И знай, у тебя все наладится, а обо мне, может, будешь вспоминать иногда". Господи, как я разволновалась, он произнес эти слова так, что мне вдруг захотелось слушать их всю жизнь. "В чем дело? - спросила я. - Зачем мне тебя вспоминать, когда мы вот тут с тобой сидим рядом и я приглашаю тебя к себе. У меня есть квартира, выпьем чаю, вина, а еще лучше пообедаем, приглашаю тебя на домашний обед из кулинарии. Я купила пироги с капустой и, говорят, с грибами, времена сейчас лихие, может, там и вправду пара грибочков отыщется". - "Вряд ли, скорее всего, одна капуста, - ответил Бартек, - но приглашение принимаю, почему бы не провести последние часы жизни с удовольствием..."
      Возможно, угощение выглядело странно, но после теткиных запретов я ела как попало, удовлетворяя все свои капризы. Пироги с капустой, красное вино, немного фаршированной утки и яйца вкрутую с горчицей и хреном. Бартек с юмором висельника рассказал мне все как есть, ничего не утаивая. Он учился на третьем курсе в институте электроники и, как всякий нормальный человек, начал подрабатывать по договорам, в своей профессии он уже знал толк. Какой-то тип предложил ему работу, пообещав двести миллионов прибыли и самые радужные перспективы. Бартек занял денег и вошел в дело, которое лопнуло как мыльный пузырь. Тот малый оказался обычным мошенником задолжав разным людям два миллиарда, он исчез в неизвестном направлении. А Бартеку надо было возвращать деньги, брал их под честное слово, все было основано на доверии, и тут хоть умри, восьмидесяти миллионов все равно взять негде. Оставался единственный достойный выход; покойник свободен от всяких обязательств.
      Я скопила шесть миллионов, чем была страшно горда. Бартек, растравляя себя, рассказал мне о своих планах и намерениях. У него были идеи, были шансы на успех, я понимала это. Поработав в рекламе, я научилась разбираться в делах, но что с того? Он был должен, серьезные люди стали бы считать его придурком, выхода не было. У меня что-то сжалось внутри, шесть миллионов я предложила ему сразу, а потом слово за слово, и мы пришли к выводу, что, может быть, стоит еще немного занять. Лихорадочными поисками занялись вместе, и лишь пару месяцев спустя я поняла, как много он для меня значит.
      Рассказала ему о дедушке. Точно знала только два адреса, в Константине и Рубенке, слыхала их от пани Крыси. Вроде бы еще что-то было, какая-то собственность недалеко от Шидловца, черт его знает какая, дом на Гороховой. Бартек сначала не поверил, но потом заинтересовался. Моя это собственность или его, тут проблем не возникало, лишь бы что-нибудь действительно существовало, лишь бы что-нибудь удалось отыскать. "Любимая, я однажды свалял дурака, но теперь поумнел, ко мне с ножом к горлу пристают, но мои кредиторы не идиоты, лучше подождать и получить свое, чем любоваться на мой труп". Он велел мне не вмешиваться и начал поиски...
      Я ждала его, он куда-то пропал, четыре дня от него никаких известий, а деньги уже были, я все устроила... Он предупреждал, что исчезнет, а я боялась идти к нему, за мной могли следить, почему бы и нет, а сейчас еще все это... Если бы мне отдали ключи и позволили заняться квартирой...
      О Господи, как вспомню тот день! Я ведь с самого начала поняла, что Райчик ее убьет...
      ***
      Геня вежливо попросил меня прийти в управление и дать официальные показания. Тиран уже не напирал на мою виновность, но и оставлять меня в покое не хотел. С клиентом, устроившим скандал, мы договорились на вечер, что ж, почему бы мне не потратить день на визиты в различные учреждения.
      В дверях кабинета Тирана я столкнулась с выходившей оттуда девушкой. Я посмотрела на нее, она - на меня, и мы узнали друг друга. Меня вдруг кольнуло ужасное предчувствие, но вошла я в кабинет спокойно.
