– Очень нехорошо, моя дорогая, – благосклонно поддержала дочь леди Марлоу. – Слава Богу, по крайней мере, хоть одна из моих дочерей такая, какой должна быть.

– Да, очень может быть, что ты права, – безо всякого энтузиазма согласился Марлоу. – Но как ты узнала об этом, девочка?

– Папа, я не хочу говорить плохо о своей сестре, но вчера вечером сюда приезжал Том.

– Том приезжал к Фебе вчера вечером? Когда?

– Не знаю, папа. По-моему, очень поздно, потому что я крепко спала.

– Тогда ты не можешь ничего знать о том, куда они поехали! – прервала ее Сьюзан.

– Замолчи, Сьюзан! – велела леди Марлоу.

– Меня разбудили голоса, – объяснила Элиза. – В маленькой столовой кто-то разговаривал, и я подумала, что это грабители. Потом я встала, чтобы пойти позвать папу…

– Ах, ты, злая лгунья! – выпалила Сьюзан. – Да ты, когда боишься, прячешься с головой под одеялом.

– Я должна опять одергивать тебя, Сьюзан? – строго обратилась к старшей дочери Констанция Марлоу.

– Я согласна с Сьюзан, – кивнула мисс Баттери. – Элизе даже в голову не могла прийти такая мысль. Она страшная трусиха. Не сомневаюсь, что она встала из любопытства.

– Какая разница, почему она встала! – воскликнула миссис Орде. – Том, должно быть, заехал к Фебе вчера вечером по пути домой, это точно! Ты слышала, как они разговаривали в маленькой столовой, Лиззи? О чем они говорили?

– Не знаю, мадам. Я уже собиралась бежать к папе, когда услыхала громкий голос Тома. Тогда я поняла, что это не грабители. Том сказал, будто надеется на то, что дороги на севере не будут занесены снегом, поскольку придется ехать в Гретну Грин.

– Господи, помилуй! – вскрикнул лорд Марлоу. – И что ответила на это Феба?

– Она велела ему говорить тише, папа. После этого я больше ничего не слышала и легла спать.

– Легла спать, но только потому, что, как ни старалась, больше ничего не смогла услышать! – уверенно заявила Сьюзан.

– Ты поступила правильно! – похвалила дочь леди Марлоу. – Если твою старшую сестру удастся спасти от губительных последствий ее возмутительного поступка, ей придется благодарить за все только тебя. Я очень довольна тобой, Элиза.

– Прошу прощения, мадам, – обратилась к хозяйке мисс Баттери. – Я хотела бы знать, почему чувство долга не заставило Элизу сразу же прийти ко мне в спальню и рассказать о том, что происходит? Я сомневаюсь, мадам, что в рассказе Элизы есть хоть слово правды.

– Да, клянусь Богом! – возбужденно согласился с гувернанткой лорд Марлоу. – Я тоже хочу узнать, почему ты сразу же не разбудила мисс Баттери, Элиза? Сьюзан права! Ты выдумала всю эту историю, не так ли? Отвечай мне!

– Не выдумала! О, мама, я ничего не выдумала! – закричала Элиза и расплакалась.

– Простите, милорд! – не выдержала миссис Орде. – По-моему, такой маленькой девочке не под силу сочинить подобную историю. Что она может знать о Гретне Грин? Я не сомневаюсь, что Элиза сказала правду. У меня в голове уже пронеслось страшное подозрение. О чем еще нам остается думать после этой записки? Если он посчитал себя обязанным спасти Фебу, то, видимо, решил, что должен жениться на ней! И где же еще могут пожениться несовершеннолетние, как не в Гретне Грин! Я вас прошу, я вас умоляю, поезжайте за ними!

– Поехать за ними! – воскликнул лорд Марлоу. Его лицо угрожающе покраснело. – Как же я сам не додумался до этого? Вы умоляете меня? Вам не следует меня умолять! Моя дочь бежит в Гретну Грин, как самая настоящая… О, мне бы только догнать их!

