Иоанна Хмелевская
      Большой кусок мира
      Перевод с польского Н. Селивановой
      Весна в этом году началась сразу и дружно в середине мая и продолжалась всего несколько дней, после чего сразу наступило самое настоящее лето. Столбик ртути в термометре пополз вверх и замер, не изъявляя ни малейшего желания опускаться. На безоблачном небе сияло весеннее солнышко, с каждым днем все более яркое, с каждым часом все более горячее, прожаривая стены домов, землю и воздух. К середине июня уже и ночь перестала приносить прохладу. Погода окончательно установилась, раскаленный солнцем мир источал жар и обливался потом.
      В последнее воскресенье июня длинное серое шоссе недалеко от Ломжи было на удивление пустым. Казалось, что оно проложено не в густонаселенном цивилизованном государстве, а где-нибудь в безлюдной саванне. Солнце стояло в зените, воздух над асфальтом струился от зноя, и даже легчайший ветерок не нарушал его неподвижности. Льющиеся с безоблачного голубого неба потоки ужасного жара затопили и пустынное шоссе, и мелкие кюветы по обочинам с растущими в них пыльными сорняками, и раскинувшиеся вокруг поля пшеницы, и цветущие в клевере маки. Зной затопил и весьма живописную группу на краю поля у самой дороги, приткнувшуюся в жидкой тени молодого деревца. Группу эту составляли две молодые особы женского пола с угрюмым выражением лица и огромная гора разнокалиберного пестрого багажа.
      У Терески Кемпиньской и Шпульки Букатувны начались каникулы.
      Сидели они на обочине шоссе уже часа полтора, и весь их вид красноречиво говорил о том состоянии полнейшего отчаяния и безнадеги, в котором пребывали девчонки. А главное - никаких признаков того, что жуткое положение, в которое они угодили, может измениться к лучшему не только в течение ближайших часов, но и недель. Движение на шоссе практически замерло, лишь изредка катили мимо цистерны и рефрижераторы, да иногда проскакивали малолитражки, забитые пассажирами - неподходящий транспорт. Требовался грузовик.
      Все дело осложнял багаж. Этот замечательный багаж состоял из четырех больших брезентовых мешков, трех голубых и одного зеленого, рюкзака, туристской сумки и огромного тюка, перевязанного веревкой. К зеленому мешку были прикреплены удочки в чехле, а к сумке привязана сетка, оттуда торчала рукоятка топорика, четыре бутылки минеральной воды и длинная ручка сковороды. Все это вместе взятое явно превосходило возможности двух носильщиков-профессионалов.
      Ясное дело, что в намерения Терески и Шпульки вовсе не входило сидеть в такую жару на обочине и наслаждаться видом вымершего шоссе. Путешествовать автостопом, на попутках, они не собирались. Утром этого самого дня девочки, как и планировали, отправились в путь на "фольксвагене-1600" - удобном и просторном, хоть уже и не новом, машина принадлежала одному из знакомых отца Терески. Ехали они в Августов. У знакомого там были дела, и он обещал подвезти Тереску и Шпульку вместе с багажом. Выехали с утра пораньше, и все было бы хорошо, если бы именно здесь, на этом проклятом месте, за Ломжей, не случилось несчастье.
      Знакомый ехал довольно быстро, дорога была свободна, он еще издалека заметил на обочине стадо гусей и на всякий случай притормозил. Точнее, хотел притормозить. Сидящая впереди рядом с водителем Тереска увидела, как он вдруг побледнел и даже как бы окаменел.
      - О Господи, - хрипло прошептал водитель. - Тормоза сдохли!
      Тереска тоже окаменела, не в силах произнести ни слова. В полном молчании доехали они до места, где автомобиль остановился сам. Хозяин вытер пот со лба и оперся о руль.
      - Все, конец, - произнес он трагическим тоном куда-то в пространство. Тормозной цилиндр накрылся, а ручник у меня давно уже плохо хватает. Вы уж меня, дорогие, извините, но на этом путешествие кончается. Приехали!
