28

«НОЧНЫЕ СКАКУНЫ»

Они находились в сердце предрассветной тьмы, на дне колодца ночи.

Именно в этот час пять «ночных скакунов» фаэри выскользнули из своих тайных пристаней у Святилища и выплыли через большие восточные ворота.

«Ночными скакунами» назывался один из типов облачных кораблей, которыми пользовались в Кестардисе. Мастера-формовщики фаэри открыли истину облачных кораблей почти тысячу лет назад.

Сначала фаэри уговаривали кристаллы принять форму сферы от пятнадцати до двадцати ладоней в диаметре. Потом мастера извлекали внутреннюю субстанцию этих прозрачных шаров, и наконец те становились невесомыми, рвущимися в небо. Несколько таких шаров связывали кружевными сетями и с помощью канатов прикрепляли к ним гондолы. В результате получался небольшой корабль, дрейфующий между небом и землей.

Но одно дело дрейфовать, а совсем другое — летать. Хотя облачные корабли могли поднять большой вес, управлять ими было трудно и требовалась значительная сила, чтобы перемещать их на большие расстояния. Высота, на которой плыл корабль, регулировалась с помощью тяжелых мешков с балластом, подвешенных за бортами. Балласт по мере необходимости сбрасывали, чтобы удержать судно на нужной высоте. Поворачивать корабль можно было с помощью направляющих ремней, прикрепленных к сети над шарами.

Однако управление такими кораблями требовало больших усилий, и дриады подсказали, как для этого можно использовать деревья. Дриады разговаривали с деревьями, а те послушно подталкивали своими ветвями шары облачных кораблей. Поэтому гондолы кораблей обычно висели в нескольких футах над землей, под куполом могучих и надежных лесов.

«Ночные скакуны» были облачными кораблями королевской семьи, предназначенными не для неторопливой перевозки груза, а для быстрого полета. Над гондолами длиной в тридцать пять футов в сложном переплетении кружевных сетей парили три хрустальных шара.

Черные как уголь корпуса гондол с темно-зеленой полосой были украшены монограммой Татианы и картинами из истории Кестардиса. Сеть, удерживающая шары, тоже была цвета ночи.

Такие ночные корабли ходили только после заката при свете звезд.

«Ночные скакуны» быстро плыли над полями к востоку от города. Ими управляли королевские гвардейцы в темных плащах. Слева и справа от каждого корабля на расстоянии пятидесяти футов летели фаланги гвардейцев, внимательно оглядывающихся по сторонам.

В гондоле «ночного скакуна», что плыл в центре маленькой воздушной флотилии, сидели две девушки; они смотрели назад, туда, откуда они явились.

Сияние башен великолепного Кестардиса освещало их лица, как свет маяка. Невероятно тонкие и изящные шпили уходили вверх, в темноту, разрезая ее подобно острым ножам. Ночью это зрелище было до боли прекрасным, и тьма, в которую уплывали воздушные корабли, казалась из-за этого еще чернее.

В блестящих от слез глазах Айслинн отражались далекие огни.

— Увидим ли мы снова деревья Святилища, Дуинуин? Уцелеет ли дом, в который я смогу вернуться?

Дуинуин тоже смотрела на великий город, который быстро удалялся, размывался тьмой.

— Этой истины я не в состоянии увидеть, ваше высочество. Но если мой поиск увенчается успехом, мы еще сможем счастливо жить в башнях Кестардиса. А пока я добилась кое-чего, ваше высочество, чтобы сделать вам приятное: капитаном вашей стражи назначен Дейтон.

— Дейтон? — обрадовалась новости Айслинн. — Ты такая добрая, Дуинуин!

Некоторое время «ночные скакуны» летели на восток через реку Тенис, и свет далекого города озарял их путь.

Гвардейцам приходилось нелегко. Те, кто управлял кораблями с самого отплытия, уже устали толкать рукояти по обеим сторонам гондол и тянуть за прикрепленные к сеткам тросы. Поэтому у реки их сменили те, что до сих пор летели рядом со «скакунами». После этого корабли помчались еще быстрей, их силуэты четко вырисовывались на фоне сияния Кестардиса.

Беглецам не терпелось добраться до больших лесов на востоке, где они могли бы укрыться. Путешественникам следовало скрываться даже от глаз и ушей остальных фаэри[14], и они спешили изо всех сил.

