— А на чем?

— На предвоенном астралоне…

Теперь умолк и главный инженер.

— Послушайте, а может, тот преступник сориентируется, что он украл, и вернёт или подбросит чемодан или документы? — спросил Лесь с отчаянной надеждой.

— Когда он сориентируется, что он украл, то его хватит удар и он со страха выбросит все в реку или порвёт на куски! — ответил хмуро Януш.

— Или сожжёт, — дополнил Каролек. — Нет, на получение того нет никакой надежды. Давайте мыслить реально…

— Все в порядке, — сказал внезапно главный инженер с энергией. — В этом случае нужно сделать лист старого астралона. Он был каким?

— Тонким, — сказал Януш. — Не больше трех десятых миллиметра, а может, даже и две, но разницу в одну десятую никто не заметит. Был несколько пожелтевшим по краям.

— Края — это мелочь, всегда можно сказать, что при копировании желтизна пропала. Есть два оттиска…

— Наш никуда не годится, — прервал Каролек. — Мало того, что разрисован, порван, так ещё и вымазан яичницей.

— Перестань нагромождать трудности! — разозлилась Барбара. — У председателя есть другой в хорошем состоянии и даже не перегнутый а свёрнутый в рулон. И вообще, сколько раз я говорила — не работайте, когда едите!

— Ну, так восстановите по этому второму оттиску!..

Забрезжила надежда. Каролек явственно оживился.

— Заметьте, мы дали ему лучший оттиск, очень неплохо сделанный. Подписи подделаем. Единственное затруднение — это холерная печать с орлом, которая совершенно не нужно так хорошо отпечаталась…

— Печать — ерунда, — прервал Януш тоже с внезапным приплывом энергии. — Сделать на резине, а настоящую печать можно украсть и все будет в порядке. Единственная забота — это как вытащить у него эти оттиски, не говоря, о чем идёт речь. Ставлю вас в известность, что я лучше повешусь, нежели признаюсь, что это свинство пропало. И вообще — удираю на Запад через зеленую границу и никогда в жизни больше не вернусь!

— К старости можно было бы… — несмело заметил Лесь.

— Откуда мы достанем астралон? — дельно спросила Барбара.

— В институте картографии, — ответил главный инженер. — Или в военном ведомстве. Возможно, у них где-нибудь есть довоенные запасы. Я, к счастью, знаю несколько людей. Разумеется, все это нужно будет устроить неофициально…

Против ожидания и намерений главный инженер выехал в Варшаву назавтра на рассвете, отягощённый заданием добыть старо выглядевший астралон и как можно скорее. Персонал бюро успокоил Бьерна, выказывающего признаки отчаяния, угнетённости и раскаяния. Они терпеливо выслушали его исключительно длинное и полностью непонятное объяснение, состоящее из бормотаний и скрежетов, разбавленных редкими польскими словами и оканчивающегося чем-то, что на всех слушателей произвело впечатление торжественной присяги.

— Мне кажется, что он обещал нам, что никогда больше не потеряет ни одной карты, — сказал Каролек с лёгким сомнением.

— Ну, и слава богу, — ответил Януш. — Все-таки это солидный народ и всегда держит слово…

Тогда же были начаты пробы получения оттиска у председателя местного Совета.

Уже первые усилия в этом направлении выявили, что единственным способом получения оттиска без объяснения причин его надобности является кража. Добровольно и без повода председатель ни за что с ним не расстанется. И что хуже, усилия добыть оттиск со стороны персонала бюро стали будить в нем далеко идущие подозрения, поэтому их необходимо было усыпить очень быстро.

— Собственно говоря, мы уже привычные люди, — утешительно сказал Каролек, — В прошлый раз не удалось, потому что и условия были другими и у нас не было опыта. Теперь же должно удаться.

