На прямоугольной подставке установлен тридцатисантиметровый стержень. На стержень надето кольцо. Похоже на детскую игру в метание колец. Единственное отличие – к коробке был протянут провод, снабженный выключателем.
      – Это еще что за хреновина? – спросил Кусанаги, разглядывая загадочный предмет.
      – Лучше не трогать, – остерег его Гиситани.
      – Не волнуйся. Если б было опасно дотрагиваться, эту штуку не оставили бы здесь без присмотра.
      Кусанаги нажал выключатель. В тот же момент кольцо плавно поднялось вверх по стержню.
      – Ого! – Кусанаги на мгновение попятился. Кольцо, поднявшись, остановилось, слегка дрожа. В этот момент у него из-за спины послышалось:
      – А теперь попробуй опусти кольцо.
      Обернувшись, Кусанаги увидел входящего в комнату Югаву с книгами и папками в руках.
      – Привет, ты был на лекции? – спросил Кусанаги и, как было сказано, кончиками пальцев опустил кольцо. Но тотчас же отдернул руку:
      – Ой, горячо!
      – Я не оставляю без присмотра вещей, к которым опасно притрагиваться, но при этом подразумевается, что трогать будут люди, знакомые с азами физики, – Югава, приблизившись, щелкнул выключателем. – Это прибор для опытов на уровне старших классов школы.
      – У нас в старших классах физика не была обязательным предметом, – сказал Кусанаги, дуя на пальцы. Стоявший рядом Гиситани украдкой ухмылялся.
      – С кем имею честь? Кажется, мы не знакомы? – спросил Югава, посмотрев на молодого детектива.
      Гиситани, согнав с лица улыбку, представился:
      – Гиситани. Работаю вместе с господином Кусанаги. Много о вас наслышан. Говорят, вы не раз помогали в расследовании преступлений. Ваше прозвище «профессор Галилей» известно даже в первом отделе.
      Югава, поморщившись, замахал руками:
      – Перестаньте так меня называть. И вообще, я помогал не ради своего удовольствия. Просто не сдержался, не мог спокойно смотреть на полное отсутствие логики в мышлении этого субъекта. Предупреждаю, вам тоже, если придется с ним вместе работать, грозит разжижение мозгов. Это заразно!
      Гиситани прыснул. Кусанаги метнул на него сердитый взгляд:
      – Ужасно смешно!.. И, однако, Югава, разве ты не получал удовольствие, распутывая загадки?
      – Какое удовольствие? По твоей милости я не мог ни на шаг продвинуться в своей научной работе. Эй, не может быть! Ты опять явился с какой-то неразрешимой проблемой?
      – Не бойся, сегодня никаких тайн. Просто проходил мимо и зашел поболтать.
      – Ну слава богу…
      Югава подошел к раковине, наполнил колбу водой и поставил на газовую горелку. Видимо, как обычно, собирался заварить кофе.
      – Кстати, вы раскрыли преступление, связанное с трупом в Старой Эдогаве? – спросил он, насыпая порошок в чашку.
      – Откуда ты знаешь, что мы занимаемся этим делом?
      – Особого ума не надо. В тот же день, когда тебя срочно вызвали по телефону, сообщили в вечерних новостях. Судя по твоей постной физиономии, следствие топчется на месте.
      Кусанаги, нахмурившись, почесал нос:
      – Нельзя сказать, чтобы мы совсем не продвинулись… Есть уже несколько подозреваемых. Все еще впереди.
      – Понятно, подозреваемые!.. – равнодушно протянул Югава, казалось, не слишком впечатленный услышанным.
      Вмешался стоящий рядом Гиситани:
      – Лично мне кажется, что следствие движется в неправильном направлении…
      – Неужели? – Югава посмотрел на него. – Вы противник избранного курса?
      – Ну, не то чтобы противник…
      – Не болтай лишнего! – Кусанаги грозно сдвинул брови.
      – Простите.
      – Не стоит извиняться, – вмешался Югава. – Выполнять приказ, оставаясь при своем мнении, – вполне здравая позиция. Не будь таких людей, прогресс бы остановился.
      – Он совсем по другой причине недоволен тем, как идет расследование, – нехотя сказал Кусанаги. – Переживает за тех, кого мы взяли на мушку.
