От станции метро Морисита они пошли пешком в сторону Син-Охаси и, не доходя до моста, свернули направо в узкую улочку. Среди выстроившихся в ряд жилых домишек приютились торговые лавки. Судя по виду, торговля в них велась с незапамятных времен. В других районах их уже вытеснили современные универмаги и крупные магазины, но здесь они упрямо цеплялись за жизнь, что, по мнению Кусанаги, свидетельствовало скорее в пользу этого захолустья.
      Был уже девятый час ночи. Где-то поблизости была общественная баня – мимо прошла старуха с тазом в руках.
      – С транспортом удобно, магазины все под рукой, место хорошее, – пробормотал шагавший рядом Гиситани.
      – Это ты к чему?
      – Да нет, ничего особенного. Просто подумал, что для женщины, живущей с дочерью, без мужа, район вполне комфортный.
      – Да, ты прав.
      Были две причины, почему Кусанаги согласился. Во-первых, им действительно предстояло встретиться с разведенной женщиной, живущей с дочерью, а во-вторых, он знал, что Гиситани сам рос без отца.
      Кусанаги шел, сверяя записанный в блокноте адрес с указателями на столбах. Судя по всему, они уже недалеко от цели. В блокноте значилось имя – Ясуко Ханаока.
      Адрес, оставленный в гостиничной книге, не был взят с потолка. Синдзи Тогаси в самом деле был прописан по этому адресу. Однако в настоящее время там не жил.
      Информацию о личности убитого распространили через телевидение и прессу с просьбой ко всем, кому что-либо известно о потерпевшем, обратиться в ближайший полицейский участок. Увы, ничего заслуживающего внимания собрать не удалось.
      По документам риэлторской конторы, сдававшей квартиру Тогаси, выяснили место его прежней работы. Он оказался продавцом подержанных автомобилей. Но работал недолго, не больше года.
      Опираясь на эти сведения, шаг за шагом восстановили его жизненный путь. Неожиданно выяснилось, что когда-то он работал в фирме, занимающейся продажей элитных импортных автомобилей. Был уличен в растрате денег и уволен. Однако к суду его не привлекли. О самом факте растраты проговорился лишь один сотрудник фирмы, и то после долгих расспросов. В фирме отказались предоставить какую-либо подробную информацию, сославшись на то, что у них в штате уже нет никого, кто был бы в курсе того давнего инцидента.
      В то время Тогаси был женат. По словам знавших его людей, он и после развода продолжал поддерживать отношения со своей бывшей супругой.
      У нее была дочь от первого брака. Найти их адрес не составило труда. Мать, Ясуко Ханаока, и дочь, Мисато, проживали в районе Морисита, короче, там, куда ныне направлялись детективы.
      – Паскудная миссия. Вот уж не повезло! – вздохнул Гиситани.
      – Не повезло, что пришлось идти на задание вместе со мной?
      – Ну что вы! Жалко мать и дочь, совестно врываться в их мирную жизнь.
      – Если они не имеют отношения к убийству, то волноваться им не о чем.
      – Так-то оно так. Но по всему видать, этот Тогаси был плохим мужем и плохим отцом, и вряд ли им будет приятно вспоминать о нем.
      – Именно поэтому нам должны оказать теплый прием. Мы же принесем им известие, что этот негодяй мертв. Во всяком случае, не делай такое мрачное лицо. А то даже у меня настроение испортилось… Смотри, кажется, мы у цели.
      Кусанаги остановился перед старым домом.
      Здание было грязно-серого цвета. Стены покрыты заплатками после многочисленных ремонтов. Два этажа, на каждом по четыре квартиры. В настоящее время освещена только половина окон.
      – Квартира двести четыре, значит, нам на второй этаж, – сказал Кусанаги, поднимаясь по лестнице. Гиситани шел за ним следом.
      Двести четвертая квартира находилась в самом конце коридора. Из окна возле двери сочился свет. Кусанаги вздохнул с облегчением. Если б не застали дома, пришлось бы прийти еще раз. О своем визите они не предупредили.