      - Так это была племянница? - осведомилась я с живым интересом, который в данных обстоятельствах могла себе позволить. - Та, что только что отсюда вышла?
      - Да, - ответил Геня, прежде чем Тиран успел открыть рот. - Ну, что я говорил?
      Уж не знаю, как случилось, что под взглядом начальника Геня не превратился в кучку пепла. Извержение вулкана легче было бы пережить.
      - Вы ее знаете? - спросил он прямо-таки загробным голосом.
      - Прибегните к логике, - язвительно предложила я, потому что во мне нарастало раздражение и к тому же я не знала, что мне врать. - Если бы я ее знала, то не стала бы задавать глупых вопросов. Догадалась. Действительно, писаная красавица. Не нарадуюсь тому, что Янушу не нужно ее допрашивать. То есть, прошу прощения, я хотела сказать майору Боровицкому.
      Держу пари, Тиран едва удержался от зверской гримасы. Он принял меня сугубо официально, всем своим видом напоминая, что здесь люди работают. Геня сидел спокойно и выглядел не очень любезным, видимо, в присутствии начальника он не решался на дружеский тон.
      Выйдя из управления, облегченно вздохнула; теперь я могла спокойно обдумать свое потрясающее открытие. Вот ведь как! Там точно была она...
      Не помню, как доехала до дома, все мои мысли были поглощены новой проблемой. Именно эту девушку я видела выбегающей из подъезда на Вилловой, когда, обследовав чердак, задержалась на несколько минут на улице. Под мышкой у нее был узелок. Неважно, что в нем было и было ли что-нибудь, главное, она там была, а значит, должна была знать, что с теткой не все в порядке. Она не могла не увидеть печати на дверях и не заинтересоваться ими, возможно, она даже знала об убийстве. Однако из рассказа Гени вытекало, что о случившемся Казя узнала только от него. О своем последнем визите на Вилловую она, стало быть, умолчала. И что нам с этим фантом делать? Неужто она отравила тетку мухоморами?.. Бред, тетку ударили по голове, отравлен Райчик, выпивший за здоровье хозяйки... Должна ли я ее заложить? Что касается тетки, то я была целиком на стороне племянницы, но вот Райчик... И не слишком ли я много на себя беру? К тому же она меня узнала, и может случиться так, что я укрываю убийцу. Тиран будет на седьмом небе от счастья...
      Я решила рискнуть. Поднимаясь по лестнице, успела сочинить отговорку, что, мол, да, я узнала лицо девушки, но никак не могла вспомнить, где я ее видела. Затмение на меня нашло, склероз попугал. Помутившийся разум и провалы памяти пока не являются преступлениями.
      Скрыть правду от моего личного домашнего полицейского помог тот скандальный клиент. Он пригласил нас в Константин, объяснив, что сторожит квартиру сестры, которая только что уехала и вернется через неделю. Мы могли либо подождать неделю и встретиться с ним в городе, либо совершить прогулку на природу. Ни секунды не колеблясь, мы выбрали прогулку, которая, к моей великой радости, заняла немало времени, и мне не пришлось сидеть с Янушем один на один в четырех стенах, избегая его проницательного взгляда.
      Устроивший скандал клиент оказался человеком довольно вспыльчивым, но вполне культурным и хорошо воспитанным. Они с женой присматривали квартиру, но не для себя, а для сына. Тот возвращался из-за границы, и ему надо было где-то жить с женой и двумя детьми, пока что-нибудь себе построит. На Вилловой был подходящий метраж, вот они и пошли посмотреть. Посредник, наверное, рехнулся, если посылает людей в такие жуткие места. Чудовищная грязь, отвратительная вонь, квартира была действительно большая, но запущенная невероятно. Впрочем, на грязь еще можно было бы махнуть рукой, не в том дело. Хозяйка оказалась жуткой бабой, определенно ненормальной, цену она затребовала как за апартаменты в королевском дворце. Кроме того, ставила неприемлемые условия: сначала она получит деньги, потом только начнет ремонт, а выедет и передаст жилье новым владельцам, когда все будет сделано. Это могло тянуться и год, и два. Надо быть полным кретином, чтобы на такое согласиться. Она предлагала также другой вариант: продать квартиру без кладовки при кухне, новые жильцы въедут, а она останется в кладовке, как бы снимет ее у них. Идея не менее безумная, но, видимо, чем-то для нее очень важная, потому что, предлагая квартиру без кладовки, она сильно снижала цену. Такая жуткая мегера, скандальная и злобная, абсолютно антипатичная, они вышли от нее в высшей степени возмущенные и взбешенные. Посредник должен проверять, с кем он имеет дело, а не подвергать людей ненужным стрессам.
