Глава 12

Шавасс лежал в полной темноте. Из состояния забвения узника вывел резкий звонок, болью отозвавшийся в сердце. В камере ярко замигала красная лампочка. Шавасс почувствовал, как на его лице сжалась кожа. Нервы его напряглись до предела.

Глядя в потолок, он ждал прихода конвоиров.

Вскоре Шавасс услышал шаги по коридору, а затем – скрежет дверного замка. Через секунду яркий свет ворвался в его камеру.

Медленно, очень медленно англичанин спустил ноги на пол и встал с тюремной койки. Стоявший в дверном проеме сержант резким кивком приказал арестованному выйти.

Покинув камеру, Шавасс, который ничего не ел последние три дня, еле передвигая ноги, побрел по вымощенному гладкими камнями коридору.

Он испытывал такое спокойствие и безразличие, что, дойдя до конца коридора, неожиданно обернулся и улыбнулся шедшему за ним сержанту. Тот удивленно и даже с некоторой опаской посмотрел на него.

«А чего ему меня бояться?» – подумал Шавасс и стал медленно подниматься по лестнице.

Остановившись у знакомого кабинета, англичанин подождал, пока сержант откроет перед ним дверь, и вновь улыбнулся.

За столом в маленькой приемной коменданта сидела молодая симпатичная китаянка. Она что-то писала. Увидев вошедших, девушка молча кивнула сержанту. Тот открыл дверь и пропустил Шавасса вперед.

Капитан Цен, сидевший за столом полковника Ли, так внимательно читал какой-то отпечатанный на машинке документ, что даже головы не поднял.

Шавасс посмотрел на себя в зеркало. Сквозь пелену, застилавшую ему глаза, он увидел в нем незнакомого человека. Шавасс улыбнулся, мужчина ответил ему тем же. В глазах сержанта, стоявшего за спиной незнакомца, англичанин вновь увидел испуг.

«Чего же все-таки боится этот сержант?» – мелькнуло в голове Шавасса. Незнакомец в зеркале задумчиво нахмурил брови, и тут пелена с глаз Шавасса спала. Наконец он с ужасом понял, что в зеркале, висевшем на противоположной стене, – его собственное отражение. «Большего они ничего со мной сделать не смогут. Я уже не человек», – подумал Шавасс.

Наконец капитан оторвал глаза от бумаги и посмотрел на стоявшего перед ним англичанина. Он что-то произнес, и Шавассу показалось, что голос Цена донесся до него из дальнего конца коридора.

Англичанин улыбнулся, а китаец взял лежавший перед ним документ и стал громко и медленно его зачитывать:

– "Пол Шавасс, ваше дело, направленное в Пекин, рассматривал специальный суд министерства безопасности Китая, который признал вас виновным в совершении преступлений, направленных против Китайской Народной Республики".

Что мог ответить на это Шавасс? Возмутиться, что судили его заочно? А что толку? В такой ситуации взывать к справедливости было бессмысленно.

Выдержав паузу, капитан Цен продолжил:

– "Приговор, вынесенный виновному судом, а именно – расстрел, будет исполнен в удобное для этого время".

Чувство огромной радости переполнило Шавасса. На его глазах даже выступили слезы.

– Спасибо, – произнес он. – Огромное вам спасибо.

Капитан сердито нахмурился.

– Вы будете казнены, – пояснил он. – Вы это поняли?

– Конечно! – радостно воскликнул Шавасс.

Цен удивленно пожал плечами.

– Ну хорошо. В таком случае снимите с себя одежду, – сказал он.

Англичанин и незнакомец в зеркале начали медленно раздеваться. Пальцы у обоих дрожали.

Когда последняя, измазанная грязью и кровью рубашка Шавасса упала на пол, капитан приказал сержанту:

– Тщательно проверь его одежду. Нельзя допустить, чтобы он, совершив самоубийство, избежал приговора суда.

Оставшись в чем мать родила, Шавасс удивленно смотрел на сержанта, стоя на коленях рывшегося в его лохмотьях.

