Глава 6

Леди в бедственном положении

Когда Шавасс, Орсини и Карло примчались на старом «форде»-пикапе на тот самый причал, там никого не было. Верзила-итальянец выключил мотор, выскочил из машины и бросился к лестнице.

Он обернулся, качая головой:

– Мы понапрасну теряем время, Пол, но уж коли так случилось, давай хотя бы проверим дом. Они спустились по лестнице и прошли через причал к двери. Она открылась без всякого усилия, и Шавасс вошел первым, держа у правого бедра автоматический кольт, который дал ему Орсини.

Дверь в комнату, где Капо беседовал с ним, была неплотно прикрыта, свет из нее освещал темную лестничную площадку. Шавасс ударом ноги распахнул ее и немного подождал, но не последовало никакого ответа. Он быстро вошел, держа кольт наготове.

Водка из разбитой бутылки смешалась с кровью и пропитала пол, а стол по-прежнему лежал на боку. Туман проникал сквозь высаженное окно, Орсини по хрустящим осколкам бутылки прошел к окну и выглянул наружу.

Он обернулся с разочарованным видом:

– Они давно удрали.

– А у меня не было никакого выбора. Что делать?

Итальянец пожал плечами:

– Вернемся в «Тэбу». Может быть, старина Джильберто что-нибудь вспомнит.

– Я не рассчитываю на него, – возразил Шавасс. – Уж очень сильный удар он получил.

– Тогда нам стоит подумать о ком-нибудь еще.

Они вернулись к пикапу, втиснулись в его маленькую кабину, и Карло повел машину к ресторану «Тэбу» сквозь пустынные улицы. Когда машина затормозила и остановилась, Шавасс взглянул на часы. Было уже половина третьего. Он выпрыгнул из машины и пошел за двумя итальянцами к боковой двери.

В баре еще было несколько клиентов, и когда они проходили по проходу, бармен взглянул на них и сказал:

– Рим на проводе. Они ждут.

– Это мой вызов в отдел С-2. – Шавасс сказал Орсини: – Посмотрю, что у них есть сообщить мне про Капо.

– А я еще раз поговорю со стариком Джильберто, – сказал Орсини. – Может быть, сейчас он что-нибудь вспомнит.

Шавасс взял трубку в маленькой комнате за баром. Человек, с которым он говорил, был всего-навсего ночной дежурный офицер. Это был просто клерк, который знал, как отыскать какую-то папку с делом и что там можно найти.

Он не сказал ничего такого о Капо, чего бы Шавасс уже не знал. Невероятно, но все, что сказал тот человек о себе, было правдой. В свое время он был высоким чиновником в албанском министерстве внутренних дел, но был уволен в 1958 году после одной из первых чисток, проведенных Ходжой. Ему разрешили въезд в Италию, как политическому беженцу, и он жил в Таранто, зарабатывая на жизнь как агент по импорту и экспорту. А в 1963 году фирма «Алб-Турист» сделала его своим представителем в Таранто, избрав его в первую очередь из-за албанской национальности. Проведенное в том же году итальянской военной разведкой расследование не обнаружило ничего подозрительно в этом назначении.

Шавасс поблагодарил дежурного офицера. Нет, ничего особенного. Просто он встретился с Капо во время отпуска в Матано и решил проверить его.

На другом конце провода в маленьком офисе в Риме дежурный офицер положил телефонную трубку с задумчивым выражением лица. Почти тут же он снова поднял ее и по специальной линии вызвал бюро главного управления в Лондоне.

Все это могло ничего не значить, но Шавасс был «звездой», и все в организации это знали. И если он хоть как-то был причастен к любому делу и шеф об этом не узнал вовремя, могли полететь головы, а дежурный офицер никак не хотел оказаться в их числе.

Телефон на его столе зазвонил через пять минут, и он сразу же поднял трубку.

– Алло, сэр... да... это так... да, может быть, за этим ничего нет, но я подумал, что вы захотите знать, о чем только что мне звонил из Матано Пол Шавасс...

Старый Джильберто закашлялся, когда коньяк попал ему не в то горло, и хитро улыбнулся Орсини:

– Я, наверное, старею, Джулио. Ничего не слышал. Не могло пройти больше двадцати минут, как Карло привел эту молодую женщину. Сначала я читал журнал, а потом вдруг погас свет. – Он поднял иссохший, искривленный кулак. – Может быть, я и стар, но смог бы выстоять пять минут против этих ублюдков, кто бы они ни были.