      Мы с ним полностью согласились и поехали обратно.
      - Не верю, что она выдумала эту дурацкую продажу исключительно от жадности, - сказала я, заводя мотор. - У меня есть кое-какие соображения, а у тебя?
      - У меня тоже. Сначала выскажи свои.
      - Племянница. Между ними шла война. Она хотела сделать ей назло, то есть тетка племяннице, лишить ее жилья. У своей учительницы девушка жила временно, та вернется - и надо съезжать. Вот тетка и старалась, чтобы племянница оказалась с ней в кладовке или вообще под мостом. Что ты на это скажешь?
      - Звучит разумно. Конечно, помешательство на деньгах тоже нельзя полностью исключить, хотя на кой черт ей деньги, ума не приложу...
      - Сидеть на них.
      - Возможно. Либо она была просто сумасшедшей, либо зловредной бабой, которая стремится досадить всем и каждому, в том числе и этому Райчику. Что, если она догадалась о его намерении долбить стену, или сама знала о замурованном золоте и решила его достать, а он потом пусть разбирается с новыми жильцами...
      - Боюсь, логики параноидальной личности нам не понять, - с грустью сказала я, замедляя ход около ветеринарной лечебницы. - Посмотри, вон жених собаки моих детей. Ну не красавец ли! Жаль, что она неспособна иметь щенят, смириться с этим не могу!
      В саду перед зданием сидела огромная эльзасская овчарка. Ее можно было разглядеть из-за сетки. Сидела она задом к ограждению и не шевелясь смотрела на дом. Окна были освещены.
      - Это квартира или клиника? - поинтересовался Януш.
      - Клиника. Хотя не знаю, может, только амбулатория. Ветеринар живет где-то в другом месте.
      - Наверное, какой-то экстренный случай, если в доме горит свет. В такое-то время...
      - Пес молчит, но весь напряжен, видно по нему. Наверняка там сейчас лечат больное животное, возможно суку. Однако хороший человек этот ветеринар, если приехал специально так поздно вечером...
      Помутнение разума, которое я собиралась симулировать, случилось на самом деле, и, более того, я заразила им Януша. Он, правда, оглянулся, когда мы уже отъехали, у него определенно возникли сомнения, но он им не дал развиться. Я вспомнила об этом на следующий день и подумала, что инстинктом обладают не только животные. Полицейские тоже...
      ***
      - Вот ты и накаркал, - со смешанными чувствами объявил нам вечером Геня. - То есть я накаркал. Еще один труп.
      На заре пес ветеринара принял единственно верное решение: он завыл. Поскольку выл он в саду, слышно было далеко. Константин - не рабочий поселок, в шесть утра люди здесь еще спят.
      Вой их разбудил, и ближайший сосед наконец не выдержал, вышел в пижаме и подошел к сетке.
      - В чем дело, дьявол тебя побери! - сердито сказал он. - Чего ты воешь, заткнись! Что на тебя нашло, сукин ты сын?!
      Пес продолжал делать свое дело. Сосед насторожился и внимательно огляделся вокруг. Ворота лечебницы были открыты, сосед вошел во двор и издалека увидел открытую дверь здания. С беспокойством и любопытством он подошел к дому, заглянул внутрь и тут же понял, что пес выл по делу, Человек с совершенно разбитой головой лежал в прихожей. Сосед, не сомневаясь в собачьем чутье, даже не стал его трогать, настолько был уверен, что тот мертв, и бросился к телефону.