Капитан нажал на кнопку звонка, и через несколько секунд в кабинет вошла дежурная. Не обращая никакого внимания на Шавасса, она остановилась у стола и, выслушав капитана, взяла у него бумаги. Затем китаянка подошла к большому шкафу и принялась раскладывать бумаги по папкам.

Шавасс терпеливо ждал, когда сержант закончит обыск, и продолжал смотреть в зеркало. Неожиданно в нем появилось отражение вошедшего в кабинет полковника Ли.

Увидев англичанина, он сразу же изменился в лице. Полковник, негодующе сверкая глазами, двумя широкими шагами пересек комнату, схватил капитана за шкирку и поднял его с кресла.

– Тупая свинья! – гаркнул он на Цена. – Тебе мало того, что он перенес? Зачем же его так унижать?

– Полковник, я просто велел его обыскать. Перед казнью так ведь всегда делают, – пытался оправдаться капитан. – Мы должны строго следовать инструкциям ЦК!

– Убирайся! – прикрикнул на него Ли. – И эту чертову бабу забирай с собой!

Капитан и дежурная быстро удалились, а сержант, поднявшись с колен, помог Шавассу одеться.

– Пол, прошу прощения, – извинился Ли. – Поверьте, мне самому было мерзко это видеть.

– Не стоит, полковник, – ответил Шавасс. – Это уже не имеет никакого значения. Мне осталось ждать совсем недолго.

– Это вам сообщил капитан?

Англичанин в ответ кивнул.

– А все-таки победа осталась за мной, – сказал он. – Не так ли, полковник?

– Пол, я сделал для вас все, что от меня зависело, – сочувственно произнес Ли. – Да вы и сами это знаете. Теперь я уже не смогу вам помочь. Приговор вынесен Центральным Комитетом, а это значит, что обратного хода нет.

– Странно, но я им очень доволен, – ответил Шавасс. – А еще я рад, что мой пистолет заклинило, и вы остались живы. Теперь у вас будет время понять, что вы были не правы. Вокруг вас творится беззаконие, а вы его поддерживаете.

Ли тяжело вздохнул и, поднявшись с кресла, подошел к камину. Некоторое время он смотрел на полыхавший в нем огонь, а потом повернулся к Шавассу.

– Если бы у меня было хоть немного времени, всего несколько дней, то вы. Пол, согласились бы на сотрудничество. Вы ведь сейчас к этому очень близки. Очень.

Шавасс помотал головой.

– Нет, – сказал он. – Масло с водой не смешать. Это – основа химии. Нас с вами, как и всегда, разделяют миллионы миль.

Полковник Ли ударил кулаком в ладонь.

– Но мы все же правы, Пол, – сказал он. – Учение, которому мы следуем, непоколебимо, как закон природы. Так что мы обязательно победим, а вы проиграете.

– Вы совсем не учитываете психологию людей, а человеческий фактор в нашей жизни самый переменчивый, – заметил Шавасс. – Никто не знает, что может случиться с вами или со мной.

– Ну что ж, я вижу, что зря теряю время, – пожав плечами, ответил полковник и, щелкнув каблуками, протянул англичанину руку. – В таком случае, Пол, прощайте.

Шавасс инстинктивно пожал китайцу руку и в сопровождении сержанта вышел из кабинета.

Когда они дошли до камеры Шавасса, англичанин остановился. Однако сержант, подтолкнув его, подвел узника к другой двери в самом конце коридора. Открыв ее, китаец втолкнул Шавасса в новую камеру.

В ней было абсолютно темно. Вытянув перед собой руки, Шавасс сделал несколько осторожных шагов и наткнулся на железную койку. И в этот момент в камере загорелся яркий свет.

Англичанин увидел, что на койке в залитых кровью лохмотьях лежит мужчина. Глаза его были закрыты, распухшие губы неподвижны, а руки лежали скрещенными на груди, как у покойника. Кожа на лице узника, желтая, словно воск, казалась прозрачной. Однако выражения страдания Шавасс не увидел.

