- Ничего не надо придумывать, просто дождаться, когда он вернется и ляжет спать. Все равно рановато для взлома, еще и одиннадцати нет.
      Тадик поддержал девушку и с миной бывалого взломщика авторитетно заявил:
      - Правильно! Лучшая пора - два часа ночи. А до того люди еще не все спят, у кого бессонница, у кого ночная работа. После двух, наоборот, уже мало времени для грабежа, того и гляди светать начнет.
      Так что два часа ночи - самое подходящее время, ну, может, полвторого...
      - Вот только бы этот подлец поскорее вернулся, вдруг лишь на рассвете заявится?
      Подлец не заставил себя ждать, тут же появился, что даже несколько озадачило заговорщиков. Не обратив никакого внимания на сборище за столом в гостиной и не выразив желания перекусить или хоть выпить чайку на сон грядущий, шурин сразу отправился спать, пробормотав нечто извинительное о хлопотах, которые доставляет хозяевам. Все говорило о том, что Клепа в отличном настроении, не голодный и очень усталый. Ну что ж, им только на руку.
      - Вроде бы обстоятельства складываются наилучшим образом, - так и сказала Эльжбета, на всякий случай шепотом, когда заговорщики опять остались одни. - Заснет - и можем приступать, уж сон у него дай бог каждому.
      Очень приятно проведя время до часу ночи, вся компания на цыпочках покинула квартиру, предварительно убедившись, что шурин дрыхнет сном праведника. Они так радовались предстоящей операции по запугиванию Богуси, что спать никому не хотелось.
      Женщины напялили на себя мужские брюки и куртки и захватили все черные тряпки, которые удалось разыскать.
      В садик при доме Хлюпов забраться было нетрудно. Еще днем Эльжбета обратила внимание, что забор не примыкал вплотную к сараю, игравшему роль гаража, правда, в щель мог протиснуться лишь не слишком толстый человек. Например, сам Хлюп ни за что бы не пролез, а вот Карпинский, похудевший за время болезни, пролез без особого труда. Для остальных участников операции проблем не существовало.
      - И что теперь делаем? - шепотом спросила Кристина, споткнувшись на кротовой куче. - Тьфу, ничего не видно!
      - Нет, кое-что все-таки можно разглядеть, - тоже шепотом возразила Эльжбета. - В городе всегда что-нибудь светится. Я позабыла - мы сразу принимаемся за окна-двери или сначала собирались пошуметь?
      Откуда-то из темноты отозвался Тадеуш:
      - Можно все делать одновременно. Холера!
      Разорвавший ночную тишину громкий треск свидетельствовал, что парень влез в кучу хвороста. И тем самым дал сигнал к началу операции.
      Продолжил Карпинский. Споткнувшись о жестяную лейку, он поддел ее ногой, и лейка с хорошим грохотом влетела прямо в тачку. Эльжбете под руку попался какой-то обломок доски, и она запустила им в дверь дома, вернее, в то место, где, по ее расчетам, должна быть дверь. Как ни странно, не промахнулась.
      Тадик, как-то незаметно взявший на себя руководство нападением, остался недоволен.
      - Ну-ну, не слишком усердствуйте. Бандитам не обязательно быть вдребадан пьяными, как-никак шли на дело. И начали они с подвального окна, мы же все обсудили. Через него легче всего проникнуть в дом. В двери они не полезут, изнутри засов, против него никакая отмычка не поможет.
      - Ты прав, просто жутко жарко в этой черной маске, ничего не соображаешь, - пожаловалась Кристина и, нащупав окошечко над самой землей, спросила главаря банды:
      - Ну что, разбиваем?
      - Разбиваем, проше пани, почему не разбить?
      Стекло все равно не вылетит, оно же армированное.
      Крепкое. Чем бить-то собираетесь?
      - Вот я тут обнаружил что-то подходящее, - отозвался из темноты Карпинский. - Понятия не имею, что такое, но тяжелое!
