Иоанна ХМЕЛЕВСКАЯ
      ЗА СЕМЬЮ ПЕЧАТЯМИ
      ТОМ 2
      Перевод с польского Селивановой B.C.
      Анонс
      Сокровище можно спрятать где угодно: закопать в саду или сунуть в гроб почившей тетушки, укрыть на чердаке или положить в камеру хранения, в конце концов - таскать ценности на собственном теле. Главное - не забыть, куда вы его запихали, иначе ждет вас участь незавидная и страшная. Вот и с паном Карпинским стряслась такая беда: помнит лишь, что отдал сокровище на сохранение ближайшему другу своему Хлюпу, да вот незадача: бедный Хлюп некстати умер, а пан Карпинский заработал амнезию.
      А сокровища-то хочется! Особенно Кристине и Эльжбетке - любимой женщине пана Карпинского и его юной дочке. И пускаются дамы во все тяжкие, дабы проникнуть в чужой дом и как следует пошарить там.
      Но жена покойного, коварная и мстительная Хлюпиха, гостей терпеть не может, незваных и подавно, а уж про женщин и говорить нечего - ненавидит она слабый пол всей душой.
      Но есть у мегеры одна слабость - любит она, чтобы похвалили ее стряпню. Да ведь и есть за что!
      Недолго думая, находчивые дамочки решают втереться к ужасной Хлюпихе в ученицы. Но прежде следует ошеломить ее самым кошмарным, самым тошнотворным варевом на свете. И в ход идет все, что под руку подвернется: прошлогодняя крупа с жучками, тухлый майонез, гуталин и магазинные котлеты. Доверчивая Хлюпиха заглатывает кулинарный "шедевр" как наживку и допускает шпионов в свои владения.
      Словом, сокровище прямо в руки идет. Знай лови!
      Почти все их хитроумные планы пани Богуслава благополучно разрушила.
      Узнав о предстоящем визите Кристины, она расценила его как свой личный триумф и решила насладиться победой в полной мере. Надо же, какая-то тля пытается сравниться с нею в умении готовить, извелась от зависти! Ну, она ей покажет! Вынашивая собственные мстительные планы, Богуся даже немного скорректировала свой рабочий график, согласовав его по телефону с начальством.
      У Кристины хватило ума явиться в гости в специально купленном для этого случая несуразном платье, слишком широком и длинном, без макияжа, с на редкость дурацкой прической. Правда, красота ее от этого ничуть не пострадала, однако и не подчеркивалась, так что у Хлюпихи не было причин с первой минуты впадать в ярость. Прием гостям она оказала почти милостивый.
      - Дошли до меня слухи, будто Крыся увлеклась готовкой? приветствовала Богуся старую знакомую снисходительно-презрительной фразой, что сразу разрешило наболевший вопрос о форме общения - ну конечно, в третьем лице, как же иначе. - Так давно бы следовало прийти, а Крыся только теперь явилась. Что ж, милости просим...
      - Но ведь у Богуси такое несчастье приключилось, не могла я еще морочить ей голову глупостями, - оправдывалась Кристина, с готовностью подхватив заданный тон.
      - Ничего особенного... А, вижу, Хенек с Тадиком наконец-то за шкаф примутся, самое время. А это что? О, пиво, очень кстати. Вот мы его в холодильник сунем, пусть как следует охладится. Эльжуня, помоги отцу.
      Втащив ящик пива, Карпинский с Тадиком показательно занялись дверцей шкафа. Кристина с сумкой в руках робко жалась на пороге. Эльжбета, подмигнув детям, энергично занялась хозяйством.
      Казалось, все шло по плану, однако в самом центре суматохи торчал Клепа с букетом, коробкой шоколадных конфет и бутылкой сладкого шампанского, которое тоже нуждалось в охлаждении. Сладкого!
      Кристину передернуло, что несколько подпортило ее облик покорной сиротки, да, к счастью, хозяйка не заметила, с удовольствием принимая от джентльмена как приношения, так и привычную порцию восторгов.
      - Как считаете, что мне лучше делать? - вполголоса спросила Кристина. - Торчать столбом в прихожей, подождать в кухне или изображать гостя в салоне?
      - Притворись, что наблюдаешь за нами! - с трудом удерживаясь от смеха, посоветовал Карпинский, уже привыкший к роли завсегдатая.
      Эльжбета еще не успела спрятать в холодильник все бутылки с пивом, как работнички уже сняли дверь с петель и положили ее на пол в прихожей. Девушка же воспользовалась тем, что оказалась одна в кухне, и бросила взгляд на кулинарные заготовки хозяйки. Выяснилось - в огромном горшке отваренная капуста ожидала лишь последней заправки, в другом лежала очищенная картошка. Поразительно! Ведь они пришли раньше намеченного, но Богуся из тех хозяек, которых никогда не застанешь врасплох. У этой бабы действительно несомненный талант!
      Меж тем Карпинский скрылся где-то в недрах дома, а Тадик принялся откручивать шурупы на старой петле дверцы. Тут хозяйка появилась в прихожей и взяла в свои цепкие руки управление домашним хозяйством.
      - Эльжуня, надо бы составить компанию твоему родичу, меня вот Кристина ждет. А где же Хенек?
      Тадик пояснил:
      - Ищет петли, которые отец купил специально для этого шкафа. Я знаю, что купил, потому и не стал покупать лишние...
      - Так надо в мастерской посмотреть, он там держал железяки разные. Стась покажет. Стась! Покажи пану Хенрику. Агатка, ты где?
      Агатка уже была на посту - материализовавшись из воздуха на пороге гостиной-столовой, приглядывала сразу за всеми: одним глазом за Тадиком, вторым - за Эльжбетой с Клепой. Особый интерес, конечно, вызывала Эльжбета, но долг прежде всего.
      Хозяйка завладела Кристиной и потащила ее в кухню, приговаривая:
      - А мы с Крысей в кухню пройдем, поглядим, что она принесла, о чем хочет посоветоваться.
      Кристина была потрясена. Надо же, как моментально Богуся оценила сложившуюся ситуацию и мастерски овладела ею! За всеми гостями организован присмотр: при Хенрике - Стась, Тадик в пределах видимости, Эльжбета с Клепой под наблюдением Агатки, сама же она в когтях хозяйки.
      В кухне Кристина вытащила из сумки миску со своим фаршем, демонстрируя одновременно широкую гамму чувств: робость и покорность, стыд за свое неумение и вместе с тем надежду на будущий прогресс, уныние, вызванное собственной бездарностью в кулинарном отношении, и явное преклонение перед гениальной одаренностью пани Хлюповой.
      - Хотелось сделать подешевле... - бормотала Кристина, - мне Эльжбета про вас говорила.., и опять получилось не очень...
      Взяв миску обеими руками, пани Богуся первым делом поднесла ее к носу, затем, словно не веря своему органу обоняния, двумя пальчиками ухватила щепотку подозрительного продукта и попробовала, после чего уставилась на Кристину. И столько в ее взгляде было изумления, недоверия, презрения и уничижительной жалости, что Кристина почувствовала себя какой-то жалкой букашкой, недостойной именоваться человеком. Ох, кажется, она все-таки перестаралась.
      - У Крыси, никак, насморк? - ядовито поинтересовалась хозяйка.
      - Да.., вроде бы.., того.., немножко.
      - А нос вообще у Крыси имеется? Ведь и ежу ясно: масло прогорклое, каша пригорела, а лучок небось еще с прошлого года завалялся?
      И такое презрение прозвучало в голосе Богуси, что Кристина стала заикаться уже безо всякого притворства.
      - Н-не.., знаю. В холодильнике нашла.., на самом дне... А что?
      - Да ничего. Не люблю я людей осуждать, да Крыся, как погляжу, вовсе не соображает. Ну какой лук столько выдержит? А маслом таким лишь телеги смазывать, воняет ведь за версту, просто дух вон, неужели Крыся не чует? И как же эту дрянь Крыся готовила? Небось на огне? Так я и знала.
      - Что же мне делать?
      - Перво-наперво нормальное масло купить, потом кашу сварить, как положено, потом из свежего сала шкварочки натопить, лучок поджарить и уж после со всем этим ко мне прийти. А вот это.., сомневаюсь, что такое и свиньи станут жрать!
      - Вот именно! Мне тоже показалось - не очень хорошо получилось.
      - "Нехорошо"! - фыркнула Богуся, досказав остальное взглядом. Похоже, слов у нее не хватило.
      Изо всех сил удерживаясь, чтобы тоже не фыркнуть - только от смеха, Кристина так внутренне напряглась, что на глазах выступили слезы. Богусе эти слезы доставили истинное наслаждение - наконец-то заносчивая воображала смешана с грязью и растоптана. Теперь можно ее и пожалеть.
      - А хоть книжка какая-никакая по кулинарии у Крыси имеется?
      - Имеется. Только старая.
      - Не мешало бы новую купить. Одно удивляет меня: ведь в доме вашем бывать мне приходилось, так неужели все угощение было покупное?
      - Ну да! - сгорая со стыда, призналась Кристина. - Правда, не всегда, временами соседка готовила. А если что дорогое.., то я немного умею...
      - Дорогое каждый дурак сумеет, - высокомерно перебила ее Богуслава. А Крыся к тому же взялась за такую сложную вещь, как каша! Это уж совсем надо рехнуться. Ведь правильно сварить кашу за день не научишься, тут опыт нужен. А вот этим, - презрительно ткнула Богуся в Кристинино изделие, можно всю семью отравить. Что ж, учиться никогда не поздно. Начать с картошечки, потом и за котлеты взяться, я подскажу, а уж после котлет и более сложные вещи попробовать. Да хоть соус.
      Начать с лукового, грибы сейчас дорогие, а луковый в самый раз. Только вот что меня интересует - с чего это Крыся решила готовить дешевые блюда? При ваших-то деньгах... Странно это...
      - Амбиция заела, - не моргнув глазом, призналась Кристина.
      Что ж, такой аргумент Богуся была в состоянии принять, хотя смех ее разбирал при одной мысли, что эта выскочка вздумала с ней сравняться. Ну да ладно, пусть несчастная кретинка поглядит, как нормальные женщины хозяйство ведут, ведь это же надо - такую пакость смастерить, сказать кому - не поверят. Понюхав еще раз пародию на фарш, хоть от одного запаха нехорошо делалось, Богуся сурово вопросила:
      - Картофельным котлеткам научить?
      Картофельные котлетки у Кристины всегда получались отлично. Разумеется, она не призналась в этом, к тому же появилась надежда усовершенствоваться. И надежда оправдалась. По рецепту пани Богуславы котлетки следовало обваливать - "панировать", как профессионально выразилась Хлюпова, - в ржаной муке с отрубями. Очень интересно.
      А тем временем обитатели дома были заняты самой разнообразной и весьма интенсивной деятельностью.
      Карпинский со Стасем перерыли всю мастерскую Хлюпа и обнаружили множество петель, можно сказать неограниченный выбор. Кроме петель и дверных замков Хлюп припас там столько всевозможных слесарных изделий, что их хватило бы для строительства еще одного дома. Стась горько пожалел о том, что не сообразил порыться в этом богатстве раньше, без свидетеля и, главное, без ведома матери, вон сколько тут совершенно бесценных вещей, которые очень ему пригодятся, - правда, использовать их он намерен не всегда по прямому назначению. Ну да ничего, еще не все потеряно, а пан Хенрик, похоже, не из болтливых.
      При всем многообразии запасов Хлюпа искомым портфелем в мастерской и не пахло.
      Эльжбета предприняла попытку осуществить намеченный план. Громко заявив о желании посетить ванную комнату, она многозначительно глянула на Агатку, незаметно кивнув ей на Клепу. Девочка понимающе кивнула в ответ и осталась на посту, следя одним глазом за жуликом, а вторым за Тадеушем.
      Третьего не было, так что Эльжбета оказалась без присмотра, чем и воспользовалась. Взбежав на второй этаж, она быстренько обследовала еще не осмотренный отцом чуланчик. Ничего интересного - пустые стеклянные банки всевозможного калибра, а также пластиковые бутылки, стаканчики и корытца.
      Толкнувшись в дверь кабинета и убедившись, что она по-прежнему заперта, Эльжбета спустилась вниз, немного запыхавшись. Тут она заговорщицки подмигнула Агатке, приглашая выйти на крыльцо.
      Отойдя на несколько шагов, Эльжбета пожаловалась:
      - Представляешь, забыла кое-что в сумке-холодильнике, а она в багажнике машины. Специально для вас купила.
      - А сумка-холодильник сколько времени холодит? - задала деловой вопрос Агатка.
      - Одни сутки.
      - Так оставь ее нам вместе с этим кое-чем, завтра вернем. А мамуле сейчас не стоит морочить голову, она в кухне занята.
      - Правильно! Пошли достанем.
      Отдав девочке сумку, Эльжбета сочла свою миссию выполненной и не спеша вернулась в дом.
      За короткие мгновения обретенной свободы Клепа с помощью ему одному известных методов успел изучить содержимое ящиков буфета и полок серванта. Внимательно оглядел хрусталь и фарфор, которые выставлялись на стол лишь по большим праздникам, взвесил на руке изящные столовые приборы, в том числе серебряные, небрежно провел пальцами по видеокассетам, удовлетворенно хмыкнул, обозрев набор отличных пивных кружек, получше, чем у Карпинских, и застыл при виде впечатляющей коллекции рогов. Рога были вовсе не экзотические, в основном козьи и бараньи, правда, вот этот обломок вроде бы оленьего рога, но остальные самые что ни на есть невзрачные и корявые. Не мог же бедный жулик знать, что пани Богуслава еще сопливой девчонкой пришла к выгоду, что ничто так не украшает одежду и не подчеркивает элегантность, как роговые пуговицы, и всю жизнь упорно собирала рога. Несколько озадаченный, Клепа поспешил занять место за столом, услышав, что Эльжбета возвращается.
      Тадик тем временем вывернул из двери шкафа остатки проржавевших петель и внимательно оглядывал косяк.
      - Придется вот здесь кусок заменить, - озабоченно заключил он, оглянувшись на хозяйку, которая вышла из кухни вместе с Кристиной. Глядите, дерево от времени в труху превратилось, все выкрошилось, петли не будут держаться. Сейчас поищем подходящую доску, работы прибавится, но иначе нельзя.
      За эти дни пани Богуслава успела примириться с фактом, что Тадеуш взялся выполнять не сделанную мужем работу. Что ж, все по справедливости, отец не удосужился - пусть сын расхлебывает, это по крайней мере хоть как-то оправдывает ленивого Хлюпа, который имел глупость ребенком обзавестись, когда сам еще был желторотым юнцом. А раз этот слабоумный отказался от своей доли отцовского наследства, значит, ей ничем не повредит. И она милостиво кивнула.
      - Если Тадик находит нужным вставить доску, пусть вставляет. Мне не к спеху. И я его не подгоняю. А где же доска?
      - Пока не знаю, но наверняка отец где-то припас. Надо поискать.
      - Так пусть Тадик сам и ищет. А Крысе я одно скажу, - обернулась она к гостье, - эту вот гадость надо поскорее на помойку выбросить, а то мне весь дом провоняет. Вон туда, в бак для мусора, за дверью стоит.
      Кристина уже давно мечтала избавиться от своего смердящего шедевра и с радостью поспешила к баку. В холл спустились Карпинский и Стась, принеся целую кучу всевозможных дверных петель. Тадик принялся их рассматривать, а хозяйка смогла наконец заняться единственным приятным гостем.
      - Слушай, Стасик, - обратился к мальчишке Тадеуш, - ты не в курсе, где отец держал деревяшки? Нам требуется порядочный кусок крепкой доски.
      Стасик задумался.
      - Может, в подвале? Или в сарае? Сарай у нас в саду.
      - Тогда вряд ли это подойдет, - засомневался Тадик. - Здесь нужно сухое дерево. Лучше всего от старой мебели, раньше древесина была что надо, это уж я точно знаю.
      - Да и я знаю, - обиделся Стась. - На чердаке надо поглядеть, может, найдется какой-нибудь старый стол. От столешницы можно отпилить любой кусок. Только лучше матери не говорить.
      - А почему не говорить?
      - Так ведь она считает - мебель еще послужит, ей без разницы, что стол развалился, а от ножек осталось одно воспоминание. Втолковать ей - дохлый номер, себе дороже. А так - бери столешницу, отпиливай сколько влезет, остальное выбросим, мать и не вспомнит.
      Тадеуш возражать не стал, ему только на руку вместе со Стасем порыться на чердаке. Оставив Карпинского бдить в прихожей, они поднялись наверх. По дороге остановились у двери в кабинет.
      - Я договорился с твоей матерью, что возьму кое-какие мелочи на память. Думаю, тебе тоже что-нибудь пригодится. Поглядим вместе?
      - Разбежался! - фыркнул Стась. - Заперто!
      - Что заперто? - притворился непонимающим Тадеуш. - А, дверь. И в самом деле.
      - А я что говорю! - совсем помрачнел Стась.
      - А кто запер? Почему?
      - Мать. От меня заперла.
      - Иди ты!
      - Точно. А все из-за отцовских удочек. Боится, что на рыбалку смотаюсь. Словно без них не могу.
      Представляешь, она мне про рыбалку и думать запретила.
      - Фигня какая-то. С чего это?
      Стась угрюмо пожал плечами:
      - У нее спроси. Слышал бы, какой ор стоял, когда отец отправлялся на рыбалку и меня прихватывал! Так мы уж тайком норовили, один ответ. А удочки она на дух не выносит. Вот, дверь от меня заперла, а я боюсь, как бы и вовсе их не пожгла, с нее станется.
      Тадеуш задумался. Надо же, неожиданное препятствие.
      - А ключ? Где она его держит?
      - Насчет этого - полный мрак! Можешь не суетиться, ни в жизнь не найдешь. Должно быть, при себе носит. Вот когда отца в доме запирала, чтобы где на стороне не шастал, так ключи с собой таскала. Мы с сеструхой в окно вылезали, подвальное, отец не мог, застревал...
      С сочувствием подумал Тадик об отце. Нелегкая жизнь у него была, факт. Знай он об этом раньше, может, подговорил бы взбунтоваться? Или, на худой конец, хоть ключи бы ему подобрал.
      - Надо же, а я как раз хотел взять отцовские удочки, твоя мать вроде согласилась, я еще собирался с тобой поделиться. Можно было бы и так сделать - я бы забрал все, раз она их на дух не выносит, и держал у себя, а ты брал бы, когда захочешь.
      - Тогда уж лучше держать у пана Хенрика, поближе будет. Эльжбета не возражала бы, с ней можно иметь дело.
      - Договориться не проблема, но сначала надо до снастей добраться.
      - Ну! - оживился Стась. - Это уж твое дело.
      Тебе мать пообещала, имеешь право потребовать обещанное. Придется ей дверь отпереть, куда денется?
      Я же притворюсь, будто мне все до лампочки.
      - Заметано! - решил Тадеуш. - Сначала закончу шкаф, меня зауважают, тут-то я и напомню об обещании. Согласен?
      - Клево! И поспеши, пока лето не кончилось, каникулы. У меня внутри аж подсасывает, так поудить хочется! Я тут с корешем иногда хожу на речку, так ведь это что? Привяжем леску к лещине, поплавок из пробки, смехота одна. А у отца и удочки - экстракласс, телескопические, и спиннинги, а уж крючки отпад! А пока пошли, стол покажу.
      Дубовая столешница оказалась отличным материалом для двери. Отпилив нужный кусок, Тадик вернулся к шкафу.
      За работой парень попытался подвести итоги достигнутого. Не сказать, чтобы они были очень утешительными. Невзирая на все усилия поисковой группы, просмотрена была лишь незначительная часть дома. В принципе, за немногими исключениями, обыскали помещения второго этажа, первый же так и остался тайной за семью печатями, а ведь по площади он раза в два превосходил второй. А уж сколько там имелось укромных уголков, словно созданных для сокрытия портфеля!
      Взять хотя бы все пространство под лестницей, битком набитое всевозможным барахлом и чрезвычайно затруднительное для просмотра. Удастся ли найти подходящий предлог, чтобы порыться там? А если не изобретать велосипеда и просто предложить мегере разобрать эту барахолку? Тут парень невольно подумал - глядишь, так он не только Эльжбете поможет, но и весь дом приведет в порядок. Для мегеры, конечно, стараться не стал бы, но ведь тут жил его отец, тут живут Стась и Агатка, которых отец признал родными, для них он в лепешку расшибется.
      Меж тем мегера в гостиной занимала гостей светской беседой, не проявляя никакого беспокойства относительно обеда, на который уже официально пригласила присутствующих. И явно не торопилась с этим обедом. Она что, и на работу не собирается?
      Данное обстоятельство постепенно все больше тревожило Кристину и Эльжбету, ведь по плану предполагалось действовать в ее отсутствие. Ну, может, и не всем, но уж работнички-то должны непременно остаться, а с ними, возможно, и Эльжбета. А мегера сидит себе спокойно и в ус не дует.
      Девушка не выдержала и деликатно поинтересовалась, причем ей даже не пришлось притворяться озабоченной:
      - А мы не помешаем вам, пани Богуслава? Вы вчера нам намекнули, что идете на работу, вот мы сегодня и пришли пораньше, но если...
      - Пусть Эльжбетка за мою работу не переживает, - отрезала хозяйка без церемоний. - Уж я свое время умею рассчитывать. А такие гости, от которых хоть какая-то польза в доме, - редкость по нашим временам, так что я все устроила по-умному.
      И голодным в моем доме никто не останется, тем более те, которые работают.
      Туманно как-то, вроде бы ответила, а ничего не прояснила. Отпуск, что ли, взяла баба? Или какие отгулы? Дальнейшие расспросы исключил жулик, опять настырно затараторивший о возможной будущей деятельности очаровательной пани Богуславы в области общественного питания. Эльжбета беспомощно оглянулась на Кристину, но та сидела тихо, боясь пикнуть. Вряд ли кошмарной кашей уже удалось завоевать симпатии суровой хозяйки, да и хотелось разгадать планы Клепы. В конце концов, он человек взрослый, какой-никакой жизненный опыт имеется, возможно, и в самом деле доводилось присутствовать на званых обедах, которые за большие деньги устраивали его знакомые кухмистеры. Хотя мог все и выдумать. Но вряд ли, вон как красочно описывает вкус и внешний вид подаваемых на приеме блюд, видно, сам ел. Пани Богуслава слушала его байки с огромным интересом и комментировала со знанием дела. Так, у нее было свое мнение относительно артишоков. Клепа принялся было приводить какие-то доводы, но опомнился, даже покаялся - и как это он вздумал возражать такому специалисту, ведь пани Богуся не имеет себе равных, таких поварих еще поискать, ах, ах!.. Устав от напористости воздыхателя, гениальная повариха вынуждена была силой вырвать у него ручки, а то совсем обслюнявил.
      А Кристина с невольным уважением подумала о Клепе: хоть и дурак, а в данном случае действует умно и, по всей вероятности, знает, что делает.
      Эльжбета воспользовалась занятостью хозяйки и незаметно покинула общество, улучив минутку для общения с Тадиком.
      - Похоже на то, что мегера не собирается на работу, - озабоченно информировала она. - Должно быть, договорилась в своей клинике и останется дома. Мы ведь рассчитывали, что вы с отцом пошуруете в ее отсутствие под лестницей, детей я бы отвлекла. А теперь и не знаю. При ней вряд ли пошуруешь.
      - Расслабься, ничего не потеряно, - успокоил ее Тадик. - Работы нам с паном Хенриком хватит не на один день, если все делать с умом. Когда кончим, я напомню об удочках, в кабинет отца без ее ведома не попадешь. А вот что касается барахла под лестницей - пока вопрос...
      - Пойдет же она когда-нибудь на работу, - подключился к разговору Карпинский. - А мы сделаем вид, что перепутали ее рабочий график, и заявимся без нее. Честно говоря, я и в самом деле его не помню. Придем и пошуруем. Надеюсь, дети тоже не сидят в доме безвылазно? Вот сейчас их нет...
      - Потому что мамуся дома, - раздраженно пояснила Эльжбета. - Сразу бы появились, как только она за порог.
      - Стася я беру на себя, - пообещал Тадеуш. - А уж Агатой придется заняться тебе. В девчонках я не разбираюсь.
      - В этом я имела возможность убедиться на собственном опыте, язвительно заметила девушка. - Не очень-то ты тогда на меня обращал внимание...
      Тадеуш покраснел как рак.
      - Я ведь уже каялся, кончай. Скажи лучше, что может отвлечь Агатку? Вот когда ты была девчонкой, чем интересовалась?
      - Во всяком случае уж никак не гостями, - отрезала Эльжбета. - И вообще, у меня были другие интересы. Хотя.., знаешь, попробую-ка отвлечь ее тряпками, на это все девчонки падкие.
      - И еще наждак, - убежденно заявил Тадеуш.
      - Вот уж нет! - возразила Эльжбета. - Не знаю, как мальчишки, а девчонкам наждак ни к чему.
      - Я не о девчонках забочусь, мне понадобится наждачная бумага. Надо зашкурить дверь, прежде чем покрывать ее лаком. Вещь дешевая, да ведь мегера повесится, прежде чем лишний грош истратит, вот и поищем шкурку в доме. А тут и два злотых сэкономить можно. Аргумент? Меня вдруг осенит как же, ведь отец чуть ли не полную коробку всяких обрезков наждачной бумаги спрятал под лестницей, сам мне говорил. Еще в детстве.
      - Что, правда говорил?
      - Головой не поручусь, но ведь мог говорить? А кто мне запрещает припомнить?
      - Потрясная идея! - восхитилась Эльжбета. - А тебе этот наждак прямо сейчас нужен?
      - Факт, сейчас, это без вранья. Вот, гляди, все это надо очистить, чтобы поверхность дерева стала ровненькая, иначе брак выйдет. Так что не откладывая и пойду к ней.
      Парню не пришлось никуда идти. Как ни была пани Богуслава занята обсуждением своего будущего благосостояния, бразды правления домом она крепко держала в своих руках. Уловив каким-то шестым чувством необходимость именно в эту минуту навестить плотников, она оставила шурина с Кристиной и выплыла в прихожую.
      Наждак возбудил в ней некоторые сомнения.
      Ясное дело, не стоит тратить деньги на покупку нового, но вот найдется ли в доме старый? Вроде что-то такое попадалось, но где - дай бог памяти... Северин куда-то спрятал, он вечно... А, Тадик полагает - под лестницей? Очень может быть.
      Предложение работничков порыться под лестницей не вызвало у хозяйки ни малейшего энтузиазма.
      Порыться она предпочла бы лично, причем без свидетелей, незачем им знать, что у нее там хранится.
      Пока хозяйка раздумывала, как выйти из положения, появился Стась. И так уж случилось, что сразу вспомнил, где у отца была наждачная бумага. Хуже того - не только вспомнил, но и тут же объявил во всеуслышание. Правда, тотчас спохватился - дурак, надо было высказать предположение, что наждачная бумага припрятана у отца в кабинете, мать бы отперла дверь, глядишь, и они с Тадиком кое-что из нужных им предметов отобрали. Ну да слово не воробей, все слышали: отцовский запас наждачной бумаги в чуланчике наверху, в том, где стоят бумажные мешки с пухом и пером. Те самые, к которым не велено прикасаться.
      При одном упоминании пуха и пера хозяйку обуяла неудержимая злость. Муженек, конечно же, не нашел лучшего места для своего идиотского наждака, как среди ее драгоценных перьев! Пух-перо она хранила в большой тайне от посторонних, неизвестно почему. Может, потому только, что это было самое заурядное перо от самых обыкновенных кур, равно как и пух тоже был куриный. Вот если бы хоть гусиный, а еще лучше - лебединый. О, лебединый, или, правильнее сказать, лебяжий, - это вещь, которой можно гордиться. Куриный же.., нет, незачем посторонним о нем знать, не их дело.
      Решение пришло мгновенно.
      - Пожалуй, я сама со Стасем достану наждак и принесу, не хватало Тадику с Хенеком еще и этим заниматься. Нет-нет, и Эльжуниной помощи не требуется, прекрасно с сыном управимся.
      Пух и перо произвели впечатление не только на хозяйку. Все гости, за исключением лишь шурина, так и застыли от ужаса. Ведь сейчас обнаружится разорванный крафтовый мешок, и тогда ясно как день - рылись они в чулане! Мало того, что рылись, главное - так и не успели проверить, не спрятан ли именно в том чулане заветный портфельчик. Что теперь будет!
      Никто из гостей так и не сдвинулся с места до тех пор, пока Стась не спустился по лестнице и с торжеством не поставил перед ними картонную коробку с наждачной бумагой. А что он говорил! Вот, пожалуйста.
      Следом за ним, пыхтя от негодования и тщетных усилий навести порядок в каморке, спустилась его мать. Богуся сразу заметила, что один из мешков разорван и высыпавшиеся из него перо и пух запорошили все вокруг. Вместо того чтобы самокритично упрекнуть себя - ведь столько лет никакая бумага не выдержит, надо было драгоценное сырье переложить в более прочную тару, пани Богуслава привычно ополчилась на мужа. Наверняка разодрал мешок, заталкивая свою картонку с наждаком! Не имея возможности отругать мужа, Богуся набросилась на сына, но тот огрызнулся - уж он-то здесь ни при чем! Да и отец при нем убирал коробку, осторожно поставил, ничего не разорвал, напрасно мать разоряется.
      Видя хозяйку в таком раздражении, гости приуныли было, но положение спасли Клепа и капуста.
      Клепа самозабвенно ухлестывал за мегерой, не щадя комплиментов, а капуста оказалась столь восхитительной, что гости совершенно искренне засыпали похвалами пани Богуславу, превознося ее несравненный кулинарный талант. Соединенные усилия шурина и капусты сделали свое дело. После обеда Карпинский с Тадеушем снова набросились на шкаф, Эльжбета вызвалась мыть посуду, что ей охотно дозволили, а Кристина робко призналась - всю жизнь мечтает освоить некое блюдо, кажется совсем недорогое, о котором слышала еще девчонкой. На вопрос Богуси, какое же именно, ошарашила ее - пызы <Пызы - в данном случае галушки из тертого картофеля.> с фаршем из чечевицы. Если Кристина собиралась озадачить хозяйку, то ей это удалось в полной мере.
      Богуся так и застыла, раскрыв рот. Опомнившись, сухо заметила - как же, как же, знает, однако сама давно (а могла бы честно сказать - отродясь) не готовила пызы с такой начинкой, поскольку в ПНР чечевицу не выращивали и не продавали, теперь же в магазинах имеется абсолютно все, так что, пожалуй, стоит попробовать.
      Чечевица заморочила хозяйке голову до такой степени, что она и не заметила, как гости наконец покинули ее дом. Работнички "поставили на клей", как они выразились, какие-то деревянные части двери, теперь нужно было ждать, когда они хорошенько высохнут. Об ужине хозяйка как-то не заикалась, вот Карпинские и распрощались с ней до завтра, с немалым трудом утащив с собой Клепу, который упирался всеми четырьмя лапами, норовя остаться в доме любимой женщины. Этого нельзя было допускать ни в коем случае. Никто не препятствовал ему обожать очаровательную Богусю, но свободное пребывание в ее доме такого жулика для Карпинских таило смертельную опасность.
      Богуся рассеянно захлопнула за гостями входную дверь, а в голове вертелось - как же она сама позабыла о чечевице? Оказывается, эта Хенрикова содержанка соображает... Чечевица открывала перед Богусей просто необозримые горизонты.
      ***
      - Кажется, нам придется считаться с новой опасностью, - с тревогой заметила Кристина, когда разобиженный Клепа заперся в ванной и они остались одни, - вон как надулся, паршивец, и чует мое сердце - о чем-то догадывается. Теперь придется следить не только за каждой ценной вещью, но и за каждым своим словом. Ох, боюсь, на все сил не хватит.
      - Точно! - поддержала ее Эльжбета. - Примется подслушивать. И даже по ночам. Слушай, а если ему чего снотворного подсыпать?
      - Я и сама подумала, так у нас же нет в доме ничего подходящего.
      Карпинский укоризненно одернул своих девушек:
      - Насмотрелись по телеку детективов, теперь человека вздумали травить.
      - Так мы бы безвредное подсыпали, - оправдывалась Кристина. Безвредное, но действенное.
      Поспал бы себе, пока мы тут все обсудим. А так только и думай, что вот-вот подкрадется... Хенек, может, последишь за ним?
      - Как? - не понял Карпинский. - Мне же его не видно, он в ванной.
      - Вот за дверью в ванную и следи, как откроется - дашь знать.
      - Мне отсюда и двери не видно.
      - А ты кресло передвинь, балб.., дай помогу.
      - Все равно не видно, - констатировал Карпинский.
      - Может, чем-нибудь дверь припереть? - предложила Эльжбета.
      - Или что рассыпать перед ней, - задумчиво протянула Кристина.
      - Ага, чтоб трещало под ногами... О, придумала, чипсы!
      Поскольку ничего более трескучего не оказалось под рукой, пожертвовали упаковкой чипсов. Теперь Клепе бесшумно к ним не подобраться. Пока можно говорить свободно.
      - Итак, сегодня день прошел без толку, - мрачно подвела итоги Эльжбета. - Завтра она работает, во второй половине дня будет дома.
      - Придется, видно, мне опять чем-то занять ее в кухне, - вздохнула Кристина. - Приготовлю что-нибудь.., не столь вызывающее.
      Хенрик Карпинский трезво заметил:
      - Но ведь в нашем распоряжении целых полдня. Насколько я понял, Хлюпова все равно считает меня идиотом, так что я запросто мог все перепутать и припереться к ней с утра пораньше, а не во второй половине дня. И если Тадик тоже может...
      - Тадик явится, даже если и не может! - веско заметила дочь Хенрика. Сейчас я ему позвоню.
      Отец правильно придумал.
      Бросив на девушку понимающий взгляд, Кристина скрыла улыбку и напомнила:
      - Еще дети остаются.
      - Одно дате, - поправил ее муж. - Стась будет нам помогать.
      - Но все равно придется работать в разных местах, чтобы детей не хватило, - заметила Эльжбета.
      - Звони Тадику скорее, пока Клепа не слышит, - спохватилась Кристина. - А я приду позже. Во-первых, надо будет что-то смастерить, а во-вторых, я по-прежнему остаюсь врагом номер один, мало ли что велено детям предпринимать в случае моего появления. И вообще, твой отец, будучи в ее глазах идиотом, имеет право откалывать любые номера, я же для нее змея подколодная, поэтому должна вести себя тише воды, ниже травы. К тому же необходимо явиться в самом жутком виде, сделать, к примеру, макияж трупа, а в таком виде расхаживать по городу я не согласная, трупом пойду уже прямо из дому.
      - Ас Клепой как разбираться будем?
      После некоторого колебания Кристина решила:
      - Придется оставить дома одного. В принципе он крадет перед самым отъездом, а теперь, кажется, намерен у нас задержаться подольше. И все-таки попросим пани Витовскую присмотреть за ним, так и быть, заплачу ей сверхурочные.
      Тут в коридоре послышался треск, пришлось свернуть совещание. А Эльжбета еще не поговорила с Тадиком. Кристина сообразила привлечь жулика к заметанию чипсов, а заодно провела с ним воспитательную беседу.
      - Ты что же, хочешь окончательно скомпрометировать женщину? - сурово вопросила Кристина. - Меры не знаешь. Думаешь, я не вижу, что ты собрался у нее на ночь остаться? Совсем спятил, ведь месяца не прошло, как она овдовела.
      - Ну и что? - разозлился шурин. - Со вдовой уже и поговорить нельзя? Средневековье какое-то.
      - Никакое не средневековье, а в приличном доме надо и вести себя прилично. Пани Богуслава очень считается с мнением соседей, видал, сколько их у нее? И у каждого свое мнение. Будто ты людей не знаешь, у всех ушки на макушке и глаза вытаращены. А дети?
      - Что дети?
      - Ты же компрометируешь мать в глазах детей!
      А они уже большие, понимают. Эх, придется учить тебя уму-разуму, если сам не соображаешь. Вот и Хенрик, и Эльжбета то же самое говорят... Подумать только, не успел появиться в их доме, и с места в карьер!
      - А разве я виноват, что мне человек с первого взгляда понравился? ощетинился шурин. - Я и решил ковать, пока горячо. А вот ты.., да представляешь ли ты, какой бизнес можно провернуть с ее способностями? У нее таланты в области кулинарии, у меня - в области маркетинга. Уж я так сумею наладить наш бизнес - пальчики оближешь! Буквально и переносно! Тут миллионами пахнет, понимаешь ли ты своим жалким умишком?
      - Понимаю, что ты в таком случае тем более должен быть джентльменом! тоже завелась Кристина. - И заботиться о ее репутации больше, чем она сама! А ты только и норовишь накинуться на бедную женщину, как дикий буйвол! Хочешь, чтобы дети тебя возненавидели? Так они тоже соображают, стеной станут на твоем пути, ты этого добиваешься?
      Клепа задумался.
      - Считаешь?
      - А чего тут считать, дураку ясно. Вернее, ясно всякому здравомыслящему человеку, а ты словно ошалел и ничего не соображаешь. Неужели не в состоянии проявить хоть немного деликатности? А то прямо бульдозером прешь на свежую вдовицу и детей-сирот!
      Бульдозер произвел на Клепу сильное впечатление и заставил не столько согласиться с мнением Кристины, сколько пойти на компромисс.
      - Ну ладно, может, я немного и того... А ты уж сразу - бульдозер! Человеку уже и в гости нельзя пойти с родными. И о делах поговорить не успел, а ночью, между прочим, я как раз собирался спокойно, без помех, обсудить наш будущий бизнес, какая же в этом неделикатность?
      - Вон там еще чипсы, в углу под стулом, - сурово заметила Кристина, усмотрев вдруг в желании шурина прямую пользу. - а о делах поговорить без помех, с глазу на глаз - самое святое дело. Почему бы тебе для этого не пригласить Богуславу в какое-нибудь уютное кафе? Никто не мешает, тихая музыка, на столе - кофеек, коньячок, мороженое, винцо. Так нет, в голову самому не придет, готов изо дня в день объедать вдовицу! Она уже и не наготовится, из кухни не выходит. Хорош ухажер!
      - А что, неплохая идея! - обрадовался шурин.
      Задом, на четвереньках, выполз из-под стула и в задумчивости слопал последний чипе прямо с пола.
      - Да и у нее в доме не обязательно же торчать в гостиной. Можно уединиться в каком-нибудь укромном помещении. И даже не очень укромном, пусть на глазах у людей, но так, чтобы не слышали, а людей, хоть бы и нас, предупреди - дескать, не мешайте, обсуждаю жизненно важные проблемы.
      Шурин смотрел на Кристину горящими глазами и знай кивал.
      ***
      А в отдаленной части города именно в эту минуту Боженка, дочь сантехника, отошла от телефона, положив трубку, благодаря которой подслушивала разговор Тадеуша в нижнем холле. Стиснув зубы, спустилась по лестнице.
      - Это что еще за Эльжбета? - холодно поинтересовалась Боженка. - Из-за нее даже на работу плюешь! Опять скажешь - деловой разговор? А ну признавайся, что задумал?
      Тадик обернулся к девушке. Теперь они стояли лицом к лицу. Молча глядел парень на молоденькую мегеру в коротком ночном халатике, такую аппетитную со своими округлыми формами и свежим розовым личиком, в данный момент горящим возмущением. И невыносимо отвратительную! Надо же, а ведь еще недавно она казалась Тадеушу весьма симпатичной девушкой. "Симпатичной"! Да никого омерзительнее он в жизни не видел!
      - А тебе что за дело? - наконец спросил он.
      - То есть как? - даже задохнулась от возмущения Боженка. - Кому, как не мне, до этого дело?
      Что ты себе воображаешь!
      - Я себе воображаю, что мои дела тебя не касаются!
      - Кого же они касаются, если не меня? - уже визжала Боженка. - Я не позволю тебе ухлестывать за всякими девками! Я не позволю отлынивать от работы! И деньги втайне от меня транжирить тоже не позволю! И заруби себе на носу - тебе никогда не удастся водить меня за нос! То есть я хотела сказать - морочить мне голову!
      Характер у Тадеуша был мягкий, в отца, но тут парень почувствовал, что все в нем так и кипит. С трудом удержался, чтобы не врезать этой идиотке как следует. Обозвать Эльжбету девкой - такое не прощается! Конечно, теперь эта дрянь ему не сестра, даже не близкая знакомая, он просто перестанет ее замечать. Не раздумывая над ее словами и не пытаясь вникнуть в их смысл, парень пожал плечами, резко отвернулся и, войдя в кухню, со стуком захлопнул за собой дверь.
      Не на такую напал! Боженка ринулась следом, пылая мстительным желанием раз и навсегда поставить на место зарвавшегося жениха. Будущего мужа!
      - Это что ты себе позволяешь?! - еще более возвысив голос, заорала она. - Ишь какую моду завел! Или она - или я! И о твоих дурацких бизнесах чтобы я больше не слышала! Во всем должен советоваться со мной! А в безработных я не нуждаюсь!
      При этом Боженка топала ногами и дергала Тадеуша за рукав. По-прежнему не говоря ни слова, он развернул девушку лицом к двери, вытолкал в коридор и снова захлопнул за ней дверь. И снова она ворвалась в кухню, не помня себя от ярости.
      - Совсем рехнулся? С ним разговаривают, а он даже ответить не соизволит! И не думай, что такие вещи тебе сойдут с рук! Я с тобой говорю или с кем?
      - Слушай! - почти спокойно отозвался наконец Тадеуш. - У тебя что, крыша поехала? Отвяжись!
      - Что?! - опять завизжала на весь дом Боженка. - У меня крыша? Кто отвяжись? Я отвяжись?
      Да какое ты имеешь право?!
      - А ты какое имеешь право так орать на меня?
      От возмущения Боженка даже перестала колотить парня кулаками в грудь.
      - Он еще спрашивает! Жениться на мне собирается, а такие номера выкидывает! Ну и что, если мы еще не венчаны, все равно не позволю гулять на стороне, уж я тебя из рук не выпущу, не беспокойся! Будешь у меня как шелковый!
      До парня наконец дошло.
      - Кто так решил? - только и вымолвил он.
      - Что решил?
      - Да то, что я должен на тебе жениться. Совсем сбрендила!
      - Как ты сказал? Да я давно совершеннолетняя.
      - Ну и что? Можешь хоть пенсионеркой быть - меня не колышет.
      - Как это? Как это? - не верила своим ушам Боженка.
      - А так! Давай раз и навсегда расставим все по местам. С чего тебе втемяшилось в твою дурную башку, что мы должны пожениться?
      И, взяв девушку за руку, Тадеуш подвел ее к стулу и усадил.
      Вопрос явно озадачил Боженку. Чуть ли не с детских лет она твердо знала - в одном доме с нею растет ее жених, будущий муж, в этом не было никаких сомнений. И вел себя будущий муж так, как ему положено: был вежливым, добрым, всегда готовым помочь, позволял командовать собой и даже капризничать. Чего же еще? Что в постель к ней не лез, так это только похвально, уважал в ней будущую мать своих детей. Чего же он сейчас от нее добивается?
      - Ты чего добиваешься? - так и спросила Боженка.
      - Чтобы ты мне четко и членораздельно ответила - с чего ты решила, что мы должны пожениться? - повторил Тадеуш.
      - Как с чего? - опешила Боженка. - Давно известно: мы поженимся, как вырастем.
      - Кому известно?
      - Да всем!
      - Ну, не скажи. Мне, допустим, не известно.
      - Как это?
      - Я тебе хоть слово об этом сказал?
      - А зачем слова? И без них все ясно.
      - Ну так слушай. До сих пор я тебя считал сестрой, соответственно относился к тебе, думаю, жаловаться не можешь. Но теперь... Теперь я считаю тебя не сестрой, а безмозглой маленькой мегерой. Так что заруби на носу жениться на тебе я не собираюсь. Никогда не собирался, уж не знаю, с чего ты на этом зациклилась. И очень сочувствую идиоту, который женится на тебе, ну да это меня не касается. А чтобы было понятнее, запомни раз и навсегда: я никогда не делал тебе предложения, я никогда не собирался на тебе жениться и вообще ни за какие сокровища мира не буду жить с тобой, ни легально, ни как-то еще. Усекла?
      До Боженки постепенно стало доходить, что всегда такой ласковый и послушный Тадеуш вдруг взбрыкнул ни с того ни с сего и впервые в общении с ним возникли трудности. Категорический протест против брака с ней девушка как-то не приняла к сведению. Совершенно ясно - ему не понравились ее требования не заводить шашней с посторонними девицами и не заниматься бизнесом, не посоветовавшись с ней. Что ж, значит, над парнем придется поработать, только и всего. И уж она позаботится, чтобы такие фортели ему не сходили с рук. А он здорово еще попрыгает, прежде чем она его простит.
      И в ответ на свой ультиматум парень услышал:
      - Еще чего! У меня и приданое уже припасено, и свадебный наряд готов...
      "Интересно, как такая идиотка сумела получить аттестат зрелости?" мелькнуло в голове изумленного Тадеуша.
      - А квартира у нас есть, ведь живем в одном доме. И ты не думай, что со мной можно обращаться, как с любой девкой. Замуж за тебя я все равно выйду, что бы ты мне тут ни плел, а вот скок в бок у тебя никогда не получится, это я тебе гарантирую.
      И не говори, что я тебе не нравлюсь.
      - Еще как скажу!
