Иоанна ХМЕЛЕВСКАЯ
      ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ
      ТОМ 2
      Перевод с польского Селивановой B.C.
      Анонс
      Сокровище можно спрятать где угодно: закопать в саду или сунуть в гроб почившей тетушки, укрыть на чердаке или положить в камеру хранения, в конце концов - таскать ценности на собственном теле. Главное - не забыть, куда вы его запихали, иначе ждет вас участь незавидная и страшная. Вот и с паном Карпинским стряслась такая беда: помнит лишь, что отдал сокровище на сохранение ближайшему другу своему Хлюпу, да вот незадача: бедный Хлюп некстати умер, а пан Карпинский заработал амнезию.
      А сокровища-то хочется! Особенно Кристине и Эльжбетке - любимой женщине пана Карпинского и его юной дочке. И пускаются дамы во все тяжкие, дабы проникнуть в чужой дом и как следует пошарить там.
      Но жена покойного, коварная и мстительная Хлюпиха, гостей терпеть не может, незваных и подавно, а уж про женщин и говорить нечего - ненавидит она слабый пол всей душой.
      Но есть у мегеры одна слабость - любит она, чтобы похвалили ее стряпню. Да ведь и есть за что!
      Недолго думая, находчивые дамочки решают втереться к ужасной Хлюпихе в ученицы. Но прежде следует ошеломить ее самым кошмарным, самым тошнотворным варевом на свете. И в ход идет все, что под руку подвернется: прошлогодняя крупа с жучками, тухлый майонез, гуталин и магазинные котлеты. Доверчивая Хлюпиха заглатывает кулинарный "шедевр" как наживку и допускает шпионов в свои владения.
      Словом, сокровище прямо в руки идет. Знай лови!
      Почти все их хитроумные планы пани Богуслава благополучно разрушила.
      Узнав о предстоящем визите Кристины, она расценила его как свой личный триумф и решила насладиться победой в полной мере. Надо же, какая-то тля пытается сравниться с нею в умении готовить, извелась от зависти! Ну, она ей покажет! Вынашивая собственные мстительные планы, Богуся даже немного скорректировала свой рабочий график, согласовав его по телефону с начальством.
      У Кристины хватило ума явиться в гости в специально купленном для этого случая несуразном платье, слишком широком и длинном, без макияжа, с на редкость дурацкой прической. Правда, красота ее от этого ничуть не пострадала, однако и не подчеркивалась, так что у Хлюпихи не было причин с первой минуты впадать в ярость. Прием гостям она оказала почти милостивый.
      - Дошли до меня слухи, будто Крыся увлеклась готовкой? приветствовала Богуся старую знакомую снисходительно-презрительной фразой, что сразу разрешило наболевший вопрос о форме общения - ну конечно, в третьем лице, как же иначе. - Так давно бы следовало прийти, а Крыся только теперь явилась. Что ж, милости просим...
      - Но ведь у Богуси такое несчастье приключилось, не могла я еще морочить ей голову глупостями, - оправдывалась Кристина, с готовностью подхватив заданный тон.
      - Ничего особенного... А, вижу, Хенек с Тадиком наконец-то за шкаф примутся, самое время. А это что? О, пиво, очень кстати. Вот мы его в холодильник сунем, пусть как следует охладится. Эльжуня, помоги отцу.
      Втащив ящик пива, Карпинский с Тадиком показательно занялись дверцей шкафа. Кристина с сумкой в руках робко жалась на пороге. Эльжбета, подмигнув детям, энергично занялась хозяйством.
      Казалось, все шло по плану, однако в самом центре суматохи торчал Клепа с букетом, коробкой шоколадных конфет и бутылкой сладкого шампанского, которое тоже нуждалось в охлаждении. Сладкого!
      Кристину передернуло, что несколько подпортило ее облик покорной сиротки, да, к счастью, хозяйка не заметила, с удовольствием принимая от джентльмена как приношения, так и привычную порцию восторгов.
      - Как считаете, что мне лучше делать? - вполголоса спросила Кристина. - Торчать столбом в прихожей, подождать в кухне или изображать гостя в салоне?
