Глава 10

«Помогите!!! Пропали без вести!!!

Пропала моторная лодка «Сирина», водоизмещением 50 футов , корпус белый с синим верхом по бокам. Зарегистрирована в Бока-Ратоне, штат Флорида, Губернаторская гавань, Элютера, 3/14. Направлялась в Джорджтаун. Команда: Стэнли Куимби, 47 лет; Элейн Куимби, 45 лет; Роксана Куимби, 22 года. Просьба сообщить любую информацию! Вознаграждение гарантируем!»

Кристиан разглядывала выцветший моментальный снимок членов семьи Куимби. Все трое, загорелые до черноты, в широкополых шляпах, с бокалами в руках, весело улыбались в фотоаппарат. Где же они сейчас?

— В подвале у Дэви Джонса, с пулями в затылках, — коротко прокомментировал Лудо. — И то, если им еще повезло.

На доске объявлений в баре отеля «Мир и изобилие», в Джорджтауне, висело еще несколько подобных объявлений. Кристиан читала их от нечего делать, а Лудо в это время за кружкой пива дружелюбно торговался с Уильямом, торговцем овощами. В этом отеле часто собирались моряки. Уильям регулярно снабжал их свежими продуктами. Лудо поддерживал с ним связь не только потому, что Уильям всегда предлагал прекрасные фрукты и овощи. Он к тому же знал все самые последние новости.

Они с Лудо обсуждали, кто, куда и откуда направляется, и с кем. Чей корабль вышел из гавани, но так и не дошел до места.

Несмотря на жару, мороз прошел по коже у Кристиан. Она разглядывала фотографию Куимби. Счастливая, ничего не подозревающая семья, в крепкой надежной лодке, оказавшаяся в неудачном месте в неудачное время. Столкнувшаяся не с теми людьми.

— Лодку перекрасят, дадут новое название, снова зарегистрируют, — сказал ей Лудо. — Кому-то она еще послужит.

— А чем твой Лудо Корей зарабатывает на жизнь? — с подозрением спросила Изабель во время одного из редких телефонных разговоров.

Кристиан тогда бодро заговорила о перевозке товаров. Она словно сама себя пыталась убедить в том, что вот этот человек, попивающий сейчас пиво с Уильямом и рассуждающий о папайе, о том, купить ли на неделю в Маягуэсе десять или пятнадцать килограммов помидоров, — вот он и есть настоящий Лудо, а не тот, черноволосый незнакомец, с резкими чертами лица, с движениями хищника, с пистолетом и ножом. Тот, с гортанным голосом, бегло говорящий по-испански.

Кристиан до сих пор живо помнила тот первый шок, когда он оставил ее одну. Так, словно это произошло вчера.

Три недели прожила она тогда в маленьком отеле в районе Приморского парка. На рассвете выходила на пляж, сидела на влажном песке, глядя на бегунов, на солнце, поднимавшееся над высокими зданиями центральных отелей, потом просто на воду. Днем спала у себя в номере. Под вечер садилась в такси, ехала в какой-нибудь район Сан-Хуана, бродила по улицам, разыскивая Лудо. Ночи проводила почти без сна.

На двадцатое утро, выйдя на пляж, она увидела человека, сидевшего у самой кромки воды, спиной к ней. Волосы его блестели в ранних лучах солнца. Она села рядом с ним. Волны омывали ступни ее ног. Не говоря ни слова, он обнял ее за плечи, привлек к себе.

После этого наступила долгая передышка. Несколько месяцев Кристиан наслаждалась покоем и счастьем. Они с Лудо вновь узнавали друг друга.

Они поплыли на «Свободном духе» вдоль побережья к Сан-Хуану и на несколько недель встали на якорь 6 гавани Клаб-Нотико. Здесь Лудо помогал своему другу Мигелю. Каждое утро на рассвете компания веселых загорелых мужчин отправлялась в море в радостном предвкушении приятного дня, когда можно будет пить пиво сколько захочется и, если повезет, одолеть корифену или марлину. Кристиан и Лудо в эти дни жили счастливой бездумной жизнью, однако она чувствовала, что Лудо все время чего-то ждет. Телефонного звонка, извещения, новостей. На этот раз телефонного звонка не последовало.

Они вернулись в Маягуэс и через некоторое время снова вышли в море. Медленно рассекая волны, обогнули Багамы и поплыли на север к мысу Элютера.

