V. ОТЪЕЗД

He стоит легкомысленно относиться к тем, кто считает, будто могущество Скилла заключено в строительстве снов. Этим даром, как правило, наделены Одиночки. Не являясь членами группы обладателей Скилла и будучи не столь эффективными в его использовании, они применяют свой уникальный талант на службе своих монархов умело и незаметно для постороннего глаза. Пугающие сны, насланные вождю врага, могут заставить его пересмотреть свои решения, а сны о победе и славе укрепляют отвагу любого военачальника. Сон может стать наградой, а в некоторых случаях утешением для тех, кто устал сердцем или потерял веру.

Трикни, «Неочевидное использование Скилла»

Вечером я сказал Чейду, что Свифт страшно соскучился по дому и я отправил его к Барричу в надежде, что они сумеют помириться. Старик рассеянно кивнул: у него хватало других забот.

Я также рассказал ему о своем разговоре с Уэбом, закончив следующими словами: — Он знает, кто я такой на самом деле. Думаю, знал уже, когда прибыл в замок.

Реакция Чейда на это открытие была более резкой. — Проклятье! Ну почему твоя тайна должна быть открыта именно сейчас, когда у меня и без того дел по горло?

— Не думаю, что моя тайна открыта, — жестко проговорил я. — Скорее всего, это знание передал ему кто-то другой, а сейчас оно всплыло. Как ты думаешь, что я должен делать?

— Делать? А что ты можешь сделать? — язвительно поинтересовался он. — Правда выплыла. Нам остается только надеяться, что Уэб не желает нам зла. И что эта правда не стала достоянием большого числа обладателей Уита. — Он с грохотом поставил кожаный футляр для свитков и принялся его завязывать. — Холли, говоришь? — спросил он через некоторое время. — Ты думаешь, ему сказала Холли?

— Он дал мне понять, что это так.

— А когда ты видел ее в последний раз?

— Много лет назад, когда я жил в поселении обладателей Уита. Она была женой Рольфа.

— Я знаю! Мои мозги еще не окончательно мне отказали. — Чейд задумался, занимаясь другим футляром. — Времени нет, — наконец объявил он. — Я бы послал тебя с ней повидаться и спросить, кому еще она открыла твою тайну. Но у нас не осталось времени. Так что давай думать вместе, Фитц. Как они могут использовать свое знание?

— Я не уверен в том, что Уэб собирается его использовать. То, как он это сказал… он явно хотел мне помочь. Я не почувствовал с его стороны никакой угрозы, и мне не показалось, что он намерен болтать о том, что знает. Скорее, он пытался убедить меня, что я должен быть честен со Свифтом и что только так я смогу завоевать доверие мальчика.

— Хм-м, — задумчиво пробормотал старик, закрывая последний футляр. — Передай мне чайник. — Затем, наливая себе чай, он проговорил: — Уэб загадочный тип. Он много знает, и не только сказки про Уит, которые рассказывает. Я бы не назвал его образованным человеком, однако, как он сам говорит, он всегда находил способ узнать то, что его интересовало. — Чейд уставился в пространство, и я сразу понял: он немало времени потратил на то, чтобы понять, что представляет собой Уэб. — Мне совсем не понравилось предложение Сивила, что, раз у принца нет группы Скилла, у него должна быть «группа Уита». Мы не делали публичных заявлений на сей счет. Однако это стало известно. У нас есть Сивил Брезинга со своей кошкой, менестрель Кокл и Уэб. И все они собираются сопровождать нас на Внешние острова. Я подозреваю, хотя принц ничего не говорит, что они являются своего рода группой.

Они собираются вместе в комнате, куда у меня нет доступа. Мне представляется, что Уэб является главой их группы. Он выступает скорее в роли священника, чем лидера; он ими не руководит, он дает советы и часто рассуждает о служении «духу мира» и «божественному». Он не боится, что, произнося подобные слова, может выглядеть глупо. Если у него есть амбиции, он опасен. С его знаниями он может всех нас ввергнуть в пропасть. Те несколько раз, что он со мной беседовал, он вел себя очень сдержанно и ничего не говорил прямо. Но у меня возникло ощущение, будто он пытается заставить нас действовать, но не открывает нам, что мы должны сделать. Хм-м.