      - Притворись, что наблюдаешь за нами! - с трудом удерживаясь от смеха, посоветовал Карпинский, уже привыкший к роли завсегдатая.
      Эльжбета еще не успела спрятать в холодильник все бутылки с пивом, как работнички уже сняли дверь с петель и положили ее на пол в прихожей. Девушка же воспользовалась тем, что оказалась одна в кухне, и бросила взгляд на кулинарные заготовки хозяйки. Выяснилось - в огромном горшке отваренная капуста ожидала лишь последней заправки, в другом лежала очищенная картошка. Поразительно! Ведь они пришли раньше намеченного, но Богуся из тех хозяек, которых никогда не застанешь врасплох. У этой бабы действительно несомненный талант!
      Меж тем Карпинский скрылся где-то в недрах дома, а Тадик принялся откручивать шурупы на старой петле дверцы. Тут хозяйка появилась в прихожей и взяла в свои цепкие руки управление домашним хозяйством.
      - Эльжуня, надо бы составить компанию твоему родичу, меня вот Кристина ждет. А где же Хенек?
      Тадик пояснил:
      - Ищет петли, которые отец купил специально для этого шкафа. Я знаю, что купил, потому и не стал покупать лишние...
      - Так надо в мастерской посмотреть, он там держал железяки разные. Стась покажет. Стась! Покажи пану Хенрику. Агатка, ты где?
      Агатка уже была на посту - материализовавшись из воздуха на пороге гостиной-столовой, приглядывала сразу за всеми: одним глазом за Тадиком, вторым - за Эльжбетой с Клепой. Особый интерес, конечно, вызывала Эльжбета, но долг прежде всего.
      Хозяйка завладела Кристиной и потащила ее в кухню, приговаривая:
      - А мы с Крысей в кухню пройдем, поглядим, что она принесла, о чем хочет посоветоваться.
      Кристина была потрясена. Надо же, как моментально Богуся оценила сложившуюся ситуацию и мастерски овладела ею! За всеми гостями организован присмотр: при Хенрике - Стась, Тадик в пределах видимости, Эльжбета с Клепой под наблюдением Агатки, сама же она в когтях хозяйки.
      В кухне Кристина вытащила из сумки миску со своим фаршем, демонстрируя одновременно широкую гамму чувств: робость и покорность, стыд за свое неумение и вместе с тем надежду на будущий прогресс, уныние, вызванное собственной бездарностью в кулинарном отношении, и явное преклонение перед гениальной одаренностью пани Хлюповой.
      - Хотелось сделать подешевле... - бормотала Кристина, - мне Эльжбета про вас говорила.., и опять получилось не очень...
      Взяв миску обеими руками, пани Богуся первым делом поднесла ее к носу, затем, словно не веря своему органу обоняния, двумя пальчиками ухватила щепотку подозрительного продукта и попробовала, после чего уставилась на Кристину. И столько в ее взгляде было изумления, недоверия, презрения и уничижительной жалости, что Кристина почувствовала себя какой-то жалкой букашкой, недостойной именоваться человеком. Ох, кажется, она все-таки перестаралась.
      - У Крыси, никак, насморк? - ядовито поинтересовалась хозяйка.
      - Да.., вроде бы.., того.., немножко.
      - А нос вообще у Крыси имеется? Ведь и ежу ясно: масло прогорклое, каша пригорела, а лучок небось еще с прошлого года завалялся?
      И такое презрение прозвучало в голосе Богуси, что Кристина стала заикаться уже безо всякого притворства.
      - Н-не.., знаю. В холодильнике нашла.., на самом дне... А что?
      - Да ничего. Не люблю я людей осуждать, да Крыся, как погляжу, вовсе не соображает. Ну какой лук столько выдержит? А маслом таким лишь телеги смазывать, воняет ведь за версту, просто дух вон, неужели Крыся не чует? И как же эту дрянь Крыся готовила? Небось на огне? Так я и знала.
      - Что же мне делать?
      - Перво-наперво нормальное масло купить, потом кашу сварить, как положено, потом из свежего сала шкварочки натопить, лучок поджарить и уж после со всем этим ко мне прийти. А вот это.., сомневаюсь, что такое и свиньи станут жрать!