      И он ощупью передал Кристине деревянный огородный башмак пани Богуславы. Послушная воле руководства, Кристина стукнула им по маленькому окошечку над самой землей. Стекло треснуло, но не выпало, его удерживала сетка из тоненькой проволочки. Кристина стукнула сильнее, и на этот раз удалось отбить порядочный кусок, о чем взломщики сразу же узнали - стекло забренчало по каменному полу подвала.
      - И тут не мешало бы заменить стекла на новые, - со знанием дела прокомментировал Тадеуш.
      Эльжбета разозлилась:
      - Оглохла она, что ли? Мы стараемся, вон какой шум подняли, а ей хоть бы хны! Может, еще в трубу потрубить?
      Предводитель банды проявил заботу о подчиненных:
      - Теперь надо действовать поосторожнее, она может врубить наружное освещение, лампочка над входной дверью включается изнутри. И увидит нас!
      - Хенек, будь внимателен! - дернула мужа за рукав Кристина. - Маска у тебя в порядке?
      Хенрик послушно поправил натянутые на лицо черные колготки любимой женщины.
      Меж тем в доме никто не отреагировал на звон и грохот, поднятый взломщиками.
      Подумав, Тадик принялся ломать замок входной двери, ведь грабители могли и не знать о наличии внутреннего засова, причем старался производить как можно больше шума и нанести замку как можно меньше ущерба - самому же потом чинить. Остальные члены банды методично разбивали одно за другим окошки в полуподвальном помещении, двигаясь вокруг дома и стараясь разбивать аккуратно.
      Не знали преступники, что Богуся всегда спала без задних ног. То же можно сказать и о ее сыне, но вот дочка проснулась. Сначала не поняла, в чем дело, потом испугалась, поняв, а затем решилась выглянуть в окно интересно все-таки. И выглянула.
      Девочка увидела на садовом крылечке какую-то ужасную черную фигуру. Фигура дергалась, подпрыгивала и страшно скрежетала. А две другие страшные фигуры с бесформенными черными головами крались у самой стены и били стекла в подвальных окнах, явно намереваясь проникнуть в дом и всех их поубивать. Появления четвертой страшной фигуры Агатка не стала дожидаться.
      Одним кенгуриным прыжком бедная девчонка оказалась в постели и, свернувшись клубочком, натянула на голову одеяло. Не кричала она лишь потому, что от страха лишилась голоса, вот как бывает в кошмарном сне. Агатке было всего десять лет, но она сразу поняла, что за силуэты крутились у их дома, недаром насмотрелась столько страшилок по телевизору. Это могли быть и бандиты, и пришельцы, и изуверы-маньяки, да мало ли еще кто! С дико колотящимся сердцем ожидала бедняжка неминуемого конца. А мать и брат спят без задних ног, ничто их не разбудит, хоть из пушки стреляй...
      Тадеуш в садике потерял терпение.
      - Что за холера, ведь приди сюда настоящие грабители, запросто бы в дом проникли! - злился он. - Долго нам еще стараться?
      - А вдруг мегера именно в этот момент потихоньку звонит в полицию? выдвинула предположение Кристина.
      - А те тоже потихоньку подъедут, не включая сирены? - встревожился предводитель банды. - Смываемся! По пути я, пожалуй, обработаю дверь сарая, вы же, пан Хенрик, постойте на шухере у калитки. Если услышите шум мотора, дайте знать.
      Сделав свое черное дело, члены банды один за другим просочились через щель в заборе и, срывая с лиц черные маски, устремились к припаркованному на соседней улице автомобилю Карпинского. На дело решили ехать в этой машине, нечего Тадеушу рисковать.
      - А тебе нет смысла сейчас возвращаться к себе на край города, милосердно заявила Кристина, когда взломщики подъехали к своему дому. Третий час! Переночуешь у нас.
      - Правильно! - поддержал жену хозяин квартиры. - В гостиной на диване, он такой удобный...
      А пижаму я тебе свою одолжу. И утром можешь воспользоваться моей бритвой.
      - Постельного белья у нас хватит, - добавила Эльжбета. - И полотенец тоже.