      Тереска и Шпулька поначалу страшно обиделись и готовы были потребовать от горе-водителя доставить их багаж до Августова - раз уж обещался - хоть на собственном хребте. Однако, немного поостыв, девочки благородно отказались от своих несомненно справедливых претензий. Несчастный хозяин "фольксвагена", внешне вполне приличного автомобиля, был так страшно удручен, так полон раскаяния и настолько беспомощен, что добивать его было бы просто свинством. Пришлось уверить его, что они прекрасно справятся сами, пусть занимается исключительно своей машиной.
      - Не будем же мы бить лежачего, - гордо буркнула Тереска, а Шпулька согласилась с подругой несколькими энергичными кивками.
      - Я и так ума не приложу, что ему делать, - сочувственно заметила она.
      Хозяин оставшегося без тормозов автомобиля тоже не мог приложить ума. Проблемы, вставшие перед ним, казались просто непреодолимыми. Необходимо было добраться до соответственно оборудованной мастерской, причем не своим ходом, а на жесткой сцепке. Жесткая сцепка, однако, бывает обычно только у специальных машин техпомощи. Позвонить и вызвать аварийку было неоткуда. Жара усиливалась. Девчонки слонялись вокруг как два угрызения совести. Окажись в поле рядом какая-нибудь брошендая телега, несчастный водитель, наверное, украл бы с нее дышло, присобачил его к "фольксвагену" и силой заставил бы первую попавшуюся проезжающую машину отбуксировать его. При условии, конечно, что удалось бы закрепить дышло на обоих автомобилях. Но что об этом говорить? Никакой телеги поблизости не было, дышла не было и выхода тоже. Время шло, жара нарастала, знакомый в полном отчаянии решил было возвращаться на первой скорости, делая по 10 км в час. И тут произошло чудо На шоссе вдруг показался желтый фургон столь желанной техпомощи, направившийся как раз в Варшаву
      Таким чудом пренебречь было, конечно, нельзя. Угрызаясь и извиняясь, знакомый перетащил весь багаж девчонок под деревце, подгоняемый очень спешившей техничкой, сел в свой "фольксваген" и уехал на жесткой сцепке.
      В результате всех этих передряг Тереска со Шпулькой в одиннадцать утра оказались за Ломжей в чистом поле в тени чахлого деревца на обочине шоссе со всем своим скарбом и в половине первого продолжали все еще пребывать там. Утром мимо проезжало множество легковушек, но ни одна не отреагировала на отчаянное махание девчонок. Никто даже не притормозил, и неудивительно: они были забиты под завязку вещами, собаками, детьми и взрослыми. Дальше - хуже. Машины появлялись все реже, а в последние часы вообще исчезли. Все замерло под раскаленным солнцем,
      - Спорим, мы здесь останемся навсегда, - замогильным голосом произнесла Шпулька после продолжительного молчания. - Никакая человеческая сила уже не сдвинет нас отсюда.
      - Может, какая нечеловеческая найдется, - сердито проворчала Тереска. - А на худой конец остаются наши ноги. Можем идти пешком.
      Шпулька обернулась к подруге.
      - Гениальная идея. Пешком со всей этой поклажей ?
      - На голове носят и не такие тяжести.
      - Кажется, голову мы потеряли, когда решились на эту поездку. А вообще жара тебе явно повредила. Как ты это все себе представляешь?
      - Что?
      - Перетаскивание на голове всего этого добра. У нас же не по две головы.
      - Я ничего не представляю. И ради Бога, перестань ныть, лучше подумай хорошенько. Спешить некуда, времени - завались, и просто необъятные возможности!
      Шпулька пожала плечами и поудобнее оперлась на голубой мешок.
      - Говори только о себе, - удрученно заявила она. - Мои возможности погребены под тяжестью этого барахла. И вообще мне непонятно, как цивилизованная страна могла среди бела дня превратиться в пустыню? Где все эти грузовики, под которые вечно кто-нибудь попадает?
      - Воскресенье ведь, - нехотя пояснила Тереска и облокотилась на второй голубой мешок.
      Снова помолчали. Жара крепчала. Шпулька медленно подняла бутылку минералки и выпила последние капли.
