19

МИМИК

Мимик вылез из ноздри титана, вытер нос грязным рукавом и уселся на камень.

Он был гоблином — инженером четвертого класса на службе у Донга Махадж-Мегонга, правителя гоблинов. Титул этот казался великолепным и престижным, но весь престиж портило два обстоятельства: во-первых, Донгу Махадж-Мегонгу служили только четыре инженера, и во-вторых, существовало не менее двенадцати признанных и бессчетное количество непризнанных претендентов на титул короля гоблинов, и всех их отделяло не больше сотни миль от трона августейшего повелителя. Мимик решил, что все это может испортить великолепие большинства почетных титулов.

Сам Мимик не питал особых иллюзий по поводу места, которое он занимал в бюрократической пирамиде. Для гоблина он был маленького роста — чуть выше четырех футов[8], — да и выглядел отнюдь не красавцем. Он имел слишком короткие уши со слегка закругленными кончиками и об этом своем физическом недостатке бесконечно сожалел. Еще того хуже, его левое ухо свисало слегка ниже правого, поэтому его внешность никак не могла показаться привлекательной любящим симметрию гоблинам. И волосы вечно доставляли ему массу хлопот: его единственный пучок волос был абсолютно белым и таким непослушным, что никакими силами невозможно было добиться, чтобы он торчал прямо вверх. Иногда, когда Мимику попадалась черная смазка из заброшенных машин титанов, с ее помощью гоблину удавалось заставить свои волосы выглядеть прилично. Но жира становилось все меньше, а после передряги у костра на Мегонгских танцах он чуть было вовсе не остался без волос.

С тех пор Мимик носил старую шляпу с дырой в тулье и с ее помощью кое-как удерживал жалкие остатки волос в подобающем им вертикальном положении. Лирри, конечно, каждое утро отпускал ему подзатыльники и кричал, что, мол, такая дурацкая шляпа не соответствует уставу, но Мимик знал, что это не так. Пока он носит форменную рубашку — оранжевую рубашку инженера четвертого класса, — он не нарушает стиля одежды, предписываемой уставом его классу.

«Кроме того, — думал Мимик, — не будь у меня шляпы, Лирри все равно нашел бы, за что меня поколотить».

Неизбежные неприятности всегда лучше неизвестных. Поэтому каждое утро Мимик надевал свою шляпу, и каждое утро Лирри его колотил, но все это было вполне терпимо. Во-первых, потому что побои всегда длились недолго, а во-вторых, потому что Мимик в глубине души знал: когда-нибудь (неизвестно, когда именно) все переменится.

Мимик редко разговаривал с остальными инженерами, но много думал. Он сочинял безумные истории о том, как однажды случайно заставит титана заработать, а тот ненароком наступит на Лирри. Или, проводя один из своих механических экспериментов, Мимик представлял, как титан внезапно начнет работать — и пробьет голову Лирри. Или как он, Мимик, найдет гигантскую машину титанов для рубки леса и научится запускать ее как раз в тот момент, когда Лирри...

— Эй, Мимик! — окликнул Лугнут Липик, инженер второго класса, прыгавший у огня вместе с Г'Дагом и Зуфом. — Посмотри-ка! Мы вызываем огненных духов!

Пока Мимик мечтал, остальные члены экспедиции разожгли огромный костер. С наступлением ночи им понадобится огонь, поскольку Мимик не сомневался: начальник экспедиции Лирри ни за что не позволит им оставить находку и найти какое-нибудь укрытие.

Найденный ими титан был почти целым, полным механизмов и колес, в нем сохранилась даже пара ремней. Словом, они нашли настоящее сокровище, но Лирри выглядел не менее угрюмым, чем всегда.

— Ничего здесь не работает, — сказал он, когда они облазали наполовину застрявший в склоне холма корпус — Как я расстанусь со своей нынешней должностью, если вы, гнилокаменные смолистые поганцы, не можете заставить эти штуки двигаться?

