Глава 8

Гриффины не уехали из Куин-Чарльтона до тех пор, пока не начала спадать жара, и к тому времени, когда сэр Ричард увидел их коляску во дворе гостиницы «Джордж», он уже порядком устал от общества несомненно одного из самых преданных своих новоявленных поклонников. Пен нигде не было видно – она конечно же сбежала как можно дальше из гостиницы в тот момент, когда прибыли Гриффины. Что она могла захватить с собой из съестного, чтобы поддерживать силы в течение долгого дня, сэр Ричард просто не представлял.

Миссис Гриффин, которая неверной походкой спустилась вниз, чтобы слегка перекусить, застала своего сына буквально глядящим в рот смертельно скучающему сэру Ричарду. Услышав, что сын рассказал сэру Ричарду о том, кем является разыскиваемый ими беглец, она поначалу изъявила намерение упасть в обморок, но после того, как подкрепила свои силы рюмкой миндального ликера, которую поднес ей сэр Ричард, вполне пришла в себя, чтобы с новыми силами излить свои тревоги на столь внимательного слушателя.

– Что, спрашиваю я себя, что могло случиться с этой ужасной девчонкой? В какую компанию она могла попасть? Я вижу, что вы, сэр Ричард, весьма отзывчивы к чувствам окружающих. Представьте себе только, каково мне сейчас! Что, я спрашиваю, что, если моя несчастная племянница попала в руки какого-нибудь мужчины?

– И что же? – спросил сэр Ричард.

– Она должна будет выйти за него замуж. Стоит мне только подумать о заботах, надеждах, материнской нежности, которую я расточала… но так бывает всегда! Сейчас ни от кого не дождешься благодарности!

Сделав этот мрачный вывод, она приказала подавать коляску, с тем чтобы сразу же отправиться в Чипнэм, объяснив, что охотно осталась бы на ночь в Куин-Чарльтоне, но не доверяет хозяину в смысле чистоты простыней.

Сэр Ричард, проводив их, пошел пройтись по улице, чтобы немного прийти в себя и обдумать сложившуюся ситуацию.

Именно в те минуты, когда он отсутствовал, мисс Крид и достопочтенный Беверли Брэндон, с необыкновенной осторожностью приблизившись к гостинице с разных сторон, стараясь никому не попасться на глаза, столкнулись в холле.

Глаза их встретились. Короткая беседа с барменом предоставила Беверли информацию, которую он счел достаточно интригующей, чтобы войти в гостиницу и навести справки о сэре Ричарде, несмотря на возможность подвергнуться риску встречи с капитаном Тримблом. Сэр Ричард, сообщил ему бармен, остановился в гостинице вместе с племянником.

Беверли прекрасно знал, что у сэра Ричарда был один племянник – маленький крепыш, еще даже не надевший штанишек. Он не стал сообщать об этом бармену, но, услышав, что предполагаемый племянник – подросток, которому еще нет двадцати, тут же навострил уши и перебрался из бара в общую гостиную.

И здесь Пен, вошедшая в «Джордж» с соблюдением всех предосторожностей со стороны конюшни, тут же наткнулась на него. Так как она никогда не видела этого человека, то поначалу и не узнала, но когда, внимательно приглядевшись к ее лицу, он направился к ней и, слегка заикаясь, спросил:

– Здравствуйте! Я д-думаю, что в-вы и есть племянник Уиндэма? – у Пен не осталось ни малейших сомнений в отношении того, кто перед ней стоит.

Она была неглупа и сразу же поняла, что любой знающий достаточно близко сэра Ричарда, осведомлен, что она вовсе не является его племянником. Поэтому осторожно ответила:

– Ну, я называю его дядей, потому что он намного старше меня, но, по правде говоря, мы только кузены. Троюродные, – решительно добавила она, стараясь сделать их родство как можно более отдаленным.

Улыбка, которая ей совершенно не понравилась, промелькнула на губах Беверли. Он тут же перебрал в уме всю известную ему родню Уиндэма и необычайно любезно сказал:

– П-правда? Очень рад п-познакомиться с вами, мистер?..

