И опять не успела сделать язвительного замечания. Эльжбета заговорила первой:
      - Вы уж извините, пани Богуслава, что я без вашего разрешения сунула в холодильник белое вино, но оно должно охладиться. Агатка мне помогла. Не подумайте, что я тут бесцеремонно распоряжаюсь, просто хотела, чтобы к вашему приходу.., так уж извините.
      - Чего уж там! - не очень вежливо перебила девушку хозяйка. - А ты что, одна ко мне с этим вином.., э-э.., пришла?
      - Да нет, мужчины наверху люк чинят. О, вижу, пани продукты закупила. Обед готовить? Так я бы охотно вам помогла, глядишь, чему-нибудь и научусь, потому что у нас в доме.., у нас как-то не получается вкусно...
      И опять пани Богуславу обуяли противоречивые чувства - и недовольство, и вроде бы удовлетворение. Не в ее характере позволять всяким девкам совать нос в ее горшки, а с другой стороны, она давно подозревала, что из хваленой Кристины такая же повариха, как из свиньи балерина. А этот Карпинский уж так над своей Крысюней трясется, уж так ее нахваливает! Можно представить, какие порядки у них в доме, если даже обычно молчаливая Элька и то не выдержала. Накупить по бешеным ценам разносолы-малосолы и на столе расставить всякий дурак сумеет, да, видно, и они не идут ни в какое сравнение с ее, Богусиными, блюдами. Эльжбетка к ней в ученицы набивается, ничего себе. Так им и надо!
      Постепенно верх брало удовлетворение, чему немало способствовало сообщение о ремонте чердачного люка. Ладно уж, как-нибудь переживет визиты надоевших гостей; зато дом приведут в порядок. А угощать ничем не будет, тут им не ресторан, ишь, повадились. Хотя.., вино в холодильнике. Как она сказала? Белое, сухое? Или полусладкое? Один черт. Ладно уж, сделает им быстренько яичницу на гренках. А на завтра такую капусту приготовит, что позеленеют от зависти.
      Все это пани Богуслава успела продумать по дороге в кухню. Капуста окончательно исправила ее настроение - недорого, а наесться можно до отвала. Молодая капуста со шкварочками, к ней - молодая же картошечка. Мясо в такую жару есть вредно. А к капусте очень подойдет холодное пивко. Интересно, придет ли пиво им самим в голову? Она вовсе не собирается входить в такие расходы.
      Эльжбета вошла в кухню вслед за хозяйкой. Девушку очень встревожили как непонятная информация о каких-то перьях, так и внезапное зловещее молчание хозяйки. Она ведь не могла знать, что хозяйка раздумывает, как бы дипломатично намекнуть чертовым гостям о завтрашнем пиве, и очень боялась - не обидела ли ее чем, не то ведь опять в два счета вышвырнет из квартиры. Успокаивали немного две бутылки вина в холодильнике, вот их мегера вряд ли вышвырнет, так что есть надежда, что и ее, Эльжбету, помилует. Но главное сейчас не в том, что хозяйка вдруг надулась. Черт с ней, пусть дуется, лишь бы не пришло в голову сунуться наверх.
      А та пока и не собиралась туда соваться, у нее и в кухне хватало дел. Поскорее спрятать в холодильник купленное масло, а главное, проверить, не разбились ли яйца, когда вылезала из автобуса, ее здорово прижали в дверях. Нет худа без добра - если разбились, тогда уж обязательно сделает яичницу. Кстати, и изведет завалявшийся сыр.
      В холодильнике она обнаружила не одну, а две бутылки вина.
      И тут произошло невероятное - пани Богуслава вдруг пошутила!
      - Знай я, что работяги у меня уже приступили к ремонту, пивка бы им холодненького купила! - с улыбкой подгулявшего гиппопотама произнесла хозяйка и, обернувшись к девушке, глянула на нее с кривой ухмылкой, что должно было изображать милую улыбку.
      Бедная девушка была так потрясена, что не сумела отреагировать на шутку. Встревожившись, что ее намеки не будут поняты, хозяйка наставительно добавила:
      - При такой жаре нет лучше холодного пивка к обеду.