      - И не трава это вовсе, - пробормотала она, - а горячий сыпучий песок. Деревце - мираж. А по-настоящему вокруг - только песок и песок. А нам надо доползти до оазиса...
      - Ты что, спятила? - испугалась Тереска.
      - Я представила себе пустыню. Как подумаю, что мы могли бы так. сидеть посреди пустыни, сразу делается легче. Что-то едет.
      Тереска отлепилась от мешка, выпрямилась и пригляделась. Далеко на шоссе показался автомобиль Еще недавно это вызывало взрыв энтузиазма, выска-кивание на дорогу и размахивание руками. Печальный опыт, однако, доказывал, что все напрасно. Вот и теперь их наверняка ждет очередное разочарование.
      - "Трабант", - безнадежно протянула Тереска. - Вся крыша завалена. Дохлый номер.
      Девчонки снова угрюмо устроились на мешках. Шоссе опять опустело. Жара свирепствовала. Казалось, весь мир вот-вот расплавится. Тишина, и ни малейшего ветерка.
      - При такой погоде одно утешение, что у нас нет паруса, меланхолически заметила Шпулька после очередной долгой паузы. - Торчали бы мы сейчас на одном месте в открытом море и только расстраивались.
      - Да уж, - съязвила Тереска. - А так, без паруса, мы летим вперед как стрела, и бурно радуемся
      - По крайней мере, ничего у нас не пропадает зря.
      - Еще как пропадает - байдарка. И маргарин плавится.
      - Говори в прошедшем времени. Уже давно расплавился. Не могла эта подлая машина сломаться где-нибудь у воды?
      - И деревья спилили Раньше, говорят, все дороги были густо обсажены деревьями. Я и сама помню. Вырубать деревья - варварство.
      - Что-то едет. Маленькое и противное.
      Тереска чуть приподнялась, взглянула и кивнула.
      - И на крыше тюк с небоскреб, - добавила она. - Куда же все эти, с прицепами, подевались?!
      С угрюмым отвращением смотрела Тереска на проезжающий мимо автомобиль, загруженный до последней возможности Постепенно в ней нарастала обида на весь мир. Сидеть так, опустив руки, под раскаленным добела небом у пыльной канавы, и неизвестно сколько - может, до конца жизни - хуже некуда. Еще немного, и она бросится под следующую машину или соорудит баррикаду поперек шоссе из своих вещей, силой выбросит пассажиров и заставит шофера ехать, пригрозив ему чем-нибудь, лучше всего топором...
      Шпулька, правда, лучше переносила жару, зато легче впадала в пессимизм. Ей уже представлялись два белых скелета, полузанесенных песками пустыни, и кружащие над ними стервятники.
      - Не знаю, не знаю, - вдруг произнесла она задумчиво. - Это становится невыносимым. Не говоря уже о маргарине. Минералка кончается, мы умрем от жажды...
      - У нас два литра чаю, - зло возразила Тереска.
      - Кроме того, можно получить солнечный удар, - продолжала Шпулька нагнетать пессимизм. - Я уж на все согласна, лишь бы оторваться от этого проклятого места. Слава Богу, что с таким грузом нельзя идти пешком, а то бы я двинулась.
      Безграничный пессимизм подруги неожиданно вызвал в Тереске активное противодействие
      - Хватит, - категорически заявила она и поднялась. - Хватит ничего не делать и жариться на этой сковородке! Никто сюда не приедет. Можно перенести хоть часть вещей на несколько метров, потом вернуться и перетащить следующие, и так далее. Вставай, попробуем!
      Шпулька очнулась и с ужасом посмотрела на подругу.
      - С ума сошла? - спросила она, не веря своим ушам.
      - Нет, но еще немного - и в самом деле сойду. До ближайшей речки всего несколько километров. Не сиди мы тут сиднем, как замшелые пни, давно бы уже там были. Чего ждешь? Бери что-нибудь и трогай!
      Шпулька не на шутку перепугалась, что Тереска от жары немного спятила. Тащиться в такое пекло с жутким грузом... Бред сумасшедшего! Ведь через полкилометра они сдохнут... А Тереска уже энергично волокла голубой мешок через канаву. Прислонив его к дорожному столбу, она вернулась за следующим.