      - Вот именно! Мне тоже показалось - не очень хорошо получилось.
      - "Нехорошо"! - фыркнула Богуся, досказав остальное взглядом. Похоже, слов у нее не хватило.
      Изо всех сил удерживаясь, чтобы тоже не фыркнуть - только от смеха, Кристина так внутренне напряглась, что на глазах выступили слезы. Богусе эти слезы доставили истинное наслаждение - наконец-то заносчивая воображала смешана с грязью и растоптана. Теперь можно ее и пожалеть.
      - А хоть книжка какая-никакая по кулинарии у Крыси имеется?
      - Имеется. Только старая.
      - Не мешало бы новую купить. Одно удивляет меня: ведь в доме вашем бывать мне приходилось, так неужели все угощение было покупное?
      - Ну да! - сгорая со стыда, призналась Кристина. - Правда, не всегда, временами соседка готовила. А если что дорогое.., то я немного умею...
      - Дорогое каждый дурак сумеет, - высокомерно перебила ее Богуслава. А Крыся к тому же взялась за такую сложную вещь, как каша! Это уж совсем надо рехнуться. Ведь правильно сварить кашу за день не научишься, тут опыт нужен. А вот этим, - презрительно ткнула Богуся в Кристинино изделие, можно всю семью отравить. Что ж, учиться никогда не поздно. Начать с картошечки, потом и за котлеты взяться, я подскажу, а уж после котлет и более сложные вещи попробовать. Да хоть соус.
      Начать с лукового, грибы сейчас дорогие, а луковый в самый раз. Только вот что меня интересует - с чего это Крыся решила готовить дешевые блюда? При ваших-то деньгах... Странно это...
      - Амбиция заела, - не моргнув глазом, призналась Кристина.
      Что ж, такой аргумент Богуся была в состоянии принять, хотя смех ее разбирал при одной мысли, что эта выскочка вздумала с ней сравняться. Ну да ладно, пусть несчастная кретинка поглядит, как нормальные женщины хозяйство ведут, ведь это же надо - такую пакость смастерить, сказать кому - не поверят. Понюхав еще раз пародию на фарш, хоть от одного запаха нехорошо делалось, Богуся сурово вопросила:
      - Картофельным котлеткам научить?
      Картофельные котлетки у Кристины всегда получались отлично. Разумеется, она не призналась в этом, к тому же появилась надежда усовершенствоваться. И надежда оправдалась. По рецепту пани Богуславы котлетки следовало обваливать - "панировать", как профессионально выразилась Хлюпова, - в ржаной муке с отрубями. Очень интересно.
      А тем временем обитатели дома были заняты самой разнообразной и весьма интенсивной деятельностью.
      Карпинский со Стасем перерыли всю мастерскую Хлюпа и обнаружили множество петель, можно сказать неограниченный выбор. Кроме петель и дверных замков Хлюп припас там столько всевозможных слесарных изделий, что их хватило бы для строительства еще одного дома. Стась горько пожалел о том, что не сообразил порыться в этом богатстве раньше, без свидетеля и, главное, без ведома матери, вон сколько тут совершенно бесценных вещей, которые очень ему пригодятся, - правда, использовать их он намерен не всегда по прямому назначению. Ну да ничего, еще не все потеряно, а пан Хенрик, похоже, не из болтливых.
      При всем многообразии запасов Хлюпа искомым портфелем в мастерской и не пахло.
      Эльжбета предприняла попытку осуществить намеченный план. Громко заявив о желании посетить ванную комнату, она многозначительно глянула на Агатку, незаметно кивнув ей на Клепу. Девочка понимающе кивнула в ответ и осталась на посту, следя одним глазом за жуликом, а вторым за Тадеушем.
      Третьего не было, так что Эльжбета оказалась без присмотра, чем и воспользовалась. Взбежав на второй этаж, она быстренько обследовала еще не осмотренный отцом чуланчик. Ничего интересного - пустые стеклянные банки всевозможного калибра, а также пластиковые бутылки, стаканчики и корытца.
