- Порядок, раз платит, остается нашей клиенткой. Что ж, учтем новые обстоятельства.
      * * *
      Прямо из частного охранного агентства Марина отправилась на один из столичных базаров.
      Поскольку после разговора с шефом агентства полной ясности относительно киллера не было, женщина решила взять дело в собственные руки. Киллер может оказаться таким же безнадежным тупицей, неумехой или просто лентяем, как и угонщики. А даже если ей и подберут настоящего специалиста, тот будет наверняка жутко дорогим, еще неизвестно, удастся ли ей получить такую сумму от Кароля. Нет, на других нельзя полагаться, надо на всякий случай и самой кое-что предпринять. Для начала хотя бы приобрести огнестрельное оружие. Незарегистрированное. Нелегальное.
      К источникам огнестрельного оружия она добралась без особого труда. Это даже удивило Марину. По ее представлениям, все это должно делаться в большой тайне, а выяснилось - продавцы смертельного оружия даже не скрываются. Перед покупательницей предстал большой выбор, но поразили слишком высокие, на ее взгляд, цены. Она предпочла бы за те же деньги купить себе меховую накидку, но из накидки Кароля не застрелишь. Капризно тыкала она пальцем то в один экземпляр, то в другой, то в большие, то в маленькие экспонаты, причем маленькие зачастую оказывались почему-то дороже больших. И наконец ей попалось нечто совсем уж чудовищных размеров и на редкость дешевое. Дешевое, разумеется, лишь по сравнению с прочими. Поскольку Марина твердо усвоила: дешевое - значит, плохое, она поинтересовалась, чем этот хуже других.
      На простой вопрос она получила простой же и понятный ответ: данное оружие одноразового употребления. То есть из него можно сделать лишь один выстрел, ну, от силы, еще вторую попытку, а потом пушку требуется снова заряжать.
      Для Марины одноразовость не была недостатком, она вовсе не собиралась перестрелять весь город. А этот даже заряжать не будет, уже из заряженного выстрелит в упор и убежит. По крайней мере, не очень потратится.
      - Вот его вы мне и зарядите, - важно потребовала она. - И покажите, что и где тут надо нажимать.
      Требование покупателя поспешили выполнить. Марина велела продавцу отойти с этой штуковиной подальше, она немного боялась смотреть, как заряжают оружие. Продавец послушно скрылся за своим пикапом, там произвел необходимые манипуляции, после чего торжественно вручил Марине пушку, попросив обратить внимание всего на две вещи.
      - Вот это предохранитель, - снисходительно пояснил он. - Да-да, именно это, видите, пани? Сначала снимаете с предохранителя... - И в ответ на бараний взгляд покупательницы сказал по-простому:
      - Вот так отодвигаете его. А это - спусковой крючок. На него надо нажать. Вот так. И все. Снять и нажать.
      - И выстрелит? - усомнилась Марина.
      - Как холера! Гарантирую. Тысяча двести.
      Сумма немалая, но, в конце концов, тысячу двести за Кароля не жалко.
      В принципе, сделка совершалась в камерном порядке, и все же какие-то типы крутились поблизости, наверное конкуренты. Почему-то все они очень странно поглядывали на Марину, а уж продавец внимательно изучил ее с головы до ног, чего она даже не заметила.
      Вернувшись домой и пользуясь тем, что в доме была одна Хелена, Марина спрятала покупку в глубине шкафа одной из гостевых комнат, сунув ее на дно картонки с елочными украшениями. До Рождества никто к ним не притронется.
      Поэтому теперь, когда Кароль упомянул об эпидемии среди его подчиненных, Марина испытала глубочайшее удовлетворение. Ворота исправили, черт с ними, несчастные угонщики лишились всех шансов, но сами виноваты, прошляпили оказию. Яд этого подлеца не брал, надо же, все сотрудники пострадали, а он как огурчик. Правильно она, значит, поступила, запасшись оружием пострашнее.
      О непонятной эпидемии Кароль Вольский рассказал не жене, ясное дело. И не Юстине, ее не было дома. На сей раз хозяин обратился к кухарке, логично полагая, что кое в чем она может его просветить.
