– Нам еще далеко ехать? Мы наверняка едем уже давно. Мы не будем менять лошадей?

– В этом нет необходимости, – ответил кузен. – Эта пара вполне справится, потому что наш экипаж легкий. Осталось еще всего десять миль. Мы наверняка проедем не больше часа.

– Если я застану Перри живым, то все остальное я могу, должна перенести! – сказала Джудит. – Извините, что я такая молчаливая спутница. Я просто не могу ни о чем говорить.

Кузен погладил ее руку.

– Я все понимаю. Когда мы приедем, у нас будет достаточно времени, чтобы сказать все, что надо.

– А… а лорд Ворт тоже находится в этом месте? – спросила Джудит.

– Нет, он в Лондоне. Вам нечего опасаться встречи с ним.

– Но почему он… почему Перри держат там, куда вы меня сейчас везете? И если все, что вы мне сказали, правда, то каким образом он остался в живых? Ведь наверняка…

– Скоро вы все узнаете, – ответил кузен.

Больше мисс Тэвернер ничего не говорила. Экипаж подбрасывало на узкой дороге, петлявшей между высокими запутанными живыми изгородями. В теплом воздухе пахло сеном. Время от времени взору Джудит открывались просторные поля на синеющем фоне далеких холмов. По мере того, как они углублялись в сельскую местность, Джудит начала ощущать, что они приближаются к Перегрину. И теперь состояние скованности, охватившее До этого ее разум и душу, сменилось нетерпением. Она повернулась к кузену и спросила:

– Мы когда-нибудь туда доедем? Почему вы не сменили лошадей на полпути?

– Мы уже почти у цели, – ответил он.

Через пять минут уставшие лошади въехали в ворота и потянулись легкой рысцой между тучных полей по проселочной дороге, ведущей к коттеджу. Коттедж был достаточно большой и размещался в низине. Его окружали сад с забором и ряд надворных построек. Позади коттеджа ходили куры, и среди капустных грядок рылась свинья. Подавшись вперед, чтобы лучше все рассмотреть, Джудит удивленно воскликнула:

– Но ведь это всего-навсего деревенский коттедж! И Перри держат здесь ?

Кузен распахнул дверцу экипажа и, спрыгнув на землю, спустил лесенку для Джудит. Она вся сгорала от нетерпения и почти выпрыгнула из экипажа. Распахнув перед собой низкую калитку, она быстро зашагала по тропинке к дому.

Не успела Джудит постучать в дверь, как ее открыла пожилая женщина с растрепанными седыми волосами. Выражение ее глаз было таким бессмысленным, какое обычно свойственно очень глухим людям. Она поклонилась Джудит и на одном дыхании пригласила ее войти, извиняясь, что плохо слышит.

Джудит резко повернулась к кузену, и брови ее резко сошлись на переносице.

– Перегрин? – только и сказала она.

Кузен положил ей на плечо свою дрожащую руку.

– Войдите в комнату, кузина, я ничего не могу объяснить вам здесь, на пороге.

Джудит увидела, что кучер мистера Тэвернера ведет лошадей к одной из конюшен позади дома. В глазах ее вспыхнуло подозрение.

– Где же Перегрин?

– Ради Бога, Джудит! Пройдемте в дом! Я вам все расскажу, но только не в присутствии этой женщины!

Мисс Тэвернер взглянула на глухую, которая все еще держала перед ней дверь нараспашку, кивая головой и улыбаясь. Потом Джудит переступила через порожек и вошла в узкий коридор, в конце которого были ступеньки. Бернард Тэвернер толкнул дверь в комнату с довольно низким потолком, но достаточно просторную. По обе стороны комнаты были окна. Вне сомнения, это была гостиная. Джудит решительно вошла и подождала, пока кузен закроет дверь.

– Перегрина здесь нет? – спросила она. Он отрицательно покачал головой.

– Нет, его здесь нет. Ничего другого, чтобы привезти вас сюда, я придумать не мог. Не судите меня слишком строго! Мне было труднее всего обмануть вас так бессердечно! Но ведь вы бы никогда со мной не поехали.

