Безумный корабль (Часть 3)

      Она возмущенно хмыкнула. Мужчины?.. Кое-кто из них определенно не заслуживал подобного титула. Она открыла рот, чтобы это высказать, но он остановил ее, подняв руку.
      "На любом другом корабле, с любой иной командой... старпома лучше тебя я бы и впрямь не нашел. Да что говорить, ты сама знаешь. Но этому кораблю и негодяям на нем понадобится железная рука и в ней кнут! Народ будет все такой, который разумными словами не урезонишь, а вот угрозой физической расправы - пожалуй..."
      "Я могу за себя постоять", - в отчаянии соврала она.
      Брэшен только помотал головой:
      "У тебя просто силенок не хватит. Они не зауважают тебя, пока в открытую не бросят тебе вызов и не останутся с намятыми холками. Но даже если бы ты сумела победить в схватке, это означало бы большее насилие на борту "Совершенного", чем я отваживаюсь допустить. Если же проиграешь... Он не стал продолжать. - Вот потому-то я нанял здоровяка, которого никому и в голову не придет проверить на прочность. А кому все же придет, те не обрадуются. Его зовут Лавой. Он порядочная зверюга, причем это еще мягко сказано, и к тому же превосходный моряк. Так что если бы не дурной нрав, он уже много лет назад начал командовать людьми... Я пригласил его на "Совершенного", сказав, что даю ему шанс. Если уж он здесь сумеет себя зарекомендовать, весь Удачный будет знать: Лавой может быть старпомом вообще где угодно! Он очень ухватился за эту возможность, Альтия. Он и прельстился ею, а не деньгами: я не мог предложить ему больше, чем он получал бы в качестве помощника-держиморды на любом другом корабле. Он хочет поставить себя, но я боюсь, что кое-каких качеств ему недостает. Вот тут ты и сыграешь свою роль. Я - капитан. Он - первый помощник. Ты будешь вторым. Вдвоем мы и будем придерживать его властность. Не ограничивать, просто чуточку смягчать. Понимаешь, о чем я?"
      "Да вроде, - нехотя согласилась она. Логика его рассуждений была в самом деле понятна, но легче от этого как-то не становилось. Альтия потерла подбородок:
      - Значит, вторым помощником..."
      "Есть и еще кое-что. И тоже, боюсь, тебе не слишком понравится", предупредил Брэшен.
      "Ну и?.."
      "Янтарь, скажем прямо, купила право находиться с нами на борту. Она вложила в наше предприятие больше денег, чем кто-либо другой, мы с тобой в том числе. Не знаю уж, какой из нее получится мореплаватель... Сама она как-то сказала мне, что не любит путешествовать на корабле. Я вписал ее в судовую роль <Судовая роль (от англ. roll - свиток) - список экипажа с указанием, в частности, имен, должностей и специальностей.> как корабельного плотника, потому что мастер она в самом деле отменный, как по крупной работе, так и по малой. Короче, жить она будет с тобой".
      Альтия только застонала без слов.
      "И с ней Йек, - безжалостно продолжал Брэшен. - Йек выразила желание плыть с нами, она как-никак прибыла сюда морем из своих Шести Герцогств и нанялась к нам задешево, по ее словам, больше ради приключения. Ты сама видела, как Йек лазает по снастям. Она ловка и совершенно бесстрашна. Глупо было бы отказать ей и лишиться такого матроса. И еще глупее было бы поселить ее вместе с тем портовым отребьем, из которого состоит наша команда. По крайней мере один из них был уже заклеймен как насильник, и есть такие, к кому даже я сам не стал бы спиной поворачиваться... - Он пожал плечами. - В общем, поселитесь в каюте втроем. Она, ты и Янтарь. Я поставлю вас в разные вахты, чтобы спать было не тесно".
      "Видела я эту каюту, - вырвалось у нее. - Селедки в бочке и то просторней себя чувствуют..."
      "Янтарь довольна таким положением дел ничуть не больше твоего. Она говорит, что ей жизненно необходимо каждый день проводить некоторое время в одиночестве. Я ей ответил, что разрешаю пользоваться моей каютой, когда меня там нет. Это же относится и к тебе".
