И знаешь, так страшно они говорили об этом, что у меня мурашки пошли по коже, я уж и не знала, как оттуда выбраться. А потом позвали этого, у окна, посмотреть на то, что удалось откуда-то извлечь, тот отошел от окна, я воспользовалась этим и по стеночке, по стеночке неслышно выбралась в соседний садик, а потом и свой разыскала. И когда Пшемыслав как-то упомянул о спрятанных немцами на Западных Землях сокровищах, я сразу вспомнила этот подслушанный ночной разговор. Знаешь, что такое Шпигельборг? Теперь это Спренцово, небольшое местечко под Олыптыном. Я и брякнула Пшемыславу, что его документы охотно бы приобрела та самая немецкая шайка, что собирается прикончить какого-то Хайнриха. Видела бы ты, как он разъярился! Вытянул из меня все до словечка, тогда я лучше помнила этот разговор, и такой скандал устроил, что я надолго запомнила.
      - Скандал из-за чего?
      - Что плохо слушала, что всего не поняла, что всего не помню. И по своему обыкновению дал понять - чего же еще от такой дуры ожидать?
      Я вздохнула:
      - Тут я Пшемыслава понимаю, сама бы устроила тебе скандал. Неужели ты и в самом деле ни одного имени, ни одной фамилии, кроме Хайнриха, не услышала?
      - Кто говорит, что не услышала? Это я Пшемыславу так сказала. А сама знаю: тот, который к окну подошел, - Альфред Бок.
      - Откуда же ты знаешь?!
      - А те, в комнате, позвали его одновременно. Один сказал: "Альфред, поди-ка сюда", а второй: "Герр Бок, взгляните вот на это". Выходит, его зовут Альфред Бок, логично?
      - Логично... Опять Альфред! Надо же, какое популярное имя.
      Теперь, когда Беата была в курсе моих поисков, я обратила ее внимание на снимок Пшемыслава, сидящего на крышке люка контрольного колодца. Беата нисколько не удивилась.
      - Наверняка он по уши погряз в этом деде, хотя бы для того, чтобы держать всех в руках, поэтому и старается обо всем разузнать. Не для того, чтобы самому воспользоваться богатствами, а просто насладиться чувством своего могущества. Я не исключаю, что он лично намерен в нужный момент затаиться в нужном месте, кто-то явится с лопатой, а он-тут как тут. Какое счастье! И с Финеткой все ясно. Ты права, наверняка это та девка, которую он до сих пор не может забыть, а она, возможно, снова собирается обвести его вокруг пальца. Уверена, уж эта знает, что делает, может быть, предложит ему сотрудничать, может, уже предложила...
      Зазвонил телефон. Алиция сообщила, что встретила в Мальмо знакомую, которая подарила ей какие-то саженцы, их надо как можно быстрее воткнуть в землю, поэтому Алиция вынуждена немедленно возвратиться домой, до вечера она ждать не может. Я заверила ее, что не заблужусь в Мальмо и сама прекрасно вернусь в Данию на водолете, постараюсь не опоздать на последний поезд до Аллерода. Пусть спокойно едет, обо мне нечего тревожиться.
      Беата все это время сидела в волнении, дожидаясь окончания нашего разговора, и едва я положила трубку, воскликнула:
      - Знала бы ты, как я жажду, чтобы на сей раз у Пшемыслава все сорвалось! И хочу тебя предупредить - будь осторожна. У него своя рука не только в министерстве культуры, ведь он связан и с милицией, и с прокуратурой, у него свои люди и в партии, и в министерстве внутренних дел. Одна шайка!
      - Успокойся, я знаю об этом. У меня тоже найдутся знакомства в милиции, от министерства же я постараюсь держаться как можно дальше. Меня больше беспокоит другая сторона.
      - Какая другая?