      Геня узнал новость довольно быстро: кому-то пришло в голову связать между собой два события. Слова "покойник на куче мусора" звучали как пароль. Константинская полиция вошла осторожно и постаралась ничего не затоптать, а вызванного хозяина объекта вообще не пустили на порог.
      Внутри лечебница представляла собой страшное и жалкое зрелище, словно по ней пронесся цунами - сорванный пол, разбитые стены, перевернутая мебель и огромная куча медикаментов посредине. В первую очередь вынесли труп, поскольку он загораживал дорогу, затем обеспечили сохранность всех следов и лишь в последнюю очередь позволили ветеринару проверить, все ли на месте. С невероятным изумлением тот заявил, что ничего не пропало.
      Для Гени все было ясно: кто-то снова искал клад. Дом был довоенный, лечебницей он стал не так давно, а когда-то принадлежал тому самому мифическому прадедушке, который все и везде прятал. Как мы могли о нем забыть! Покойный, несомненно, участвовал в поисках, на нем были видны следы разрушительных работ, а убили его, когда он выходил из здания. Убийца шел следом, долбанул его по голове кирпичом и оставил там, где тот упал.
      - Как же мне чертовски хотелось заглянуть туда вчера! - сказал расстроенный Януш. - Вот идиот, а? Скотина безмозглая, и все из-за этой старой сумасшедшей, о ней думал и в результате сам дураком стал! Свет в окне меня встревожил, конечно, в лечебницах всякое бывает, однако... Вот и оказалось, что надо было проверить: поймали бы их на месте преступления и тот малый, возможно был бы жив. Кто он?
      - Некий Станислав Бурча, по профессии библиотекарь. Там Райчик лежал на золоте, а этот - на бумаге. Обрывок записки о владельцах недвижимости, наверное, копия ипотечного акта. Из чего следует, что ищут они систематично, и черт знает сколько их, но было по крайней мере трое. Возможно, остался только один, одинокой сироткой, но очень богатой...
      - Геня, что ты несешь?
      - Тут какие-то нитки, - сказал Геня и вытащил из зубов длинное сельдерейное волокно. Вероятно, я не очень старательно готовила ужин. Значит, так, первым был Райчик, в лечебнице их было по крайней мере двое, библиотекарь и убийца, а может, и трое, еще точно не знаю. Библиотекарь мертв, выходит, остался один убийца, если четвертый не объявится. А то, что теперь он при деньгах, так это наверняка. Яцек говорит, тот все-таки что-то нашел. Утверждает, что под полом лежала кожа, то есть нечто кожаное, мешок, сумка, портфель, хорошая кожа была, если за столько лет не истлела... Почему этот проклятый пес молчал?
      - Потому что не было хозяина, - объяснила я. - Эльзасские овчарки натаскиваются на защиту хозяина, но ветеринару же никто ничего плохого не делал, вот пес и не вмешивался. Но он был не в себе, не нравились ему эти непрошеные гости. И потом, разве он молчал? Так взвыл, что все услышали.
      - Да уж, лучше поздно, чем никогда. Раньше не мог начать?
      - Где еще у него были дома, у этого прыткого дедушки? - сердито перебил Януш. - Может, вам тоже стоит поискать в ипотечных актах?
      - В Рубенке, - вспомнила я. - Пани Крыся говорила о Рубенке. Я и забыла, что бывала там в детстве.
      - У прадедушки? - живо заинтересовался Геня.
      - Откуда я знаю? Я к нему специально не стремилась, может, и у прадедушки, если он сдавал дом на лето...
      - Вполне мог сдавать... Ну, в общем, я тоже о Рубенке вспомнил. Уже позвонил, должны были проверить, нет ли там каких разрушений, ответ, наверное, уже в управлении лежит. Кроме того, известно, что прадедушка имел дом на Гороховой, два каменных особняка рядом с Грошевицкой, построенных прямо перед войной, очень приличных и современных. Так что мы тоже кое-что умеем. Ни в одном из них он не жил, но черт его знает, не воспользовался ли он ими.