      "Команда начнет болтать..."
      Брэшен невесело улыбнулся.
      "Давай будем надеяться, - сказал он, - что это послужит наиболее безобидной пищей для их болтовни..."
      Да уж! Альтия и сама всей душой хотела бы на это надеяться. Даже и теперь, идя к кораблю по залитому солнцем причалу, она только молилась: пусть нынче будет спокойный день, без каких-либо выдающихся происшествий. Пусть Совершенный не будет без конца плакать, зарывшись в ладони лицом, или, наоборот, не начнет раз за разом читать какой-нибудь похабный стишок!.. А то дошло уже до того, что, стоило ей прийти и услышать от него самое обыкновенное "здравствуй", это воспринималось как сущее благословение Са. Вчера, например, когда она пришла на причал, Совершенный держал в руках дохлую камбалу, которую сунул ему какой-то шедший мимо бездельник. Снулая рыбина явно расстраивала его, но отдать ее он отказывался и сам не выбрасывал. В конце концов Янтарь уговорила его с нею расстаться. Иногда только она и могла кое-как с ним управляться.
      Вся команда была полностью нанята уже несколько дней назад. Полностью, но, увы, не окончательно. То и дело повторялась одна и та же история. Брэшен находил моряков, убеждал их поработать у него на корабле, они записывались, вселялись... и чуть не на другой день списывались обратно на берег. Причем дело заключалось даже не в странных выходках Совершенного. Похоже было, его безумие пропитывало самый воздух на корабле, ощущаясь так же явственно, как ощущается запах страха. И те, у кого хватало тонкости восприятия, даже не ведая о причине, либо мучились ночными кошмарами, либо - особенно при работе в трюмах - испытывали приступы необъяснимого ужаса. Ни Брэшен, ни Альтия не пытались принудить остаться никого из тех, кто решил уйти. Альтия знала: лучше потерять этих людей прямо сейчас, чем отправиться в море с издерганными и напуганными матросами. И тем не менее их команда в глазах всего порта понемногу становилась посмешищем. Такие матросы, как у них, по меркам Удачного, были оторви и выбрось. То есть уже неплохо само по себе. Да еще и бегут с корабля, точно крысы, распространяя жуткие слухи, дескать, на борту неладное происходит...
      Сегодня Совершенный казался довольно-таки спокойным. По крайней мере не бредил и не нес чепухи. И - насколько она разглядела, приближаясь к кораблю, - на причале перед ним не творилось ничего необычного.
      - Привет, Совершенный, - поздоровалась Альтия, проходя мимо носового изваяния к трапу.
      - И тебе привет, - отозвался он вполне дружелюбно.
      Янтарь сидела на носовых поручнях и болтала ногами в воздухе. Распущенные волосы летели по ветру. Последнее время она взяла достаточно странный обычай одеваться: широкие, свободные штаны и блуза с жилеткой. Впрочем, она была в Удачном приезжей а значит, никому не было особого дела до того, как она одевается. Как Альтия ей в этом завидовала!..
      - Слышно что-нибудь про "Золотые сережки"? - спросил Совершенный, когда она уже собиралась его миновать.
      - Я ничего не знаю, - отозвалась она. - А что такое?
      - Ходят слухи, что он задерживается с прибытием в Удачный. И корабли, которым полагалось бы встретиться с ним в пути, не видали его.
      У Альтии так и упало сердце. Она попробовала изобразить жизнерадостность:
      - Мало ли что может задержать корабль... даже живой корабль.
      - Ага, - кивнул Совершенный. - Пираты, например. Или морские змеи. Или смертоубийственный шторм...
      - Или просто неблагоприятные ветра, - подхватила Альтия. - Или груз вовремя не подвезли!
      Совершенный презрительно хмыкнул. Янтарь пожала плечами, глядя сверху вниз. "Ладно. Сегодня он, по крайней мере, в здравом рассудке..." Альтия поднялась по трапу и оказалась на борту.