      - А все потому, что дурак. Сам не знаешь, что для тебя лучше. Зато я знаю. И ты будешь делать, как я велю, ты ведь жизни не видел, так что слушайся тех, кто соображает. А насчет свадьбы, чтобы помнил - вот закончу платье свадебное, там только отделка осталась, и идем к венцу! Понятно? И никаких отговорок!
      Девушка умолкла, очень довольная собой, а у Тадеуша волосы поднялись дыбом от ужаса. Боженка точно спятила, иначе с чего вдруг стала бы в качестве аргументов приводить угрозы и такие глупые доводы, как свадебное платье и общий дом? И эта ее главная установка: так следует поступать с глупыми мужиками, ведь они сами не знают, в чем их счастье. А вот она знает: сначала за галстук затащит неразумного теленка к алтарю, а уж потом останется лишь хорошенько его кормить и держать на коротком поводке.
      Спятила Боженка или всегда придерживалась таких взглядов, только он не замечал, - значения не имеет, в любом случае теперь следует держаться от нее подальше. Из дома надо съезжать, другого выхода нет. Денег хватит конечно, не купить квартиру, но снять на какое-то время. Подзаработать не мешало бы, кореш и в самом деле предлагает выгодную халтуру, но раз уж ему доверили поиски драгоценного портфеля Карпинского, придется отказаться.
      Просьба Эльжбеты важнее любой халтуры.
      Значит, так - с Беженкой покончить раз и навсегда, независимо от того, усилится ее паранойя или немного уменьшится. И обязательно переговорить с матерью и отчимом.
      ***
      Пани Богуслава вернулась домой в жутком настроении: из попытки срочно оформить на работе Отпуск ничего не вышло. При виде кучи гостей, которых она в эту пору никак не ожидала, настроение ничуть не улучшилось. Правда, гости поспешили заверить, что уже пообедали и вообще в такую жару никакого аппетита, но это отнюдь не смягчило сердца Богуси. И только новая замечательная дверь шкафа в прихожей, свободно открывающаяся и закрывающаяся, ее крепкие петли и блестящая поверхность немного уменьшили раздражение. От сердца малость отлегло. Хоть и осточертело присутствие в доме посторонних, польза от них несомненная: сначала чердачный люк, теперь вот дверца шкафа. Только зачем опять приперлись такой толпой? Вполне бы хватило Хенрика с Тадеушем. Так нет, Эльжбета вцепилась в них, как репей в собачий хвост, а теперь еще и эта паршивая Крыся повадилась таскаться.
      Бросив на Крысю злобный взгляд, Богуся с удовольствием отметила: что-то эта язва неважно выглядит, как-то потускнела и осунулась, теперь уж ее красоткой не назовешь. А шурина не видать. Лучше бы он пришел единственный приятный человек из всей этой компании.
      - А где же пан Зыгмусь? - вырвалось у хозяйки, прежде чем она успела одуматься. И сделала неловкую попытку скрыть неуместное любопытство:
      - Раз уж всегда приходите всем семейством, почему же сегодня так скромно?
      У Кристины екнуло сердце - так она и знала!
      Однако нашла в себе силы спокойно пояснить:
      - Занят чем-то. Вчера весь вечер только и бубнил - не допустит, мол, чтобы пани Богуся свой талант в землю зарывала. Должно быть, какая-то идея пришла в голову, с самого утра исчез. Сказал только - или заскочит к вам, или позвонит.
      - А Крыся что такое принесла? Опять деликатес для свиней?
      - Э-э.., кажется, блинчики. Во всяком случае, задумала именно блинчики, а вот что получилось - - не знаю. Потому и принесла. Сомнения у меня.
      Кристина и без того путалась в объяснениях, а тут еще за спиной пани Богуславы появилась Эльжбета и принялась делать какие-то непонятные знаки, причем их экспансивность в равной мере могла означать как радостное, так и нехорошее известие, но в любом случае - весьма важное. Пытаясь одним глазом косить на падчерицу, а вторым на изделие своих рук, Кристина неловко переминалась на месте, пока хозяйка не положила конец этой сцене:
      - Может, все-таки покажете?
      С облегчением шмякнув на кухонный стол принесенный сверток, Кристина поспешила его развернуть. Взорам собравшихся предстала тарелка с горкой блинов среднего размера неопределенной окраски - зеленовато-желтоватой.
      Богуся сначала внимательно обозрела новое произведение Кристины, затем, подняв тарелку к носу, обнюхала и лишь после этого отважилась отщипнуть кусочек, тщательно разжевать и не торопясь проглотить. Бросив на Кристину какой-то странный взгляд, отщипнула второй кусочек и тоже проглотила.
      - Укропчик, - сурово вынесла она вердикт. - И сыр. Чего еще намешала?
      Поскольку Эльжбета перестала подавать таинственные сигналы и тоже приблизилась к столу, Кристина смогла сосредоточиться и дать исчерпывающие показания:
      - Обезжиренное молоко, яйца, натертая сухая булка, немного укропа и очень много тертого сыра.
      Жуткая вещь получилась? В горячем виде они были вкуснее. Правда, масла извела полбутылки, я на масле жарила...
      Если Эльжбета и изумилась при виде зеленоватого творения мачехи, то сумела не показать удивления. Хозяйка же удовлетворенно заметила:
      - Ах, на масле... Понятно, понятно...
      Разумеется, эта дура в жизни не слыхала, что блины следует жарить на сковородке, смазывая ее кусочком свиного сала на вилке, тогда блины получаются красивыми, и экономно, и для здоровья полезнее. Хотя вышло вполне съедобно, ничего не скажешь, даже удивительно, что и эта лахудра в состоянии смастерить что-то путное. Разумеется, совет Богуси чего-то стоит, но о блинах не было разговора. Ладно, так и быть, похвалит, все равно ведь сама испечет не в пример лучше.
      - Очень неплохо получилось, - наконец снисходительно одобрила хозяйка. - И даже не слишком дорого. Вот что значит прислушаться к добрым советам!
      Кристина прямо расцвела. Эльжбета тоже отщипнула, попробовала и была приятно поражена. Не удержавшись, она воскликнула:
      - Слушай, Крыха, а ведь и правда вкусно!
      Богуся не утерпела, чтобы не сделать замечания, а главное, оставить за собой последнее слово:
      - К таким блинам непременно требуется.., ну да я тебе потом скажу, что именно требуется. А в общем, Кристина права - блины надо есть горячими.
      - Конечно, горячими! - подхватила обрадованная Кристина. - Я тоже подумала, уж пани Богуслава непременно мне что-то посоветует, самой никогда не сообразить, и пытаться нечего. Моя фантазия дальше салатов не идет.
      Однако сегодня пани Богуслава была сама снисходительность.
      - И салат - хорошее дело, - одобрила она. - Помидоры, лучок, майоран или перец...
      Перечисляя составные части салата, Богуся жевала очередной кусок блина, на ходу обдумывая усовершенствование блюда. Тут открывались широкие перспективы для экспериментирования, уж она не упустит такие возможности. И спохватилась - с чего это она так разоткровенничалась? Нечего им знать о ее рецептах, перебьются. А Кристинины блины можно будет подать гостям в качестве перекуса, к ним пивко, обойдутся сегодня и без обеда.
      Тадик отрапортовал об окончании ремонтных работ и предложил сделать дверцу к чуланчику с пухом, в гараже имеются подходящие доски Только вот хорошо бы хозяйке предварительно лично навести в чуланчике порядок, там вроде бы продралась бумажная упаковка, где этот пух-перо хранится.
      Хозяйка идею одобрила и признала целесообразность наведения порядка до начала работ (было бы о чем говорить - просто вложит разорвавшийся бумажный мешок в какую-нибудь старую наволочку).
      Учитывая, что гости обошлись ими же принесенными блинами; учитывая, что дети не путались под ногами и почему-то не приставали, чтобы их покормили; учитывая, что вскоре прибыл шурин с цветами и гигантской коробкой французских сыров, во что бы то ни стало желая немедленно услышать о них мнение эксперта, - учитывая все это, пани Богуслава, к своему немалому удивлению, провела вечер в очень приятной атмосфере, не дулась, не злилась, не раздражалась.
      ***
      - Слушай, когда же ты умудрилась напечь такие офигительные блинцы? поинтересовалась Эльжбета у Кристины, оставшись с нею наедине. На этот раз Клепа добровольно покинул обитель богини, но не поехал к Карпинским, а отправился по своим таинственным делам. Карпинский с Тадиком уселись за шахматный столик.
      - Что ты, это не я, - безмятежно ответила Кристина. - Я весь день проторчала в издательстве и уже собиралась уходить, но позвонила Цеблинская и попросила, чтобы я сама заехала к ней за корректурой, она к плите привязана намертво, и вообще в доме полный бедлам. Оказывается, она задумала фаршированную курицу, для начала надо эту птицу запечь в духовке, а потом уж напихать в живот всякую премудрость. Так вот, стала она готовить фарш и здорово промахнулась в расчетах, ингредиенты перепутались, то одного переложит, то другого перельет, она запаниковала, ухнула все сразу молоко, натертую сухую булку, сыр, в результате получился целый таз, хватило бы на десяток кур. Вот она с горя и решила из этого месива блинов напечь и уже не могла отойти от плиты. Я выручила ее с корректурой, а она всучила мне полную тарелку экспериментальных блинов. Ну да бог с ними, расскажи лучше, что ты так руками размахивала? Какие-то странные знаки мне делала, я так и не поняла.
      Эльжбета триумфально фыркнула:
      - И ты бы размахивала! У меня новость - , закачаешься! Погоди, позову отца с Тадиком, сразу всем и расскажу.
      И когда все заговорщики были в сборе, девушка выдала свою новость:
      - Агатка видела, как Северин принес портфель!
      Хаотичные возгласы типа "Вот это да!", "Клево!", "С ума сойти!" выразили всю гамму чувств, охвативших кладоискателей.
      - Погоди, - навела порядок Кристина. - Давай с самого начала.
      - Мне удалось установить контакт с Агаткой.
      Главным образом благодаря этой блузке, - начала Эльжбета и позволила присутствующим вволю налюбоваться упомянутой блузкой, на которую до сих пор никто особого внимания как-то не обратил. Что-то вроде майки, псивого цвета, ничего особенного. Во всю грудь огромное изображение Майкла Джексона, во всяком случае так утверждала Эльжбета. Повернулась спиной. Для сомневающихся там большими буквами были написаны имя и фамилия поп-звезды. И добавлено интимное признание.
      - Надо же, а мне казалось - так себе маечка, - честно признался Карпинский.
      - Мне тоже, - утешила отца дочка. - Просто утром схватила первую попавшуюся под руку тряпку, что полегче. Понятия не имею, откуда у меня эта пошлость, должно быть, когда покупала с лотка под суперсамом, вместе с другими майками случайно взяла. Помню, меня привлекла с тонущим "Титаником", наверное, тогда этот Майкл и затесался. При виде его Агатка обо всем на свете забыла, оказывается, это супер-пупер, ее голубая мечта. Я пообещала подарить ей майку, завтра конечно, сегодня надо же было в чем-то до дома добраться. А девчонка от радости разоткровенничалась: мать ни за что не купит ей такую, считает это баловством и пустой тратой денег, и вообще она скупердяйка, а вот отец был совсем другим человеком. Я стала расспрашивать о Северине, слово за слово, и тут выяснилось - девчонка слышала скандал, который нам ее мамаша закатила из-за портфеля, а она, Агатка, своими глазами видела, как отец принес портфель в дом. Черный, тяжелый и с оборвавшейся ручкой. Собственными глазами!
      Ответом был общий стон. Кристина осмелилась задать вопрос:
      - А знает ли эта потрясающая девчонка, что стало с нашим портфелем?
      - Кое-что знает. Северин втащил его по лестнице, вошел в свой кабинет и шмякнул портфель на письменный стол. Не положил аккуратно, а небрежно шмякнул, и поэтому Агатка решила - ничего ценного в портфеле нет, значит, действительно рабочий инструмент, как ей отец и сказал на ходу, еще поднимаясь по лестнице. Девчонка до сих пор уверена - в портфеле не деньги, иначе не был бы таким тяжелым.
      - А дальше что? Так и лежит до сих пор на столе?
      - Не было его на столе, когда меня в кабинет впустили, - со всей ответственностью заявил Карпинский.
      - Тадик?
      - Должно быть, отец спрятал его где-то в кабинете. Напрасно мы по всему дому искали. Наверняка портфель остался в кабинете, факт!
      - Так проникните же в этот чертов кабинет как-нибудь! - взмолилась Кристина. - Ведь теперь у вас такие заслуги, должна мегера отдать тебе наконец отцовские вещи.
      - А если нет, так, может, отмычка... - заикнулась Эльжбета.
      - Отмычка - не проблема, - рассуждал Тадеуш. - Хотя в данном случае придется иметь дело с хорошим замком, уж я-то знаю, отец при мне вставлял новый. Но попытка не пытка, думаю, справлюсь.
      - А что, если Клепу привлечь? - в полном отчаянии предложила Кристина. - Уж этот справится с любым замком, он и банковский сейф запросто вскроет.
      Эльжбета напомнила:
      - Клепа по ту сторону баррикады. Во вражеском стане, так сказать.
      - Лучше обойтись без вашего Клепы. Только вот не представляю, как стану отмычкой шуровать в замке отца. На глазах детей? Или ночью?
      - Так я детей возьму на себя, - напомнила Эльжбета.
      - Стася не удастся, - возразил Тадик. - Он так и рвется в кабинет, удочки ему спать не дают.
      Он уж ни на шаг от меня не отступит, ни за какие коврижки, то есть мороженое. Дурак я был, что отказался от наследства, глядишь, что-нибудь и придумал бы. Например, переночевать в отцовском кабинете, если бы претендовал на часть жилплощади.
      Или еще что.
      И тут парню пришла в голову новая идея. Из родного дома надо уйти, придется искать жилье. Так почему бы не снять комнату у мегеры? Заплатить ей, сколько положено, пообещать к тому же бесплатно еще кое-что отремонтировать, да хотя бы водосточные трубы, совсем ведь пришли в негодность. Деньги отдать скупердяйке вперед, чтобы не сомневалась...
      Незаметно для себя Тадеуш начал рассуждать вслух. Естественно, от него потребовали объяснения: с чего это он вынужден уйти из родного дома? Парень замялся: не хотелось при всех говорить о своих личных проблемах. Кристина сразу смекнула, что дело деликатное. Эльжбета тоже, и вообразила бог знает что. Карпинскому было плевать на деликатности, он так прямо и поставил вопрос - отчего бы в таком случае парню не пожить в отцовском доме, раз прежнее жилье по какой-то причине отпадает?
      Таким образом, озвученная идея Тадеуша сразу была одобрена. Заговорщики принялись на все лады обсуждать дипломатические шаги, которые следует предпринять, чтобы Богуся тоже нашла идею отличной.
      Продолжительные дебаты были прерваны торжествующим возгласом Кристины:
      - Знаю! Мужчина!
      - Какой мужчина? - насупился Карпинский.
      - Надо убедить мегеру, что ей совершенно необходим в доме мужчина. Нельзя, дескать, больше рисковать, в доме лишь она, слабая женщина, и дети.
      В наше-то время, когда разгул преступности и прочее. Организуем ей этот разгул. Подозрительный тип по ночам заглядывает в окна, для убедительности может даже одно разбить...
      - Чует мое сердце - ремонта мне хватит на всю оставшуюся жизнь, обреченно вздохнул Тадик.
      - Подумаешь, одним стеклом больше, - легкомысленно подхватила Эльжбета блестящую идею Кристины. - А еще этот взломщик может и замок в дверях.., того... Или нет, есть другое слабое место - проход из гаража в дом! Ну да детали мы обмозгуем, главное, поубедительнее организовать попытку взломщиков проникнуть в дом, а уж потом станем толковать ей о необходимости поселить у себя сильного молодого мужчину.
      Молодому и сильному мужчине явно пришлась по вкусу роль спасителя, и он энергично включился в обсуждение проблемы.
      В ходе дискуссии вспомнили, разумеется, и о Клепе, тоже претендующем на роль спасительного мужчины, но тут же отбросили сомнения. Шурин мегере не родственник, вдова очень печется о своей незапятнанной репутации и в ближайшее время не станет подвергать ее, репутацию, опасности. Другое дело - родной сын ее покойного мужа, все знакомые должны хором славить доброе сердце женщины, приютившей бездомного парня. А если еще этот парень предложит ей приличную плату и безвозмездный ремонт...
      - Конечно же, я заплачу хорошие деньги, - согласился Тадеуш, - ведь все равно собирался снимать комнату, может, учитывая ремонт, у нее мне даже дешевле обойдется.
      - Ну так что? - спросила Эльжбета. - Приступаем?
      - К чему? - не понял ее отец.
      - Ну как же, к попыткам взлома! Для начала пусть просто кто-нибудь ночью по садику пошляется. Можете и с Тадиком вдвоем. Только чтобы вас не узнали. И я могу присоединиться. Бороду подвяжу, брюки большие напялю.
      Карпинский попытался уточнить:
      - А где ты возьмешь бороду?
      Кристина решительно возразила:
      - Никаких бород! В темноте все равно не разглядят, достаточно будет, если чем-нибудь прикроешь лицо. А еще лучше замотать голову черной тряпкой. О, всем натянуть на голову черные чулки, очень убедительно получится!
      - Чудесно! - обрадовался Карпинский. - Что-то новенькое в жизни. А раньше мне приходилось изображать взломщика?
      - И я с вами пойду! - заявила Кристина. - Нет, дорогой, раньше ты взломщиков не изображал, не было необходимости. Только вот что... Наверняка после нашей ночной эскапады весть о ней разнесется по всей округе, если, конечно, нам удастся напугать Богусю. А Клепа не дурак. Вернувшись и не обнаружив нас дома, сразу заподозрит... Что бы тут такое придумать?
      - Ничего не надо придумывать, просто дождаться, когда он вернется и ляжет спать. Все равно рановато для взлома, еще и одиннадцати нет.
      Тадик поддержал девушку и с миной бывалого взломщика авторитетно заявил:
      - Правильно! Лучшая пора - два часа ночи. А до того люди еще не все спят, у кого бессонница, у кого ночная работа. После двух, наоборот, уже мало времени для грабежа, того и гляди светать начнет.
      Так что два часа ночи - самое подходящее время, ну, может, полвторого...
      - Вот только бы этот подлец поскорее вернулся, вдруг лишь на рассвете заявится?
      Подлец не заставил себя ждать, тут же появился, что даже несколько озадачило заговорщиков. Не обратив никакого внимания на сборище за столом в гостиной и не выразив желания перекусить или хоть выпить чайку на сон грядущий, шурин сразу отправился спать, пробормотав нечто извинительное о хлопотах, которые доставляет хозяевам. Все говорило о том, что Клепа в отличном настроении, не голодный и очень усталый. Ну что ж, им только на руку.
      - Вроде бы обстоятельства складываются наилучшим образом, - так и сказала Эльжбета, на всякий случай шепотом, когда заговорщики опять остались одни. - Заснет - и можем приступать, уж сон у него дай бог каждому.
      Очень приятно проведя время до часу ночи, вся компания на цыпочках покинула квартиру, предварительно убедившись, что шурин дрыхнет сном праведника. Они так радовались предстоящей операции по запугиванию Богуси, что спать никому не хотелось.
      Женщины напялили на себя мужские брюки и куртки и захватили все черные тряпки, которые удалось разыскать.
      В садик при доме Хлюпов забраться было нетрудно. Еще днем Эльжбета обратила внимание, что забор не примыкал вплотную к сараю, игравшему роль гаража, правда, в щель мог протиснуться лишь не слишком толстый человек. Например, сам Хлюп ни за что бы не пролез, а вот Карпинский, похудевший за время болезни, пролез без особого труда. Для остальных участников операции проблем не существовало.
      - И что теперь делаем? - шепотом спросила Кристина, споткнувшись на кротовой куче. - Тьфу, ничего не видно!
      - Нет, кое-что все-таки можно разглядеть, - тоже шепотом возразила Эльжбета. - В городе всегда что-нибудь светится. Я позабыла - мы сразу принимаемся за окна-двери или сначала собирались пошуметь?
      Откуда-то из темноты отозвался Тадеуш:
      - Можно все делать одновременно. Холера!
      Разорвавший ночную тишину громкий треск свидетельствовал, что парень влез в кучу хвороста. И тем самым дал сигнал к началу операции.
      Продолжил Карпинский. Споткнувшись о жестяную лейку, он поддел ее ногой, и лейка с хорошим грохотом влетела прямо в тачку. Эльжбете под руку попался какой-то обломок доски, и она запустила им в дверь дома, вернее, в то место, где, по ее расчетам, должна быть дверь. Как ни странно, не промахнулась.
      Тадик, как-то незаметно взявший на себя руководство нападением, остался недоволен.
      - Ну-ну, не слишком усердствуйте. Бандитам не обязательно быть вдребадан пьяными, как-никак шли на дело. И начали они с подвального окна, мы же все обсудили. Через него легче всего проникнуть в дом. В двери они не полезут, изнутри засов, против него никакая отмычка не поможет.
      - Ты прав, просто жутко жарко в этой черной маске, ничего не соображаешь, - пожаловалась Кристина и, нащупав окошечко над самой землей, спросила главаря банды:
      - Ну что, разбиваем?
      - Разбиваем, проше пани, почему не разбить?
      Стекло все равно не вылетит, оно же армированное.
      Крепкое. Чем бить-то собираетесь?
      - Вот я тут обнаружил что-то подходящее, - отозвался из темноты Карпинский. - Понятия не имею, что такое, но тяжелое!
      И он ощупью передал Кристине деревянный огородный башмак пани Богуславы. Послушная воле руководства, Кристина стукнула им по маленькому окошечку над самой землей. Стекло треснуло, но не выпало, его удерживала сетка из тоненькой проволочки. Кристина стукнула сильнее, и на этот раз удалось отбить порядочный кусок, о чем взломщики сразу же узнали - стекло забренчало по каменному полу подвала.
      - И тут не мешало бы заменить стекла на новые, - со знанием дела прокомментировал Тадеуш.
      Эльжбета разозлилась:
      - Оглохла она, что ли? Мы стараемся, вон какой шум подняли, а ей хоть бы хны! Может, еще в трубу потрубить?
      Предводитель банды проявил заботу о подчиненных:
      - Теперь надо действовать поосторожнее, она может врубить наружное освещение, лампочка над входной дверью включается изнутри. И увидит нас!
      - Хенек, будь внимателен! - дернула мужа за рукав Кристина. - Маска у тебя в порядке?
      Хенрик послушно поправил натянутые на лицо черные колготки любимой женщины.
      Меж тем в доме никто не отреагировал на звон и грохот, поднятый взломщиками.
      Подумав, Тадик принялся ломать замок входной двери, ведь грабители могли и не знать о наличии внутреннего засова, причем старался производить как можно больше шума и нанести замку как можно меньше ущерба - самому же потом чинить. Остальные члены банды методично разбивали одно за другим окошки в полуподвальном помещении, двигаясь вокруг дома и стараясь разбивать аккуратно.
      Не знали преступники, что Богуся всегда спала без задних ног. То же можно сказать и о ее сыне, но вот дочка проснулась. Сначала не поняла, в чем дело, потом испугалась, поняв, а затем решилась выглянуть в окно интересно все-таки. И выглянула.
      Девочка увидела на садовом крылечке какую-то ужасную черную фигуру. Фигура дергалась, подпрыгивала и страшно скрежетала. А две другие страшные фигуры с бесформенными черными головами крались у самой стены и били стекла в подвальных окнах, явно намереваясь проникнуть в дом и всех их поубивать. Появления четвертой страшной фигуры Агатка не стала дожидаться.
      Одним кенгуриным прыжком бедная девчонка оказалась в постели и, свернувшись клубочком, натянула на голову одеяло. Не кричала она лишь потому, что от страха лишилась голоса, вот как бывает в кошмарном сне. Агатке было всего десять лет, но она сразу поняла, что за силуэты крутились у их дома, недаром насмотрелась столько страшилок по телевизору. Это могли быть и бандиты, и пришельцы, и изуверы-маньяки, да мало ли еще кто! С дико колотящимся сердцем ожидала бедняжка неминуемого конца. А мать и брат спят без задних ног, ничто их не разбудит, хоть из пушки стреляй...
      Тадеуш в садике потерял терпение.
      - Что за холера, ведь приди сюда настоящие грабители, запросто бы в дом проникли! - злился он. - Долго нам еще стараться?
      - А вдруг мегера именно в этот момент потихоньку звонит в полицию? выдвинула предположение Кристина.
      - А те тоже потихоньку подъедут, не включая сирены? - встревожился предводитель банды. - Смываемся! По пути я, пожалуй, обработаю дверь сарая, вы же, пан Хенрик, постойте на шухере у калитки. Если услышите шум мотора, дайте знать.
      Сделав свое черное дело, члены банды один за другим просочились через щель в заборе и, срывая с лиц черные маски, устремились к припаркованному на соседней улице автомобилю Карпинского. На дело решили ехать в этой машине, нечего Тадеушу рисковать.
      - А тебе нет смысла сейчас возвращаться к себе на край города, милосердно заявила Кристина, когда взломщики подъехали к своему дому. Третий час! Переночуешь у нас.
      - Правильно! - поддержал жену хозяин квартиры. - В гостиной на диване, он такой удобный...
      А пижаму я тебе свою одолжу. И утром можешь воспользоваться моей бритвой.
      - Постельного белья у нас хватит, - добавила Эльжбета. - И полотенец тоже.
      Ее слово решило дело. Тадеуш с благодарностью принял предложение. Еще бы, уже с полчаса ему не давала покоя мысль о Боженке, которая наверняка поджидает его с намерением учинить грандиозный скандал, а уж теперь он вряд ли воспримет его так спокойно, как предыдущий. Парень чуть было не пожалел, что так рано закончили крушить отцовский дом, хорошо бы до утра задержаться. Ну да теперь проблема с ночлегом отпала.
      ***
      Наутро, едва рассвело, Агатка бросилась к матери с сенсационным сообщением:
      - Мамуля, тут ночью бандиты крутились!
      Невзирая на пережитый страх, она, видимо, все-таки задремала под одеялом, едва не задохнулась и проснулась чуть свет. Мать, однако, уже была в кухне.
      И конечно, не поверила.
      - Не морочь мне голову. Садись, завтрак готов.
      Должно быть, приснилось тебе.
      - Да ничего не приснилось, - обиделась девочка, - я все видела. В садике крутились, окошки подвальные разбивали, пытались входную дверь открыть, чтобы всех нас поубивать.
      Мать разгневалась:
      - Больше не будешь у телевизора день-деньской сидеть. Бандиты ей мерещатся! С чего это бандитам к нам ломиться? Они богатеньких грабят.
      Тут в кухню вошел Стась, уже умытый и очень голодный. Услышав слово "бандиты", он без особого интереса спросил:
      - О каких бандитах речь?
      - О наших, - пояснила сестренка. - Ночью пришли нас грабить, а мама не верит. И меня ругает. А я сама видела, как стекла в погребе били и заднюю дверь хотели открыть. И нас всех поубивать!
      Брат поморщился:
      - Совсем обалдела! Меньше смотри телевизор.
      - Ну вот, и ты туда же! А я видела! Видела!
      Собственными глазами! И собственными ушами! То есть слышала собственными ушами, как в дом лезли!
      - Тогда почему меня не разбудила? - равнодушно отозвался брат и набросился на завтрак, прекратив дальнейшие расспросы.
      Пани Богуслава сухо заметила:
      - И ты ешь, а то все остынет. Никаких бандитов я не слышала, а она, видите ли, слышала! Перестань морочить мне голову!
      Садясь за стол и беря в руки вилку, девочка ответила брату:
      - Так я же испугалась! Знаешь, как испугалась, вся дрожмя дрожала. Надеялась, вы сами проснетесь.
      А вы с мамулей спите и спите. А сейчас можешь пойти и поглядеть подвальные окна наверняка вдребезги. Я же слышала...
      - Последний раз говорю - ешь и не морочь голову! - разгневалась мать. - И чтобы больше никаких телефильмов с бандитами...
      - Вот видишь, идиотка, чего ты добилась? - с полным ртом упрекнул Стась сестру.
      - От идиота слышу, - не осталась в долгу Агатка. - Сам увидишь!
      - Ладно, увижу. Дай хоть поесть.
      Позавтракав, Стась очень неохотно отправился осматривать место преступления. Бандиты, видите ли, в их дом ломились! Навыдумывала с три короба.
      Слишком это замечательно, чтобы быть правдой. И, не веря своим глазам, убедился - точно! Вон, стекла разбиты, следы под окнами, замок задней двери покорябанный...
      Под натиском теперь уже двоих своих отпрысков пани Богуслава вынуждена была преодолеть скепсис и выйти во двор. И тоже не поверила собственным глазам при виде учиненного злоумышленниками разгрома. Сын ее добил. В полном восторге Стась метался по двору, выискивая все новые следы пребывания здесь ночью преступников и тыча мать носом в эти следы.
      - О, вот еще! Видите? Замок! А зачем им замок? Начали было ломать, убедились - изнутри засов, и бросили. А стекло в окошках! Глядите, все не разбилось, только кусочки отскочили. Помните, отец нам говорил: "Армированное стекло - это вещь, на сто лет хватит"? И точно, уж они тут разбойничали, глядите, все окна поразбивали, а толку чуть! Прикольно, пацаны обо.., то есть обзавидуются! А окно в гараже почему-то не тронули, времени небось не хватило... Где Агатка? Ты, слушай, во сколько ты проснулась?
      - Не знаю, - с достоинством ответила девочка, очень довольная, что ее сообщение наконец оценили по заслугам. - Темно было.
      Но Стась не дожидался ответа, он уже обежал вокруг гаража и теперь выдвинул новую версию:
      - Вот, глядите, тут они все топтались. Должно быть, к соседу полезли, а пан Маевский встает с рассветом, вспугнул, они и драпанули. Но завтра непременно опять заявятся, уж я вам гарантирую!
      Этого пани Богуслава уже не могла вынести.
      Следы, оставленные преступниками, убедительно свидетельствовали о попытке проникнуть в ее дом, дочь видела воочию бандитов, не сон это, а страшная явь. И бандиты знали, что делали! А как же: денежки теперь в доме были, и крупная сумма, в шкафу на полке, под колготками, именно туда для безопасности Богуся спрятала всю страховку, полученную за мужа. Не стала класть деньги на книжку, мог прицепиться Тадеуш, у себя в колготках надежнее.
      Успокоилась, глупая баба, оно и видно, насколько надежно! А Тадеуш при всех отказался от претензий на отцовское имущество, теперь можно и в банк денежки положить, да только не верила Богуся в эти банки липовые, в своем кармане вернее. А Тадеуш тоже хорош! Обязанностью старшего брата является заботиться о младших детях, что может сделать она, слабая женщина?
      Стася же распирала жажда деятельности.
      - Ну что, мамуля? Звоним в полицию? Я им тут все покажу!
      - Угомонись! - одернула сына мать и, чтобы не осталось сомнений, добавила:
      - Никакой полиции! Слышишь? И вообще молчите, незачем соседям знать! Никому ни слова, поняли?
      Полиции пани Богуслава не доверяла, как, впрочем, и всем остальным. А уж полиции тем более!
      Только и слышишь - никаких у нее возможностей, никакого путного вооружения. У бандитов и пистолеты, и взрывчатка, а у полиции - свистки да палки. А если случайно какому преступнику и достанется палкой, так потом бедного полицейского по судам затаскают - неприкосновенность нарушил, а как же!
      И прокурор сразу освободит ударенного, а полицейского привлечет, чтобы другим неповадно было. Вот они и остерегаются. Нет, от полиции толку чуть, полиция им не защита, а тогда зачем к ней вообще обращаться?
      Бандиты боятся сильных. Вот если бы нашелся какой сильный и храбрый мужчина... Вспомнила о покойном муже и пожалела, что его уже нет с ними.
      Хлюп, несомненно, был сильным, ну и храбрым... может, по глупости, но все равно в храбрости ему не откажешь. Но что теперь его поминать? А вот его старший сын живехонек, с виду парень что надо, рослый и широкоплечий, такому ничего не стоит подраться и с дюжиной бандитов.
      Мелькнула было в голове Богуси мысль о шурине, но она поспешила ее отогнать, как-то не хотелось подвергать этого приятного мужчину превратностям борьбы с уголовными элементами, гораздо разумнее подвигнуть на это Тадеуша, уж она сумеет организовать все наилучшим образом...
      ***
      Первое сообщение о пережитых ночью кошмарах Эльжбета услыхала от Агаты, еще не войдя во двор, у калитки, при передаче девочке мороженого "Манхэттен". Мороженое такого сорта дети до сих пор не пробовали, и вообще оно только что появилось в продаже, так что следовало обязательно отведать, что за штука. Поскольку исправно действовала сумка-холодильник, можно было задержаться у входа и вдоволь наужасаться. Эльжбетке хотелось сразу же порадовать отца и Тадика, но ими уже завладела пани Богуслава, которую гости застали дома в соответствии с графиком ее служебных обязанностей. Эльжбета знала, что Богусе не удалось получить отпуск и сегодня она отправлялась на работу с обеда.
      Выяснилось, что хозяйка уже успела известить мужчин о ночном нападении, причем сделала это с присущим ей тактом.
      - Интересно, есть ли у Тадеуша совесть? - ехидным вопросом встретила она гостей.
      Сердце парня ушло в пятки - ну, все. Мегера прекрасно разглядела его вчера ночью, когда он ковырялся в дверном замке и вообще руководил инсценировкой ограбления.
      - А ведь у Тадеуша имеются в этом доме маленькие сестра и брат, сироты беззащитные, и, если им кто горло перережет, остальным, выходит, наплевать?
      - Езус-Мария! - только и смог вымолвить бедный парень, не зная, как отреагировать на неожиданные нападки.
      - Это любой дурак может сказать, а вот чтобы конкретное дело сделать, так нет! - напирала мегера. - А может, Тадеуш еще не знает, что тут ночью бандиты бесчинствовали, и кто поручится, вдруг сегодня тоже заявятся? И как мне одной, слабой женщине, защитить бедных сирот? Небось денег потребуют, а где я им денег возьму? И разве не долг Тадеуша позаботиться о сиротах теперь, когда отца не стало?
      Присутствующий при этом Хенрик Карпинский был столь поражен полным успехом их ночной акции, что выкатил глаза и застыл в неудобной позиции, так и не сев на стул, а просто зависнув над ним.
      Ухватившись за край стола для равновесия, он вытаращился на Богу ею, что последней совсем не понравилось.
      - А Хенек что на меня уставился, словно на выходца с того света? Тоже хорош, вроде бы ближайший друг-приятель покойного, а пальцем о палец не ударит. Я уж не говорю, чтобы сам догадался, где ему, известно, головкой слабенький. Или я какую глупость сморозила, что на меня так таращатся? Нет, не дождаться мне, видно, ни от кого помощи, все я да я, а что может слабая женщина? Надеюсь, Хенек соизволит наконец хоть словечком отозваться, а то словно к колоде какой обращаюсь?
      У бедного Карпинского онемели согнутые ноги, и он тяжело плюхнулся на сиденье.
      - Ну конечно же! - горячо вскричала слабенькая на голову колода. Конечно же, Богуся целиком и полностью права! Какие еще словечки требуются!
      - А Тадеуш что молчит? - уперла руки в бока беззащитная женщина.
      Тут и парень сбросил с себя оцепенение и выразил полное согласие с вдовой отца.
      - Пани безусловно права! И вообще, странная и подозрительная история. Я этого так не оставлю и, если разрешите, этой ночью посторожу.
      - Как же, одну ночь посторожить - разве этого достаточно? А они возьмут да и заявятся на следующую! Я лично считаю, что Тадик обязан здесь пожить какое-то время. Места хватит, комнаты свободные стоят, неужели такого взрослого парня мамочка не отпустит? О ней-то есть кому позаботиться, не так уж она нуждается в защите...
      - Решено! Сегодня же переберусь к вам и немного тут поживу. Считаю это своим святым долгом!
      И могу ночевать хоть в гараже, если пани почему-либо...
      Пани Богуслава вспыхнула от негодования:
      - Интересно, за кого меня принимают? При чем тут гараж? Тадеуш должен бы сиротам отца заменить, а он о гараже толкует.
      Тадик ухватился за выскользнувшее слово и стал ковать железо, пока горячо.
      - Отца, говорите? Отца... Что ж, в таком случае логично поселиться в его комнате, я говорю о кабинете. На время я бы там и разместился, пока не убедимся, что вам уже ничего не грозит.
      Если пани Богуслава и колебалась, то очень недолго. В кабинете покойного мужа ничего ценного не было, лишь всякая ерунда, которую она собиралась выбросить, потом пообещала Тадеушу. А окна кабинета выходят на две стороны, почти весь двор как на ладони. Ладно, пусть парень там поживет, вот только спать ему придется вполглаза, уж она об этом позаботится, не для спанья его в дом пускают.
      - Ну что ж, пожалуй, только там надо бы навести порядок, - согласилась хозяйка.
      - Ничего не надо, - возразил Тадик, - еще не хватало пани на меня силы тратить, и без того столько забот. В случае необходимости и сам сумею пылесосом поработать, не графского рода... От меня польза должна быть, а не лишняя морока, так ведь?
      Надеюсь, особых хлопот не доставлю. Вещей прихвачу самый минимум немного одежды, пару книжек. Весь день буду на работе, ночью подежурю:..
      И полотенце свое найдется.
      - А почему свое? Мамуся поскупилась? - не выдержала характера Богуся.
      - Да нет, просто.., просто мне захотелось зеленое.
      - Что?
      - Ну, я люблю зеленые полотенца, - врал Тадик, - а у матери как раз таких не нашлось. А что, пани против зеленых?
      Переключившись помимо воли на зеленые полотенца, хозяйка поинтересовалась:
      - А при стирке они не линяют?
      - Вроде бы нет. Я вместе с ними выстирал и бельишко - ничуть не окрасилось, осталось белым.
      - Просто стирал или кипятил?
      - А как же, конечно, кипятил!
      - Ну тогда пусть будет зеленое...
      Исчезнув на мгновение где-то в глубинах кухни, пани Богуслава вынырнула с ключом в руке, кивнула парню и, не обращая никакого внимания на Карпинского и его дочь, поднялась по лестнице. Подойдя к двери кабинета, вручила Тадеушу ключ и жестом велела отпереть.
      С бьющимся сердцем открыл Тадик заветную дверь.
      - Возможно, не очень этот диван удобен, ну да другого нет, проговорила хозяйка, переступая порог. - Только вот что, комнату Тадик пусть держит запертой. Я от Стася запираю. Уж слишком парень рыбами увлекается, ну прямо как твой покойный отец, а я не позволю, чтобы он тоже спятил на этой почве. Мне и одного Северина хватало. И если замечу, что дверь нараспашку стоит, сама порядок наведу!
      Тадеуш послушно соглашался на все условия.
      Войдя вслед за хозяйкой, подумал - надо же, как повезло! И пристанище обрел, и получил доступ в запертый кабинет отца! Пани Богуслава поспешила покинуть ненавистную комнату, она и в самом деле органически не переносила нагроможденного здесь мужнина барахла. Хорошо бы сразу все выбросить, да приличия не позволяли, надо бы с годик потерпеть. Теперь же кабинет Северина перестанет быть святилищем, раз здесь поселится другой человек, никакого года ждать не надо, когда угодно можно навести тут порядок.
      В дверях показался Карпинский, любопытство заставило и его подняться наверх. И не успел войти, как вдруг опять что-то произошло. Неожиданный проблеск сознания, боль в ушах и висках и пришедшая неизвестно откуда уверенность, что комната ему хорошо знакома. Вот хотя бы этот огромный шкаф.
      Он видел его сотни раз, прекрасно знает его содержимое. А за этим столиком часто сидел со своим другом, помнил даже, о чем болтали... Голова пошла кругом.
      Хорошо, что Богуся не видела его лица. Зато Тадик увидел и жутко перепугался. Еще бы, ведь Карпинский сначала побледнел и стал похож на труп, потом так же внезапно побагровел, потом опять покрылся смертельной бледностью, в глазах мелькнуло безумие. Он пошатнулся, и Тадик в панике подумал - сейчас упадет! А тот схватился за голову и застонал. Тадеуш подскочил к Карпинскому, чтобы поддержать, и застыл, пораженный счастливой улыбкой на устах пана Хенрика и блаженным выражением его лица. Неужели что-то вспомнил? И по всей вероятности, приятное. Господи, вдруг мегера заметит, ведь она в двух шагах! Ага, легка на помине.
      - Теперь Тадик дверь пусть запрет, - не терпящим возражения тоном распорядилась хозяйка, вырастая на пороге.
      Схватив Карпинского в объятия, парень осторожненько задом вывел его из комнаты и, поддерживая на всякий случай, другой рукой запер кабинет. Тадеуш очень надеялся, что ключ теперь останется у него, да не тут-то было.
      - Ключ получишь, когда привезешь вещи, - безапелляционно заявила Богуся. - А пока что я сама постерегу...
      Оставшаяся внизу Эльжбета с тревогой увидела, как Тадик осторожно поддерживает ее отца, помогая ему спуститься по ступенькам. Лицо Карпинского уже обрело нормальный цвет, но выражение его все еще было каким-то блаженным, зато голос прозвучал нормально, когда он неожиданно для всех потребовал пивка. Холодного! И немедленно!
      Богуся наверняка подумала, что гости вконец обнаглели, однако пиво подала, тем более что и самой захотелось пить. Да и могла себе позволить вон как ловко обстряпала дело! Обвела парня вокруг пальца, бесплатный сторож гарантирован, можно немного и расслабиться. Особую радость доставляло сознание, как будет рвать и метать эта мерзкая баба, мамаша парня, узнав, что он теперь задействован в другом доме, а там лишатся дармового работника!
      За пивом просидели чуть ли не целый час, и все это время Эльжбета себя не помнила от волнения.
      Ведь видела же, с отцом что-то произошло, и не узнаешь, что именно. Зато во всех подробностях услышала рассказ о ночном происшествии разумеется, в интерпретации Богуси, - а также о том, что Тадеуш теперь на какое-то время поселится в этом доме, и вдобавок в кабинете пана Северина. Подумать только, их хитроумная операция увенчалась ошеломительным успехом!
      А Тадеуш совсем освоился с ролью опоры семейства.
      - Пожалуй, я водосток отремонтирую, - важно рассуждал он, прихлебывая пиво. - Новых труб не потребуется, вот только надо кое-какие железяки поискать. И крепления поменять, где-то я видел подходящие крюки...
      - Нет, сначала дверцы, - уперлась пани Богуслава. - В двух чуланах. Одна с трудом открывается, а второй и вовсе нет. С дверей надо начать.
      Тадик проявил себя рачительным хозяином, неожиданно возразив:
      - Водосточными трубами можно только в хорошую погоду заниматься, и желательно летом. А сейчас стоит отличная, как на заказ! А если дождь пойдет, можно и за кладовки приняться, ведь под крышей же...
      Хозяйка призадумалась, но она была не из тех, кто прислушивается к мнению других.
      - По телеку обещали хорошую погоду еще недели две. Сколько эти дверцы делать? Дня два-три, не больше. А потом можно и за водосточные трубы взяться, там много работы.
      - Как скажете, - вынужден был согласиться Тадеуш. - Так завтра и начну...
      - Почему же не сегодня? Чего целому дню пропадать?
      Да, уж такая своего добьется.
      - Хорошо, - покорно ответил парень, - тогда за вещами вечерком смотаюсь.
      Пани Богуслава с удовлетворением подвела черту:
      - Вот и прекрасно! Нечего в долгий ящик дела откладывать, а я за обед примусь. Сегодня у меня намечены котлеты.
      Тадик выразил бурный восторг:
      - О, котлеты! Я их с детства запомнил, пани Богуслава, ничего вкуснее в целом мире нет! Вам бы действительно работать шеф-поваром в каком-нибудь знаменитом ресторане, чтобы осчастливить всех клиентов, а не только свою семью и знакомых. Правильно говорят - вы зарываете свой талант в землю.
      - Говорят, говорят... - рассеянно подтвердила хозяйка, сразу вспомнив, что точно такие слова уже слышала. - А где же пан Зигмунт? Не видно его сегодня.
      - С самого утра по городу мотается, - охотно пояснила Эльжбета. Наверняка ищет возможности организовать для пани выгодный контракт, у него же столько знакомых...
      - Не мешало бы и моего согласия спросить, - скривилась хозяйка.
      Хенрик Карпинский молча слушал все эти разговоры, как-то странно всматриваясь в лица хозяйки дома, своей дочери, Тадеуша. Молодые люди с замиранием сердца ожидали - того и гляди, отколет какой-нибудь номер, по глазам видно. Опять, похоже, что-то вспомнилось, хоть бы не брякнул лишнего. Он и отколол, но, как ни странно, очень разумный и полезный для их дела.
      - Нечего болтать, за работу! - неожиданно встрепенулся Карпинский, вскакивая со стула и проявляя не свойственный ему трудовой энтузиазм. Дверцы так дверцы! Где доски? Тадик, а ну начнем!
      Вот так, в основном благодаря Хенрику Карпинскому, через десять минут в доме воцарилась деловая атмосфера. Учитывая трудоемкие в изготовлении котлеты, хозяйка уединилась в кухне, а новоиспеченные столяры, прихватив инструменты, поднялись на второй этаж, горя желанием заняться чуланчиком с пухом и пером. Карпинский перегнулся через лестничные перила, дабы убедиться, что хозяйка их не подслушивает, после чего повернулся к дочери и заключил ее в объятия, со слезами повторяя:
      - Эльжбетка, доченька моя родная!