      - А что говорит Яцек? Расскажи подробнее. Геня внимательно оглядел следующий кусочек сельдерея, очистил его от волокон, не столь длинных, как в первый раз, и посыпал сыром.
      - Отличная еда, - похвалил он. - Даже не думал, что сельдерей может быть таким вкусным. Вот только бы не эти волосы... Яцек поначалу был необычно скуп на слова, но потом его прорвало. Следы были блеклые, и выглядело так, будто покойник кровоточил в разных местах, вот Яцек и начал зудеть, что кровь не его. Людей в лечебнице много бывало, но этот Умник Вонючий твердит, что обязательно сыщется четвертый. То есть вместе с теми двумя поисковиками там болтался кто-то еще, одновременно с ними или почти одновременно. Опять какая-то несуразица получается, он, что, подглядывал за ними?.. Был там, видел, как они рушат дом, и ничего не предпринял? Что-то тут не вяжется, ну да лаборатория скажет свое веское слово.
      - А фоторобот того, худого, которого Йола видела, сделали? - вспомнила я.
      - А как же! - отозвался Геня. - Сделали, конечно, хотя известно, как такие вещи получаются. Вот, пожалуйста, снимки.
      Он вытащил из портфеля и положил на стол фотографии. Мы с жадным интересом принялись разглядывать портрет предполагаемого преступника. Такое лицо действительно было нетрудно запомнить, выпирающие скулы, немного асимметричный нос, вот только рот получился несколько неопределенный, видно, Йола пренебрегла этой деталью.
      - Вроде бы похоже, - подумав немного, изрек Януш. - Мне сказали, что к Райчику захаживал один такой щуплый малый, описание более-менее сходится. Не пора ли им заняться вплотную?
      Геня согласился, что пора. В случае обнаружения человека, хоть чуточку похожего на фоторобот, следовало немедленно хватать его за ноги. В лечебнице лучше всего отпечатались следы ботинок. Если этот парень там был и ботинок не выбросил, то в вялотекущем следствии наступит немедленный и радикальный прогресс. Однако Геня не верил в такое счастье. Ему покоя не давал тот, четвертый, напророченный Яцеком, и Геня сам не знал, хочет ли он, чтобы четвертый объявился, или нет. Возможно, он получит бесценного свидетеля, а возможно - новую головную боль.
      - В любом случае, женщин там не было, хоть это утешает, - грустно сказал Геня. - Конечно, баба может напялить огромные мужские ботинки, но все равно она будет ставить ноги иначе, и Яцек это дело обязательно просек бы, уж тут на него можно положиться. Все остальное станет ясно только завтра, а ночью мне наверняка приснится кошмар...
      Мысль о девушке не давала мне покоя, а терпеливостью я никогда не отличалась. Правда, мне не хватило наглости вваливаться к ней в восемь утра, однако позже застать Казю дома оказалось нелегко. От Гени я знала о ее образе жизни: учится и подрабатывает, обедает, где и как придется, домой возвращается поздно. Я решила караулить ее у телефона. Номера Геня нам не оставил, но, к счастью, на свете существуют телефонные справочники. Фамилию учительницы я узнала в школе, адрес тоже, не все же Яребские живут на Гранитной.
      Я дозвонилась до нее за пять минут до прихода Гени и договорилась о встрече на следующий день. Жуткая история у ветеринара несколько отвлекла мои мысли от Кази. Это надо же, оказаться на месте преступления и так глупо упустить случай накрыть преступников! Одно утешение - пес остался цел и невредим, у него хватило ума не мешать бандитам. Однако встречу с Казей я не собиралась отменять. Януш отправился к зазнобе Райчика, я же как на иголках дожидалась часа, когда надо будет ехать к Казе.
      Я позвонила в дверь минута в минуту, проявив потрясающую пунктуальность. Казя открыла, я вошла в комнату, и первое, что мне бросилось в глаза, были цветущие кактусы. Сколько себя помню, я была помешана на цветущих кактусах.
      - Как вы так делаете, что они у вас цветут?! Мои не хотят!