      Там, прямо посередине, стоял Лавой. Руки, сжатые в кулаки, упираются в бедра, взгляд тяжелый и злой. Альтия неслышно вздохнула. Наступал самый неприятный и тягостный миг.
      - Второй помощник прибыл, господин мой, - доложила она.
      Он посмотрел на нее рыбьими глазами. Вернее сказать, окинул взглядом с головы до ног, и его губы пренебрежительно скривились.
      - Вижу, - сказал он погодя. - Сегодня нам подвозят припасы. Возьми шестерых и ступай вниз. Принимай то, что будут грузить, и устраивай в трюме. Тебе известно, как это делается.
      Интонация последней фразы содержала лишь едва заметный намек на вопрос.
      - Так точно, - ответила Альтия. Она всяко не собиралась перечислять ему свои рекомендации, тем более что ярлычок, полученный на "Офелии", красовался на виду, у нее на ремне. Кому угодно другому в удачнинском порту этого было бы более чем достаточно. Альтия окинула палубу взглядом и стала выбирать себе бригаду, порой тыкая пальцем:
      - Хафф, Йек, Сайпрос... еще ты, ты и ты. За мной!
      Она так и не успела запомнить все имена до единого, да и непросто было их упомнить, ибо, как уже говорилось, матросы, нанятые накануне, случалось, на другой же день исчезали.
      Спускаясь в трюм, Альтия не то чтобы предвкушала начало работы. Лавой сегодня будет командовать грузчиками на берегу. Те станут таскать на борт грузы и передавать ее бригаде. Ей предстояло все с толком размещать и крепко найтовить*. <Найтовить - закреплять предметы оборудования и снабжения, детали судовых устройств, а также грузы (состоящие из отдельных предметов) в трюмах и на палубах корабля. Для этого используются специальные натяжные тросы - найтовы. Найтовы оснащаются особыми устройствами для выбора слабины и быстрой отдачи (снятия крепления после того, как в нем отпала необходимость).> И она предвидела, что Лавой сразу начнет гонять подчиненных в три шеи, просто чтобы посмотреть, справится ли она, выдержит ли со своими людьми его темп. Что поделаешь, на большинстве судов между помощниками капитана само собой возникало соревнование и соперничество. Иногда оно бывало вполне доброжелательным и дружеским. Здесь определенно был не тот случай...
      После спуска на воду "Совершенный" успел показать себя кораблем достаточно валким. Брэшен с величайшей тщательностью подошел к устройству балласта, и все равно корабль качался намного сильнее, чем Альтии того бы хотелось. Поэтому очень многое зависело от того, как именно будет распределен груз в его трюмах. Точнее, от того, как она, Альтия, распределит его. Надо было заранее прикинуть, как поведет себя корабль под всеми парусами да на хорошем ветру... Мысленно Альтия пребывала на распутье. С одной стороны, ей совсем не хотелось нести ответственность за остойчивость "Совершенного". И в то же время она никому другому не доверила бы эту работу - ну, может, разве что самому Брэшену. Ее отец всегда уделял величайшее внимание размещению груза. Не иначе такой подход передался ей по наследству!
      Внизу было душно от жары и корабельных запахов, застоявшихся в трюме. Даже при открытых палубных люках воздух оставался несвежим и неподвижным. Хорошо хоть, покамест здесь витали только испарения вновь положенной смолы, пакли и лака. По ходу плавания к уже имевшимся ароматам неминуемо должны были добавиться запахи застоявшейся трюмной воды, человеческого пота и протухшей стряпни. Пока что "Совершенный", пожалуй, пах так, как пахнут совсем новенькие корабли.
