В холле послышались быстрые и громкие шаги, и через секунду в библиотеку вошел лорд Карлион в дорожном пальто со складками на плечах и в перчатках. Ему хватило одного-единственного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Он мигом снял перчатки и спросил:

– Что случилось? Отчего миссис Чевиот упала в обморок?

– Мы не знаем, – покачала головой мисс Бекклс. – Мистер Чевиот нашел ее здесь на коврике и позвал нас. Но ей становится лучше! Она начинает шевелиться! Элинор, любовь моя!

– Нед, вон то окно было распахнуто настежь, а эта подушка лежала на полу, как будто ее сбросили с дивана! И взгляни на это! Я только сейчас заметил, что штора сорвана с двух крючков.

Лорд Карлион бросил беглый взгляд на окно и быстро направился через всю библиотеку к камину. Он опустился на колено около Элинор и поднял девушку с пола. Потом встал и понес вялое тело к дивану.

Миссис Чевиот негромко застонала и открыла глаза. Она прошептала что-то, но его светлость ничего не понял. Эдуард Карлион спокойно сказал:

– Не пытайтесь говорить, миссис Чевиот! Вам скоро станет легче. Пожалуйста, положите сюда еще подушек, мисс Бекклс! Ники, принеси немного бренди.

– Бренди здесь, если Фрэнсис не все выпил, – сообщил юноша.

– Тогда налей чуть-чуть в стакан, – велел лорд Карлион, опуская свою ношу на диван, но не убирая руку из-под плеч Элинор и продолжая поддерживать ее.

Ники торопливо подал брату бренди. Лорд Карлион поднес стакан к губам девушки, осторожно поддерживая ее голову, и сказал:

– Попытайтесь проглотить это, мадам! Вы почувствуете себя намного лучше, если выпьете бренди.

Глаза Элинор, сначала затуманенные, начали постепенно проясняться. Она изумленно посмотрела в лицо его светлости и прошептала:

– Моя голова! О, моя голова!

Эдуард Карлион заставил ее сделать несколько глотков. Девушка закашлялась, но бренди оживило ее. Она конвульсивно вздрогнула и крепко схватила его светлость за запястье.

– Меня что-то ударило! – хрипло сообщила миссис Чевиот. – Я рада, что вы приехали! Не покидайте меня!

– Нет, конечно же, я не покину вас, – успокоил девушку лорд Карлион. – Но вам лучше некоторое время полежать тихо. Самое худшее уже позади.

С этими словами его светлость опустил Элинор на подушки. Когда голова миссис Чевиот коснулась подушек, она вскрикнула от боли.

– О Господи, кто-то сильно ударил ее по голове! – испуганно воскликнул Ники. – Кузина Элинор, кто это был?

Девушка лежала с закрытыми глазами и прижимала руку к лицу.

– Не знаю. Я услышала какой-то шорох, потом меня что-то ударило по голове. Больше я ничего не знаю.

– О Боже милостивый! – пронзительным голосом воскликнул Фрэнсис. – Ну неужели никто не может выйти в сад, чтобы убедиться, что там никого нет? Как вы можете быть таким беспечным, Николас? Неужели вам не жаль нервы других людей, более чувствительных, чем вы? Если вы не пойдете, тогда мне придется послать Кроули. Только не забудьте ему передать, чтобы он вооружился моей тростью. Будет очень печально, если на него набросится какой-нибудь негодяй! Я не выношу, когда вокруг находятся незнакомые люди, и если этого бандита необходимо обезвредить, придется мне самому заняться этим!

– Ладно. Я выйду и посмотрю, но можете не сомневаться, там никого нет, – буркнул Ники. – Если в доме кто-то и был, его давно уже след простыл.

– Все равно пойди и посмотри, – велел лорд Карлион. Он кивнул миссис Барроу, которая принесла кувшин с водой и несколько кусков старого полотна. – Спасибо, миссис Барроу. Все, больше ничего не нужно. – Его светлость дождался, пока кухарка выйдет из комнаты, и нагнулся над Элинор. – Где больно?

