- Кто бы мог подумать, Казик, что из тебя выйдет такой Шерлок Холмс? уважительно заметил пан Стшалковский.
      - Поначалу исчезали картины и фарфор, - продолжал Робин. - Предметы, утрата которых легко объяснима. Однако со временем из музеев, реставрационных мастерских, антикварных магазинов стали исчезать и другие вещи, причем ни о каких кражах не сообщалось. Все это исчезало как бы легально, так сказать естественная убыль.
      Тут и аристократ вставил свое слово:
      - Я обгатил внимание на такой многозначительный факт - отсутствовали остатки. Совегшенно загадочно испагялись всякие там осколки и обломки. Сначала я пгосто пагу гас заметил это случайно, а потом стал специально пговегять. И точно!
      Четверо слушателей старались не проронить ни слова из захватывающего рассказа.
      Робин продолжал:
      - Пожалуйста, не спрашивайте меня, каким образом милиция, куда обратился пан доцент, пришла к определенным выводам. Я этого не знаю. У милиции свои методы, и она имеет обыкновение не раскрывать их. И правильно делает, ведь подобная информация была бы на руку преступникам... Во всяком случае было установлено, что некто - это мог быть как один человек, так и целая группа так вот, некто разными преступными путями добывает предметы искусства. И поставил дело на широкую ногу. Начались поиски преступника или преступной группы. Задачу усложнял тот факт, что ни один из исчезнувших предметов ни разу не появлялся на рынке. Ничего из похищен-ного не пытались продать. Более того, даже просто кому-либо показать.
      - Какой-нибудь подпольный коллекционер-маньяк? - предположила пани Стшалковская.
      - Милиция считала - скорее уж коллекционер-торговец, - ответил Робин. Логично было предположить, что, собрав достаточно крупную коллекцию, намерен вывезти ее за границу и продать там за хорошие деньги.
      - Вот свинья! - искренне возмутилась Шпулька.
      - Болван! - воскликнул одновременно с девочкой пан Стшалковский. - Ведь он бы непременно попался на границе!
      Аристократ замахал руками, а Робин покачал головой.
      - Он не болван, у него было разработано даже несколько вариантов вывоза контрабанды. Подробности нам пока неизвестны, но доподлинно знаем - все было чрезвычайно продумано.
      - Так кто же это был? - нетерпеливо допытывалась пани Стшалковская.
      - Человек, которого никто никогда не смог бы заподозрить в чем-либо предосудительном. Не какая-нибудь там темная личность, совсем наоборот: пожилой заслуженный сотрудник одного из солидных учреждений, занимающий высокий пост и часто по делам службы выезжающий за границу. Ни в чем плохом никогда не замеченный, чистый как слеза! Естествен
      но, у него были помощники и сообщник. Одни так и оставались в неведении, для какого нехорошего дела их использовали, другие действовали вполне сознательно, за приличное вознаграждение. Всех их необходимо было выявить. А сам этот тип еще имел в запасе клад, о котором, как он думал, никто ничего не знает. Правильнее сказать - клады, потому что ценности были зарыты в трех разных местах. Одно из них он сам когда-то выбрал, а другие еще предстояло отыскать...
      - Аааа...- протянула Шпулька, начиная понимать.
      - Вот именно. Теперь мы знаем, что это был тот третий, пропавший сразу после войны.
      - Головой ручаюсь, ты и вчера все это отлично знал, - упрекнула Робина Тереска.
      - Если меня тут будут третировать, больше ничего не скажу! - пригрозил Робин и демонстративно замолчал.
      Стшалковские горячо вступились за него, требуя дальнейших пояснений. Тереска со Шпулькой пообещали больше не третировать рассказчика и тоже попросили его продолжать. Обе девчонки были горды своим участием в таком интереснейшем деле. Еще бы: их злоумышленник оказался очень важной фигурой.