      Вот только новеньким он отнюдь не был. То тут, то там можно было отыскать мелкие, но узнаваемые следы многолетнего использования. Инициалы, вырезанные на переборке, старые крючки, на которые вешали гамаки или мешки с вещами... Некоторые следы были весьма зловещими. Например, вереница кровавых отпечатков рук: кто-то полз здесь, истекая кровью. В другом месте веером разлетелись темные брызги, порожденные тяжелым ударом... Диводрево помнило все, и Альтия подозревала, что в некоторый момент на борту корабля разразилась самая настоящая бойня. Это плохо согласовалось с заявлениями Совершенного, что он-де поубивал все свои прежние команды, но расспросить его на сей счет не удавалось. Стоило хоть отдаленно завести с ним речь о тех давних событиях, как он опять впадал в истерику. Так что похоже было - всей правды о страшных испытаниях, выпавших на его долю, им так никогда и не узнать...
      ...Альтия не ошиблась в своих предположениях о том, как поведет работу Лавой. Тюки и бочонки потекли к ним в трюм таким потоком, в котором ее маленькой команде впору было захлебнуться. "Любой дурак может быстренько затащить или закатить что-нибудь с причала на борт, - твердила она себе. Чтобы правильно распределить все это в трюме, надо и мозги иметь, и моряцкое чутье..." Она и сама не покладая рук вкалывала наравне со своими людьми. Как, впрочем, и полагалось второму помощнику. И, похоже, это обстоятельство было частью компромисса, который предложил ей Брэшен. Она по-прежнему верила, что может завоевать уважение команды, трудясь вместе с матросами. И вот теперь ей предоставлялся великолепный шанс себя показать. Что ж!.. Она не отдыхала сама и не давала передохнуть Йек, решив заодно проверить, действительно ли эта женщина такая крутая на деле, как на словах. Йек испытывала от необходимости работать вместе с мужчинами гораздо меньше неудобств, чем мужчины - от ее общества, но этого только и следовало ожидать. Так уж было принято у них там, в Шести Герцогствах. Йек отлично тянула лямку да еще и помогала делу добродушным подтруниванием. Из нее, решила Альтия, должен был получиться отменный матрос. Второго помощника лишь беспокоило, не стала бы она... как бы это выразиться... слишком уж дружна с моряками-мужчинами. Ибо Йек отнюдь не чуралась плотских радостей и нисколько не пыталась скрыть это. Не начались бы потом в команде из-за нее распри и свары!.. "Что ж, - подумала Альтия недовольно, - если что случится, доложу Брэшену. Он капитан, в конце концов. Вот и пусть разбирается..."
      Свет из палубных люков широкими квадратами падал в обшитые толстым деревом трюмы. Сюда спускались бочки, ящики и кадушки, и далее по местам их перемещала только физическая сила людей. Альтия была меньше всех ростом, и это давало ей определенное преимущество, когда она лазила поверху и кругом грузов. Упаковочные клети и корзины плыли вниз, шестеро грузчиков подхватывали их на руки либо цепляли крючьями, потом запихивали на место, подпирали или расклинивали, чтобы ничто не сдвинулось при качке. Бочка спускалась за бочкой, и Альтия без устали напоминала себе: очень скоро им покажется, что в трюмах не только нет лишнего, но, наоборот, могло бы быть всего и побольше! Поскольку команда на "Совершенном" будет многочисленней, чем обычно. Им понадобятся не только матросы, но и бойцы, и совместить эти обязанности будет нельзя. А еще у них не окажется ни порта назначения, ни возможности пополнить припасы... Значит, надо набивать корабль под завязку, пока они могут себе это позволить. Слишком большой запас всяко лучше, чем недостача!
      Работая в поте лица, Альтия еще и наблюдала за подчиненными, приглядываясь, кто старался изо всех сил, а кто, напротив, филонил как мог. Сайпрос и Керт вкалывали добросовестно, но нуждались в постоянном руководстве. Йек оказалась незаменимым работником: не только трудилась в полную силу, но еще и думала, прикидывала, что к чему, чтобы предвидеть и избежать последующие затруднения. Симой - немолодой обладатель красного от пьянства носа - уже жаловался, что надсадил плечо и должен его поберечь. Пожалуй, нечего ему делать на борту, когда они будут отчаливать. Что касается двух других... Хафф был довольно самонадеянным юнцом, в открытую не желавшим признавать авторитета Альтии и выполнять ее приказы. А Лоп, тщедушный мужичок средних лет, проявлял в работе рвение, но был глуп. Альтии его глупость казалась милее своеволия Хаффа. С этим последним ей, пожалуй, скоро придется схлестнуться. Малоприятная перспектива. Он был гораздо крупнее ее и весьма мускулист. Альтия сказала себе, что при правильном поведении с ее стороны дело совсем не обязательно должно было дойти до рукопашной. И стала молиться Са, чтобы получилось воистину так.