      До Эльжбеты дошло. Она бы тут же помчалась за пивом, да нужно было удерживать мегеру внизу. Пришлось изворачиваться.
      - Не хватало еще, чтобы пани из-за нас таскала дополнительные тяжести! - с возмущением заявила девушка. - Пиво носить - мужское дело. Завтра же организуем, полагаю, лучше сразу закупить побольше. Ох, какая красивая картошка! Все картофелины одинакового размера и целенькие. Как пани такое удается?
      Из купленных хозяйкой продуктов девушка решила хвалить картошку. Клубнику и чернику вроде и не заметила, а то похвалишь, а Богуся подумает напрашивается на угощение. Картошка безопаснее.
      - Потому как всегда надо выбирать самой, - поучающе пробасила хозяйка, подумав, что Эльжбета не такая глупая, как она считала, сразу поняла насчет пива. - И пусть торговка ругается сколько влезет, я ей плачу, а не она мне. Вот это положи в мойку, я потом сама займусь.
      Мясной фарш хозяйка решила гостье не показывать, не ее это дело, чем чужой холодильник забит. И вообще, пора посторонних из кухни выпроводить.
      - А теперь неплохо и взглянуть, чем там работнички наверху занимаются, сказала она, захлопнув дверцу. - Пошли!
      Эльжбета не стала ее удерживать, понадеявшись на большой пакет на столе в гостиной. И не ошиблась. Пани Богуслава еще из коридора заметила яркую коробку.
      - А это что такое? Не слишком ли много вы с Хенеком стали приносить мне всяких разностей?
      - Это не мы, это Тадик принес, - поспешила объяснить Эльжбета. - Говорит, сколько раз приходил в этот дом пожрать и с пустыми руками, так пусть хоть раз явится как человек. И под вино то, что надо.
      Богуся явно одобрила столь разумное отношение парня к правилам приличия, хотя упоминание о ненавистном родственнике немного подпортило ей настроение. Несмотря на все вчерашние декларации Тадеуша, недоверие к этой седьмой воде на киселе слишком глубоко укоренилось в ней. Тем не менее она распаковала пирожные, даже попробовала, одобрила и вынула из буфета блюдо, чтобы выложить из коробки. После чего опять направилась к двери с намерением уж на этот раз непременно подняться наверх.
      Неизвестно, привели бы к успеху отчаянные попытки Эльжбеты задержать хозяйку внизу, если бы не приход очередного визитера.
      Брякнул звонок у калитки, и появился Клепа, которому девушка обрадовалась первый раз в жизни. Хочешь не хочешь, а хоть немного хозяйке придется им заняться.
      Этого гостя пани Богуслава встретила с явным удовольствием...
      ***
      Тем временем наверху Карпинский, удрученный своим промахом и все еще изрядно оперенный, с мокрой тряпкой в руках, энергично помогал Тадеушу. Действовать пылесосом они боялись, чтобы не привлечь внимания хозяйки. Передав Карпинскому и свою тряпку, Тадеуш вернулся к люку и принялся энергично ввинчивать новые шурупы, чтобы продемонстрировать реальные результаты их трудов. Ввинтил, глянул вниз, на Карпинского, и слез с лесенки.
      - Чего уж там, - махнул он рукой, - хоть перо соберем, у вас это не очень получается. А вы еще малость с себя стряхните.
      Вот почему пани Богуслава застала обоих у кладовки, когда, привлеченная отсутствием строительных шумов, все-таки поднялась наверх. Хенрик Карпинский как раз пытался шепотом сообщить напарнику еще об одном своем наблюдении, а именно - дверь в кабинет Северина оказалась запертой.
      - Надо же, раньше всегда была открытой, - припомнил Тадеуш.
      - А сегодня заперта.., я проверил.., и... Тут снизу послышалось сопение, и парень перебил напарника:
      - Потом! Она лезет сюда. Надо скорее прибить плиту покрепче. Придержите вот здесь!