      Толкнувшись в дверь кабинета и убедившись, что она по-прежнему заперта, Эльжбета спустилась вниз, немного запыхавшись. Тут она заговорщицки подмигнула Агатке, приглашая выйти на крыльцо.
      Отойдя на несколько шагов, Эльжбета пожаловалась:
      - Представляешь, забыла кое-что в сумке-холодильнике, а она в багажнике машины. Специально для вас купила.
      - А сумка-холодильник сколько времени холодит? - задала деловой вопрос Агатка.
      - Одни сутки.
      - Так оставь ее нам вместе с этим кое-чем, завтра вернем. А мамуле сейчас не стоит морочить голову, она в кухне занята.
      - Правильно! Пошли достанем.
      Отдав девочке сумку, Эльжбета сочла свою миссию выполненной и не спеша вернулась в дом.
      За короткие мгновения обретенной свободы Клепа с помощью ему одному известных методов успел изучить содержимое ящиков буфета и полок серванта. Внимательно оглядел хрусталь и фарфор, которые выставлялись на стол лишь по большим праздникам, взвесил на руке изящные столовые приборы, в том числе серебряные, небрежно провел пальцами по видеокассетам, удовлетворенно хмыкнул, обозрев набор отличных пивных кружек, получше, чем у Карпинских, и застыл при виде впечатляющей коллекции рогов. Рога были вовсе не экзотические, в основном козьи и бараньи, правда, вот этот обломок вроде бы оленьего рога, но остальные самые что ни на есть невзрачные и корявые. Не мог же бедный жулик знать, что пани Богуслава еще сопливой девчонкой пришла к выгоду, что ничто так не украшает одежду и не подчеркивает элегантность, как роговые пуговицы, и всю жизнь упорно собирала рога. Несколько озадаченный, Клепа поспешил занять место за столом, услышав, что Эльжбета возвращается.
      Тадик тем временем вывернул из двери шкафа остатки проржавевших петель и внимательно оглядывал косяк.
      - Придется вот здесь кусок заменить, - озабоченно заключил он, оглянувшись на хозяйку, которая вышла из кухни вместе с Кристиной. Глядите, дерево от времени в труху превратилось, все выкрошилось, петли не будут держаться. Сейчас поищем подходящую доску, работы прибавится, но иначе нельзя.
      За эти дни пани Богуслава успела примириться с фактом, что Тадеуш взялся выполнять не сделанную мужем работу. Что ж, все по справедливости, отец не удосужился - пусть сын расхлебывает, это по крайней мере хоть как-то оправдывает ленивого Хлюпа, который имел глупость ребенком обзавестись, когда сам еще был желторотым юнцом. А раз этот слабоумный отказался от своей доли отцовского наследства, значит, ей ничем не повредит. И она милостиво кивнула.
      - Если Тадик находит нужным вставить доску, пусть вставляет. Мне не к спеху. И я его не подгоняю. А где же доска?
      - Пока не знаю, но наверняка отец где-то припас. Надо поискать.
      - Так пусть Тадик сам и ищет. А Крысе я одно скажу, - обернулась она к гостье, - эту вот гадость надо поскорее на помойку выбросить, а то мне весь дом провоняет. Вон туда, в бак для мусора, за дверью стоит.
      Кристина уже давно мечтала избавиться от своего смердящего шедевра и с радостью поспешила к баку. В холл спустились Карпинский и Стась, принеся целую кучу всевозможных дверных петель. Тадик принялся их рассматривать, а хозяйка смогла наконец заняться единственным приятным гостем.
      - Слушай, Стасик, - обратился к мальчишке Тадеуш, - ты не в курсе, где отец держал деревяшки? Нам требуется порядочный кусок крепкой доски.
      Стасик задумался.
      - Может, в подвале? Или в сарае? Сарай у нас в саду.
      - Тогда вряд ли это подойдет, - засомневался Тадик. - Здесь нужно сухое дерево. Лучше всего от старой мебели, раньше древесина была что надо, это уж я точно знаю.
      - Да и я знаю, - обиделся Стась. - На чердаке надо поглядеть, может, найдется какой-нибудь старый стол. От столешницы можно отпилить любой кусок. Только лучше матери не говорить.