      - Езус-Мария! Папа, что случилось? - перепугалась девушка, принимая отцовскую ласку. - Что с тобой, папуля?
      А Карпинский, отпустив дочь, принялся за Тадеуша, прижимая его к груди и нежно приговаривая:
      - Тадик, мой дорогой мальчик, я же тебя с самого твоего рождения помню! Вот здесь, в этом доме!
      Еще твои дедушка и бабушка были живы! А соседи тебя маленького навозом засыпали, так я лично тебя за ногу вытаскивал! Как сейчас помню!
      - А зачем они меня навозом? - удивился Тадеуш, высвобождаясь из крепких объятий.
      - Так ведь они у себя шампиньоны разводили, как раз привезли удобрение, а ты у них с собаками играл, вот и вывалили на вас, но я тебя вытащил, а собаки сами справились. Ну да не это важно. Дети!
      Я все помню! Помню!!! Память эта свалилась на меня внезапно, ударила как гром с ясного неба, как только я вошел в кабинет Северина. Ведь этот Северин был моим давним и лучшим другом, а в его комнате я столько времени провел...
      - Господи! - только и вымолвила Эльжбета, бессильно опускаясь на ступеньку, ибо ноги под ней подогнулись. - Отец! Дорогой! Какое счастье!
      - А я сразу догадался - с паном что-то случилось! - радостно твердил Тадеуш. - По лицу было видно. Даже испугался, что мегера заметит, потому и выпроводил пана из кабинета осторожненько. Ну и что дальше? Если вы, пан Хенрик, про шампиньоны вспомнили, может, кое-что и насчет портфеля в голову пришло?
      - Не кое-что, а все! Уверен - Северин спрятал портфель в шкафу, где вся его рыбалка хранится.
      - Холера! А эта баба ключ не оставила. Ну да ничего, вечером сюда перееду, тогда и пошарю.
      - И Агатка подтверждает! - придушенным шепотом закричала Эльжбета, вскочив со ступеньки. - Своими глазами видела портфель в кабинете отца на письменном столе!
      Надежда вдохновила на новые трудовые подвиги, ведь исключительно от их заслуг зависит доброе отношение к ним обладательницы заветного ключа.
      Не угодишь Богусе - и она не позволит Тадику поселиться в доме. О бандитах как-то все позабыли, и неудивительно. Эльжбета вдохновенно начала орудовать пылесосом, ведь починить дверь - прямое указание хозяйки, а перед этим не мешало навести порядок в каморке. А заодно и извлечь из пылесоса галстук Карпинского, о котором тот не преминул напомнить дочери. Теперь он уже не мог пожаловаться на свою память.
      Перед тем как пылесосить, девушка, предусмотрительно подложив под электроприбор газетку, раскрутила его - и правильно сделала. Мешочек для мусора оказался битком набитым плотно спрессованной массой. Не рискнув вытряхивать его в доме, девушка завернула мешочек в газету и вынесла во двор к мусорному баку, где и принялась очищать. Там и застукала ее Агатка.
      - Это папочкин? - поинтересовалась она, вытащив за кончик из плотной белой массы оперенный галстук.
      - Папочкин, - подтвердила Эльжбета. - Только не твоего папочки, а моего. Не могла же твоя мама столько времени не пользоваться пылесосом.
      - Не знаю. А, действительно, недавно пылесосила. А откуда в пылесосе оказался галстук пана Хенрика?
      Эльжбета тяжело вздохнула. Грех обманывать невинное дитя. И она сказала правду:
      - Перед тем как приступить к работе, папа снял галстук, повесил его на перила лестницы, ну его пылесос и втянул. Но мусор так и так пришлось бы вытряхивать, сама видишь, мешочек совсем забился.
      - Вижу, - согласилась девочка. - Хотя странно это.
      - Почему же странно?
      - Так ведь мамуля драный мешок с перьями сунула в наволочку, из нее не могло столько высыпаться.
      И снова Эльжбета подумала, что общение с Агаткой требует от нее гораздо больше хитрости и сообразительности, чем общение с ее мамашей. И не помогают никакие конфеты, сладости, мороженое, ничто не собьет с толку эту неглупую и жутко пронырливую девчонку, которой абсолютно нечем заняться во время школьных каникул. Теперь вот выкручивайся как знаешь.
      - Видишь ли, - запинаясь, начала она, - видишь ли, твоя мамуля только один драный мешок сунула в наволочку, а не мешало бы и другие. Ведь бумажные мешки со временем приходят в негодность, просто истлевают, в чулане чихнуть страшно, пух поднимается тучей.
      - А тут и перьев вон сколько!
      - Еще бы, ведь это перья куриные! Будь они орлиными...
      - А орлиные.., они какие?
      - Ну ты разве никогда не видела, как орел расправляет крылья?
      - Где мне видеть?
      - Да хотя бы в зоопарке. Ты ведь была в зоопарке?
      - Была. Но орлов там не видела.
      - А кого видела? - стала заговаривать девочке зубы Эльжбета.
      - Обезьян. Медведей. И еще тюленей.
      - Так непременно и на орла погляди. И если тебе повезет, дождешься момента, когда ему захочется распустить крылья. Тогда увидишь, что это такое!
      Огромные, вот такие, а чтобы хоть одно орлиное перо поднялось в воздух, знаешь, какой ветер потребуется? Ураган!
      Девочку явно заинтересовало уникальное явление.
      - А долго ждать придется?
      - Не знаю, говорю, как уж повезет. Вот я лично всего два раза в жизни видела, случайно оказалась у клетки. А вы часто ходите в зоопарк?
      - В прошлом году были, - вздохнула Агатка. - С папой. Мама зверей не любит. А когда нас всем классом водили, так я болела, ветрянкой. И не пошла!
      - В твоем возрасте... - начала было Эльжбета, да вовремя спохватилась. - Со Стасем вы бы могли и сами пойти, ему вполне дашь четырнадцать, а туда таких без родителей пускают.
      - Нам мама не разрешит, - вздохнула Агата.
      - Почему? А, ты сказала, она зверей не любит.
      - И не любит, когда мы одни выходим в город.
      Может, ты сумеешь ее переубедить?
      - Попытаюсь. В крайнем случае сама вас свожу, у меня ведь тоже начались каникулы. Могу пойти только с тобой, если Стась не захочет.
      - Ты что, еще как захочет! Застрянет у аквариумов и уже не будет нам мешать. В прошлом году, когда с папой пошли, так они оба там застряли, а я могла смотреть кого хотела.
      - И кто тебе больше всего понравился?
      - Обезьяны.
      - А крокодила не видела?
      - Нет. А разве там есть крокодилы?
      - Конечно.
      - Эх, не знала я!
      Крокодил решил дело. Подозрительная начинка пылесоса вылетела у девочки из головы, - во всяком случае, такое впечатление создалось у Эльжбеты, которая твердо решила пожертвовать собой и сводить детей в зоопарк. Впрочем, не такая уж это была жертва, сама с удовольствием там побывает. В дом она вернулась с чистым пылесосом и очень грязным отцовским галстуком, Агатка же помчалась разыскивать брата, чтобы рассказать ему о предстоящем походе в зоопарк.
      На готовые котлеты Кристина и Клепа прибыли почти одновременно. Кристине просто не сиделось на месте, ведь она ничего не знала о результатах их ночной вылазки, а Клепе не терпелось доложить о достигнутых успехах. Пока он таинственно молчал, но скромно-торжествующая мина и две бутылки шампанского в ведерке со льдом - представьте, почти и не растаял в машине! - говорили сами за себя.
      Кристина тоже прибыла не с пустыми руками.
      Входя, она подала хозяйке большую тяжелую сумку.
      - Не такие уж мы бессовестные, чтобы изо дня В день объедать Богусю, вот здесь кое-что из закусок, правда, ничего особенного я не в состоянии приготовить, но уж очень старалась. Селедке, наверное, постоять надо, пусть пропитается маринадом, а соленые палочки из слоеного теста можно сразу есть.
      Тесто, конечно, покупное. А еще шарлотка, подруга рецепт дала.
      Но если пани не нравится, я могу все забрать обратно, понимаю, что ни в какое сравнение не идет моя стряпня... И еще мне попалась отличная вырезка, я купила, но готовить не решилась, только мясо испорчу...
      Молча выслушала пани Богуслава эту сбивчивую, покорную речь, терзаемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, гости и впрямь уже поперек горла встали. Она привыкла к одиночеству и совсем не нуждалась в их обществе, да и с готовкой работы прибавилось. С другой - сроду не доводилось выслушивать столько комплиментов, а это льстило ее самолюбию. С третьей - всякой снеди горы притаскивали, так что и не очень-то она на них тратилась, скорее наоборот, еще и экономила. А с четвертой.., чего это они повадились таскаться к ней каждый день? Не иначе, хотят что-то выведать, что-то узнать о ее доме, а она терпеть этого не может. С пятой - вечно нарушают ее планы, раз и навсегда установленные ею порядки летят кувырком. Неизвестно, чего от них больше - пользы или вреда?
      Ладно, надо будет потом, на досуге, все обдумать.
      Пока же...
      - Посмотрим, что за вырезка...
      Эльжбета с большим интересом слушала этот разговор и ломала голову, кто же приготовил шарлотку. И селедку. Ясно, что не Кристина, она все время пробыла на работе, в издательстве селедку чистить не будешь.
      Меж тем Кристина поспешно разворачивала мясо.
      - Ничего особенного, ну да пусть остается, - снисходительно оценила покупку пани Богуслава. - Займусь как-нибудь потом, а пока полежит немного, ничего с ней не сделается в холодильнике. О, селедка и в масле, и в уксусе...
      - И еще рольмопсы, - робко прибавила Кристина.
      - Уж им-то непременно надо постоять. Что ж, если Крыся и впредь так будет стараться, может, когда и выйдет толк. А палочки соленые и шарлотку сразу пустим в ход. И что это Зыгмусь такой довольный? Прямо так и светится. Может, в лотерею выиграл?
      Шурин и в самом деле извелся от нетерпения, не имея возможности сообщить свою новость, ибо хозяйкой всецело завладела Кристина. Шурин сначала делал ей знаки, а когда это не помогло, попытался просто оттереть ее от драгоценной Богуси, так что последняя наконец заметила необычное состояние гостя.
      - Какая там лотерея! - воскликнул он, дождавшись своего часа. - У меня для Богуси найдется кое-что получше. Ведь пани с пятнадцатого идет в отпуск, если не ошибаюсь? Значит, будет возможность, а тут такое предложение, такое предложение!
      Впрочем, сейчас все по порядку расскажу.
      Ну вот, вроде бы такой приятный мужчина, а ничегошеньки не соображает! Зачем же об интересном предложении этой безрукой Крыське знать? Ну уж нет, такого она не допустит. И пани Богуслава приняла меры.
      - Не сейчас! - решительно заявила хозяйка. - Не за столом же говорить о делах. Успеете, пан Зигмунт, потом рассказать, а пока помогите накрыть. Ладно, так и быть, поставьте бокалы, очень люблю, когда это делает мужчина. А где же остальные гости?
      Тадик с Карпинским в трудовом ажиотаже успели меж тем провернуть чуть ли не всю работу в чулане с перьями. Конечно, работал Тадик, Карпинский был у него на подхвате, но теперь, когда к нему возвратилась память, помощь оказывал осмысленную. И не сразу набросился на Кристину с сенсационным сообщением, хватило ума воздержаться, хотя теперь он точно знал, что эту женщину любит уже не один год и лучше наверняка на всем свете не найдется. Правда, испугать Кристину могли бы и огненные взгляды, которые бросал на нее Хенрик, но Эльжбета успела шепнуть мачехе два слова, точнее, две фразы:
      - Спокойно, не пугайся, к отцу вернулась память, заткнись, никаких эмоций! В кабинете Хлюпа его осенило, теперь все вспомнил.
      - Господи помилуй! - прошептала Кристина, отказавшись от громких возгласов не только вследствие предупреждения девушки, но просто потому, что перехватило горло от волнения. Расспросить же Эльжбету не было никакой возможности, поскольку хозяйка категорически потребовала немедленно "прекратить конспирацию" и садиться за стол.
      Атмосфера за столом создалась весьма специфическая. Взволнованы были все, и следует признать, у всех были для того веские основания. Счастливый и все еще не пришедший толком в себя Карпинский - к нему вернулась память. Ошеломленный Тадеуш - он был свидетелем чуда. Взволнованная, счастливая и лишенная возможности обнять отца Эльжбета. Недоинформированная и потому особенно вздрюченная Кристина. Шурин, жутко довольный собой и столь же жутко недовольный тем, что не может всенародно объявить о своих заслугах. Богуся, которую распирало любопытство и одновременно злость из-за того, что сама же наложила запрет на удовлетворение этого любопытства. Дети инстинктивно почувствовали повисшее в воздухе напряжение и боялись пикнуть, чтобы ненароком не навлечь на себя гнев матери, хотя понятия не имели, чем в данном случае этот самый гнев может быть вызван.
      Довольно продолжительное молчание нарушил Клепа, прервав ненадолго процесс насыщения и с превеликим трудом заставив себя остановить беспрерывно мелькающую вилку.
      - Ну, знаете, пани Богуслава! Уж на что вкусно всегда кормите, однако такого нектара.., то есть я хотел сказать - амброзии, вот именно что амброзии, никак не ожидал. Божественные котлетки, восхитительные. Просто слов не найду! А это блюдо... кстати, что это такое?
      Тадик с Эльжбетой, как и положено пылкой молодежи, в один голос подхватили:
      - Да плевать, как оно называется! Главное - убойно! Отпад!
      - Ничего вкуснее не ела! Конечно, бестактно выпытывать кулинарные секреты, но ведь сил нет!
      Комплименты сдули тучу с нахмуренного чела Богуси, та распогодилась и обратилась к Кристине:
      - А Крыся тоже не догадывается?
      Вздрогнув, Кристина заставила себя вернуться к еде. Наверное, она единственная за столом не обратила внимания на поглощаемые вкусности, слишком взволнованная известием о выздоровлении мужа.
      - Вроде бы помидоры, - неуверенно произнесла она. - И лучок. И еще что-то, не пойму, перец?
      - Эстрагон! - снисходительно улыбнулась хозяйка. - Ничего особенного, но вкус придает отменный. Правильно, лучок тоже поджарить, как станет прозрачным - добавить на сковороду помидоры без кожицы, как следует посолить, зато поперчить чуть-чуть. А приправы - это уж мой секрет, правду сказала Эльжуня, у всякой хозяйки свои маленькие хитрости.
      Кроме восхитительного помидорного соуса к котлетам был еще подан поджаренный кружочками картофель - и все. Конечно, не мешало бы приготовить какой-нибудь салат, но выставить обычную морковку, свеклу или зеленый горошек из банки для Богуси было ниже собственного достоинства, поэтому она и приготовила на скорую руку те самые помидоры, вызвавшие такой восторг. Просто поджарила их на сковороде с луком, добавив какие-то приправы, даже сама не помнила, какие именно, но гостям совсем не обязательно об этом знать. Ее дело. Как всегда, сработал безошибочный кулинарный инстинкт, и получилось нечто потрясающее.
      Тут счел нужным сказать свое слово и молчавший дотоле Карпинский. Поскольку он прямо-таки светился каким-то внутренним светом, и жена, и дочь вздрогнули, услышав его слова:
      - Я ничего не говорю, потому что занят другим... делом...
      Вот сейчас беззаботно объявит во всеуслышание о том, какое испытал просветление, - и прощай надежды! Однако опасались они напрасно, Карпинский тут же пояснил:
      - А именно - едой! Ничего вкуснее никогда не ел и готов питаться этим всю жизнь. И вовсе не удивляюсь, что Севек так растолстел, я бы на его месте...
      Возможно, последнее замечание было лишним и могло вызвать недовольство вдовы, но тут очень кстати вмешался шурин, воскликнув:
      - Вот я и предлагаю тост! После этих котлеток уже не может быть никаких сомнений! Пани Богуслава справится с любым, самым трудным заданием. И я готов встать на колени, не поднимусь до тех пор, пока наша очаровательная хозяйка не согласится взять на себя организацию экспериментального банкета...
      Даже Стась с Агаткой перестали жевать и выжидающе насторожились, а Клепа вдохновенно продолжал:
      - Да что я! Вся фирма встанет на колени! Пьем за успех! За успех самой очаровательной женщины в мире! Виват!
      От шампанского и комплиментов у очаровательной женщины голова пошла кругом. Причем до такой степени, что, отправляясь на работу, - а пришлось все-таки отправиться, ничего не поделаешь, - она начисто позабыла о Кристине. Вставая из-за стола, намекнула Карпинскому и Тадеушу о необходимости продолжить или (желательно) закончить работу, подмигнула детям, чтобы были начеку, поручила Эльжбете вымыть посуду, а вот о Кристине совершенно забыла. Вышла вместе с шурином, который галантно предложил отвезти ее на работу на своей машине. Вроде бы следом за ними вышла и Кристина, но головой она не поручится. И наверняка всю дорогу ломала бы эту самую голову, да шурин воспользовался случаем и завел речь о том экспериментальном приеме. И в самом деле, пусть это будет для очаровательной Богуси пробным шаром, небольшой банкетик на двадцать пять персон, гонорар мизерный, всего двести злотых, но не в этом суть.
      Видите ли, он, Зигмунт, взял на себя смелость побиться об заклад, что при своих талантах прелестная Богуся сумеет уложиться в тридцать злотых с носа, учитывая, что спиртное приглашенные принесут с собой.
      - Сколько с носа? - не поверила своим ушам Богуся.
      - Тридцать, - дрожащим голосом повторил шурин. - Что-то не так? Я зарвался?
      - А десять не хотите?! - торжествующе поинтересовалась Богуся.
      От неожиданности жулик чуть не врезался в фонарный столб.
      - Как?! Повторите. Я не ослышался?
      - Не ослышались. И я уж знаю, что говорю.
      Они что же, пожелали устрицы или русскую икру?
      - Да ничего они не пожелали. То есть, может, они чего и желают, да кто же им даст? Все в вашей воле, все зависит от вас, только от вас, прелестная Богуся, и условия нашего спора таковы, что все останутся довольны, а если хотя бы одна персона будет недовольна...
      - Значит, эта персона на редкость глупа и нечего на нее обращать внимание! - отрезала пани Богуслава. - А что предполагается, обед или ужин?
      - Ни то ни другое, вернее, обыкновенный прием, дружеская встреча за столом. Две фирмы пообщаются, поговорят за бокалом вина и вкусной едой о делах, а главное, помирятся, потому как они разруганные и теперь обе стороны желают пойти на мировую. И достойно отметить это событие. А то, что помирятся, - это я точно знаю. Уже имеется договоренность. Там будут два иностранца...
      - Какие именно? Это очень важно знать. Одно дело - русские, совсем другое - немцы или евреи, а вот если арабы или японцы... Или, того хуже, французы.
      - Американцы.
      - Ну, тогда никаких проблем! - презрительно уронила Богуся. - Эти все сожрут, можно спокойно взять корыто в хлеве и им подсунуть. Для американцев и стараться обидно, уж такую дрянь лопают - не поверите. Вот разве что эти американцы по происхождению поляки...
      - Как вы угадали, точно, поляки! - подхватил слегка напуганный шурин.
      - А, ну тогда и в самом деле придется немного попыхтеть.
      - Вот именно! - обрадовался жулик и продолжал:
      - Так я еще не все сказал. Во-первых, сколько пани сэкономит - если с персоны будет меньше тридцати злотых, - половину пани получит сверх гонорара. А во-вторых, пари я заключил на пять тысяч! И если выиграю делим выигрыш по-честному.
      Пани Богу слава пожелала уточнить:
      - А о чем, если конкретно, вы договорились?
      - Ну, что будет меньше тридцати злотых с носа.
      Пусть всего на один злотый меньше, все равно мы выиграли. И что всем без исключения понравится.
      - А когда же это торжество предполагается?
      - Довольно скоро, девятнадцатого июля.
      - И где его устраивают?
      - Глава фирмы выстроил себе новый дом с большим участком, на Блющанской улице, недалеко от вас.
      - А в доме жена и дети?
      - Детей он на каникулы отправил к морю...
      - Интересно, к какому? В Польше ведь нет приличного моря.
      - Не знаю, скорее всего, за границу. Жена имеется, не стану отрицать, но она у него художница, в основном пребывает у себя в мастерской, он ей оборудовал роскошную мастерскую. И я очень сомневаюсь, знает ли она, где в ее доме кухня.
      - Так кто же у них хозяйство ведет?
      - Экономка. Но она занимается лишь детьми.
      Глава семейства никогда дома не обедает, питается в ресторанах, одновременно обделывая свои дела. А жена, похоже, и вовсе не питается. А еще у них есть приходящая домработница, если надо, она пани поможет. Закупить продукты, привезти...
      - Закупить продукты - это мое дело, - отрезала пани Богуслава. - От того, какие продукты куплены, почитай, половина успеха зависит. А вот привезти придется, не стану сама таскать. И без того следует начать заранее, как минимум накануне...
      В общем, согласие пани Хлюповой на подготовку ответственного приема было получено еще до того, как они подъехали к ее поликлинике.
      ***
      К восьми вечера дом Хлюпа опустел. Тадеуш отправился за вещами, Карпинские уехали еще раньше, и дети поужинали самостоятельно, к этому они уже привыкли. В дни своих дежурств мать оставляла им заранее приготовленный ужин.
      - Ну слава богу, наконец-то дома, - буркнула Эльжбета, припарковывая машину и стараясь тактично не глядеть в зеркальце на обнимающуюся на заднем сиденье парочку.
      А Карпинского прямо-таки распирало от избытка чувств, Кристина даже подумала - не слишком ли, правда, он и до катастрофы ее любил, но тут страсть просто бьет ключом. Не так уж это плохо, но вряд ли надолго, наверняка эйфория вскоре спадет.
      А Хенрик Карпинский строил самые грандиозные планы.
      - Нет, вы только представьте, - без умолку болтал он. - Через пять дней я выхожу на работу!
      И все помню, все знаю, я там так развернусь - увидите! Тем более что в августе намечалось подписание очень выгодного контракта, я сам его подготавливал, вел переговоры, теперь отчетливо вижу, в чем промахнулся, но есть время исправить, а главное, не идти на уступки. Слишком я был мягкотелым, теперь все сделаю наилучшим образом, увидите!
      Если бы не настоятельная необходимость обсудить планы на завтра, наверняка вся ночь прошла бы в воспоминаниях о прошлом, уж очень приятно было Карпинскому почувствовать себя самим собой. С трудом удалось дамам усмирить Хенрика и заставить обратиться к насущным проблемам. Тем более что никто не мешал, не подслушивал.
      - Я так понимаю - первым делом надо проверить шкаф в кабинете пана Северина, - нервно говорила Кристина, - какой смысл опять искать в других местах?
      - Яснее ясного, - отвечала Эльжбета, вскрывая жестянку с едой для кота. - Раз отец утверждает...
      - В том-то и дело, - смущенно произнес отец, не давая дочери договорить. - Теперь, когда я все хорошо вспомнил, у меня и закрались сомнения. Да, я отчетливо помню, что мне сказал Севек в тот вечер. Несколько мест перечислил, причем шкаф не был первым. Он сказал - "под кроватью", потом "в комнате для гостей"...
      - В какой именно? У них не одна комната для гостей! - застонала Эльжбета.
      - Успокойся, - попросила девушку Кристина. - А ты, Хенек, не пугай нас, если что неприятное вспомнишь - не торопись сразу выкладывать.
      Кстати, насколько мне известно, в комнатах для гостей вы под кровати не заглядывали, - или я ошибаюсь?
      - Ну как я мог заглядывать, если даже не помнил, есть ли в их доме вообще такие комнаты? - обиделся Карпинский. - Вот теперь вспомнил. И скажу вам, - он опять расцвел, - дом Северина знаю не хуже Богуси, мы с Севеком еще детьми там играли. Когда в машине сидели и он перечислял, где может спрятать мой портфель, я все эти места очень наглядно себе представлял. Да, кстати, а в комнатах для гостей Богуслава уже наводила порядок?!
      - Без паники, - одернула его Кристина, - наводила или нет, а портфеля она не нашла, это главное. Пока не нашла. Уж в противном случае такого не смогла бы скрыть. Согласны?
      В этом никто не сомневался.
      Карпинский вздохнул.
      - Как бы то ни было, сейчас мы не помчимся туда шарить под кроватями. Придется подождать.
      - Подождать до тех пор, пока Тадик не проверит в шкафу, - веско заметила Кристина. - Думаю, он сумеет сделать это уже сегодня. Как только поселится. Хотя нет, холера! Ведь шкаф заперт.
      - И не только шкаф, - мрачно добавил Карпинский, позабыв о просьбе жены не огорошивать их плохими известиями. - Хлюпова отобрала у Тадика и ключ от кабинета. При мне. Я хоть и не в себе был, но помню. И с этим ключом наверняка отправилась на работу.
      ***
      Подъезжая к родному дому, Тадик думал только о Боженке, о неприятностях, ожидающих его при встрече с ней. Все остальное пока было неважно, все заслоняла Вожена. Вот если бы удалось как-нибудь потихоньку проникнуть в дом, через веранду например, быстренько уложить в сумку кое-что из одежды, несколько книг, мелочи разные и так же незаметно выскользнуть... А матери потом по телефону сообщит свой новый адрес.
      Припарковав машину на всякий случай подальше, в узком проулке между участками соседей, парень направился к дому. По дороге уговаривал себя нечего так дрейфить, Боженки вообще может не оказаться дома, мало ли куда ей захотелось пойти?
      К сожалению, Божена никуда не ушла, однако обстоятельства благоприятствовали Тадеушу, ибо в данный момент вся семья собралась за столом в большой комнате. Когда собирались все, приходилось обедать или ужинать там, в кухне шестерым не поместиться, а если еще и Тадеуш подтягивался, получалось семь человек.
      Заглянув в открытое окно столовой и обнаружив все семейство в полном сборе, Тадик тихонько пробрался к задней террасе, приставил к раскрытому окну на втором этаже легкую садовую лестницу и через минуту спрыгнул в спальню матери и ее мужа.
      Выглянув на лестницу и удостоверившись, что, судя по голосам, все по-прежнему сидят за столом, Тадеуш на цыпочках поднялся в свою каморку на чердаке, стараясь не наступить на скрипучие ступеньки, которые он знал наизусть.
      И когда спускался с двумя большими сумками, наткнулся на выходящую из спальни мать.
      - Тадик, ты? - удивилась пани Халина.
      Уронив сумки, сын приложил палец к губам и, развернув родительницу к спальне, опять втолкнул ее туда, закрыв за собой дверь.
      - Тихо! Сейчас тебе все объясню, раньше не мог.
      Только, ради бога, тихо!
      Пани Халина еще больше удивилась:
      - Почему тихо? И что ты делаешь?
      - Ничего особенного, просто съезжаю ненадолго.
      Мать так и шлепнулась на тахту.
      - Сынок, да что случилось? Я тебя обидела чем?
      Объясни же толком!
      - Мама, не волнуйся, я же сказал - все объясню. Только другим не надо об этом знать. Я переезжаю в дом отца.
      - О, что-то унаследуешь после его смерти? - обрадовалась пани Халина.
      - Ну что вы все только и знаете твердить - наследство, наследство, словно я какая-то гиена кладбищенская! Ничего я не наследую, просто мне надо отсюда смыться!
      Последние слова Тадеуша поразили его мать в самое сердце.
      - Почему, сынок? Тебе так плохо со мной?
      - Спятить можно! Да не перебивай, дай сказать!
      Не с тобой мне плохо, а с этой... Не хотел говорить, да придется, хорошо, что дядя Бронек не слышит, не хотелось бы его обижать. Видишь ли, мама, эта Боженка вцепилась в меня хуже пиявки, сил нет! И кому только втемяшилось в голову, что я должен на ней жениться? Какой идиот...
      - А ты сам об этом не думал? - удивилась мать.
      - Да я скорее удавлюсь! - заорал Тадик, позабыв о необходимости соблюдать тишину. - Ни за что на свете! Ни за какие сокровища! Повешусь, пулю себе в лоб пущу! Не знаю, что сделаю!
      Пани Халина явно расстроилась.
      - Кто бы мог подумать... Гляди-ка... А мы надеялись... Боженка нам все уши прожужжала, какая между вами любовь. Бронечек так радуется, уже приданое для нее заготовил, покойная мать что-то там ей оставила и не велела трогать, пока дочь не пойдет под венец. Мы и не трогали. Знаешь, приданое немалое...
      - Да плевал я на ее приданое! - вышел из себя Тадеуш. - Я-то думал, это она сдуру сболтнула, теперь вижу - тут целый заговор! А мне даже говорить об этом противно, вот я и хотел потихоньку смыться, чтобы избежать скандала. И не вернусь до тех пор, пока эта.., эта.., не подцепит на крючок какого-нибудь другого дурака, чтоб уж никаких сомнений.
      Пани Халина все не могла расстаться с привычными мыслями:
      - А мы-то думали... И ведь такая красивая девушка!
      - Может, она и красивая, мне тоже нравилась.
      До тех пор, пока из нее ядовитая змея не выползла!
      Я раньше относился к ней, как к сестре, а теперь и глядеть на нее противно!
      Пани Халина, простая душа, и на эти вещи смотрела здраво и просто.
      - Ты спал с ней? - в лоб спросила она.
      Сын так яростно воздел руки, что даже суставы хрустнули.
      - Нет! Представь себе, нет! Мне такое и в голову не приходило, хотя она вроде бы не против была... Да я думал - придуривается. Какое счастье, что этого не случилось!
      - Жаль, - вырвалось у пани Халины, но она тут же поправилась:
      - А может, и впрямь счастье, раз ты ее не хочешь. А ведь такая хозяйственная и рассудительная девушка. Не бойся, сынок, я тебя ни уговаривать, ни заставлять не собираюсь, тут ты волен поступить как пожелаешь. Только вот зачем так срочно куда-то бежать? К тому же ночью. Ага, ты и ночевать не приходил, где ты был?
      Не отвечая, сын вдруг прислушался и бросился к двери. За ней никого не оказалось, но Тадеуш все же внес обе сумки в комнату, тем более что покинуть дом он собирался тем же путем, каким и проник в него, - через окно в супружеской спальне.
      На вопросительный взгляд матери пояснил:
      - Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел. А вчера переночевал у знакомых.
      - А Боженка, почитай, всю ночь прождала! - вырвалось у простодушной пани Халины.
      - Так я и знал! И всем раструбила, что меня не было, ведь так? Мама, ты же сама видишь, следит за мной, как.., инквизитор настоящий, росянка несчастная! Мне каждый лишний день с ней под одной крышей - нож острый!
      - Какая росянка? - опешила женщина.
      - Ну, есть такая трава болотная, кого ни схватит - с потрохами сожрет.
      - Ты уж слишком к ней придираешься, сынок.
      Боженка не такая уж обжора.
      Тут до Тадеуша наконец дошло - родная мать вряд ли сумеет его понять.
      - Ладно, я пошел, - закончил он разговор, перетаскивая к окну сумки. Ты, мам, не беспокойся, я буду тебе звонить...
      - И никогда уже в родительский дом не заглянешь? - ужаснулась пани Халина.
      Сын поспешил ее успокоить:
      - Отчего же, загляну. Только сначала позвоню, и ты мне честно скажешь, когда ее не будет дома.
      Не хочу я скандалов, не люблю их.
      - Это у тебя отцовское, - вздохнула мать. - Да и от меня тоже, я ведь сама не выношу ссор, лучше уж миром. Никогда ни на кого не подняла руки за всю свою жизнь!
      Забыла она, видимо, всех незадачливых ухажеров, которые в дни ее цветущей молодости пытались ухлестывать за красоткой. А поскольку Тадеуш лично не наблюдал, как его мамаша била наотмашь по мордам таких приставал, то и не стал выводить ее на чистую воду. Да и не до того сейчас.
      - Так ты обо мне не беспокойся, - повторил он, вылезая в окно и принимая от матери одну за другой свои сумки. - Давно хотел тебе сказать пришла пора и мне подумать о самостоятельной жизни, не все же время за чужой спиной. Я взрослый, не пропаду, а ты чтоб никаких глупостей на мой счет не думала. Устроился я неплохо, квартира дармовая, а до работы даже ближе, чем отсюда. Привет!
      И он исчез вместе со своими сумками. Бедная мать не успела и рта раскрыть. Правда, мелькнула в ее голове мысль о муже и необходимости Тадику и с ним попрощаться, зачем обижать хорошего человека, затем подумала о лестнице, которая непременно бросится в глаза грабителям, и они воспользуются случаем, чтобы проникнуть в дом. Вместе с обрушившимся на пани Халину сообщением сына всего этого было слишком много для ее бедной головки, и она застыла, прижав руки к сердцу. Тут ее позвали снизу, и, захватив лекарство для улучшения пищеварения, за которым поднялась в спальню, пани Халина спустилась в столовую.
      Весь разговор матери с сыном продолжался не более десяти минут. Внизу уже кончили ужинать, и Вожена вышла на улицу. Не первый раз за сегодняшний день она высматривала возвращающегося Тадика, горя желанием высказать все, что думает о нем после того, как этот негодяй неизвестно где провел ночь. Выйдя за калитку, девушка застыла на посту, обозревая обе стороны улицы.
      Там и заметил ее Тадеуш, предусмотрительно выглянув из-за угла дома. Итак, на улицу путь закрыт, тогда не избежать скандала, причем на всю округу. Можно, конечно, пробраться по участкам соседей, но как им объяснить в случае чего, что он делает на чужой территории с двумя большими сумками? Лучше где-нибудь отсидеться. Но тут послышались голоса детей. Поужинав, они вышли во двор погулять. Сейчас обнаружат его и поднимут радостный крик...
      Убедившись, что в данный момент Вожена занята обзором улицы, Тадеуш в три прыжка пересек газон и забился со своими сумками в густые кусты сирени, росшие у забора. И затаился, гадая, сколько же времени придется просидеть в этом укрытии.
      В половине одиннадцатого не только дети, но и их родители отправились спать, а Вожена и не собиралась покидать наблюдательный пост. То стояла у раскрытой калитки, то прогуливалась по улице туда-сюда, к счастью не доходя до проулка, где Тадеуш оставил машину. В темноте парень смог хоть как-то пошевелиться и размять руки-ноги, а то все тело одеревенело, а этой гетере недоделанной хоть бы хны, похоже, нисколько не устала, готова так всю ночь вышагивать.
      Но вот, поглядев в последний раз в обе стороны, и Вожена вошла в дом, захлопнув за собой дверь.
      По вспыхнувшему на первом этаже свету Тадик понял, что она выбрала позицию у кухонного окна, откуда открывался хороший вид на калитку. Но ничего, теперь, в темноте, можно пробираться и через соседей. Перебросив одну за другой сумки на соседскую территорию, парень без труда перепрыгнул изгородь, потрепал за уши знакомых собак соседа, подхватил сумки и выбрался в проулок, где стояла машина.
      Из-за всех этих превратностей судьбы к отцовскому дому Тадеуш добрался почти в полночь. Только теперь он сообразил, что ведь у него нет никаких ключей - ни от калитки, ни от входной двери. Очаровательная Богуся осталась верна себе. И все равно, если бы пришлось выбирать из двух зол, он бы выбрал пани Богуславу: по крайней мере женить его на себе она не собиралась.
      Попасть во двор отцовского дома не составляло проблемы, замок калитки уже давно не действовал, и все звонили только из вежливости. Воспользоваться прекрасно зарекомендовавшей себя щелью в заборе Тадеуш не решился, чтобы не навлечь подозрений.
      Ключ же от ворот находился в так называемом гараже, который, как известно, никогда не запирался.
      Распахнув ворота и поставив машину в гараж, парень с некоторым трудом удержался от того, чтобы не открыть замок входной двери какой-нибудь железякой, приспособив ее в качестве отмычки, ведь в гараже среди инструментов можно было найти что угодно. Небольшую самодельную отмычку он на всякий случай уже припас, но и ее не стал пускать в ход.
      Решив и впредь делать вид, что дом без ключей для него неприступная крепость, Тадеуш задумал немного пройтись вокруг, а то от многочасового сидения в сирени ноги так и не отошли.
      С наслаждением вдыхая свежий ночной воздух, он не торопясь уже в третий раз обходил дом, когда во двор вошла возвращающаяся с работы пани Богуслава.
      Увидев пасынка на боевом посту, она была приятно удивлена. Надо же, полночь на дворе, а парень караулит, как и обещал! Выходит, она нашла хорошего сторожа. Ведь в данный момент никто за ним не наблюдает, а он по собственному почину сторожит! И сумки вон стоят, значит, сдержал слово и переселяется к ней.
      - Можешь внести свои вещи, - милостиво разрешила хозяйка. - Вот ключи, отцовские. А спать надо с открытым окном, иначе не услышать бандитов. Тадик сегодня уже поужинал?
      Сегодня Тадик не ужинал. В отцовском доме не успел, торопился за вещами, а в доме матери не до того было. Не станет же он рассказывать, что несколько часов провел в зарослях сирени! Есть хотелось по-страшному, однако, считая неудобным в этом признаваться, парень только что-то невнятно пробурчал.
      К счастью, хозяйка и сама была голодна, быстро собрала поесть, и они вдвоем мирно поужинали в кухне. Атмосфера создалась на редкость для этого дома теплая и дружеская, возможно, потому, что оба собеседника устали и мечтали лишь об отдыхе, не было охоты касаться спорных вопросов.
      Только около часа ночи Тадик оказался наконец один в отцовском кабинете. На всякий случай подготовив себе спальное место, он переоделся в пижаму и осторожно приоткрыл дверь. Прислушался. Кажется, в доме все спят. Повернув ключ в двери, Тадик подошел к запертому шкафу. Наступил кульминационный момент.
      Для того чтобы отпереть заветный шкаф, парню потребовалось целых десять минут, ведь надо было это сделать аккуратно, ни в коем случае не поцарапать замок, чтобы, не дай бог, хозяйка не заметила.
      Осторожно, стараясь не скрипеть, молодой человек приоткрыл одну створку, и как раз в этот момент в коридоре послышался легкий шум, а сразу вслед за этим тихий стук в дверь.
      Тадик не замер от страха, не окаменел, короче, не сдрейфил. Быстро заперев шкаф своей прекрасной отмычкой, он сунул ее в карман пижамы и, не задавая глупых вопросов, распахнул дверь.
      В комнату тут же ввалился донельзя взволнованный Стась. Зная о переезде к ним нового друга, можно сказать старшего брата, он так обрадовался, что решил сегодня вообще не спать, дожидаясь Тадика, но в постель все-таки лег, чтобы эта настырная девчонка, его сестра, чего не заподозрила и не наябедничала матери. Незаметно для себя Стась заснул, но в полночь проснулся от шума подъехавшей машины.
      Чуть позже и мать вернулась с дежурства. Переждав их совместный с Тадиком ужин и решив, что настал подходящий момент, Стась подкрался к кабинету отца.
      У Тадеуша хватило ума и выдержки не показать, что тот явился некстати, и впустить мальчишку в кабинет - не говорить же на лестнице, рискуя разбудить мать и сестру. Впустил, запер дверь и строго спросил:
      - У тебя что, крыша поехала? Второй час!
      - Самое время! - дрожа от нетерпения, просипел Стась. - Открываем шкаф?!
      - Коли так свербит - почешись, а горячку нечего пороть! - одернул молокососа Тадеуш.
      - А когда же? - обиделся тот. - Днем мать не даст.
      - Соображай! Пойдет же она на работу.
      - Ты что, не знаешь? Когда ее нет, этот клещ бдит, радары свои распускает.
      - Что за клещ?
      - Агата, кто же еще. Врагу не пожелаю такой сестры, хуже чирья на ж... Из двух зол я уж скорее мать предпочту. Так что у нас с тобой одна возможность, сейчас, пока обе спят.
      - Я бы не поручился головой, что спят, - возразил Тадик. - А сейчас, ночью, такая тишина, что малейший скрип услышат. Шкаф ведь заперт.
      - Ну и что? - одними губами прошептал младший брат. - Нечего мне мозги пудрить, неужто не сумеешь замок отпереть?
      - Кто сказал - не сумею? Только не поручусь, что он не заскрипит или не щелкнет на весь дом. А теперь заткнись и слушай, что старшие говорят. Я поклялся твоей матери, что ты в кабинет только через мой труп попадешь, иначе она отберет у меня ключи от комнаты и от дома и фиг мы чего добьемся. А если убедится, что все по ее воле, то и ключ от шкафа выдаст, тогда и откроем. Потерпи малость, не то все потеряем! А сейчас выкатывайся. Застукает тебя здесь - все пропало. Усек?
      - Усек! - упавшим голосом выдохнул Стась.
      Он ничего не знал об ультиматуме, поставленном матерью Тадику, и теперь воспринял его как крушение всех жизненных надежд. Нельзя было не согласиться с аргументами старшего брата, уж Стась хорошо знал характер своей мамаши, и в то же время так просто отказаться от заманчивых планов завтра же порыбачить он тоже не мог. Хотелось кричать во весь голос, а тут приходилось шептать, как придушенному. Понимая состояние брата, Тадеуш попытался успокоить его:
      - Погоди, не напрягайся, все будет о'кей. Слушай! Да слушай же, чего вертишься! Спокойствие, только спокойствие. На сегодня дискуссию кончаем.
      Я вовсе не уверен, что ни одна из них не подслушивает, поэтому разведем конспирацию. Сейчас выйду и разведаю, в случае чего притворюсь, что в сортир приспичило, а ты в щель поглядывай, если дам знак выскакиваешь и сам в сортир. Посиди там чуток, воду спусти и на цыпочках к себе. А завтра за работой все путем обсудим. Дошло?
      - Офигеть можно, столько ждать! - удрученно прошептал Стась, но с планом согласился.
      Как решили, так и сделали. Агатка и в самом деле проснулась, к счастью с некоторым опозданием. Отлично разбираясь во всех звуках ночного дома, девочка различила шаги брата, поняла - он прошел в ванную, последующие звуки тоже были в норме, вот братец протопал к себе и захлопнул за собой дверь. В доме все стихло, можно было спокойно спать.
      Тадик в своей комнате закурил и не менее четверти часа просидел при распахнутом окне, борясь со сном. Нелегким выдался прошедший денек, если и все предстоящие будут на него похожи, вряд ли он долго выдержит. Ведь и накануне спал часа три-четыре, теперь вот скоро два часа ночи, а он не может себе позволить лечь. Эх, если бы не Эльжбета, завалился бы сейчас и дрых без задних ног...
      Второй раз высунув голову в коридор, он еще напряженнее вслушался в ночную тишину. Ни звука. Можно приступать.
      Пожалев, что нет под рукой ни капли масла, чтобы смазать петли, Тадеуш принялся осторожно орудовать отмычкой, и тут же послышался едва различимый скрежет. Может, смотаться за машинным маслом в гараж? Как же, весь дом перебудишь. Тогда, может, отложить взлом до завтра? За день он успеет запастись чем угодно. Но тут опять мелькнул перед глазами милый образ Эльжбеты, и парень решился...
      Вот замок еле слышно щелкнул, спокойно, не торопиться... Буквально по миллиметру раскрывая дверцу, Тадеуш наконец полностью справился с одной створкой, и совершенно бесшумно. Успех окрылил, вторая створка далась легче. Еще минута - и дверь шкафа распахнута настежь.
      Господи, какие сокровища! Удочки - короткие и телескопические, в чехлах и без, бамбуковые и из искусственных материалов. В жизни не приходилось видеть такого обилия и разнообразия. А вот спиннинги, на любой вкус! Полки с самыми разнообразными причиндалами: лески, баночки, коробочки и прочие емкости с крючками, поводками, мормышками. А это что? Катушки! Какие хочешь - инерционные и безынерционные, и блесны... Да их штук триста! Внизу мотки сетки, сачки. Гарпун, Езус-Мария!
      Да это просто клад! В редком магазине найдешь нечто подобное, оно и неудивительно, ведь отец собирал свои сокровища долгие годы.
      Хотя рыбная ловля и не являлась страстью его жизни, понадобилось какое-то время, чтобы свыкнуться с таким богатством. Одернув себя, Тадеуш сосредоточился на главной задаче. Внимательнее осмотрел вещи в самом низу шкафа. Итак, сетка, несколько пар высоких сапог, лопатки, старые портки, еще одни, куртка. Приподняв куртку, Тадеуш увидел под ней угол старого портфеля. Потрепанного.
      Черного. И замер, боясь поверить своим глазам.
      Наконец решился выяснить, тот ли портфель.
      Отложив куртку в сторону, осторожно потянул за торчавший угол. Портфель оказался тяжелым, даже не дрогнул. Нетерпеливое желание не приглушило осторожности. Тадик не рванул что есть силы, а, стиснув зубы, принялся осторожненько раскапывать наваленную кучу рыбацкой экипировки. Наконец разгреб, вот и весь портфель виден. Ручка оторвана..,.
      Пришлось прерваться, чтобы отереть пот со лба.
      Боже, неужели тот самый?
      Через минуту убедился - тот самый: старый, черный, битком набитый, с оторванной ручкой. И очень тяжелый. Заперт на обычный портфельный замочек и стянут двумя кожаными язычками по обе стороны замка. Нет, не станет он соблюдать дурацкую щепетильность, надо заглянуть внутрь.