– Не думаю, что они станут вас дожидаться! – грубовато заметила миссис Орде. – Если вы все же поймаете их, в чем я лично сомневаюсь, поскольку они выехали несколько часов назад и, вероятнее всего, постараются держаться подальше от проезжих дорог, будьте так добры и запомните, сэр, что мой сын еще совсем мальчик и действовал исходя из чисто рыцарских мотивов. В этом нет никаких сомнений.

В этот момент, окончательно убедившись, что хозяин совершенно забыл о нем и собирается выбежать из комнаты, Сильвестр решил, что пора напомнить о своем присутствии. Он прошел в центр столовой и произнес успокаивающе:

– О, я думаю, его светлость легко их догонит, мадам. Скорее всего они застрянут в заносах. На севере, если не ошибаюсь, последние несколько дней, не переставая, валил снег. Мой дорогой лорд Марлоу, прежде чем вы отправитесь преследовать беглецов, позвольте мне откланяться. В сложившихся обстоятельствах, полагаю, вы и ее светлость предпочли бы, чтобы я находился где-нибудь подальше от Остерби. Примите мою искреннюю благодарность за ваше гостеприимство, мои сожаления за это вынужденное сокращение визита и заверения, в которых, на мой взгляд, нет ни малейшей необходимости, что вы можете положиться на мою порядочность. Мне остается только пожелать вам скорейшего успеха в вашей миссии и умолять вас не задерживаться из-за меня.

С этими словами, произнесенными весьма патетически, Сильвестр пожал руку леди Марлоу, отвесил два легких поклона миссис Орде и мисс Баттери и вышел из комнаты, прежде чем хозяин успел собраться с мыслями и произнести хотя бы одно пусть и неискреннее, но вежливое возражение.

Лакей герцога Салфорда, сам истинный джентльмен, воспринял новость о немедленном отъезде из Остерби с почтительным поклоном и бесстрастным выражением лица. Однако старший конюх, Джон Кейгли, который ухитрился сильно простудиться, запротестовал:

– Нам ни за что не пробраться в Лондон, ваша светлость, по таким дорогам.

– Я с тобой согласен, – кивнул Сильвестр, – но неужели ты думаешь, что я не смогу доехать до Спинхэмланда? В таком случае я докажу, что ты ошибаешься.

Свейл, который стоял, держа наготове редингот господина, услышал это волшебное слово и облегченно вздохнул. В Спинхэмланде находилась гостиница «Пеликан», славящаяся не только своим комфортом, но и необычайно высокими ценами. В Спинхэмланде можно отыскать более веселые развлечения, чем в Остерби, причем не только его светлости, но и его слугам.

На Кейгли же сообщение о Спинхэмланде не произвело никакого впечатления, и он возразил:

– Но дотуда же больше тридцати миль, ваша светлость. Вам придется менять лошадей и форейторов, потому что им не преодолеть такое расстояние по глубокому снегу.

– Но я же не собираюсь путешествовать в фаэтоне! – объяснил Сильвестр. – Я поеду в двуколке. Тебя захвачу с собой, а Свейл может следовать за нами в фаэтоне. Передай форейторам, что они должны проехать как можно дальше без замены. Им нужно привести моих лошадей к «Пеликану», пусть двигаются короткими легкими перегонами, а если меня в Спинхэмланде не окажется, пусть отправляются в город. Свейл, сложите все, что может мне понадобиться в эти дни, в один из чемоданов.

– Если ваша светлость хочет, чтобы я поехал с вами в парном экипаже, я буду счастлив сделать это, – предложил Свейл. Правда, в его голосе слышалось больше героизма, чем искренности.

– Нет. В таком путешествии Кейгли мне больше пригодится, – покачал головой Сильвестр.

Преданный слуга герцога Салфорда только фыркнул и отправился на конюшню. Через полчаса, смирившись со своей судьбой, он уже сидел рядом с хозяином в парном двухколесном экипаже и угрюмо размышлял о ближайшем будущем, которое к этому времени стало принимать весьма угрожающие очертания. Свой костюм старший конюх дополнил огромным шарфом и ежеминутно сморкался в платок, смоченный камфарой. Когда Сильвестр пошутил, по этому поводу, Кейгли натянуто произнес:

– Да, ваша светлость.

На вторую попытку завязать разговор он сдержанно ответил:

– Не могу знать, ваша светлость.