Он присел на край тюремной кровати и, обхватив руками голову несчастного, приподнял ее.

– Йоро! Йоро! – воскликнул англичанин и коснулся пальцами холодного лица.

Тибетец медленно открыл затуманенные глаза и посмотрел на Шавасса. Затем, открыв рот, попытался что-то сказать, но сделать этого так и не смог. Голова его откинулась, глаза закрылись.

Шавасс потерял всякое ощущение реальности. Ему показалось, что он видит жуткий, кошмарный сон. Тупо уставившись в стену, он сидел рядом с Йоро до тех пор, пока из коридора не донеслись шаги.

Дверь камеры отворилась, и в ее проеме Шавасс увидел пятерых китайцев, включая сержанта. Двое солдат подхватили Йоро под мышки и поволокли в коридор. Англичанин, сопровождаемый двумя солдатами и сержантом, поплелся следом.

Дойдя до конца коридора, сержант открыл дверь, и внутрь помещения ворвался ветер с дождем. На улице было холодно и сыро. По темному небу, дрожавшему в преддверии рассвета, плыли мрачные тучи.

Посередине двора стояли капитан Цен и шестеро вооруженных винтовками солдат. Из земли возле противоположной стены на расстоянии десяти футов друг от друга торчали два деревянных столба. К одному из них солдаты привязали так и не пришедшего в сознание Йоро, к другому – Шавасса. Как ни странно, но никакого страха англичанин при этом не испытал. Он даже не почувствовал боли, когда его туго прикрутили веревками к столбу.

Наконец с приготовлениями к казни было покончено, и солдаты отошли в сторону. Рядом с ними встал и сержант. Все затихли в ожидании расстрела.

Вскоре на крыльце центрального входа в здание появился полковник Ли. Он был в фуражке и белых перчатках. Капитан Цен, докладывая о полной готовности, отдал ему честь.

Медленно спустившись по лестнице, полковник прошел через двор и остановился в нескольких футах от привязанного к столбу Шавасса. Заложив руки за спину, он внимательно посмотрел англичанину в глаза. Затем, щелкнув каблуками, Ли приложил руку к козырьку фуражки, развернулся и отошел.

Цен дал короткую команду шестерым стрелкам, те шеренгой шагнули вперед и вскинули винтовки. Шавассу казалось, что все происходящее он видит сквозь окуляры бинокля. Только с противоположного его конца.

Увидев, что капитан Цен взмахнул рукой, англичанин закрыл глаза.

Раздался залп. Громкое эхо, разорвав пелену дождя, прокатилось по ущелью.

Шавасс, приготовившийся принять смерть, поначалу не понял, что жив. Во внезапно возникшей тишине он услышал приближающиеся шаги и тут же открыл глаза. Тело Йоро безжизненно свисало со столба. В нескольких футах от него стоял полковник Ли, который захотел лично удостовериться в смерти молодого тибетца.

Шавасс переводил взгляд то на мертвого Йоро, то на полковника Ли и ничего не понимал.

Капитан Цен вновь отдал команду, четверо солдат во главе с сержантом подошли к англичанину и отвязали его от столба. Шавасс бросил последний взгляд на то, что осталось от Йоро, и увидел, что с лица казненного на мокрые булыжники струйками стекает кровь.

– Ну, Пол, вы наконец-то поняли, что в смерти тибетца виновны вы? – подойдя к Шавассу, спросил полковник. – Вы, а не кто-то другой, втянули его в это дело.

– Почему я? – продолжая дрожать, возмутился Шавасс. – Почему я?

Ли достал сигарету и, не торопясь, вставил ее в мундштук. Прикурив от поднесенной ему сержантом зажигалки, полковник сделал глубокую затяжку и выпустил изо рта облако сизого дыма.

– Пол, вы и в самом деле не поняли, что вы окончательно сломлены? – улыбаясь, спросил он.