Когда над холмами Сендраль разгорелся рассвет, «ночные скакуны» добрались до леса Синаш. На передней гондоле две дриады, Аши и Эмли, торопливо воззвали к деревьям. Хотя уже наступила осень, древние клены ответили. Они стряхнули сон, в который уже начали погружаться, и нежно потянулись ветками к хрустальным шарам «ночных скакунов», стряхнув на землю вихрь ярких листьев. Гвардейцы с облегчением устроились отдыхать на второй и четвертой гондолах, оставив только нескольких часовых.

Пробудившиеся деревья передавали друг другу «ночных скакунов», ласково толкая их к юго-востоку. Через несколько часов «ночные скакуны» были уже далеко к востоку от Ривадиса. Их никто не заметил, кроме сонных деревьев, послушно выполнявших просьбы дриад.

Наконец, в укромной лесной лощине, клены леса Синаш дали «ночным скакунам» передышку. Фаэ поели и отдохнули. По настоянию Айслинн Дуинуин попросила Дейтона сопровождать принцессу на прогулке. Изящные ножки Айслинн едва касались ковра из опавших листьев, и все равно было видно, что принцессу утомила дорога.

Потом она и Искательница в молчании пообедали.

Приближался вечер, и дриады снова обратились к деревьям, объяснив, что фаэри надо продолжить путь. «Ночные скакуны» поднялись к древесным кронам, клены вновь раскинули ветви и осторожно понесли шары над вершинами. Айслинн сидела и смотрела на роскошные леса, проплывающие внизу. Она никогда еще не была так далеко от залов Святилища, от своего родного дома, и уже тосковала по тамошнему комфорту.

Вечером послушные дриадам деревья позволили «ночным скакунам» замедлить ход и остановиться.

Беглецы достигли южных границ леса Синаш. В глубокой расщелине под ними текла бурная река Куш, стремившаяся на запад, к заливу Эстарин. На юге, сквозь серебристые листья леса Сут, мигали огни находившегося в семи милях отсюда Мордана.

— Мы летим в Мордан? — тихо спросила Айслинн.

— Нет, ваше высочество, — ответила Дуинуин. — Наша истина только для нас, а не для добрых подданных Мордана. А кроме того, нам надо опасаться не одних фаэри.

— Правда? — Айслинн удивленно посмотрела на Дуинуин.

— Да, дело еще и в деревьях, — сказала со вздохом Дуинуин. — Клены сказали нашим дриадам, что в лесу Сут растут в основном вязы. Клены считают, что им нельзя доверять.

Айслинн тоже вздохнула.

— Я бы многое отдала сейчас за хорошую постель.

— Следующим вечером, ваше высочество, — негромко отозвалась Дуинуин. — Потерпите до следующего вечера.

Они пересекли реку Куш далеко на востоке, потом обогнули подножия холмов Сендраль, оставив их слева. Гвардейцы теперь менялись местами чаще, по напряженным движениям их крыльев, по вздувшимся мышцам чувствовалось, как им не терпится поскорее оставить лес Сут позади.

Айслинн продолжала смотреть назад. На мгновение расщелина Куш разделила леса Сут и Синаш, а за заливом Эстарин, далеко-далеко, сверкнули огни Кестардиса. Айслинн показалось, будто огромный и прекрасный город съежился, став не больше ее ногтя. Принцесса тихо заплакала.

Звездная ночь тянулась и тянулась. Ясный ночной воздух становился все холодней. Айслинн наконец выплакалась и уснула, и Дуинуин укрыла ее своим плащом. Потом Искательница осторожно пошла по гондоле, разглядывая в свете звезд землю, над которой они летели.

Под ними плыли невысокие холмы. Справа, от опушки леса Сут, веяло острым запахом увядающей листвы и дикой мяты. Высокая трава едва шевелилась, когда они пролетали над ней. Кругом царил торжественный покой.

Дуинуин вспорхнула с борта гондолы и обогнала воздушную флотилию. Оглядевшись, увидела на ближайшем холме капитана стражи и полетела к нему. Скоро она уже парила рядом с Дейтоном в тени большого дуба у вершины холма.

Она увидела, что город Мордан остался позади, а Кестардис кажется падающей звездой на горизонте. Отсюда были хорошо видны «ночные скакуны», быстро проплывавшие внизу.

