожидался медведь. - Эй! Наш юнга бороться идет!
      - Нет! - прошипел Уинтроу. - Никуда я не иду!
      Торк нахмурился.
      - Просто проскочи мимо него и забеги за спину, - принялся он объяснять нарочито терпеливо. - Подумаешь, трудность какая. Особенно для тощенького маленького хорька вроде тебя!
      - Нет! Я не собираюсь в этом участвовать! - уже в полный голос объявил Уинтроу. Эти слова были встречены залпом хохота и улюлюканья, а рожа Торка побурела от замешательства и негодования.
      - Пойдешь! - взревел он.
      - Юнга не пойдет. Кишка тонка, - долетело до слуха Уинтроу высказанное кем-то мнение.
      Укротитель между тем вывел медведя на исходную позицию и осведомился:
      - Так ваш юнга намерен бороться или нет?
      - Нет! - в который раз повторил Уинтроу во всеуслышание.
      - Будет! - твердо объявил Торк. И напустился на Уинтроу: - Слушай сюда, щенок, ты позоришь нас всех! Ты позоришь корабль! Живо иди борись и верни нам наши деньжата!
      Уинтроу покачал головой:
      - Тебе надо, сам и ступай. А я не такой дурак, чтобы в это ввязываться. Даже если я проскочу, кто сказал, что медведь действительно сдастся? Просто потому, что кто-то видел, как это раньше происходило?
      - Дайте я пойду!!! - с готовностью вызвался Майлд. Глаза у него так и горели.
      - Не ходи! - сказал Уинтроу. - Не делай этого, Майлд, это же глупо! Если бы не нажевался циндина, ты бы сам понял. Торку надо, сам пусть и делает!
      - Я слишком пьян, чтобы бороться, - ничуть не смутился Торк. - Давай, давай, Уинтроу, не отлынивай. Докажи нам, что ты кое-чего стоишь! Докажи, что ты парень!
      Уинтроу посмотрел на медведя. Глупость, глупость, глупость. И с какой стати он обязан был что-то доказывать Торку - да и всем остальным?
      - Нет, - выговорил он очень четко. - Я не пойду.
      - Юнга не хочет бороться, - сказал укротитель. - А мне недосуг целый день тут торчать. Так что деньги мои.
      Кто-то в толпе весьма громко и весьма нелестно отозвался о команде "Проказницы".
      - Эй, эй, погоди, я иду! - вновь выскочил Майлд. На лице у него блуждала бессмысленная улыбка.
      - Не ходи, Майлд! - взмолился Уинтроу.
      - А вот и пойду. И ни чуточки я не боюсь. Надо ж кому-то наши денежки выручить! - Майлд так и пританцовывал от нетерпения. - А не хрен кому-то в этом городе думать, будто на "Проказнице" ходят одни слабаки!
      - Не ходи, Майлд! Покалечишься!
      За эти слова Торк встряхнул Уинтроу от души.
      - Заткнись! - вылетело у него пополам с пивными парами. - Заткнись, говорю! - И он продолжал уже более внятно: - Майлд ничего не боится! Захочет - и медведя заборет! Раз плюнуть! А может, кому другому охота? Валяйте! А то нам уже к шлюпке бежать пора!
      Уинтроу в отчаянии спрашивал себя: да как же до этого докатилось? До того, что либо ему, либо Майлду надо было один на один драться с медведем?.. Да еще ради того, чтобы отбивать чьи-то чужие деньги, просаженные в бесчестной игре?.. Какая нелепость... Он шарил глазами по лицам, пытаясь найти хоть на одном разумное выражение. Но первый же, с кем он встретился взглядом, лишь спросил:
      - Ну так кто из вас?
      Уинтроу молча помотал головой...
      - Я!!! - все с той же улыбкой настаивал Майлд. И, приплясывая, двигался потихоньку вперед. Вот он оказался в пределах площадки... И укротитель отпустил цепь.