      Девушка оживилась, и некоторая напряженность в ее поведении исчезла.
      - Честно говоря, не знаю. Я подливаю им какое-то средство, которое покупаю в цветочных магазинах, то ли удобрение, то ли подкормку. Видимо, хорошая штука, потому что цвести они начали только в этом году. Все цветы эту подкормку любят.
      И действительно, комната выглядела как оранжерея. Плющи разных видов вились по стенам, аспарагус в углу свисал до полу, под ним можно было бы спрятать тюк с грязным бельем и ничего не было бы заметно. В ящиках на балконе разрослись настоящие джунгли. Я была очарована, и мы довольно долго проговорили о растениях.
      Наконец я вспомнила, зачем пришла.
      - Не знаю, в курсе ли вы, что я тоже была в квартире у вашей тетки, начала я без околичностей. - Сразу после убийства, и на меня пали подозрения. Вот я и объяснила вам, почему меня живо интересует это дело. Я видела вас там вчера, а вы видели меня. До сих пор я никому об этом не рассказывала, но хотела бы знать, что вы там делали и почему скрываете свой визит. Поручик Пегжа был у вас, мне известно, что вы ему сказали. Я хочу услышать правду, чтобы знать, как поступить.
      Казя, направлявшаяся в кухню, остановилась на полпути.
      - Я хотела сварить кофе, - немного грустно сказала она, - Конечно, я вам все расскажу. Но может быть, сначала принести кофе?
      - Ну хорошо, несите, а я пока тут поглазею, благо есть на что.
      Я уселась так, чтобы кактусы были у меня перед глазами. Казя поставила поднос на столик и села напротив меня. Все вместе - цветы, комната и ее обитательница - производили отрадное впечатление.
      - Так что же?.. - ободряющим тоном спросила я.
      Казя, писаная красавица, полная обаяния и, возможно, чувственности, несколько минут молчала.
      - Я не рассказала об этом поручику, потому что думала, что он мне не поверит, - произнесла она наконец. - Или бы он меня не понял. Никто меня не видел, кроме вас. Да, я там была, но к тетке не заходила, даже не заглядывала на третий этаж.
      - А куда же вы заглядывали? Девушка вздохнула.
      - Я поехала прямо на чердак. Что ж, придется признаться. У меня там тайник, я его обнаружила, когда кота хотели отравить... Вы знаете эту историю?
      - Знаю.
      - Ну вот, я там прятала разные вещи, свои личные. Возвращаясь из школы, я всегда могла сначала проехать на чердак, а уж потом спуститься на третий этаж, и наоборот, прямо с чердака съехать вниз... Наверное, вам будет трудно меня понять...
      - Думаю, нетрудно. Мне уже многое известно.
      - О моей жизни в том доме?
      - Именно, о вашей жизни в том доме.
      - Ну тогда вы, наверное, сможете мне поверить. Я там прятала все, что не вмещалось в мою сумку, а позднее вообще все, потому что тетка проверяла мои вещи. Краски, альбомы, рисунки... Деньги, которые в последнем классе начала зарабатывать, тетка бы у меня все отняла. А еще блокнот с разными заметками, что-то вроде дневника. Я не забрала всего этого сразу, когда переезжала, потому что переезд происходил в условиях.., ну, можно сказать, военных. Все это, конечно, старье и вообще пустяки, но мне очень хотелось его сохранить. Только деньги я забрала раньше, прочее же оставила... Как бы вам сказать?.. Для меня эти вещи были как сувениры, мои собственные, у меня так мало было своего в жизни. Ну вот и решила их забрать, и надо же было так случиться, что пошла за ними как раз в тот день.
      - А зачем вы переодевались?
      - Ах, так это вы?.. Вы были на чердаке?
      - Да.