Вы бы уехали в Лондон с Аудлеем, и вас бы обманом заставили выйти за него замуж. Вы должны – вы обязаны меня простить!

– Где Перегрин? – прервала его Джудит.

– Я думаю, его нет в живых. Я не знаю. Неужели вы думаете, что, если бы я знал, я бы вас к нему не отвел? Ворт с ним покончил.

– Ворт? – повторила мисс Тэвернер. – Нет, не Ворт! Я спрашиваю об этом вас ! Что вы сделали с Перри? Отвечайте!

– Джудит, клянусь вам, о том, что случилось с Перри, я знаю не больше, чем вы! Я к этому не имел никакого отношения. Какое мне дело до Перегрина или до его богатства? Неужели я был по отношению к вам таким неискренним, что вы можете подумать обо мне такие вещи? Мне нужны только вы. Я мечтаю о вас с того самого дня, когда впервые вас увидел! Я никогда не собирался поступать подобным образом, но что мне еще оставалось делать, какой еще путь избрать? Ведь, что бы я вам ни сказал, я бы не смог помешать вам поехать в Лондон с Аудлеем. А как только вы бы оказались в руках у него и у Ворта, на что я мог бы надеяться, чтобы спасти вас от этого чудовищного замужества? Столько раз, снова и снова, я просил вас не доверять Ворту, но вы не вняли моим предостережениям! А потом исчез Перегрин, но вы и на сей раз не стали меня слушать. Но, несмотря ни на что, я бы удержался от такого поступка, как этот, если бы не увидел у Аудлея разрешение на женитьбу. И тогда я понял, что, если мне дано спасти вас от дьявольских замыслов Ворта, я должен действовать решительно – даже совершить предательство, если хотите! – но все только потому, что я вас люблю!

Джудит без сил упала на стул возле стола и закрыла лицо руками.

– Какое это имеет значение? – прошептала она. – Я не знаю, говорите вы правду или же лжете; мне все равно. Единственное, что имеет для меня смысл, – это Перри. – Руки у нее бессильно опустились, и она протянула их кузену. – Кузен, я прощу вам все, что бы вы ни сделали, если вы только мне скажете, что Перри жив!

Мистер Тэвернер встал на колени перед ее стулом и взял ее руки в свои.

– Я ничего не могу вам сказать. Я действительно ничего не знаю. Я к его исчезновению никакого отношения не имею. Может быть, он жив. Если вы выйдете за меня замуж, мы постараемся…

– Выйти за вас замуж? – воскликнула Джудит. – Я никогда не выйду за вас замуж.

Мистер Тэвернер поднялся с колен и подошел к окну. Стоя спиной к Джудит, он сказал:

– Вы должны выйти за меня замуж.

Джудит удивленно подняла на него глаза.

– Вы сошли с ума?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, не сошел с ума. Я просто в отчаянии.

Джудит ничего не ответила. Она оглядывалась вокруг себя так, как будто только что осознала, что значит этот коттедж, затерянный в глубине Уильда. Спустя минуту мистер Тэвернер успокоился и сказал:

– Я должен сделать все, чтобы вы меня поняли.

– А я вас понимаю, – сказала она. Пальцы ее правой руки сжимались и разжимались. – Я понимаю, почему я не должна была оставлять записку миссис Скэттергуд, почему вы не захотели менять на полдороге лошадей. Эта женщина, которая здесь живет, – вы ей платите?

– Плачу, – коротко ответил кузен.

– Надеюсь, вы ей хорошо платите, – произнесла Джудит.

– Джудит, вы меня за это ненавидите. Но вам нечего меня бояться, я вас уверяю!

– Вы ошибаетесь; я вас нисколько не боюсь.

– У вас нет для этого никаких оснований – меня бояться. Я хочу, чтобы вы стали моей женой…

– Хотели бы вы, чтобы я стала вашей женой, если бы у меня не было моего богатства? – прямо спросила Джудит.