      В течение утра Лавой дважды спускался к ним вниз - проверял, как работают. Оба раза он говорил, что они оставляют слишком узкие проходы. Альтия скрипела зубами и переставляла груз согласно его приказу. "Он старпом, - напоминала она себе. - Если я возьмусь спорить или просто не выполню его распоряжения, это подорвет в глазах команды его авторитет..."
      Когда Лавой спустился по трапу в четвертый раз, Альтии захотелось повеситься. Но он лишь огляделся и кивнул, неохотно одобряя результаты ее трудов.
      - Валяйте дальше в таком духе. - Вот и все, что он сказал, но для Альтии это прозвучало как самый большой комплимент. Стало быть, он ей устраивал "проверку на вшивость". Ну и хорошо. Ни теперь, ни в дальнейшем она не будет ни работать спустя рукава, ни нарушать субординацию. Об этом они договорились с Брэшеном, и слова своего она не нарушит...
      Тем не менее день оказался ужасно длинным и утомительным. Когда завершилась ее вахта и она выбралась обратно на палубу, воздух под послеполуденным небом показался ей вкусным и свежим до невозможности. Она кое-как отлепила от тела насквозь пропотевшую рубаху, а заплетенную косу от взмыленной шеи. И отправилась в носовую часть в поисках Янтарь.
      Корабельная плотничиха о чем-то оживленно беседовала с капитаном. Руками в рабочих перчатках она держала концы двух бухт троса. Альтия молча следила, как Янтарь неловко пытается соорудить брамшкотовый узел. Вот Брэшен забрал у нее концы, покачал головой, все развязал и вернул ей:
      - Еще раз. Добейся, чтобы с закрытыми глазами сразу завязывать. Если нас когда-нибудь припрет до такой степени, что придется вывешивать тебя за борт, то, скорее всего, это случится в весьма плохую погоду...
      - Вдохновляет, - негромко пробормотала Янтарь, однако сделала, как он велел. Альтия только диву давалась, как быстро приспособилась эта женщина к изменившимся условиям жизни и отношениям между людьми. Брэшен без лишних слов вживался в роль капитана и со всеми без исключения вел себя соответствующим образом. Альтия давно привыкла к подобному. Сколько раз на "Проказнице" она наблюдала, как простой матрос, бывало, получал повышение и неожиданно оказывался перед лицом необходимости пересмотреть свои прежние отношения с товарищами. И вот тут приключалось всякое. Даже кровь проливалась, хотя на корабле капитана Вестрита до подобного не доходило ни разу. Что касается Брэшена, она сама рада была и оказывать ему должное уважение, и дистанцию держать, как положено с капитаном. Им с ним обоим, может, от этого будет даже и легче...
      - Господин капитан, - самым почтительным тоном обратилась она к Брэшену. - Меня беспокоит кое-что, касающееся команды.
      Он тотчас повернулся к ней:
      - Что именно?
      Альтия набрала полную грудь воздуха - и точно с обрыва кинулась:
      - Йек очень уж ласкова с другими матросами... Это может привести к нехорошим последствиям. Здесь, в порту, одно дело. Однако в море ситуация переменится.
      Он кивнул:
      - Я знаю. Я тоже думал об этом. Большинство этих мужчин ни разу не видели на корабле женщину - ну разве что жену капитана. Я намерен собрать всю команду и поговорить с мужиками начистоту. Пусть они усвоят: я подобного на борту не потерплю.
      Янтарь слушала их разговор, недоуменно подняв брови.
      И тут впервые подал голос Совершенный.
      - Чего это ты на борту не потерпишь? - спросил он с любопытством.
