- А я думаю - о кладбище он не знает, - возразила сестра. - На кладбище никто не караулит, как думает пан Любанский, иначе Хабр сказал бы нам.
      - Вот и прекрасно! - обрадовался Павлик. - Никто не лишит нас большой заслуги. Огромной заслуги! Погоди, дай подумать. Выходит, он вывел его на пана Джонатана. Я говорю об Ушастом, поручик давно за ним следит, и теперь вот он вывел его на своего сообщника, пана Джонатана, И свободно мог вывести, скажем, на Попрыгуна... Яночка остановилась как вкопанная. Этот дурацкий допрос выбил из головы главное.
      - Ведь мы так и не знаем, встречался ли Ушастый с Попрыгуном. А мог запросто. Пока все сидели в засаде здесь, у магазина. Ведь и в самом деле все торчали - и мы, и милиция, и даже пан Джонатан. Надо непременно узнать!
      - Как узнаешь теперь?
      - А Хабр на что?
      - Поздно уже...
      - Если идти по следу, до завтра оставлять нельзя. Ничего, разве что на ужин опоздаем. Хабра пришлось несколько раз провести от магазина до места парковки темно-синего "фиата". Разъяснить, что дело не в пане Джонатане, а в другом объекте с крысиной мордой.
      Определив для себя, за кем следовать, Хабр уверенно пошел по следу Ушастого.
      * * *
      Поздно вечером, уже лежа в постелях, Павлик и Яночка могли подвести итоги этого богатого событиями дня.
      - Итак, сегодня они не встретились, - рассуждал Павлик. - Ушастый явно кого-то искал, в трех домах побывал, в какую-то сараюшку заглянул. А Попрыгун прямо с пляжа отправился на базу отдыха и уже не выходил из дому.
      - Возьми-ка лист бумаги и запиши все это, не то запутаемся, - посоветовала обстоятельная сестра. - Ведь чем больше у нас данных, тем больше все запутывается. Первое: кладбище. Думаю, там они несколько дней не работали, приступят в лучшем случае только завтра. Хотели сегодня начать да не смогли друг другу сообщить. Записал? Это первое.
      - Второе - две одинаковые машины, - сказал Павлик и тут же записал этот важный пункт.
      - И надо бы установить, чем они отличаются чем занимается каждая. Но вот как это сделать? Даже протекторы на колесах у них одинаковые.
      Павлик внес предложение:
      - Можно колеса одной из них облить чем-нибудь вонючим, тогда Хабр проследит ее путь и нам расскажет. Помнишь, он когда-то по запаху маминого одеколона точно определил...
      - Помню, отцу тогда от мамы нагорело. Это когда он ее одеколоном облил колеса нашей машины.
      Помолчали, раздумывая, что бы такое придумать на этот раз, какой-нибудь нетипичный запах, чтобы не затруднять Хабру и без того непростую задачу.
      Придумала, конечно Яночка.
      - Знаю! - воскликнула она. - У мамы есть миндальное молочко... или масло, точно не помню, для загара. Импортное, она неоднократно с гордостью это подчеркивала, ни у кого такого нет. Воняет по-страшному!
      - Клево! - обрадовался брат. - То, что надо. Да ты не беспокойся, немножко выльем, Хабру и малости хватит. И маме останется. Так на чем мы остановились?
      - На машинах. Значит, с ними тоже решили.
      - Теперь пиши третье. Милиция установила наблюдение за Ушастым и паном Джонатаном. Не нравится мне это, пана Джонатана я уважаю. Он в принципе порядочный человек...
      - Еще какой порядочный! - согласился брат. - Вон как дал прикурить этой крысиной морде! И слышала - не хотел им чего-то показать. А это наверняка нужная могила, что же еще?
      - Я тоже думаю - он знает, в какой могиле спрятаны документы, и из-за этого они приняли его в свою шайку, но потом он не захотел им показать могилу, и теперь они его из шайки выгоняют. Надо будет как-то его перед властями оправдать. Ну пусть не совсем, но хотя бы частично.