      Позже Уинтроу много гадал, уж не раздразнил ли тот своего зверя, пока решался вопрос, кому с ним бороться. Потому что медведь не стал подниматься на задние лапы и семенить короткими, по размеру цепи, шагами. Он бросился навстречу Майлду на всех четырех. Буквально снес его ударом громадной головы и тут же сгреб огромными лапами. И встал на дыбы, держа Майлда, дико кричавшего и бившегося в его хватке. Его затупленные когти весьма успешно терзали рубашку молодого матроса. Крик дрессировщика заставил зверя бросить жертву. Майлд тяжело шмякнулся оземь за чертой площадки...
      - Вставай! - послышались крики. Но Майлд не встал. Даже укротителя, видимо, потрясла жестокость короткой расправы. Он поспешно подхватил цепь и туго натянул ее, показывая животному, что на том его свобода и кончилась.
      - Шабаш! - объявил он. - Вы видели, всё было честно. Медведь победил. Мальчишка упал за черту. Деньги мои!
      Послышалось ворчание, но громких обвинений более не раздавалось, и он благополучно удалился вместе с медведем - тот самым смирным образом семенил рядом. Кто-то из чужих моряков посмотрел на Майлда, по-прежнему лежавшего в пыли, и плюнул.
      - Слабаки! - высказался он. И зло, со значением, посмотрел на Уинтроу. Юный жрец ответил ему столь же гневным и презрительным взглядом и поспешно опустился на колени около Майлда. Тот, по счастью, еще дышал. Его рот был полуоткрыт, и с каждым вздохом Майлд втягивал в себя пыль. Он очень скверно упал - прямо грудью оземь. Будет чудо, если выяснится, что у него не переломаны ребра.
      - Надо отнести его на корабль! - сказал Уинтроу и снизу вверх посмотрел на подошедшего Комфри.
      Тот взирал на него с непередаваемым отвращением. Потом отвернулся, как если бы Уинтроу вообще был пустым местом:
      - Сюда, ребята, надо нам поспешать!
      И, думать не думая ни о каких увечьях, возможно полученных Майлдом, взял юношу за руку и поставил стоймя. Майлд повис, как бескостная тряпочная кукла. Крякнув, Комфри подхватил его и взвалил себе на плечо. Другие двое с "Проказницы" молча последовали за ним. Уинтроу для них, похоже, больше не существовал.
      - Я не виноват, что так вышло! - проговорил Уинтроу вслух. Но при этом мысленно задался вопросом: "А так ли это в действительности?"
      - Виноват, - сказал Торк. - Кругом виноват. Ты же знал, что он по уши накачался циндином. Ему не надо было идти драться, и он не пошел бы, не окажись ты таким гребаным трусом. Ну ладно! - И Торк ухмыльнулся, испытывая видимое удовлетворение. - Теперь, сосунок, они все разглядели, что ты такое есть на самом деле. Раньше-то я один видел, как у тебя чуть что очко играть начинает. А теперь и все убедились!
      И Торк, смачно плюнув в уличную пыль, зашагал прочь.
      Какое-то время Уинтроу стоял в одиночестве, бесцельно обводя глазами поваленный барьерчик площадки. Он знал, что поступил правильно. Он совершил правильный выбор. Отчего же его так мучило поистине жуткое ощущение безвозвратно упущенной возможности?..
      Похоже, он только что похоронил все надежды стать равным среди равных в команде "Проказницы". Мужчиной среди мужчин... Он посмотрел на солнце, клонившееся к закату, и побежал догонять тех, кто, как он понимал, отныне презирали его.
      ГЛАВА 17
      ШЛЮХА КЕННИТА
      Осенние дожди отмыли Делипай почти дочиста. Вода в лагуне стояла выше, чем прежде, в протоках прибавилось глубины, а у людей на борту подходившей к берегу "Мариетты" было легче на сердце, чем когда-либо прежде. И причина заключалась не в трюмах, битком набитых награбленным. Добыча, надо отметить, была совсем неплохая, не стыдно показаться с такой на люди. Хотя бывало и получше.
      - Это все оттого, что теперича мы не абы кто. Куда ни придем, повсюду нас знают и рады приветствовать! Я тебе рассказывал, как мы пришли в Портишко и хозяюшка Рэмп все свое заведение нам предоставила, да еще и денег не взяла? И девки нас ублажали вовсе не потому, что хозяюшка им приказала. Во имя Са, они сами рады были стараться! Чего ни попроси - тут как тут и еще сами предложат...
