- Цион, - прошептал он, - ваш единственный шанс забраться как можно дальше в самый конец автобуса. Вы можете ползти в самый конец?
      - Я постараюсь.
      - Цион, когда мы уезжали, жена Майкла что-то сказала мне. Я не понял ее слов на иврите. Последние два слова звучали как-то вроде так - Y'shua Hama...
      - Y'shua Hamashisch означает "Иисус - Мессия", - сказал Цион, его голос дрожал. - Она желала вам благословения Господа в дорогу, во имя Иисуса Мессии.
      - Я желаю тебе того же, брат, - сказал Бак.
      - Камерон, друг мой, мы скоро встретимся. Если и не в этой жизни, то в вечном Царстве,
      Пограничники, видимо удивленные тем, что его что-то задерживает, окликнули Бака. Заглушив двигатель, он открыл дверь, как раз в тот момент, когда к нему обратился молодой пограничник. Бак взял канистру с водой и пошел за ним.
      - Небольшие проблемы с радиатором, - объяснил он. - Вы что-нибудь знаете о радиаторах?
      Пограничник изумленно поднял брови, но пошел вслед за Баком к капоту автобуса. Бак поднял капот, и они долили туда воды. Пограничник постарше, тот, который разговаривал с Баком у шлагбаума, сказал: "Эй, пора идти!"
      "Абсолютно с вами согласен", - ответил Бак, чувствуя каждый нерв в своем теле. Он сильно зашумел, захлопывая капот. Молодой солдат направился к двери, но Бак опередил его, извинился и бросил канистру в кабину. Он подумал о том, что хорошо бы "помочь" ему осмотреть автобус - стоять рядом с ним и вытаскивать одеяла и канистры с бензином, машинным маслом и водой. Но Бак опасался, что и так слишком сократил дистанцию в общении с пограничниками, а это могло вызвать подозрение. Он выбрался из автобуса и оказался лицом к лицу с молодым пограничником:
      - Большое спасибо за помощь. Я почти ничего не знаю про двигатели. Бизнес - вот моя игра. Америка, вы же знаете.
      Молодой пограничник посмотрел ему в глаза и кивнул. Бак молил Бога о том, чтобы он просто последовал за ним в здание на другой стороне границы. Другой, старший, ждал на той стороне дороги и, не отводя от Бака взгляда, теперь махал ему, давая знак переходить на его сторону. Выбора не было. Он оставлял раввина Циона бен-Иегуду, самого узнаваемого и известного беглеца в Израиле в руках двух пограничников.
      В крайне растерянном состоянии Бак поспешил в здание, где производилась обработка данных, но должен был тщательно скрывать свои чувства. Ему страшно хотелось повернуться и посмотреть, не выволакивают ли Циона из автобуса. Здесь Цион уже никак не мог повторить то, что ему удалось на пути к границе. Некуда было идти, негде спрятаться. С обеих сторон тянулся забор из колючей проволоки, а войдя в ворота, можно было идти либо в одну, либо в другую сторону. Обходного пути не было.
      Первый пограничник разложил документы Бака прямо перед собой.
      - Через какой пункт пересечения границы вы въехали на территорию Израиля?
      - Тель-Авив, - ответил Бак. - Они все должны быть там...
      - Да, конечно. Просто проверка. Кажется, ваши бумаги в порядке, мистер Катц, - добавил он, поставив штамп в паспорте Бака и на его визу. - Вы представляете...
      - Международную ассоциацию жнецов, - ответил Бак.
      - И когда вы уезжаете?
      - Сегодня вечером. Если мой пилот заберет меня в Аль-Арише.
      - А как вы распорядитесь транспортным средством?
      - Я надеюсь дешево продать его кому-нибудь в аэропорту.
      - Это зависит от того, насколько дешево, тогда проблем не возникнет.