– Конечно! О, я не стану отрицать, что мне нужно ваше богатство. Но я действительно всем сердцем люблю вас! Я так сильно вас люблю, что сейчас не стану делать ничего такого, что бы могло еще больше вас рассердить! Я глубоко понимаю, как я сам навредил себе этим моим поступком. Но я докажу вам, как велико мое к вам уважение. Я даже не осмелюсь притронуться к вам без вашего на то разрешения. Хотя я и вынужден держать вас здесь до тех пор, пока вы не дадите мне обещания выйти за меня замуж.

– Вы его от меня не услышите, уверяю вас.

– Ах, вы просто не понимаете! Вы не все осознали! И я вынужден вам сказать… Нет, вы должны стать моей женой! Джудит, понимаете ли вы, что две недели, нет, даже одна неделя, которую вы проведете здесь вдвоем со мной, в тайне от всех своих друзей… После этого вы уже не сможете отказаться от моего предложения. Ваша репутация будет настолько испорчена, что даже сам Ворт будет вынужден согласиться на ваш брак со мной! Проще говоря, кузина…

Вдруг с другого конца комнаты раздался спокойный голос:

– Не надо больше никаких простых слов, мистер Тэвернер. Вы уже и так сказали достаточно и полностью себя скомпрометировали.

Джудит вскрикнула и повернулась. За окном в противоположном конце комнаты на наружной стороне подоконника спокойно сидел граф Ворт. На нем был костюм для верховой езды, а в руке он держал перчатки и хлыст. Когда Джудит поднялась со стула, граф перекинул через подоконник ноги и, быстро пройдя по комнате, бросил на стол перчатки и кнут.

– Вы! – сорвалось с бледных губ Бернарда Тэвер-нера. Услышав голос Ворта, он резко повернулся к окну и какой-то миг раскачивался на носках, уставившись на графа, а потом бросился на него.

У мисс Тэвернер вырвался крик ужаса, но не успел он замереть у нее на устах, как все было кончено. В какой-то момент ей показалось, что ее кузен сейчас убьет Ворта. Но в следующую же минуту Бернард Тэвернер упал на пол, сраженный сокрушительным ударом в челюсть, а рядом с ним оказался перевернутый стул. Граф возвышался над лежащим кузеном, и кулаки его были крепко сжаты. На лице Ворта было такое выражение, что мисс Тэвернер бросилась к опекуну и сжала обеими руками его плечо.

– О нет! – вскрикнула она. – Не смейте! Лорд Ворт, умоляю вас!

С высоты своего роста граф взглянул вниз на Джудит, и то страшное выражение в его глазах, которое так ее напугало, быстро исчезло.

– Прошу прощения, Клоринда, – сказал он. – Я как-то и забыл о вашем присутствии. Можете встать, мистер Тэвернер. Мы закончим этот разговор, когда рядом не будет мисс Тэвернер.

Бернард Тэвернер с усилием приподнялся на локте. Потом с трудом встал на ноги и тяжело прислонился к стене, пытаясь восстановить силы и собраться с мыслями. Граф взял с пола перевернутый стул и подвел к нему мисс Тэвернер.

– Я должен перед вами извиниться, – сказал он. – У вас сегодня было отнюдь не самое приятное утро, и, я боюсь, в том моя вина.

Она тихо спросила:

– Перегрин… он мне сказал, что вы его похитили!

– Это, – ответил граф, – вероятно, единственная правдивая информация, которую вы от него получили.

– Правдивая? – сильно побледнев, повторила Джудит.

– Абсолютно правдивая, – сказал граф, с насмешкой глядя на мистера Тэвернера.

– Но я ничего не понимаю! О нет, вы не могли так поступить!

– Спасибо, Клоринда! – слегка улыбнулся граф. – Но дело в том, что я действительно его похитил.

Джудит посмотрела на кузена, который в этот момент не отрывал от Ворта глаз, в которых смешались выражение ужаса и недоверия. Джудит встала.

– О Боже, что вы говорите? Где же Перри? Ради Бога, скажите мне хоть кто-нибудь из вас!

– В данный момент, – сказал граф, – Перегрин уже, наверное, находится на Морском Параде. Не делайте вид, что для вас это неожиданность, мистер Тэвернер. Не могли же вы подумать, что я бы позволил вам увезти моего воспитанника в Вест-Индию.