Потом Лудо снова покинул ее. Исчез в каком-то другом, неизвестном мире.

Однажды он вернулся после очередной поездки совсем больной, изможденный и выдохшийся. На ребрах его змеился шрам от полузажившей раны. Кристиан вскрикнула в ужасе и разрыдалась, не в силах сдержаться.

— Все в порядке, — отрывисто произнес Лудо. — Забудь об этом.

Но как она могла забыть!

В очередной раз он вернулся смертельно бледный, с мертвыми глазами. Не произнося ни слова, почистил пистолет и мрачно отложил в сторону.

Кристиан понятия не имела, чем он занимается в этих поездках, она боялась даже думать об этом, однако снова-, и снова задавала себе все тот же вопрос: сколько еще времени удастся ему играть в прятки со смертью?

Сейчас она решительно отвернулась от зловещей доски объявлений. Теперь у нее есть свой секрет. До этого у нее не было секретов от Лудо.

Это случилось месяц назад. Они тогда встали на якорь у маленького песчаного островка Лонг-Айленд, названного так по странной иронии судьбы и, по всей видимости, необитаемого. Тогда-то Кристиан и перестала принимать таблетки. Все, решила она, больше никаких таблеток. Она хочет забеременеть и родить ребенка.

Тогда Лудо придется расстаться со своим зловещим двойником Виком Гименесом. Если у него появится семья, он больше не станет рисковать жизнью и в тюрьму садиться тоже не захочет. Тем более что его ждет прекрасная работа. Совсем недавно Кристиан услышала слова Мигеля:

— Ну когда же ты наконец будешь работать на меня?

Я ведь совсем выдохся, парень.

Кристиан уже мечтала о безобидных рыболовецких рейсах, о морских прогулках семьями вместе с детьми, о путешествиях на дальние Виргинские острова.

В ту ночь у островка Лонг-Айленд с моря поднялся густой туман, постепенно закрывший даже серебряный диск луны над песчаными дюнами, но лунный свет все-таки просочился сквозь туманную дымку.

Кристиан и Лудо сидели на палубе, словно окутанные полупрозрачным коконом, не различая, где кончается вода и начинается небо. Пили ром с фруктовым соком.

Да, это произошло именно тогда. Кристиан почувствовала такой сокрушающий прилив желания, что даже ослабела на мгновение. Однако в следующий момент слабости как не бывало. Она решительно поставила стакан, повернулась к Лудо, расстегнула на нем рубашку, пробежала пальцами по его груди, нащупала шрам. Еще одно подтверждение ее страхов и ее решимости… Она умирала от желания почувствовать его внутри, сейчас, сию секунду. Ощущала каждый миллиметр его плоти так остро, как никогда раньше. Чувствовала, как он проникает все глубже… глубже, чем когда бы то ни было. «Сейчас, — думала Кристиан, — сейчас, здесь это должно произойти. Лудо, сделай же так, чтобы я забеременела!» Они проникали друг в друга с яростью, словно в смертельной схватке.

Потом они долго отдыхали, не разжимая рук. Через некоторое время Лудо поднялся, понес ее вниз в каюту и там снова овладел ею, медленно, неторопливо. Они занимались любовью в течение нескольких часов. И вот месячные не пришли, хотя минуло уже две недели после срока.

Они вышли из Джорджтауна и поплыли к северу.

Стояла страшная жара. Кристиан сидела за штурвалом, вела корабль между рифами. Они двигались обратно по направлению к острову Лонг-Айленд. Голова раскалывалась от удушающей жары, перед глазами стояло красное марево, но она не отрывала глаз от компаса. Лудо, перегнувшись через борт, следил, нет ли впереди кораллов, которые таили смертельную опасность — в считанные секунды могли пробить дно корабля.

К тому времени, как они вошли в гавань Кокбурн, Кристиан уже не сомневалась в том, что беременна. Что же ей теперь делать? Она пока не готова рассказать Лудо…

На обратном пути до Маягуэса погода испортилась.

Три дня, пока плыли вдоль побережья Доминиканской Республики, они боролись с ветром и штормом. Под штормовыми парусами шли через ревущие воды пролива Мона, пока с треском не рухнула мачта. Последние восемь часов до Пуэрто-Рико они шли на одном моторе.

