Анджелика отбросила назад выбившиеся ей на лоб пряди волос. В открытые двери подул освежающий ветерок, тут же растворившийся в жарком воздухе комнаты, в которой топилась печь.
      Глубоко вздохнув, женщина снова принялась месить тесто для выпечки хлеба. Вчера вечером она уже испекла несколько буханок; если Девлин вскоре не вернется, то они не понадобятся им с Робби. Но возня с печью и тестом хотя бы немного помогала отвлечься и скоротать медленно текущее время. Так она месила и пекла целыми днями.
      Бренигана нет уже целую неделю, но Корралл казалось, что прошла целая вечность. «Нашел ли он напарника Мэрфи? – спрашивала она себя. – Или тот вышел на него раньше? Да и жив ли Девлин вообще?»
      Анджелика старалась отогнать эти мысли, избавиться напрочь от них, но это оказалось не так легко, потому что в памяти вновь и вновь возникал тот кошмарный день. Она ни на минуту не могла забыть, как Мэрфи Райэн вышел из леса и перечеркнул все-все.
      Хуже всего приходилось ночью. Насильник и убийца приходил к ней в снах, протягивал свои грубые грязные руки, дыша в лицо. Снова и снова она слышала выстрелы, видела собственное тело, покрытое брызгами крови, замечала падение Мэрфи на пол и смотрела в его открытые, но ничего не видящие глаза.
      Анджелика застонала и отвернулась от стола, прижав руки к животу и пытаясь остановить тошноту, от которой все сводило внутри.
      Слегка пошатываясь, Корралл подошла к двери спальни и тихонько распахнула ее. Робби спал в своей кроватке, раскинув ручки и ножки, на лбу завивался локон каштановых волос.
      Ей вдруг захотелось стать маленькой, как ее сын, и научиться забывать все так же быстро. В тот ужасный день малыша так напугали выстрелы, что он рыдал без остановки, словно сам получил ранение. Но мальчик тут же успокоился, когда она взяла его на руки. Час спустя он уже снова весело играл со щенком.
      Как все было бы просто, если стать такой же, как Робби.
      Она закрыла дверь спальни и вышла из дома. Подставив лицо теплым ласковым лучам солнца, Анджелика вернулась к раздумьям о Девлине. Не переставая, она корила себя за нерешительность. Почему Корралл так и не сказала ему те слова, которые все бы могли изменить?
      Девлин прочел в ее глазах то, чего там на самом деле не было, вернее, предназначалось не ему. Анджелика должна была, но не посмела сказать о своей любви к нему. Больше ничего не имеет значения.
      «А если он никогда больше не вернется?» – с ужасом подумала она.
      Девлин обязательно вернется. Он так сказал и сдержит свое слово.
      «Ну, а если нет?»
      Он должен вернуться, вернуться, чтобы услышать ее признание в любви.
      – Анджелика!
      Женщина открыла глаза и увидела, как вниз по склону быстрыми шагами спускается Мод, размахивая над головой конвертом.
      – Письмо пришло сегодня утром… Бэрт занят в магазине, а мне так или иначе нужно повидать тебя и Робби. Вот я и решила поработать почтальоном, – выпалила миссис Фарленд, останавливаясь перед Анджеликой. Она вытерла лоб платком. – Господи, какой жаркий май. – Мод посмотрела на поле, расстилавшееся за спиной Корралл, и воскликнула:
      – Вы, наверное, заняты… У вас такой большой участок!
      Анджелика не слушала ее. Она не могла отвести глаз от конверта, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не выхватить его из пальцев пожилой женщины.
      – Где Робби?
      – Спит. Мод… письмо?