Девушка лежала на подушке, повернув голову набок. Она осторожно провела рукой по затылку чуть выше шеи. Легкое прикосновение собственных пальцев заставило ее вздрогнуть от боли и открыть глаза.

– О, у меня здесь такая шишка! – сообщила она. – Ее уже можно нащупать.

– Вы позволите мне приподнять вас, чтобы рану можно было обработать? – спросил его светлость, вновь подсовывая руку под плечи миссис Чевиот.

Элинор не стала протестовать, поскольку у нее все плыло перед глазами. У нее так кружилась голова, что она была вынуждена прижаться лицом к руке Эдуарда Карлиона. Мисс Бекклс приготовила компресс, смочила его в холодной воде и собиралась приложить к затылку своей бывшей ученицы, но лорд Карлион взял у нее компресс и сам осторожно приложил к затылку миссис Чевиот.

– Спасибо, – прошептала Элинор и облегченно вздохнула. – Вы очень добры.

– Если кто-нибудь опять позовет Кроули, я попрошу его накапать в стакан воды немного нашатырного спирта, – сказал Фрэнсис Чевиот. – Вернее, в два стакана, поскольку я, пожалуй, тоже выпью. У меня по-прежнему сильно дрожат руки, и я чувствую себя довольно неважно. Какое кошмарное насилие! Я перенес сильное потрясение, и боюсь, оно окажется чересчур сильным для моих нервов. Если бы я почувствовал себя хоть бы немного лучше, то обязательно чем-то помог миссис Чевиот… Знаете, сначала мне очень не хотелось выходить из своей комнаты, но я подумал, что нельзя просто лежать, необходимо сделать хоть какое-то усилие. Поэтому я спустился. К тому же окна в моей спальне закрываются очень плохо, и там гуляет ужасный сквозняк. Так что хорошо, что я не остался у себя.

– Выпейте еще немного бренди, миссис Чевиот, – посоветовал лорд Карлион, вновь поднимая стакан и не обращая ни малейшего внимания на слова Фрэнсиса Чевиота.

– О, лучше не надо! – взмолилась Элинор.

– Конечно, я вас понимаю, но, поверьте мне, от бренди вам станет лучше. Пейте!

Девушка взяла дрожащей рукой стакан, поднесла к губам и сделала несколько маленьких глотков.

– Я уверена, у меня проломлен череп, – прошептала она.

– Да нет, с черепом у вас все в порядке, – покачал головой его светлость. – У вас сильно кружится и болит голова, но можете мне поверить, во всем виновата эта шишка.

– Как же я сразу не догадалась, что вы скажете какие-нибудь отвратительные и жестокие слова!

– Конечно, вы могли догадаться, поскольку вам известно, что у меня нет ни капельки чувствительности. Видите, вам уже лучше! Сейчас вы больше похожи на себя. Несколько минут назад вы еще так не говорили!

– Если бы у меня так не кружилась голова, я бы вам многое могла сказать! Вы самым отвратительным образом воспользовались мной.

– Расскажите, как я это сделал, но только позже, – ответил Эдуард Карлион успокаивающим голосом.

– Я вас предупреждала, что меня скорее всего найдут убитой в собственной постели?

– Совершенно верно, предупреждали, но вас никто не нашел убитой в собственной постели, и не думаю, что когда-нибудь найдут.

– Меня радует, – заявил Фрэнсис Чевиот, вставая и нетвердой походкой направляясь к столу, – что вы говорите с такой уверенностью, Карлион, но я не могу согласиться с вашим оптимизмом! Когда я начинаю размышлять над тем, что произошло, и вспоминаю, что в дом уже второй раз пробирается злоумышленник и совершает насилие, меня удивляет ваше спокойствие! Вам повезло с нервами. Завидую вам, честное слово!

Мистер Чевиот вновь наполнил стакан и поднес к губам, когда в библиотеку вернулся Ники.

– Что, опять восстанавливаете свои силы? – насмешливо поинтересовался юноша. – Можете успокоиться! В саду никого нет. Баунсер до сих пор не вернулся. Как у вас дела, кузина Элинор? Не стало лучше?