      Тут Бак, казалось, прирос к полу. Пограничник посмотрел через его плечо на улицу через дорогу. Но что он там увидел? Бак мог представить себе только арестованного Циона, в наручниках, которого вели через дорогу. Какой он дурак, что не попытался найти какое-нибудь потайное отделение для Циона! Было безумием привезти человека навстречу его смерти. Мысль, что он потерял еще одного члена своей новой семьи во Христе, казалась Баку невыносимой. Пограничник посмотрел в компьютер.
      - Тут значится, что вас задерживали сегодня утром недалеко от Беэр-Шева.
      - Это не совсем так. Я доливал воду в радиатор и кратко был допрошен офицером миротворческих сил.
      - Он сообщил вам, что бывший владелец вашего автобуса арестован по подозрению в укрывательстве Циона бен-Иегуды?
      - Да.
      - Вас, возможно, заинтересует это. Он повернулся и указал на маленькое средство контроля на телевизоре в углу. Канал новостей Мирового Сообщества передавал, что Майкл Шорош арестован по подозрению в предоставлении убежища беглецу, скрывающемуся от правосудия.
      - Судьи Мирового Сообщества говорят, что бен-Иегуда, в прошлом уважаемый ученый и деятель церкви, неожиданно оказался радикальным фанатичным фундаменталистом, и доказательства в пользу этого обвинения он предоставил неделю назад, когда слишком остро реагировал на отрывок из Нового Завета, кроме того, по свидетельству нескольких соседей, убил свою семью.
      Бак с ужасом смотрел, как показывали видеозапись выступления Циона на огромном митинге, проходившем на переполненном людьми стадионе в Ларнаке, на острове Кипр.
      - Обратите внимание, - продолжал диктор после остановки показа видеозаписи, - человек на платформе за спиной бен-Иегуды идентифицирован как Майкл Шорош. Вчера вскоре после полуночи во время обыска в его доме солдаты миротворческих сил обнаружили удостоверение личности бен-Иегуды и фотографии его семьи, а также документы на имя одного американского журналиста, Камерона Уильямса. Причастен ли Уильяме к этому делу, еще не установлено.
      Бак молил Бога, чтобы они не показали его фотографию по телевизору, но, увидев, что пограничник смотрит совсем в другую сторону, на дверь у него за спиной, удивился. Повернувшись, Бак увидел, как вошел молодой охранник и, пристально посмотрев на него, закрыл за собой дверь, облокотился на нее спиной, скрестив руки на груди, и стал вместе со всеми внимательно слушать новости. На экране показывали, как бен-Иегуда читает из Евангелия от Матфея. Бак уже раньше слышал, как Цион проповедовал эту весть. Стихи, конечно, были вырваны из контекста.
      "Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным. Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот недостоин Меня".
      Телеведущий торжественно произнес:
      - Сказано это было всего лишь за несколько дней до того, как раввин среди бела дня убил свою жену и детей.
      - Вот это да, - сказал старший таможенник.
      - Да уж, действительно, - ответил Бак, опасаясь, что голос выдаст его.
      Таможенник за столом перекладывал бумаги Бака. Он взглянул за спину Баку и посмотрел на своего молодого коллегу:
      - Все в порядке с машиной, Анис?
      Мысли в голове Бака неслись вихрем. Что будет выглядеть более подозрительным? Не поворачиваться и не смотреть на молодого человека или, наоборот, повернуться и посмотреть? Бак не удержался и повернул голову. Не меняясь в лице, все так же стоя у закрытой двери с руками, скрещенными на груди, юноша кивнул:
      - Все в порядке. Одеяла и горюче-смазочные материалы.
      Бак не дышал. Человек за столом подвинул ему документы.
      - Удачной поездки, - сказал он.
      Когда Бак выдохнул, у него на глазах выступили слезы.
      Он повернулся к двери, собираясь уже уходить, как услышал слова старшего таможенника, сказанные вслед:
      - Спасибо вам за то, что посетили Израиль. Баку хотелось закричать. Он смог только обернуться и кивнуть.
      - Э-э, да. Конечно.
      Ему нужно было заставить себя идти. Анис не шелохнулся, когда Бак двинулся к двери. Он остановился прямо лицом к лицу с молодым человеком и почувствовал, что старший таможенник наблюдает за ними.