      Разговор он начал со своего обычного вопроса:
      - Что это там у вас так вкусно пахнет?
      - Желудочки куриные, - отвечала довольная Хелена, входя с блюдом салата из кукурузы.
      Кароль уже опускался на свое место за столом, однако услышав слово "желудочки", замер в очень неудобном положении, зависнув над стулом.
      - Надеюсь, желудочки как следует очищены? - встревоженно поинтересовался он.
      - От чего очищены? - удивилась Хелена.
      - От их содержимого.
      - Какое у них может быть содержимое, что пан такое говорит?
      Сто двадцать килограммов трудно держать в подвешенном состоянии, и Кароль наконец опустился на стул.
      - Видите ли, - принялся он объяснять темной бабе, - всякие желудочки по своей природе содержат в той или иной степени остатки переваренной или недоваренной пищи. Ее следует устранить, что, как показали последние события, очень просто. И еще один аспект. Надеюсь, пани Хелена держит приправы отдельно, а чай отдельно?
      Бедная Хеленка была совсем сбита с толку.
      - Ничегошеньки я не поняла из того, о чем тут пан мне толкует, недовольно заявила она. - И какой дурак станет смешивать майоран с чаем? Если пан желает отвар ромашки, так и скажите, нечего мне голову морочить. Коли с желудком неприятности, так разные средства имеются. Можно и мятку заварить, и шалфей. Или вот еще зверобой хорошо...
      Весь этот разговор, не вмешиваясь в него, слушала Марина.
      - Так пани считает, для желудка...
      - Для желудка хороши и мята, и другие травки, а уж лучше зверобоя нет. И если желудок пана дает себя знать...
      - Полагаю, мой желудок в порядке.
      - Тогда на кой пану все эти травы?
      - Лично мне они ни к чему, но у моих сотрудников были неприятности желудочного характера, и кто-то их прекрасно излечил. Так вы не скажете, Хеленка, чем их излечили?
      Уже семенящая в кухню Хелена остановилась и повернулась к хозяину:
      - А что с ними было? И как он их излечил?
      - Радикально. Удалил то самое содержимое кишечно-желудочного тракта, о котором я вам толкую. Этим объясняются и мои опасения насчет желудочков. Вы знаете нужное средство?
      - Какое такое средство? И чего вы ко мне пристали, надо подавать на стол.
      Кароль проявлял ангельское терпение.
      - Меня интересуют средства, радикально очистившие желудки моих сотрудников. Вы знаете такие?
      - Английская соль, - сразу же назвала кухарка. - Так ведь это дрянь жуткая. А они как, по доброй воле пили?
      - Трудно сказать, - задумался Кароль. - По доброй или нет, но, кажется, это не было уж такой дрянью.
      - Тогда скорее крушина. Не касторка же, кто станет по доброй воле пить касторку?
      Конец их разговора застала вернувшаяся домой Юстина и сразу захотела узнать подробности катаклизма в фирме дяди, о котором ей сообщил Конрад. Девушка попыталась включиться в разговор:
      - Простите, я правильно вас поняла? Кто-то у вас в фирме прочистил желудки всем сотрудникам?
      Но Кароль уже выдохся. Он был сыт по горло желудочными неприятностями персонала, тем более что собственный желудок настырно домогался пищи. И Кароль просто отмахнулся от племянницы:
      - Не хочу больше об этом говорить, тем более что пани Хеленка мне кое-что прояснила, а меня лично эта эпидемия не коснулась. Попрошу лимончик.
      Это означало конец разговора. Юстина молча принесла дяде тарелочку с нарезанным лимоном, а Хелена, пожав плечами, удалилась в кухню. Она так и не поняла, шутил с нею хозяин или говорил серьезно.
      А Марина была потрясена. Вот, оказывается, как оно было! Все пострадали, а на него яд не подействовал. Из железа, что ли, этот человек? Так, может, и пистолет его не возьмет? Надо было сразу покупать "Калашников". А еще лучше - бомбу!
