Хеленка вытащила из холодильника маринованную тыкву и бруснику, вскрыла банки, выложила их содержимое на тарелки и поспешила в столовую.
      Входя, Кароль так грохнул дверью, что Юстина услышала в своей комнате наверху. К этому времени девушка успела опять погрузиться в чтение, и опять ее оторвали от этого занятия. Кто хлопнул дверью? Вернулась тетка или приехал дядя? О господи, проклятые ворота! Наверняка дядя увидел их и разъярился. Что за люди, когда же они наконец образумятся?
      Потихоньку выскользнув на лестницу, она глянула вниз. Дядя вышел из кухни и скрылся в кабинете. Юстинка немного постояла, прислушиваясь. Из кабинета доносилась музыка, как всегда чуть слышная. Ага, включил приемник. И девушка вернулась к себе.
      Хозяин же, заглянув в кухню, не застал там ни одной живой души, ибо кухарка в столовой торопливо заканчивала накрывать на стол. Хуже того, в кухне хозяин не заметил никаких признаков подготовки к ужину. Сочтя все это очередной демонстрацией, которые супруга то и дело устраивала ему в последнее время, он скрылся в кабинете, захлопнув дверь. Однако вскоре голод погнал его обратно. Хозяин прошел в столовую и склонился над наполовину накрытым столом. То, что он там увидел, никак не могло улучшить его настроения. Брусника, маринованная тыква... да это просто издевательство какое-то! При его аппетите и четком указании относительно тефтелек. Хеленки хозяин не видел. Поставив на стол лакомые закуски, кухарка отправилась за тефтелями и в данный момент, вынув их из холодильника, все решала главную задачу: в холодном виде или разогреть? В холодном они очень вкусны, к тому же хозяин сегодня горячие уже ел. Или, может, все-таки разогреть?
      Раздраженный хлопок двери кабинета заставил Хелену молниеносно принять решение, поистине Соломоново: половину тефтелек прямо сейчас понесет на стол холодными, а потом, не торопясь, разогреет остальные.
      И так получилось, что, когда хозяин, стараясь не шуметь, тайком, назло этой дуре покидал дом, Хелена опять оказалась в столовой и не видела, как он уходил. И не только она, никто не видел. Кроме, разумеется, бдительного детектива Конрада Гжесицкого.
      Тем временем Марине пришлось прервать интриги в доме соседки, так как вернулся с работы сам Муминек. Очень некстати вернулся. Марина почти убедила его легковерную супругу, что муж в данный момент любезничает со злой разлучницей зубной врачихой. Соседка уже раскалилась добела, и оставалось совсем немного, чтобы с дубинкой кинулась крушить всех - мужа, разлучницу, а также дом и машину последней. А он тут как тут! И вдобавок при виде Марины задает той вроде бы невинный вопрос:
      - А почему ваш "ягуар" на стоянке? Что случилось? Храбрый человек пан Вольский, ничего не скажешь, не боится, что угонят.
      Не отвечая, Марина развернулась, и ее словно ветром сдуло. Нет, не подходит тут сравнение с ветром, с такой тяжестью разве что ураган справится, но все же она проявила редкую для себя прыть. И все равно Кароля не застала, равно как и его машины. Но на всякий случай в дом вошла на цыпочках.
      Хелена сообщила хозяйке, что пан Кароль вернулся, а она не знает, в каком виде подавать тефтели, никаких указаний на сей счет не получала.
      - Дак я решила подать напополам и холодные поставила на стол. А хозяин заперся в кабинете и сидит.
      Хозяйка одобрила "напополам" и автоматически подкрутила газ под большой сковородой с крышкой.
      - Все время так сидит? - поинтересовалась она.
      - Один раз выходил и опять заперся.
      - Говорил что-нибудь?
      - Ни словечка. Молчит!