— Добрый вечер, Дейтон, — тихо произнесла Дуинуин.

— И вам того же, Искательница, — ответил капитан.

— Можете звать меня Дуинуин.

— Благодарю. Благодарю также за то, что вы предложили доверить мне пост капитана стражи.

— Своим назначением вы обязаны не только мне, но и желанию принцессы.

— Это приятная весть, Дуинуин, — признался капитан. — Принцесса не очень со мной откровенна.

— Она умеет принимать решения самостоятельно, — улыбнулась Дуинуин.

— Верно. Меня восхищает в ней это, так же как многое другое.

Далеко впереди кончался лес Сут и начинался другой лесной массив, куда больше и темнее.

«Должно быть, это Оукэн», — вглядываясь в него, подумала Дуинуин.

Она знала, что далеко впереди над морем Ке'Дунадин встают почти отвесные скалы. Там проходила южная граница Кестардиса. Их цель лежала еще дальше, в дне пути от этой границы, зато в Оукэне можно будет спокойно отдохнуть.

Киен Веррен, самый дальний кестардийский замок, ждал их на южном краю холмов Сендраль, на выступе скалы над морем Ке'Дунадин. Самый дальний и самый неприступный из замков Кестардиса.

Дуинуин знала, что, возможно, именно там зайдет навсегда солнце ее народа.

— Как вы думаете, мы доберемся до Веррена? — спросила она капитана.

Либо Дейтон не захотел ответить, либо просто не знал — как.

— Зачем тебе эти игры, Дуинуин?

Искательница подняла голову от игровой доски, оторвавшись от созерцания фигур, которые так ее увлекали.

— Прошу прощения, ваше высочество, я не расслышала. Что вы спросили?

Айслинн, не любившая повторять свои слова, произнесла слегка раздраженно:

— Я спросила, зачем ты играешь в эти игры.

Дуинуин улыбнулась своей подопечной.

— Прошу прощения, ваше высочество. Я играю в них потому, что такова моя обязанность. Игры — часть моего дара и призвания.

Айслинн откинулась на подушках, и гондола слегка качнулась. Мимо проплывали шелестящие листвой могучие дубы. Листья их казались необыкновенно яркими в свете красноватого закатного солнца. Тишину вокруг нарушали лишь шорох листьев и легкое потрескивание канатов.

— Мне кажется, — сказала наконец Айслинн, уставившись куда-то в лес, — ты берешь с собой книги, свитки, игры и игрушки просто ради развлечения. А еще чтобы позлить слуг, которым приходится каждый раз паковать твои вещи для очередного путешествия.

Дуинуин рассеянно улыбнулась своим мыслям, двигая фигурки взад-вперед. Айслинн скучала.

— Вы так думаете, принцесса?

— Да нет, наверное, — отозвалась Айслинн. — Просто на твоем месте я бы поступала именно так.

— Я вспомню это, когда в следующий раз мы куда-нибудь отправимся, ваше высочество. Понимаю, вам кажется странным, что такие вещи...

Внезапно Дуинуин резко выпрямилась. Гвардейцы быстро вспорхнули с гондол и бесшумно полетели между деревьями.

— Мы остановились? — спросила Айслинн. — Уже прибыли?

— Нет, ваше высочество, не прибыли. — Дуинуин встала и поспешила в переднюю часть гондолы. — Аши! Эмли!

Дриады появились из-за деревьев.

— Почему мы остановились?

Аши ответила первой:

— Это из-за деревьев, Искательница...

— Они спят, — вставила Эмли.

— И не хотят просыпаться! — закончили обе дриады в один голос.

— Как странно, — заметила Айслинн.

В этот миг из-за деревьев торопливо вылетел Дейтон.

— Мы должны немедленно покинуть лес.

— Но каким образом, капитан? — спросила Дуинуин.

— Мы уже недалеко от его края, а сразу за лесом — Киен Веррен. У нас хватит сил туда долететь.

— Нет, капитан! Мне нужны мои вещи.

— При всем моем уважении, Искательница, — резко заявил Дейтон, — жизни фаэ важнее вашего комфорта, который...

— Дейтон, от этого, как ты говоришь, комфорта зависит очень многое, куда больше, чем ты можешь себе представить! Мы должны найти способ...