      Ни Карпинский, ни его сообщник даже не позаботились о том, чтобы прикрыть содержимое портфеля. Тадеуш сразу увидел пачки зеленоватых купюр, оклеенные бумажными лентами. Этими пачками портфель был забит плотно, хотя и не очень аккуратно, при желании можно было бы и больше затолкать. Тадеушу, однако, их количество показалось вполне достаточным, он не стал в них копаться, разыскивая на дне золото, а, прикрыв портфель, обхватил его руками и застыл сидя на полу.
      Нашел!
      Только просидев несколько минут в блаженной прострации, парень обрел способность мыслить.
      Итак, он нашел деньги Хенрика Карпинского, которые тот отдал его отцу, чтобы на время спрятал у себя. Сокровище оказалось в целости и сохранности.
      Никто в этом доме не знает о наличии портфеля с долларами. И не должен узнать. Теперь логично было бы вынести деньги из дома и вернуть их владельцу.
      Но как это сделать? Вынести прямо сейчас, пока все спят? А где уверенность, что спят? И мегера может бдить, и детки ее какие-то странные, вдруг в этот момент как раз подслушивают? Вон, под дверью его комнаты щель, свет наверняка видно, не подумал заранее, надо учесть на будущее.
      Вынести днем? Сунуть под мышку и выйти как ни в чем не бывало? Нельзя, слишком много говорилось в этом доме о портфельчике, а дети и вовсе видели его. Нет, в портфельчике не пойдет. Переложить куда-нибудь? В одну из сумок, например.
      Тоже не пойдет. Если увидят, непременно кто-нибудь поинтересуется, чего это он не успел принести свои вещи, как уже тащит обратно. Наврать? Дескать, инструменты, нужны на работе. Все же знают, работа у него умственная, в инструментах не нуждается. Тогда уж предварительно придумать что-нибудь насчет хлебной халтуры с корешем, а потом и сумку тащить. А может, просто распихать доллары по карманам и в несколько приемов вынести? И изо дня в день таскаться на работу с тысячами долларов, как сейф ходячий. Да и какие карманы летом? Что засунешь в карманы джинсов? Вот если бы хоть дождь пошел, можно куртку надеть.
      От мыслей разболелась голова, а от тяжести портфеля - согнутые колени и живот. Это заставило переменить положение тела и направление мыслей.
      Раз нельзя деньги сразу вынести, значит, следует подумать о том, чтобы хорошенько их припрятать до тех пор, когда можно будет. Шкаф исключается, он обещал Стасю показать отцовские богатства и обещание исполнит. Вон как парень огорчился!
      Вспомнив о брате, подумал - а что, если тот запомнил портфель, вдруг видел его в отцовском шкафу? И спросит, куда подевался. Ребята убеждены, что в портфеле отец принес какие-то инструменты.
      Не покупать же другой похожий портфель, это уж совсем глупо. Проще переложить куда-нибудь деньги, а сам портфель набить какими-нибудь инструментами, благо здесь в них недостатка нет.
      Вариантов было много, но выбрать лучший мешали поздний час и крайняя усталость. Одно, во всяком случае, не вызывало сомнений: необходимо срочно перепрятать деньги и ни в коем разе не оставлять их в шкафу.
      ***
      Ранним утром Тадеуша разбудил энергичный стук в дверь. Вскочив, парень не сразу вспомнил, где провел ночь. Оказывается, спал, как и положено, на диване, не на полу, крепко сжимая в объятиях старый кожаный портфель.
      За дверью послышался пронзительный бодрый голосок Агатки:
      - Мамуля говорит, что завтрак готов, а потом не будет, так что поспеши! Эй, Тадик! Я же слышу - ты проснулся! Так не копайся!
      - Уже иду! - откликнулся Тадеуш, тоже постаравшись, чтобы голос прозвучал бодро. - Минутку, только оденусь!
      Натянуть джинсы и футболку не составляло проблемы, проблемой был портфель. Судя по звукам, девчонка торчала под дверью, настырно выжидая возможности проникнуть в комнату. Ну и язва! Невольно припомнились слова ее брата, сравнившего сестру с клещом и чирьем на заднице. Ничего путного не приходило в голову, а ведь говорят - утро вечера мудренее. Вот разве что воспользоваться одной из собственных сумок? Не раздумывая долго, Тадик вытряхнул из сумки оставшиеся книжки, сунул портфель, затянул замок-молнию и мощным ударом правой отправил под диван.
      Завтрак, как и вообще вся еда в этом доме, оказался отличным. Немного успокоившись и обретя способность хладнокровно обдумать создавшуюся ситуацию, Тадеуш решил рискнуть. Комнату он запрет, впрочем, таково категорическое требование хозяйки. Значит, дети туда не проникнут, а сама хозяйка без причины заходить не станет, это уже известно. Пронырливая Агатка не сумеет отпереть дверь, Стась наверняка дождется обещанного старшим братом случая, вон как заговорщицки подмигивает! Эльжбете позвонит, договорятся, во сколько они с отцом придут, а сам он сумеет отпроситься с работы. Сегодня, впрочем, и отпрашиваться не надо, сегодня он сам себе хозяин, ведь предстоит авторский надзор на другом конце города, вот он и отправится туда, а сколько времени займет проверка, ни одно начальство не в состоянии определить.
      Как и предполагал, с работы сумел позвонить Эльжбете.
      - Тадик! - вскричала девушка, услышав в трубке знакомый голос. Совести у тебя нет! Я тут уже несколько часов с телефона глаз не свожу, а ты только сейчас соизволил!.. Ну, что?!
      - Нашел, - поспешил успокоить девушку Тадеуш. - Есть портфель!
      Похоже, Эльжбета была так ошарашена этой новостью, что даже ахнуть не смогла. Давая ей время прийти в себя, парень затараторил:
      - Раньше не мог позвонить, потом расскажу.
      Вечер выдался - не приведи господь, а уж ночь... А звонить оттуда нет никакой возможности, придется сотовый купить, без него не обойдешься. Надо бы какой-нибудь условный код разработать, вся семейка глаз с меня не спускает, а там всего один аппарат...
      От злости к Эльжбете вернулся голос.
      - Кончай болтать. Где?!
      - Представляешь, где и думали. И содержимое в порядке, не беспокойся. Но возникли проблемы...
      - Минутку! - слабым голосом попросила девушка. - Дай дух перевести... Папа!!!
      В левом ухе так загудело, что оно перестало слышать, пришлось трубку приложить к правому. И все равно держать на расстоянии. Эльжбета кричала:
      - Нашелся! Слышишь? Твой портфель нашелся!
      Тадик его нашел! В шкафу, как ты и предполагал!
      Тадик, и что дальше? Где он сейчас? У тебя с собой? Приезжай немедленно и привози его!
      - Все не так! - быстро вставил Тадеуш, стараясь перекричать Эльжбету. - Помолчи и слушай!
      Все не так!
      - Все?! - ужаснулась девушка. - Нет, я помру!
      - Расслабься! И слушай. Портфель найден, и в нем то, что положено. Но приехать и привезти я не могу, наоборот, тебе надо срочно ехать туда. Сама придумай причину, сойдет любая, лучше всего поезжай с отцом. Я раньше часа не выберусь, но можете делать вид, что ждете меня, и твердо сидите в доме!
      Портфель остался там, в моей комнате, ну, в отцовском кабинете, я запер его на ключ, но береженого...
      - Не понимаю...
      - Потом объясню, а сейчас вам придется проследить за всеми. Доходит? Чтобы никто из них не сунулся в кабинет! Особенно дети! Мегера по доброй воле не сунется, но кто знает... На работу ей к двум, а до тех пор постерегите! Я не могу сейчас!
      Положив трубку, Эльжбета помертвевшими губами вымолвила:
      - И Клепа.., с утра туда помчался, Тадик еще не знает. Вот этот деньги нюхом почует, мигом найдет, мы и чихнуть не успеем. Пап, собирайся, немедленно едем! Сейчас Кристине позвоню!
      Теперь запсиховали все трое. Хенрик Карпинский пришел почти в такое же волнение, как в достопамятный день, когда сообщник вручил ему портфель с сокровищами. Кристина на работе ни о чем другом не могла думать и приняла к изданию произведение смертельно изумленного дебютанта, уже несколько лет безуспешно пытающегося всучить его любому издательству.
      Хенрик Карпинский с дочкой уже через полчаса были в доме Хлюпов. Пани Богуся встретила их весьма странно...
      ***
      Вынужденный на какое-то время отложить знакомство с рыболовными богатствами отца, Стась не мог утерпеть, чтобы не поделиться с приятелем хотя бы своими большими надеждами, и сразу после завтрака умчался. Воспользовавшись отсутствием брата, Агатка беспрепятственно занялась своим любимым делом - ябедничанием.
      - Мамуля, а у Тадика и в самом деле полотенце зеленого цвета, сама видела, он в ванной повесил.
      А еще в пылесосе оказалась куча перьев и галстук пана Хенрика. Сама видела.
      Пани Богуся мыла посуду после завтрака, вполуха слушая доченьку. Информация о зеленом полотенце не слишком ее заинтересовала, его дело, с таким же успехом мог вытираться хоть фиолетовым, хоть в серп и молот по красному полю. А вот галстук Карпинского...
      - Ты уверена, он был в пылесосе? - переспросила она.
      - В пылесосе, сама видела!
      - Как же он мог туда попасть?
      - А его засосало, когда они пылесосили, чтобы все перья подобрать. Знаешь, сколько перьев напылесосили? Целый пылесос битком был набит!
      - Ты что, сама видела? - никак не могла поверить мать.
      - Сама, конечно. Собственными глазами! Говорю тебе - вот та-а-акие перья, огромадные...
      Пани Богуслава задумалась.
      - Интересно, интересно...
      Вдохновленная успехом, девчонка продолжала:
      - А Тадик очень поздно не спал, у него свет горел, в щель под дверью видно было. А Стась ночью в туалет ходил, никогда не ходит, а тут ходил!
      - Точно, в туалет?
      - Сама слышала. А потом сразу к себе вернулся, тоже слышала. Но сколько раз ходил - не знаю, я только один раз слышала, потом заснула.
      Уже и одного раза матери было достаточно. С рождения ее сынок отличался просто каменным сном и, завалившись с вечера, спокойно спал всю ночь.
      Значит, на этот раз должно было произойти что-то из ряда вон...
      - Вы что на ужин ели? - поинтересовалась мать.
      - Да ничего особенного, - удивилась дочь. - Котлеты, что от обеда остались, ты же сама велела.
      И шарлотку доели.
      - А больше ничего? Знаю я вас, небось каких-нибудь ягод с куста нахватались.
      Смешно! Стали бы они эту кислятину рвать, когда Эльжбетка принесла им самое лучшее мороженое "Манхэттен". Да матери не обязательно об этом знать. Во-первых, от "Манхэттена" еще никто не умирал, а во-вторых, она четко спросила: "Что ели на ужин?" А с мороженым они еще до ужина управились. Однако лучше уйти от опасной темы. И дочка вернула маму к нужной:
      - Мамуля, а эти перья в пылесосе были во-от такие большие... И мешочек был битком набит, просто утрамбован!
      Пани Богуслава наконец задумалась над этим феноменом. С чего вдруг битком набит, если она сама видела - пуха и пера в каморке было всего ничего.
      Откуда там взялись большие перья, ведь летало совсем немного пуха? Может, как раз галстук Карпинского забил пылесос? Ох, работнички... А все же надо проверить...
      Бросив домашние дела, пани Богуслава, нахмурившись, поднялась к чулану с пером. Все такая же нахмуренная, внимательно оглядела подготовленный скелет будущей дверцы, сложенные горкой новые петли - не слишком ли их много? Вот еще какие-то деревянные детали, наверняка для тех же целей в ход пойдут. Затем отогнула древесностружечную плиту, по-прежнему закрывающую каморку, и заглянула внутрь.
      Вроде бы все в порядке. Один бумажный пакет, самый продранный, переложен в старую наволочку, остальные стоят смирно по стенке, не продранные, видно же. Но ветхие, не мешало бы все переложить в наволочки, старых наволочек у нее набралось достаточно, все равно девать некуда. Вот только надо, чтобы кто-нибудь ей помог. А эти то ходят, ходят, тут же, когда нужно, как назло, никого нет.
      - А Тадик все не спал и не спал, - ябедничала Агатка, - я как ни проснусь, погляжу - а у него свет горит. А еще вчера, когда они здесь дверцу делали, так пан Хенрик вдруг ни с того ни с сего бросился на Эльжбетку, и на Тадика тоже, и принялся их обнимать и целовать, словно год не видел.
      Ни с того ни с сего!
      ***
      Спускающаяся по лестнице хозяйка вдруг просто физически ощутила, что избыток информации давит на нее, к земле пригибает, теперь она не сможет спокойно жить. В ее доме явно происходит нечто такое, за чем она не проследила, что избежало ее контроля, и, пока не поздно, надо вмешаться. Ну, с Тадиком справиться не трудно, парня она в два счета приструнит. Нечего почем зря транжирить электроэнергию, за нее ведь деньги плачены. Карпинский имеет право обнимать Эльжбету, в конце концов, она его дочь, но вот так, ни с того ни с сего?.. И столько пера в пылесосе... Откуда они столько набрали? И вообще, что происходит? Почему они изо дня в день таскаются в ее дом? Сказали - по доброте душевной решили ей помочь, так какой же дурак в это поверит? Чтобы человек человеку так просто стал вдруг помогать, ничего не получая взамен? Подозрительно и ненормально. Наверняка она чего-то недоглядела, проморгала, теперь вот ломай голову. Да, кстати о голове, если она у Хенрика повредилась в автокатастрофе, тогда, может, сдуру и стал ей помогать, без всякой задней мысли. С идиота станется. Вообразил, что Северин умер по его вине, и теперь совесть замучила. И баб своих заставляет, они небось боятся прекословить ненормальному. А от посторонних пытаются скрыть, что Хенрик спятил...
      Вот почему в это утро Карпинский с Эльжбетой не могли надивиться странному поведению Богуси.
      Встретила она их с распростертыми объятиями, перед Карпинским вообще рассыпалась мелким бисером, чуть ли не приседала и кланялась, и в то же время испытующие, недоверчивые взгляды, которые ловили на себе гости, сбивали их с толку. Абсолютно проигнорировав робкое объяснение, что Тадик вот-вот явится, хозяйка поставила перед Карпинским угощение в виде неизменного черносмородинового сока, а Эльжбету попросила подняться с ней наверх.
      Это восхождение запомнилось девушке на всю жизнь. Она не сомневалась, что Хлюпиха, как только Тадеуш ушел, обыскала кабинет и обнаружила заветный портфель. И теперь покажет ей, где раки зимуют, а их денежки безвозвратно пропали.
      Вот почему, когда выяснилось, что ее позвали лишь помочь в перекладывании бумажных мешков с пером и пухом в наволочки, Эльжбета чуть не бросилась Богусе на шею, чем, несомненно, доказала бы, что спятил не только Карпинский. Впрочем, и одного энтузиазма, проявленного девушкой в таком рутинном деле, хватило, чтобы сделать хозяйку еще подозрительнее, а поведение ее - еще непонятнее.
      Например, она завела очень странный разговор, проявив не свойственную ей дипломатичность. Не поставила вопрос ребром, не задала его в лоб, а тактично поинтересовалась:
      - Эльжуня, а папочка и дома такой работящий?
      Как-то до сих пор мне не приходилось слышать, чтобы так уж рвался за любое дело хвататься.
      Не догадываясь, куда ветер дует, девушка простодушно ответила:
      - О, мы с Кристиной и не сомневаемся, что трудолюбия ему не надолго хватит. Видите ли, сейчас он еще на больничном, дела никакого, от скуки просто помирает, но с первого выходит на работу, а там много дел накопилось, тогда уж наверняка палец о палец не ударит. Боюсь, не сможет Тадеушу помогать.
      - Это у меня, а у себя дома разве нечего делать?
      - Так ведь мы совсем недавно закончили ремонт! Да и вообще, он... О, глядите, вот этот тоже разорвался, взяться боязно, чуть нажмешь - и пух во все стороны разлетится.
      - Так и нечего нажимать, - с прежней суровостью буркнула хозяйка, разглядывая поврежденный бумажный мешок и перестав удивляться наличию перьев в пылесосе. Хорошо, что Агатка обратила внимание, самое время заняться этим пером.
      - А как же тогда его поднять?
      - Пальчиками, пальчиками, - язвительно пояснила Богуся. Аккуратненько приподнять.., вот так, не сжимать, я расправлю наволочку.., вот так, опускай, не спеши.., ну и все!
      Бесценный пакет был бережно помещен в надежную упаковку, пуха вылетело самая малость, и рачительная хозяйка вернулась к прерванному разговору:
      - Так что он вообще?
      До Эльжбеты не сразу дошел смысл вопроса.
      Пришлось поднапрячься, вспомнить, на чем они остановились, о чем шла речь. И только теперь девушка ощутила какое-то беспокойство. Неспроста Богуся затеяла этот разговор, ох неспроста!
      И она осторожно пояснила:
      - Так разве вы не помните, все из-за пана Северина. Отец не был на его похоронах, знали бы вы, как он себя за это упрекает, вот и считает своим долгом, пусть запоздалым, что-нибудь сделать для семьи лучшего друга. Иногда мне даже кажется... кажется, отец вроде как слышит голос умершего друга.., с того света...
      У Богуси мурашки побежали по спине, уж она-то свято верила во всякую загробную муть и очень боялась таких голосов. Ну вот, этого только недоставало! Спятил Северин вместе со своим приятелем, что ли? Будет еще с того света ее пугать!
      Эльжбетка же вошла во вкус и решила на всякий случай привести как можно больше доводов.
      Каши маслом не испортишь.
      - А кроме того, - запинаясь, начала она, делая вид, что не решается выложить правду-матку. - А еще.., сама не знаю, как и сказать. Вы не обидитесь?
      Вот этого пани Богу слава не могла гарантировать. Интересно, чем еще ее собираются обидеть?
      Поэтому хотя и ответила "нет", но очень сухо и сдержанно.
      - Только, умоляю, не говорите отцу, что я выдала его тайну, он тогда со стыда сгорит. Отец признался нам с Кристиной.., потом еще пришлось перед Кристиной извиняться.., признался - вы, пани Богу слава, так вкусно готовите, что он просто не в силах отказаться.., не в силах себя перебороть. И ради такой еды готов не то что ремонт, даже новый дом для пани построить. За одну кормежку. Так и сказал! Ну да это он так ляпнул, для красного словца. Впрочем, я ему не удивляюсь.
      Молча выслушала Богуся путаное объяснение, не зная, верить или не верить. Неужели эта девица настолько глупа, что боялась ее обидеть, делая такой грандиозный комплимент? Даже если Карпинский и спятил, отношение к еде у него осталось как нельзя более здравое, способен оценить хорошую кормежку, вон и Северин был того же мнения, да и все, кто отведал ее кушаний, тоже так считают.
      Запихивая в наволочку очередной пакет с пухом, она не удержалась от язвительного замечания:
      - Выходит, Кристина особыми успехами не может похвастаться?
      - Потому так и старается у вас научиться, пани Богуслава, - подхватила Эльжбета.
      - Скорее уж ты научишься. Ну хорошо, по крайней мере ясно. И возможно, пан Зыгмусь прав...
      Эльжбета была девушкой воспитанной, обычно старших не перебивала, но сейчас надо было пользоваться случаем, поэтому не совсем вежливо затараторила, не дослушав соображения вдовы насчет милого пана Зигмунта.
      - Я вот давно хочу спросить у вас разрешения сводить детей в зоопарк. Представляете, выяснилось, что Агатка никогда не видела крокодила! А мне и самой интересно. Сейчас у меня каникулы, так я бы охотно с ними сходила. В будний день лучше, по воскресеньям толкучка, к клеткам не пробьешься. Вы разрешите?
      Ответ она получила не сразу. Закрыв плитой чулан с наволочками, пани Богуслава проверила, запер ли Тадеуш дверь кабинета, как она велела, из-за чего Эльжбета чуть не померла на месте Дверь была заперта, порядок. И хозяйка стала тяжело спускаться вниз, на ходу раздумывая. Зоопарк? Почему бы нет? Пусть дети сходят туда с Эльжбеткой, только не сегодня, сегодня она идет на работу, не оставлять же дом пустым, в смысле - на одних посторонних.
      - Ну что же, я согласна, - дала она милостивое разрешение. - Лучше всего завтра. У меня завтра ночное дежурство, так что днем буду дома. О, кто-то пришел. Никак, пан Зигмунт?
      ***
      Тадеуш в таком темпе провел инспекцию подведомственного ему объекта, что освободился даже раньше, чем рассчитывал, - к двенадцати. Пан Карпинский очень охотно расстался с кислым соком, и через минуту они уже приступили к изготовлению дверцы для чулана. Эльжбета разыскала Агату, предупредила о завтрашнем походе в зоопарк и поехала за мороженым. Когда она вернулась, по непонятному стечению обстоятельств тут же появился и Стась, и вместе с сестрой, прихватив с собой сумку-холодильник, они забрались в дальний угол сада Первый раз в жизни Эльжбета обрадовалась присутствию отцовского шурина. Он уже до такой степени завоевал доверие вдовы, что был допущен в святая святых - кухню. Другого выхода у Богуси не было. И хотя она терпеть не могла посторонних в своем святилище, тут уж ничего не поделаешь, поскольку предстояло обсудить с паном Зигмунтом наедине очень важные вопросы. Впрочем, ничего особенного она не собиралась готовить, просто хотела вчерашние котлеты превратить в сегодняшние тефтельки и подать их под укропным соусом, только и всего. Пусть смотрит.
      Пан Зыгмусь оказался джентльменом и смотрел не на тефтельки, а на очаровательную хозяйку, расточая ей комплименты вперемешку с деловой информацией.
      Наверху Тадик бесшумно отпер свою комнату, вернее, прежний отцовский кабинет. В коридоре Эльжбета попеременно то постукивала молотком, то шваркала наждачной бумагой по старой доске. Карпинский с Тадеушем на цыпочках вошли в кабинет Хлюпа. Парень извлек из-под дивана свою сумку, и безумно взволнованный Хенрик узрел наконец столь памятный ему потрепанный черный портфель.
      Задыхаясь от волнения, щелкнул замочком, глянул на пачки банкнот, потом в радостно сияющие глаза парня и бессильно опустился на диван. Запирать портфельчик пришлось Тадеушу.
      - Постой! - прошептал Карпинский. - Хотя бы одну пачечку...
      - А куда? - прошептал в ответ парень. - Разве что проглотить.
      Эльжбета, оставленная на стреме в коридоре, не выдержала и легкой рысцой вбежала в комнату.
      - А я что, рыжая? Не могу больше, хоть краешком глаза...
      Тут уж Карпинский нашел в себе силы И собственноручно открыл портфель, пусть доченька порадуется. Дочь глянула и, прижав руки к груди, одними губами произнесла:
      - Значит, все-таки... Боже! А ведь не верилось.
      Карпинский шепотом наябедничал на Тадеуша:
      - А он не разрешает ни одной пачечки взять!
      - У нас же даже карманов нет! - так же тихо объяснил парень, сам огорченный. - И хватит любоваться, мегера спохватится, пусть кто-нибудь постучит в коридоре!
      - Я не могу! - отказалась девушка. - Включи дрель!
      - Мысль!
      Под аккомпанемент впустую завывающей дрели трое спешно совещались. Просто так вынести портфель нельзя, пани Богуслава не из тех, у кого под носом можно вынести из дома имущество. Из кухонного окна открывался отличный вид на крыльцо, двор, калитку. А через распахнутую дверь заметит, если попробовать перетащить портфель в гаражный сарай через прихожую. К тому же детки торчат в саду и, хотя они заняты мороженым, бдительности у них наверняка не поубавилось. Короче, в данный момент вынести портфель мог лишь такой ас, как жулик.
      Разгоряченные отец с дочерью высказали несколько других, столь же безумных, идей, отвергнутых Тадеушем со всей решительностью. Парень единственный сохранил способность рассуждать хладнокровно.
      Он же предложил выключить наконец несчастную дрель и переместиться всем к чулану на лестничной площадке. Во избежание подозрений.
      Оказавшись на рабочем месте, Карпинские никак не могли включиться в трудовой процесс, все их мысли были об обретенном сокровище. Эльжбета шепотом ругала себя последними словами:
      - Идиотка, господи, какая же я идиотка! Ослица, шортики натянула! Могла ведь юбку надеть, там хоть карманы приличные! Правда, не такие теперь юбки, что в прежние времена, когда кринолины носили, те бабы поумнее нас были, под кринолином хоть чемодан можно спрятать! Все, с сегодняшнего дня никаких брюк, перехожу на юбки.
      Отец не отставал от дочери:
      - Старый идиот, не сообразил хоть какую-нибудь распашонку на себя накинуть, а еще лучше - куртку, с карманами! Ну и что, что жарко! Мог бы притвориться, что мерзну! Зато принес бы Крысеньке пачку долларов! А теперь вот кусай локти...
      - Не расстраивайтесь так! - утешал их Тадик. - Может, дождь пойдет.
      - Какой дождь! В небе ни облачка! Во всей Европе циклон на две недели! - застонал Карпинский.
      - Антициклон! - машинально поправил Тадик. - Один черт! А так, глядишь, каждый из нас по пачке бы и вынес!
      - Да, понемножку - самое лучшее, - ошкуривая доску, согласился Тадеуш. - Таким макаром все бы и вынесли, а пустой портфель можно инструментами набить.
      Карпинский вдруг шлепнул себя по лбу:
      - Дочь! У тебя ведь должна быть сумка! Женщины всегда с сумочками ходят.
      - "Сумка"! - чуть не плача от досады, прошипела Эльжбета. - Какая там сумка, курам на смех. Не сумка, а спичечный коробок! Только и помещается пара грошей да водительские права. И что за идиотская мода пошла на крохотные сумочки!
      - А сумка-холодильник? - не успокаивался отец. - Она где?
      - Холодильник! О, это идея!
      Однако вскоре выяснилось, что Эльжбета не вправе распоряжаться своей собственностью. С мороженым, правда, Агатка с братом уже управились, но хитрая девчонка так ценила этот конспиративный предмет, что не позволила глупой Эльжбете у всех на глазах занести его в дом. Ведь мать увидит, догадается обо всем, и тогда прости-прощай все эти брикетики, стаканчики и рожки. А мало ли осталось сортов, которые они со Стасем не успели продегустировать. Вон их теперь сколько! Напрасно девушка объясняла, что нужно же пустую сумку спрятать в багажник машины. Вредная девчонка лично присмотрела за тем, чтобы опасный предмет был внесен в гараж кружным путем и надежно заперт. Другого способа вынести из дома хоть одну пачку долларов заговорщики так и не изобрели, выносить же по одной купюре им просто не пришло в голову.
      В этот же день они утратили и невольного помощника в лице Клепы, который после обеда неожиданно заявил о необходимости наведаться к себе в Щецин, хотя сердце его и разрывается на части.
      Однако бизнес прежде всего, он постарается поскорее разделаться с призывающими его к морю делами и вернуться в этот дом, а уж тогда лично займется организацией многообещающего приема. В принципе все уже обговорено, остались мелочи.
      Клепа откланялся и уехал Лишившись поклонника, хозяйка вмиг припомнила старые привычки и простояла над душой работничков до тех пор, пока те в ускоренном темпе не закончили дверцу чулана и еще засветло не навесили на петли Зато вернуться к обсуждению животрепещущей темы не было никакой возможности.
      Теперь вся надежда оставалась на Тадика и ночное дежурство пани Богуславы.
      ***
      Кристина от волнения не находила слов.
      - Как вы могли!.. - твердила она. - Как вы могли вообще уйти оттуда?!
      - А что было делать? - огрызнулась Эльжбета. - Сидеть до полуночи и толпой проводить ее до работы?
      - А спрятаться в доме не догадались?
      - Окстись! Там же дети! Они кого угодно найдут.
      - Можно было попытаться на чердаке, - запоздало придумал Карпинский. В детстве мы с Севеком там не раз прятались Но ты забываешь, дорогая, что она с нас глаз не спускала, а уж до трех считать точно умеет Хотя отъезд Клепы и осложнил деятельность конспираторов на вражеской территории, но нет худа без добра, можно было свободно все обсудить, в спокойной обстановке, не опасаясь подслушивания. Правда, наученная горьким опытом Кристина на всякий случай заложила цепочку на входной двери, чтобы внезапно вернувшийся жулик, отперев своим ключом дверь (ключа ему никто не давал, но никто и не сомневался, что тот давно его завел), не прокрался на цыпочках и не услышал того, что ему не положено. С цепочкой все же надежнее.
      Кристина продолжала нагнетать:
      - И теперь несчастный Тадик остался там один!
      - Если бы один! - проворчала Эльжбета. - Ты опять забываешь о детях. А уж эти детки - ..наверняка не сидят у него под дверью! Все-то ты преувеличиваешь.
      Травмированная поведением Агатки во время попыток внести в дом сумку-холодильник, Эльжбета в красках описала мачехе повадки хитрой девчонки, и Кристина была вынуждена признать - да, такой пальца в рот не клади.
      - А Стасик? Он, кажется, мальчишка не вредный.
      - Зато спит и видит, как бы до отцовских удочек добраться, а ведь тоже знает о наличии в доме чужого портфеля и может им поинтересоваться. Правда, оба они считают, что в портфеле инструменты, как им отец сказал, Тадик полагает - не мешало бы и в самом деле напихать туда чего-нибудь потяжелее...
      - И вы только сейчас мне об этом говорите! - вскочила с места Кристина. - Быстрее! Немедленно собираем инструменты, какие только найдутся в доме.
      И сегодня же ночью подкинем их Тадику. Ну, что сидите как бараны? За дело. Молоток у нас есть, сгодится. Что еще? Ножницы здоровенные для разрезания жареных уток и курей, то и дело мне под руку попадаются, а я уж точно ни уток, ни курей не стану жарить. Миксер отдам, для такого дела не жалко.
      Где-то у нас была брезентовая торба, в нее и сложим. Большая такая, никому не попадалась? В нее Тадик сможет переложить потом доллары. Ну что таращитесь, неужели не понятно, о чем я говорю?
      Пошевеливайтесь!
      Вскоре на столе громоздилась горка всевозможных предметов. Не все они заслуживали названия инструментов, зато тяжелые были все. Эльжбете удалось разыскать в глубинах антресолей требуемую торбу, крепкую и вместительную.
      - Теперь Тадик сможет в ней и вынести наши деньги, - говорила Кристина, запихивая в сумку молоток для отбивания мяса, - под видом своих книг.
      Или, скажем, несет в стирку белье.
      - Вот только как незаметно для детей протащить ее в дом? - ломала голову Эльжбета.
      Ее отец с некоторым раздражением пробурчал:
      - Спят же эти дети когда-нибудь?
      - И вообще, какое это трудное дело - красть! - рассуждала Кристина. Вот уж никогда не думала.
      Впору Клепу пожалеть. Интересно, как же ворам удается?
      - Ворам не приходится иметь дело с такими детьми, - ответила Эльжбета, затягивая молнию.
      ***
      Тем временем над головой Тадика сгущались новые тучи.
      С трудом дождавшись завтрака, пылая гневом и жаждой мести. Вожена поставила вопрос ребром:
      - А где Тадик? Мне кажется, его нет уже третий день. И это никого не волнует?
      - Да, да! - живо подхватила бабушка. - Что происходит с моим внуком? Я тоже что-то его не вижу.
      Пани Халина так и не решила для себя, говорить правду или пока еще потянуть время. Всей душой она сочувствовала сыну и в то же время немного жалела Боженку. Правда, та не выглядела очень уж опечаленной, скорее разозленной, но ведь в людях одни и те же чувства проявляются по-разному. На всякий случай свой ответ пани Халина сформулировала в самой нейтральной форме.
      - Мне-то известно, где мой сын, - небрежно заявила она. - У знакомых ночует. Дом у них просторный, а там надо помочь с ремонтом. И до работы Тадику от них ближе.
      Но Вожена была не из тех, кого можно провести напускным равнодушием. В ответе мачехи она явственно различила тревожный звонок и настоятельно потребовала уточнения:
      - А у каких знакомых?
      - Вот уж не расспрашивала, - так же небрежно ответила пани Халина. Знакомых у него много, а парень уже взрослый, в опеке давно не нуждается.
      Муж одобрительно хмыкнул. Сантехник во всем привык соглашаться с женой, а в данном случае он тоже придерживался мнения, что молодой человек имеет право пользоваться известной свободой, тем более что до сих пор поведение Тадеуша не вызывало у родителей никакого опасения.
      Однако у Боженки были прямо противоположные взгляды. И она не собиралась их скрывать.
      - Ну как вы можете... Кто знает, кого он там встретит, в чужом доме! И что, у мамы нет ни его адреса, ни даже телефона? Не поверю, чтобы мама так уж ничего не знала об этих его знакомых.
      - Почему же совсем ничего? - как-то неопределенно ответила пани Халина. - Я этого не утверждаю. И когда он сказал, что собирается пожить у них, я согласилась. Нечего взрослому парню за материну юбку держаться.
      - А вдруг он там.., а вдруг там какая девица его охмурит и он жениться надумает!
      Мачеха осталась невозмутимой:
      - У моего сына хватит ума не связаться с первой попавшейся, а если хорошая девушка... Что ж, с богом.
      - Как это? А я?!
      Теперь даже до сантехника, отца Вожены, дошел весь драматизм происходящего. Он не терпел семейных драм и трагедий, всегда старался держаться от них в стороне. О своем намерении выйти за Тадеуша дочь давно ему уши прожужжала, сама идея отцу очень пришлась по сердцу, однако, почуяв бурю, он постарался быстрее покончить с завтраком, чтобы проблему бабы решали без него.
      - Опомнись! - сурово одернула падчерицу пани Халина. - Тадик тебе как брат, и не пристало девушке к парню липнуть как банный лист.
      Бабушка неожиданно поддержала такую точку зрения, и обескураженная Боженка ни у кого не нашла поддержки. Отец сбежал на работу, от детей нечего ожидать помощи. А мачеха, мачеха... Казалось бы, такая всегда с ней ласковая, а вон как себя повела! Ну да не на ту напали, уж она себя в обиду не даст!
      Поскольку в данный момент Тадеуш был недоступен, Боженка клещами вцепилась в его мать, домогаясь адреса беглеца. Но зашла исподволь: наверняка там не дом, а притон разврата, воровская малина, если не что-то еще похуже. Пани Халина вышла наконец из себя и, простодушно защищая некогда любимого ею человека, проговорилась: Хлюп никогда не был ни развратником, ни наркоманом, не жил на помойке и с бандюгами не якшался, как у Боженки только язык поворачивается?!
      Услышав словечко "Хлюп", Боженка сразу замолчала и задумалась. Теперь многое стало ясно. О том, что отец Тадика недавно умер, она знала, так что вроде бы логично, что он поселился в отцовском доме, если там требовалась его помощь. Однако логика и Боженка были понятиями несовместимыми.
      Адрес Хлюпа девушку до сих пор совершенно не интересовал, но узнать не проблема, достаточно заглянуть в старую телефонную книгу, вряд ли в Варшаве много Хлюпов. Возможно, телефон уже изменился, но ей телефон не очень нужен, главное - раздобыть адрес. Она поедет туда и.., пусть Тадеуш не воображает, что так просто избавился от нее!
      О, он еще плохо ее знает! Раз решила выйти за него замуж - так и сделает, мнение же самого Тадеуша никакой роли не играет.
      В экспедицию на другой берег Вислы девушка отправилась намного позднее, чем планировала. Сначала долго искала старую телефонную книжку, впрочем, единственную телефонную книгу в их доме. Как-то до сих пор не ощущалось в ней потребности, вот и завалилась за диван и наверняка провалялась там не один год. Найти в книжке адрес Хлюпа оказалось довольно просто, зато карты города не было, пришлось купить, а потом долго разыскивать на ней нужную улицу. С трудом установив, какими автобусами удобнее туда доехать, Боженка приступила к обдумыванию наряда, в котором отправится в путь, и к украшению своей особы.
      Летний день долог, еще не стемнело, но вечер уже наступил. Занятая своими делами, девушка и не заметила, как отец вернулся с работы, потом по дому разнеслись запахи ужина, готовить который принялась пани Халина. Она не тревожила падчерицу, в глубине души сочувствуя девушке и полагая, что пока ее лучше оставить в покое, даже к обеду не позвала, рассудив, что, если захочет, сама придет. А Боженка просто не замечала, что происходит вокруг, всецело увлеченная своими планами. Много времени отняли прическа и макияж.
      И в результате солнце уже зашло, когда молодая фурия вышла из дому. До Секерок ехала с тремя пересадками и в нужном районе оказалась уже в одиннадцатом часу. Поздний час не обескуражил девушку, она решила - даже лучше, что так поздно, наверняка Тадеуш уже вернется с работы.
      Отыскать нужный дом оказалось очень непростым делом. Даже днем трудно было разобраться в лабиринте узких улочек и запутанной нумерации, теперь же, в темноте, задача и вовсе усложнилась.
      Редкие фонари не в состоянии были рассеять тьму, дома тонули в густой зелени. Отчаявшись прочесть название на табличке, Боженка наугад углубилась в первую попавшуюся улицу, тщетно пытаясь разглядеть номера домов, словно нарочно тщательно запрятанные в самой густой тени. Очутившись ночью в пустынном районе, девушка не испытывала страха. Иногда очень хорошо не иметь буйного воображения. К тому же все чувства в ней постепенно вытесняло растущее раздражение: где же, черт подери, эта улица, этот дом, где от нее скрывается Тадеуш?!
      Плана города Божена с собой не захватила и поиски начала, к сожалению, с противоположной стороны микрорайона. Изрядно проплутав по пустынным улочкам, она наконец наткнулась на какую-то огромную и толстую бабу, видимо ожидающую автобус, потому что стояла баба на остановке. Хоть один живой человек!
      - Проше пани, где здесь Коженная улица, дом шестнадцать? - довольно вежливо спросила Боженка, хотя, возможно, с оттенком раздражения.
      Баба подняла было руку, чтобы показать направление, но почему-то раздумала и неожиданно ворчливо поинтересовалась:
      - А что пани там нужно?
      Пани Богу славе, отправлявшейся на свое ночное дежурство, очень не понравилась эта расфранченная девица, которая под покровом ночной темноты для чего-то разыскивает ее дом.
      Боженке в ее теперешнем состоянии не много требовалось, чтобы совсем выйти из себя.
      - Не ваше дело! Раз спрашивают, значит - надо. И нечего сразу набрасываться на человека, вежливо спрашивают, вежливо и отвечайте!
      Пани Богуслава была не из тех, кто позволяет на себя кричать. И в долгу не осталась.
      - Молода еще меня учить! С какой стати стану я разным-всяким знакомый дом показывать? Кого тебе там надо?
      - Кого надо - мое дело! Может, и у меня в том доме есть знакомые!
      - У моих знакомых не может быть знакомых ночных девок! - взорвалась пани Богуслава. - Признавайся, зачем тебе дом шестнадцать?
      Нашла коса на камень! Обе дамы друг друга стоили, и неизвестно, чья бы взяла, да тут подъехал автобус. И пришлось пани Богуславе в него сесть, ведь ночные автобусы ходят редко, пропустишь и на работу опоздаешь. До нее еще донеслось: "От ночной слышу!" - однако достойно огрызнуться она уже не могла, о чем и сожалела всю дорогу.
      На поле боя осталась Боженка в роли победительницы, хотя указаний насчет местоположения искомого дома так и не получила. Постояв какое-то время в нерешительности, девушка вспомнила жест мерзкой бабищи. Правда, белобрысая корова руку тут же опустила, однако общее направление, в котором следовало искать, было указано. И Боженка направилась в ту сторону.
      Вот так получилось, что на нужной улице девушка оказалась уже после полуночи, но разглядеть номера домов не было возможности, а спросить не у кого. Да и звонить в первый попавшийся дом не станешь, все давно спят, в окнах ни огонька. А, вот, кажется, одно светится, причем со стороны сада, призрачно освещая растущие там кусты. Может, сюда позвонить?
      Остановившись у калитки. Вожена нащупала кнопку звонка, но тут где-то поблизости раздался шум подъезжающего автомобиля. "Лучше у них спрошу", решила Вожена. Свет фар вынырнул из-под перечной улицы, и девушка поспешила отойти от чужой калитки, а то еще заподозрят ее в чем-нибудь, и спрятаться в густой тени у забора.
      И неожиданно для себя стала свидетельницей чрезвычайно интересной сцены. Проехав мимо притаившейся Вожены, машина остановилась, из нее вышли мужчина и женщина, причем мужчина нес большую тяжелую сумку. Оба осторожно, чуть ли не на цыпочках направились именно к тому дому, в который собралась позвонить Боженка. Толкнув калитку - та оказалась незапертой, - они, обменявшись шепотом какими-то замечаниями, не стали звонить в дверь или отпирать ее ключом, а, обогнув дом, исчезли за углом. Очень подозрительно!
      Любопытная Боженка решила посмотреть, что эти двое там делают. Пригнувшись, чтобы голова не торчала над живой изгородью, девушка прошла по тротуару несколько шагов и смогла увидеть боковую стену дома, ту самую, где светилось окно наверху.
      Приехавшая женщина нагнулась и, захватив горсть земли, бросила ее в стекло. Теперь Вожена могла разглядеть, что женщина совсем молодая. Должно быть, на свиданку бегала, припозднилась, а теперь не хочет, чтобы родители узнали, договорилась с сестрой, что та ее впустит...
      У Вожены хватило сообразительности не окликать незнакомку, раз та всячески старается соблюдать тишину. Вот ее хахаль пойдет обратно, к своей машине, тогда и спросит у него, где тут дом номер шестнадцать. Надо только немного подождать.
      В освещенном окне мелькнул чей-то силуэт, окно распахнулось, незнакомка о чем-то переговорила с человеком в окне, после чего произошло непонятное.
      Незнакомая девушка не распрощалась с хахалем, как надеялась Вожена, а оба вместе подошли к какому-то сараю, пристроенному к дому. Через минуту в сарае кто-то зажег свет и из дверей вышел мужчина, наверняка тот самый, что маячил в окне. Все трое скрылись в сарае, Боженка успела лишь разглядеть стоявшую внутри машину. Значит, это у них гараж такой.
      Вскоре приехавшая девушка выскользнула из гаража и заспешила к калитке. Тут одно из окон со стороны улицы слегка осветилось, скорее всего, зажгли ночник. Опять распахнулась дверь сарая, и выбежал приехавший мужчина, на этот раз без сумки, наверняка оставил ее тому, третьему. Через минуту машина, тихо заурчав мотором, уехала.
      Боженка не знала, что и думать. Ведь эти двое были преступниками, и ежу ясно, иначе чего бы они вели себя так подозрительно? Преступники, однако, насколько было известно Божене, в основном занимаются кражами и грабежами, а не доставкой по ночам вещей на дом. Хотя кто знает. Могли ограбить кого-нибудь в другом месте, а сюда принести краденое. Очень, очень интересно. Жаль, не успела разглядеть машины ворюг и записать номер. Да в такой темнотище это вряд ли было бы возможно.
      В одном Боженка была твердо убеждена: чем больше знаешь о людях, тем больше тебе пользы.
      Всегда могут пригодиться для своих целей какие-то сведения, так ее учила покойная мать, да и сама успела в этом убедиться за свою недолгую жизнь.
      Номер машины был бы не лишним, да ничего не поделаешь... Ага, тогда хотя бы записать номер вот этой, которую разглядела в сарае.
      Тут в доме зажглось еще одно окно наверху, но Вожена не обратила на это внимания. По примеру злоумышленников она толкнула незапертую калитку, проскользнула на участок и, беспрепятственно войдя в сарай, действительно обнаружила там машину. В коробке оставалось всего три спички, надо экономить.
      На ощупь вытащив из сумочки губную помаду и использованный автобусный билет, девушка осторожно чиркнула спичкой и, пока та горела, успела записать:
      WFS-1817. Вторая спичка позволила определить марку машины и ее цвет "шкода", темно-синяя. Странно, такая дешевая модель у бандюги, должен быть как минимум "мерседес".
      А теперь не мешало бы все-таки разглядеть номер дома: раз уж владеть тайной, так полностью.
      После долгих поисков табличку удалось разыскать - ее прикрепили высоко над входной дверью, в такой тьме никакой спички не хватит. Ничего, все равно придется сюда возвращаться завтра, ведь дома шестнадцать, где поселился Тадеуш, она так и не нашла.
      Тогда заодно и этим номером поинтересуется.
      ***
      Тадику пришлось пережить беспокойную ночь.
      Приехав без предупреждения, Карпинский с Эльжбетой вырвали молодого человека из объятий крепкого первого сна. Он заснул, даже не погасив настольной лампы, но, похоже, спал чутко, раз сразу проснулся от стука горсти земли об оконное стекло. Выглянул, узнал Эльжбету, и остатки сна мигом слетели. Вниз удалось спуститься бесшумно, ощупью, зажигать свет на лестнице он поостерегся, включил уже в гараже, предварительно плотно закрыв за собой дверь в дом. В гараже он и узнал о новых планах Карпинских. Одобрил их и выставил свое условие.
      - Только учтите! - прошептал он, поскольку все трое разговаривали чуть слышно, боясь разбудить детей. - Учтите, в портфель я заглянул, но ни к чему там не притронулся и притрагиваться отказываюсь.
      Категорически! Поэтому перекладывать деньги придется пану Хенрику, его денежки, он и распоряжается ими.
      Перехватив умоляющий взгляд девушки, немного смягчился:
      - Ладно, помогать готов, но лишь в присутствии владельца, иначе действительно много времени потребуется. Так что вы, пан Хенрик, давайте осторожненько вместе со мной поднимемся наверх и сразу все переложим.
