30

Первую часть пути к тому месту, где Вест оставил машину, Чи проделал бегом. Спешка привела к тому, что он споткнулся о ветку съедобной сосны и упал, до крови расцарапав лоб. Это заставило его быть осмотрительнее: там, где было совсем темно, он шел быстрым шагом, а где посветлее – переходил на трусцу. Степа дождя сдвинулась на восток, небо чуть посветлело, и Чи поймал себя на том, что он все-таки больше бежит, чем идет. Он хотел поспеть к джипу раньше Веста и, дождавшись, встретить его там. Но когда Чи нашел кусты можжевельника, за которыми стояла машина, и бесшумно пробрался сквозь заросли, Вест уже садился за руль. Чи вытащил пистолет и включил фонарик.

– Мистер Вест, – сказал он, – поднимите руки вверх, так чтобы я их видел.

– Кто там? – Вест прищурился на свет. – Это ты, Чи?

Чи вспомнил окровавленное горло человека в «линкольне».

– Подними руки, – повторил он. – Слышал щелчок? Это я взвел затвор пистолета.

Вест медленно поднял руки.

– Выходи.

Вест выбрался из джипа.

– Руки на капот, ноги расставить.

Чи обыскал Веста и вытащил из кармана брюк короткоствольный пистолет. Больше он ничего не нашел.

– Где нож? – спросил Чи.

Вест молчал.

– Почему ты не взял деньги?

– Деньги мне не нужны, – ответил Вест. – Мне был нужен человек. И я прикончил эту сволочь.

– Потому что они убили твоего сына?

– Да.

– По-моему, ты прикончил не совсем того, кого нужно, – сказал Чи.

– Ну уж нет, – возразил Вест. – Того самого. Того, кто отдавал приказы.

– Руки за спину, – сказал Чи и надел на Веста наручники.

Внезапно Чи ослепил свет.

– Брось пистолет, – раздался чей-то голос. – Ну! Живо!

Чи бросил пистолет.

– И фонарик!

Чи подчинился. Лежащий на земле фонарик создавал озерко света вокруг его ног.

– Настырный ублюдок, – продолжал голос. – Я ведь тебе ясно сказал – не суй нос в чужие дела.

Голос принадлежал Джонсону. Потом Чи рассмотрел и лицо говорившего – оно тоже принадлежало Джонсону.

– Руки за спину, – рявкнул он и защелкнул на Чи наручники. Потом поднял с земли пистолеты Веста и Чи и швырнул их на заднее сиденье джипа.

– Вот и ладушки, – сказал Джонсон. – Пора заканчивать с этим делом. Хватит мокнуть под дождем. Поехали за кокаином. – Он указал пистолетом на Веста. – Где ты прячешь его?

– А что, если я попрошу пригласить моего адвоката и для начала переговорю с ним? – сказал Вест.

Чи рассмеялся, хотя ему было совсем не до смеха. До чего же все глупо! Ему следовало предвидеть это – ведь Джонсон непременно должен был найти способ перехватить телефонный разговор, в котором Вест инструктировал собеседника о месте встречи. Это был уже второй разговор на ту же тему, и Джонсону, как работнику Управления, ничего не стоило подслушать его.

– Вряд ли Джонсон будет сейчас разговаривать с тобой о твоих правах, – сказал Чи.

– Это уж точно, – откликнулся Джонсон, – не буду. Я предложу ему ту же сделку, что он заключил с организацией. У него остаются пятьсот тысяч, а я забираю кокаин.

– Откуда тебе известно, что он уже не отдал товар? – спросил Чи.

– Я следил за ним, – ответил Джонсон. – Он еще не взял его из тайника.

– А может, товар припрятали здесь, в селении, – настаивал Чи.

Но Джонсон не слушал его.

– Пошли, – сказал он Весту. – Мы поедем на моей машине и заберем товар.

Вест не шелохнулся. Он пристально смотрел на Джонсона, щурясь от света фонаря. Агент с размаху ударил Веста пистолетом по лицу. Вест попятился, теряя равновесие, и привалился к джипу.

Джонсон усмехнулся. Сверкнули несколько молний одна за другой, дождь пошел сильнее.

– Гляди-ка, никак не поймет, – повернулся Джонсон к Чи. – Он все еще считает, что я обычный полицейский. Но ты ведь так не думаешь?

– Нет, – ответил Чи. – Я давно понял, что это не так.

Вест пытался выпрямиться, но ему мешали скованные за спиной руки.

