– Вы угрожаете мне, мистер Най, и еще поплатитесь за это! – ответил офицер, с осторожностью оглядывая массивную фигуру хозяина гостиницы.

– Постойте! – сказал вдруг сэр Тристрам. – Все это ни к чему. Если вы подозреваете, что слуга моей кузины – контрабандист…

– Но, сэр, мы стреляли в одного прошлой ночью, и я готов поклясться, что попали в него!

И никто не может отрицать, что женщины становятся очень мягкосердечными, когда дело касается раненого мужчины.

– Может быть, – возразил Шилд, – но я совсем не мягкосердечен и не имею привычки помогать ни контрабандистам, ни другим нарушителям закона.

– Но, сэр, – ответил офицер, смущенный уверенным тоном сэра Тристрама, – поверьте, я не хотел…

– Если тот раненый человек в самом деле слуга из Корта, то я узнаю его, – продолжал Шилд. – Мне надо сходить к нему в комнату.

Наступило гробовое молчание. Сэр Тристрам смотрел уже не на налогового офицера, а на Эстаси, лицо которой стало таким же белым, как ее кружевная косынка. Она с явным ужасом уставилась на кузена.

Молчание нарушил голос Ная:

– Вот это хорошо сказано, сэр! Я уверен, что его светлость знает того парня так же хорошо, как и я сам.

– Я его знаю? – переспросил сэр Тристрам, и его глаза сузились.

– Вы не можете пройти к нему! Он в лихорадке! – К Эстаси наконец вернулся дар речи.

– Ничего не бойтесь, мисс! – поддержал Эстаси Най. – Сэр Тристрам не из таких, чтобы обвинить парня за то, что он лишь выполнил ваше распоряжение. Если вам угодно подняться наверх, сэр, я проведу вас к нему.

– Прошу прощения, но я прошел бы туда же, – твердо заявил сборщик налогов.

– Ну ладно, проныра, пойдем! – отозвался Най. – Кто может остановить тебя?

Эстаси быстро прошла к лестнице, будто пытаясь преградить им путь, но прежде, чем она успела заговорить, мисс Тэйн оказалась рядом и, обняв ее за талию, подтолкнула вверх по ступеням.

– Да, моя дорогая, во что бы то ни стало нам тоже надо пройти к нему. Вдруг молодой человек встревожится при виде сэра Тристрама?

– Он не должен видеть его! Не должен! – с болью прошептала Эстаси.

– В моей задней спальне, сэр, – громко сказал Най. – Я всегда помещаю там контрабандистов, чтобы было удобно офицерам стражи.

Эти слова, произнесенные с едким сарказмом, вынудили сборщика налогов пробормотать, что он только исполняет свои обязанности. Най не обратил на эти слова никакого внимания и распахнул дверь задней спальни со словами:

– Входите, сэр Тристрам! Уверен, я не должен предупреждать вас, чтобы вы не пугали больного парня.

Маленькая, но настойчивая рука схватила сэра Тристрама за рукав. Он посмотрел вниз, на белое лицо Эстаси, прочитал на нем мольбу и тревогу и, стряхнув руку, вошел в комнату.

Людовик приподнялся на подушках. Взгляд его голубых глаз встретился с серыми глазами Шилда. Сэр Тристрам на мгновение задержался у порога, а мисс Тэйн успокаивающе пожала руку Эстаси.

Сборщик налогов с надеждой спросил:

– Вы знаете его, сэр?

– И очень хорошо, – холодно ответил Шилд, подходя к кровати и кладя руку на плечо Людовика. – Ну, мой дорогой, ты попал в беду из-за своего безрассудства! Теперь лежи спокойно, я после поговорю с тобой. – Затем он обернулся к сборщику налогов: – Я ручаюсь за этого парня. Да он совсем и не похож на контрабандиста! Вы так не считаете?

– Да, сэр, должен сказать, не похож, – медленно произнес сборщик налогов, глядя на Людовика. – Я сказал бы, что он выглядит, как покойный лорд – насколько я его помню. Этот нос! Такой нос невозможно забыть!