Листья зашуршали.

Гвардия фаэри немедленно окружила «ночных скакунов». Гвардейцы вытащили из ножен длинные тонкие мечи.

— Жемчужное ожерелье на тебе? — торопливо поинтересовалась Дуинуин у принцессы.

— Не знаю, зачем тебе нужно, чтобы я его носила, — ответила Айслинн, надув губки. — Жемчужины ужасно большие, и их цвет плохо сочетается с цветом моей кожи...

— Оно на тебе? — резко перебила Дуинуин.

Айслинн моргнула, еще шире распахнув и без того огромные карие глаза.

— Да, конечно. А что?

Толстый ковер листьев внезапно взметнулся вверх. Тишина леса сменилась какофонией воплей.

— Сатиры! — вскрикнул Дейтон. Оттолкнувшись мощными задними ногами, взрыв копытцами мягкую лесную землю, сатиры прыгнули к «ночному скакуну». Ноги и спина этих созданий были сплошь покрыты шерстью, безволосая кожа имела цвет красной глины. Сатиры были всего трех-четырех футов ростом, но их яростных атак боялись даже гораздо большие по размерам существа. Их могучие руки могли разорвать на части кого угодно. У сатиров были черные глаза под кустистыми бровями, на голове торчали короткие крученые рожки.

Сатиры бросились на «ночного скакуна» со всех сторон, но гвардейцы фаэри, вооруженные мечами, действовали быстро. Сверкающие дуги клинков беспощадно рассекли атакующий строй. Но все-таки несколько нападавших оказались внутри круга гвардейцев, а некоторые фаэри уже боролись с силачами, стащившими их на землю.

Однако гвардейцы держались.

Когда первая атака сатиров была отбита, они отступили — но ненадолго. Издавая вопли, перемазанные кровью лесные создания вновь и вновь кидались в бой. Гвардейцы каждый раз слегка отступали, а потом снова оттесняли атакующих сатиров. Но эти твари двигались так молниеносно, что поразить их было очень нелегко. Победить в столкновении не могла ни одна сторона.

— Что же нам делать? — взвизгнула Айслинн.

Дуинуин в отчаянии затрясла головой. Она ведь Искательница! Что она могла сделать? Что?

Воздух прорезал новый звук, еще более страшный, чем крики сатиров, прозвучавший совсем рядом.

Стрела внезапно пролетела в нескольких дюймах от лица Дуинуин и с невероятной силой врезалась в борт.

Воздух наполнило гудение, и смертоносные стрелы заколотили по корпусу гондолы, как частый град. Они мелькали над бортами с такой скоростью, что их едва можно было рассмотреть.

Лежа на дне гондолы, Дуинуин потянула Айслинн вниз, к себе.

— Ой, ты делаешь мне больно! — вскрикнула Айслинн.

От ударов стрел гондола тряслась и дрожала. Дуинуин слышала крики раненых и звон металла, ударяющего в корпус. Ей страстно хотелось узнать, что происходит, но она не осмеливалась приподнять голову, чтобы выглянуть.

Внезапно кто-то, весь в крови, перелетел через планшир и тяжело приземлился рядом с ними.

Айслинн закричала.

Это был Дейтон, с покрытым уже подсохшей кровью лицом, сжимавший окровавленный меч.

— Лучники-кентавры! — крикнул он. За шумом битвы едва можно было расслышать его голос. — Сатиры нарочно нас отвлекли, а теперь кентавры убивают нас по одному!

Стрелы снова прорезали воздух над планширом гондолы. Дейтон прижался к палубе, потом снова отрывисто заговорил:

— Нам надо лететь! Гвардия готова. По моему сигналу мы взлетим, и гвардейцы окружат корабль, пока он будет набирать высоту. Это даст нам время, чтобы убраться подальше.

— А мои вещи, мои книги, что будет с ними?! — крикнула Дуинуин.

— Здесь мы все погибнем! — неумолимо ответил Дейтон. — Только в полете у нас есть шансы уцелеть. Если сможем, вернемся потом за вашими вещами.

— Нет! — яростно закричала Дуинуин. Одним движением она выхватила меч у опешившего капитана и вскочила.