Корабль швыряло на волнах из стороны в сторону. Кристиан чувствовала себя ужасно, ее мутило, однако Лудо ничего не заподозрил, решив, что это морская болезнь.

Вернувшись в Маягуэс, он занялся ремонтом судна, а весь следующий месяц провел в чартерных рейсах по заданиям Мигеля. Пока он так ничего и не заметил.

В конце августа Кристиан, лежа на спине, изучала свой обнаженный живот. Ей показалось, что он немного вырос. Она положила руку на него и почувствовала, какой он твердый и горячий. По всем подсчетам, должно быть уже не меньше трех месяцев. Она больше не могла ждать. Сегодня же она расскажет Лудо. Надо только выбрать подходящий момент. Сегодня вечером, решила Кристиан, когда они сидели в местном ресторанчике, глядя на обманчиво спокойные, окрашенные в пурпурный цвет, безмятежные воды пролива Мона. Сегодня вечером, когда вернутся на корабль. И как будто в подтверждение, Лудо только что сказал ей, что намерен покончить с опасным бизнесом. Ей больше не придется проводить ночи без сна, воображая себе всякие ужасы. Ее Лудо будет в безопасности. Полностью переключится на чартерный бизнес, вместе с Мигелем. Они наконец создадут семью. Теперь ей больше не понадобится ее секретное оружие.

По дороге домой он целовал ее под деревьями. «Надеюсь, ты не собираешься спать сегодня ночью?» Его волновала ее ненасытность, ему льстило, что он так легко может довести ее до высшей точки.

Потом они услышали о звонке Изабель. Снова вернулись все старые страхи. От неожиданности с ними оказалось еще труднее справиться. Кристиан охватил ужас.

Сколько ни убегай от отца, он все равно настигнет так или иначе. Она пыталась уговорить себя, что это совершенно бессмысленно — ведь теперь у нее есть Лудо и их будущий ребенок. У нее будет своя семья. Теперь все будет в порядке.

Как оказалось, ничего у нее нет и не будет.

— Ты уверена? — холодно спросил Лудо. — Сколько времени беременности?

— Три месяца.

— Наверное, еще можно…

— Нет!

Вырвать из нее этого драгоценного ребенка?! Внезапно она почувствовала ненависть к Лудо.

А потом удары последовали один за другим.

Он сухо сказал ей, чтобы она сняла номер в отеле, когда вернется из Англии, потому что он не знает, где будет в это время.

В этот момент Кристиан с ужасающей ясностью поняла, что все кончено: она его больше не увидит.

В течение этого года Арран несколько раз готова была бежать за утешением в клуб «Тысяча сто». Один раз, когда Изабель счастливым голосом объявила, что, возможно, выйдет замуж за Харта Джэрроу. И каждый раз телефонный звонок Дэлвину помогал ей переключиться — чаще всего она отправлялась помогать Джонни Гарсиа в клинике, — пока не спадало напряжение.

Теперь эти унизительные приступы случались все реже и реже. Кажется, она наконец научилась владеть собой. А Дэв постепенно освобождал ее от застарелого чувства вины, ярости и ужаса.

— Как ты считаешь, твой отец на самом деле сумасшедший или просто великий притворщик? — задумчиво спросил он ее однажды.

Эта мысль никогда не приходила Арран в голову.

— Да, я знаю, он долго лежал в больнице, правда, неизвестно с чем, — продолжал Дэв. — И тем не менее вполне возможно, что потом он просто прекрасно понял ситуацию и воспользовался ею. Ваша мать предана ему душой и телом, готова прислуживать ему, как рабыня, и защищать его от всего мира. Она никогда ни в чем ему не препятствовала. Если он не получал, чего хотел, ему достаточно было устроить скандал. Он вел себя, как избалованный ребенок.

Арран слушала его в растерянности. Ей было бы легче думать, что отец сумасшедший. Это по крайней мере могло бы служить оправданием того, что он сделал с ней.

Дэлвин понял, что она чувствует.

— Боюсь, Арран, тебе придется научиться жить с этим. Чудесных исцелений не бывает. И к сожалению, никто тебе за это не воздаст. Так и придется жить с сознанием, что он причинил тебе ужасное зло и не поплатился за это. Согласен, это страшная несправедливость.

И вместе с тем подумай: ведь если твой отец не сумасшедший, значит, тебе нечего бояться за свой собственный рассудок. Так же как и твоим сестрам.