– Такие носы часто встречаются в наших местах, – холодно заметил сэр Тристрам.

Сборщик налогов мельком взглянул на него и, будто сразу изменив свое мнение, торопливо сказал:

– О! Ну конечно! Прошу прощения, я уверен в этом! Никого не хотел обидеть. Если вы можете поручиться за этого молодого парня, то, конечно, мне нечего сказать, сэр.

– Ну а если вам нечего сказать, то можете уезжать! – проворчал Най, выпроваживая его из комнаты. – В доме нет ничего интересного для вас! Может быть, вы теперь скажете, что у меня подвал забит контрабандным спиртом?

Дверь за ним закрылась. Все, кто остался в маленькой комнате, слышали, как попеременно звучали стихающие голоса – это Най вел своего непрошеного гостя вниз по лестнице.

Ни один из тех, кто остался в комнате, не шевельнулся и не произнес ни слова, пока эти голоса не затихли совсем. Потом Эстаси схватила руку сэра Тристрама, прижала ее к своей щеке и просто сказала:

– Я сделаю все, что вы захотите! Я даже выйду за вас замуж!

– О нет, вы не сделаете этого! – взорвался Людовик, пытаясь сесть в постели.

Сэр Тристрам, не обращая внимания на возмущение кузена, наконец задал ему вопрос:

– Бога ради, Людовик, что вы здесь делаете?

– Занимаюсь свободной торговлей, – ответил Людовик, сохраняя полное хладнокровие.

– Вы не шутите?

– Нет-нет, он на самом деле контрабандист, кузен Тристрам! – признала Эстаси. – Мне кажется, это очень романтично! А вы как думаете?

– Я думаю иначе! – отрезал Шилд. – Что, ваше имя еще недостаточно запятнано? Вы – молодой идиот! Контрабанда! И вы можете лежа здесь так прямо говорить мне об этом?

– Вот видите! – обратилась Эстаси к мисс Тэйн.

– Да, ваш кузен совершенно чужд романтики, – согласилась Сара.

– Вы должны быть благодарны, что я вот так лежу и ничего не могу сделать! – вспылил Людовик. – Думаете, что я так уж боюсь, что меня повесят? Я уже уничтожен. Разве не так? Так позвольте мне идти в лапы к дьяволу своею собственной дорогой!

– Не хочется прерывать вас, – вмешалась мисс Тэйн, – но вы можете оказаться в лапах дьявола быстрее, чем думаете, потому что ваша рана снова начала кровоточить.

– Ну и пусть! – бросил Людовик, и его правая рука судорожно вцепилась в покрывало.

Сэр Тристрам посмотрел на эту руку. Потом наклонился, схватил Людовика за запястье и взглянул на его пальцы.

– Покажите мне другую руку, – потребовал он.

Губы Людовика скривились в горькой усмешке, он вырвал у него руку и откинул покрывало, чтобы показать левую руку на перевязи. На пальцах левой руки тоже ничего не было.

Сэр Тристрам внимательно взглянул на его юное изможденное лицо.

– Если бы оно было у вас, вы всегда носили бы его, – сказал он. – Людовик, где кольцо?

– Вот это да! Да хватит вам, Тристрам! Где же кольцо на самом деле? Вы, конечно, не знаете!

– Что вы имеете в виду, черт возьми?! – прорычал Шилд.

Людовик отстранил протянутую руку мисс Тэйн и сел в кровати, будто подброшенный пружиной.

– Вы знаете, что я имею в виду! – хрипло ответил он. – Вы обдумали свои планы очень хорошо, мой умный кузен, и позаботились вывезти меня из Англии прежде, чем я мог сообразить, кто, кроме меня, хочет иметь это кольцо больше всего на свете! А теперь оно украшает вашу коллекцию?! Скажите мне, приносит оно вам удовлетворение, когда вы смотрите на него?

– Если бы только вы не были ранены, я вышиб бы из вас дух, Людовик! – прошептал Шилд, побледнев. – Я выдерживал хитрые намеки Бэзила, но даже он не позволял себе того, что сказали вы!