      Ситуацию Марина оценила двояко. Нет, даже трояко. С одной стороны, ужасно, когда Кароль упорно молчит, верный знак, что он в бешенстве. С другой - прекрасно, раз "ягуар" оставлен на стоянке. Похитители извещены, охранники приступают к своим обязанностям лишь с десяти вечера. Будучи в таком состоянии, муж не сможет сдержать ярости и ринется в драку. С третьей стороны, к сожалению, не до конца удалось обработать соседку, поэтому никакого инцидента на другом конце поселка не произойдет, а жаль. Угонщикам на все про все остается полтора часа, успеют ли обернуться? Достаточно ли они оперативны?
      Все так же крадучись, Марина закончила накрывать на стол и деликатно постучала в дверь кабинета.
      - Ужин на столе, - сообщила она дрожащим от волнения голосом.
      Ответом было молчание. Плохо дело, хуже, чем она думала. Постучала еще раз, после чего нажала на ручку.
      Дверь оказалась запертой.
      Это уже сулило сущий катаклизм. Заперся в кабинете, отказывается от ужина, упорно молчит... Столь ужасные симптомы означали нечто из ряда вон выходящее, и у Марины затряслись поджилки. Что теперь будет? Вышвырнет ее из дома? Уедет на месяц, оставив без гроша? Начнет крушить все вокруг, особое внимание уделяя любимым вещам жены? Помчится в суд с заявлением о разводе? И конечно, подкупит судей, чтобы признали развод по ее вине. А может, как выскочит сейчас и передушит всех в доме?
      Был уже раз случай со сходными симптомами, тогда обиженный Кароль разогнал ее гостей, а потом целых два месяца ей не удавалось с ним и словом перемолвиться. На содержание дома она не получала ни гроша, к тому же вышла из строя ее машина - почему-то полетела правая фара. Хелена работала в кредит, в доме нечего было есть, сам же муж питался в городе. Она тогда задолжала всем, кому можно, - косметичке, парикмахерше, в продовольственном магазине. Ужас!
      Недвижной массивной статуей торчала несчастная женщина под дверью кабинета, не осмеливаясь постучать еще раз: вдруг дверь распахнется и изверг набросится на нее с кулаками! Спасительная мысль о том, что, возможно, угонщики уже близко и этому подлецу придется прекратить свой демарш, придала Марине сил. На цыпочках отойдя от двери кабинета, она поднялась к племяннице.
      - Не знаю, что и делать, - нервно начала она. - Может, сядем за стол? Кароль заперся в кабинете.
      Юстина уже давно отложила книгу, чувствуя, что в доме что-то происходит.
      - На запахи дядя всегда реагирует, - попыталась она утешить тетку, спускаясь вслед за ней по лестнице.
      И они сели за стол. Юстина без аппетита ковырялась в тарелке, Марина, напротив, от волнения поглощала еду, точно оголодавшая гиена. Вдруг с улицы донесся какой-то шум. Взвыла противоугонная сигнализация, скоро уже выли три машины, им вторили крики людей, шум моторов. Какофонию перекрыла сирена "скорой помощи". Поскольку окна столовой выходили на другую сторону, на шум с улицы Марина и ее племянница долго не реагировали, пока он не достиг критического уровня.
      - Там что-то творится, - крикнула Хелена из кухни. - Слышите, как машины развылись?
      Женщины мигом заинтересовались, Марину даже в жар кинуло. Чудом не подавившись, она вскочила, опрокинув стул.
      Меж тем события на стоянке уже пережили свой апогей. "Скорая помощь" уехала, вдали мерцали ее габаритные огни. Автомобили сбились в кучу, вокруг суетились их владельцы. Ни Кароля, ни его "ягуара" нигде не было видно.
      Надежды так переполняли Марину, что она почти задыхалась. Из разговоров стало ясно, что произошла авария, кто-то разбился на машине, потом какие-то люди устроили драку и "скорая" даже кого-то увезла. Кого именно, никто толком не знал - все прибежали уже позже. Автомобили же сгрудились в кучу, чтобы освободить место для "скорой помощи", аварийки, дорожной инспекции, пожарной машины и мебельного фургона.