      - Ведь кто-то уже утопил Михалека в озере, не поверю, что он утонул случайно. Кто-то убил Скорняка, кто-то прикончил Гоболу. Это только те, о которых я знаю. Даже если предположить, что они убивали друг друга по очереди, последний из убийц жив. Опять же не поверю, что этим занималась Финетка, не пойдет она на мокрое дело, то есть, хочу сказать, прикончить человека для нее - раз плюнуть, но сама она этим заниматься не станет, она ведь не из работящих... Мне неизвестно, какой информацией располагает сейчас их главарь или последний из убийц, может, он уже намылился куда-то с лопатой, мне ведь одной за всем не проследить. Взять хотя бы твоего Бока... Сколько ему может быть лет?
      - Я же его не видела толком, у окна стоял, видела я лишь его тень на траве. По голосу судя - мужчина в самом расцвете сил, от тридцати до пятидесяти.
      - Может, сейчас уже помер?
      - Кто его знает. Тогда не произвел на меня впечатления такого, который собирается помирать.
      Итак, Хайнриха они все-таки убили, ведь это был скорняк Хилл, не сразу убили, несколько лет прошло после подслушанного Беатой разговора. Пшемыслав вряд ли был с ними связан, он никогда не выезжал за пределы страны, через Финетку тоже вряд ли стакнулся с ними, не те отношения у него сложились с Финеткой. Нет, самым подозрительным мне представлялся Альфред Бок. Я даже поинтересовалась у Беаты, не было ли у него перчатки на левой руке, на что та резонно заметила, что по тени на траве такого не определишь. Наши разговоры так взволновали Беату, что она почувствовала прилив творческого вдохновения, кинулась к своему полотну и принялась с размаху наносить на него сочные мазки краски. Прекрасная абстракция у нее получилась!
      - Слушай, Беата, а ты все одна живешь?
      - Одна, после моих неудач на личном фронте вряд ли я еще когда смогу увлечься, - ответила художница, не отрываясь от работы.
      Я пожелала ей творческих успехов и распрощалась. Надо было торопиться, иначе опоздаю на последнюю электричку до Аллерода.
      Домик Алиции был погружен в полную темноту, но это меня не удивило: наверняка Алиция устала после поездки в Мальмо и садово-огородных работ и легла спать пораньше. У меня был свой ключ, я тихонько отперла входную дверь, чтобы не разбудить подругу, и в темной прихожей наткнулась сразу у входа на кучу какого-то мягкого тряпья. Нагнулась, пощупала, не зажигая света, опять же чтобы не разбудить Алицию, зная, что дверь своей комнаты она имеет привычку оставлять открытой. Действительно, что-то вроде верхней одежды. Странно. Попыталась дальше пройти ощупью и наткнулась сначала на перевернутый стул, а потом снова на кучу каких-то вещей на полу, вроде бы бумаги зашелестели. Не думая более о вежливости, я нажала на первый попавшийся под руку выключатель. Свет залил прихожую.
      Глазам представилась картина, от которой перехватило горло. Такого в доме Алиции мне еще не приходилось видеть. Пол в прихожей был завален выброшенными из шкафов предметами верхней одежды, в гостиной вываленные на пол книги, бумаги, снятые со стен картины образовали бесформенные кучки, весь пол в кухне покрывали сброшенные с полок и извлеченные из шкафчиков продукты россыпью и в упаковках, перемежающиеся с вилками, ложками, тарелками, кастрюлями и прочей кухонной утварью. В остальных комнатах - то же самое. В моей, например, ступить было некуда, маленькое свободное пространство пола занято выброшенными из письменного стола ящиками и их содержимым. В коридорчик я не могла открыть дверь, с той стороны она была забаррикадирована снятыми со стен картинами и горой запасенных Алицией коробок со стиральным порошком.
      Сначала я просто тупо удивлялась тому, что вижу, не понимая, чего это понадобилось Али-ции искать в собственном доме. Были и раньше случаи, мы даже вместе искали, но такого погрома не устраивали, ведь самим же придется все убирать. Потом до меня дошло. Езус-Мария, это сделала не Алиция! Где же она сама?! Не легла же спать при таком разгроме!
      Поднатужившись, я пробилась сквозь коридорчик и заглянула в ее комнату. То же самое, а Али-ции и след простыл. Вспомнив все предыдущие разгромы в квартирах, встретившиеся мне на тернистом пути моих изысканий, я впала в панику. Где Алиция? Неужели мне суждено наткнуться на ее хладный труп? А может, она еще жива? Почему я, последняя кретинка, не подумала об угрожавшей ей опасности? Скорее в мастерскую, осмотреть ее и подвальчик при ней!