Орсини улыбнулся и потрепал его по плечу.

– Ты мог бы убить его, Джильберто. Мы ничего не хотим, только узнать, зачем это хулиганье бегает тут кругами.

Они прошли в проход, оставив старика сидящим у огня с одеялом на коленях.

– Был отличным бойцом в полутяжелом весе в свое время, – сказал Орсини. – Одним из лучших, пока они не повредили ему мозги. Есть что-нибудь из Рима?

Шавасс покачал головой.

– Все, что сказал о себе Капо, правда. Он действительно агент «Алб-Туриста» в Таранто, старый партийный работник из Тираны, который говорил то, что не следует, и еще дешево отделался. Согласно данным итальянской разведки, он безобиден, а они обычно знают, что говорят.

– То же МИ-5 говорило и о Фуксе, и смотрите, что из этого получилось, – возразил Орсини. – Никто не является совершенством, а хороший агент – это тот, который может лучше всех морочить голову противнику.

– Что нас совершенно не касается, – отрезал Шавасс. – Они все-таки ушли и забрали с собой Франческу Минетти.

Они зашли в кабинет за баром, и Орсини достал бутылку виски и три стакана. Он наполнил их с легкой задумчивой улыбкой на лице.

– Кто бы ни захватил девушку, это не могли быть ни Капо, ни его люди – по времени не сходится. Что вы можете мне сказать о тех мужчинах, которые тогда напали на нее на причале?

– Судя по языку того, второго, который хотел всадить в меня нож, это был итальянец, – сказал Шавасс. – Прямо из трущоб Таранто.

– А что еще интересного о нем?

– У него темная подстриженная борода и сильно изуродованное лицо. Кривой шрам под левым глазом.

Орсини рассмеялся и хлопнул его по плечу.

– Мой дорогой Пол, так это же прекрасно!

– Ты хочешь сказать, что знаешь его?

– Знаю ли я его? – Орсини обернулся к Карло: – Расскажи ему про нашего друга Тото.

– Он работает на человека по имени Вачелли, – ответил Карло. – Настоящий негодяй. У него две рыбацкие лодки, не здесь, и обе заняты контрабандной торговлей с Албанией. Городской бордель и кафе в старом квартале. – Он с отвращением сплюнул: – Свинья!

– Похоже, что Капо нанял Вачелли, чтобы тот доставил ему девушку, – решил Орсини. – Такая задача как раз для него. К их несчастью, ты появился на месте и нарушил их планы.

– Но это не объясняет, зачем этому Капо нужна была забота – захватывать меня и устраивать этот допрос.

– Наверное, он думал заключить с тобой сделку, а в том случае, если бы ты попытался что-то сообщить о нем властям, он успел бы быстро удрать. Ничего другого не остается.

– А в это время Вачелли и его мальчики схватили девушку?

Орсини кивнул:

– И Капо должен был сбежать прежде, чем они могли войти с ним в контакт.

– Так ты думаешь, девушка все еще у Вачелли?

Орсини выдвинул ящик стола, достал оттуда пистолет «люгер» и сунул его в задний карман. Он улыбнулся, и улыбка совершенно преобразила его большое уродливое лицо.

– Пойдем и посмотрим!

Дом Вачелли смотрел на гавань и стоял на углу переулка, который вел в сердце старого города. На нем была простая вывеска «Кафе». Внутри кто-то играл на гитаре. Они оставили пикап у входа. Войдя в дом, Орсини тут же направился вниз по лестнице.

Здесь висел занавес из бус и слышались голоса из бара. Гитарист сидел на стуле возле стены. Он был молод и темноволос, рукава его рубашки были закатаны так, чтобы показать мускулистые руки.

Орсини отодвинул занавес и посмотрел на ноги гитариста, вытянутые поперек входа. Тот не сделал никакой попытки сдвинуться с места, и Орсини выдернул из-под него стул. Внезапный грохот поверг комнату в молчание.

Это был узкий, отделанный мрамором бар, вся стена за ним была уставлена бутылками. Посреди стояли маленькие столики со стульями.

Пол был каменным, стены побелены. В этот час здесь было не более полудюжины посетителей, большинство из них – мужчины.

Гитарист вскочил первым, в его руке блеснул пружинный выкидной нож. Но Карло оказался проворнее. Он схватил его за запястье, сильно вывернул руку, парень завопил и выронил нож. Гитарист сильно ударился спиной о стену, в его глазах показались слезы, и Орсини горестно покачал головой.