      - Так, может, сразу и вынести? - не утерпела девушка.
      - Если получится, конечно, это было бы самым лучшим выходом.
      - А если не получится?
      - Тогда придется сделать вид, что отношу белье в прачечную.
      - Лучше в химчистку, - предложила шепотом Эльжбета.
      - Почему лучше? - не понял Тадеуш.
      - А вдруг мегера предложит тебе воспользоваться ее стиральной машиной?
      - Хорошо, скажу - в сухую чистку, так мне удобнее. Ну, пошли!
      Эльжбета через наружную дверь выскользнула в садик и поспешила к своей машине, а Тадик с Карпинским, прихватив сумку, шмыгнули в прихожую и начали осторожно взбираться на второй этаж.
      Они уже были на полпути, когда наверху скрипнула дверь и лестничная площадка осветилась мерцающим светом ночника.
      - Tec! - донесся голос Стася. - Тадик, это ты?
      - Я! - отозвался Тадеуш, радуясь, что не включил свет на лестнице. Ты что там делаешь?
      - Ничего не делаю, тебя жду. Специально проснулся. Тихо, не то эта язва услышит. А ты что там делаешь?
      - Сторожу, что же еще! - шепнул в ответ парень. А про себя подумал хорошо бы Агатка проснулась, ведь иначе от Стася не отделаться. - Твоя мать просила, вот и осматриваю дом. Шел бы лучше спать!
      - Ты что! - возмутился Стась. - Мать на работе, сеструха дрыхнет, удачнее момента не придумать.
      - Погоди минутку, - замялся Тадеуш, пытаясь найти выход из положения.
      В руке у него была тяжелая сумка с железяками, в спину сопел Карпинский, изо всех сил стараясь не дышать. Ни того, ни другого Стасю не следовало видеть, а мальчишка вот-вот сбежит вниз, аж приплясывает от нетерпения. Тадеуш попятился, сунул торбу в руки Карпинскому и подтолкнул его к выходу, а сам, сбросив с ноги ботинок, зашептал:
      - Сейчас, подожди, ботинок посеял.
      Делая вид, что шарит в темноте, Тадеуш, нарочно спотыкаясь, поднялся наверх с одним ботинком в руках, нашумев при этом как можно больше.
      - Да тише ты! - извелся Стась. - Мертвого разбудишь! А у нее уши, как отсюда до Австралии!
      Поднятый парнем шум дал возможность Хенрику Карпинскому не только незамеченным спуститься вниз, но и пробраться через прихожую в гараж. Вот когда пригодилось знание дома Хлюпа! Понимая, что задуманная операция с перекладыванием и выносом денег сегодня наверняка не состоится, Карпинский сунул свою ношу под машину Хлюпа и поспешил к поджидавшей его дочери. Эльжбета при виде запыхавшегося отца с места рванула машину, отложив расспросы на потом.
      А в доме старший брат сурово допрашивал меньшего:
      - А ты? Ты от чего проснулся?
      - Да от ничего! - оправдывался тот. - То есть специально сделал так, чтобы спать было неудобно. Подложил под простыню всякого такого, чтобы заснуть мешало, вот и просыпался все время. Ладно, пошли скорее, пока эта крыса не проснулась. Ты уже открыл шкаф?
      Тадик сделал неудачную попытку споткнуться на последней ступеньке лестницы и ухватился за перила, которые довольно громко затрещали.
      - Холера! - негромко выругался он. - И перила придется прибить покрепче. Гляди, ходуном ходят.
      Перила заскрипели сильнее.
      - Ну чего расскрипелся! - прошипел в отчаянии Стась. - Тише!
      - А ты уверен, что Агатка спит?
      - Ясно, спит!
      Стась ошибался, Агатка уже давно не спала.
      Какой-то инстинкт заставил ее проснуться в нужный момент. Прислушалась и явственно различила голоса брата и Тадеуша. Шепчутся, значит, от нее что-то скрывают. А раз так, надо узнать, что именно.
      Зажгла лампу на тумбочке у кровати, встала и осторожно выглянула в коридор.
      При виде Агатки заговорщики испытали противоположные чувства. Тадик облегченно вздохнул, Стась чуть не задохнулся от злости и разочарования.
      - Что это вы тут делаете? - спросила вредная девчонка.
      - Нет, я с вами спячу! - взорвался Тадеуш, притворяясь рассерженным и уже не понижая голос. - Какие-то вы все нервные, сил нет! Детям ночью спать положено, а не шастать по дому! Мне велено сторожить, а не вам. Ну, вы меня достали!
      Марш в постель!
      От Агатки так просто было не отделаться.
      - Ты сторожишь, а ему что здесь нужно? - ткнув в Стася пальцем, подозрительно поинтересовалась она.
      - А какое твое собачье дело? - сжав кулаки, двинулся Стась на сестру, горя желанием прибить эту проныру на месте.
      Тадеуш ухватил мальчишку за локоть.
      - Тоже интересуется, чем я тут занимаюсь. Я-то как раз делом занимаюсь, в отличие от некоторых. Ваша мать велела мне блюсти безопасность, я и блюду. Прошелся вокруг дома, проверил запоры, все о'кей. А теперь спать!
      - Мамуля не велела ему в твою комнату ходить!
      - - Кто ходит, кто ходит? - напустился на Агатку Стась, поняв наконец, что положено говорить. - На лестнице его комната, что ли?
      - А тебе мамуля запретила впускать его в комнату! - совсем распоясалась девчонка - Я и не собираюсь, чего выдумываешь? - вышел из себя и Тадик. - Ей-богу, кажется, не выдержу я с вами! Тоже ведь не железный, днем намахаешься, ночью поспать бы, глаза слипаются, а тут еще с вами канителься! Если мать узнает, что вы по ночам не спите, по головке ни вас, ни меня не погладит. Последний раз повторяю - марш в постель!
      - Я-то пойду, но пусть и он тоже! - уперлась Агатка. Она любила, чтобы последнее слово было за ней.
      Тут Стась почувствовал, как его просто распирает ненависть к этой гадине. И вообще. Агата - самое мерзкое существо на земле, хуже его сестры в целом мире никого нет, не только девчонок, она любой змеи хуже, любого крокодила, любой пиявки, любой.., да всех на свете, давить таких надо! Ладно, он сделает вид, что идет спать, придется переждать, пока чертова ябеда не заснет И Агатка, и Тадеуш прекрасно поняли, о чем думал Стась. И Тадеуш решил сразу, как очутится в своей комнате, запереть дверь на ключ и притвориться крепко спящим. Агатка, наоборот, решила не спать и хорошенько прислушиваться ко всем ночным звукам. Ее очень удивило, что брат не спит в такую пору, это Стась-то, которого никакой шум не мог разбудить, ни крики, ни оглушительный стук в дверь, ни гроза с громом и молниями. Однажды он спокойно проспал пожар в соседнем доме, в другой раз - стрельбу на улице, потом говорили, что мафия между собой разбиралась. Уж как тогда жалел, что не видел и не слышал, а она нарочно не разбудила, так ему и надо. Интересно, с чего же это он сегодня среди ночи проснулся? А, наверное, удочки в отцовском шкафу спать не дают.
      Собственно, ей не было никакого дела до удочек и прочей ерунды, такая дрянь нормальному человеку ни к чему, но если можно повредничать, покомандовать - она, Агатка, своего не упустит. А тут еще и мать велела присмотреть за братом, так что он у нее вот где сидит!
      - Гляди, не пойдешь спать - пеняй на себя, все завтра расскажу мамуле! - пообещала Агатка, отправляясь к себе.
      Стась в полном отчаянии смотрел на старшего друга. Тому стало жалко мальчишку.
      - Если что, я тебя сам разбужу, - пообещал Тадеуш и, не будучи уверенным, что девчонка не подслушивает, счет нужным конспиративно добавить:
      - Неизвестно, кто тут у вас по ночам шастает, возможно, мне понадобится твоя помощь. Не сдрейфишь?
      Так что иди, постарайся пока выспаться. Ты меня понял?
      Мальчишка расцвел - эти слова он воспринял как завуалированное предложение встретиться попозже, когда язва заснет. Подождав, пока за обоими не закрылись двери и не погас свет, Тадеуш стал думать, как теперь быть.
      Эх, жаль, нет под рукой сотового телефона. Тогда без проблем позвонил бы Карпинским, хотя бы из ванной, и узнал, что они сделали с сумкой, забрали с собой или где-то в доме приткнули? Звонить по домашнему телефону опасно, девчонка наверняка Не спит, а теперь он не сомневается - она что угодно услышит, даже если он порхать начнет. Тогда какой выход? Искать сумку. Только вот как лучше - притвориться, что не кончил еще осматривать запоры в доме, и немедленно отправиться на поиски или выждать, пока Агатка не заснет, а поискать потом, ближе к утру?
      Тем временем глаза освоились с темнотой, и молодой человек явственно увидел, как дверь в комнату бдительной Агатки потихоньку раскрывается...
      Не спит, зараза!
      Что делать, что делать? Рисковать он не мог. А что, если испуг не лишил Карпинского остатков сообразительности и тот, убегая, сумку все-таки оставил в доме? Приткнул где ни попадя, а эта проныра спустится и обнаружит.
      Без особого шума, но и не крадучись, Тадеуш спустился вниз, по дороге ощупывая ступеньки лестницы. Зажег свет, осмотрелся. Сумки нигде не видно. Может, в гараже? Убегали Карпинские через гараж, логично предположить, что там Хенрик и оставил свою ношу. Не зажигая из-за Агатки света, обшарил все пространство вокруг машины, ощупал пол в углах и даже выглянул наружу. Там ничего не разглядел - ни машины Карпинских, ни удаляющейся Вожены. Постояв немного, вернулся в дом и поднялся к себе.
      Не успел лечь, как внизу зазвонил телефон. Сорвавшись с дивана, парень бросился вниз, с грохотом пересчитывая ступеньки.
      - Если дети могут слышать, скажи - это ошибка! - произнес запыхавшийся голос Эльжбеты.
      - Ошибка! - громко и решительно заявил Тадеуш.
      - Отец сунул торбу под машину в гараже. Спереди. Скажи - нет, это не тот номер!
      - Нет, это не тот номер, - послушно повторил Тадеуш и от себя добавил:
      - Совсем другой!
      И положил трубку, ибо Эльжбета уже отключилась.
      Наверху царила тишина, - видимо, девчонка не собиралась спускаться. Тадеуш опять прошел в гараж и нащупал под передним буфером сумку с железом. И что теперь? Спрятать в своей комнате?
      Ждать до утра? Спрятать в другом месте? Знать бы, заснули ли эти детки! Впрочем, спят они или нет, разумнее всего из гаража сумку забрать, вон и Эльжбета рискнула, позвонила, чтобы сообщить, куда ее сунул Хенрик.
      Он был уже на последних ступеньках лестницы, когда щелкнул замок двери на верхней площадке.
      Стась!
      Тадеуш не дыша прижался к стене и замер.
      - Эй! - прошелестел Стась, осторожно делая два шага по направлению к кабинету отца. - Ты здесь?
      Тут же приоткрылась дверь другой комнаты, и Агатка собственной персоной предстала в полосе света.
      - Ну? - только и произнесла она едким голосом своей матери.
      Стась молча развернулся и, угрюмо проделав те же два шага в обратном направлении, исчез, в бешенстве захлопнув за собой дверь.
      Постояв немного, ушла и Агатка. Полоска света пропала.
      Тадеуш дал себе слово выждать не менее получаса, но минуты через две понял - не выдержит.
      Разувшись, с ботинками в одной руке и сумкой в другой, он бесшумно пересек площадку второго этажа, юркнул в кабинет и запер дверь на ключ.
      Да уж, если и все последующие ночи будут похожи на эту, его надолго не хватит. А главное, от его пребывания в доме теперь мало пользы. Вот сейчас, например, он не может переложить деньги в сумку, не может позволить себе ни малейшего шума и неосторожного бряканья, у Стася наверняка ушки на макушке. И придется погасить свет, иначе дети увидят его в щели под дверью. Остается только сделать вид, что спит.
      Притворяться не было необходимости. К счастью, Стась тоже был не железный, и вскоре оба погрузились в глубокий сон. Брезентовую сумку Тадеуш пихнул пока на шкаф, отодвинув ее как можно дальше к стене.
      ***
      - Так что же нам теперь делать? - спросила донельзя расстроенная Эльжбета, получив от Тадика по телефону подробный отчет о ночных событиях. - Получается, что, даже если Богуси нет дома, все равно ничего не выйдет. Это не дети, а сплошной кошмар!
      Карпинский рассудительно заметил:
      - Будь все на своем месте, дети бы нам не помешали.
      И в ответ на непонимающий взгляд дочери пояснил:
      - Я имею в виду, что, если бы в портфеле были действительно инструменты, а наши деньги в другой сумке, Тадик мог бы не опасаться детей, пусть заглядывают куда хотят.
      - Значит, ты считаешь...
      - Да, Тадеуш должен сам переложить доллары в нашу сумку.
      Дочь возразила:
      - Так он не хочет сам, и в чем-то прав. Ладно, не будем отчаиваться. Может, сегодня вам повезет.
      Что вы там намерены делать?
      - Пока не знаю. Вроде бы опять какую-то дверцу. Или водосточную трубу? На месте выяснится.
      Эльжбета посоветовала:
      - Лучше бы дверцу, если будете топтаться во дворе, пользы нам от этого никакой. Детей я отведу в зоопарк и постараюсь продержать там весь день.
      А вот что делать с этой бабой? Кто-то должен ее занять...
      - Я не смогу, - вздохнула Кристина. - Мне надо быть на работе. Кажется, я уже начинаю жалеть, что нет Клепы, пригодился бы.
      ***
      Стась с Агаткой уже давно ожидали во дворе. Их мать, намучившись на особенно сложном ночном дежурстве, отсыпалась до полудня. Ее устраивали планы Эльжбеты, без детей она на свободе сможет всецело отдаться приготовлению обеда на три дня.
      Карпинский и Тадеуш приехали вскоре после двух и сразу принялись за работу. Тадеуш даже не заикнулся о водосточных трубах, зато поставил хозяйку в известность об аварийном состоянии перил внутренней лестницы. Пан Хенрик поддержал своего напарника: в первую очередь надо привести в порядок то, что опасно для живущих в доме, дверцы могут и подождать. А расшатанные перила особенно опасны для детей, которые мчатся по ступенькам сломя голову, ухватятся за неисправный кусок перил и рухнут вниз. И начать следует сверху. Кажется, хозяйка согласилась с доводами специалистов.
      Когда пани Богуслава уединилась в кухне, Тадеуш шепнул напарнику:
      - Вот, глядите, на честном слове держится! Как раз напротив кабинета. Я займусь перилами, постараюсь поднять как можно больше шума, так что действуйте. Сумку я забросил на шкаф, сумеете достать?
      - Достану, - успокоил его Карпинский. - А ты в случае чего свисти, чтоб она меня не застукала.
      - Не беспокойтесь, или свистну, или что-нибудь запою.
      Каждый занялся своим делом.
      Приготовив клецки, пани Богуслава оставила их на столе и, по своему обыкновению, направилась посмотреть, как там идет работа. Только она вышла из кухни, Тадик оглушительно, хотя и не очень музыкально взревел: "В Вифлеем пастухи прибежа-аали..."
      Не очень к месту пришлась рождественская колядка, да больше в панике ничего не вспомнилось.
      У Карпинского от неожиданности вывалилась из рук старая мясорубка. Он уже успел разложить содержимое портфеля по пластиковым сумкам и теперь набивал его железками из принесенной вчера торбы. Услышав сигнал тревоги, он бросил все как было и стремительно ринулся из кабинета к рабочему месту. Споткнувшись о порог, пан Хенрик не удержался и свалился на колени, ухватившись руками за столбик лестничной балюстрады. Поза оказалась на редкость удачной, самая подходящая, вроде бы поддерживает столбик, помогая парню заколачивать гвоздь в перила.
      Рождественская коляда произвела впечатление на хозяйку. Вздрогнув, она недовольно заметила:
      - Нашел что петь. На дворе лето красное.
      - Что? - удивился парень. - А, в самом деле... Так как-то само получилось, я не думал. Любимая песня, проше пани... Вот здесь теперь придержите, пан Хенрик.
      Хенрик послушно передвинулся на коленях в указанном направлении, не жалея брюк, и ухватился за другой столбик. Тадик принялся ловко стучать молотком, причем спустился на несколько ступенек и перегородил лестницу, перекрывая хозяйке путь наверх. Только бы не заметила приоткрытой двери в мужнин кабинет!
      И опять недооценили они эту женщину. Пани Богуслава замечала все!. Но сначала о деле. Поглядев на балюстраду, поинтересовалась:
      - Теперь будет крепко держаться?
      - Надеюсь, - ответил Тадик. - Дерево хорошее, замены не требуется, только прибить как следует. Вот лет через двадцать, возможно, придется и заменить.
      - Ну, двадцать лет...
      Хозяйка постояла, помолчала и сухо заметила:
      - А что касается двери в кабинет... Тадик должен всегда держать ее запертой, вышел - и запер, чтобы не говорил потом, что забыл или еще что...
      Понятно? Сколько можно повторять! Стась туда пытается забраться, уж я знаю, несколько раз порывался...
      И, наведя порядок в доме, отплыла в кухню.
      - Наверняка Агатка успела донести, - прошептал Тадик напарнику. Ябеда.
      - Слушай, ты так страшно не пой! - попросил Карпинский. - Я чуть не окочурился на месте.
      И все там побросал, у меня просто из рук вывалилось. А если бы она вошла!
      - Потому я и раскорячился на всю лестницу, чтобы проход перекрыть. Да вы зря боялись, пан Хенрик, она в кабинет вряд ли войдет. И все же хорошо бы скорее там закончить, чтоб у нас все уже готово было.
      Минут через пятнадцать Карпинский вернулся на лестницу и доложил:
      - Сделано! Портфель набил чем положено, запер и сунул тебе под подушку, шкаф я не смог открыть. А пакеты с деньгами в твоей сумке под диваном. И что, мы ничего из этого не вынесем?
      - Раз ничего не принесли, значит, и выносить опасно, - твердо заявил парень.
      Карпинский не уступал:
      - Я сегодня специально обрядился в куртку, карманов на ней смотри сколько, а Элька взяла с собой нормальную сумку.
      И, вынув из кармана небольшую плоскую коробочку, продемонстрировал ее Тадеушу.
      - Вот это ничего не стоит припрятать. И совсем не заметно, я специально проверял.
      Тадеуш оглядел коробочку, не интересуясь ее содержимым, оглядел Карпинского в куртке и кивнул:
      - В самом деле, такую маленькую вещь можно вынести. Что же касается Эльжбеткиной сумки.., ну да ладно, там видно будет. Хотя и не уверен, что стоит рисковать. Я завтра с утра намерен отправиться в эту самую химчистку, то есть к вам. А где вчерашняя торба?
      - Снова на шкафу. Пустая.
      - Порядок, пусть там и остается. И давайте скорее покончим с работой. Чует мое сердце, мегера не отцепится от нас, пока мы ей капитальный ремонт не сделаем.
      И как раз в это время к дому Хлюпов снова подошла Вожена. В ясный солнечный день она без проблем разглядела номер, и ей стало плохо. Выходит, именно сюда перебрался Тадик! И именно в этом доме какие-то преступники ночью прятали награбленное имущество! А машина? Ну как же, ведь Тадику досталась отцовская машина, как раз "шкода", марку она помнила. А вдруг Тадик тоже принимает участие в.., точно не известно, в чем конкретно, но ясно - в каких-то подозрительных делишках, воровстве, ограблениях, бог знает в чем еще. И она, Божена, застукала его на месте преступления! Значит, он у нее в руках! Теперь она ему покажет!
      Став накануне свидетельницей непонятных действий каких-то подозрительных лиц, девушка за ночь еще сильнее вбила себе в голову, что видела преступников, и теперь принялась строить хаотичные планы относительно того, как лучше использовать неожиданный дар небес. Располагая такими сведениями, можно шантажировать человека. Можно его припугнуть, можно ему отомстить - да мало ли что еще можно сделать, если как следует пораскинуть умом? Единственное, что не пришло в голову Боженке, так это мысль о том, что такими действиями нельзя завоевать любовь парня. С другой стороны, став мужем, он сделается ее собственностью до конца дней своих, а разве кого-нибудь волнует вопрос, какие чувства его собственность испытывает?
      Чтобы как-то упорядочить столько соображений сразу, девушке понадобилось время, и она раздумывала, пока ничего не предпринимая.
      Тем временем пани Богуслава почти закончила приготовление обеда. Случайно глянув в окно кухни, она вдруг увидела девушку, замершую у забора ее дома. Вцепившись обеими руками в прутья загородки, незнакомка не сводила глаз с окон второго этажа. Это Богусе совершенно не понравилось. Чего пялится? Вряд ли замерла от восторга, нечем тут восторгаться. Подозрительно это... Девица показалась бы пани Богуславе еще подозрительнее, если бы она опознала в ней вчерашнюю грубиянку, рыскающую по ночам, но Боженка была одета совсем по-другому, да Богуся толком и не разглядела ее в ночной темноте. А может, эта нахалка, наоборот, удивляется, как еще жалкая развалина, к тому же деревянная, до сих пор держится? В любом случае надо навести порядок.
      Прикрутив газ под кастрюлей, в которой готовилась закипеть вода для клецек, Богуся опять глянула в окно. И наверняка с бранью выскочила бы на крыльцо, чтобы не пялился кто ни попадя на ее дом, но отказалась от своего намерения, поскольку наглая девка оторвалась от ее забора и не торопясь пошла по улице, правда то и дело оглядываясь.
      Боженка при всей своей феноменальной дурости все же кое-что соображала. И после продолжительного раздумья до нее дошло, что рабочий день кончился и Тадеуш может быть дома. Как бы узнать?
      Ага, по машине. Если машина в гараже, значит, вернулся.
      Остановившись напротив гаража, она попыталась разглядеть сквозь щели в досках сарая, что там внутри.
      Вроде бы машина стоит. Получается, дома. Вот сейчас пойдет и поговорит с ним начистоту!
      И только теперь подумала о других людях, что живут в этом доме. Мачеха, наверное? Может, это она уговорила Тадика поселиться у нее? Может, это она, а вовсе не Тадик занимается темными делами?
      Сама воровка, и парня втянула в свое грязное дело?
      Не хотелось Божене видеть в Тадеуше жертву, рушилась ее концепция давления на парня, да и сомнительно, что ночные воры стали бы действовать так осторожно, будь хозяйка с ними в сговоре. Разве что из-за детей, не хотела эта сука, чтобы невинные детки знали о ее махинациях, другое дело неродной сын, того можно втягивать во что угодно, а Тадик такой простодушный, такой глупый, ему что ни скажи - во все поверит. Нет, не так! Нельзя оправдывать Тадика, совсем невинный он Боженку не устраивает, чем тогда его возьмешь?
      От всех этих сложностей голова разболелась, а к четкому решению девушка так и не пришла. Стояла столбом, тупо уставившись на сарай-гараж.
      Кинув очередной контрольный взгляд в окно, пани Богуся уже не увидела подозрительной девахи. Интересно, куда она делась? Не поленилась высунуться из окна и снова вспыхнула от злости - нахалка никуда не ушла, стоит перед ее домом и пялится на гараж. Ну нет, этого нельзя так оставить, может, другой и наплевать, но не ей, она не допустит, чтобы ни с того ни с сего разглядывали ее владения. А если уж разглядывают, она должна знать хотя бы причину.
      Помешав гуляш и выключив газ под кастрюлей с водой, пани Богу слава вышла на крыльцо. Отсюда было видно лучше, наглая девка действительно неподвижно стояла прямо напротив гаража и что-то в нем высматривала. Хозяйке не хотелось выходить на улицу, не так она была одета, выскочила из кухни по-домашнему, в старом платье, фартуке, растоптанных тапках, волосы подвязала обрывком бинта, чтобы не лезли в глаза.
      - А пани чего там ищет? - окликнула Богуся незнакомку голосом столь мощным и пронзительным, что его при желании могли слышать не только все соседи, но и корпевшие над перилами работники в ее собственном доме.
      Повернув голову. Вожена увидела на крыльце какую-то бабу. Она тоже не узнала вчерашней прилично одетой женщины в этой расхристанной бабище, к тому же приглядеться мешали заслонявшие вид ветки сирени Стиль общения с людьми у Вожены был выработан еще с детских лет раз и навсегда.
      - Вам что за дело? - столь же агрессивно и столь же громко огрызнулась она. - Уж и посмотреть нельзя на эту хибару? Не убудет от нее. Или развалится?
      Пани Богуслава буквально задохнулась от злости.
      - Мой дом, а если кому не нравится, нечего глаза пялить! Знаем таких! Ходят, вынюхивают, высматривают, а потом жди грабителей! А ну марш отсюда, не то полицию вызову!
      - Ишь, недотрога выискалась! - не осталась в долгу Вожена. - Чего пристала? Я твоей развалюхи не касаюсь, а стоять на дороге никому не воспрещается, дорога не купленная! Из принципа не уйду!
      - Поглядим, как ты в полиции запоешь, воровка!
      Теперь от злости задохнулась Вожена.
      - Это я воровка? Я?!
      - Да уж не я! Воровка и есть, шляются тут всякие девки!
      - Да за такое оскорбление пани перед судом ответит! - неожиданно писклявым голосом завизжала девушка, так как от злобы перехватило горло.
      Богуся расхохоталась, стараясь, чтобы хохот прозвучал как можно более саркастически.
      - Слышите, люди добрые! Она на меня в суд подаст! Ох, уморила! Слышите? Будьте свидетелями, как всякая шлюха тут грозит честной женщине, шляется, высматривает, чтобы потом бандитов напустить! И еще имеет наглость судом угрожать!
      Пани Богуслава уловила заинтересованность соседей - кое-где раскрывались окна и высовывались головы, и наличие аудитории очень воодушевило ее.
      Божене, напротив, свидетели были ни к чему. Туго соображающая деваха лихорадочно выискивала подходящие слова для достойного ответа.
      А в доме Тадик с первого же слова узнал Божену, и сердце его упало. На всякий случай выглянул в окно из своей комнаты - так и есть, она! Хватило ума аж сюда за ним притащиться! Езус-Мария, что теперь делать?
      Хенрик Карпинский тоже заинтересовался перепалкой под окнами и пристроился рядом с Тадеушем. Отсюда нельзя было увидеть пани Богуславы, но голос хозяйки ни с каким другим не спутаешь.
      Девушка же, с которой та пикировалась, была Хенрику незнакома. Ничего не поняв из их обмена любезностями, Карпинский хотел спросить напарника, в чем дело, но, повернувшись к Тадеушу, был поражен выражением его лица. Непонятная какая-то смесь паники и отчаяния.
      - Мальчик мой, что случилось? - встревожился Карпинский. - Что здесь происходит? Ты чего?..
      И кто эта девушка?
      - Ну, теперь мне крышка! - упавшим голосом произнес Тадик. - Вожена это, падчерица моей матери. Сами слышите, какую чушь несет. Дурища, каких мало, от нее всего можно ожидать. Как бы меня не увидела, тогда не отвяжешься...
      И поспешил отскочить от окна. Вожена его не заметила, она как раз нашла подходящий, по ее мнению, аргумент и теперь торопилась его выложить.
      Набрав побольше воздуха, заорала во всю мощь легких:
      - Меня воровкой обзывает, а сама.., графиня нашлась! Пусть все слышат! А кто ночью, тайком, привозит в свою хибару краденое? Я, что ли? Да я первая полицию вызову! Сама донесу! Пусть придут, пусть хорошенько поищут, авось что интересное найдут! Все думают - порядочная женщина, а она притон воровской у себя устроила, я своими глазами видела! И еще оскорблять смеет!
      Изумление от услышанного немного притупило ярость пани Богуславы.
      - А ну пошла отсюда! - не выдержав, сдвинулась она с крыльца. - Своими руками! Своими руками двину так, что костей не соберешь! А если ночные бандюги появятся, так я уже буду знать, кто наводчица. Тебя полиция теперь из-под земли достанет, у меня глаз алмаз, считай - сфотографировала.
      Услышав последние угрозы Вожены, Карпинский с Тадиком в ужасе переглянулись. Теперь и Хенрик запаниковал. Выходит, эта кошмарная девица следила за ними ночью? Видела их с Эльжбетой, иначе на что еще могла намекать?
      - Сдохнуть мне на месте, если эта выдра не шпионила за мной, прошептал Тадеуш. - Потому и пана с Эльжбеткой вчера засекла. А мне и в голову не приходило поостеречься.
      - А зачем ей шпионить за тобой? - хотел знать Карпинский, - У нее к тебе какие-то претензии?
      - Если это можно назвать претензиями, холера... - удрученно пробормотал парень. - Сколько лет жили в одном доме, можно сказать, вместе выросли, а теперь в нее словно бес вселился. И мать хороша, разболтала, куда я переехал! Другого выхода нет - надо унести из дома деньги, придется поломать голову, оставлять их в доме опасно.
      - А все-таки? Из-за чего она так на тебя взъелась? - не отставал Карпинский.
      Называть истинную причину случившегося Тадеушу больше всего на свете не хотелось именно отцу Эльжбетки. Рассказать пану Хенрику о матримониальных планах Вожены - нет, язык не повернется...
      Эльжбетка бог знает что может подумать.
      - Да из-за сущей глупости, - ответил он уклончиво. - Вообразила себе несусветные вещи, идиотка ведь редкая, может, и брякнула что, не подумавши. Впрочем, подумавши тоже могла. А вот чего не могла - так это пошевелить мозгами! По причине полного их отсутствия. Эта дура в любую минуту такое способна выкинуть, что нормальному человеку в голову не придет. Нет, ни за какие коврижки не покажусь ей, не выйду, пока не уйдет.
      - Кажется, уже ушла, - успокоил парня Карпинский, поскольку крики на улице смолкли. Высунулся из окна, удостоверился. - Да, и в самом деле ушла.
      Боженка испугалась не угроз, что ей переломают кости, как с удовлетворением подумала торжествующая Богуся, просто вдруг спохватилась да ведь это она небось с самой хозяйкой ссору затеяла, а ведь собиралась разузнать у нее что-нибудь о Тадике, а если повезет, то и сделать своей союзницей.
      Такая женская солидарность... Какая теперь, к черту, солидарность, эта колода ее, поди, топором встретит, вздумай она снова подойти к дому. Может, отец с мачехой и в самом деле были правы, советуя знакомство с людьми начинать с установления дружеских контактов, а уж в данном случае и вовсе надо бы действовать полюбовно, только тогда можно рассчитывать на успех. Выходит, сама все и напортила?
      Ну нет, самокритика никогда не была сильной стороной характера девушки. Агрессия, впитанная с молоком матери, и принципы, которые вбивали в нее с раннего детства, оказались сильнее уроков отца и мачехи. Впрочем, надо отдать должное и пани Богуславе: уж она, как никто другой, умела настраивать людей против себя, тоже в каждом подозревая негодяя.
      Злясь на себя, на толстую бабищу, на сбежавшего жениха, на весь свет и нигде Тадика не заметив (наверняка не было дома, иначе на шум непременно бы выглянул), Вожена вынуждена была, оставив поле боя за противником, молча ретироваться.
      Пани Богуслава хоть и чувствовала себя победительницей, однако триумф ее несколько заглушала непонятная тревога, в природе которой она пока еще не отдавала себе отчета. Постояв и убедившись, что посрамленная противница скрылась за углом, хозяйка, громко хлопнув дверью, вернулась к домашним делам.
      И только в кухне, внимательно наблюдая за кипящими клецками, задумалась над последней фразой подозрительной девки...
      Обед сегодня получился поздним. Не только по причине неприятного инцидента, но и потому, что хозяйка ожидала возвращения из зоопарка детей с Эльжбетой, чтобы покормить всех уж заодно. Поэтому Карпинский с Тадиком, покончив с перилами, без перекура тут же взялись за оставшуюся еще не починенной дверцу чулана, стараясь не думать о последствиях скандала, учиненного безмозглой Боженой.
      Если откровенно, Хенрику Карпинскому уже невмочь были все эти столярные работы, никогда не любил их, не разбирался, и теперь, будучи всего лишь подручным у Тадеуша, все равно выдохся. Тадеуш тоже порядком устал, ведь ему приходилось практически все делать одному, Карпинский лишь симулировал занятость. И хотя оба вымотались, но все же отдавали себе отчет в том, что вот так просто бросить ремонт в доме Хлюпихи нельзя, она сразу заподозрит неладное. Следовало закончить пусть какой-то один фронт работ, ну, например, дверцы эти треклятые, которые то не открываются, то не закрываются.
      Видя, с каким трудом Карпинский заставляет себя продолжать, слыша его сопенье и кряхтенье, Тадик попытался утешить напарника:
      - Совсем немного осталось, пан Хенрик. У вас уважительная причина: на работу выходите. С водосточными трубами я и один справлюсь. Ну, разве что Эльжбетка немного поможет, подержит чего-нибудь или коленце подаст, чтоб мне с крыши то и дело не спускаться. Хотя я понимаю, она ведь тоже человек...
      - И наверняка от нее будет больше пользы, чем от меня, - покаянно прошептал Хенрик. - А здесь ты что собираешься делать?
      - Да ничего сложного, рубанком немного пройдусь, сниму лишнее, потом подчищу наждаком, косяк тоже подровняю, всего и делов-то! Завтра закончим.
      Дети все не возвращались, и хозяйка была вынуждена работников одних покормить, хоть и тянула до последнего. Вышли все сроки, а совесть у нее все же была. Трудились они над дверцей чуланчика рядом со входом в гараж, так что Богусе нетрудно было убедиться, что в чулан не заглядывают, он их совсем не интересует, и у нее немного полегчало на сердце.
      Немного, основная тяжесть так и осталась.
      Не успели Хенрик с Тадеушем проглотить по первой ложке ботвиньи, как во дворе послышались голоса и зоологическая экскурсия явилась в полном составе. Одного взгляда на хмурое лицо матери хватило, чтобы Стась с Агаткой, замолчав, поспешно бросились мыть руки. Эльжбета тоже почувствовала какую-то напряженную атмосферу за столом и, ни о чем не расспрашивая, последовала примеру детей.
      Первое ели молча. За гуляшом пани Богуся начала. Как всегда, вопрос был поставлен прямо, без всяких там дипломатических вывертов.
      - Что это за намеки на краденое, которое в моем доме прячут? - сухо спросила она.
      Карпинский предпринял попытку увильнуть от ответа.
      - Какое такое краденое? - неудачно притворился он непонимающим.
      - И прошу не говорить, что ничего не слышали, кому-нибудь другому мозги пудрите. Эта уличная лахудра орала так, что глухой бы услышал. Что тут происходило прошлой ночью в мое отсутствие?
      Неожиданный допрос заставил встревожиться всех сидящих за столом, независимо от пола и возраста, причем у каждого были причины беспокоиться. А Богуся внимательно следила за своими чадами, только раз бросив мимолетный взгляд на Тадеуша.
      У Агаты не была расчета выдавать брата.
      - Шум какой-то я слышала, - небрежно отозвалась она. - Даже проснулась.
      - И что? - хотела знать ее мамаша.
      - Да ничего! - отчаянно бросился в бой Тадеуш, видя смятение на лице Стася. - Я тоже проснулся и спустился, чтобы проверить. Как раз перед нашим домом разговаривали какие-то люди, но ничего не делали, поговорили и ушли. Вернее, на машине уехали.
      - На какой машине?
      - Не знаю, в темноте разве разглядишь?
      - И еще телефон звонил, - решила признаться Агатка.
      - Кого звали?
      - Никого не звали, - опять пояснил Тадеуш. - Ошибка.
      - А что эта ошибка сказала? - не отставала пани Богуся. - Ведь что-то же сказала, раз Тадеуш решил, что ошибка.
      - Да ничего она не говорила! - немного раздраженно ответил Тадеуш. Как это обычно бывает: какая-то женщина попросила к телефону не то Фреда, не то Тэда, я и сказал - ошибка. Тогда она назвала номер, по которому звонила.., я его тоже не запомнил, но явно не наш. Спать жутко хотелось, я и повесил трубку. Не понимаю, почему это вас так интересует, у нас то и дело ошибаются.
      Мать взглянула на дочь, та кивнула - мол, так и было. Значит, Тадеуш говорит правду. Однако это не развеяло всех сомнений.
      - Тогда чего же эта девка разорялась об укрывательстве краденого?
      - Какая девка? - одновременно поинтересовались Эльжбета, Агата и Стась.
      Хозяйка и не подумала удовлетворить их любопытство, сейчас надо было выяснить вещи поважнее.
      - Не ваше дело, - отмахнулась она, - вот они знают. Вы уверены, что нам ничего в дом не подкинули? Ведь бандиты могут и в порядочном доме устроить свой тайник, а потом объясняйся с полицией.
      Вдруг эта негодяйка и впрямь что-то видела?
      Теперь Тадик позволил себе не только выказать раздражение, но и пожать плечами.
      - Может, и видела что, но сомневаюсь. Было темно, ведь ночь безлунная, а район наш сами знаете, как освещается. Свободно могла перепутать не только дома, но и улицы. И вообще, судя по голосу, в голове у нее винтиков не хватает.
      - Уж это точно! - с удовольствием подтвердила пани Богуслава. - И все равно на всякий случай, считаю, нужно бы просмотреть как следует и участок, и сарай. А может, и дом. Да, а чего Стась молчит? Ты что, не просыпался?
      Ну вот, и до него добралась! И недовольный Стась вынужден был признать:
      - Просыпался.
      - И что? Говори сам, нечего мне тебя за язык тянуть.
      - Ну, вышел из комнаты... - мямлил Стась, не зная, какой версии придерживаться.
      Тадик благородно пришел брату на выручку:
      - Он хотел мне помочь, мало ли что Но эти люди уже ушли, так что поддержка не понадобилась.
      - А в отцовский кабинет не входил?
      И опять беглый взгляд на дочь. Агата вновь чуть заметно покачала головой, однако сделала это с таким торжествующим видом, что у матери не осталось сомнений, чья в том заслуга. Ясное дело, сыночек попытался проникнуть в запретную зону, но сестрица оказалась на высоте. Очень хорошо!
      Тадик даже удивился:
      - А что ему там ночью делать? Мы столкнулись на лестнице, я сказал, что все спокойно и чтобы шел спать. Потом еще походил немного, посмотрел, ничего подозрительного не заметил.
      Карпинский так увлеченно поглощал копытки-клецки, что рот у него был постоянно полон. Бедняга рассчитывал на то, что в случае какого неожиданного вопроса получит время на обдумывание ответа и успеет прожевать и проглотить, ведь говорить с полным ртом невежливо. У Эльжбеты пропал аппетит, как только она услышала ужасную новость. Выходит, стало известно об их ночной вылазке. Чтобы не навлекать на себя подозрений, девушка делала вид, что тоже ест, но мысли ее были далеко. Она не проронила ни слова, боясь выдать себя изменившимся голосом. Молчал и Стась. Агатка, правда, в любой момент могла отмочить какой-нибудь номер, но на его аппетите опасения никак не отразились.
      Расспросив всех, кого сочла нужным, Богуся, однако, не чувствовала себя удовлетворенной полностью. Ей все казалось - чего-то она не заметила, что-то тут не так. Только вот что?
      - Откуда она вообще взялась, эта девка? - громко спросила пани Богуслава, а поскольку никто не ответил, обратилась к конкретной особе:
      - Тадик знает ее?
      Вопрос на засыпку. Бедный Тадеуш боялся чего-то подобного и теперь подумал - все, конец!
      Отпереться от знакомства с Боженой означало необходимость впредь всегда держаться начеку и жить в вечном опасении, как бы мегера не раскрыла его родственных связей с подозрительной девкой. А кретинка Вожена могла и еще что-нибудь выкинуть, с нее станется. Признаться же сейчас в знакомстве с этой ужасной особой означало уронить себя в глазах хозяйки и навсегда лишиться ее благосклонности. Не мог он себе такое позволить, хотя бы ради Эльжбетки. Что делать? И тут его осенило.
      - Трудно сказать, - как можно спокойнее ответил Тадик. - Я ее толком не разглядел, далековато, да и кусты мешали. Вроде бы шляпка...
      - Какая шляпка? - вспыхнула Богуся. - Не было на ней никакой шляпки! И в самом деле ничего не разглядел. Сторож называется! С чего вдруг приплетать шляпку?
      - Мне так показалось, - виновато оправдывался парень. - Говорю же, за забором много не увидишь. Может, это была не шляпка, а какие цветочки на ветке или еще что...
      - А голос? По голосу Тадик ее не опознал?
      - Когда так орут, разве опознаешь? - возразил Тадик. - Такое впечатление, что орала не своим голосом. Один раз даже запищала. Хотя, возможно, я ошибаюсь. Или в самом деле пищала?
      - Пищала! - отрезала пани Богуся и неожиданно обратилась к Карпинскому:
      - Хенек, конечно, тоже ничего не видел и не слышал?
      Вот когда пригодились клецки во рту. Сделав вид, что поспешно их дожевывает, пан Хенрик выиграл время для обдумывания ответа.
      - Почему же, и видел, и слышал, нельзя было не слышать, - И что же именно Хенек видел?
      - Судя по фигуре - женщину, - обстоятельно отвечал Карпинский, мужчины у нас пока в платьях не ходят. Издали видел, лица не разглядишь, а фигура вроде бы не слишком толстая. Должно быть, молодая девушка. А больше ничего такого и не приметил.
      - От мужиков никакой пользы, - презрительно отворачиваясь от Карпинского, заметила хозяйка и на время прекратила расспросы.
      А Эльжбета мечтала хотя бы о минутке наедине с отцом или Тадиком. Господи, да что здесь произошло в ее отсутствие? Судьба опять нанесла им неожиданный удар, это ясно, но насколько тяжелый и чем это грозит? Успеть бы принять меры.
      А тут еще Тадик бросает на нее какие-то всполошенные взгляды, вроде в чем-то перед ней провинился. Отец вон уплетает клецки так, словно решил разорить хозяйку, Агатка сидит довольная-предовольная, Стась, напротив, как самая смиренная мышка под метлой.
      На редкость тягостный обед тянулся, казалось, бесконечно. Агатка вежливо заикнулась о десерте. На обратном пути из зоопарка они зашли в магазин и купили пирожные со свежими ягодами, может, съедят их на сладкое? Хозяйке понравилось предложение. Правда, она приготовила желе, ничего, останется на завтра, а раз Эльжбета разорилась на пирожные, надо воспользоваться случаем. Агатка принялась рассказывать про зоопарк. Наконец она увидела крокодила, даже двух крокодилов, но оба сидели в воде, выставив страшные челюсти. И хоть бы один разинул пасть, чтобы полюбоваться! Так нет, не разинул.
      Ждали, наверное, чтобы им дали чего-нибудь вкусного, но там запрещают кормить животных, это может нанести животному вред, но она, Агатка, думает, что такому вот крокодилу уж никак не повредил бы кусок колбасы, ведь правда?
      Обед закончился, но хозяйка продолжала, задумавшись, сидеть за столом, и гости вынуждены были тоже остаться. Лишь дети воспользовались своим правом и убежали по каким-то детским делам, остальные же молча сидели, не зная, о чем говорить, и явственно ощущая сгущавшуюся атмосферу тревоги.
      Наконец Тадеуш отважился проявить инициативу.
      - Мы тут сидим, а время идет. Пора за дело приниматься, чтобы завтра совсем закончить, - с наигранной бодростью заявил он.
      Напарник солидарно поддержал:
      - Как раз до вечера и лаком успеем покрыть, за ночь высохнет.
      К их ужасу, хозяйка неожиданно воспротивилась.
      Бросив на добровольцев злобный взгляд, она отчеканила:
      - У меня не каторга и не лагерь для заключенных, чтобы вкалывать с утра до ночи. Достаточно уже сегодня наработались, вот-вот стемнеет, можно и отдохнуть. И что случится, если закончите не завтра, а послезавтра?
      Что случится? Да за эти сутки все трое от беспокойства изведутся, места себе не найдут, вот что случится! А ведь ей этого не скажешь. В голову не приходило ни одной стоящей мысли. Карпинский вспомнил было о своей работе, на которую выходил через пять дней, но это не веский аргумент, и он тоже промолчал. Мегера сидела загадочным и угрожающим сфинксом, и все трое подумали об одном: вот сейчас они уйдут, а она бросится обыскивать дом, чтобы убедиться, что ничего краденого сюда не принесли без ее ведома.
      В полном отчаянии Эльжбета произнесла в пространство:
      - Слышала я, как одна женщина решила устроить торжественный ужин в узком семейном кругу, уж не помню, по какому случаю, - то ли муж получил повышение, то ли она, то ли ребенок грамоту в школе Это неважно, главное, по такому случаю собиралась на троих приготовить утку с яблоками. И только, значит, собралась эту утку в духовку сунуть, как тут вваливается целая компания гостей, опять же не помню, родные или знакомые, главное - девять штук! А у нее всего одна утка, хорошая, но одна.
      Вечер, магазины позакрывались, да в те времена в магазинах мало чего можно было купить, на полках только плавленые сырки да консервы.
      Хозяйка бросила на девушку взгляд, в котором блеснула искорка заинтересованности.
      А Эльжбета продолжала монотонно, словно в трансе:
      - Все дело в том, что этой женщине непременно нужно было найти какой-то выход, потому что муж потихоньку признался - это он пригласил гостей и напрочь позабыл о них, не предупредил жену. А в доме - шаром покати. Правда, вина было достаточно. И еще соленые палочки.