      - А почему не говорить?
      - Так ведь она считает - мебель еще послужит, ей без разницы, что стол развалился, а от ножек осталось одно воспоминание. Втолковать ей - дохлый номер, себе дороже. А так - бери столешницу, отпиливай сколько влезет, остальное выбросим, мать и не вспомнит.
      Тадеуш возражать не стал, ему только на руку вместе со Стасем порыться на чердаке. Оставив Карпинского бдить в прихожей, они поднялись наверх. По дороге остановились у двери в кабинет.
      - Я договорился с твоей матерью, что возьму кое-какие мелочи на память. Думаю, тебе тоже что-нибудь пригодится. Поглядим вместе?
      - Разбежался! - фыркнул Стась. - Заперто!
      - Что заперто? - притворился непонимающим Тадеуш. - А, дверь. И в самом деле.
      - А я что говорю! - совсем помрачнел Стась.
      - А кто запер? Почему?
      - Мать. От меня заперла.
      - Иди ты!
      - Точно. А все из-за отцовских удочек. Боится, что на рыбалку смотаюсь. Словно без них не могу.
      Представляешь, она мне про рыбалку и думать запретила.
      - Фигня какая-то. С чего это?
      Стась угрюмо пожал плечами:
      - У нее спроси. Слышал бы, какой ор стоял, когда отец отправлялся на рыбалку и меня прихватывал! Так мы уж тайком норовили, один ответ. А удочки она на дух не выносит. Вот, дверь от меня заперла, а я боюсь, как бы и вовсе их не пожгла, с нее станется.
      Тадеуш задумался. Надо же, неожиданное препятствие.
      - А ключ? Где она его держит?
      - Насчет этого - полный мрак! Можешь не суетиться, ни в жизнь не найдешь. Должно быть, при себе носит. Вот когда отца в доме запирала, чтобы где на стороне не шастал, так ключи с собой таскала. Мы с сеструхой в окно вылезали, подвальное, отец не мог, застревал...
      С сочувствием подумал Тадик об отце. Нелегкая жизнь у него была, факт. Знай он об этом раньше, может, подговорил бы взбунтоваться? Или, на худой конец, хоть ключи бы ему подобрал.
      - Надо же, а я как раз хотел взять отцовские удочки, твоя мать вроде согласилась, я еще собирался с тобой поделиться. Можно было бы и так сделать - я бы забрал все, раз она их на дух не выносит, и держал у себя, а ты брал бы, когда захочешь.
      - Тогда уж лучше держать у пана Хенрика, поближе будет. Эльжбета не возражала бы, с ней можно иметь дело.
      - Договориться не проблема, но сначала надо до снастей добраться.
      - Ну! - оживился Стась. - Это уж твое дело.
      Тебе мать пообещала, имеешь право потребовать обещанное. Придется ей дверь отпереть, куда денется?
      Я же притворюсь, будто мне все до лампочки.
      - Заметано! - решил Тадеуш. - Сначала закончу шкаф, меня зауважают, тут-то я и напомню об обещании. Согласен?
      - Клево! И поспеши, пока лето не кончилось, каникулы. У меня внутри аж подсасывает, так поудить хочется! Я тут с корешем иногда хожу на речку, так ведь это что? Привяжем леску к лещине, поплавок из пробки, смехота одна. А у отца и удочки - экстракласс, телескопические, и спиннинги, а уж крючки отпад! А пока пошли, стол покажу.
      Дубовая столешница оказалась отличным материалом для двери. Отпилив нужный кусок, Тадик вернулся к шкафу.
      За работой парень попытался подвести итоги достигнутого. Не сказать, чтобы они были очень утешительными. Невзирая на все усилия поисковой группы, просмотрена была лишь незначительная часть дома. В принципе, за немногими исключениями, обыскали помещения второго этажа, первый же так и остался тайной за семью печатями, а ведь по площади он раза в два превосходил второй. А уж сколько там имелось укромных уголков, словно созданных для сокрытия портфеля!
