Дикки забежал в арку какого-то дома, пытаясь спрятаться от дождя и переждать ливень.
      – Ты пойдешь с Джеком, парень, он покажет тебе, что к чему, – прорычал ему как-то утром дядя Клем, пока Дикки, дрожа, снимал с себя одежду, постиранную и заштопанную еще его матерью, чтобы он ходил в ней в школу, и натягивал на себя грязные, порванные на коленях штаны и какую-то тряпку вместо рубашки. – Тебе эта одежда больше не понадобится, как и ботинки, – продолжал дядя, – вода только испортит их. Ты уже большой мальчик, поэтому постарайся наполнить эту сумку доверху.
      Джеком, тринадцатилетний мальчик, гордящийся своим старшинством, проявил к Дикки грубоватую доброту, объясняя ему, что он должен делать. Надо было искать кусочки угля, старые железки, веревки, кости, старые чайники, консервные банки, если очень повезет, – монеты, вообще все, что падает с проезжающих повозок или выпадает из корзин прохожих. Если попадется, то нужно было собирать дохлых кошек, собак и крыс, отчего у Дикки по коже пробежала дрожь.
      Растерянный, все еще объятый горем, Дикки в первые дни почти ничего не приносил. Возвращаясь с пустой сумкой, он получал такую затрещину, что летел через весь двор. Постепенно он научился драться, кусаться и царапаться, когда другие ребята пытались отобрать у него то, что он сам нашел.
      Дикки заметил, что тем мальчишкам, которые регулярно приносили что-то с «охоты», дядя давал по несколько пенни, и только он, Дикки, ничего не получал.
      – Тебе повезло, – снова и снова говорила тетя, – у тебя есть, что поесть и где поспать.
      Дикки слышал это каждый вечер, когда тетя снимала с него во дворе грязную «форму» и надевала не менее грязную одежду: поношенные штаны и рубашку, которые дядя дал ему взамен его одежды, исчезнувшей в его ростовщической квартире.
      Потом, если очень повезет, Дикки давали кусок пирога или похлебку, из которой было выловлено все мясо, а иногда, когда тетя была в хорошем настроении, она готовила горячую картошку. Тетя и дядя жили в двухкомнатном домике с пристройкой, в которой дядя Клем держал магазинчик и ломбард. Там же, на старом соломенном матрасе под тонким одеялом спал Дикки.
      Больше всего ему не нравился ужасный запах, который сохранялся несмотря на ежедневное мытье в холодной воде. Влезая на следующий день в «рабочую форму», Дикки ощущал, что от одежды нестерпимо несет отвратительным запахом. Он скучал по школе, вспоминал Дэниела, но больше всего ему не хватало матери, так, что каждую ночь, перед тем как заснуть, он долго плакал, уткнувшись в жесткий матрас.
      С каждым днем Дикки все больше ненавидел своих родственников, которые не переставали напоминать ему, что он должен быть им благодарен за каждую крошку хлеба, и которые, если дела у них шли плохо, вымещали свою злость на нем, отчего на теле мальчика оставались ссадины и синяки.
      Наконец просветлело и дождь прекратился. Дикки вышел из своего укрытия и увидел, что вся улица уже полна мальчишками разного возраста, которые ползали на коленях в поисках чего-то стоящего. Среди них было и несколько девочек в грязных и рваных платьях и с сальными нечесаными длинными волосами.
      Август в этом году выдался отвратительный, почти ни одного дня без дождя, но в это утро наконец выглянуло солнце и легкий ветерок разогнал облака. Дикки достал из кармана припрятанный кусок хлеба и разломал его пополам, собираясь одну половину съесть сейчас, а вторую оставить до вечера. Вдруг прямо перед собой он увидел собачонку. Она была маленькая и очень худая, под белой шерстью, вымазанной в грязи, видны были кости. Собачонка сидела в метре от мальчика и дрожа наблюдала за ним, помахивая хвостом.