— В таком случае, — сказал я и начал загибать пальцы, — возможно, Уэб всего лишь хотел, чтобы я был честен со Свифтом. Ну, учитывая, что мальчик отправился домой, проблема отпала. Может быть, Уэб пытался сказать мне, что я должен сообщить всем правду о своем Уите или о том, что наследник Видящих наделен звериной магией. Или, если оба секрета откроются одновременно, это будет означать, что Уит является даром Видящих.

И тут я лишился дара речи. Неужели Уит действительно присущ Видящим? Последним из принцев, обладавших Уитом, был принц Полукровка, а он не оставил наследников. Корона перешла к другой линии Видящих. Возможно, я получил свой Уит от матери, рожденной в горах. И передал его, когда Верити проник в мое тело, чтобы зачать Дьютифула. Впрочем, я не собирался рассказывать об этом Чейду. Я был уверен, что Дьютифул является сыном духа Верити. Однако вопрос о том, что, возможно, воспользовавшись моим телом, Верити невольно передал своему наследнику мою магию, возник и не желал уходить.

— Фитц, — окликнул меня Чейд, и я вздрогнул, услышав его голос, — мои мысли унесли меня далеко от нашего разговора. — Не волнуйся ты так. Если бы Уэб хотел нам навредить, он не стал бы раскрывать свои карты. Он поплывет с нами на Внешние острова, и мы сможем за ним присмотреть. И поговорить с ним. В особенности ты. Тебе следует сделать вид, что ты хочешь побольше узнать про Уит. Таким способом ты сумеешь завоевать его доверие.

Я тихонько вздохнул. Я устал от обмана и сказал это Чейду. Он язвительно фыркнул: — Ты родился для обмана, Фитц. И я тоже, как и все бастарды. Мы очень непростые штучки, сыновья, но не наследники, в наших жилах течет королевская кровь, но мы не принцы. Я думал, что ты уже давным-давно с этим смирился.

— Я попробую получше познакомится с Уэбом за время нашего путешествия и постараюсь узнать о его планах, — ответил я.

Чейд серьезно кивнул. — Корабль — отличное место для этого. Делать там нечего, остается только разговаривать. А если окажется, что он представляет для нас опасность… тогда и решим.

Ему не было необходимости добавлять, что в море с человеком может многое случиться. Я жалел, что он упомянул об этом. А он продолжал: — Это ты подал Старлинг идею, что она должна плыть с нами? Потому что она попросила разрешения. Произнесла длинную речь перед королевой, заявила, что только менестрель может привезти домой правдивый рассказ о подвигах принца.

— Не я, конечно. Королева дала свое согласие?

— Я отказал Старлинг под предлогом, что все места на корабле принца уже заняты и с нами поплывет менестрель Кокл, который давно вызвался сопровождать нас. А что? Ты думаешь, от нее будет польза?

— Нет. Я боюсь, что это мое последнее приключение, и чем меньше правды о нем доберется до дома, тем лучше.

Я обрадовался, что Чейд отказал Старлинг, а с другой стороны, где-то в глубине души испытал разочарование. Мне стало стыдно, и я решил не давать волю этому чувству.

На следующий день мне удалось повидать Неда. Встреча получилась короткой, и мы разговаривали, пока он работал. Один из подмастерьев выполнял заказ на инкрустацию и поручил Неду ошкурить детали. Задание показалось мне смертельно скучным, но Нед был явно поглощен тем, что делал, когда я к нему подошел. Он устало улыбнулся, увидев меня, и с очень серьезным видом взял из моих рук маленькие подарки, которые я для него приготовил.

Когда я спросил, как у него идут дела, он не стал притворяться, что не понял моего вопроса.

— Мы со Сваньей по-прежнему вместе, ее родители ничего не знают, и я продолжаю совмещать встречи с ней с обязанностями ученика. Я надеюсь, что, если мне удастся проявить себя здесь, я быстрее стану подмастерьем. И тогда отец Сваньи, возможно, отнесется ко мне как к подходящему кандидату в мужья дочери. — Он вздохнул. — Я устал прятаться, Том. У меня такое впечатление, что Сваньи это нравится, делает ее жизнь более яркой. Ну, а я… я люблю, когда все правильно. Вот получу работу подмастерья и все исправлю.