      – Ой, конечно! Я подумала, может, от вашего мужа… и касается того ужасного происшествия на прошлой неделе. Вот, дорогая, – проговорила женщина и протянула ей конверт.
      Анджелика никогда не видела почерка Девлина, но не сомневалась, что писал он. Каждый росчерк пера напоминал ей о его сильном, твердом и решительном характере.
      «Анджелике Брениган.
      Морган-Фоллз, Вашингтон…»
      Она дотронулась кончиками пальцев до слова «Брениган» и снова почувствовала тяжесть в животе.
      – Извините, – пробормотала Корралл и отвернулась от Мод.
      Прижав письмо к груди, она направилась в сторону ручья, ощущая, как бешено бьется ее сердце. Ноги налились свинцом, а глаза застилал туман.
      «Господи! Он не вернется».
      Но ведь Брениган обещал возвратиться, возвратиться обязательно. Когда? Он ничего не сказал определенного, лишь пробормотал: «Через некоторое время…» Значит, вернется вовремя.
      «Он не вернется!»
      Анджелика осторожно сломала печать и вытащила из конверта лист бумаги. С секунду она смотрела на белую поверхность так, словно перед ней оказалась ядовитая змея. Наконец, глубоко вздохнув, Корралл прочла:
      «Анджелика (не «дорогая Анджелика», а просто Анджелика), за поимку Райэна Мэрфи, живого или мертвого, полагается награда. Я распорядился, чтобы ее выплатили тебе. Бэрт Фарленд в курсе и поможет получить деньги у властей Снохомиша. Я предупредил их, что ты в скором времени обратишься к ним. На полученные средства найми рабочего для расчистки земли от леса. Не знаю, когда я смогу вернуться в Морган-Фоллз, Девлин».
      Больше она не может спорить с правдой жизни: он не собирается возвращаться. Брениган не смог написать об этом в письме, но так оно и есть. Он простился с надеждой на светлое будущее, которое им так нужно, и виновата в случившемся только она сама. «Это я вынудила Девлина поступить таким образом», – упрекала себя Анджелика.
      – О, Дев, прости меня, – тихонько прошептала она. – Ты уже не был тем наемным убийцей, что раньше, превратившись в мужчину, защищающего свою семью. Я должна… Я ведь могла заставить тебя увидеть это! Зачем, ну, зачем отпустила тебя? Ведь я люблю тебя!
      Анджелика снова перечитала письмо, затем положила его в карман юбки. Как ей хотелось сейчас разрыдаться, завыть от горя… Но нельзя позволить себе расслабиться! Может быть, позже…
      Она повернулась к Мод.
      – Вы правы, – сказала Корралл, подойдя поближе, – это от Девлина. Он не знает, когда вернется, и хочет, чтобы я наняла кого-нибудь для работы по хозяйству до его возвращения. Вы не подскажете, кто может согласиться помочь мне?
      Мод пристально посмотрела на свою собеседницу, прищурив глаза. Казалось, она насквозь видит душу Анджелики, даже невзирая на ее храбрый и решительный вид. Но, к счастью, миссис Фарленд ничего не сказала по этому поводу.
      – Я думаю, сын Ларса Джонсона может заинтересоваться вашим предложением… Бэрт разузнает. Если он не согласится, то, уверена, в Снохомише вы всегда сможете кого-то найти, – сказала она после небольшого молчания.
      – Наверное, я пойду с вами в город. Мне нужно обсудить одно дело с вашим мужем, – произнесла Анджелика и направилась в сторону дома. – Пройдите в комнату, посидите, пока я приведу себя в порядок и одену Робби, – предложила она Мод.
      Корралл, переодеваясь, решила, что выбросит тесто, потому что им больше не понадобится столько хлеба.