      Зажигая везде свет, в том числе и над входной дверью, я выскочила из дома, обежала вокруг него и ввалилась в раскрытые двери мастерской. Пусто и даже не видать особого беспорядка. Чуть не слетев со ступенек ведущей в подвал лестницы, я принялась передвигать какие-то картонные коробки, которыми был забит подвал, прерывающимся голосом окликая Алицию. Напрасно, ее нигде не было. Затем я обыскала двор и садик, светя себе спичками в тех местах, куда не доходил свет от дома. Тоже нет. Минутку, ведь и машина Алиции не попадалась мне на глаза! Точно, машины Алиции не было под навесом.
      Я вернулась в дом, лихорадочно соображая, что теперь делать. Куда-то следует позвонить. А телефон? Ага, вот он, под кучей газет, и, кажется работает, только вот куда звонить? В полицию? "Скорую помощь"? Родным Алиции? Но я не знала номеров телефонов, блокнот Алиции со всеми номерами валялся где-то здесь, на полу, попробуй его разыщи в этой свалке! Какие-то номера закодированы в аппарате, но какие и на каком языке? С трудом припомнив номер телефона одной из наших знакомых, я кинулась на колени перед аппаратом и трясущимися руками принялась набирать номер. Цифры путались, номер не набирался.
      И тут я услышала шум подъехавшей к дому машины. Швырнув трубку и попирая ногами собственный жакет, ринулась я к двери, вихрем промчалась к калитке и рванула ее, чуть не сорвав с петель. Меня ослепил свет фар, потом он скользнул в сторону и я узнала "вольво" Алиции, но не могла разглядеть, кто сидит в машине. Вот машина въехала под навес, водитель выключил мотор и фары. Хлопнула дверца, из машины вышла Алиция, живая и невредимая! Меня она сразу увидела, дом за моей спиной сиял праздничной иллюминацией.
      - Весь зад у меня разбит! - почему-то радостно сообщила она.
      - Матерь Божья! - только и могла пролепетать я. Слова выдавливались с трудом, похоже, мышцы лица занемели, или я просто не могла разомкнуть судорожно сжатые зубы.
      Алиция предложила мне лично полюбоваться разбитым задом ее машины.
      - Да ты взгляни! Просто замечательно! Ноги подкашивались, но я послушно подошла. И в самом деле, багажник в лепешку, буфер погнут, задние фары разбиты. Алиция с непонятной радостью и даже гордостью поглядывала на все это безобразие.
      - Алиция, побойся Бога! - промолвила я, когда губы снова стали мне повиноваться. - Что ты выделываешь! Я ведь чуть не померла от разрыва сердца!
      Перестав любоваться раскуроченным багажником, Алиция повернулась ко мне.
      - А что? Тебя так потряс разгром в доме?
      - Да черт с ним, с разгромом! Я боялась наткнуться на твой труп!
      - Что ты говоришь! Об этом я и не подумала. Извини, что разочаровала тебя и нигде не валялась в виде хладного трупа. Может, все-таки войдем в дом? Как ты думаешь, через террасу легче пройти?
      - Может, и не легче, но там хоть одежду топтать не будем. Что все это значит?
      - Тебе лучше знать, все из-за тебя. Слушай, а не начать ли нам с кофе? Может, удастся сварить?
      Обе плиты, и коротковолновая и электрическая, оказались в полном порядке. Сохранились и чашки, стоящие на сушке. Разбиты были лишь те, что находились в шкафчике. Банка с кофе, хоть и валялась на полу, по счастью не разбилась, сахар кусочками пособирали с пола, точно так же, как и куски поломанного печенья. Алиция тряпкой смахнула со стола и стульев какой-то белый порошок то ли соль, то ли муку, мы не стали пробовать.
      - Хорошие люди, не бросили холодильника открытым, - похвалила погромщиков Алиция. - Иначе пришлось бы мне его размораживать, а работы в доме и без того хватит. Вроде бы там была какая-то еда, есть хочется. А тебе?