      Надежды Марины перерастали в уверенность. Ясно, "ягуар" угнали, а в больницу отвезли изувеченного Кароля, пытавшегося отстоять свою собственность. Говорят, в очень тяжелом состоянии, может, и живым не довезут...
      Ни о чем не спрашивая, Марина развернулась и, стиснув зубы, потопала к дому. Племянница бросилась за ней.
      - А где дядя? - тревожно допытывалась она. - И "ягуара" нет.
      В ответ Марина пробурчала что-то невнятное, не разжимая губ, боясь, что радость вырвется наружу.
      - А пан Кароль так и не вышли, - едва поспевая за ними, удивлялась Хелена. - Не могли ведь не слышать, вон, окно у них открытое. Неужто даже не выглянули?
      Марина подняла голову. И в самом деле, окно хозяйского кабинета нараспашку, занавеска отодвинута. И если это не мужа забрали в больницу, может, он у себя в кабинете лежит бездыханный? Кондрашка хватил при виде кражи любимого "ягуара".
      - Должно быть, дядюшка в спешке выбежал из дому, - говорила Юстина. Но тогда куда он подевался? А вдруг уже вернулся и ужинает без нас?
      Марина прибавила шагу, в дом почти вбежала. Заглянула в кухню и столовую, Юстина с Хеленой ни на шаг не отставали от нее. Хозяина нигде не было. Женщины в растерянности переглянулись.
      - Что бы это значило? - чуть слышно пролепетала Марина.
      - Через окно надо бы глянуть, - предложила домработница. - Ведь ежели на такой шум пан Кароль не выскочил, не иначе с ним чего приключилось. Давай ты, Юстинка!
      Зная дядюшкин характер, племянница высказала опасение:
      - Ну да, я в окно сунусь, а дядя в меня чем-нибудь запустит.
      Марина, окончательно уверившись, что надежды не обманули ее, сумела наконец совладать с голосом. С Каролем покончено, а раз так, ей следует продемонстрировать заботу о муже, нет, даже тревогу. Впрочем, притворяться взволнованной не пришлось, ее и без того трясло от переживаний.
      - Загляни, - велела она племяннице. - Прямо в окно не суйся, как-нибудь поосторожнее загляни, чтобы тебя не заметил. Может, он как раз будет смотреть в другую сторону.
      - Если они еще вообще могут смотреть, - мрачно пробормотала домработница.
      Вздохнув, Юстина подчинилась. Подкравшись под окно кабинета, прижалась к стене и осторожно заглянула внутрь одним глазом. Обвела им помещение, осмелела, встала на цыпочки и сунула голову внутрь.
      - Нет дяди, - сообщила она. - Пусто там. Похоже, и в самом деле выскочил в спешке, потому как по столу разбросаны бумаги и корзинка перевернута. А раз дверь заперта, значит, вылез в окно.
      Представить, как Кароль со своими ста двадцатью кило сигает в окошко, было нелегко. Интересно, сколько сил и времени потребовала от него такая гимнастика? Намного легче, быстрее и вообще проще выйти через дверь.
      Однако Кароля в кабинете не было, дверь заперта, и с этим не поспоришь.
      Для Марины все было ясно. Кароль увидел, как эти милые, сообразительные, замечательные угонщики грузят на платформу его обожаемый "ягуар". В полной ярости муж ринулся к ворам кратчайшим путем - через окно. Но эти милые бандиты оказались парнями что надо, не оплошали и дали отпор, причем такой, что пострадавшего пришлось увозить на "скорой". И прекрасно! Все знают, как наша служба здравоохранения заботится о гражданах. Сначала ни одна больница не захочет его принять, потом та, что примет, для начала потребует от пострадавшего направление от врача, потом пострадавшего позабудут в каком-нибудь дальнем углу коридора, а когда наконец решат им заняться, будет уже поздно. Она же, Марина, может спокойно устроить истерику, потом долго приходить в себя, так что обзванивать больницы сил хватит еще не скоро. Просто замечательно, как все получилось, лучше и быть не могло!