      Позвонили в дверь. Тотчас послышались шаги. Щелкнул замок, дверь открылась. Однако цепочку не сняли. Впрочем, когда мать живет одна с дочерью, подобная предосторожность совершенно естественна. Из-за двери на них с подозрением смотрела женщина. Красивая, большеглазая, с тонкими, запоминающимися чертами лица. Она выглядела моложаво, лет на тридцать, но Кусанаги понял, что это из-за тусклого освещения. Рука, придерживающая дверную ручку, выдавала ее истинный возраст.
      – Извините, вы Ясуко Ханаока? – спросил Кусанаги, постаравшись придать своему лицу и голосу максимум любезности.
      – Да, а в чем дело?.. – женщина глядела с тревогой на нежданных визитеров.
      – Мы из полиции. Нам необходимо вам кое-что сообщить, – Кусанаги достал удостоверение и показал фотографию. Стоявший рядом Гиситани проделал то же самое.
      – Из полиции?.. – Ясуко удивленно раскрыла глаза. Большие черные глаза слегка подрагивали.
      – Можно зайти на минутку?
      – Ах да, конечно, – Ясуко на мгновение прикрыла дверь, сняла цепочку и вновь открыла. – А в чем, собственно, дело?
      Кусанаги переступил порог. Гиситани последовал за ним.
      – Вам известен некто Синдзи Тогаси?
      Кусанаги заметил, что лицо женщины едва заметно напряглось. Наверное, потому, подумал он, что неожиданно услышала знакомое имя.
      – Это мой бывший муж… С ним что-то произошло?
      Она, видимо, не знала, что он убит. Не читает газет, не смотрит новостей по телевизору. Да и, сказать по правде, средства массовой информации не уделили этому событию большого внимания. Нет ничего удивительного, что она не в курсе.
      – Дело в том, что… – заговорил Кусанаги, и тут ему на глаза попалась плотно задвинутая перегородка в глубине комнаты.
      – В задней комнате кто-нибудь есть? – спросил он.
      – Дочь дома.
      – Ах, ну да, конечно, – в прихожей стояли спортивные тапочки. Кусанаги понизил голос: – Господин Тогаси скончался.
      Губы Ясуко дернулись, выражая удивление. Но в целом выражение ее лица не изменилось.
      – Но… почему? – спросила она.
      – Его тело было обнаружено на дамбе в Старой Эдогаве. Пока это все, что нам известно. Не исключено, что он был убит.
      Кусанаги не стал скрывать правду. Так будет проще задавать вопросы.
      Тут только на лице Ясуко изобразилось смятение.
      – Но что же такое с ним произошло? – спросила она, растерянно качнув головой.
      – Это мы и пытаемся сейчас выяснить. Поскольку, судя по всему, у Тогаси не осталось родственников, мы пришли поговорить к вам, ведь вы были с ним в браке. Извините, что так поздно, – Кусанаги поклонился.
      – Понятно… – Ясуко подняла пальцы к губам и отвела глаза в сторону.
      Кусанаги начала беспокоить задвинутая перегородка в глубине комнаты. Возможно, дочь в эту минуту подслушивает, о чем ее мать говорит с незнакомцами. А если подслушивает, то как восприняла сообщение о смерти отчима?
      – Извините, мы бы хотели задать вам несколько вопросов. Вы развелись с Тогаси пять лет назад, правильно? После этого вы с ним виделись?
      Ясуко отрицательно покачала головой:
      – После развода почти не виделись.
      – Почти. Значит, встречи все-таки были…
      – В последний раз довольно давно. Уж и не помню, то ли в прошлом, то ли в позапрошлом году…
      – По телефону он вам звонил? Может быть, присылал письма?
      – Нет, ничего такого. – Ясуко вновь уверенно покачала головой.
      Задавая вопросы, Кусанаги исподволь осматривал комнату. Небольшая, в японском стиле, старая, но красиво убрана и прилично обставлена. На комнатном обогревателе блюдо с мандаринами. При виде прислоненной к стене ракетки для бадминтона он испытал прилив ностальгии. В прежние времена, в университете, он посещал секцию бадминтона.
      – Мы считаем, что Тогаси скончался десятого марта, ночью, – сказал Кусанаги. – В связи с этой датой и местом – дамбой в Старой Эдогаве – вам ничего не приходит в голову? Пусть даже какая-нибудь мелочь.
      – Ничего. Для меня это был самый обычный день, а о том, чем этот человек занимался в последнее время, у меня нет ни малейшего понятия.
