- Вот-вот, поэтому он скорее мог позволить себе потерять мастерскую, нежели репутацию! Реализация проекта в Иране стоила для него дороже даже двадцати покойников.
      - Они его, видимо, начали подозревать гораздо раньше, чем мы, задумчиво сказала я. - У меня такое впечатление, что Ядвигу они забрали умышленно, для отвода глаз.
      - Они не отдавали себе отчета в том, чем для Витека является положение директора предприятия, - буркнула Алиция. - А мы, в свою очередь, не подозревали, что Тадеуш знал о конкурсе.
      - Говоря между нами, боюсь, что именно я в какой-то степени оказался причиной этого, - вздохнув, сказал Марек. - С той минуты, когда я признался, что меня гораздо меньше бы удивило, если бы жертвой оказался руководитель мастерской, они начали искать его врагов. Ну и нашли. Оказалось, что среди наших знакомых было несколько человек, которые заметили глубокое отвращение подкупленного автора этих эскизов к Витеку, было еще несколько человек, которые тоже были о нашем руководителе не самого лучшего мнения... Иранский конкурс был только гвоздем, вбитым в крышку гроба.
      - Но почему ты ничего не сказал? - недовольно спросила Алиция. - Ты позволил бы им обвинить Ядвигу?
      Марек посмотрел на нее с явным неудовольствием.
      - У меня не было никакой причины рассказывать об этом, потому что я не знал, что это имеет какое-то отношение к делу. О том, что Столярек его шантажировал, я узнал от прокурора только позавчера вечером.
      - Действительно, ты прав...
      - Но, с другой стороны, я им восхищаюсь. Что значит человек, который ни перед чем не останавливается ради достижения своей цели! Я бы так не смог...
      - Кроме того, если судить по всему, что мы знаем о Тадеуше, убийство было поистине похвальным делом, - заметила Алиция. - Боюсь, как бы его не оправдали.
      - Сомневаюсь, - хмуро сказала я. - Он совершил слишком много ошибок. Например, перемудрил с этим платком.
      - Но он же не мог предвидеть, что ты окажешься свидетелем этого? Мысль была прекрасная, если бы не ты, Ядвига бы влипла значительно сильней.
      - Да, но в мужском туалете не забило бы...
      - Кто тебе сказал? Мужской туалет забило бы точно так же! По моему мнению, идиотизмом было не вытереть ключ! Зачем он, черт побери, его вообще там прятал?
      - Думаю, что боялся потерять единственный ключ от этой двери. Не знал, что другой лежит в вазоне. Он воткнул его туда, видимо, в спешке перед личным обыском, на всякий случай, а потом уже не смог вынуть. Каждый день до вечера там кто-то сидел, а потом оставляли на ночь дежурного милиционера в холле. А кроме того, у него забрали ключ от мастерской, и он не мог вернуться сюда поздно вечером или ночью.
      - А мебель он знал наизусть, потому что сам проектировал ее и наблюдал за изготовлением, - заметила Алиция.
      - Нужно также признать, что его ошибки заметили как раз те люди, которым нельзя не верить. Иоанна запомнила, что он проходил мимо нее два раза, только она способна на что-либо подобное, знаете, я подозреваю, что у нее в мозгу находится фотокамера... А то, что он последним пришел на обыск, заметили Анджей и Збышек, самые здравомыслящие и правдивые из нас всех...
      - Действительно, если бы это утверждал Влодек, то с тем же успехом могло оказаться, что Витек был первым, а последним пришел ты, к тому же на четвереньках.
      - Дырокол он забрал со стола Ядвиги, проходя мимо... Смотрите, первый раз открылось, кто последний пользовался дыроколом!
      - Я хотел бы узнать только еще одно, - задумчиво сказал Марек. - Они узнали обо всем в результате того, что нашли что-то у Тадеуша. Но каким образом обо всей этой истории узнал Тадеуш? Дорого бы я дал за эту скромную информацию...
      Я выразила про себя надежду, что независимо от того, сколько бы он за это дал, он не узнает об этом. Думаю, что в надеждах такого рода я была не оригинальна, почти каждый из нашего персонала рассчитывал на такт и сдержанность следственных властей во время суда. Мы теряли нашу мастерскую, и для нас этого несчастья было достаточно. Еще только недоставало, чтобы по всему свету разошлись всякие сведения, которые сослуживцы покойника так старательно и с таким трудом скрывали.
      - Жаль мастерской, - вздохнула Алиция, поднимаясь из-за столика. Нам так хорошо работалось.
      - И только подумать, что, если бы он задушил его хотя бы на месяц позже, возможно, ее удалось бы спасти. Такие прекрасные заказы, - с сожалением добавила я.
      - Ничего не поделаешь, мои дорогие, судьба, - сказал Марек. - Я давно вам говорю, что не имеет смысла бороться с судьбой.
      ЭПИЛОГ
      - Ну, знаешь! - сказал Веслав, который закончил первый.
      Я прижала палец к губам, указывая на остальных, которые еще продолжали читать, и Веслав замолчал, качая головой.
      В доме на склоне горы сидели остатки нашего прежнего общества, читающие машинопись криминальной повести, которую мне, наконец, удалось написать благодаря особенностям характера покойного Тадеуша Столярека и отчаянному положению Витека. Здесь находилось бюро, в котором нашла пристанище часть персонала нашей мастерской, другие пришли просто в гости, несколько человек вообще отсутствовали.