Мимо нее свистели стрелы. Краем глаза она мельком заметила, как в лесу мечутся темные силуэты. Сатиры при виде ее снова завопили; вид женщины фаэри разжег в них животную похоть. Дуинуин увидела, что несколько гвардейцев неподвижно лежат на земле, но сейчас она не думала о них.

Балласт гондолы висел на канатах за бортом. В отчаянии и страхе Дуинуин взмахнула мечом, держа его обеими руками. Страх прибавил ей сил, и хотя ее удар попал не туда, куда она целилась, все же достаточно близко. Потом она ударила еще раз.

— Госпожа Искательница! — крикнул Дейтон с палубы «ночного скакуна». — Что вы делаете?!

Айслинн в молчаливом изумлении глядела на нее широко раскрытыми глазами.

Канаты лопнули. Один за другим упали балласты, удерживавшие «ночного скакуна» у земли. Гондола с минуту качалась, накренившись в ту сторону, где еще висел последний балласт. Дуинуин снова взмахнула мечом.

Гондола резко дернулась, Искательница потеряла равновесие, отчаянно захлопала крыльями и наконец снова опустилась на палубу «ночного скакуна».

Облачный корабль понесся вверх. Освободившись от балласта, поднялся над спящим лесом Оукэн и величественно взмыл в темнеющее небо.

Небо было их спасением. Фамадорийцы не умели отрываться от земли. Небо сулило безопасность и укрытие — и теперь «ночной скакун» поднимался все выше и выше.

Дуинуин внезапно осознала, что, возможно, перестаралась. Она с удивлением смотрела, как под кормой «ночного скакуна» скрылись вершины леса. Закатные сумерки становились все темнее, в небе появились яркие звезды. На юге простиралось огромное море Ке'Дунадин. Повернувшись, Искательница увидела на северо-западе темные холмы Сендраль. Далеко на северо-востоке, за краем леса, чернела долина Шезрон.

Дуинуин снова обернулась и посмотрела вниз, на берег. Вскоре меньше чем в миле отсюда она разглядела большую башню Киен Веррен, ясно видную на фоне освещенного закатным солнцем сверкающего моря.

— Мы были совсем близко! — изумленно пробормотала она.

— Гвардейцы, — сказал Дейтон, заглянув через борт.

Гвардейцы растерялись было, когда «ночной скакун» внезапно взмыл вверх, но потом с радостью покинули смертельно опасную землю. Те, кто мог лететь, устремились вверх, чтобы защитить принцессу, как того требовала присяга.

Только теперь Дуинуин заметила, что крылья капитана разорваны в клочья. Он не смог бы взлететь с ними, хотя и отдал такой приказ остальным. Из его ран текла кровь, собираясь на палубе в темную лужу. Дуинуин задумалась, а знал ли он, насколько сильно ранен; потом поняла, что, скорее всего, знал.

Внезапный порыв ветра развернул «ночного скакуна», и Дуинуин невольно схватилась за борт. Ветер быстро нес их на восток, мимо леса Оукэн. Оставшиеся гвардейцы все еще спешили за ними, отчаянно пытаясь нагнать своего капитана и принцессу.

Дуинуин заметила какое-то движение внизу, на земле, пригляделась и поняла, что это скачут кентавры, сжимая в руках луки.

«Они знают, что рано или поздно мы спустимся, — подумала Дуинуин. — Они преследуют нас по пятам. Даже фаэри не могут улететь слишком далеко».

— Мы перестали подниматься, — тяжело дыша, мрачно сказал капитан. — Мы опускаемся.

— Почему? — спросила Дуинуин, оглядев «ночного скакуна».

Почти сразу она нашла ответ на свой вопрос. Передний хрустальный шар треснул — должно быть, в него попала стрела.

Кентавры по-прежнему скакали за ними. Дуинуин тяжело вздохнула. Похоже, им с Айслинн все-таки придется лететь к башне самим.

— Айслинн, — окликнула Дуинуин спокойно, — как ты думаешь, ты сумеешь долететь до башни?

— Я не знаю... — отозвалась принцесса. — Наверное, если иначе никак нельзя...

— Нельзя. — Дуинуин повернулась и печально посмотрела на лежащего у ее ног раненого гвардейца. — Капитан, я...

— Вам надо лететь! — сказал Дейтон и улыбнулся. — Мои люди позаботятся обо мне, а потом я позабочусь о вас.

— Дуинуин, подожди! — воскликнула Айслинн. — Смотри! Ты только посмотри на замок!