      Мелькнула мысль о детективах, ведь они должны были защищать клиента, но эту неприятную мысль женщина поскорее отогнала. Потом подумает об этом, а сейчас еще немножко понаслаждается грандиозным успехом.
      Если бы Юстина знала, сколь важна для тетки информация о том, что же в действительности произошло, она без труда узнала бы все от соседей.
      А виновником переполоха оказался некий Ковальчик, возвращавшийся домой из дальней поездки.
      За Груйцем он попал в аварию. Сам виноват. По глупости, а может, из-за усталости врезался в зад телеги, которую не торопясь тащила крестьянская лошадка. Правда, телегу угораздило пересекать шоссе под самым носом Ковальчика, но такое уж у телег обыкновение. И как всегда бывает в таких случаях, ни мужик, ни лошадь не пострадали, досталось только телеге. А вот у Ковальчика была разбита фара, погнут капот и потек радиатор. Все это он видел и осознал. А еще у него оказалось сотрясение мозга, чего Ковальчик видеть не мог и осознал не до конца. Что с головой непорядок - сразу понял, но решил тянуть из последних сил, чтобы поскорее добраться до дома, не прибегая к помощи дорожной полиции. На то были основания. Во-первых, Ковальчик недавно выпил бутылку пива, о чем полицейские сразу бы догадались. Во-вторых, возвращался он от родственников, где получил причитающуюся ему часть наследства, весьма ценную, и не собирался информировать об этом соответствующие органы, чтобы не платить налога, а полицейские непременно бы до всего докопались. И в-третьих, вместе с ценным наследством в багажнике находилась четверть подаренного кузеном-охотником нелегально добытого кабана, за что тоже по головке бы не погладили.
      Вот почему Ковальчик покинул удобное шоссе и стал пробираться к дому проселочными дорогами. Машина подскакивала на некомфортабельных рытвинах, отчего радиатор тек все сильнее, а голова иногда отказывалась работать. Тем не менее Ковальчик держался изо всех сил, временами теряя сознание и вновь приходя в себя после очередного толчка. В один из таких моментов просветления он по сотовому вызвал техпомощь на стоянку у дома, сообщил адрес и вид повреждения и еще попросил приехать с платформой, понимая, что машину придется везти в мастерскую.
      Вот так и ехал он, и судьба его хранила, и никто не остановил, хоть побитый перед машины всем бросался в глаза.
      Добравшись до стоянки у своего дома, Ковальчик из последних сил врубился в зад одной из припаркованных машин. Дав задний ход, он оторвал дверцу у другой машины. Отказавшись от попыток нормально припарковаться, Ковальчик попытался вылезти и тут потерял сознание. Он лежал под колесами собственной машины, когда прибежали владельцы воющих машин, а дальше началось светопреставление. Кто-то вызвал "скорую", а поскольку радиатор Ковальчика отчаянно дымил, остальные автовладельцы принялись в панике отгонять свои машины подальше. Тут подоспела аварийка, и хорошо, что Ковальчик вызвал платформу, она могла забрать сразу две поврежденные машины. Приехала "скорая" и увезла Ковальчика, который, на мгновение очнувшись, еще успел крикнуть склонившейся над ним насмерть перепуганной жене, чтобы та не позволяла увозить машину, пока не достанет кое-что из багажника. Жена с зятем в жуткой спешке кинулись извлекать из уже поднятой на платформу машины четверть браконьерского кабана, не давая грузовику уехать, соседи из любопытства принялись помогать, все друг другу мешали, и суматоха поднялась страшная.
      А потом все на редкость быстро утихло. Ковальчик в больнице пришел в себя и рассказал о своем неудачном вояже, а дежурная медсестра из жалости позвонила жене и повторила эту историю. Соседи, оставшиеся у Ковальчиков в надежде выяснить, что же произошло, тоже обо всем узнали и разбрелись по домам.
      Но у Марины, конечно, было свое представление о случившемся: угонщики заслуженно радовались добыче, а Кароль помирал в одной из варшавских больниц. Так должно быть, и никто ее не переубедит!