Первый инженер пожал плечами, второй инженер пожал плечами, третий инженер пожал плечами, а Лирри влепил Мимику оплеуху. Всем инженерам это показалось вполне справедливым.

Мимик с глубоким вздохом встал и повернулся спиной к огню. Пятнышко света плясало по огромному туловищу титана, кое-где заставляя блестеть еще не заржавевший металл. Правой руки не хватало, а все остальное скрывала земля. Мимик пытался представить себе, как выглядели титаны, когда ходили. Наверное, каждым шагом покрывали больше сотни футов! Тряслась ли под ними земля?

Этот титан почти поднялся на хребет Норвальд, прежде чем рухнул. За его разбитым туловищем виднелись горы; горная гряда, мало-помалу понижаясь, тянулась на запад, в Синдерлонд. Там давным-давно (так давно, что этого не помнил никто из знакомых Мимика) произошла большая битва. Сквозь туман вдали можно было разглядеть Наковальню — разбитую гору, которая все еще выбрасывала из раны расплавленную кровь Г'Тока.

Пейзаж порождал в душе Мимика и восторг, и печаль.

«Может, титаны как раз там и жили», — подумал он. А жил ли вместе с ними его народ? Молились ли его предки титанам, как богам? И почему боги погибли?

— Эй, Мимик! Если не хочешь танцевать, все равно пошевели задницей! Огонь вот-вот погаснет!

Мимик не сразу понял, что его окликают; потом повернулся к тем, кто стоял у огня.

— А? Чего вам?

— Я сказал, у нас костер вот-вот погаснет! — повторил Лугнут, топнув ногой.

— Ах да. — Мимик заметил, что огонь едва горит. — Я сейчас.

Он наклонился, набрал столько книг, сколько мог унести, подковылял к костру и бросил книги в огонь.

Пламя взревело и снова разгорелось.

Мимик побрел обратно и уселся на том же камне.

Книги валялись везде, даже внутри многих титанов. Иногда попадались целые здания, полные книг, которые лежали стопками и штабелями. Порой в книгах встречались картинки — в том числе изображения машин... Особенно в книгах, найденных во чреве титанов, — но в основном эти штуки были не очень интересными. На каждой странице красовалось много рядов угловатых значков, но рассматривать их скоро надоедало: эти значки не имели смысла и были не так уж красивы.

Зато книги очень хорошо горели.

И все-таки книги начинали беспокоить Мимика. В глубине души он задумывался, а не таилось ли в них нечто большее, чем узорчатое горючее для костров. Он сомневался, что титаны создали их именно для растопки. Но если не для костров, для чего же тогда они нужны были титанам?

«Может, это священные иконы, изображавшие богов, которым титаны поклонялись? — подумал Мимик, сидя у костра, разложенного из книг. — Может, титаны думали, что странные символы защитят и сохранят их в бою?»

Может быть.

«Но если так, их надежды оказались напрасными», — подумал он, глядя на разбитую железную голову на соседнем холме.

Мимик тяжело вздохнул. День был трудным, и следующий будет не легче. Донг Махадж-Мегонг потребует от экспедиции как можно больше трофеев, а Лирри наверняка хочет как следует порадовать своих начальников в министерстве приобретений и воровства.

Пламя костра плясало перед гоблином, и в волнах жара и света ему привиделось лицо — длинное, худое лицо с безобразными маленькими ушами, с бледной, пугающе гладкой кожей. Лицо это слегка напоминало лицо жуткого титана — возможно, то был призрак, бродивший по холму со времен войны.

Мимик хорошо знал это лицо, оно много раз являлось ему во сне.

Приходил ли дух по ночам через пламя костра? Мимик часто возился с книгами — вдруг в книгах таились души титанов? И сейчас огонь освободил эти души. Вдруг дух всех их убьет?

Но дух исчез так же быстро, как и появился.

Может, он пришел, чтобы убить Лирри?

Мимик улыбнулся. Со вздохом, от которого его левое ухо еще больше обвисло, он свернулся калачиком на скале и уснул, думая о духе, который преследует Лирри сквозь толщу веков.

