ЕВРОПА НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

Россия всегда являлась частью Европы. С самого начала, с рождения русской государственности (установленной варягами) и рождения русской культуры (от Византии и православного христианства), Россия была членом европейского семейства. Конечно, в могучую русскую нацию всегда вливались другие народности и культуры, но это, за редкими исключениями, лишь обогащало русско-европейскую цивилизацию, а не размывало ее. Да, России посчастливилось стоять одной ногой на европейском материке, а другой — в Азии. Но это сути не меняет. Россия — европейская страна. Владивосток — та же Европа на Тихом океане.

Что такое Европа? Европа — это христианская цивилизация, ее корни произросли в Византии, Древнем Риме и Древней Греции. Европу нельзя ограничить теми странами, которые входят в Евросоюз (сухое политическое объединение). Я считаю, что европейскую цивилизацию нужно определить широко и включить в нее те страны, где поселились европейцы, внедрив туда европейскую культуру: Северная Америка, Латинская Америка, Австралия, Новая Зеландия и пр.

Но даже если ограничиться более узким пониманием европейской цивилизации — Европа как географическое пространство от Атлантического океана до Урала (по словам де Голля), — ясно, что Россия уже более тысячи летяв-ляется неотъемлемой частью Европы. Мало того, что Русь была одной из жемчужин христианского Средневековья в Европе, за последние триста лет именно Россия играла решающую роль почти во всех важных политических вопросах и войнах Европы.

Тогда почему так часто возникает вопрос: действительно ли Россия часть Европы?

Конечно, русским присущи свои национальные особенности. А другим народам Европы разве нет (по крайней мере до их стремления заглушить все национальное в Евросоюзе)?

Может быть, русские просто новички в Европе? Как будто нет. Ведь Русь присоединилась к Европе более тысячи лет тому назад — примерно в то же время, что поляки, шведы и шотландцы. (Некоторые европейские народы — финны, например, — присоединились к Европе еще позже.)

А может быть, дело в том, что Русь исповедовала православное христианство, в то время как Западная Европа была католической? Или в том, что Русь не имела отношения к итальянскому Возрождению? Но и это ничего не объясняет. Ведь то же самое можно сказать про современные Грецию, Болгарию и Румынию, однако никто не сомневается, что они часть Европы.

Нет, здесь другой ответ. Россия уже давно пугает и беспокоит остальных европейцев. Представьте себе, что на семейное торжество является некий трехметровый вели кан, который еле помещается за столом, заглушает приятный разговор своим смехом, а потом погружается в какую-то страшную мнительность. Конечно, все будут нервничать и искоса на него поглядывать.

Так что тот факт, что Россия — часть Европы, для меня по крайней мере, совершенно очевиден. Я считаю, такого понятия, как «Россия и Европа», не существует. Можно говорить о России и Западной Европе, о России и католической Европе, о России и средней (германской) Европе или о России и скандинавской Европе... Другое дело, что судьба определила России особый путь, путь кровавый и изнурительный, совсем не похожий на путь остальных членов европейского семейства. Видимо, связано это было и с огромным пространством, занимаемым Русью, и с ее расположением на границе Европы, и с ее призванием служить последним защитником православного христианства. Никакой народ в мире не принес такого великого количества жертв в защиту своей цивилизации от многочисленных нашествий и попыток геноцида. (Даже китайцы не дотянули до русских в этом печальном состязании.) И несмотря на все Русь уцелела. Да, это поистине уникальный исторический путь.

РУССКАЯ ИДЕЯ

Почему столько разговоров на эту тему? Как будто никто не может понять, что такое эта Русская Идея. Ельцин даже создал какую-то комиссию, чтобы разобраться в вопросе — комиссия так ничего и не смогла разъяснить.

Не нужно призывать на помощь старых славянофилов, не нужно вникать в рассуждения о русской душе, о славянской общине, о всечеловеческом призвании русского народа, об исторической миссии России. Будет время — подумаем об этом. Иногда интеллигентные рассуждения только все усложняют. А здесь следует исходить из самого простого. Русская Идея — это любовь к России, к русской истории, к русской культуре и к русским героям. Все. Точка.

Пускай герои прошлого сами покажут современному человеку, в чем суть Русской Идеи. Их жизненный путь скажет гораздо больше, чем все теории и разъяснения по этому поводу. Тебе могут часами доказывать на словах, что Ми-келанджело был великим художником, но величия этого мастера ты никогда не поймешь, если не увидишь его произведений...