– Ну и как давно? – спросил Джонсон. – Давай рассказывай. Мне очень интересно.

– Пожалуйста, – сказал Чи. – Когда ты искал товар возле самолета, в ущелье Вепо, с тобой был один человек – настоящий мордоворот, явно из организации. Во всяком случае, так мне показалось. Но я начал подозревать тебя еще раньше.

– Потому что я врезал тебе?

Вест сумел наконец выпрямиться. По его лицу текла кровь.

Чи помедлил с ответом – хотел удостовериться, что Вест пришел в себя и слышит его.

– Потому что ты больно уж хитро подставил младшего Веста в тюрьме. Ты вывел его наружу, каким-то образом заставил его рассказать обо всем, а потом вернул в общую камеру. Если бы ты велел посадить его в одиночку – ради его же безопасности, организации сообщили бы, что он проговорился, и там отменили бы доставку товара.

– Ты четко мыслишь, – опять усмехнулся Джонсон. – Мне нужно было, чтобы этот сукин сын клялся всем и каждому, будто не проронил ни слова.

В желтом свете фонарика лицо Веста, казалось, окаменело.

– И ты ведь знал наверняка, что его не оставят в живых. Хотя бы потому, что ты мог вернуться и продолжить беседу, – сказал Чи.

– Не вижу причины задерживать тебя на этом свете, – произнес Джонсон. – Может, ты назовешь хоть одну?

Чи решил не называть. Он догадался, что Джонсон специально тянет время – ждет очередного раската, чтобы не было слышно выстрела. Сейчас сверкнет молния, Джонсон помедлит несколько секунд и при первых звуках грома застрелит Чи.

– А вот причина убить тебя у меня есть, – продолжил Джонсон. – Вест увидит это и тут же поймет, что, если он откажется сотрудничать, я без колебаний прикончу и его.

– Я вижу по крайней мере одну причину не убивать меня, – сказал Чи. – Кокаин забрал я.

Джонсон ухмыльнулся. Сверкнула молния, и Чи поспешил добавить:

– Он в двух чемоданах. В двух алюминиевых чемоданах.

Ухмылка сошла с лица Джонсона.

– Как ты думаешь, откуда я это знаю?

– Ты был там, когда разбился самолет, – ответил Джонсон. – Может, видел, как Вест, Пэлензер и этот чертов ворюга Мушкет вытащили груз и увезли.

– Они его не увозили, – сказал Чи. – Вест вырыл яму за скалой, опустил туда чемоданы, засыпал песком и как следует утрамбовал площадку. А наутро вы, федералы, потоптались там и утрамбовали еще лучше.

– И что же было дальше? – спросил Джонсон.

– А дальше я приехал туда на пикапе, взял монтировку и стал тыкать ею в песок, пока не наткнулся на что-то металлическое. Я разрыл песок и увидел два алюминиевых чемодана. Большие такие чемоданы, сантиметров восемьдесят в длину. И тяжелые, килограммов по тридцать каждый. А внутри пластиковые пакеты. В каждом примерно полкило. Интересно, сколько может стоить такое количество кокаина?

Джонсон опять ухмыльнулся, по-волчьи оскалившись.

– Ты сам видел – товар абсолютно чистый. Лучший в мире. Белый как снег. Пятнадцать миллионов долларов. А может, и двадцать, год-то неурожайный.

Опять сверкнула молния, сейчас ударит гром.

– Вот видишь, у тебя есть причина сохранить мне жизнь, она стоит пятнадцать миллионов долларов, – сказал Чи.

– Где товар? – спросил Джонсон.

Раскат грома почти совсем заглушил его голос.

– Я думаю, сперва потолкуем, – сказал Чи.

– Каждый в душе немного вор, – заявил Джонсон. – Ладно, на этот раз всем хватит. – Он снова ухмыльнулся. – Поедем на твоей машине, полицейская рация нам пригодится. Если мистер Вест устроил какой-нибудь переполох в селении, приятно будет узнать об этом первыми.

– Откуда здесь моя машина? – спросил Чи.

– Не валяй дурака, – сказал Джонсон. – Я видел ее. Ты оставил ее внизу, за кустами. Пошли.

Дождь снова полил как из ведра. В языке навахо есть разные названия дождей. Короткий, шумный, бурный грозовой дождь – «мужской». Тихий, настойчивый, обложной – «женский». Однако для этой бури названия не было.

Они шли сквозь сплошную стену воды, они дышали водой, они слышали только рев воды и ничего не видели сквозь нее. Джонсон шел следом за Чи, Вест брел спотыкаясь первым. Луч фонарика Джонсона упирался в пелену дождя.