– На Морском Параде! – повторила Джудит. – Вест-Индия1 Бернард! О нет, нет, не может быть!

Бернард Тэвернер провел рукой по глазам.

– Это ложь! Мне незачем было убирать Перегрина!

– Верно. Это вам было не нужно, – согласился граф. – Вы сделали все, что было в ваших силах, и вы учли все, кроме меня. Тем не менее, можете себя успокоить тем, что все ваши тщательно задуманные планы не пропали даром. Хозяин того самого судна, скажем мягко, весьма подозрительного, которое должно было отправиться из Лэнсинга, был вполне счастлив, получив вместо Перри Тейлера. Сказать по правде, я склонен думать, что он даже ничего и не заподозрил о состоявшейся подмене. Видите ли, я был абсолютно уверен, что на возвращение Тейлера в Брайтон вы никак не рассчитывали. Это стало бы для вас слишком опасным, я думаю. И потому, для меня было совсем просто избавиться от него точно таким же способом, каким он хотел избавиться от Перегрина.

– Лорд Ворт, – произнес мистер Тэвернер. – Если вам так угодно, вы можете попытаться приписать этот чудовищный замысел мне. Но вам ничего не удастся доказать!

– Возможно, мне было бы действительно трудно что-либо доказать, если бы вы сегодня не Оказали мне услугу и не принудили мисс Тэвернер уехать с вами, – сказал Граф. – Допущенная вами ошибка в рассуждениях, мой дорогой сэр, намного облегчила мою задачу. И теперь доказать остальное не составит труда. Настолько, что я не сомневаюсь: вы не захотите осложнять мне жизнь и не заставите меня представлять эти доказательства Большому жюри[9].

Мисс Тэвернер снова опустилась в кресло.

– И все остальные попытки покушения на Перри – это все замышляли вы ? И дуэль тоже? Нет, нет, по крайней мере это не могли сделать вы!

– Мне очень не хотелось лишать вас ваших иллюзий, мисс Тэвернер, – безжалостно произнес граф, – но та дуэль была самой первой попыткой мистера Бернарда избавиться от Перегрина. Об этой дуэли мне сразу же рассказал мой грум, который по счастливой случайности находился в галерее Королевской петушиной арены, когда там произошла ссора между Перегрином и Фарнэби. Между прочим, мисс Тэвернер, хотя я и очень сомневаюсь, что тот самый врач сумеет распознать вашего кузена, у меня есть весьма веские основания предполагать, что меня он наверняка узнает.

Джудит не верила своим ушам.

– Так, значит, это вы предотвратили ту дуэль? О Боже, какая же я была дура! Но вы мне ничего, ничего не сказали! Почему вы позволили мне думать, что именно мой кузен предотвратил эту дуэль?

– Для этого у меня было немало причин, мисс Тэвернер, и все – очень веские.

Бернард Тэвернер поднял руку к своему галстуку и совершенно механически его поправил. Потом он прошел через всю комнату к пустому камину и стал, возле него, положив руку на каминную доску. На его лице стал проступать уродливый синяк. По-видимому, мистер Тэвернер был сильно потрясен. Тем не менее, не изменяя своей обычной спокойной манере, он сказал:

– Прошу вас, продолжайте! Бог наградил вас очень живым воображением. Однако, я полагаю, перед тем, как обвинить меня в таком диком преступлении, любой суд потребует более точных доказательств, нежели ваши. Вы обвиняете меня в том, что ту дуэль замыслил я. Мне было бы интересно услышать от вас, какие тому доказательства вы предложили бы вашему Большому жюри.

– Если бы у меня были такие доказательства, вы, мистер Тэвернер, сегодня бы на свободе не гуляли. Джудит смотрела на графа в полном изумлении.

– Когда же вы заподозрили, что эту дуэль задумал мой кузен? – спросила она.