* * *

      Джимми Фостер никогда не считался умником, но все-таки ему следовало знать, что не стоит обманывать людей при игре в карты. Особенно, если поблизости нет Мэрфи, чтобы прийти на помощь в случае чего.
      Девлин опустил глаза вниз, на свежий холмик земли, где уже два дня покоилось тело Джимми. Когда Брениган впервые услышал о смерти Фостера, то на какую-то секунду даже не поверил этой новости.
      Теперь он абсолютно уверен, что оба – и Джимми, и Мэрфи – мертвы. Больше нет людей в Вашингтоне, с которыми он водил знакомства раньше. Может быть, умер и Девил Кид, исчез навсегда. Теперь Девлин мог бы…
      Он подавил в себе эту мысль, словно наступил на жука каблуком. Ему нужно уехать отсюда. У него нет возможности вернуться в Морган-Фоллз, потому что Анджелика не ждет его там.
      Брениган видел ее страх, понимал, что она думает о нем. Он не забыл отчужденность Корралл перед отъездом. Тогда молчание, как грозовая туча, нависало над ними. Нет, назад нельзя!
      Девлин вышел с территории кладбища, обдумывая дальнейшие действия: «Может, поехать в Айдахо? Но там меня ожидает масса вопросов… Мои родные просто не поймут, почему я оставил Анджелику. Они обязательно захотят узнать, что случилось, а я не смогу им солгать… Но ведь и правды тоже сказать не смогу… Может быть, попробовать отправиться в Калифорнию? А что я там буду делать?..»
      Брениган ощутил на бедрах тяжесть револьверов. Они казались массивнее любого бревна, которое ему приходилось тащить во время строительства дома.

* * *

      Торин Джонсон – чьи светлые волосы и бледно-голубые глаза говорили о его скандинавском происхождении больше, чем его имя, – скорее походил на взрослого мужчину, чем на мальчика, в свои шестнадцать лет, хотя по-прежнему краснел, когда смущался или волновался. Он напоминал массивную скалу своими мускулистыми плечами и широкой грудью под темно-зеленой рубашкой и возвышался на полголовы над отцом, Ларсом, которого никто не мог бы назвать маленьким. И у Торина, и у папаши были открытые, немного суровые лица, на которых постоянно таилась дружелюбная улыбка.
      Словом, Джонсоны понравились Анджелике с первого взгляда.
      – Я завтра с мистером Бэртом еду в Снохомиш, – сказала она юноше, когда тот согласился на ее предложение о работе. – Вы должны быть у меня на ферме в понедельник. Тогда и начнем…
      Слегка покраснев, Торин ответил:
      – Я могу начать работать и сейчас, миссис Брениган.
      Он произнес эти слова с сильным скандинавским акцентом, опустив глаза, и добавил, что до назначенного дня сумел бы многое сделать, так как никакой труд не утомляет его, а наоборот, приносит радость.
      – Спасибо, Торин. Но считаю, что нужно немного подождать. Три дня погоды не сделают.
      Анджелике не хотелось говорить ему об одном щекотливом обстоятельстве: она просто не знала, какая сумма ожидает ее в Снохомише. Не зная этого, нельзя помышлять о том, чтобы принять Торина в качестве рабочего. Ведь от личных сбережений Корралл почти ничего не осталось.
      Тихо вздохнув, она покачала головой и ответила:
      – Нет, все-таки лучше дождись моего возвращения.
      – Хорошо, я буду на вашей ферме в понедельник… Постараюсь прийти пораньше.
      Бросив мимолетный взгляд на Анджелику, юноша покраснел еще сильнее и быстро вышел из магазина, где на улице его ожидали отец и Бэрт Фарленд.
      – Хорошие они люди, эти Джонсоны, – заметила стоявшая за прилавком Мод после того, как дверь закрылась. – Мистер Джонсон не очень-то говорит по-английски, а Торин много занимался в школе в Айове, чтобы помочь своему отцу приобрести собственную ферму в этой стране, – говорила пожилая женщина, вытирая следы рук с прилавка полотенцем. – Сестра и мать Торина умерли от оспы несколько лет тому назад… Наверное, поэтому они и переехали в Вашингтон. Они бежали от воспоминаний…
      Анджелика посмотрела на мужчин, стоявших около магазина, и невольно спросила себя: «Неужели всех приводит на Запад одно и то же? Руководило ли всеми переселенцами желание скрыться от несчастий прошлого, когда они уезжали в далекие края?»
      – Я уверена, что вы поладите с Торином, – проговорила миссис Фарленд, отбрасывая в сторону полотенце и выходя из-за прилавка. – Он трудолюбивый мальчик и не станет увиливать от работы. Вы обязательно полюбите его. – Остановившись рядом с Корралл, Мод сказала:
      – Может быть, вам не будет так одиноко, если кто-то составит вам компанию на ферме.
      Анджелика даже не попыталась заговорить, не желая признаваться ни миссис Фарленд, ни себе в своем одиночестве. Все равно ведь Девлина не сможет заменить никто.
      – Я пойду домой. Спасибо за ваше согласие посидеть с Робби, пока будет длиться моя поездка в Снохомиш.
      С этими словами женщина повернулась и направилась к выходу.
      Взяв сынишку с высокого стула, стоявшего за столом, она, не останавливаясь, проговорила:
      – До утра.