– Бог знает что случилось с молодежью в этой стране. Совсем никаких манер.

Он повернулся и изучающе посмотрел на посетителей бара. Бородатый мужчина со шрамом на лице, тот самый, кого называли Тото, сидел за столиком у стены.

Орсини улыбнулся:

– Эй, Тото, что-то выглядишь неважно. А где Вачелли?

Раздался топот сапог по камню, и грубый голос произнес:

– Какого черта тебе надо?

Это был Вачелли, он стоял на верху каменной лестницы, на повороте, который вел на второй этаж.

Он был сложен, как Примо Карнера, этакий здоровенный бык. У него была голова, напоминающая по форме пулю, слишком маленькая для такого большого туловища.

– Эй ты, животное! – весело заорал Орсини. – Мы пришли за этой девушкой, Минетти.

Зверское лицо Вачелли покраснело от злости, и он явно с трудом сумел сдержать свой темперамент.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Как жаль, – сказал Орсини, схватил ближайший к нему стул и запустил им в стойку за баром, разбил зеркало и поверг наземь с дюжину бутылок. – Может быть, это тебе поможет?

Вачелли испустил гневный рык и бросился вниз по лестнице. Орсини схватил с ближайшего столика бутылку кьянти, отступил в сторону и ударил ею Вачелли по черепу, когда тот поравнялся с ним.

Вачелли упал на одно колено. Орсини поднял стул и ударил им по широким плечам Вачелли. Тот зарычал, силясь подняться на ноги. А Орсини все бил и бил его стулом, пока тот не разлетелся в щепки. Тогда он отбросил его в сторону и стоял выжидая.

Медленно, собрав все силы, Вачелли добрался до стойки бара и с трудом поднялся. Кровь красной пеленой заливала ему лицо. Он угрожающе двинулся к Орсини. Тот отклонился, и улучив момент, ребром ладони ударил Вачелли по почкам.

Вачелли завопил и упал ничком. Он пытался подняться, рыча как зверь, но у него ничего не получалось. Глубоко вздохнув, он наконец затих.

– Кто-нибудь еще? – спросил Орсини.

Никто не пошевелился, и он обратился к Карло:

– Пойди посмотри там. У нас нет времени.

Шавасс поднялся за ним вверх по ступенькам, а Орсини закрыл за ними занавес у входа и тоже пошел по узкому коридору. Там, прислонясь к стене, стояла молодая женщина в дешевом нейлоновом домашнем халате и курила сигарету.

– Эй, Джулио, ты прикончил этого подонка?

– Почти, – ухмыльнулся он. – Какое-то время он будет в невменяемом состоянии. Тебе хватит времени, чтобы собрать свои вещички и смотаться отсюда. Тут прошлым вечером привезли девушку. Не знаешь, где она могла бы быть?

– В последней комнате. Он как раз заходил туда перед тем, как вы приехали. Не думаю, что для нее это хорошо кончилось.

– Спасибо тебе, дорогая. – Орсини легонько поцеловал ее в щеку. – Иди домой к мамочке.

Шавасс уже опередил его, но дверь в последней комнате была заперта.

– Франческа, это Пол! – закричал он.

Внутри послышалось движение, и она ответила:

– Дверь заперта снаружи!

Орсини отошел немного назад, поднял обутую в сапог ногу и дважды ударил по замку. Раздался треск, вокруг петель появились трещины, подгнившее дерево просто крошилось. Еще удар – и дверь вылетела. Франческа Минетти стояла в ожидании. Ее лицо побледнело. На ней все еще был старый свитер Шавасса, и она выглядела, как пятнадцатилетняя девочка. Шавасс был удивлен, когда услышал свист воздуха, выдыхаемого Орсини сквозь зубы. Потом большой итальянец быстро двинулся вперед.

Его голос был на удивление мягким, словно отец успокаивал испуганного ребенка.

– Теперь все в порядке, дорогая. Теперь не о чем беспокоиться.

Она взяла его руку и заглянула в его уродливое, исковерканное лицо, силясь улыбнуться. Но тут ее охватила дрожь, и она бросилась сквозь выставленную дверь в объятия Шавасса.

Глава 7

Ночной переход

В восемь вечера на следующий, день «Буона Эсперанца» снялась со швартовых и направилась в открытое море. Это была теплая, ласковая ночь. От воды исходило сияние. Луны не было, потому что по горизонту шли густые облака, будто со стороны взморья собирался шторм. Орсини был у штурвала, а Шавасс стоял рядом и вглядывался через окно рубки вперед, в темноту.