— Все нужно устроить в течение одной ночи, — разъяснил Януш, — Вечером украдём, к утру начертим, а около восьми утра нужно подбросить его обратно. Он не сможет сориентироваться, что что-то не в порядке, так как начнёт потом рассматривать карту и если обнаружит кое-какие расхождения, то сразу заметит…

— Ты его не переоценивай, — прервала Барбара. — Не так легко запомнить все подробности на такой огромной карте. И вообще, мы за одну ночь не успеем, если бы даже все легли костьми. Нам нужны целые сутки.

— Но днём он обязательно обнаружит, что оттиска нет!

— Нужно его будет как-нибудь занять. Лучше было бы сейчас, когда все заняты представлением…

— Но мы сейчас не можем, у нас нет астралона…

— Это будет грабёж, — сказал Каролек с бессмысленным утешением. — Мы должны проникнуть в шкаф в его кабинете…

— Это будет половинка дела, — прервал Януш. — Ключа от внешних дверей я в результате ему не отдал, поэтому самое важное у нас в кармане. А там, в середине и отмычки хватит.

— Нет у нас отмычки…

— Ну так применим кусок проволоки, подумаешь. Во всяком случае лучше поспешить с приготовлениями, потому что не известно, когда Збышек привезёт астрален.

— Какое-то проклятие висит над нами, — с горечью произнесла Барбара. — Вечно у нас есть какая-то внепрограммная работа и в самых глупых условиях. Можем ли мы когда-нибудь работать спокойно, как все люди?

Каролек приступил к тщательному вырезыванию немецкой печати на большом куске резины чертёжной. Януш начал производить продукцию отмычек, позволяющих открывать замки во всех местных советах всей страны. Барбара, Лесь и Бьерн увеличили темп инвентаризационных работ.

В переделанной в рабочую наибольшей комнате пансионата три человека чертили в лихорадочной поспешности, четвёртый человек в поте лица отщипывал микроскопические кусочки резины, добавлял аккомпанемент неравномерным постукиванием.

— Я удивляюсь, как я не стал часовых дел мастером, — сказал Каролек с явственным неудовольствием к самому себе. — Оказывается, что у меня талант!

Януш посмотрел под лампой кусок прекрасно выгнутой и расклёпанной проволоки.

— Отмычка что надо, — сказал он с удовлетворением. — Ещё два, и у нас будут отмычки всех размеров.

Каролек посмотрел на него с интересом.

— Ты думаешь, что у тебя нет побочных талантов? Может быть, их тоже можно будет как-нибудь использовать?..

— Ну как же! Обязательно!

— Ради бога, давайте все тщательно приготовим, чтобы снова не наделать глупостей, — сказала Барбара. — Нужно предусмотреть все возможные ситуации. Помните, что ни в коем случае нельзя возбуждать никаких подозрений!

— Сейчас самое лучшее время, пока там такая неразбериха, — с жалостью сказал Лесь.

— Ну что ты! — запротестовал Каролек. — До поздней ночи на площади полно людей, и все нас знают. Что бы ни делать, всегда кто-нибудь может увидеть, как вылазишь со свёртком из ратуши! Если не взрослые, то дети!

— Кретиническая мысль — делать представление в бане, — с презрением буркнул Януш.

Председатель местного Совета после долгих колебаний решил использовать амфитеатр площади городка в качестве зала для представления. Работы шли полным ходом. На склонах монтировались символические сидения, площадка внизу вместе с баней для слона покрывалась досками, на которых должна была быть сцена. Выдающаяся над поверхностью баня представляла определённые трудности, их преодолели, подняв часть сцены, представляющей собой антресоль комнаты в замке, или разные уровни шахты, или возвышенность на природе. Работу выполняли сообща всем миром, не видя в увлечении и спешке ни дня ни ночи, поэтому каждый час площадь была наводнена народом. Захваченные предстоящей игрой дети затрудняли монтаж больше, чем баня.