– Почти сразу же. Возможно, вы помните, что как-то вскользь сказали мне, что Перегрин попал в скверную компанию. Вы тогда упомянули имя Фарнэби, и я тут же вспомнил, что раз или два видел Фарнэби в обществе вашего кузена. В то время я заподозрил только, что замышляется какой-то план вытряхнуть из Перегрина его состояние, заставив его все проиграть в карты. Я тогда решил предотвратить такую возможность и припугнул Перегрина, что отошлю его обратно в Йоркшир, если обнаружу, что его карточные долги чести станут превышать выдаваемые ему карманные деньги. Тогда же я подумал, что вполне уместно для меня безо всякого шума узнать, как обстоят финансовые дела у мистера Тэвер-нера. Однако должен признаться, я был настолько далек от понимания истинного положения вещей, что даже опрометчиво дал согласие Перри на его помолвку с мисс Харриет Фэйрфорд. И, разрешив эту помолвку, я, вне сомнения, подверг опасности его жизнь. Пока Перегрин оставался холостым, ни у кого не было такой острой необходимости от него избавиться. Я представляю себе, что перед тем, как организовать убийство Перегрина, ваш кузен заручился бы вашим полным к себе доверием, если бы только не изменились обстоятельства. Помолвка Перри заставила его быстро прибегнуть к решительным мерам. Он нанял мистера Фарнэби, чтобы тот убил Перегрина на дуэли. И, возможно, он бы это и совершил, если б только выбрал для своей ссоры с Перегрином какое-нибудь более тихое местечко, где было бы меньше народа. Когда мой грум рассказал мне о том, что должно было произойти, я отправил его разыскать того врача, которого хотел нанять Фитцджон. А все остальное было совсем просто.

Джудит прижала ладони к горящим щекам.

– Это слишком ужасно! Я просто потрясена! И с того самого дня Перри все время подвергался опасности!

– Не совсем так! – ответил граф. – После того дня я очень внимательно следил за ним. Мне кажется, мисс Тэвернер, что вы никогда не жаловали особой любовью Неда Хинксона. Однако вы не можете не признать, что в прошлом году, когда произошел тот случай на Фин-глейском пустыре, он действовал очень споро и умно и хоть как-то компенсировал свое неумение сидеть на козлах. Ведь по профессии он совсем не кучер, а боксер. И, хотя у меня есть основания считать, что мой грум Генри, будучи очень строгим критиком, не ставит Хинксона в один ряд с королями ринга, лично я думаю, что, имей он хорошего патрона, этот парень многого бы добился в спорте.

– Хинксон! – воскликнула мисс Тэвернер, – О, какой же слепой я была!

– Мне известно, что однажды какие-то люди попытались задержать моего кузена на Финглейском пустыре, – презрительно произнес мистер Тэвернер. – Это тоже вы относите на мой счет?

– Абсолютно уверен, что и это можно отнести на ваш счет, – ответил Ворт, – но, боюсь, это вряд ли заинтересует Большое жюри. Однако их, вне всякого сомнения, очень заинтересует некая банка с нюхательным табаком, которая сейчас находится у меня. А еще больший интерес вызовет у них тот эффект, который оказывает этот табак на живых людей.

Рука Бернарда Тэвернера конвульсивно сжала край каминной доски.

– Боюсь, сейчас я совсем перестал понимать вас, милорд, – сказал он.

– Перестали понимать? – спросил граф. – Вам никогда не приходило в голову, почему этот табак, как вам казалось, никакого действия на Перегрина не оказал? Я отдаю вам должное – вы предусмотрительно выбрали для отравления Перегрина табак, в котором, как всем известно, хорошо разбираюсь я. Но вам надо было предвидеть, я полагаю, и другой момент: если бы меня заподозрили, что было бы вполне естественно, в том, что этот табак подсунул вашему кузену именно я, то, всего вероятнее, и это открытие сделал бы не кто иной, как я. И то, что эта табачная смесь была так надушена, уже послужило для меня достаточным основанием для подозрений. Пока Перегрин был у меня в доме, я улучил момент и опустошил его табакерку. Не так-то просто было для меня определить точные пропорции трех сортов табака, которые входили в нюхательную смесь, однако, на мой взгляд, я с этим отлично справился. Во всяком случае, Перегрин никакой разницы не обнаружил.