– Не можешь? – сердито откликнулся Сильвестр. – Очень хорошо. Ну, давай, выскажи все, что обо мне думаешь: сейчас дьявольски холодно, и я сошел с ума, решив пробираться к «Пеликану». На меня твои оскорбления совершенно не подействуют, зато у тебя наверняка поднимется настроение.

– Я никогда не опущусь до этого, ваша светлость, – с достоинством ответил Джон Кейгли, покачав головой.

– Это не может не радовать, – отозвался Сильвестр. – А я-то думал, что ты на меня злишься. – Не дождавшись ответа, он весело добавил: – Ну, хватит дуться, Джон, ради Бога!

Ни разу, с тех самых пор, как много лет назад Сильвестр, еще совсем маленький мальчик, впервые заставил конюха выполнить свой приказ, Джон Кейгли не смог воспротивиться обаянию своего господина. Сейчас он строго произнес:

– Ваша светлость, очень плохое начало для путешествия. Ну разве так можно: взять и отправиться в пургу! Я только хочу попросить вас не винить меня, если мы застрянем в сугробах.

– Не буду, – пообещал Сильвестр. – Видишь ли, дело в том, что мы уедем либо сейчас, либо очень нескоро… Если мы останемся, то нам придется проторчать здесь как минимум неделю. Может, тебе и нравится в Остерби, но лично я возненавидел это место. Я бы предпочел остановиться на самом плохом постоялом дворе, чем здесь.

Кейгл рассмеялся.

– Я так и думал. И я не рассчитывал, что мы надолго задержимся в Остерби, особенно после того, как услышал о дыме в комнате вашей светлости. Свейлу там тоже не понравилось, но ведь он строит из себя джентльмена.

– Как и я, – заметил Сильвестр. – Во всяком случае правила приличия не позволяли мне остаться, даже если бы я захотел, после того, как его светлости, лорду Марлоу, неожиданно пришлось срочно покинуть дом.

– Конечно, правила приличия не позволяли, ваша светлость. Особенно, если принять во внимание то, как вам не хотелось оставаться в Остерби.

Сильвестр весело рассмеялся. Между герцогом Салфордом и его старшим конюхом вновь наладились хорошие отношения, и дальнейшее путешествие проходило в мире и согласии. В Дивайзе валил сильный снег, но они довольно быстро доехали до Мальборо и остановились в «Касл Инн», чтобы дать лошадям передохнуть и самим второй раз позавтракать. Ревущее пламя в очаге и вкусная еда соблазняли остаться в гостинице подольше. Сильвестр бы так и поступил, если бы не мысль, что «Касл Инн» расположена слишком близко от Остерби, чтобы чувствовать себя в безопасности. Прибытие же почтовой кареты из Бата окончательно решило дело. Карета опоздала на несколько часов, но Сильвестр узнал от кучера, что хотя дорога местами очень плоха, в основном она вполне проходима. Поэтому герцог Салфорд решил отправиться дальше. Кейгли, подкрепившись смесью из джина, пива, мускатного ореха и сахара, которую он называл «горячей фланелью», не высказал ни слова возражения. Лошадей вновь запрягли, и путешествие продолжалось.

Следующие десять миль оказались трудными. Сильвестру пришлось даже пару раз останавливаться, а Кейгли спускался с экипажа и искал дорогу. Однако до Хангсрфорда они добрались без происшествий. Знаменитые серые в яблоках лошади герцога Салфорда, запряженные в легкую коляску, устали, но были вполне годны для дальнейшего путешествия. Если дать им немного отдохнуть, решил Сильвестр, они смогут без труда преодолеть перегон до Спинхэмланда, где находился знаменитый «Пеликан».