      Мрачные раздумья женщины нарушил брошенный мимоходом приказ мужа:
      - Устроишь бридж.
      Занятая бомбой Марина сразу и не поняла, что обращаются к ней, а поняв, сначала прореагировала довольно вяло:
      - Когда?
      - В следующую пятницу. Ровно через десять дней.
      - Пригласить Сливинских? Позимяков? Тогда придется и Кренских. Дануся бы пришла. И Кристина.
      - Никого не приглашай. Я сам приглашу, кого сочту нужным. Это должен быть бридж, а не посиделки. На два столика.
      Позабыв о бомбе, Марина взвилась на дыбы:
      - Так значит, я должна устраивать бридж для твоих гостей? Тогда играй себе с ними в клубе, при чем тут я? Я бы с удовольствием поиграла со своими знакомыми, а так... Устраиваешь в доме казино с азартными играми, клубов тебе уже мало?
      Юстина пнула бы тетку под столом, да та далеко сидела. У Кароля сразу сделалось напряженное лицо, в голосе зазвучали свистящие нотки:
      - Мы сделаем перерыв на ужин. Ужин экстра-класса. На девять персон.
      - Девять? - воинственно начала Марина. - На два столика? Тогда кто же...
      Дальше следовал ехидный вопрос, кто же будет лишен чести присутствовать за ужином, она или Юстинка, поскольку обе они недостойны занимать место рядом со свитой Кароля. Предполагалось также поинтересоваться, нет ли в числе приглашенных датского короля, поскольку Кароль только что вернулся из Дании. Кароль, естественно, тут же вцепился бы в короля, давно пребывающего в могиле, и не преминул бы подчеркнуть полнейший идиотизм жены, которая не знает даже того, что в Дании правит королева. Ну а потом, как всегда, разразился бы обычный скандал.
      Положение спасла Пуська. Легко вспрыгнув на стол перед самым носом хозяина, кошка обнюхала его тарелку, изящно пройдясь пушистым хвостом по лицу Кароля.
      - Тебя тоже интересуют желудочки? - спросил хозяин. - Или привлекли всякие там майораны? Смотри, тоже заболеешь. Осторожно, мясо горячее. Неужели бедные коты остались голодными?
      Сорвавшись с места, Юстинка осторожно сняла кошку со стола.
      - Кошек накормили, - заверила девушка дядю. - Просто они любят всякие необычные запахи, но от наших отечественных трав еще ни одна кошка не пострадала.
      Марина тем временем опомнилась. Ну вот, опять расшалились нервы, позволила себе вспылить. Все время забывает о любви к мужу. Надо спасать положение. И она сладким голосом пропела:
      - Ну конечно, дорогой, я сделаю ужин, раз ты того желаешь. Горячий?
      - Уж сама подумай, но чтобы он занял не больше часа.
      - Прекрасно, дорогой, уж я придумаю. Вот только не знаю, на сколько персон.
      У Юстины и руки опустились, а Кароль прошипел самым страшным своим шепотом:
      - Мне кажется, я четко сказал. Ты что, оглохла?
      - Нет. Но, насколько мне известно, за двумя столиками играют восемь человек. Кто девятый? Выходит, я... и Юстинка...
      - Тетя, я все равно в следующую пятницу собиралась на именины к подруге, - поспешила отмежеваться Юстина.
      - Тебе хочется знать, как будет с тобой, - насмешливо, но без особого шипения сказал Кароль. - Так вот, из будущих моих гостей по-польски говорят лишь двое - я и переводчица. Остальные - кто по-датски, кто по-шведски, кто по-немецки, кто по-английски. На каком языке ты собираешься с ними общаться?
      Буря, разразившаяся в сердце Марины, чуть было опять не испортила с таким трудом налаженное согласие. Переводчица! Та самая Иола, о которой ее предостерегла Кристина! Вот до чего дошло! Переводчицу за стол, а ее, законную супругу, хозяйку дома - вон?!