      Надо же, а я уже решила, что аппетита лишилась навсегда. Оказывается, тоже охотно бы перекусила. Мы сочли безопасными те продукты, что хранились в холодильнике в герметической упаковке. Впрочем, кажется, из холодильника вообще ничего не выбросили, интересно, почему?
      Мы с Алицией приготовили еду, повытаскивали уцелевшие тарелки из кучи на полу, оттуда же извлекли ложки и вилки, вываленные вместе с ящиком, в котором они хранились, и приступили к трапезе. За кофе Алиция принялась рассказывать:
      - Бандитов было двое. Я и не знала, что они в доме, потому что сразу прошла в сад, чтобы посадить саженцы, что мне дала Карина, боялась, корни засохнут. Потом пошла за удобрениями в подвал мастерской и только тогда увидела их. И они меня увидели.
      - Они что, двери взломали?
      - Зачем взламывать, я просто забыла запереть дверь в мастерскую, ту, стеклянную, что из сада ведет. Представляешь, как повезло, иначе теперь пришлось бы менять замки. Ну вхожу я, значит, в дом, вернее, не в дом. Как вошла в раскрытую дверь мастерской, так и застыла на пороге. Вижу - один тип внизу, хотел, наверное, по лестнице спуститься в подвал, а второй наверху, на ступеньках, которые в гостиную ведут.
      - И что?
      - Удивилась я, хотела спросить, что они делают в моем доме, а тут тот, что внизу, представляешь, ко мне с претензией - куда, черт возьми, подевалась эта самая фру Хансен? Я удивилась и отвечаю - я фру Хансен, а вы кто такие? Тогда тот, что внизу, поглядел на того, что стоял наверху, и этот наверху помотал головой. И тот, что внизу, заявляет мне - нет, я не фру Хансен. Им нужна Алиса Хансен, а что я тут делаю? Какова наглость! Я разозлилась и отвечаю - мне лучше знать, кто я такая! Куда, интересно, подевались ножницы? А, забыла.
      И Алиция принялась ковырять вилкой угол пластикового пакета с острым соусом. Я подала ей ножик.
      - Возьми, этим удобнее. И что дальше?
      - Разозлилась я, ведь день был тяжелый, сначала поездка в Мальмо, потом в саду наработалась, поясница разболелась, а тут еще эти неизвестно откуда взялись. Так что, возможно, я не очень гостеприимно заявила им, что не люблю гостей, которые не предупреждают заранее о своем визите, а хозяйка дома я Алиса Хансен. Тот, что наверху, сказал на это тому, что внизу, что я им арапа заправляю, он лучше знает, как должна выглядеть Алиса Хансен. Сказал по-немецки, а я сразу и не усекла, что он на немецкий перешел, и продолжала с ними ругаться по-немецки и по-датски, пока не появилась Гражина. Она их и спугнула.
      - Гражина? Так ведь она тебя как огня боится! Не только в дом, в сад твой не войдет.
      - Боится, да она и не входила, услышала с улицы голоса и принялась кричать мне, что телятину завезли, я давно ее ищу. Вот она через изгородь и кричала, я ее не видела, спиной стояла и сама орала на нахалов, которые вломились в мой дом и еще меня за хозяйку не признают. А они испугались, и тот, что был внизу, оттолкнул меня с дороги и выскочил в дверь мастерской, а тот, что стоял наверху, бросился в глубь дома. Знала бы ты, как я разъярилась! Бросилась за тем, что побежал в сад, вслед ему ругалась, а он огрызался - дескать, покажет мне, как подшиваться под Алису Хансен! Нет, ты представляешь?! Каков мерзавец, взлетел на террасу и оттуда кричал, что мне покажет. Не помня себя от злости, я швырнула в него то, что оказалось под рукой. Оказался ящик с луковицами тюльпанов, и он угодил мерзавцу под ноги, а там я вчера оставила перегоревшую лампочку, новую ввернула, а эту забыла убрать. И она как взорвется у него под ногами! Он и сиганул с террасы в кусты и бросился наутек, а я за ним.