– Браун, – тут же ответила Пен, пожалев, что не удосужилась придумать себе более необычную фамилию.

– Браун, – поклонился Беверли, улыбаясь еще шире. – Д-Для меня большое удовольствие встретиться с к-кем-либо из родственников Уиндэмов. И в таком удаленном от столицы месте! Скажите же мне, что п-привело вас сюда?

– Это семейные дела, – быстро ответила Пен. – Дядя Ричард – то есть кузен Ричард, только я всегда называл его дядей – был так добр, что вызвался поехать вместе со мной.

– Значит, он п-приехал в К-куин-Чарльтон из-за вас? – спросил Беверли. – Это очень интересно!

Его глаза оглядели ее так, что она тут же почувствовала себя крайне неловко.

– Оч-чень интересно! – повторил он. – П-прошу вас, п-передайте мои наилучшие пожелания Уиндэму и скажите, что я п-прекрасно п-понимаю, почему он выбрал столь уединенное местечко!

И он церемонно откланялся, оставив Пен в состоянии сильной тревоги. Из гостиной Беверли направился обратно в бар, где потребовал бумагу и ручку, а также немного бренди и, сев за столик в углу, принялся сочинять письмо сэру Ричарду. Это заняло немало времени, так как он не очень-то привык выражать свои мысли на бумаге, но в конце концов, выпив изрядное количество бренди, он составил письмо, удовлетворившее его. Слегка осоловелым взглядом он обвел зал в поисках сургуча, но так как бармен не принес ему ничего подобного, то Беверли просто сложил листок в несколько раз, размашисто написал сверху имя сэра Ричарда и отдал письмо бармену с указанием передать ему, когда он вернется в гостиницу. После этого он покинул постоялый двор, пусть не совсем твердой походкой, зато преисполненный веселья по поводу собственной изобретательности.

Бармен, который разносил клиентам напитки, оставил сложенный листок на стойке бара и поспешил с пивом к веселой компании деревенских жителей. Именно на этом месте капитан Тримбл и нашел записку, когда вошел в бар из конюшни.

Капитан Тримбл, который провел целый день в Бристоле, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след Джимми Ярда, очень устал, был взвинчен, и его настроение оставляло желать лучшего. Он уселся на высокий табурет у стойки и принялся вытирать платком раскрасневшееся лицо. Когда он уже засовывал платок в карман, то обратил внимание на лежащую перед ним сложенную записку и надпись на ней. Он тотчас узнал почерк мистера Брэндона. Поначалу его вовсе не удивило, что мистер Брэндон пишет сэру Ричарду Уиндэму, – он предполагал, что они принадлежат к одному кругу. Но пока он лениво разглядывал лежащее перед ним письмо, им снова овладели мысли о бесполезных поисках, на которые по милости сэра Ричарда он потратил целый день. И не в первый раз за этот долгий и полный разочарований день он подумал: а не было ли у сэра Ричарда мотива, чтобы отправить его в Бристоль? Записка в глазах капитана Тримбла приобретала зловещий характер; подозрение сделало багровыми его и без того раскрасневшиеся щеки, и, поглядев еще с минуту на записку, он воровато оглянулся вокруг, убедился, что никто не смотрит на него, и прикрыл ее ладонью.

Бармен вернулся к стойке, но к тому времени, когда он вспомнил о записке, капитан Тримбл уже устроился в кресле с высокой спинкой у камина и заказал оттуда кружку эля. Затем он развернул письмо и прочел его.

«Дражайший Ричард, – писал мистер Брэндон. – Известие о том, что ты вышел из гостиницы, привело меня в отчаяние. Мне хотелось бы продолжить наш разговор. Когда я скажу тебе, что имел удовольствие встретиться с твоим племянником, Ричард, то, мне кажется, ты поймешь, каким мудрым было бы твое решение снова встретиться со мной. Ты, конечно, не захочешь, чтобы я много разговаривал, но жалких двенадцати тысяч не хватит, чтобы заткнуть мне рот; однако я с удовольствием кое-что сообщил бы тебе, хотя и за сумму не меньшую, чем смогу приобрести другим путем. Если ты захочешь обсудить со мной этот деликатный вопрос, буду в рощице сегодня в двенадцать часов вечера. Если не придешь, я пойму это так: ты снимаешь свои возражения против того, чтобы я распорядился Определенной Собственностью по своему усмотрению. Но мне кажется, было бы неразумно рассказывать кому-либо о наших делах, сейчас или позже».