      Дикки отломил кусочек хлеба и протянул псу. Тот медленно, будто нехотя, подошел и, понюхав хлеб, аккуратно взял его одними губами и съел. Дикки отломил еще один кусок и, встав на колени, протянул собаке. На этот раз пес схватил хлеб с большой жадностью и не отошел в сторону, а остался сидеть рядом, словно ожидая продолжения. Они вместе доели весь хлеб, и, когда Дикки протянул пустую руку, крошечное существо лизнуло ее и подсело поближе.
      Это было первое проявление доброты с того ужасного дня, когда мальчик увидел в больнице мертвую мать, когда Дэниел ушел и Дикки остался совсем один на всем белом свете. Мальчик всхлипнул, прижал собачонку к себе и стал гладить ее дрожащее тело.
      Весь день она не отходила от него, и когда Дикки рылся в земле в поисках чего-нибудь ценного, собачонка тоже рыла землю лапой с таким старанием, что даже рычала, а комья земли летели в разные стороны.
      Дикки потом думал, что эта встреча принесла ему удачу.
      Прежде всего, день оказался для него более удачным, чем обычно. Его новый друг отрыл в земле темную монетку, которая, как оказалось позднее, была старым серебряным шиллингом. В первый раз Дикки испытал соблазн оставить ее себе.
      Мальчик был очень честным и всегда отдавал все, что находил, дяде. Но сейчас он неуверенно завернул монету в тряпицу и положил в карман.
      Придя домой, Дикки увидел, что дядя Клем занят в магазине с покупателем. Мальчик, как обычно, снял во дворе всю грязную, мокрую одежду и надел сухую. Тетя готовила что-то на кухне. Судя по запаху, на ужин будет рыба, подумал Дикки. Собачка, почуяв вкусный запах, навострила уши и, завиляв хвостом, подошла к двери.
      Вопль тетки так напугал мальчика, что он выронил сумку из рук и ее содержимое рассыпалось по полу. Дикки встал на колени, чтобы собрать вещи, когда тетка схватила его за шиворот:
      – Убери это грязное животное из моей кухни, – завизжала она. – Сейчас же, сию же минуту!
      – Она не грязная! – воскликнул Дикки, вставая на ноги. – Я помыл ее под краном.
      – Мне наплевать на то, что ты с ней сделал. Убери ее сейчас же, – кричала тетя. А так как мальчик не трогался с места, то она с силой ударила собаку метлой, которая была в ее руках, да так, что бедное животное вылетело во двор и ударилось о землю, визжа от боли и страха.
      – Вы чудовище! – закричал Дикки. – Вы – страшное чудовище, вы ее убили. – Не обращая больше не тетку никакого внимания, мальчик выскочил во двор и схватил собачонку на руки.
      – Клем, Клем, – закричала тетка, – Клем, иди сюда скорее!
      – Что, черт побери, происходит? – прорычал дядя, появляясь из магазина. – Что означает весь этот шум? Вы что, не видите, что я занят?
      – Посмотри, что притащил этот негодный мальчишка, – сказала мужу тетя. – Чтобы ее тут не было. Я говорю тебе, избавь меня от нее.
      – Хорошо, хорошо, успокойся, – сказал дядя Клем.
      – Насколько я вижу, она не причинила тебе вреда. – Он перевел взгляд на Дикки. – А теперь, малыш, отдай этого щенка мне. Твоя тетя не любит собак с тех пор, как ее сестру покусала одна такая. Она потом заболела и умерла – не очень приятная картина. А теперь отдай собаку мне. Мы избавимся от нее и на этом покончим с этим недоразумением, идет?
      – Нет, – сказал упрямо Дикки, пятясь назад от дяди, – нет, я не отдам ее. Вы хотите убить ее.