      Соркор задыхался от восторга, переваривал и переварить не мог негаданно подвалившее счастье.
      Кеннит подавил вздох. Он уже не менее двадцати раз выслушивал эту историю.
      - Да, - сказал он. - Куча хвороб, и притом на халяву. Вот благодать-то.
      Соркор посчитал его слова шуткой и заулыбался, влюбленно глядя на своего капитана. Кеннит отвернулся и плюнул за борт. Потом вновь посмотрел на своего старпома. И даже улыбнулся в ответ. Он сказал:
      - Лучше предупреди всех, что пророков в своем отечестве, как правило, не уважают.
      Соркор недоуменно наморщил лоб. На сей раз Кеннит не стал вздыхать.
      - Я хочу сказать вот о чем. Мы вот освобождаем рабов, селим их у себя и превращаем в пиратов, и за это многие готовы нас носить на руках. Но здесь, в Делипае, кое-кто может счесть, что мы собираемся перебежать им дорожку. И вообще что мы высоковато вознеслись. И эти люди почтут своим долгом наступить нам на глотку.
      - Ты имеешь в виду, кэп, что они вовсю нас ревнуют? И при малейшей возможности попытаются хорошенько умыть?
      Кеннит чуть призадумался, потом сказал:
      - Точно.
      Изборожденное шрамами лицо старпома озарила медленная улыбка.
      - Но, кэп, на самом деле наши молодцы именно этого и ожидают. В смысле, что их кое-кто вздумает поставить на место.
      - Вот как?
      - И еще, кэп...
      - Да, Соркор.
      - Ребята тут типа проголосовали, кэп... И тех, кто артачился, уже убедили передумать. В этот раз никто не собирается сам продавать свою долю. Продавай все скопом, кэп, как ты когда-то хотел, - И Соркор яростно поскреб челюсть. - Я решил... и сказал им: пусть, мол, весь Делипай видит, до чего мы, стало быть, доверяем своему капитану. Учти, они не то чтобы все вот прямо так кинулись голосовать. Но, как бы то ни было, нынче твой ход!
      - Соркор!.. - воскликнул Кеннит, и его улыбка сразу сделалась теплее и шире. - Да ты у меня умница!
      - Рад служить, кэп. Я так и решил, что тебе, верно, будет приятно.
      Они еще постояли рядом, глядя, как приближается берег. Вчерашнее ненастье совсем оголило листопадные деревья - коих, впрочем, здесь было не так уж и много. На холмах вокруг Делипая растительность была в основном вечнозеленая, а влажные берега заросли ползучим кустарником и лозой. Там и сям возвышались могучие кедры, прочные корни надежно держали их даже в топких местах. Словом, Делипай, овеянный дождевой свежестью, выглядел почти привлекательно. Из труб поднимался дровяной дым, и ветер примешивал его к запаху водорослей и морской соли. "Дом..." Кеннит попробовал мысленно примериться к этому слову. Не получилось. "Порт. Просто - порт..." Соркор убежал прочь, костеря на ходу какого-то матроса, недостаточно, по его мнению, расторопного. На Соркора и так-то нелегко было угодить, и в особенности - при входе в порт. Ему недостаточно было просто благополучно поставить корабль на стоянку. Нет, "Мариетта" должна была обязательно войти в гавань красиво и лихо, являя достойное зрелище для любого случайного зеваки на пирсах... А в этот раз их встречали. О-о, их встречали! Кеннит про себя еще раз подсчитал свои достижения со времени последнего захода в Делипай. Семь кораблей взято и выпотрошено, из них четыре работорговых. За живыми кораблями гонялись пять раз. ОЧЕНЬ безуспешно. Кеннит подумывал даже о том, чтобы вовсе отказаться от этой части своего плана. Быть может, он сумеет достичь всего, чего хотел, просто захватив достаточное количество невольничьих судов?