      - Зачем?!
      - Чтобы доказать, что я - это я. У меня в машине осталась сумка с документами, я и хотела документы показать. Увидела, как он мчался к своей машине, припаркована была недалеко от моего дома. Я кинулась к своей, и когда садилась в нее, как раз второй выскочил из дома через главный вход. И тоже к их машине! А я решила за ними погнаться.
      - Совсем спятила! - с ужасом произнесла я.
      - Может, и спятила, - согласилась Алиция, - разозлилась я ужасно. Еще никто и никогда не смел упрекать меня в том, что я - это не я, да еще так нагло!
      - А куда подевалась Гражина?
      - Не знаю, я и не заметила ее.
      - Так откуда же ты узнала, что она вообще там была?
      - Мне сказали.
      - Кто сказал?
      - Полиция. Рассказывать по порядку или как?
      - Давай по порядку. Села ты в машину, и что потом?
      - И рванула с места. А поскольку нервничала, немного запуталась и рванула задним ходом. В этот момент они тоже стартовали, а поскольку находились сразу за мной, я и врезалась в них своим задом. Мне-то ничего, "вольво" машина крепкая, а им я разнесла капот и задвинула их в живую изгородь соседа. Сразу вылезти не могли, правую дверцу заклинило, левую не давали открыть колючие кусты. У меня было время достать документы и подойти к ним. Они наконец вылезли, и у меня создалось впечатление, что попытались скрыться на моей машине, во всяком случае один из них вырывал у меня из руки ключи от машины. Но тут как раз подъехала полиция.
      - До сих пор все понятно, - заметила я, - а вот теперь начинается... как бы это помягче выразиться? Ты не придумываешь? Откуда здесь взяться полиции? Да она сроду добровольно у вас не патрулирует. Стечение обстоятельств?
      Алиция принялась шарить по столу в поисках сигареты.
      - Кто тебе сказал о стечении обстоятельств? И конечно, не добровольно, просто ее вызвали.
      - Кто вызвал? Да перестань искать сигареты там, где их никогда не было. Они наверняка в твоей сумке.
      - Не помню, куда положила сумку. Проще здесь поискать.
      Алиция поискала и под шкафчиком нашла половину сигареты. Чтобы больше не отвлекалась, я тоже принялась искать и нашла еще половинку.
      - Ну вот, у тебя есть запас сигарет. Так кто же вызвал полицию?
      - Сосед. Вернее, сын соседа, помнишь мальчика, ты еще тогда заподозрила его в том, что он намерен обтрясти мою сливу?
      - Прекрасно помню. И что?
      - Он в своем саду обрезал сухие сучья и слышал, что у меня делается. Парень решил, что на меня напали, он датчанин, у них такие происшествия вообще редкость. А когда я грохнула ящиком в лампочку, решил, что гранаты рвутся, испугался, ну и побежал звонить в полицию. Приехали как раз вовремя. Всех нас забрали в полицию, соседского сына тоже. И там выяснилось, что бандиты и в самом деле сочли меня самозванкой, которая неизвестно почему выдает себя за Алицию Хансен. А судя по их описанию настоящей Алиции, так это ты!
      - Слушай, Алиция, ты меня явно переоцениваешь, везде я!
      - Да нет же, один из них утверждал, что знает в лицо Алицию Хансен, лично с ней разговаривал прошлой осенью, это такая блондинка... И описал тебя! С кем ты тут у меня прошлой осенью шашни завела?
      - Я? Окстись... Хотя постой, ты права. Я тогда только приехала, тебя не было дома, ждала во дворе, а он пришел и письмо тебе принес. Я подумала - он интересуется, здесь ли живет Алиса Хансен, а он, оказывается, спросил, я ли Алиса Хансен.
      - Какое еще письмо?
      - Конверт с рекламными проспектами. Ты его распечатала, просмотрела проспекты, ничего интересного не нашла. А что дальше? Как они объяснили вторжение в твой дом?
      - Что-то невнятно бормотали, ошибка, мол, чуть ли не на коленях просили их извинить, вызвались возместить весь нанесенный моему дому ущерб, я воспользовалась случаем, и они выписали мне чек.