      Альтии как-то удалось спрятать улыбку. Брэшен же отнесся к вопросу серьезно и ответил ему:
      - Я не потерплю отношений среди членов команды, могущих повлиять на готовность к плаванию этого корабля.
      Пока они разговаривали, к ним подошла Йек. Прислушавшись, она подняла бровь, но ничего не говорила, пока Брэшен не обратился к ней:
      - Йек, у тебя что-то случилось?
      Она слышала, о чем они говорили, и не стала притворяться.
      - Ничего не случилось, кэп. И не случится. Мне доводилось плавать, в том числе и на кораблях со смешанными командами. И, с твоего позволения, скажу: я себя ни в коем случае в обиду не дам.
      Наверное, одна только Альтия и рассмотрела, какого усилия Брэшену стоило не улыбнуться.
      - Я нисколько не сомневаюсь в этом, Йек, - проговорил он. - Меня больше заботят мужчины, не умеющие с собой совладать.
      Йек продолжала по-прежнему серьезно:
      - Они скоро научатся этому, кэп.
      А Совершенный, ко всеобщему удивлению, добавил:
      - И будем надеяться, что этот урок ни для кого не окажется слишком болезненным!
      ***
      - Он этим все последние три дня занимался. И я только пытаюсь сказать: если там нечто ценное, он уже должен был бы это понять. А если нет полным-полно других мест, где я хотел бы его к делу приставить. Мест, на мой взгляд, гораздо более многообещающих, чем этот маленький закоулок... Бендир вынул изо рта трубку и с вызовом повторил:
      - Вот и все, что я пытаюсь сказать вам!
      И посмотрел на младшего брата, сидевшего по другую сторону полированного деревянного стола, с таким видом, дескать, "сил моих больше нет". Рэйн выглядел взъерошенным и бледным, его рубашка была измята, словно он спал в ней.
      - Примерно так же ты говорил и в те времена, когда я бился над загадкой кристаллов огня, - возразил он. - Если бы ты тогда соблаговолил послушать меня, гораздо больше кристаллов попало бы к нам в руки неповрежденными. Есть вещи, Бендир, которые за один день не делаются!
      - Твое взросление, например, - буркнул Бендир себе под нос. Он разглядывал чашечку своей трубки: там, оказывается, все погасло. Он отложил трубку. Рубашка у него была вышитая, волосы опрятно причесаны - разительный контраст с тем, как выглядел младший.
      - Бендир, Бендир, - тотчас осадила Янни Хупрус своего старшего сына. Ты несправедлив. Рэйн говорил ведь, как ему трудно сосредоточиться на этой работе. Мы должны проявить понимание, а не осуждать его. Помнится, ты и сам не блистал сосредоточением, когда ухаживал за Рорэллой...
      И она с любовью улыбнулась своему младшему.
      - Он бы отвлекался гораздо меньше, если бы выбрал правильную и разумную женщину вроде Рорэллы, а не какую-то избалованную девчонку из Удачного, которая сама не знает, чего хочет, - возразил Бендир. - Посмотри только на него! Бледный, точно поганка, как еще на стены не натыкается! С тех самых пор, как он взялся уламывать эту Малту, она только и делает, что мучает его. Если она в самом скором времени ни на что не решится, нам следует...
      Рэйн вскочил на ноги.
      - Заткнись ты!.. - зарычал он на брата. - Ты ни малейшего понятия не имеешь, каково ей сейчас приходится, так что закрой рот!
      Он сгреб со стола пачку старинных пергаментов, думать не думая об их хрупкой дряхлости, и свирепо направился к двери. Янни укоризненно глянула на Бендира. Потом догнала Рэйна и удержала его за руку.
      - Пожалуйста, сынок, вернись и сядь за стол. Давай поговорим. Я же понимаю, в каком напряжении ты находишься. И я глубоко ценю твое сочувствие к Малте, горюющей о пропавшем отце...
      - Не говоря уже о нашем живом корабле, также пропавшем, - вполголоса проворчал Бендир. Тихое замечание, впрочем, предназначалось для ушей Рэйна, и тот немедля проглотил наживку. Во всяком случае, он тотчас повернулся к брату, давая отпор.