Дуинуин повернулась и изумленно ахнула.

Со двора замка взмывали вверх крылатые фигуры.

— Гарнизон замка! — с облегчением вздохнул капитан, посмотрев поверх борта. — Они увидели нас! Благословенна будь Мать Лощин!

— Мы здесь, мы здесь! — громко закричала Айслинн, размахивая руками. — О, Дуинуин, может, мне полететь к ним навстречу и поблагодарить их? Они такие замечательные, такие храбрые!

Лицо Дейтона внезапно исказилось, а в глазах мелькнули изумление и страх. Он попытался встать, но снова тяжело опустился на палубу, не в силах даже удержать меч.

— Не может быть!

— Их крылья! Они не такие, как у нас! — задыхаясь, выпалила Дуинуин. — Это новая истина, новая и ужасная!

Остатки гвардейцев окружили корабль и обнажили мечи. Они очень устали, но были полны решимости дать последний бой. Хотя каждый из них знал, что им не победить.

Айслинн присела за спиной Дуинуин. Больше спрятаться было негде.

Десять летучих фаланг окружили «ночного скакуна» со всех сторон. Узкие алебарды сверкали в лучах закатного солнца. Крылья шумно били по воздуху, и звук этот казался Дуинуин гласом самой судьбы.

— Крылатые фамадорийцы! — донесся сквозь какофонию сдавленный голос Дейтона. — Невероятно! Этого просто не может быть!

29

СИМПАТИЧЕСКАЯ СВЯЗЬ

— Невероятно! — воскликнула потрясенная Pea.

— Так сказал меч, — отозвался Гален.

Голос его дрожал, хотя юноша пытался овладеть собой.

Ему пришлось порядком потрудиться, чтобы встать рядом с Pea и Маддоком. Бойцы их группы только что закончили выступление и теперь, залитые потом, сидели на каменном бортике арены, жадно глотая воздух.

— Никто, абсолютно никто не возвращается с этих войн, — тяжело дыша, продолжал Гален. — Каждую осень сюда привозят Избранных, несколько недель обучают, а потом снова грузят на торусков. Нас должны отвезти в какое-то место под названием Энлунд, где состоится битва.

— А потом?

— Потом... потом мы умрем.

Pea покачала головой.

— Сущая бессмыслица. Ты говоришь, что война идет больше ста лет?

— Больше четырехсот, если верить мечу, — ответил Гален.

— Это невозможно! Мы воюем? С кем и зачем? Столько лет, столько погибших — и до сих пор никто не победил? — Pea говорила все более взвинчено, едва поспевая за ходом своих мыслей. — И на обучение воинскому искусству отводится всего несколько недель? Ерунда! Даже самым упорным воинам на это требуются месяцы, не говоря уж о группе... о группе...

— Группе кого, Pea? — поинтересовался Гален.

Pea замолчала на миг, задумавшись над собственными словами. Потом посмотрела в глаза Галену и ответила:

— Группе людей, сознания которых коснулось нечто непостижимое. А может, не только коснулось, но и искалечило его.

— Но нас и вправду готовят к войне! — убежденно проговорил Гален, показывая на арену.

Две следующих группы уже вышли на окровавленный песок и обменивались ударами.

— Да, но к какой войне? Ты только взгляни на них! — сказала Pea раздраженно. — Послушай, Гален, мы с Маддоком родом из селения на северном берегу Драконьей Глуши. Мой отец служил в тамошнем гарнизоне. Вы, родившиеся на берегу Чебона, мало знаете о тех краях. Иногда головорезы с Ворднары, набравшись наглости или с перепоя, являются в залив Индрахолм и нападают на наши деревни. С позволения Пир у нас есть свои гарнизоны, которые отбрасывают рейдеров обратно в море, пока те не протрезвеют и не оставят нас в покое. Я видела, как тренируются воины этих гарнизонов, Гален, видела, как они сражаются. Все это, — она махнула рукой в сторону арены, и ей пришлось кричать, чтобы ее можно было расслышать за воплями толпы, — полная чепуха! Нас обучали только самым элементарным приемам! Некоторые из них кажутся сложными, но в бою от них мало толку. Все эти трюки годятся только для труппы бродячих артистов, но не для настоящего боя. Может, меч тебе солгал?