      – Вовсе нет! – пробормотал Гиситани.
      – Ладно, не притворяйся. Ты постоянно защищаешь эту мамашу и ее дочку. Честно говоря, мне самому не хочется их подозревать.
      – Как-то все у вас сложно. – Югава, улыбаясь, переводил взгляд с Кусанаги на Гиситани.
      – Ничего особенно сложного. У убитого мужчины была жена, с которой он давно развелся, и, как нам стало известно, незадолго до смерти он разузнавал, где она живет. Так что нам предстоит всего лишь подтвердить ее алиби.
      – Так у нее есть алиби?
      – Ну, как бы это выразиться… – Кусанаги почесал затылок.
      – Что-то у тебя язык заплетается, – засмеялся Югава, вставая. Из колбы уже шел пар. – Будете пить кофе?
      – Я бы не отказался, – сказал Гиситани.
      – А я воздержусь… – Кусанаги задумчиво пожевал губами. – С этим алиби что-то не так.
      – Я не верю, что мать и дочь говорят неправду! – горячо возразил Гиситани.
      – А где доказательства? Никаких доказательств нет!
      – Но вы же сами, господин Кусанаги, сказали начальнику бригады, что в кинотеатре и кафе подтвердить алиби практически невозможно.
      – Я не говорил – невозможно. Я говорил, что трудно.
      – Значит, женщина, которую вы подозреваете, утверждает, что на момент преступления она была в кинотеатре? – Югава вернулся, неся две чашки с кофе. Одну из них он передал Гиситани.
      Поблагодарив, Гиситани поднес чашку к губам и неожиданно округлил глаза. Наверное, удивился тому, какой грязной была чашка. Кусанаги сдержал усмешку.
      – Действительно, когда человек говорит, что был в кино, это трудно проверить. – Югава присел на стул.
      – Но после они пошли в караоке-бокс! Хозяин заведения это подтверждает, – сказал Гиситани запальчиво.
      – Это не причина, чтобы оставить без внимания кинотеатр, – возразил Кусанаги. – Можно допустить, что они пошли в караоке уже после совершения преступления.
      – Ясуко с дочерью были в кинотеатре в семь-восемь часов. Даже если место безлюдное, требуется время, чтобы убить человека. А его не только убили, но и сняли с него одежду…
      – Согласен, но прежде чем утверждать, что они невиновны, следует рассмотреть все возможности.
      «Хотя бы для того, чтобы убедить нашего твердолобого начальника», – про себя добавил Кусанаги.
      – Я, конечно, многого не знаю, – вмешался Югава, – но послушать вас, создается впечатление, что время совершения преступления уже точно установлено.
      – Согласно заключению патологоанатома, убийство произошло не раньше шести часов вечера десятого марта, – сказал Гиситани.
      – Такие подробности нельзя выбалтывать посторонним, – предостерег его Кусанаги.
      – Но ведь профессор и раньше помогал следствию?
      – В тот раз в дело были замешаны оккультные силы. Сейчас другой случай, незачем советоваться с непрофессионалами.
      – Я действительно непрофессионал. Но прошу не забывать, что предоставляю вам место для разговора.
      Югава неторопливо отхлебнул кофе.
      – Нам намекают, что пора убираться. – Кусанаги приподнялся со стула.
      – А что сами подозреваемые? – спросил Югава, не опуская чашку. – У них нет доказательств, что они были в кино?
      – Сюжет фильма они помнят. Но из этого нельзя заключить, когда они его смотрели.
      – Использованные билеты?
      При этих словах Кусанаги невольно посмотрел на Югаву. Их глаза встретились.
      – Есть.
      – Вот как? И где же они нашлись? – блеснул очками Югава.
      Кусанаги рассмеялся.
      – Я, разумеется, понимаю, к чему ты ведешь. Никто не хранит старые билеты. Если бы Ясуко Ханаока достала билеты из ящика комода, мне бы тоже это показалось странным.
      – Другими словами, она достала их из другого места?
      – Вначале сказала, что, как ей кажется, билеты она выбросила. Потом, на всякий случай, посмотрела программку, которую купила в кинотеатре, и билеты оказались там.
