Блэк-джек

Блэк-джек…

Кто хотя бы раз в жизни не играл в очко?

Разве что какие-нибудь весьма странные личности, к примеру из тех семей, которые с самого начала увлекались бриджем, что может в какой-то мере служить для них оправданием. Остальным я просто удивляюсь.

В чем заключается блэк-джек, или 21, или очко, знают все. Тут банкир, а тут мы. Мы получаем карту и, ведомые вдохновением (нам кажется, что разумом, но это иллюзия), объявляем ставку. Банкир тоже получает карту. Мы просим следующую, причём наша цель — набрать сумму очков, близкую к 21.

Двойка — это два, семёрка — семь, а каждая фигура означает десять очков. Итак, у нас на руках пятёрка, шестёрка, в сумме одиннадцать очков, и мы страшно хотим прикупить десятку, даму или валета, тогда мы наберём 21 очко. А приходит четвёрка. У нас пятнадцать. Господи, что же делать?! Остановиться на пятнадцати?

Идиотизм, мы можем рассчитывать только на перебор у банкира, то есть на то, что он наберёт в сумме более 21 очка и, естественно, проиграет, а вдруг он наберёт, скажем, 17, и как мы тогда будем выглядеть? Как из половины этой.., как бы лучше сказать.., ну, задницы — форточка.

Ну что ж, тогда берём ещё одну…

И — раз: приходит шестёрка, у нас 21!

Два: приходит девятка, можно сливать воду.

Три: приходит двойка, и мы снова в мучительных раздумьях.

Опытные люди, умеющие к тому же быстро считать, могут примерно вычислить, что из играющих шести колод уже вышло, мелочь или крупные, и чего можно в большом приближении ожидать, и в соответствии с этими прогнозами или требуют себе ещё карту, или нет. Люди, разгорячённые игрой, которых подавляющее большинство, поступают по-разному, в зависимости от типа обуревающего их безумия.

В блэк-джека я поигрываю, когда мне хочется посидеть в казино, отдыхая. В этой игре меня считают полной идиоткой и чем-то вроде наказания Господнего.

В блэк-джеке можно использовать различные модификации, а также выиграть полусухое шампанское.

Для шампанского нужно заполучить три семёрки. В первый раз, когда мне пришли эти три семёрки, я была в полном изумлении и потрясении. Во второй раз я уже допускала такую возможность. В третий раз, набрав две, я нагло и бесстыже заявила:

— Пожалуйста, третью.

И третья семёрка пришла, чем, между прочим, несказанно меня удивила. В четвёртый раз я начала считать данное явлением обыкновенным и вполне естественным, после чего жизнь быстренько вывела меня из этого заблуждения.

Поэтому я не настаиваю на шампанском, тем более что полусухого не выношу.

Особенностью блэк-джека являются суеверия игроков.

Существует убеждение, что предыдущий игрок, то есть получающий карты раньше вас, влияет на продолжение игры. Некоторая доля правды в этом имеется. Возьмёт себе этот игрок ещё одну карту и захапает валета, а нам придёт желанная пятёрка. Захапает он, паршивец, пятёрку, и нам достанется идиотский валет, а с ним — перебор. Убить кретина мало! И я даже не очень удивляюсь тому джентльмену, который обозвал. меня в той игре за Рио-де-Жанейро, значит, не видел он возможности отправиться туда на машине самостоятельно, за собственные деньги.

Мнение, что якобы в игре помогает умение считать карты и помнить, что уже вышло, я лично считаю ошибочным по следующим причинам.

Во-первых, в тех шести колодах, которыми оперирует крупье, всех карт по 24 штуки. 24 туза, 24 двойки, 24 восьмёрки и так далее. Средний человек может, в конце концов, даже в запале игры заметить и запомнить, положим, шампанские семёрки, кроме них ещё тузы, необходимые для выигрышной комбинации, наконец ещё и дамы или, например, пятёрки, если сложилось некое личное к ним отношение, но все остальное у него скоро потеряется, особенно при быстрой игре. А бесплодные усилия только заставят его нервничать и собьют с толку.

Во-вторых, в игре принимает участие не полный комплект карт, часть из них остаётся в запасе, называемом специалистами «башмак». Делается это специально, чтобы запутать игроков.