      - Собственно говоря, ваш злоумышленник поначалу не верил в наличие клада, - пояснил Робин. - Оба преступника - бывший диверсант и нынешний искатель сокровищ - встретились как раз в тот момент, когда наш "коллекционер" решил завершить свою деятельность. Видимо, почувствовал, что становится слишком горячо и пора закругляться. Обеспечив пути контрабандного вывоза за рубеж своих сокровищ, он решил еще порыться по берегам озер. Жадность фраера сгубила... В целях конспирации этой работой занялся младший из сообщников, да и сил у него было побольше... Правда, "коллекционер" довольно часто помогал ему, отсюда и ночной образ жизни. Но ни сообщник, ни, честно говоря, милиция понятия не имели, где же припрятано добро, награбленное за последние годы.
      - Я же говорила - кладбища! - с триумфом вставила Шпулька свое слово.
      - Ты оказалась права. Тайник и в самом деле был устроен в старинном склепе. Этот тип довольно часто бывал на кладбище под предлогом заботы о могиле друга. Церковный староста и сторож отлично его знали, причем знали как порядочного и достойного человека. Сокровища свои он прятал в каменных саркофагах, стоящих в склепе. Поняв, что он раскрыт, "коллекционер" решил действовать стремительно, в этом был его единственный шанс на спасение. На случай провала у него был разработан план быстрого выезда за границу со всем добром. К счастью, осуществить этот план не удалось. Милиция подоспела в последнюю минуту и прихватила преступника прямо в тайнике. Очень удачно получилось: взяли голубчика вместе с вещдоками.
      - Вы хотите сказать, что его могли и не поймать, если бы мы не знали об усыпальнице? - недоверчиво спросила пани Стшалковская. - Почему же за ним не следили?
      Робин покачал головой.
      - Все это не так просто, как вам кажется. Если бы "коллекционер" заметил за собой слежку, он немедленно пересмотрел бы свои планы и затаился. И по-прежнему ему не удалось бы ничего инкриминировать. Ведь внешне это был абсолютно добропорядочный человек, к тому же занимавший высокий пост. Это сейчас все уже ясно и нет никаких сомнений, а ведь буквально до вчерашнего дня были сплошные неясности. Только вчера обнаружили склеп, что чрезвычайно облегчило дело. А уж присутствие там самого "коллекционера" милиция может считать прямо подарком судьбы. Конечно, и без подарка можно было обойтись, вернули бы все ценности, что само по себе тоже очень важно. Пан доцент проверил - все на месте.
      - А эти... - вмешалась Тереска. - А эти вещи из-под камней - тоже?
      - Тоже.
      - Говори же, что там были за вещи?
      - Мне очень жаль, - с виноватым видом ответил Робин, - но это не совсем исторические ценности.
      Ценности, но не исторические. Вернее, может, исторические, но не совсем.
      - Так что же?!
      - Награбленные во время войны драгоценности, золото и прочие благородные металлы и камни. А историческими эти ценности будут считаться лет через сто...
      - Ну, знаете! - возмутилась Шпулька, оскорбленная в своих лучших чувствах. - И я из-за какого-то паршивого золота столько напереживалась! Наплела мне тут с три короба про скипетр Казимежа Великого, я и уши развесила...
      - Ягеллона! - угрюмо поправила тоже вконец расстроенная Тереска.
      - Ягеллона! Какая разница? Да знай я...
      Когда наконец немного улеглись эмоции, вызванные этой необыкновенной историей, когда ее обсудили во всех подробностях и выяснили все неясности, пан Стшалковский подвел итоги.
      - Насколько я понял, - сказал он, - следствие развивалось как бы по двум направлениям. Или в двух плоскостях. Одна - настоящая, глубинная, тщательно скрываемая от посторонних глаз, а другая - поверхностная, выставленная, можно сказать, напоказ, где ты, Казик, играл главную роль. Идиота. И должен признать, справился с ней отлично!
      - Это ты от зависти говогишь, - невозмутимо отозвался аристократ. - Лучше отдай должное замечательной згительной памяти наших багышень...
      В полном блеске славы поздним вечером наши путешественницы возвращались к своей палатке, взяв с искусствоведа-аристократа торжественное обещание показать возвращенные отечеству ценности, как только представится такая возможность.