      Ее слово решило дело. Тадеуш с благодарностью принял предложение. Еще бы, уже с полчаса ему не давала покоя мысль о Боженке, которая наверняка поджидает его с намерением учинить грандиозный скандал, а уж теперь он вряд ли воспримет его так спокойно, как предыдущий. Парень чуть было не пожалел, что так рано закончили крушить отцовский дом, хорошо бы до утра задержаться. Ну да теперь проблема с ночлегом отпала.
      ***
      Наутро, едва рассвело, Агатка бросилась к матери с сенсационным сообщением:
      - Мамуля, тут ночью бандиты крутились!
      Невзирая на пережитый страх, она, видимо, все-таки задремала под одеялом, едва не задохнулась и проснулась чуть свет. Мать, однако, уже была в кухне.
      И конечно, не поверила.
      - Не морочь мне голову. Садись, завтрак готов.
      Должно быть, приснилось тебе.
      - Да ничего не приснилось, - обиделась девочка, - я все видела. В садике крутились, окошки подвальные разбивали, пытались входную дверь открыть, чтобы всех нас поубивать.
      Мать разгневалась:
      - Больше не будешь у телевизора день-деньской сидеть. Бандиты ей мерещатся! С чего это бандитам к нам ломиться? Они богатеньких грабят.
      Тут в кухню вошел Стась, уже умытый и очень голодный. Услышав слово "бандиты", он без особого интереса спросил:
      - О каких бандитах речь?
      - О наших, - пояснила сестренка. - Ночью пришли нас грабить, а мама не верит. И меня ругает. А я сама видела, как стекла в погребе били и заднюю дверь хотели открыть. И нас всех поубивать!
      Брат поморщился:
      - Совсем обалдела! Меньше смотри телевизор.
      - Ну вот, и ты туда же! А я видела! Видела!
      Собственными глазами! И собственными ушами! То есть слышала собственными ушами, как в дом лезли!
      - Тогда почему меня не разбудила? - равнодушно отозвался брат и набросился на завтрак, прекратив дальнейшие расспросы.
      Пани Богуслава сухо заметила:
      - И ты ешь, а то все остынет. Никаких бандитов я не слышала, а она, видите ли, слышала! Перестань морочить мне голову!
      Садясь за стол и беря в руки вилку, девочка ответила брату:
      - Так я же испугалась! Знаешь, как испугалась, вся дрожмя дрожала. Надеялась, вы сами проснетесь.
      А вы с мамулей спите и спите. А сейчас можешь пойти и поглядеть подвальные окна наверняка вдребезги. Я же слышала...
      - Последний раз говорю - ешь и не морочь голову! - разгневалась мать. - И чтобы больше никаких телефильмов с бандитами...
      - Вот видишь, идиотка, чего ты добилась? - с полным ртом упрекнул Стась сестру.
      - От идиота слышу, - не осталась в долгу Агатка. - Сам увидишь!
      - Ладно, увижу. Дай хоть поесть.
      Позавтракав, Стась очень неохотно отправился осматривать место преступления. Бандиты, видите ли, в их дом ломились! Навыдумывала с три короба.
      Слишком это замечательно, чтобы быть правдой. И, не веря своим глазам, убедился - точно! Вон, стекла разбиты, следы под окнами, замок задней двери покорябанный...
      Под натиском теперь уже двоих своих отпрысков пани Богуслава вынуждена была преодолеть скепсис и выйти во двор. И тоже не поверила собственным глазам при виде учиненного злоумышленниками разгрома. Сын ее добил. В полном восторге Стась метался по двору, выискивая все новые следы пребывания здесь ночью преступников и тыча мать носом в эти следы.
      - О, вот еще! Видите? Замок! А зачем им замок? Начали было ломать, убедились - изнутри засов, и бросили. А стекло в окошках! Глядите, все не разбилось, только кусочки отскочили. Помните, отец нам говорил: "Армированное стекло - это вещь, на сто лет хватит"? И точно, уж они тут разбойничали, глядите, все окна поразбивали, а толку чуть! Прикольно, пацаны обо.., то есть обзавидуются! А окно в гараже почему-то не тронули, времени небось не хватило... Где Агатка? Ты, слушай, во сколько ты проснулась?