      - Я знала, что там кто-то есть, и сбежала на всякий случай, ведь это могла быть тетка. Такое трудно понять нормальному человеку. Тетки я боялась до ужаса. Она была жутко пронырливой, глаза на затылке. Я была уверена, что она догадается о тайнике, отберет у меня все, да мало ли что еще она могла сделать. Я страшно боялась, что она придет сюда; ведь наверняка знала адрес, хоть я и скрывала, где живу. И переоделась для того, чтобы потом можно было отпереться Раньше я никогда в брюках не ходила, у меня их попросту не было. Идиотизм, наверное, но это правда. К тетке я не зашла по той же причине, пусть вообще не знает, что я там была и взяла какие-то вещи, чтоб хотя бы раз в жизни не сунула нос в мои дела. Я спустилась на пятый этаж - тамошние жильцы целый день на работе, - переоделась, сняла брюки, сменила куртку...
      - И держали одежду под мышкой...
      - Да, она была свернута. Внизу встретила вас, но я вас никогда прежде не видела и понятия не имела, что вы меня узнаете...
      Я поверила ей. Ее объяснение ни в коей мере не противоречило тому, что я видела на чердаке. Говорила она без запинок и словно испытывая облегчение оттого, что наконец может хоть с кем-то поделиться, и в то же время как-то равнодушно, как рассказывает человек, которому все равно, поверят ему или нет. Она вообще казалась поглощенной чем-то иным, какими-то проблемами, по сравнению с которыми убийство - событие незначительное. Я понимала Геню: я выглядела более подозрительной, чем она.
      - Мне придется сказать, что я видела вас там, - предупредила я. - Если все раскроется, то нам могут пришить сговор, а я у них и так не на хорошем счету.
      - Рассказывайте, я не против, я сама им все объясню. Можно даже позвонить поручику, который тут был, и дополнить показания. У него есть телефон?
      Я дала ей телефон Гени и почувствовала облегчение. Казя показала мне снимки, я сама попросила ее из любопытства. Снова Геня был прав: она с волнением раскрыла альбомы, а когда вглядывалась в изображения родителей, лицо ее светлело на глазах. Сказала, что хочет увеличить снимки и поставить на видном месте или повесить на стене, чтобы все время смотреть на них и чувствовать себя человеком, а не подкидышем, найденышем, побирушкой, отбросом рода человеческого. Похоже, тетка ее крепко достала...
      Зазвонил телефон. Казя подняла трубку, выражение ее лица не изменилось, но на щеках определенно выступил румянец. Я готова была держать пари, что звонит парень.
      - А, это ты... - сказала Казя. - Да, конечно, буду дома. Нет, не успею. Хорошо...
      С несколько рассеянным видом она положила трубку. Я более не сомневалась в том, что на всем белом свете для нее важен только этот звонок, а все остальное практически безразлично. Я готова была голову дать на отсечение, что ей глубоко плевать на все преступления вместе взятые и ни одного из них она не совершала. Обычное дело, девушка влюбилась, было бы странно, если бы дело обстояло иначе. У парней тоже глаза есть, и уж такой красавицей они пренебрегать не станут.
      Я ушла, предоставив ей возможность спокойно подготовиться к приему гостя. Напомнила только, чтобы позвонила Гене...
      ***
      Бойкая Владухна, приятельница Райчика, знала намного больше, чем можно было заключить из ее официальных показаний. Януш старательно обходил молчанием те способы, с помощью которых склонил ее к откровенности. Подозреваю, что успех ему принесли недюжинное личное обаяние и пол-литра ликера, напиток, к которому Владухна, судя по ее внешности, питала слабость. Опуская некоторые детали, Януш взамен пересказал мне все, что наговорила Владухна, в виде законченной истории, а не отдельными бессвязными кусками, коими информация выдавалась на самом деле. Видно, с каждой рюмкой у дамочки прибывало красноречия. Главной темой, разумеется, был Райчик.