      - Простите, - сказал Бак.
      - Меня зовут Анис, - сказал таможенник.
      - Да, Анис, спасибо. Простите меня, пожалуйста.
      Наконец Анис отошел в сторону, и Бак на негнущихся ногах вышел из комнаты. Когда он сворачивал свои документы и засовывал их в карман, его руки дрожали. Он забрался в старый допотопный автобус и завел двигатель. Если Цион где-то нашел место, чтобы укрыться, то как Бак теперь обнаружит его? Исполнив короткую пляску сцепления и газа, развалюха сдвинулась с места. Наконец, набирая скорость, он включил третью передачу, и двигатель заработал несколько плавнее. Бак крикнул:
      - Мой друг" если вы все еще здесь, там, где вы есть, и оставайтесь, пока не исчезнут из вида огни таможенной службы. Обо всем расскажете потом.
      ГЛАВА 13
      Рейфорд устал просыпаться от телефонных звонков. Однако в Новом Вавилоне звонков было мало, и обычно звонили люди, не имеющие отношения к Карпатиу и, Фортунато, у которых хватало такта не беспокоить его среди ночи. Поэтому, услышав очередной звонок, Рейфорд решил, что новости будут либо хорошие, либо плохие. Один шанс к двум, а учитывая день и век, эти новости не должны быть плохими. Рейфорд поднял трубку:
      - Стил, - сказал он. Это была Аманда:
      - О, Рейфорд, я знаю, что уже поздняя ночь, и извини, если разбудила тебя. У нас тут маленький переполох, и нам хотелось узнать, известно ли что-нибудь тебе.
      - Что известно?
      - Ну, мы с Хлоей только что пролистали распечатки рукописей Брюса. Об этом тебе известно?
      - Да.
      - Тут нам позвонила Лоретта и рассказала нечто очень странное. Когда она одна работала, отвечая на телефонные звонки, то внезапно у нее возникло непреодолимое желание помолиться за Бака.
      - За Бака?
      - Да. Она сказала, что ее охватили такие сильные эмоции, что она резко поднялась со стула. У нее возникло такое ощущение, будто на нее пролился свет, но что-то заставило ее упасть на колени. Она поняла, что это не головокружение, а она от всей души молится за Бака.
      - Дорогая, я знаю только, что Бак в Израиле. Думаю, он пытается найти Циона бен-Иегуду, а что произошло с его семьей, тебе известно.
      - Да, - ответила Аманда. - Просто, похоже, что у Бака опять неприятности.
      - Он найдет способ из них выпутаться, - ответил Рейфорд.
      - А что ты думаешь об этом предчувствии Лоретты?
      - Я бы не назвал это предчувствием. Сейчас мы все нуждаемся в молитве, разве не так? Голос Аманды зазвучал настойчиво:
      - Рейфорд, это было не случайное совпадение. Ты же знаешь, Лоретта чрезвычайно уравновешенный человек. Она была так расстроена, что закрыла офис и вернулась домой.
      - До девяти вечера? В кого же она превратилась, в лентяйку?
      - Прекрати, Рей. Вернулась она туда только сегодня после обеда. Ты знаешь, что она часто остается до девяти. Люди звонят постоянно.
      - Знаю, прости.
      - Она хочет поговорить с тобой.
      - Со мной?
      - Да. Ты поговоришь с ней?
      - Конечно, соедини меня с ней. Рейфорд не представлял себе, о чем говорить. "Брюс сделал бы это легко", - промелькнуло в голове Рейфорда.
      Голос Лоретты действительно звучал потрясение:
      - Капитан Стил, мне так неудобно беспокоить вас в такое время. Сколько времени сейчас у вас? Что-то около трех?
      - Да, мэм, но ничего страшного.
      - Нет, это нехорошо. В общем-то, особой причины будить вас среди ночи нет. Но, сэр, Господь повелел мне молиться за этого мальчика.
      - Я рад, что вы так поступили.
      - Вы считаете меня сумасшедшей?