Даже если бы в нас был компьютер или же мы обладали сверхъестественными способностями, все равно не смогли бы отгадать, что осталось в этом «башмаке». Предположим, в течение всех предыдущих раздач вышла только одна двойка, поэтому мы ожидаем, что в конце будут выходить маленькие карты, так как где-то, черт возьми, эти недостающие двадцать три двойки должны болтаться, а тут — фиг вам: случай распорядился, что все они сидят в «башмаке». И мы можем крупно пролететь.

В-третьих, допустим, мы в состоянии считать как бешеные, ни один компьютер нам и в подмётки не годится, мы все знаем: не выходили ещё три валета, пять тузов, не хватает четырех пятёрок, трех десяток, трех троек… И что нам дадут эти знания, если мы и так понятия не имеем, что именно нам придёт — недостающая тройка или недостающий валет? То есть опять все в пролёте.

Из двух зол лучше уж играть как бог на душу положит.

Я лично была свидетелем, а также жертвой следующих раскладов.

У меня было 17 очков мелкими, то есть я добралась до этих семнадцати на одних малых картах и впала в сомнение. Дело в том, что 17 — это минимальная сумма очков для банкира; если у него меньше, даже хотя бы 16, он обязан продолжать брать себе, и только если у него ровно 17, он может остановиться. Эти 17 очков выпадают у банкира довольно часто, поэтому мои семнадцать дадут мне в лучшем случае ничью, разве что у банкира выйдет перебор, то есть больше 21 очка. С другой стороны, малых карт вышло уже подряд штук семь, если не больше, поэтому по логике должна наконец появиться крупная карта, которая меня добьёт. Брать?.. Не брать?

Я не стала брать. Следующей картой оказалась четвёрка. Если бы я её взяла, у меня было бы 21. Я нехорошо о себе подумала, может даже очень нехорошо. Ну а эту игру я, разумеется, проиграла, так как крупье набрал 18, тогда как у меня остались эти проклятые 17 очков.

И наоборот. Хотя нет, как раз так же. Опять мне шли малые карты, и опять я ждала больших, два полученных туза я разложила на две игры с надеждой, что к каждому мне придёт какая-нибудь фигура или хотя бы восьмёрка или девятка.

Куда там, пришли двойка и тройка. И я, конечно, опять проиграла.

«Наоборот» относилось к типу рядом со мной.

«Одни крупные, — бормотал он себе под нос, — теперь должна прийти маленькая!» У него было 15 очков, он попросил ещё карту и получил… десятку.

Я собственными глазами видела, как шесть тузов вышли подряд. Видела целую серию и малых, и больших, а также полную мешанину. Блэк-джеки один за другим на том же самом поле, что бы человек ни делал — открывал себе новое поле, закрывал предыдущее, тянул по-глупому или вообще не прикупал. Просто ничего нельзя было поделать, и все.

Я не верю ни в какие законы карт.

Опытные и породистые игроки, как правило, останавливаются на небольшом количестве очков, бывает, что даже на двенадцати, рассчитывая на перебор у банкира. Должна признать, что это у них, в общем-то, даже неплохо получается.

Блэк-джек, по сути дела, игра спокойная, тут можно отдохнуть от поспешных эмоций, к тому же на нем проигрываешь в гораздо более медленном темпе. Говорят, что можно даже выиграть, — это утверждала одна моя приятельница, с рождения обожающая очко. Она закончила игру с выигрышем в пятьдесят тысяч старых злотых, поэтому вполне возможно, что она права.

Разумеется, я видела несколько разных типов, уходящих от стола блэк-джека с большими деньгами на руках, однако упрямо считаю это исключением, что вытекает из опыта ранней молодости. Я тогда играла в обыкновенное очко, с людьми, так как о существовании казино знала исключительно из литературы, игра носила приятельский характер, хотя бывало, что и довольно бурный, а банкиром становился каждый по очереди. Поочерёдно наступал «стук», то есть утроение пули, и банкир, как правило, забирал самую большую долю… Так что, коль скоро я не могу быть банкиром, выигрыш представляется мне вещью сугубо сомнительной…

Казино как таковые

Голову на отсечение не дам, везде ли так, но, например, в «Мариотте» особый раздел представляет собой дача денег в долг.