      - На большую сумму?
      - Хватит, чтобы новую машину купить, да только я не собираюсь менять, моя меня вполне устраивает. Вот бы почаще путали нас с тобой!
      - А ты уверена, что их чек не липа?
      - Идиоткой меня считаешь? Я попросила полицейских проверить по телефону, позвонили в отделение Датского Банка, которое открыто круглосуточно, там ответили - приезжайте, в любое время оплатим. В конце концов, должна же быть хоть какая-то польза от компьютеров. Но это еще не все. Мое имущество застраховано, я вызвала страхагента, мне возместят убытки за порчу домашнего имущества.
      - Когда же ты все успела?
      - Так ведь представление началось еще в четыре часа! Полиция все тут осмотрела, это по их наущению я и страхового агента вызвала, они сообща составили протокол, а потом полицейские запретили мне до утра наводить порядок. Утром еще кто-то явится, осмотрит и опишет поврежденные вещи, чтобы я не осталась в убытке. Представитель страховой компании даже заявил, что я могу нанять уборщицу, уборку они тоже оплатят. Хорошо поставлено дело, правда? Я уже подумываю заодно сделать генеральную уборку.
      - Какое счастье, а я боялась - нам самим придется наводить здесь порядок. Надо же, какая польза от одного разговора с незнакомым мужчиной!
      - Думаю, тебе тоже будет польза. Я записала их фамилии.
      - В таком случае тебе придется разыскать свою сумку. Что хочешь делай, но чтобы сумка была найдена!
      Сумку мы нашли в садовом плетеном кресле. Первым делом Алиция извлекла из нее свои сигареты, потом принялась разыскивать бумажку с фамилиями. Это требовало времени.
      - А как они ухитрились оправдать тот разгром, что учинили в твоем доме?
      - В том-то и дело, что ничего путного сказать не могли, все это получилось как-то случайно, само собой. Ждали Алису Хансен, один из них споткнулся, другой поскользнулся... Полиция не поверила, потому их и задержали, и персоналии записали, документы отобрали и даже взяли отпечатки пальцев. Тут еще сын соседей заявил, что они меня пытались избить и увести мою машину. Ага, вот она! Значит, так, тот, что стоял на ступеньках, - Джорж Бергель, а тот, что внизу, - Альфред Бок.
      - Как ты сказала?
      - Альфред Бок, а что?
      - Я и без того подозревала, что именно они у тебя искали, теперь же никаких сомнений. Алиция, умоляю тебя, уезжай куда-нибудь подальше, в Австралию например! На Гавайи, во Владивосток! Ради Бога, уезжай, еще ты будешь на моей совести!
      - Без паники, - спокойно отозвалась Алиция. - Ведь они уже знают, я - это не ты. То есть ты - это ты, а не я. Фу, запуталась, ну да ты понимаешь.
      - А ты не понимаешь! Они ведь не меня искали, им нужна именно ты! Я же тебе говорила! Они уверены - столь необходимые им фотоматериалы хранятся у одной бабы в Дании. Та баба фотографировала те же карты, что и они, тебя запомнили и вот теперь явились. Тебе грозит опасность.
      - Холера!-неуверенно произнесла Алиция.
      Ты так думаешь?
      За Алицию я начала бояться еще весной, после разговора с Ментальским, но все-таки надеялась на лучшее. Раз столько лет ее не трогали, может, вообще оставят в покое. Почему же теперь за нее взялись? Что-то произошло, раз им понадобилась вторая половина карты. Если бы раздобыли первую, тогда понятно, но ведь первую я украла у Финетки. А может быть, именно потому? Не знают, где первая, и хотят завладеть второй, чтобы кто-нибудь другой не сложил их вместе.
      - Так и быть, могу уехать в Калифорнию, - великодушно согласилась Алиция, - хотя предпочла бы Гренландию, но сейчас там уже холодно. Ты и в самом деле считаешь, что мне не мешает скрыться?
      - И лучше всего в тюрьме, - честно призналась я. - Не мешало бы, чтобы тебя посадили за решетку, очень безопасно. А так - просто не знаю, что с тобой делать. Может, дать объявление, что карта у меня, а не у тебя?