      Дядя-каменщик, оказавшийся в конце концов вовсе не дядей, а седьмой водой на киселе, был неуживчивым и зловредным обормотом. О тайниках он болтал непрерывно, так что всех уже тошнило, но на вопросы о их местонахождении отвечал ехидным смехом. Видимо, Райчик кое-что нашел в архивах, дядя иногда все-таки проговаривался и упоминал названия улиц, однако услуги он оказывал не только прадедушке, но и другим людям. Дважды Райчик находил клад, один раз настоящий, а второй - так, барахло, в основном бумаги. Какой-то научный трактат, кажется исторический или что-то в этом роде, да кому он нужен?!.. Помощника Владухна тоже знала, ну почти знала, слышала о нем, а видела всего раза два, потому что оба свое знакомство скрывали, но ей известно, что его зовут Доминик. Одна бабенка за ним бегала, и однажды случился скандал, откуда Владухна и узнала его имя.
      О скандале она поведала в подробностях и с особым удовольствием. Раз приходит эта бабенка к Райчику, хахаля своего искала, Доминика то есть, пристала как банный лист, где он, да когда придет, да куда ушел. Райчик ее выгнал, разозлился сильно, твердил, что никакого Доминика знать не знает, а потом этот Доминик и в самом деле пришел, с черного хода пробрался, никто его не заметил, но бабенка его углядела, потому что она вовсе не пошла прочь, а затаилась и наблюдала. Уж она так вопить принялась, что хоть святых выноси, но он в два счета заставил ее умолкнуть и через черный ход выпроводил. Тощая Генька, так вроде бы ее кликали. Владухна с такими людьми не водилась, но случайно услышала ее прозвище, и точно, оно очень ей подходило: сама кожа да кости, а голова как огненный шар. Доминик ей, похоже, много чего выболтал. Райчика чуть удар не хватил. С тех пор уж времени порядком прошло, почти два года...
      Услышав про Геньку, Януш насторожился. Меня всегда поражала его профессиональная память, как у игрока в бридж, только еще лучше. О худой и рыжей девице толковали в следственной бригаде полтора года тому назад. Тиран тогда потерпел сокрушительное поражение. Был обнаружен труп женщины в парке неподалеку от Черняховского озера, убита ударом по голове, удар нанесен тупым предметом, предмет не найден, преступник не установлен. Подозрения в первую очередь пали на ее любовника, но тот во время убийства находился на крестинах в Млаве, в чем сомневаться не приходилось. Он был крестным отцом и держал младенца на руках, ксендз подтвердил, что видел его собственными глазами, мало того, сержант млавской полиции, родственник счастливых родителей, весь праздник просидел рядом с ним. Такое алиби не оспоришь. А кроме любовника подозреваемых не было, точнее, их было чересчур много - все черняховское хулиганье и бесчисленные клиенты из разных мест. Женщину звали Генрика Позяг, и рыжей она была от природы...
      - Связь между излишней болтливостью и устранением свидетеля совершенно очевидна, - уверенно заявила я. - Я представляю себе дело так: они договорились с Райчиком и специально выбрали день крестин, Доминик уехал, а Райчик ее треснул. О знакомстве Райчика с жертвой не могло быть и речи, Владухна бы подтвердила, что он видел ее только один раз, когда она завалилась к нему домой, выгнал ее, и на этом их отношения закончились.
      - Насколько я помню, Райчик тогда в деле вообще не фигурировал, сказал Януш. - Послушай, фамилия у того Доминика была... Птичья какая-то... Голубь, орел...
      - Славка-завирушка, <Славка-завирушка по-польски звучит "пегаса".> - с готовностью подсказала я.
      - Не говори глупостей. Постой... Кажется, Сорочек... Или Срочек <"От sroczka ("срочка") - мухоловка-пеструшка.>...
      - Полагаю, что его будет нетрудно найти?
      - Ясное дело. Но погоди, это еще не конец, слушай дальше. Существует вот еще какое досадное обстоятельство. Сварливый дядя умер, у него осталась вдова. Пани Владухна точно не знает, но из разговоров поняла, что вдова эта за порядком не особенно следила и ничего не выбрасывала, а после дяди остались разные бумаги. Райчик очень хотел их заполучить и, скорее всего, заполучил. Подозреваю, что среди бумаг находились старые счета, а на счетах фамилии и, возможно даже, адреса. Райчик по логике вещей затем должен был обратиться в архив...