      - Конечно, Лоретта. За это мы вас так любим.
      - Я знаю, что вы шутите, капитан Стил, но, если говорить серьезно, неужели у меня действительно зашел ум за разум?
      - Нет, мэм. Теперь, похоже, Господь действует напрямую и куда драматичнее. В то время как Господь направлял вас во время молитвы за Бака, вы не задавались вопросом, что с ним происходит?
      - Так и было, мистер Стил. У меня появилось навязчивое ощущение, что Бак попал в беду. Мы надеемся, что он выпутается, вернувшись целым и невредимым, и вовремя успеет на воскресную службу. Вы ведь тоже приедете, не правда ли?
      - На все воля Божья, - ответил Рейфорд, с удивлением отметив про себя, что произносит фразу, которую всегда считал глупой, когда ее употребляли старые друзья Айрин.
      - Мы хотим, чтобы все собрались в воскресенье, - сказала Лоретта.
      - Для меня это дело первостепенной важности. Кстати, Лоретта, вы могли бы сделать мне одолжение?
      - После того как я разбудила вас среди ночи? Само собой разумеется.
      - Если Господь даст вам знак помолиться за меня, сделайте это от всей души.
      - Безусловно, я так и сделаю. Сейчас, я надеюсь, вы не шутите?
      - Я серьезен как никогда.
      * * *
      Когда позади исчезли огни таможенной службы, Бак съехал на обочину, включил нейтральную передачу, поставил автобус на ручник, повернулся и, тяжело вздохнув, с трудом выговорил слова:
      - Цион, вы в автобусе? Где бы вы ни были, выходите.
      Сзади послышался взволнованный голос:
      - Я здесь, Камерон, славьте всемогущего Господа, Создателя небес и земли.
      Раввин вылез из-под сидений. Они встретились с Баком в проходе и обнялись:
      - Рассказывайте, - воскликнул Бак.
      - Я же вам говорил, что Господь спасет нас, - сказал Цион. - Был ли молодой Анис ангелом или человеком, не знаю, но он был послан Господом.
      - Анис?
      - Да. Он ходил по проходу между креслами автобуса взад-вперед, освещая пространство фонарем, затем встал на колени и посветил под сиденьями. Луч фонаря ударил мне прямо в глаза. Я молился, чтобы Господь совершил чудо и молодой офицер не увидел меня, но этого не произошло. Он пошел именно туда, где я находился, и встал на четвереньки. Одной рукой он направил луч фонаря мне прямо в лицо, а другой потянулся, чтобы схватить за рубашку и вытащить из моего убежища. Я думал, что у меня разорвется сердце от мысли, что меня потащат в здание в качестве трофея молодого офицера.
      Но он хрипло прошептал мне на иврите сквозь зубы:
      - Ты труп, если не тот, о ком я думаю.
      Что мне делать? Прятаться было негде, а притворяться, что меня здесь нет - бесполезно, и я честно сказал ему:
      - Молодой человек, меня зовут бен-Иегуда. Слепя мне глаза фонарем, он проговорил:
      - Раввин бен-Иегуда, меня зовут Анис. Молитесь, как никогда, чтобы мой рапорт показался правдивым. А теперь, благослови и сохрани вас Господь. Да пребудет с вами свет Господен, и да снизойдет на вас мир.
      Камерон, Бог свидетель, молодой человек встал и вышел из автобуса, а я лежал здесь, в слезах, как никогда ранее восхваляя Господа.
      Больше рассказывать было не о чем, и Цион опустился на сиденье посередине автобуса, а Бак, вернувшись в кабину, поехал в сторону египетской границы.
      Полчаса спустя Бак и Цион подъехали к границе, отделявшей Израиль от полуострова Синай. Господь, чтобы у бен-Иегуды была возможность проскользнуть, на этот раз воспользовался беспечностью пограничников.
      Единственный шлагбаум находился по ту сторону границы Синайского полуострова. Один из пограничников вошел в автобус сразу же после того, как Баку приказали остановиться, и начал раздавать приказы на своем языке. Бак спросил:
      - Английский?