      - Четвертое. Нам теперь ни за что нельзя появляться на границе, - сказал Павлик. - У них тоже есть собаки.
      - А пятое - нам надо собирать доказательства, - заявила Яночка.
      - Какие еще доказательства? - не понял Павлик.
      - Разные. Милиции всегда нужны доказательства. Сам подумай, если они все-таки найдут документы, а мы их у них отберем и отнесем поручику, то обязательно должны быть доказательства: где найдено, кем найдено, кто копал и когда. Иначе может на нас подумать.
      Павлик почесал в затылке.
      - Ты права. Только этого нам не хватало! Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Не кажется тебе, что мы только и знаем, как сами себе работку подкидываем?
      * * *
      За обедом пани Кристина была очень расстроена.
      - Понятия не имею, куда запропастилось масло для загара! - жаловалась она. - Все время ношу его в сумке, не могло же выпрыгнуть? И дыры в сумке нет, не выскочило. А не поможет ли Хабр его найти?
      Ее супруг, похоже, не был очень уж огорчен пропажей иностранной косметики.
      - Очень надеюсь, что его кто-то украл! - мечтательно произнес он. - Так воняло - сил нет!
      Вот так всегда. У нее такие неприятности, а мужу хоть бы что! И пани Кристина, стараясь держать себя, холодно заметила:
      - Возможно, у него был несколько э... э... интенсивный запах, зато как способствовал загоранию!
      - Ну что ты так расстраиваешься? - не понимал муж. - У тебя же с собой еще с дюжину флаконов.
      - Но то было самое лучшее. И такого здесь не достать. Моника его из Франции привезла.
      Павлик попытался успокоить маму.
      - Не переживай, никуда оно не делось, найдется. Наверняка где-нибудь возле нашего грайдола в песке лежит. Хабр найдет.
      - Тогда сразу же после обеда идем на пляж! - оживилась пани Кристина.
      - Ладно, - без энтузиазма согласился отец. - Можем вернуться на пляж.
      - Да мы и без вас обойдемся, - великодушно предложила дочка. - Вот поедим и сразу отправимся. Дашь Хабру понюхать твой купальник.
      - Прекрасно! - обрадовалась мама. - Вот мой купальник. Хорошо, что я еще не успела его сполоснуть. А где пес? А если выяснится, что масло кто-то украл, с помощью Хабра найдите вора и отнимите у него! С помощью Хабра!
      - Крыся! - урезонивал пани Кристину муж. - Ну чему ты учишь детей?
      - Да не беспокойся, папочка! Мы не станем биться с вором. Придумаем какую-нибудь хитрость.
      - Или хитростью приведите вора к отцу. Раз он такой умный, пусть сам и отбирает. И сразу же отправляйтесь!
      Павлик и Яночка быстренько покончили с обедом и выбежали из дома. И как вкопанные остановились на крыльце. У ворот гаража лежала милицейская овчарка, рядом стоял милицейский мотоцикл. Не сговариваясь брат с сестрой прямиком направились к гаражу. Из распахнутых ворот доносились голоса. Очень хотелось немного послушать, о чем там говорят, но прежде чем они подкрались к гаражу, из него вышел поручик. Пришлось сделать вид - у них в гараже совершенно неотложное дело.
      Продолжая что-то говорить, поручик взглянул на детей и повернулся к своему невидимому собеседнику. Выяснилось, там не один собеседник, а целых трое. Пан Джонатан, его жена Ванда и ее отец пан Любанский починяли сети.
      - Ведь это же уму непостижимо, сколько всего способны потерять люди! жаловался хозяевам поручик. - И сразу мчатся в милицию - ищите! И сразу в крик - ах, украли! Нет, я не отрицаю, кражи тоже случаются, особенно много их летом, ведь столько разного народа сюда приезжает, в том числе и воришки. И все равно половина жалоб напрасна - сами теряют.
      - Тогда чего же вы всякую жалобу к сердцу принимаете? - сочувственно поинтересовался пан Джонатан. - Напрасный труд. Да и если украли, всех воришек не переловите. А вы все время на посту, весь день в работе.