      – В программке… Что ж, такое вполне возможно. – Югава сложил руки на груди. – И дата на билетах совпадает с днем убийства…
      – Разумеется. Но только поэтому еще нельзя утверждать, что они были в кино. Предположим, они подобрали билеты в мусорной корзине или же билеты купили, а в зал не пошли. Все может быть.
      – Но в любом случае подозреваемая была в кинотеатре или где-то поблизости.
      – Мы так и подумали, а потому сегодня с утра отправились туда на поиски свидетелей. К сожалению, оказалось, что у девушки, работавшей в тот вечер контролером, сегодня выходной. Пришлось идти к ней домой. А на обратном пути заглянули к тебе.
      – По твоему лицу видно, что никакой ценной информации девушка-контролер вам не сообщила, – захохотал Югава.
      – Прошло уже столько дней, да и не запоминает она лица посетителей. Я с самого начала не питал особых надежд, поэтому не слишком сильно расстроился… Ну ладно, нам пора, а то мы мешаем уважаемому профессору… – Кусанаги похлопал по спине все еще пьющего кофе Гиситани.
      – Удачи, господин детектив! Впрочем, если эта женщина, которую вы подозреваете, и в самом деле преступница, вам придется изрядно попотеть.
      Кусанаги резко обернулся:
      – Что ты имеешь в виду?
      – Я уже говорил – обычный человек, готовя себе алиби, вряд ли догадается позаботиться о правдоподобном месте для использованного билета. Если допустить, что она, предвидя приход полицейских, намеренно вложила билеты в программку, вам достался очень сильный противник, – из глаз Югавы исчезла усмешка.
      На миг задумавшись, Кусанаги кивнул:
      – Приму к сведению. Ну ладно, пока!
      Он уже собирался выйти из комнаты, как вдруг, вспомнив, вновь обернулся:
      – Кстати, по соседству с подозреваемой живет твой однокашник.
      – Однокашник? – Югава недоверчиво качнул головой.
      – Учитель математики, некто Исигами. Сказал, что закончил университет Тэйто, так что, вероятно, он с физико-математического факультета.
      – И-си-га-ми… – несколько раз прошептал Югава, его глаза за толстыми линзами очков заметно округлились. – Неужто Дарума Исигами?
      – Дарума?
      Попросив немного подождать, Югава исчез в соседней комнате. Кусанаги и Гиситани переглянулись.
      Вскоре Югава вернулся. В руках у него была толстая черная папка. Раскрыв, он протянул ее Кусанаги:
      – Этот?
      На листе были наклеены фотографии. Молодые люди, видимо студенты. Наверху напечатано: «Тридцать восьмой выпуск магистратуры».
      Югава ткнул пальцем в круглолицего выпускника. Бесстрастный, с узкими, как щелочки, уставленными прямо в камеру глазами. Подписано – Тэцуя Исигами.
      – Да, это он, – сказал Гиситани. – Совсем молодой, но никаких сомнений.
      Кусанаги, прикрыв пальцем верхнюю часть лица, кивнул:
      – Да, точно он. Волос поубавилось, поэтому сразу не узнал, но сейчас вижу – он. Ты его знаешь?
      – Мы учились на одном курсе. В то время учащиеся физико-математического факультета после третьего курса разделялись по специальностям. Я выбрал физическое отделение, Исигами – математическое.
      Югава захлопнул папку.
      – Неужто этот дядька и я – одного возраста? – крякнул Кусанаги. – Ужас!
      – Он уже тогда выглядел старше своих лет, – усмехнулся Югава, и вдруг на лице его выразилось удивление:
      – Учитель? Ты сказал, он преподает в школе?
      – Да, в частной гимназии, преподает математику в старших классах. А еще ведет секцию дзюдо.
      – Да, я слышал, что он с детства занимался дзюдо. Кажется, его дед держал зал для борьбы дзюдо. И все-таки как-то не укладывается в голове. Неужели Исигами – простой школьный учитель? Ты не ошибаешься?
      – Никакой ошибки.
      – Приходится тебе поверить. Я давно ничего о нем не слышал, думал, он занимается научной работой в каком-нибудь частном университете, и вот те на – школьный учитель! Этот Исигами… – взгляд Югавы стал рассеянным.
      – Он подавал большие надежды? – спросил Гиситани.