– Бэзил… Бэзил верит мне! – с трудом выдохнул Людовик. – Это вы… вы…

Мисс Тэйн подхватила его, когда он падал с кровати, и бережно уложила на подушки:

– Вот, смотрите, что вы наделали! Нашатырного спирта, Эстаси!

– Я с удовольствием убила бы вас! – зло сказала Эстаси Тристраму, поднося нашатырный спирт к носу Людовика.

Через минуту или две раненый пришел в себя и открыл глаза.

– Тристрам, мое кольцо, – пробормотал он. – Мое кольцо, Тристрам!

Шилд принес стакан воды и, приподняв Людовика, поднес его к губам молодого кузена.

– Выпейте это и не будьте дураком!

– Будьте вы прокляты, уберите от меня руки! – только и смог прошептать Людовик.

Сэр Тристрам не обратил на это никакого внимания и заставил юношу выпить немного воды. Потом уложил его обратно и отдал стакан мисс Тэйн.

– Послушайте меня! – сказал он, четко произнося каждое слово. – Я никогда в жизни не держал в руках ваше кольцо! До этого момента я мог бы поклясться, что оно находится у вас!

– Если оно не у вас, то у кого же? – устало спросил раненый.

– Не знаю, но я обязательно отыщу его, – ответил Шилд.

– Я вижу, что ошибалась в вас, кузен Тристрам, – виновато понурила голову Эстаси. – Надо возместить ущерб. Я выйду за вас замуж!

– Благодарю вас, – сдержанно ответил Тристрам, – но, уверяю, дело не требует таких жертв! – Он уловил холодок в ее глазах и добавил: – Не тратьте зря время, разыгрывая роль мученицы невесты, прошу вас! У меня нет ни малейшего желания жениться на вас!

Эстаси нахмурилась:

– Но ведь вы должны…

– Мы оба не хотим этого, – торопливо перебил ее Тристрам.

– А я считала, – продолжила Эстаси, явно наслаждаясь новой ролью отвергнутой невесты, – что это был мой долг – выйти за вас замуж.

Людовик приподнял голову от подушек:

– Нет, вы не должны выходить за него замуж! Теперь я – глава семьи, и я запрещаю это!

– О, как хорошо! – подчинилась Эстаси. – Вот теперь я уже не жертва, какой была всегда.

– Верно ли я понимаю, – с интересом спросила мисс Тэйн, – что сэр Тристрам теперь примкнул к нам? Он, как оказалось, вовсе не злодей. Но нам придется теперь пересмотреть все наши планы.

– Ну да, придется! – согласилась Эстаси. – Если Тристрам не крал кольцо Людовика, то мне незачем выходить за него замуж!

Сэр Тристрам раскрыл было рот, но мисс Тэйн поспешила объяснить ему:

– Дело в том, сэр, что мы все распланировали. Эстаси должна была выйти за вас замуж, чтобы поискать в вашей коллекции пропавшее кольцо.

– Какая блестящая идея! – заметил сэр Тристрам.

– Нам тоже так казалось, – отозвалась Эстаси. – Но теперь в ней уже нет смысла. Мы не знаем, кто тот негодяй.

Людовик, внимательно наблюдая за Шилдом, подозрительно сказал:

– Тристрам, вы что-то знаете!..

– Планкетта застрелил тот, кто хотел завладеть кольцом-талисманом. Если это не вы… Я знаю только одного человека, который мог это сделать.

Людовик чуть приподнялся и с отчаянием смотрел на кузена, сдвинув брови.

– Бог мой, но ведь только он верил мне! Это был единственный человек, который верил мне!

– Но здесь все как раз понятно, – объяснил Шилд. – Он советовал вам предстать перед судом – с доказательствами, которых хватило бы, чтобы вас дважды повесили! А вас никогда не тревожил вопрос – почему он сделал это?

– О, я догадывался, что он был бы рад занять мое место, но – проклятье! – он никогда бы не пошел на такой риск!