      Ухажер ухажером, но проверить порядок в доме пани Богуслава обязана. И, впустив гостя, она поднялась наверх. Увидела на площадке под люком вывернутые старые петли и ржавую пружину, увидела прилаженные новые блестящие петли. Это ее вполне удовлетворило. Занятая мыслями об обеде, о люке, о приятном госте, хозяйка не обратила внимания на прилипшие к ступенькам остатки перьев, тем более что после яркого солнечного света на улице и в комнатах первого этажа здесь казалось совсем темно. Задрав голову, Богуся все же попыталась осмотреть люк - много ли наработали за сегодняшний день - и спустилась вполне довольная.
      Эльжбета задержалась наверху дольше хозяйки. Выслушав сбивчивое сообщение отца о катастрофе, она с беспокойством заметила:
      - Если хорошенько присмотреться, пера еще полно. Дайте тряпку, я попытаюсь, сколько смогу, собрать. И в углах вытру.
      - Ив пылесос загляни, - попросил Карпинский. - Галстук бы извлечь...
      Пани Богуслава взялась за приготовление яичницы, но что-то мешало ей всецело отдаться любимому занятию. Нет, мешал не шурин, хотя увивался вокруг нее, ну да это приятно. Мешало сознание того, что она в собственном доме как-то не владеет ситуацией. Вроде бы другие, посторонние люди навязывают ей свои порядки. Очень неприятное ощущение. Непривычное. Слишком много их там, наверху, этих посторонних. Ну и что люк, ну и что, если работают, да, работали, она сама видела результаты, а теперь слышит, как долбят. Скажем, если мужики и долбят, чем там занимается Эльжбета? Пусть даже не копается в ее вещах, пусть даже просто разглядывает что-нибудь, все равно она, Богуся, не любит этого. И дети куда-то подевались, а могли бы присмотреть.
      Оставив шурина с его комплиментами в кухне, хозяйка опять вышла в прихожую, поднялась на несколько ступенек по лестнице и окликнула Эльжбету:
      - Не знаешь, Эльжуня, куда подевались дети? Вечно как сквозь землю провалятся, когда нужны. Поищи их.
      Выполняя поручение, девушка отыскала пропажу и согласовала с детьми, в какой форме они доложат матери о том, как провели день. Заодно договорилась о действиях на завтра, точнее - каким образом передаст им завтра незаметно от строгой матери очередную порцию лакомств, чем окончательно покорила детские сердца. Хотя, если говорить об Агате, в ее сердечке осталось достаточно места для подозрительности и недоверия.
      Вот с какими осложнениями прошел очередной визит к пани Богуславе. И неизвестно, кто больше наработался - мужчины или Эльжбета, ведь ей еще пришлось потратить множество сил и прибегнуть к множеству ухищрений, чтобы, уходя, извлечь из дома Хлюпихи Клепу, как тот ни упирался...
      ***
      Поздним вечером Эльжбета докладывала Кристине:
      - Яичница, скажу я тебе, была потрясающая! Как эта баба готовит такое ума не приложу. Вроде бы составные части все известные: яйца, шкварки и немного сыра. И все смешано с кубиками гренок. Хрустящими!
      - Без колбасы? - не поверила Кристина.
      - Без! Говорю тебе - вроде ничего особенного не положила, а за уши не оттянешь. Но такая язва, предложила перекусить лишь после того, как с люком было покончено.
      - А они и в самом деле его привели в порядок?
      - Представь себе, да. У Тадика золотые руки, отец, по правде говоря, мало чем помог. Кристина проявила недовольство.
      - Тогда я не понимаю, какой смысл в их работе! Раз люк закончен - не будет повода пошарить наверху. Ведь когда начнут на первом этаже, как подняться незаметно?
      - На втором тоже было нелегко. Пришлось мне привести деток, и Стась с наших работяг глаз не спускал. А возможность и в самом деле они упустили. Все из-за отца. Если бы не вляпался в пух и перо, глядишь, и нашли бы портфель. Правда, по словам отца, одна дверь оказалась запертой. Об этом пусть отец сам тебе расскажет, мне так и не удалось переговорить с ним с глазу на глаз, все время кто-то мешал. Но зато я подготовила почву для наших дальнейших действий.
      - А именно?
      - Для твоего завтрашнего выступления. Если не ошибаюсь, мегеру заинтересовали твои попытки приготовить нечто, напоминающее ее начинку, а кроме того, надо ей завтра привезти побольше пива. Сама намекнула. А насчет свинства, которое ты ей представишь, чем оно хуже - тем будет лучше.