– О да, благодарю вас. Сейчас мне значительно лучше! Не надо больше прижимать к моей голове этот компресс, милорд. Теперь я сама справлюсь.

– Любовь моя, позволь мне вновь смочить компресс. Потом я забинтую его так, чтобы он не падал и его не нужно было придерживать, – озабоченно предложила мисс Бекклс, которая стояла за диваном.

– Кузина Элинор, это окно было открыто, когда вас ударили? – В голосе Ники послышались требовательные нотки.

– О нет! То есть, я не помню, открыто оно было или нет. Хотя ветер дует с этой стороны, и я наверняка бы заметила, если бы оно было открыто. А что, вы нашли его открытым?

– Да, оно было распахнуто настежь. И штора была частично сорвана!

Девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на окно.

– О Боже милостивый! Не говорите этого! Неужели кто-то выбрался из библиотеки через это окно? Но как этот человек попал в дом? Я не слышала ничего до тех пор, пока у меня за спиной не скрипнула доска. Беки, ты ведь закрыла дверь, когда ушла из библиотеки, правильно? Конечно, если бы кто-то попытался открыть ее, я бы обязательно услышала.

– О нет, любовь моя, ничего бы ты не услышала! – покачала головой мисс Бекклс, осторожно привязывая компресс бинтом. – Меня удивляет, что ты не заметила, как я смазала петли мылом. Помнишь, как они ужасно скрипели. Скрипящие петли лучше всего смазывать мылом, это всем известно.

– Никто не догадался проверить, может, из дома пропало что-нибудь ценное? – спросил Фрэнсис Чевиот. – Не хочу выставлять себя, но мне кажется… Однако, если вам это показалось несущественным, прошу, не забивайте себе голову моими идеями!

Так как никто и не собирался забивать себе голову идеями мистера Чевиота, то эта просьба оказалась совершенно излишней. Ники с важным видом хмурился собственным мыслям, мисс Бекклс была занята тем, что завязывала бинт узлом, страдалица лежала с закрытыми глазами, а Эдуард Карлион стоял около дивана и смотрел на нее.

Молчание нарушил юный мистер Карлион.

– Никак не пойму, как это могло произойти! – внезапно заявил юноша.

– Наверное, мне все почудилось, – прошептала Элинор.

– Ну, я не могу понять, зачем кому-то понадобилось бить вас по голове, кузина? Что вы делали?

– Ничего особенного, – осторожно ответила миссис Чевиот. – Написала письмо, потом отложила его, чтобы дождаться лорда Карлиона. Я хотела попросить милорда отправить его.

– Конечно же, я отправлю ваше письмо, только не надо сейчас думать о такой мелочи, миссис Чевиот.

– Да, но это же бессмысленно! – стоял на своем Ники. Его взгляд остановился на списке белья, который по-прежнему лежал на камине, и он немедленно бросился к нему. – Что это такое?.. «Шесть пар льняных простыней с монограммами в хорошем состоянии. Четыре льняных простыни, слегка штопанных…»

– Это всего лишь список домашнего белья, который мне полчаса назад принесла Беки. Наверное, он находился тогда у меня в руке, но точно не помню. Я подошла к камину посмотреть, не удастся ли завести часы, но крышка оказалась заперта, и я думаю… да, я уверена… я вновь взяла список. В этот момент меня и ударили.

Глаза Ники засверкали от волнения. Юноша открыл было рот, чтобы что-то сказать, но поймав предостерегающий взгляд брата, промолчал и покраснел до корней волос, словно испытывал угрызения совести. Правда, его смущение продлилось недолго, поскольку в библиотеку заглянул Барроу. Дворецкий вошел, как всегда, без церемоний и сообщил, что приехала двуколка доктора.

Лорд Карлион вопросительно приподнял брови, но больше ничем не выразил своего удивления.

– Гринло очень вам нужен, – кивнул он. – Проведите его в библиотеку, Барроу!