Они остановились у машины Чи.

– Доставай ключи, – произнес Джонсон.

– Не могу, – заявил Чи.

Им приходилось сильно повышать голос, чтобы перекричать дождь, оглушительно барабанивший по кузову.

– Ну уж постарайся. – Джонсон направил пистолет на Чи. – Постарайся как следует. Напрягись. Не то врежу тебе по башке, вырублю и сам достану.

Чи напрягся. Извиваясь, он ухитрился зацепить указательным пальцем карман брюк, дернул, залез глубже и вытащил кольцо с ключами.

– Брось на землю и отойди назад. – Джонсон подобрал ключи.

Сквозь барабанную дробь дождя Чи уловил какой-то шум. Это по дну ущелья Полакка мчался стремительный поток. Уже почти час над Черной месой медленно ползли тучи, а под ними миллионы тонн воды обрушивались на плоскогорье, чтобы тут же стечь по десяткам малых ущелий, тысячам оврагов, десяткам тысяч расселин и наконец достичь двух главных ущелий – Полакка и Вепо, по которым ревущие валы неслись на юго-запад и вливались в реку Литл-Колорадо. Поток смывал кустарники, выворачивал камни – это его рокот услышал Чи. Через два часа между месами хопи и каньоном Литл-Колорадо не останется ни одного моста, ни одного виадука, ни одной незабитой дренажной трубы.

Джонсон подбрасывал на ладони ключи, задумчиво поглядывая на Чи и Веста. Луч фонарика колебался вверх-вниз. В свете его Чи было видно, как в русле прибывает вода. Бурное течение уже подмывало можжевельник в каких-нибудь семи-восьми метрах от того места, где стояла его машина.

– Мне тут пришла в голову одна интересная мысль, – сказал Джонсон. – Кажется, я знаю, где ты прячешь кокаин.

– Сомневаюсь, – ответил Чи.

– Я спрашивал себя – почему вы, парни, не приехали вместе. Как-никак, и бензин сэкономили бы, и шины были бы целее. И я понял – Вест решил приехать пораньше и разведать обстановку, чтобы не попасть в засаду. Оттого и не взял с собой кокаин. Да и где его спрячешь в джипе?

Джонсон посветил фонариком в окно машины Чи и заглянул внутрь.

– А после того, как Вест все разведал и понял, что засады нет, – впрочем, если бы даже его и сцапали, все равно пришлось бы отпустить, потому что он приехал без товара, – так вот, после того является на своей патрульной машине мистер Чи. Ну можно ли придумать более надежный тайник для кокаина, чем багажник полицейской машины?

Джонсон направил луч фонарика прямо в глаза Чи.

– Можно или нельзя? – повторил он.

– Звучит убедительно, – сказал Чи.

Он изо всех сил старался что-нибудь придумать. Сейчас Джонсон откроет багажник, увидит чемоданы и поймет, что ему абсолютно незачем оставлять Чи в живых. И Веста тоже. Луч фонаря соскользнул с лица Чи на лицо Веста. Кровь из разбитой скулы и дождевая вода, смешиваясь, текли по щеке и бороде. Чи подумал, что никогда в жизни он не видел столько ненависти в глазах человека. Наконец Вест понял, почему погиб его сын. И понял, что зарезал не того человека.

– Теоретически все верно, – заключил Джонсон. – Сейчас проверим это на практике.

Зажав фонарик под мышкой и держа Чи под прицелом, он потыкал ключом в замок багажника и наконец попал. Крышка распахнулась, в багажнике зажегся свет.

У Джонсона вырвался радостный смешок.

– Остался еще один маленький вопрос, – сказал Чи. – А вдруг в этих чемоданах пшеничная мука «Пилсбери»? Правда, мука легче кокаина, но если раньше не имел дела с кокаином и не знаешь, каков он на вес, по внешнему виду не отличишь.

– А вот мы сейчас посмотрим, – сказал Джонсон. – Я-то уж знаю разницу, а ты мне что-то стал надоедать.

Он положил фонарь в багажник, но по-прежнему держал Чи под прицелом. Не глядя на чемоданы, Джонсон попытался открыть замки – Чи понял это по звуку.

– Где ключ? – спросил Джонсон.

– Не думаю, чтобы к чемоданам прилагался ключ, – сказал Чи. – Может, его послали покупателю по почте?

– Отойди, – приказал Джонсон.