      - Не знаю, - с достоинством ответила девочка, очень довольная, что ее сообщение наконец оценили по заслугам. - Темно было.
      Но Стась не дожидался ответа, он уже обежал вокруг гаража и теперь выдвинул новую версию:
      - Вот, глядите, тут они все топтались. Должно быть, к соседу полезли, а пан Маевский встает с рассветом, вспугнул, они и драпанули. Но завтра непременно опять заявятся, уж я вам гарантирую!
      Этого пани Богуслава уже не могла вынести.
      Следы, оставленные преступниками, убедительно свидетельствовали о попытке проникнуть в ее дом, дочь видела воочию бандитов, не сон это, а страшная явь. И бандиты знали, что делали! А как же: денежки теперь в доме были, и крупная сумма, в шкафу на полке, под колготками, именно туда для безопасности Богуся спрятала всю страховку, полученную за мужа. Не стала класть деньги на книжку, мог прицепиться Тадеуш, у себя в колготках надежнее.
      Успокоилась, глупая баба, оно и видно, насколько надежно! А Тадеуш при всех отказался от претензий на отцовское имущество, теперь можно и в банк денежки положить, да только не верила Богуся в эти банки липовые, в своем кармане вернее. А Тадеуш тоже хорош! Обязанностью старшего брата является заботиться о младших детях, что может сделать она, слабая женщина?
      Стася же распирала жажда деятельности.
      - Ну что, мамуля? Звоним в полицию? Я им тут все покажу!
      - Угомонись! - одернула сына мать и, чтобы не осталось сомнений, добавила:
      - Никакой полиции! Слышишь? И вообще молчите, незачем соседям знать! Никому ни слова, поняли?
      Полиции пани Богуслава не доверяла, как, впрочем, и всем остальным. А уж полиции тем более!
      Только и слышишь - никаких у нее возможностей, никакого путного вооружения. У бандитов и пистолеты, и взрывчатка, а у полиции - свистки да палки. А если случайно какому преступнику и достанется палкой, так потом бедного полицейского по судам затаскают - неприкосновенность нарушил, а как же!
      И прокурор сразу освободит ударенного, а полицейского привлечет, чтобы другим неповадно было. Вот они и остерегаются. Нет, от полиции толку чуть, полиция им не защита, а тогда зачем к ней вообще обращаться?
      Бандиты боятся сильных. Вот если бы нашелся какой сильный и храбрый мужчина... Вспомнила о покойном муже и пожалела, что его уже нет с ними.
      Хлюп, несомненно, был сильным, ну и храбрым... может, по глупости, но все равно в храбрости ему не откажешь. Но что теперь его поминать? А вот его старший сын живехонек, с виду парень что надо, рослый и широкоплечий, такому ничего не стоит подраться и с дюжиной бандитов.
      Мелькнула было в голове Богуси мысль о шурине, но она поспешила ее отогнать, как-то не хотелось подвергать этого приятного мужчину превратностям борьбы с уголовными элементами, гораздо разумнее подвигнуть на это Тадеуша, уж она сумеет организовать все наилучшим образом...
      ***
      Первое сообщение о пережитых ночью кошмарах Эльжбета услыхала от Агаты, еще не войдя во двор, у калитки, при передаче девочке мороженого "Манхэттен". Мороженое такого сорта дети до сих пор не пробовали, и вообще оно только что появилось в продаже, так что следовало обязательно отведать, что за штука. Поскольку исправно действовала сумка-холодильник, можно было задержаться у входа и вдоволь наужасаться. Эльжбетке хотелось сразу же порадовать отца и Тадика, но ими уже завладела пани Богуслава, которую гости застали дома в соответствии с графиком ее служебных обязанностей. Эльжбета знала, что Богусе не удалось получить отпуск и сегодня она отправлялась на работу с обеда.
      Выяснилось, что хозяйка уже успела известить мужчин о ночном нападении, причем сделала это с присущим ей тактом.
      - Интересно, есть ли у Тадеуша совесть? - ехидным вопросом встретила она гостей.
      Сердце парня ушло в пятки - ну, все. Мегера прекрасно разглядела его вчера ночью, когда он ковырялся в дверном замке и вообще руководил инсценировкой ограбления.