Капитан Тримбл дважды перечел это послание, прежде чем снова свернуть его. Упоминание о Пене было ему непонятно, и он не придал этому никакого значения. Несомненно, существовал какой-то позорный секрет, связанный с молодым племянником сэра Ричарда, но капитан не мог сразу сообразить, какую выгоду можно было бы из всего этого извлечь. Гораздо больше привлек его внимание весьма прозрачный намек на колье Брэндона. В глазах капитана вспыхнул алчный огонь, когда он задумался над этим, а его массивная челюсть слегка выдвинулась вперед. Он заподозрил Беверли в нечистой игре с того момента, как тот навязал ему Джимми Ярда в качестве партнера. Сейчас все дело представлялось ему абсолютно ясным. Беверли и Ярд сговорились, чтобы лишить капитана его доли добычи, и, когда Беверли, кипя от ярости, упрекал его в том, что он якобы испортил все дело, – а кипел от ярости он довольно убедительно, – в этот момент колье лежало у него в кармане. Что ж, мистера Брэндона придется проучить; пусть знает, как опасно пытаться обмануть Хораса Тримбла, а также оставлять незапечатанные записки на стойках баров. Что касается сэра Ричарда, то понять его роль в происходящих довольно запутанных событиях, было весьма трудно. Наверняка ему что-то известно о бриллиантах, но, как подумал капитан, он слишком богат, чтобы хоть в малейшей степени заинтересоваться их стоимостью, выраженной в звонкой монете. Но сэр Ричард, без всякого сомнения, имел отношение к этой афере, и капитан всем сердцем хотел отыскать какой-нибудь способ отомстить сэру Ричарду за его вмешательство.

Мысль о насилии, которая тут же пришла в голову капитану, была для него вполне естественной, но как бы ему ни хотелось испортить симпатичную физиономию сэра Ричарда, эти приятные мечты рассеялись уже через пару минут. Если бы дело дошло до кулаков, то, несомненно, сэр Ричард получил бы от схватки гораздо больше удовольствия, чем тот, кто затеял ее.

Более решительное нападение, осуществленное темной ночью парой крепких ребят, вооруженных дубинками, могло бы иметь лучший результат, но и в этом был один существенный недостаток. На сэра Ричарда уже дважды устраивались засады с целью ограбить его. В итоге он не был ограблен. С тех пор больше никто на него не нападал. Он стал известен каждому лондонскому грабителю и убийце как человек очень опасный, который имеет при себе пистолет, стреляет быстро и со смертельной точностью. Все это делало сэра Ричарда весьма нежелательным объектом для нападений.

Капитан с сожалением подумал, что сэра – Ричарда, во всяком случае сейчас, придется оставить в покое.

В этот момент бармен обнаружил отсутствие записки, оставленной мистером Брэндоном. Никто из находящихся в баре ничего о ней не знал. Капитан Тримбл допил свою кружку и подошел с ней к стойке. Ставя ее, он сказал:

– Это не тот кусочек бумаги, который я вижу?

Никто ничего не увидел, потому что капитан Тримбл очень быстро наклонился, чтобы поднять его. Когда он выпрямился, то уже держал сложенный листок в руках. Бармен, поблагодарив, взял его и передал одному из официантов, который как раз вошел в бар за пинтой бургундского, и велел передать послание сэру Ричарду. Капитан Тримбл, весьма довольный собой, удалился в кофейную комнату и заказал себе плотный обед.

Сэр Ричард тем временем вернулся в гостиницу. Он нашел Пен в гостиной. Она сидела, свернувшись в кресле, и жевала яблоко.

– Это ваша страсть к сырым фруктам! – заметил он. – Вы выглядите совершенно как мальчишка!

Она бросила на него осуждающий взгляд.