      Сделав над собой сверхчеловеческое усилие, Марина проглотила ком в горле и почти спокойно произнесла:
      - Очень хорошо. Оно даже проще, просто обслуживаешь гостей, а не сидишь еще за столом, выполняя обязанности хозяйки. Мы с Хеленкой перекусим где-нибудь в уголке.
      Каролю удалось скрыть удивление - он почти не сомневался, что его желание вызовет очередной скандал. Он был очень заинтересован в такой деловой встрече в домашних условиях. Даже подумывал - не устроить ли ее у Иолы. Но, во-первых, хотелось, чтобы собрались все же в его доме, а во-вторых, не сомневался - в кулинарном отношении Иоле не сравниться с Мариной. А его новые датские партнеры были не только заядлыми бриджистами, но и поесть не дураки, уж об этом он разузнал.
      - Прошу тебя на этот раз особенно постараться, - почти спокойно произнес Кароль. - Буду тебе чрезвычайно признателен.
      Марина оживилась:
      - Да, будь мне признателен. Я тут такую чудесную накидку из черной норки видела в "Панораме"!
      Больше Кароль не произнес ни слова до самого конца ужина.
      * * *
      Разумеется, Марина не выдержала. Когда Кароль закрылся у себя в кабинете, она пришла в комнату племянницы и принялась изливать ей душу. На этот раз злыдня переводчица!
      - Вот как ты думаешь, почему бы ему не завести переводчика, а не бабу? Таскается за ним всюду, как пыль за войском, то есть сама я не видела этой пыли, но так говорят. Откуда мне знать, что она с ним и в Данию не ездила? Вполне возможно, мог и отдельный самолет для нее нанять. Говорят - молодая и красивая, глазки ему строит, во всем угождает, наверняка пытается его охмурить. А этот жирный кре... а мой легковерный муж, как любой мужик, тут же и спекся. Ну вот скажи, что мне, бедной, делать? Бросит он меня из-за нее, а мне без него жизнь не мила! И еще я должна ей прислуживать! Боже, какая же я несчастная!
      Юстина наконец решилась высказать свое мнение.
      - Я бы могла сказать, чего тетя НЕ должна делать, - решительно заявила девушка, подчеркивая "не".
      До тети не дошло.
      - Датского я не знаю, - продолжала она причитать, - но ведь и он не говорит по-датски. Голову мне морочит... Хорошо, пусть я стану кухаркой, но этой девки в доме не вынесу! То есть... я хотела сказать - все вынесу, лишь бы он меня любил, потому как сама люблю его больше жизни. И не знаю, что мне делать.
      - НЕ делать!!!
      - Ты что кричишь? - удивилась Марина.
      - Раз тетя спрашивает...
      - Ясное дело, спрашиваю, кого же мне еще спросить, я уже голову теряю, а нервы стали совсем... Так что ты советуешь? Что следует мне делать?
      - Я как раз хочу сказать, чего не следует делать, ведь это же само в глаза бросается.
      - Что в глаза бросается?
      Юстинка попыталась проявить максимум тактичности, чтобы добиться хоть какого-то результата.
      - Мне кажется, тетечке не следует показывать свое недовольство.
      - Что же мне, радоваться? Если он меня так... так... трактует.
      - А мне кажется, что дядя стал относиться к вам лучше, - возразила племянница. - Не всегда, правда, это проявляется, - честно добавила она. И все же вы совсем не замечаете хорошего к вам отношения, сразу начинаете плакаться и какие-то претензии высказывать, он и прячется со своими лучшими намерениями, как улитка в раковину.
      - Ты о какой улитке?
      - Я не об улитке, я о дяде. Вы сами не даете ему стать лучше, сразу что-нибудь неприятное для него скажете.
      - Так, по-твоему, я во всем виновата? - вскинулась Марина. - А я еще на сочувствие надеялась...
      - Да нет же, вы не виноваты! Чтобы выдержать дядюшку, нужны железные нервы, это факт. Но... ладно уж, скажу. Я заметила: чем терпимее тетя относится к нему, тем он делается... покладистее, что ли. Чем вы больше сдерживаете себя, тем лучше. А вы как раз не сдерживаете, причем в самые неподходящие моменты...