      - Свинство у меня уже готово, - похвасталась Кристина. - Пригоревшая каша на прогорклом масле, к этому удалось найти сгнившую луковицу, ну и получилось достаточно отвратительно, хоть и не чрезмерно, иначе догадается. Где Хенрик, сколько можно развлекать этого подонка? Пойди смени отца на посту.
      - Ну уж нет! - воспротивилась девушка. - Мне тоже хочется послушать, говорю же - так всего, и не знаю. Пусть в подробностях расскажет, в спокойной обстановке.
      - Как бы тогда это организовать? Клепа наш в эйфории, сна ни в одном глазу. Упоить его, что ли?
      Клепа и в самом деле находился от счастья на седьмом небе, видя, что предмет его воздыханий с каждым днем становится все благосклоннее. От возбуждения жулик не мог заснуть и принялся учить Карпинского играть в шахматы. Карпинский когда-то был неплохим шахматистом, и учение шло как по маслу. Оба были в прекрасном настроении. Карпинский с каждым днем все сильнее привязывался к шурину и очень огорчался, когда жена или дочь пытались остудить его чувства, в красках расписывая пагубную страсть Клепы. Жене и дочери Хенрик верил беспрекословно, потому и скорбел, однако помнил, что многое приходится хранить в тайне от родственника. В этом отношении шахматы были абсолютно безопасным занятием и в то же время чрезвычайно приятным.
      Но вскоре возбуждение спало и шурином овладела привычная сонливость. Наконец-то Карпинские остались одни.
      - Весь второй этаж оказался в моем распоряжении, - вздохнув, стал рассказывать Хенрик. - Вот только одной двери вообще не было, вместо нее эта проклятая плита, а вторая заперта.
      - Расскажи, папа, о запертой, о первой мы уже знаем.
      - Тадик мне сказал - та дверь ведет в кабинет Северина. И мне тоже так кажется. Я там был как-то раз...
      - Ты был там миллион раз, только вот запомнил всего один. Ну да неважно. А почему кабинет заперт?
      - Этого мы не узнали.
      - А как заперт?
      - На ключ, наверное. Никакого висячего замка там не висело.
      - Холера! - огорчилась Эльжбета. - А мы даже и спросить не можем. Какое нам дело до чужих дверей? И вообще, откуда мы узнали, что заперта?
      - Погоди, может, дети помогут.
      - Или Тадик, - поддержал жену Хенрик.
      - Ну конечно, Тадик! - обрадовалась Кристина. - Тадик имеет право заинтересоваться кабинетом отца, ведь сколько было разговоров о его коллекциях. Но пусть сначала потихоньку спросит у брата.
      - Правильно! - оживился Карпинский. - Они подружились. Я сам слышал, как болтали под люком.
      - Так почему же сразу не намекнул, раз слышал? - рассердилась дочь на несообразительного отца.
      - В голову не пришло, - оправдывался тот. - Из-за проклятого пера ни о чем другом думать не мог.
      - Перо нам тоже пригодится, - успокоила мужа Кристина. - Ведь придется же сказать о нем этой гангрене. И тогда, в рамках возмещения ущерба, сделаете с Тадиком ей нормальную дверцу к каморке. Опять будет работа на втором этаже.
      - А ты уверена, что Северин спрятал портфель именно наверху?
      - Да ни в чем я не уверена, просто хотя бы один этаж надо исключить из поисков. Хенек, а ты точно знаешь, что в других местах там не было нашего портфеля?
      - Почти точно, - не сразу ответил Хенрик, предварительно еще раз добросовестно все взвесив. - Я ведь уже стал кое-что соображать, примите это к сведению. Там у них спальня и при ней маленькая гардеробная, женско-мужская, вернее, больше женская, чем мужская. Там же две комнатки детей. И еще комнаты.., такие, знаете, совсем пустые.
      - Для гостей, - подсказала Эльжбета.