Он поставил оба чемодана на попа, вынул из зажима монтировку, вставил плоским концом и щель, нажал, и замок отскочил. Чемодан распахнулся. Джонсон уставился на пакеты с кокаином.

– Ты только посмотри, – сдавленно прошептал он.

Чи рванулся к машине, но Вест опередил его. Уловив движение, Джонсон взмахнул рукой с пистолетом и дважды выстрелил в Веста. Валясь на Джонсона, тот издал пронзительный нечленораздельный вопль, словно визжало раненое животное. Пытаясь уклониться, Джонсон отступил назад и поскользнулся на мокрой земле. Плечо Веста вмяло его в распахнутый багажник. Раздался слабый треск, будто хрустнула кость. Чи со всей скоростью, на которую был способен – скованные за спиной руки мешали удерживать равновесие, – бросился к машине. После столкновения Джонсон сполз на землю, Вест тоже упал. Повернувшись спиной к машине, Чи опустил руки в багажник и стал судорожно нашаривать монтировку или хоть что-нибудь, чем можно было убить Джонсона.

Падая, Джонсон повалил второй чемодан, и тот лежал сейчас на боку. Пальцы Чи нащупали ручку. Он вытащил чемодан из багажника и чуть не упал, увлекаемый его весом. Джонсон уже поднимался с земли, пытаясь найти в темноте выроненный пистолет.

Чи закружился на месте с чемоданом за спиной, собираясь выпустить его с таким расчетом, чтобы угодить в Джонсона. И промахнулся.

Чемодан ударился о землю у ног агента и закувыркался вниз по склону – туда, где по ущелью Полакка с ревом несся поток.

– Господи! – взвизгнул Джонсон и ринулся за чемоданом.

Вест уже снова был на ногах. Переваливаясь, он неуклюже побежал за Джонсоном. Ливень припустил сильнее, молнии озаряли завесы дождя бело-голубым светом.

Чемодан застрял в можжевельнике над самой водой. Джонсон с трудом дотянулся до него и стал тащить к себе. Только сейчас он сообразил, что собирался сделать Вест. Джонсон развернулся, но Вест, ударив всем телом, сбил его с ног. Джонсон повалился спиной вперед в поток, который можно было уже называть рекой Полакка.

Вест лежал на склоне около чемодана головой вниз. Скользя на мокрой земле, Чи спустился по склону и плюхнулся рядом.

– Ты как?

Вест тяжело дышал.

– Я сбросил его в реку!

– На этот раз ты попал в кого следует, – ответил Чи. – Из такого потока не выплывешь. Он наверняка утонет – а может, уже утонул.

Вест ничего не сказал. Он просто дышал.

– Можешь встать?

– Попробую.

Вест с трудом приподнялся, но снова повалился на землю. В груди у него что-то булькало.

– Попытайся все-таки встать, – сказал Чи. – Вода прибывает, а я тебе плохой помощник.

Вест привстал. Чи зацепил его руку и попробовал поднять. Вест встал сначала на колени, потом во весь рост. Дважды они падали, но все-таки доковыляли до машины и забрались внутрь. Они долго сидели бок о бок на переднем сиденье в тусклом свете потолочной лампочки. Дышали. По крыше оглушительно барабанил дождь.

– Теперь вот что, – сказал Чи. – Ключ от моих наручников остался в кармане Джонсона, и его уже не вернешь. А вот ключ от твоих наручников висит на кольце вместе с ключами от моей машины. Если я сниму с тебя наручники, сможешь вести машину?

В груди Веста по-прежнему булькало.

– Попробую, – чуть слышно произнес он.

– Я попросил сравнить зубную карту Джозефа Мушкета с картой неизвестного, которого якобы убил колдун, – сообщил Чи. – Карты наверняка совпадут, и тебя посадят за убийство Мушкета.

– Но все-таки сработал я неплохо, – вымолвил Вест.

Он попытался усмехнуться и закашлялся – было ясно, что Джонсон прострелил ему легкое.

– Я говорю об этом, чтобы ты знал – ты на крючке. Если я сниму с тебя наручники, не пытайся убить меня и убежать. Все равно поймают. Ты понял меня?

Чи все еще держал в правой руке ключи. Он держал их не выпуская с той минуты, как вытащил ключ из замка багажника и отпер переднюю дверь машины.

– Наклонись к той дверце и протяни ко мне руки.

Вест шумно дышал, булькая и хватая ртом воздух.

– Ну же, – сказал Чи. – Давай руки сюда.