      - Когда видят милицию, немного сдерживаются, - пояснил поручик. - Да и куда денешься, каждую жалобу приходится проверять.
      - Так на художника тоже жалуются? - спросила пани Ванда.
      - Нет, на него не жалуются. Но его мне назвали в качестве свидетеля. И я ищу его со вчерашнего дня. Может, вы его видели?
      Услышав такой вопрос, хозяин быстро взглянул на поручика, потом непроизвольно куда-то в глубь гаража.
      - Кого? - переспросил он. - Вы сказали - художника?
      - Ну да, художника, - подтвердил милиционер. - Сказали, вчера он околачивался где-то поблизости, а сегодня нигде не видать. А говорят - и сегодня был.
      Пан Джонатан ответил не сразу, долго что-то распутывая в сети:
      - Мне ничего о нем неизвестно.
      Поручик удивился.
      - Так вы его не видели? А мне казалось, что вчера...
      - Не видел. Мне и самому надо бы с ним увидеться, но все как-то не попадается. И ничего не знаю о нем.
      - Жаль, - вздохнул поручик. - Ну да ничего, еще поищу. И поручик направился к калитке.
      Яночка с Павликом чувствовали, что оказались в идиотском положении. Милиционер наверняка подумает, что они специально выскочили подслушать, о чем он с хозяевами говорит. А что еще может подумать, глядя, как стоят столбами? Надо дать понять, что пришли по делу. И Яночка громко обратилась к старому рыбаку:
      - Проше пана, мы пришли узнать, вы сегодня будете коптить рыбу? Очень бы хотелось посмотреть. Вопрос был задан голосом, по пронзительности не уступающим Мизиному, хотя старик Любанский глухим не был. Но ведь говорилось не столько для него, сколько для поручика, который уже был у калитки. Старик Любанский ехидно ответил;
      - Сегодня наверняка не буду. Может, завтра, если мой зять хоть что-то поймает.
      - Поймаешь, как же! - сердито отозвался пан Джонатан, перебирая сеть. Разве такой рванью поймаешь?
      Яночка, выполнив свою миссию, побежала к брату, который уже вышел на улицу. Вслед за ним вышел поручик и крикнул мальчику:
      - Эй, коллега, подожди немного.
      Павлик неохотно остановился. Поручик вернулся за мотоциклом и собакой и вывел обоих за ворота. Павлик терпеливо ждал. Чего от него надо на этот раз? А поручик неторопливо готовился сесть на мотоцикл и как-то рассеянно заговорил:
      - О чем это я хотел спросить? Ага, у вас есть собака. Так вот, она блохастая?
      Павлик просто задохнулся от возмущения. Подумать такое об их драгоценном Хабре! Как только о голову пришла подобная глупость?
      - Да вы что? - буквально взорвался мальчик. - Хабр блохастый!? Надо же такое придумать! Да он даже понятия не имеет, как блоха выглядит! Никогда в жизни не видел их!
      Поручик, ведя мотоцикл за руль, потихоньку двинулся по дороге. Павлик топал рядом, продолжая выкрикивать гневные слова в защиту чести и достоинства их Хабра. Нисколько не обижаясь, поручик продолжал разговор на блошиную тему.
      - А что вы делаете для того, чтобы у собаки не было блох?
      - Да ничего мы не делаем! - кричал в ответ мальчик, хотя милиционер задавал вопросы нормальным голосом. Уж очень возмущали Павлика инсинуации. Он даже принялся руками размахивать. - Да ничего мы не делаем для этого! Хабр сам по себе не блохастый, и все!
      Тем временем оба отошли на порядочное расстояние от гаража, и поручик смог задать вопрос, который его действительно интересовал и из-за которого он, собственно, и начал неинтересный разговор о блохах.
      - Ну, слышал?
      - Что слышал? - не понял Павлик, настроенный на блох.
      - Разговор в гараже слышал? Пан Джонатан, оказывается, и не видел художника. Что скажешь?
      Он даже остановился, опираясь на мотоцикл и пристально глядя на мальчика. Тут к ним подошла Яночка и тоже остановилась. Павлик повторил:
      - Художника? Какого художника?