      Пустое и вымершее до сих пор шоссе благодаря им немного оживилось. Фигуры двигались туда и обратно, от столбика к столбику. Весь багаж перемещался всего в два приема. Причем обратный курс можно было считать отдыхом.
      - Ну, что я говорила, - выдохнула Тереска у четвертого столбика, опираясь на мешок с палаткой. - Я считаю, мы прошли четыреста метров. Очень много. Речка уже близко.
      - А куда эта речка течет? - жалобно спросила Шпулька.
      - Не знаю, кажется, она впадает в Пису, а Писа - еще куда-то. Тебе не все равно?
      - Ну, все-таки. . Хотелось бы знать поконкретнее.
      - У следующего столба посмотрим карту. Пошли!
      У следующего столбика было решено дойти еще до одного, так как там росли какие-то кусты и блестела вода. Вода оказалась небольшим прудом, где плавали утки. Большая часть водоема была заполнена навозной жижей, стекавшей сюда из расположенных неподалеку хозяйственных построек. Но все-таки это была вода. Багаж живописно свалили у очередного столбика,
      и Тереска вытащила из рюкзака дорожную карту. Обе девчонки чуть не стукались лбами, склоняясь над ней. Вот желанный Августов, написанный малюсенькими буквочками. Шпулька с тоской посмотрела на него.
      - А мы, собственно, где? - спросила она.
      - Где-то здесь, за Ломжей. Ломжу проехали, точно помню.
      - Я тоже. Дай посмотреть... Гляди, здесь две дороги расходятся, а пока мы ехали, ничего не расходилось.
      - Ну, значит, не доехали. Разойдутся где-то впереди.
      Шпулька оторвалась от карты и в полной панике взглянула на Тереску.
      - Господи! Да ты что, не видишь, где эта речка?! Ведь если мы здесь, а речка здесь, то до нее минимум пятнадцать километров!
      Тереска встревоженно посмотрела на подругу и вырвала карту.
      - Что ты несешь... А! Возможно. Похоже, я немного ошиблась. Мне казалось, что мы находимся дальше...
      Шпульке стало плохо. Тереска уставилась на карту в полном отчаянии.
      - Если мы здесь... а не дальше... то надо было пойти не вперед, а назад. Через Ломжу протекает Бебжа, а эта наша речка впадает в Бебжу. Назад было ближе. Да и сейчас, честно говоря, ближе...
      На самом деле через Ломжу протекала Писа, а не Бебжа, но на их карте это трудно было различить.
      - Ну уж нет! - простонала Шпулька. - Я назад не пойду! Это слишком! Если мы снова окажемся в том проклятом месте, откуда вышли, я этого не переживу! И уверяю тебя, ты тоже!
      Тереска чувствовала - подруга права. Даже если бы эта Ломжа со своей Бебжей была всего в километре, она не вернулась бы на то гиблое место ни за что на свете! Лучше уж идти пешком до самого Августова...
      - Зря я тебе показала эту карту. Шли бы и шли себе. Дорога прямая. Не заблудились бы. А теперь что делать?
      - Повеситься, - угрюмо посоветовала Шпулька.
      - На чем?
      -- Ну, можно и утопиться. Есть где. Тереска оглянулась на пруд.
      - Да уж есть. Кстати, обрати внимание, это вода. Ты же хотела дойти до воды...
      - Ага. Если досидим до завтра, не исключено, что я попробую искупаться. Может, подхвачу какую-нибудь смертельную заразу, умру и наконец-то отмучаюсь.
      - Утки живы...
      Дикая жара не ослабевала. Несчастные путешественницы сидели молча, чувствуя, как солнце пропекает их насквозь. Страшно хотелось пить, а блестящее озерцо только усиливало жажду. В сумке оставались две последние бутылки минералки, сберегаемые на крайний случай. Глядя на сваленный на обочине багаж, Шпулька вдруг подумала, что крайний случай, похоже, наступил, и экономить больше нечего. Это была единственная мысль, которую ей удалось сформулировать. Подвигнутая этим соображением, девочка тяжело приподнялась и по привычке бросила взгляд на шоссе.