      Взять хотя бы все пространство под лестницей, битком набитое всевозможным барахлом и чрезвычайно затруднительное для просмотра. Удастся ли найти подходящий предлог, чтобы порыться там? А если не изобретать велосипеда и просто предложить мегере разобрать эту барахолку? Тут парень невольно подумал - глядишь, так он не только Эльжбете поможет, но и весь дом приведет в порядок. Для мегеры, конечно, стараться не стал бы, но ведь тут жил его отец, тут живут Стась и Агатка, которых отец признал родными, для них он в лепешку расшибется.
      Меж тем мегера в гостиной занимала гостей светской беседой, не проявляя никакого беспокойства относительно обеда, на который уже официально пригласила присутствующих. И явно не торопилась с этим обедом. Она что, и на работу не собирается?
      Данное обстоятельство постепенно все больше тревожило Кристину и Эльжбету, ведь по плану предполагалось действовать в ее отсутствие. Ну, может, и не всем, но уж работнички-то должны непременно остаться, а с ними, возможно, и Эльжбета. А мегера сидит себе спокойно и в ус не дует.
      Девушка не выдержала и деликатно поинтересовалась, причем ей даже не пришлось притворяться озабоченной:
      - А мы не помешаем вам, пани Богуслава? Вы вчера нам намекнули, что идете на работу, вот мы сегодня и пришли пораньше, но если...
      - Пусть Эльжбетка за мою работу не переживает, - отрезала хозяйка без церемоний. - Уж я свое время умею рассчитывать. А такие гости, от которых хоть какая-то польза в доме, - редкость по нашим временам, так что я все устроила по-умному.
      И голодным в моем доме никто не останется, тем более те, которые работают.
      Туманно как-то, вроде бы ответила, а ничего не прояснила. Отпуск, что ли, взяла баба? Или какие отгулы? Дальнейшие расспросы исключил жулик, опять настырно затараторивший о возможной будущей деятельности очаровательной пани Богуславы в области общественного питания. Эльжбета беспомощно оглянулась на Кристину, но та сидела тихо, боясь пикнуть. Вряд ли кошмарной кашей уже удалось завоевать симпатии суровой хозяйки, да и хотелось разгадать планы Клепы. В конце концов, он человек взрослый, какой-никакой жизненный опыт имеется, возможно, и в самом деле доводилось присутствовать на званых обедах, которые за большие деньги устраивали его знакомые кухмистеры. Хотя мог все и выдумать. Но вряд ли, вон как красочно описывает вкус и внешний вид подаваемых на приеме блюд, видно, сам ел. Пани Богуслава слушала его байки с огромным интересом и комментировала со знанием дела. Так, у нее было свое мнение относительно артишоков. Клепа принялся было приводить какие-то доводы, но опомнился, даже покаялся - и как это он вздумал возражать такому специалисту, ведь пани Богуся не имеет себе равных, таких поварих еще поискать, ах, ах!.. Устав от напористости воздыхателя, гениальная повариха вынуждена была силой вырвать у него ручки, а то совсем обслюнявил.
      А Кристина с невольным уважением подумала о Клепе: хоть и дурак, а в данном случае действует умно и, по всей вероятности, знает, что делает.
      Эльжбета воспользовалась занятостью хозяйки и незаметно покинула общество, улучив минутку для общения с Тадиком.
      - Похоже на то, что мегера не собирается на работу, - озабоченно информировала она. - Должно быть, договорилась в своей клинике и останется дома. Мы ведь рассчитывали, что вы с отцом пошуруете в ее отсутствие под лестницей, детей я бы отвлекла. А теперь и не знаю. При ней вряд ли пошуруешь.
      - Расслабься, ничего не потеряно, - успокоил ее Тадик. - Работы нам с паном Хенриком хватит не на один день, если все делать с умом. Когда кончим, я напомню об удочках, в кабинет отца без ее ведома не попадешь. А вот что касается барахла под лестницей - пока вопрос...
      - Пойдет же она когда-нибудь на работу, - подключился к разговору Карпинский. - А мы сделаем вид, что перепутали ее рабочий график, и заявимся без нее. Честно говоря, я и в самом деле его не помню. Придем и пошуруем. Надеюсь, дети тоже не сидят в доме безвылазно? Вот сейчас их нет...