Христос нас учил, что мы должны подходить к вере, как дети. Так же следует подходить к истории. Самое главное — это почитание предков. Как воспитать Русскую Идею в молодом поколении? Нужно рассказывать о древних славянах, об их обычаях, о семейном и общественном укладе, о вере в чистые и нечистые силы, об их понятии красоты и правды. И обязательно о подвигах великих людей. Минин и Пожарский. Александр Невский. Пушкин и Достоевский. Гоголь. Сергей Радонежский и Серафим Саровский. Иван Сусанин. Суворов и Потемкин. Столыпин. Ломоносов и Менделеев. Сикорский. Нестеров и Левитан. Дягилев. Жуков, Конев и Рокоссовский. Солженицын. Богдан Хмельницкий. Денис Давыдов. Некоторые хотели бы включить в этот список Петра Великого или Грозного, а некоторые — Сталина. Мне все равно — главное, чтоб это был рассказ о героях. Россия — страна героев. Вот она, Русская Идея. Почему это так трудно понять?

Когда русский человек приезжает на Запад, он чувствует себя неловко, стесняется того, что он русский. Сколько раз я это наблюдал! Не стесняются объявить о себе на Западе лишь русские евреи — они легко включаются в мировую еврейскую диаспору. Но русские — нет. Они ведут себя скромно, стараются побыстрее забыть русский язык и заговорить по-английски, по-французски, по-немецки... Конечно, богатые «новые русские» ведут себя гораздо наглее на Западе — они там покупают дворцы, сорят деньгами, устраивают вакханалии и гордятся эффектом, который производят на чопорных европейцев. Но у этих людей вообще нет представления о какой-либо Русской Идее — напротив, они стремятся поместить своих детей в швейцарские или английские школы, полностью адаптировать их к западному обществу. Такие люди не признают никакого долга перед Россией.

Кстати, в начале XX века богатые русские тоже любили отдыхать на юге Франции, в Италии, в Швейцарии. У многих там были собственные виллы, дворцы, банковские счета. Когда в 1914 году началась война, царь обратился к своим подданным с призывом вернуть денежные средства из-за рубежа и вложить их в военный заем. Самое удивительное, что практически все откликнулись: продали недвижимость, ликвидировали банковские счета и вернули деньги в Россию. Вот такой патриотический подъем того времени! После революции 1917 года эти самоотверженные люди вынуждены были бежать за границу, но на этот раз они приехали в знакомые города Западной Европы как нищие. Получается — глупо поступили? Что, было бы лучше игнорировать призыв «Отечество в опасности!» и остаться в великолепных виллах на Лазурном берегу? Нет. Эти герои сохранили свою нравственность и свое достоинство. И будущие русские поколения будут вспоминать их с любовью. А вот тех «новых русских», которые сегодня прячутся в офшорах, еще долго будут проклинать за жульничество и трусливость.

Почему же современный русский человек с таким трудом осознает Русскую Идею? Дело в том, что Русская Идея, как любая культура, может существовать, только если она прививается в каждом поколении, сперва дома, затем в школе. Суть проблемы в воспитании, а вот оно-то как раз и отсутствует. Именно поэтому Русская Идея сегодня — это лишь тема интеллигентных разговоров и президентских комиссий.

В свое время Русская Идея была сильна. Ее понимал каждый русский человек. На ней и строилась Великая Русь. Почитались подвиги отцов и дедов, люди бережно относились к обычаям и нравам предков, верили в Бога и православие, и Россия становилась все крепче и крепче.

Затем на Руси появились школы на западный манер, образование повелось по западному образцу. Что ж, Пушкин и Потемкин освоили в школе западную культуру, и их Русская Идея в них только окрепла. Однако течение пошло... Постепенно образованная часть русского населения отходила от своих народных истоков. Русские преподаватели (да и родители тоже) подталкивали молодежь подражать французам, немцам и англичанам. Процесс этот зашел уже далеко, когда в середине XIX века начался отчаянный поиск: а где же Русская Идея?

«Европействующая» верхушка общества явно потеряла Русскую Идею, но некоторые успокаивали себя тем, что она осталась в народе. Это правда. Взять хотя бы 1812 год — русский народ проявил такое мужество и добился такой славы, что хватило на целый век надежды. Да, в народе Русская Идея сохранялась, но до тех пор, пока народ тоже не пошел в школу. К началу XX века уже половина русских детей училась. И о чем учителя рассказывали ребятишкам? Не о Русской Идее. Разумеется, они проповедовали «науку и прогресс».

