Я попросил его подождать, пока я уточню адрес, и отключил телефон, но к тому времени я уже установил, где он находится. Он сидел, ничего не подозревая, на пустыре возле дамбы. Я медленно приблизился, стараясь идти неслышно. Он меня не заметил. Очухался лишь тогда, когда я оказался у него за спиной. Но в тот момент я уже накинул провод ему на шею. Он попытался сопротивляться, но я резко дернул, и он сразу обмяк. Все было проще простого. – Исигами посмотрел на чашку. Она была пуста. – Можно еще чаю?
      Гиситани поднялся и налил чай. Исигами кивком поблагодарил его.
      – Убитый был крепкого телосложения, около сорока лет. Если он оказал сопротивление, думаю, его было не так легко задушить, – сказал Кусанаги.
      Выражение лица Исигами не изменилось, он только сощурил глаза.
      – Я веду секцию дзюдо. При захвате сзади я могу справиться с любым, даже очень сильным человеком.
      Кусанаги, кивнув, взглянул на уши Исигами. Они были похожи на листья цветной капусты: своего рода знак отличия дзюдоистов. Такие уши нередко встретишь и у полицейских.
      – Что вы делали после того, как его убили?
      – Мне было необходимо скрыть личность убитого. Я был уверен, что если труп идентифицируют, подозрение сразу же падет на Ясуко. Вначале снял с него одежду. Снял, разрезая ее принесенным ножом. Затем разбил лицо. – Исигами говорил как о чем-то само собой разумеющемся. – Нашел большой булыжник, завернул в полиэтилен, после чего несколько раз ударил. Не помню точно, сколько раз. Думаю, раз десять. После чего с помощью зажигалки обжег кончики пальцев. Закончив со всем этим, взял одежду и пошел оттуда. Однако, уходя, я заметил железную бочку, бросил в нее одежду и попытался сжечь. Но пламя неожиданно заполыхало так сильно, что я испугался, как бы кто не увидел издалека, поэтому, не дожидаясь, когда все сгорит, я поспешно удалился. Дойдя до оживленной улицы, поймал такси, доехал до станции Токио, там пересел на другое такси и вернулся домой. Было около полуночи… – Дойдя до этого места, Исигами облегченно вздохнул. – Это все, что я сделал. Электропровод, нож и зажигалка находятся в моей квартире.
      Взглянув краешком глаза на Гиситани, записывавшего признательные показания, Кусанаги сунул в рот сигарету. Поднес огонь и, выдыхая дым, внимательно посмотрел на Исигами. Тот по-прежнему выглядел совершенно невозмутимым.
      В его рассказе не было заметных противоречий. Состояние трупа и описание места преступления совпадали с тем, что было известно полиции. Поскольку многое не было обнародовано и не появлялось в прессе, невозможно было признать его рассказ выдумкой.
      – Вы сообщили о совершенном вами преступлении госпоже Ханаоке?
      – Зачем? – ответил Исигами. – Не хватало еще, чтобы она кому-нибудь проболталась. Известно, как женщины умеют хранить секреты!
      – Значит, вы не обсуждали с ней убийство?
      – Разумеется, нет. Было нежелательно, чтобы вам, полицейским, стало известно о наших отношениях, поэтому я решил прервать с ней все контакты.
      – Но вы упомянули, что общались с госпожой Ханаокой с помощью какой-то специальной связи. Что конкретно вы имели в виду?
      – Есть несколько способов. Во-первых – она со мной говорила.
      – Другими словами, вы все же где-то встречались?
      – Ни в коем случае. Это бы привлекло внимание. Она говорила, оставаясь в своей квартире. Я слушал с помощью техники.
      – Техники?
      – Я установил в своей стене устройство, улавливающее звуки.
      Гиситани, чьи руки замерли над клавиатурой, поднял глаза. Кусанаги и без слов понял, что тот хотел сказать.
      – Подслушивающее устройство?
      Исигами недовольно нахмурился и потряс головой:
      – Я не подслушивал. Я слушал только тогда, когда она ко мне обращалась.
      – Госпожа Ханаока знает об этом устройстве?
      – Может быть, и не знает. Но она говорила через стену.
      – То есть говорила вам?
      – Да. Но поскольку в квартире находилась дочь, она не могла беседовать со мной открыто. Она делала вид, что разговаривает с дочерью, а в действительности обращалась ко мне.