Это явление делится на два вида. Один носит частный характер, второй как раз наоборот. Игроки, знающие друг друга, правда в основном в лицо, а иногда только по имени, дают один другому в долг бескорыстно, от доброты души и полного понимания. Более или менее известно, кто здесь богатый, а кто бедный, но не это является решающим критерием. А вот люди, меньше заинтересованные в игре, дают в долг, скажем так, профессионально, под проценты. Для настоящих азартных игроков этим людям просто цены нет, они выступают в виде спасательного круга в тот самый момент, когда вынужденный отказ от игры мог бы нанести пострадавшему непоправимый удар, и вполне возможно, что эти, казалось бы, пиявки уже не одного игрока спасли от потери здоровья.

Но не финансов. Если уж не идёт, то не идёт…

Однако для порядочного азартного игрока потеря финансов — это так, семечки, ради игры он готов пожертвовать всем.

У обоих видов долгов есть один основной закон — отдавать вовремя.

Человек, который одолжил деньги и не отдал, может распрощаться с надеждой когда-либо что-либо от кого-то получить снова. Он — конченый человек. Разве что придёт в назначенное время, скажет что полагается и получит отсрочку долга, у кого-то — бескорыстно, у другого — с процентами. Однако уж второй срок он обязан соблюсти безоговорочно, иначе все перестанут с ним разговаривать и ему придётся жить за свой счёт.

Я довольно прилично познакомилась с казино в следующих городах: Варшава, Краков, Вроцлав, Шецин, Дувиль, Ла Боль, Биаритц, СенЖан-де-Лю, Сет, Ницца, Монте-Карло, Ментона, О-ан-Прованс, Форж-лез-О, Ангиен, Баден-Баден, Вена.

Казино в Каннах я осмотрела исключительно снаружи, поскольку попала туда как раз на открытие кинофестиваля и о том, чтобы поставить где-то свою машину, и речи не могло быть.

Все эти казино выглядят похоже. У них есть ярмарочная часть и игровые залы, причём в ярмарочную часть можно войти бесплатно, а вход в залы платный. В ярмарочной части находятся автоматы.

Там я отметила то же самое явление, что и у нас, а именно: самой большой популярностью пользуются покерные автоматы, с джокером, они самые дешёвые. Автоматы по два франка обычно окружены толпой, машины по десять и двадцать — ожидают клиентов. Учитывая, что при игре за два франка тоже можно остаться голым, совершенно непонятна подобная слепота различных правлений и дирекций, которые не понимают собственной выгоды и не увеличивают число наиболее желанных автоматов. В Ницце вся толпа сидела вокруг и сбоку, не отводя горящих взглядов от пяти счастливых игроков по два злотых.

Пардон, я хотела сказать: по два франка.

В целом, однако, автоматов там страшное множество, несравненно больше, чем у нас, и повсюду есть такие, которые накапливают премию, вроде как у нас с яйцами. По популярности они почти сравнялись с покерными, чему трудно удивляться, коль скоро над головами игроков светится соблазнительная сумма в полмиллиона франков, а то и больше.

Игральные же залы выглядят совершенно иначе, чем наши.

Как правило, они занимают целый этаж и состоят из различных комнат размером с соборный неф, обставлены весьма благородно, открываются довольно поздно и в ранние вечерние часы производят довольно глупое впечатление.

Работают две, максимум три рулетки, все остальное — пустота и мёртвый сезон, а к этим двум столам невозможно пробиться. Их осаждают игроки. Почему, видя такую толпу, не задействуют большую часть залов, одному только Богу известно.

Зато у них есть крупьерские лопатки для всеобщего пользования.

Это длинная палочка с поперечиной на конце, и каждый может свои жетоны собственноручно толкать вдаль. Их можно также подбросить крупье, выкрикивая свои пожелания, и этот метод практикуется значительно чаще, чем у нас, видимо все из-за той же толкотни. Крупье действуют своими лопатками просто с цирковой ловкостью, но и простой человек тоже сумеет ими воспользоваться.

Но вот сами жетоны — сплошное отчаяние.