      Пани Богуслава не выдержала:
      - И что же она сделала?
      - Позвонила своей подруге. Та недавно вернулась из Пакистана, ее муж был каким-то там нашим представителем. И подруга продиктовала рецепт утки по-пакистански. С рисом, рис в доме был, к счастью.
      Нашлась и луковица, и остатки кефира, и даже банка томатной пасты. Приправы всякие-разные, как в каждом нормальном доме. И в результате одной уткой накормила двенадцать человек.
      - А утка была большая? - задала профессиональный вопрос Богуся.
      - Два с половиной килограмма.
      - И она после этого развелась с мужем?
      - Да нет, он был в общем очень милый человек, только ужасно рассеянный.
      - И ничего на сладкое не подала гостям?
      - Как же, очень даже подала. Для семьи было закуплено мороженое, три порции, так хозяйка сделала кисель - к счастью, крахмал был, - и с киселем мороженого всем хватило. Гости очень хвалили.
      - Как-то слишком уж ей повезло, - недоверчиво заметила пани Богуслава, - и рис оказался, вон и крахмал тоже. А ведь в те времена с крахмалом были сложности.
      Эльжбета не возражала:
      - Повезло! Она бы сделала желе, да желатина в доме не нашлось. С желатином в те времена было еще хуже.
      - А женщина эта - знакомая Эльжуни?
      - Давняя приятельница моей матери.
      - Так пусть Эльжуня раздобудет для меня рецепт пакистанской утки.
      - С удовольствием, только через некоторое время. Сейчас, летом, они с мужем где-то в деревне. Но я непременно позвоню и узнаю, когда вернутся в Варшаву.
      Пакистанская утка немного разрядила обстановку и оторвала хозяйку от тяжких размышлений. Пани Богуслава вернулась к действительности, и Тадеуш решил рискнуть.
      - Разыскал я для тебя ту книгу, - сказал он Эльжбете. - Никуда она не подевалась, просто оказалась завалена другими. Так что могу дать почитать.
      Пошли, она в моей комнате наверху.
      - Что за книга? - не преминула поинтересоваться хозяйка.
      И хорошо сделала, что спросила, а то Эльжбета несколько оторопела и не сразу сообразила, как отреагировать на неожиданное предложение.
      - "Компьютерные расчеты кривых в установках токов высокого напряжения", - без запинки отчеканил парень.
      Название он придумал заранее. Оно должно быть таким заковыристым, чтобы у пани Богуславы не возникло желания даже взять ее в руки.
      Эльжбета тем временем все поняла и вскочила, собираясь последовать за Тадеушем. Однако хозяйка пресекла и эту попытку:
      - Зачем же Тадику таскать за собой Эльжуню? Сам не может принести? Нет уж, нечего ей по дому шастать.
      Эльжбета послушно плюхнулась на место, однако успела придумать способ перехитрить мегеру.
      - В таком случае, - попросила она Тадика, - сразу и сунь ее в мою сумку, а то ведь у меня голова дырявая, еще забуду. Сумку я в прихожей оставила.
      Минут через пятнадцать Карпинским удалось наконец покинуть этот проклятый дом, причем самым естественным образом, напоследок раз десять поблагодарив за обед. В прихожей девушка небрежно прихватила свою сумку, собираясь привычным жестом закинуть ее на плечо, и чуть не выронила - такая она была тяжелая. Слегка перекосившись на одну сторону, Эльжбета с сумкой в руках поспешно распрощалась с хозяйкой и чуть ли не бегом бросилась к двери, словно ее кто преследовал. Впрочем, ее и впрямь преследовали угрюмый взгляд Хлюпихи и ее недоброжелательные мысли.
      - Дитя мое, - спросил Карпинский свою дочь уже в машине, пакистанскую утку ты сама придумала? Что-то я не припоминаю ни одной пакистанской подружки твоей матери, как ни стараюсь.
      - Зря стараешься. Все было по-другому. Дело было в Дании, утку готовил настоящий пакистанец, а рецепт есть у Кристины, это ее приятельница была в Дании. Папуля, давай хоть на минутку остановимся, так поглядеть хочется! И почему сумка такая тяжелая, камней, что ли, он мне туда наложил?
      В Эльжбетиной сумке на самом верху лежала книжка на английском языке. Толстенная и очень большого формата, плотно прикрывая содержимое сумки. Под книгой виднелись пачки зеленоватых банкнот и поблескивал сквозь целлофан рулончик золотых монет.
      - Господи! - простонала Эльжбета. - Наконец-то, просто глазам не верю!
      - Интересно, сколько там? - заинтересовался Карпинский.
      - Не станем же мы тут считать! Скорей домой, Кристина уже с ума сходит от нетерпения. И вообще, такой нервный вечер. Что там у вас стряслось?
      Кто укрывал краденое у Хлюпихи и что за девушка скандалила? Из-за чего?
      " Хенрик Карпинский сразу жутко смутился. Как бы все поумнее объяснить дочери, поделикатнее...
      - Видишь ли, дитя мое, такая запутанная история... Девушка, надо думать, и в самом деле кое-что видела этой ночью. Может, Тадику удастся разузнать...
      - Папуля, кончай заикаться и давай выкладывай, как оно все было! При чем здесь Тадик, что он собирается разузнавать?
      - Да все.., нет, не знаю... Кажется, это была какая-то его дальняя родственница, очень дальняя... Нет, вспомнил! Он сказал - падчерица его матери.
      Полученную информацию Эльжбета переваривала, пока ехали до Черняковской. На Черняковской она дала выход недоумению:
      - Падчерица его матери увидела Хлюпиху и принялась обзывать воровкой? Не доходит...
      - Скорее наоборот, Хлюпова обзывала падчерицу воровкой. Говорю же запутанная история, я не все понял.
      - А откуда там вообще взялась эта падчерица?
      - Мне показалось... Тадик.., он дал понять - вроде бы за ним увязалась.
      - Увязалась за Тадиком? - вскрикнула Эльжбета.
      - Ну да, он высказал такое предположение.
      Дочь наконец оставила отца в покое и замолчала. Сама удивилась, с чего это так вздрючилась из-за какой-то падчерицы. Прав отец, сложно все это.
      И абсурдно. Девушка увязалась за Тадеушем, явилась к дому, в котором он поселился, и устроила скандал хозяйке. Нелогично. Что же касается Тадеуша.., да пусть за ним хоть сто падчериц увязываются, его дело, ее это не касается. Вот только что он ей разболтал? Должен был предупредить, что привлекает еще одного члена в их ряды. Но как он мог доверить тайну, чужую тайну, такой идиотке? А что падчерица идиотка - и ежу ясно, орала на всю улицу, мегера узнала, что в ее дом внесли какие-то посторонние вещи. Да, идиотка, идиотка! Странный все же вкус у Тадеуша. А если он по каким-то причинам вынужден был и ее вовлечь в операцию, вдруг у него перед ней какие-то обязательства? Тогда все равно должен был их предупредить, нельзя же так...
      Дома Карпинские принялись рассматривать вынесенные из дома Хлюпа сокровища. Эльжбета была какая-то отсутствующая, нерадостная, зато Кристина восхищалась сокровищами за двоих. В Эльжбетину сумку Тадеушу удалось затолкать пять пачек долларов и один рулон золотых монет. А Карпинский вынул из кармана куртки плоскую коробочку. Когда он ее раскрыл, глаза Кристины заискрились не хуже засверкавших в свете люстры драгоценных камней.
      Даже на бриллианты Эльжбета глядела равнодушно. Почему-то совершенно перестало интересовать благосостояние их семьи, и бокалы для шампанского она расставляла без всякого энтузиазма.
      Кристина наконец обратила на это внимание:
      - А ты почему не радуешься? Погляди же, как они восхитительны! Почему молчишь? Что-нибудь случилось?
      - Просто я злая! - коротко отрезала девушка и отправилась на кухню за льдом и закуской - сыром, больше ничего не нашлось.
      Оттаяла она немного лишь после второго бокала и в ответ на тревожные расспросы Кристины соизволила дать объяснения. В конце концов, она уже давно считала Кристину своей лучшей подругой.
      - Тадеуш пообещал держать все в тайне, и что?
      Распустил язык перед этой своей родственницей, а она, дура набитая, обо всем разболтала мегере. Да что мегере, орала на всю улицу! Конкретно не знаю, что там наорала, но мегера явно о чем-то догадывается, надо было ее видеть. Мог бы сразу признаться, что ума из-за нее лишился, влюблен по уши и все ей расскажет...
      - Не мог! - перебила ее Кристина.
      - Почему не мог?
      - Потому что ни один мужчина не скажет такое.
      - Значит, он просто трус!
      - Да не в этом дело. Они в таком состоянии не отдают себе отчета в своих чувствах и за себя не отвечают.
      - Но он же знал, что она у него есть! - упорствовала Эльжбета. - И мог бы предупредить.
      Предостеречь нас! Она же ненормальная. Пусть и помешался от любви, все равно не мог этого не заметить.
      - Да, Тадеуш и сам говорил, что она ненормальная, - рассеянно подтвердил Карпинский, пересчитывая количество обретенных долларов в злотые с помощью калькулятора и еще, для верности, проверяя на бумажке. - И по-моему, был очень недоволен, что она явилась.
      Эльжбета осталась неумолима:
      - Это лишь подтверждает его собственную глупость.
      Уловив в голосе Эльжбеты нечто особенное, Кристина даже отвела взгляд от коробочки с алмазами и внимательно посмотрела на девушку.
      - Ну нет! - решительно заявила она. - Тадик мне вовсе не кажется глупым бараном. И кончай валить на парня вину за все, ведь мы не знаем, что там произошло на самом деле. Если он завтра сумеет принести нам оставшееся имущество, у тебя появится шанс узнать все из первых уст. И спокойно обдумать.
      - Я вовсе не собираюсь у него допытываться!
      - Тогда ты сама не многим умнее той скандальной девицы. А пока лучше полюбуйся на алмазы. На женщин драгоценные камни очень целительно воздействуют.
      Кристина оказалась права. Девушка наконец заставила себя как следует разглядеть их драгоценности и почувствовала, как успокаиваются нервы.
      Незаметно для себя Эльжбета активно включилась в размышления Кристины, что из камней продать, а что можно и оставить, а Карпинский тем временем подвел итоги своих подсчетов.
      - У меня получается - здесь приблизительно пятая часть. На худой конец, на самый худой, придется удовольствоваться и этим, но я рассчитываю на Тадика и верю, что получим все.
      - Конечно, получим, и сомневаться нечего.
      Кстати, Эльжбета, ты знаешь, что мы с твоим отцом решили оформить отношения? Через две недели распишемся.
      - В таком случае иду за бутылкой! Сразу все и обмоем. А я хочу упиться - первый раз в жизни.
      В конце концов, совершеннолетняя я или нет?
      - Совершеннолетняя, совершеннолетняя! - успокоила девушку Кристина. Хотя по опыту знаю - упиться одним шампанским не так-то просто" а коньяка у нас не осталось. Вот разве что пивка добавишь.
      ***
      Тадик оказался в очень сложном положении.
      Сердце его рвалось к Эльжбете, хотелось бросить все к черту и немедленно помчаться к ней, однако обстановка в доме складывалась тревожная. Парень видел по лицу хозяйки, что та поверила этой дурехе Божене и наверняка намерена обыскать весь дом в поисках подброшенных ей краденых вещей. Дом-то пусть обыскивает, пожалуйста, раз ей так этого хочется, вот только в кабинет ее допускать нельзя.
      Остатки сокровищ в сумке Тадеуша лежали под диваном. Портфельчик с инструментами, которому следовало находиться в шкафу, кое-как прикрыт постельными принадлежностями, а уже пустая торба Карпинских по-прежнему валяется на шкафу, кто угодно может ее заметить.
      Тадеуш всеми фибрами души рвался наверх, чтобы привести там все в надлежащий вид, да хозяйка держала его при себе, вцепившись в беднягу когтями и зубами, как некогда в его отца, и занудно пилила, пилила... "Всю плешь проела!" - жаловался некогда другу бедный Хлюп после таких проработок, но ослушаться супругу не смел. Теперь вот его сын тоже не находил в себе силы духа, чтобы вырваться из-под пресса.
      - Невозможно ведь, чтобы совсем чужой человек, не имея никаких оснований, позволял себе такое! - твердила хозяйка, сверля постояльца злыми глазками и явно ожидая объяснений. - Пусть и было темно, но не так, чтобы уж совсем ни улиц, ни домов не различить. Да Тадик и сам говорил - какие-то люди перед домом стояли и о чем-то говорили. И что я должна думать?
      Припертый к стенке железными аргументами, парень понимал, что все отрицать - глупо, надо избрать другую тактику, но держать ухо востро, ведь эта баба способна выжать из человека всю подноготную.
      И он решил осторожно высказать предположение:
      - Вот теперь я думаю.., а что, если эти двое, что остановились напротив, сделали это специально?
      Чтобы ввести в заблуждение, ну, сбить с толку...
      Нарочно громко говорили, привлекая внимание, а тем временем их сообщники потихоньку что-то вносили в другой дом.
      - В какой? - упорствовала мегера.
      - Ну откуда же мне знать? Я ведь вообще не знаком с вашими соседями.
      - Вот и плохо! - нашла за что уцепиться Богуся, хотя и сама знала соседей в основном по слухам и сплетням. - Впрочем, могло быть и такое. В прежнее время тут жили порядочные люди, никаких воров не водилось, а вот теперь - не поручусь. Сейчас все возможно. Выпустят бандита из тюрьмы, он и поселится по соседству, спрашивать не станет.
      Подброшенная Тадиком идея завладела хозяйкой, та принялась вслух перебирать соседей, прикидывая, кто из них мог заняться воровским промыслом.
      - Квятковский вряд ли, - рассуждала Богуся, - он теплицу построил, значит, зарабатывает неплохо, зачем ему такой риск? А вот Циммер.., угловой их дом, пьяница горький, этот мог... Чем живут - неизвестно. Говорит, дочка работает, да сколько учительница может заработать? Гроши, на это семьи не прокормишь. А может. Вишняк? Большой чиновник, а в наше время нет никого хуже больших чиновников, вор на воре сидит, каждого второго свободно можно привлекать, не ошибешься. Еще кто?.. Тадик здесь часто бывал, когда еще его дедушка и бабушка были живы, мог бы подсказать...
      - Во времена моих дедушки и бабушки тут в округе ни одного грабителя не было! - твердо заявил Тадик. - Но насчет Вишняка сомневаюсь...
      - А что? - недовольно вскинулась пани Богуслава. - Разве я не права? В наше время...
      - Правы, правы, - успокоил мегеру Тадик, - кто станет отрицать, что сейчас большинство шишек - сплошное ворье, да ведь они по-другому воруют, казну грабят, взятки берут. Вряд ли фомками орудуют и краденое перепродают.
      - Может, и так, - неохотно уступила хозяйка. - Тогда кто же? Маевские шампиньонами промышляют... О! А если шампиньоны только для прикрытия? Я и то удивлялась - такую шампиньонницу отгрохали, в нее пропасть краденого поместится, даже если полгорода ограбить. Опять же Тарковяк, что напротив нас... Интересно, на какие такие шиши Тарковятиха в мехах щеголяет? И продукты... Ведь самые дорогие продукты в магазинах покупает.
      Перемыв косточки всем ближним и дальним соседям, пани Богуслава вернулась к Маевскому с его шампиньонами, и Тадик горячо поддержал эту кандидатуру. И в самом деле, пустые в это время года громадные и темные помещения чистили и ремонтировали, что, разумеется, отнюдь не препятствует сокрытию в них краденого. Маевского же, уже пожилого пана, Тадик знал с детства, отец его очень уважал как человека умного, отзывчивого и кристально честного, так что ему никакие дурацкие подозрения не опасны.
      Итак, высказанная Тадеушем версия пришлась по вкусу пани Богуславе, однако оставалось еще что-то, интуиция ей подсказывала, не разум, баба просто нутром чуяла - не все состыковывается. Что-то не так...
      И она опять угрюмо задумалась.
      - А за Стасем Тадеуш присматривает? - вдруг сурово поинтересовалась Хлюпиха. - Не пробирается ли он тайком в отцовский кабинет?
      Тадеуш почти с чистой совестью мог поклясться - нога Стася в отцовский кабинет не ступала! К тому же его вещи - книги и одежда - интересуют Стася меньше всего.
      - И все-таки дом надо как следует проверить, - решила хозяйка. Береженого Бог бережет. За участок я спокойна, там дети целыми днями шныряют, если бы что подбросили, давно бы обнаружили. А вот в сарае следует все осмотреть, пусть Тадик этим займется.
      - Ив подвале! - вырвалось у Тадика.
      Он тут же пожалел, что не откусил себе язык, но слово не воробей. И поскольку хозяйка глядела на него выжидательно, пояснил без особого воодушевления:
      - Я почему про подвал вспомнил, небольшие вещи можно через окошки протолкнуть, если кто захочет.
      - Хорошая мысль, - похвалила пани Богуслава, радуясь, что успела подвальные помещения привести в порядок. - Вот с него мы и начнем.
      Пришлось Тадеушу приняться за осмотр подвала, что заняло немало времени. Затем обследовать сарай, это пошло легче. Повсюду его сопровождала бдительная хозяйка, не спуская с парня глаз и осуществляя общее руководство. Нет худа без добра, Богуся тоже утомилась, а главное, немного успокоилась, не обнаружив ничего постороннего в своем доме. Проверив затем, как идут ремонтные работы, и выслушав объяснение относительно последней дверцы, она обсудила еще проблему водосточных труб и на этом решила сегодня закончить, на прощание объявив:
      - Завтра с утра пораньше отправляюсь на базар. А Тадику на работу к скольки?
      Тадеуш, не подумавши, брякнул правду:
      - К восьми.
      - Ну так Тадик меня на базар и подбросит.
      Вместе доедем.
      И это окончательно добило бедного парня.
      Несчастливым оказался для Тадеуша этот день, столько неприятностей свалилось на него, одна Вожена чего стоила. Однако, запершись в кабинете на ключ, он твердо решил: доведет свое дело до конца, невзирая на то, спят ли все в доме или нет. Ни за что не откроет, пусть ему хоть дверь выламывают!
      ***
      - А что это Тадик с собой тащит? - покосилась на сумку пани Богуслава, когда они утром вышли во двор. - Столько всего на работе требуется?
      Сумка на плече квартиранта и впрямь выглядела внушительно, но Тадик был готов к новым превратностям судьбы.
      - Да нет, просто решил сегодня отнести вещи в химчистку. Давно собирался, но все было некогда.
      - Почему же не выстирать дома? - подозрительно поинтересовалась хозяйка. - Еще и за химчистку платить.
      - Да там кожаная куртка, не станешь ведь ее стирать, а почистить давно пора, - спокойно пояснил парень, открывая дверцу машины и небрежно швыряя сумку на заднее сиденье. - И вторая, непромокаемая, тоже совсем грязная. Она мне уже столько служит.., а раз написано - "сухая чистка", значит, стирать - только портить.
      - Ив какую химчистку ты сдаешь вещи? - полюбопытствовала рачительная хозяйка, усаживаясь рядом с водителем.
      - На Хожей, знаете? Очень хорошая.
      Пани Богуслава отцепилась от химчистки, и дальнейший путь проделали в молчании. До базара на Валбжихской доехали на редкость быстро.
      Вот почему звонок в квартиру Карпинских прозвучал уже в восемь часов утра.
      - Извините, пожалуйста, что заявился в такую рань! - сказал Тадеуш отворившему дверь заспанному Карпинскому, причем в голосе парня не чувствовалось ни малейшего сожаления, сплошное торжество. - У меня просто не было другого выхода, пришлось эту язву везти на базар, а до вечера разъезжать по городу с таким грузом рискованно.
      Сон сразу слетел с Карпинского.
      - Все привез? - оживился он.
      - Во всяком случае, все, что пан сложил в мою сумку. И хорошо, что вчера часть товара всучил Эльжбете, иначе не поместилось бы. И вообще, у меня уже нервов не хватало на эту бабу, форменный обыск в доме устроила, еще немного - принялась бы за отцовскую комнату, вот я и решил идти ва-банк!
      Карпинский затащил Тадика с его сумкой в свой кабинет, потом, вспомнив, что в кабинете имеет обыкновение проживать Клепа во время своих наездов, поволок сумку в спальню. Кристина уже встала и варила в кухне кофе. Эльжбета в халатике выскользнула из своей комнаты.
      Тадик наотрез отказался участвовать при вскрытии клада, отправился в гостиную и принялся страдать, сраженный просто каменным выражением лица Эльжбеты. Итак, сбылись его наихудшие опасения, весть о Божене дошла до нее в самой что ни на есть искаженной форме, и теперь девушка знать его не желает. Он для нее в лучшем случае пошлый ловелас, ухлестывающий за всеми юбками подряд, в худшем же - ничто, пустое место. Но, погрузившись на самое дно отчаяния, парень оттолкнулся от него, собравшись с силами, и решил будет Эльжбетка его слушать или нет, он ей во что бы то ни стало выложит правду. И пусть потом держит его за идиота, все лучше, чем выглядеть бабником или охотником за приданым. Жизнь его и так и сяк погублена, хоть честь спасет... Неизвестно почему Тадеушу больше всего на свете не хотелось упасть в глазах Эльжбетки.
      - Из того, что я помню и что Кристине говорил, все сходится! торжественно оповестил Карпинский, входя в гостиную. - Надо позвонить Казику, он в этом своем Амстердаме с ума сходит. Вроде бы положено отметить, но не уверен, принято ли пить шампанское в полдевятого утра...
      - Не говоря о том, что мне не мешало бы явиться на работу трезвой, отозвалась Кристина, накрывая на стол. - Я уже молчу о такой малости, как отсутствие шампанского в нашем доме. Так что чествование Тадеуша перенесем на вечер, ведь это целиком и полностью его заслуга.
      Появившаяся во всей красе Эльжбета - и когда только успела умыться, подкраситься и приодеться? - язвительно заметила:
      - И на трон его посадим.
      - А у нас найдется трон? - удивился простодушный Карпинский.
      - Нет, папуля, это я чисто символически предлагаю.
      - Зачем же символически? - сияя безмятежной радостью, поправила ее Кристина. - Возьмем бархатную подушку с дивана. Тадик, позавтракаешь с нами? Сделать тебе яичницу?
      Тадик молча страдал Даже если бы его не накормили у мачехи, он все равно уже потерял бы аппетит Всем своим нутром ощущал он вдруг выросшую между ним и Эльжбетой высоченную стену и не знал, с какого боку подступиться к ней, чтобы хоть немного разрушить. И вообще, Карпинские вели себя, по его мнению, довольно странно. Вместо того чтобы от счастья прыгать, плясать и падать друг дружке в объятия, они как-то буднично восприняли обретенное богатство, болтая о пустяках. Парню просто не пришло в голову, что все трое еще до конца не осознали свалившееся на них счастье, уже потеряв на него надежду, ведь столько препятствий нагромоздила судьба на их пути.
      Ладно, придет в более подходящее время и тогда объяснится с Эльжбетой, а пока отправится на работу, пусть они тут разбираются сами. И он уже встал, чтобы распрощаться, но неожиданно передумал. Нет уж, если объясняться, то немедленно, нечего откладывать.
      И взял быка за рога.
      - Яичницы не надо, спасибо, - ответил он Кристине. - А вот кофе охотно выпью. И еще я хотел бы сказать... Вы сможете меня выслушать?
      - Я смогу, - благодушно согласился Карпинский. - Мне можешь говорить все, что захочешь, и столько времени, сколько захочешь. А вот мои девушки.., они немного того.., после вчерашнего. И твое появление с деньгами.., сам понимаешь.
      - И вовсе мы не того, - возразила Кристина. - Благородное вино еще никогда никому не вредило. Так что я тоже охотно послушаю.
      После некоторого колебания и Эльжбета присоединилась к компании.
      - Могу и послушать, если нужно. Все лучше, чем в кухне торчать. Мне тоже есть не хочется, ну ее яичницу.
      Ну вот, опять начинают! Не поймешь их, этих Карпинских, никогда просто не скажут, все у них с наворотами, ну да ладно, сейчас главное - чтобы его выслушали.
      - Мне жутко не повезло, просто как пыльным мешком трахнули по голове, нет, не подумайте, я не собираюсь нюни распускать и на жалость брать, хочу просто рассказать, как и что. Да, с сахаром. Спасибо.
      Оказалось, ни у кого из хозяев тоже не было аппетита, поэтому Кристина принесла только кофе. В термосе. Сахар уже стоял на столе, а вот о ложечках Кристина забыла, зато неизвестно для чего захватила из кухни вилки. Они с Эльжбетой пили кофе без сахара; Карпинский взял сахар ложечкой, которая торчала в сахарнице, и, не позаботившись о госте, принялся ею размешивать сахар в своей чашке. Тадеушу ничего не оставалось, как использовать для той же цели черенок вилки. Впрочем, никто не обратил на это внимания.
      - Так вот, - отчаянно начал он, - та девушка, что вчера устроила скандал этой нашей тыкве недоделанной, - Боженка, дочь мужа моей матери от первого брака. Мы росли вместе, жили в одном доме больше десяти лет, и я всегда считал ее младшей сестренкой. А теперь.., если честно, так это из-за нее мне пришлось уйти из дома, потому что выяснилось - она меня за жениха держит. Я и раньше слышал какие-то глупые намеки, да мимо ушей пропускал, считал - просто девчоночья дурь, вырастет - поумнеет. А тут, буквально в последние дни, и вылезло шило из мешка. Мало того, что Боженка всерьез намерена выйти за меня замуж, так еще и мать, и ее муж на то же настроились. Меня-то не спросили, не сочли нужным. Мать говорит - это все само собой разумелось, а Боженка их убедила, что у нас все сговорено. Она и приданое уже собрала. И когда я об этом узнал.., а узнал не просто так, скандал вышел адский, "гак я прямо заявил - не бывать этому! Потому как у меня и в голове такого не было, мне эта Боженка... До сих пор просто не обращал на нее внимания, говорю же, считал сестренкой, а теперь.., теперь она для меня хуже чумы, я скорее горло себе перережу, чем женюсь на такой. На безлюдный остров сбегу, а если и там меня достанет - в море утоплюсь или поищу акулу-людоеда. А чтобы не осталось никаких недоразумений, черным по белому заявляю: я до нее пальцем не дотронулся, да и не собирался. А по-хорошему ей не объяснишь, не из тех она, чтобы слушать резоны, коли что в башку втемяшится. За грубость извините, но сейчас я просто вынужден назвать вещи своими именами. Так вот, она, Боженка эта, - ну точная копия моей мачехи, пани Богуславы, вся разница лишь в том, что не перезревшая тыква, но уже классная мегера, а у меня в этом аспекте с отцом вкусы не сходятся.
      Задохнувшись, парень отхлебнул глоток кофе.
      Над столом нависло молчание. Тадеуш обвел всех мрачным взглядом и опять сделал попытку подняться и уйти.
      Кристина остановила его вопросом:
      - А что твоя мать? Она и до сих пор...
      - Матери я высказал все, что думаю по этому поводу. Расстроилась, конечно, но не слишком, мать всегда поймет, если ей растолковать, да и любит меня.
      А из дому пришлось уйти. Я бы снял комнату или в гостинице поселился, могу себе позволить, да раз подвернулся такой случай... Обещал Эльжбетке помочь, а тут словно этот, как его.., перст судьбы - сама же мачеха предложила в отцовском доме пожить, я и ухватился. А ремонтом там заняться и сам собирался.
      - И эта.., девушка знала, куда ты переехал? - спросил Хенрик Карпинский.
      - Что я, чокнутый? Ведь уже понял, на что она способна, словечка ей не пикнул. Должно быть, как-то у матери выведала.
      - И за тобой явилась, - заключила Кристина.
      - И видела, как мы с отцом ночью сумку привезли, - добавила Эльжбета. - А ты ей небось о нашем портфельчике проболтался, иначе чего бы она...
      - Да ты что! - вскочил Тадеуш. - Я никому ни слова, а уж этой - ни за что на свете! И вообще, хочу перед всеми вами извиниться за то, что она наворотила. Если бы я мог хоть на секунду предположить, что такое возможно, - не знаю, что бы с ней сделал! Связал бы! Запер в погребе! Ну, может, и не запер, однако меры принял. Ведь все висело на волоске...
      - Еще бы! - подтвердил Карпинский. - Как вспомню вчерашний обед...
      - Вы еще не знаете, что мачеха после обеда вытворяла! - воскликнул Тадик. - Потому я и решился, понял, что планы наши могут рухнуть, больше медлить нельзя. Ночью все разложил по сумкам, а утречком сказал - в химчистку вещи отношу. Теперь придется, наверное, что-нибудь из вещей купить, мегера точно захочет проконтролировать. С утра-то у нее времени не было нос в сумку сунуть.
      - Зачем покупать, лучше у меня возьми, - предложил Карпинский.
      И опять в комнате воцарилось молчание. Нарушила его Эльжбета.
      - Хорошо, что ты все это нам рассказал, - сказала она, и Тадик с радостью ощутил, как начинает рушиться ужасная стена между ними. - А ведь я уже думала.., мы думали...
      - Не все! - пробормотала Кристина.
      - ..что вся эта история с портфелем подпортила тебе личную жизнь. И.., да ладно уж, тоже признаюсь - обиделась на тебя, что не сказал.., ну... что разболтал о ней своей девушке...
      - Да никакая она не моя девушка! - взорвался Тадеуш. - Не была никогда и не будет! И я на нее - ноль внимания, а зря, мог бы, остолоп, сообразить, куда ветер дует. И только когда появилась настоящая девушка, дошло до кретина... Элька, ты себе и представить не можешь...
      Встав с места, Кристина сделала знак Карпинскому, а поскольку тот не сразу сообразил, что к чему, потянула его за собой из гостиной. Тадеуш с Эльжбетой и не заметили их ухода.
      Время летело со страшной быстротой, никто и опомниться не успел, как наступил полдень. Ровно в двенадцать позвонили в дверь. Карпинские почему-то сразу поняли - это Клепа.
      - История повторяется! - раздраженно вскричала Кристина. - В доме появились деньги - тут же является и этот паразит! Куда теперь их спрячем?
      Направляясь в прихожую, Эльжбета бросила на ходу:
      - Я постараюсь его задержать, вроде бы замок заедает, а вы быстро думайте.
      Хенрик Карпинский страшно растерялся. Ну точь-в-точь как в тот раз, когда напарник заявился к нему с портфельчиком. Тогда он все-таки нашел выход, помчался к верному Другу, Северину Хлюпу.
      А теперь нет верного друга, увы... Да, но есть его сын!
      Предложение немедленно забрать к себе клад, который недавно доставил Карпинским, повергло беднягу в состояние паники.
      - И что мне с ним делать? Где я буду его держать? В машине?!
      - Может, на работе...
      - Нет у меня на работе подходящего места, там все на виду, непременно увидят и свистнут, как пить дать!
      - Ну хотя бы ненадолго отсюда увези! Хотя бы на время.
      - Хенек, надо во что-то завернуть, нельзя же так, россыпью!
      Из прихожей доносился утрированно громкий нервный голос Эльжбеты, возившейся с замком. Судя по ахам и охам, за дверью действительно находился Клепа. Он терпеливо ждал, не желая признаваться, что располагает собственным ключом от квартиры Карпинских.
      Кристина принесла опорожненную впопыхах большую спортивную сумку и принялась запихивать в нее сокровища. Карпинский взялся помогать жене.
      И это ему пришла в голову светлая мысль.
      - Крыха, а что, если не выпендриваться и положить все в банк? Есть же там такие ячейки, я сам по телевизору видел.
      - А ты видел, какие они маленькие? - огрызнулась Кристина. - Банк тебе не камера хранения!
      - Так арендуем две ячейки. Три! Сколько нужно.
      - В таком случае надо бы как-то разделить...
      - И еще не забудьте какие-нибудь шмотки! - напомнил Тадеуш. - Не могу же я вернуться с пустой сумкой.
      - Крыха!..
      - Хорошо-хорошо, сейчас принесу.
      Облегченное "Ну, все!" явилось для Эльжбеты сигналом, что уже можно запускать Клепу. Тот вошел свеженький, как весеннее утро, и сияющий, как летнее солнышко. Обернувшись на входную дверь, он поинтересовался, что у них с замком.
      - Да ничего особенного, - отрезала Эльжбета, - заедает немного, вот мы и попросили Тадика приехать посмотреть, не нужно ли заменить. А ты чего в такую рань?
      - Да просто так, выехал на рассвете, пока на шоссе пусто. Теперь вот только умоюсь... А поесть чего найдется?
      По дороге в ванную он заглянул в гостиную. Там рядышком стояли хозяин дома и Тадеуш, каждый с большой сумкой в руке. Карпинского под тяжестью ноши перекосило на один бок, Тадеуш заметил это и поменялся с ним сумками. Молодому парню она не показалась тяжелой.
      Жулик поинтересовался:
      - А вы куда уезжаете?
      - Да в химчистку они, в химчистку! - ответила за мужчин Кристина не раздумывая. И принялась подгонять несообразительных:
      - Ну, что стоите? Быстрее, пора! А по дороге, Тадик, купи замок в дверь, на твое усмотрение, самый надежный, какой найдешь, ты ведь лучше нас в этом разбираешься. Ну, марш!
      Чуть ли не силой вытолкав их из квартиры, Кристина велела Эльжбете сделать для гостя яичницу - похоже, самая популярная в этом доме еда, - а сама принялась собираться на работу, о которой за хлопотами как-то позабыла.
      Злобно ворча что-то себе под нос по адресу прожорливого Клепы, Эльжбета тем не менее принялась в кухне жарить ему яичницу, решив не пожалеть пяти яиц. Пока управится, они с Кристиной успеют пообщаться наедине.
      У них и в самом деле появилась возможность шепотом проклинать жулика, пока тот в кухне уминал завтрак.
      - Замечательно, твой отец уехал на машине, а я теперь добирайся до работы своим ходом! - шипела Кристина, сидя перед зеркалом и дрожащей рукой накладывая крем-пудру.
      - А у этого подлеца сверхъестественный нюх на деньги! - вторила ей Эльжбета.
      - Зато наконец-то управились с кладом! - перешла к положительным эмоциям Кристина, и ее рот сам собой расплылся в улыбке. - О, холера, опять криво губы намазала!
      - Главное, я успокоилась насчет Тадеуша и этой девушки! - призналась Эльжбета, тоже не в силах сдержать счастливой улыбки.
      - А что я тебе говорила? Слушай старших!
      - Хорошо, что он сам начал. Я бы ни в жизнь...
      А сейчас что делаем?
      - Лично я отправляюсь на работу. Тебе придется посидеть в квартире, посторожить. Хотя, надеюсь, он у нас не задержится. Как думаешь, Богуся дома?
      - Минутку, дай припомню ее график... Вчера работала днем.., да, должна быть дома. Если не ошибаюсь, сегодня ей к четырем.
      - Как-нибудь невзначай упомяни об этом, тогда, глядишь, и ты освободишься. Нет, давай-ка я намекну, может, тогда и меня подбросит. Он ведь на машине?
      И в результате не дали Клепе спокойно насладиться яичницей.
      Кристина с Эльжбетой даже не ожидали, что обычно медлительного шурина так подхлестнет небрежное замечание о том, что пани Богуслава сегодня идет на работу лишь к четырем. С несвойственной ему энергией Клепа управился с завтраком, в спешке глотая оставшееся на сковородке, и на все про все, включая кофе, потратил не больше двух минут. Эльжбетка не успела оглянуться, как оказалась дома в одиночестве.
      Наконец-то появилась возможность сесть, взять на колени кота и подумать о жизни.
      ***
      Только в химчистке Тадик разглядел, что он принес. Довольно бесформенная домашняя безрукавка Карпинского, замшевая, с подкладкой из искусственного меха, изрядно потрепанная котом. Очень старый вытертый коврик с уточками, медвежатками, крокодильчиками и прочими экзотическими зверюшками, наверняка помнивший ранние детские годы Эльжбетки. И явно ее же стеганый комбинезончик на молнии, должно быть, носила его еще до школы. Вместе с приемщицей Тадик удивлялся странному набору вещей, но твердо настаивал на том, что все должно подвергнуться именно химической чистке. Ну и что с того, что дорого? Раз клиент желает.
      Выйдя из химчистки, Тадик расправил плечи, вдохнул полной грудью и наконец заметил, какой прекрасный день сегодня. Ничего, что на работе его ожидала прорва накопившихся дел, он запросто справится со всеми. Сил у него хватит. Сил хватит не только на это. Переполнявшая парня энергия так и толкала на подвиги. Что там Боженка, он готов и горы передвинуть, и вообще весь мир завоевать!
      ***
      А в это время у дома Хлюпов вновь разыгрывались весьма интересные события.
      Боженка так и не оставила этого дела. Приехала в третий раз, через силу признав, что накануне вела себя не совсем правильно. Сама для себя так решила и поэтому намеревалась исправить положение.
      И угодила впросак: пани Богуслава, успев с утра пораньше сходить на рынок, опять вышла, на сей раз в магазин, за селедкой. Нет, не за той селедкой, что была раньше, обычной селедкой из бочки, которую следовало предварительно вымочить в воде, потом выдержать в молоке, а после этого собственными руками приготовить так, что пальчики оближешь. Где теперь такая селедка? В новой Польше о ней можно было только мечтать. Магазины ломились от продуктов, но увы! Вместо хорошей жирной сельди придется купить паршивое немецкое филе и уж потом над ним колдовать, чтобы из этой гадости приготовить что-то путное. По дороге в магазин и на обратном пути пани Богуслава на полном серьезе даже рассматривала возможность самой съездить к морю, закупить у рыбаков улов сельди и собственноручно засолить.
      Раздобыть бочку - не проблема, возможно, подойдут те две, что бог знает сколько лет валяются у них в подвале. И что, ехать с бочками? Понадобится автофургон или другой какой подходящий транспорт, где его взять? И все равно засолить изрядный запас селедки - дело стоящее. Может, пан Зыгмусь подсобит?..
      Пока же, нагруженная тяжелыми сумками, хозяйка медленно подходила к своим владениям...
      В третий раз Боженка отыскала нужный дом без проблем. Стремясь покончить дело миром, она нажала на кнопку звонка и, не ожидая ответа, толкнула калитку. Та, как известно, не запиралась. Не раздумывая, девушка вошла во двор.
      В отсутствие матери дети приучены были проявлять особую бдительность. Услышав звонок. Агатка выглянула в кухонное окно, увидела незнакомую особу, нагло толкнувшую калитку и без разрешения проникшую во двор, и немедленно заперла входную дверь не только на замок, но и засов задвинула.
      Крикнула брату, чтобы он запер вторую дверь, заднюю, сама же вихрем взлетела по лестнице и окопалась у себя в комнате, на подоконнике раскрытого окна.
      Вожена предоставила детям достаточно времени, чтобы они успели принять все эти меры безопасности, так как не торопилась. Войдя во двор, постояла на цементной дорожке, оглядываясь вокруг, затем не спеша поднялась на крыльцо и позвонила, одновременно толкнув и эту дверь. Не тут-то было!
      Со своего поста Агатка внимательно наблюдала за незнакомкой, и от нее не укрылось ни одно из движений подозрительной особы.
      После того как отзвенел пронзительный звонок, девочка громко спросила:
      - Кто там?
      Вожена подняла голову и ответила:
      - Я к пани Хлюповой.
      - Мамули нет дома. А почему вообще пани заходит во двор, когда ей не отпирают калитки?
      - Так она не была заперта, - удивилась прибывшая.
      - И вовсе нет! - твердо заявила Агатка с подоконника. - Она была заперта. Только замок испортился.
      - А раз испортился, значит - не заперта, - не менее твердо возразила посетительница. - Вот я и вошла.
      - И плохо сделали. Я вас не знаю. Пани кто?
      Мы незнакомых не пускаем.
      - Я не незнакомая. Я здесь уже была.
      - Не правда! - стояла на своем Агатка. - Я вас не видела. Когда вы были у нас?
      - Вчера.
      Ответ сбил девочку с толку. Вчера.., вчера они с Эльжбетой провели полдня в зоопарке, возможно, она и не врет. Ведь по возвращении они с братом застали в доме напряженную обстановку, верный признак того, что произошло нечто неприятное. Может, как раз и связанное вот с этой наглой особой?
      - И что?
      Даже если бы девочка долго думала, лучшего вопроса она не смогла бы придумать. Он явно поставил незнакомку в тупик. Как на него ответить? Рассказать о диком скандале, который разразился здесь вчера? И о том, как она обзывала хозяйку дома...
      Боженка сообразила - рассказывать такое дочери хозяйки не стоит, себе же хуже. И дала расплывчатый ответ:
      - И ничего. Пришла поговорить с пани Хлюповой. Когда она вернется?
      - Не знаю. Никто не знает.
      - Я могу подождать? - унизилась до просьбы Божена.
      Агатка не сразу ответила. Так хочется узнать, что же здесь вчера произошло. Если эта девица уйдет, она, Агатка, вряд ли узнает. От матери объяснений не дождешься. А вот если подождет...
      И она милостиво разрешила:
      - Можете. Подождать можно.
      - Не под дверью же! - не выдержала Вожена. - Ты так мне и не откроешь? Я бы подождала в доме.
      А вот это мать раз и навсегда запретила. Вдолбила детям - незнакомым людям в ее отсутствие категорически дверей не открывать. Что бы те ни говорили. Подслушивающий разговор сестры с незнакомкой Стась решил, что пора и ему подключаться.
      - Еще чего! - решительно крикнул он. - Посторонним вход воспрещен!
      Боженка разозлилась:
      - Так я же твержу вам - никакая я не посторонняя! Вчера ведь уже здесь была и говорила с вашей матерью. Ну да ладно, скажите по крайней мере, сколько ее придется ждать - день, час, несколько минут? Куда она вообще пошла?
      - Пошла куда надо, ее дело. Наша мать совершеннолетняя и имеет право ходить, куда пожелает.
      А вот вы не имеете права заходить в наш двор без разрешения, вам никто не позволял.
      - Съем я, что ли, ваш двор? - огрызнулась Вожена. - Отгрызу кусок?
      - Как знать, у нас в садике и крыжовник растет, и даже малина, напомнил Стась.
      А рука сама потянулась к карману и извлекла из него рогатку, наверное, условный рефлекс на малину с крыжовником.
      Агатке не понравился крутой оборот, который принимала их беседа. Вот сейчас она обидится и уйдет, тогда точно не узнаешь, что же здесь произошло. И девочка поспешила немного разрядить обстановку.
      - Да ладно тебе! - бросила она брату и снисходительно пояснила, глядя вниз:
      - Так и быть, скажу. Мамуля пошла в магазин. Подождать ее можете, но не в доме. И не во дворе, мамуле это не понравится. Лучше за калиткой. А то выйдет, что мы открыли вам калитку, а нас за это ругают. Все порядочные люди ждут за калиткой, сами ее нахально не толкают.
      - Так, может, лучше починить замок, холера, а не учить меня жить?! разъярилась Божена.
      - Смотри-ка, она еще и выражается, - сказала брату шокированная Агатка.
      - Любой бы на ее месте стал выражаться, - с пониманием пробурчал брат, но чести семьи не уронил, крикнув:
      - Не ваше дело, захотим и починим.
      Ну так что? Будете ждать или как?
      Боженкино терпение кончилось. Держалась она вежливо и культурно, насколько позволял ей характер, ведь пришла как-никак помириться с хозяйкой дома, в котором теперь скрывается Тадеуш, но сколько же можно? Будь она рассудительной девицей, то, желая подлизаться к хозяйке, послушалась бы этих кошмарных деток и подождала у калитки. Но тут нашла коса на камень. Взяв за правило всегда поступать так, как ей хочется, отстаивать свои интересы, невзирая ни на какие препятствия, и в любой ситуации отвечать ударом на удар. Вожена лишь отступила шага на три от входной двери, чтобы лучше разглядеть этих малолетних нахалов и дать им достойный отпор.
      И вот именно в этот момент к дому подошла хозяйка.
      Еще издали она услышала словесную перепалку во дворе, прибавила шагу, оценила ситуацию и даже минутку подождала, желая хорошенько приглядеться к происходящему. Нахальную девицу узнала сразу. Дети держались молодцом, мать имела все основания ими гордиться. А вот девка, похоже, опять собиралась устроить скандал на всю улицу. Впрочем, теперь пани Богуславе было неважно, из каких соображений та действует - по природной ли глупости, дом перепутала или специально наводила тень на плетень, желая взять реванш за вчерашнее. Главное, Богуся точно знала - ни о каких бандитских поползновениях здесь не может быть и речи, не в интересах бандитов поднимать шум на всю округу, разве что кое-кто из них полный кретин, а уж с кретинами она справится.
      Тут пани Богуслава разглядела в руках сына рогатку и поняла, что медлить больше нельзя.
      Неизвестно, чем бы кончилась перепалка, поскольку Божена уже собиралась сослаться на Тадеуша, что давало и ей право запросто бывать в этом доме, но не успела - перед нею внезапно выросла величественная фигура вчерашней противницы.
      - Пошла прочь, паскуда! - негромко и даже спокойно произнесла пани Богуслава, однако прозвучало это так внушительно, что все сразу замолчали.