– Ну, я очень проголодалась. Надеюсь, день, проведенный с моей тетушкой Алмерией, вам понравился?

– А я всем сердцем надеюсь, – сказал сэр Ричард, сурово глядя на нее, – что вы провели день не очень-то приятно. Как было бы хорошо, если бы пошел дождь!..

– Нет, это было бы плохо. Я побывала дома и еще зашла во все тайные места, где мы с Пирсом прятались, когда нас заставляли делать уроки. Одно плохо – есть было нечего.

– Я этому рад, – ответил сэр Ричард. – Знаете ли вы, что я не только оказался вынужденным лгать, притворяться и отвратительно лицемерить, но и должен был в течение пяти часов вести беседы с одним из наиболее посредственных молодых людей из всех, с какими мне довелось встречаться когда-либо в своей жизни?

– Я знала, что Фред приедет с тетушкой! Разве он не похож на рыбу, сэр?

– Похож, на хека. Но вам не удастся сбить меня с толку. Получасовой беседы с вашей тетушкой мне хватило, чтобы понять, что вы – беспринципная негодница.

– Она говорила обо мне что-нибудь плохое? – поинтересовалась мисс Крид, нахмурившись. – Я не думала, что меня можно назвать беспринципной.

– Вы представляете опасность для всех законопослушных и респектабельных граждан, – без тени улыбки произнес сэр Ричард.

– Не знала, что я такая важная персона, – польщенно ответила она.

– Тогда посмотрите, что вы сделали со мной! – сказал сэр Ричард.

– Да, но я не думаю, что вас можно назвать законопослушным и респектабельным, – возразила Пен.

– Когда-то я был именно таким, но теперь мне кажется, что это было очень давно!

Она доела яблоко.

– Что ж, мне жаль, что вы сердиты, ведь я должна сказать вам нечто, что вам может не понравиться.

Предчувствуя неладное, он посмотрел на нее:

– Начните с самого плохого!

– Это все тот заикающийся тип, – не очень понятно начала Пен. – Конечно, я теперь понимаю, что мне следовало бы быть с ним еще осторожнее.

– Вы имеете в виду Беверли Брэндона? Что он сделал?

– Понимаете, он приходил сюда. И совершенно случайно, именно в этот самый момент, я тоже вошла в гостиницу – и мы столкнулись в холле.

– Когда это произошло?

– Не так давно. Вас, похоже, еще не было. Только он, кажется, знал меня.

– Знал вас?

– Ну он так прямо и заявил, что я, должно быть, ваш племянник, – объяснила Пен.

Сэр Ричард, слушая ее, хмурился все сильнее. Когда он заговорил, голос его звучал мрачно – такого Пен раньше никогда не слышала:

– Дело в том, что Беверли знает: мой единственный племянник – малыш, на которого все еще надевают юбочки.

– О, так у вас есть племянник? – заинтересованно спросила Пен.

– Да. Но это не важно. И что вы ответили?

– Ну, я подумала, что ответила довольно умно, – с надеждой в голосе заметила Пен. – Конечно, я сразу же поняла, кто это такой, едва он заговорил. И конечно, я догадалась: он осведомлен, что я вовсе не ваш племянник. Потому что, хотя некоторые и говорят, что я не изобретательна, я все-таки вовсе не так глупа, – добавила она, и ее лицо потемнело.

– Вы все еще обижены на меня? – Его взгляд смягчился. – Не обращайте внимания. Продолжайте.

– Я сказала, что на самом деле вы не являетесь моим дядей, но я называю вас так, потому что вы намного старше меня. Я сказала, что вы – мой троюродный кузен. А потом он спросил меня, зачем мы приехали в Куин-Чарльтон, и я сказала, что мы приехали по семейным делам, хотя мне очень хотелось ответить ему, что задавать подобные вопросы весьма неприлично. После этого он ушел.

– Действительно ушел? А он не сказал, зачем он вообще приходил сюда?

– Нет. Но просил меня передать вам несколько слов, которые мне совершенно не понравились.

– Какие же?

– Они показались мне какими-то зловещими, – добавила Пен, пытаясь подготовить сэра Ричарда к самому худшему.

– В это я охотно верю.