      - А ты не знаешь, кто такой художник? Да тот самый тип с близко посаженными глазами, с вторым вчера пан Джонатан... гм... ссорился. Он художник, ты не знал об этом?
      - А, понимаю. Нет, не знал. И теперь вы хотите... теперь вы удивляетесь, как пан Джонатан мог его не видеть, если вчера вечером они так по-страшному... ссорились?
      - Вот именно. И что ты скажешь на это?
      Группа на дороге выглядела весьма живописно. Рядом с поручиком и детьми стояли две собаки. Они повернулись задом друг к другу. Милицейская овчарка глядела куда-то в сторону порта, Хабр - в противоположную. И вдруг он тихонько рявкнул. Тихонько, едва слышно, но милицейский пес молниеносно сделал "кругом!", Яночка отстала от него на доли секунды. Милицейская собака застыла неподвижно, чутко насторожившись, Яночка невольно прижалась к брату.
      С той стороны шел рыжий Попрыгун.
      Если по быстроте реакции Яночка проигрывала милицейской овчарке, то зато соображала наверняка не хуже ее. В голове стрелой пронеслось: вчера они заставили насторожиться Лысого, а сегодня Попрыгун увидит их в компании с милицией. Увидит, что они о чем-то разговаривают с поручиком, наверняка подумает - выкладывают ему свои соображения относительно раскопок на кладбище. Надо срочно что-то придумать и сделать так, чтобы подозрительный Попрыгун собственными ушами услышал, о чем же они говорят с милицией...
      Павлик меж тем ничего не видел, всецело поглощенный беседой с милицией. Всегда они задают трудные вопросы! Вот и теперь неизвестно, как отвечать.
      И мальчик озадаченно бормотал:
      - А что я скажу? Откуда мне знать, что я скажу? Подумать бы надо...
      И озадачился еще больше, услышав вдруг совершенно неожиданный крик Яночки. Даже вздрогнул от неожиданности. А Яночка громким голосом, действительно почти крича, обращалась к поручику, словно продолжая начатый разговор:
      - И наша мама уверена - его наверняка украли! Потому как масло импортное, французское, такого здесь не достанешь! А она теперь загорать не сможет! И куда милиция смотрит!
      Поручик тоже вздрогнул от неожиданности и вытаращил на девочку глаза. Оба повернулись к Яночке. Павлик краем глаза заметил приближавшегося Попрыгуна и вмиг все понял. Поручик, к сожалению, не знал того, что знали дети, и ничего не понял. Потому и задал глупый вопрос:
      - О чем ты? Какое масло?
      Хорошо, хоть не очень громко спросил, есть надежда, злоумышленник не расслышал вопроса милиционера. А он уже был совсем рядом. Яночка приняла огонь на себя. Почти наскакивая на поручика и тем самым загораживая его от подозрительного объекта, девочка продолжала разыгрывать потерпевшую, возмущающуюся бездействием органов правопорядка.
      - Да я же уже говорила - импортное масло для загара! В пластиковом распылителе! Бело-голубом! Мама настаивает, чтобы милиция занялась похитителем и отобрала у него украденное масло! И вернула ей, а то мама без него плохо загорит! Масло для загара в бело-голубом распылителе-спрее, слышали, наверное, фукалка такая! И мама просит...
      Тут и Павлик подключился:
      - И мама сказала - если оно не найдется, она будет жаловаться!
      В этот момент Попрыгун прошел мимо группы на. дороге - трех человек, двух собак и мотоцикла, внимательно прислушиваясь и бросив настороженный взгляд на поручика. По мере того, как он удалялся, Яночка понижала голос.
      - И мама сказала, чтобы вы немедленно...
      - Слушайте, с меня довольно! - резко перебил детей поручик. - Перестаньте делать из меня идиота! Больше не желаю слышать ни о каком масле. И нечего мне зубы заговаривать! Оба вы прекрасно понимаете, в чем дело и что мне от вас требуется, только не желаете говорить. Ведь вам же известно - я знаю о вчерашней ссоре пана Джонатана с художником, собственными глазами видел, как они сцепились, а сегодня рыбак мне говорит, что видеть того не видел. Вот я и хотел бы знать, что вы на это скажете.