      Сигарета, зажатая в пальцах Кусанаги, наполовину превратилась в пепел. Он стряхнул его в пепельницу. Встретился глазами с Гиситани. Молодой напарник с сомнением покачал головой.
      – Госпожа Ханаока сама сказала, что будет разговаривать с вами, делая вид, что говорит с дочерью?
      – Мне это и так было понятно. Я все про нее знаю.
      – Короче, она вам этого не говорила. Вы сами так решили.
      – Это невозможно. – Бесстрастный Исигами немного покраснел. – Именно от нее я узнал, что бывший муж причиняет ей мучения. Какой ей был смысл рассказывать об этом дочери? Она рассказывала в расчете, что я услышу. Она просила меня сделать что-нибудь.
      Кусанаги махнул одной рукой, точно пытаясь его успокоить, а другой рукой погасил сигарету.
      – К каким еще способам общения вы прибегали?
      – Телефон. Я каждый вечер звонил ей по телефону.
      – На домашний?
      – На мобильный. Но я не разговаривал по телефону. Я только подавал сигнал. Если у нее было ко мне срочное дело, она отвечала на вызов. Если не было, не отвечала. Насчитав пять гудков, я отключался. Между нами так было условлено.
      – Между вами? То есть она знала об этом?
      – Да, мы заранее об этом договорились.
      – Ну что ж, мы можем спросить у госпожи Ханаоки.
      – Пожалуйста. Я в этом не сомневаюсь, – твердо сказал Исигами, задрав подбородок.
      – Вам придется еще не раз повторить то, что вы нам сейчас сообщили. Официальное признание мы оформим позже.
      – Сколько надо, столько повторю. Мне теперь все равно.
      – У меня к вам еще один, последний вопрос. – Кусанаги сплел пальцы на столе. – Почему вы пришли с повинной?
      Исигами набрал воздуха в легкие:
      – Вы считаете, что я не должен был этого делать?
      – Я не об этом спрашиваю. Раз вы пришли с повинной, для этого должна быть какая-то причина, какой-то повод. Вот что я хочу узнать.
      Исигами фыркнул:
      – Мне кажется, это не имеет никакого касательства к вашей работе. Разве не достаточно, что преступник, мучаясь угрызениями совести, пришел к вам с повинной? Какая вам еще нужна причина?
      – Глядя на вас, трудно поверить, что вас мучают угрызения совести.
      – Если б вы спросили меня, чувствую ли я за собой вину, мой ответ, пожалуй, был бы отрицательным. Но я раскаиваюсь в содеянном. Лучше бы я этого не делал. Если б я предвидел, что меня так бессовестно предадут, я бы не стал убивать человека.
      – Предадут?
      – Эта женщина… Ясуко… – Исигами слегка приподнял подбородок, – она предала меня. Она встречается с другим мужчиной! И это при том, что я устранил ее бывшего мужа! Если б не ее постоянные жалобы, я бы этого не сделал. Сколько раз я слышал от нее: «Чтоб он сдох, этот мерзавец!» Я убил вместо нее. Можно сказать, что она соучастница. Вы должны ее тоже арестовать.
 
      Чтобы проверить показания Исигами, в его квартире был произведен обыск. Тем временем Кусанаги вместе с Гиситани допрашивали Ясуко. Она уже вернулась с работы. Мисато тоже была дома, но полицейский увел ее из квартиры. Не потому, что берегли ее чувства, а потому, что хотели выслушать ее версию событий.
      Узнав, что Исигами явился с повинной, Ясуко удивленно вытаращила глаза и чуть не поперхнулась. Некоторое время она не могла сказать ни слова.
      – Для вас это неожиданность? – спросил Кусанаги, внимательно следя за ее реакцией.
      Ясуко покачала головой, после чего наконец проговорила:
      – Даже и в мыслях не было. Но зачем ему убивать Тогаси?
      – Вы не догадываетесь о его мотивах?
      На лице Ясуко отразились какие-то сложные чувства, она как будто колебалась, сомневалась в чем-то. Видно было, что есть что-то, о чем она не хочет говорить.
      – Исигами утверждает, что сделал это ради вас. Убил ради вас.
      Ясуко страдальчески нахмурилась и прикусила губу.