20

РАДИ РАБОТАЮЩИХ ЧАСОВ

Первый инженер пожал плечами. Второй инженер пожал плечами. Третий инженер пожал плечами.

Мимик закрыл глаза.

Лирри влепил Мимику такую оплеуху, что гоблин не удержался на ногах. Он ударился о землю, взметнув облачко пыли — более выразительного ответа обидчику он дать не сумел.

Лирри сверху вниз раздраженно посмотрел на Мимика. Он был начальником Мимика и никогда не уставал напоминать ему об этом, да и всем остальным подчиненным тоже. Разница между ними заключалась лишь в одной выцветшей черной полосе на оранжевой рубашке Лирри, но Лирри напоминал всем об этой разнице каждый день.

Он был меньше ростом, чем его подчиненные, но имел широкую, бочкообразную грудь и кулаки, способные дробить гранит. Его блестящие желтые глаза были глубоко и близко посажены; большой рот полон зубов, но Лирри никогда не улыбался, разве что при виде чужой беды. Самой заметной деталью его внешности являлись длинные торчащие уши — ими он никогда не уставал похваляться.

Все несчастные, служившие под его началом, называли его «шеф». Это прозвище вовсе не свидетельствовало о чьей-либо симпатии — Лирри сам придумал его, и горе было тому члену его команды, который называл его по-другому. Официально Лирри числился главным инженером; это означало, что он поднялся всего на первую ступень пирамиды, но еще бессчетное множество ступеней отделяло его от вершины. Впрочем, его это не беспокоило. Он не сомневался, что сумеет использовать любое грядущее открытие или удачную находку для того, чтобы подняться еще на одну ступеньку. Результаты любой работы он оценивал исключительно по тому, чего именно с ее помощью он может добиться от начальства. Единственная цель жизни его подчиненных, по мысли Лирри, состояла в том, чтобы помочь ему упрочить свой имидж в глазах Донга Махадж-Мегонга. Если команда отзывалась на его приказ без особого энтузиазма, в глазах Лирри это являлось намеренным саботажем, направленным на подрыв его карьеры.

— И вы называете себя инженерами? — вопросил Лирри и сплюнул. Когда он сильно злился или волновался, он то и дело сплевывал. — Я нашел самого целого титана со времен открытия в прошлом году Огромной Ноги, а вы не можете заставить его работать?

Вообще-то он отклонился от истины: к этому дальнему склону хребта Норвальда их привел Мимик, благодаря загадочным подсказкам своего огненного друга. Но, как Лирри часто напоминал своим подчиненным, все они были одной командой. То есть все найденное любым членом команды по праву принадлежало ему.

— Бесхребетные червяки! Тупые идиоты! Какой придурок назвал вас инженерами?

— Ты же сам и назвал! — заметил инженер третьего класса Зуф.

У высокого, тощего Зуфа на макушке красовался такой пышный пучок белых волос, что Мимик слегка завидовал ему. А еще Зуф был хорошим инженером, только не умел держать язык за зубами.

Кончики ушей Лирри задрожали от гнева. Зуф был слишком высоким, чтобы его было удобно колотить, поэтому Лирри пнул Мимика.

— Возвращайтесь к титану! Хватит бездельничать! Вам не удастся опозорить шефа! Найдите мне хоть что-нибудь работающее!

К счастью, на том утреннее собрание для поднятия духа и закончилось.

Теперь Мимик мог спокойно взобраться на склон и продолжить исследование титана. Лирри занял свое обычное место возле титана и принялся за еду, пока четверо его подчиненных работали. Трое инженеров залезли внутрь гиганта через ухо, которое было ближе к земле; каждый считал, что если ему повезет оказаться рядом с тем, кто совершит «большое открытие», и на его долю что-нибудь перепадет. Никто не ожидал найти что-либо сам, но все думали, что открытие вполне может сделать кто-нибудь другой.