      - Да перестань же, в конце концов, твердить это свое идиотское "ого-го", раздраженно потребовала Тереска. - А то пристанет так, что потом не отцепится. Видишь теперь - не вмешайся мы в это дело, не было бы никакого приключения.
      Шпулька задумчиво произнесла:
      - Тот первый блюститель порядка, на Добском озере, вероятно, что-то об этом слышал. Человек он пожилой, может, даже и знал когда-то этих типов. Догадывался - что-то тут зарыли, а теперь разыскивают...
      - Вероятно, догадывалось несколько человек, ты права. Вовремя мы тут очутились!
      - Не одни мы, вон сколько народу тут вовремя очутилось. Только вон никто не совал свой нос куда не надо, одна ты... со своим кошмарным характером!
      - Вот именно, - тяжело вздохнула Тереска. - И теперь, когда уже все кончилось, мне будет явно чего-то не хватать. Вот разве чем-нибудь еще заняться?
      Шпулька чуть не задохнулась от возмущения.
      - Совсем сбрендила?! Мало тебе было приключений? Неужели мы не можем пожить спокойно хоть несколько дней? Не успеешь оглянуться, уже надо будет возвращаться в Варшаву.
      Тереска довольно долго молчала.
      - Хотела бы я знать, - мрачно начала она, - как мы до этой Варшавы доберемся? Слушай, а что, если поплыть до Писы, по Писе доплыть до Наревы, а по ней до Зегжинского залива?
      - А дальше? Пешком или вверх по Висле?
      - Если у вас возникнут какие-то трудности с воз-вгащением, то я к вашим услугам, - вмешался вдруг в дискуссию аристократ. - В Вагшаву я отправляюсь чегез неделю, двадцатого, и если вас устгаивает, можем отправиться вместе.
      Девчонок такое предложение устраивало как нельзя больше. Вот только...
      - А мы поместимся? - с беспокойством поинтересовалась Тереска. - У нас ведь много багажа.
      - Матица у меня очень вместительная, - успокоил ее аристократ. - А в пгидачу еще и багажник на кгыше. Да что там! За то, что вы сделали, вас надо в золотой кагете отвезти. Так что мы с ней - к вашим услугам!
      - С каретой? - обалдело прошептала Шпулька, вспомнив свой сон, когда аристократ, высунувшись
      из окна кареты, грозил ей кулаком и ругался на чем свет стоит. Вещий сон?..
      - Увы. К сожалению, только с обычной машиной, нет у меня кагеты. Ну что, договогились?
      - Договорились, большое вам спасибо! Тогда мы приплывем в Ручане накануне и сразу запакуем свои вещи. Вам во сколько удобно выехать?
      - Думаю, около часа дня будет в самый гас.
      Вряд ли подружки успели бы не только к часу дня, но и к часу ночи, если бы не Робин. Разобранная на составные части байдарка почему-то категорически отказывалась вмещаться в мешки. Шпулька уже подумала, не потерялся ли где еще один мешок. Да и остальные вещи тоже размножились самым удивительным образом, а кроме того, практически во всех имеющихся емкостях девчонки везли огромное количество брусники, собранной буквально в самый последний момент.
      На этот раз Робин появился со стороны берега, да не с пустыми руками. Он принес два громадных копченых угря, вызвавших бешеный восторг девчонок. И как-то моментально упаковал все их вещи. Тереска лишь покорно подавала ему предметы, которые он сам ей называл в нужном порядке.
      Шпулька не преминула вполголоса заметить подруге:
      - Вроде бы ты хотела быть абсолютно независимой? Теперь уже не хочешь?
      - Мы и так почти два месяца были абсолютно независимыми. Можем сделать перерыв, - беззаботно отозвалась Тереска. - А в следующий раз начнем собираться за неделю до отъезда.
      Аристократ с ангельским терпением запихивал в свою машину их вещи, не возражая против самых неудобных форм багажа.
      Увидев угрей в отдельной упаковке, он с улыбкой взглянул на Робина и заметил, ни к кому не обращаясь:
      - А в мое вгемя дамам дагили цветы.