      - Кто-то едет, - апатично информировала она. Тереска пожала плечами. Шпулька все еще стояла, позабыв вдруг о минеральной воде и крайнем случае.
      - Слушай, он что-то тянет. Честное слово, тянет. Прицеп?
      Тереска также неохотно встала на ноги.
      - И какой прок нам будет... - начала было она и вдруг осеклась. - Это не прицеп. Слушай, похоже на лодку!
      - О Господи! Он тянет лодку! Едет к озеру... Тормозит!!!
      - Маши! Что ты стоишь, маши!
      Обе бросились через канаву к дороге. Шпулька споткнулась и на четвереньках вылетела на середину шоссе. Тереска ошалело размахивала картой.
      Богумил Стшалковский ехал себе спокойно вместе с женой в отпуск. На специальном прицепе он тянул за своим автомобилем большую моторную лодку, поэтому двигался не слишком быстро. На пустынном шоссе вести машину было легко - одно удовольствие. Водитель смотрел вперед, ожидая скорого разветвления дороги, как вдруг заметил на обочине какую-то странную цветную кучу, показавшуюся ему подозрительно знакомой. Он машинально затормозил, и тут прямо под колеса на пустое шоссе вылетело что-то невообразимое. В первый момент пан Богумил подумал, что видит группу цирковых акробатов, устроивших представление на проезжей части дороги.
      - Пресвятая Дева, что это? - заволновался он. - Авария? Не автомобиль, но, кажется, что-то случилось?
      Пан Стшалковский резко тормозил уже с самого начала "представления". На минуту оторвавшись от скачущих по шоссе существ, он взглянул на обочину. Одного взгляда было достаточно.
      Надо сказать, что пан Богумил, механик по профессии и одновременно хозяин автомастерской, по призванию был заядлым водником. Счастье его жизни составляла вода и всевозможные плавсредства. И всех причастных к водной стихии он считал родственными душами. Не разобрав ни пола, ни возраста, ни внешнего вида людей, бьющихся, словно в припадке эпилепсии, перед носом его автомобиля, пан Стшалковский с первого взгляда опознал среди валявшихся на обочине вещей упакованную складную лодку марки "Нептун".
      - У них лодка, - озабоченно произнес он. - Тоже плавают. Может, надо помочь?
      Новый проблеск надежды совсем ошеломил Тере-ску и Шпульку. При мысли, что единственная подходящая им машина может уехать прежде, чем удастся уговорить их подвезти, девчонки совсем запаниковали. Больше жестами, чем словами, несчастные пытались убедить вышедшего из авто симпатичного седеющего мужчину, что лодка на прицепе - дополнительное транспортное средство, а значит, ему ничего не стоит доставить их вместе со всем скарбом куда-нибудь к воде, ведь сам он едет к воде, ну разумеется, к воде, раз везет лодку? Немного обалдевший от этого налета пан Стшалковский поначалу было понял, что на его лодке хотят переправиться через какую-то водную преграду, и ошалело уставился на вонючий прудок у шоссе. Не скоро до него дошло, в чем дело.
      - Хорошо, хорошо, - успокоил он юных туристок, - разумеется, я вас возьму, уж как-нибудь поместимся, конечно, мы едем к воде. Не надо так волноваться! Вы разрешите перенести вещи? Не бойтесь, я вас не брошу, честное слово! Хотя должен заметить - ехать автостопом с таким багажом не очень разумно.
      Совершенно огорошенные нежданным счастьем, Тереска и Шпулька объяснили, что они вовсе не едут автостопом, не такие уж они дуры. Ехали с одним знакомым, который сломался и увезен на сцепке.
      - Вам не повезло, ведь сегодня воскресенье, - заметила пани Стшалковская, когда все наконец двинулись дальше. - В будний день вас подобрал бы любой грузовик. Частники не возьмут, даже если место есть.
      Тереска и Шпулька, запихнутые на заднее сиденье в жуткой тесноте, молча наслаждались своим счастьем. Проклятое раскаленное шоссе бежало назад, а тенистые леса и прохладные озера приближались с хорошей скоростью в шестьдесят километров в час. Слова пани Стшалковской напомнили им, что можно было и дальше сидеть у канавы - целыми часами, днями и годами, во всяком случае, до понедельника уж точно. Кошмар!