      - Это в какие такие неподходящие? - перебила ее тетка. - Да ты что себе позволяешь!
      - Да вы только послушайте, тетечка, - попыталась втолковать тетке племянница, - неподходящими я называю такие моменты, когда дядя в хорошем настроении и говорит нормальным голосом, а тут вы обязательно или какое ехидство отпустите, или с претензией выступите. И напрасно! У него сразу портится настроение, и он становится просто ужасным.
      - Вот видишь, ужасным, а ты говоришь... Да разве он когда бывает в хорошем настроении?
      - Редко, - признала Юстина. - Но в последнее время чаще. И уже два раза тетечка так ему испортила настроение, что просто плакать хочется! Я сама слышала.
      - А сколько раз он мне портил настроение, ты не слышала?!
      - Знаю, миллион раз. Но если вы его так любите...
      Марина спохватилась. Ну конечно, как же она об этом забыла? Юстинка будет коронным свидетелем в случае чего, надо же ее убедить, что она, Марина, любит мужа больше жизни.
      - Ну да, - жалобно произнесла она, - в этом все и дело. Ты права, дитя мое, не обращай внимания, у меня иногда вырывается в отчаянии не то, что я хочу сказать. Но я должна терпеть, и я вытерплю! Только вот с переводчицей... прямо и не знаю... Если такое впустить в дом... что мне тогда делать?
      - Быть внимательной и заботливой хозяйкой, - посоветовала племянница. - Притвориться, что вы, тетечка, очень рады познакомиться с такой милой особой, о которой слышали много хорошего. И выглядеть чудесно, а уж вы это умеете. Ну и разумеется, такую еду им приготовить, что у всех глаза на лоб полезут. А больше ничего.
      Марине идея понравилась. Что ж, она приготовит им пиршество богов, это ей раз плюнуть. А для Кароля такое - бальзам на раны. Пусть и он, и все они видят, как она заботится о нем, как ему угождает. Столько свидетелей! И даже этой выдре придется давать показания в ее пользу.
      Марина не только успокоилась, она торжествовала.
      * * *
      Конраду очень хотелось увидеться с Юстиной. А Юстине - с Конрадом. Конечно же, только потому, что оба получили в свое распоряжение информацию крайней важности и надо было обсудить ее с союзником. Конраду, уже знавшему о тайном визите Марины в офис мужа, рассказ шефа о последнем разговоре с клиенткой дал обширный материал к размышлению, а Юстина...
      Юстине хотелось узнать от Конрада что-нибудь о взаимоотношениях ее дяди с переводчицей. Вот для чего ей был нужен Конрад, и только для этого!
      Учитывая обоюдный интерес, договориться о встрече не составило труда. Конрад отделался от некой Каси, поджидающей его у выхода из дома, но поскольку отделывался он уже года два, то порядочно в этом навострился. Юстине же не так просто было отделаться от Влодека, настырного воздыхателя, хотя и у Влодека стаж был немалый. Юстина с раздражением попробовала подсчитать, сколько за последние годы у нее появилось вот таких нежелательных поклонников. Сбилась со счета, поскольку как раз подъехал Конрад.
      - Времени в обрез, к четырем надо вернуться на лекцию, - пожаловалась она, усаживаясь рядом с Конрадом. - Сама не знаю, с чего начать...
      У Конрада времени было еще меньше, всего до половины четвертого. Он узнал от Иолы, что до пятнадцати тридцати Вольский пробудет в своем офисе, а потом неизвестно, чем займется, так что надо быть на посту.
      - Если тебя тревожит лишь время, - сказал он, - то я в еще худшем положении. Или здесь что-то другое?
      - Совсем другое. Постой, а что со временем?
      - Я свободен лишь до пятнадцати тридцати.
      - Это мелочи. Так вот. Ты следишь за дядей, - начала Юстина и не договорила. Вдруг парень обидится?
      Конрад внимательно посмотрел на девушку.