Вест через силу наклонился. Чи наклонился в другую сторону, пошарил скованными руками и нащупал замок наручников, обхвативших сильные руки Веста. После нескольких неудачных попыток он ухитрился всунуть ключ в отверстие и наконец снял с Веста наручники.

Вест продолжал сидеть, привалившись к дверце.

– Ну, давай же, – сказал Чи. – Твои руки свободны. Заводи мотор, надо ехать за помощью, иначе истечешь кровью.

Вест молчал.

Извернувшись, Чи посадил его прямо, по Вест снова упал на дверцу и зашелся в кашле. Чи сдался.

– Ладно, – сказал он, – скажи, как ты устроил, чтобы ожерелье из цветков тыквы появилось в Мексиканской Воде? Это был прокол.

– Один друг помог. Навахо. За ним был должок. – Вест опять закашлялся. – Почему прокол? Ведь все решили, что Мушкет жив.

– Твой друг пригласил девушку не из того клана, – объяснил Чи.

Он не был уверен, что Вест его слушает.

– Вест, слышишь? Я оставлю тебя здесь и попробую сходить за помощью.

– Ладно, – выдохнул Вест.

– Да, вот еще что. Где ты спрятал остальные драгоценности?

Вест тяжело дышал.

– Те, которые были украдены. Ну, якобы украдены. Ты сочинил историю про кражу, а драгоценности спрятал. Где? Добрые люди хотели бы получить свои вещи назад.

– В кухне, – еле слышно вымолвил Вест, – под раковиной. Там есть дверца. Когда колено засоряется, открываешь и чинишь.

– Спасибо, – сказал Чи.

Открыв дверь, он выбросил наружу ноги, потом наклонился вперед, но слишком сильно – центр тяжести сместился так, что не встать. Чи потерял равновесие и снова откинулся назад. Только сейчас он понял, как устал. А еще он понял, что Вест, привалившийся к другой двери, больше не дышит.

Стало быть, спешить некуда… Чи посидел, отдыхая, потом наклонился и кое-как нащупал карман куртки Веста. Он просунул пальцы внутрь и вытащил пачку мокрых конвертиков. Пересчитал их на ощупь – тринадцать. Каждый конвертик – для четырех карт одинакового достоинства. Чи был уверен, что внутри конвертика карты лежат в определенном порядке, так что ловкие пальцы Веста могли без труда отсчитать тройку бубен. А если нужна, к примеру, семерка треф, то для семерок есть другой карман. Но теперь фокусы Веста кончились.

А Чи предстояло решить еще одну проблему. Он вспомнил угрюмого и сердитого капитана Ларго, вспомнил, что тот строго-настрого велел ему держаться подальше от дела с наркотиками, и представил, как он открывает багажник и предъявляет капитану Ларго чемодан, полный кокаина, – тридцатикилограммовое свидетельство своего неповиновения. Этой сцены лучше избежать. Слушая, как барабанит по кузову дождь, Чи придумал, что ему делать. Затем он вспомнил мисс Полинг – что же, ее месть тоже свершилась. Вест убил ее брата, чтобы отомстить за смерть сына, а теперь отомщен и брат мисс Полинг. По крайней мере, так представлял себе Чи. Понятие мести не существовало в системе ценностей навахо, и Чи не был до конца уверен, что он правильно во всем разобрался.

Он заставил себя встать, дошел до багажника и ухитрился скованными руками закрыть второй алюминиевый чемодан. Сломанный замок все-таки защелкнулся. Чи вытащил чемодан из багажника и поволок по мокрым, скользким камням вниз к реке Полакка. Вода поднялась уже настолько, что плескалась возле первого чемодана. Чи с силой пнул его ногой, и он почти сразу исчез в бушующем потоке. Тогда Чи раскрутился на месте и выпустил из рук второй чемодан. Когда он снова повернулся лицом к реке, чемодан уже затерялся во мраке.

От издательства

В романе «Темный ветер» встречается много слов и понятий из языков индейских народов навахо и хопи. В американском издании книги эти слова и понятия не поясняются, так как большинство американских читателей знакомы с реалиями индейских культур Северной Америки. В то же время наши читатели мало знают о взаимоотношениях между индейскими народами, в частности между хопи и навахо, а эти взаимоотношения важны для понимания сюжетных линий романа. Мы решили не помещать рядом с текстом романа пространную статью об индейских культурах – в конце концов художественное произведение и научное исследование не обязательно должны соседствовать под одной обложкой, – однако нам кажется неправильным лишать читателя возможности ознакомиться – хотя бы в самом общем виде – с некоторыми реалиями материального и духовного мира американских индейцев. Этой цели и служит краткий словарь, который мы предлагаем вниманию читателей.