      Прошлой ночью они с Соркором за кружечкой рома произвели кое-какие подсчеты. Числа, которыми они жонглировали, были в основном умозрительными, но результат радовал. Как бы ни пошел пиратский промысел у четырех других кораблей - половина добычи всяко соберется на "Мариетту". На все четыре бывшие "рабовоза" Кеннит поставил капитанами своих проверенных моряков. И это тоже оказалось полезным. Оставшиеся на "Мариетте" теперь из кожи вон лезли, стараясь привлечь благосклонное внимание капитана. Возможность заполучить под свое начало целый корабль оказалась вдохновляющей необыкновенно. Одно плохо - с каждым разом количество справных моряков на самой "Мариетте" все уменьшалось, и рано или поздно это начнет сказываться. Кеннит старался поменьше беспокоиться на сей счет. К тому времени у него в подчинении уже будет флотилия... нет, целый флот пиратских кораблей! И все эти люди будут привязаны к нему не просто долгом, но еще и благодарностью.
      Они с Соркором очень тщательно распределяли свои новые корабли и их команды на территориях, подвластных пиратам. Учитывали, где новобранцев будут особенно тепло принимать. И, конечно, где новоиспеченным разбойникам легче удастся захватывать добычу. До сего момента все шло, ничего не скажешь, отменно. Даже те из спасенных рабов, кто не пожелал влиться в пиратское братство, вспоминали капитана Кеннита добрым словом. И он поистине имел основания полагать: когда им настанет пора высказаться за него либо против, эти люди вспомнят о том, как он их выручил.
      "Король Пиратских островов..." - в который раз произнес про себя Кеннит. Да. Похоже, это становилось возможным.
      Три других захваченных и ограбленных корабля ничего особенного собою не представляли. Один даже и не совсем годился для мореплавания; посему, когда на борту начал распространяться пожар, судно не стали отбивать у огня, и оно затонуло. Благо большая часть груза, годного для продажи, была уже вытащена. Еще два корабля вместе с командами вскоре выкупили владельцы. Через обычных посредников Кеннита. Вспомнив об этих посредниках, капитан призадумался. Уж не становился ли он слишком самоуверенным?.. Следовало бы завести новые связи. А кое от каких, наоборот, отказаться. Иначе недалек тот час, когда несколько купцов, объединившись, сумеют отомстить ему. Достаточно вспомнить капитана последнего из попавшихся ему кораблей. Неукротимый ублюдок продолжал бешено брыкаться еще долго после того, как его надежно связали. Он грозил Кенниту ужасными карами и, в частности, упомянул, что за его поимку недавно объявили награду. Причем не только в Джамелии, но и в Удачном. Кеннит сердечно поблагодарил капитана - и весь переход до Калсиды продержал его в трюмной воде его собственного корабля, закованным, подобно рабу. К тому времени, когда в конце концов его вытащили обратно на палубу, у него явно прибавилось вежливости, а Кеннит пришел к выводу, что всю жизнь недооценивал благотворное влияние на нравственность темноты, сырости и цепей. Что ж, учиться никогда не поздно...
      ..."Мариетта" благополучно причалила в Делипае, и Кеннитовы пираты высадились на берег с видом коронованных персон. У каждого в кошельке уже звенели монеты. Кеннит и Соркор ненамного отстали от них, оставив на борту горстку отборных людей (которым за отсрочку была обещана дополнительная награда). Идя со старпомом по причалам, мимо назойливо предлагающих свои услуги сводников, продавцов дурмана и шлюх, Кеннит на досуге пришел к выводу: вздумай кто-то оценивать внешний вид двоих начальников с "Мариетты", этот кто-то нашел бы, что по крайней мере у одного из них был неплохой вкус. Одежда Соркора, как обычно, блистала несравненным разнообразием, а от пестроты цветов просто рябило в глазах. Например, шелковый шарф, коим Соркор был подпоясан, кутал некогда пухлые белые плечи знатной женщины, отпущенной ими за выкуп. Украшенный самоцветами кинжал, заткнутый за кушак, принадлежал одному храброму юнцу, вовремя сообразившему сдаться. А рубашка желтого шелка была скроена в Калсиде. Она до того лихо сидела на широченных плечах Соркора и мускулистой груди, что Кенниту невольно приходила мысль о крупном корабле под бледно-желтыми, развеваемыми ветром парусами.