      Племянница и домработница придерживались пока той же версии и потратили немало сил, чтобы заставить безутешную почти вдовицу сообщить властям о пропаже мужа и машины. Вдовица никак не могла сообразить, кому же надо сообщать. Ей разъяснили: полиции и страховой компании. А желательно еще обзвонить больницы - возможно, начать со службы, занимающейся несчастными случаями.
      Поскольку Марина лучшей тактикой избрала оцепенелое отчаяние, то на все уговоры не реагировала, тупо уставясь вдаль и время от времени поднося к губам бокал с коньяком. Осознав, что вывести тетку из такого состояния вряд ли удастся, ибо она быстрыми шагами продвигалась к полному алкогольному опьянению, Юстинка сама села за телефон.
      Вскоре они с Хеленой уже знали, что Кароля Вольского нет ни в одной больнице и о его машине тоже никаких сведений не поступало. Когда же Юстина на свой страх и риск попыталась сделать заявление об угоне "ягуара", к нему отнеслись с недоверием, принимая во внимание факт, что одновременно с транспортным средством исчез и его владелец. В таких случаях естественно предположить, что владелец уехал на своем средстве добровольно и легально, зачем раньше времени тревогу поднимать? К тому же Юстина в волнении никак не могла вспомнить номер дядюшкиной машины, тетка же молчала, как каменная статуя.
      В доме Вольских воцарилась похоронная атмосфера.
      * * *
      Первым делом Кароль Вольский хорошенько поужинал в ресторане. После этого его настроение значительно улучшилось, поскольку ужин оказался вполне приемлемым. Домой возвращаться не было ни малейшего желания, но он вспомнил, что вроде бы оставил окно кабинета распахнутым, зато запер дверь. Разумеется, эта кретинка не сумеет закрыть окно, но, может, догадается хоть как-то прикрыть его снаружи, чтобы не бросалось в глаза. Ведь надвигается ночь, а ворота так и не исправлены. Нет, не догадается, уж он знает свою супругу. Однако кроме нее в доме есть умная девушка и расторопная домработница, они-то уж сообразят. Так что черт с ним, с окном.
      О беспорядке в кабинете хозяин не знал, беспорядок обеспечили кошки уже после его ухода. Прогуливаясь вечерней порой во дворе, Пуфик с сестрой в игривом настроении вскочили на подоконник и занялись делом. Пуфик старательно отбирал на столе понравившиеся бумажки и утаскивал их в свое логово, Пуська носилась по комнате. Это она перевернула корзину с бумагами, на которые с радостью набросился братец. Побезобразничав вволю, оба покинули помещение тем же путем, каким пришли, - через окно.
      Кароль же выбросил из головы заботы о доме и поехал в казино.
      * * *
      У Иолы Гжесицкой была назначена встреча с братом. Инициатива исходила от Конрада. Позвонил и сказал, что забежит к ней после работы. Иола обрадовалась. Не так уж часто они виделись, а сегодня у нее будет повод отвлечься от скучнейшего перевода, над которым корпит уже несколько вечеров. А заодно попросит Конрада передвинуть шкафчик, набитый бумагами, одной ей не справиться.
      Передав Кароля Вольского сменщику, Конрад поспешил к сестре.
      Начал он со шкафчика, чтобы доставить удовольствие сестренке и соответственно ее настроить, передвинул мебель запросто, а потом, по собственной инициативе, вынес мусор. После чего сбегал в соседний магазин за пивом. Именно там продавался тот сорт, который они с сестрой любили, хотя и пили умеренно. Доставив пиво, сменил перегоревшую лампочку в люстре.
      С каждым новым его подвигом сестра смотрела на Конрада все подозрительнее. Наконец не выдержала:
      - Интересно, чего это тебе от меня надо, раз так стараешься? Признавайся!
      - Кофеек заварим в термосе? - уклонился от ответа братец. Он очень боялся, как бы ненароком не вырвалось у него столь нелюбимое сестрой "И что?". Впрочем, неразговорчивым он был не только по этой причине.