Сильвестр и Кейгли отправились в путь в пятом часу. Теперь к помехам, чинимым погодой, добавились сумерки. Посмотрев на небо, полностью затянутое тучами, Кейгли решил, что им не добраться до Ньюбери до наступления темноты, но он слишком хорошо знал своего хозяина, чтобы напрасно тратить силы и время на уговоры. Сильвестра, который отличался завидным здоровьем и выносливостью, не пугали ни ослепляющий снег, ни другие неудобства. Простуда же Кейгли достигла пика, и старший конюх спросил себя, а не удастся ли ему уговорить хозяина заехать в Хафуэй-хаус. Он бы не слишком расстроился, если бы они застряли где-нибудь поблизости от этого или какого-нибудь другого постоялого двора. И Кейгли, и Сильвестр впервые ехали по этой дороге, но в самый трудный момент фортуна им улыбнулась. Они обнаружили следы кареты, которая очень медленно двигалась по направлению к Бату, и несколько миль следовали по глубокой колее, оставленной ею, прежде чем ее занесло густо падающим снегом. Следы еще виднелись, когда зоркие глаза Кейгли разглядели в канаве перевернутый парный двухколесный экипаж. Конюх печально заметил, что кому-то сильно не повезло. Хотя коляску уже здорово занесло снегом, было заметно, что это спортивный экипаж и двигался он в том же направлении, что и они. Неожиданно у Сильвестра промелькнуло подозрение, и он остановился, чтобы получше рассмотреть брошенную коляску.

– Спортивная двуколка, Джон.

– Да, ваша светлость, – согласился Кейгли. – Сломалась ось, а колеса разлетелись, по-моему, вдребезги. О, Боже милостивый, смотрите, куда вы правите! Вот будет потеха, если мы, как и они, заедем в канаву!

– Интересно, – протянул Сильвестр, и в его голосе послышались веселые злорадные нотки. – Вот уж не думал, что найдутся еще храбрецы, которые отважатся выехать на парном экипаже в такую погоду. Интересно…

– Но они направлялись к границе, ваша светлость, – возразил Джон Кейгли, впервые давая понять, что знает, в каком направлении двигались беглецы из Остерби.

– Именно так и сказала мисс Элиза. Я еще подумал, что молодой Орде, должно быть, настоящий тупица, если надеется, будто у него имеется хоть малейший шанс приблизиться к границе ближе, чем на двести миль. Сейчас же я думаю, что он не так уж туп, Джон. Я полагаю, довольно скоро нам предстоит познакомиться с молодым мистером Орде. И все благодаря тому, что мы решили пробираться к «Пеликану».

– Прошу прощения у вашей светлости, – угрюмо пробормотал Кейгли, – но решали вы один. Уж извините меня за дерзость, но мне кажется, вы не захотите знакомиться с мистером Орде. И едва ли пожелаете вновь встретиться с мисс… если я хоть что-то понимаю.

– Да, ты все понимаешь, – кивнул Сильвестр и дернул вожжи. Лошади двинулись дальше. – Обычно ты оказываешься прав. Интересно, что случилось после того, как они заехали в канаву?

– Не знаю, ваша светлость, – раздраженно ответил Джон Кейгли. – Может, мимо проезжала карета, которая подобрала их.

– Не прикидывайся простачком! Я хочу знать, что случилось с лошадьми? Ведь они принадлежат не мастеру Тому, а его отцу. Он должен беречь их и ухаживать за ними, как ты думаешь?

– Несомненно, если его отец похож на почтенного родителя вашей светлости, – язвительно согласился Кейгли. – О, Господи, до сих пор помню взбучку, которую он нам устроил, когда ваша светлость вывели молодого гнедого и…

– Благодарю тебя, я тоже не забыл этот день. Полагаю, мастер Том выпряг лошадей из опрокинувшегося экипажа и отвел их на какой-либо постоялый двор. Скорее всего обошлось без переломов, но, по-моему, травмы есть. Смотри в оба, чтобы нам не проехать мимо какой-нибудь фермы или гостиницы.

Кейгли тяжело вздохнул, но воздержался от комментариев. В данном случае его глазам поручили не такое уж и трудное задание. Примерно через полмили на узкой дороге, пересекающей основной почтовый путь, они обнаружили постоялый двор с несколькими задними постройками.

– Ага! – обрадовано воскликнул Сильвестр. – А сейчас посмотрим, не так ли, Джон? Ну-ка, подержи лошадей.

Кейгли, приняв вожжи, был так раздосадован непостоянством своего господина, что произнес с ужасным сарказмом:

– Да, ваша светлость. И если вы не вернетесь в течение часа, ввести лошадей во двор, чтобы они не простудились?