      - А почему грузовики подвозят, а частники нет? - заинтересовалась Шпулька.
      Пан Стшалковский тяжело вздохнул.
      - Потому что никогда не знаешь, на кого попадешь, - грустно пояснил он. Люди заботятся о своих машинах, ну, знаете, моют, чистят, стараются не поцарапать... А те, что едут автостопом, редко ведут себя осторожно и к тому же всегда жутко грязные. А водителям грузовиков все равно...
      - Вот так приличные люди и страдают из-за всяких грязнуль, констатировала Шпулька.
      - Так всегда и бывает, - философски заметила пани Стшалковская. - Виноваты одни, а расплачиваются другие...
      Машина ехала, солнышко светило, милая беседа об автостопе, грязнулях и несправедливости продолжалась, когда в окрестностях Пиша пани Стшалковская вдруг поинтересовалась:
      - Минуточку, а куда, собственно, мои дорогие, вы едете ?
      Тереска и Шпулька замолкли, сразу не сообразив, как ответить на такой простой вопрос. Главное было в том, что они ехали, а куда - не так уж и важно. Ответили они одновременно:
      - Собственно, нам все равно, - сказала Тереска. - Только чтобы к воде.
      - Вообще-то в Августов, - сказала Шпулька. - Но можем выйти и где-нибудь раньше...
      - Господи! - пробормотал пан Стшалковский и машинально притормозил. - Где Рим, а где Крым! Мы же едем в Венгожев и уже проехали Пиш! И что теперь делать?
      - Поезжай! - велела ему жена. - Через Ожиш проходит шоссе на Элк и Августов, там можно сделать пересадку...
      Еще довольно долго Тереска и Шпулька никак не могли сообразить, что случилось. Наконец до них дошло. Супруги Стшалковские, расстроенные и озабоченные, объяснили, что еще в Кисельнице дороги разошлись. Трасса на Августов пошла направо, на восток, а они едут прямо на север. Свернуть им никак нельзя, так как к пяти надо быть в Венгожеве, где их ждет знакомый, который уступает свой гараж: и еще сегодня должен уехать. Единственный выход расстаться в Ожише. Может, там девочкам удастся поймать попутку в сторону Августова? В противном случае они все окажутся у озера Мамры.
      - А если вам изменить свои планы? - заботливо спросила пани Стшалковская. - Вам обязательно быть в Августове?
      От одной мысли, что пришлось бы высаживаться на суше, в этом Ожише или еще где бы то ни было и снова ждать на очередном кошмарном шоссе, Те-реске стало плохо. Что угодно, только не это! Они готовы ехать хоть на Онтарио, хоть на Байкал, пусть даже к истокам Амазонки, лишь бы вместе со Стшал-ковскими!
      - Нет! - категорически заявила она. - Не обязательно! Можем с таким же успехом ехать в Венгожев. Не обращайте на нас внимания...
      Смутно припоминая, что озеро Мамры расположено в самом начале или, наоборот, в самом конце Мазурского озерного края и что там начинается или кончается какой-то водный путь, Тереска поспешно добавила:
      - Озеро Мамры, очень хорошо! Если вы на Мамры, то и мы тоже. Нам любая вода подойдет.
      - Но ведь... - обеспокоенно вякнула Шпулька.
      - Заткнись! - прошипела ей на ухо подруга. - Тебе не все равно? Там воды еще больше!
      - Ну и слава Богу, - вздохнул с облегчением пан Стшалковский. - Там дорога проходит у самого озера, и рядом такой симпатичный лесок, травка, хорошее дно, можно даже стать лагерем. Я помогу перенести багаж, и все дело займет пару минут.
      - Вас это устроит? Справитесь дальше сами? - волновалась пани Стшалковская.
      - Конечно! Нам нужна только вода и больше ничего.
      - А как с картой? У вас есть какая-нибудь карта?