      - Тебя-то самого ведь только это и заботит, так? - сказал он. Выгодная сделка! Нажива!.. На мои чувства к Малте тебе наплевать!.. Ты даже не захотел отпустить меня из города и помочь добраться в Удачный месяц назад, когда она только-только получила страшные вести! Ты весь в этом, Бендир! Деньги, деньги, деньги!.. Теперь вот я нашел эти пергаменты, а значит, мне требуется время, чтобы хоть как-то расшифровать их. Неужели непонятно, как это нелегко? От Старшей расы осталось так мало письменных документов, а потому - поди-ка сразу переведи! А я хочу разобраться во всем, что они могут нам сообщить! Может, с их помощью мы поймем и то, почему почти не сохранились записи! Ведь раз у них имелась письменность, значит, где-то должны быть сокровищницы свитков и книг! Но где?.. А тебе и дела никакого нет до великой тайны, которая, может быть, даст нам ключ ко всему этому городу! Для тебя мои документы имеют только один смысл: можно ли извлечь непосредственную выгоду из того, что там написано? Если же нет - выкинуть их! И давай-ка иди раскапывай что-нибудь более ценное!..
      И, как бы в насмешку над Бендировым подходом к делу, он небрежно швырнул пергаменты на стол между собою и братом. Янни так и вздрогнула, когда они шлепнулись на столешницу. Для того чтобы рассыпаться в прах, древним свиткам вправду требовалось немного.
      - Прошу вас! - сказала она резко. - Сядьте, вы оба! Нам нужно многое обсудить!
      Они нехотя вернулись за стол. Янни уселась во главе нарочно - затем, чтобы подчеркнуть свою власть. А то что-то Бендир последнее время стал больно уж заноситься в своем отношении к младшему брату. Настала пора чуточку сбить с него спесь. С другой стороны, Янни отнюдь не собиралась и поощрять мрачную меланхолию Рэйна. Что-то редко он стал бывать в ином настроении. Ей, по крайней мере, его угрюмость успела-таки надоесть...
      И она начала без предисловий, наставив на Бендира вытянутый палец:
      - Ты ревнуешь брата из-за того, что он влюблен и ухаживает, и подобному поведению нет оправданий. Когда в свое время ты сам потерял голову из-за Рорэллы, вся семья с пониманием терпела твои тогдашние выходки. Помнишь, как малейшую свободную минуту проводил у ее порога? Лично я даже припоминаю, как ты потребовал ради нее сменить убранство в целом крыле Петушиного замка и все там перекрасить в разные оттенки зеленого, сказав, будто это ее любимый цвет? Ты даже не позволил мне спросить у нее самой, чего бы ей вправду хотелось. Ну и что? Помнишь, как она восприняла твой "милый сюрприз"?
      Бендир надулся и ответил злым взглядом, Рэйн же усмехнулся. Янни уже так давно не видела улыбки у него на лице. Она бы очень хотела, чтобы улыбка задержалась подольше. Однако следовало ковать железо, пока горячо.
      - А ты, Рэйн, давай-ка прекращай вести себя точно влюбленный подросток. Ты же мужчина! Я бы на все закрыла глаза, будь тебе лет четырнадцать. Но тебе ведь уже перевалило за двадцать! Пора уже научиться не показывать всем и каждому, что делается у тебя в сердце. А что до поездки в Удачный, в которой тебе отказали... Ты же хотел сорваться туда немедля, не предупредив о себе, да и нас-то чуть не в последний миг поставив в известность! Разве так поступают? И кстати, мрачность, в которую ты с тех пор погрузился, весьма тебе не идет. Ты же всяко вот-вот отправишься вниз по реке и поведешь даму своего сердца на ее первый летний бал. Чего еще ты можешь от нас потребовать?
      В глазах Рэйна зажглись искры гнева. Это было хорошо. Если оба как следует на нее обозлятся, значит, есть вероятность, что "общий враг" сблизит их. Так неизменно происходило, когда они были мальчишками.