Я успел вовремя прикусить язык и не стал ему говорить, что иногда ученичество продолжается годами. Мы оба это знали и без моих напоминаний. Главное, что Нед не увиливал от своих обязанностей, а, наоборот, изо всех старался выполнять их как можно лучше, чтобы добиться успеха и осуществить свою мечту. А чего еще можно желать? Я обнял сына и сказал, что буду скучать по нему. Он сильно сжал меня в объятиях в ответ и проговорил: «Тебе не придется краснеть за меня, Том. Обещаю, тебе не придется краснеть за меня».

Вместе с остальными стражниками я погрузил свой сундучок в фургон и отправился в доки. В городе вовсю готовились к Весеннему празднику. Гирлянды цветов украшали двери, повсюду были развешаны флаги. Двери таверн и кабачков стояли гостеприимно распахнутыми, а песни и соблазнительные ароматы манили прохожих зайти внутрь. Кое-кто из парней принялся ворчать, возмущаясь, что им придется пропустить праздник, но первый день весны считался благоприятным для начала путешествия.

Завтра утром мы при полном параде проводим принца на борт корабля. Сегодня мы устраивались на борту «Счастливой невесты», по-дружески сражаясь за лучшее место на нижней палубе, отведенной для нас. Здесь было темно, душно и все пропиталось запахом мужчин, которым приходится жить в страшной тесноте, а еще воняло трюмной водой. Я дважды ударился головой о низкий потолок и после этого ходил, согнувшись в три погибели. Похоже, мы будем тут, как селедки в бочке, а о тишине и уединении придется забыть. Прокопченные дымом шпангоуты, казалось, испускали тяжелые, давящие миазмы. Вода громко плескалась о корпус корабля, не давая мне забыть о том, что между мной и холодным, сырым морем стоит лишь не слишком толстая деревянная доска.

Отчаянно желая оказаться подальше отсюда, я быстро пристроил свои вещи. Мне было совершенно все равно, какая койка мне достанется. Я решил, что постараюсь как можно больше времени проводить на верхней палубе и свежем воздухе. Примерно половина стражников чувствовала себя вполне сносно, они уже не раз участвовали в подобных путешествиях. Они страшно обрадовались, что нам отвели помещение, отдельное от простых матросов, которых они презирали, считая пьяницами, ворами и забияками. Я подозревал, что моряки относились к стражникам точно так же.

Разобравшись со своими вещами, я поспешил на палубу, но там оказалось полно матросов и пассажиров, у всех были неотложные дела, и все почему-то так и норовили меня толкнуть. Над головой болтались какие-то коробки и ящики, которые путешествовали с берега на борт корабля, а затем отправлялись в трюмы. Матросы орали друг на друга или Дико поносили всех остальных за то, что они путаются под ногами.

Покинув корабль, я вздохнул с облегчением. Очень скоро я окажусь узником на его борту, и бежать будет некуда. Но когда я спускался по трапу, внутри у меня все похолодело. На берегу стоял лорд Голден, который был в ярости. У него за спиной топтались слуги с коробками, ящиками, сумками и свертками самого разного вида и размеров. Ему не давал пройти перепуганный писец со свитком в руках. Пряча глаза, он качал головой, а лорд Голден на него наскакивал.

— Совершенно очевидно, что произошла ошибка! Только, похоже, ты не понимаешь, что это не моя ошибка. Несколько месяцев назад принято решение, что я буду сопровождать принца на Внешние острова. Кто может дать ему более ценный совет, чем я — человек, который много путешествовал и знаком с разнообразными культурами? Так что отойди с дороги! Я сам выберу себе каюту, поскольку ты утверждаешь, будто моего имени в твоем списке нет. Я постараюсь как можно удобнее устроиться на корабле, а ты пойдешь и выяснишь, кто виноват в этой дурацкой ошибке. И побыстрее!