— Есть три возможности, — сказала Барбара. — В зависимости от того, когда Збышек привезёт астралон. Перед торжествами и сразу после них. Хуже было бы, если после, так как председатель придёт в себя и начнёт вспоминать о карте.

— До представления тоже нехорошо, потому что много людей, — сказал Каролек. — Лучше всего во время представления.

— Ты считаешь, что мы можем раздвоиться? — недовольно спросил Лесь.

— Неважно, что лучше, важно, как в каждом случае, — твёрдо сказал Януш. — Начнём по порядку. Перед утром все успокаивается, во всяком случае нет тех проклятых детей. Один человек войдёт внутрь, проникнет в шкаф, то есть, я хотел сказать, что откроет шкаф с помощью отмычки, заберёт карту…

— И выйдет на глазах у всех со свёртком, похожим на ствол пушки, так? — прервал его Каролек.

— Напротив. Он не может выйти со свёртком, это исключено. Подаст рулон в окно другому человеку.

— Окно председателя находится на первом этаже и выходит как раз на площадь!

— Но ратуша не крепость и имеет другие окна, — сказала Барбара. — В другом конце дома есть, прошу прощения, дамский туалет. Даже если все комнаты буду закрытыми, то там будет открыто. В то окно и спустит этот рулон вниз, лучше всего на верёвке.

— А как мы подбросим его обратно?

— Так же само. Кто-нибудь войдёт без рулона, выбросит верёвку и вытянет его наверх. Закроет в шкафу — и баста.

— Просто и гениально, — согласился Каролек. — Тогда остаются лишь две проблемы. Чтобы нас никто не увидел и чтобы председатель не сориентировался в течение того дня, что его нет.

— Надо занять его чем-нибудь, — беззаботно сказал Лесь.

— Кто? — запротестовал Януш. — Все мы будем работать, как дьяволы, ибо та карта требует неделю нормальной работы. Каждая половина руки будет нужна! Нужно ведь нанести готические надписи по-немецки!

— Збышек, — сказала твёрдо Барбара. — Он останется на этот день и пусть делает, что хочет, но должен его занять. Пусть напоит его, пусть обговаривает с ним проект, все равно. Он не должен допустить его в его кабинет, и конец!

— Очень неплохая мысль, — похвалил Януш. — Теперь надо подумать над тем, чтобы нас никто не заметил.

На минуту воцарилось молчание. Четыре человека напрягали свою зрительную память, припоминая подробности площади, ратуши и окрестностей.

— Тоже просто, — вдруг сказал Лесь с вдохновением. — Пусть даже нас увидят, важно, чтобы нас не узнали.

— Снова горбы? — заинтересовался Каролек.

— Он говорит дело, — задумчиво сказал Януш. — Надо использовать наш опыт. С нападением на поезд нас никто не связал, а мы знаем, что там была милиция. Нужно будет как-нибудь переодеться…

— Лучше, — прервала Барбара. — Нужно переодеться так, чтобы в случае чего нас приняли за кого-нибудь другого. За кого-то, кто имеет право там быть…

— Ночной сторож или что-либо в том же роде?..

Эта идея показалась всем присутствующим подходящей, хотя подобрать нужных людей, присутствие которых в ратуше после захода солнца ни в ком не вызовет удивления, было нелегко. Среди многочисленных возможностей выбрали наконец патруль милиции, истопника центрального отопления, группу пьяных хулиганов и уборщицы.

— Милицией я бы не рисковал, — сказал. Януш. — Центральное отопление не работает летом, не говоря уже о том, что его вообще там нет. На хулиганов нынче какой-то дикий неурожай, и остаётся нам лишь уборщица.

— Причём та, которая плюёт, сразу же отпадает, — добавил Каролек. — Никто из нас не сожмётся до её размеров.

— А та вторая беременна, — дополнила Барбара. На минуту снова воцарилось молчание.

— Ха! — вдруг крикнул Каролек. — Есть идея!