– Это было, когда он внезапно заболел у вас в доме! – вскрикнула мисс Тэвернер. – Этот его кашель! Боже правый, разве такое возможно?

– О да! – тем же деловым тоном ответил граф. – Надушенные табаки с давних пор применяют как отраву для людей. Может быть, вы помните, мисс Тэвернер, что пока вы были у меня в имении Ворт, я под каким-то предлогом отправил вашего Хинксона к вам на Брук-стрит?

– Да, помню, – сказала Джудит. – Вам понадобились документы на аренду дома.

– А все было отнюдь не так! Мне нужно было получить все, что у Перри оставалось от того табака. Он мне сказал, где хранит эту банку, а Хинксон выбрал момент, поднялся к Перри в комнату и заменил ту банку на другую, похожую, которую дал ему я. Позже, когда я снова поехал в Лондон, я обошел в городе все главные табачные лавки, что было весьма утомительно, но целиком оправдало себя. Та самая смесь оказалась не простой; за весь декабрь месяц было продано всего три таких банки по четыре фунта. Одну купил у Фринберга и Трейе-ра лорд Эдвард Бентинк; другую Виспарт продал герцогу Суссекскому, а третью банку продал Понтс в своей лавке на Мелл-Мелл. Он продал ее некоему джентльмену, который расплатился целиком и сразу же в лавке, потом забрал банку с собой, позабыв назвать свое имя. Владелец этой лавки очень любезно описал мне это джентльмена. Это описание не только полностью совпало с ожидаемым, но и дало мне основание предположить, что этому лавочнику нетрудно будет опознать своего покупателя, если он его снова увидит. Как вы полагаете, мистер Тэвернер, для суда эта информация будет интересна или нет?

Бернард Тэвернер по-прежнему крепко сжимал край каминной доски. На его губах появилась тень улыбки.

– Интересна, но не убедительна, лорд Ворт.

– Отлично, – сказал граф. – Теперь надо перейти к вашей следующей и, к счастью, последней попытке убрать Перегрина. Должен отдать вам справедливость и потому скажу, что, я думаю, вы не стали бы прибегать к таким действиям, если бы не была объявлена точная дата женитьбы Перегрина, и вам показалось бы, что от него надо избавиться как можно быстрее. Вас очень прижало, мистер Тэвернер, и вы несколько поторопились и не подумали о том, могу ли я принимать участие в этой афере. А в действительности же, с того самого момента, когда был объявлен день свадьбы Перегрина, вы не могли сделать ни одного шага из своего дома, о котором бы мне тотчас же не доложили. Вы подозревали Хинксона, но человек, который стал вашей тенью, был совсем не Хинксон. За вами неотступно следовал куда более верный человек, которого вы знаете так же хорошо, как и меня самого. Вы ему даже как-то кинули шиллинг за то, что он подержал вам лошадь. Вы не узнаете моего грума, мистер Тэвернер, когда его увидите?

Мистер Тэвернер не сводил глаз с лица Ворта. Он глотнул воздух, но ничего не сказал.

Граф взял понюшку табаку.