      – Послушай парень, – быстро теряя терпение, сказал дядя. – Я тебе ясно сказал и не буду повторять. Этот паршивый щенок отправится туда, откуда пришел, сейчас же, и на этом разговор окончен.
      – Нет! – пронзительно закричал Дикки, бросаясь бежать, но дядя оказался быстрее. Он крепко схватил мальчика за шиворот, вырвал собачонку из его рук и бросил ее через забор на огромную кучу мусора.
      Дикки, который до этого момента молча принимал все, что ему преподносила судьба, – недостаток ласки, подзатыльники, оплеухи, вдруг превратился в маленький комочек ярости, бросился на дядю, защищая беспомощного зверька, бескорыстно предложившего ему свою дружбу. Он колотил его ногами и руками, не глядя куда бил, выплескивая свою ярость и возмущение.
      – Ах, маленький чертенок, сейчас ты у меня получишь.
      От сильного удара по голове Дикки упал на дорожку около крыльца. Дядя Клем схватил свою трость и начал избивать мальчика.
      – Может быть, это научит тебя, как драться с родственниками, – прорычал он, бросая, наконец, трость. – А сейчас марш в постель и ложись спать. Сегодня останешься без ужина.
      Он залепил Дикки еще один подзатыльник и пошел в магазин, где его ждал покупатель.
      Дикки с трудом поднялся на ноги, все его тело ныло, в голове был какой-то звон, но он не пошел к себе в пристройку, а оглядевшись вокруг и увидев, что никого нет, направился к забору. Мальчик отодвинул доску и вылез наружу. Огромная куча мусора, которую не убирали годами, была прямо перед ним. Он перелез через какую-то поломанную мебель, перешагнул через старую лестницу, чуть не упал, поскользнувшись на чем-то липком и скользком, и, наконец, увидел собаку. Она упала в деревянный ящик и теперь пыталась выбраться оттуда. Увидев мальчика, она жалобно заскулила, и Дикки, вытащив ее, прижав к себе и стал шептать какие-то слова утешения.
      В первый раз он вдруг серьезно подумал о побеге. Тетка его не особенно расстроится. Она не раз говорила, что несправедливы законы у них в стране, если навязывают тебе выродка непутевой сестры, не спрашивая, хочешь ты этого или нет.
      Но куда он пойдет? В одиннадцать лет выбор не очень велик. Он мог присоединиться к группе уличных воров, но это были очень жестокие люди со своими правилами и обычаями и к тому же они не приветствовали новичков, если у них нет таланта и навыков. Были еще магазины, где он иногда подрабатывал, когда мать болела, но на полпенса в день вряд ли можно прокормить себя и своего нового друга.
      Уже стемнело. Неожиданно Дикки вспомнил о Дэниеле и решил, что пойдет к нему и посоветуется. С того дня, как учитель нашел его на школьном дворе с обожженной рукой, он стал мальчику одним из немногих добрых друзей. Дэниел поможет ему. Он скажет, что ему делать.
      Дикки дождался полной темноты, а потом вернулся в свою пристройку. Свет в доме давно погас, и все вокруг было тихо.
      Немного раньше его тетя спросила:
      – Куда это запропастился племянничек? – но дядя Клем отозвался:
      – Когда проголодается, вернется. Они доели рыбу и легли спать.
      Дикки очень осторожно прошел через двор, нашел свою рабочую одежду, достал из кармана замотанную в тряпочку монету и вытащил из штанов пояс, он мог пригодиться в качестве поводка для собаки. Мальчик был очень голоден, но не осмеливался пройти на кухню и поискать там чего-нибудь съестного. Из вещей ему собирать было почти нечего. Книжку с картинками, которую подарила ему Кристина, у него отобрали. «Тебе не нужна эта игрушка, ты уже большой мальчик», – сказала тетка. Красивый шарф, который мать одевала ему по большим праздникам, подаренный Дэниелом, и несколько цветных стеклышек, выигранных у сверстников.