      - А ведь у Тадеуша имеются в этом доме маленькие сестра и брат, сироты беззащитные, и, если им кто горло перережет, остальным, выходит, наплевать?
      - Езус-Мария! - только и смог вымолвить бедный парень, не зная, как отреагировать на неожиданные нападки.
      - Это любой дурак может сказать, а вот чтобы конкретное дело сделать, так нет! - напирала мегера. - А может, Тадеуш еще не знает, что тут ночью бандиты бесчинствовали, и кто поручится, вдруг сегодня тоже заявятся? И как мне одной, слабой женщине, защитить бедных сирот? Небось денег потребуют, а где я им денег возьму? И разве не долг Тадеуша позаботиться о сиротах теперь, когда отца не стало?
      Присутствующий при этом Хенрик Карпинский был столь поражен полным успехом их ночной акции, что выкатил глаза и застыл в неудобной позиции, так и не сев на стул, а просто зависнув над ним.
      Ухватившись за край стола для равновесия, он вытаращился на Богу ею, что последней совсем не понравилось.
      - А Хенек что на меня уставился, словно на выходца с того света? Тоже хорош, вроде бы ближайший друг-приятель покойного, а пальцем о палец не ударит. Я уж не говорю, чтобы сам догадался, где ему, известно, головкой слабенький. Или я какую глупость сморозила, что на меня так таращатся? Нет, не дождаться мне, видно, ни от кого помощи, все я да я, а что может слабая женщина? Надеюсь, Хенек соизволит наконец хоть словечком отозваться, а то словно к колоде какой обращаюсь?
      У бедного Карпинского онемели согнутые ноги, и он тяжело плюхнулся на сиденье.
      - Ну конечно же! - горячо вскричала слабенькая на голову колода. Конечно же, Богуся целиком и полностью права! Какие еще словечки требуются!
      - А Тадеуш что молчит? - уперла руки в бока беззащитная женщина.
      Тут и парень сбросил с себя оцепенение и выразил полное согласие с вдовой отца.
      - Пани безусловно права! И вообще, странная и подозрительная история. Я этого так не оставлю и, если разрешите, этой ночью посторожу.
      - Как же, одну ночь посторожить - разве этого достаточно? А они возьмут да и заявятся на следующую! Я лично считаю, что Тадик обязан здесь пожить какое-то время. Места хватит, комнаты свободные стоят, неужели такого взрослого парня мамочка не отпустит? О ней-то есть кому позаботиться, не так уж она нуждается в защите...
      - Решено! Сегодня же переберусь к вам и немного тут поживу. Считаю это своим святым долгом!
      И могу ночевать хоть в гараже, если пани почему-либо...
      Пани Богуслава вспыхнула от негодования:
      - Интересно, за кого меня принимают? При чем тут гараж? Тадеуш должен бы сиротам отца заменить, а он о гараже толкует.
      Тадик ухватился за выскользнувшее слово и стал ковать железо, пока горячо.
      - Отца, говорите? Отца... Что ж, в таком случае логично поселиться в его комнате, я говорю о кабинете. На время я бы там и разместился, пока не убедимся, что вам уже ничего не грозит.
      Если пани Богуслава и колебалась, то очень недолго. В кабинете покойного мужа ничего ценного не было, лишь всякая ерунда, которую она собиралась выбросить, потом пообещала Тадеушу. А окна кабинета выходят на две стороны, почти весь двор как на ладони. Ладно, пусть парень там поживет, вот только спать ему придется вполглаза, уж она об этом позаботится, не для спанья его в дом пускают.
      - Ну что ж, пожалуй, только там надо бы навести порядок, - согласилась хозяйка.
      - Ничего не надо, - возразил Тадик, - еще не хватало пани на меня силы тратить, и без того столько забот. В случае необходимости и сам сумею пылесосом поработать, не графского рода... От меня польза должна быть, а не лишняя морока, так ведь?
      Надеюсь, особых хлопот не доставлю. Вещей прихвачу самый минимум немного одежды, пару книжек. Весь день буду на работе, ночью подежурю:..