      - Да мы и понятия не имели, что вы собственными глазами... - вырвалось у простодушного Павлика.
      - Но теперь имеете! И неплохо соображаете хотя и стараетесь почему-то выглядеть малолетними недоумками! - бушевал видимо не на шутку разозлившийся .милиционер. - Так что кончайте валять дурака и отвечайте на вопросы милиции! Яночка с достоинством возразила;
      - И вовсе мы не притворяемся малолетними недоумками! А что касается пана Джонатана, так он был вынужден отпираться, потому как и его жена, и пан Любанский слушали. И даже если бы вы его на месте убили, он все равно бы отпирался. Ни в жизнь не признался!
      Милиционер оторопел от такого натиска.
      - С чего ты взяла?
      - Так ведь я видела их лица, а вы нет! Может, с глазу на глаз он бы вам и признался, а так - ни за что! Хоть тресни! А врать он не хотел, пан Джонатан человек порядочный.
      - Да ты откуда знаешь? - чуть ли не простонал милиционер.
      - Хабр сказал! - убежденно заявила Яночка и в ответ на недоверчивый взгляд милиционера добавила: - Сто раз проверено: раз Хабру человек нравится, значит, он порядочный. Нашему псу только хорошие люди нравятся.
      - Боже, смилуйся надо мной! - только и проговорил поручик.
      Вопреки иррациональности услышанного, в голову забралась мысль: воспользуйся он помощью этих необыкновенных детей и их мудрой собаки - и в два счета распутает сложное дело, которым занимается уже столько времени. Пришлось призвать на помощь рассудок, прогнать иррациональные ощущения и строго напомнить себе - не имеет он права привлекать посторонних, а тем более детей, к расследованию преступления. Не имеет права! В крайнем случае можно лишь задавать вопросы и питать надежду на то, что они соизволят ответить.
      Разделавшись с подсознанием, поручик вернулся на грешную землю и сказал по возможности официальным тоном:
      - Я ведь понимаю - вы что-то от меня скрываете. Не имею права заставить вас дать показания, но хоть скажите, почему скрываете? Вам кто-то угрожает? Или это чревато для вас еще какой-то опасностью или чем-то в этом роде?
      И на Павлика, и на Яночку речь поручика произвела впечатление. Отреагировали они по-разному.
      - Пусть бы только осмелился угрожать! - вырвалось у Павлика.
      - Нет, - ответила Яночка. - Никто нам пока не угрожает. Но...
      Она не докончила фразы. Что-то уж больно пристально смотрел поручик вслед удаляющемуся Попрыгуну.
      - Что "но"? - подхватил поручик, переведя взгляд на девочку.
      - Но очень может быть, у нас появятся сведения, которые... которые вам понравятся, пан поручик. И мы вам обо всем расскажем, когда... когда...
      - ...когда у нас будут доказательства! - опять не выдержал Павлик. - Ведь мы понимаем, не думайте, мы понимаем, для милиции всегда доказательства нужны, а не просто болтовня. И когда у нас будут доказательства, мы вам первому все расскажем, обещаем!
      Поручик задумчиво глядел на брата и сестру, и его охватывало все большее беспокойство за этих поразительно шустрых и энергичных детей. Надо бы предостеречь их от... От чего? Строго-настрого запретить им лезть в. опасное дело, держаться подальше от подозрительных элементов. Но как сделать это, не выдавая служебной тайны? И в то же время в голову поручика одна за другой стали приходить интересные мысли и предположения. И он ограничился тем, что очень строго, хотя и немного рассеянно официально предупредил своих молодых друзей:
      - Смотрите же, если с вами что случится - будете со мной иметь дело! Уж я тогда вам не спущу! Запомните это хорошенько!
      Пнул стартер мотоцикла, сел и уехал.
      - Ну вот, пожалуйста, - недовольно бормотал Павлик, углубляясь в лес. Будь у нас фотоаппарат - было бы и доказательство, а так...