Писец так и не перестал качать головой, а когда он заговорил, я понял, что он повторяет слова, которые уже произносил: — Лорд Голден, я нижайше сожалею о том, что произошла ошибка. Но мой список составлен лордом Чейдом, он лично передал его мне в руки с самыми строжайшими указаниями пропускать на борт корабля только тех, чье имя в нем значится. Более того, я не имею права покинуть свой пост и, следовательно, не могу выяснить, кто виновен в недоразумении. Я получил четкий приказ. — И, словно надеясь избавиться от лорда Голдена, он добавил: — Возможно, вам отвели место на одном из кораблей сопровождения.

Лорд Голден раздраженно вздохнул. Когда он повернулся к своему слуге, его глаза, казалось, на одно мимолетное мгновение скользнули по моему лицу, и мы встретились взглядами.

— Поставь на землю! — приказал он, и слуга с явным облегчением избавился от тяжелого ящика.

Лорд Голден тут же уселся на него и, скрестив ноги в зеленых панталонах, величественно махнул рукой своим людям. — Эй, вы! Ставьте вещи там, где стоите.

— Но… вы загораживаете… прошу вас, лорд Голден… Он проигнорировал отчаянный вопль писца.

— Я останусь здесь до тех пор, пока дело не будет улажено, — обиженным тоном объявил он и сложил на груди руки.

Гордо вскинув голову, лорд Голден принялся изучать воду, словно больше ничто на свете его не интересовало.

Писец быстро заглянул ему за спину и увидел, что он очень эффективно заблокировал подходы к кораблю. Другие пассажиры, а также грузчики с носилками, полными припасов, начали собираться позади него. Писец сделал глубокий вдох и постарался придать суровости своему голосу. — Лорд Голден, вам придется уйти с дороги и убрать свои вещи, пока ваш вопрос не будет решен.

— Даже не подумаю. Полагаю, тебе следует отправить посыльного к лорду Чейду, чтобы он распорядился пропустить меня на борт. На меньшее я не согласен.

У меня упало сердце. Я знал, что его слова предназначены для меня, а не для несчастного писца. Шут меня видел и думал, что я поспешу в замок и сообщу о случившемся Чейду, а тот быстро все уладит. Он еще не подозревал, что это я ему все устроил и что, даже если я и сожалею о случившемся, Чейд будет достаточно тверд и пойдет до конца. В тот момент, когда я отворачивался, чтобы не видеть безобразия, которое он устроил на берегу, я успел заметить, что он едва заметно мне подмигнул. Вне всякого сомнения, он надеялся, что скандальный отъезд лорда Голдена из Баккипа станет темой будущих легенд.

Я больше не хотел смотреть на его представление и зашагал по крутым улочкам города в сторону замка, уговаривая себя, что у меня нет причин переживать. Лорд Голден будет сидеть на своем месте до тех пор, пока его оттуда не изымут — тем или иным способом. И не более того. А когда завтра мы отплывем без него, ну, он останется в безопасности Баккипа, нам же предстоит справляться со скукой и неудобствами долгого путешествия. И не более того.

Однако остаток дня тянулся бесконечно. После суматохи сборов последние часы казались невыносимыми. Все было сделано, заняться нечем. Мое место в бараке опустело, если не считать оружия и одежды, которую я надену завтра. Стража принца будет выглядеть просто великолепно — леггинсы, рубашка и верхняя туника, все традиционного синего цвета. На груди вышит олень Видящих. Сапоги были сделаны на заказ, по моей ноге, и нигде не жали. Я уже промазал их жиром, чтобы они не промокали. И хотя наступила весна, нам выдали плащи из толстой шерсти, чтобы они защитили нас от холодов Внешних островов. Великолепный меч, подарок Шута, словно немой укор, лежал поверх одежды. Я оставил его там, понимая, что в бараке, где единственным достоянием человека является его честь, он в полной безопасности.

В моей рабочей комнате в башне ничего не изменилось; если Чейд и заметил, что теперь над камином висит меч Чивэла, он не посчитал возможным прокомментировать этот факт. Я бесцельно расхаживал по комнате, убирая мелочи, которые Чейд разбросал, когда собирал свои вещи. Карты Внешних островов и бумаги, которые, по его мнению, могли нам пригодиться, уже были упакованы. Так что мне ничего не оставалось, как лечь на кровать и играть с Джилли. Но вскоре хорьку это надоело, и он отправился охотиться на крыс. Я же пошел в бани, как следует помылся, а потом дважды побрился. Затем в своем бараке улегся на узкую койку. В полупустой комнате царила тишина. Лишь несколько стариков решили, как и я, лечь спать пораньше. Остальные проводили вечер в городе, где наверняка весьма шумно и сердечно прощались с тавернами и шлюхами. Я закутался в одеяло и уставился в потолок.