– Что слышно насчет погоды? – спросил он.

– Ветер до четырех баллов, временами дождь. Не о чем беспокоиться.

– А в Дринском заливе то же самое?

– Небольшой туман, но это как раз самый лучший наш помощник.

Шавасс зажег две сигареты и одну передал итальянцу.

– Забавно складывается жизнь. Ведь я и не думал, что когда-нибудь снова ступлю на албанскую землю.

– Чего только не сделаешь ради женщин, – улыбнулся Орсини. – Но эта – совсем другое дело, Пол. Это я тебе говорю как знаток. Она так много напоминает мне из моей прошлой жизни, храни ее Бог.

Шавасс взглянул на него с любопытством.

– Я и не знал, что ты был женат, i

–Это было очень давно.

Лицо Орсини было спокойным и безмятежным, но в голосе слышалась горечь.

– Ей было всего девятнадцать лет, когда мы поженились. Это было в 1941 году, я тогда служил на флоте. Мы провели вместе всего один отпуск, и это все. В следующем году она погибла во время воздушного налета, когда собиралась стать матерью, в Милане.

На это нечего было сказать, и Шавасс стоял молча. Немного спустя Орсини увеличил скорость.

– Постой у штурвала, Пол. А я проложу наш курс.

Шавасс прошел за его спиной, а итальянец сел за штурманский столик. Некоторое время он работал с картами и наконец удовлетворенно кивнул.

– Мы подойдем к дельте реки как раз перед рассветом. – Он взял в зубы сигару и улыбнулся: – Ну, а что произойдет потом все в руках Божьих.

– Хочешь, чтобы я рассказал тебе кое-что?

Орсини вернулся к штурвалу и покачал головой.

– Позже, Пол, когда Карло проделает свою штуку. Я буду свеж и готов к высадке на рассвете.

Шавасс оставил его и спустился в камбуз, где обнаружил Франческу, которая готовила кофе. Он прислонился к дверям и улыбнулся.

– Вот что мне нравится в итальянских девушках. Они так хороши на кухне.

Она обернулась и озорно улыбнулась:

– И мы хороши только тем, что умеем готовить?

На ней были старые хлопчатобумажные брюки и толстый свитер, длинные волосы собраны в пучок, приспущенный на затылке. Она выглядела очень живой и свежей, и Шавасс покачал головой:

– Я было подумал кое о чем, но время уж очень неподходящее.

– А что насчет веранды в британском посольстве?

– Там слишком людно.

Франческа налила кофе в кружку и передала ему.

– Есть одно местечко среди холмов под Римом. Всего-навсего деревенская гостиница, но пища, какой не найдешь нигде в мире. И вы ужинаете при свечах, на террасе и наслаждаетесь видом виноградников. Светлячки вьются на ветру, а запах цветов запоминается на целую неделю. Это вещь, которую просто нельзя пропустить.

– Я буду занят в ближайшие пару дней, – сказал Шавасс. – Но потом освобожусь.

– Какое странное совпадение, и я тоже. Мой номер – в телефонной книге, и я хочу напомнить вам, что вы должны мне свидание.

– Как же я могу забыть теперь об этом?

Он быстро нагнулся, чтобы уклониться от куска сухого хлеба, который она бросила ему в голову, потом повернулся и через кормовую кабину прошел в салон. Там Карло разложил на столе два акваланга и принадлежности к ним.

– В камбузе есть свежий кофе, – сказал он.

– Пойду попозже. Надо проверить все здесь.

Он был молчалив, этот странноватый, неразговорчивый юноша, зато это тот самый человек, которого хорошо иметь за спиной во время драки, и он очень предан Орсини. Он сидел на краешке стола с сигаретой в зубах и методично проверял каждый узел аппаратуры. Шавасс наблюдал некоторое время за его работой, а потом прошел в другую каюту.

Шавасс лег и смотрел в потолок, думая о предстоящей задаче. Если память не подвела Франческу и она точно указала место пересечения линий, то дело представлялось достаточно простым. В этих лагунах глубина не более тридцати – тридцати шести футов, и обнаружить статую можно достаточно быстро. Если хоть немного повезет, они через сутки вернутся в Матано.