Все одного цвета! Я имею в виду жетоны одинаковой стоимости: скажем, по десять франков — все темно-синие, и привет! Жетоны другой стоимости — жёлтые или красные. Однако самые дешёвые, которыми играет большинство игроков, почти не отличаются друг от друга, и несчастная жертва, поставив на поле, сама уже не знает, на что она играет, потому что в запале забывает, а на взгляд их не отличишь. Нет, конечно, какие-то там минимальные различия есть, но такие незначительные, что только тренированный глаз крупье может их заметить. Игрок же, путая себя с другими, либо ставит второй раз на то же самое, либо вообще на этот номер не ставит, потому что на его желанной восьмёрке один какой-то жетон уже лежит и он думает, что это его жетон. А фигушки, это не его, а того господина напротив. Ничего странного, что разные жадные и вредные старушки тайком забирали чужой выигрыш.

За исключением казино в Ангиене. Там жетоны одной стоимости разного цвета, точно так же, как у нас. Я играла коричневыми.

Большинство казино подаёт бесплатные напитки, не крепкие — вино и пиво. Коньяка, виски и шампанского я не пробовала, поэтому не уверена. Только Ангиен включает шампанское в цену входного билета. К счастью, оно сухое.

Я имею в виду, что не пробовала пить указанные напитки в европейских казино. В других местах приходилось.

Кроме того, там не играет музыка. Даже если и раздавались какие-то лишние звуки, я их не слышала, а я к шуму весьма чувствительна. И здесь я позволю себе ещё одно отступление, подтверждающее это явление.

Как-то недавно я вошла в «Гранд», в тот самый эксклюзивный зал, и могучий рёв ударной музыки оглушил меня уже на самом пороге. Жестом, так как слов не было слышно, я попросила сделать потише источник этого звука, который звенит не только в ушах, но и в рёбрах, в обоих полушариях мозга без посредства слуха, в черепе, в коленях, возможно даже в пятках. Очень любезно звук убавили, и немедленно с резким протестом из угла выскочил молодой человек, сидевший у автомата и, по-видимому, с наслаждением упивавшийся этим рёвом.

Я вежливо осведомилась, обязательно ли это интенсивное музыкальное сопровождение, и если да, то я немедленно уйду. В конце концов, он пришёл раньше меня. Между нами существует значительная разница в возрасте, и отсюда столь разное отношение к шуму: я его не переношу, но не знаю, как он, в свою очередь, переносит тишину. Оказалось, что безболезненно, таким образом, мы в полном согласии остались в одном и том же помещении.

Собственно, дикий рёв мешает всем людям в возрасте старше молодёжного, концентрирующим своё внимание на игре. Только молодёжь демонстрирует противоположные наклонности, и это можно заметить также в автомашинах. Мчится такой тип с максимально возможной скоростью, а грохот, именуемый музыкой, разносится по всему окружающему пространству, отчего птицы падают на лету и листья осыпаются с деревьев.

Децибелы вредны, и кто поручится, что они не сказываются на дорожных катастрофах?..

Вернёмся к теме.

Абсолютно общей для всех казино чертой является полная невозможность припарковать машину где-нибудь поблизости.

Из этого правила выделяются только два города: Дувиль и Ла-Боль. В Дувиле попросту ещё не начался сезон, а день был будний, и парковаться можно было по всему городу, вроде как у нас в Варшаве возле банков в воскресный вечер, а в Ла-Боль есть середина приморского бульвара, по ширине равного приличной автостраде. Оба направления движения разделены широкой полосой мирного покоя, на которой можно ставить машину в любую сторону, а позже двигаться тоже куда захочешь.

В двух других казино, в Сете и Форж-лез-0, европейский сервис достиг своего апогея: оставляешь машину вместе с ключом зажигания и десятью франками и можешь сразу же предаваться разврату, не заботясь о своём средстве передвижения. Его запаркует персонал казино, а затем и подгонит выходящему клиенту.

Форж-лез-0 вообще-то парижское казино.

Существует закон, что ближайшее казино может находиться от Парижа на расстоянии не менее ста одного километра, ближе такой богобоязненный и целомудренный город не имеет права содержать столь непотребное учреждение. Поэтому оно процветает в Форж-лез-0, на расстоянии ровно ста одиннадцати километров. Перед лицом этого сурового закона совершенно непонятным представляется существование казино в Ангиене, который фактически является пригородом Парижа и находится не дальше, чем старый аэродром Ле-Бурже. Возможно, все дело в том, что оно не называется «парижским»?..

Хуже всего с точки зрения парковки дело обстоит в Монте-Карло.

Монте-Карло вообще меня ужасно разочаровало, и, наверное, стоит описать мои похождения там, хотя с азартом как таковым это имеет не так уж много общего. Во всяком случае, там я потеряла свою машину. Нет, не навсегда.