      Югава вздохнул:
      – Не хочется всуе употреблять слово «гений», но к нему оно приложимо в полной мере. Такие люди в науке появляются раз в пятьдесят, да что там – в сто лет! Мы учились на разных кафедрах, но и до нас доходила слава о его выдающихся способностях. Он из тех, кто считает ниже своего достоинства пользоваться компьютером и всю ночь напролет, закрывшись в аудитории, решает какую-нибудь сложнейшую задачу на клочке бумаги. У него очень своеобразный вид со спины, поэтому в какой-то момент к нему прилипло прозвище Дарума. Разумеется, в этом не было ничего оскорбительного, напротив, почтение.
      Кусанаги подумал, что вот уж воистину нет предела совершенству. Он-то всегда считал гением своего друга.
      – Но как же получилось, что человек столь выдающихся дарований не смог стать университетским профессором? – спросил Гиситани.
      – Ну, видите ли, в университетах тоже всякое бывает… – Югава вдруг замялся.
      Кусанаги догадался, что его друг и сам немало натерпелся от интриг посредственностей, которых везде хватает.
      – Как он на вид? Случаем, не болен? – Югава посмотрел на Кусанаги.
      – Кажется, здоров как бык, но в общении, как бы лучше сказать, замкнутый, недружелюбный, что ли…
      – Невозможно понять, что у него на уме? – с грустной улыбкой подсказал Югава.
      – Что-то вроде того. Обычно, когда приходит полицейский, человек теряется, по меньшей мере удивляется, в любом случае есть хоть какая-то реакция, а этот и бровью не повел. Такое впечатление, что его не волнует ничего, что не касается его лично.
      – Да, ты прав, Исигами не волнует ничто, кроме математики. И все-таки это необыкновенный, замечательный человек. Не дашь мне его адрес? Как только будет время, навещу его.
      – Редко от тебя услышишь такое.
      Кусанаги достал блокнот и объяснил, где находится дом, в котором живет Ясуко Ханаока. Записывая адрес, физик, казалось, уже потерял всякий интерес к расследованию убийства.
 
      В шесть часов двадцать восемь минут Ясуко Ханаока приехала на велосипеде с работы. Исигами видел ее из своего окна. На столе перед ним лежали в ряд листы, густо исписанные математическими формулами. Он вступал с ними в бескомпромиссную схватку каждый день, вернувшись из гимназии. Но сегодня, несмотря на то что не было занятий в секции дзюдо, работа не клеилась. И не только сегодня, вот уже несколько дней та же история. Уже стало привычкой, затаив дыхание, напряженно прислушиваться к тому, что происходит в соседней квартире. Точно боялся упустить момент, когда вновь придут полицейские.
      Прошлым вечером они действительно пришли. Те же два типа, которые заходили к нему прежде. Он успел прочитать в полицейском удостоверении, что одного зовут Кусанаги.
      По словам Ясуко, как он и предполагал, полицейские пришли проверить алиби, связанное с кинотеатром. Не произошло ли в кинотеатре какого-либо запоминающегося события? Не встретили ли кого-то из знакомых? Не сохранились ли билеты? Если вы что-то покупали в кинотеатре, не остался ли чек? О чем был фильм, кто в главных ролях?..
      О караоке-боксе вопросов не задавали, значит, подтвердилось. И не удивительно. Это место было выбрано не случайно.
      Ясуко показала детективам билеты и чек за купленную программку в той последовательности, как ее научил Исигами. На вопросы, не касающиеся содержания фильма, она отвечала неуверенно, не настаивая на деталях. Этому ее тоже заранее научил Исигами.
      Больше ни о чем не спрашивая, детективы ушли, но трудно поверить, что на этом они успокоятся. Можно предположить, что они решили проверить алиби, связанное с кинотеатром, не просто так, а потому, что обнаружились какие-то новые факты, бросающие подозрение на Ясуко. Что же это за факты?
      Исигами поднялся и надел джемпер. Взял телефонную карточку, бумажник, ключи и вышел из квартиры.
      Он уже начал спускаться по лестнице, когда снизу послышались шаги. Он остановился. Как-то сразу весь напрягся и ссутулился.
      Поднималась Ясуко. Она, видимо, не сразу заметила, что перед ней стоит Исигами. Едва не столкнувшись с ним, она остановилась и удивленно вскрикнула. Должно быть, ей хотелось что-то сказать. Исигами почувствовал это, хоть и стоял с опущенной головой.