      - Есть, - неожиданно встряла молчавшая Шпулька и добавила с горечью: Очень подробная карта. Августова.
      Тереска попыталась незаметно пнуть подругу ногой, но попала в сковородку и только сбила себе палец.
      - У нас есть карта всей Польши, - поспешно вмешалась она в разговор, не уточняя, что это та самая карта автомобильных дорог, которую она перед самым отъездом потихоньку стянула у брата. Озера на ней во всяком случае можно было различить.
      Шпулька сидела надутая и расстроенная. С самого начала все было так хорошо запланировано, согласовано и решено. Они едут на Августовские озера в домик знакомого рыбака, откуда будут совершать по воде вылазки небольшие и побольше. Августовские озера были им обеим достаточно хорошо знакомы, маршруты вылазок согласованы. Все казалось таким легким, простым и безопасным, что даже родители не возражали. А теперь их планы летят к черту. Тереска в непонятной горячке готова была полностью все изменить: ехать в другую часть страны, на Мазурские озера, которых они совсем не знают, такие страшные, огромные, и даже в некоторых местах опасные!
      - Ты что, совсем спятила? - прошипела Шпулька в ухо Тереске. - Ведь у нас нет даже карты этих озер, мы ничего и никого там не знаем!
      - Подумаешь! Не знаем, так узнаем. Вода - везде вода!
      - Но ведь ее там так много!
      Именно это вдруг и стало Тереске нравиться. Ее вдохновляла перспектива неожиданного нового приключения, гораздо более захватывающего, чем запланированное ранее. Тоже мне удовольствие - сидеть в давно знакомой луже! Куда интересней видеть новые места и покорять огромные пространства! А кроме того, вдруг еще супруги Стшалковские, разобравшись в ситуации, начнут настаивать, что лучше придерживаться первоначальных планов, и выпихнут их на первом попавшемся перекрестке. Одна мысль об этом приводила Тереску в состояние тихой паники.
      - Балда! - энергично зашептала она подруге. - Снова хочешь сидеть на обочине? Вот и хорошо, что воды много. Увидим солидный кусок мира!
      - О Боже! - только и смогла прошептать Шпулька, замолчав уже окончательно.
      Махонький, покрытый травой мысок полукругом вдавался в озеро. Позади лежал большой плоский луг с разбросанными кое-где низенькими кустиками. В торжественном молчании Тереска и Шпулька стояли на краю мыса спиной к лугу и наслаждались прекрасным воплощением своей мечты. Огромное водное пространство, поблескивая на солнце серебряными искрами, тянулось в одну сторону как минимум на километр, а в другую - на несколько. Вдоль берега медленно проплывала стайка уток, оставляя за собой веером расходящийся по воде след. В природе царили жара и спокойствие.
      Тереска посмотрела по сторонам, отступила на несколько шагов и уселась на мешок с палаткой.
      - Ну, наконец-то! Теперь можно отдохнуть и немного подумать.
      Шпулька оторвалась от созерцания озера и оглянулась с явным неудовольствием.
      - О чем это?
      - Как о чем? Обо всем. Что будем делать прямо сейчас, и вообще.
      - Прямо сейчас ты как хочешь, а я прежде всего искупаюсь и даже вымоюсь. Где мыло?
      - В рюкзаке, - не очень уверенно ответила Тереска и встала с мешка. - Я бы тоже искупалась, но не уверена, можно ли. Посмотри сюда.
      Посреди мысочка торчал врытый в землю столб с грозным предупреждением, которого они поначалу совсем не заметили.
      - "Купаться категорически запрещено", - прочитала вслух Шпулька.
      - Непонятно. Стшалковские сказали, что дно здесь хорошее. И правда, смотри - мелко, песочек...
      - Может, там дальше какие-нибудь ямы, омуты или еще что?
      - Какие омуты на озере? На поверхности было бы видно! Вода чем-то отравлена? Химия какая или бактерии...
      - Не похоже. Чисто, даже дно видно. О ядерных взрывах в этих краях я не слышала. Чем ее могли отравить?
      - Промышленными стоками. В зараженной воде нет жизни, а утки вон здоровехоньки. Если бы еще и рыба была...