Внутри у Шавасса что-то взорвалось. Он кинулся на полковника, намереваясь вцепиться ему в горло. Однако сделать этого ему не удалось. Солдат, стоявший за его спиной, подставил ногу, и Шавасс, не дотянувшись рукой до шеи китайца, рухнул на землю.

Глава 13

Где-то совсем рядом вспыхнул яркий свет, а потом погас. Так повторилось несколько раз. Шавасса это уже начало раздражать. Он повернул голову и попытался открыть глаза.

Когда ему с трудом удалось это сделать, он увидел, что лежит на кровати в небольшой узкой комнате. Все вокруг сияло белизной, а в воздухе стоял запах лекарств, свойственный больничной палате.

Часть комнаты была освещена настольной лампой с накинутой на абажур темной тканью. За столом сидела молодая медсестра-китаянка и читала книгу. Стоило Шавассу пошевелиться, как девушка отложила книгу и бросилась к двери.

– Позовите доктора, – сказала она кому-то в коридоре и плотно затворила дверь.

– Я еще жив? – вяло улыбнувшись, тихо спросил Шавасс. – Жизнь иногда преподносит удивительные сюрпризы.

Медсестра приложила ладонь к его лбу. Рука девушки оказалась приятно-прохладной, и он снова закрыл глаза.

– Отдыхайте, – сказала молодая китаянка. – Вы очень слабы и не должны разговаривать.

Услышав скрип двери, Шавасс поднял веки и увидел перед собой смуглое, в мелких морщинках лицо мужчины с очень добрыми глазами. Доктор осторожно сжал двумя пальцами запястье англичанина и посмотрел на часы.

– Как себя чувствуете? – спросил он.

– Паршиво, – честно ответил Шавасс.

Доктор улыбнулся.

– У вас удивительный организм, – сказал он. – Другой бы на вашем месте давно бы уже скончался.

– Я никого не виню. Даже после того, что со мной сделали ваши люди.

– Не надо, прошу вас, – умоляюще произнес доктор. – Политика меня совсем не волнует. Вы живы, а это самое главное.

– Ну это как сказать, – возразил англичанин.

В палату кто-то тихо постучал. Медсестра открыла дверь.

– Приехал полковник Ли, – услышал Шавасс мужской голос.

Доктор не успел обернуться, как в комнату вошел Ли.

– Полковник, прошу вас, не более пятнадцати минут. Ему еще надо много спать, – предупредил доктор и с улыбкой посмотрел на Шавасса. – Я приду к вам завтра утром.

Они с медсестрой вышли из палаты, а полковник подошел к кровати Шавасса.

– Привет, Пол, – улыбаясь, произнес Ли. – Как самочувствие?

– Страшно хочется курить, – ответил англичанин. – У вас сигаретки не найдется?

Полковник молча кивнул, пододвинул стул к кровати и сел. Затем извлек из кармана красивый портсигар и, достав сигарету, протянул ее англичанину. Прикурив, Шавасс глубоко затянулся, выпустил изо рта дым и с облегчением вздохнул.

– Ну вот, теперь мне стало легче, – сказал он.

– Как вам здесь нравится? – спросил полковник. – Свежее постельное белье, удобная кровать, никакой грязи на теле.

– И как долго продлится для меня этот рай? – поинтересовался Шавасс.

– Мой дорогой Пол, – пожав плечами, ответил комендант, – все зависит только от вас.

– Я так и думал, – с горечью в голосе произнес англичанин. – Вы думали, что я не выживу? Не так ли? Поэтому и обеспечили мне такой шикарный уход. В тот день, когда я встану на ноги, меня отведут в камеру, и все повторится сначала.

– Вы правы, Пол, – мягким голосом сказал Ли. – Все повторится сначала. На вашем месте я, прежде чем отправиться вновь за решетку, хорошо бы подумал.

– О, я обязательно подумаю. Обещаю вам, – ответил Шавасс.

Ли направился к двери, но, не доходя до нее, обернулся.

– Да, кстати, вы находитесь на третьем этаже монастыря, а у него еще есть цокольный этаж, – сказал он. – Кроме того, в коридоре дежурит охранник. Так что не натворите глупостей.