      - Возможно. Так вот, я лично считаю - ни в одной из этих комнат Северин не стал бы ничего прятать, места все-таки обитаемые, в них или живут, или часто заглядывают. Есть там еще несколько закутков, я их все осмотрел, за исключением одной клетушки, порылся даже, и в кладовке нашел портфель. Старый, очень обшарпанный, но желтого цвета. А в нем оказались домашние тапочки, тоже очень старые. Две парк.
      - Папуля, да ты провернул грандиозную работу! - восхитилась Эльжбета.
      - Я старался.
      - А клетушку почему все же не осмотрел? - сурово поинтересовалась Кристина.
      - Не успел.
      - Итак, со вторым этажом все ясно - кабинет и одна каморка. Чем вы намерены заняться завтра?
      - Шкафом в холле. Ну тем, в котором дверь не держится. Петли по всему дому станем разыскивать. Тадик скажет - ему известно, что отец уже купил петли для этого шкафа. Покупать лишние - непозволительное расточительство, хозяйка его не потерпит.
      - Правильно. И останетесь одни в доме, потому как ей надо будет идти на работу. Клепа наверняка увяжется ее провожать, мне тоже придется уйти, меня она в своем гнездышке ни за что не оставит, но и без меня вас там будет трое...
      - И детки, - напомнила Эльжбета. - Но, надеюсь, их мне удастся занять. Для этого потребуется сумка-холодильник, чтобы я могла забыть свои покупки в машине Тадика. Где эта сумка?
      - На антресолях, вместе с чемоданами. Где же еще? Сразу, как откроешь дверцу, увидишь. Хенек, я считаю, Тадеуш - не парень, а золото.
      Услышав это, Эльжбета ни с того ни с сего вдруг покраснела. И она так думала. Собственно, с того памятного разговора в кафе на Роздроже он не выходил у нее из головы, нет-нет да вспоминала с таким чувством.., с таким, что они, собственно, очень близки. И знают друг друга с давних пор, с раннего детства. И верят друг другу во всем. Она, Эльжбета, не задумываясь, доверила ему их главную фамильную тайну, и вот, оказывается, правильно оценила парня, умница Кристина того же мнения. Выходит, она тоже не дура?
      - У меня такое чувство, что я не очень-то ему помогаю, - опять вздохнул Карпинский. - Угрызения совести, так, кажется, называется то неприятное, что я ощущаю в себе? Угрызения?
      - Называется так, но при чем тут угрызения? С какой стати упрекать себя за недостаточную помощь в ремонте дома этой мегеры? Ведь наша цель - отыскать свою собственность, а не отремонтировать дом Хлюпа!
      - Но как-то неудобно пообещать что-то и не выполнить! - мямлил Карпинский.
      Кристина с Эльжбетой неодобрительно переглянулись.
      - Надо же, такую аварию перенес, а характер совсем не изменился! пробормотала девушка.
      - Потому как удар пришелся в голову, а не в характер, - научно объяснила Кристина. - Погодите, а как же чердак? - вспомнила она вдруг. - Чердак же у вас был под носом, неужели не заглянули?
      - Чердак прямо версальский, - с горечью ответила Эльжбета. - Можно пройтись в белом платье до полу и не испачкать. Я сразу туда заглянула, а как же! Она наверняка произвела генеральную уборку, так что чердачной проблемы для нас не существует.
      - Ну не огорчайся ты так, радоваться надо, что эта валькирия не успела произвести генеральную уборку во всем доме. Ладно, завтра нас ждет очень много работы. И вот еще что. В каких я с ней отношениях? Как мне к ней обращаться? На "ты" или на "пани"? Кажется, до смерти Северина мы с ней были на "ты".
      - А что? После смерти кого-то эти отношения меняются? - заинтересовался Карпинский.
      - Ну конечно же нет! - простонала Эльжбета. - Крыха, что ты выдумываешь? Знаешь, я заметила - она любит обращаться к людям в третьем лице. Точно, ее излюбленная манера. Слышала бы, как нас шпыняет. "Пусть Эльжуня посмотрит", "может, Тадик съест?", "неужели Хенек не помнит?". За "пани" смертельно на тебя обидится, а переходить с ней на "ты"...
      - ..тоже смертельно обидится за такое панибратство, - сразу поняла Кристина. - Сколько сложностей! Ну да ладно, попытаюсь с ними справиться. В третьем лице так в третьем!