      - Хорошо, джентльмены, по-английски, - сказал он и, обернувшись, посмотрел на Циона. - Вы сможете продолжить спать через несколько минут, сказал он. - Войдите в здание, оформите бумаги, а пока вы будете там, я осмотрю автобус, а затем поедете дальше.
      Под впечатлением неожиданно произошедшего чуда Бак, взглянув на Циона, пожал плечами. Он ждал, пока Цион пройдет мимо пограничника, который должен был начать осмотр, но Цион сделал Баку знак, чтобы тот выходил первым. Поспешно выйдя из автобуса, Бак вошел в помещение, где оформлялись бумаги. Когда формальности были выполнены, пограничник спросил:
      - На израильской границе проблем не было? Бак чуть не улыбнулся. Проблемы? Какие могут быть проблемы, когда Бог на твоей стороне?
      - Нет, сэр.
      Баку было не удержаться, чтобы не поглядывать через плечо в поисках Циона. Куда он делся на этот раз? Может быть, Бог сделал его невидимым?
      На этот раз все происходило гораздо проще и быстрее. Египтяне, вероятно, привыкли просто ставить печать на документы, уже проверенные израильтянами. На этот пост нельзя было попасть, не проехав предыдущий, поэтому обычно все проходило гладко, если израильтяне не начинали пропускать через границу своих беженцев. Документы Бака были заверены и возвращены ему. При этом пограничник задал всего пару вопросов:
      - До Аль-Ариша меньше ста километров, а в это время в расписании ни одного коммерческого рейса.
      - Я знаю, - ответил Бак. - У меня есть договоренность.
      - Очень хорошо, мистер Катц. Всего наилучшего.
      "Все наилучшее и происходит", - подумал Бак, повернулся и быстро двинулся по направлению к автобусу.
      Циона нигде не было видно. Когда Бак собирался войти в автобус, пограничник все еще находился там, из-за заднего бампера появился Цион и остановился перед ним. Они вместе залезли в автобус. В этот момент пограничник просматривал сумку Бака:
      - Впечатляющее снаряжение, мистер Катц.
      - Спасибо.
      Цион осторожно протиснулся позади пограничника, вернувшись на то же место, где сидел, когда они ехали, и улегся на сиденье.
      - А на кого вы работаете? - спросил таможенник.
      - Международная корпорация жнецов, - ответил Бак.
      Цион аж подпрыгнул на сиденье, и Бак едва удержался, чтобы не рассмеяться. Естественно, Цион оценил это по достоинству.
      Пограничник закрыл сумку:
      - Вы оба прошли контроль и готовы ехать?
      - Все в порядке, - ответил Бак.
      Пограничник обернулся. Цион посапывал. Он посмотрел на Бака и вполголоса скомандовал: "Поезжайте".
      Бак постарался отъехать не спеша, но, когда пограничник проходил прямо перед автобусом, выжал сцепление. Скоро они снова были на дороге:
      - Итак, Цион, где вы на сей раз были? Цион сел на сиденье.
      - Тебе нравится, как я храплю? Бак рассмеялся:
      - Очень впечатляет. Где вы были в тот момент, когда таможенник думал, что вы вместе со мной проходите контроль?
      - Стоял за автобусом. Ты вышел и пошел в одну сторону, а я - в другую.
      - Вы шутите.
      - Камерон, я не знал, что делать. Он был так приветлив и видел меня. Естественно, сразу я не пошел на контрольно-пропускной пункт без документов. Когда ты вернулся, я подумал, что отсутствовал в самое подходящее время.
      - Теперь я задам вам такой вопрос, - сказал Бак. - Сколько может пройти времени, прежде чем таможенник скажет, что видел в автобусе двух мужчин?
      Цион осторожно пробрался на сиденье сзади Бака:
      - Но, - сказал он, - сначала ему придется убедить их, что это ему не привиделось. Может, они и вообще не спохватятся. Но если что-то заподозрят, то погоню они могут начать скоро.