      Старая мастерская распалась. Заботливо оборудованное некогда помещение перешло во владение другого бюро, мебель расползлась по всему городу, а все мы разошлись по разным другим местам работы. Витольд, Веслав, Януш, Моника и Каспер работали здесь, Стефан, Влодек, Анджей и Збышек перешли в другое бюро, родственное тому, Марек, Казик и Анка выехали за границу, каждый в другую сторону. Иоанна вышла на пенсию, а Ольгерд контролировал бюро, в котором работала я. Лешек сделал ошеломляющую карьеру как художник-импрессионист. Рышард, который все еще не мог осуществить свой выезд, принимал участие в различных конкурсах. Алиция, так и не смирившаяся се служебной дисциплиной, переключилась на выполнение чертежей по заказам. Данка устроилась в каком-то военном учреждении, Ядвига лежала в больнице, Столярек - на кладбище, а Витек сидел в тюрьме.
      Со времени совершения преступления прошло около полугода, и в любой момент мы ждали результатов проведенной после ареста Витека ревизии. Я собрала возможно большее количество бывших сослуживцев и принесла им машинопись, рассказывающую об их собственных поступках, надеясь, что это вызовет у них интерес. Я не ошиблась, они сидели и читали, выхватывая друг у друга прочитанные листы.
      После Веслава закончила Алиция, потом Моника, Влодек, Стефан... Ничто уже не могло удержать их от высказывания критических замечаний.
      К счастью, они были слишком ошеломлены и одурманены этим интенсивным чтением, поэтому не могли реагировать слишком живо.
      - Послушай, - сказала Моника. - Если ты напечатаешь все это и не поместишь в начале заявления, что все события высосаны из пальца, то обещаю тебе, что твои наследники смогут написать следующую повесть. Я лично тебя прикончу!
      - Я-то нет, - зловеще сказал Стефан, - я человек привычный, но моя жена, пожалуй, вмешается.
      - Твоя жена?! - вскричала Алиция. - А Збышека?! А Каспера?!
      - А Витек?!
      - Витек сидит!..
      - Но выйдет! Он же не получил пожизненного заключения!
      - Когда он еще выйдет...
      - Он подал на апелляцию. Вот увидите, что его оправдают!
      - Глупости! Каким образом?!
      Все начали спорить, как в добрые старые времена, даже на душе стало приятно. Из читающих остался только один Януш, который пришел позднее, но теперь и он догонял общество.
      - Будь любезна сделать тут кое-какие поправки, - сказал мне глубоко оскорбленный Влодек. - Ты представила меня последним идиотом!
      - Честно говоря, мне не потребовалось ничего придумывать! Там нет ни слова лжи!
      - Неправда! Мануэла была в самом деле!..
      - Говори, говори, пусть твоя жена узнает!..
      - Тихо!!! - заорала я. - Я внесу поправки, если ты одолжишь мне полторы тысячи злотых, - злорадно сказала я Влодеку, чем вызвала дикий взрыв радости.
      - Эй, послушайте, кто напишет повесть об убийстве Ирены?!
      Януш наконец закончил чтение, поднял голову и вытер со лба пот, глядя на нас странным взглядом. Видимо, наши вопли до сих пор до него не доходили.
      - Ну и ну, - сказал он потрясенно. - Что Витек тебя задушит сразу, как только выйдет, это точно. За всех наших жен и мужей тоже не ручаюсь, но это твое дело. Я бы, однако, на твоем месте струсил!.. - и добавил через минуту: - Ну хорошо, Тадеуш лежит в земле сырой, цветочки на нем растут, но где другой сюжет?
      - Какой другой сюжет? - заинтересовалась я.
      Все остальные замолчали и с огромным интересом смотрели на Януша.
      - Ну с дьяволом! То есть, я хотел сказать, прокурором! Что с ним? Полгода прошло, что-то уже прояснилось?
      Что ж, сюжет развивался. Дьявол был прав. Все совпадало. И почему эта преисподняя так на меня взъелась? Если я много нагрешила, то меня должно было покарать провидение, но при чем тут преисподняя?
      - Дьявол не наврал, - неохотно сказала я. - История продолжается, развивается и расцветает. Все в точности совпадает с его предсказаниями. У меня единственная надежда, что чертова преисподняя проявит ко мне хоть немного сострадания и не отправит меня в отдел записей гражданского состояния со своим представителем.
      - Ну что ты скажешь! И у него, действительно, нет души?
      - Души! - гневно фыркнула я. - Ничего у него нет! Никаких человеческих черт! У него нет ни души, ни сердца, ни нервов, ни совести, в этом смысле он совершенство! Знали, кого прислать!
      - И он не отступается от тебя?
      - Даже утверждает, что любит меня. И так, любя, приканчивает. Но я упрямая, раз преисподняя бросила мне вызов, я вступаю в борьбу. Помните, что говорил дьявол?
      - Что ты должна заставить его волноваться?
      - Вот именно! Пусть я тресну, но доведу его до этого! Или я выиграю этот поединок, или меня хватит удар.
      - Или преисподнюю хватит удар, - в восторге заявил Веслав.
      - Мне бы этого не хотелось - буркнула Моника.
      - Ну, насколько я ее знаю, она справится и с преисподней, - уверенно заявил Януш. - Все дьяволы вместе не справятся с ней.
      Я посмотрела на часы и со вздохом поднялась со стула.
      - Ну что ж, детки, оставайтесь и, ради Бога, не совершайте в мое отсутствие никаких преступлений, а то я от жалости разболеюсь. Пожелайте мне всего наилучшего, потому что меня ждут тяжкие минуты...
      Я собрала свои вещи и поцеловала всех своих бывших сослуживцев, несколько ошеломленных тем, что я увековечила их для потомков в своей книге.
      - Держись! - сказал Януш. - Не позорь нас!
      - Не бойся, приложу все усилия...
      Я вышла из дома, с трудом пробралась по каменистой стежке и с таким же трудом спустилась по полуразрушенным ступеням, оберегая свои туфли на шпильках.
      На проезжей части в такси меня ждал представитель преисподней...