Я раздумывал над тем, насколько Шуту хватит упрямства, чтобы попытаться последовать за нами. Чейд заверил меня, что он не сможет отплыть из Баккипа. Ему придется отправиться в другой порт и заплатить огромные деньги, чтобы уговорить какого-нибудь капитана выполнить его просьбу. У лорда Голдена таких денег нет. Кроме того, я сомневался, что после своих недавних эскапад он вряд ли сможет найти кого-нибудь, кто согласится дать ему в долг. Иными словами, он застрял в Баккипе.

И естественно, он страшно разозлится на меня. У Шута острый ум, и он быстро сообразит, что случившееся — моих рук дело. Он поймет, что я предпочел его жизнь тому, что он считал своей судьбой. Предполагалось, что Изменяющий должен помочь миру выйти на новую дорогу, а не мешать своему Белому Пророку.

Я закрыл глаза и вздохнул. Мне потребовалось сделать несколько попыток, прежде чем я сумел успокоиться. Когда наконец я начал погружаться в сон, я потянулся к Неттл. На этот раз она была одета в платье из крылышек бабочек и сидела на дубе. Я посмотрел на нее с кочки под деревом. Я снова превратился в волка, как и всегда в ее снах.

— Сколько мертвых бабочек, — печально проговорил я и покачал головой.

— Не говори глупостей, это всего лишь сон.

Неттл выпрямилась на ветке и спрыгнула вниз. Я встал на задние лапы и протянул руки, чтобы ее поймать, но крылышки вдруг разом затрепетали, и она, легкая как пушинка, медленно опустилась на землю рядом со мной. Большая желтая бабочка, точно бант, украшала ее волосы, платье постоянно меняло цвет и переливалось, бабочки лениво шевелили крылышками.

— Хм. А разве их лапки тебя не щекочут?

— Нет. Ты не забыл, это сон. Здесь легко избавиться от неприятных вещей. ,

— А кошмары тебе никогда не снятся? — не в силах скрыть восхищение, спросил я.

— Думаю, снились, когда я была очень маленькой. Теперь никогда. Зачем оставаться в сне, который тебе не нравится?

— Не все из нас умеют контролировать свои сны, детка. Ты должна радоваться, что тебе это по силам.

— А тебе кошмары снятся?

— Иногда. Помнишь, где ты меня нашла в прошлый раз? Я спускался по очень крутому и опасному склону.

— Ах, да. Помню. Только я решила, что тебе это нравилось. Некоторые люди любят опасности.

— Возможно. А некоторые уже пресытились опасностями и, будь на то их воля, постарались бы избежать кошмаров.

Она медленно кивнула. — Иногда у моей матери бывают ужасные кошмары. Даже когда я там появляюсь и уговариваю ее проснуться, она не может. Она не может или не хочет меня видеть. А отец… Я знаю, что у него случаются плохие сны, потому что иногда он кричит по ночам. Но в его сны я никогда не могу попасть.

Она остановилась на мгновение, чтобы подумать. — Мне кажется, он снова начал пить именно из-за этого. Когда он пьян, он проваливается в забытье, вместо того чтобы заснуть. Как ты думаешь, может быть, он прячется от своих кошмаров?

— Не знаю, — сказал я, жалея, что она рассказала мне все это. — У меня для тебя новости, которые понравятся им обоим. Свифт возвращается домой.

Неттл хлопнула в ладоши и глубоко вздохнула. — Спасибо тебе, Сумеречный Волк. Я знала, что ты мне поможешь.

Я постарался напустить на себя суровый вид. — Мне не пришлось бы тебе помогать, если бы ты вела себя разумно. Свифт еще слишком молод, чтобы встать на ноги и жить самостоятельно. Ты не должна была идти у него на поводу.