      И полотенце свое найдется.
      - А почему свое? Мамуся поскупилась? - не выдержала характера Богуся.
      - Да нет, просто.., просто мне захотелось зеленое.
      - Что?
      - Ну, я люблю зеленые полотенца, - врал Тадик, - а у матери как раз таких не нашлось. А что, пани против зеленых?
      Переключившись помимо воли на зеленые полотенца, хозяйка поинтересовалась:
      - А при стирке они не линяют?
      - Вроде бы нет. Я вместе с ними выстирал и бельишко - ничуть не окрасилось, осталось белым.
      - Просто стирал или кипятил?
      - А как же, конечно, кипятил!
      - Ну тогда пусть будет зеленое...
      Исчезнув на мгновение где-то в глубинах кухни, пани Богуслава вынырнула с ключом в руке, кивнула парню и, не обращая никакого внимания на Карпинского и его дочь, поднялась по лестнице. Подойдя к двери кабинета, вручила Тадеушу ключ и жестом велела отпереть.
      С бьющимся сердцем открыл Тадик заветную дверь.
      - Возможно, не очень этот диван удобен, ну да другого нет, проговорила хозяйка, переступая порог. - Только вот что, комнату Тадик пусть держит запертой. Я от Стася запираю. Уж слишком парень рыбами увлекается, ну прямо как твой покойный отец, а я не позволю, чтобы он тоже спятил на этой почве. Мне и одного Северина хватало. И если замечу, что дверь нараспашку стоит, сама порядок наведу!
      Тадеуш послушно соглашался на все условия.
      Войдя вслед за хозяйкой, подумал - надо же, как повезло! И пристанище обрел, и получил доступ в запертый кабинет отца! Пани Богуслава поспешила покинуть ненавистную комнату, она и в самом деле органически не переносила нагроможденного здесь мужнина барахла. Хорошо бы сразу все выбросить, да приличия не позволяли, надо бы с годик потерпеть. Теперь же кабинет Северина перестанет быть святилищем, раз здесь поселится другой человек, никакого года ждать не надо, когда угодно можно навести тут порядок.
      В дверях показался Карпинский, любопытство заставило и его подняться наверх. И не успел войти, как вдруг опять что-то произошло. Неожиданный проблеск сознания, боль в ушах и висках и пришедшая неизвестно откуда уверенность, что комната ему хорошо знакома. Вот хотя бы этот огромный шкаф.
      Он видел его сотни раз, прекрасно знает его содержимое. А за этим столиком часто сидел со своим другом, помнил даже, о чем болтали... Голова пошла кругом.
      Хорошо, что Богуся не видела его лица. Зато Тадик увидел и жутко перепугался. Еще бы, ведь Карпинский сначала побледнел и стал похож на труп, потом так же внезапно побагровел, потом опять покрылся смертельной бледностью, в глазах мелькнуло безумие. Он пошатнулся, и Тадик в панике подумал - сейчас упадет! А тот схватился за голову и застонал. Тадеуш подскочил к Карпинскому, чтобы поддержать, и застыл, пораженный счастливой улыбкой на устах пана Хенрика и блаженным выражением его лица. Неужели что-то вспомнил? И по всей вероятности, приятное. Господи, вдруг мегера заметит, ведь она в двух шагах! Ага, легка на помине.
      - Теперь Тадик дверь пусть запрет, - не терпящим возражения тоном распорядилась хозяйка, вырастая на пороге.
      Схватив Карпинского в объятия, парень осторожненько задом вывел его из комнаты и, поддерживая на всякий случай, другой рукой запер кабинет. Тадеуш очень надеялся, что ключ теперь останется у него, да не тут-то было.
      - Ключ получишь, когда привезешь вещи, - безапелляционно заявила Богуся. - А пока что я сама постерегу...
      Оставшаяся внизу Эльжбета с тревогой увидела, как Тадик осторожно поддерживает ее отца, помогая ему спуститься по ступенькам. Лицо Карпинского уже обрело нормальный цвет, но выражение его все еще было каким-то блаженным, зато голос прозвучал нормально, когда он неожиданно для всех потребовал пивка. Холодного! И немедленно!