      Дикки сложил все это вместе и стал ждать, укрыв себя и щенка тоненьким одеялом и борясь со сном. Около трех часов ночи он поднялся – это был именно тот час, когда все вокруг спит. Мальчик внимательно прислушался, но все вокруг было тихо. Он осторожно вышел со двора и направился в ту сторону, где, по его мнению, должна была находиться Райская Аллея.
      На улицах изредка встречались прохожие – несколько пьяных, рабочие, возвращающиеся с ночной смены или спешащие на утреннюю. Прямо на тротуаре спали бездомные, среди них было много детей. Дикки аккуратно переступал через неподвижные тела больных, пьяных, а может быть, и мертвых.
      Дом, в котором жил Дэниел, казался спящим. Дверь была наглухо заперта. Через пару часов она отворилась, и жилец, снимавший комнату на первом этаже и спешащий на работе, чуть не упал, споткнувшись о лежащего у самых дверей Дикки. Мужчина громко выругался, но не удивился, так как спящие у дверей люди были здесь не редкостью. Он оставил дверь в дом открытой, и Дикки, оглядевшись по сторонам, проскользнул вовнутрь. Он быстро поднялся наверх и сел у дверей в комнату Дэниела. Мальчика охватило неописуемое чувство облегчения, и он мгновенно заснул, не имея ни малейшего представления, что его решение должно оказать на жизнь человека, которого он обожал, неожиданный эффект.
      Спустя еще пару часов Дэниел вышел из своей комнаты и, споткнувшись о мальчика, упал бы с лестницы, если бы не ухватился за перила.
      – Какого черта! – воскликнул он и, обернувшись, увидел Дикки – со слипшимися волосами, с грязным лицом, босоногого, пытающегося успокоить залившегося лаем пса.
      – Что ты здесь делаешь? – удивился Дэниел.
      – Я сбежал, – прошептал мальчик, только теперь испугавшись своего поступка.
      – Сбежал? – вид мальчика говорил о многом. Дэниел тяжело вздохнул. – В таком случае тебе лучше войти.
      Дэниел пропустил Дикки вперед. Было уже совсем светло, и Дэниел хорошо рассмотрел мальчика. Худой, под глазами темные круги, левая половина лица – сплошной синяк, рваная одежда, одна нога поцарапана до крови.
      Дэниел мягко спросил:
      – А почему ты убежал?
      – Дядя Клем хотел убить мою собаку.
      – Твою собаку? А откуда она у тебя?
      – Я нашел ее не улице. О ней было некому позаботиться, кроме меня. Было нетрудно догадаться, что произошло. Родственникам мальчик был не нужен. Они продали его одежду и ботинки. Дэниел был почти уверен, что они все равно не отпустили бы мальчика просто так, а если бы и отпустили, то что бы он стал с ним делать?
      – Мне кажется, что моя тетя не любит меня, – дрожащим голосом сказал Дикки. – Вы ведь не прогоните меня, мистер Хантер.
      Бессонная ночь, голод и жестокие побои предыдущего дня дали о себе знать, и мальчик заплакал.
      – Конечно, нет, – Дэниел принял решение. – А теперь успокойся и послушай меня. Здесь в кувшине есть немного воды. Пока я схожу на кухню, ты умойся, а потом мы вместе позавтракаем, хорошо?
      Дикки кивнул, и по его лицу опять побежали слезы, но это были уже слезы облегчения, что все так хорошо устроилось.
      Дэниел, спускаясь по лестнице, так не думал.
      – Что значит весь этот шум наверху? – строго спросила миссис Тэйлор, снимая чайник с плиты, когда Дэниел вошел на кухню. – Там кто-то есть?
      – Да, есть, но это совсем не то, что вы думаете, миссис Тэйлор. Дикки сбежал от тетки.
      – О, мой Бог, – она поставила чайник на стол. – Будут большие неприятности, попомните мои слова. Этот Клем не отпустит мальчика, если с него можно что-то иметь. Ведь закон на его стороне, и он все равно вернет мальчика.