Он услышал голоса из камбуза, голос Франчески – отчетливо, а лотом смех Карло, что было непривычно. И Шавасс ощутил легкий и необъяснимый укол ревности. Теперь он лежал, думая о ней и о голосах, которые пробивались к нему сквозь шум машин и плеск волн о корпус.

Он и не почувствовал, как заснул, потом вдруг встрепенулся и посмотрел на часы. С удивлением увидел, что уже два часа ночи. На дальней койке спал Орсини, подложив руку под голову. Его лицо было безмятежным. Шавасс надел робу и вышел на палубу.

Туман клубился над водой. «Буона Эсперанца» рвалась вперед с потрясающей скоростью. Луны не было, но зато светили яркие звезды, словно бриллианты на черном бархате. А вода все еще как-то странно люминесцировала.

За штурвалом стоял Карло, его голова выделялась в темноте от света нактоуза компаса. Шавасс подошел и закурил.

– Как мы идем?

– Отлично. Держите курс один-четыре-ноль до трех утра, а потом ложитесь на один-четыре-пять. Джулио сказал, что он выйдет наверх около четырех. К тому времени мы будем подходить к берегу.

За ним захлопнулась дверь, и ветер, ворвавшись в рубку, спутал карты на столике и затих в углу. Шавасс откинул сиденье, сел и крепко взял штурвал.

Это как раз и было то, что он любил больше всего. Быть одному в море и управлять судном. Какое-то необъяснимое чувство возникло в его душе, наверное, это был зов его бретонских предков, которые любили море больше женщин и ходили под парусами к отмелям у Северной Америки ловить треску, когда Колумб или Кабот еще и не мечтали пересечь Атлантику.

Тут внезапно отворилась дверь, словно от порыва ветра, и он ощутил густой аромат кофе и вместе с тем какое-то иное благоухание.

– А что вас не устраивает в постели в такой поздний час? – спросил он.

Она фыркнула.

– О, здесь гораздо забавнее. Как мы идем?

– Точно по курсу. Еще час, и Орсини сам поведет катер на последнем этапе.

Она подвинула стул поближе к нему и, балансируя подносом, налила две кружки кофе.

– Как насчет сандвича?

Он удивился своему аппетиту, и они ели в молчании, сидя рядом так, что их бедра соприкасались. Потом он дал ей сигарету, а она налила еще кофе.

– Как вы оцениваете наши шансы, Пол? – спросила она. – Только честно.

– Все зависит от того, насколько точно ваш брат нанес на карту координаты затонувшего катера. Если мы сможем найти эту точку без осложнений, то остальное – только ведение катера. Нырять за Мадонной при такой глубине будет нетрудно. В зависимости от погоды, мы можем отправиться в обратный путь уже сегодня к вечеру.

– И вы не предвидите никаких трудностей в Дринском заливе?

– От албанского военно-морского флота? – Он покачал головой. – Он практически не действует. У русских здесь были базы, но они убрались после того, как Ходжа отказался поддерживать их линию. Он чего-то не учел, а китайцы слишком далеко отсюда, чтобы помочь ему.

– Что за страна! – Франческа горестно покачала головой. – Я действительно готова поверить в эту старую притчу о том, что когда настала очередь Албании, у Бога не осталось ничего, кроме несчастий.

Шавасс кивнул:

– Да, просто несчастная история страны.

– Там было столько завоевателей, больше, чем в любой другой стране Европы. Греки, римляне, готы, византийцы, сербы, болгары, сицилийцы, венецианцы, норманы и турки. Все они владели страной в разные времена.

– И всегда народ сражался за свободу. – Шавасс покачал головой. – И по иронии судьбы после веков отчаянной борьбы за независимость Албания наконец получает ее только для того, чтобы оказаться в тисках тирании, которая куда хуже иностранного владычества.

– Она и на самом деле так плоха, как говорят?

Он кивнул:

– Сигурми повсюду. Даже итальянская Рабочая ассоциация организации отдыха жаловалась, что тайная полиция приставляет по одному агенту на каждого участника экскурсионной группы. Даже по грубой оценке Ходжа и его мальчики уничтожили более ста тысяч человек с момента, когда они пришли к власти. Да вы и сами знаете, как преследуются религиозные круги. Сталин должен был гордиться Ходжой. Такой способный ученик.

Скорее всего, эта тема была ей неприятна, он вспомнил, что члены ее семьи тоже пострадали, и решил не вдаваться в детали.