Но Сильвестр уже спрыгнул с экипажа и вошел в «Голубой вепрь», не обратив внимания на остроумное замечание своего старшего конюха.

Герцог Салфорд очутился в коридоре, в одном конце которого располагалась пивная, а в другом – маленькая общая столовая. Узкая деревянная лестница вела на второй этаж. Наверху стояла мисс Феба Марлоу и озабоченно смотрела вниз.

У мисс Марлоу вырвался испуганный возглас, а на лице промелькнуло выражение ужаса, которое вызвало у Сильвестра злобное удовольствие.

– Как поживаете? – учтиво осведомился герцог Салфорд.

Феба крепко ухватилась одной рукой за перила, в глазах появился мучительный вопрос. Она пробормотала:

– Мама?..

– Естественно, ее светлость ждет на улице в моем экипаже. – Увидев, что девушка сильно побледнела, Сильвестр добавил: – Как вы могли такое предположить! Неужели вы считаете, будто я в состоянии провезти вашу мачеху хотя бы тридцать ярдов, не то что тридцать миль?

Щеки Фебы вновь порозовели, и она сказала:

– Нет, не считаю… К тому же она не ездит в двуколках. Что… что привело вас сюда, сэр?

– Любопытство, мэм. Я увидел на дороге разбитую двуколку и предположил, что она принадлежит мистеру Орде.

– О! Так вы не… вы были не…– Феба растерянно замолчала, но, увидев на лице собеседника недоумение, выпалила: – Вы приехали сюда не затем, чтобы искать меня?

– Нет, – как бы извиняясь, ответил Сильвестр. – Я просто еду в Лондон. Боюсь, мисс Марлоу, вы заблуждаетесь на мой счет.

– Вы хотите сказать, что не собирались делать мне предложение? – изумленно поинтересовалась Феба.

– У меня создалось впечатление, будто вам по душе откровенность. Так вот, если откровенно, мэм, то не собирался.

Девушка не только не обиделась, но даже облегченно вздохнула.

– Слава Богу! – радостно воскликнула она. – К сожалению, вы для нас не самый лучший вариант, но пусть будете вы, чем совсем никто.

– Благодарю вас!

– Когда я услышала, что кто-то приехал, то испугалась, вдруг это тот противный конюх.

– Какой еще противный конюх?

– Он работает у миссис Скейлинг, владелицы «Голубого вепря». Она подумала – вдруг их занесет снегом и отрежет от мира на несколько недель, поэтому послала своего конюха в Ньюбери за провизией, а он не вернулся. У него там дом, и миссис Скейлинг подозревает, что он не вернется, пока снегопад не прекратится. Пусть бы оставался, где хочет, но вся беда в том, что он забрал с собой ее единственную лошадь. Том, то есть мистер Орде, даже слышать не хочет, чтобы я ехала верхом на Верном. Да я и сама понимаю, что это довольно трудно без седла. К тому же у меня нет костюма для верховой езды. А тут еще выяснилось, что никто никогда не ездил верхом на Верном. Я могла бы сесть на Преданного, но он сильно потянул левый подколенок. Мне кажется, у него сломана нога. Сейчас нужно во что бы то ни стало правильно соединить кости.

– О чьей ноге вы говорите? – удивился Сильвестр. – О ноге лошади?

– О нет! С лошадьми все более-менее благополучно, – заверила Феба герцога Салфорда. – Я говорю о ноге мистера Орде.

– Вы уверены, что она сломана? – недоверчиво переспросил Сильвестр. – Как же он дошел до постоялого двора со сломанной ногой? А кто выпряг лошадей?

– Представляете, мимо нас на тележке проезжал какой-то батрак. Тележка была запряжена осликом. Верный не переносит ослов, а эта ужасная скотина взяла да и заорала. Том стал сдерживать Верного… Он запутался в пледе… и, по-моему, сломал ногу. Батрак помог мне выпрячь лошадей, потом посадил Тома на телегу и привез сюда, а я привела лошадей. Мы с миссис Скейлинг еле-еле уговорили Тома дать нам разрезать его сапог, но видимо, при этом ему было ужасно больно, поскольку он потерял сознание, пока мы возились с сапогом. И теперь мы не можем ни наложить гипс на сломанную ногу Тома, ни привезти хирурга, ведь тот противный конюх, чтоб ему провалиться, уехал на единственной лошади.