Все, не исключая и Бьерна, посмотрели на него с интересом. Каролек несколько неуверенно посмотрел на Барбару.

— Здесь есть церковный сторож, — сказал он. — Он ходит сгорбившись, и один из нас может переодеться в него. У него всегда бессонница, потому что бродит по ночам. Я сам видел его, когда следил за оргией Януша и председателя. А Барбара будет беременной!

— Ты с ума сошёл? — спросила Барбара с непередаваемой угрозой.

— Ты переоденешься уборщицей! Платок на голову, очки — она носит очки, беременность, и если бы кто-нибудь увидел что-нибудь, то подумает, что она тоже страдает бессонницей. Ну так увидят церковного сторожа вместе с уборщицей, так что может быть общего с нами?

Януш упредил Барбару, у которой на мгновение перехватило дыхание.

— Прекрасная идея! Не протестуй! В конце концов все равно, как мы будем выглядеть, мы можем переодеться даже в слонов! Главное, чтобы нас никто не увидел. Мы — горбы, а она беременна!..

— Погодите, а если кто-нибудь увидит двух горбатых, тогда что? — запротестовал Лесь. — Двух церковных сторожей?.. Тот один — и раздвоился?

— Какое твоё дело, пусть смотрят до одурения! Пусть думают, что хотят, только на расстоянии от нас!

— Уборщица войдёт в ратушу, церковный сторож будет ждать под окном…

— Второй церковный сторож посторожит на площади…

— И через неделю весь район будет знать о горестном романе уборщицы в соответствующем положении с церковным сторожем в количестве двух. Церковного сторожа выгонят с работы, а уборщицу отдел кадров. Все вы, как я вижу, рехнулись!..

Протест Барбары погиб во всеобщем одобрении. Немедленно приступили к поискам маскировочной одежды. Горбы нужных размеров приблизили Леся, Каролека и Януша к фигуре церковного сторожа, брошенного на съедение сплетням, недовольная Барбара в мгновение ока изменила свою фигуру.

— Смотрите, она выглядит совсем как живая! — восхищённо закричал Каролек.

— Согни немного колени, — посоветовал ему Лесь, когда Барбара, несмотря на живой протест, обвязывала себя шнурками с подушкой. — Этот церковный сторож ниже и вообще уже немолодой. Наверняка волочит ногами.

Заинтригованный Бьерн потребовал объяснений. При помощи двух словарей его проинформировали о предстоящем, приводя его в ужас. Укороченный курс использования отмычек дал неожиданно хорошие результаты, и не хватало лишь очков для Барбары-уборщицы.

— Нужно сообщить Збышеку, чтобы привёз их из Варшавы, — решил Януш. — Если срочно, то успеет дойти…

Директор бюро сам перед собой скрывал тот факт, что главный инженер вернулся из командировки к сотрудникам тревожно другим. Интригующие слова «колодо» и «сверта» остались невыясненными, главный инженер выказал удивительное безразличие к этому, утверждая, что забыл о них спросить, и директор бюро счёл нужным не вникать в подробности того, что произошло во время его подозрительно короткой инспекции. Приходящие ему в голову, помимо воли, образы и предположения вызывали шум в ушах и перебои в дыхании. Если таинственная эпидемия коснулась даже главного инженера, то не видел, собственно, места для себя на земле.

Главный инженер забыл о служебных обязанностях, проводя необычно подвижный образ жизни вне территории бюро. Что самое удивительное, он прекратил старания добыть карту официальным путём. И что самое удивительное, потребовал вдруг от директора подписи под однофазным проектом курятника на тысячу штук домашней птицы, одновременно делая невозможным ему вникнуть в подробности подписываемого объекта и отклоняя всяческие попытки выяснения. Блеск неспокойной решимости в его глазах сделал невозможным протест директора.