Мимик вздохнул, машинально постарался выпрямить свои растрепанные волосы и пошел к носу гиганта, из которого вылез прошлой ночью. Металлическое лицо титана сильно пострадало за послевоенные годы, на нем появилось множество выбоин и трещин, поэтому гоблин без труда вскарабкался по верхней губе и подошел к отверстию.

Мимик глянул на восток. Небо посветлело, его потихоньку заливало розовое сияние восходящего солнца. Уже можно было разглядеть смутные очертания руин Фарвала к востоку отсюда, а за ними — пурпурные горы хребта Святилища. Сегодня утром должно быть тепло, и это радовало. Разница температур помогала гоблинам видеть в темноте. Минувшей ночью было холодно, а сегодняшнее яркое солнце скоро согреет поверхность титана, поэтому работать будет куда легче, чем вчера, когда титан основательно прогрелся за день.

Мимик ухватился за край ноздри, подтянулся и скользнул внутрь.

Пройдя по короткому коридору, он повернул налево. Гладкая круглая металлическая шахта вела к нижним частям громадной машины. Он хорошо знал этот путь, поскольку вчера с удовольствием здесь бродил. Длинные изогнутые медные детали казались ему красивыми и загадочными. В помещениях внизу можно было увидеть замечательные наборы цепных колес, зубчатых передач, маховых колес и других чудесных вещей, о которых Мимик до сих пор знал только со слов былинников.

Былинники, конечно, рассказывали обо всем этом, потому что такова была их работа — обучать молодежь жизни. В старину, еще до войны, гоблины и их сородичи были рабами великих титанов, обслуживая их машины и ступая по тем же самым узким металлическим коридорам, по которым шел сейчас Мимик. Потом наступили Дни Войны, и все титаны пали в некой ужасной схватке. Былинники говорили, что господа гоблинов погибли потому, что Донг Махадж-Мегонг Первый изгнал их из своего великого королевства и наслал на них мор, огонь и смерть. После этого гоблины стали свободны, ими повелевал только Донг — так они с тех пор и жили. Но Донг сожалел о потере великих машин титанов. Вообще-то гоблины сомневались — есть ли разница между титанами и их машинами. Большинство верило, что сами титаны и были машинами. Но как бы то ни было, с тех далеких времен каждый гоблин мечтал возродить великолепные машины павших титанов.

Этот титан был просто чудом.

Мимик нахмурился. Может быть, лучше пока не думать о чудесах. Ему надо работать!

Он миновал лабиринт маленьких и больших проходов, где несколько раз ему приходилось протискиваться в отверстия, узковатые даже для его тощего тела. Чем ниже он спускался, тем лучше видел. Стены становились все холоднее. Потом разница в температуре между металлическими пластинами начала уменьшаться — так далеко солнечное тепло не проникало. Мимик стал хуже видеть, но оставался еще один проход, который он заметил прошлой ночью и которым очень заинтересовался. Тогда он не смог его исследовать — температура была слишком ровной, чтобы что-то там разглядеть, но нынче утром ему могло повезти.

Он оказался прав. Он видел в коридоре куда ярче вчерашнего.

Мимик вошел и некоторое время без помех продвигался вперед, но потом ему пришлось остановиться. Стены и пол вдруг прогнулись, уходя вниз, впереди он увидел зазубренные куски металла. Гоблин перебрался через это препятствие и, хотя проход стал очень узким, продолжал пробираться через изувеченные металлические штуковины. К его большому удивлению, он видел все лучше и лучше, словно внизу находился некий источник тепла. Теперь коридор шел вниз почти вертикально, но Мимик раскинул руки и ноги и, упираясь в металлические стены, продолжал спускаться.

Наконец он добрался до круглой двери с большим засовом. Засов был таким же, какие ему уже встречались во многих экспедициях, но почему-то оказался упрямее прежних. Гоблин тянул, толкал, тряс его, но сумел сдвинуть только на малую толику. Наконец, боясь, что ближе к полудню разница температур здесь исчезнет, Мимик просто встал на люк, схватил ручку засова обеими руками и прыгнул вверх.