      - А то они не знают, - саркастически заметила Алиция, - кто у них под ногами путается? Ты ведь, а не я. Всю дорогу...
      - ...всю дорогу путаюсь и ищу! - подхватила я.-А раз ищу, значит, у меня карты нет. А те люди, которые знают, что снимок у меня, похоже, свято хранят тайну.
      - Какие же это люди?
      - Матеуш, Мачек и ты. И все! Даже Роберту я не сказала.
      - Тайна, которая известна нескольким, перестает быть тайной. Нет, это тебя они должны убить!
      - Типун тебе на язык! Впрочем, сама видишь, охотятся за Алисой Хансен, не за мной.
      - Ты права. Что же теперь делать?
      - Пока подождем обещанную уборщицу, мне вовсе не улыбается самой убираться, а в таком разгроме я совершенно не могу думать.
      О происшествии в Алицином доме я совершенно неожиданно получила информацию и от постороннего лица. Для Гражины Алиция была кем-то вроде грозного божества, она боялась ее действительно как огня и за происходящим наблюдала со стороны. По ее словам, жертвой была не Алиция, а посторонний мужчина, за которым та гналась с непонятной яростью, хватала за одежду, силой пытаясь остановить его и прибить, и при этом что-то кричала по-немецки, а немецкого Гражина не знает. Несчастный, как мог, пытался от нее увернуться, так Алиция за ним в машину кинулась! А когда тот от нее закрылся в своей машине, разбушевавшаяся Алиция таранила его машину своей! Точнехонько все рассчитала и как двинет! От полиции Гражина благородно свои наблюдения скрыла, заявив, что напали на фру Хансен, не станет же она ябедничать на своего кумира, но что видела - то видела, мне как на духу призналась.
      Через неделю дом Алиции было не узнать, он сиял чистотой и порядком. Что значит профессиональная уборщица! Мы ей тоже помогали, нужно было просмотреть горы бумаг, чтобы профессионалка не вышвырнула в мусорный ящик что-нибудь ценное. С этим были трудности. Зато недрогнувшей рукой были выброшены все залежавшиеся продукты, лет тридцать уже переполнявшие шкафчики. Наконец у Алиции появилось место для свежих.
      В ответ на мое бестактное замечание, что нет худа без добра, а засохшие и закаменевшие остатки продуктов надо было давно повыбрасывать, Алиция резонно возразила:
      - Каждый приезжает, оставляет, у меня рука не поднимается выбрасывать, скажут-не уважаю я своих гостей. Вот, например, привезенный тобой чай... В каком году, не помнишь? До сих пор лежит. И твоя кукуруза. А вот чье-то какао. Я такой гадости в рот не беру, а вынуждена хранить. О, вот этот закаменевший сыр оставила еще Эльжбета до своей эмиграции в Америку. Видишь, до сих пор пахнет духами, разве такое я стану есть? А вот это... сама не знаю что, видишь, желтое? Осталось от Малгоси, а превратившиеся в камешки финики еще Павел привез...
      В ходе наведения порядка мы пришли к выводу: бандиты искали что-то большое - содержимое кухонных ящиков вываливали на пол, не роясь в банках, то же самое с платяными шкафами и ящиками письменных столов.
      - Точно, искали что-то большое и плоское, - согласилась Алиция, - вон цветочные горшки не тронули, стоят, как стояли. Зато все картины со стен сорвали, гляди, у прадедушки угол оторван.
      - По всей видимости, искали карту на целлюлозе, спрятанную в шедевре пана Северина. Вот интересно, почему они не начали с мастерской?
      - А потом я им там помешала. И вообще, глупые какие-то бандиты, надо было дождаться, чтобы хозяйка куда-нибудь уехала, и тогда спокойно шарить в доме.
      - Так они и дождались, мы ведь с тобой уехали в Мальмо.
      - А почему же они меня не похитили? - удивлялась Алиция.