Шла борьба культур — борьба между западным либерализмом и русским традиционализмом, между социализмом и православием. И когда эта борьба вылилась на улицу, в революцию, почти никто не вышел защищать наследие предков.

Все-таки странно: Русская Идея такая простая, а ее так неудачно внедрили в школу. Вместо того чтобы обсуждать значение Русской Идеи в философском смысле, патриотическая интеллигенция лучше бы напрягла все свои усилия и создала самую понятную версию этой идеи, которой можно было бы воспитывать 13-летних юношей. Тогда Русская Идея распространилась бы среди грамотного населения, укрепилась бы, развилась, и многие философские вопросы, столь волнующие патриотическую интеллигенцию, сами собой разрешились бы.

А что теперь? Жива ли Русская Идея? Я бы ответил так: если и жива, то находится в зачаточном состоянии. Русский человек обижен на судьбу, презирает соплеменников, не верит в подвиги и добрые дела — он видит в своем прошлом только насилие и обман. И дело не в скверных политиканах или развратных СМИ. Дело в образовании. В отличие от дореволюционной России, сегодня не 40 % населения прошло через школу, а все 100 %. В советской школе отлично преподавались науки и литература, а вот изучение русской истории шло с тяжелой примесью Маркса, Энгельса и прочей ленинщины. Не дай бог, какой-нибудь намек на русский национализм! Некоторые русские герои вообще не признавались — Столыпин, например, («палач революции») или Донское казачество («зажиточные крестьяне, эксплуататоры»), — а другие искажались так, что невозможно было понять их истинное историческое значение. Даже сейчас, после распада коммунизма, многие учебники все те же, а некоторые новые сделаны по заказу западного финансиста Дж. Сороса.

И что осталось? Русская литература — русское слово, окно в русскую душу. Но это еще не вера.

Русские не уверены в себе, зажаты, не чувствуют под ногами твердой почвы. Редкий человек проявляет необычную силу воли или исключительную умственную самостоятельность, чтобы возродить для себя предания наших предков. Но не стоит унывать. Русь всегда побеждала те силы, которые пытались ее уничтожить, и у меня нет сомнений, что она восторжествует и сегодня.

К НОВОМУ ДВОРЯНСТВУ

Нухаев в первую очередь горец, поэтому он утверждает, что все, кто живет в условиях цивилизации, являются рабами. Глупая мысль. Люди, живущие в цивилизованном обществе, не рабы, а граждане. Принцип гражданственности как раз и основан на том, что каждый член общества является независимым членом государства. Если человек служит государству — это не значит, что он слабый. И если человек сильный — это не значит, что он должен бороться с государством. Напротив, во всех самых развитых цивилизациях сильные личности всегда служили высшим интересам общества. Так действовали герои, рыцари и богатыри древнего и старого мира. Свободное решение служить — лежит в основе и христианства, и других великих религий.

Конечно, первобытный (негосударственный), кровнородственный порядок, столь возлюбленный Нухаевым, достоин уважения, ибо построен он на священном принципе семейства. До сих пор самым надежным критерием, по которому можно отличить здоровое общество от больного.

является здоровье входящих в него семейств. Если семьи крепкие, то и народ крепок. Если семьи уменьшаются и распадаются, народ болеет и в конце концов вообще исчезает — чисто физически. Я тоже верю в семейство: многодетное, разветвленное, клановое, состоящее из трех или четырех поколений, почитающее предков и старые обычаи, заботящееся о грядущих поколениях. Но это семейство, в которое я верю, стоит на службе обществу и государству. Оно не ищет благополучия за счет соседей (или за счет тех семей, которые объединились в государство). Напротив, крепкая семья гордится своим вкладом в развитие цивилизованного общества.

Семейные ценности вполне совместимы с государственностью. А Нухаев противопоставляет принцип семьи (кровно-родственный порядок) государственности. Отстаивать независимость и неприкосновенность семьи, отвергая государственные интересы — это путь к коррупции, беззаконию и бандитизму. Все благоустроенные государства и все процветающие цивилизации построены именно на семейном принципе, они добиваются равновесия между семейной независимостью и государственными интересами. Как древним римлянам удалось построить Великий Рим? Просто они объединили семейную честь с гражданственностью (преданность государственной и общественной службе). Именно это помогло и русским возвысить Великую Русь.