      Богуся наверняка подумала, что гости вконец обнаглели, однако пиво подала, тем более что и самой захотелось пить. Да и могла себе позволить вон как ловко обстряпала дело! Обвела парня вокруг пальца, бесплатный сторож гарантирован, можно немного и расслабиться. Особую радость доставляло сознание, как будет рвать и метать эта мерзкая баба, мамаша парня, узнав, что он теперь задействован в другом доме, а там лишатся дармового работника!
      За пивом просидели чуть ли не целый час, и все это время Эльжбета себя не помнила от волнения.
      Ведь видела же, с отцом что-то произошло, и не узнаешь, что именно. Зато во всех подробностях услышала рассказ о ночном происшествии разумеется, в интерпретации Богуси, - а также о том, что Тадеуш теперь на какое-то время поселится в этом доме, и вдобавок в кабинете пана Северина. Подумать только, их хитроумная операция увенчалась ошеломительным успехом!
      А Тадеуш совсем освоился с ролью опоры семейства.
      - Пожалуй, я водосток отремонтирую, - важно рассуждал он, прихлебывая пиво. - Новых труб не потребуется, вот только надо кое-какие железяки поискать. И крепления поменять, где-то я видел подходящие крюки...
      - Нет, сначала дверцы, - уперлась пани Богуслава. - В двух чуланах. Одна с трудом открывается, а второй и вовсе нет. С дверей надо начать.
      Тадик проявил себя рачительным хозяином, неожиданно возразив:
      - Водосточными трубами можно только в хорошую погоду заниматься, и желательно летом. А сейчас стоит отличная, как на заказ! А если дождь пойдет, можно и за кладовки приняться, ведь под крышей же...
      Хозяйка призадумалась, но она была не из тех, кто прислушивается к мнению других.
      - По телеку обещали хорошую погоду еще недели две. Сколько эти дверцы делать? Дня два-три, не больше. А потом можно и за водосточные трубы взяться, там много работы.
      - Как скажете, - вынужден был согласиться Тадеуш. - Так завтра и начну...
      - Почему же не сегодня? Чего целому дню пропадать?
      Да, уж такая своего добьется.
      - Хорошо, - покорно ответил парень, - тогда за вещами вечерком смотаюсь.
      Пани Богуслава с удовлетворением подвела черту:
      - Вот и прекрасно! Нечего в долгий ящик дела откладывать, а я за обед примусь. Сегодня у меня намечены котлеты.
      Тадик выразил бурный восторг:
      - О, котлеты! Я их с детства запомнил, пани Богуслава, ничего вкуснее в целом мире нет! Вам бы действительно работать шеф-поваром в каком-нибудь знаменитом ресторане, чтобы осчастливить всех клиентов, а не только свою семью и знакомых. Правильно говорят - вы зарываете свой талант в землю.
      - Говорят, говорят... - рассеянно подтвердила хозяйка, сразу вспомнив, что точно такие слова уже слышала. - А где же пан Зигмунт? Не видно его сегодня.
      - С самого утра по городу мотается, - охотно пояснила Эльжбета. Наверняка ищет возможности организовать для пани выгодный контракт, у него же столько знакомых...
      - Не мешало бы и моего согласия спросить, - скривилась хозяйка.
      Хенрик Карпинский молча слушал все эти разговоры, как-то странно всматриваясь в лица хозяйки дома, своей дочери, Тадеуша. Молодые люди с замиранием сердца ожидали - того и гляди, отколет какой-нибудь номер, по глазам видно. Опять, похоже, что-то вспомнилось, хоть бы не брякнул лишнего. Он и отколол, но, как ни странно, очень разумный и полезный для их дела.
      - Нечего болтать, за работу! - неожиданно встрепенулся Карпинский, вскакивая со стула и проявляя не свойственный ему трудовой энтузиазм. Дверцы так дверцы! Где доски? Тадик, а ну начнем!