      - Я верю в то, что Господь укроет нас, ибо он обещал это сделать, сказал Бак. - Но на всякий случай нужно хорошо подготовиться. С этими словами он съехал на обочину дороги, долил в радиатор воду, добавил в двигатель почти два литра масла и заправился.
      - Все происходит так, словно мы живем во времена Ветхого Завета.
      Выжав сцепление и включив передачу, Бак заметил: "У них есть все шансы догнать эту старую развалюху. Но если мы успеем добраться до Аль-Ариша, то поднимемся на борт реактивного самолета и взмоем над Средиземным морем, прежде чем они поймут, что произошло.
      Следующие два часа дорога становилась все хуже, а жара - сильнее. Одним глазом Бак посматривал в зеркало заднего вида. Он увидел, что и Цион тоже смотрит назад. Не появится ли на горизонте маленький быстрый автомобиль, преследующий их?
      - О чем беспокоиться, Камерон? Господь не ста i бы нам так много помогать, чтобы теперь позволить нас схватить, разве нет?
      - Вы спрашиваете меня? Ничего подобного, пока я не встретил вас, со мной никогда не происходило.
      Полчаса они ехали молча. Наконец, Цион начал раз говор, и Баку показалось, что он говорит так уверенно, как не говорил с момента встречи с ним в убежище:
      - Ты знаешь, Камерон, я все это время должен заставлять себя есть, и у меня это не очень-то получается
      - Так съешьте что-нибудь! У нас полно всякой всячины!
      - Думаю, что поем. В моем сердце такая глубокая боль, что кажется, что я уже никогда ничего не смогу делать ради своего собственного удовольствия. Раньше я любил поесть. Мне было известно еще до того, как я узнал Христа, что пища - это то, что Бог дарует нам. Он хотел, чтобы мы наслаждали ею. Сейчас я голоден, но поем только для того, чтобы поддержать свои силы и энергию.
      - Цион, вам не нужно объяснять мне это. Я только молю Бога о том, чтобы когда-нибудь, еще до Второго Пришествия, та глубокая боль, которую вы, должно быть, чувствуете, немного утихла.
      - А ты что-нибудь будешь есть? Бак сначала покачал головой, но потом, поразмыслив, спросил:
      - А там есть что-нибудь, в чем содержится много белка и натурального сахара?
      Что их ожидало впереди, он не мог знать, но в любом случае необходимо было поддерживать нормальное физическое состояние. Цион ухмыльнулся:
      - Много белка и натурального сахара? Это израильская еда, Камерон. Ты только что описал то, что едим мы.
      Раввин протянул Баку несколько фиг. Пока Бак не начал есть, он не понимал, насколько голоден. От еды он почувствовал прилив бодрости и надеялся, что Цион ощущает то же самое. Особенно когда он увидел желтые огни, мигающие на горизонте далеко позади них.
      Стоял вопрос, следует ли пытаться уйти от погони или прикинуться невинным и просто пропустить мимо. Возможно, что они вообще ехали не за ними. Бак покачал головой. Он думал в этот момент о том, что это, вполне возможно, было их Ватерлоо. Но Бог поможет им выбраться! Однако нельзя быть настолько наивным, чтобы считать, что автомобиль, высланный по тревоге, следуя за ними от самой границы, не заметит их:
      - Цион, вам лучше все спрятать и не попадаться на глаза.
      Цион облокотился на спинку сиденья, чтобы посмотреть в заднее стекло.
      - Больше оптимизма, - пробормотал он. - Господи, неужели мы для одного дня мало пережили? Камерон, я, конечно, все уберу, но возьму с собой пару кусочков.
      - Устраивайтесь поудобнее. Судя по тому, как выглядели машины на границе, они маленькие и не очень мощные. Им понадобится много времени, чтобы догнать нас, если я сейчас поддам газу.
      - А если все-таки догонят? - сказал Цион из-под задних сидений.
      - Сейчас я как раз пытаюсь продумать нашу стратегию.
      - Я буду молиться, - сказал Цион. Бак чуть не рассмеялся.