      - Потому что мамуся дома, - раздраженно пояснила Эльжбета. - Сразу бы появились, как только она за порог.
      - Стася я беру на себя, - пообещал Тадеуш. - А уж Агатой придется заняться тебе. В девчонках я не разбираюсь.
      - В этом я имела возможность убедиться на собственном опыте, язвительно заметила девушка. - Не очень-то ты тогда на меня обращал внимание...
      Тадеуш покраснел как рак.
      - Я ведь уже каялся, кончай. Скажи лучше, что может отвлечь Агатку? Вот когда ты была девчонкой, чем интересовалась?
      - Во всяком случае уж никак не гостями, - отрезала Эльжбета. - И вообще, у меня были другие интересы. Хотя.., знаешь, попробую-ка отвлечь ее тряпками, на это все девчонки падкие.
      - И еще наждак, - убежденно заявил Тадеуш.
      - Вот уж нет! - возразила Эльжбета. - Не знаю, как мальчишки, а девчонкам наждак ни к чему.
      - Я не о девчонках забочусь, мне понадобится наждачная бумага. Надо зашкурить дверь, прежде чем покрывать ее лаком. Вещь дешевая, да ведь мегера повесится, прежде чем лишний грош истратит, вот и поищем шкурку в доме. А тут и два злотых сэкономить можно. Аргумент? Меня вдруг осенит как же, ведь отец чуть ли не полную коробку всяких обрезков наждачной бумаги спрятал под лестницей, сам мне говорил. Еще в детстве.
      - Что, правда говорил?
      - Головой не поручусь, но ведь мог говорить? А кто мне запрещает припомнить?
      - Потрясная идея! - восхитилась Эльжбета. - А тебе этот наждак прямо сейчас нужен?
      - Факт, сейчас, это без вранья. Вот, гляди, все это надо очистить, чтобы поверхность дерева стала ровненькая, иначе брак выйдет. Так что не откладывая и пойду к ней.
      Парню не пришлось никуда идти. Как ни была пани Богуслава занята обсуждением своего будущего благосостояния, бразды правления домом она крепко держала в своих руках. Уловив каким-то шестым чувством необходимость именно в эту минуту навестить плотников, она оставила шурина с Кристиной и выплыла в прихожую.
      Наждак возбудил в ней некоторые сомнения.
      Ясное дело, не стоит тратить деньги на покупку нового, но вот найдется ли в доме старый? Вроде что-то такое попадалось, но где - дай бог памяти... Северин куда-то спрятал, он вечно... А, Тадик полагает - под лестницей? Очень может быть.
      Предложение работничков порыться под лестницей не вызвало у хозяйки ни малейшего энтузиазма.
      Порыться она предпочла бы лично, причем без свидетелей, незачем им знать, что у нее там хранится.
      Пока хозяйка раздумывала, как выйти из положения, появился Стась. И так уж случилось, что сразу вспомнил, где у отца была наждачная бумага. Хуже того - не только вспомнил, но и тут же объявил во всеуслышание. Правда, тотчас спохватился - дурак, надо было высказать предположение, что наждачная бумага припрятана у отца в кабинете, мать бы отперла дверь, глядишь, и они с Тадиком кое-что из нужных им предметов отобрали. Ну да слово не воробей, все слышали: отцовский запас наждачной бумаги в чуланчике наверху, в том, где стоят бумажные мешки с пухом и пером. Те самые, к которым не велено прикасаться.
      При одном упоминании пуха и пера хозяйку обуяла неудержимая злость. Муженек, конечно же, не нашел лучшего места для своего идиотского наждака, как среди ее драгоценных перьев! Пух-перо она хранила в большой тайне от посторонних, неизвестно почему. Может, потому только, что это было самое заурядное перо от самых обыкновенных кур, равно как и пух тоже был куриный. Вот если бы хоть гусиный, а еще лучше - лебединый. О, лебединый, или, правильнее сказать, лебяжий, - это вещь, которой можно гордиться. Куриный же.., нет, незачем посторонним о нем знать, не их дело.
      Решение пришло мгновенно.