Дворец казино, в общем-то, существует, и почти такой, как в кино. Тем не менее ни в одном фильме не показан тот ад на земле, который имеет место перед этим дворцом. Ну ладно, я согласна, что условия были непростые: лил дождь, а в дождь все глупеют, в особенности водители.

Но ведь персонал казино был пеший…

Место для парковки — это миф и легенда.

Машин там толчётся столько же, как на Плас д'Этуаль в часы пик. И ни у кого ни за какие сокровища невозможно узнать, куда надо ехать и где остановиться, каждый из обслуживающего персонала, к кому бы я ни обращалась, просто поворачивался ко мне спиной и убегал, махая руками кому-то другому. Ситуация была абсолютно безнадёжной. Наконец я разнервничалась; остановила машину посреди проезжей части и решила стоять до тех пор, пока кто-нибудь не примчится, чтобы выгнать меня оттуда.

Мера оказалась правильной и разумной: не прошло и двух минут, как на меня набросился какой-то деятель в мундире. Он показал мне пальцем, где находится паркинг казино, подземный, вон там, вправо и налево! Хорошо, я поехала туда и въехала в подземелье.

Очень долго я ездила по кругу, не отдавая себе отчёта, что съезжаю вниз, столь малым был наклон. Наконец появились свободные места, и я догадалась, что нахожусь на каком-то нижнем уровне, но только в лифте сообразила, что нужно было посмотреть, какой это был этаж. Оказалось, четвёртый. Ладно, пусть будет четвёртый.

Из лифта я вышла непосредственно на свет божий и очутилась среди довольно многочисленных холмов, клумб, цветов и фонтанов. Дворец казино вместе со всем столпотворением перед ним я увидела внизу, на расстоянии по меньшей мере полукилометра. Дождь продолжал лить, а зонтик я оставила в гостинице в Ницце. На всякий случай я оделась весьма элегантно, и на ногах у меня были самые высокие каблуки из всех имеющихся в наличии. А дорога вниз была крутая.

Я огляделась вокруг, чтобы потом узнать это место, и констатировала, что можно спускаться вниз под козырьком, однако под этим козырьком были уложены идеально гладкие мраморные плиты, такие же крутые, как и все остальные аллейки. Я представила себе, что будет, когда мои лодочки соприкоснутся с этим скользким мрамором, и решила, что из двух зол следовало бы, пожалуй, выбрать дождь, а не быстрый спуск на заднице, однако и по пористому асфальту я спускалась враскоряку. Почему-то мне не пришло в голову снять туфли. Наконец я спустилась, весьма прилично при этом вымокнув.

В холле казино и в прихожей у залов с автоматами сидели две экскурсии японцев. Далее, внутри зала, клубилась толпа, неизвестно почему вызвавшая у меня сильные ассоциации с праздничным богослужением в Казимеже. Я осмотрела все, что надо, поиграла немного на автомате по пять франков, потому что к более дешёвым стояла очередь, и отправилась наверх.

Атмосфера там, в этих прославленных игральных салонах, была как на похоронах. Все окостенело, мертво, хотя отнюдь не пусто, какая-то мрачная, молчаливая толпа, сбившаяся в тесные кучки вокруг немногочисленных открытых столов для рулетки. Лица крупье явно выражали глубокое порицание и осуждение, что, возможно, было справедливо, ведь, в конце концов, это место разврата…

Поиграть там мне вообще не удалось. Нет, конечно, при входе каждый гость получает один жетон для затравки, с этим жетоном что-то надо было делать, поэтому я поставила его на что попало руками крупье, так как своими у меня не было шансов, это моё «что попало» не пришло, и привет. В отчаянии я села в баре и пила вино, мрачно рассматривая архитектуру.

И подумать только, что человек годами воображал себе казино в Монте-Карло как место развлечения, возбуждающее и весёлое!

Мой элегантный наряд пригодился мне там, как пятое колесо. С таким же успехом я могла бы прийти босой или в шлёпанцах, а возможно, даже в джинсах, которых у меня, к счастью, нет.

Ни о каких официантах, бегающих среди гостей с напитками, не было и речи, более того, там не разрешается даже приближаться к столу с напитком в руке. Обслуживающего персонала кот наплакал, и никто не обменивает счастливым игрокам жетоны обратно на деньги — нечего, пусть сами бегают в кассу..