      – Добрый вечер, – сказал Исигами прежде, чем она успела заговорить.
      Пришлось постараться, чтобы голос прозвучал с обычной невыразительностью, как будто он обращался к постороннему человеку. Исигами не поднял глаз, чтобы не встретиться с ней взглядом. Прошел мимо. Молча спустился по лестнице.
      Нельзя поручиться, что за ними не следят, поэтому даже при встрече следует вести себя как обычные, малознакомые соседи – таким было одно из указаний, которое Исигами дал Ясуко. Видимо, вспомнив об этом, она прошептала: «Добрый вечер» и тоже молча прошла мимо.
      Дойдя до телефонной будки, он поспешно сорвал трубку и впихнул карту. В тридцати метрах расположен бакалейный магазинчик, его хозяин как раз в этот момент опускал ставень. Больше никого поблизости не было.
      – Да, это я, – сразу же послышался голос Ясуко.
      По голосу ясно, что она догадалась – звонит Исигами. Он невольно обрадовался.
      – Это Исигами. Ничего необычного не произошло?
      – Детектив… Детектив был в лавке.
      – В «Бэнтэне»?
      – Да, тот же самый детектив.
      – О чем спрашивал?
      – Не заходил ли Тогаси в «Бэнтэн»?
      – И что вы ответили?
      – Разумеется, я сказала, что не заходил. Тогда детектив сказал, что, возможно, Тогаси заходил в мое отсутствие, и прошел на кухню. После хозяин сказал мне, что детектив показал ему фотографию Тогаси. Спросил, не видел ли он этого человека… Они меня подозревают!
      – В этом нет ничего странного. Можно было предвидеть. Нет никаких оснований впадать в панику. Это все, о чем он спрашивал?
      – Еще спросил о моем прежнем месте работы, о кабаке в Кинси. Захожу ли я туда до сих пор, поддерживаю ли отношения с теми, кто там работает. Как вы меня научили, я ответила отрицательно. Затем я решила сама задать вопрос. Почему он интересуется моим прежним местом работы? На что детектив сказал, что Тогаси не так давно туда заходил.
      – Понятно. – Исигами, продолжая прижимать трубку к уху, кивнул. – Тогаси надеялся узнать, куда вы переехали.
      – Должно быть, так. Кажется, им там известно, что я работаю в «Бэнтэне». Во всяком случае, детектив сказал, что Тогаси, судя по всему, искал меня, и странно, что он не зашел в «Бэнтэн». Но я продолжала настаивать, что не видела его.
      Исигами припомнил детектива по имени Кусанаги. Сразу видно – человек общительный, умеющий обращаться с людьми. Разговаривает любезно, без давления. Но уже то, что он работает в уголовном розыске, доказывает, что он умеет собирать нужную информацию. Он не из тех, кто угрозами выбивает признательные показания, а из тех, кто незаметно, исподволь, втираясь в доверие, вытягивает факты. Кроме того, следует остерегаться его зоркого глаза – достаточно вспомнить, как он сразу углядел в пачке корреспонденции журнал университета Тэйто.
      – О чем-нибудь еще спрашивал?
      – Меня больше ни о чем, но Мисато…
      Исигами сильно сжал трубку:
      – Детективы и к ней подходили?
      – Я только сейчас узнала: они остановили ее по дороге из школы. Думаю, те же двое, говорившие со мной.
      – Дочь дома?
      – Да, сейчас передам ей трубку.
      Видимо, девочка стояла рядом, в трубке тотчас же послышался ее голос:
      – Алло, алло!
      – О чем тебя спрашивали детективы?
      – Показали фотографию того человека и спросили, не приходил ли он к нам домой.
      «Тот человек» – Тогаси.
      – И ты ответила, что не приходил.
      – Да.
      – О чем-нибудь еще?
      – О кино. Правда ли, что была в кинотеатре десятого марта. Может быть, я что-то путаю? Я настаивала, что это было десятого.
      – Как они отреагировали?
      – Спросили, говорила ли я с кем-нибудь о фильме или писала по электронной почте.
      – Что ты ответила?
      – Сказала, что по электронной почте не писала, но с подругами мы обсуждали. Попросили назвать имена подруг.