      Не было никаких сомнений, что Ясуко в замешательстве. Вполне естественно, что ей неприятно отвечать на расспросы о бывшем муже. Кусанаги все еще не определился, имела ли она какое-то отношение к убийству.
      Он решил, что покамест можно этим ограничиться. Только в одном он хотел удостовериться.
      – Десятого марта вы ведь были дома? – спросил он, убирая блокнот в карман. Этим жестом он хотел подчеркнуть, что не придает особого значения своему вопросу.
      Однако уловка не сработала. Ясуко нахмурилась, видно было, что вопрос ей неприятен.
      – Я должна рассказать все, что я делала в тот день?
      Кусанаги улыбнулся.
      – Не воспринимайте так серьезно. Но разумеется, нам бы помогло, если б вы постарались припомнить, как провели тот день.
      – Дайте подумать… – Ясуко уставилась в стену за спиной Кусанаги. Кажется, там висел календарь. Хотелось посмотреть, нет ли на нем записей, но Кусанаги стерпел и не обернулся.
      – Десятого марта – с утра была на работе, потом с дочерью пошли немного развеяться.
      – Извините за назойливость, и куда же вы пошли?
      – Вечером были в кинотеатре. В развлекательном квартале в районе Кинси.
      – Когда вы вышли из дома? Хотя бы приблизительно. И если не трудно, как назывался фильм?
      – Вышли в половине седьмого. Название фильма…
      Она назвала фильм, известный Кусанаги. Голливудский блокбастер, третья часть которого недавно вышла на экраны.
      – После фильма вы сразу вернулись домой?
      Они поужинали в кафе, расположенном в одном здании с кинотеатром, затем пошли в караоке.
      – В караоке? Вы хотите сказать, в караоке-боксе?
      – Да, дочь упросила.
      – Понятно… Часто посещаете такие места?
      – Один-два раза в месяц.
      – Долго вы там пробыли?
      – Как обычно, часа полтора. А то слишком поздно возвращаться домой.
      – Посмотрели кино, поужинали в кафе, зашли в караоке… Таким образом, вы вернулись домой…
      – Где-то в двенадцатом часу. Точно не помню.
      Кусанаги кивнул. Но что-то его не удовлетворяло. Он и сам не понимал, что именно.
      Спросив название караоке-бокса, детективы еще раз извинились за вторжение и вышли из квартиры.
      – Кажется, она не имеет никакого отношения к убийству, – пробормотал Гиситани, идя по коридору.
      – Пока ничего нельзя утверждать.
      – Хорошо, когда мать с дочерью вместе ходят в караоке. Сразу видно, живут в дружбе и согласии, – чувствовалось, что Гиситани не хотелось в чем-либо подозревать Ясуко Ханаоку.
      Вверх по лестнице поднимался мужчина. Средних лет, плотного телосложения. Приостановившись, они проводили его взглядом. Мужчина отпер дверь квартиры № 203 и вошел внутрь. Детективы переглянулись и поворотили назад.
      На табличке квартиры № 203 владельцем значился некто Исигами. Позвонили. Дверь открыл тот самый мужчина. Он уже успел переодеться, был в свитере и домашних брюках.
      Мужчина безучастно смотрел на незнакомцев. Обычно в таких случаях лицо человека выражает подозрительность, настороженность, но только не на этот раз. Для Кусанаги это стало полной неожиданностью.
      – Извините, что побеспокоили в такое позднее время, не могли бы вы оказать нам содействие… – Кусанаги, изобразив приветливую улыбку, продемонстрировал полицейское удостоверение.
      Но даже теперь ни один мускул не дрогнул на лице мужчины. Кусанаги сделал шаг вперед.
      – Всего лишь пару минут. Мы хотели бы с вами поговорить.
      Может быть, он не успел рассмотреть, подумал Кусанаги, и вновь протянул удостоверение.
      – А в чем, собственно, дело? – спросил мужчина, не обращая внимания на удостоверение. Видимо, он и так догадался, что Кусанаги и его напарник – полицейские.
      Кусанаги достал из внутреннего кармана фотокарточку. Она была сделана в тот период, когда Тогаси работал в магазине подержанных автомобилей.