      - Так ведь это была не ты! Ждали фру Хансен в моем облике, а явилась посторонняя баба, к тому же чокнутая, они предпочли не связываться с ней. Может, и прибили бы эту чокнутую, если бы не Гражина, не исключено, она тебе жизнь спасла. Впрочем, сейчас уже неважно, что они намеревались сделать, подумать стоит над тем, что они намереваются сделать!
      Спрятав в шкафчик уцелевшую тарелку, Алиция повернулась ко мне:
      - Теперь, когда до них дошло, кто есть кто, они примутся за тебя! Позволь дать тебе совет - уезжай-ка в Австралию.
      - Я бы предпочла в Калифорнию.
      - Или свяжись наконец со своей любимой милицией. Удивляюсь, почему ты до сих пор этого не сделала. Ведь самой тебе ни за что не справиться.
      - Я бы давно связалась, да у меня проблема...
      - Скажите пожалуйста! Всего одна?
      - Не ехидничай, одна главная. Видишь ли, шаек множество, афера тянется в бесконечность, трупы валяются по обе стороны Атлантики...
      - До сих пор валяются? Даже в морг их не забрали?
      - Повторяю, нечего издеваться, дело очень серьезно. Валяются, не валяются, дело не в этом, а в том, что к делу обязательно подключится Интерпол, преступление давно приобрело международный характер. А тут у каждой страны свои интересы, у нас свои, у Канады свои. Боюсь подложить свинью Матеушу, без его разрешения связываться с компетентными органами рискованно.
      - Так позвони ему.
      - Звонила, пыталась разыскать, пока безуспешно. Он куда-то в отпуск уехал, то ли в Японию, то ли в Индию. И знаешь, я тут подумала и сомневаюсь, что Интерпол заинтересуется нашим делом. Вот если бы что-то грандиозное свистнули, Тициана например, "Мону Лизу" или сокровища Меровингов...
      - Из-под Зеленой Гуры?!
      - Я не настаиваю непременно на сокровищах Меровингов, но что-нибудь того же масштаба...
      - Так ведь именно с наших земель и вывозят.
      - Погоди, возможно, я нечетко тебе объяснила. Если вывозят только от нас, кому это интересно? Ну Советскому Союзу, ну Болгарии, а Интерполу будет на это наплевать. Вот если бы там оказались сокровища из Дрездена, из Лувра, из Рима, из Флоренции...
      - Не слишком ли многого ты хочешь?
      - Возможно. И еще мне хочется, чтобы разразился наконец международный скандал, а не так, как сейчас, действуют втихую. Может, тогда Интерпол и присоединится. Только с его помощью можно обезвредить всю эту бесконечную шайку вместе с ее конкурентами, но вот как это сделать? Посоветуй.
      - А я уже посоветовала - иди в милицию. Сама говорила, там иногда попадаются порядочные люди...
      А в милиции меня уже поджидали. Наверное, им сообщили пограничники из аэропорта, потому что я прилетела вечером, а утром, в девять часов, мне уже звонил капитан Леговский. Вежливо разговаривал, не придерешься. Спросил, явлюсь ли я к ним добровольно или есть необходимость прислать наряд с наручниками, и дал понять, что предпочитает первое, и не потому, что наручников не хватает - людей у него маловато. Я вошла в положение отечественной милиции и согласилась явиться добровольно, через часик.
      На всякий случай, без всякой надежды, просто для очистки совести я набрала номер телефона Матеуша и, когда услышала в трубке его голос, не поверила своим ушам. До такой степени была ошеломлена, что даже забыла, по какому делу звоню ему. К счастью, у Матеуша с памятью было все в порядке.
      - Ты куда подевалась? - набросился он на меня.-Звоню и звоню, пришлось отказаться от Бомбея, вместо Индии в отпуск приехал в Варшаву, разыскиваю тебя, всех знакомых опросил. Ну рассказывай, на какой стадии ты остановилась?
      - На заключительной, - ответила я. - Подумаешь, Бомбей! Нашел о чем жалеть, в Индии кошмарный климат, правильно сделал, что приехал в Польшу. В письме я тебе обо всем написала.
      - Не получал я письма.
      - Правильно, еще не мог получить, я всего неделю назад послала.
      - Куда?
      - Ясно, в Испанию.