– Господи, помилуй! – воскликнул Сильвестр, изо всех сил стараясь не рассмеяться. – Подождите минуту.

С этими словами он вновь вышел на улицу, где его ждал Кейгли.

– Заводи лошадей в конюшню, Джон! – велел герцог. – Мы остановимся в «Голубом вепре» на ночь. Здесь только один конюх, да и тот уехал в Ньюбери. Так что, если никого во дворе не найдешь, делай все, что посчитаешь нужным.

– Остановимся здесь, ваша светлость? – изумленно переспросил Джон Кейгли.

– Да. Через пару часов станет слишком темно, чтобы продолжать путешествие, – объяснил Сильвестр и вновь скрылся в доме.

Герцог Салфорд увидел, что за время его отсутствия к Фебе присоединилась крепкая женщина с волнистыми седыми волосами, выглядывающими из-под домашнего чепца. На ее приятном лице застыло тревожное выражение. Женщина сделала реверанс перед Сильвестром, и Феба представила ее. Она сказала спокойно, но многозначительно:

– Это миссис Скейлинг, сэр. Она здорово помогла нам с братом.

– Вы очень добры, мадам! – заметил Сильвестра подарив хозяйке постоялого двора обаятельную улыбку, которая всегда верой и правдой служила его интересам. – Родители этих неосмотрительных молодых людей с радостью узнают, что их дети попали в такие надежные руки. Я велел своему конюху выпрячь лошадей и поставить их в конюшню. Объясните ему, пожалуйста, где у вас что находится. Вы сможете приютить нас с ним на ночь?

– Конечно, сэр, буду очень счастлива… Только у меня очень простой дом, чтобы ваша честь… И я поместила бедного молодого джентльмена в самую лучшую комнату! – взволнованно ответила миссис Скейлинг.

– Ничего страшного! – успокоил Сильвестр владелицу «Голубого вепря», снимая перчатку, и затем обратился к Фебе: – А сейчас, мэм, не могли бы вы проводить меня к своему брату.

Феба заколебалась. Когда миссис Скейлинг торопливо скрылась в задних комнатах, девушка подозрительно осведомилась:

– Зачем вы хотите видеть Тома? И почему вы решили остаться здесь на ночь?

– О, дело тут не в том, хочу я остаться или не хочу, – ответил Сильвестр, и в его глазах заплясали веселые огоньки. – Все дело в элементарном сострадании, мэм. Я бы посчитал себя большим негодяем, если бы оставил беднягу в руках двух женщин. Отведите меня наверх. Можете мне поверить, мистер Орде будет очень рад меня увидеть.

– Не думаю, – покачала головой Феба, мрачно глядя на герцога. – И я хочу знать, почему вы говорили о нас миссис Скейлинг таким тоном, будто являетесь нашим дедушкой?

– Видимо, я чувствую себя вашим дедушкой, – объяснил Сильвестр. – Проводите меня к страдальцу. Я хочу посмотреть, чем ему можно помочь.

Эти объяснения не прогнали сомнений мисс Марлоу. Она подумала несколько секунд и произнесла не очень любезно:

– Ладно. Но запомните, что я не позволю ругать его или насмехаться над ним.

– Господи, помилуй! Да кто я такой, чтобы его воспитывать? – воскликнул Сильвестр, поднимаясь за Фебой по узкой лестнице, которая вела прямо в лучшую комнату миссис Скейлинг.

Здесь был низкий потолок, в камине горел огонь, мансардное окно, закрытое алыми шторами, не пропускало слабого света с улицы. На туалетном столике с зеркалом стояла масляная лампа, на каминной полке – пара свечей. Алые занавеси вокруг кровати были задернуты. В комнате чувствовался уют. Том прямо в одежде лежал на кровати. На ноги его было наброшено лоскутное стеганое одеяло, под плечи были подложены несколько пузатых подушек. На лице застыло страдальческое выражение, глаза напряженно уставились на дверь.