– Ну да, конечно! – сказал Фрэнсис. – Я буду только рад уступить доктора миссис Чевиот, но вы должны знать, что он приехал осмотреть меня, дорогой Карлион. На похоронах бедного Эустаза я, как всегда, простыл, и сейчас у меня болит горло. Я очень боялся простыть, поскольку дул сильный ветер. Не удивлюсь, если простыл, когда стоял на сырой земле около печальной могилы. Всю ночь я так и не сомкнул глаз, уверяю вас, и теперь у меня обязательно начнется тик. Знаете ли, за последние несколько дней пришлось столько пережить! А сейчас еще и это ужасное потрясение. И это после печальных новостей о моем бедном Луи! Но я не хочу, чтобы меня считали эгоистом. Конечно, уважаемый доктор… полагаю, он старомодный человек, но, надеюсь, сумеет сделать мне камфорную настойку опия, если и отравит меня, то не смертельно… Однако, вне всяких сомнений, первой он должен осмотреть миссис Чевиот.

К тому времени, когда Фрэнсис Чевиот торжественно объявил о своей готовности принести жертву и, наконец, приблизился к концу длинной речи, доктор Гринло уже вошел в библиотеку и поклонился лорду Карлиону.

Фрэнсис вяло махнул рукой в направлении дивана и сказал: – Пожалуйста, осмотрите сначала миссис Чевиот, сэр, прежде чем подняться в мою комнату. Сейчас же я вас покину, мадам, в надежде скоро найти вас полностью пришедшей в себя и выздоровевшей. Ах, Барроу, пожалуйста, пришлите ко мне Кроули. Мне понадобится его помощь, чтобы подняться наверх. Никак не могу понять, почему этого типа постоянно нет поблизости. Как жестоко с его стороны так себя вести! Его возмутительное поведение переходит всякие границы!

Доктор изумленно посмотрел вслед мистеру Чевиоту, потом перевел вопросительный взгляд на Ники.

– Да, из-за этого типа вам и пришлось выйти из дому и приехать в Хайнунс, – откровенно признался юноша.

В этот момент в их разговор вмешался Эдуард Карлион.

– Вы приехали очень вовремя, Гринло, – спокойно сказал его светлость. – Миссис Чевиот упала и сильно ударилась головой. Сделайте, я вас прошу, все, чтобы облегчить ее страдания! Я на время оставлю вас, мадам.

Услышав эти слова, Элинор открыла глаза.

– Лорд Карлион, если вы уедете из Хайнунса, прежде чем у меня появится возможность поговорить с вами, то совершите самый чудовищный поступок, который только можно придумать. Даже вы не можете не понимать этого! – сердито заявила девушка.

– Я не намереваюсь уезжать из Хайнунса, миссис Чевиот. Я вернусь в библиотеку после того, как Гринло осмотрит вас и сделает все, что может. Пошли, Ники!

Николас послушно вышел из комнаты. Юношу так и распирало от желания сообщить брату что-то очень интересное. Он затащил Эдуарда в гостиную, плотно закрыл дверь и воскликнул:

– Нед, я все понял! Ты был прав!

– Вот как? И в чем же я был прав?

– Ты был прав, когда сказал, будто Фрэнсис Чевиот опасный человек! Нет ничего проще и яснее! Сначала я никак не мог понять, зачем кузену Фрэнсису понадобилось нападать на миссис Чевиот, но как только узнал о списке, до меня сразу дошло! Господи, ты в самый последний момент остановил меня… я уже собирался выболтать свои подозрения! Меня страшно поразило это открытие, и я не очень понимал в тот момент, что делаю! Но мне кажется, раз я промолчал, то, значит, все в порядке!

– Все в порядке. Даже… Но продолжай, Ники, прошу тебя!

– Я совершенно уверен в том, что кузину Элинор ударил Фрэнсис. Не знаю, как этому сморчку удалось нанести такой сильный удар, но…

– Чевиот мог использовать пресс-папье, которое лежало на столе.

– Что? Так ты тоже догадался?

– Нет, но я не мог найти никакого другого подходящего предмета, который оказался бы у него под рукой, когда он вошел в библиотеку.

– Боже милостивый! Значит, ты догадался посмотреть на стол? Мне даже в голову не могло прийти, что он ударил кузину Элинор пресс-папье, но полагаю, со временем и я бы догадался… Но ты только послушай, Нед! Ты еще не знаешь всего!