      – Назвала?
      – Назвала только Мику.
      – Мика – это та, которой ты рассказала о фильме двенадцатого марта, да?
      – Да.
      – Хорошо, молодец. О чем-нибудь еще спрашивали?
      – Больше ничего важного. Нравится ли мне учиться в школе, трудно ли заниматься в секции бадминтона. Откуда они знают, что я хожу в секцию бадминтона? У меня в тот момент не было с собой ракетки.
      Скорее всего, увидели ракетку в комнате, предположил Исигами. Вот уж действительно, надо быть начеку – этот детектив все замечает!
      – Что вы об этом думаете? – в трубке вновь послышался голос Ясуко.
      – Не о чем беспокоиться, – Исигами постарался придать голосу уверенность. – Все идет по плану. Я думаю, детективы еще не раз придут к вам, но если будете следовать моим указаниям, все обойдется.
      – Спасибо вам. Вы наша единственная опора!
      – Не падайте духом. Скоро ваши мучения прекратятся. Ну ладно, до завтра.
      Повесив трубку и вынимая карточку, Исигами уже немного раскаивался в своих последних словах. «Скоро ваши мучения прекратятся» – слишком безответственное заявление. «Скоро» – сколько это, если конкретно? Увы, он не мог высчитать в точных числах.
      И, однако, пока что все шло согласно его плану, это факт. Он понимал – рано или поздно станет известно, что Тогаси разыскивал Ясуко, это только вопрос времени, поэтому пришел к выводу, что необходимо обеспечить алиби. И то, что полиция не примет алиби на веру, он предполагал заранее.
      Он предвидел, что детективы будут с особой тщательностью расспрашивать Мисато. Наверняка они думают, что самый верный способ разрушить алиби – надавить на ребенка. Предвидя это, он предпринял всевозможные меры, но надо еще раз проверить, не вкралась ли где-нибудь ошибка…
      Занятый этими мыслями, Исигами поднялся на свой этаж, как вдруг увидел, что перед дверью его квартиры стоит мужчина. Высокий, в тонком черном пальто. Видимо, услышав шаги, мужчина повернулся. Блеснули стекла очков.
      Первой мыслью было – детектив. Но он сразу же понял, что это не так: ботинки начищены и сияют как новенькие.
      Когда он приблизился, все еще чего-то внутренне опасаясь, мужчина воскликнул:
      – Неужели ты, Исигами?
      Услышав его голос, Исигами повнимательней всмотрелся в лицо. На лице играла улыбка. Более того, эта улыбка была ему знакома.
      Исигами от удивления широко раскрыл глаза:
      – Манабу Югава?
      И тотчас в нем ожили воспоминания двадцатилетней давности.

      В тот день в аудитории, как обычно, было пустовато. При желании в ней уместилось бы человек сто, но сейчас можно было насчитать не больше двадцати студентов. К тому же большинство из них сидело в задних рядах – либо для того, чтобы после проверки присутствующих сразу же улизнуть, либо чтобы без помех заниматься своими делами.
      Особенно мало было студентов с математического. Можно даже сказать, что, кроме Исигами, не было никого. Курс лекций, посвященный истории естественных наук, не пользовался популярностью.
      Исигами и сам не испытывал особого интереса к лекции, но по своей неизменной привычке занял второе место слева в первом ряду. На любой лекции он сидел на этом месте или где-то поблизости. Посередине ряда он избегал садиться, чтобы иметь возможность сохранять критический подход к тому, что слышит с кафедры. Он знал – сколь бы выдающимся ни был преподаватель, отнюдь не все, что он говорит, заведомо истинно.
      Обычно он сидел в полном одиночестве, но в этот день едва ли не впервые за ним разместился другой студент. Исигами не обращал на него внимания. Надо было успеть закончить до прихода преподавателя. Склонившись над тетрадью, он весь ушел в решение какой-то задачи.
      – Ты тоже большой поклонник Эрдёша?
      Исигами не сразу понял, что вопрос обращен к нему. Только удивление, что в аудитории нашелся человек, знающий имя Эрдёша, заставило его приподнять голову. Он обернулся.