      Тут перед калиткой затормозила машина, выскочил шурин и радостно поздоровался. В наступившей тишине слова приветствия прозвучали как-то излишне громко и бодро. Клепа собрался добавить, как всегда, какой-нибудь комплимент по адресу очаровательной Богуси, но слова замерли на губах, поскольку тут до него дошло, что обожаемая вдовица стоит в боевой позе носом к носу с какой-то незнакомкой, тоже не хлипкого сложения и по общей конфигурации вполне в его вкусе, но куда ей до хозяйки! И в подметки не годится. Клепа определился мгновенно: выбрав нужную сторону баррикады, он довольно деликатно, но весьма ощутимо дал понять посторонней девице, кто здесь командует.
      Нет, Вожена не сразу подчинилась грубой силе, не на такую напали. Уже и сама не знала зачем, да хотя бы из принципа, она предприняла заранее обреченную на неудачу попытку силой ворваться в этот проклятый дом. Вход был все еще заперт, и девушка с ослиным упорством принялась дубасить кулаками в дверь, а потом неизвестно для чего бросилась за угол дома. Стась не выдержал, скатился с лестницы и помчался за ней. Его мать бросилась следом, жулик оказался в арьергарде. Никто из них не имел ни малейшего понятия, что происходит, почему нахальная девица устроила эти догонялки. Только три раза обежав вокруг собственного дома, пани Богуслава спохватилась и затормозила на всем скаку, тяжело дыша. Легкоатлетические упражнения были явно не по вкусу матроне, и она переключилась на более привычные средства. Схватила стоявшую у крыльца метлу и нанесла противнику меткий удар.
      У Вожены сил было побольше, бегать она могла еще долго, однако пыльная метла, обрушившаяся на ее замысловатую прическу, решила дело. Отказавшись от попыток проникнуть в дом, Вожена закрыла лицо руками и с громким плачем галопом покинула негостеприимную резиденцию.
      Агатка поняла, что представлению, увы, пришел конец, и спустилась вниз. Нежно обняв за плечи все еще пышущую жаром и неутоленной жаждой мести хозяйку, пан Зигмунт заботливо ввел ее в кухню, предоставив Стасю заняться сумками с продуктами.
      - Что тут произошло? - принялся он расспрашивать Богусю, усадив ее на табуретку, словно она сама не могла этого сделать. - Ну, ну, успокойтесь, дорогая, все прошло, может, валерьяночки? Водички?
      - Пива! - рявкнуло нежное создание, еще не совсем владея собой.
      Пиво в доме благодаря Карпинским, к счастью, еще было. Правда, Клепа счел, что лучше бы несчастной хлебнуть коньячка, но коньячок остался в машине, а он не уверен, можно ли бросить даму одну в таком состоянии. Да и очень хотелось узнать, что тут делала эта прыткая дородная девица, столь бесцеремонно изгнанная.
      Уже за второй бутылкой хозяйка в общих чертах изложила суть происшедшего, однако ухажер из ее бессвязного рассказа ничегошеньки не понял. Рискнув ненадолго оставить Богусю одну, он сбегал к машине за коньяком. Только с помощью чудодейственного напитка ему наконец удалось оторвать вдову от неприятной темы и приступить к обсуждению более важных вещей. Оказалось, есть дела, не терпящие отлагательства.
      Больше всех от неприятной утренней сцены выиграл Стась. При виде нагруженного сумками сыночка подвыпившая пани Богуслава сразу вспомнила рогатку и его решимость с оружием в руках отстаивать неприкосновенность их жилища, расчувствовалась и в благодарность пообещала разрешить ознакомиться с оставшимися после отца бебехами. Правда, тут же спохватилась и сделала оговорку - не сейчас. Вот когда Тадик примется наводить в кабинете порядок, пусть Стась, так и быть, тоже там покрутится, заодно и за братцем присмотрит...
      ***
      После отъезда Клепы Эльжбета получила возможность покинуть дом и тоже отправилась по делам. Поэтому Карпинский нашел квартиру пустой и в тоске и печали провел несколько часов в ожидании возвращения какой-нибудь из своих девушек.
      Первой вернулась с работы жена. Швырнув на стол в гостиной толстую пачку корректуры, она прошла в спальню и там обнаружила суженого. С горестным видом тот сидел на тахте, устремив невидящий взгляд куда-то в пространство.
      - Езус-Мария, что еще стряслось? - кинулась Кристина к любимому.
      Карпинский в ответ лишь скосил глаза на свои ноги. Только теперь Кристина обратила внимание на то, что они как-то неестественно вытянуты, а из-под тахты выглядывает угол знакомой сумки.
      У Кристины перехватило дыхание.
      - Это твои деньги?
      Карпинский молча кивнул.
      - Как же так? Ты не положил их в банк? Почему?! Да ты был в банке?
      Хенрик тяжело вздохнул:
      - Был. Нет у них свободных сейфов. Оказывается, это жуткий дефицит. Когда банк строили, не предусмотрели, и теперь не хватает на всех.
      Кристина постаралась взять себя в руки:
      - Хенек, дорогуша, а ты знаешь, что в Варшаве не один банк?
      - Знаю, я в трех побывал. Везде банковские ячейки нарасхват. Правда, в одном нашлась свободная, да она такая маленькая, что мне пришлось бы снять штук двадцать. Погоди, не перебивай, снял бы и двадцать, но у них только одна была свободной.
      У Кристины подкосились ноги, и она без сил опустилась на тахту рядом с мужем. Что за проклятие такое, сколько же можно?
      В прихожей щелкнул замок. Ну вот, их персональный ворюга явился! Супруги впали в панику.
      Карпинский вскочил, Кристина тоже, с силой толкнула его на прежнее место, сорвала плед с кресла и накинула его на супруга, закрыв сразу все и мужа, и его ноги, и высовывающуюся из-под ног сумку с сокровищами. Карпинский сделал попытку выбраться на свободу, логично заключив, что его не обязательно скрывать от алчных глаз шурина, достаточно укрыть имущество. Шипя как разъяренная кошка, Кристина всем телом навалилась на беспомощного мужа.
      Услышав какую-то подозрительную возню в спальне, Эльжбета заглянула туда и увидела, как Кристина душит отца, набросив на него толстый плед. Происходящее отнюдь не напоминало любовные игры супругов, и дочь с криком бросилась на помощь родителю.
      Когда все трое слегка успокоились и Кристина ввела девушку в курс дела, та поинтересовалась:
      - Так ты хотела убить отца за то, что он не нашел сейфа?
      Кристина вздохнула:
      - Нет, я лишь хотела его спрятать. Думала, явился Клепа, и почему-то решила, что не только ценности, но и твоего отца тоже надо от него скрыть.
      Тут Хенрик Карпинский наконец возмутился:
      - К черту богатство, из-за него столько неприятностей! Не могу больше. Интересно, что делают другие люди в таких случаях?
      - Прежде всего стараются избавиться от таких шуринов! - язвительно ответила Кристина, от злости сразу обретая бойцовские качества. - Разве ты не понял, что все сложности из-за него? Все нормальные люди...
      - ..держат ценности в банке, - закончил ее фразу Карпинский. - Один я не могу...
      Кристина с Эльжбетой переглянулись, у обеих мелькнула одна и та же мысль.
      - Папа, и ты можешь! - отчеканивая каждое слово, чтобы до отца дошло, сказала дочь. - В конце концов, деньги ты не украл. И лучше уж, в крайнем случае, рискнуть, чем поубивать из-за них друг друга. А по всему видно - к этому идет. Можно поделить на два банка...
      - И даже на три, - поддержала ее Кристина. - Что нам мешает завести каждому отдельный счет? Ты уже совершеннолетняя, а мы и подавно.
      - Хорошо, каждый положит на свой счет, в разных банках.
      - А золото? - напомнил Карпинский. - Я говорю о золотых монетах.
      - Ну, этого не много, то есть не много по объему, о нем потом подумаем. А сейчас поехали скорее.
      До которого эти банки работают? До шести? Должны успеть.
      Совсем позабыв об опасности в лице Клепы и бросив дом на произвол судьбы, все трое с большой поспешностью покинули квартиру, прихватив тяжелую сумку. В их сердца вселилась надежда. В который раз?..
      ***
      Преисполнившись бьющей ключом радостной энергией, Тадик до конца дня успел провернуть всю накопившуюся работу и поздним вечером отправился прямиком в дом матери. Поскольку прямиком, то и не имел ни малейшего представления о новых достижениях Божены. С него вполне хватало и прежних, поэтому и решил положить конец преследованиям несостоявшейся невесты.
      В родном доме он застал настоящую трагедию.
      Из Секерок Божена вернулась смертельно зареванная, до крайности разъяренная и очень несчастная. На сей раз виновными были ужасные дети, вполне достойные своей мамочки. По дороге девушка еще успела поругаться с пассажирами одного автобуса и водителем другого, и это обстоятельство ее еще больше взвинтило.
      Пани Халина сразу поняла, в каком состоянии вернулась ее падчерица. Вслед за грохотом захлопнувшейся двери послышались громогласные рыдания, с которыми девица взбежала по лестнице, потом еще один хлопок - уже двери спальни. Там страдалица бросилась на кровать, колотя кулаками по подушке и ногами по матрасу. И матрас, и подушка покорно и мягко подчинились ударам, что ни в коей мере не способствовало разрядке стресса, к тому же звуки получились настолько умиротворяюще приглушенными, что необходимый для разрядки шум пришлось производить самостоятельно, рыдая, вскрикивая и подвывая.
      Все это не слишком взволновало пани Халину, и вовсе не потому, что она была бессердечной мачехой. Напротив, сердце у женщины было доброе и она одинаково внимательно и заботливо относилась ко всем детям в их общей с сантехником семье. Просто успела изучить особенности характера старшенькой и привыкла к ее преувеличенно бурным эмоциям по совершенно неадекватным поводам. Самозабвенные, продолжительные рыдания, переходящие в истерику, могло вызвать неосторожное высказывание подружки; тройка по физике, разумеется незаслуженная; некстати размазавшаяся тушь на ресницах; тот факт, что в магазине увели из-под носа последние сережки с мордой шимпанзе, и тому подобные превратности судьбы. Пани Халина уже знала, что попытки. успокоить израненную душу во всех этих случаях лишь усиливали истерику, и потому научилась спокойно ее пережидать.
      На сей раз, однако, вопли и рыдания вывели из себя бабушку, которая в соседней комнате смотрела по телеку свой любимый сериал и вдруг перестала слышать, что черноволосый герой в порыве страсти нашептывал белокурой героине. Старушка постучала в стенку - без толку, прибавила в телевизоре звук - без толку. Пришлось призвать на помощь дочь.
      Пани Халине в данный момент очень не хотелось заниматься нравственными терзаниями Боженки. Она находилась в заключительной стадии приготовления обеда, когда все кипело и шкворчало и от плиты не отойдешь. В их доме обед был святым делом, к моменту возвращения с работы отца семейства суп должен стоять на столе, и никакие оправдания, объясняющие отсрочки и опоздания, сантехник не принимал во внимание. Обычно покладистый и во всем подчиняющийся жене, в этом отношении он был тверд и священные часы обеда соблюдал с точностью маньяка. Даже если на работе приходилось задержаться, обязательно звонил, чтобы поставить жену в известность, на сколько минут опоздает.
      Обед пани Халина всегда готовила, то и дело поглядывая на часы. Вот и сейчас все шло по расписанию. В духовке доходила запеканка, суп оставалось только заправить в последний момент, в миксере уже поджидал будущий мусс, взбить - и готово. Пришлось все бросить и подняться наверх.
      Как и положено, первые же сочувственные расспросы вызвали у Вожены новый взрыв отчаяния.
      Кулаки замолотили по подушке с удвоенной силой, по комнате полетели пушинки. Среди воя и рыданий пани Халина расслышала вроде бы имя Тадеуша и встревожилась. Неужели сын отмочил что-то такое, от чего несчастная девушка так страдает?
      Старушка всегда была сообразительнее дочери, хотя тоже не вдавалась в эмоциональные тонкости.
      - Совсем сдурела девка! - неодобрительно заметила она. - За парнями бегает, стыд потеряла!
      И нечего ее жалеть, так и надо. Отбери у нее подушку, не то совсем разорвет.
      Боженка завыла громче.
      Пани Халина попыталась отнять у падчерицы подушку, та вцепилась в нее зубами, отчего вытье зазвучало глуше, и женщины смогли обменяться замечаниями.
      - Я ведь ей все объяснила, Тадик ее не хочет, а она знать ничего не желает! Видишь, мама, до чего дошло!
      - Говорю же - стыда у девки нет!
      - Только вот не понимаю, что у них еще произошло, что он ей мог сделать, ведь Тадик сейчас на работе.
      - С нее станется и на работу к нему заявиться.
      Должно быть, оттуда ее выгнал, вот и бесится.
      Боженка зарылась головой в отвоеванную подушку и принялась истерически вскрикивать, молотя ногами одеяло.
      - Воды ей дать? - совсем растерялась пани Халина.
      - Лучше на голову вылить! - посоветовала бабушка.
      - А потом мне же постель сушить. Тогда, может, водки? Или валерьянки?
      - Можно и валерьянки, но говорю тебе - лучше всего облей девку водой, сразу в себя придет. И по-человечески скажет, что приключилось. Из этих криков ничего не поймешь.
      Боженка слышала все и соображала тоже все, при желании могла бы и объяснить как человек, да вот беда - до нее вдруг постепенно стало доходить, что сама виновата в сегодняшних неприятностях.
      Признать такое, да еще рассказать о случившемся было свыше ее сил. Дышать становилось нечем, она опрометчиво оторвала голову от подушки, чтобы глотнуть воздуха, чем мачеха и воспользовалась, выхватив разодранную подушку. Теперь пришлось биться головой о матрас.
      Увидев это, бабушка высказала предложение как следует всыпать ей по одному месту, но пани Халина не согласилась - такая воспитательная мера была привилегией родного отца. Вспомнив об отце Боженки, она сразу вспомнила и о запеканке в духовке, и о недоделанном муссе, и раздражение придало ей храбрости.
      - А ну говори, где была? Неужели к Тадику поперлась? - крикнула она, случайно угодив в яблочко.
      Божену так и подбросило от ярости. Ведь сейчас не из-за Тадика она психовала, и в глаза его не видела. Зато все эти сволочи, которые его окружают, которые так обошлись с ней, так унизили ее, а она не смогла им ответить как следует...
      И, сев на постели, несостоявшаяся невеста заорала:
      - Я же говорила! Я знала! Куда вы его отправили, это же бандитская малина! Посмотрела бы я на вас, мамочка, захоти вы с сыночком поговорить!
      Так вам и разрешат, как же, держи карман шире.
      Вот разве что в тюрьме, когда за решетку посадят вашего обожаемого сыночка, если свидание дадут!
      Обед вылетел из головы у пани Халины. Ужасная картина - Тадик за решеткой - заставила ее забыть обо всем прочем.
      На хаотичные расспросы Боженка давала еще более хаотичные ответы, которые вконец запутали пани Халину. А тут еще бабушка подзуживала, она-то ни на грош не верила Боженке и стеной стояла за Тадика. Сбежались младшие дети, плачем и криками усиливая общую неразбериху. Сантехник, вернувшийся, как всегда, минута в минуту в положенное время, не увидел в кухне на столе никакого обеда и, разъяренный, помчался наверх, откуда доносился невообразимый гвалт. Тут он быстро навел порядок, раздавая тумаки направо и налево. Младшие дети с ревом убежали во двор, Боженка, получив свою порцию, наконец замолчала - рука у отца была тяжелая, а бедная пани Халина, наскоро заправив суп и налив мужу тарелку, лихорадочно принялась готовить омлет с ветчиной, ибо запеканка превратилась в угли, а недовзбитый мусс пошел водой.
      И в этот момент заявился Тадик. Пришел он преисполненный решимости окончательно объясниться и расставить все точки над i, чтобы раз и навсегда покончить с матримониальными планами Боженки.
      Инстинкт подсказывал ему, что говорить на эту тему лучше всего с сантехником. Поговорят как мужчина с мужчиной, тот поймет. С самого начала, как только его мать вышла замуж, и даже еще раньше, у Тадика установились прекрасные отношения с отчимом, никакие недоразумения ни разу не нарушили их тесной дружбы, в лице пана Бронислава он всегда находил союзника. Кто-кто, а уж дядя Бронек должен понять, почему Тадеуш не полюбил его дочь, точную копию покойной мамочки.
      Вежливо поздоровавшись, Тадик без церемоний сел за стол и получил изрядный кусок пригоревшей запеканки. Мать знала, что в отличие от мужа сын съест все. Однако, как ни голоден был парень, как ни занят своими проблемами, он заметил неладное.
      - Что тут у вас происходит? - прямо спросил он. - Я пришел кое-что выяснить, но вижу - у вас что-то стряслось. В чем дело?
      Зареванная Боженка, сидя по известной причине на самом краешке стула, не решилась при всех высказываться. За нее высказалась бабушка.
      - А в том, дитя мое, что тут на тебя невесть какую напраслину возводят. Этой глупой девчонке, - старушка ткнула вилкой в сторону распухшей от плача Боженки, - втемяшилось что-то в голову, вот ее дурацкий язык и натворил бед! Ты переехал в отцовский дом - твое дело, а она там воду мутит. И пусть мне тут зять не встревает, - грозно обратилась бабушка к сантехнику, который, сделав свое дело, сидел тихо и даже рта не собирался раскрывать. - Я в этом доме прожила всю жизнь, а ее мать знаю с рождения, и уж кому, как не мне, понятно, чего только Бронеку не пришлось с ней вытерпеть!
      По этому вопросу зять полностью разделял мнение тещи.
      А та продолжала:
      - Не пойди она характером в мать, ее любой бы с радостью взял в жены. А так - избави Бог!
      Такие номера выкидывает, что вот даже обед пропал! Уж не знаю, что она там выделывала...
      - Зато я знаю! - перебил бабушку Тадик, чрезвычайно благодарный старушке за то, что провернула за него самую трудную вступительную часть работы. - Об этом и пришел поговорить. Мама, я же просил...
      - Да не говорила я, - смущенно стала оправдываться пани Халина, - она сама сообразила. Хоть я и не очень умна, да, да, знаю сама, чего уж там, но тебя, родного сына, не стала бы выдавать. Возможно, невзначай проболталась, но не нарочно.
      - Ладно, пустяки. Приди она ко мне поговорить по-хорошему, все бы миром и кончилось. Так разве она может нормально, как человек? Примчалась, словно фурия бешеная, крик подняла, такой скандал устроила - не рассказать. И хотя вдова моего отца тоже не ангел...
      - Еще бы! - вырвалось у Боженки.
      - ..но в чужом доме стоило бы вести себя малость поприличнее, - бросив на нее злой взгляд, закончил Тадеуш. - Слышали бы вы...
      Тут бабушка перебила внука:
      - А сегодня она, похоже, устроила там еще похлеще базар!
      - Как? - поразился Тадеуш. - Еще и сегодня?
      - Сегодня, сегодня! - с готовностью доносила старушка на вечно досаждавшую ей внучку. - Мало показалось, так она опять туда потащилась.
      - Спятила! - только и вымолвил Тадеуш.
      А бабушка, обрадованная, что внук ничего не знает, поспешила его просветить:
      - Опять туда отправилась и с ревом вернулась, кажется, ей досталось на орехи и от вдовы, и от ее деток.
      - Бронечек! - обратилась к мужу пани Халина. - Не поженим мы наших детей. Я уже тебе говорила - не хочет Тадик, что ж, вольному воля, так объясни ты, пожалуйста, это своей дочери, никак до нее не доходит. Сам объясни, ведь она на все мои речи - ноль внимания, как горохом об стену.
      - На уксус муху не поймаешь! - знай подзуживала бабка.
      Вожена слушала и ушам своим не верила. Выросшая в убеждении, что мужчин надо держать в ежовых рукавицах и всегда поступать по-своему, она теперь не знала, что и думать. Все десять лет, что она прожила в одном доме с Тадиком, убеждали ее в правильности жизненного кредо, впитанного с молоком матери. Да и поведение отца, тихого и покорного, говорило о том же. Правда, мачеха скрупулезно выполняла его требования в отношении обеда, ну да она, Боженка, на месте мачехи не стала бы этого делать, уж она бы показала, кто в доме главный. А тут вдруг такие слова за столом! И еще бабуля со своими мухами...
      Боженка не выдержала:
      - Не понимаю, чего вы ко мне пристали! Всю жизнь считалось, что Тадик мой жених, а теперь, когда он дал от ворот поворот, никто и не заступится за меня! Вот и пришлось самой действовать, помощи-то ждать не от кого. Родная мамуся уж меня бы не осудила, а помогла, а папочке на собственную дочь наплевать. Тадик ведь в бандитскую шайку угодил, и опять никому до этого нет дела, одна я о нем забочусь! А те бандюги пусть еще радуются, что в полицию сразу не пошла! Не знаете ведь, какие там подозрительные дела обделывают, а туда же, все на меня накинулись...
      От этой неожиданной атаки все просто онемели, лишь Тадик, уразумев обвинение, обратился к отчиму:
      - Дядя Бронек, вот скажите честно - хоть раз я говорил о том, что собираюсь жениться на вашей дочери?
      Честный сантехник честно ответил:
      - Нет. Никогда. - Откашлялся и, немного запинаясь, повторил:
      - Никогда не говорил, факт. Но ведь ты никогда и не.., как это получше сказать.., и не заявлял, что ни в жизнь не женишься на ней, а она настроилась, вот я и того.., подумал, промеж вас все решено, и уже радовался, что избавлюсь.., то есть того.., пристрою, мол, дочку. А ты парень что надо, любой отец мечтал бы только о таком зяте, да и с матерью твоей мы одного мнения были. Вот как оно было, понимаешь...
      - Понимаю, понимаю. Сестрой я ее считал, потому и отношение у меня к ней было.., родственное.
      А ну скажите, хоть один человек из сидящих здесь хоть раз слышал, как я говорил, что собираюсь на ней жениться?
      Естественно, такого человека за столом не нашлось.
      Однако Боженка еще не собиралась сдаваться:
      - А хоть один человек слышал, чтобы он говорил, будто не желает на мне жениться?
      - Ты бы еще спросила, не слышал ли кто, что я не желаю жениться на Касе Фигуре! <Одна из самых популярных современных польских киноактрис.> разозлился Тадеуш. - Что не собираюсь жениться на датской королеве Маргарет, тоже никто не слышал.
      Так что, теперь ее супруг Генрих вызовет меня на поединок или наймет киллеров?
      Королева Маргарет вроде бы произвела впечатление на Божену, как-то очень доходчиво это прозвучало. И в самом деле... Девушка вдруг почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног. Так приятно было все эти годы чувствовать себя почти невестой и сознавать, что муж ей послан самой судьбой, а вот теперь он отпирается от нее без зазрения совести, и даже родной отец ее не поддерживает.
      И тогда Боженка предприняла последнюю попытку - решила припугнуть неверного жениха.
      - А в твой дом ночью какие-то бандиты подозрительные вещи заносили! с торжеством заявила она.
      - Ну и что? - холодно поинтересовался Тадеуш.
      - Как что? Я могу в полицию заявить.
      - Да хоть в Интерпол! Заявляй, пожалуйста.
      Уже и без того сделала из себя идиотку, так что твои заявления никого не удивят.
      Пани Халина встревожилась:
      - Сынок! Подозрительные вещи?!
      Тут Тадик решился первый раз соврать, не мог же он выдать чужую тайну.
      - Мама, так и быть, ради тебя поясню. Кореш привез мне мои книжки. Правда, сделал это ночью, раньше не мог. Как мы договорились, оставил сумку в гараже - туда можно запросто войти, - чтобы мачеху не будить, она же такая язва, не хуже вот этой...
      А раз Боженка уперлась донести на книжки - ее дело.
      - Какой кореш? - хотела знать пани Халина.
      - Бартек. У него давным-давно были мои учебники и еще кое-какая литература по специальности.
      Ты помнишь, мы у него часто занимались, так мои книжки до сих пор там оставались. А тут они переезжать задумали, вот он и привез их мне все сразу, когда выдалась свободная минутка. А при чем тут бандиты, так ты спроси Боженку, ей виднее. И на кой ей понадобилось совершенно незнакомым людям устраивать скандалы, тоже можешь поинтересоваться. Того, что я слышал своими ушами, рыночная торговка постыдилась бы. Да и сегодня наверняка выступила не хуже. Дядя Бронек, может, вы дочери растолкуете, что не положено так себя вести?
      - А почему они меня в свой дом не пустили? - заорала Вожена.
      - Ас чего они должны тебя впускать? Приходит без приглашения, да еще с ходу начинает ругаться. Я сам слышал, собственными ушами, так что можешь не заявлять, что ты ни при чем, что начала моя мачеха, хотя она тоже особым умом не отличается и характер у нее не мед. И вообще, запрещаю тебе появляться там и позорить меня. Поняла? А если осмелишься - сам тогда полицию вызову.
      - Это как же понимать? - обратился к дочери сантехник. - Тебя не пустили в дом, а ты силой хотела прорваться?
      - Выгнали в дверь, так она в окно полезла, - не преминула по-своему откомментировать бабушка.
      Перед отцом Вожена струсила. Она знала, к каким педагогическим аргументам прибегает отец - ремнем по заднице (впрочем, другие аргументы до нее не доходили), и ей вовсе не хотелось опять испытать тяжесть отцовской руки. И она сразу сбавила тон:
      - Ну что ты, папуля, никуда я не лезла. Просто спросила. Неужели уже и спросить нельзя?
      - Весь вопрос в том, как спросить, - заметил Тадик.
      - И нечего бабушке придумывать, какое окно?..
      - А зачем вообще ты туда пошла? - не унималась старушка.
      - Посмотреть, как Тадик живет.
      Тут уже не выдержала пани Халина:
      - Да какое твое дело? Я мать, и то не проверяю, парень взрослый, совершеннолетний, живет, как находит нужным, а ты проверку устраиваешь. И потом, десять лет тебя воспитываю, и все впустую, никак вежливости не научишься, держать с людьми себя не умеешь. Да что же это такое?
      - До чего я дожил, такие вещи о родной дочери приходится слышать! вдруг разбушевался сантехник. - Чтобы больше мне такого не было! Нечего к посторонним людям силой врываться, нечего им скандалы устраивать. Я ведь не посмотрю, что тоже совершеннолетняя, выпорю так, что сесть не сможешь!
      Вспомнил пан Бронислав, как много лет назад, возвращаясь с работы, застал у собственного дома скандал, зачинщицей которого была его покойная жена. Тогда он, втянув голову в плечи, чтоб никто не узнал, сбежал переулками подальше от дома, сгорая со стыда за беснующуюся в самом центре циклона фурию. Думал, с этим давно покончено, и вот вновь приходится переживать нечто подобное.
      - Если узнаю, что позоришь мое честное имя, - пеняй на себя! внушительно закончил он.
      Не уточняя, чем именно она опозорила честное имя отца - то ли своим упорным желанием выйти за Тадика, то ли визитами к Хлюпам, - Боженка с ревом выскочила из-за стола и укрылась в своей комнате. Ее отец гневно стукнул вилкой по столу, посопел и успокоился. Обвел взглядом домочадцев и подмигнул Тадику. Пани Халина, вся испереживавшаяся из-за сегодняшнего бракованного обеда, молча встала и вернулась с бутылкой смородиновой. Бабушка забрала младших детей к себе, и вскоре мужчины остались в кухне одни.
      Инстинкт не подвел Тадика. Мужской разговор закончился к девяти часам вечера полнейшим взаимопониманием собеседников. Теперь Тадик мог быть уверен, что со стороны Боженки ему уже ничто не грозит, а в семье никто не имеет к нему претензий.
      Тепло распрощавшись с матерью, бабушкой и паном Брониславом, Тадик отправился к новому месту жительства, причем ехал так осторожно, с омерзительной дотошностью соблюдая все правила уличного движения, как еще никогда в жизни.
      ***
      - Ох, боюсь, из-за этих проклятых денег мы все заделаемся алкоголиками, - печально предположила Кристина, впихнув в руки мужу очередную бутылку вина. - Такая нервотрепная стала жизнь - сил нет!
      Хотела бы я знать, где этот мерзавец до сих пор шляется?
      Последнее относилось к жулику, который еще не вернулся, хотя время уже было позднее. Что-то на него не похоже...
      - У Хлюпихи наверняка не сидит, - отозвалась Эльжбета. - Она сегодня до полуночи дежурит. Должно быть, делишки свои обделывает.
      - Так ведь все учреждения уже закрыты! - удивился простодушный Хенрик Карпинский.
      - При чем тут учреждения? Кто его туда пустит? По забегаловкам да ресторанам околачивается...
      - Тогда и до утра может просидеть.
      - До утра вряд ли, закрываются раньше, разве что ночные. А ночные в основном самые дорогие, нашему Клепе не по карману, да и делать ему там нечего. И насчет дискотеки я тоже сомневаюсь. А спать ужас как хочется! зевнула Эльжбета.
      - Надо бы нам тоже дежурства завести, - вздохнул Хенрик, откупоривая бутылку. - Нет, спасибо, я вина не хочу, лучше пива. И тогда по крайней мере хоть один будет страдать, а остальные смогут выспаться.
      - Неплохая идея, - похвалила Кристина, отпивая из своего бокала.
      Бумажную часть сокровищ Карпинского удалось без проблем разместить в трех банках. Выяснилось, что суммы такого порядка не производят на банки никакого впечатления, во всяком случае ни в одном из трех не удивились вкладу в двести тысяч долларов. Но ведь остался еще благородный металл, а также драгоценные камни, и тут Клепа представлял реальную угрозу. Конечно, можно было устроить тайник под тахтой в спальне, но все отдавали себе отчет в ненадежности такого укрытия. Выход один - ни на минуту не спускать глаз с жулика, пока он пребывает в их доме.
      Вынужденное ночное дежурство в ожидании шурина Карпинские скрашивали вином, из-за чего и сокрушалась Кристина. Через полчаса напрасного ожидания ей припомнилась еще одна связанная с ним неприятность.
      - А шубка моя до сих пор у Витковской. Лежит у нее.., а может, и висит уже бог знает сколько времени. Небось все глаза ей намозолила.
      - И наши украшения, - подхватила Эльжбета. - Жалко только, что не все. Приходится оставшиеся носить на себе, хожу разукрашенная, как новогодняя елка. И бренчу. А вот сейчас подумала - неплохо бы ей и наши брильянты отдать.
      Карпинский возмутился:
      - Надо же и совесть иметь! И без того взвалили на бедную женщину ответственность за чужие вещи, так еще и брильянты. Она, наверное, и так трясется над нашим имуществом. А вдруг обворуют или пожар в доме?
      - Ее муж непьющий, - успокоила отца Эльжбета.
      - При чем здесь муж? - удивился Хенрик.
      - Ну как же, ведь по большей части пожары устраивают пьянчуги.
      - И еще дети, - напомнила Кристина. - А дети у Витковской имеются.
      - Вот я и говорю! Лучше спрятать у себя. Я сколько читал - тайник чаще всего устраивают в полу; сорвать парочку паркетин...
      - А под ними бетон, - возразила Кристина.
      - Ну, тогда в стене. Или в шкафу.
      - Ах, какой прекрасной была бы жизнь без Клепы! - размечталась подвыпившая Кристина. - Даже трудно представить, что такое вообще возможно.
      Восемь лет висит ваш шурин надо мной как дамоклов меч...
      - Какие восемь! - возмутилась Эльжбета. - Всю жизнь, как себя помню.
      - Это ты всю жизнь, а я восемь лет, до того меня здесь не было. А ты помнишь, как приглядывала за ним его сестра, вторая жена твоего отца? Не помнишь? Уж она-то его отлично знала, должно быть, тогда он реже бывал в вашем доме. А я, - всхлипнула Кристина, - все восемь лет покоя не знала, висит надо мной как дамоклов.., ага, об этом я уже сказала.., висит, как.., как.., о! Парит надо мной, как стервятник над падалью, знаете, у меня уже такое ощущение, что я падаль последняя...
      С ужасом глядя на любимую женщину, Хенрик Карпинский испытал вдруг угрызения совести.
      - Не надо так расстраиваться, дорогая Вот, хлебни еще. Или не стоит тебе больше пить? А я уже решил - куплю новый дом. Мы теперь можем себе позволить. Или по объявлению выберу подходящий участок, и построим дом по своему вкусу.
      Лучше всего на Эльжбетку оформим, как думаешь?
      Тогда юридически шурин не будет иметь никаких прав...
      - Да юридически этот человек и теперь никаких прав не имеет, он давно тебе не шурин!
      Тема была столь животрепещущей, что, позабыв осторожность, все трое принялись горячо обсуждать ее, перебивая друг друга, и не заметили, как вернулся Клепа. Он по привычке открыл дверь своим ключом, будучи уверен, что в столь позднее время все уже спят. Услышав голоса хозяев, постарался незаметно проскользнуть в ванную, решив, если его застукают, утверждать, что дверь они оставили незапертой. Потом так же тихонько пробрался в комнату и спокойно лег спать. Правда, до него донеслись какие-то фразы о новом доме и о нем самом, но вникать в смысл совершенно не хотелось.
      Не было необходимости. Насчет дома у него были собственные планы.
      Если бы Кристина не зашла в ванную и не обнаружила там следы пребывания незваного гостя, неизвестно, сколько времени еще сидели бы несчастные Карпинские в ожидании бывшего родственника. Убедившись, что Клепа уже лег и даже крепко спит, слегка похрапывая, они смогли наконец и сами отправиться на покой.
      ***
      Ремонт водостоков занял у Тадеуша неделю.
      Покончив с последней трубой, он облегченно вздохнул и на радостях решил в этот же день выполнить просьбу Стася. Тот весь извелся от ожидания, ведь мать разрешила ему ознакомиться с бесценными сокровищами отца, а у старшего брата все не находилось времени. Сегодня нашлось. Не последнюю роль в этом сыграл тот факт, что пани Богуслава в неурочное время покинула дом. Клепа заехал за ней на машине, и они отбыли в неизвестном направлении. Агатку взяла на себя Эльжбета, специально приглашенная Тадиком для этой цели.
      Заветный шкаф Хлюпа отперли легально, ключом. При виде богатств, представших его взору, Стась пошел пятнами и долгое время не замечал портфеля, доставившего Карпинским столько хлопот. Но вот наконец углядел торчащий из-под огромных резиновых сапог потрепанный угол черного портфеля.
      - Гляди, вот его тогда принес отец, - сообщил он Тадику. - Сказал, там инструменты. Агатка еще говорила, что оторвана ручка.
      Вопреки опасениям Тадеуша, Стась не разочаровался, ознакомившись с содержимым черного портфеля. Возможно, потому, что Тадик к мясорубке, ножницам и молотку от себя добавил довольно компактный и совершенно новый коловорот. Впрочем, оба вплотную занялись рыболовными снастями и вскоре забыли обо всем на свете.
      Из упоения их вырвала Эльжбета. Она уже не в состоянии была развлекать вредную девчонку, поскольку через несколько недель тесного общения с Агаткой была близка к нервному истощению. Девчонка рвалась наверх, и Эльжбетка не стала ее удерживать. Сунув нос в заветный шкаф, Агатка заинтересовалась лишь черным портфелем. Оторванная ручка позволила ей со всей ответственностью заявить - портфель тот самый, который отец принес домой в памятный вечер. А что в нем? Ага, железяки всякие, отец так и сказал. Рыбацкие принадлежности ни Агатку, ни Эльжбету не заинтересовали это чисто мужское дело.
      Раздел отцовского наследия между двумя сыновьями прошел мирно. Тадеуш не был таким заядлым рыбаком, как младший братишка, и охотно пошел на уступки. Стась получил все, о чем мечтал. О, он всегда знал, Тадик - парень что надо. А теперь по быстрому, пока не вернулась мамуля, перенести драгоценное снаряжение к приятелю, там все будет в безопасности, ведь с матерью никогда не известно, чем обернется просьба сходить на рыбалку. Скорее, скорее! Друг его просто лопнет от зависти при виде такого богатства. Наконец-то они экипированы как настоящие рыбаки. И нечего откладывать в долгий ящик, прямо сейчас и отправятся рыбку половить.
      Нагруженный как ишак, Стась поспешил к корешу. Тадик с Эльжбетой тоже покинули дом Хлюпа, оставив на хозяйстве недовольную Агату.
      - Наконец-то! - облегченно вздохнул Тадеуш, усаживаясь с Эльжбетой в уютном кафе. - Хоть поговорим свободно. Знаешь, я думаю, мне придется искать жилье. Вроде всю работу в доме провернул, теперь мачехе нет резону держать меня в квартирантах. Да и я, признаться, дошел до ручки. Наработался, как никогда в жизни, и все на нервах.
      - Так ведь мегера держит тебя из-за злоумышленников, которые намеревались ограбить ее! - напомнила девушка.
      - Думаю, она уже о них позабыла.
      - Так напомним! Что нам стоит еще разок немного пошуметь ночью? Ты уже починил замок в гараже?
      - Да, все замки теперь в порядке.
      - Жаль. Да ничего, можно сломать.
      - Вряд ли будет толк. Я вижу, ваш Клепа постепенно укореняется в доме. Удивляюсь, что до сих пор не поселился намертво.
      - Мы ей доходчиво объяснили - свежей вдове не годится спешить с новым замужеством, что люди скажут.
      - Ну тогда, возможно, у меня еще есть время, успею присмотреть себе что-нибудь подходящее.
      Ведь я прекрасно знаю пани Богуславу: в настоящее время она чем-то занята, а думать сразу о двух вещах - это не для нее, но как только выдастся свободная минутка, мне недвусмысленно дадут понять, что в отцовском доме я персона нон грата. Ведь знаешь, как бывает? Поживу, поживу, да и привыкну.
      А мне и самому жить под одной крышей с этой мухой цеце не улыбается. Да и дом, откровенно говоря, того и гляди потребует капитального ремонта, а мне одному его проворачивать - себе дороже. Уж лучше я буду за квартиру платить.
      Эльжбета кивнула. Она прекрасно понимала парня. Если бы в их квартире прочно не обосновался чертов шурин, которого ни у кого не хватает духа изгнать, Тадик мог бы пожить в отцовском кабинете...
      - А к матери не вернешься?
      - Ни за какие сокровища! Правда, Боженка отцепилась, отец ей доходчиво объяснил, что к чему, но никто не знает, что ей придет опять в дурацкую голову, когда снова сможет сидеть. А я, клянусь, скорее повешусь, чем с этой...
      - Да знаю я! - вырвалось у Эльжбеты.
      Вспыхнув, девушка попыталась затушевать излишне эмоциональное отношение к затронутой теме, нарочито небрежно поинтересовавшись:
      - Как же ты мог раньше не догадаться о ее планах?
      - Да запросто! Девчонка как-то незаметно выросла, а чокнутой была всегда, и я привык не обращать внимания на то, что она языком треплет. Лишь после твоего телефонного звонка, когда она оглоушила меня залпом из тяжелых орудий, вдруг дошло. И знаешь, я ей даже благодарен. Именно тогда я понял, как тебя люблю.
      - Что?
      - То, что слышишь, - люблю тебя, - повторил Тадик, изо всех сил стараясь говорить спокойно. - Надеюсь, не станешь мне пудрить мозги, будто не догадываешься об этом? Хотя я, само собой, с гитарой под твоим окошком не прыгал и даже цветов ни разу не подарил, уж слишком много всего сразу обрушилось за последние дни. Однако слышал, что девушка о таких вещах узнает раньше самого пострадавшего. А раз ты меня не вытолкала взашей, смею надеяться.., или нет? Кольцо на помолвку я купить в состоянии... Хотя, с другой стороны, ты заделалась такой богачкой, что подумать страшно... И все равно! Отправиться с разбитым сердцем, молча стиснув зубы, в синюю даль всегда успею, но только законченный кретин заранее мирится с поражением, даже не сделав попытки узнать... Я, может, и кретин, но не такой уж законченный...
      Тадик чувствовал, что заговорился, язык плетет бог весть что, однако остановиться не мог. Неожиданная болтливость парня оказалась Эльжбете на руку, давая возможность прийти в себя после столь неожиданного объяснения. А что объяснение произошло в такой небанальной форме, так это даже интересно. Нет, она догадывалась.., но поскольку сама влюбилась в него по уши с той их первой встречи в кафе на Роздроже, то не была уверена в ответном чувстве. Не такого уж высокого мнения была она о собственной особе, чтобы совсем не сомневаться в отношении к ней Тадика.
      А тот вдруг на полуслове замолчал и уставился на нее отчаянным вопрошающим взглядом. Что ж, девушка вполне овладела собой, чтобы хоть что-то сказать. Она и сказала:
      - Ты правильно догадался. А насчет богатства - не бери в голову. Не говоря уже о том, что без тебя только бы мы эти денежки и видели, так что, сам понимаешь, там и твоя часть...
      Смятение в глазах Тадика заставило Эльжбету замолчать. Ох, не о том она говорит, надо о главном.
      И она твердо закончила:
      - Не напрягайся, говорю же - я знала. И очень хорошо, потому что я тоже...
      Целующиеся в общественных местах молодые пары в наши дни никого не удивляют. И эти тоже не привлекли особого внимания, посетители кафе даже не взглянули на них. А вот проходивший по улице молодой ксендз, увидев их в окно, почему-то благословил. Вырываясь из объятий любимого, Эльжбета спросила:
      - Скажем отцу и Кристине?
      - Всем скажем! - пылко воскликнул Тадеуш. - Хоть всему свету!
      И он сорвался со стула, видимо намереваясь немедленно сделать это. Пришлось девушке придержать его за рукав.
      - Ты что, зачем же всем? Да еще тут, рядом с домом твоей мегеры. Вот донесут ей, мигом вылетишь из постояльцев. Эх ты, а я-то думала, из нас двоих ты самый.., ты самый умный и рассудительный.
      Тадик послушно шлепнулся на место.
      - Конечно, рассудительный, просто в данную минуту плохо соображаю. И вообще, пошли отсюда, что-то народу понабилось прорва. Ты нуждаешься в обществе? Я лично нет.
      - Я тоже не нуждаюсь. Тогда давай сразу и поедем к нам...
      ***
      На сей раз неделя пребывания Клепы у Карпинских не принесла последним особых потерь. Во-первых, потому, что жулик крал обычно перед отъездом, а во-вторых, он был так занят чем-то, что на кражи просто не хватало времени. Вскоре сомнений уже не оставалось: Клепа с головой ушел в устройство дел пани Хлюповой с учетом ее кулинарных талантов.
      Хенрик Карпинский вдруг испытал угрызения совести, чем и поделился с женой:
      - Крыся, уж и не знаю, может, стоит предупредить бабу? Как-никак вдова моего покойного друга, а ведь этот прощелыга запросто обчистит ее или еще как обманет. А я чувствую себя обязанным перед Севеком...
      Кристина успокоила мужа:
      - Давай еще немного подождем, не горит. Да Богуся и не из тех, кто становится жертвой, как бы тут Клепа не оказался пострадавшей стороной.
      О том, что делается в доме Хлюпа, теперь узнавали только от Тадика, прежние ежедневные посещения прекратились. Карпинский вышел на работу и уже не мог то и дело навещать пани Богуславу, отпала необходимость ремонтных работ, а тем самым и повод для частых визитов, не говоря уже о том, что обретение клада значительно поуменьшило желание Карпинских встречаться с вдовой. Клепа о своих делах словечка не проронил, Богуся, как всегда, была сдержанна и немногословна. Тадик и сам ничего толком не знал.
      А тут еще неожиданно из Амстердама опять позвонил сообщник Карпинского.
      Убедившись, что Хенрик уже обрел память и с ним все в порядке, он таинственно произнес:
      - Хенек, слушай, тут такое дело. Наклевывается бизнес - опупеть можно!
      Поскольку их прежний бизнес доставил всем Карпинским столько хлопот, что они еще до сих пор толком не оклемались, Хенрик отнюдь не обрадовался.
      - Напротив, настороженно и даже враждебно поинтересовался:
      - Какой бизнес?
      Услышав это жуткое словечко, Кристина вздрогнула, сняла с шеи кота, для которого шеи хозяев были излюбленным местом пребывания, и, пройдя в спальню, подняла трубку второго телефона.
      Сообщник не стал терять время даром и сразу взял быка за рога:
      - Тут один делец, из наших, нотариально оформляет наследство в Польше. Наследство супер, в основном гектары земель, часть участков в пределах Варшавы, остальное под. Земли ему без надобности, нужна наличность, вот ты эту землю и купи. За гроши продаст, лишь бы скорее, время - деньги. Завтра он прилетает в Окенче <Окенче - Аэропорт под Варшавой.> и прямиком к тебе. Адрес твой и телефон я дал. Наличные у тебя дома?
      - Нет. В банках.
      - Холера! Так возьми их оттуда. По моим прикидкам, хватит четыреста тысяч, столько у тебя еще найдется.
      Карпинский уже подумывал о покупке участка под строительство дома, исподволь приценивался к подходящим, изучал не только объявления, но и сами участки осматривал, так что в принципе был в курсе. Но ухватиться за выгодное предложение верного сообщника не спешил. Втянешься в это дело, опять кучу денег огребешь - и вся свистопляска начнется заново. Клепу остерегаться, тайники в паркете устраивать.., нет уж.
      - А почем он продает? - на всякий случай поинтересовался Хенрик.
      - Кусок за метр, все подряд. А какие районы!
      Ты слушай: Виланов, Пыры, ближние Ломянки на границе с Млочинами, это вкупе четыре га. Несколько участков под застройку, класс! Да, пока не забыл: на послезавтра договорись о приеме у нотариуса, у него бумаги с собой, купишь легально, никаких махинаций, а зеленые из рук в руки.
      - Не хочу! - отрезал Карпинский.
      - Да ты что, спятил? - возмутился сообщник. - Или с головкой до сих пор не все в порядке? Такое же раз в тысячелетие подворачивается!