В конце августа Джонни Гарсиа пригласил Арран на свидание. Настоящее свидание, с кино и ужином. До этого они лишь иногда прерывались во время работы в клинике, чтобы наскоро поесть пиццу, или встречались за чашкой кофе, чтобы обсудить планы устройства будущего приюта для беженцев.

В жизни Арран это было первое настоящее свидание.

Она очень волновалась.

— Все в порядке, — говорил Дэв. — Это ведь Джонни. Он твой друг.

— Я так боюсь.

— Нет никакой причины. Желаю хорошо провести время.

Они пошли смотреть «Индиану Джонса» в кинотеатре повторного фильма в центре города. Оба с удовольствием посмотрели фильм. Потом Арран повела Джонни на Норт-Бич в закусочную Луиджи. Ее встретили там сердечно, как близкую родственницу, и в то же время почтительно, как знаменитость. Пьетро появился в дверях кухни, великолепный в своем поварском колпаке. Позже Луиджи сам принес бутылку вина на их столик.

— Она хорошая девочка, и я берегу ее для хорошего итальянского мальчика, так что убери подальше свои потные лапы, — пошутил он.

Они с Джонни обменивались шутками, а тем временем бутылка постепенно пустела.

Скоро наступит время уходить. Джонни проводит ее до дома. И что потом? Арран снова задрожала от страха.

Что он будет делать? И что сделает она сама? Она прислушалась к тому, что творилось у нее внутри. О Господи, только бы все не испортить. От волнения у нее вспотели ладони.

Она поцеловала Луиджи и Пьетро на прощание.

Джонни принес ее плащ. Они вышли на улицу. Стоял густой туман. Вечер обдал их влажной прохладой. Джонни обнял ее за плечи, чтобы согреть.

Если бы Дэв оказался сейчас здесь… Но потом ей внезапно пришло в голову, что Джонни очень похож на Дэлвина. Такой же страстный и целеустремленный, так же предан своему делу. Он тоже многое повидал в жизни.

Он крепкий, надежный, настоящий. И она, Арран, ему небезразлична. Может быть, он в состоянии справиться и с ее наворотами. Во всяком случае, он никогда ее не унизит, не скажет, что она больная, не сбежит от нее, как Харт.

Она почувствовала себя в полной безопасности.

Они остановились перед дверью ее дома. Арран шарила в сумочке в поисках ключа. Неожиданно Джонни привлек ее к себе и нежно поцеловал в губы.

— Вот и все, пока, — прошептал он.

Это прозвучало так, словно между ними зрело нечто прекрасное и хрупкое, что следовало оберегать. Джонни коснулся ее щеки кончиками пальцев и исчез.

На следующий день до самого ленча с начальником пожарной охраны она не позволяла себе думать о нем.

Только вернувшись домой и отпечатав на машинке все свои записи, она легла на кровать, заложила руки за голову и стала мечтать о Джонни Гарсиа. Раздался телефонный звонок, но она не стала снимать трубку — это не мог быть Джонни.

В начале восьмого она встала и прослушала сообщения на автоответчике. Ей показалось, будто земля разверзлась у нее под ногами. Почудилось, что длинные жадные руки тянутся к ней… хотят утащить ее вниз, в темноту… навсегда.

Она-то надеялась, что спаслась, что теперь все забудется. Но нет, папочка не даст ей уйти. Вот он снова дернул за поводок. Показал, что он все-таки сумасшедший. Наглядно показал, что ждет ее в конце жизни — бутылка джина и выхлопные газы в легких. Потому что она тоже сумасшедшая. Конечно же, сумасшедшая.

Только вспомнить, что она творила все это время…

«Дэв, — молила она, — приди ко мне на помощь!»

Но его нигде не было. Ни в приюте, ни в клинике.

И Джонни Гарсиа не смогли найти. Он отправился на вызовы к больным.

Арран продержалась еще полчаса. Больше ждать не смогла. На бегу влетела в машину и на бешеной скорости помчалась туда… Она ведь с самого начала знала, что все равно туда вернется, рано или поздно. Ей от этого не уйти. Она такая же сумасшедшая, как отец.

Ее залила волна бешеной ярости, и она чуть не налетела на бетонное заграждение. Этот сукин сын ее загубил!

Он всегда уходил безнаказанным и теперь остался безнаказанным навсегда.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