– О чем вы, полковник, я в туалет самостоятельно сходить не могу, – усмехнулся Шавасс.

Ли улыбнулся.

– А теперь поспите, – сказал он. – Завтра утром я вас навещу.

Дверь за полковником без стука закрылась, и Шавасс, уставившись в потолок, ушел в тяжелые раздумья. Одно ему было абсолютно ясно: он скорее умрет, чем вернется в свою камеру пыток.

Англичанин сбросил с себя одеяло и спустил ноги на пол. Сделав глубокий вдох, он поднялся с кровати и, испытывая легкое головокружение, пошел по палате. У него было такое ощущение, будто он идет по толстому слою мягкой пряжи. Добравшись до противоположной стены, Шавасс остановился, немного передохнул и, развернувшись, двинулся обратно.

Посидев некоторое время на кровати, он поднялся и повторил все сначала. Дойдя до стоявшего в дальнем углу шкафа, англичанин открыл его, но ничего, кроме банного халата и пары вельветовых тапочек, в нем не обнаружил. Прикрыв дверцу, он прошлепал босыми ногами по полу и, подойдя к окну, с опаской выглянул на улицу.

Как только глаза его привыкли к темноте, он увидел, что окно его палаты находится от земли футах в сорока. Сердце защемило, и он, вернувшись назад, лег в постель. Едва Шавасс успел укрыться одеялом, как в палату вошла медсестра.

Она подошла к кровати, взбила подушку под головой англичанина, расправила простыню и одеяло.

– Ну, как вы себя чувствуете? – спросила девушка.

Шавасс застонал, а затем слабым голосом произнес:

– Неважно. Все время хочется спать.

Китаянка понятливо кивнула, глаза ее заблестели.

– Я загляну к вам чуть позже, – сказала она. – А вы отдыхайте.

Из палаты медсестра исчезла так же бесшумно, как и появилась в ней.

Шавасс довольно улыбнулся. Пока все идет хорошо, подумал он и слез с кровати. Подойдя к двери, англичанин прислушался. В коридоре кто-то разговаривал.

– Сидеть всю ночь? Да вы же здесь со скуки помрете, – услышал Шавасс смешливый голос молодой медсестры.

– Но если такой цветочек, как ты, составит мне компанию, то мне скучать не придется, – ответил мужской баритон.

Девушка вновь залилась звонким смехом.

– Я вернусь в половине двенадцатого. Надо будет взглянуть на пациента, – сказала она. – Будешь хорошо себя вести – налью рюмочку.

Китаянка простучала каблучками по полу, а затем Шавасс услышал, как скрипнул под охранником стул. «Все, – подумал англичанин, – это мой единственный шанс. Другого такого точно не будет. Пока все уверены, что я еще очень слаб, мне надо бежать. Кто же подумает, что в таком состоянии можно решиться на это».

Шавасс достал из шкафа халат и тапочки и быстро переоделся. Выключив настольную лампу, он поспешил к окну.

Внизу, чуть правее окна его палаты, виднелся центральный вход в здание. Над ним на чугунном кронштейне висел фонарь, освещавший площадку перед домом. Мелкие капли дождя в его свете были похожи на серебряный туман.

Шавасс открыл двойные оконные рамы и перегнулся через подоконник. Справа и слева от него сквозь щели ставней на улицу узкими плоскими пучками выбивался золотистый свет. Шавасс посмотрел вверх и, увидев всего в нескольких футах над головой карниз крыши, понял, что его палата находится на последнем этаже. Тогда он по пояс высунулся из окна и глянул вниз. Света в окнах нижних этажей не было.

Связывая простыни и пододеяльник, Шавасс едва ли представлял, какой опасности он себя подвергает. Когда с постельным бельем было покончено, он крепко привязал один конец импровизированного каната к проходившей под подоконником водопроводной трубе, а другой бросил в окно.

Забравшись на подоконник, англичанин проверил на крепость завязанные узлы, а затем начал спускаться.