– Вообще-то, – проговорил он задумчиво, – мне кажется, Генри его миссия вполне понравилась. Правда, она как-то умаляла его достоинство. Но он очень ко мне привязан, мистер Тэвернер. А такой человек – это куда более надежное средство и орудие, уверяю вас, чем любой из тех, кого вы наняли и кои оказались столь мало надежны. И он безоговорочно выполнял мое распоряжение никогда не выпускать вас из вида. Вы удивитесь, насколько Генри изобретателен. Когда вы отправились в Нью-Шорехем, чтобы заключить сделку с этим вашим далеко отъезжающим приятелем, вы захватили с собою и Генри: он свернулся клубочком и залез под фартук экипажа. Его описание сего необычного способа путешествия вряд ли годится для женских ушей, но оно достаточно наглядно. Однако я вас опередил. Вы предприняли первый шаг – представили Перегрину в качестве нового слуги своего человека – я бы сказал, поступок более чем отчаянный. Вы бы поступили куда мудрее, мой дорогой сэр, если бы при таких обстоятельствах вышли на первый план сами, – вам надо было бы избавиться от Перегрина самому, лично. Ну а вы сделали все, чтобы переправить Перегрина отсюда подальше и погрузить его (на корабль. Что же вы собирались делать с ним дальше – сбросить за борт? Было бы интересно узнать, какую же судьбу вы ему уготовили. Мне остается надеяться, что об этом догадался Тейлер. У него была очень сложная задача – в удобный момент во время поездки в Вортинг как-то перехватить Перегрина и вручить его прямо, капитану этого корабля. И, чтобы быть вдвойне уверенным в удаче, Тейлер до своего отъезда постарался напоить Хинксона так, что тот свалился под стол. Но голова у Хинксона куда как крепче, чем кто-либо мог бы себе представить, и вместо того, чтобы лежать под столом, он примчался ко мне. Я перехватил Перегрина по дороге к Западной скале и попросил его срочно поехать ко мне домой по очень важному делу. А как только он оказался под крышей моего дома, дал ему вина со снотворным, а Генри проделал ту же операцию с Тейлером. После этого Генри отвез Тейлера на то место встречи, которое назначили вы, мистер Тэвернер, и вручил его вашим нетерпеливо ожидавшим друзьям. И именно он написал вам ту записку, которую вы приняли за послание от Тейлера. Он написал, что свою часть задания он выполнил и встретится с вами в Лондоне. Перегрина в тот же вечер вынесли из моего дома и погрузили на яхту, которая стояла на якоре в гавани Нью-Шорехема.

– О Боже, как вы могли? – произнесла Джудит. – Сколько же он бедный, выстрадал!

Граф улыбнулся.

– Чарльз испытал те же чувства, что и вы, мисс Тэвернер. К счастью, у меня не такое нежное сердце, как у вас обоих. Перегрин же не испытал никаких страданий, кроме головной боли, да еще радость от недельной прогулки на яхте при отличнейшей погоде. Он даже и не представлял себе, какой опасности подвергся, потому что я передал капитану яхты свое письмо, где объяснял все, что произошло. Это письмо Перегрину должны были отдать, как только он придет в себя.

– Вы могли бы мне обо всем рассказать! – произнесла Джудит.

– Мог бы, если бы у меня не было горячего желания попытаться сделать все, чтобы ваш кузен сам себя выдал, – спокойно ответил Ворт. – И именно с этой целью я и уехал из Брайтона. Остальное за меня доделал Чарльз. Он сделал так, чтобы мистер Тэвернер поверил – разве не так, мой дорогой сэр? – что мы с ним затеяли обманом заманить вас в Лондон и там силой заставить выйти замуж за него или за меня. Он специально, прямо под носом мистера Тэвернера, обронил разрешение на брак. А уж дальше предоставил вашему кузену поступать по его собственному усмотрению. И вы, сэр, очень испугались, а именно это нам и нужно было. Таков результат. Игра кончилась!

– Но, но вы сами? – спросила мисс Тэвернер в большом удивлении. – Где же были вы, лорд Ворт? Откуда вы знали, что кузен повезет меня именно сюда?

– Этого я не знал. Но когда Генри сумел доложить Чарльзу, что ваш кузен в субботу вечером уехал из Брайтона, Чарльз немедленно дал мне об этом знать. Я в воскресенье вечером вернулся в Брайтон и с тех пор оттуда не уезжал, ожидая, что еще предпримет ваш кузен. Сегодня утром Генри последовал за вами на почтамт, увидел там вас и мистера Тэвернера и бегом примчался ко мне. Я бы мог перехватить ваш экипаж по дороге сюда в любой момент, но я этого не хотел.

– И это было несправедливо! – воскликнула мисс Тэвернер. – Вы должны были мне все сказать! Я вам благодарна за все, что вы сделали, но это! – она встала с кресла, и щеки ее запунцевели, когда она повернулась к кузену. Тот по-прежнему не отходил от камина; лицо его окаменело и стало почти бескровным. Джудит вздрогнула. – Я вам так доверяла! – сказала она. – И все то время, когда вы пытались убить Перри, я, глупая, считала вас нашим другом. Да, я подозревала нашего дядю, но вас – никогда!