      - Сегодня ваши молитвы привели к большим беспорядкам, - сказал он.
      Сзади ответа не последовало. Бак выжимал из автобуса все, что мог. Он разогнал его более чем до восьмидесяти километров в час, что, по его предположению, составляло около пятидесяти миль в час. Автобус трясло, раскачивало и бросало из стороны в сторону, металлические детали протестующе скрежетали. Бак понимал, что если он мог видеть патрульную машину, то и его мог видеть водитель. Выключать габариты, надеясь на то, что они решат, что он съехал с дороги, не было смысла. Зато у него был, как ему казалось, шанс оторваться от погони. В темноте трудно точно оценить расстояние, которое их разделяло, но скорей всего они двигались с небольшой скоростью. Работали мигалки, и хотя Бак опережал их, он был уверен, что они гонятся за ним.
      Сзади послышался голос Циона:
      - Камерон, мне кажется, я имею право знать твой план? Что ты будешь делать, если они нас догонят, а это обязательно случится?
      - Скажу вам только, что я не собираюсь возвращаться назад и вообще не уверен, что позволю им догнать нас.
      - Откуда вам известно, что им нужно?
      - Мы догадаемся, чего они хотят, если увидим того самого человека, который обыскивал автобус.
      - Пожалуй, догадаемся.
      - Я подам ему знак из окна и уговорю разобраться с нами в аэропорту. Нет никакого смысла ехать обратно к границе.
      - Но разве он будет принимать решение?
      - Я думаю, тогда мне придется оказать акт гражданского неповиновения.
      - А что, если он заставит тебя съехать с дороги? Потребует, чтобы ты остановился?
      - Я попытаюсь любой ценой избежать столкновения с ним, но я не остановлюсь. А если буду вынужден остановиться, то не поверну назад.
      - Я поддерживаю тебя, Камерон, и буду молиться, а ты поступай так, как Бог подскажет тебе.
      - Вы же знаете, что я только так и поступлю.
      По предположениям Бака, они находились в тридцати километрах от аэропорта, расположенного в окрестностях Аль-Ариша. Они могли бы добраться до него эй полчаса даже в том случае, если бы ему удалось гнать автобус со скоростью около шестидесяти километров в час. За это время патрульная машина пограничников, безусловно, догнала бы их. Но к аэропорту они были гораздо ближе, чем к границе, что вселяло уверенность в том, что офицеру целесообразнее будет проследовать за ними до аэропорта, а не сопровождать назад до границы.
      - Цион, мне нужна ваша помощь.
      - Все, что хотите.
      - Оставайтесь внизу, чтобы вас не было видно, но постарайтесь найти в сумке и передать мне мой телефон.
      Бак спросил Циона, когда тот подполз к нему с телефоном в руке:
      - Сколько вам лет, сэр?
      - У нас это считается чрезвычайно невежливым вопросом, - ответил Цион.
      - Да, но сейчас это не имеет никакого значения.
      - Сорок шесть, Камерон. Почему ты спрашиваешь?
      - Вы хорошо сохранились.
      - Спасибо, но я занимаюсь спортом.
      - Спортом? Правда?
      - Что тут такого? Ты был бы удивлен, если бы узнал, как много ученых занимается спортом. Конечно, некоторые этого и не делают, но...
      - Я хочу убедиться в том, что если это понадобится, то вы сможете бежать.
      - Надеюсь, что до этого не дойдет, но бежать, если, потребуется, я смогу. Правда, не так быстро, как в молодости, но у меня для человека моего возраста удивительная выносливость.
      - Вот это я и хотел знать.
      - Напомните, чтобы я когда-нибудь задал тебе хоть какой-нибудь личный вопрос.
      - Если серьезно, Цион, то я ведь не обидел вас? Бак ощутил внезапный прилив теплоты. Раввин захихикал:
      - О, друг мой! Ты только подумай, чем меня сейчас можно обидеть?
      - Цион, лучше вернитесь на свое место. Посмотрите, сколько там у нас осталось бензина?