      – Но сначала я поговорю с ним, – хмуро сказал Дэниел, – мальчик – один сплошной синяк, и почти голый, видели бы вы его.
      – Будь осторожен, Дэниел, – этот Клем может принести тебе большие неприятности.
      – Пусть попробует. Я пока оставлю мальчика у себя и закрою дверь, а вы никого не впускайте, ладно? Не позволяйте Клему Уолкеру забрать парня.
      – Этим людям вообще Бог не должен был давать детей. У них есть один собственный, но когда он чуть-чуть стал на ноги, то тоже сбежал от них. И я понимаю его.
      Разговаривая таким образом, миссис Тэйлор налила две чашки чаю: – Отнеси это ребенку, а потом посмотрим.
      – Вы просто сокровище, миссис Тэлор.
      Дикки, который научился сам за собой ухаживать начиная с пяти лет, уже умылся, как мог, привел в порядок собаку и, сидя на полу, рассматривал большой порез на ноге между пальцев.
      – Где это ты так порезался? – спросил Дэниел, ставя чашки на стол.
      – Я наступил на осколок стекла.
      – А тетя не перевязала тебя?
      – Она сказала, что не стоит этого делать, потому что мы все равно всегда находимся в воде, а речная вода поможет ей быстрее зажить.
      – Не трогай пока рану, – сказал Дэниел. – Садись пить чай, а потом я тебя перевяжу.
      Он отдал мальчику хлеб с маслом и небольшой кусок черствого сыра, свой обычный завтрак, и стал смотреть, как тот жадно глотал пищу, не забывая при этом отламывать кусочки собаке. Этот песик был еще одной проблемой для Дэниела.
      В школе Дэниел весь день не переставал думать о Дикки. Он ничего не сказал Илспет, но после уроков зашел в магазин к ее отцу. Мистер Браун был человек умный и не плохо знал законы, а кроме того, имел доброе сердце. Когда Дэниел вернулся домой, все, к счастью, было тихо. Не видно было ни разъяренного дяди, ни ругающейся тетки. Дикки, измученный происшедшим, проспал весь день.
      Однако этому спокойствию не было суждено продлиться очень долго. Дядя Клем не очень-то встревожился, когда на следующее утро Дикки не явился к завтраку.
      – Он, должно быть, сразу пошел на работу, – сказал он жене. – Ничего, когда проголодается, вернется.
      И только вечером, когда мальчишки вернулись назад, Клем заметил, что Дикки с ними не было.
      – Его не было с нами весь день, – ответил один из мальчиков на его вопрос о Дикки.
      – Ты уверен?
      – Конечно, уверен, – отозвался другой мальчик. – Знаете, мистер Уолкер, он еще вчера нашел деньги и, наверное, их прикарманил.
      – Деньги? Что ты имеешь в виду? Какие деньги?
      – Не знаю, – мальчик пожал плечами. – Его собака выкопала какую-то монету, может, даже гинею.
      Гинея, два фунта стерлингов, а этот проклятый воришка имел наглость убежать с тем, что принадлежит ему, Клему Уолкеру. Нет, он не позволит ему так просто уйти.
      – Как ты думаешь, где он может быть? – спросил он у жены, рассказав ей об исчезновении Дикки.
      – Не знаю. Хотя постой, в больнице был его школьный учитель, такой высокий молодой человек. Он еще сказал мне, что мы должны послать мальчика в школу, но я ему ответила, что это пустая трата денег. Насколько я помню, он снимает комнату у миссис Тэйлор, на Райской Аллее. Может быть, мальчик у него?
      – Я притащу его за уши, – пообещал Клем. – А этот учитель будет иметь дело с властями за кражу ребенка у его законных опекунов.
      Дэниел и Дикки только сели обедать, когда внизу раздался громкий стук в дверь.