      - Не буду скрывать, - спокойно сказал он. - Факт. Я тебе прямо этого не сказал, но с самого начала боялся, что ты догадаешься. Ну и догадалась.
      Юстина тоже смерила парня внимательным взглядом.
      - Боялся? Я не слишком высокого мнения о себе, но все же думала, что на дебилку не похожа. Тетка наняла тебя следить. Ну, ты и следишь... и следишь...
      - Чего заикаешься? Говори прямо. Выкладывай, что случилось.
      - Ничего особенного не случилось, но может случиться. Мне приходится успокаивать тетку, но боюсь нового взрыва... я хотела сказать - скандала в доме. У дяди имеется какая-то переводчица. Ты знаешь о ней?
      Конрад молчал не более четырех секунд.
      - Знаю.
      - Видишь ли, тетка ее ненавидит, а дядя приглашает к себе на бридж с иностранцами. Мне это представляется нормальным, а тетке нет. Что она собой представляет?
      - Тебе это зачем знать?
      - Я там живу, и мне небезразлична атмосфера в доме. И так чувствую себя как на вулкане, а надо выдержать еще два с половиной года.
      - Почему именно два с половиной? А что будет потом?
      - Потом истекает срок договора с людьми, которым я сдала родительскую квартиру. А пока каждый день приносит мне неожиданности. В данный момент причиной взрыва может стать переводчица. Кто она такая?
      Конрад увидел наконец свободное место на стоянке у кинотеатра "Скарпа" и втиснулся туда. Еще помолчав и тяжело вздохнув, он нерешительно произнес:
      - Как бы тебе сказать...
      - Выкладывай как есть. Говори прямо.
      - Хорошо. Она моя сестра.
      - Что?!
      - Моя сестра. Родная.
      Юстина была сражена.
      - Так вы взяли семейный подряд на слежку за дядей?
      - Да ты что! - возмутился Конрад. - Я и понятия не имел, что она работает для фирмы Вольского, а она - о моем детективном агентстве. Выяснилось все случайно. Раз я за твоим дядей присматриваю, я не мог не столкнуться с ней, правда?
      - Тогда... - Юстина замялась. - тогда и вовсе не знаю, как быть, раз она твоя сестра. Возможно, тебе неловко о ней говорить? Но все же... скажи, какая она?
      - Начнем с того, что ты, если хочешь, можешь еще сегодня с ней познакомиться и увидеть, какая она. Именно в половине четвертого у офиса твоего дяди. Правда, у вас будет мало времени, ей тоже надо к четырем быть в другой фирме.
      - И что, ты считаешь в порядке вещей, если я при знакомстве задам ей вопрос в лоб, ухлестывает она за моим дядей или нет?
      - А должна ухлестывать? Спокойно, понял. Тетка? Так вот, сестра старше меня на пять лет и, говорят, очень красивая. Во всяком случае, мой друг так считает. Два года назад знала шесть иностранных языков, сейчас знает восемь или девять. В этом отношении редкий талант. Порядочный человек. Уж как сестра - точно. Разведенная, моему племяннику восемь лет. Что еще?
      - Как давно работает на дядю?
      - Правильнее было бы сказать - сотрудничает с ним. Она не его подчиненная, сотрудничает со многими бизнесменами. Если не ошибаюсь, с паном Вольским имеет дело около трех лет. А что?
      - Если три года, так за это время могла его давно охмурить, пробормотала Юстина, не догадываясь, что отвечает на вопрос, столь ненавистный родным Конрада. - А для моей тетки только это важно. Она держится за мужа когтями и зубами.
      Конрад не сдержал облегченного выдоха:
      - Слава богу! Теперь моя очередь. Я все еще не имею права ничего тебе сообщать, а узнать от тебя хочется очень много. Но если ты догадаешься о причине моих расспросов...
      - Так и быть, воздержусь от обидных высказываний, а следовало бы. Ведь мы уже вроде бы сошлись на том, что я не последняя кретинка...
      - О-кей, прости. Так она и в самом деле держится за мужа?