* * *

      Корралл шла быстро до тех пор, пока поселок не исчез из виду. Наконец почувствовав, что совсем вымоталась, она остановилась и поставила Робби на землю.
      – О, малыш, твоя мама такая глупая… Как я могла допустить, чтобы такое случилось с нами?
      Взяв в ладонь маленькую ручку сына, Анджелика снова пошла вперед, стараясь приспособиться к короткому шагу мальчика.
      Она не замечала вокруг себя ничего: ни солнечного света, струившегося сквозь изогнутые ветви деревьев, ни шепота ветерка, гулявшего среди величавых елей, ни стрекотания сороки, пролетевшей над ней. Она не видела рыжевато-коричневого оленя, наблюдавшего за ее передвижением карими глазами. Не слышала Анджелика и шороха мелких зверюшек, пробиравшихся сквозь густые заросли.
      Как и обычно, она вернулась в мыслях к Девлину.

      Неизвестный салун в неизвестном городе…
      Девлин сидел в углу тускло освещенного зала. Компанию ему составляли бутылка виски и стакан. Лучших «собеседников» Бренигану и не требовалось.
      За соседним столом расположился старик с густой седой бородой и длинными, тоже седыми, волосами, спускающимися на воротник одежды. Как раз в тот момент, когда Девлин взглянул на него, незнакомец поднял голову. Он напомнил Бренигану изображение святого Николаса в книгах, которые ему читала мать на Рождество в далеком и прекрасном детстве. Старик улыбнулся, словно они дружили уже лет двести.
      Девлин слегка кивнул седоволосому и снова вернулся к виски. Он наполнил стакан до краев и, поглядывая на золотистую жидкость, подумал о забвении, которое вот-вот должно наступить.
      – Сынок, не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
      Брениган оторвал взгляд от бутылки и стакана и поднял голову. Незнакомец стоял рядом с его столиком, уже подставляя свой стул, чтобы присесть.
      – Мне кажется, сейчас тебе нужен друг, – предположил вслух старик, уставившись ни емкость с напитком, – виски вряд ли поможет в данный момент.
      – Кто ты? – недовольно проворчал Девлин. – Проповедник, что ли?
      Тот в ответ усмехнулся; при этом затряслась его белая борода, заколыхался тучный живот.
      – Меня еще никто не принимал за священнослужителя. Правда, пару раз меня называли назойливым стариком, сующим нос в чужие дела, но мне наплевать на это, хотя… скорее всего, они оказались правы.
      «Уходи, старая развалина, – с тоской подумал Брениган, – и дай мне спокойно напиться».
      Незнакомец молча кивнул, словно соглашаясь с его мыслями. После этого они долго сидели, не говоря ни слова; Девлин глазами ласкал виски, а его новый знакомый наблюдал за ним. Бренигану очень хотелось прогнать его, но что-то мешало ему. Может быть, сходство старика со святым Николасом?
      – Ты нездешний?
      Девлин даже не взглянул на говорившего: не хотелось поощрять его вопросы, не хотелось, чтобы тот разболтался, хотя не мешало бы узнать, в каких местах он оказался. Все еще в Орегоне или уже добрался до территории Калифорнии?
      – Меня зовут Мартин, но чаще называют Два Цента или Грош.
      Совершенно непроизвольно Брениган улыбнулся и переспросил:
      – Два Цента? Грош? Рассмеявшись, старик проговорил:
      – Понимаешь, кто-то однажды сказал, что все мое состояние не стоит и двух центов… С тех пор это прозвище прилипло ко мне. – Скрестив руки на столе, собеседник наклонился вперед. – Ну, а у тебя, сынок, наверное, тоже есть какое-то имя?