      Сам он для себя избрал скромные строгие цвета, предпочитая брать совершенством кроя и качеством ткани. Немногие в Делипае сумели бы оценить драгоценное кружево, обильно украшавшее ворот камзола и рукава, но, как говорится, истинную красоту способен разглядеть и профан. Высокие черные сапоги Кеннита так и сияли, а синие штаны, короткий камзол и жилет выгодно подчеркивали сухую мускулистость фигуры. То есть Кеннит имел все основания гордиться собой. Вдобавок портной - создатель этого великолепия - был освобожденным рабом и не только не взял с него платы, но еще и благодарил за привилегию ему услужить.
      Синкур Фалден не впервые брал у Кеннита захваченные товары, но никогда прежде этот перекупщик не лебезил перед пиратом так, как теперь. Как и предполагал Кеннит, слухи об освобождении рабов и о новых кораблях под флагом Ворона достигли Делипая уже несколько недель тому назад. Слуга, встретивший капитана со старпомом у дверей Фалдена, проводил их не в кабинет, как обычно, а в гостиную. Кеннит один раз посмотрел на нетронуто-плотную обивку кресел и понял, что небольшой, слишком жарко натопленной комнатой пользовались нечасто. Здесь им пришлось подождать некоторое время. Соркор уже начал беспокойно барабанить пальцами по колену, когда вошла улыбающаяся женщина и внесла на подносе вино и корзиночку крохотных сладких печений. Если только Кеннит не обознался, это была сама супруга хозяина. Она молча присела в поклоне и быстренько удалилась. Когда вскоре появился сам Фалден, стало ясно, что он спешно приводил себя в порядок ради гостей, - так от него благоухало, так тщательно были приглажены его волосы. Он был уроженцем Дарий и, как многие его соотечественники, обожал яркие цвета и обильную вышивку. Вид его обширной талии, затянутой в разукрашенную жилетку, заставил Кеннита подумать о пестрой настенной шпалере. В ушах перекупщика покачивались серьги - сложное сочетание золота и серебра. Кеннит припомнил цену, которую первоначально собирался запросить, и мысленно накинул пять процентов.
      - Спасибо тебе, капитан Кеннит, за то, что почтил визитом мое скромное заведение, - приветствовал гостей Фалден. - А кто твой уважаемый спутник? Уж не старпом ли твой, синкур Соркор, о котором у нас тут рассказывают легенды?
      - Верно, - отозвался Кеннит прежде, чем сам Соркор успел что-либо выдавить. Подчеркнутая учтивость Фалдена вызывала у него улыбку. - Значит, говоришь, мы честь тебе оказали? Что так вдруг, синкур Фалден? Разве мы никогда прежде не вели с тобой дел?
      Хозяин заведения замахал руками:
      - Вели, конечно, вели, но, ежели ты простишь мою смелость, в те давно прошедшие времена ты был просто пиратом... одним из многих. А теперь, если правда то, что мы о тебе слышали, ты - знаменитый капитан Кеннит Освободитель. Я уж молчу о том, что со дня твоего последнего визита у тебя прибавилось целых четыре корабля...
      Кеннит ответил изящным полупоклоном. Его радовало, что у Соркора хватало ума сидеть тихо и просто смотреть, "как это делается". Теперь Кенниту оставалось только ждать предложения, которое, по его мнению, должно было воспоследовать. Все так и вышло. Синкур Фалден плотно устроился в кресле напротив него. Взял бутылку с вином и налил себе изрядную порцию. Потом долил в бокалы гостей. Глубоко вздохнул - и заговорил.
      - Для начала, - сказал он, - прежде чем мы приступим к переговорам о покупке очередного вашего груза, я хотел бы обсудить взаимные выгоды, могущие проистечь, если бы в дальнейшем я всегда был по-прежнему первым, к кому вы станете обращаться по поводу продажи еще многих и многих грузов добычи.
      - Твои выгоды я отчетливо представляю, - ответствовал Кеннит. - Что ж плохого в том, чтобы иметь возможность снимать сливки со всего, что мы продаем. Но, признаться, не очень пойму - нам-то зачем это было бы надо?
      Синкур Фалден сплел пальцы поверх своей блистательной жилетки. И лучезарно улыбнулся.