Эстаси радостно вскрикнула, хлопнув в ладоши:

– Да это же Бэзил! Да, да, это определенно он! Почему я сама раньше об этом не подумала? Мисс Тэйн, злодеем оказался мой кузен Бэзил, и, хотя вы не знакомы с ним, уверяю вас, что это даже лучше, потому что он носит такую дурацкую шляпу и он мне совсем не нравится!

– О, в таком случае я буду считать его преступником вместо сэра Тристрама! – сказала Сара. – Сказать по правде, сэр Тристрам представляется мне недостаточно зловещим для такой роли.

Сэр Тристрам настолько опешил, что даже ничего не сказал.

– Подождите, Эстаси, подождите! – торопливо воскликнул Людовик. – Это еще не доказано! Дайте мне подумать!

– Но здесь не о чем думать, кузен. Мне совершенно ясно, что Бэзил и есть тот человек!

Ведь именно он очень хочет стать лордом Левенхэмом, да, кроме него, больше и нет никого!..

– Не могу поверить, что Бэзил сунется в такое опасное дело, – покачал головой Людовик. – Когда это Красавчик вообще шел на риск?

– Но кто бы это ни был, он должен был раздобыть ваш носовой платок, чтобы оставить его около тела, – напомнил ему уже пришедший в себя Шилд. – Преступник был в курсе, что Планкетт намеревался обедать в Слоухэме тем вечером, и догадался, что тот будет возвращаться именно по этой дороге.

– Да, но хладнокровно замышлять убийство – так, чтобы подозрение пало на меня, а потом притворяться, что верит мне!.. Нет, определенно, Красавчик не мог сделать этого!

– Ах, – выразительно сказала мисс Тэйн. – Все это дело становится мне ясным, как Божий день. Он и не предполагал, что такое может случиться с Людовиком… о, я прошу прощения – с лордом Левенхэмом.

– Можно и «Людовик», – сказал раненый, улыбнувшись, словно не принимая своего титула. – Я считаю вас членом нашей семьи.

– Как вам угодно, но я действительно чувствую себя участницей этого приключения. Не перебивайте меня! Положим, Бэзил просто так подумал: как хорошо было бы, если бы Людовик попал в эту историю. Он ничего не стал придумывать, понимая, что подозрение может пасть на него. Ну вот, Людовик лишился своего кольца-талисмана, и Бэзил увидел… Нет, я не права! Сначала он ничего не видел. Но Людовик начал действовать ему на руку – в самом деле, Людовик, мне кажется, что все это – ваша ошибка: это вы соблазняли Бэзила!

– Я не делал этого! – возмущенно вскричал Людовик.

– Да вы и не догадывались ни о чем, мой дорогой мальчик! Только случай, да к тому же вы сами подсказали Бэзилу, как он может избавиться от вас. Вы разозлились на человека, чье имя Эстаси никак не может припомнить, вы сильно выпили и…

– Он на самом деле выпил, – подтвердил сэр Тристрам.

– Конечно! Пришел в возбужденное состояние и поклялся отомстить! А теперь, Людовик, будьте добры, подумайте! Не мог ли Бэзил каким-то образом узнать, что вы готовы устроить на этого человека засаду в ту ночь?

– Я не делал из этого секрета. Да, Бэзил знал обо всем!

– И я уверена, что он знал! – подтвердила мисс Тэйн. – А теперь вы сами видите, как все легко устроилось. Не требовалось ничего рассчитывать. Ему оставалось только подбросить ваш носовой платок и украсть кольцо. Мне кажется, у него очень проницательный ум. – Она прикрыла глаза и добавила тоном предсказательницы: – Он – дурной человек. Он наверняка гладко говорит. Думаю, он постоянно улыбается! – продолжала развивать свою мысль мисс Тэйн.

– Да, он все время улыбается, – признала Эстаси.

– Значит, под его улыбкой кроется волчья душа! – объявила Сара.

Людовик взорвался смехом:

– Черт побери! В нем нет ничего волчьего! Бэзил очень приятный человек, клянусь, что он не желает никому зла!