– Том, это… это герцог Салфорд, – представила Феба Сильвестра. – Он потребовал, чтобы я его сюда привела… и вот он здесь.

Услышав эти страшные слова, Томас Орде приподнялся на локте и сморщился от боли. Даже сейчас юноша был полон решимости защищать Фебу от любых попыток увезти ее обратно в Остерби.

– Салфорд? – изумленно переспросил молодой мистер Орде. – Ты хочешь сказать… Иди сюда, Феба, и ничего не бойся. Он не имеет над тобой власти, и ему это известно.

– Не надо разыгрывать передо мной комедию, – попросил Сильвестр, подходя к кровати. – Я не обладаю никакой властью ни над одним из вас и не претендую на это. Как у вас дела?

Увидев протянутую руку, Том сильно растерялся, пожал ее и пробормотал:

– О, как… как поживаете, сэр? Я хочу сказать…

– Боюсь, лучше вас, – прервал его герцог. – Да, ну и влипли же вы! Можно взглянуть? – Не дожидаясь ответа, он откинул одеяло. Когда Том инстинктивно напрягся, Сильвестр с улыбкой посмотрел на юношу и пообещал: – Я не буду дотрагиваться до ноги. Сильно ушиблись?

Том выдавил слабую улыбку.

– Еще как!

– Мне очень жаль, но мы причинили тебе боль, когда снимали сапог, – извиняющимся тоном произнесла Феба.

– Да, но сейчас уже полегче. Я до ужаса перепугался, когда один тупица заявил, будто умеет вправлять кости, а миссис Скейлинг ему поверила.

– Какой ужас! – кивнул Сильвестр, глядя на воспаленную сломанную ногу, на которой ясно виднелись следы неумелого обращения.

– Да, сэр, – торжественно провозгласил Том Орде. – Я имел в виду сына миссис Скейлинг. По-моему, он немного не в себе.

– Да нет, просто он слабоумный, – поправила юношу Феба. – Я жалею, что разрешила ему подойти к тебе, но он до того ловко обращался с беднягой Преданным, что я подумала, а вдруг он и впрямь умеет вправлять кости. По-моему, такие люди могут очень многое! – Она заметила насмешливый взгляд Сильвестра и добавила, словно оправдываясь: – Это на самом деле так! В нашей деревне живет один дурачок, который лечит лошадей лучше любого коновала.

– Жалко, что вы не лошадь, Орде, – пошутил Сильвестр. – Сколько времени прошло после несчастного случая?

– Не знаю, сэр. Много, наверное. Мне лично кажется, что целая вечность, – ответил бедный Том.

– Я не доктор… и даже не коновал… но считаю, что кость необходимо вправить как можно скорее. Ничего, что-нибудь придумаем. О, Господи, чего вы так испугались? Я не собираюсь лично вправлять вам кость! Нам необходим Кейгли, это мой конюх. Я не удивлюсь, если выяснится, что он умеет вправлять кости.

– Ваш конюх? – скептически переспросила Феба. – Откуда он может знать такие вещи?

– Может, и не знает, но в таком случае он нам сообщит об этом. Как-то в детстве я вывихнул плечо, и Кейгли мне его вправил. Помню, хирург тогда его похвалил. Я схожу за ним, – сказал Сильвестр и направился к двери.

Герцог Салфорд вышел из комнаты, а Том удивленно посмотрел на Фебу.

– Что, черт побери, он тут делает? – встревожено спросил юноша. – Я решил, что он гонится за нами, но тогда почему он так беспокоится о моей ноге?

– Понятия не имею, – покачала головой Феба. – Но только уверена, что он явился сюда не за мной! Он даже признался, что приехал в Остерби не за тем, чтобы сделать мне предложение. Никогда в жизни еще не испытывала такого сильного облегчения.

Том озадаченно посмотрел на девушку, но так как он страшно устал ото всего, что выпало на его долю в этот день, и у него очень сильно болела нога, ему расхотелось продолжать разговор, и он замолчал.

Через несколько минут Сильвестр привел Кейгли и принес стакан, наполненный густой коричневой жидкостью, поставив его на маленький столик рядом с кроватью.