      – Кажется, у вас есть на сей счет какие-то догадки?
      Она едва заметно кивнула:
      – Я догадывалась, что этот человек ко мне неравнодушен. Но чтобы он сделал такое…
      – Он утверждает, что находился в постоянном контакте с вами.
      – Со мной? – Ясуко сердито сверкнула глазами. – Я ничего об этом не знаю.
      – Но были же телефонные звонки! Причем каждый вечер.
      Кусанаги передал Ясуко рассказ Исигами. Ее лицо немного смягчилось.
      – А, так вот кто мне звонил!
      – Вы не знали?
      – Подозревала, что это он, но не была уверена. Он же не назывался!
      По словам Ясуко, впервые звонок раздался около трех месяцев назад. Звонивший, не представившись, вдруг начал говорить о том, что она сочла вмешательством в ее личную жизнь. По тому, что он говорил, можно было заключить, что он уже давно наблюдает за ней. Она решила, что это какой-то маньяк. Ей стало страшно. Она не догадывалась, кто это мог быть. После этого неизвестный звонил еще несколько раз, она решила не отвечать. Но как-то раз, когда она по рассеянности ответила, неизвестный мужчина сказал следующее:
      «Я понял, что ты была занята и не могла говорить по телефону. Поэтому давай договоримся так. Я буду звонить каждый вечер, и если тебе потребуется моя помощь, ты ответишь. Я буду ждать до пятого гудка. Таким образом ты успеешь, в случае необходимости, ответить».
      Ясуко не стала возражать. С того времени и в самом деле каждый вечер звонил мобильный. Звонили с уличного телефона. Она решила на эти звонки не отвечать.
      – Вы не поняли по голосу, что это Исигами?
      – Каким образом, если до того времени мы с ним и двумя словами не перемолвились? И по телефону мы говорили всего пару раз, в самом начале, поэтому я уж и забыла, какой у него голос. К тому же мне и в голову не могло прийти, что этот человек занимается такими вещами. Ведь он же школьный учитель!
      – В наше время школьные учителя тоже разные бывают, – заметил Гиситани и тотчас потупил глаза, точно раскаиваясь в том, что раскрыл рот.
      Кусанаги припомнил, что его молодой напарник с самого начала расследования был на стороне Ясуко. Наконец-то он может успокоиться, после того как Исигами явился с повинной.
      – Было еще что-нибудь, кроме телефонных звонков? – спросил Кусанаги.
      – Подождите минутку, – сказала Ясуко, поднялась и достала с полки над дверью конверты.
      Их было три. Ни имени отправителя, ни адреса назначения, только на лицевой стороне крупно написано: «Для Ясуко Ханаоки».
      – Что это?
      – Нашла в своем почтовом ящике. Были и другие, но я их выбросила. А потом из телевизионной программы узнала, что надо на всякий случай сохранять такие вещи, они могут послужить вещественным доказательством в случае судебного разбирательства. Как было ни противно, эти три я оставила.
      – С вашего позволения… – Кусанаги открыл конверты.
      В каждый было вложено по листку бумаги. Текст был отпечатан на принтере и во всех случаях короткий.
      «В последнее время ты стала злоупотреблять косметикой. И одеваешься вызывающе. Тебя это портит. Тебе больше идут скромные наряды. К тому же меня беспокоят твои поздние возвращения. Как только кончаешь работать, немедленно возвращайся домой!»
      «Мне кажется, тебя что-то мучает. Если это так, не стесняйся, сообщи мне. Ведь именно для этого я звоню тебе каждый вечер. Со своей стороны, дам тебе совет. Нельзя доверять другим мужчинам. Не доверяй никому. Слушай только то, что говорю тебе я».
      «У меня дурные предчувствия. Уж не изменяешь ли ты мне? Хочу верить, что это не так, но если это правда, я тебя не прощу. Ибо у тебя только один истинный друг – я. Никто другой тебя не защитит».
      Закончив читать, Кусанаги вложил письма обратно в конверты.
      – Мы можем их взять?
      – Конечно.
      – Что-нибудь еще в том же роде?..
      – Со мной больше ничего, но… – Ясуко замялась.
      – Что-нибудь с вашей дочерью?
      – Нет. С господином Кудо…
      – Куниаки Кудо? Что с ним?