Мистер Тэвернер сдавленным голосом произнес:

– Что бы я ни сделал, мой отец не имеет к этому ни малейшего отношения. Я не признаюсь ни в одном из описанных вами злодеяний. Арестуйте меня, если хотите. Лорд Ворт еще должен все свои обвинения доказать.

У Джудит задрожали губы.

– Я не в силах вам ответить. Вся ваша доброта, ваши заверения в бесконечной ко мне любви и уважении – все это ложь! О Боже, как это все ужасно!

– По крайней мере, мое отношение к вам было абсолютно искренним, – хрипло произнес мистер Тэвернер. – Оно было настолько реальным и стало таким… Но не стоит об этом теперь говорить!

– Если вы так отчаянно нуждались в деньгах, – медленно произнесла Джудит, – почему вы не сказали об этом нам? Мы с Перри были бы просто счастливы помочь вам уладить ваши затруднения!

Мистер Тэвернер поморщился от ее слов, а граф изрек весьма отрезвляющим тоном:

– Возможно, возможно! Но само собой разумеется, что в этом случае свое слово мог сказать и я тоже, дорогая моя воспитанница. И кроме того, как я себе представляю, испытывая искушение получить состояние в двенадцать тысяч фунтов в год, вряд ли бы мистер Тэвернер был удовлетворен тем, что стал бы жить на вашу помощь. Ну а теперь я предлагаю, мисс Тэвернер, чтобы вы передали это дело целиком в мои руки, вы не возражаете? Теперь вам нечего опасаться своего кузена, а продолжать эту беседу дальше – просто бесполезно. Вы сейчас выйдете и увидите, что экипаж, который отвезет вас домой в Брайтон, уже наверняка прибыл. Мне бы хотелось, чтобы вы прошли к экипажу и предоставили мне завершить эти дела, как я сам найду нужным.

Джудит вопросительно взглянула на графа:

– А вы со мной ехать не собираетесь? – произнесла она.

– Я должен попросить у вас извинения, мисс Тэвернер. Мне еще надо кое-что сделать здесь.

Мисс Тэвернер разрешила ему проводить себя до двери, но когда граф открыл дверь и хотел ей на прощанье поклониться, Джудит положила ему на плечо руку и почти прошептала:

– Я не хочу, чтобы его арестовали.

– Можете спокойно предоставить все это мне, мисс Тэвернер. Никакого скандала не будет.

Джудит бросила взгляд на кузена и потом снова посмотрела на Ворта.

– Очень хорошо. Я… Я пойду. Но… Лорд Ворт… Я не хочу, чтобы вам причинили боль!

Он мрачно улыбнулся.

– Не стоит обо мне тревожиться, дитя мое. Меня никто не обидит.

– Но…

– Идите, мисс Тэвернер, идите, – спокойно попросил граф.

Почувствовав в его голосе твердую решимость, мисс Тэвернер повиновалась.

На улице возле коттеджа она увидела экипаж с четырьмя запасными лошадьми. На боковых стенках экипажа был изображен родовой герб графа.

Джудит поднялась в экипаж и прислонилась спиной к подушкам. Экипаж тронулся. Закрыв глаза, Джудит предалась размышлениям. События последних нескольких часов, шок, испытанный ею оттого, что ее добрый кузен на деле оказался злодеем, – от всего этого сразу трудно прийти в себя. Поездка в Брайтон, которая еще сегодня днем казалась мисс Тэвернер такой бесконечной, теперь же прошла так быстро, что она даже не успела собраться с мыслями. В голове у нее все перепуталось. Наверняка пройдет немало часов, пока она снова обретет душевный покой; и только после этих долгих часов ум ее будет в состоянии воспринимать другие, более приятные события.

Экипаж плавно вез Джудит до Брайтона, где в доме на Морском Параде ее уже ждал Перегрин. Она бросилась на шею брату, и переполнившие ее чувства вырвались наружу потоком слез.

– О Перри, Перри! Какой ты коричневый! – рыдала Джудит.