Он быстро достал сигареты и предложил ей одну. Некоторое время она молча курила, а потом медленно произнесла:

– В прошлом году двое ваших людей, которые временно работали в отделе С-2, бесследно исчезли. Один – в Албании, а другой – в Турции.

Шавасс кивнул:

– Матт Сорли и Жюль Дюмон. Оба очень хорошие люди.

– А как вы сами можете вести такую жизнь? Подобные случаи встречаются очень часто. Вспомните, как близко вы были к тому, чтобы не вернуться из Тираны.

– Наверное, я никогда не стану взрослым, – шутливо ответил он. – Вечный школьник, играющий в копов и грабителей или в Робин Гуда во дворе.

– А как все это началось?

– Совершенно случайно. Я преподавал лингвистику в британском университете, мой друг хотел вывезти родственника из Чехословакии, и я помог ему. Вот почему он меня взял, в то время он интересовался людьми, владеющими восточноевропейскими языками.

– Необычный поворот дела.

– Есть люди, которые умеют в уме извлекать кубический корень за считанные секунды, другие никогда не забывают того, что хоть раз в жизни прочитали. А у меня такие же способности к языкам. Я впитываю их как губка, без всяких усилий.

Тогда она обратилась к нему на беглом албанском языке:

– Но не слишком ли это выматывает? Вам никогда не отказывало это ваше свойство?

– Никогда, насколько я помню. – Он легко перешел на тот же язык. – Я не могу позволить себе такого рода ошибок. Но есть одно утешение, я пока еще не могу читать китайские газеты. С другой стороны, я знал только двух европейцев, которые могли.

– С такими способностями и вашим академическим опытом вы могли бы занять кафедру современных языков в любом университете Британии или Соединенных Штатов, – сказала она. – Вам не приходила в голову такая мысль?

– Ни в коей мере. Я случайно попал на эту работу и понял, что обладаю всеми данными, чтобы хорошо себя в ней чувствовать.

– Вы имеете в виду, что ваша активность приносит вам удовлетворение?

– Что-то вроде этого. Если бы я родился в Германии двадцать лет назад, наверное, кончил бы работой в гестапо. А если бы я родился в Албании, я мог бы стать самым эффективным работником сигурми. Кто знает?

Она казалась шокированной:

– Я не верю вам.

– Почему же? Там нужен определенный тип мужчин или женщин, которые могут выполнять эту работу. Нужны профессионалы. Я могу ее выполнять и ничего плохого в этом не вижу.

Последовало неловкое молчание, и он понял, что в какой-то мере разочаровал ее. Она потянулась за подносом.

– Лучше я отнесу это вниз. Нам надо готовиться.

За ней закрылась дверь, а Шавасс открыл иллюминатор и вдыхал свежий утренний воздух. Ему было как-то не по себе. Как часто такие люди, как она, те, что выполняют бумажную работу, поддерживают связь по радио, расшифровывают сообщения, на самом деле не имеют никакого представления о том, что такое полевая работа агента. Что она связана с умением выжить. Да, он, Пол Шавасс, сумел выжить, и не потому, что он размахивал каким-нибудь флагом.

«Тогда какого же черта ты делаешь здесь?» —спросил он себя, и печальная улыбка появилась у него на лице. Как там Орсини сказал:

«Чего только мы не сделаем ради женщин?»И он был прав, то, что он делал сейчас, было совсем особенным делом.

Распахнулась дверь, и вошел Орсини, как всегда в старой робе и морской шапке, сдвинутой набекрень.

– Все в порядке, Пол?

Шавасс кивнул и передал ему штурвал:

– Лучше не бывает.

Орсини закурил очередную из его незаменимых сигар.

– Отлично. Теперь уже недолго.

В небе занималась заря, серая, бесцветная из-за тумана, клубящегося над водой. Орсини попросил Шавасса снова взять штурвал, а сам решил еще раз посмотреть карту. Он проверил точку, которую дала им

Франческа, и проложил возможный курс сквозь путаницу проток, обозначенных на карте.

– Все в порядке? – спросил Шавасс.

Орсини вернулся к штурвалу и пожал плечами.

– Я знаю эти места. Двадцать четыре – тридцать футов глубины и сильное приливное течение. А это значит, что сегодня здесь может быть песчаная отмель, а назавтра – двадцать футов глубины. Протоки в дельте реки всегда такие. Мы войдем в главную протоку реки Буна, а потом, углубясь на полмили в материк, повернем. Не только безопаснее, но и значительно быстрее.