Когда наконец пришла в бюро депеша содержания:

ПРИВЕЗИ ОЧКИ ВСЕ РАВНО КАКИЕ ВОЗМОЖНО СЛАБЫЕ.

Директор бюро пришёл к выводу, что должен сменить профессию и остаться лесничим в самой середине самого лучшего лесного края.

Главный инженер был человеком чрезвычайно обязательным и при этом также симпатичным и пробуждающим всеобщее доверие. Обязанность понуждала его к сохранению тайны при всех условиях драматической для персонала истории, поэтому он не мог дать начальнику никаких объяснений. Интеллигентность характера в то же время, высоко ценимая окружающими и всеми знакомыми, облегчала его старания. Приятель из института картографии пошёл ему навстречу и порекомендовал директору комиссионного магазина, который обещал поискать в старых запасах несколько листов астралона формата А-0 при условии оказания ему небольшой услуги. Он построил себе курятник, поэтому должен был нелегально, задним числом, оформлять официально его проект…

Взяв на помощь Стефана, который и в самом деле ничего не понимал, но согласно приказу занял разговором сторожа при выходе, главный инженер самым обычным образом в мире украл в институте картографии три листа старого астралона.

Раздражённый многочисленными громоздящимися один на другой случаями персонал почти совсем бросил свои служебные занятия, инвентарицациию на алтарь предстоящего представления, чтобы председатель местного совета ни о чем не стал подозревать. Замок был заброшен. Замеры продвигались черепашьими темпами, зато на окрестных лужайках и пригорках раздавались слова потрясающей трагедии аристократки и пролетария.

День местного большого праздника наконец настал. Приспособленная к потребностям искусства площадь была довольно привлекательной, строившиеся обществом сооружения были готовы, приглашённые издалека гости стали прибывать, а пожарный оркестр настраивал инструменты.

После полудня торжества начались походом к выходу из старых штолен, где как председатель местного совета, так и иные знаменитые особы дали исход красноречию. Оркестр сыграл несколько гимнов, гости официально выпили вино, налитое в шахтёрскую лампу, после чего все вернулись в городок, где, после краткого перерыва, должно было разыграться представление. После представления намечался фейерверк и бал в народном помещении.

Рано утром этого дня начался дождь. Он вскоре прекратился, но был достаточно обильным, так что ему удалось подмыть одну из досок, имитирующую лестницу в проходах между скамейками в амфитеатральном склоне. Первым воспользовался этой доской учитель физкультуры, человек молодой с гимнастической фигурой, поэтому, съезжая к просцениуму сцены на задней части тела, он не потерпел никакого ущерба, не считая содранного локтя. Сразу же после этого возле доски поставили двух рыцарей, которые предостерегали прибывающих зрителей от опасности, заботливо поддерживая под руки перелазящих через западню более старших личностей и менее развитых физически.

Главный инженер прибыл с астралоном уже в сумерках, когда представление было в самом разгаре. В бане, на епископском троне, одолженном из костёла, сидел председатель местного совета и обговаривал со своим техническим директором-ветеринаром возможности предотвращения грозящей забастовки, на другой стороне сцены одновременно Барбара с возмущением отвергала авансы графа Леся. Гигантские декорации заслоняли совершенно вид в долину и расположенные за ними кулисы. Два необычайно талантливых электрика находились в когтях на двух ближайших столбах, где были смонтированы рефлекторы, и ловко сменяли светофильтры с помощью разноцветной промокательной бумаги. Занавес, исполненный с помощью проекта Януша в виде нестандартною высоких ширм, быстро расставляемых с помощью увлечённых своим заданием рыцарей, почти полностью справлялся со своим назначением. Словом, все было в порядке.

Главный инженер, сориентировавшись во время проезда по городку, что в пансионате не осталось никого, задержал автомобиль выше площади и подался на представление. Он попал как раз на место с подмытой доской. Служба спасения с момента начала представления перестала исполнять свои обязанности, и главный инженер, который хотел не производить шума и не привлекать к себе внимания, с глухим стуком рухнул вниз, прямо на барабан оркестра.