      – Немножко старая, но может быть, вы видели недавно кого-нибудь похожего?
      Мужчина внимательно посмотрел на фотографию, после чего поднял глаза на Кусанаги.
      – Я его не знаю.
      – Да, это вполне вероятно. Но может быть, все-таки вы его где-нибудь видели?
      – Где?
      – Ну… где-то здесь, поблизости.
      Мужчина, нахмурившись, вновь опустил глаза на фотокарточку. Человек-кремень, – подумал Кусанаги.
      – Не видел, – сказал мужчина. – Я не имею привычки глазеть по сторонам и не запоминаю лица прохожих.
      – Понятно… – Кусанаги уже пожалел, что они обратились к этому мужчине, из него ничего не вытянешь. – Вы обычно возвращаетесь домой в это время?
      – Нет, каждый раз по-разному. Бывает, допоздна задерживаюсь в секции.
      – В секции?
      – Я преподаю в секции дзюдо. Запирать спортивный зал входит в мою обязанность.
      – А, так вы работаете в школе?
      – Да.
      Мужчина назвал гимназию.
      – Что ж, извините нас, вы, наверно, устали, – Кусанаги вежливо поклонился.
      В этот момент он заметил наваленные в прихожей книги по математике. Не иначе учитель математики… – подумал он с тоской. В свое время этот предмет доставил ему немало мучений.
      – Господин Исигами, так вас, кажется, зовут, в котором часу вы вернулись домой десятого марта?
      – Десятого марта? А что произошло в тот день?
      – Нет, это не имеет к вам никакого отношения. Просто мы собираем информацию об этом дне.
      – Десятое марта… – на мгновение устремив взгляд вдаль, Исигами тотчас вновь посмотрел на Кусанаги. – Кажется, в тот день я сразу вернулся домой. Если не ошибаюсь, около семи.
      – Вы ничего не заметили у соседей?
      – У соседей?
      – В квартире госпожи Ясуко Ханаоки, – Кусанаги понизил голос.
      – Вы ее в чем-то подозреваете?
      – Нет, еще нет. Просто собираем информацию.
      На лице Исигами отразилась задумчивость. Видимо, перебирал в голове воспоминания, связанные с соседкой.
      – Плохо помню, но кажется, ничего особенного.
      – Может быть, какой-нибудь шум, громкие голоса?
      Исигами покачал головой:
      – Ничего подобного не припомню.
      – Понятно… Вы дружите с госпожой Ханаокой?
      – Как все соседи, при встрече здороваемся. Вот, собственно, и все.
      – Что ж, извините, что нарушили ваш покой.
      – Ничего, – Исигами протянул руку к двери. На внутренней стороне висел почтовый ящик. Кусанаги невольно проследил за его рукой и вытаращил глаза. Среди корреспонденции мелькнули знакомые иероглифы – «Университет Тэйто».
      – Извините, позвольте спросить, – голос Кусанаги немного дрожал, – вы закончили университет Тэйто?
      – В общем-то да, – узкие глаза Исигами едва заметно расширились, но в следующий миг он обратил внимание на журнал в ящике.
      – А, вы об этом? «Вестник математического факультета». Что тут удивительного?
      – Нет, ничего, просто один мой приятель окончил университет Тэйто.
      – Понятно.
      – Еще раз простите, – Кусанаги вышел из квартиры.
      – Разве вы сами не учились в Тэйто? – спросил Гиситани, когда они отошли от квартиры. – Почему прямо не сказали?
      – Как-то стало неловко. К тому же он наверняка учился на физико-математическом…
      – У вас тоже комплекс по поводу физики и математики? – ухмыльнулся Гиситани.
      – У меня есть приятель, который не дает мне об этом забыть, – в голове Кусанаги всплыло лицо Манабу Югавы.
 
      Выждав десять минут после ухода полицейских, Исигами вышел из квартиры. Мельком взглянул на соседнюю дверь. Убедившись, что в окошке горит свет, спустился по лестнице.
      До телефонной будки, расположенной в безлюдном месте, десять минут ходу. Разумеется, у него был мобильный телефон и телефон в квартире, но он решил, что пользоваться ими слишком рискованно.