      – На днях я встречалась с ним, и он сказал, что получил странное письмо, анонимное. С угрозами, чтобы он не приближался ко мне. И еще в конверт была вложена фотография…
      Исходя из предшествующих событий, автором письма не мог быть никто иной, кроме Исигами. Кусанаги вспомнил о Югаве. Тот с таким уважением относился к Исигами как к гениальному математику. Каким же шоком для него будет известие, что его друг вел себя как типичный маньяк!
      Послышался стук в дверь.
      – Войдите, – сказала Ясуко.
      В приоткрывшейся двери показалось лицо молодого детектива. Одного из тех, кто проводил обыск в квартире Исигами.
      – Господин Кусанаги, можно вас на минутку?
      – Иду, – Кусанаги, кивнув, поднялся.
      Перейдя в соседнюю квартиру, он увидел сидящего на стуле Мамия. На столе перед ним стоял включенный компьютер. Молодые полицейские упаковывали в картонные коробки всевозможные вещи.
      Мамия ткнул пальцем в сторону стены за книжным шкафом.
      – Полюбуйся на это!
      Кусанаги невольно вскрикнул от изумления.
      Кусок обоев величиной с ладонь был оторван, вырезана доска обшивки. Из образовавшейся бреши выглядывал тонкий провод. К концу провода были приделаны наушники.
      – Попробуй, надень.
      Кусанаги подчинился. Едва он приладил наушники, послышались голоса:
      – Как только мы найдем доказательства, подтверждающие показания Исигами, все пойдет быстро. Теперь мы уже будем меньше беспокоить вас и вашу дочь…
      Голос Гиситани. Есть посторонние шумы, но слышно вполне отчетливо, даже не верится, что говорят за стеной.
      – …А что станется с господином Исигами?
      – Это решит суд. Но поскольку речь идет об убийстве, даже если ему не вынесут смертный приговор, легко он не отделается, могу вас уверить. Так что вам не о чем беспокоиться, больше он не будет вам досаждать…
      «Какой же он болтун!» – подумал Кусанаги, снимая наушники.
      – Надо будет после показать госпоже Ханаоке, – сказал Мамия. – Исигами утверждает, что она была в курсе, но я сильно сомневаюсь.
      – Вы хотите сказать, что Ясуко Ханаока ничего не знала о том, что делает Исигами?
      – Я слышал весь ваш разговор с Ясуко, – Мамия, усмехнувшись, посмотрел на подслушивающее устройство. – Исигами – классический маньяк. Вбил себе в голову без всяких на то оснований, что Ясуко разделяет его чувства, и устранял всех мужчин, которые оказывались поблизости. Можно только пожалеть ее бывшего мужа.
      – Ну уж…
      – Что с тобой? Что такая кислая рожа? Чем-то недоволен?
      – Не в этом дело. Все это время я старался понять характер Исигами, но его признания настолько расходятся с моими предположениями, что я в полной растерянности.
      – У каждого человека несколько личин. А маньяки в большинстве своем люди неординарные.
      – Это я понимаю, и все же… Кроме подслушивающего устройства, нашли что-нибудь?
      Мамия кивнул:
      – Электропровод от обогревателя. Вместе с обогревателем был засунут в комод. Более того – провод в оплетке. Такой же, какой был использован при убийстве. Если экспертиза обнаружит на нем частицы кожи убитого, все будет ясно.
      – Еще что-нибудь?
      – Посмотри на это, – Мамия задвигал мышью компьютера. В резких движениях его руки не было уверенности. Наверно, кто-нибудь только что показал ему, как это делается. – Вот!
      На экране показалась страница текста. Кусанаги прочел:
      «Я установил личность человека, с которым ты постоянно встречаешься. В доказательство прилагаю сделанные мною снимки.
      Я хочу знать, в каких отношениях ты с этим человеком?
      Если ты с ним в любовной связи, это подлое предательство!
      Ты знаешь, на что я пошел ради тебя!
      У меня есть право приказывать тебе. Немедленно прерви все отношения с ним!
      В противном случае весь мой гнев обрушится на него.
      Сейчас мне уже ничего не стоит сделать так, чтобы его постигла та же участь, что и Тогаси. У меня есть решимость, есть возможности.
      Повторяю, если ты с ним в физической близости, я не позволю такого предательства. Я буду мстить».

17