      Вот так, в основном благодаря Хенрику Карпинскому, через десять минут в доме воцарилась деловая атмосфера. Учитывая трудоемкие в изготовлении котлеты, хозяйка уединилась в кухне, а новоиспеченные столяры, прихватив инструменты, поднялись на второй этаж, горя желанием заняться чуланчиком с пухом и пером. Карпинский перегнулся через лестничные перила, дабы убедиться, что хозяйка их не подслушивает, после чего повернулся к дочери и заключил ее в объятия, со слезами повторяя:
      - Эльжбетка, доченька моя родная!
      - Езус-Мария! Папа, что случилось? - перепугалась девушка, принимая отцовскую ласку. - Что с тобой, папуля?
      А Карпинский, отпустив дочь, принялся за Тадеуша, прижимая его к груди и нежно приговаривая:
      - Тадик, мой дорогой мальчик, я же тебя с самого твоего рождения помню! Вот здесь, в этом доме!
      Еще твои дедушка и бабушка были живы! А соседи тебя маленького навозом засыпали, так я лично тебя за ногу вытаскивал! Как сейчас помню!
      - А зачем они меня навозом? - удивился Тадеуш, высвобождаясь из крепких объятий.
      - Так ведь они у себя шампиньоны разводили, как раз привезли удобрение, а ты у них с собаками играл, вот и вывалили на вас, но я тебя вытащил, а собаки сами справились. Ну да не это важно. Дети!
      Я все помню! Помню!!! Память эта свалилась на меня внезапно, ударила как гром с ясного неба, как только я вошел в кабинет Северина. Ведь этот Северин был моим давним и лучшим другом, а в его комнате я столько времени провел...
      - Господи! - только и вымолвила Эльжбета, бессильно опускаясь на ступеньку, ибо ноги под ней подогнулись. - Отец! Дорогой! Какое счастье!
      - А я сразу догадался - с паном что-то случилось! - радостно твердил Тадеуш. - По лицу было видно. Даже испугался, что мегера заметит, потому и выпроводил пана из кабинета осторожненько. Ну и что дальше? Если вы, пан Хенрик, про шампиньоны вспомнили, может, кое-что и насчет портфеля в голову пришло?
      - Не кое-что, а все! Уверен - Северин спрятал портфель в шкафу, где вся его рыбалка хранится.
      - Холера! А эта баба ключ не оставила. Ну да ничего, вечером сюда перееду, тогда и пошарю.
      - И Агатка подтверждает! - придушенным шепотом закричала Эльжбета, вскочив со ступеньки. - Своими глазами видела портфель в кабинете отца на письменном столе!
      Надежда вдохновила на новые трудовые подвиги, ведь исключительно от их заслуг зависит доброе отношение к ним обладательницы заветного ключа.
      Не угодишь Богусе - и она не позволит Тадику поселиться в доме. О бандитах как-то все позабыли, и неудивительно. Эльжбета вдохновенно начала орудовать пылесосом, ведь починить дверь - прямое указание хозяйки, а перед этим не мешало навести порядок в каморке. А заодно и извлечь из пылесоса галстук Карпинского, о котором тот не преминул напомнить дочери. Теперь он уже не мог пожаловаться на свою память.
      Перед тем как пылесосить, девушка, предусмотрительно подложив под электроприбор газетку, раскрутила его - и правильно сделала. Мешочек для мусора оказался битком набитым плотно спрессованной массой. Не рискнув вытряхивать его в доме, девушка завернула мешочек в газету и вынесла во двор к мусорному баку, где и принялась очищать. Там и застукала ее Агатка.
      - Это папочкин? - поинтересовалась она, вытащив за кончик из плотной белой массы оперенный галстук.
      - Папочкин, - подтвердила Эльжбета. - Только не твоего папочки, а моего. Не могла же твоя мама столько времени не пользоваться пылесосом.
      - Не знаю. А, действительно, недавно пылесосила. А откуда в пылесосе оказался галстук пана Хенрика?
      Эльжбета тяжело вздохнула. Грех обманывать невинное дитя. И она сказала правду:
      - Перед тем как приступить к работе, папа снял галстук, повесил его на перила лестницы, ну его пылесос и втянул. Но мусор так и так пришлось бы вытряхивать, сама видишь, мешочек совсем забился.