      - До такой степени, что иногда попирает собственный характер. Правда, у нее это не всегда получается, но она очень старается.
      - А если так, между нами... Кто наследует твоему дяде?
      У Юстинки что-то екнуло в самой глубине ее естества. Кажется, парень ничего не заметил.
      - По закону - тетка. Других близких родственников у него нет, разве что оставил какие-то особые распоряжения, но об этом мне ничего не известно. На тех, что пишут завещания, дядя не очень-то похож.
      - А нет ли у твоего дяди какого-нибудь тайного врага, которого он должен опасаться?
      - Почему тайного? А, глупый вопрос, о явных ты бы знал. Я считаю, что у него множество врагов, но ни один ничем особенным не выделяется.
      Конрад откинулся на спинку сиденья и тяжело вздохнул. Ну вот, как он теперь скажет девушке о платном убийце, которого пыталась нанять ее тетка?
      Не только не имеет права сказать прямо, но даже намекнуть. А если она сама догадается, он обязан категорически опровергнуть ее догадку. Как же в такой ситуации он может хоть что-то узнать об истинных взаимоотношениях своего подопечного с его глупой женой?
      - Так что с этим врагом? - не выдержала Юстина.
      - Я обязан оберегать Вольского от него... Дьявол его знает, от кого. Слушай, ты упомянула о бридже в вашем доме...
      - Да. Бридж с иностранцами. Меня не будет...
      И не знала, как закончить фразу. Разумеется, ни к какой подруге на именины она не собиралась, какой дурак устраивает сборища перед самой сессией? Тогда, за столом, просто так брякнула. Можно, конечно, пойти в кино или на дискотеку с тем же Влодеком. Тоже мне удовольствие!
      А Конрад тем временем думал о своем. Сколько можно издеваться над Юстинкой, выпытывать у нее домашние тайны? Иола будет в доме Вольского, она умна и наблюдательна, умеет слушать, вот ее и попросит... о чем? Да просто смотреть и слушать. А вот насчет издевательства, так еще неизвестно, кто из них двоих больше издевается. Какая-то эта Юстинка стала неприступная, сдержанная.
      - Я куда-нибудь пойду, - неопределенно закончила Юстинка, так ничего и не придумав.
      - Куда пойдешь? - не понял Конрад.
      - Понятия не имею, - призналась Юстинка, которая вообще не умела лгать. - Просто пришлось сказать из-за... из-за... создавшейся ситуации, что меня не будет дома. Хотя уходить вовсе нет необходимости. Могу только сделать вид, что ухожу. Посижу, позанимаюсь. Сессия на носу.
      - Намерение, что и говорить, похвальное, но у меня идея получше. Раз уж мы оба завязаны в этом деле, не мешает нам пообстоятельней поговорить, а не так, урывками. - Тут он взглянул на часы на приборной доске. Время было на исходе. - Что скажешь?
      Юстина не имела ничего против. Конрад прав, ей тоже надо его о многом расспросить. И она молча кивнула.
      Конрад завел двигатель. К офису Вольского они подъехали тютелька в тютельку, Иола как раз выходила. Увидев брата с незнакомой девушкой, она не решилась помахать рукой: а вдруг ему нежелательно обнародовать родство?
      Конрад сам ей помахал, подъехал и познакомил девушек.
      - Это Иола, моя сестра. Иолка, а это Юстина, племянница твоего босса. Делайте что хотите. Пока.
      И он оставил их, поскольку пора было занимать наблюдательный пост.
      Первой заговорила Иола.
      - Пойдем отсюда, - предложила она. - Мне кажется, шеф тоже собрался уходить, а я не уверена, что ему непременно надо видеть нас вместе.
      - Не надо, - согласилась Юстина. - А кроме того, мне пора на лекцию. Мы едем в одну сторону?
      - Если тебе на Краковское Предместье, то в одну.
      - Вот и автобус.
      Автобус не самое удобное место для ответственного разговора, но выбирать не приходилось. Во всяком случае, контакт девушкам удалось установить. Полной искренности ни одна из них себе не позволила, но при первом прощупывании колючек друг в дружке они не обнаружили.