      - А так придется поверить нам на слово, - закончила поспешавшая за ним сестра. - И не только на слово. Я записала в тетрадь каждый час, каждую минуту. Теперь буду записывать все-все, пусть потом проверят и убедятся. В конце концов, должна же милиция тоже работать! Слушай, куда ты лезешь? Ведь мы же на пляж собирались.
      - А зачем? Распрыскиватель с маслом у меня в кармане.
      - Тогда почему же ты его до сих пор не подбросил?
      - Потому что нам надо еще немного нафукать на что-нибудь, чтобы давать Хабру понюхать. На что? Носовой платок?
      - Нет, на что-нибудь маленькое. Что бы такое придумать? Ага, вот на этот огрызок карандаша, которым я записывала данные.
      Не откладывая дела в долгий ящик, остановились, основательно смазали маслом для загорания огрызок карандаша и не торопясь продолжили путь.
      Торопиться было некуда. За день удалось так много сделать, что теперь спокойно можно ожидать вечера.
      А началось все с самого утра. Словно по заказу, ранним утром мимо их дома проехал темно-синий "фиат" Ушастого, то бишь художника, он же крысиная морда. Хабровичи в полном составе как раз вышли на крыльцо, чтобы отправиться на пляж, а тут и появилась машина. Не очень быстро проехала по дороге в сторону базы отдыха, к кемпингу.
      Придя на пляж и подождав, пока мама как следует намажется обретенным миндальным маслом для загара, незаметно похитили его и отправились в лес. Там бросились бежать напрямки, надеясь обнаружить нужную машину.
      Обнаружили без особого труда. Темно-синий "фиат" стоял за кемпингом, там, где кончалась дорога. Хозяин оставил его предусмотрительно в тени дерева. Рядом рос большой развесистый куст сирени. И ни одной живой души поблизости. Ни хозяина машины, ни кого другого из отдыхающих. Наверняка прекрасный солнечный день выманил всех на пляж.
      Напрыскать миндальным маслом на все четыре колеса было делом одной минуты. А после этого без промедления отправились по следам Ушастого. След его Хабр взял с легкостью, и вел этот след в направлении пляжа.
      По дороге им встретился Попрыгун, уже возвращающийся с пляжа. Хабровичей он не заметил, их вовремя предупредил Хабр, успели спрятаться. Хабр посоветовал не вылезать из убежища, и правильно: вскоре вслед за первым подозреваемым последовал второй, тот самый, кого выслеживали дети - Ушастый. Тоже возвращался с пляжа. Пришлось развернуться и последовать за злоумышленниками в противоположную сторону. И увидели, как Попрыгун вошел к себе в домик. Подождали немного и убедились - встреча состоялась. Ушастый, погуляв немного по опушке леса и внимательно осмотрев окрестности, через несколько минут явился в гости к Попрыгуну.
      Три охотника порадовались - вот она, встреча состоялась! И сразу же переключились на новую проблему. Желательно знать, о чем на исторической встрече станут говорить злоумышленники. А тут, как назло, дотоле пустынная база отдыха вдруг оживилась. Сначала появилась продавщица в небольшом киоске недалеко от домика Попрыгуна. Стоял этот киоск вечно запертым, а тут ей, видите ли, захотелось поработать! И покупателей нет, все на пляже, так нет же, зашла в киоск, подняла окошечко и уселась на своем рабочем месте. Ну, это препятствие еще не очень страшное, окошко Попрыгуньего домика выходило на противоположную сторону, а подслушивать Павлик собрался, ясное дело, под окошком. Хуже второе препятствие в лице супругов с маленьким ребенком. Те, похоже, собрались уезжать, с вещами и ребенком подошли к своей машине и принялись в ней устраиваться. Машина их стояла прямо напротив нужного окна. Пришлось пережидать, пока не уедут. Наконец можно действовать. Брат и сестра действовали согласованно: один подслушивал под окошком, другой стоял на стреме, потом сменялись. Попрыгун задвинул шторы в окне, мерзавец! Правда, оставалась небольшая щель, сквозь которую можно было разглядеть кусок стола и руки. Короткие, толстые, как сосиски, пальцы Рыжего и худые, нервные Крысиной морды. Сосиски выкладывали на стол пачки денежных купюр, худые жадно их хватали. Окно тоже негодяй закрыл, слов нельзя было разобрать, хотя голоса и слышались. Разговаривали, вот только неизвестно о чем.