Плюнула я на этот дворец и направилась в новое казино, недавно открытое неподалёку.

И вот уж это было что-то! Зал автоматов размером, на глаз, около двух гектаров, если не больше. Выбор потрясающий! Последнее слово электроники, автоматы уже не нажимные, а просто касаемые, причём на них можно выбрать любую из шести игр! Вот там действительно бурлила бешеная жизнь! По-хорошему, там можно провести целый месяц и не успеть все опробовать!

С патриотической гордостью сообщаю, что один такой автомат — последний крик техники — уже установлен в «Гранд-отёле». Работающий от касания, и игры на выбор. Ставка составляет двадцать пять грошей.

Моя эпопея в Монте-Карло заняла в сумме немало времени, а возвращаться в Ниццу по крайне живописной дороге я все же предпочитала днём, а не ночью. Поэтому я вышла и начала поиски своей машины.

На холмы я попала без проблем, их было видно издалека. После чего оказалось, что привет, я понятия не имею, куда дальше, одни только клумбы в каменных обводах, одни фонтаны, все одинаковые, а входа нигде нет. Никакого знака, никакой информации. Дождь уже только моросил, а временами совсем прекращался, и выглядывало заходящее солнышко, поэтому я довольно тщательно обследовала всю эту прелестную территорию. Господи боже, я же въехала лифтом на самый верх, где-то этот лифт должен быть, торчать над поверхностью, не провалился же он под землю?! Но его нет как нет, ничего не торчит, кроме растительности, ну и, конечно, фонтанов, которые выбрасывают струи воды вверх, но не с водой же я вылетела?! Это-то я заметила, несмотря на дождь… Так где же, черт побери, может находиться этот вход?!

Вначале я решила вернуться вниз и войти там же, где въезжала, через пандус для автомашин.

Потом вспомнила о своей езде кругами и переменила мнение. Решила поймать кого-нибудь из персонала и потребовать, чтобы он нашёл мою машину, раз уж они сами направили меня в этот гараж. Я уже было направилась вниз, когда наконец на этом безлюдье появился какой-то человек. Я немедленно бросилась к нему, спрашивая в отчаянии, как, черт возьми, войти на паркинг?!

— А вон там, за клумбой с цветами, — ответил он с милой улыбкой.

В драматические минуты жизни я прекрасно владею всеми языками мира.

— О нет, дорогой мой, — решительно заявила я. — За этой клумбой я уже была. Несколько раз. И за другими клумбами тоже. Там ничего нет. Вы должны мне сами показать!

Моё пожелание его явно развеселило, он взял меня за руку и отвёл. Господи Иисусе! Вниз вёл эскалатор, но ничем не обозначенный, совершенно незаметный в этих цветах и каскадах, к тому же молчащий, так как включается он фотоэлементом!

Я могла бы искать его до Судного дня.

Я проехала на нем кусочек, всего один этаж, потратила некоторое время на поиски лифта, не будучи уверена, тот ли это лифт, который мне нужен, вспомнила, что стою я на четвёртом этаже, и наконец увидела свою машину. После всего этого я выехала на ней против шерсти, через въезд, а не выезд, в направлении встречного движения. Наверху стоял мент, который, о чудо, не сделал мне ничего плохого, только с явной жалостью покачал головой.

А где там находится тот лифт, которым я раньше выехала наверх, до сих пор понятия не имею.

Боюсь, что мне не удалось полюбить Монте-Карло.

В O-ан-Провансе я нашла trente et quarante [6], и на меня повеяло fin de siecle'em [7].

Очень смешная игра. В принципе она заключается в том, что крупье раскладывает карты в два ряда и выигрывает та масть, в которой сумма очков, подсчитываемая так же, как в блэк-джеке, оказывается в границах между 30 и 40 и более приближается именно к тридцати. Кроме того, можно загадывать, выйдет ли та или иная масть или её вообще не будет, а это зависит от первой карты выигрывающего ряда, красная она или чёрная и подходит к выигравшей масти или нет. Вроде бы сложно, а на самом деле очень просто, даже дебил сможет в неё играть, угадывая наобум.