      - Я вот хочу спросить, - рискнула Иола. - Если вопрос бестактный - так и скажи. Но для меня очень важно знать. Почему он иногда с самого утра приходит на работу уже вздрюченный?
      Юстина вздохнула:
      - По разным причинам. Все перечислять долго, вот последняя, к примеру, - сломались ворота на нашем участке. Или коты всю ночь орали. Или настроение испорчено еще с вечера. А у меня к тебе просьба. Можно?
      - Конечно. Говори.
      - Ты будешь у нас на бридже. Не могла бы ты выглядеть так... даже и не знаю, как сказать... не могла бы ты быть такой, чтобы моя тетка не впала в истерику?
      Иола честно задумалась.
      - Это нелегко. Понимаешь, мне надо произвести хорошее впечатление на партнеров, то есть я хотела сказать - на картежников. Я постараюсь быть по возможности официальной, но, знаешь, мне не хотелось бы потерять работу.
      - Дядя тебе велел их охмурять?
      - А ему и велеть не надо, я свое дело хорошо знаю. Холодная сдержанность исключается. И плохо играть тоже не могу себе позволить.
      Теперь задумалась Юстина. И выдала другую версию, предложив красотке переводчице небанальную модель поведения:
      - Придумала! Ты не могла бы представиться кулинарной идиоткой? Тебе все равно, что есть, ты совсем в блюдах не разбираешься, не знаешь, мясо это, или рыба, или вообще морковка. В жизни никогда ничего не готовила и не имеешь об этом ни малейшего представления. И еще - ты не умеешь откупоривать бутылки с вином. Умоляю!
      - Я и в самом деле не откупорю бутылку шампанского, - призналась Иола. - Изобразить же кулинарную идиотку нет ничего легче, но, знаешь ли...
      - Только на этот вечер! В случае необходимости ты всегда сможешь объяснить.
      - Ладно, постараюсь. Не уверена, что получится, но сделаю все возможное.
      - Ох, большое тебе спасибо! Главное же - будь полной идиоткой в разговоре с теткой. Я не уверена, что разговор состоится, но не исключено.
      * * *
      За оставшиеся до знаменательного бриджа девять дней Конрад сумел побывать в половине варшавских казино. Неизвестно почему Вольским овладел небывалый азарт, и он ежедневно посещал эти притоны, где прежде бывал лишь изредка. Особенно пристрастился к казино во Дворце культуры и в отеле "Мариотт". Конрад решил, что больше не имеет права ожидать клиента на улице, надо зайти вслед за ним в казино. Возможно, он встречается там с кем-то, кому следует уделить особое внимание. Возможно, напротив, кто-то там проявляет повышенный интерес к Вольскому. Никак не шел из головы проклятый наемный убийца. А в казино уже не раз убивали игроков.
      Повышенный интерес Вольского к азарту объяснялся очень просто, чего Конрад, разумеется, не мог знать. Просто Вольский заключил все возможные в данный момент контракты, поднял на ноги кого надо, прозондировал почву где надо, и теперь ему решительно нечего было делать. Оставалось лишь ждать результатов. С инвесторами все было оговорено, свои личные средства разместил самым выгодным образом, финансируя один из французских курортов. Всегда придерживая эти средства в резерве, Кароль не хотел начинать новое рискованное предприятие и, чтобы себя занять, решил немного развлечься. Мог себе позволить.
      Тем более что был повод. Незадолго до этого ему подложил свинью некий Баволец, тоже бизнесмен, но и в подметки не годившийся Вольскому. Разбогатевший на спекуляциях самоуверенный дурак. Со своими жалкими двумя миллионами он взялся за постройку небольшого пригородного поселка. Какого там поселка - поселочка, всего шесть домов, каждый на четыре семьи. Сунул в лапу кому положено за исключение данного участка из реестра сельскохозяйственных угодий, сунул в лапу за получение лицензии на строительство, возвел два здания, и этим все кончилось. Потому что все деньги вышли.