      «Что же мне сказать? – обреченно подумал Девлин. – Кто я? Брениган или Девлин Кид? Ведь мне и самому трудно определиться с тех пор, как я покинул Морган-Фоллз… Все время думаю об Анджелике и Робби, пытаюсь оправдать себя… О, черт! Зачем он пристает ко мне? Что ему нужно?!»
      – Наверное, я могу называть тебя Сынком, – прервал старик затянувшееся молчание.
      – Или еще как-либо… Мне все равно… – Девлин плеснул немного виски в опустевший стакан.
      – Ты знаешь, какие люди здесь толкутся? Те, кто не может справиться с собой. Значит, тебе тоже приходится убегать от себя?
      – Послушай, мистер, я сегодня не расположен к беседам… Если ты хочешь выпить, – пожалуйста, но после этого пошел прочь! Мне никто не нужен.
      – Нет, спасибо. Я не пью уже много лет, а сюда прихожу, чтобы просто поговорить с людьми. Но ты пей, не обращай на меня внимания.
      – Благодарю, – с иронией произнес Брениган. Он опрокинул содержимое стакана себе в рот и с удовлетворением почувствовал, как тепло стало распространяться по организму.
      – Должно быть, это необыкновенная женщина… Девлин ударил кулаком по столешнице. Бутылка зашаталась, но устояла.
      – Какая женщина?
      – Которой тебе сейчас так не хватает. Так, как ты, мужчина может выглядеть только в том случае, если сильно влюблен. Не удивляйся… В моем возрасте кое-что просто знаешь наверняка.
      Брениган потянулся к виски.
      – Она… стоящая женщина, Сынок?
      – Лучшая.
      – Тогда что ты здесь делаешь?
      – Я человек не ее круга… Из-за меня она попала в неприятную историю.
      – Так сказала тебе женщина?
      – Нет, но это правда.
      – Ты должен дать ей возможность сказать это самой… Быть может, она не согласится с твоими мыслями.
      Спиртное притупило сознание Девлина. Казалось, он уже не помнит тех разумных причин, по которым пришлось покинуть Вашингтон и Анджелику, так ему необходимую.
      – Сынок, – окликнул его старик, наклоняясь вперед, – я умею слушать.
      Девлин долго смотрел на своего собеседника. Неожиданно в памяти всплыли неясные образы Джейка и знакомых ковбоев; вспомнилась лачуга и виски, выпитое за время выздоровления после ранения в плечо. Тогда ему хотелось сбежать оттуда, хотелось начать новую жизнь. Старина Джейк дал Девлину шанс, послав к нему Анджелику с ее безрассудной мечтой о ферме в Вашингтоне.
      И вот Брениган здесь… Снова виски… Еще один старик слушает его и пытается помочь. Появилось непреодолимое желание выговориться, рассказать обо всем.
      – Меня зовут Девлин, – начал он тихим голосом, – но многие парни знают меня как Девила Кида.

* * *

      Анджелика сидела за столом и старательно выводила на листке бумаги колонки цифр.
      Как она ни пыталась экономить, но ее денег не хватит до следующей осени, хотя Торину платится едва ли половина того, что стоит его работа.
      Положив перо рядом с чернильницей, Корралл потерла глаза и снова погрузилась в невеселые думы. Не отсутствие средств приводило ее в отчаяние. Анджелика знала, что обязательно раздобудет их. Если понадобится, она будет шить вечерами. Бэрт часто ездит в Снохомиш… Можно будет договориться, чтобы через него продавать ее платья в одном из магазинов города.
      Нет, причина ее тревоги – не деньги. Все дело в пустоте и одиночестве, которые воцарились в доме после отъезда Девлина. Прошло уже две недели…
      Придет ли когда-нибудь облегчение? Или боль души никогда не покинет ее?