– Слушаю. Конечно, я уже знаю, как от тебя избавились, послав за доктором.

– Да, так оно и было… только я сам вызвался ехать за, Гринло. Однако не сомневаюсь, что Чевиот придумал бы какой-нибудь другой способ избавиться от меня, если бы я послал конюха. Скорее всего, он попросил послать за доктором в надежде, что поеду я сам. Дело в том, Нед, что Фрэнсис притворялся, что сильно болен и не может выйти из своей комнаты. Кузен Фрэнсис попросил миссис Барроу сделать ему джем из аррорута и согласился съесть на завтрак только овсяной каши… А потом, не успел я уехать за Гринло, а Баунсер убежать из дома… хотя сейчас, когда я поразмыслил над этим, то вижу, что с Баунсером ему просто здорово подфартило… женщины скорее всего занимались по хозяйству, как всегда в такой час (ума не приложу, как им удается постоянно находить себе занятие в доме)… так вот в этот момент вниз спускается мистер Фрэнсис в надежде, что никто не попадется ему на пути. Он потихоньку направляется в библиотеку, и что он там видит?

– Миссис Чевиот, которая держит в руках бумаги, очень похожие на те, какие он ищет.

– Совершенно верно! Кузен Фрэнсис, наверное, подумал, что она совершенно неожиданно нашла их где-нибудь, например, в потайном ящике стола, который, по моему мнению, там обязательно должен быть. Он решает любой ценой завладеть документом и бьет ее по голове! Клянусь Юпитером, я бы многое отдал, чтобы посмотреть на его лицо, когда он увидел, что это всего лишь список с простынями и полотенцами. Уверен, все произошло как раз в тот момент, Нед, когда я вошел в холл и начал звать кузину Элинор. Фрэнсис, похоже, догадался, что первым же делом я загляну в библиотеку, так что бежать у него не было времени. Он успел только распахнуть окно и создать маленький беспорядок, чтобы заставить нас поверить, будто кто-то выскочил в сад через окно. Забросал кузину Элинор подснежниками и…

– Чевиот забросал ее цветами? По-моему, он слишком поторопился, – сухо произнес Эдуард Карлион.

– Что? Ах да, понимаю, – рассмеялся Ники. – Нет, он просто выбросил подснежники из вазы и побрызгал водой ей в лицо, чтобы я подумал, будто он пытается привести ее в чувство. Но я же не такой дурак! Но ты можешь себе представить, что было бы, если бы это был тот самый секретный документ, Нед, и я не помешал ему, вернувшись так не вовремя… для него, конечно.

– Думаю, он вновь поднялся бы к себе и лег в постель, – ответил лорд Карлион.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво согласился Ники. – И полагаю, нам бы не удалось доказать, что это он напал на кузину Элинор. Однако кузен Фрэнсис напрасно старался, поскольку он абсолютно ничего не добился и сейчас его положение ничуть не лучше того, каким было до нападения! Но что он предпримет дальше?

– Действительно, что он предпримет дальше?

– Нед, я вижу, у тебя в голове есть какие-то мысли по этому поводу, – подозрительно заметил Ники.

– У меня в голове много разных мыслей.

– Нед, я не позволю тебе водить меня за нос! Вопрос слишком серьезен, чтобы шутить.

– Ты прав… А вот, по-моему, и Гринло выходит из библиотеки. Лучше проводи его в комнату Фрэнсиса, – попросил лорд Карлион, направляясь к библиотеке.

– Нед, если ты мне сейчас ничего не расскажешь, тебе потом будет очень стыдно! Ты ведь всегда все знаешь!

– Да, Ники, но ты думаешь, будто я все знаю, поскольку я никогда тебе не говорю того, в чем не уверен, – ответил его светлость, оглядываясь на младшего брата со слабой улыбкой. – Какой бы печальный удар получил мой авторитет, если бы ты обнаружил, что я могу так же легко ошибаться, как и все остальные люди! Ты должен разрешить мне держать мои мысли при себе до тех пор, пока я не буду в них полностью уверен! А сейчас извини, я должен вернуться к миссис Чевиот.