– И чем больше я о них думаю, тем более зловещими они мне кажутся. Он просил передать вам привет и сказал, что прекрасно понимает причины, по которым вы приехали в этот уединенный уголок.

– Дьявол! – воскликнул сэр Ричард.

– Я боялась, что вам это совсем не понравится, – озабоченно заметила Пен. – Как вы думаете, это значит, что он понял, кто я такая?

– Нет, это вряд ли, – ответил сэр Ричард.

– Тогда, может быть, – предположила Пен, – он догадался, что я – не мальчик.

– Может быть.

Она обдумала это.

– Ну, тогда я не понимаю, что еще он мог иметь в виду! Но Джимми Ярд ничего не заподозрил, а я разговаривала с ним гораздо больше, чем с этим неприятным заикающимся типом. Как неудачно, что мы повстречали здесь человека, который так хорошо вас знает!

– То есть? – спросил сэр Ричард, поднося стакан к губам.

Она подняла на него свой невинный взгляд.

– Я имею в виду, что он знает, что у вас нет племянника или кузена, похожего на меня.

– О! – сказал сэр Ричард, ставя стакан на стол. – Понимаю. Но пусть вас это не тревожит.

– И все же поверьте, меня это беспокоит, потому что сейчас я поняла, что поступила неблагоразумно. Я не должна была позволять вам ехать со мной. Все это может поставить вас в неловкое положение.

– Этот аспект как-то не приходил мне в голову, – признался сэр Ричард, улыбнувшись. – Неблагоразумно поступил я. Мне следовало бы тотчас же передать вас вашей тетушке.

– Вы жалеете о том, что не сделали этого? – грустно спросила Пен.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Нет.

– Что ж, я рада, потому что, если бы вы попытались сделать это, я была бы вынуждена убежать и от вас. – Она подняла голову. – Если вы не жалеете о том, что оказались сейчас здесь, то давайте не будем больше и вспоминать об этом! Это очень утомляет, когда люди постоянно сожалеют о том, что уже сделано. Вы заказали обед, сэр?

– Да. Утку с горошком.

– Прекрасно! – воскликнула Пен с глубоким удовлетворением в голосе. – Как вы думаете, куда теперь направилась тетушка Алмерия?

– В Чипнэм, а затем к кузине Джейн.

– К кузине Джейн? Господи, зачем?

– Я так думаю, чтобы проверить, не укрылись ли вы у нее.

– У кузины Джейн! – воскликнула Пен. – Препротивная старуха, да еще к тому же нюхает табак!

Сэр Ричард, который как раз в этот момент открыл крышку своей табакерки, замер.

– Вы… э-э… считаете это противной привычкой?

– Для женщин – да. И кроме того, она постоянно рассыпает его себе на одежду. Ах! Я вовсе не имела в виду вас, сэр! – добавила она со смехом. – Вы делаете это с таким элегантным видом!

– Благодарю вас, – ответил он.

В гостиную вошел официант, чтобы накрыть на стол, и подал сэру Ричарду записку.

Тот неторопливо взял ее и развернул. Пен, внимательно следившая за его выражением лица, не смогла уловить на нем ничего, кроме скуки. Он прочел записку до конца и, положив ее в карман, бросил взгляд на Пен.

– Так что мы с вами обсуждали?

– Табак, – глухо ответила Пен.

– Ах да! Я лично употребляю «Кингз Мартиник», но многие считают его несколько легким.

Она равнодушно ответила ему что-то и, когда официант вышел из комнаты, тут же прервала речь сэра Ричарда, рассказывавшего об условиях хранения табака, нетерпеливым вопросом:

– От кого вы получили записку, сэр?

– Не будьте навязчивой! – спокойно ответил сэр Ричард.

– Вы не можете обмануть меня! Я уверена, что она от того ужасного человека!

– Это так, но нет никакого повода беспокоиться из-за нее, поверьте мне.

– Только скажите мне, он что, собирается доставить вам неприятности?

– Конечно нет, в любом случае – это ему не по силам.

– Я чувствую себя очень неспокойно.

– Я вижу. Уверен, вам станет легче после обеда.