      Всегда бывший начеку Хабр предостерегающе тявкнул, и все трое опрометью бросились к лесу, где и притаились за кустами. Оттуда они видели, как сначала из дверей высунулась Крысиная морда, огляделась, потом злоумышленник выскользнул из домика и быстрым энергичным шагом направился по дороге к поселку, оставив свою машину на произвол судьбы.
      Через какое-то время из домика вышел хозяин. Спокойно, не оглядываясь по сторонам и не торопясь, запер домик и через лес направился к морю. Все было ясно. Встреча состоялась, злоумышленники свои дела провернули.
      Павлику и Яночке не хотелось разделяться, чтобы поодиночке следить за каждым из двух подозреваемых. К тому же Хабра ведь не разделишь! И они сначала отправились следом за Ушастым. Выяснилось, тому очень не хочется встречаться с поручиком милиции. Поручик дважды проезжал на своем мотоцикле по дороге, и всякий раз, услышав треск мотоцикла, Ушастый скрывался от милиции. В первом случае спрятался за постройками поселка, во втором - в камышах у залива. А потом вошел в один из домов поселка и надолго там застрял.
      Рыжий Попрыгун до самого обеда проявлял поразительную активность. Исколесил весь пляж, общался с людьми в порту, потом устремлялся в лес, шастал там и опять возвращался на пляж. В четырнадцать часов пообедал и наконец угомонился. Вытащил из домика шезлонг, расселся на нем и принялся любоваться на высокий тростник, заслоняющий вид на залив. Поскольку зрелище не было захватывающим, дети решили - отдыхает, набирается сил для ночной работы, Яночка с Павликом не сомневались, что этой ночью непременно возобновятся раскопки на кладбище. И сейчас потихоньку тащились по лесу, тоже рассматривая прогулку как своего рода отдых. Павлик все переживал по поводу фотографического аппарата.
      - Сама подумай, - мечтательно говорил он сестре. - Будь у нас фотоаппарат - и враз бы обеспечили доказательства. Машина, согласен, тоже доказательство, хотя бы ее двойные номера. Есть табличка с ними - есть и доказательства. И механизм, который помогает поворачивать табличку другой бороной. Я видел, он нажимал на что-то под баранкой, значит, там механизм. Даже если они его размонтируют, след все равно останется, милиция обнаружит. Они такие вещи умеют обнаруживать. Но вот потом... Как докажешь, что Ушастый входив к Попрыгуну и выходил от него? Никто не видел, ни одной живой души не было поблизости. А вот будь у нас фотоаппарат... Щелк - и готово! Щелк - и готово! Вот он на крыльцо поднимается, вот за ручку двери взялся. И потом еще раз щелк! - уже сквозь щель в шторе.
      - Сквозь щель немного мы увидели, - сокрушалась Яночка. - Только руки и деньги.
      - И тебе еще мало? - возмутился брат. - А чего ты хотела? Запечатлеть, как один убивал другого? У нас один передавал другому деньги, это, пожалуй, похлеще убийства доказательство!
      - Интересно, он уже уехал? - произнесла Яночка.
      - Можно проверить. Пошли низом. Пусть Хабр скажет, есть ли какие следы на дороге. А вдобавок это были не наши деньги, а иностранные. На фото иностранные очень хорошо выходят.
      - Доллары, - подтвердила Яночка. - Известное дело, прохиндеи всегда расплачиваются долларами. Слушай, пускай он уже начинает. Хабр!.. Сунули Хабру под нос карандаш, пес с явным отвращением ознакомился с запахом миндального масла для загара и тут же сообщил, что учуял эту гадость на дороге, тянется в обе стороны. Посовещавшись, брат с сестрой направились в сторону кемпинга.