      - В термосе. Сама заварю; на твое счастье, сегодня купила свежемолотый. Дай сюда термос и говори. В чем дело?
      - Ну почему ты такая неделикатная? Я хотел подипломатичнее...
      - Хорошо, как считаешь нужным. Откупорь пиво и налей. Вода уже кипит.
      - Но ты хотя бы сядь. Крутишься в кухне, словно я важный гость, от тебя у меня в голове все смешалось. Хотя, кто знает, может, вот так, на бегу, лучше всего поговорить и есть шанс кофе получить. А то, как скажу, ты меня из дому вышвырнешь, и кофе не попробую...
      - Ты женишься и собираешься поселиться у меня! - в ужасе вскричала Иола, стремительно поворачиваясь к брату с термосом в руках.
      - Неужели я выгляжу таким идиотом? - оскорбился брат. - Вроде бы в нашей семье их не водилось.
      - Один из прадедов был алкоголик, - напомнила ему сестра, сразу успокоившись. - Но спился ближе к старости, когда дети выросли, так что потомкам не должно бы передаться. Да говори же скорей, сколько можно терпеть! Кончай со своей дипломатией.
      Брат с сестрой уселись за столик, на который Иола поставила пиво, кофейные чашечки и закрытый термос, ибо кофе должен был настояться.
      Конрад обреченно вздохнул и начал:
      - Ты знаешь, какая у меня работа?
      - Понятия не имею. Знаю, что ты пишешь магистерский диплом, но ведь ты не его имеешь в виду?
      - Вот именно, - опять вздохнул Конрад. - Ладно уж, скажу. Я работаю в детективном агентстве. Только без вопросов, закрой рот! Сиди и слушай. И учти: о том, что услышишь, никому ни слова.
      Теперь обиделась сестра:
      - За кого ты меня принимаешь? Я когда-нибудь болтала лишнее?
      - Да я просто на всякий случай предупредил. Работа у меня интересная, платят хорошо, но отнимает, холера, дьявольски много времени. Ты могла бы мне помочь.
      Иола была девушкой умной, и глупые предположения вроде того, что брат попросит ее с лупой в руке рассматривать отпечатки пальцев или ползать по мокрой траве в поисках следов преступников, не пришли ей в голову. Зато она сразу подумала о служебных секретах фирм, с которыми сотрудничала, и встревожилась.
      - Как? - только и спросила она.
      Конрад молчал, и сестра поторопила:
      - Раз уж начал, выкладывай.
      - Можно, я сначала скажу почему?
      - Как хочешь, порядок не играет роли.
      - Во-первых, деньги, - решительно заявил Конрад. - В охранном агентстве я получаю как минимум вдвое больше, чем получал бы в любом другом месте. Во-вторых, не стану скрывать, девушка. Я еще с ней не знаком, но она связана с этой комбинацией и нравится мне по-страшному. В-третьих, ты. Потерпи еще немного, не перебивай, все поясню. Ты можешь оказать мне колоссальную помощь, я вообще не уверен, что справлюсь без тебя.
      Он замолчал и принялся задумчиво отхлебывать пиво.
      Иола гадала, что из перечисленного для брата самое главное. Девушка или деньги? Она бы выбрала первое, если бы не знала, что для брата никогда не было проблемой покорить девушку. Значит, деньги? Деньги всем нужны, ей тоже...
      - Понятно. Так в чем же должна заключаться моя помощь?
      - У тебя контакт с моим объектом, и ты все о нем знаешь.
      - Кто же твой объект?
      - Кароль Вольский.
      Теперь надолго замолчала Иола, бизнесмен Кароль Вольский и для нее был проблемой. Конрад с беспокойством поглядывал на сестру.
      В бизнесмене Вольском Иола была лично заинтересована, рассматривая его как возможный жизненный шанс, и действовать против него не собиралась. С другой стороны, благодаря специфике работы брата у нее появлялась реальная возможность побольше разузнать о бизнесмене и разобраться в своих шансах. Хотя... она же вовсе не была уверена, что так уж нацелилась на Вольского, он такой толстый... Зато какой богатый! Да, но при этом такой придирчивый...