      - Есть! - радостно воскликнула Шпулька, всматриваясь в глубину. - Смотри, целые косяки! Такие малюсенькие, наверное, мальки!
      - Если мальки водятся, значит, вода в порядке. Не знаю, почему же нельзя купаться?
      - Озеро заминировано? - предположила Шпулька.
      - Сдурела? Полвека, как война кончилась! И вообще, тогда были бы череп и кости. И колючая проволока.
      - Ну, не знаю. Может, малькам ничего, а у людей начинается чесотка...
      Отупевшие от жары, девчонки стояли, неуверенно поглядывая то на столб с надписью, то на прозрачную воду.
      Шпулька вдруг взбунтовалась:
      - К твоему сведению, мне все равно. У нас есть салициловый спирт, в случае чего буду потом лечиться. А сейчас искупаюсь или умру. Лучше чесотка, чем смерть!
      - Постарайся хотя бы не наглотаться этой воды, - посоветовала Тереска, сбрасывая по примеру подруги одежду и оставаясь в купальнике. - И не заплывай далеко, вдруг там все-таки что-то есть, может, какие сети. Не стоит тонуть в первый же день.
      Чтобы утопиться на обширном мелководье, надо было очень постараться. А чтобы смыть с себя мыло, приходилось приседать или ползать на четвереньках, а то и на брюхе. И все же уже минут через пятнадцать девочки почувствовали себя гораздо лучше и начали даже здраво рассуждать.
      - Похоже, мы сваляли большого дурака, заменив Августов на Мазуры. Но опять же, от нас мало что зависело, и нечего расстраиваться, - заявила воспрянувшая духом Шпулька, вытирая волосы полотенцем. - Действительно, надо подумать, что теперь. Я жутко голодная. А ты?
      - Я тоже. Давай съедим, что у нас сверху. Правильно мы сделали, что взяли бутерброды. Остаемся здесь до утра или сразу двигаем дальше?
      Шпулька неуверенно оглянулась.
      - Не знаю... Мне здесь не очень нравится. Это не то, о чем мы мечтали. Я бы хотела в лесу. А здесь ничего не растет, один луг. И тесно.
      Принимая во внимание обширные пространства земли и воды вокруг, заявление прозвучало довольно странно. Но Тереска поняла сразу. Покрытый травой мысок был совсем маленьким, от луга его отделяли заросли крапивы и еще какой-то высокой зелени, да и само озеро оказалось не таким уж большим при ближайшем рассмотрении. Прямо под носом, ну максимум в километре, виднелся другой берег, тоже голый, поросший травой и обезображенный какими-то постройками. Тереске все это тоже не нравилось.
      - Ты права. Нечего тут сидеть. Поищем другое место.
      - Только где? - пробормотала Шпулька с набитым ртом. - Везде, похоже, одно и то же. Не озеро, а настоящая лужа.
      - Это не все озеро, - запротестовала Тереска и махнула бутербродом в сторону солнца. - Там должна быть протока, то есть эта часть соединяется с другой и так далее.
      Шпулька с опасностью для жизни вывернула голову назад.
      - Ничего подобного не вижу. По-моему, озеро здесь кончается. Откуда ты знаешь, что есть протока?
      - Из карты. На карте видно, что Мазуры очень разветвленные, а мы - почти в самом верху. К озеру Снярдвы надо плыть вниз, то есть на юг. Дай немного чаю.
      - Где у тебя карта?
      - В рюкзаке. Не жадничай, дай всю бутылку!
      Шпулька, не вставая с места, подала ей бутылку, а затем полулежа дотянулась до рюкзака и подтянула его к себе. Тереска критически заметила:
      - Ты лежишь на помидорах.
      - Только на одном. Я его сейчас съем. А вообще у воды очень удобно. Испачкаешься - не страшно. А, вот и карта.
      Тереска кивнула и продолжала внимательно изучать ближний и дальний пейзаж. Озеро было почти пустое, где-то на самом краю у противоположного берега сбилась стайка лодок и байдарок, белели два паруса и трещала какая-то моторка. Шпулька с отвращением развернула малепусенький кусочек бумаги.