      – Это дядя Клем, – дрожа всем телом, прошептал Дикки, – вы ведь не отдадите меня, нет?
      – Ни в коем случае, – спокойно ответил Дэниел. – Сиди здесь со своим другом, а я спущусь и посмотрю, кто пришел.
      У дверей уже стояла миссис Тэйлор. Дэниел успокаивающе положил ей руку на плечо:
      – Не волнуйтесь. Идите на кухню и предоставьте это дело мне.
      – Хорошо, но ты слышал, что кричал этот нахал там про нас? Мой дом приличный, а что теперь про нас могут подумать люди?
      – Я слышал, – сказал Дэниел, – но ему никто не поверит. Оставьте это дело мне. Я с ним сам разберусь.
      Дэниел так резко распахнул дверь и неожиданно появился на пороге, что Клем отпрянул на несколько ступенек вниз. Вокруг стала собираться толпа зевак в предвкушении драки около дома, о котором шла слава как о самом порядочном доме на всей улице.
      – Что за шум? – твердо спросил Дэниел. – Если ты ищешь Дэниела Хантера, Клем Уолкер, то он перед тобой. Что я могу для тебя сделать?
      – Где ты прячешь мальчишку? – Клем сделал шаг вперед. – Где мой вор-племянник? Он думал, что ему удалось сбежать с моими деньгами, а-а? Так он просчитался. Ты мне его отдашь, а не то я пожалуюсь властям.
      – Ну уж нет, не отдам. А вначале у меня есть что сказать тебе. Посмотрим, что скажут власти человеку, который избивает племянника своей жены, который украл у ребенка последнюю одежду и ботинки.
      – Это ложь, грязная, подлая ложь, – завизжал Клем. – Я заботился о нем, как о собственном сыне, и что я получил вместо благодарности? Он обокрал свою тетю, которая любит и жалеет его, и сбежал. Ты прячешь его где-то здесь и, видит Бог, что я верну его или тебе будет хуже.
      – Хорошо, если можешь, войди и возьми его, – дерзко сказал Дэн. Он не собирался выходить из себя. Он настроился сохранять спокойствие и хладнокровие, он хотел поговорить с Клемом Уолкером, прибегая только к здравому смыслу, но последний месяц, с той самой встречи с Кристиной Дэниел жил в напряжении, на грани срыва, считая иногда, что во всем виновата она, иногда виня себя, а иногда и Уилла Сомерса, который завидовал его дружбе с Кристиной и не упускал возможности уколоть Дэна. И Дэниел почти весело приготовился к тому, что сейчас должно было произойти.
      – Ты – проклятый выскочка-учителишка! – заревел Клем и стал подниматься к Дэниелу.
      Он был крупным мужчиной, привыкшим драться с каждым, кто возражал ему. Но Дэниел был не менее сильным, к тому же в последнее время он часто тренировался в кулачных боях со старшими ребятами в школе. Клем не успел опомниться, как был отброшен вниз со ступенек. Вокруг собралась целая толпа любопытствующих, чтобы увидеть исход боя. Представление закончилось скоро тем, что Клем, стоя на коленях, размазывал по лицу кровь и не мог повернуть голову, Дэниел же победоносно улыбался, стоя над поверженным противником.
      – Думаю, этого достаточно? – спросил Хантер.
      – Ты за это мне ответишь, Бог тому свидетель, – тяжело сказал Клем, медленно поднимаясь. – Посмотрим, что на это скажет констебль: кража ребенка, ограбление и избиение. Не думай, что тебе это сойдет с рук. Ни за что! – зло сказал Клем, затем он отошел в сторону, сопровождаемый свистом и смешками зрителей.
      Дэниел выиграл первый раунд, но не испытывал иллюзий насчет последующей удачи. Закон был на стороне Клема и, когда Дэниел на следующее утро поговорил с мистером Брауном, тот подтвердил это.