– Увы, это так, – грустно сказала Эстаси.

Сэр Тристрам удивленно поднял брови. Мисс Тэйн с видом триумфатора указала пальцем на Шилда и сказала:

– Сэр Тристрам лучше знает! Он – волк, сэр?

– Нет, не думаю, что это так, мисс Тэйн. Он достаточно приятен – даже слишком приятен. Мурлыкает, как кошка.

– Так и есть, – согласился Людовик. – Но что вы знаете о нем нехорошего? Я ничего не знаю.

– Только одно: Сильвестр не доверял ему.

– Сильвестр! – пренебрежительно хмыкнул Людовик.

– Сильвестр был далеко не дурак! – возразил Шилд.

– Боже правый, он не доверял дюжинам людей, в том числе и мне! – упорствовал Людовик.

– Доверял или не доверял, – сказал Шилд, запустив руку в жилетный карман, – но только Сильвестр приказал мне передать вам эту вещицу, как только я вас увижу, и сказать вам, чтобы вы ее не закладывали.

Людовик посмотрел на громадный рубин:

– Гром и молния! Он оставил его мне?

– Как видите! Перед самой смертью Сильвестр спросил меня, верю ли я во всю вашу историю.

– Хотел бы я надеяться, что вы ответили «нет», – заметил Людовик, надевая кольцо на палец.

– Я ответил, что верю, – холодно заметил Шилд. – Тем не менее вы должны помнить: я услышал тот выстрел через десять минут после того, как расстался с вами. И я знал, в каком состоянии духа вы находились.

Людовик бросил на него горячий взгляд:

– Вы что, считаете меня способным на убийство?!

– Я считаю, что вы были сильно пьяны, – спокойно ответил Шилд. – И еще я считаю, что вы – восторженный молодой дурак! Я и сейчас так считаю. Но что заставило вас стать контрабандистом? Вы все это время ходили под парусом вдоль побережья Суссекса?

– А чем это плохо? – спросил Людовик с вызовом. – Свободная торговля стала промыслом людей, которых преследует закон. Кроме того, я всегда любил море!

Сэр Тристрам зло заметил:

– Действительно, одной этой причины вполне достаточно.

– А почему нет? Я знал многих джентльменов, которые в прежние времена тоже любили море. Но я никогда раньше не плавал у этих берегов. Не люблю их: слишком много неприятностей, да и люди тут плохие. Я помогал доставлять партии бренди и рома по документам из Бергена в Линкольншир. Вот это местечко, скажу я вам! Все последние пятнадцать месяцев я только и делал, что увертывался от патрульных судов. Это неплохая жизнь, но, честно сказать, возвращаться к ней мне не хочется. Я приехал в Суссекс, чтобы узнать у Ная, нет ли каких новостей.

– Но вы останетесь здесь, верно? – с тревогой спросила Эстаси.

– Да он не может остаться! – сказал Шилд. – Даже приехать сюда было с его стороны сумасшествием.

Людовик рассматривал кольцо Сильвестра сквозь полузакрытые веки.

– Я останусь, – беспечно заявил он, – потому что я должен узнать, кто владеет кольцом-талисманом.

– Людовик, поверьте мне! Я сделаю все, чтобы узнать это. Вас здесь не должны обнаружить!

– А я и не собираюсь обнаруживать себя, – ответил Людовик. – Вы не знаете, что такое подвалы Джо. А я знаю!

– Лучше поезжайте в Голландию и ждите там, – предложил Шилд. – Вы здесь ничего не добьетесь.

– Нет, добьюсь! – возразил Людовик, поворачивая руку так, чтобы рубин заблестел под светом. – Больше того, я буду проклят, если оставлю свое собственное дело!

– На что вы надеетесь, скрываясь и прячась? – пожал плечами Шилд. – Что может быть глупее? Ведь вас могут арестовать в любую минуту!

– Если кольцо у Красавчика, – ответил Людовик, поднимая глаза от рубина, – то я знаю, где его искать.