Учитывая, что я играла в trente et quarante первый раз в жизни, я, естественно, выиграла, причём совсем неплохо, так как от возбуждения забыла разменять стофранковые жетоны на более мелкие и играла этими стофранковыми. Оказавшись в выигрыше, я тут же перестала играть, ибо высшая сила дала мне явный знак. А именно: пробудился мой внутренний голос, настойчиво твердивший, что сейчас выйдет чёрное, выйдет чёрное, нужно играть, нужно ставить вдвойне, втройне, вчетверо, играй, черт возьми, выйдет чёрное!!! Но — привет, у меня, как это не раз уже бывало, парализовало руку, я стояла как, пень и ожидала, что получится, вообще ничего не поставив, и, разумеется, вышло чёрное, ясное дело. Тогда я поняла, что везению пришёл конец, счастливая полоса пропала и нечего продолжать дурить. Поэтому я пошла куда-то дальше.

Самым классическим казино остаётся казино в Баден-Бадене.

Здесь нет никаких автоматов, только салоны рулетки, блэк-джека, покера и тому подобные. Атмосфера полна достоинства и в то же время живая, и все там какое-то приветливое и фривольно-элегантное. К рулетке можно не просто протолкаться, но даже выпросить жетоны, отличающиеся от других хотя бы своими краями, например с белыми зубчиками. Наверное, как раз благодаря этим белым зубчикам я и выиграла, потому что мне удавалось видеть, на что я ставила, а на что нет, в отличие от всех других предыдущих казино.

А вот наиболее элегантно одетых дам в казино я впервые увидела в Вене, в конце этого моего аморального турне. Нет, бриллиантов, шиншилл и бальных платьев не было, однако попадались явно вечерние наряды, никаких «адидасов», босых ног или джинсов, зато сверкающие корсеты, лаковые туфли на высоких каблуках, элегантные костюмы и затейливые причёски. Должна признаться, приятно было посмотреть.

И по этой причине я назавтра оделась убойно, взгромоздилась на те самые высокие каблуки, намереваясь вновь посетить казино, правда, перед этим решила заглянуть в Пратер. Там, в Пратере, я и осталась до самого конца, поскольку, разумеется, шёл дождь, к автоматам я добралась лишь спустя много времени, оставив за собой достойный удивления маршрут, а автоматы находились под крышей, и дождь мне не мешал. Вино и пиво давали. Таким образом, самый шик я выдала в парке развлечений, где каждый может появиться в оконной занавеске, покрывале с дивана и резиновых сапогах.

А ведь кое-кому могло бы показаться, что сбор материала для книги — дело простое и лёгкое. А ливень в провансальских горах?.. А дорожные работы по всей Европе?.. А правое переднее колесо в Сент-Жан-де-Лю?.. А местный Тур-де-Франс и перекрытый выезд на Ньор из Ла-Рошсюр-Ион?.. И так далее, и тому подобное…

Впрочем, ладно. Может, это тоже азарт, но другого вида.

Коль скоро мы говорим о нарядах, следует обратить внимание и на самих женщин.

С полной ответственностью заявляю, что в Европе в казино бывает значительно больше женщин, чем у нас. Я специально считала. У одного стола рулетки — двое мужиков и шесть баб, у другого — семь женщин и трое мужчин, неважно, что из этих семи три были как бы одна, так как три приятельницы играли вместе. Везде женщин по меньшей мере половина, не говоря уже о залах автоматов, где их большинство. Часть — в паре с мужчиной, а часть одиноких, разгорячённых и очень довольных жизнью.

Притащит такая несчастная в место разврата свой источник финансов, источник глупый и играть не любит, а её терзает страсть. Она умоляет дать ей хоть немножко, этот тип нехотя и с трудом выделяет ей какую-то сумму, каковую девица, понятное дело, в одно мгновение продувает, и умоляет дать ещё чуть-чуть… При этом разыгрываются столь же интимные, сколь и безвкусные сцены, детали ускользают от игроков, так как происходят в другом месте и в другое время, но и так их легко себе представить. А девицам остаётся только посочувствовать.

Не исключено, что этим типам тоже следовало бы посочувствовать…

Гораздо более приятное зрелище представляет собой одинокая женщина, которая играет на свои, знает, что делает, знает, чего она хочет, от счастья у неё по спине бегают мурашки, и единственное, в чем она может колебаться, — это пожертвовать планируемой шубкой или нет.