Принцип рода веками лежал в основе русской государственности. Каждый русский прекрасно понимал, что такое человек благородный, человек хорошего рода. Каждый оставался верен своему роду — от князя до скромного ремесленника, от знатного воеводы до рядового солдата. На Руси существовало равновесие между родоплеменным началом и государством-цивилизацией, человек всегда защищал честь своего рода, но при том без колебаний был готов посвятить собственную жизнь обществу или государству. Общественная или государственная служба людей не порабощала, не угнетала. Напротив, приносила им удовлетворение и чувство собственного достоинства. Человек со здоровым пониманием семейной чести реже поддавался жульничеству, трусости или предательству, ибо знал, что недостойным поступком опорочит честь всего своего рода.

Понятие семейной чести не менее важно в многонациональном государстве. Русская история знает множество примеров, когда России всю жизнь честно и преданно служили иностранцы — будь то генерал, инженер или администратор... Они по-русски говорили с акцентом, но в первую очередь руководствовались чувством рода. («Мой отец и мой дед всегда оставались верны присяге французскому королю или немецкому герцогу, а я, отдав мою службу русскому царю, так же до смерти останусь верным своей присяге...» — так рассуждали эти люди.)

К сожалению, русские постепенно забывают о понятии семейной чести. Хотя семейная честь прекрасно сохранилась до сих пор на Кавказе. Еще в царское время русские часто шутили: любой кавказец с двумя овцами считает себя князем. Можно посмеяться, конечно. На самом деле это хорошая черта: мужчина, который хоть мало-мальски устроил свою жизнь, считает себя хозяином (хотя бы в собственном доме), может гордо поднять голову и внести свой независимый вклад в общество. Таким же нужно стать и современному русскому человеку — устроиться, определиться и взять на себя ответственность за свое место в обществе.

Россия сегодня действительно нуждается в новом понятии рода, в новой аристократии. Каждый русский мужчина — хозяин на своем участке! Каждая русская семья — на службу обществу и государству! Только с такими принципами может возродиться Великая Русь.

ЭПИЛОГ

Итак, разговор с Хожей Нухаевым закончен. Выслушав рассуждения моего собеседника, я смог лучше понять, что такое варварство и почему оно представляет такую смертельную угрозу для нашей цивилизации. Мы стоим перед новым варварским нашествием. Против нас выступили ваххабиты, талибы, чеченские бандиты и все другие фанатики джихада. Просачиваясь в Россию и Западную Европу, эти новые варвары никак не хотят вписываться в европейскую цивилизацию. Они хотят ею овладеть, так же как в свое время турки овладели Константинополем.

Сегодня всех волнует война в Ираке. Но даже если эта война кончится американской победой, результат ее лишь косвенно повлияет на исход той борьбы, которая идет уже с 1980-х годов, — борьбы воюющего ислама за мировое господство. Военная победа американской армии в Ираке, так же как и военная победа Российской армии в Чечне, ничего не даст, пока внутри самой Америки, России и Европы будет гаснуть христианская вера, слабеть европейская культура. Можно выиграть сколько угодно сражений в других странах и все-таки проиграть войну в собственном доме.

После беседы с Нухаевым мне стало ясно, почему ислам, несмотря на все свои военные неудачи, с каждым днем набирает силу и почему европейская цивилизация, несмотря на ее богатство и высокие технологии, с каждым днем слабеет.

Это вопрос духа. Стоит лишь сопоставить психологию сегодняшнего европейца с мировоззрением Нухаева, чтобы понять, насколько иссякли жизненные силы европейской цивилизации. Пока мусульмане усердно придерживаются своей веры, своих традиций и принципа многодетного семейства, наши политические власти нам морочат голову беспочвенным и безбожным либерализмом. Мы почти полностью потеряли инстинкт самосохранения, иногда кажется, что мы уже смирились с нашим уходом с исторической сцены. Куда делась наша сила воли? Где наше желание закрепить за собой будущее? Нам нужны такие качества, как смелость, решительность, готовность идти до конца в защиту чести, — а мы уже ощущаем себя побежденным народом, нас охватили трусость и уныние. В наших городах все чаще торжествуют не гражданская нравственность, а жульничество, бандитизм и разврат. Так и разлагается цивилизация.

Однако положение все еще можно спасти. Как ни странно, на помощь нам пришли наши враги. Ведь от врага часто легче научиться, чем от союзника. Борьба с экстремистским исламом выплеснулась наружу в виде боевых действий и террористических актов, что заставило нас встрепенуться и осознать ту угрозу, которая над нами нависла.

Может быть, познакомившись с новым варварством Нухаева и ему подобных, мы вспомним об истоках нашей цивилизации: семействе, религии, подвижничестве и боевом духе. Может быть, тогда мы наконец решимся встать на защиту чести наших предков и позаботимся о наших потомках.