Мать. А с кем же еще?
      Леонид. Совет да любовь!
      Женя. Нет, правда, кто этот колоритный дядя?
      Леонид. Еще один жених.
      Каракозов (виснет на Владимире). Прости, Ленька, я пьян, обними меня, обнимемся, сынок.
      Владимир. Пойдемте, осторожно.
      Каракозов. Что же на "вы" со мной, Ленька.
      Владимир. Как угодно, давайте на "ты", только сдвинемся.
      Каракозов. Дурак ты, Ленька, дурак, ведь жизнь проходит, а ты не знаешь... чего там, в недрах...
      Владимир пытается сдвинуть Каракозова.
      Каракозов. Ведь я тебя вот такого (крутит фигу), с кукиш этот, нянчил. А ты мне:"давайте сдвинемся". Да уж, сдвинемся, так сдвинемся, все - сдвинемся.
      Мать. Ну, ну, успокойся, Михаил Андреич. (Тоже берет его с другой стороны).
      Каракозов. Я тебя, подлеца, можно сказать, грудью вскормил, нянчил, ночей не спал. (Снова мочалит Владимира) А помнишь, я тебе коляску детскую смастерил, с вот такими красными колесами. Забыл, все забыл.
      Леонид. Что он несет, мама!?
      Мать. Пойдем, пойдем, приляжешь. Ты устал.
      Каракозов. Кто устал? Эта кто тут устал?
      Владимир. Отступите от стола.
      Каракозов. Русские - не отступают!
      Выворачиватся из объятий. Смотрит на Владимира, покачиваясь.
      Каракозов. Фу, ды ты - не Ленька, черт (Таня крестится). О-о-о-о. Эта что же я, с неродным человеком лобызался? (Оглядывается по сторонам, упирается в Женю.) У-у-у, где эта я? Чта! Опять фатеру продаете? (надвигается на Женю). Опять призентация?
      Женя вскрикивает и прячется за Леонидом.
      Леонид. А, понял, понял я!
      Каракозов. Чта ты понял?
      Леонид. Зелененькими запахло - вот и приперся. (Подражая Каракозову.) Квартера не продается! Трехкомнатная, в Москве, у Бульварного кольца!
      Каракозов ( трезвея ). На что намекаешь, Ленька?
      Леонид. Я думал шут, балагур, а теперь понял, запахло миллионами? Тоже мне, Босоногий Вавилон, нос по ветру держит. Мать, как ты не видишь, тут сто тысяч зелененьких! Хапуга, мама, он хапуга!
      Мать. Не смей.
      Леонид. Ах так, ты на его стороне, ты все ему рассказала. Ты бросашь меня, разве ты мне мать, после этого?
      Юлия. В самом деле, мама, нечистое дело.
      Каракозов (как будто плачет). Наденька, нет сил, умоляю.
      Мать. Дети мои...
      Леонид. Пусть он уйдет, сейчас же, вон! Или - уйду я.
      Мать (хватается за сердце). Дети...
      Леонид. Где мой билет?
      Убегает из комнаты, возвращается. Идет к вешалке , снимает пальто.
      Леонид. Так, вот паспорт, билет...ну что?
      Ждет немедленного решения.
      Леонид. Владимир, разреши переночевать.
      Владимир. Без проблем.
      Таня. Христа ради, помиритесь..
      Леонид. К черту вашего Христа!
      Мать опускается на стул, вовремя подставленный Женей.
      Каракозов. Замолчи, щенок!
      Леонид подбегает к Какракозову, замахивается.
      Мать. Не смей, он твой отец!
      Леонид (застывает). Чтаааааа?
      Мать. Отец.
      Воцаряется тишина. Все неподвижны.
      Женя. Круто!
      Владимир начинает нервно смеяться.
      Владимир (сквозь смех) Возвращение блудного папы.
      Таня. Разве это смешно?!
      Мать переводит дыхание и хочет еще что-то сказать.
      Владимир. Постой, здесь сумасшедший дом, но это, кажется мне, еще не все.
      Юлия (Выходит в центр, замирает напротив матери). Мама.
      Мать. Да.
      Женя. Нормально.
      Каракозов (разводит руками). Бес попутал. Но адюльтера не было, по-крайней, мере с Наденькиной стороны.
      Леонид. Не верю, ничему не верю, здесь не останусь. Паспорт, виза, ничего себе, папочка из Вышнего Волочка. Оставайтесь, а меня - увольте я по израильским законам - еврей. (К Юлии, ядовито). Юлия, ну что ты стоишь? Поцелуй папочку...
      Юлия (подходит к Каракозову). Дядя Миша.
      Каракозов. Юленька, дочка. Я не был свободен - прости старого дурака.
      Мать. Бедный Абрам Иосич, ведь он вас усыновил, и меня прописал, по-дружбе, чтобы жить было где, а сам погиб.
      Женя (спрашивает у Владимира). Адюльтер - это их другой родственник?
      Леонид. Черт с вами, встретимся в Шереметьево.
      Мать. А ведь и я - не еврейка.
      Владимир. Вот так финал!
      Женя (приободряет). Не стесняйтесь, Надежда Львовна.
      Мать. То есть, я не знаю, я ведь из детского дома имени Льва Кагановича, а там все русские были.
      Общая пауза.
      Леонид. Как так? Мы русские? (Тоже нервно смеется.) Мы все тут рус-с-ские?
      Каракозов. А то какие же? С одной шестой части.
      Леонид. Вот это горе!
      Каракозов уже, по-хозяйски, подходит к шишкинской репродукции, поправляет. После поправляет и Шагала.
      Каракозов. Ну-ка, Наденька, накрывай на стол, гулять будем, я жаркое не ел и очень проголодался.
      Женя. Давайте зажжем свечи!
      Владимир закуривает и зажигает свечи. Мать пьет валидол.
      Леонид (Кричит). Оооооо!
      Женя. Зуб?
      Леонид. Коренной!
      Женя. Будем лечить. (Наливает ему коньяку) Пациент , болеутоляющего.
      Леонид (выпивает залпом). Женя.
      Женя. Что?
      Леонид. Вода.
      Леонид стоит в растрепанных чувствах
      Леонид. Подождите, ничего не понимаю, что со мной? Где я? И есть ли я вообще? Дайте еще воды.
      Таня (действительно наливает воды). Выпей.
      Леонид. Нет, другой.
      Звонит телефон. Леонид дергается и останавливается, хватаясь за голову. Подходит Женя. Слушает.
      Женя. Леонид Абрамович - вас. (Растерянно добавляет). Женский голос.
      Леонид. Нет меня, весь вышел, провалился в пропасть, в пучину, в Шереметьево, навсегда!
      Таня. Правда, давайте выпьем.
      Владимир. Если больше нет новостей.
      Каракозов (поднимает бокал). С приездом, господа-товарищи. Чокнемся ( обходит всех, обнимает Юлию) Прости, дочь. (Подходит к Леониду.) Не откажи.
      Леонид чокается, выпивает, потом протягивает билет к огню.
      Леонид. Прощай, земля обетованная.
      Женя. Как весело горит... Дорогое пламя.
      Леонид(к Юлии). Давай, сестричка, и твой.
      Юлия. Я преодпочитаю сжигать мосты.
      Владимир. Ты все же уезжаешь?
      Юлия. Я возвращаюсь.
      Каракозов. А теперь помянем Абрама Иосифовича. Леня, поставь старинную, я ее тоже очень люблю.
      Леонид включает магнитофон. Слышится старая еврейская песня. Молча, не чокаясь, пьют