      - Наверное, уехал, - рассуждал Павлик. - Но возможно, и вернулся. Во всяком случае сейчас узнаем.
      Хабр довел своих хозяев до куста сирени, где до этого стояла машина Ушастого, на секундочку присел там, показывая, где именно находится источник вони, и вскочил, намереваясь бежать дальше. Павлик задержал собаку и недоуменно произнес:
      - В чем дело? Вон же машина, а пес собирается бежать куда-то дальше.
      Яночка обернулась. И в самом деле, темно-синий "фиат" стоял в ряду других машин у въезда на территорию базы отдыха. Правда, машина не бросалась в глаза, но раз уж они ее заметили, Хабр наверняка бы ее обнаружил. Даже если бы ее совсем спрятали, для пса это не препятствие.
      - Хабрик, ищи машину! - приказала девочка собаке. - Машину! Ищи!
      И жестом подкрепила свой приказ, указав на вереницу машин. Хабр понял и послушно затрусил в. сторону припаркованных автомашин. Там принялся обнюхивать колеса машин. Сначала сделал стойку на белую "шкоду", потом на маленький желтый "фиатик", и наконец на темно-синий "фиат". Затем не останавливаясь вбежал на территорию кемпинга и привел к огромному рефрижератору, стоявшему у столовой. Дети поспешили за своей собакой, не зная, что и думать. Догадался Павлик.
      - Мама права, - угрюмо сказал он. - Масло и в самом деле высшего качества, вон вся округа им пропахла. Пропитались колеса всех машин, которые потом по дороге ехали. Глядишь, и все остальные тоже пропитаются, они просто еще не успели там проехать.
      - Ну, чего придираешься! - успокоила брата Яночка. - Ведь главное Хабр сразу нашел. Вот только не пойму, почему он здесь не устремился первым делом к "фиату", должен вонять посильнее остальных.
      Павлика осенило:
      - Слушай, а тот ли это?
      - Тот самый, в который Ушастый садился.
      - Не уверен. Дайка я на номер погляжу.
      Подкравшись со стороны леса, Павлик взглянул на номер "фиата" и, вернувшись к сестре, с торжеством доложил:
      - Так я и знал! Две тысячи восемнадцать километров! Меньше, чем было! Назад отматывает километры? Да нет, это явно другая машина! Второй "фиат"!
      - В таком случае пошли! Да не домой, балбес просто пошли отсюда скорее, а вдруг кто заметил, что мы здесь машины осматриваем? Пусть думают - просто так, подростков всегда тянет к машинам.
      - Да кто подумает-то?
      - Как это кто? - возмутилась сестра. - Да ведь они все тут собрались и наверняка бдят! Раз тут вторая машина стоит, значит, и Лысый приехал. И кто поручится, что не спрятался и не следит за местностью? Пошли куда подальше!
      - Только не на границу! - предостерег Павлик, поспешая за сестрой.
      Яночка поспешила скрыться в лесу. Продираясь сквозь кусты - не по дороге же топать - она на ходу рассуждала:
      - Из этого следует - сегодня непременно примутся разрывать могилы. Ночка самая подходящая, светит луна, совсем светло. Думаю, приступят не раньше полуночи, когда все затихнет...
      - Но мы должны засесть в засаду пораньше, успеть раньше их. И надо хорошенько продумать, каким образом станем отбирать у них то, что они раскопают.
      - Хабр...
      - При чем тут Хабр? Не натравишь же ты на них собаку!
      - Я хотела сказать - Хабр доведет нас до их машины. Слава Богу, миндальным маслом обе пропахли. И неужели ты не способен проткнуть им баллон, даже если они уже будут сидеть внутри? Павлик даже покраснел от стыда - как же он сам не догадался! Так просто...
      - Ты права, - признал он свою вину. - Должно быть, совсем поглупел. Только протыкать надо две покрышки, одну они легко сменят. А с двумя провозятся. И поручик должен успеть, пока с места сдвинутся. Нет, погоди, снова не то говорю, ведь поручик аж в Крынице живет!
      - А телефон?
      - Кажется, здесь нет телефонов. Слышал я, только один имеется, у пограничников.