Доски, которые стали скользкими под ногами многих людей, прошедших по ним, усиливали скольжение, вокруг раздались крики удивления и страха, главный инженер, съезжая, изменил положение своего тела, повернувшись головой вперёд и в конце своего путешествия въехал головой в барабан, отчего тот издал гремящий низкий тон. Председатель местного совета прервал скандальное предложение угнетения рабочего класса, а Барбаре и Лесю перехватило дыхание.

— О боже, что там произошло? — забеспокоился Каролек, ждущий за кулисами своей очереди вместе с Янушем и частью персонала госхоза.

— Какое-то замешательство в оркестре, — отрапортовал Януш, прижимаясь глазом к дыре в стене замка. — Кто-то, кажется, слетел сверху или что?.. Погоди… О, господи, это Збышек!!!

— Появился Збышек? — поинтересовался Каролек внезапно и оттолкнул Януша от дыры.

— Зачем он гремит в барабан?! — занервничал оттолкнутый Януш. — Даже если у него есть астралон, то все же не следует прерывать представление!..

Главный инженер, силясь подняться, попал в барабан ещё локтем и коленом, вызывая ещё несколько мощных звуков. Помощь ближайших к нему зрителей, наконец, сделала возможным принятия им соответствующей позы. Ошеломлённый своим непредвиденным выступлением, он поспешно поднялся наверх, к месту, где не достигал свет рефлектора, и уселся рядом с предательской доской.

— На час больше ежедневной работы! — закричал ветеринар, не дожидаясь конца реплики своего собеседника.

Председатель местного совета однако вызубрил свою роль так, как никогда не учил в школе, и автоматически ответил согласно с текстом пьесы. Инструктор культуры, который стал уже обливаться холодным потом, вздохнул с облегчением, некоторое отсутствие смысла в ответах актёров прошёл мимо внимания зрителей, отвлечённых происшествием, и пьеса снова продолжалась далее без препятствий.

— Появился Збышек, — горячо прошептал Лесь Барбаре, не прерывая поцелуев её ладони.

— Весь город уже заметил это, — буркнула Барбара и отняла руку. — Ты мне скучен, граф…

— Вы такая необыкновенная, — сказал Лесь горячо и снова понизил тон. — Эх, если бы он дал хоть какой-нибудь знак, что у него есть тот астралон…

— Должен иметь. Без астралона бы не приехал…

Между упрямой аристократкой и надоедливым графом удалось заметить какое-то удивительное взаимопонимание, совершенно не связанное со смыслом ответов. Любопытство зрителей возросло.

— Нужно его каким-то образом найти, — одновременно говорил Януш Каролеку. — Иди к нему! Приведи его сюда, потому что иначе нас всех хватит кондрашка от волнения! Я сейчас должен выйти на эту дурацкую сцену…

Внимание зрителей, сидящих на самом верху, вблизи опасной доски, несколько раздвоилось. За своими спинами они увидели тёмную фигуру, крадущуюся извивающейся походкой. Фигура достигла почти перехода, нагнулась и стала издавать странные звуки.

Диалог графа и аристократки потерял живость: как дама, так и её кавалер перестали вдруг интересоваться собой, но зато вполне согласно начали с напряжением всматриваться в тёмное место зрительного зала. Первые ряды зрителей начали поворачиваться туда же, когда Каролеку удалось наконец пропасть в темноте вместе с главным инженером, но уже весь амфитеатр сидел спиной к сцене, а инструктор культуры подумывал о самоубийстве, а председатель местного совета был близок к апоплексическому удару.

На появившегося пролетария набросились согласно не только влюблённая аристократка, но также безразличный ей граф. Шёпот при этом достиг даже до оркестра.

— Есть астралон? — шёпотом спросила Барбара.