      - Ну?! - не вытерпел брат.
      - Конкретнее! - холодно бросила сестра. - Что от меня требуется?
      - Ничего особенного. Ты ведь у него работаешь, так? Он, если не ошибаюсь, очень пунктуальный?
      - Патологически! - подтвердила сестра.
      - Ну вот видишь! Предположим, ты с ним договорилась встретиться там-то в такое-то время и знаешь, сколько продлится встреча. Звонишь мне, и я тоже знаю, сколько времени в моем распоряжении. В моем личном, понимаешь? Могу заняться дипломом, а не торчать столбом у офиса и ждать у моря погоды. Или, скажем, вот закончилось... допустим, какое-то заседание, конференция или еще что. Опять хватаешь телефон, и я тут как тут. Что тебе стоит?
      - Но я же не работаю с ним круглые сутки! У него и без меня дел полно. Бывает, целыми днями его не вижу. Что тогда?
      - А я и не прошу круглые сутки. С меня хватит знать, что, допустим, он где-то задерживается или, наоборот, к двум часам едет туда-то и пробудет там столько-то. Вот я и получаю свободу действий, а не сижу как прикованный. А если планы его нарушатся - опять звоночек...
      - И это все?
      - Ну да. А ты что думала? Небось испугалась, что буду выдирать из тебя секреты фирмы? На кой они мне?
      У Иолы просто камень с сердца упал, она и в самом деле опасалась чего-то в этом роде. А сообщить, где в данный момент пребывает Вольский и надолго ли задержится... Что ж, пожалуй, в этом нет ничего плохого. Ее обычно заранее предупреждают о встрече, так что она вполне в состоянии передавать брату эту невинную информацию. И если тем самым она поможет Конраду с дипломом...
      - А ты можешь сказать, почему именно за Вольским так следишь?
      - Как - почему? Такое задание получил.
      - Не придуривайся. Почему тебе поручили следить именно за Вольским?
      - Это уже наша служебная тайна, о таких вещах нельзя никому говорить. Разве что тебе и в общих чертах... Ну, скажем, есть основание предполагать, что ему что-то угрожает...
      - Так на этот случай у него имеются гориллы, охрана...
      - Не вешай мне лапшу на уши. Никаких горилл у него нет; во всяком случае, он не таскает их с собой, когда разъезжает по городу, уж это я лучше тебя знаю. И еще... сдается мне, не все его любят.
      Иола кивнула:
      - Ты прав. Некоторые даже очень не любят.
      - Ну вот видишь. А нам известно, что Вольский не выносит чересчур настырную опеку и будет рвать и метать, если узнает, что к нему приставили охрану. Так что заботиться о нем следует очень осторожно, не бросаясь в глаза, что мы и делаем. Клиент доволен.
      - Не слишком-то расхваливай свою фирму, такую рекламу развернул... Ладно, дай подумать. Посмотри-ка, кофе, наверное, уже заварился.
      Кофе оказался великолепным. Выпив полчашечки, Иола приняла решение:
      - Согласна, но не за так. Я тебя нанимать не собираюсь, но мне бы тоже хотелось кое-что знать о твоем... как ты его называешь? Клиенте?
      - Объекте. А именно?
      - Вольский не болтлив, от него самого я мало что могу узнать, тем более что о себе он никогда и не говорит. Мне же хотелось бы знать...
      И запнулась. А стоит ли посвящать братца в свои матримониальные планы? Конрад не дурак, ему двух слов хватит, догадается. И она тоже решила прибегнуть к дипломатии.
      - Я с ним работаю. Можно сказать, мое благосостояние зависит от его бизнеса. Ты знаешь, с нашими бизнесменами я общаюсь не один год и в курсе, что это за публика. Вольский умный, осторожный, но рисковый. Причем зачастую рискует очень сильно, однако до сих пор все ему сходило с рук. Но как долго будет продолжаться везенье? А я от него во многом завишу, и мне не мешало бы знать заранее...