      - Ты не видишь выгоды в том, чтобы располагать деловым партнером, неизменно готовым принять и пристроить все, что бы вы ни привезли? Который к тому же вам даст наилучшую цену, будь ваш груз велик или мал? Имея на берегу такого партнера, вам не придется заботиться о том, чтобы все непременно продать за день-два. Береговой партнер всегда сумеет придержать ваш товар в одном из своих лабазов и пустить в продажу, только когда хороший спрос на него будет означать достойную цену. Вот тебе самый простой пример, капитан Кеннит. Допустим, ты причаливаешь в некоем городе, имея в трюме сотню бочонков рома, от которого тебе хотелось бы избавиться как можно быстрей. Ты продаешь его скопом... и цена немедленно падает. Тогда как береговой партнер мог бы поставить бочонки в свой погреб - и продавать не спеша, по несколько штучек, набивая цену елико возможно. Он, кстати, смог бы продавать твой ром не обязательно в одном Делипае. Ни в коем случае! Найдись в его распоряжении небольшой кораблик, он снабдил бы ромом жителей окрестных островов и поселений, создавая таким образом рынок. А раз или два в год этот кораблик мог бы наведываться даже в Удачный либо в саму Джамелию - и там предлагать лучшее из добытого тобой торговцам, способным выложить за настоящую вещь настоящие деньги!
      У Соркора вид стал заинтересованный. Слишком заинтересованный. Кеннит подавил желание толкнуть его ногой. "Нет, не стоит. Подскочит еще". И он откинулся на спинку кресла, делая вид, что ему очень хорошо в нем и покойно.
      - Пример, - сказал он, - в самом деле очень доходчивый и простой, синкур Фалден. - Вот только единственными в своем роде твои предложения не назовешь.
      Фалден кивнул, ничуть не смутившись.
      - Примерно так говорят обо всех великих идеях. Единственное в своем роде начинается там и тогда, когда с обеих сторон сходятся люди, не только желающие, но и способные воплотить эти идеи. - Он помолчал, явно взвешивая про себя следующие слова. - В Делипае, знаешь ли, поговаривают, будто у тебя есть далеко идущие планы... Тоже, осмелюсь добавить, весьма далекие от оригинальности. Говорят, ты намерен возвыситься и стать нашим владыкой. Иные люди даже произносят слово "король"... и улыбаются в бороды. Я не принадлежу к их числу. Если ты заметил, я в разговоре с тобой даже не упоминал ни о каких королях. Но, если мы все постараемся, некто поистине может достичь могущества, богатства и власти. Королевский титул может сопутствовать этому, а может и не сопутствовать. Зачем зря народ баламутить? Да и кажется мне, что не к пустому титулу ты стремишься, а к тому, что в действительности за ним кроется.
      Перекупщик умолк: он сказал все. Соркор не знал, на кого смотреть - на Фалдена или на своего капитана. Бедняга потел и таращил глаза. Одно дело слушать, как твой кэп рассуждает о власти. И совсем другое - когда уважаемый в Делипае купец принимает его слова очень даже всерьез...
      Кеннит слегка облизнул губы. Покосился вниз, на ухмыляющийся амулет. Нахальная маленькая рожица подмигнула ему, а потом крепко сжала губы, словно и его призывая к молчанию. Кеннит едва смог оторвать от него взгляд. Он сел очень прямо, стер с лица всякое выражение и поднял глаза на Фалдена.
      - То, что ты предлагаешь, - проговорил он, - выходит далеко за рамки простого совместного ведения дел. Ты тут все время употреблял слово "партнер"... Так вот, дорогой синкур Фалден, у нас с моим старпомом к этому слову свое особое отношение. До сих пор мы так называли только друг друга, и более никого. Нам очень хорошо известен глубинный смысл слова "партнер"... Деньгами такого не купишь! - оставалось только надеяться, что Соркор поймет и оценит подобный намек на обоюдную верность. Фалден выглядел отчасти встревоженным. Кеннит улыбнулся ему. - Тем не менее мы по-прежнему слушаем.
      И снова откинулся на неудобную спинку.
      Купец оценивающе посмотрел на того и другого...
      - Я же вижу, господа мои, чем вы сейчас заняты. Вы накапливаете не только богатство, но и влияние. Измеряемое верными людьми и мощными кораблями... Но то, что предлагаю вам я, тоже приобретается не так-то легко. То, что как следует утверждается только временем. - И он помолчал, придавая весу своим словам. Потом сказал: - Респектабельность!