      Шагая, он прокручивал в голове разговор с полицейскими. Он, конечно, не дал повода заподозрить, что между ним и убийством существует хоть какая-то связь. Однако никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Несомненно, полиция пришла к выводу, что женщина одна, без мужской помощи, не могла вынести труп из квартиры. Скорее всего, они сосредоточатся на поисках мужчины из окружения Ясуко, который был бы способен ради нее пойти на преступление. Вполне логично, если они станут присматриваться к нему, учителю математики Исигами. Уже потому, что он ее сосед.
      Он решил, что отныне не только нельзя заходить к ней, но и вообще следует избегать любых контактов. По этой же причине нельзя пользоваться домашним телефоном. Есть опасность, что полиция, проверив зафиксированные звонки, обратит внимание на то, что он часто звонит Ясуко.
      А лавка «Бэнтэн»?..
      На этот счет он еще не пришел к окончательному решению. На первый взгляд было бы лучше какое-то время туда не заходить. Но полицейские рано или поздно придут туда с расспросами. Хозяева лавки, возможно, сообщат, что сосед Ясуко, учитель математики, до недавнего времени практически ежедневно заходил в лавку. Не покажется ли в таком случае странным, что после убийства он внезапно перестал появляться? Не следует ли, напротив, дабы избежать подозрений, продолжать ходить туда как ни в чем не бывало?
      Исигами не был уверен, что нашел самое логичное решение этой задачи. Он понимал, что к доводам рассудка примешивается желание как и прежде заходить по утрам в лавку. Лавка «Бэнтэн» оставалась единственным звеном, связующим его с Ясуко. Только там он мог с ней видеться.
      Вот наконец и телефонная будка. Вставил карточку.
      Набрал номер мобильного телефона Ясуко. Можно предположить, что полицейские прослушивают ее домашний телефон. Лучше не рисковать.
      – Алло, – послышался ее голос. Они заранее договорились, что в случае необходимости Исигами будет звонить с улицы.
      – Это Исигами.
      – Да, я слушаю.
      – Ко мне только что заходили полицейские. Наверно, они и у вас побывали…
      – Да, совсем недавно.
      – О чем они вас спрашивали?
      Все, что рассказывала Ясуко, Исигами мысленно упорядочивал, анализировал и запоминал. Очевидно, на нынешнем этапе полицейские еще не подозревали конкретно Ясуко. Вероятно, проверить алиби – обычная в таких случаях процедура. Можно предположить, что членов следственной бригады, которым нечем заняться, послали наобум добыть хоть какую-нибудь информацию.
      Но если они установят маршрут Тогаси и тот факт, что он заходил к Ясуко, они уже не станут церемониться и устроят допрос по всей форме. Прежде всего постараются опровергнуть ее утверждение о том, что она давно не видела Тогаси. Но он уже научил ее, как обороняться.
      – Ваша дочь разговаривала с полицейскими?
      – Нет, Мисато была в другой комнате.
      – Хорошо. Но учтите, они все равно рано или поздно подступятся к ней с вопросами. На этот случай я уже объяснил вам, как себя вести.
      – Да, вы все подробно объяснили. Мисато говорит, что справится.
      – Извините, что я слишком навязчив, но хочу повторить – нет необходимости разыгрывать спектакль. Достаточно механически отвечать на поставленные вопросы.
      – Хорошо, я передам дочери.
      – Да, вот еще что. Вы показали им билеты в кино?
      – Нет, сегодня не показала. Вы же сами сказали: не показывать до тех пор, пока они не потребуют.
      – Правильно. Куда вы их положили?
      – В ящик комода.
      – Вложите в программку. Никто не хранит использованные билеты. Подозрительно, если они будут лежать в комоде.
      – Я все сделаю.
      – Кстати, – Исигами сглотнул слюну, рука крепко сжала телефонную трубку, – ваши хозяева в лавке заметили, что я часто захожу?
      – Да… – от неожиданности Ясуко растерялась.
      – Меня интересует, что они думают о том, что ваш сосед часто покупает бэнто. Это очень важно. Пожалуйста, ответьте без обиняков.
      – Хозяин сказал, что рад тому, что вы часто заходите.
      – Он знает, что я ваш сосед?
      – Да… Это плохо?
      – Нет, с этим я разберусь. Только, пожалуйста, делайте все так, как мы договорились. Хорошо?
      – Хорошо.