– Кейгли уверяет, что если перелом простой, он вправит кость, – весело сообщил герцог. – Поэтому давайте надеяться на лучшее. Но сначала, мне кажется, необходимо переодеть вас, в ночную рубашку. Вам сейчас, должно быть, очень неудобно.

– О, может, хоть вам удастся убедить Тома в этом! – воскликнула Феба, впервые посмотрев на Сильвестра с одобрением. – Мы тоже пытались раздеть его, но он не соглашался ни на какие уговоры.

– Вы меня здорово позабавили, – заявил Сильвестр. – Если он станет упрямиться и со мной, придется переодеть его насильно. А сейчас, мисс Марлоу, будьте так добры, спуститесь вниз и помогите миссис Скейлинг разорвать простыню на бинты. Я понимаю, что вы не хотите оставлять мистера Орде в наших руках, но, поверьте мне, здесь вы будете только мешать. Пойдите и сделайте ему поссет[6] или сварите какой-нибудь бульон, в общем, приготовьте что-нибудь, чем кормят больных.

На лице у Фебы появилось немного упрямое выражение, но смех Тома решил вопрос в пользу герцога Салфорда.

– Иди, Феба! – попросил он.

Девушка вышла из комнаты, ничуть не изменив отрицательного отношения к Сильвестру, который вежливо открыл для нее дверь и учтиво произнес, когда она проходила мимо:

– Позже можете вернуться.

Том в отличие от Фебы был настолько благодарен герцогу Салфорду, что проникся к нему немалым уважением. Когда Сильвестр, отвернувшись от двери, подмигнул юноше, он улыбнулся и застенчиво произнес:

– Я очень благодарен вам, сэр. Феба хорошая девушка… хорошая, хоть и острая на язык, но… но…

– Знаю, – сочувственно кивнул Сильвестр. – Из таких людей как раз и получаются ангелы-хранители.

– Да, – согласился Том Орде и смущенно посмотрел на Кейгли, который снял редингот и угрожающе закатывал рукава рубашки.

– Сейчас вам придется набраться терпения, сэр, – посоветовал старший конюх герцога Салфорда. – Для начала необходимо найти место перелома, если вы и в самом деле сломали ногу. Но в этом мы удостоверимся, только когда я осмотрю вас.

Том кивнул и крепко сжал зубы и кулаки. Он весь покрылся потом, но стойко вытерпел боль, пока Кейгли ощупывал ногу. Езда на тряской телеге и неумелые попытки Уилла Скейлинга вправить сломанную кость вызвали сильное воспаление. Наконец Джон Кейгли выпрямился и сказал:

– Все правильно, сломана малоберцовая кость, но все могло закончиться значительно хуже. Если тот тип, который ждет внизу, вырежет мне прекрасную шину, не будет никаких проблем, сэр.

– Ты уверен, что ничего страшного, Джон? – спросил Сильвестр. – Как бы что-нибудь не перепутать.

– Все будет нормально, ваша светлость. Думаю, не мешало бы уложить молодого джентльмена в постель. Мне нужно освободить его левую ногу. Штаны легче снимать до того, как наложим шину.

Сильвестр кивнул, а Том тихо сказал:

– Бритва лежит на туалетном столике. Можете воспользоваться ею. Ее все равно сломали, когда разрезали сапог.

– Пусть это вас не беспокоит! – успокоил его Сильвестр. – Я вам одолжу свою.

Том поблагодарил герцога и затем позволил снять с себя всю одежду, надеть ночную рубашку и, после того, как его вновь уложили на подушки, заявил, что так значительно удобнее. Когда Кейгли вышел из комнаты за бинтами и шиной, слегка испуганный Том Орде произнес, стараясь говорить равнодушным голосом, что будет чертовски рад, когда все закончится.

– Не сомневаюсь, – кивнул Сильвестр. Он взял стакан с коричневой жидкостью и протянул юноше. – А пока выпейте это. Это подкрепит вас. Только пейте до дна.

Том с сомнением посмотрел на темную жидкость, но взял стакан и поднес к губам. Потом опустил и воскликнул:

– Но это же ром, сэр!

– Верно, ром. А вам разве не нравится ром?