      - Пожалуй, я сама со Стасем достану наждак и принесу, не хватало Тадику с Хенеком еще и этим заниматься. Нет-нет, и Эльжуниной помощи не требуется, прекрасно с сыном управимся.
      Пух и перо произвели впечатление не только на хозяйку. Все гости, за исключением лишь шурина, так и застыли от ужаса. Ведь сейчас обнаружится разорванный крафтовый мешок, и тогда ясно как день - рылись они в чулане! Мало того, что рылись, главное - так и не успели проверить, не спрятан ли именно в том чулане заветный портфельчик. Что теперь будет!
      Никто из гостей так и не сдвинулся с места до тех пор, пока Стась не спустился по лестнице и с торжеством не поставил перед ними картонную коробку с наждачной бумагой. А что он говорил! Вот, пожалуйста.
      Следом за ним, пыхтя от негодования и тщетных усилий навести порядок в каморке, спустилась его мать. Богуся сразу заметила, что один из мешков разорван и высыпавшиеся из него перо и пух запорошили все вокруг. Вместо того чтобы самокритично упрекнуть себя - ведь столько лет никакая бумага не выдержит, надо было драгоценное сырье переложить в более прочную тару, пани Богуслава привычно ополчилась на мужа. Наверняка разодрал мешок, заталкивая свою картонку с наждаком! Не имея возможности отругать мужа, Богуся набросилась на сына, но тот огрызнулся - уж он-то здесь ни при чем! Да и отец при нем убирал коробку, осторожно поставил, ничего не разорвал, напрасно мать разоряется.
      Видя хозяйку в таком раздражении, гости приуныли было, но положение спасли Клепа и капуста.
      Клепа самозабвенно ухлестывал за мегерой, не щадя комплиментов, а капуста оказалась столь восхитительной, что гости совершенно искренне засыпали похвалами пани Богуславу, превознося ее несравненный кулинарный талант. Соединенные усилия шурина и капусты сделали свое дело. После обеда Карпинский с Тадеушем снова набросились на шкаф, Эльжбета вызвалась мыть посуду, что ей охотно дозволили, а Кристина робко призналась - всю жизнь мечтает освоить некое блюдо, кажется совсем недорогое, о котором слышала еще девчонкой. На вопрос Богуси, какое же именно, ошарашила ее - пызы <Пызы - в данном случае галушки из тертого картофеля.> с фаршем из чечевицы. Если Кристина собиралась озадачить хозяйку, то ей это удалось в полной мере.
      Богуся так и застыла, раскрыв рот. Опомнившись, сухо заметила - как же, как же, знает, однако сама давно (а могла бы честно сказать - отродясь) не готовила пызы с такой начинкой, поскольку в ПНР чечевицу не выращивали и не продавали, теперь же в магазинах имеется абсолютно все, так что, пожалуй, стоит попробовать.
      Чечевица заморочила хозяйке голову до такой степени, что она и не заметила, как гости наконец покинули ее дом. Работнички "поставили на клей", как они выразились, какие-то деревянные части двери, теперь нужно было ждать, когда они хорошенько высохнут. Об ужине хозяйка как-то не заикалась, вот Карпинские и распрощались с ней до завтра, с немалым трудом утащив с собой Клепу, который упирался всеми четырьмя лапами, норовя остаться в доме любимой женщины. Этого нельзя было допускать ни в коем случае. Никто не препятствовал ему обожать очаровательную Богусю, но свободное пребывание в ее доме такого жулика для Карпинских таило смертельную опасность.
      Богуся рассеянно захлопнула за гостями входную дверь, а в голове вертелось - как же она сама позабыла о чечевице? Оказывается, эта Хенрикова содержанка соображает... Чечевица открывала перед Богусей просто необозримые горизонты.
      ***
      - Кажется, нам придется считаться с новой опасностью, - с тревогой заметила Кристина, когда разобиженный Клепа заперся в ванной и они остались одни, - вон как надулся, паршивец, и чует мое сердце - о чем-то догадывается. Теперь придется следить не только за каждой ценной вещью, но и за каждым своим словом. Ох, боюсь, на все сил не хватит.