— Холера его знает, — также шёпотом ответил пролетарий. — За ним пошёл Кароль…

— Дочь моя, отойди! — зарычал председатель местного совета, в совершенстве сыгравший волнение и отчаяние.

Согласно текста уйти должен был граф. Пролетарий и аристократка выказали нервное напряжение.

— Мы должны как-то выяснить, — шептал одними губами Януш, не реагируя на лживые крики капиталиста. — Может быть в перерыве…

Взаимопонимание было затруднено, потому что кто-нибудь из персонала бюро обязан был находиться на сцене. Главный инженер послужил основой, передавая новости за кулисами. Согласно предложению, во время перерыва между вторым и третьим актами планы оказались окончательно согласованы.

— Все, кто гибнут, могут уйти раньше, — сказал Януш. — Только я должен остаться до конца, как идиот. Кароль, тебя хватит удар сразу за графом, сразу после смерти ты переодеваешься и вместе мчитесь к ратуше. Я буду кланяться как можно дольше…

— Задержи председателя, — сказала Барбара. — Держи его все время за руку, это даже будет хорошо. Я убегу сразу же после самоубийства…

— У нас нет горбов и беременности, — забеспокоился Каролек.

— Збышек привезёт. Вот ключи. Все приготовленное лежит в рабочей комнате…

— И поставь машину немного ниже. Там, внизу, ниже ратуши, в стороне костёла, есть такая площадка и вокруг склады. Оставь там все, это очень хорошее место для переодевания. Церковный сторож будет близко к окну, и только уборщица должна будет обойти ратушу вокруг…

— Где Бобек? — поинтересовался главный инженер.

— Сидит на представлении. Он упорно хотел увидеть пьесу.

— Может быть, его вызвать? Он знает, где что есть…

— Достаточно уже было замешательства, не будем делать больше ничего!

— Ну, так езжай поскорее, ради бога, потому что не успеешь! Сейчас лучше всего, это единственный случай, балаган продлится до послезавтра!..

Звонок вызвал артистов на сцену. Главный инженер, слишком поверхностно посвящённый в планы персонала бюро, отдал Каролеку очки и, не очень понимая, что собственно, должен привезти, подался в пансионат. Въезжая на гору крутым серпантином дороги, он наблюдал в себе удивительное явление. Чем дальше он находился от сотрудников, тем больше отыскивал в себе трезвость ума. Правда, взамен весьма чувствительно давали себе знать его контакты с доской и барабаном, но главный инженер желал лучше иметь это, нежели тот удивительный переворот в мыслях, к которому он не был приспособлен.

Он вытащил из машины большой свёрток астралона, нашёл в рабочей комнате хорошо упакованный мешок, с интересом отпечатал на кусочке кальки сделанную Каролеком печать и положительно оценил произведённые приготовления. Свободный, очищенный от всякого мусора стол ждал оттиски, вокруг в необычном порядке отдыхали орудия труда, печать была сделана безошибочно, и главный инженер был тронут огромными усилиями, затраченными персоналом на приготовления. Он поклялся быть на высоте положения.

Четвёртый акт подходил к концу, когда ушам заинтересованных пришлось услышать ворчание мотора. Главный инженер привёз нужный инструмент для взламывания. Отъезда машины никто не слышал, бал в замке заглушил все другие звуки.

Контакт в последнем перерыве, между четвёртым и пятым актами, был невозможным. За кулисами, весь в красных пятнах на лице, метался инструктор культуры, председатель местного совета внезапно решить вопрос, должны ли актёры переодеться в нормальную одежду, или принять участие в дальнейших торжествах переодетыми в исторические костюмы, необычайно заинтересованный главной героиней высокопоставленный сановник из воеводства старался прорваться за декорации, но наибольший хаос внёс следящий за всем секретарь партячейки. Ответственный за фейерверк пиротехник сидел, собственно на столбе в качестве электрика, и никаким способом невозможно было уловить момент, когда его можно было освободить от его обязанностей, чтобы он успел на пригорок, где его неопытный напарник сторожил взрывчатые материалы и ракеты. Благодаря усилиям секретаря партячейки эту проблему стали решать все вместе.