      - В мое - тоже, - вздохнул в ответ Робин. - Просто у этих дам очень оригинальные вкусы...
      Проводив взглядом машину, молодой человек обернулся, посмотрел на озеро и понял - пропал! Совсем пропал!
      Теперь до конца дней своих, как ни взглянет на сверкающую воду, солнце и лес, так и вспомнит прозрачные, зеленые, светящиеся счастьем Терескины глаза.
      До Варшавы добрались в седьмом часу вечера. Сначала аристократ с шиком подкатил к дому Терески, подождал, пока выгрузят соответствующую часть багажа, затем подвез Шпульку с ее багажом к дому, и, раскланявшись, уехал. Тереска, разумеется, доехала со Шпулькой до ее дома, и теперь, уже в сумерках, пошла домой. Шпулька, ясное дело, пошла ее провожать.
      - Честно говоря, я никак понять не могу, что ты о нем думаешь? заговорила Шпулька на животрепещущую тему.
      - О ком? - притворилась непонимающей Тереска.
      - О Робине, конечно, не притворяйся!
      - А знаешь, представь себе... - начала было Тереска и вдруг остановилась.Я о нем ничего не думаю! Ужасно!
      Шпулька от удивления тоже замерла на месте.
      - Наверное, и в самом деле это ужасно! - подумав, согласилась она. Только я никак не врублюсь... Почему?
      Похоже, Тереска сама была потрясена своим открытием, потому что не сразу ответила.
      - Только сейчас я начинаю понимать, - наконец произнесла она. - Я о нем ничего не думаю! То есть, конечно же, что-то там думаю... То есть я не совсем уверена, думаю ли... Но знаю точно, что не думаю!
      Шпулька с подозрением взглянула на подругу.
      - Или ты влюбилась, или у тебя крыша поехала, - сделала она вывод и машинально повернула к своему дому. - Попытайся объяснить попонятнее, а то я что-то совсем запуталась.
      Тереска тоже машинально двинулась за ней следом.
      - Понимаешь, я его себе не представляю...
      - И не надо! Без того знаешь, как он выглядит.
      - Балда! Я совсем о другом: про него ничего не представляю, то есть не придумываю. Ведь раньше как было? Каждый раз, как влюблюсь, так начинаю представлять, всякие планы строить, что-то придумывать, ну и тому подобное... Потом, ясное дело, из этих моих планов ни фига не выходит, ну да это в порядке вещей. А здесь - как отрезало! Ничегошеньки не представляю, совсем ничего не придумываю. Даже когда жду...
      - А, все-таки ждешь?
      - Понятно, жду. Так вот, даже когда жду, ничего себе в мыслях не представляю.
      - А что бы такое ты могла представлять?
      - Многое. Что угодно! Ну, как он приплывает, как что-нибудь сделает, пнет кастрюлю или как на меня посмотрит, или что скажет... Ведь я раньше сама выдумывала, что мне скажут, а сейчас - ничего подобного! Я знаю, что он есть, и с меня довольно достаточно.
      - О-го-го, не к добру это! - обеспокоенно заметила Шпулька. - Надо подумать...
      Тереска огляделась и, обнаружив, что они пришли к дому подруги, машинально развернулась и отправилась обратно. Шпулька машинально же последовала за ней.
      Подумав, она произнесла зловещим пророческим тоном:
      - Боюсь, так просто все это не кончится...
      - И что? - живо откликнулась Тереска. - Что будет?
      - Не знаю, но что-то будет. Ты права, это и в самом деле ужасно!
      Уже совсем стемнело, а девчонки так и не преодолели даже половины расстояния между их домами. И тут с одной стороны улицы появился Зигмунт, брат Шпульки, а с другой - пан Кемпиньский, отец Терески.
      - Господи! Где ты пропадаешь? - гаркнул Зигмунт сестре - Мать уже в панику впала, не иначе, ее доченька под машину угодила! Мы без тебя ужинать не садимся!
      - У вас была одна палатка и одна байдарка, - задумчиво произнес пан Кемпиньский - Как же вы умудрились провести каникулы порознь?