      - Чего еще я могу потребовать?.. - спросил Рэйн. - Я мог попросить вас попробовать хоть отдаленно представить, каково ей пришлось! Я и хотел отправиться к ней, чтобы предложить ей и ее семье какую-никакую поддержку, ведь они переживают очень трудные времена! А что вы мне позволили сделать? Да ничего! Сами отправляли им вежливые выражения соболезнований, говоря при этом, что мне писать непосредственно Малте было бы опрометчиво!.. Мама, я же собираюсь жениться на ней! Что же опрометчивого в том, чтобы попросить мою семью помочь будущим родственникам?
      - Ты не вправе распоряжаться семейными средствами, Рэйн. Пора тебе уже это понять. Если дать тебе волю, твой пыл может очень далеко нас завести. Да, да, я знаю, что речь идет об отце Малты и об их семейном живом корабле. У меня у самой сердце кровью обливается, как подумаю!.. Помимо прочего, этот корабль представляет собой крупное вложение наших денег, которое мы, возможно, уже потеряли безвозвратно! Рэйн, мы не можем, как говорится, швырять добрые деньги вдогонку беспутным... Нет, не смей уходить! Выслушай до конца! Ибо то, что кажется тебе жестокостью, на самом деле - не более чем здравый смысл. Неужели я должна позволить вам с Малтой пойти по миру в попытке выиграть давно проигранную игру? Все мы премного наслышаны об этом... как его... Кенните. А вот Кайла Хэвена - отвлекаясь от того, что он отец Малты, - я оцениваю не слишком-то высоко... Учтите, то, что я скажу, предназначено токмо и единственно для ваших ушей!.. Так вот, он сам накликал на себя все, что с ним случилось... Нет, я не говорю, что он заслужил свою долю. Он просто очень здорово подставил и себя, и свою семью, и корабль...
      Янни перевела дух и продолжала:
      - А уж всего менее могу я одобрить поползновения Вестритов снарядить так называемую спасательную экспедицию. Думаете, зря ли никто не пожелал им помочь, даже их ближайшие друзья и соседи? Да просто потому, что там все сошлось ну прямо один к одному. Взять хоть Альтию с ее волей, доходящей до глупого упрямства. Или их капитана, этого сына торговца, лишенного наследства. Да при них еще какая-то чужеземка с деньгами... Я молчу уж про то, что кораблю, который они надумали использовать, никогда и ни под каким видом не следовало бы покидать берег! Совершенный всегда был и навеки останется всем нам укором... Если начать разбираться, кто виноват, нам только и останется заявить: "Мы же не знали". Правда, кто знал тогда, что нельзя строить из досок, взятых от разных стволов?.. Так что основное бремя вины всяко ложится на Ладлаков. Навалили ему на палубу целую гору тяжелого груза и еще поставили все паруса, чтобы шел побыстрее... Еще бы ему не перевернуться!.. Наша жадность привела к тому, что его слишком быстро построили. А их жадность лишила его рассудка... На всех нас та или иная степень вины за то, во что он превратился. Так что вытащить его на песок и оставить там было самым мудрым решением, которое когда-либо принималось в отношении Совершенного. А спустить в воду и заново оснастить - нет, худшую глупость придумать при всем желании трудно...
      - Как будто у Вестритов был выбор, - негромко проговорил Рэйн. - Денег у них кот наплакал, они нам откровенно сообщили об этом. Вот они и пытаются предпринять что можно, используя последние оставшиеся гроши и то, что им удается выпросить или занять.
      - Могли бы и подождать! - заявила Янни. - Времени еще не так уж много прошло! Все знают - Кеннит любит заставлять родственников своих жертв подолгу дожидаться предложений о выкупе. Он пришлет письмо, я нисколько не сомневаюсь!
      - Не пришлет, - сказал Рэйн. - Известно было, что этот человек мечтал заполучить себе живой корабль. Вот он и заполучил его. А теперь прошел слух, будто и "Золотые сережки" тоже пропал... Ты понимаешь, мама, что это означает для нас?