— В таком положении на церковного сторожа и уборщицу никто не обратит внимания, — шептал лихорадочно Каролек. — Сами видите, что делается. Содом и Гоморра…

— Сразу же после спектакля все помчатся на взгорье, к тем холодным огням, — говорил проникновенно Януш. — Здесь мало кто останется. Только бы успеть! Сразу же к Збышеку!..

— О, боже, взял ли он реквизит! — беспокоилась Барбара.

— Они были все вместе, в пачке…

Драма окончилась. Барбара прыгнула с башни замка, председатель местного совета пал, поражённый ударом, электрик-пиротехник бросил цветную бумагу и съехал со столба, обращая на себя внимание незначительной части зрителей, гремящие звуки «браво» наполнили душу инструктора культуры волшебными звуками. Интерес не уменьшался, и никто не уходил из зрительного зала, среди кланяющихся актёров разыгрывались непонятные, но весьма привлекательные сцены. Председатель местного совета силой выволакивал из-за занавеса упирающихся звёзд сотрудников бюро, одновременно стараясь вырваться из рук пролетария. При первых звуках «автора», «автора» инструктор культуры проворно выбежал и помог начальнику…

Граф Лесь достиг главного инженера первым с небольшим опозданием и скорее случайно. Главный инженер, плохо знакомый с окрестностями, ошибся местом и ждал с мешком на задворках отделения милиции. На счастье, именно туда вела дорога к запланированным складам и прокрадывающийся меж домами Лесь попал прямо на мешок.

Через минуту в то же самое место попал и Каролек, который, отдавая себе отчёт, где находится, при виде двух маячащих фигур в темноте, чуть не получил инфаркт.

— О, боже! — простонал он вполголоса. — Почему здесь?!. Скорее отсюда, ведь здесь милиция!

Главный инженер ужасно разнервничался, чувствуя неясно, что ошибся. Лесь взволновался ещё больше. Со стороны площади доносился усиливающийся шум и гомон. Мешок передвинули в самое тёмное место, в кустарник, растущий под каким-то забором.

— Где та Барбара?! — отчаянно шептал Каролек. — Она должна уже давно умереть, должна тут быть, боже мой, у нас нет времени!..

— Сейчас начнётся фейерверк! — стонал Лесь нервно и озлобленно. — Все помчатся туда, а потом свалятся нам на голову. Только сейчас!..

— Начнём без Барбары! — пожелал с презрением главный инженер.

— Исключено!.. Уборщица!.. Я должен увидеть уборщицу!..

— Куда она делась, господи боже мой?!.

Барбара не приходила по независящим от неё причинам. Вмешательство инструктора культуры дала возможность председателю местного совета вырваться из рук Януша и вытолкнуть на первый план главную звезду коллектива бюро. Секретарь партячейки постарался выключить из действия пролетария. Он изо всех сил держал за руку с помощью автора Барбару и Януша, которые кланялись, принимали поздравления и одаривали зрителей гримасами, должными означать улыбку. Окружающая их толпа любителей исключала исчезновение с горизонта.

Председатель местного совета переживал прекраснейшие моменты своей жизни. В его душе бушевал вулкан чувств. Он узнал, что власти решили одарить его не только дипломом признания, но также и отличием государственным, и эмоции раздирали ему грудь. Он почувствовал потребность минутного одиночества, необходимость прийти в себя и овладеть своими чувствами, ибо иначе не смог бы достаточно играть роль хозяина городка в дальнейших торжествах. У него было туманное ощущение, что выявление состояний эйфории посредством громкого пения, фривольных прыжков и плача было бы в глазах достойных гостей по меньшей мере неестественно.