      - Теперь я не понимаю, чего ты хочешь.
      - Видишь ли, он очень азартный тип, увлекается скачками, игрой в казино. Там я с ним не бываю, а хотелось бы знать, часто ли он этим занимается и в каких масштабах? Контролирует себя или совсем голову теряет? И не крутятся ли там вокруг него какие девки? Вроде бы он не очень падок на них, во всяком случае, на службе ничего такого за ним не наблюдается, а вот не в служебное время? Однажды я видела, как он выходил из ювелирного магазина... Если он превращает деньги в золото и бриллианты - это одно, и совсем другое, если выбрасывает их на дорогие подарки девкам, правда? И еще. Опять же, на работе он себе не позволяет пить, а в нерабочее время? Может, он алкоголик. Иногда приходит на работу такой... такой, что страшно с ним заговорить. Молчит, на людей не глядит, каждое слово приходится клещами вытягивать. С чего он такой? Может, с перепою? О его личной жизни знаю очень мало, иногда Беатка проговорится...
      - Какая Беатка?
      - Его личная секретарша. О делах фирмы с ней и не заговаривай, за неосторожное словечко сразу с места слетит, а она за это место зубами и когтями держится. О личной жизни иногда мне по дружбе кое-что обронит, но этого слишком мало, почти ничего. Жена ему в последнее время совсем не звонит, так что и у самой никаких сведений нет. А мне надо знать для собственной безопасности. Ну, что скажешь?
      Теперь пришла очередь Конрада задуматься. Отхлебнул пивка, запил глотком кофе, действительно отличного, и решился.
      - Недавно он играл в бридж в клубе, но, кажется, там и в покер играют, я на руки ему не смотрел. Похоже, выиграл, вышел вроде довольный.
      - Как это "похоже"? - недоверчиво протянула Иола. - Разве по человеку не видно?
      - Так мы же работаем посменно, в тот день за ним присматривал мой кореш. Его жена работает, поэтому он предпочитает брать ночные дежурства, тогда может днем сидеть с малышом...
      - Не тот ли это маляр-штукатур? - небрежно поинтересовалась Иола.
      - Какой маляр? - не понял Конрад.
      - Да твой приятель Януш. Я его иногда вижу у нашей фирмы.
      - Он такой же маляр, как я примадонна, - улыбнулся брат. - Занимается машинами, знает в них толк, а по образованию инженер-электронщик. Не женат, разведен. И за Вольским не присматривает. Может, наоборот, за тобой, раз там его видишь? Мне всегда казалось, что бабы каким-то образом об этом сами догадываются.
      И он не ошибался. Иола и в самом деле без труда поняла, что случайными эти встречи с Янушем не назовешь. Ладно, поразмыслит об этом на досуге. Во всяком случае, из-за какого-то там Януша ставить крест на Вольском глупо.
      - Так каким же будет твои ответ? - вернула она брата к теме беседы.
      Брат кивнул:
      - Идет. Насчет подозрительных увлечений своего шефа можешь на меня положиться. А что касается девок... крутится вокруг него одна, да и то не очень.
      - Кто такая?
      - Ты.
      - Что?!
      - Ты, говорю. Свою сестру я еще в состоянии опознать, да и сменщик мой тебя видел и очень похоже описал. Вольский отвозил тебя домой в одиннадцать ночи из ресторана в "Мариотте", даже не вышел из машины, развернулся и поехал домой. Домой! Так что роман у него не получился. Или он у тебя с крючка сорвался?
      - Во-первых, все правильно, - рассмеялась Иола. - Мы были на конференции со шведами, они все говорили по-английски, но Вольский любит знать больше, чем говорят, а у них на родном языке время от времени фраза-другая вырвется. А во-вторых, это опять дела служебные, меня же интересуют его личные. Кстати, домой он меня отвозил потому, что по дороге я ему пересказывала, о чем переговаривались между собой шведы. В-третьих, откуда ты знаешь, что видел твой сменщик? Разве он отчитывается перед тобой, а не перед вашим начальством?