* * *

      Откинувшись на спинку стула, Грош гладил свою седую бороду и задумчиво поглядывал на Бренигана.
      – Значит, ты просто взял и уехал? Не захотел возвращаться? – спросил наконец Двухцентовик.
      – Рядом со мною она всегда бы находилась в опасности, – отозвался Девлин, бросая взгляд на бутылку и прикидывая, не выпить ли еще, но неожиданно понял: не хочется. Грош прав. Виски не поможет ему. – Мне казалось, что так будет лучше… – добавил он.
      – А разве после твоего отъезда женщина оказалась в безопасности? Послушай, тебе не приходило в голову, что кто-нибудь из твоих друзей пронюхает о ее местонахождении? Тот же Джимми, или как его там, мог сказать кому-либо о Морган-Фоллз и Девиле Киде, а его «дружок» проболтаться по пьянке еще кому-то… и так далее. Вдруг они станут искать тебя и обнаружат эту женщину в одиночестве? – Старик покачал головой. – Не думаю, чтобы она не пришлась им по вкусу… А если вам не удалось перехитрить того парня из Денвера? Прикинь, что может произойти в подобном случае.
      У Девлина защемило в груди. Он поднял голову, и их взгляды встретились. Брениган почти пожалел об оставшемся виски: «И почему я не напился?! Уж лучше быть пьяным, чем смотреть на него сейчас трезвыми глазами…»
      Грош поднялся и произнес с расстановкой:
      – Мне кажется, тебе нужно все взвесить и обдумать, Сынок. Ты должен разобраться в случившемся… Я очень надеюсь на твое благоразумие.
      С этими словами Двухцентовик покинул плохо освещенный зал салуна.

* * *

      Эти люди пришли к нему, их образы заполнили все уголки сознания Бренигана. Недруги и друзья… Те, с кем он познакомился на протяжении этих лет, те, на кого приходилось наводить ствол револьвера.
      Конечно, если учесть его неуемный характер, у него «накопилось» немало врагов. Впрочем, как и у любого наемного убийцы. Все они – жестокие и опасные люди, у которых напрочь отсутствует совесть или мораль. Все, что им нужно, – достигать желаемой цели любыми путями; этим подонкам наплевать, делают ли они кому-нибудь больно.
      Девлин представил себе самое худшее, на что способны его «товарищи по оружию», и понял, как поступят они с Анджеликой, если застанут ее одну. А если Грош действительно прав, и кто-либо еще, кроме Мэрфи и Джимми, знает о местонахождении Анджелики?
      «Я уехал, чтобы попытаться спасти ее, а получилось – подверг большей опасности… Нет, нужно вернуться! Я должен оставаться там до тех пор, пока не буду уверен, что никто не знает о месте, где скрывается Девил Кид. Мне просто необходимо знать, и не просто знать, а наверняка увериться: меня никто не ищет, а ей не нужно бояться ни своих врагов, ни Кида… Не важно, что Анджелика не хочет видеть меня. Она может презирать, бояться, даже ненавидеть… Но я останусь до той поры, пока не буду уверен, что она с Робби – в полной безопасности. А уж потом уеду, как и хотела Корралл… Но только тогда. И никак не раньше!» – вихрем пронеслось в его голове.
      Брениган встал так резко, что стул опрокинулся. Не подняв его, он широкими решительными шагами вышел из душного затхлого салуна.
      Девлин даже сам не подозревал о своем нынешнем превращении, но он стал человеком, который возвращается домой.

* * *

      Стоя на пороге своего дома, Анджелика смотрела на усыпанное звездами черное бархатное небо.
      С наступлением ночи поднялся ветер. Он стонал среди качающихся веток, обдувал ей щиколотки, поднимая вверх легкую ткань ночной рубашки.
      Корралл поежилась и натянула шаль на плечи, но не оттого, что показалось слишком холодно. Просто завывание ветра как нельзя лучше отражало ее одиночество, от которого становилось зябко и немного страшно.
      «Где ты, Дев? – с тоской подумала она. – Дует ли сейчас этот ветер там?»
      Анджелика прижала пальцы к губам и послала в темноту воздушный поцелуй.
      – Это тебе от меня… Пусть он вернет твое сердце домой. Мне так одиноко.
      Она вспомнила о времени, прожитом в его отсутствие, подумала о поле, расчищенном его руками, о посевной, которая началась при Девлине и окончилась после его отъезда.