      - Счетчик прямо перед тобой, Камерон. Лучше ты мне скажи.
      - Нет, я имею в виду, в канистрах.
      - Я проверю, но, пока нас преследуют, у нас точно не будет времени, чтобы наполнить бак. Что ты задумал?
      - Почему вы задаете так много вопросов?
      - Потому что для меня это школа, а я - ученик. В любом случае, мы участвуем в этом вместе, разве не так?
      - Позвольте вам подсказать. Пока вы будете вынимать пробки из этих канистр, чтобы сказать мне, сколько там осталось, я проверю прикуриватель на приборной доске.
      - Камерон, прикуриватели - это первое, что ломается в старых автомобилях, так ведь?
      - Будем надеется, что нет. Так лучше для нас самих.
      Зазвонил телефон Бака. Сильно удивленный, он включил его:
      - Бак слушает.
      - Бак! Это Хлоя!
      - Хлоя! Я не могу говорить с тобой сейчас. Поверь мне и не спрашивай ни о чем. Все в порядке, но, пожалуйста, попроси кого-нибудь молиться и молиться именно сейчас. И послушай, в Интернете или где-нибудь еще, найди телефонный номер аэропорта Аль
      Ариш, к югу от сектора Газа в Средиземноморским регионе на полуострове Синай. Попроси Кена Ритца, который должен там ждать, и скажи, чтобы он перезвонил мне по этому номеру.
      - Но Бак...
      - Это вопрос жизни и смерти!
      - Позвони мне, как только ты будешь в безопасности!
      - Обещаю!
      Бак закрыл крышку телефона и услышал, как сзади раздался голос Циона:
      - Камерон, не намерен ли ты взорвать этот автобус?
      - Вы ведь ученый, Цион, не так ли? - спросил Бак.
      - Я надеюсь, что ты подождешь, пока мы доберемся до аэропорта. Конечно, на горящем автобусе мы туда поспеем быстрее, но тогда твоему приятелю пилоту придется вывозить в Штаты наши останки.
      * * *
      - Хлоя, все нормально, - сказал Рейфорд, - я уже давно перестал пытаться уснуть и собираюсь почитать. Хлоя передала ему странный разговор с Баком.
      - Не теряй времени на поиски в Интернете, - сказал Рейфорд, - у меня есть справочник по всем этим телефонным номерам. Не вешай трубку.
      - Папа, - сказала она, - тебе все равно оттуда звонить ближе. Выполни просьбу Бака вместо меня.
      - Я сам с удовольствием бы туда слетал, если бы мой самолет был поменьше.
      - Папа, нет необходимости в том, чтобы вы оба одновременно подвергали свои жизни опасности.
      - Хлоя, это мы делаем каждый день.
      - Папа, лучше поторопись.
      * * *
      Бак предполагал, что патрульная машина находилась от него меньше чем в полумиле. Автобус накренился, когда он до упора вдавил педаль газа в пол, а рулевое колесо рвалось и скакало у него в руках. И хотя стрелки приборов все еще показывали нормальное состояние, Бак знал, что перегрев радиатора это всего лишь вопрос времени.
      - Мне так кажется, что у нас около восьми литров бензина, - сказал Цион.
      - Этого хватит с лихвой.
      - Я согласен с тобой, Камерон. Этого более чем достаточно, чтобы сделать мучеников из нас обоих.
      Бак старался двигаться плавно, если это вообще было возможно при такой бешеной скорости. Когда автобус подпрыгивал на дороге, Бак ощущал это на своей спине и бедрах. Патрульная машина сократила расстояние до четверти мили.
      Цион подал голос сзади:
      - Камерон, мы не собираемся устраивать с ними гонки до самого аэропорта? Ты со мной согласен?
      - Да! И что!
      - Нет смысла выжимать из этого автомобиля последнее, на что он способен. Гораздо разумнее сохранить воду, масло и бензин, чтобы их хватило до аэропорта. Все твои расчеты лопнут, как мыльный пузырь, если мы сломаемся.