      Прямо за ним сидел, подперев рукой щеку, какой-то парень с лохмами до плеч, в расстегнутой на груди рубахе. На шее болталась золотая цепочка. Лицо в общем-то знакомое. Кажется, с физического отделения.
      Нет, это не мог быть тот, кто только что обратился к нему, решил Исигами, как вдруг длинноволосый парень, продолжая подпирать рукой щеку, сказал:
      – Решать по старинке, на листочке бумаги, не всегда удобно. У новых технологий есть свои преимущества.
      Голос был тот же.
      – Ты знаешь, чем я занимаюсь? – удивился Исигами.
      – Дай-ка взглянуть, не люблю подсматривать. – Длинноволосый парень указал пальцем на стол Исигами.
      Исигами вновь опустил глаза на свою тетрадь. Страницы были исписаны формулами, но до решения еще далеко, всего лишь наметки. Если парень с одного взгляда понял, чем он занимается, значит, он и сам когда-то уже подступался к этой задаче.
      – Ты тоже пытался решить? – спросил Исигами.
      Длинноволосый парень наконец-то отнял руку от щеки и улыбнулся:
      – Я придерживаюсь принципа не делать того, в чем нет необходимости. Недаром я на физическом отделении. Мы, физики, всего лишь используем теоремы, которые разрабатывают математики. Так что доказывать их – ваше дело.
      – Но тебя эта задача интересует? – Исигами взял в руки свою тетрадку.
      – Только потому, что доказательство уже найдено. Нет вреда в том, чтобы знать то, что доказано. – Он посмотрел Исигами в глаза и продолжал: – Проблема четырех цветов доказана. Любую карту можно раскрасить в четыре цвета.
      – Не любую.
      – Ну конечно. Есть ограничение – плоскую или сферическую.
      Речь шла об одной из самых известных математических проблем. Ее сформулировал еще в 1879 году Артур Кейли: «Можно ли раскрасить четырьмя цветами любую карту, расположенную на плоскости или на шаре?» Потребовалось почти сто лет, чтобы решить эту задачу: доказать, что раскрасить возможно, или же придумать карту, на которой подобное невозможно. Доказательство нашли ученые из Иллинойского университета – Кеннет Аппель и Вольфганг Хакен. Используя компьютер, они установили, что любую карту можно свести к вариации одной из ста пятидесяти основных карт, а после доказали, что все эти карты могут быть раскрашены четырьмя цветами. Это было в 1976 году.
      – Я не считаю это доказательство исчерпывающим, – сказал Исигами.
      – Возможно. И поэтому ты пытаешься решить задачу без использования вычислительной техники?
      – Их способ слишком громоздок, чтобы выполнить вычисления вручную, пришлось воспользоваться компьютером, но из-за этого невозможно решить окончательно, насколько доказательство справедливо. Для проверки вновь понадобился бы компьютер, а это уже не математика в чистом виде.
      – Узнаю почитателя Эрдёша! – заулыбался длинноволосый парень.
      Пол Эрдёш – венгерский математик. Знаменит тем, что много путешествовал по разным странам, повсюду организуя совместные научные исследования. Он исповедовал принцип, что у хорошей теоремы должно быть красивое, естественное и ясное доказательство. По поводу «теоремы четырех цветов» он сказал, что, возможно, доказательство Аппеля-Хакена и правильно, но в нем отсутствует красота.
      Длинноволосый парень с редкой проницательностью разгадал сущность Исигами. Он поистине «почитатель Эрдёша». Эрдёш и в самом деле был его кумиром.
      – Позавчера я задал профессору вопрос по поводу экзаменационной задачи по математическому анализу. – Длинноволосый парень сменил тему. – В самой задаче ошибки нет, но полученный ответ оказался не слишком элегантным. Как и следовало ожидать, вкралась опечатка. Но я был удивлен, когда выяснилось, что кроме меня еще один студент обращался с тем же вопросом. Честно сказать, мне стало досадно. Я-то гордился, что единственный из всех до конца понял эту задачу.
      – Ну, это не так сложно, – пробормотал Исигами, немного смутившись.
      – Вот и профессор сказал – для Исигами это пара пустяков. Верно говорят, нет предела совершенству. Я понял, что мне не стоит браться за математику.
      – Ты сказал, что записался на физическое отделение…
      – Меня зовут Югава. Будем знакомы. – Парень протянул руку.