БАХАПА – белый человек (хопи).

БЕЛАКАНИ – белый человек (навахо).

ЙЕИ – высшие существа в религии навахо.

КАЧИНЫ – духи предков в религии индейцев пуэбло, они же духи, олицетворяющие жизненные силы. На некоторых ритуальных церемониях качин представляют танцоры в масках и ярких костюмах. По верованиям хопи, после смерти человека его душа может превратиться в качину, стать посредником между живыми и мертвыми и остаться в этом качестве в подземном мире. В то же время у качины нет индивидуальных черт покойного, это скорее собирательный образ, воплощение человеческих душ за пределами земного существования. Численность качин в пантеоне хопи определить трудно, однако более 250 качин носят собственные имена (например, Ниман). Считается, что первую половину каждого года качины проводят в индейских селениях и только в июле возвращаются в свой подземный мир. В обрядах индейцев хопи и зуньи качины чаще всего персонифицированы деревянными куклами.

КИВА (на языке хопи – «старый дом») – священное культовое помещение индейцев пуэбло (хопи, зуньи и пр.). Кивы традиционно принадлежали религиозным общинам пуэбло (эти общины также называют кивами), члены которых совершали тайные ритуалы, недоступные непосвященным. Большинство кив представляют собой полуподземные колодцеобразные помещения в расселинах столовых гор, причем крыши их располагаются вровень с землей, и попасть внутрь можно только по деревянной лестнице сквозь отверстие в крыше. Помимо того что в кивах совершались тайные обряды, они также служили залами заседаний – здесь собирались советы родов и племен – и мастерскими, где мужчины занимались ткачеством.

КИКМОНГВИ – совет старейшин в селении хопи.

МЕСА (о/я мел. «меса» – «стол») – плоскогорье, небольшая столовая возвышенность на юго-западе Соединенных Штатов.

НАВАХО (на языке пуэбло – «возделанные поля»; самоназвание навахо – «дене», что в переводе означает «люди, народ»; «Деистах» – «Страна людей») – индейский народ группы атапасков. Самый большой по численности индейский народ в США (свыше 165 тысяч человек). Резервации в штатах Аризона, Нью-Мексико, Юта.

ПАХО – культовые предметы, изображающие духов (хопи).

ПОВАКА – колдун, человек с двумя сердцами – человеческим и звериным (хопи).

ПУЭБЛО (от исп. «пуэбло» – «селение») – группа индейских народов (хопи, зуньи, керес, тано) на юго-западе США.

СИПАПУНИ – по космогоническим представлениям хопи, вход на Крайнем Севере, через который люди пришли в этот мир.

ХОГАН – традиционное жилище навахо, представляет собой шести– или восьмиугольную хижину из бревен с земляной крышей и земляным полом. Окна, как правило, отсутствуют. Очень низкое входное отверстие прикрыто одеялом. Мебели в хогане нет, семья спит на овечьих шкурах, разложенных вокруг центрального очага.

ХОПИ (самоназвание – «мирные, хорошие люди») – индейский народ группы пуэбло, основные занятия: земледелие, овцеводство. Резервация на северо-востоке штата Аризона. Численность 9617 человек (1988). Живут в 13 поселениях, расположенных на трех месах в окружении навахо. Говорят на языке хопи ацтеко-таноанской семьи. В первой четверти XIX века на земли хопи стали вторгаться навахо и впоследствии заняли около половины резервации хопи. В 1975 году федеральные власти приступили к разделу земель навахo и хопи, для чего потребовалось переселить несколько тысяч навахо.

ХОСТИН (ДЯДЮШКА) – уважительное обращение к старшему в клане (навахо).

ЧИНДИ – душа человека, не нашедшая пристанища после смерти (навахо).

ШАЛАКО – зимний праздник в декабре, одна из важнейших церемоний у индейцев зуньи. Танцоры шалако одеты в красочные наряды, полностью скрывающие их фигуры. Главная деталь наряда – гигантская маска. Эти маски символизируют посланцев богов дождя, которые являются, чтобы благословить вновь построенные жилища.

ЯТААЛИИ (КАТАЛИ) – певец, знахарь (навахо). По верованиям навахо, все болезни имеют сверхъестественное происхождение и правильно определить причину заболевания может только специально обученный человек, наделенный к тому же даром ясновидения. Традиционный метод лечения – магические песнопения.