      Хенрик Карпинский отнюдь не спятил, и с головкой у него было нормально. Он даже моментально подсчитал, переведя на варшавские цены, и аж взопрел от эмоций. Получилось - заработает на спекуляции грандиозную сумму и (никуда не денешься) снова придется переживать муки с ее сокрытием.
      - Вот именно! Потому и не желаю. Пусть теперь кто другой помучается, с меня достаточно.
      - Нет, ты определенно тронулся. Когда еще такой случай выпадет! И нечего выкобениваться, когда друг тебе такой верняк обеспечил. Можно сказать, озолотил тебя, денежки сами в руки идут, а он..
      Слово "озолотил" подхлестнуло молча слушавшую Кристину, и она энергично подключилась к разговору:
      - Добрый день, это я. Послушайте, а наличные обязательно.., э-э.., зеленые? Можно твердыми?
      - Крыся! - в ужасе воскликнул Карпинский.
      - А, мое почтение! - обрадовался сообщник. - Здорово, что пани все слышала, с Хенеком, видно, каши не сваришь. Ясно, можно, даже еще лучше. Зовут его Адам Вольняк, будет у вас завтра вечером, около семи. У него всего один день, послезавтра должен быть здесь уже с наличными, для него это вопрос большого бизнеса. Хенек, принимайся за нотариуса и кончай мне голову морочить!
      Целую ручки, пани Крыся! Привет!
      Карпинский остолбенело положил трубку. Кристина примчалась из спальни.
      - Хенек, ну что ты! - оживленно заговорила она. - Он же прав, и вообще золотой парень! Золотой, слышишь? Да ты сам подумай - мы сразу двух зайцев убиваем. Трех зайцев! Избавляемся от золота! И на Клепу плюем! Одни брильянты спрятать намного легче. Я вот придумала - испеку печенье домашнее, оно у меня всегда получается каменным, но алмазы запихаем! По штучке в каждое.
      Жулик ни в жизнь не разгрызет, сам знаешь, какие они. А землю нашу ему не украсть, хоть он лопни, и, в-третьих, сам же хотел дом построить, так что не все обязательно продавать. Ну, рассуждай логично, что сидишь с такой похоронной миной? Представь только, какая прекрасная жизнь нас ждет!
      Карпинский слушал, слушал, и постепенно ужас отпустил сердце, куда-то подевалась паника, блаженное тепло разлилось по телу. А ведь Крыха права, пожалуй. Да не пожалуй, а точно права!
      За всеми этими волнениями они и не заметили, как домой вернулась Эльжбета. Не одна пришла, а вместе с Тадиком. Молодые люди вежливо переждали эмоциональный разговор старших, догадавшись, что опять произошли некие судьбоносные события, каким-то боком связанные с деньгами.
      - Что тут у вас стряслось? - поинтересовалась девушка, когда Кристина, выдохшись, замолчала.
      Кристина рассеянно взглянула на молодую пару:
      - О, хорошо, что вы пришли. Помоги мне, Эльжбетка. У нас появилась блестящая возможность избавиться от золота, потратив его на земельные участки. Звонил сообщник из Амстердама, потрясающая оказия, а твой отец сомневается. И землю купим, и наконец-то перестанем ломать голову, куда припрятать золото от Клепы. Ну что вы стоите? Надо еще успеть снять кое-что со счетов. Эх, придется завтра, сегодня уже поздно.
      Тут Карпинский окончательно перестал сомневаться, правильно ли они поступают, и начал радоваться. Радоваться, что не совершил очередной глупости, а ведь если бы не Кристина, наверняка бы оказался в дураках.
      - Крыся, - возвестил он, - вот, при всех торжественно заявляю - ты мой ангел-хранитель. Эля, дитя мое, бери пример с нее и тогда тоже осчастливишь будущего мужа!
      - Очень пану признателен! - поклонился слегка ошеломленный Тадеуш, ломая голову, как это обычно непроницательный Карпинский вдруг сразу догадался об их с Эльжбетой решении.
      Он ошибался. Ни Хенрик, ни даже Кристина ни о чем не догадывались, всецело занятые предстоящей новой операцией. Даже Кристина не обратила внимания на выжидательные позы молодой пары.
      - Нигде не сказано, что брать пример положено стоя! - нетерпеливо махнула она рукой на Эльжбету. - Что это вы стоите столбами? Садитесь и помогите подсчитать. Сколько у нас найдется дома, а сколько придется завтра с утра снять со счетов...
      Все эти дни Кристина места себе не находила, ночью и днем терзаясь одной мыслью: как бы уберечь от жулика золото и брильянты. Пока она припрятала их в своей старой пишущей машинке, которая уже несколько лет пылилась в дальнем углу за ее письменным столом. С появлением в доме компьютера машинкой не пользовались. Что с того, что Клепа, как правило, крал перед отъездом? Ведь он же не докладывал им, когда собирается уезжать, мог сделать это внезапно. В один прекрасный день они на работу - а он за машинку, прощальное письмо обожаемой женщине настрочить... Машинка-то с виду казалась вполне исправной, и не догадаешься, что внутри не хватает половины деталей, а на деньги у этого паршивца просто собачий нюх. Напряжение росло изо дня в день и превратилось в подобие нервного расстройства, просто мании, когда ни о чем другом человек не в состоянии думать.
      Вот и теперь прошло не меньше часа в сложнейших расчетах и переводе злотых в доллары, долларов в злотые, вычислении цены одной золотой монеты в зависимости от ее веса и прочих арифметических действиях, когда сквозь всю эту математическую муру до сознания Кристины пробилось что-то постороннее, но чрезвычайно важное. Вроде бы касающееся Эльжбеты. Может, эта важная вещь каким-то образом связана с присутствием Тадика, вот только каким? Пытаясь сообразить, она напряженно уставилась на парня, и это всеми было отмечено. Тадик почувствовал себя очень неловко, заерзал на стуле и даже сделал неудачную попытку поглядеться в стеклянную дверцу буфета, все ли с ним в порядке.
      - Да! - с отчаянной храбростью приговоренного заявил он, ничего в дверце не разглядев. - То есть совсем нет! Вернее, да. И я не скрываю этого.
      Эльжбетка тоже не скрывает. А пани.., пани, значит, не одобряет?
      Не сразу тупой неподвижный взгляд Кристины обрел осмысленное выражение.
      - Господи! Наконец-то! - Живая искра, загоревшаяся в ее красивых глазах, казалось, праздничным светом озарила лица присутствующих. - Я ведь раньше вас самих все поняла. Какое счастье! И у нас будет вместо Клепы жить Тадик! Трудно поверить, что такое бывает. Хенек, ты купил шампанское?
      Хенрик Карпинский, который после первых же слов жены уставился бараньим взглядом на молодую пару, вздрогнул и виновато моргнул.
      - Нет. Я купил ящик пива. Не подойдет?
      - Подойдет, еще как подойдет! - затормошила его Кристина. - Да очнись же!
      - А что все-таки произошло? Я как-то не врубаюсь...
      Пришлось ему популярно объяснить, а потом удерживать Тадика, который рвался непременно мчаться на Центральный вокзал за столь необходимым в данной ситуации букетом роз. С трудом договорились - розы будут завтра. Принялись за пиво.
      Хорошо, что пан Хенрик приобрел целый ящик, потому что к компании присоединился Клепа, явившийся в полночь. Почему-то он радовался обручению юной пары не меньше Карпинских, словно мероприятие касалось его лично.
      Кристине это показалось подозрительным, хотя она уже не испытывала к шурину прежних неприязненных чувств.
      ***
      - И еще, мамуля, там был тот самый черный портфель с оторванной ручкой, который папочка тогда принес. В нем и правда оказались инструменты. Ты что, не помнишь? Тогда вы все еще из-за него перессорились, а Карпинские потом извиняться приходили.
      Пани Богуслава, как обычно, занималась в кухне приготовлением обеда, ее дочь Агата, как обычно, рапортовала о событиях предыдущего дня. До этого момента мать слушала не очень внимательно, занятая какими-то своими мыслями, однако, уловив слово "портфель", насторожилась.
      - Черный, говоришь? - уточнила она.
      - Черный.
      - И ручка оторвана?
      - Оторвана, но не совсем, с одного края оторвалась.
      - И что, говоришь, в нем было?
      - Инструменты, как папочка и сказал. Стась сразу вытащил такую штуку, знаешь, какой дырки во льду сверлят, и уж так обрадовался! А потом с Тадиком занялись удочками и крючками...
      Как только дочь дошла до удочек и крючков, мать перебила ее. О таких гадостях она и слушать не желала. Ее интересовало другое.
      - Тадеуш свою долю куда дел?
      - Сразу же в машину отнес, а уж Стась так на него смотрел, так смотрел.., словно хотел наброситься и все себе забрать, такая жадина!
      Услышав, что ненавистные снасти увезут из ее дома, пани Богуслава порадовалась: все меньше будет искушения у сына всякими глупостями заниматься. Теперь можно было и портфелю уделить внимание.
      - Так, значит, тот самый, что тогда принес твой отец? А ты не ошиблась?
      Агатка обиделась.
      - Мамуля, сколько раз можно повторять? Тот самый: черный, старый, с оторванной ручкой. И с инструментами. Принес и швырнул на стол, я же помню!
      Убедительное свидетельство дочери выдрало из сердца матери последнюю засевшую там занозу. Не слишком анализируя свои ощущения, Богуся тем не менее не до конца поверила Карпинским, что их сокровища отыскались где-то в другом месте, а теперь вот окончательно разъяснилось, что именно принес тогда Северин. И слава богу, она больше не станет об этом думать. Раз Агатка своими глазами видела, что в портфеле не сокровища, а всякая дребедень..
      А ей от всего этого сплошная польза, ведь за две - или три? - недели Тадеуш привел дом в порядок, сделал больше, чем его отец за несколько лет.
      Чего греха таить, даже понукать его не каждый день приходилось. Ладно, так и быть, пусть еще поживет в ее доме. Мало ли что? Вдруг Зыгмусю случится здесь заночевать, все от людей не так будет стыдно. Когда в доме взрослый сын покойного мужа, люди меньше будут судачить. А Карпинские хороши! Столько лет скрывали от нее своего шурина, этого милейшего человека!
      Прежде обида надолго испортила бы настроение Хлюпихи, но в последнее время многое изменилось к лучшему в ее жизни. Водосточные трубы и стекла в подвале заменены, все двери приведены в порядок, замки исправлены, Карпинские перестали надоедать и обивать порог, незнакомая скандальная девка больше не появляется. С помощью милого Зыгмуся договорилась об устройстве приема на двадцать персон, три дня осталось, времени в обрез! Ну да у нее все на мази, продукты закуплены, а предварительные подсчеты показали, что пан Зыгмусь выиграет свое пари.
      Ну как тут не радоваться?
      Но все это не главное. Самым вдохновляющим моментом было внезапно вспыхнувшее чувство к ней милого Зыгмуся, на которое она, Богуся, охотно ответила бы полной взаимностью, и пусть все завистники лопнут, если бы не дурацкие предрассудки, с которыми нельзя не считаться. Будучи женщиной порядочной, она соблюдет положенный срок траура по мужу, не скомпрометирует себя, не уронит своего достоинства. За себя-то поручиться можно, а вот выдержит ли такой срок мужчина? Мужики ведь, они такие, сейчас воспылал, да не долго и остыть. Ну да ладно, будет действовать в зависимости от обстоятельств. Пока же она продемонстрирует во всем блеске свои кулинарные таланты, а он пускай тоже покажет, насколько деловой человек, не то получится так, как с Северином. Покойник ведь недотепой был, царство ему небесное, позволял этому подозрительному компаньону пану Яцеку водить себя за нос.
      Так что надо еще убедиться, что пан Зигмунт настоящий мужчина, а не пустомеля, каких пруд пруди.
      А если он сегодня же сделает ей предложение, ведь по нему видно - весь пылает. Тогда что? Надо поступить разумно, и приличие соблюсти, и не оттолкнуть. Вон сколько вокруг хищных баб, только и смотрят, как бы мужика увести из-под носа!
      Все эти сложные проблемы настолько занимали помыслы пани Богуславы, что отодвинули на задний план и Тадеуша, и Карпинских, и их неожиданное богатство.
      ***
      Клепа правильно сделал, не упомянув об обручении Тадеуша с Эльжбеткой. Правда, он еще не знал, что его избранница о двух вещах одновременно думать все равно не в состоянии, просто инстинктом понял - не стоит отвлекать женщину от предстоящих ей важных испытаний. Он и сам был чрезвычайно заинтересован в успехе задуманного предприятия, а матримониальные планы молодежи очень удачно совпадали с его собственными.
      К детям Богуси он давно подлизался, следуя испытанному методу Эльжбеты, в результате чего и Агатка, и Стась если и не стали его союзниками, то и во врагов не превратились. Их сочувственно-равнодушное отношение вполне устраивало жулика.
      Впрочем, Стась с некоторых пор стал даже проявлять к ухажеру матери нечто вроде благодарности - по причинам, известным лишь ему одному.
      Но вот знаменательный день пришел и ушел.
      Пани Богуслава побила все прежние свои рекорды.
      За смехотворную сумму в девять злотых и девяносто грошей с носа она отгрохала пир, который привел в восторг и изумление всех его участников. Правда, от угощений совсем ничего не осталось, зато все счастливчики наелись до отвала. Клепа был на седьмом небе от радости. Перед ним открылся прямой путь к богатству.
      - О моя королева! - захлебывался он наутро от восторга, благоразумно дав пани Богуславе накануне вечером отдохнуть от трудов праведных. Волшебница! Вы так блестяще выдержали экзамен, что у меня слов нет! И теперь я могу признаться.., раньше не хотел говорить, чтобы не волновать вас, кудесница, понапрасну, но теперь... Видите ли, среди вчерашних гостей на банкете был один тип, который согласен финансировать наш будущий ресторан. До того он сомневался, решил убедиться, стоит ли, ну а после приема в полном обалдении заявил - ничего подобного в жизни не едал и готов отстегнуть любую сумму. Сам навязывается со своими деньгами.
      - Тоже мне! - пренебрежительно фыркнула Хлюпиха, отнюдь не потрясенная восторгами толстосумов. - И нечего было эти тайны мадридского двора устраивать, терпеть не могу секретов. И что, нам придется платить ему процент с выручки?
      - Избави бог! - ужаснулся жулик. - За кого вы меня держите? Не такой я идиот. Сумму, взятую в долг, вернем, и все. Разумеется, с процентами, без этого нельзя. И он будет нам поставлять вина, вина - это его бизнес. А кухня в вашем полном распоряжении, моя драгоценная, кухня - ваше и только ваше дело. Мы все с вами рассчитаем, на мне будет, естественно, организационная сторона, но, видите ли...
      - Что еще? - подозрительно спросила Богуся, заметив, что всегда бойкий на язык пан Зигмунт не решается высказаться.
      - Когда два человека займутся совместным бизнесом, их должно объединять содружество, общность интересов, связывать, так сказать, узы... А какие узы могут быть крепче супружеских?
      - Ох, что это вы, пан Зигмунт, такое говорите? - зарделась Богуся.
      - Да, моя королева, я мечтаю об этом давно, с первой встречи вы, несравненная, покорили мое сердце. Я не смел просить вашей руки, пока делом не доказал, что в состоянии обеспечить наше будущее.
      Осчастливьте! Пусть эта золотая ручка станет моей!
      Я столько ждал!
      - Ах, нет, нет! - отворачиваясь, но не отнимая руки, осыпаемой градом поцелуев, возразила вдовица. - Я не отказываю вам, не подумайте, но всему свое время. И трех месяцев не прошло, как скончался мой супруг, что станут говорить люди? Надо подождать...
      - Божественная, сейчас такая жизнь пошла - ничего нельзя откладывать. Весь мир слетел с катушек и со страшной силой мчится вперед. Кто первым дорвался, тот и на коне, а вы говорите - подождать.
      Разве можно ждать, если предлагают деньги?! Да я и объект подходящий подыскал, за лето приведем его в порядок, а ближе к осени откроем ресторан. Но к тому времени мы уже должны быть супругами!
      Пани Богуслава, однако, проявила твердость.
      Возможно, Клепа и настоял бы на своем, прибегнув к более убедительным аргументам и проявив всесокрушающую пылкость чувств, если бы не дети. Нет, они не были совсем уж бестактными, всего раза два сунулись в кухню, но и этого оказалось достаточно, чтобы слегка притушить пламя, полыхавшее в груди искателя руки несравненной кулинарки. Пришлось сменить тактику и перейти к уговорам. И он принялся расписывать их будущие баснословные доходы, даже донес об обручении Тадеуша с Эльжбетой, Призывая последовать их примеру. Ничего не помогло. Пани Богуслава упорствовала: приобрести ресторан и заняться им она соглашалась хоть сейчас, но вступить в брак лишь по окончании годового траура.
      Исчерпав все аргументы, жулик вышел из себя.
      Теперь оставался только один выход - прибегнуть к хитрости, которую он заготовил заранее, предвидя именно такой поворот дела.
      ***
      - Слушай, Эльжбета, ты что, ждешь ребенка? - несколько смущенно поинтересовалась Кристина.
      - Откуда? - удивилась Эльжбета. - Если бы даже очень постаралась, времени прошло недостаточно. С чего вдруг тебе в голову пришло такое?
      - Да это все Клепа.
      - Клепа? Такие сплетни распускает?
      - Ну, не совсем. Просто он в последнее время только и твердит нам, что тебе надо поспешить выйти замуж. За Тадика, ну что смотришь? Я от него так просто прячусь, как увидит - сразу об этом заводит разговор. Мне даже подумалось - может, Тадик его попросил? Признался ему и попросил.., походатайствовать.
      Эльжбета логично заметила:
      - Полагаю, первым делом он бы поговорил со мной, если ему так не терпится, а не с Клепой. Мне бы признался, а не ему! Ох, что это я, в чем признаваться? Ждать ребенка ведь я могу, не он. Запутались мы с тобой, Крыха.
      - Да, и давай постараемся разобраться, потому что чует мое сердце неспроста все это. Он ведь, Я говорю о Клепе, и твоему отцу голову задурил, велел ему на меня воздействовать, чтобы я потом с тобой поговорила. И еще какие-то ему глупости наплел, уговаривая тебя поспешить со свадьбой, чтобы проверить.., нет, "прояснить ситуацию". Именно так выражается наш Клепа. Прояснить ситуацию насчет того, не женат ли уже Тадик, а то сколько девушек потом остаются с ребенком, а их так называемый муженек - поминай как звали. Вот чем вызван мой вопрос. Ты уж извини.
      - Удивительно, какую бурную деятельность развел наш ловчила всего за каких-то три дня! - поразилась Эльжбета. - Какую пену поднял! Ты права, непонятно, но меня тоже заинтересовало. С чего бы это и какая ему в том корысть?
      - А Тадик не знает?
      - Мы с ним о Клепе не разговаривали.
      - Ведь что странно, - рассуждала Кристина, - до сих пор он никогда не вмешивался в наши семейные дела, а тут на тебе.
      - Да, в дела наши не вмешивался, только добро наше воровал.
      - Вот-вот, а поскольку уже давно ничего не крал, меня все больше тревожит его отъезд. Боюсь, вместе с этим прохвостом полквартиры исчезнет. Но сейчас для нас важнее сообразить, с чего он такие слухи распускает. Давай подумаем.
      - Давай.
      Пришел Тадик, ему тоже велели думать. Тадик высказал предположение, что в деле замешана мегера, у шурина завелись с ней какие-то тайны, вечно шушукаются. Наверное, общие кулинарные проекты. Насколько ему известно, пробный прием удался на славу. Клепа теперь все свободное время проводит в ее доме. Может, именно мегера и придумала всю эту муру? Мужик, похоже, совсем от нее угорел, вот и повторяет за ней как попугай.
      Думали-думали, ничего умного не придумали, и Эльжбета решила поговорить с Агатой.
      И оказалось, мудро поступила. Теперь Эльжбета знала все.
      - Этой девчонке просто цены нет! - докладывала она, вернувшись из разведки, с нетерпением поджидавшей ее Кристине. - Если не врет, наш Клепа сделал предложение мегере и жаждет немедленно с ней расписаться.
      - Погоди-ка, это Тадик жаждет немедленно расписаться с тобой. Так ведь? Или мы что-то перепутали?
      - Не торопись, сейчас и ты все поймешь. Итак, Клепа мечтает немедленно жениться, а мамуля, говорит Агатка, не соглашается, хочет дождаться, пока истечет срок траура после смерти отца. И больше я ничего не узнала, остальное просто сообразила.
      Сама думай: если Тадик в пожарном порядке женится на мне и покинет их дом, нужно будет заменить его другим сильным мужчиной, то есть Клепой. А как Клепа, будучи сбоку припека, поселится в доме вдовы? Ей ничего не останется, как выйти за него, иначе что люди станут говорить. А ему жениться до зарезу надо, и побыстрее, не то накроется его проект с рестораном. Сам об этом сказал, Агатка слышала. И для меня брось в кипяток сосиску, есть жутко хочется.
      - Ты же целую сумку вкусностей туда потащила! - удивилась Кристина, послушно доставая из холодильника еще две сосиски.
      - Не знаешь, что ли, этих деток? Все сами сожрали.
      - Наверное, ты права. Именно этим руководствуется Клепа в своих инсинуациях. И наверняка доходчиво объяснит Богусе, что вторичное замужество раньше положенного срока люди воспримут как ее заботу о детях, об их безопасности, мол, ей, слабой женщине, в случае чего их не защитить, еще и собой жертвует. Логично! Для жулика с мегерой, может, это и в самом деле лучший выход, но не станете же вы с Тадиком ломать себе жизнь ради их удовольствия.
      - Ты и в самом деле полагаешь, что выйти замуж - значит сломать себе жизнь? - невинно поинтересовалась Эльжбета.
      Кристина, два дня назад потихоньку оформившая наконец свои отношения с Хенриком Карпинским, сконфузилась.
      - Нет, конечно, не всегда, - поправилась она, вынимая из банки консервированные огурчики. - Особенно если выходить за Тадика, такой порядочный юноша... Дети, разумеется, могут отравить жизнь, но, во-первых, не обязательно их сразу же заводить.
      А во-вторых, располагая таким состоянием... Нет, я не права и беру свои слова обратно.
      Полностью удовлетворенная Эльжбета успокоилась и вернулась к последним событиям:
      - Да, про рыбалку забыла! Вроде бы Тадик решил отцовские удочки держать не у нас, как они первоначально намеревались со Стасем, а у того дружка Стася, с которым мальчишка ходит на речку. Нас может не оказаться дома, когда они захотят порыбачить, а так - в любое удобное для пацанов время. И Стась после всего этого прямо влюбился в Тадика, впрочем, и к нашему шурину парень тоже испытывает теплые чувства, не прочь его иметь отчимом. Тут прямая выгода - ведь Клепа занимает все помыслы пани Богуславы и все ее время, так что мать теперь не контролирует детей, Стась может хоть каждый день бегать на реку. Да и Агатка уже не столь рьяно доносит матери на брата, потому что та перестала на доносы реагировать. А я провела с девчонкой воспитательную работу, посоветовала ей не ябедничать на брата по пустякам и вообще держаться с ним заодно, а то и он станет ябедничать матери, когда она сама начнет бегать на свидания с мальчиками.
      - И что? Убедила? - поинтересовалась Кристина.
      - Кажется, да. Девочка она неглупая, сразу задумалась, надеюсь, сделает правильные выводы.
      - Из всего этого следует, что мы теперь располагаем колоссальными возможностями влиять на развитие событий. И с чего начнем?
      Заглядывая в холодильник, Эльжбета вскользь заметила:
      - Я-то на тебя рассчитывала. Думала, что-нибудь умное посоветуешь. Майонеза не осталось, только хрен.
      - Прекрасно, от майонеза толстеют. А насчет чего я могу умное посоветовать?
      - Ну как же, насчет моей свадьбы. В принципе я ничего не имею против, но мне не хотелось бы жить со всеми в одной куче. Отец, кажется, что-то поговаривал о покупке дома... Как думаешь, это нам по средствам?
      - Полагаю, что после недавней операции с земельными участками нам по средствам приобрести не один дом, но ведь такие вещи требуют времени, за день оформления не провернешь. Если тебя интересует мое мнение, то я считаю - лучше всего вам сыграть свадьбу ближе к Рождеству и поселиться отдельно. И меня это бы устроило, потому что я намерена в ближайшее время завести ребенка. Ты как к этому относишься? Не против?
      - Положительно, заводи пожалуйста. Я не против, - рассеянно разрешила Эльжбета. - Так вы из-за этого спешили с оформлением брака?
      - В том числе и из-за этого.
      - Надо же, столько свадеб сразу, прямо эпидемия какая-то, - заметила девушка. - Так ты говоришь, где-то ближе к Рождеству? У меня-то возражений нет, но боюсь, Клепу это не устроит. Слушай, мне знаешь что пришло в голову?
      - Что такое? - встревожилась Кристина, извлекая из кипятка сосиски.
      - А вдруг Клепа примется за старое и станет у нас красть, не дожидаясь отъезда? И уносить в дом Хлюпихи. Лучшей малины не найти, там ведь без счета всяких тайников, куда не ступала нога человека. Слона можно спрятать! Ну если не слона, то уж крокодила наверняка.
      И она принялась снимать целлофан с сосиски, - Так у нас же нет крокодила! - успокоила ее Кристина, накладывая себе хрен.
      Сосиски с огурчиками и хреном заменяли им обед, ведь не было смысла его готовить, Карпинский с работы вернется лишь вечером. А пока можно перекусить на скорую руку здесь, в кухне, не тратя времени на капитальную стряпню и накрывание стола в гостиной.
      - Нет, я серьезно, - настаивала на своих опасениях Эльжбета. - Начнет тащить все, что под руку подвернется. Прекрасный способ, чтобы подтолкнуть нас к принятию радикального решения. У него мозгов хватит. Думаешь, не знает, что мы мечтаем избавиться от него? Для нас тогда единственный выход - подкинуть его Богусе. Слушай, а вдруг он уже не один день этим занимается?
      - Вечно ты меня нервируешь! - разволновалась Кристина. - Только немного успокоюсь, только жизнь начнет налаживаться, бац - и снова нервотрепка. Такое ощущение, что живешь на действующем вулкане.
      Обе замолчали, удрученные новыми заботами. К тому же хрен оказался свежим и чересчур крепким, даже слезы выступили на глазах, пришлось сидеть разинув рты. И в наступившей тишине обе женщины явственно услышали легкий скрежет ключа в замке входной двери, а затем легкие, быстрые шаги по коридору.
      Переглянувшись, Эльжбета с Кристиной ни слова не говоря встали и на цыпочках подкрались к двери гостиной.
      Клепа увлеченно копался в кассетах, что лежали на тумбочке у телевизора, отбирая лучшие и складывая в большую полиэтиленовую сумку. Затем, отступив на шаг, окинул взглядом полки вдоль стены комнаты, внимательно изучил самую верхнюю и, приподнявшись на цыпочки, дотянулся до стоявшего там янтарного деревца счастья. Сунув и его в сумку, он заботливо передвинул остальные предметы на полке так, чтобы не бросалось в глаза пустое место.
      Обе дамы с порога наблюдали за действиями жулика. В Кристине все так и кипело.
      - Гляди, по-твоему вышло! - прошептала она Эльжбете. - Просто накаркала... Нет, я не выдержу! Ради бога, женитесь вы с Тадиком поскорее и пусть он сюда переедет. Или вовсе без всякой свадьбы пусть у нас поселится...
      От этих слов девушка тихо ахнула. Клепа обернулся на звук и приветливо улыбнулся, явно собираясь мило поздороваться с хозяйками.
      Эльжбета его опередила.
      - Есть хочешь? - спросила она. - Мы тут как раз обедаем, можем и тебя сосисками угостить.
      Немного подумав - на обед у Богуси сегодня он не мог рассчитывать, она шла на работу к двум и возвращалась поздно, так что и ужин сомнителен, Клепа согласился.
      - С удовольствием! - весело произнес он. - Впрочем, я так и думал, что вы дома и у вас найдется что-нибудь перекусить.
      Кристина с Эльжбетой всегда понимали друг дружку с полуслова, вот и теперь хватило взгляда и нескольких жестов, чтобы выработать тактику поведения. Кристина, правда, позволила себе тихонько заскрежетать зубами, но взяла себя в руки и с радушной улыбкой принялась обслуживать шурина в кухне.
      Эльжбета наскоро проглотила вторую сосиску и поспешила в гостиную. Поскольку в кухню жулик пришел с пустыми руками, сумка его должна была остаться там. Но где же она?
      Отыскалась сумка на самой нижней полке, прикрытая чем-то непонятным. Не сразу в этом непонятном Эльжбета узнала свой школьный ранец. И была потрясена. Каким чудом проклятый ворюга сумел у них на глазах в мгновение ока так ловко скрыть свои трофеи и откуда он извлек ее школьный ранец, наверняка долгие годы пылившийся где-то на антресолях? Фантастика какая-то... Ведь они с Кристиной глаз с него не сводили, он не копался ни в чем, не наклонялся, не заталкивал ворованное под кресла или диван, не делал попытки незаметно спрятать сумку в коридоре по дороге в кухню. Ничего этого не было, а ведь просто гениально скрыл награбленное.
      Оценив Клепину гениальность, Эльжбета извлекла из его сумки кассеты и деревце счастья и мстительно заполнила воровскую торбу другими предметами. Сунула в нее лопнувший цветочный горшок с засохшей альпийской фиалкой, горсть одноразовых использованных зажигалок и парочку старых кассет, на которых уже ничего нельзя было записать. Взвесив сумку на руке и подумав, добавила отвратительный железный подсвечник, от которого давно мечтала избавиться.
      В кухню она вернулась в тот момент, когда Клепа развлекал Кристину жуткой историей о каком-то брачном аферисте. Причем с такими леденящими кровь подробностями, что не узнай Кристина об Агаткиных откровениях, непременно решила бы, что шурин свихнулся на матримониальной почве.
      - Все о'кей, спокойно! - удержала Эльжбета мачеху, когда та рванулась было к шурину, увидев, как он безмятежно покидает их квартиру с невесть откуда появившейся своей сумкой в руках. - Пусть забирает. Насколько мне известно, у Хлюпихи тоже имеются мусорные баки.
      ***
      Предложение ускорить свадьбу Тадик воспринял с восторгом. Жилищная проблема его не смущала, он был уверен, что в состоянии содержать семью, поэтому богатство тестя не задевало его амбиции. А с Эльжбетой он мог жить где угодно, начиная с шалаша и кончая дворцом. Причем шалаш немедленно принялся бы обустраивать и оснащать всяческими удобствами.
      Хенрик присмотрел для них с Кристиной на окраине Урсинова почти готовую виллу, осталось только отделать, с прекрасным участком. Квартиру он оставлял дочери, и все было бы отлично, если бы не дикое упрямство Богуси.
      Причина его оставалась тайной для всех. Скрытная натура этой матроны, патологическое нежелание ни с кем делиться своими тайнами сыграло роковую роль. Ну кто мог знать, что благодаря фатальному стечению обстоятельств именно в эти дни две соседки и одна сослуживица, словно сговорившись, затеяли разговор о падении нравов в наше время вообще и о бесстыдном поведении вдов в частности. Бога не боятся и, не успев похоронить мужа, уже гоняются за следующим, причем, потеряв всякий стыд, пускаются во все тяжкие. Одна она, пани Богуслава, являет собой достойный образец для подражания, безукоризненным поведением, трудолюбием и заботой о детях посрамляя упомянутых негодниц, что ни Господа, ни людей не стыдятся.
      Вот только, должно быть, нелегко бедняжке приходится. Выдержит ли?
      Поводом к таким разговорам послужил фильм "Унесенные ветром". Вся Польша сидела перед телевизорами и затаив дыхание следила за судьбой Скарлетт О'Хара, такой трогательной в своем черном траурном одеяни. -Вот так получилось, что именно телевидение разрушило хитроумные планы Клепы, и он в сердцах чуть было не подал на него в суд, чтобы потребовать возмещение морального ущерба, ибо его избранница в числе своих аргументов упомянула и "Унесенные ветром", оказавшие на нее столь пагубное влияние.
      Итак, для пани Богуславы никакого значения не имела свадьба Тадика и Эльжбетки, она по-прежнему не соглашалась на проживание в ее доме шурина, место в доме невесты оставалось занятым, и Тадику некуда было переезжать. Устранить же Клепу можно было лишь с применением физической силы, однако при мягкости характера Хенрика Карпинского такой вариант нечего и рассматривать. Но если даже предположить чудо, коварный шурин вполне был способен тайно вернуться и с присущей ему ловкостью угнездиться в привычной квартире.
      У Кристины стали проявляться симптомы нервного расстройства.
      - Не можем же мы каждый раз отвлекать его сосисочками с хреном! билась она в истерике. - К тому же он питается у Хлюпихи, после такой жратвы на наши сосиски вряд ли польстится. Да, я пожертвовала собой, специально испекла несъедобное печенье с алмазами, но ведь этой скотине и камень нипочем. Вдруг все-таки попытается откусить, сломает зуб и вывалит все в помойку! И еще скажет - из лучших побуждений, чтобы другие себе зубы не поломали! И вообще, я не уверена, что.., что мне еще можно волноваться! Наоборот, думаю, уже нельзя, а то дате родится нервное. Сделайте же что-нибудь!
      - Неужели нельзя было подождать, пока все не утрясется? - жалобно спросила Эльжбета. - Столько лет ждали, потерпели бы уж немножко...
      - Еще чего! - бушевала Кристина. - Стану я ждать! Из-за этого прохвоста! Еще чего! А потом в трамвае скажут: "Бабуля, возьмите своего мальчика на колени".
      Карпинский предпринял жалкую попытку успокоить жену:
      - Тебе же не придется ездить в трамваях!
      - А откуда ты знаешь, что будет мальчик? - заинтересовалась Эльжбета.
      - Ты считаешь, что "бабуля, возьмите на колени девочку" звучит лучше?!
      Тадеуш не выдержал:
      - Да какая "бабуля"? Да если вы когда-нибудь со своей настоящей внучкой поедете в общественном транспорте, все примут вас за ее старшую сестру. Но в принципе пани права, надо что-то делать. Может, сказать мегере, что возвращаюсь к матери? Хотя нет, ведь тогда она способна меня на ключ запереть, как отца. А ваш Клепа, признаюсь, и меня достал. Недавно по чистой случайности успел перехватить у него какую-то хрустальную финтифлюшку, когда он ее заталкивал в свою педерастку.., то есть я хотел сказать - в эту, ну как их, косметичку для мужчин.
      Хотя, с другой стороны, я его понимаю. Он мне признался, что из-за ослиного упрямства мегеры вот-вот потеряет такую оказию, что выпадает человеку раз в сто лет.
      - Чего же он не хватает свою оказию? - раздраженно поинтересовалась Кристина. - Кто ему мешает? Разве в бизнесе обязательно жениться?
      - Ведь в их бизнесе главная мегера, а он сомневается, что может ей во всем доверять. Другое дело, когда станет его законной супругой. Похоже, Клепа ваш намерен ее здорово укоротить.
      - А я из-за всех его проблем здоровье теряю!
      Все видели - с Кристиной творится неладное, того и гляди возьмет и отравит шурина. И угодит за решетку, а этого никому не хотелось. Правда, немного успокаивал тот факт, что Клепа все меньше ел у Карпинских. У них он крал, питался же у пани Богуси.
      ***
      Меж тем пани Богуслава тоже начинала нервничать. Оправдывались ее худшие предположения: ухажер все чаще приходил мрачным, а у нее в доме лишь ел да тяжко вздыхал. Куда подевались комплименты и постоянное целование ручек? За неделю он похудел, побледнел, меланхолическое настроение не покидало его ранее постоянно улыбающейся физиономии, а разговоры о будущем ресторанчике как-то сами собой прекратились. Так, смотришь, и лопнет вся их заманчивая будущность, а она уже успела набросать парочку изумительных меню уникального ресторана. И даже подсчитала, во что это обойдется. Подсчеты обнадеживали. Но не могла же она оскорбить память Хлюпа столь непристойно поспешным браком!
      Неизвестно, чем бы разрешилось нагромождение всех этих непримиримых противоречий, не вмешайся в дело какая-то милосердная высшая сила. А своим орудием высшая сила избрала невинное дитя.
      Заполучив наконец рыбацкое снаряжение отца, Стась почувствовал себя на седьмом небе. Как на отцовские удочки и крючки ловилась рыба! Какое это было счастье! Стасю даже удалось получить удостоверение члена общества "Рыболов-спортсмен", хотя годы его еще не вышли. По-настоящему такое удостоверение ему пришлось бы ждать еще целых два года, но помогли старший брат приятеля и его отец, тоже заядлые рыбаки. И вообще, Стась давно иззавидовался своему корешу, у которого все в семье, не исключая и матери, были охвачены этой благородной манией. И потихоньку в парне зародилось и крепло желание и свою перевоспитать.
      Козырь в воспитательной работе был один - дармовая рыба. Правда, не все, что вылавливалось, было потрясающих размеров, но даже и мелкая рыбешка находила применение в хозяйстве. Да взять хотя бы уху. А уж рыбные котлетки или фрикадельки мать готовила просто гениально. Прекрасно зная бережливую натуру матери, парень размечтался, как постепенно склонит ее на свою сторону и она тоже полюбит рыбную ловлю. Ему и в голову не приходило, что Хлюп потратил впустую на такие попытки многие годы.
      - Где Стась? - раздраженно поинтересовалась пани Богуслава, вернувшись с работы в половине девятого утра. Усталость тут была ни при чем, она как раз и не устала, просто в последнее время раздражение стало ее привычным, состоянием.
      В результате воспитательной работы Эльжбеты Агатка пересмотрела свое отношение к Стасю и перестала придерживаться прежних бескомпромиссных принципов. Пока же ответила чистую правду:
      - Отправился к Гжесю.
      Мать поморщилась.
      - А когда отправился?
      - Не знаю. Я не обратила внимания.
      И опять это было правдой, ибо на восходе солнца девочка спала крепким сном. Что же касается рыбалки, то о ней она знала еще с вечера, когда мальчишки договаривались поудить на зорьке. Но ведь об этом ее никто не спрашивал.
      - Очень плохо! - резко упрекнула Богуся дочь. - Я же просила обращать внимание. Кто их там знает, а вдруг опять...
      И при одной мысли о ненавистной рыбной ловле она содрогнулась. Агатка вся сжалась в ожидании обычных поучений, но мать лишь вздохнула и направилась в кухню, предоставив дочери заниматься чем пожелает.
      А Стась именно в этот день побил свой собственный рекорд. Ему и раньше случалось ловить на отцовский спиннинг крупную рыбу, но сегодня попался судак! Да еще какой, Езус-Мария! Килограмма на три, не меньше! Такую рыбу даже его мать не может не оценить. От привалившей удачи Стась пришел в невменяемое состояние, хотелось кричать на весь мир, плясать от радости.
      До сих пор всю выловленную рыбу Стась отдавал приятелю, и тот относил ее матери или отдавал тетке, но сегодня.., сегодня Стась решил явиться домой с волшебным уловом, небрежно швырнуть на кухонный стол красавца и гордо заявить: "Смотри, мамуля, какая красота! И все задаром!"
      Вздрогнув от грохота входной двери, пани Богуслава мрачно глянула на явившегося пред ее очи сына.
      Раз с таким шумом возвращается, значит, где-то был легально, иначе пробрался бы как мышь, чтобы мать не слышала, а потом делал вид, что уже давно дома.
      - Вот! - гордо заявил Стась и швырнул на кухонный стол сетку, в которой среди окуньков, слабо шевеля жабрами, красовалась огромная и великолепная рыбина.
      Пани Богуслава замерла.
      Долго, очень долго она не могла издать ни звука, и все это время ее сын терпеливо ждал, раздуваясь от гордости и триумфа.
      - Откуда? - наконец прохрипела мать.
      - Я поймал! Сам! И все это задаром!
      Итак, стали явью самые страшные опасения пани Богуславы. Ее родной сын, ее первенец унаследовал от Хлюпа пагубную страсть и погряз в этом мерзком безумии, придуманном мужчинами специально против жен! А еще говорят, что всякая гадость через гены передается, какие тут гены, с кем поведешься, от того и наберешься! Мало того, что покойник ей отравлял жизнь, так еще и сына заразил. И как она ни старалась, как ни следила за мальчиком, как ни запрещала ему заниматься этим идиотизмом - все без толку! Да будь он проклят, этот Северин, который умудряется и теперь, с того света, устраивать ей такие пакости!
      И после этого она будет чтить его память? Чью память-то? Подлеца, негодяя, который продолжает ее собственных детей совращать? А она еще из-за этого чудовища себе жизнь ломает, отказывается от брака с порядочным человеком!
      Ярость и отчаяние терзали душу несчастной женщины. Стась в ужасе окаменел и стоял столбом с дурацкой ухмылкой на лице.
      В этот момент открылась дверь и в кухню вошел пан Зигмунт. И тут произошло такое, что бедный Стась уже и не знал, что подумать.
      Сначала его мать бросилась на грудь вошедшему, который не опрокинулся лишь потому, что оперся о косяк. Затем тяжелой рысцой кинулась в спальню, выхватила из ящика комода кипу каких-то бумаг и, вернувшись, сунула их в руки тоже остолбеневшему гостю.
      - Вот! Бери! Оформляй! Выхожу за тебя! Немедленно! Завтра же! Нет, еще сегодня! И плевать мне на то, что скажут люди! Пусть утопятся вместе с этой рыбой!
      Клепа абсолютно ничего не понимал, а уж всего менее - связи рыбы с их браком. Но он не растерялся и первым делом схватил и спрятал в карман дотоле недоступные ему бумаги для ЗАГСа, а вторым - заключил в объятия дорогую невесту.
      Со Стасем обошлись по-божески. Мать, правда, накинулась на него с упреками, будущий отчим подхалимски вторил ей, но проклинать сына не советовал. К рыболовам Клепа всю жизнь относился с несколько снисходительным презрением, как к неопасным маньякам, и торжественно заверил невесту, что сам он лично ни разу не брал в руки дурацкой палки с крючком и брать не собирается. Стася умеренно осудил, главным образом за то, что огорчает такую бесценную женщину, и как ему не стыдно.
      После чего принялся нежно успокаивать бесценную женщину, говоря, что вся рыба в реках, морях и океанах не стоит одной ее слезинки. И тут вдруг углядел великолепного судака на столе и как-то незаметно для себя от слезинок прямо перешел к судаку в сметане. Любимая женщина притихла в его объятиях и совсем воспрянула духом, услышав робкое сыновье "рыбные котлетки". А Клепа исподтишка подмигнул оживившемуся Стасю.
      ***
      - Недаром говорят - нет худа без добра. Народная мудрость! приговаривал Тадик, пряча в бумажник только что приобретенные обручальные кольца. - Ведь не случись всей этой свистопляски с сокровищами твоего отца, которые он отдал на сохранение моему отцу, вряд ли дело дошло бы до нашей свадьбы. Разве что у меня хватило бы ума просто так заглянуть к вам и познакомиться с тобой. Но вот что в результате всей кутерьмы вы наконец смогли избавиться от шурина - тут уж без вмешательства свыше не обошлось.
      - А я шурина всегда любил, - задумчиво произнес Хенрик Карпинский. Даже вы не станете отрицать в нем необыкновенных способностей, ведь и недели не прошло с их свадьбы, а он уже открыл ресторанчик. И что бы вы мне ни говорили, я все равно буду там обедать!
      - Очень рада, обедай себе, - разрешила Кристина. - Я сегодня была у врача, он подтвердил беременность, так что, думаю, скоро мне будет не до готовки. Да и вообще, честно говоря, насчет собственных кулинарных талантов у меня большие сомнения.
      Конечно, терпение и труд... Но когда появится маленький...
      - Шестой! - оповестила Эльжбета, стукнув молотком по закаменевшему печенью. Среди рассыпавшихся по столу крошек весело блеснул алмазик. Шестой, слышишь, папа? А сколько всего их было?
      - Двенадцать, - ответил Хенрик. - Я вот подумал.., а вы уверены, что теперь мы можем держать их открыто? Как-то спокойнее в печенье, прекрасный тайник!
      - Мы же вставили новые замки, а ключей у Клепы нет. Да и занят сейчас, не до того ему, - ответила Эльжбета. - Слушайте, замуж я выхожу первый раз в жизни и, надеюсь, в последний, так не устроить ли нам свадебный пир в их ресторане?
      - Разумеется, дитя мое! - обрадовался Карпинский. - И даже обязательно, как мне это самому не пришло в голову? Великолепная идея. Итак, я договариваюсь с шурином, что мы снимаем их ресторанный зал. Как-то даже неприятно, что нет необходимости экономить.
      - А я со своей стороны могу поклясться - нигде в мире, ни за какие бабки пан так вкусно не поест, как у вдовы моего отца, - с гордостью заявил Тадеуш.
      - Уж это верно! - подтвердил Карпинский.
      - Седьмой! - сказала Эльжбета.
      - И ничего; что свадьба обойдется недорого, - продолжал Тадеуш. Недостаток в расходах восполним шампанским. За это я ручаюсь.
      А Карпинский пожелал уж до конца высказаться:
      - Сейчас я скажу одну вещь и попрошу всех присутствующих это запомнить. Я человек тихий, спокойный, и вся нервотрепка, связанная с большими деньгами, не для меня. Ни за какие сокровища мира никогда в жизни не стану больше заниматься бизнесом!