ЭПИЛОГ

— Ну, знаешь! — сказал Веслав, который закончил первый.

Я прижала палец к губам, указывая на остальных, которые ещё продолжали читать, и Веслав замолчал, качая головой.

В доме на склоне горы сидели остатки нашего прежнего общества, читающие машинопись криминальной повести, которую мне, наконец, удалось написать благодаря особенностям характера покойного Тадеуша Столярека и отчаянному положению Витека. Здесь находилось бюро, в котором нашла пристанище часть персонала нашей мастерской, другие пришли просто в гости, несколько человек вообще отсутствовали.

Старая мастерская распалась. Заботливо оборудованное некогда помещение перешло во владение другого бюро, мебель расползлась по всему городу, а все мы разошлись по разным другим местам работы. Витольд, Веслав, Януш, Моника и Каспер работали здесь, Стефан, Влодек, Анджей и Збышек перешли в другое бюро, родственное тому, Марек, Казик и Анка выехали за границу, каждый в другую сторону. Иоанна вышла на пенсию, а Ольгерд контролировал бюро, в котором работала я. Лешек сделал ошеломляющую карьеру как художник-импрессионист. Рышард, который все ещё не мог осуществить свой выезд, принимал участие в различных конкурсах. Алиция, так и не смирившаяся се служебной дисциплиной, переключилась на выполнение чертежей по заказам. Данка устроилась в каком-то военном учреждении, Ядвига лежала в больнице, Столярек — на кладбище, а Витек сидел в тюрьме.

Со времени совершения преступления прошло около полугода, и в любой момент мы ждали результатов проведённой после ареста Витека ревизии. Я собрала возможно большее количество бывших сослуживцев и принесла им машинопись, рассказывающую об их собственных поступках, надеясь, что это вызовет у них интерес. Я не ошиблась, они сидели и читали, выхватывая друг у друга прочитанные листы.

После Веслава закончила Алиция, потом Моника, Влодек, Стефан… Ничто уже не могло удержать их от высказывания критических замечаний.

К счастью, они были слишком ошеломлены и одурманены этим интенсивным чтением, поэтому не могли реагировать слишком живо.

— Послушай, — сказала Моника. — Если ты напечатаешь все это и не поместишь в начале заявления, что все события высосаны из пальца, то обещаю тебе, что твои наследники смогут написать следующую повесть. Я лично тебя прикончу!

— Я-то нет, — зловеще сказал Стефан, — я человек привычный, но моя жена, пожалуй, вмешается.

— Твоя жена?! — вскричала Алиция. — А Збышека?! А Каспера?!

— А Витек?!

— Витек сидит!..

— Но выйдет! Он же не получил пожизненного заключения!

— Когда он ещё выйдет…

— Он подал на апелляцию. Вот увидите, что его оправдают!

— Глупости! Каким образом?!

Все начали спорить, как в добрые старые времена, даже на душе стало приятно. Из читающих остался только один Януш, который пришёл позднее, но теперь и он догонял общество.

— Будь любезна сделать тут кое-какие поправки, — сказал мне глубоко оскорблённый Влодек. — Ты представила меня последним идиотом!

— Честно говоря, мне не потребовалось ничего придумывать! Там нет ни слова лжи!

— Неправда! Мануэла была в самом деле!..

— Говори, говори, пусть твоя жена узнает!..

— Тихо!!! — заорала я. — Я внесу поправки, если ты одолжишь мне полторы тысячи злотых, — злорадно сказала я Влодеку, чем вызвала дикий взрыв радости.

— Эй, послушайте, кто напишет повесть об убийстве Ирены?!

Януш наконец закончил чтение, поднял голову и вытер со лба пот, глядя на нас странным взглядом. Видимо, наши вопли до сих пор до него не доходили.

— Ну и ну, — сказал он потрясённо. — Что Витек тебя задушит сразу, как только выйдет, это точно. За всех наших жён и мужей тоже не ручаюсь, но это твоё дело. Я бы, однако, на твоём месте струсил!.. — и добавил через минуту: — Ну хорошо, Тадеуш лежит в земле сырой, цветочки на нем растут, но где другой сюжет?

— Какой другой сюжет? — заинтересовалась я.

Все остальные замолчали и с огромным интересом смотрели на Януша.

— Ну с дьяволом! То есть, я хотел сказать, прокурором! Что с ним? Полгода прошло, что-то уже прояснилось?

Что ж, сюжет развивался. Дьявол был прав. Все совпадало. И почему эта преисподняя так на меня взъелась? Если я много нагрешила, то меня должно было покарать провидение, но при чем тут преисподняя?

— Дьявол не наврал, — неохотно сказала я. — История продолжается, развивается и расцветает. Все в точности совпадает с его предсказаниями. У меня единственная надежда, что чёртова преисподняя проявит ко мне хоть немного сострадания и не отправит меня в отдел записей гражданского состояния со своим представителем.

— Ну что ты скажешь! И у него, действительно, нет души?

— Души! — гневно фыркнула я. — Ничего у него нет! Никаких человеческих черт! У него нет ни души, ни сердца, ни нервов, ни совести, в этом смысле он совершенство! Знали, кого прислать!

— И он не отступается от тебя?

— Даже утверждает, что любит меня. И так, любя, приканчивает. Но я упрямая, раз преисподняя бросила мне вызов, я вступаю в борьбу. Помните, что говорил дьявол?

— Что ты должна заставить его волноваться?

— Вот именно! Пусть я тресну, но доведу его до этого! Или я выиграю этот поединок, или меня хватит удар.

— Или преисподнюю хватит удар, — в восторге заявил Веслав.

— Мне бы этого не хотелось — буркнула Моника.

— Ну, насколько я её знаю, она справится и с преисподней, — уверенно заявил Януш. — Все дьяволы вместе не справятся с ней.

Я посмотрела на часы и со вздохом поднялась со стула.

— Ну что ж, детки, оставайтесь и, ради Бога, не совершайте в моё отсутствие никаких преступлений, а то я от жалости разболеюсь. Пожелайте мне всего наилучшего, потому что меня ждут тяжкие минуты…

Я собрала свои вещи и поцеловала всех своих бывших сослуживцев, несколько ошеломлённых тем, что я увековечила их для потомков в своей книге.

— Держись! — сказал Януш. — Не позорь нас!

— Не бойся, приложу все усилия…

Я вышла из дома, с трудом пробралась по каменистой стёжке и с таким же трудом спустилась по полуразрушенным ступеням, оберегая свои туфли на шпильках.

На проезжей части в такси меня ждал представитель преисподней…